Хизер Гротхаус. Рыцарь ее сердца

   Он внутренне подобрался, приходя в себя: в конце концов, она была всего лишь женщиной!
   Джулиан приблизился к помосту и, остановившись, отвесил низкий учтивый поклон.
   – Счастлив видеть вас, леди Фокс.
   – Сэр Гриффин, – задумчиво произнесла Сибилла Фокс в ответ, причем ее поза нисколько не изменилась, – вы принесли сюда младенца, очевидно, полагая, что ему самое место в осажденном замке? Смелый шаг!

Глава 3

   Леди Сибилла была вооружена изящным кинжалом, прикрепленным к поясу прекрасной золотой цепью, поэтому сохраняла спокойствие. Она была уверена, что в один миг сможет выхватить оружие и метнуть его в мужчину, стоящего перед столом, который был настолько глуп, что появился в ее доме, наивно полагая, что она отпустит его обратно. Одним легким движением руки она пошлет смертельный клинок ему в глаз, и Джулиан Гриффин рухнет на каменный пол, словно фазан с небес, подстреленный на охоте. Затем она прикажет сбросить его тело с крепостной стены в гущу королевских солдат, как символ начала, несомненно, самой страшной осады в истории Англии.
   Но он притащил с собой младенца… И это перед началом осады Фолстоу…
   Джулиан Гриффин воспринял ее слова с таким видом, словно осуждал сам себя за необдуманный поступок, и виновато опустил голову, покрытую рыжевато-коричневой шевелюрой.
   – Люси – моя дочь. Я не расстаюсь с ней никогда и нигде. Надеюсь, вы не возражаете против этого?
   – Еще как возражаю, – ответила Сибилла. – Замок Фолстоу – не место для детей, особенно в такую ночь, как эта.
   – Я могу лишь попросить прощения за столь излишнюю самоуверенность, – произнес Джулиан, стараясь говорить как можно мягче.
   Сибилла прекрасно поняла, что Гриффин старается выставить себя эдаким простачком в ее глазах, и это лишь усилило негодование женщины.
   – Итак, что вам угодно, сэр Гриффин?
   – Я уверен, вы и так это знаете.
   Вздохнув с мрачным видом, Сибилла полностью откинулась на спинку стула и сцепила пальцы на груди.
   – Очевидно, вы собираетесь захватить Фолстоу, но, думаю, он не достанется вам столь легко, как вы полагаете. Это мой замок. Мой и моей семьи. И я готова биться за него до последнего.
   – Леди Фокс, вы должны понимать, что все последствия такого упорства падут на вашу голову, – заметил Джулиан. – Эдуард требовал вас к себе не меньше шести раз.
   – Восьми, – поправила его Сибилла.
   – Итак, – продолжал Джулиан, – восемь официальных вызовов в парламент! И это не считая бесчисленных приглашений ко двору для частных аудиенций. Все споры насчет Фолстоу не утихают с момента кончины Мориса Фокса, обстоятельства смерти которого подлежат расследованию.
   – Зачем? – Сибилла вызывающе посмотрела на Гриффина. – Моя мать владела замком на законных основаниях еще при покойном отце Эдуарда. Неужели этого недостаточно нынешнему монарху?
   – Думаю, и вы, и я согласимся с тем, что методы правления покойного Генри^[1] были… Ммм… Скажем так, не совсем совершенны.
   Сибилла раздраженно дернула одним плечом.
   – Мой отец весьма лояльно относился к Генриху даже в самые бурные и неустойчивые времена его правления. Он боролся вместе с ним против засилья баронов и погиб в бою, сражаясь бок о бок уже с самим Эдуардом. Невзирая на то, кто стоит сейчас у власти – Генрих, Эдуард или кто-то другой, – такая искренняя преданность требует вознаграждения.
   – Полностью с вами согласен, миледи, – проговорил Джулиан. – И вполне возможно, все это стоило бы объяснить Эдуарду в личной беседе, когда он вызывал вас к себе. Этим удалось бы избежать затянувшегося противостояния, похожего на бунт.
   – Говоря о бунте, сэр, вы несете вздор! – усмехнулась в ответ Сибилла. – Эдуард дал ясно понять, что был готов предъявить моей матери обвинение в измене, а теперь хочет предъявить его и мне – по наследству.
   – Если ваша мать была именно такой, как я подозреваю, то Фолстоу вам и не принадлежит, – быстро возразил Джулиан Гриффин, сохраняя спокойствие в голосе. Эти слова неприятно кольнули Сибиллу в сердце. – Обвинение против Амиции Фокс будет вынесено посмертно, а на владения будет наложен арест с последующим изъятием из собственности в пользу Короны. Юридически это похоже на тот случай, когда вор, например, украл чей-то кошелек и перед смертью передал все монеты нищей наследнице. Несмотря на очевидную невиновность ребенка, деньги ей не принадлежат.
   Сибилла почувствовала, как гневно запылали ее щеки при взгляде на Джулиана.
   – Не считайте меня тупицей, лорд Гриффин, я не нуждаюсь в разъяснениях посредством наивных метафор. Если ваша миссия здесь заключается в том, чтобы взять Фолстоу силой, почему же вы сразу не пошли на штурм? И с какой стати я вынуждена вступать с вами в переговоры, которые все равно ни к чему не приведут?
   Брови Джулиана подпрыгнули вверх, и пухлые губы изогнулись в понимающей ухмылке:
   – Могу я быть с вами откровенным? Вы пробудили королевский гнев, и монарх желает, чтобы вы предстали перед судом за неоднократное неподчинение законным требованиям. Но прежде всего Эдуард хочет знать правду, леди Сибилла. Да, он хочет правды и послал меня восстановить истину.
   – А-а, так, значит, вы посредством осады замка восстанавливаете истину? – несколько недоумевающе усмехнулась Сибилла. – Если так, могу ли я знать, каким способом вы собираетесь это делать?
   – Я намерен допросить вас до возвращения в Лондон.
   – Допросить меня? – Сибилла подалась вперед на своем стуле, не в силах больше сдерживать ярость. – Вы ожидаете, что мы будем дружески беседовать, в то время как ваши люди стоят у ворот, только и ожидая команды на начало бойни?
   Возможно, из-за того, что голос Сибиллы стал слишком громок, спеленатая малышка выбрала момент для того, чтобы напомнить о себе жалобным воплем, эхом отразившимся от стен зала. Взгляд Сибиллы упал на женщину, державшую на руках младенца, и в ее глазах мелькнули добрые искорки.
   – Прошу прощения, лорд Джулиан, – проговорила нянька тихим голосом, – но леди Люси необходимо покормить.
   Мужчина встряхнул своей львиной гривой и взглянул на Сибиллу.
   – Может быть, в замке найдется место, где Маррин могла бы уединиться?
   – В этом зале достаточно скамеек, они в распоряжении кормилицы, лорд Гриффин. К сожалению, в моем замке нет свободных мест.
   Рыжеватые брови Джулиана опустились так низко, что Сибилле захотелось отойти от него подальше.
   – Но, собственно говоря, почему бы и нет?.. Грейвз!
   – Да, мадам?
   – Не будешь ли ты любезен сопроводить служанку лорда Гриффина?
   – Ну как же я могу отказаться от такой чести?
   – Итак, – продолжил Гриффин, понемногу теряя терпение, – вы не даете согласия на допрос?
   – Я не даю согласия ни на допрос, ни на что-либо другое, – парировала Сибилла, снова откидываясь на спинку стула.
   – Как я уже сказал, Эдуард хочет только восстановления истины. Но он готов и на другой вариант. Замок Фолстоу и ваша голова, как ответ на неоднократные приглашения в Лондон, его вполне устроят. Выбор за вами, миледи. – Последнее слово было произнесено с издевательским подтекстом. – Решение за вами, миледи. Вы также вольны и погибнуть, прихватив с собой за компанию множество добрых и законопослушных людей.
   – Я могу убить вас прямо на месте. Вы, возомнивший о себе невесть что, изнеженный при дворе щеголь! Стоит мне только захотеть!
   – А я думаю, что ваша очаровательная шея хрустнет у меня в руке еще до того, как вы сможете положить палец на маленький изящный кинжальчик, болтающийся у вашей талии.
   Брови Сибиллы подпрыгнули, и ее сердце забилось чаще, однако леди Фокс так и не поняла почему – то ли от испуга, то ли от неясного предчувствия.
   – Вы что, действительно так хотите обо мне позаботиться? – поинтересовалась она с нескрываемым сарказмом.
   – Ни о чем другом я и мечтать не могу. Поверьте, это принесет мне огромное удовольствие. – Джулиан слегка поклонился, словно в знак глубокого уважения. – Но первый шаг должны сделать вы, леди.
   Сердце в груди Сибиллы продолжало громыхать, совершенно не желая успокаиваться. Она и Джулиан Гриффин сверлили друг друга глазами. В этот момент Сибилла почувствовала странное оживление, представив, как его руки устроятся на ее шее.
   – Даже не вздумайте, Сибилла, – предупредил ее Гриффин, косясь на кинжал, при этом казалось, что его квадратные челюсти не шевелились. – И не заставляйте меня сделать глупость. Поверьте, убить вас – самое последнее, что я хотел бы совершить. Так что дайте мне шанс. И мне, и себе самой.
   – Вы же знаете, что за вами неусыпно следят. Прямо сейчас, – сказала Сибилла, взглянув вверх на темнеющие балконы. – Это у вас нет шанса.
   Джулиан согласно кивнул в ответ:
   – Я видел лучников, но, бьюсь об заклад, сумею добраться до вас первым. Само собой, после этого я буду убит, но Фолстоу, лишенный головы, очень быстро падет. Вы же – сердце этого замка. Будет загублено много невинных душ, не думаю, что вы желаете именно такого поворота событий.
   – А я думаю, что в любом случае стрела окажется быстрее вас, – возразила Сибилла, втайне удивившись, что ее сравнение с сердцем замка из уст Джулиана немало ей польстило.
   – Возможно, и так, стрела быстрее, – согласился Гриффин.
   Сибилла позволила своим губам изогнуться в ухмылке. Однако в следующее мгновение ее дыхание прервалось, поскольку, как ей показалось, фигура Джулиана Гриффина вдруг стала меньше пятнышка на его мундире. Сибилла не успела и глазом моргнуть, а Джулиан уже перепрыгнул через стол и, сдернув ее со стула, развернул спиной, прежде чем град стрел посыпался на столешницу. Откуда-то из тени до слуха Сибиллы донесся испуганный вопль няньки.
   – А возможно, и нет, я быстрее стрелы, – прошептал Джулиан ей на ухо.
   Сибилла хватала ртом воздух, но наконец придя в себя, стала дышать ровнее.
   – Хорошо сыграно, лорд Гриффин. – Она незаметно опустила руку на пояс, не прекращая говорить. – Вполне вероятно, мы с вами похожи друг на друга в большей мере, чем сами подозреваем.
   Джулиан снова приблизился к ее уху, в то время как пальцы Сибиллы нащупывали лишь холодные пустые ножны, в которых секунду назад находился кинжал.
   – Или, может быть, не так уж и похожи, – продолжал с невинным видом нашептывать Гриффин, и от его дыхания по телу Сибиллы пробежали мурашки.
   Она услышала легкий стук, и ее взгляд выхватил из полумрака отблески свечного пламени на лезвии кинжала, который Гриффин положил на столешницу. На мгновение Сибилле показалось, что Джулиан коснулся губами ее уха, и ресницы ее дрогнули.
   – Что же мы будем делать дальше? – спросила Сибилла с деланной непринужденностью, стараясь изо всех сил не обращать внимания на приятный трепет внизу живота. – По-видимому, мы зашли в тупик.
   – Думаю, я сумею освободить вас, при условии, что вы дадите мне слово ответить на вопросы, которые я сочту нужным задать. Затем вместе со всеми доказательствами вашей невиновности мы отправимся к Эдуарду. Если я сочту эти аргументы достаточно весомыми, то сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь вам.
   – А если я откажусь от вашего любезного предложения?
   – Фолстоу прекратит существование. Если мой рыцарь не услышит каких-либо вестей от меня лично менее чем через час, он отдаст приказ штурмовать замок.
   – Не думаете ли вы, что я готова к непринужденной беседе в собственном доме, когда сотни кровожадных солдат стоят перед моими дверями?
   – Я отошлю их обратно.
   – Вы действительно это сделаете? – невольно улыбнулась Сибилла.
   – Этой же ночью, – ответил Джулиан самым серьезным тоном, и его губы снова чуть было не коснулись ее уха, – ни один солдат даже не сможет рассмотреть замок издалека.
   Похоже, Сибилла еще колебалась.
   – Я клянусь вам, что сделаю это, – прошептал Джулиан, – поверьте мне, Сибилла. Ваша жизнь и так уже в моих руках. Доверьтесь мне защитить ее.
   От этих слов горло Сибиллы неожиданно сжалось, и она, быстро проглотив предательский комок, добавила в голос нотки сомнения:
   – Я доверяю только самой себе, больше никому…
   – Потому что вы не были знакомы со мной раньше.
   Губы Сибиллы изогнулись в ухмылке, хотя на глазах были готовы появиться невыплаканные слезы. Ну уж нет! Плакать перед Джулианом, показывая свою слабость, она не собиралась!
   – Мне кажется, что в большей степени вы думаете о себе самом, не так ли?
   – Стрелы, которыми усеян ваш стол, отвечают на этот вопрос лучше меня. – Его руки почти незаметно обвились вокруг талии Сибиллы. – Поверьте мне. Вы же ничего не теряете.
   Сибилла заметила, что ее левая рука сама легла на локоть Гриффина. Даже через толстый слой стеганого шелка она почувствовала его мощь. Пальцы Сибиллы обвились вокруг руки Джулиана.
   – Вы отошлете их обратно… – Сибилла пристально уставилась на темные длинные тени, протянувшиеся по полу зала. Ее глаза немного припухли от накатившихся слез, и тусклые свечи показались в полумраке крошечными мерцающими солнцами.
   – Вы мудры равно в такой же степени, как и прекрасны, – прошептал Джулиан так тихо, что уши Сибиллы едва различили его слова, и добавил немного громче: – Отзовите ваших охранников, иначе, еще не успев освободить вас от преследования Эдуарда, я стану покойником. И тогда уж ничем не смогу вам помочь.
   Сибилла согласно кивнула в ответ.
   – Оставьте нас! – крикнула она вверх, во мрак окружающих помост балконов. – У вас нет поводов для тревоги! Я цела, невредима и буду оставаться таковой, если вы не предпримите попытку напасть на лорда Гриффина. Сейчас он наш гость, и я приказываю вам уйти!
   Хотя на балконах не произошло никакого движения, Сибилла прекрасно знала, что ее приказ беспрекословно исполнен. Да, нелегко будет Гриффину сдержать обещание.
   – Лорд Гриффин, – сказала она громким шепотом.
   – Да, миледи? – отозвался тот, обдав ее шею горячим жаром дыхания.
   – Делайте, как считаете нужным, – ответила она как можно более мягким голосом с улыбкой на губах. – Но сдается мне, что если вы не будете держать сейчас вашу руку на моей талии, потушить огонь будет значительно проще.
   – Какой огонь? – ошеломленно прошептал Джулиан.
   В следующее мгновение он издал тревожный возглас и отпустил Сибиллу.
   Она моментально схватила со стола кинжал за секунду до того, как небольшая огненная волна охватила плечи и спину Гриффина. Сохраняя на лице полное спокойствие, Сибилла безмятежно наблюдала, как Джулиан крутится вокруг себя, пытаясь сбить пламя, словно собака, гоняющаяся за собственным хвостом.
   Поскольку его впечатляющая грива подвергалась явному риску, он воскликнул, не скрывая ярости:
   – Да помогите же!
   – Вы предлагаете мне сбить пламя? – осведомилась Сибилла невинным голосом, протянув к нему руки, в одной из которых продолжал поблескивать золотой кинжал.
   Гриффин еще не успел ответить, а бдительный Грейвз уже вскочил на помост и схватил первое, что попалось под руки, – помойное ведро, стоящее под столом. Управляющий замком резво выплеснул содержимое деревянной посудины на лорда Джулиана Гриффина, и пламя на его спине, издав легкое шипение, погасло, напоминая о себе лишь легкой струйкой дыма.
   Еще никогда в жизни Сибилле не приходилось прикладывать столь грандиозных усилий, чтобы сдержать приступ безудержного смеха. Сейчас перед ней стоял Джулиан Гриффин, всесильное полномочное лицо короля Эдуарда, уже не дымящийся, но залитый остатками недавнего ужина: с его волос капало старое медовое вино с молоком, в складке щегольского военного мундира застряла обглоданная куриная ножка, и губчатые корки недоеденного хлеба медленно осыпались под его ноги, напоминая жирных пушистых гусениц.
   Грейвз с легким стуком невозмутимо опустил ведро обратно на пол.
   – Вы не пострадали, лорд Гриффин? – участливо спросил он Джулиана.
   Лорд вытер лицо правым предплечьем – единственным местом, которое не было покрыто сейчас сажей.
   – Между прочим, у вашего локтя стоял кувшин.
   – Боюсь, что нет. – Повернувшись, Сибилла указала Гриффину на пустую столешницу. – Должно быть, вы его опрокинули, совершая свой столь впечатляющий прыжок через мой стол.
   Джулиан взглянул туда, куда показала Сибилла: кувшина не было.
   – Черт, действительно, его там нет. Как вам это удалось проделать? Кроме того, я нахожусь не менее чем в шести футах от канделябра. Невозможно, чтобы я сам прикоснулся к пламени.
   – На что вы намекаете, лорд Гриффин? – приподняла одну бровь Сибилла. – Вы хотите сказать, что я не только каким-то непостижимым образом подожгла вашу одежду, находясь, между прочим, в плену ваших рук, да еще и заставила исчезнуть со стола чашу и кувшин?
   Сибилле показалось, что Джулиан готов перейти на рычание, однако мгновение спустя он продолжил более мягким спокойным тоном, подобающим воспитанному лорду:
   – Не удивляюсь. О ловкости ваших рук ходят легенды.
   – В самом деле? – задумчиво посмотрела на него Сибилла. – И что же такого про меня рассказывают?
   На мгновение они встретились глазами, и Сибилла не смогла сдержать в себе мимолетного чувства триумфа.
   – Я поговорю с моим рыцарем и прикажу ему увести войска от Фолстоу, затем вернусь обратно со своими вещами.
   – Что ж, за время вашего отсутствия вам и дочери будут приготовлены комнаты.
   Джулиан Гриффин кивнул в ответ и повернулся, чтобы удалиться, однако остановился на полдороге и снова обратился к Сибилле:
   – Я предпочел бы разместиться на нижнем этаже, если вы не возражаете… – Его взгляд упал на стол, где преспокойно стояли кувшин и чаша, точь-в-точь на своих прежних местах.
   Гриффин готов был поклясться, что они располагались точно так же, как тогда, когда он увидел эти предметы впервые, только войдя в зал.
   – Мы сделаем все возможное, чтобы вы были обеспечены всем необходимым, – пообещала Сибилла.
   Гриффин широким шагом направился прочь, за ним засеменила нянька.
   – Прикажете приготовить комнату в башне, мадам? – уточнил управляющий, глядя ей вслед.
   – Ты читаешь мои мысли, Грейвз.
   Сибилла подняла чашу и сделала жадный глоток.

Глава 4

   Часом позже, вернувшись в Фолстоу с собственными пожитками и нехитрыми вещами Люси, Джулиан вовсе не был удивлен, когда старый управляющий препроводил его дочь и Маррин в подвальную комнату, расположенную в самом низу спиральной лестницы, которая казалась бесконечной, а самого Джулиана повел обратно наверх. Всю дорогу Гриффин боролся с презрительной усмешкой. По меньшей мере для него не стало бы сюрпризом, если бы сейчас Грейвз распахнул какой-нибудь люк и перед ним открылся вид на крышу.
   Круглая каменная комната, в которой они очутились, оказалась совсем маленькой – футов двенадцать в диаметре, с меблировкой скудной, но выдерживающей единый стиль. Посередине размещалась достаточно широкая деревянная кровать с несколькими подушками, матрас на ней был свеж и аккуратно заправлен покрывалом. Маленький, но богато украшенный стол и два стула стояли под одним окном, под другим разместился емкий сундук. Оба стреловидных окна больше напоминали щели и вдобавок были прикрыты ставнями. Единственный подсвечник – его можно было поставить либо на стол, либо на сундук – освещал комнату уютным светом, придавая любому, кто бы здесь ни оказался, ощущение полной уединенности. Узкий гардероб, словно часовой, стоял на страже миниатюрного очага, пылающего небольшим, но жарким огнем. Взглянув на небольшую деревянную лохань, стоящую рядом с потрескивающим пламенем, Джулиан подумал, что, может быть, ошибся, оценив Сибиллу Фокс столь сурово, – она позаботилась даже о том, чтобы он хорошенько вымылся.
   Гриффин с вожделением взглянул на воду, но не успел дернуть за золотую застежку плаща, как в комнату вбежали двое слуг, неся его собственный вещевой сундук, который аккуратно был поставлен у изголовья кровати. В скудном освещении вода в лохани казалась такой же черной, как и тени, отбрасываемые огнем мерцающего очага, но роскошь погружения в теплую воду представлялась Джулиану по меньшей мере небесным очищением. На стоящем рядом совсем уж крохотном табурете его ожидали чистое льняное полотенце и кусок мыла. По правде говоря, запах прокисшего молока и меда начал раздражать его до тошноты.
   Слуги безмолвно покинули комнату. Теперь в ней остались лишь Джулиан и Грейвз, который стоял около двери, ожидая, когда Джулиан наконец-то обратит на него внимание.
   – Будут ли еще пожелания у милорда на эту ночь?
   – Благодарю, Грейвз, мне вполне достаточно предоставленных удобств.
   Старик поклонился и вышел прочь. Джулиан ожидал услышать скрип запираемого замка, но ни звука не донеслось до его ушей. Удивленно приподняв брови, он сбросил с себя верхнюю одежду и снова подошел к столу, стоящему под окном.
   Он щелкнул задвижкой на деревянных оконных ставнях и, распахнув их настежь, с удовольствием ощутил, как поток освежающего воздуха заполняет собой пространство небольшого помещения. Высунув голову наружу, он покрутил ею во все стороны, оценивая широту обзора, затем проделал то же самое и со вторым окном. Только после этого, усевшись на краешек сундука, Джулиан снял с себя высокие сапоги, служащие предметом завистливого обсуждения всей его армии.
   Безусловно, Эдуард не будет доволен, да и разочарованный Эрик находился в ярости. Все же король не был настолько глуп, чтобы посылать Джулиана в поход ради удовлетворения собственного тщеславия. Через узкую щель окна он видел свою ропщущую армию. Эрик, стоящий на месте каретного возницы и размахивающий длинным полыхающим факелом, выкрикивал имена Джулиана и Люси.
   Повернувшись, Гриффин схватил со стола подсвечник и, подойдя к нижнему срезу окна, сделал несколько крестообразных движений, подавая сигнал, и, опустив руку, выглянул наружу. Эрик поднял факел повыше и ответил ему таким же жестом. Через мгновение он соскочил с кареты и принялся давать указания по снятию лагеря.
   Джулиан поставил подсвечник на сундук и улыбнулся сам себе. Солдаты начинали понемногу отходить от замка, оставив лишь пару воинов-наблюдателей. Он сбросил с себя на пол лосины, шелковую рубаху и вдруг вспомнил, как леди Сибилла задыхалась, пойманная в плен его рук, вспомнил, как ее тело пламенно пульсировало под его прикосновениями, вспомнил сладковато-ароматный запах ее кожи, теплыми волнами поднимающийся от изгиба чудесной шеи и нисколько не вяжущийся с ее холодно-надменным поведением. Конечно, мысли Джулиана были далеки от каких-либо непристойностей, едва ли он мог представить себя с Сибиллой в одной постели.
   Возможно, она вовсе не являлась воплощением дьявольского зла, как полагали при дворе, включая и самого короля. Скорее всего она просто защищала имущество, принадлежащее по праву сначала ее матери, а потом и ей самой и унаследованное честным путем. Ее сопротивление могло объясняться не более чем проявлением чувства самосохранения, долга и верности закону. Неужели только в этом заключалась ее вина? Неужели бы он сам, оказавшись в таком положении, сидел сложа руки?
   Он тряхнул головой, чтобы отбросить всякие сомнения. В конце концов, молчаливое согласие Сибиллы на допрос может оказаться для нее намного полезнее, чем перспектива бессрочной осады.
   По крайней мере ему так казалось.
   Джулиан подошел к лохани, чувствуя себя триумфатором.
   Он выскочил из импровизированной ванны быстрее, чем залез. Вероятно, если за ним кто-нибудь и следил, сторонний наблюдатель давился бы со смеху, услышав почти женский визг Джулиана, однако желание не замерзнуть до смерти пересилило боязнь выглядеть смешным. Казалось, что не меньше половины воды разлетелось по всему маленькому помещению. Он безуспешно попытался сохранить равновесие и схватился за стопку белья, лежащего на табурете, опрокинул его и, не удержавшись на ногах, упал на рассыпавшуюся груду. Поднявшись, он направился к кровати, выдернул из-под матраса покрывало, обернул его вокруг себя и с опаской покосился на лохань. На все еще колышущейся водной поверхности отражался огонь, и теперь Джулиан мог ясно разглядеть блестящие осколки, плавающие в воде.
   Черт побери, лед. Эта стервозная леди приказала положить в его ванну лед! Ну не глупая ли баба?
   Джулиан вынул руку из-под своего покрывала, потянул носом и тут же брезгливо отдернул голову. Нет, ему положительно требовалось хорошенько вымыться. Перешагнув через опрокинутый табурет, он поставил его на ножки и присел на краешек лохани. Собрав в кулак всю свою волю, Гриффин сбросил с себя покрывало и, схватив одной рукой смехотворно маленький лоскут ткани, другой – крошечный кусок мыла, погрузил их в ледяную воду. По меньшей мере он сможет кое-как вымыть волосы!
   Мысли о Сибилле Фокс перестали его занимать.
 
   Лежа в своей постели, Сибилла задумчиво разглядывала балдахин, чувствуя себя совершенно измотанной. Прошло уже целых три дня, как ее младшая сестра была похищена, затем освобождена и сочеталась законным браком. И сама Сибилла невольно оказалась впутана в каждое из этих событий. Ей пришлось вынести нелегкий путь верхом, съездив в Холлоуширское аббатство и обратно, подготовить Фолстоу к нападению королевских солдат, чуть было не погибнуть на крепостной стене, а теперь еще принимать собственного эмиссара Эдуарда в качестве гостя… Вместе с младенцем. До рассвета оставалась еще пара часов, но ее глаза никак не желали закрываться.