Хмелевская Иоанна. Убийственное меню

   И, сидя за чашкой кофе с удивительно невкусным печеньем, девушка устроила Конраду настоящий допрос.
   - Я хочу понять, - сурово начала она, - о какой секретности может идти речь, если вы даете объявление в прессе? Я видела вашу рекламу. Помимо охранной деятельности занимаетесь частным сыском?
   - В какой-то степени, - замялся Конрад. - Как бы тебе проще объяснить... Просто не обязательно нашим клиентам знать... Ведь если что... И в принципе, это всегда группа...
   - Нет! - перебила его девушка. - Или ничего не говори, или говори толком. Нечего ходить вокруг да около.
   - Ты права, пытаюсь вывернуться. Да видно, у меня это плохо получается. А ты случайно не на юридическом?
   - На юридическом. И собираюсь стать прокурором.
   - Тогда тебя ждет великое будущее. Логика и дотошность... так и давишь на человека.
   - И о том, что знаю, не болтаю. Можешь мне не верить, дело твое. А я должна понять!
   - Хорошо, поясню. Есть две причины, по которым мы не любим огласки. Первую ты сама отгадала - действительно, иногда беремся и за работу детективов, бывает, требуется последить за человеком. А тут ничего не добиться, если ему знакома твоя рожа... прости, я хотел сказать - твое лицо. А всякие там парики, накладные бороды, темные очки и прочие приемы для изменения внешности хороши лишь в романах. Вот если клиент и его окружение тебя не знают, тогда совсем другое дело.
   - А зачем заказывают слежку?
   - Причины бывают разные... - опять попытался отвертеться парень. Его тут же призвали к порядку:
   - Об этом я и сама догадываюсь. Просто приведи пример.
   - Пример, говоришь... Следят за человеком, чтобы узнать, где бывает, с кем встречается, узнать его контакты, крут знакомых и так далее. Скажем, один из компаньонов желает убедиться, что второй его не обманывает, что он солидный бизнесмен, за которого себя выдает, а не торговец наркотиками, Или вот самый распространенный случай - муж и жена. Скажем, кому-то из них требуются доказательства неверности супруга. О, вспомнил одно конкретное дело из этой серии, скажем прямо, нетипичное. Я тогда делал первые шаги в розыскной службе и застал уже самый конец этого дела. Жена обратилась в наше агентство с просьбой последить за мужем, изменяющим ей направо и налево. Мы, естественно, решили - собирается с ним разводиться, поскольку подозрения жены полностью подтвердились. И представь, оказалось, она сделала это не из-за мужа, а... из-за своих приятельниц. С нашей помощью выяснила, с кем из них изменяет ей муж, и ринулась в бой!
   - Стала изменять ему с их мужьями? - догадалась Юстина. - Так ведь не все они могли быть замужем.
   - Вовсе нет! Это было бы слишком просто. Сама она ему не изменяла; по крайней мере, мы об этом не знали. Просто стала подыскивать мужьям подруг интересных девушек, приятельницы перегрызлись и друг с дружкой, и с мужьями. Короче говоря, такое светопреставление устроила, что они жизни были не рады. Вот так отомстила им. А со своим мужем и не собиралась разводиться, до сих пор живут в мире и согласии. А свою деятельность назвала "психической терапией".
   - Неглупо, - похвалила Юстина терапевтшу. - Понятно. А вторая причина секретности? Ты говорил, их две.
   - Со второй сложнее. Тут мы вторгаемся в область охраны. Иногда охрана не может быть явной. Человек не желает, чтобы его охраняли, но это необходимо. Другого надо охранять таким образом, чтобы противник и не подозревал о наличии охраны. И если они знают нас в лицо, сразу вычислят. Тогда уже мы можем пострадать. Бывало, и убивали. А если еще и адрес наш знают - еще хуже.
   О, это Юстина и сама прекрасно понимала. Слежка и охрана. Да ведь все эти бандиты... весь этот преступный мир наверняка известен властям! И тем не менее преступники свободно бесчинствуют, никого не опасаясь. Так кто же в этом виноват?
   Нет, уж она решила раз и навсегда, категорически, - станет прокурором и навсегда пресечет разгул криминальных элементов. А чтобы ее не смогли шантажировать - никакого дома, никаких детей!
   - ...А жить буду в шалаше на даче, - вырвалось у нее вслух. - Детей отдам в детский дом, лучше при каком-нибудь монастыре...
   - Ты что? - даже вздрогнул Конрад, с такой страстью это прозвучало. Каких детей?
   - Моих, каких же еще!
   Парень совсем растерялся:
   - Езус-Мария! Так у тебя есть дети?!
   - Пока нет. Но не исключено, что будут.
   - Постой... И скоро?
   - Откуда мне знать? В свое время. Но не в ближайшее.
   - А при чем тут дети?
   - Так ведь все боятся, потому как у них жены и дети. И дома! И машины! И... что тут скрывать, просто кишка тонка!
   - У кого кишка?
   - Да у всех этих представителей правопорядка. У прокуроров, у судей, у полицейских.
   До Конрада дошло, и он перевел дух. Детей пока можно не опасаться, а вот есть ли у нее парень? Может, как раз такой, у которого кишка тонка, отсюда и комплексы. Вон как разволновалась. И до чего хороша в гневе! Девушка с каждой минутой нравилась ему все больше, и его совсем не отпугивала ее прокурорская дотошность. Главное, увлекшись темой, она была простой и естественной, не строила из себя роковую женщину, не кокетничала, щебеча и хлопая ресницами, не хихикала визгливо. Почему-то большинство девчонок, с которыми Конраду приходилось общаться, непременно глупо и заливисто хохотали.
   Молодой человек решил, что пора сменить тему.
   - В вашем поселке, - издалека начал он, - имеется постоянная охрана. Интересно, ты знаешь кого-нибудь из них в лицо?
   - Нет. Даже сколько их - и то не знаю. А что?
   - Ну вот, сама видишь. Они в полном комплекте могли бы сидеть здесь за соседними столиками, а ты бы не имела об этом понятия.
   - Зато мой дядя их знает. Он сам охранников подбирал. А ты, похоже, что-то о дяде знаешь...
   Сказала, еще не подумав, и вдруг поняла - так оно и есть. Как-то сразу вдруг все прояснилось: и сведения о дяде, которыми располагает Конрад, и странное поведение тетки, кипа измятых газет и чей-то номер телефона, обнаруженный ею у кота за камином. Тетка наняла детективов следить за дядей и ведет себя по-идиотски. Господи! Что же это все означает?
   И услышала притворно спокойный голос Конрада:
   - Конечно, знаю, ведь он очень тщательно отбирал охранников.
   О, теперь парень мог говорить что ему вздумается, девушка все поняла. И он догадался, что ей многое стало ясно, и теперь раздумывал, какой тактики дальше придерживаться. Можно, конечно, постараться разубедить ее, запудрить мозги и попытаться внушить то, чего и не было, но уж больно не хотелось ему обманывать Юстину. К тому же она сказала, что не болтает попусту, вот и устроит проверку, правда ли это. Признаться?
   Юстина, в свою очередь, инстинктивно почувствовала, что не надо больше на парня давить. Ведь, в конце концов, он ничего ей конкретного не сказал, сохранил лояльность по отношению и к дяде, и к тете, и если бы не серия всех этих странных происшествий в их доме, она бы ни о чем так и не догадалась. А уж она и вовсе не станет информировать его обо всех чудачествах тетки.
   - Ну ладно, - примирительно произнесла девушка. - Однако я действительно учусь на юридическом, и мне действительно хочется заниматься настоящим делом. Согласись, что за время своей работы в агентстве тебе приходилось сталкиваться со всевозможными преступными элементами и самыми разными видами преступлений - ограблениями, разбойными нападениями, кражами со взломом, одиночными, групповыми и так далее, до бесконечности. Так что расскажи о них. Если можешь.
   Конрад открыл рот, чтобы ответить, но в этот момент зазвонил сотовый.
   Узнав голос Марины, он растерялся. С любым другим клиентом он сумел бы так повести разговор, что присутствующие ни о чем бы не догадались. С этой бабой такое невозможно, особенно если напротив сидит ее племянница. Оставалось одно, что детектив и сделал. Извинившись перед дамой, он поспешил в самый дальний уголок кафе.
   * * *
   С кем говорил Конрад в кафе и о чем, Юстина догадалась, как только вернулась домой. Вернулась не скоро, парочка засиделась до закрытия. В одиннадцать часов кавалер отвез даму домой, доставил, можно сказать, до самой калитки. А в холле на племянницу набросилась тетка, переполненная впечатлениями.
   Известие об отъезде мужа в Копенгаген выбило Марину из равновесия. Уехал и бросил ее в неизвестности! Ну как такое вынести? Значит, нечего ей ждать звонка из больницы, а ведь она уже настроилась на такой звонок. А он в Копенгагене! Интересно, доехал туда живым или как? Может, сейчас кончается в аэропорту? Все равно обязаны известить жену, хоть бы и по-датски. И вообще, какая нелегкая заставила его мчаться в Копенгаген? Так расстроился, что ворота сломаны и до сих пор не исправлены? И что ей делать? Заняться починкой ворот? Ведь теперь от их неисправности никакой пользы, все равно драгоценный свой "ягуар" Кароль оставил на платной стоянке, да и драться угонщикам не с кем. Во всем полная неясность. Когда он вернется, в каком состоянии? Может, эти проклятые тисовые ягоды действуют не сразу?
   На Юстинку Марина накинулась с единственным безопасным вопросом: как быть с воротами? Ведь это не сервис, а издевательство над клиентом, ну никакой ответственности у людей, до сих пор ничего не сделали, знай несут какую-то ерунду "менять - не менять", а как она без мужа может решиться, ведь за новые придется много платить. И почему он не дал на этот счет никаких указаний?
   - А где дядя? - невинным голосом поинтересовалась племянница.
   - Вот именно, где! - снова взвилась тетка. - Представь себе, в Копенгаген понесла нелегкая, а я даже не знаю, когда вернется. Бросил меня в нервах, я и словечка от него не услышала...
   Вспомнив о своем алиби, Марина захлопнула рот. Надо ведь убедить в нем племянницу, рассказать, где была, что делала. Господи, время растягивается, как жевательная резинка...
   А Юстинка вдруг, вопреки всякой логике, испытала очень неприятное ощущение. Ясное дело, тетка приставила к дяде Конрада. Парень вроде бы говорил с ней искренне и все же обманул. Хотя нет, не обманул, просто кое-что скрыл. Наверное, детектив обязан так себя вести, но ведь сам же договорился о встрече! А может, для того и договорился, чтобы из нее что-то вытянуть, так сказать, облегчить себе работу, а она-то, дуреха, и уши развесила, размечталась, что понравилась ему. Как же!
   А девушка понимала, что хочет нравиться этому парню. Должна же она, в конце концов, кому-то нравиться! Не уродина какая-нибудь.
   Ладно, об этом она подумает позже, в спокойной обстановке, а пока Юстина позволила тетке изливать на нее свои эмоции. Стояла покорно, как корова, которую доят.
   Марине нужно было выговориться, но изливать эмоции приходилось осторожно и дипломатично, скрывая ненависть к мужу и демонстрируя заботу и любовь. Не страстную, но все же любовь. И главное - не забывать об алиби.
   Оставив собственные чувства на более удобное время, Юстина заставила себя слушать, о чем толкует тетка, и поразилась.
   - ...Видишь ли, моя дорогая, оказывается, это одна шайка. Все наши казино. Они сообщают друг дружке сведения о своих клиентах, доносят на них. Знаешь, мне припоминается, что там всегда полумрак, в этих притонах, да и в холлах вечно темно, так что он свободно мог сойти за другого. Ты как считаешь? Черная копна на голове до неузнаваемости его изменила, только этот кретин не сообразил, что надо было и брови себе черные намалевать, а не оставлять свинячьи белобрысые. И я его не надоумила, а теперь жалею. Ты как считаешь, это преступление?
   Юстина растерялась. Общими словами не отделаешься, а тетке вовсе незачем знать, что она думала о своем и не слушала, сразу станет допытываться - с чего вдруг такая рассеянная? Пришлось схитрить.
   - Вас, тетечка, интересует, преступление ли брови красить?
   - Да нет, я о паспорте. Ведь он же старался подделаться под фото на паспорте своего коллеги. А коллега уж такой лохматый, ну просто жуть. Это ведь не преступление?
   - Использование чужого паспорта является уголовным преступлением и влечет за собой наказание до пяти лет лишения свободы, - автоматически процитировала Юстина, не понимая, с каким это криминальным элементом свела тетка знакомство. - Все зависит от того, с какой целью человек пользовался чужим паспортом и каковы последствия.
   А может, тетку интересует, сколько лет полагается коллеге за лохматость?
   Юстина повесила куртку на вешалке в прихожей и, вздохнув, забросила рюкзак на третью ступеньку лестницы. Сбежать к себе не получится. От тетки так легко она сегодня не отделается. Что-то такое приключилось, что она себя не помнит от волнения. Да и есть хочется, в кафе они с Конрадом оба как-то забыли о еде. Может, хоть чаю попить?
   Марина вслед за племянницей отправилась в кухню. Она ведь так и не позаботилась о своем алиби.
   - "С какой целью, с какой целью"! Говорю же тебе - чтобы проникнуть в казино. Тоже мне последствия! Пусть даже опять поскандалит малость и что-нибудь у них разгромит. Но не обязательно. Не похож он на патологического буяна. Говорю тебе, он продержал меня в машине не меньше часа, должно быть, надо было человеку выговориться. И всю дорогу размахивал своим лохматым париком. Я его все же побаивалась, нарочно остановила машину у полицейского участка. И из-за этого типа опоздала в магазин с покрывалами, зато встретила Изу и заговорилась с ней, а дома Кароля уже не застала. Не люблю я, когда он вот так, не попрощавшись, уезжает. Обязательно попросила бы купить в Дании ремуладу, у меня вся вышла, а разве он сам догадается?
   Не прошло и получаса, и Юстина получила полное представление о том, как ее тетя провела этот день. Рассказывала тетка сбивчиво, все время повторяясь, причем самой заметной фигурой в событиях минувшего дня стал кретин в лохматом парике. Он вырос прямо-таки до гигантских размеров, вдобавок к нему каким-то боком прилепился еще и клиент, сбежавший от таксиста. Вот это обстоятельство наконец-то привлекло внимание племянницы.
   - Таких просто обожают угонщики, - заметила она со знанием дела. Ведь они создают суматоху, отвлекают охрану. Иногда угонщики и сами этим занимаются. Знаете, тетя, украсть машину с охраняемой стоянки, когда все таращатся на драку или еще какой скандал, очень просто. Похоже на то, как опытные воры создают искусственную толкучку...
   - Что ты говоришь! - в волнении воскликнула тетка. - Надо же, как мне такое не пришло в голову?
   - А с чего оно должно приходить вам в голову, тетечка? - удивилась племянница. - Вы же не занимаетесь угонами автомашин.
   - Не занимаюсь, но как бы тебе объяснить... меня это тоже касается! Дядя оставит машину или я сама...
   - Если тетя собирается оставлять машину у казино, на всякий случай следует проверить, нет ли в этом казино вашего знакомого в черном парике, посоветовала Юстина. - Можно, я пойду спать? Уже поздно, а у меня первая пара.
   Тетка обиделась:
   - Тебе хорошо, а я тут все одна да одна. А почему ты сегодня вообще так поздно вернулась? Ну ладно, ладно, отправляйся спать, никому я не нужна...
   Юстина не стала спорить, по опыту зная, что утешение затянется надолго. Она и в самом деле устала, да и о своих проблемах надо подумать.
   Это, конечно, не правда, что она совсем уж никому не нравилась. Нравилась, причем многим. Да вот только не тем, кому надо. А надо, чтобы понравилась Петру. Был у них такой старшекурсник, ну вылитый Грегори Пек. Правда, женатый, но собирался разводиться. Юстинка же не из тех, кто спешит ловить свой шанс, к тому же красавец Петр был избалован женским вниманием. Короче, сложный случай. И следует заметить, что на Юстинку этот Петр как раз не обращал внимания.
   И тут очень кстати подвернулся Конрад, а то она совсем уже потеряла веру в себя. Девушке нужно, чтобы ею увлекались, а он явно увлекся. Да и ей понравился, когда выяснилось, что у парня не только приятная внешность, но и в голове кое-что есть. Но вдруг она узнает, что Конрад только притворялся увлеченным, на самом же деле его интересовал дядя, а не она, ну и тетка еще интересовала. И наверняка у него уже есть девушка, а гарем ему не нужен. Нет, не так, надо все спокойно и хорошенько обдумать. Хотя зачем? Ведь все равно больше она с Конрадом не встретится.
   Так Юстина и заснула - не разобравшись в своих чувствах.
   Уснула в конце концов и Марина, уставшая от тяжкого умственного труда. Провалилась в сон, так и не решив проблему: есть ли ей какая польза от угонщиков, раз Кароль и без того помрет в Дании? А если так, то какое значение имеют ворота?
   * * *
   Кароль в Дании помирать не собирался, напротив, с присущей ему энергией взялся за дело.
   Он быстро разобрался в пользе экспонируемых ноу-хау и, не откладывая, принялся за переговоры. И тут ему понадобилось связаться со своей фирмой. Сразу после десяти позвонил в свой варшавский офис... и не застал ни одной живой души, кроме Беатки. Секретарша в панике известила шефа о непонятном отсутствии всего персонала.
   - Через пятнадцать минут я должен знать, в чем дело, - холодно отрезал шеф. - Жду звонка.
   - Жена Рольского... - пролепетала Беатка.
   - Что жена Рольского? Скончалась?
   - Нет, только что звонила. Он всю ночь маялся... Только под утро заснул... Вот она и предупредила.
   - Под утро он должен был встать и отправиться на работу.
   - И она заперла его на ключ, чтобы не мог выйти из квартиры, потому что он такой старательный, - закончила секретарша.
   Шеф подумал, что жена Рольского спятила, ну да это проблемы Рольского. А остальные?
   - Так я жду звонка, - повторил он и положил трубку.
   На грани истерики Беатка принялась обзванивать сотрудников. Из восемнадцати человек лишь один сам поднял трубку. В остальных случаях ответили три жены, одна домработница и две мамаши. Все они говорили примерно одно и то же: человек тяжко болен, промучился всю ночь, только что заснул, так что будить ни за что не будут. Назвать болезнь никто не захотел. Остальные телефоны вообще молчали.
   И только один лично отозвавшийся сотрудник, зам главбуха, слабым голосом сообщил, что проснуться-то проснулся, но сил нет встать, с трудом поднял трубку. И просит дать ему еще хотя бы два часика, как бы опять не схватило...
   - Да ты хоть скажи, что с тобой! - в полнейшем отчаянии кричала в трубку секретарша. - Вольский в Копенгагене рвет и мечет, я должна ему сейчас же позвонить. Что у тебя, скажи, ради бога! Что за эпидемия такая на вас напала?
   - А что? - без особого интереса просипел больной. - Еще кто-то?
   - Да все! На работу ни один не вышел! Родные твердят - заболели! Всю ночь все мучились. А мне необходимо шефу доложить!
   - Надо же! - прошелестело в трубке.
   - ЧТО У ТЕБЯ?!
   Вдруг ощутив прилив сверхчеловеческих сил, зам главбуха почти заорал в трубку:
   - Понос у меня! Сногсшибательный!
   На большее сил у него не хватило.
   Ни зам главбуха, ни остальные пострадавшие могли больше не опасаться. Высушенные листья и плоды некоторых южных растений, в основном кассии и сенеса, уже сделали свое дело и успокоились. С древних времен человечество использовало листья и соцветия этих и некоторых других растений в качестве прекрасного слабительного. И в наши дни они применяются медиками для проведения курсов оздоровительного лечения, отлично очищая желудочно-кишечный тракт человека и приводя его в полный порядок. Так что можно считать - весь персонал фирмы Кароля задаром прошел дорогостоящую очистку внутренностей, правда чересчур интенсивную. Зато чрезвычайно полезную для организма.
   Переварив поразительное известие, мужественная секретарша собралась с силами и позвонила шефу в Копенгаген:
   - По десяти телефонам никто не отозвался, по семи говорила, но лишь в одном случае с самим заболевшим, Рольским. Все промучились ночь и не в состоянии выйти на работу.
   - Что с ними? - рявкнул Кароль.
   - Никто не пожелал ответить. Только Теодор Рольский...
   - Получит премию. Ну?!
   - Расстройство кишечника в необычайно сильной форме, - элегантно выразилась Беатка.
   - Какого рода расстройство? Конкретнее.
   - Ну... такого... слабительного...
   - Понос! - дошло до шефа. - Сразу у всех? Что за холера?
   - Нет-нет, вряд ли холера! - попыталась успокоить шефа верная секретарша. - Но они мучились всю ночь и очень ослабели.
   - А их еще несет?
   - Похоже, нет. Но очень, очень ослабели! На работу прийти не могут.
   Шеф задумался. Трех секунд хватило.
   - Тогда пусть их принесут на носилках. Вызови Гварчика, Пильчицкого и Мясниковскую. Последний срок - тринадцать пятнадцать. Записала? А сама немедленно разыщи черновик нашего договора с ЦВИПом. Слышишь, именно черновик, а не окончательный вариант!.. И как найдешь, сразу звони.
   И Беатка, избежавшая ночных мучений, отдувалась за всех. Впрочем, "скорую помощь" вызывать к трем названным сотрудникам не пришлось, они прибыли самостоятельно, на такси, предварительно потребовав приготовить им по стакану крепко заваренной ромашки и по сухарику. А Мясниковская пожелала два банана.
   Ни одному из троих и в голову не пришло ослушаться шефа, хотя он и не грозил репрессиями. Сотрудники фирмы Кароля Вольского слишком хорошо знали своего директора. Он и сам работает, не щадя сил и не считаясь со временем, и от подчиненных того же требует. Ленивые и медлительные у него не задерживаются. Увольняет с ходу, зато платит щедро и, что особенно важно, начисляет неплохой процент с прибыли, так что за работу у него держались двумя руками.
   В Копенгагене Вольский два дела провернул, а вот третье сорвалось. Перед отлетом в Варшаву еще переговорил с секретаршей, узнал, что персонал выжил и даже оклемался - к концу дня почти все подтянулись в офис. Поэтому из аэропорта Окенче Вольский решил ехать прямо домой, отложив до утра выяснение причин таинственной эпидемии.
   * * *
   Юстина возвращалась с занятий не очень довольная жизнью. В перерыве между лекциями ее отловила Крыся и, вся пылая, призналась, что влюбилась. С взаимностью. Еще вчера и на всю жизнь!
   Юстина привыкла к тому, что подруги делятся с ней своими секретами как в радости, так и в печали. Не болтливая и доброжелательная, она охотно выслушивала девчонок и давала советы, когда они в том нуждались. Чаще же им просто нужно было выговориться, иногда выплакаться. И все знали - Юстинка подходит для этого лучше всех.
   И вот теперь Крыся... Вся так и сияет, какая же она счастливая! Может, она, Юстинка, тоже бы так хотела? И все не получается. Если воспылает, так без взаимности, вот как в случае с Петром. А если что-то наметится вроде бы с взаимностью, так нет никакой уверенности, что это именно так.
   Чтобы хоть немножко успокоить душу, после занятий девушка не сразу поехала домой, а решила пройтись по магазинам. Начитанная и эрудированная, она хорошо знала, что женщинам в их душевных терзаниях очень помогает такая магазинная терапия. Походишь по магазинам, посмотришь на красивые вещи, купишь себе что-нибудь - глядишь, и полегчало. Лет сто назад дамы в таких случаях непременно приобретали новую шляпку. Сколько раз такая шляпка спасала от самоубийства самое разнесчастное существо женского пола! Ну, шляпкой Юстина не стала себе морочить голову, но брелочек к ключам купила. В виде совы. Птица мудрая, вдруг действительно поможет...
   Вот из-за совы она и столкнулась с дядюшкой при входе в дом.
   * * *
   Увидев ворота в прежнем состоянии, Кароль сразу поставил машину на стоянку у дома. И без того дурное настроение стало еще хуже. И тут же сам себя одернул - ну и ладно, третье соглашение сорвалось, зато два заключил, совсем неплохо! А что с персоналом, завтра узнает, утро вечера мудренее.
   Встреться у входа в дом с супругой, вряд ли он бы так благодушно одернул себя, наверняка бешенство одержало бы верх. А против Юстинки Кароль ничего не имел.
   - Что тут стряслось вчера? - почти спокойно поинтересовался он у девушки, имея в виду массовый понос у себя на работе.
   Юстинка вопрос поняла по-своему.
   - Могли бы и сообщить о том, что летите в Копенгаген, - осмелилась она упрекнуть дядюшку. - Тете нужна ремулада. На месте дяди я бы купила, ведь к рыбам нет приправы лучше, а у нас ее достать невозможно.
   Услышав о ремуладе, Кароль испытал нечто вроде угрызений совести. Ну, может, не столько совести, сколько желудка. В Копенгагене он как раз лакомился рыбой в ремуладе.
   - Эх, черт, надо же! - смущенно проговорил он. - И в "Ошоломе" тоже нет?
   - Бывает, но редко. Я, во всяком случае, ни разу на нее не попадала. А если бы я ехала в Данию, обязательно бы купила. Как шляпу.
   Кароль даже притормозил перед входной дверью.
   - Дитя мое, что-то я тебя не понимаю. Поясни, сделай милость, какое отношение имеет шляпа к ремуладе?
   Юстина спохватилась, что и в самом деле брякнула глупость, а все из-за того, что слишком уж погрузилась в собственные проблемы. Ей, как особе женского пола, помогает преодолевать плохое настроение покупка шляпы. Дяде, как мужчине, шляпка не поможет, но при его любви поесть должна помочь ремулада. Вот вместо такого логического построения у нее и вырвалось нечто вроде укороченного резюме. А почему? Показалось, что и дяде неплохо бы поднять настроение? Вслух она попыталась неловко оправдаться:
   - Просто человек должен сделать себе что-нибудь приятное. Хотел бы, а нет. И вот, когда он это получит... ага, думает: оно-то мне и требуется.
   Не очень вразумительное объяснение, но Кароль почему-то прекрасно понял, что имела в виду Юстина. Еще бы, ремулада к жареному рыбному филе в панировке, сверху лимончик... Он не только видел, словно воочию, эту рыбу, но даже ощущал во рту ее вкус.