Страница:
- А Рэйн мне все равно перестал нравиться. Если бы я была ему вправду небезразлична, он обязательно еще приехал бы меня повидать! - Малта повернулась к Кефрии, тем самым мешая Рэйч должным образом примерить на нее шляпку. - Его мать больше никаких писем не присылала?
Рэйч взяла ее за подбородок, поворачивая голову как надо, и стала шпильками прикалывать к волосам шляпку.
Кефрия, присмотревшись, нахмурилась:
- Шляпка получилась великовата. Не по лицу. Надо сделать ее поизящней. Снимай, в другой раз попробуем! - Рэйч принялась вытаскивать шпильки, и Кефрия спросила:
- А что еще она могла нам написать? Она очень сочувствует нашему горю, и все они молятся, чтобы твой отец счастливо вернулся домой. А Рэйн с нетерпением ожидает летнего бала... - Тут Кефрия вздохнула и добавила:
- И еще она намекнула, со всей мыслимой деликатностью, что недели через две после бала следовало бы обсудить вопросы дальнейшей выплаты нашего долга.
- Что в переводе означает: она желает посмотреть, как у нашей девочки с Рэйном все пойдет на балу, - хмуро высказалась бабушка. Она щурясь разглядывала премиленький веер, который все же сумела соорудить. - Им, как и нам, тоже приходится считаться с внешней стороной приличий, Малта. Если Рэйн примется слишком часто навещать тебя еще прежде, чем ты будешь представлена взрослому кругу, люди в этом усмотрят не слишком-то приличную спешку. Опять же и от Чащоб до Удачного путь не настолько близкий, чтобы без конца туда-сюда ездить.
Малта еле слышно вздохнула. Точно то же самое и она сама себе не раз говорила. Вот только ей все равно упорно казалось, что Рэйн в итоге счел ее недостойной своего сватовства. Может, и драконица сыграла какую-то неблаговидную роль... Со времени ее первого появления драконица стала часто ей сниться. Сны были разные: от просто беспокоящих до кошмарных. Иногда драконица говорила о Рэйне. Она сказала, в частности, как глупо было со стороны Малты дожидаться его. Он все равно не придет и не поможет. А значит, у Малты осталась единственная надежда - самой отправиться туда, где пребывала драконица, и освободить ее. Малта вновь и вновь пыталась объяснить ей: это невозможно.
Когда ты так говоришь, - однажды высмеяла ее драконица, - на самом деле ты рассуждаешь о невозможности выручить твоего отца. Ты вправду так думаешь?
Помнится, услышав этот вопрос, она просто утратила дар речи.
Однако она не сдалась, нет, она не сдалась! За последнее время она очень, очень многое узнала о мужчинах. И оказалось, что именно тогда, когда ей более всего нужна была их сила или власть, они тихо линяли. И Сервин, и Рэйн попросту испарились, стоило ей попросить одного и другого о чем-то большем, нежели побрякушки или горстка конфет. А коли так, пришлось ей, пускай и с величайшей неохотой, признать следующую посылку. Ее собственный папа. Как раз когда его сила и власть были ей нужнее всего, он взял да и уплыл из ее жизни. И пропал где-то. Да, да, конечно, она понимала - не по своей вине. Только что от этого менялось? Малта уже сделала вывод: нельзя рассчитывать на мужчин. Даже на облеченных взаправдашней властью. Даже на тех, кто тебя действительно любит.
Чтобы спасти отца, ей самой придется обзавестись властью. И применить ее так, как она сочтет нужным.
А применив, она удержит ее. Она свою власть никому не отдаст.
Тут ее осенила еще одна мысль, и она спросила:
- Мама! Но если папы здесь не будет и он не сможет повести меня на летний бал... Тогда кто?
- Ну... - Кефрия даже поежилась. - Давад Рестар предлагал свои услуги, конечно... Сказал, что почтет за честь... Мне сдается, он полагает, будто мы ему до некоторой степени обязаны, ведь он устроил покупку "Совершенного"...
Она замолчала. Вид у нее был извиняющийся.
Рэйч фыркнула - едва слышно, но с отчетливым презрением. И принялась разрывать непрочные швы шляпки так, будто рвала на части ненавистную физиономию торговца Рестара.
- Ничем мы ему не обязаны! - твердо заявила Роника Вестрит. Подняла глаза от шитья и посмотрела на внучку:
- Так что и у тебя, Малта, нет перед ним никаких обязательств. Никаких!
- Ну... тогда... если нет папы... Тогда я хотела бы войти туда одна.
- Деточка моя, - забеспокоилась Кефрия. - По-моему, это будет не вполне хорошо!
- Хорошо или нет, но к нашему случаю очень даже подходит, - сказала Роника. - Пусть делает так, как сочтет нужным.
Малта в изумлении уставилась на бабку. Роника почти с вызовом смотрела перед собой.
- Удачный оставил нас пропадать или выживать в одиночестве, продолжала Роника. - Пусть видят, что мы еще держимся на ногах! Все, вплоть до нашей наследницы! - Они с Малтой встретились глазами, и нечто вроде понимания блеснуло у обеих в зрачках. Роника негромко добавила:
- И пусть в Дождевых Чащобах тоже это увидят!
***
Альтия шла по причалам восточной стены гавани. И через два корабля на третий мало не спотыкалась, путаясь в юбках. На некоторое время она придерживала шаг, но потом забывалась и опять чуть не падала. Пока возились с "Совершенным" на берегу, она слишком привыкла к роскоши свободных штанов. Но теперь, когда он стоял, как порядочный корабль, у причала, ей приходилось в большей степени считаться с общественным мнением. Вот только взаимоприемлемого компромисса так и не получилось. Она облачалась в юбку из грубого хлопка, предназначенную для работы. Эта юбка приводила Кефрию в ужас, Альтии же казалась слишком сковывающей движения. Как хотелось ей поскорее назад, в море!.. Там хоть одеваться можно будет, как душа пожелает...
- Альтия!.. - прогудел Кендри.
Она тотчас остановилась, улыбаясь живому кораблю.
- Доброе утро! - И она помахала ему рукой. Сейчас он высоко сидел в воде, но к вечеру ему предстояло осесть под тяжестью груза, который он затем повезет вверх по реке. Уже сейчас, пока они разговаривали, на борт Кендри по широкому трапу полными тачками закатывали дыни. На берегах реки Дождевых Чащоб было слишком мало земли, пригодной для земледелия. Поэтому и съестное было в основном привозным. Вот Кендри и занимался тем, что поставлял в верховья реки пищевые продукты. А обратно привозил то, чем богаты были Чащобы.
- И тебе, милая, доброго утра! - Носовое изваяние уперлось кулаками в борта корабля, точно это были его бедра. Кендри смотрел на нее сверху вниз с шутливым осуждением:
- Ты так похожа на девку-поломойку, что я тебя аж прям не сразу признал!
Добродушная подначка заставила ее улыбнуться шире.
- Кому знать, как не тебе! - отозвалась она. - Много надо девок-поломоек, чтобы держать в чистоте замарашек вроде вас, живых кораблей!.. А если по правде, так я к вечеру знаешь какая буду от масла и смолы? Бьюсь об заклад, вот тогда-то ты меня мигом узнаешь...
Ваятель, создавший Кендри, придал ему облик очень симпатичного юноши. Доброжелательная улыбка и большие голубые глаза сделали его всеобщим любимцем на здешних причалах. С Альтией он давно держался запанибрата, и она к этому привыкла.
Он сказал ей:
- Смотри всю кожу с себя не сдери, когда будешь отмываться ради летнего бала.
Вот это уже не было поводом для веселья. Ей пришлось немало поспорить с матерью и сестрой, но все-таки она настояла на своем.
- Я не пойду на летний бал, Кендри. Потому что, надеюсь, до тех пор мы уже отчалим. И потом, даже если бы я пошла, - кто же согласится танцевать с поломойкой?
Она таки попыталась обратить все в шутку.
А Кендри огляделся и медленно, со значением подмигнул.
- Я знаю одного моряка, которого вовсе не приведет в трепет подобная мысль, - сообщил он ей таинственным шепотом. - Так что, если захочешь переслать в Трехог записочку, я с радостью ее отвезу.
Вот, значит, как. Стало быть, Грэйг Тенира все еще прятался в городе Дождевых Чащоб... Альтия чуть не покачала головой, но в последний момент передумала:
- Может, и вправду напишу ему, если ты не возражаешь передать!
- Всегда рад услужить другу. - И, указав движением головы на дальнюю часть причала, он доверительно поинтересовался:
- А как твой второй друг поживает?
Альтия подавила раздражение.
- Даже лучше, чем ожидалось, - сказала она. - Конечно, переживает всякие трудности. Ты же знаешь, он очень долго был совсем один и совершенно заброшен. А теперь - новая оснастка, новая команда... не говоря уже о том, что ни души кровных родственников на борту!
Кендри пожал широкими нагими плечами.
- Ну, если бы он в свое время не поубивал столько родни, может, нашелся бы какой-нибудь Ладлак, чтобы плавать на нем... - Альтия нахмурилась, и он рассмеялся:
- Я просто говорю тебе, девочка, как это с моей точки зрения выглядит. Так что можешь рожи мне не корчить. Нет ни единого корабля в этой гавани, который бы не считал, что большинство своих несчастий он сам на себя накликал... Это, впрочем, не значит, будто мы добра и удачи ему не желаем. Я, например, ничего так не хочу, как увидеть, что он берется за ум и наконец-то превращается в достойный корабль! Но, - тут Кендри со значением поднял палец, - полагаю все же: не стоит он того, чтобы молодая дама так собой рисковала. Вот мой тебе совет: если ко времени его отплытия будут хоть какие-то сомнения относительно его поведения, пускай плывет без тебя! - И он откинулся к форштевню своего корабля, точно мальчишка к нагретой солнцем стене. - А еще лучше, может, вверх по реке со мной отправишься? Спорим, я уговорю своего капитана, чтобы с тебя и денег не взял?
- Не буду спорить, и так знаю, что ты его уговоришь. И спасибо тебе за это предложение. Но, когда "Совершенный" отчалит, я буду там, на борту. Мы же, в конце-то концов, мой семейный корабль отправляемся отбивать... А кроме того, я верю, что он будет вести себя как надо! - И Альтия посмотрела на солнце. - Надо мне торопиться, Кендри... Береги себя!
- Это ты себя береги, маленькая. И помни, что пообещала. Не тяни с записочкой! А то я завтра еще до полудня от пристани отвалю...
Альтия весело помахала ему на прощание и продолжила путь. Она про себя называла их "доброжелателями" - все тех, кто желал ей удачи и тут же спешил предостеречь насчет "Совершенного". И даже Трелл!.. Иногда ей требовалось усилие, чтобы внушить себе: они были доброжелателями в самом прямом смысле этого слова!
Работы на корабле между тем продвигались успешнее, чем кто бы то ни было ожидал. Денег было по-прежнему мало, но вместо них работало таинственное влияние Янтарь. Дошло до того, что помогать им добровольно вызвался парусный мастер, да не кто-нибудь, а сам великий Ноул Флэйт. Альтия не могла взять в толк, что такого знала Янтарь о Ноуле Флэйте, что помогло заставить зловредного старикашку столь щедро уделить им свое драгоценное время. Уж верно, пообещала разгласить какой-нибудь грязненький секрет, касавшийся его прошлого!.. И это был не единственный случай. Не далее как вчера им привезли двадцать бочек корабельных галет, причем даритель категорически пожелал остаться неизвестным. Опять рука Янтарь?.. Альтия не знала наверняка, но крепко подозревала.
Но всех полезнее оказались добровольцы-рабы, которые по наущению резчицы тихо проникали на борт под покровом ночной темноты и яростно вкалывали почти до рассвета. А потом исчезали так же тихо и незаметно, как появлялись. Люди с татуированными лицами очень мало говорили и очень много делали. Альтия старалась не думать о том, на какой риск они шли, сбегая от своих хозяев каждую ночь. Она, впрочем, нимало не сомневалась, что в момент отплытия основная часть команды будет прятаться под палубами. При том, что они официально наберут полный комплект воинов и моряков... Как все это будет организовано на деле, Альтия не знала, да и знать не хотела. Однажды вечером Брэшен попытался вовлечь ее в ряды заговорщиков. Она в ответ плотно зажала уши руками и напомнила ему:
"Тайна, которую знают двое, - уже не тайна..." И тем, кстати, порадовала его.
Альтия улыбнулась, вспомнив тот случай. И покачала головой сама себе в укоризну. Да с какой стати ее будет волновать, доволен он ею или не доволен?.. Сам-то он предпринял очень мало усилий, чтобы порадовать ее этим своим последним постановлением. Ах, какой великолепный спор мог бы у них получиться!.. Но Брэш, поганец, взял и настоял на своих привилегиях капитана.
Спасибо и на том, что хоть вызвал ее в свои корабельные апартаменты и там уже сообщил ей великолепную новость. Там хоть никто не видел ее перекошенного гневом лица. Правда, выбитое окошко так пока и стояло незаделанным, то есть всякий мимохожий человек мог слышать их повышенные голоса. Брэшен, помнится, этак беззаботно устроился за столиком для карт. И разглядывал исчерканные обрывки парусины, вытащенные из сумки.
"Я осуществил свое право капитана, - заявил он ей. - Нанял себе старпома. - И так склонил голову набок, глядя на нее, что ей немедленно захотелось запустить в него чем-нибудь тяжелым. - А ты бы на моем месте сделала по-другому?"
"Нет, - прошипела она. - Но я бы тебя, гада, и наняла! Потому что думала - мы, договорились!.."
"Ни о чем мы не договаривались, - ответил он задумчиво. Разложил на столе очередной клочок, некоторое время разглядывал его и наконец решил, что набросок лежал вверх ногами. - Не договаривались мы с тобой об этом. Речь шла только о том, что ты идешь со мной в плавание... в смысле, на "Совершенном". И ни о чем более. Если припоминаешь, я был даже против того, чтобы ты работала вместе с мужчинами, учитывая, что за типов мне приходится нанимать..."
Она возмущенно хмыкнула. Мужчины?.. Кое-кто из них определенно не заслуживал подобного титула. Она открыла рот, чтобы это высказать, но он остановил ее, подняв руку.
"На любом другом корабле, с любой иной командой... старпома лучше тебя я бы и впрямь не нашел. Да что говорить, ты сама знаешь. Но этому кораблю и негодяям на нем понадобится железная рука и в ней кнут! Народ будет все такой, который разумными словами не урезонишь, а вот угрозой физической расправы - пожалуй..."
"Я могу за себя постоять", - в отчаянии соврала она.
Брэшен только помотал головой:
"У тебя просто силенок не хватит. Они не зауважают тебя, пока в открытую не бросят тебе вызов и не останутся с намятыми холками. Но даже если бы ты сумела победить в схватке, это означало бы большее насилие на борту "Совершенного", чем я отваживаюсь допустить. Если же проиграешь... Он не стал продолжать. - Вот потому-то я нанял здоровяка, которого никому и в голову не придет проверить на прочность. А кому все же придет, те не обрадуются. Его зовут Лавой. Он порядочная зверюга, причем это еще мягко сказано, и к тому же превосходный моряк. Так что если бы не дурной нрав, он уже много лет назад начал командовать людьми... Я пригласил его на "Совершенного", сказав, что даю ему шанс. Если уж он здесь сумеет себя зарекомендовать, весь Удачный будет знать: Лавой может быть старпомом вообще где угодно! Он очень ухватился за эту возможность, Альтия. Он и прельстился ею, а не деньгами: я не мог предложить ему больше, чем он получал бы в качестве помощника-держиморды на любом другом корабле. Он хочет поставить себя, но я боюсь, что кое-каких качеств ему недостает. Вот тут ты и сыграешь свою роль. Я - капитан. Он - первый помощник. Ты будешь вторым. Вдвоем мы и будем придерживать его властность. Не ограничивать, просто чуточку смягчать. Понимаешь, о чем я?"
"Да вроде, - нехотя согласилась она. Логика его рассуждений была в самом деле понятна, но легче от этого как-то не становилось. Альтия потерла подбородок:
- Значит, вторым помощником..."
"Есть и еще кое-что. И тоже, боюсь, тебе не слишком понравится", предупредил Брэшен.
"Ну и?.."
"Янтарь, скажем прямо, купила право находиться с нами на борту. Она вложила в наше предприятие больше денег, чем кто-либо другой, мы с тобой в том числе. Не знаю уж, какой из нее получится мореплаватель... Сама она как-то сказала мне, что не любит путешествовать на корабле. Я вписал ее в судовую роль <Судовая роль (от англ. roll - свиток) - список экипажа с указанием, в частности, имен, должностей и специальностей.> как корабельного плотника, потому что мастер она в самом деле отменный, как по крупной работе, так и по малой. Короче, жить она будет с тобой".
Альтия только застонала без слов.
"И с ней Йек, - безжалостно продолжал Брэшен. - Йек выразила желание плыть с нами, она как-никак прибыла сюда морем из своих Шести Герцогств и нанялась к нам задешево, по ее словам, больше ради приключения. Ты сама видела, как Йек лазает по снастям. Она ловка и совершенно бесстрашна. Глупо было бы отказать ей и лишиться такого матроса. И еще глупее было бы поселить ее вместе с тем портовым отребьем, из которого состоит наша команда. По крайней мере один из них был уже заклеймен как насильник, и есть такие, к кому даже я сам не стал бы спиной поворачиваться... - Он пожал плечами. - В общем, поселитесь в каюте втроем. Она, ты и Янтарь. Я поставлю вас в разные вахты, чтобы спать было не тесно".
"Видела я эту каюту, - вырвалось у нее. - Селедки в бочке и то просторней себя чувствуют..."
"Янтарь довольна таким положением дел ничуть не больше твоего. Она говорит, что ей жизненно необходимо каждый день проводить некоторое время в одиночестве. Я ей ответил, что разрешаю пользоваться моей каютой, когда меня там нет. Это же относится и к тебе".
"Команда начнет болтать..."
Брэшен невесело улыбнулся.
"Давай будем надеяться, - сказал он, - что это послужит наиболее безобидной пищей для их болтовни..."
Да уж! Альтия и сама всей душой хотела бы на это надеяться. Даже и теперь, идя к кораблю по залитому солнцем причалу, она только молилась: пусть нынче будет спокойный день, без каких-либо выдающихся происшествий. Пусть Совершенный не будет без конца плакать, зарывшись в ладони лицом, или, наоборот, не начнет раз за разом читать какой-нибудь похабный стишок!.. А то дошло уже до того, что, стоило ей прийти и услышать от него самое обыкновенное "здравствуй", это воспринималось как сущее благословение Са. Вчера, например, когда она пришла на причал, Совершенный держал в руках дохлую камбалу, которую сунул ему какой-то шедший мимо бездельник. Снулая рыбина явно расстраивала его, но отдать ее он отказывался и сам не выбрасывал. В конце концов Янтарь уговорила его с нею расстаться. Иногда только она и могла кое-как с ним управляться.
Вся команда была полностью нанята уже несколько дней назад. Полностью, но, увы, не окончательно. То и дело повторялась одна и та же история. Брэшен находил моряков, убеждал их поработать у него на корабле, они записывались, вселялись... и чуть не на другой день списывались обратно на берег. Причем дело заключалось даже не в странных выходках Совершенного. Похоже было, его безумие пропитывало самый воздух на корабле, ощущаясь так же явственно, как ощущается запах страха. И те, у кого хватало тонкости восприятия, даже не ведая о причине, либо мучились ночными кошмарами, либо - особенно при работе в трюмах - испытывали приступы необъяснимого ужаса. Ни Брэшен, ни Альтия не пытались принудить остаться никого из тех, кто решил уйти. Альтия знала: лучше потерять этих людей прямо сейчас, чем отправиться в море с издерганными и напуганными матросами. И тем не менее их команда в глазах всего порта понемногу становилась посмешищем. Такие матросы, как у них, по меркам Удачного, были оторви и выбрось. То есть уже неплохо само по себе. Да еще и бегут с корабля, точно крысы, распространяя жуткие слухи, дескать, на борту неладное происходит...
Сегодня Совершенный казался довольно-таки спокойным. По крайней мере не бредил и не нес чепухи. И - насколько она разглядела, приближаясь к кораблю, - на причале перед ним не творилось ничего необычного.
- Привет, Совершенный, - поздоровалась Альтия, проходя мимо носового изваяния к трапу.
- И тебе привет, - отозвался он вполне дружелюбно.
Янтарь сидела на носовых поручнях и болтала ногами в воздухе. Распущенные волосы летели по ветру. Последнее время она взяла достаточно странный обычай одеваться: широкие, свободные штаны и блуза с жилеткой. Впрочем, она была в Удачном приезжей а значит, никому не было особого дела до того, как она одевается. Как Альтия ей в этом завидовала!..
- Слышно что-нибудь про "Золотые сережки"? - спросил Совершенный, когда она уже собиралась его миновать.
- Я ничего не знаю, - отозвалась она. - А что такое?
- Ходят слухи, что он задерживается с прибытием в Удачный. И корабли, которым полагалось бы встретиться с ним в пути, не видали его.
У Альтии так и упало сердце. Она попробовала изобразить жизнерадостность:
- Мало ли что может задержать корабль... даже живой корабль.
- Ага, - кивнул Совершенный. - Пираты, например. Или морские змеи. Или смертоубийственный шторм...
- Или просто неблагоприятные ветра, - подхватила Альтия. - Или груз вовремя не подвезли!
Совершенный презрительно хмыкнул. Янтарь пожала плечами, глядя сверху вниз. "Ладно. Сегодня он, по крайней мере, в здравом рассудке..." Альтия поднялась по трапу и оказалась на борту.
Там, прямо посередине, стоял Лавой. Руки, сжатые в кулаки, упираются в бедра, взгляд тяжелый и злой. Альтия неслышно вздохнула. Наступал самый неприятный и тягостный миг.
- Второй помощник прибыл, господин мой, - доложила она.
Он посмотрел на нее рыбьими глазами. Вернее сказать, окинул взглядом с головы до ног, и его губы пренебрежительно скривились.
- Вижу, - сказал он погодя. - Сегодня нам подвозят припасы. Возьми шестерых и ступай вниз. Принимай то, что будут грузить, и устраивай в трюме. Тебе известно, как это делается.
Интонация последней фразы содержала лишь едва заметный намек на вопрос.
- Так точно, - ответила Альтия. Она всяко не собиралась перечислять ему свои рекомендации, тем более что ярлычок, полученный на "Офелии", красовался на виду, у нее на ремне. Кому угодно другому в удачнинском порту этого было бы более чем достаточно. Альтия окинула палубу взглядом и стала выбирать себе бригаду, порой тыкая пальцем:
- Хафф, Йек, Сайпрос... еще ты, ты и ты. За мной!
Она так и не успела запомнить все имена до единого, да и непросто было их упомнить, ибо, как уже говорилось, матросы, нанятые накануне, случалось, на другой же день исчезали.
Спускаясь в трюм, Альтия не то чтобы предвкушала начало работы. Лавой сегодня будет командовать грузчиками на берегу. Те станут таскать на борт грузы и передавать ее бригаде. Ей предстояло все с толком размещать и крепко найтовить*. <Найтовить - закреплять предметы оборудования и снабжения, детали судовых устройств, а также грузы (состоящие из отдельных предметов) в трюмах и на палубах корабля. Для этого используются специальные натяжные тросы - найтовы. Найтовы оснащаются особыми устройствами для выбора слабины и быстрой отдачи (снятия крепления после того, как в нем отпала необходимость).> И она предвидела, что Лавой сразу начнет гонять подчиненных в три шеи, просто чтобы посмотреть, справится ли она, выдержит ли со своими людьми его темп. Что поделаешь, на большинстве судов между помощниками капитана само собой возникало соревнование и соперничество. Иногда оно бывало вполне доброжелательным и дружеским. Здесь определенно был не тот случай...
После спуска на воду "Совершенный" успел показать себя кораблем достаточно валким. Брэшен с величайшей тщательностью подошел к устройству балласта, и все равно корабль качался намного сильнее, чем Альтии того бы хотелось. Поэтому очень многое зависело от того, как именно будет распределен груз в его трюмах. Точнее, от того, как она, Альтия, распределит его. Надо было заранее прикинуть, как поведет себя корабль под всеми парусами да на хорошем ветру... Мысленно Альтия пребывала на распутье. С одной стороны, ей совсем не хотелось нести ответственность за остойчивость "Совершенного". И в то же время она никому другому не доверила бы эту работу - ну, может, разве что самому Брэшену. Ее отец всегда уделял величайшее внимание размещению груза. Не иначе такой подход передался ей по наследству!
Внизу было душно от жары и корабельных запахов, застоявшихся в трюме. Даже при открытых палубных люках воздух оставался несвежим и неподвижным. Хорошо хоть, покамест здесь витали только испарения вновь положенной смолы, пакли и лака. По ходу плавания к уже имевшимся ароматам неминуемо должны были добавиться запахи застоявшейся трюмной воды, человеческого пота и протухшей стряпни. Пока что "Совершенный", пожалуй, пах так, как пахнут совсем новенькие корабли.
Вот только новеньким он отнюдь не был. То тут, то там можно было отыскать мелкие, но узнаваемые следы многолетнего использования. Инициалы, вырезанные на переборке, старые крючки, на которые вешали гамаки или мешки с вещами... Некоторые следы были весьма зловещими. Например, вереница кровавых отпечатков рук: кто-то полз здесь, истекая кровью. В другом месте веером разлетелись темные брызги, порожденные тяжелым ударом... Диводрево помнило все, и Альтия подозревала, что в некоторый момент на борту корабля разразилась самая настоящая бойня. Это плохо согласовалось с заявлениями Совершенного, что он-де поубивал все свои прежние команды, но расспросить его на сей счет не удавалось. Стоило хоть отдаленно завести с ним речь о тех давних событиях, как он опять впадал в истерику. Так что похоже было - всей правды о страшных испытаниях, выпавших на его долю, им так никогда и не узнать...
...Альтия не ошиблась в своих предположениях о том, как поведет работу Лавой. Тюки и бочонки потекли к ним в трюм таким потоком, в котором ее маленькой команде впору было захлебнуться. "Любой дурак может быстренько затащить или закатить что-нибудь с причала на борт, - твердила она себе. Чтобы правильно распределить все это в трюме, надо и мозги иметь, и моряцкое чутье..." Она и сама не покладая рук вкалывала наравне со своими людьми. Как, впрочем, и полагалось второму помощнику. И, похоже, это обстоятельство было частью компромисса, который предложил ей Брэшен. Она по-прежнему верила, что может завоевать уважение команды, трудясь вместе с матросами. И вот теперь ей предоставлялся великолепный шанс себя показать. Что ж!.. Она не отдыхала сама и не давала передохнуть Йек, решив заодно проверить, действительно ли эта женщина такая крутая на деле, как на словах. Йек испытывала от необходимости работать вместе с мужчинами гораздо меньше неудобств, чем мужчины - от ее общества, но этого только и следовало ожидать. Так уж было принято у них там, в Шести Герцогствах. Йек отлично тянула лямку да еще и помогала делу добродушным подтруниванием. Из нее, решила Альтия, должен был получиться отменный матрос. Второго помощника лишь беспокоило, не стала бы она... как бы это выразиться... слишком уж дружна с моряками-мужчинами. Ибо Йек отнюдь не чуралась плотских радостей и нисколько не пыталась скрыть это. Не начались бы потом в команде из-за нее распри и свары!.. "Что ж, - подумала Альтия недовольно, - если что случится, доложу Брэшену. Он капитан, в конце концов. Вот и пусть разбирается..."
Рэйч взяла ее за подбородок, поворачивая голову как надо, и стала шпильками прикалывать к волосам шляпку.
Кефрия, присмотревшись, нахмурилась:
- Шляпка получилась великовата. Не по лицу. Надо сделать ее поизящней. Снимай, в другой раз попробуем! - Рэйч принялась вытаскивать шпильки, и Кефрия спросила:
- А что еще она могла нам написать? Она очень сочувствует нашему горю, и все они молятся, чтобы твой отец счастливо вернулся домой. А Рэйн с нетерпением ожидает летнего бала... - Тут Кефрия вздохнула и добавила:
- И еще она намекнула, со всей мыслимой деликатностью, что недели через две после бала следовало бы обсудить вопросы дальнейшей выплаты нашего долга.
- Что в переводе означает: она желает посмотреть, как у нашей девочки с Рэйном все пойдет на балу, - хмуро высказалась бабушка. Она щурясь разглядывала премиленький веер, который все же сумела соорудить. - Им, как и нам, тоже приходится считаться с внешней стороной приличий, Малта. Если Рэйн примется слишком часто навещать тебя еще прежде, чем ты будешь представлена взрослому кругу, люди в этом усмотрят не слишком-то приличную спешку. Опять же и от Чащоб до Удачного путь не настолько близкий, чтобы без конца туда-сюда ездить.
Малта еле слышно вздохнула. Точно то же самое и она сама себе не раз говорила. Вот только ей все равно упорно казалось, что Рэйн в итоге счел ее недостойной своего сватовства. Может, и драконица сыграла какую-то неблаговидную роль... Со времени ее первого появления драконица стала часто ей сниться. Сны были разные: от просто беспокоящих до кошмарных. Иногда драконица говорила о Рэйне. Она сказала, в частности, как глупо было со стороны Малты дожидаться его. Он все равно не придет и не поможет. А значит, у Малты осталась единственная надежда - самой отправиться туда, где пребывала драконица, и освободить ее. Малта вновь и вновь пыталась объяснить ей: это невозможно.
Когда ты так говоришь, - однажды высмеяла ее драконица, - на самом деле ты рассуждаешь о невозможности выручить твоего отца. Ты вправду так думаешь?
Помнится, услышав этот вопрос, она просто утратила дар речи.
Однако она не сдалась, нет, она не сдалась! За последнее время она очень, очень многое узнала о мужчинах. И оказалось, что именно тогда, когда ей более всего нужна была их сила или власть, они тихо линяли. И Сервин, и Рэйн попросту испарились, стоило ей попросить одного и другого о чем-то большем, нежели побрякушки или горстка конфет. А коли так, пришлось ей, пускай и с величайшей неохотой, признать следующую посылку. Ее собственный папа. Как раз когда его сила и власть были ей нужнее всего, он взял да и уплыл из ее жизни. И пропал где-то. Да, да, конечно, она понимала - не по своей вине. Только что от этого менялось? Малта уже сделала вывод: нельзя рассчитывать на мужчин. Даже на облеченных взаправдашней властью. Даже на тех, кто тебя действительно любит.
Чтобы спасти отца, ей самой придется обзавестись властью. И применить ее так, как она сочтет нужным.
А применив, она удержит ее. Она свою власть никому не отдаст.
Тут ее осенила еще одна мысль, и она спросила:
- Мама! Но если папы здесь не будет и он не сможет повести меня на летний бал... Тогда кто?
- Ну... - Кефрия даже поежилась. - Давад Рестар предлагал свои услуги, конечно... Сказал, что почтет за честь... Мне сдается, он полагает, будто мы ему до некоторой степени обязаны, ведь он устроил покупку "Совершенного"...
Она замолчала. Вид у нее был извиняющийся.
Рэйч фыркнула - едва слышно, но с отчетливым презрением. И принялась разрывать непрочные швы шляпки так, будто рвала на части ненавистную физиономию торговца Рестара.
- Ничем мы ему не обязаны! - твердо заявила Роника Вестрит. Подняла глаза от шитья и посмотрела на внучку:
- Так что и у тебя, Малта, нет перед ним никаких обязательств. Никаких!
- Ну... тогда... если нет папы... Тогда я хотела бы войти туда одна.
- Деточка моя, - забеспокоилась Кефрия. - По-моему, это будет не вполне хорошо!
- Хорошо или нет, но к нашему случаю очень даже подходит, - сказала Роника. - Пусть делает так, как сочтет нужным.
Малта в изумлении уставилась на бабку. Роника почти с вызовом смотрела перед собой.
- Удачный оставил нас пропадать или выживать в одиночестве, продолжала Роника. - Пусть видят, что мы еще держимся на ногах! Все, вплоть до нашей наследницы! - Они с Малтой встретились глазами, и нечто вроде понимания блеснуло у обеих в зрачках. Роника негромко добавила:
- И пусть в Дождевых Чащобах тоже это увидят!
***
Альтия шла по причалам восточной стены гавани. И через два корабля на третий мало не спотыкалась, путаясь в юбках. На некоторое время она придерживала шаг, но потом забывалась и опять чуть не падала. Пока возились с "Совершенным" на берегу, она слишком привыкла к роскоши свободных штанов. Но теперь, когда он стоял, как порядочный корабль, у причала, ей приходилось в большей степени считаться с общественным мнением. Вот только взаимоприемлемого компромисса так и не получилось. Она облачалась в юбку из грубого хлопка, предназначенную для работы. Эта юбка приводила Кефрию в ужас, Альтии же казалась слишком сковывающей движения. Как хотелось ей поскорее назад, в море!.. Там хоть одеваться можно будет, как душа пожелает...
- Альтия!.. - прогудел Кендри.
Она тотчас остановилась, улыбаясь живому кораблю.
- Доброе утро! - И она помахала ему рукой. Сейчас он высоко сидел в воде, но к вечеру ему предстояло осесть под тяжестью груза, который он затем повезет вверх по реке. Уже сейчас, пока они разговаривали, на борт Кендри по широкому трапу полными тачками закатывали дыни. На берегах реки Дождевых Чащоб было слишком мало земли, пригодной для земледелия. Поэтому и съестное было в основном привозным. Вот Кендри и занимался тем, что поставлял в верховья реки пищевые продукты. А обратно привозил то, чем богаты были Чащобы.
- И тебе, милая, доброго утра! - Носовое изваяние уперлось кулаками в борта корабля, точно это были его бедра. Кендри смотрел на нее сверху вниз с шутливым осуждением:
- Ты так похожа на девку-поломойку, что я тебя аж прям не сразу признал!
Добродушная подначка заставила ее улыбнуться шире.
- Кому знать, как не тебе! - отозвалась она. - Много надо девок-поломоек, чтобы держать в чистоте замарашек вроде вас, живых кораблей!.. А если по правде, так я к вечеру знаешь какая буду от масла и смолы? Бьюсь об заклад, вот тогда-то ты меня мигом узнаешь...
Ваятель, создавший Кендри, придал ему облик очень симпатичного юноши. Доброжелательная улыбка и большие голубые глаза сделали его всеобщим любимцем на здешних причалах. С Альтией он давно держался запанибрата, и она к этому привыкла.
Он сказал ей:
- Смотри всю кожу с себя не сдери, когда будешь отмываться ради летнего бала.
Вот это уже не было поводом для веселья. Ей пришлось немало поспорить с матерью и сестрой, но все-таки она настояла на своем.
- Я не пойду на летний бал, Кендри. Потому что, надеюсь, до тех пор мы уже отчалим. И потом, даже если бы я пошла, - кто же согласится танцевать с поломойкой?
Она таки попыталась обратить все в шутку.
А Кендри огляделся и медленно, со значением подмигнул.
- Я знаю одного моряка, которого вовсе не приведет в трепет подобная мысль, - сообщил он ей таинственным шепотом. - Так что, если захочешь переслать в Трехог записочку, я с радостью ее отвезу.
Вот, значит, как. Стало быть, Грэйг Тенира все еще прятался в городе Дождевых Чащоб... Альтия чуть не покачала головой, но в последний момент передумала:
- Может, и вправду напишу ему, если ты не возражаешь передать!
- Всегда рад услужить другу. - И, указав движением головы на дальнюю часть причала, он доверительно поинтересовался:
- А как твой второй друг поживает?
Альтия подавила раздражение.
- Даже лучше, чем ожидалось, - сказала она. - Конечно, переживает всякие трудности. Ты же знаешь, он очень долго был совсем один и совершенно заброшен. А теперь - новая оснастка, новая команда... не говоря уже о том, что ни души кровных родственников на борту!
Кендри пожал широкими нагими плечами.
- Ну, если бы он в свое время не поубивал столько родни, может, нашелся бы какой-нибудь Ладлак, чтобы плавать на нем... - Альтия нахмурилась, и он рассмеялся:
- Я просто говорю тебе, девочка, как это с моей точки зрения выглядит. Так что можешь рожи мне не корчить. Нет ни единого корабля в этой гавани, который бы не считал, что большинство своих несчастий он сам на себя накликал... Это, впрочем, не значит, будто мы добра и удачи ему не желаем. Я, например, ничего так не хочу, как увидеть, что он берется за ум и наконец-то превращается в достойный корабль! Но, - тут Кендри со значением поднял палец, - полагаю все же: не стоит он того, чтобы молодая дама так собой рисковала. Вот мой тебе совет: если ко времени его отплытия будут хоть какие-то сомнения относительно его поведения, пускай плывет без тебя! - И он откинулся к форштевню своего корабля, точно мальчишка к нагретой солнцем стене. - А еще лучше, может, вверх по реке со мной отправишься? Спорим, я уговорю своего капитана, чтобы с тебя и денег не взял?
- Не буду спорить, и так знаю, что ты его уговоришь. И спасибо тебе за это предложение. Но, когда "Совершенный" отчалит, я буду там, на борту. Мы же, в конце-то концов, мой семейный корабль отправляемся отбивать... А кроме того, я верю, что он будет вести себя как надо! - И Альтия посмотрела на солнце. - Надо мне торопиться, Кендри... Береги себя!
- Это ты себя береги, маленькая. И помни, что пообещала. Не тяни с записочкой! А то я завтра еще до полудня от пристани отвалю...
Альтия весело помахала ему на прощание и продолжила путь. Она про себя называла их "доброжелателями" - все тех, кто желал ей удачи и тут же спешил предостеречь насчет "Совершенного". И даже Трелл!.. Иногда ей требовалось усилие, чтобы внушить себе: они были доброжелателями в самом прямом смысле этого слова!
Работы на корабле между тем продвигались успешнее, чем кто бы то ни было ожидал. Денег было по-прежнему мало, но вместо них работало таинственное влияние Янтарь. Дошло до того, что помогать им добровольно вызвался парусный мастер, да не кто-нибудь, а сам великий Ноул Флэйт. Альтия не могла взять в толк, что такого знала Янтарь о Ноуле Флэйте, что помогло заставить зловредного старикашку столь щедро уделить им свое драгоценное время. Уж верно, пообещала разгласить какой-нибудь грязненький секрет, касавшийся его прошлого!.. И это был не единственный случай. Не далее как вчера им привезли двадцать бочек корабельных галет, причем даритель категорически пожелал остаться неизвестным. Опять рука Янтарь?.. Альтия не знала наверняка, но крепко подозревала.
Но всех полезнее оказались добровольцы-рабы, которые по наущению резчицы тихо проникали на борт под покровом ночной темноты и яростно вкалывали почти до рассвета. А потом исчезали так же тихо и незаметно, как появлялись. Люди с татуированными лицами очень мало говорили и очень много делали. Альтия старалась не думать о том, на какой риск они шли, сбегая от своих хозяев каждую ночь. Она, впрочем, нимало не сомневалась, что в момент отплытия основная часть команды будет прятаться под палубами. При том, что они официально наберут полный комплект воинов и моряков... Как все это будет организовано на деле, Альтия не знала, да и знать не хотела. Однажды вечером Брэшен попытался вовлечь ее в ряды заговорщиков. Она в ответ плотно зажала уши руками и напомнила ему:
"Тайна, которую знают двое, - уже не тайна..." И тем, кстати, порадовала его.
Альтия улыбнулась, вспомнив тот случай. И покачала головой сама себе в укоризну. Да с какой стати ее будет волновать, доволен он ею или не доволен?.. Сам-то он предпринял очень мало усилий, чтобы порадовать ее этим своим последним постановлением. Ах, какой великолепный спор мог бы у них получиться!.. Но Брэш, поганец, взял и настоял на своих привилегиях капитана.
Спасибо и на том, что хоть вызвал ее в свои корабельные апартаменты и там уже сообщил ей великолепную новость. Там хоть никто не видел ее перекошенного гневом лица. Правда, выбитое окошко так пока и стояло незаделанным, то есть всякий мимохожий человек мог слышать их повышенные голоса. Брэшен, помнится, этак беззаботно устроился за столиком для карт. И разглядывал исчерканные обрывки парусины, вытащенные из сумки.
"Я осуществил свое право капитана, - заявил он ей. - Нанял себе старпома. - И так склонил голову набок, глядя на нее, что ей немедленно захотелось запустить в него чем-нибудь тяжелым. - А ты бы на моем месте сделала по-другому?"
"Нет, - прошипела она. - Но я бы тебя, гада, и наняла! Потому что думала - мы, договорились!.."
"Ни о чем мы не договаривались, - ответил он задумчиво. Разложил на столе очередной клочок, некоторое время разглядывал его и наконец решил, что набросок лежал вверх ногами. - Не договаривались мы с тобой об этом. Речь шла только о том, что ты идешь со мной в плавание... в смысле, на "Совершенном". И ни о чем более. Если припоминаешь, я был даже против того, чтобы ты работала вместе с мужчинами, учитывая, что за типов мне приходится нанимать..."
Она возмущенно хмыкнула. Мужчины?.. Кое-кто из них определенно не заслуживал подобного титула. Она открыла рот, чтобы это высказать, но он остановил ее, подняв руку.
"На любом другом корабле, с любой иной командой... старпома лучше тебя я бы и впрямь не нашел. Да что говорить, ты сама знаешь. Но этому кораблю и негодяям на нем понадобится железная рука и в ней кнут! Народ будет все такой, который разумными словами не урезонишь, а вот угрозой физической расправы - пожалуй..."
"Я могу за себя постоять", - в отчаянии соврала она.
Брэшен только помотал головой:
"У тебя просто силенок не хватит. Они не зауважают тебя, пока в открытую не бросят тебе вызов и не останутся с намятыми холками. Но даже если бы ты сумела победить в схватке, это означало бы большее насилие на борту "Совершенного", чем я отваживаюсь допустить. Если же проиграешь... Он не стал продолжать. - Вот потому-то я нанял здоровяка, которого никому и в голову не придет проверить на прочность. А кому все же придет, те не обрадуются. Его зовут Лавой. Он порядочная зверюга, причем это еще мягко сказано, и к тому же превосходный моряк. Так что если бы не дурной нрав, он уже много лет назад начал командовать людьми... Я пригласил его на "Совершенного", сказав, что даю ему шанс. Если уж он здесь сумеет себя зарекомендовать, весь Удачный будет знать: Лавой может быть старпомом вообще где угодно! Он очень ухватился за эту возможность, Альтия. Он и прельстился ею, а не деньгами: я не мог предложить ему больше, чем он получал бы в качестве помощника-держиморды на любом другом корабле. Он хочет поставить себя, но я боюсь, что кое-каких качеств ему недостает. Вот тут ты и сыграешь свою роль. Я - капитан. Он - первый помощник. Ты будешь вторым. Вдвоем мы и будем придерживать его властность. Не ограничивать, просто чуточку смягчать. Понимаешь, о чем я?"
"Да вроде, - нехотя согласилась она. Логика его рассуждений была в самом деле понятна, но легче от этого как-то не становилось. Альтия потерла подбородок:
- Значит, вторым помощником..."
"Есть и еще кое-что. И тоже, боюсь, тебе не слишком понравится", предупредил Брэшен.
"Ну и?.."
"Янтарь, скажем прямо, купила право находиться с нами на борту. Она вложила в наше предприятие больше денег, чем кто-либо другой, мы с тобой в том числе. Не знаю уж, какой из нее получится мореплаватель... Сама она как-то сказала мне, что не любит путешествовать на корабле. Я вписал ее в судовую роль <Судовая роль (от англ. roll - свиток) - список экипажа с указанием, в частности, имен, должностей и специальностей.> как корабельного плотника, потому что мастер она в самом деле отменный, как по крупной работе, так и по малой. Короче, жить она будет с тобой".
Альтия только застонала без слов.
"И с ней Йек, - безжалостно продолжал Брэшен. - Йек выразила желание плыть с нами, она как-никак прибыла сюда морем из своих Шести Герцогств и нанялась к нам задешево, по ее словам, больше ради приключения. Ты сама видела, как Йек лазает по снастям. Она ловка и совершенно бесстрашна. Глупо было бы отказать ей и лишиться такого матроса. И еще глупее было бы поселить ее вместе с тем портовым отребьем, из которого состоит наша команда. По крайней мере один из них был уже заклеймен как насильник, и есть такие, к кому даже я сам не стал бы спиной поворачиваться... - Он пожал плечами. - В общем, поселитесь в каюте втроем. Она, ты и Янтарь. Я поставлю вас в разные вахты, чтобы спать было не тесно".
"Видела я эту каюту, - вырвалось у нее. - Селедки в бочке и то просторней себя чувствуют..."
"Янтарь довольна таким положением дел ничуть не больше твоего. Она говорит, что ей жизненно необходимо каждый день проводить некоторое время в одиночестве. Я ей ответил, что разрешаю пользоваться моей каютой, когда меня там нет. Это же относится и к тебе".
"Команда начнет болтать..."
Брэшен невесело улыбнулся.
"Давай будем надеяться, - сказал он, - что это послужит наиболее безобидной пищей для их болтовни..."
Да уж! Альтия и сама всей душой хотела бы на это надеяться. Даже и теперь, идя к кораблю по залитому солнцем причалу, она только молилась: пусть нынче будет спокойный день, без каких-либо выдающихся происшествий. Пусть Совершенный не будет без конца плакать, зарывшись в ладони лицом, или, наоборот, не начнет раз за разом читать какой-нибудь похабный стишок!.. А то дошло уже до того, что, стоило ей прийти и услышать от него самое обыкновенное "здравствуй", это воспринималось как сущее благословение Са. Вчера, например, когда она пришла на причал, Совершенный держал в руках дохлую камбалу, которую сунул ему какой-то шедший мимо бездельник. Снулая рыбина явно расстраивала его, но отдать ее он отказывался и сам не выбрасывал. В конце концов Янтарь уговорила его с нею расстаться. Иногда только она и могла кое-как с ним управляться.
Вся команда была полностью нанята уже несколько дней назад. Полностью, но, увы, не окончательно. То и дело повторялась одна и та же история. Брэшен находил моряков, убеждал их поработать у него на корабле, они записывались, вселялись... и чуть не на другой день списывались обратно на берег. Причем дело заключалось даже не в странных выходках Совершенного. Похоже было, его безумие пропитывало самый воздух на корабле, ощущаясь так же явственно, как ощущается запах страха. И те, у кого хватало тонкости восприятия, даже не ведая о причине, либо мучились ночными кошмарами, либо - особенно при работе в трюмах - испытывали приступы необъяснимого ужаса. Ни Брэшен, ни Альтия не пытались принудить остаться никого из тех, кто решил уйти. Альтия знала: лучше потерять этих людей прямо сейчас, чем отправиться в море с издерганными и напуганными матросами. И тем не менее их команда в глазах всего порта понемногу становилась посмешищем. Такие матросы, как у них, по меркам Удачного, были оторви и выбрось. То есть уже неплохо само по себе. Да еще и бегут с корабля, точно крысы, распространяя жуткие слухи, дескать, на борту неладное происходит...
Сегодня Совершенный казался довольно-таки спокойным. По крайней мере не бредил и не нес чепухи. И - насколько она разглядела, приближаясь к кораблю, - на причале перед ним не творилось ничего необычного.
- Привет, Совершенный, - поздоровалась Альтия, проходя мимо носового изваяния к трапу.
- И тебе привет, - отозвался он вполне дружелюбно.
Янтарь сидела на носовых поручнях и болтала ногами в воздухе. Распущенные волосы летели по ветру. Последнее время она взяла достаточно странный обычай одеваться: широкие, свободные штаны и блуза с жилеткой. Впрочем, она была в Удачном приезжей а значит, никому не было особого дела до того, как она одевается. Как Альтия ей в этом завидовала!..
- Слышно что-нибудь про "Золотые сережки"? - спросил Совершенный, когда она уже собиралась его миновать.
- Я ничего не знаю, - отозвалась она. - А что такое?
- Ходят слухи, что он задерживается с прибытием в Удачный. И корабли, которым полагалось бы встретиться с ним в пути, не видали его.
У Альтии так и упало сердце. Она попробовала изобразить жизнерадостность:
- Мало ли что может задержать корабль... даже живой корабль.
- Ага, - кивнул Совершенный. - Пираты, например. Или морские змеи. Или смертоубийственный шторм...
- Или просто неблагоприятные ветра, - подхватила Альтия. - Или груз вовремя не подвезли!
Совершенный презрительно хмыкнул. Янтарь пожала плечами, глядя сверху вниз. "Ладно. Сегодня он, по крайней мере, в здравом рассудке..." Альтия поднялась по трапу и оказалась на борту.
Там, прямо посередине, стоял Лавой. Руки, сжатые в кулаки, упираются в бедра, взгляд тяжелый и злой. Альтия неслышно вздохнула. Наступал самый неприятный и тягостный миг.
- Второй помощник прибыл, господин мой, - доложила она.
Он посмотрел на нее рыбьими глазами. Вернее сказать, окинул взглядом с головы до ног, и его губы пренебрежительно скривились.
- Вижу, - сказал он погодя. - Сегодня нам подвозят припасы. Возьми шестерых и ступай вниз. Принимай то, что будут грузить, и устраивай в трюме. Тебе известно, как это делается.
Интонация последней фразы содержала лишь едва заметный намек на вопрос.
- Так точно, - ответила Альтия. Она всяко не собиралась перечислять ему свои рекомендации, тем более что ярлычок, полученный на "Офелии", красовался на виду, у нее на ремне. Кому угодно другому в удачнинском порту этого было бы более чем достаточно. Альтия окинула палубу взглядом и стала выбирать себе бригаду, порой тыкая пальцем:
- Хафф, Йек, Сайпрос... еще ты, ты и ты. За мной!
Она так и не успела запомнить все имена до единого, да и непросто было их упомнить, ибо, как уже говорилось, матросы, нанятые накануне, случалось, на другой же день исчезали.
Спускаясь в трюм, Альтия не то чтобы предвкушала начало работы. Лавой сегодня будет командовать грузчиками на берегу. Те станут таскать на борт грузы и передавать ее бригаде. Ей предстояло все с толком размещать и крепко найтовить*. <Найтовить - закреплять предметы оборудования и снабжения, детали судовых устройств, а также грузы (состоящие из отдельных предметов) в трюмах и на палубах корабля. Для этого используются специальные натяжные тросы - найтовы. Найтовы оснащаются особыми устройствами для выбора слабины и быстрой отдачи (снятия крепления после того, как в нем отпала необходимость).> И она предвидела, что Лавой сразу начнет гонять подчиненных в три шеи, просто чтобы посмотреть, справится ли она, выдержит ли со своими людьми его темп. Что поделаешь, на большинстве судов между помощниками капитана само собой возникало соревнование и соперничество. Иногда оно бывало вполне доброжелательным и дружеским. Здесь определенно был не тот случай...
После спуска на воду "Совершенный" успел показать себя кораблем достаточно валким. Брэшен с величайшей тщательностью подошел к устройству балласта, и все равно корабль качался намного сильнее, чем Альтии того бы хотелось. Поэтому очень многое зависело от того, как именно будет распределен груз в его трюмах. Точнее, от того, как она, Альтия, распределит его. Надо было заранее прикинуть, как поведет себя корабль под всеми парусами да на хорошем ветру... Мысленно Альтия пребывала на распутье. С одной стороны, ей совсем не хотелось нести ответственность за остойчивость "Совершенного". И в то же время она никому другому не доверила бы эту работу - ну, может, разве что самому Брэшену. Ее отец всегда уделял величайшее внимание размещению груза. Не иначе такой подход передался ей по наследству!
Внизу было душно от жары и корабельных запахов, застоявшихся в трюме. Даже при открытых палубных люках воздух оставался несвежим и неподвижным. Хорошо хоть, покамест здесь витали только испарения вновь положенной смолы, пакли и лака. По ходу плавания к уже имевшимся ароматам неминуемо должны были добавиться запахи застоявшейся трюмной воды, человеческого пота и протухшей стряпни. Пока что "Совершенный", пожалуй, пах так, как пахнут совсем новенькие корабли.
Вот только новеньким он отнюдь не был. То тут, то там можно было отыскать мелкие, но узнаваемые следы многолетнего использования. Инициалы, вырезанные на переборке, старые крючки, на которые вешали гамаки или мешки с вещами... Некоторые следы были весьма зловещими. Например, вереница кровавых отпечатков рук: кто-то полз здесь, истекая кровью. В другом месте веером разлетелись темные брызги, порожденные тяжелым ударом... Диводрево помнило все, и Альтия подозревала, что в некоторый момент на борту корабля разразилась самая настоящая бойня. Это плохо согласовалось с заявлениями Совершенного, что он-де поубивал все свои прежние команды, но расспросить его на сей счет не удавалось. Стоило хоть отдаленно завести с ним речь о тех давних событиях, как он опять впадал в истерику. Так что похоже было - всей правды о страшных испытаниях, выпавших на его долю, им так никогда и не узнать...
...Альтия не ошиблась в своих предположениях о том, как поведет работу Лавой. Тюки и бочонки потекли к ним в трюм таким потоком, в котором ее маленькой команде впору было захлебнуться. "Любой дурак может быстренько затащить или закатить что-нибудь с причала на борт, - твердила она себе. Чтобы правильно распределить все это в трюме, надо и мозги иметь, и моряцкое чутье..." Она и сама не покладая рук вкалывала наравне со своими людьми. Как, впрочем, и полагалось второму помощнику. И, похоже, это обстоятельство было частью компромисса, который предложил ей Брэшен. Она по-прежнему верила, что может завоевать уважение команды, трудясь вместе с матросами. И вот теперь ей предоставлялся великолепный шанс себя показать. Что ж!.. Она не отдыхала сама и не давала передохнуть Йек, решив заодно проверить, действительно ли эта женщина такая крутая на деле, как на словах. Йек испытывала от необходимости работать вместе с мужчинами гораздо меньше неудобств, чем мужчины - от ее общества, но этого только и следовало ожидать. Так уж было принято у них там, в Шести Герцогствах. Йек отлично тянула лямку да еще и помогала делу добродушным подтруниванием. Из нее, решила Альтия, должен был получиться отменный матрос. Второго помощника лишь беспокоило, не стала бы она... как бы это выразиться... слишком уж дружна с моряками-мужчинами. Ибо Йек отнюдь не чуралась плотских радостей и нисколько не пыталась скрыть это. Не начались бы потом в команде из-за нее распри и свары!.. "Что ж, - подумала Альтия недовольно, - если что случится, доложу Брэшену. Он капитан, в конце концов. Вот и пусть разбирается..."