Страница:
А с другой стороны, его распирало от любопытства. Ситуация становилась все интереснее и интереснее. Охотничий инстинкт Майкла давал о себе знать. Его серая мышка-помощница – мышка только на вид, но не по поведению – что-то скрывает. И от кого скрывает? От него.
Это поразительно и интригующе. До событий последних двух дней Майкл считал, что хорошо ее знает. Возможно, лучше, чем кого-либо еще. Но сейчас он в этом уже не был так уверен. Что-то происходило в ее голове – что-то, имевшее отношение к острову Барра. Он исхитрится и вытянет из нее ответы, как бы она ни вскидывала свой упрямый подбородок.
Майкл изобразил безразличие и произнес:
– Джейн, вы ведете себя глупо. У меня не было бы никаких вопросов, если бы вы просто подтвердили свою связь с Баррой.
– Я бы не назвала это связью.
– А это мне решать. Меня интересует ваша история по одной-единственной причине – ваше знание острова может оказаться полезным.
Джейн подозрительно на него взглянула.
– Полагаю, что может.
– Черт возьми, расскажите мне все, что вы знаете о Барре, и я перестану задавать вопросы.
«Пока перестану…»
Джейн посмотрела на свои руки, сцепленные на коленях. Густые ресницы бросали тень на щеки. Наконец она подняла на него глаза и с задумчивым выражением сказала:
– Я многого не знаю. Прошло столько лет с тех пор, как я там была.
– Не думаю, что после вашего отъезда произошли большие изменения. Вы ведь не настолько стары. – Майкл потер подбородок. – Не так ли?
Она усмехнулась:
– Нет, не настолько. И я понимаю, что вы имеете в виду. Ничто не могло слишком сильно измениться в этой части земли. Всегда казалось, будто время там остановилось. – Джейн задумчиво покачала головой. Ее глаза напоминали блестящий коричневый бархат. – Думаю, что кое-какие мои воспоминания помогут в итоге.
А Майкл думал вот о чем. Почему он до сего момента не замечал ее глаз? Да он сотни раз видел их – нет, тысячи раз! – и тем не менее никогда по-настоящему не обращал внимания на их цвет.
Джейн нахмурилась.
– Почему вы так на меня уставились?
Майкл мысленно выругался, а вслух сказал:
– Неужели? Простите. Я задумался. Давайте начнем с пещер – вы, кажется, отчетливо их помните. Пещеры хорошо знакомы жителям острова?
– Думаю, что да. Почему вы это спросили?
– Потому что если окончательный ключ к амулету Херстов находится в тех пещерах, тогда возможно, что какой-нибудь охотник за сокровищами уже его нашел и забрал.
– Навряд ли. Пещеры расположены в очень отдаленном месте, и до них трудно добраться. Это можно сделать лишь при отливе, да и то всего за какой-то час.
– Выходит, они почти все время находятся под водой.
– Вход – да, а также дно пещеры.
– Это крайне неприятно.
– И опасно. Сомневаюсь, что в пещерах побывало много людей.
– Достаточно побывать одному. Вы же сказали, что слухи о сокровищах ходили столетиями.
– Да, но всем известно, как опасны пещеры. Я одна из немногих, кто видел надписи на стене внутри пещеры.
Майкл различил в ее голосе еле заметный налет шотландской картавости. Обычно он не слышал этого в твердо произносимых ею звуках. Черт, да у нее явный акцент! Неужели так было всегда, а он этого не замечал? Или это проявлялось лишь тогда, когда она вспоминала о доме?
– Местные избегают пещеры?
– О да.
В ее «о» прозвучало легкое «х». Майкл был уверен, что раньше этого не было.
А Джейн, не замечая его пристального внимания, продолжала:
– Когда я была маленькой, лет десяти, два местных парня входили в пещеру. Рослые и сильные, но все же еще мальчишки, они не смогли… – Она осеклась, и ее губы побелели.
– Ага! Вы сами услышали свой шотландский акцент, – с довольным видом сказал Майкл.
– Не понимаю, о чем вы, – натянуто ответила она, ее голос снова прозвучал отрывисто, с прежними интонациями.
– Просто не верится. Я всегда думал, что вы – англичанка… А вы, черт возьми, шотландка.
Джейн промолчала, лишь сжала ладони.
Майкл скрестил руки на груди. Она выглядела как обычно. Сидела прямо, ноги в простых ботинках твердо упирались в пол. Все, как прежде, за исключением выражения ее лица – оно застыло. Что бы она ни скрывала, он выяснит это. Он должен.
– Джейн, выкладывайте все начистоту. Давайте рассказывайте.
– Майкл, прекратите! Оставим все по-прежнему. Нас обоих это устраивало.
В ответ Джейн получила сердитый взгляд. Черт, как бы ему хотелось, чтобы эта тайна оказалась проще, чем есть. Чтобы все, что ему предстояло сделать, – это расшифровать древний текст или произвести раскопки в правильном месте, чтобы извлечь сокровище, которое он ищет. А то, что происходило сейчас, казалось слишком сложным и… деликатным. И по ее напряженному виду было ясно, что он все испортил.
Джейн права – им было бы лучше оставить все, как раньше. Но Майкл ничего не мог с собой поделать. Это произошло прошлым вечером, когда он увидел, как тот олух на балу смотрит на нее. Так смотрит коллекционер, когда видит прекрасную картину, от которой перехватывает дыхание.
Майкл почему-то считал – это получилось само собой, – что Джейн принадлежала исключительно ему. Ему, и больше никому. И черт его подери, если он позволит кому-либо узнать о ней больше, чем он сам.
И тем не менее вот она сидит, упрямо сжав губы, сидит близко от него в застывшей позе и всем своим видом провоцирует его задавать ей вопросы, на которые не желает отвечать.
Это приводило его в бешенство. Майкл не привык к тому, чтобы люди говорили ему «нет». Раздражение росло, он закипал и чувствовал, что вот-вот взорвется. Джейн – его помощница, черт возьми! Он платит ей деньги, обеспечивает ее безопасность и… никого до нее не допустит. Как она смеет утаивать что-то от него?
Майкла охватил знакомый шквал чувств: злость и волнение. Такое всегда на него накатывало, когда он стоял на пороге открытия. Он потянулся вперед, подхватил свою мышку-помощницу и посадил себе на колени.
– Вот так-то, – сказал он, не обращая внимания на ее гневный вскрик. – А теперь извольте рассказать мне то, что я хочу узнать.
Глава 4
Ей следовало возмутиться и потребовать отпустить ее сию же минуту, но, непонятно почему, Джейн ничего этого не сделала. А просто смотрела на него.
Ей приходилось работать в тяжелых условиях, в местах, не тронутых цивилизацией, а ее работодатели были порой грубыми и невоспитанными людьми. Она завоевала репутацию твердой и невозмутимой помощницы и никогда не проявляла своего женского начала, избегая тем самым всевозможных неприятностей.
И вот она сидит на коленях у Майкла Херста и молчит, не в состоянии вымолвить ни слова протеста. Да она и не знает, что сказать. Ситуация необычная. В ее жизни она всего один раз лишилась дара речи, и это также было связано с Херстом.
Произошло это, когда она впервые его встретила. Конечно, она о нем слышала, ибо невозможно жить в Египте и ничего не знать о великом исследователе Майкле Херсте. А когда ей удавалось обзавестись «Морнинг пост», она читала статьи о его подвигах.
Но было кое-что еще. О Херсте хорошо отзывались другие исследователи, а это казалось необычным, поскольку они являли собой завистливое сообщество. Исследования Майкла высоко ценились за их тщательность. Он интуитивно чувствовал связь между, казалось бы, отдаленными по времени остатками древних культур. Экспедиции, которыми он руководил, всегда отыскивали самые необычные артефакты. Этот неоспоримый факт заслуживал восхищения других исследователей.
Именно эти качества Херста привели к тому, что Джейн оставила спокойную должность у пожилого, скучного, но надежного французского археолога и ответила на объявление, которое Херст поместил в посольстве в Индии. Взволнованная, она отправилась на собеседование с ним.
Никаких иллюзий она не питала. Джейн знала, что Херст высокомерен, придирчив, не церемонится со своими подчиненными и чрезмерно требователен. Хотя он предлагал очень большое жалованье, никто не ответил на его объявление – его резкость отталкивала всех. Всех, кроме нее.
Но чего Джейн не знала о Майкле Херсте до того дня, когда вошла в его палатку, это то, что любитель приключений, деловой, грубоватый, блестящий исследователь был еще и красив. Так красив, что дух захватывало. Ростом он был метр восемьдесят, никак не меньше, длинные черные волосы падали на лоб, подчеркивая голубизну глаз. Это потрясающее сочетание дополняли твердый подбородок, львиная гибкость в движениях и замечательное телосложение. От созерцания всего этого великолепия у Джейн слова застыли на губах.
К счастью, повелительные манеры Майкла быстро привели ее в чувство, когда он буркнул «садитесь», а затем предложил ей абсурдно низкое жалованье вкупе с перечнем немыслимых условий.
Однако Джейн обожала торговаться. Это качество очень ей пригодилось. К тому моменту, когда они пришли к соглашению, Херст удвоил ее обычное жалованье, что привело его в ярость, зато в глазах у него появилось уважение. И то и другое ее устроило.
Итак, их взаимоотношениям было положено начало. Уважение, возникшее у него после их первых препирательств, за годы совместной работы не исчезло и сразу определило их отношения как работодателя и служащей. Эти границы ни один из них не переступал… до сегодняшнего дня.
Джейн уперлась ладонями ему в грудь и хотела встать, что в трясущейся карете было непросто, но Майкл держал ее крепко.
– В чем дело? – решительным тоном спросила она.
– Я устал от ваших уверток.
– Моя личная жизнь принадлежит мне. Вы не задаете мне вопросов, а я – вам. Такова наша договоренность.
Майкл склонил голову набок. Голубые глаза с прищуром смотрели на нее.
Неловко, когда тебя вот так рассматривают. Она сидела у него на коленях, ее лицо почти касалось его лица. Наклонись она чуть ближе, и их губы…
Эта мысль повергла Джейн в трепет.
Но какой трепет? Изумления? Беспокойства? Неуверенности? Что бы это ни было, любой ценой это следовало прекратить. Она знала, какая ее подстерегает опасность. Она уже не восемнадцатилетняя девочка и не совершит глупой ошибки.
Джейн задергалась, вырываясь из его рук.
– Майкл, сию минуту отпустите меня…
– Перестаньте елозить. – Голос его прозвучал так неестественно, что она замерла.
Глаза его были закрыты, брови сдвинуты, и он закусил губу, словно от боли.
– Простите. Я сделала вам больно?
Майкл сглотнул слюну.
– Нет. Но больше так не извивайтесь.
– Почему не… Ой! Вы… – Щеки у нее покраснели. – Я не хотела.
– Уверен, что не хотели, – глухо произнес он и посмотрел ей прямо в глаза. – Если не перестанете вертеться, я за себя не отвечаю.
– Но вы же не… – Джейн с удивлением воззрилась на него. – Какой вздор! Вы за себя отвечаете… независимо от вашего возбуждения.
– Я хотел сказать, что не отвечаю за свои реакции, но не за свои действия. Своими действиями я могу управлять. Я не дикарь.
– Тогда дайте мне возможность встать.
– А вы ответите на мои вопросы?
– Нет.
– В таком случае вы останетесь там, где находитесь, пока не ответите. И хватит вертеться. – Майкл подвинулся глубже в угол и положил подбородок ей на макушку.
Было бы ложью сказать, что Джейн никогда не думала, каково это будет, если он ее обнимет. Да и как не думать об этом, когда у тебя такой красавец работодатель? Но Джейн потратила не один год, чтобы закалить себя и не забивать голову бесцельными мечтаниями, которые никогда не осуществятся. Она не допустит, чтобы ее усилия пошли прахом!
– Майкл, это смешно.
– Вы забыли, кто вам платит.
– Моя частная жизнь вами не оплачивается.
– Оплачивается.
Джейн сжала зубы. Черт бы его побрал! Она не хотела ничего ему рассказывать, но, поскольку они направляются на остров Барра, ей все же придется это сделать. Она вздохнула и повернула к нему лицо.
– Ладно. Я там родилась. И выросла там. И жила там до шестнадцати лет.
Майкл недоуменно смотрел на нее. Вот уж этого он никак не ожидал услышать.
– Вы родились на острове Барра?
Джейн кивнула.
– Моя мать была англичанкой, вот почему у меня нет сильного акцента.
– До сегодняшнего дня у вас его вообще не было слышно. Во всяком случае, я этого не замечал.
Джейн стрельнула на него взглядом и сказала с мягким шотландским выговором:
– Мама не признавала шотландского акцента и считала его маловыразительным.
– Согласен.
Глаза у Джейн зажглись недобрым огнем.
– Никогда до прошлого вечера ничего не слыхал о Барре, – заявил Майкл.
– Вы не шотландец, – ответила она с ноткой гордости в голосе. – Я ответила на ваши вопросы, Херст. Надеюсь, теперь я могу вернуться на свое место?
Майкл посадил Джейн себе на колени, поддавшись дикому порыву, но теперь, когда ее аккуратная попка прижималась к его паху, широко распахнутые карие глаза удивленно смотрели на него за стеклами очков, а пухлые губы сердито изогнулись, он не смог придумать ни одной причины, чтобы отпустить ее.
Конечно, он должен это сделать. Приличие требовало этого.
Майкл со вздохом разнял руки.
В ту самую секунду, когда она приподнялась с его колен, чтобы встать, их лица оказались на одном уровне. Глаза встретились, и Джейн замерла.
Если он наклонится хотя бы чуть-чуть, его рот коснется ее рта. Ее большой пухлый рот приглашал к поцелую. Майкл не стал противиться. Это настолько его поразило, что сердце бешено заколотилось, кожу на голове закололо, а от напряжения в паху едва не треснули брюки. Казалось, что мир кругом застыл. Майкл не отрывал глаз от лица Джейн. Их губы вот-вот соприкоснутся.
И тут, с самым что ни на есть чувственным стоном, Джейн закрыла глаза, обхватила его за шею и прижалась к нему.
Желание прорвалось так неожиданно, что он не успел осознать происшедшего. Его как громом поразило. Майкл схватил ее руку, просунул язык между ее губ и… крепко поцеловал.
Джейн ахнула, словно ее обожгло, быстро заморгала и отстранилась.
– Это было… – с трудом выдохнула она. – Я целовалась раньше, но… не так. Это было… – Она закусила губу. – Но это не должно повториться. Мы не можем… это создаст путаницу. Нет. Мы не можем этого делать. – Ее взгляд – почему-то печальный – был прикован к его рту. – И все же…
У Майкла в голове гудело. Он знал лишь одно – он чертовски рад, что они поцеловались. И что она снова очутилась у него на коленях и упирается копчиком в его пульсирующий член. Господи! Чтобы вот так отозваться на поцелуй… И к тому же с Джейн, совершенно не искушенной в подобных делах…
А она рывком сняла очки, ухватилась за лацканы его пальто и поцеловала его, но сейчас это ее язык пролез между его губ.
Майкл застыл на целых две секунды. Он не мог поверить, что это исходит от его уравновешенной, деловой, ничем не примечательной помощницы. Но Джейн, нисколько не колеблясь, положила руки ему на плечи, потянула его к себе и приоткрыла губы, приглашая его ответить на ее поцелуй.
Майкл был буквально пойман на крючок, как рыба. Решимость противостоять ее натиску мгновенно исчезла. Он прижался к ней, руки жадно шарили по ее телу, по бедрам, изгибу талии. Джейн тоже не отставала от него и просунула руки ему под жилет, спуская ладони вниз, гладя его. Это сводило с ума.
Ее страсть оказалось заразной, как малярия, и Майкл не мог ни остановить ее, ни сам остановиться. Он запустил руку под подол ее юбки, провел пальцами по ноге, коснулся колена и… не осмелился продвинуться выше.
Пока не осмелился.
Он ограничился поцелуем, очень крепким и жарким, который разжег ее желание. У нее вырвался стон, она заерзала у него на коленях. А он блаженствовал.
Когда ее зубы стукнулись о его зубы, она хихикнула. Боже, она такая… непосредственная, неопытная. Майкл прикрыл глаза, и его ладонь сжалась в кулак, не дотянувшись до манившей теплом кожи ее колена. Он не может продолжать это. Несмотря на ее желание, Джейн неуклюжа… как жеребенок. И такая же невинная, черт возьми.
Майкл подавил ругательство и оторвал губы от ее рта.
– Джейн. Нет. Мы не можем… – Он переместил ее на край колен, давая возможность успокоиться своему набухшему члену.
Она нахмурилась, карие глаза смотрели обиженно.
– Майкл, пожалуйста… – Это больше походило на стон, и она опять потянулась к нему.
– Нет! – отрезал он хриплым голосом, борясь со сжигавшим его пожаром. Призвав на помощь силу воли – или то, что от нее осталось, – он убрал руки с талии Джейн, поднял ее и усадил обратно на сиденье напротив.
С минуту они сидели, уставившись друг на друга. Карета подскакивала и качалась из стороны в сторону. Волосы Джейн растрепались и падали ей на плечи, словно шелковая ткань орехового цвета. На фоне блестящих волос и бледного лица светились большие глаза в обрамлении пушистых ресниц. Она походила на девушку из гарема. Молодая, чувственная и… красивая.
Черт, когда это произошло? Ему нельзя думать о ней таким образом. Это все осложняет.
Джейн кашлянула и произнесла хрипловатым и немного дрожащим голосом:
– Если не возражаете, Херст, я бы хотела снова поцеловаться.
– Ради всего святого, Джейн! Я вовсе не хочу, чтобы вас к этому тянуло! Джейн, вы… я не могу… Этого не следует делать, черт подери! – Майкл тряхнул головой, надеясь, что в мозгу прояснится. – Мне не нужно было ни за что на свете дотрагиваться до вас.
– Но вы же дотронулись, – обычным деловым тоном ответила она. – И раз уж вы это сделали, то… – Она, склонив голову набок, уставилась на него. – Меня никогда раньше так не целовали.
Хоть бы она снова надела очки! А то смотрит на него своими глазищами и… смущает. Без очков глаза казались еще красивее.
– Удивительно, что вас вообще целовали.
– Целовали. Много раз. – Она поискала на сиденье очки.
– Много раз? Черт возьми! И сколько же?
Джейн подняла руку и стала загибать пальцы.
– Восемь, девять, десять… Кажется, столько. Нет-нет, подождите. – Она закусила губу. – Я забыла о тех двух, значит – одиннадцать, двенадцать… – Она закатила глаза, как будто вспоминала. Наконец пожала плечами. – Не могу вспомнить.
Майкла охватила ярость, но… она так неуклюже и неумело целовалась.
– Я вам не верю. Вас если и целовали, то всего один раз.
– Откуда вам знать?
– Да потому что вы неопытны – это я могу определить.
Майкл увидел, что Джейн обиделась, и хотел уже извиниться. Но извиняться ему было несвойственно, и поэтому он рассердился.
– Теперь понимаете? Вот почему не стоило вас целовать. А мои слова задевают ваши чувства.
– Мои чувства не задеты – просто мне обидно.
– Это то же самое.
– Нет, не то же самое. И перестаньте сверкать на меня гневным взором, словно я сделала что-то не так. Это не я начала целоваться.
Майкл поднял брови, а она покраснела.
– Ну, не первый поцелуй, во всяком случае.
– Этого не повторится, – сердито ответил он. А сердился он оттого, что все еще испытывал сильное желание. – Вы практически бросились мне на шею. Вам следует в будущем подумать о том, как себя вести.
Она нашла очки и нацепила их на свой нахально задранный носик, села прямо и стала похожа на ту Джейн, которую он хорошо знал.
– Херст, не путайте факты. Вы меня поцеловали… и, должна добавить, очень крепко поцеловали. Я всего лишь поцеловала вас в ответ.
– Вы на меня набросились, – упрямо повторил Майкл.
– Нет, это был ответный поцелуй. – Джейн раздраженно на него взглянула. – Клянусь, нет такого мужчины, который может говорить без преувеличений о физических удовольствиях.
Майкл едва не задохнулся.
– Что вы знаете о мужчинах и физических удовольствиях?
– Достаточно, чтобы понять следующее: если мужчина говорит вам что-то об этих удовольствиях, то лишь половина из его истории правдива, а то и меньше.
Горечь в ее голосе его насторожила. Помолчав, он заявил:
– Вам сказали неправду. – Возможно, ее действительно целовали несколько раз, но кто бы это ни делал, он не был большим умельцем.
Щеки Джейн пылали.
– Не важно. Я поцеловала вас в ответ, потому что удивилась – это оказалось очень приятно. И еще мне стало любопытно. Вот и все.
– Как бы там ни было, мы поступили неразумно. Это может повредить делу.
– Согласна. Но меня огорчает то, что вы считаете, будто я изменю к вам отношение из-за обычного поцелуя. – Джейн подобрала шпильки, разбросанные по полу, и стала приводить в порядок прическу. – Я не какая-нибудь простофиля, которая позволит подобным глупостям руководить своим поведением.
– Посмотрим.
– Да, посмотрим. А затем вы в знак извинения подарите мне две бутылки хорошего виски. Такого же, как ваш зять прислал вам в Египет.
– Нет уж. Это чертовски хорошее виски.
– Вот поэтому вы подарите мне две бутылки, а не одну.
– Клянусь богом Ра, вы – нахальная, дерзкая…
– Остановитесь, Херст. Мы только что целовались, и, следуя вашей логике, теперь я буду относиться ко всему сказанному вами весьма отрицательно и даже могу разрыдаться и убежать в монастырь.
Джейн довольно засмеялась и поправила юбки. Она снова выглядела так, как в тот момент, когда садилась в карету.
– До сего момента я и не подозревала, как мало вы знаете о женщинах. О, вы можете обсуждать Птоломея Третьего в подробнейших деталях, однако вы абсолютный новичок, когда дело доходит до прекрасного пола.
– Джейн, вы подталкиваете меня к определенным действиям.
– Наоборот, я отталкиваю вас от них, – ответила она, воинственно блеснув глазами. – Разница большая.
– Хоть бы мы вообще не целовались, – буркнул Майкл.
– Я тоже этого хотела бы, но поцелуй вернуть обратно мы не можем, поэтому придется нам с этим смириться и кое-что предпринять. Я уже начинаю это делать. – Она приподнялась и стукнула кулачком в потолок кареты. При этом ее грудь оказалась прямо у него перед носом.
У Майкла пересохло во рту, пальцы сами собой выгнулись, словно хотели обхватить манящие выпуклости. Почему он не сделал этого, когда она, такая уступчивая, сидела у него на коленях?
– Я поеду с Аммоном, пока ваш пыл не охладится. Он едет один во второй карете и, я уверена, обрадуется попутчику.
Карета остановилась, и лакей спрыгнул вниз. Майкл недовольно нахмурился. Он вовсе не хотел, чтобы она уходила. Во всяком случае, пока они не обсудят эту несуразицу, что возникла между ними.
– Джейн, вы ведете себя нелепо. Мы просто… – он помахал рукой, – будем вести себя по-прежнему. Если вы успокоитесь и…
– Если я успокоюсь? Но это вы…
Дверца кареты раскрылась. Джейн со спокойным, серьезным видом подобрала полы плаща и вышла из кареты. Задержавшись у дверей, она неодобрительно на него посмотрела.
– Прошу вас, постарайтесь заснуть. Сон творит чудеса, особенно если дело касается человека с вашим вспыльчивым характером.
С этими словами она исчезла, и лакей закрыл за ней дверцу.
Майкл подумал, что, наверное, ему нужно было выйти из кареты следом за ней и вбить в ее упрямую башку хоть немного здравого смысла, но… он себе не доверял, да и ей тоже. Скорее всего она права, и им обоим лучше побыть какое-то время порознь, чтобы успокоиться.
– На это уйдет лет двадцать, – пробормотал он.
Майкл плюхнулся в угол кареты, нахлобучил до самых бровей шляпу и скрестил руки на груди. Что, черт возьми, произошло? До вчерашнего дня он никогда не смотрел на Джейн как на женщину. Она была просто Джейн. Но непонятно каким образом это устоявшееся понятие заменилось чем-то другим, и ему это совсем не нравилось.
Возможно, разгадав, кто же на самом деле Джейн Смит-Хоутон, он избавится от нового, доставляющего ему неприятные мысли, взгляда на свою помощницу. В конце концов, не вызови она у него любопытства, он никогда не отреагировал бы так бурно на поцелуй. Как только его любопытство будет удовлетворено, его интерес к ней погаснет.
Довольный тем, что пришел к решению, как выйти из этого затруднительного положения, Майкл натянул на себя дорожный плед, поудобнее устроился в углу кареты и заснул.
Глава 5
Это поразительно и интригующе. До событий последних двух дней Майкл считал, что хорошо ее знает. Возможно, лучше, чем кого-либо еще. Но сейчас он в этом уже не был так уверен. Что-то происходило в ее голове – что-то, имевшее отношение к острову Барра. Он исхитрится и вытянет из нее ответы, как бы она ни вскидывала свой упрямый подбородок.
Майкл изобразил безразличие и произнес:
– Джейн, вы ведете себя глупо. У меня не было бы никаких вопросов, если бы вы просто подтвердили свою связь с Баррой.
– Я бы не назвала это связью.
– А это мне решать. Меня интересует ваша история по одной-единственной причине – ваше знание острова может оказаться полезным.
Джейн подозрительно на него взглянула.
– Полагаю, что может.
– Черт возьми, расскажите мне все, что вы знаете о Барре, и я перестану задавать вопросы.
«Пока перестану…»
Джейн посмотрела на свои руки, сцепленные на коленях. Густые ресницы бросали тень на щеки. Наконец она подняла на него глаза и с задумчивым выражением сказала:
– Я многого не знаю. Прошло столько лет с тех пор, как я там была.
– Не думаю, что после вашего отъезда произошли большие изменения. Вы ведь не настолько стары. – Майкл потер подбородок. – Не так ли?
Она усмехнулась:
– Нет, не настолько. И я понимаю, что вы имеете в виду. Ничто не могло слишком сильно измениться в этой части земли. Всегда казалось, будто время там остановилось. – Джейн задумчиво покачала головой. Ее глаза напоминали блестящий коричневый бархат. – Думаю, что кое-какие мои воспоминания помогут в итоге.
А Майкл думал вот о чем. Почему он до сего момента не замечал ее глаз? Да он сотни раз видел их – нет, тысячи раз! – и тем не менее никогда по-настоящему не обращал внимания на их цвет.
Джейн нахмурилась.
– Почему вы так на меня уставились?
Майкл мысленно выругался, а вслух сказал:
– Неужели? Простите. Я задумался. Давайте начнем с пещер – вы, кажется, отчетливо их помните. Пещеры хорошо знакомы жителям острова?
– Думаю, что да. Почему вы это спросили?
– Потому что если окончательный ключ к амулету Херстов находится в тех пещерах, тогда возможно, что какой-нибудь охотник за сокровищами уже его нашел и забрал.
– Навряд ли. Пещеры расположены в очень отдаленном месте, и до них трудно добраться. Это можно сделать лишь при отливе, да и то всего за какой-то час.
– Выходит, они почти все время находятся под водой.
– Вход – да, а также дно пещеры.
– Это крайне неприятно.
– И опасно. Сомневаюсь, что в пещерах побывало много людей.
– Достаточно побывать одному. Вы же сказали, что слухи о сокровищах ходили столетиями.
– Да, но всем известно, как опасны пещеры. Я одна из немногих, кто видел надписи на стене внутри пещеры.
Майкл различил в ее голосе еле заметный налет шотландской картавости. Обычно он не слышал этого в твердо произносимых ею звуках. Черт, да у нее явный акцент! Неужели так было всегда, а он этого не замечал? Или это проявлялось лишь тогда, когда она вспоминала о доме?
– Местные избегают пещеры?
– О да.
В ее «о» прозвучало легкое «х». Майкл был уверен, что раньше этого не было.
А Джейн, не замечая его пристального внимания, продолжала:
– Когда я была маленькой, лет десяти, два местных парня входили в пещеру. Рослые и сильные, но все же еще мальчишки, они не смогли… – Она осеклась, и ее губы побелели.
– Ага! Вы сами услышали свой шотландский акцент, – с довольным видом сказал Майкл.
– Не понимаю, о чем вы, – натянуто ответила она, ее голос снова прозвучал отрывисто, с прежними интонациями.
– Просто не верится. Я всегда думал, что вы – англичанка… А вы, черт возьми, шотландка.
Джейн промолчала, лишь сжала ладони.
Майкл скрестил руки на груди. Она выглядела как обычно. Сидела прямо, ноги в простых ботинках твердо упирались в пол. Все, как прежде, за исключением выражения ее лица – оно застыло. Что бы она ни скрывала, он выяснит это. Он должен.
– Джейн, выкладывайте все начистоту. Давайте рассказывайте.
– Майкл, прекратите! Оставим все по-прежнему. Нас обоих это устраивало.
В ответ Джейн получила сердитый взгляд. Черт, как бы ему хотелось, чтобы эта тайна оказалась проще, чем есть. Чтобы все, что ему предстояло сделать, – это расшифровать древний текст или произвести раскопки в правильном месте, чтобы извлечь сокровище, которое он ищет. А то, что происходило сейчас, казалось слишком сложным и… деликатным. И по ее напряженному виду было ясно, что он все испортил.
Джейн права – им было бы лучше оставить все, как раньше. Но Майкл ничего не мог с собой поделать. Это произошло прошлым вечером, когда он увидел, как тот олух на балу смотрит на нее. Так смотрит коллекционер, когда видит прекрасную картину, от которой перехватывает дыхание.
Майкл почему-то считал – это получилось само собой, – что Джейн принадлежала исключительно ему. Ему, и больше никому. И черт его подери, если он позволит кому-либо узнать о ней больше, чем он сам.
И тем не менее вот она сидит, упрямо сжав губы, сидит близко от него в застывшей позе и всем своим видом провоцирует его задавать ей вопросы, на которые не желает отвечать.
Это приводило его в бешенство. Майкл не привык к тому, чтобы люди говорили ему «нет». Раздражение росло, он закипал и чувствовал, что вот-вот взорвется. Джейн – его помощница, черт возьми! Он платит ей деньги, обеспечивает ее безопасность и… никого до нее не допустит. Как она смеет утаивать что-то от него?
Майкла охватил знакомый шквал чувств: злость и волнение. Такое всегда на него накатывало, когда он стоял на пороге открытия. Он потянулся вперед, подхватил свою мышку-помощницу и посадил себе на колени.
– Вот так-то, – сказал он, не обращая внимания на ее гневный вскрик. – А теперь извольте рассказать мне то, что я хочу узнать.
Глава 4
Из дневника Майкла ХерстаДжейн была потрясена. Боже, неужели Майкл схватил ее и посадил себе на колени? Ей это снится… Но нет, не снится. Она сидит в кольце его сильных рук, как самая настоящая гулящая девица.
«Лондон хорош по двум причинам: там можно приобрести превосходное виски и оттуда можно уехать. Мне недостает того и другого – ведь я часто отдаю дань уважения обеим причинам. Общество меня душит, улицы отвратительно пахнут, и по ним снуют толпы прохожих. Дома мрачные, и в них отсутствует архитектурный стиль, люди пошлые и чванливые.
Не важно, как часто я покидаю Лондон, я не могу дождаться минуты, когда снова уеду. Мой дом – это мои путешествия и исследования. Они всегда с радостью ждут меня».
Ей следовало возмутиться и потребовать отпустить ее сию же минуту, но, непонятно почему, Джейн ничего этого не сделала. А просто смотрела на него.
Ей приходилось работать в тяжелых условиях, в местах, не тронутых цивилизацией, а ее работодатели были порой грубыми и невоспитанными людьми. Она завоевала репутацию твердой и невозмутимой помощницы и никогда не проявляла своего женского начала, избегая тем самым всевозможных неприятностей.
И вот она сидит на коленях у Майкла Херста и молчит, не в состоянии вымолвить ни слова протеста. Да она и не знает, что сказать. Ситуация необычная. В ее жизни она всего один раз лишилась дара речи, и это также было связано с Херстом.
Произошло это, когда она впервые его встретила. Конечно, она о нем слышала, ибо невозможно жить в Египте и ничего не знать о великом исследователе Майкле Херсте. А когда ей удавалось обзавестись «Морнинг пост», она читала статьи о его подвигах.
Но было кое-что еще. О Херсте хорошо отзывались другие исследователи, а это казалось необычным, поскольку они являли собой завистливое сообщество. Исследования Майкла высоко ценились за их тщательность. Он интуитивно чувствовал связь между, казалось бы, отдаленными по времени остатками древних культур. Экспедиции, которыми он руководил, всегда отыскивали самые необычные артефакты. Этот неоспоримый факт заслуживал восхищения других исследователей.
Именно эти качества Херста привели к тому, что Джейн оставила спокойную должность у пожилого, скучного, но надежного французского археолога и ответила на объявление, которое Херст поместил в посольстве в Индии. Взволнованная, она отправилась на собеседование с ним.
Никаких иллюзий она не питала. Джейн знала, что Херст высокомерен, придирчив, не церемонится со своими подчиненными и чрезмерно требователен. Хотя он предлагал очень большое жалованье, никто не ответил на его объявление – его резкость отталкивала всех. Всех, кроме нее.
Но чего Джейн не знала о Майкле Херсте до того дня, когда вошла в его палатку, это то, что любитель приключений, деловой, грубоватый, блестящий исследователь был еще и красив. Так красив, что дух захватывало. Ростом он был метр восемьдесят, никак не меньше, длинные черные волосы падали на лоб, подчеркивая голубизну глаз. Это потрясающее сочетание дополняли твердый подбородок, львиная гибкость в движениях и замечательное телосложение. От созерцания всего этого великолепия у Джейн слова застыли на губах.
К счастью, повелительные манеры Майкла быстро привели ее в чувство, когда он буркнул «садитесь», а затем предложил ей абсурдно низкое жалованье вкупе с перечнем немыслимых условий.
Однако Джейн обожала торговаться. Это качество очень ей пригодилось. К тому моменту, когда они пришли к соглашению, Херст удвоил ее обычное жалованье, что привело его в ярость, зато в глазах у него появилось уважение. И то и другое ее устроило.
Итак, их взаимоотношениям было положено начало. Уважение, возникшее у него после их первых препирательств, за годы совместной работы не исчезло и сразу определило их отношения как работодателя и служащей. Эти границы ни один из них не переступал… до сегодняшнего дня.
Джейн уперлась ладонями ему в грудь и хотела встать, что в трясущейся карете было непросто, но Майкл держал ее крепко.
– В чем дело? – решительным тоном спросила она.
– Я устал от ваших уверток.
– Моя личная жизнь принадлежит мне. Вы не задаете мне вопросов, а я – вам. Такова наша договоренность.
Майкл склонил голову набок. Голубые глаза с прищуром смотрели на нее.
Неловко, когда тебя вот так рассматривают. Она сидела у него на коленях, ее лицо почти касалось его лица. Наклонись она чуть ближе, и их губы…
Эта мысль повергла Джейн в трепет.
Но какой трепет? Изумления? Беспокойства? Неуверенности? Что бы это ни было, любой ценой это следовало прекратить. Она знала, какая ее подстерегает опасность. Она уже не восемнадцатилетняя девочка и не совершит глупой ошибки.
Джейн задергалась, вырываясь из его рук.
– Майкл, сию минуту отпустите меня…
– Перестаньте елозить. – Голос его прозвучал так неестественно, что она замерла.
Глаза его были закрыты, брови сдвинуты, и он закусил губу, словно от боли.
– Простите. Я сделала вам больно?
Майкл сглотнул слюну.
– Нет. Но больше так не извивайтесь.
– Почему не… Ой! Вы… – Щеки у нее покраснели. – Я не хотела.
– Уверен, что не хотели, – глухо произнес он и посмотрел ей прямо в глаза. – Если не перестанете вертеться, я за себя не отвечаю.
– Но вы же не… – Джейн с удивлением воззрилась на него. – Какой вздор! Вы за себя отвечаете… независимо от вашего возбуждения.
– Я хотел сказать, что не отвечаю за свои реакции, но не за свои действия. Своими действиями я могу управлять. Я не дикарь.
– Тогда дайте мне возможность встать.
– А вы ответите на мои вопросы?
– Нет.
– В таком случае вы останетесь там, где находитесь, пока не ответите. И хватит вертеться. – Майкл подвинулся глубже в угол и положил подбородок ей на макушку.
Было бы ложью сказать, что Джейн никогда не думала, каково это будет, если он ее обнимет. Да и как не думать об этом, когда у тебя такой красавец работодатель? Но Джейн потратила не один год, чтобы закалить себя и не забивать голову бесцельными мечтаниями, которые никогда не осуществятся. Она не допустит, чтобы ее усилия пошли прахом!
– Майкл, это смешно.
– Вы забыли, кто вам платит.
– Моя частная жизнь вами не оплачивается.
– Оплачивается.
Джейн сжала зубы. Черт бы его побрал! Она не хотела ничего ему рассказывать, но, поскольку они направляются на остров Барра, ей все же придется это сделать. Она вздохнула и повернула к нему лицо.
– Ладно. Я там родилась. И выросла там. И жила там до шестнадцати лет.
Майкл недоуменно смотрел на нее. Вот уж этого он никак не ожидал услышать.
– Вы родились на острове Барра?
Джейн кивнула.
– Моя мать была англичанкой, вот почему у меня нет сильного акцента.
– До сегодняшнего дня у вас его вообще не было слышно. Во всяком случае, я этого не замечал.
Джейн стрельнула на него взглядом и сказала с мягким шотландским выговором:
– Мама не признавала шотландского акцента и считала его маловыразительным.
– Согласен.
Глаза у Джейн зажглись недобрым огнем.
– Никогда до прошлого вечера ничего не слыхал о Барре, – заявил Майкл.
– Вы не шотландец, – ответила она с ноткой гордости в голосе. – Я ответила на ваши вопросы, Херст. Надеюсь, теперь я могу вернуться на свое место?
Майкл посадил Джейн себе на колени, поддавшись дикому порыву, но теперь, когда ее аккуратная попка прижималась к его паху, широко распахнутые карие глаза удивленно смотрели на него за стеклами очков, а пухлые губы сердито изогнулись, он не смог придумать ни одной причины, чтобы отпустить ее.
Конечно, он должен это сделать. Приличие требовало этого.
Майкл со вздохом разнял руки.
В ту самую секунду, когда она приподнялась с его колен, чтобы встать, их лица оказались на одном уровне. Глаза встретились, и Джейн замерла.
Если он наклонится хотя бы чуть-чуть, его рот коснется ее рта. Ее большой пухлый рот приглашал к поцелую. Майкл не стал противиться. Это настолько его поразило, что сердце бешено заколотилось, кожу на голове закололо, а от напряжения в паху едва не треснули брюки. Казалось, что мир кругом застыл. Майкл не отрывал глаз от лица Джейн. Их губы вот-вот соприкоснутся.
И тут, с самым что ни на есть чувственным стоном, Джейн закрыла глаза, обхватила его за шею и прижалась к нему.
Желание прорвалось так неожиданно, что он не успел осознать происшедшего. Его как громом поразило. Майкл схватил ее руку, просунул язык между ее губ и… крепко поцеловал.
Джейн ахнула, словно ее обожгло, быстро заморгала и отстранилась.
– Это было… – с трудом выдохнула она. – Я целовалась раньше, но… не так. Это было… – Она закусила губу. – Но это не должно повториться. Мы не можем… это создаст путаницу. Нет. Мы не можем этого делать. – Ее взгляд – почему-то печальный – был прикован к его рту. – И все же…
У Майкла в голове гудело. Он знал лишь одно – он чертовски рад, что они поцеловались. И что она снова очутилась у него на коленях и упирается копчиком в его пульсирующий член. Господи! Чтобы вот так отозваться на поцелуй… И к тому же с Джейн, совершенно не искушенной в подобных делах…
А она рывком сняла очки, ухватилась за лацканы его пальто и поцеловала его, но сейчас это ее язык пролез между его губ.
Майкл застыл на целых две секунды. Он не мог поверить, что это исходит от его уравновешенной, деловой, ничем не примечательной помощницы. Но Джейн, нисколько не колеблясь, положила руки ему на плечи, потянула его к себе и приоткрыла губы, приглашая его ответить на ее поцелуй.
Майкл был буквально пойман на крючок, как рыба. Решимость противостоять ее натиску мгновенно исчезла. Он прижался к ней, руки жадно шарили по ее телу, по бедрам, изгибу талии. Джейн тоже не отставала от него и просунула руки ему под жилет, спуская ладони вниз, гладя его. Это сводило с ума.
Ее страсть оказалось заразной, как малярия, и Майкл не мог ни остановить ее, ни сам остановиться. Он запустил руку под подол ее юбки, провел пальцами по ноге, коснулся колена и… не осмелился продвинуться выше.
Пока не осмелился.
Он ограничился поцелуем, очень крепким и жарким, который разжег ее желание. У нее вырвался стон, она заерзала у него на коленях. А он блаженствовал.
Когда ее зубы стукнулись о его зубы, она хихикнула. Боже, она такая… непосредственная, неопытная. Майкл прикрыл глаза, и его ладонь сжалась в кулак, не дотянувшись до манившей теплом кожи ее колена. Он не может продолжать это. Несмотря на ее желание, Джейн неуклюжа… как жеребенок. И такая же невинная, черт возьми.
Майкл подавил ругательство и оторвал губы от ее рта.
– Джейн. Нет. Мы не можем… – Он переместил ее на край колен, давая возможность успокоиться своему набухшему члену.
Она нахмурилась, карие глаза смотрели обиженно.
– Майкл, пожалуйста… – Это больше походило на стон, и она опять потянулась к нему.
– Нет! – отрезал он хриплым голосом, борясь со сжигавшим его пожаром. Призвав на помощь силу воли – или то, что от нее осталось, – он убрал руки с талии Джейн, поднял ее и усадил обратно на сиденье напротив.
С минуту они сидели, уставившись друг на друга. Карета подскакивала и качалась из стороны в сторону. Волосы Джейн растрепались и падали ей на плечи, словно шелковая ткань орехового цвета. На фоне блестящих волос и бледного лица светились большие глаза в обрамлении пушистых ресниц. Она походила на девушку из гарема. Молодая, чувственная и… красивая.
Черт, когда это произошло? Ему нельзя думать о ней таким образом. Это все осложняет.
Джейн кашлянула и произнесла хрипловатым и немного дрожащим голосом:
– Если не возражаете, Херст, я бы хотела снова поцеловаться.
– Ради всего святого, Джейн! Я вовсе не хочу, чтобы вас к этому тянуло! Джейн, вы… я не могу… Этого не следует делать, черт подери! – Майкл тряхнул головой, надеясь, что в мозгу прояснится. – Мне не нужно было ни за что на свете дотрагиваться до вас.
– Но вы же дотронулись, – обычным деловым тоном ответила она. – И раз уж вы это сделали, то… – Она, склонив голову набок, уставилась на него. – Меня никогда раньше так не целовали.
Хоть бы она снова надела очки! А то смотрит на него своими глазищами и… смущает. Без очков глаза казались еще красивее.
– Удивительно, что вас вообще целовали.
– Целовали. Много раз. – Она поискала на сиденье очки.
– Много раз? Черт возьми! И сколько же?
Джейн подняла руку и стала загибать пальцы.
– Восемь, девять, десять… Кажется, столько. Нет-нет, подождите. – Она закусила губу. – Я забыла о тех двух, значит – одиннадцать, двенадцать… – Она закатила глаза, как будто вспоминала. Наконец пожала плечами. – Не могу вспомнить.
Майкла охватила ярость, но… она так неуклюже и неумело целовалась.
– Я вам не верю. Вас если и целовали, то всего один раз.
– Откуда вам знать?
– Да потому что вы неопытны – это я могу определить.
Майкл увидел, что Джейн обиделась, и хотел уже извиниться. Но извиняться ему было несвойственно, и поэтому он рассердился.
– Теперь понимаете? Вот почему не стоило вас целовать. А мои слова задевают ваши чувства.
– Мои чувства не задеты – просто мне обидно.
– Это то же самое.
– Нет, не то же самое. И перестаньте сверкать на меня гневным взором, словно я сделала что-то не так. Это не я начала целоваться.
Майкл поднял брови, а она покраснела.
– Ну, не первый поцелуй, во всяком случае.
– Этого не повторится, – сердито ответил он. А сердился он оттого, что все еще испытывал сильное желание. – Вы практически бросились мне на шею. Вам следует в будущем подумать о том, как себя вести.
Она нашла очки и нацепила их на свой нахально задранный носик, села прямо и стала похожа на ту Джейн, которую он хорошо знал.
– Херст, не путайте факты. Вы меня поцеловали… и, должна добавить, очень крепко поцеловали. Я всего лишь поцеловала вас в ответ.
– Вы на меня набросились, – упрямо повторил Майкл.
– Нет, это был ответный поцелуй. – Джейн раздраженно на него взглянула. – Клянусь, нет такого мужчины, который может говорить без преувеличений о физических удовольствиях.
Майкл едва не задохнулся.
– Что вы знаете о мужчинах и физических удовольствиях?
– Достаточно, чтобы понять следующее: если мужчина говорит вам что-то об этих удовольствиях, то лишь половина из его истории правдива, а то и меньше.
Горечь в ее голосе его насторожила. Помолчав, он заявил:
– Вам сказали неправду. – Возможно, ее действительно целовали несколько раз, но кто бы это ни делал, он не был большим умельцем.
Щеки Джейн пылали.
– Не важно. Я поцеловала вас в ответ, потому что удивилась – это оказалось очень приятно. И еще мне стало любопытно. Вот и все.
– Как бы там ни было, мы поступили неразумно. Это может повредить делу.
– Согласна. Но меня огорчает то, что вы считаете, будто я изменю к вам отношение из-за обычного поцелуя. – Джейн подобрала шпильки, разбросанные по полу, и стала приводить в порядок прическу. – Я не какая-нибудь простофиля, которая позволит подобным глупостям руководить своим поведением.
– Посмотрим.
– Да, посмотрим. А затем вы в знак извинения подарите мне две бутылки хорошего виски. Такого же, как ваш зять прислал вам в Египет.
– Нет уж. Это чертовски хорошее виски.
– Вот поэтому вы подарите мне две бутылки, а не одну.
– Клянусь богом Ра, вы – нахальная, дерзкая…
– Остановитесь, Херст. Мы только что целовались, и, следуя вашей логике, теперь я буду относиться ко всему сказанному вами весьма отрицательно и даже могу разрыдаться и убежать в монастырь.
Джейн довольно засмеялась и поправила юбки. Она снова выглядела так, как в тот момент, когда садилась в карету.
– До сего момента я и не подозревала, как мало вы знаете о женщинах. О, вы можете обсуждать Птоломея Третьего в подробнейших деталях, однако вы абсолютный новичок, когда дело доходит до прекрасного пола.
– Джейн, вы подталкиваете меня к определенным действиям.
– Наоборот, я отталкиваю вас от них, – ответила она, воинственно блеснув глазами. – Разница большая.
– Хоть бы мы вообще не целовались, – буркнул Майкл.
– Я тоже этого хотела бы, но поцелуй вернуть обратно мы не можем, поэтому придется нам с этим смириться и кое-что предпринять. Я уже начинаю это делать. – Она приподнялась и стукнула кулачком в потолок кареты. При этом ее грудь оказалась прямо у него перед носом.
У Майкла пересохло во рту, пальцы сами собой выгнулись, словно хотели обхватить манящие выпуклости. Почему он не сделал этого, когда она, такая уступчивая, сидела у него на коленях?
– Я поеду с Аммоном, пока ваш пыл не охладится. Он едет один во второй карете и, я уверена, обрадуется попутчику.
Карета остановилась, и лакей спрыгнул вниз. Майкл недовольно нахмурился. Он вовсе не хотел, чтобы она уходила. Во всяком случае, пока они не обсудят эту несуразицу, что возникла между ними.
– Джейн, вы ведете себя нелепо. Мы просто… – он помахал рукой, – будем вести себя по-прежнему. Если вы успокоитесь и…
– Если я успокоюсь? Но это вы…
Дверца кареты раскрылась. Джейн со спокойным, серьезным видом подобрала полы плаща и вышла из кареты. Задержавшись у дверей, она неодобрительно на него посмотрела.
– Прошу вас, постарайтесь заснуть. Сон творит чудеса, особенно если дело касается человека с вашим вспыльчивым характером.
С этими словами она исчезла, и лакей закрыл за ней дверцу.
Майкл подумал, что, наверное, ему нужно было выйти из кареты следом за ней и вбить в ее упрямую башку хоть немного здравого смысла, но… он себе не доверял, да и ей тоже. Скорее всего она права, и им обоим лучше побыть какое-то время порознь, чтобы успокоиться.
– На это уйдет лет двадцать, – пробормотал он.
Майкл плюхнулся в угол кареты, нахлобучил до самых бровей шляпу и скрестил руки на груди. Что, черт возьми, произошло? До вчерашнего дня он никогда не смотрел на Джейн как на женщину. Она была просто Джейн. Но непонятно каким образом это устоявшееся понятие заменилось чем-то другим, и ему это совсем не нравилось.
Возможно, разгадав, кто же на самом деле Джейн Смит-Хоутон, он избавится от нового, доставляющего ему неприятные мысли, взгляда на свою помощницу. В конце концов, не вызови она у него любопытства, он никогда не отреагировал бы так бурно на поцелуй. Как только его любопытство будет удовлетворено, его интерес к ней погаснет.
Довольный тем, что пришел к решению, как выйти из этого затруднительного положения, Майкл натянул на себя дорожный плед, поудобнее устроился в углу кареты и заснул.
Глава 5
Из дневника Майкла Херста
«Поскольку я путешествовал в карете один – и это доставило мне удовольствие, невзирая на то, что могут думать некоторые наглые помощницы, – я коротал время, суммируя итоги нашего поиска:
1. Амулет Херстов был похищен из семьи и затем подарен королеве Елизавете. Он упоминается в числе ее личных вещей. Эти сведения относятся к 1588 году.
2. Мы знаем из письма, написанного ею, что по какой-то причине Елизавета стала бояться амулета и отослала его в качестве подарка иностранному вельможе.