Хол Джоан. Настойчивый мужчина

   Лора помотала головой.
   — Она спросила только, имеет ли это отношение к работе.
   — А ты в ответ сказала ничего не значащее «да».
   Лора осторожно наблюдала за ним, неожиданно поняв: он подводит ее к тому, что ей не понравится.
   — Да.
   — А что ты ей скажешь в следующий раз, а потом в следующий?
   Лора терпеть не могла, когда на нее оказывали давление, и всегда давала отпор. Однако сейчас она чувствовала неуверенность.
   — Не знаю, — призналась она. — Просто не знаю.
   — Гм, — Хэнк рассеянно потер широкой ладонью грудь. Потом прямо посмотрел на Лору, и выражение его лица было кислым. — Она же все узнает, понимаешь?
   Лора прищурила глаза.
   — Постараюсь, чтобы этого не произошло, — сказала она непреклонно. — Я не хочу причинить ей боль.
   — А я, что ли, хочу? — Хэнк потер шею. — Но черт возьми, Лора, в конце концов она обязательно узнает. И ей будет гораздо больнее оттого, что мы долго обманывали ее. — Хэнк глубоко вздохнул и решительно закончил: — Думаю, ты должна ей рассказать.
   Он был прав, и Лора знала это. Но как мать может сказать дочери, что спит с мужчиной, в которого та влюблена?
   — Не могу! — громко воскликнула Лора.
   — Давай я скажу.
   — Нет! Это бессердечно! Меган любит тебя!
   — Это не бессердечно, а честно — парировал он. — Почему мы должны встречаться тайно, будто какие-то преступники? — От нетерпения его голос стал резким. — Не забывай, что Меган — твой ребенок, а не наоборот. Кроме всего прочего, я не верю, что она влюблена в меня. Она меня совсем не знает. И, если уж на то пошло, я не гожусь на роль кумира для молодых девушек. — Его голос стал настойчивым. — Лора, один из нас должен ей сказать, нельзя, чтобы она узнала правду от чужих людей. Другого пути нет.
   Понимая, что необходимо выбрать либо дочь, либо любовника, Лора нанесла ответный удар.
   — Другой путь есть, — сказала она. — Мы можем больше с тобой не встречаться. Тогда ничего не надо будет говорить.
   Хэнк застыл от неожиданности, и в глазах его начал разгораться огонь.
   — Не встречаться со мной? — спросил он подозрительно мягким тоном и быстрыми шагами подошел к ней. — Черта с два! — внезапно прорычал он, бросаясь на нее и подминая под себя.
   Лора сопротивлялась, но без малейших шансов на успех, бороться против Хэнка — словно бороться против каждой клеточки своего тела. Его пылкий рот, его нетерпеливые руки — все ясно говорило о его намерении. Через несколько минут его возбуждение передалось и ей. Сгорая от желания, она с готовностью обвила ногами его бедра и громко вскрикнула — так глубоко он проник в нее.
   Все закончилось очень быстро. Хэнк не щадил ее, да Лора и не хотела этого. Склонившись над ней, он пристально смотрел в ее потемневшие от страсти глаза.
   — А теперь, — начал он, тяжело дыша, — скажи, что можешь со мной больше не встречаться.
   Лора закрыла глаза, она проиграла.
   — Не могу.
   Хэнк облегченно вздохнул и расслабился. Потом нежно прикоснулся к ее губам.
   — Не думай, я понимаю, что ты чувствуешь, — тихо и озабоченно проговорил он, а его губы почти касались ее губ. — Но важнее всего и для Меган, и для нас — это быть честными.
   — Я скажу. — С полными слез глазами Лора глядела на успокоенное лицо Хэнка. — Но, пожалуйста, не дави на меня. Дай мне сделать это по-своему, в подходящее время. — Она прикрыла его рот ладонью, ей показалось, что Хэнк хочет возразить. — Прошу, позволь мне сделать это по-своему. Я не могу выпалить просто так, надо найти подходящее место и время.
   — А пока, если мы хотим быть вместе, придется держать все в тайне? — спросил он устало.
   Лора кусала губу, но твердо стояла на своем.
   — Да.
   Хэнк вздохнул.
   — Хорошо. Я не буду давить на тебя. Но, пожалуйста, поскорее найди это время и место, потому что для меня невыносимо чувствовать себя трусом.
   — Мама! Эй! Твой черед!
   Лора смущенно окинула всех взглядом.
   — Что?
   Брук бросила на мужа и на сестру взгляд, который как будто говорил: «Ой, помогите, ой, спасите меня».
   — Ты что, спишь? — удивилась она. — Твой черед.
   Избегая любопытных взглядов, Лора принялась рассматривать свои карты.
   — Пожалуйста, дайте подумать.
   — Может, она и вправду заснула, — заметила Меган и усмехнулась, когда Лора внимательно на нее посмотрела. — Знаете, вчера вечером ее не было в городе, — сообщила она остальным и загадочно пошевелила бровями. — Мама сказала, что встречается с клиентом, но вполне возможно, что у нее было свидание с каким-нибудь первоклассным парнем, который не давал ей спать всю ночь.
   — Меган! — в ужасе воскликнула Лора, потому что шутка была слишком близка к правде.
   — Ну, конечно, посмотрите, как она покраснела, — засмеялась Брук. — Мама, признайся. У тебя появился зажигательный мужчина?
   Чувствуя, что попала в западню, Лора помедлила, подбирая ответ. Но тут зять пожалел ее и пришел на помощь.
   — Ладно, девочки, оставьте в покое свою мать. Он обвел сердитым взглядом обеих. — Если у Лоры есть мужчина, то это не ваше дело.
   — Ну, прошу меня извинить, мистер Тобиас! — возмущенно сказала Брук.
   — А я позволю себе не согласиться, — пискнула Меган. — Видишь ли, она наша мать.
   — И у нас есть право… — начала Брук.
   — Хватит! — грубо оборвал ее Дон. — У вас есть право заниматься своими делами. Ваша мать не обязана давать вам отчет… ни в чем.
   Он говорил почти теми же словами, что и Хэнк, это было приятно, однако Лора не радовалась, она чувствовала одну только усталость. Положив карты, она отодвинула стул и сказала:
   — Я еду домой.
   — Что?!
   — Мы же еще не закончили!
   Лора улыбнулась и ответила сразу обеим:
   — Я сказала, что еду домой. Я больше не хочу.
   — Мама! — одновременно воскликнули Меган и Брук.
   — Меня здесь нет, — уже от парадной двери выкрикнула Лора любимое выражение Меган, будто передразнивая ее. Последнее, что она услышала, закрывая за собой дверь, — это хохот, которым разразился ее зять.
   Пока Лора шла к своей машине, она все время улыбалась. Но, вставляя ключ в замок, спохватилась: как же Меган доберется домой? Вздохнув, она вынула ключ и повернулась, чтобы идти назад, за дочерью. Однако не успела сделать и шага, как до нее донесся голос Дона:
   — Не беспокойся о Меган, я ее довезу.
   Тихо крикнув в ответ «спасибо», Лора села в машину и выехала с аллеи.
   Тревожные мысли сопровождали ее всю обратную дорогу. Надо как можно скорее сказать Меган о Хэнке или порвать с ним, теперь она понимала это. Она отсутствовала дома только одну ночь и уже вызвала массу подозрений. Что же будет, если она продолжит встречаться с Хэнком? Ведь он не оставит ее в покое, он уже доказал ей это самым выразительным способом.
   Но как сказать Меган? Лору передернуло. Это ужасно — отбивать жениха у собственной дочери! Меган очень сильно влюблена, раз пригласила Хэнка домой. И если узнает, что я воспользовалась этим, никогда мне этого не простит, ее сердце будет разбито.
   Как я угодила в такое положение? — спрашивала она себя, автоматически сворачивая к своему дому. Я только позволила дочке пригласить ее начальника на домашний обед. Кто же думал, что я сама попаду в сети любви?
   Голова шла кругом. Лора вцепилась в руль, словно пыталась удержать ускользающую реальность.
   Любовь? Кто сказал про любовь? О ней не было сказано ни слова. Невозможно влюбиться за пару дней. Или возможно? Но главное — я не хочу влюбляться. У меня нет времени на это.
   Любовь? То, что она чувствовала, было несбыточной мечтой, а не любовью. Несбыточной мечтой, запоздалым пробуждением чувственности и желанием удержать уходящую молодость. Она не могла влюбиться. Любовь — это для таких, как Меган, Брук и Дон, а не для вдовы тридцати девяти лет.
   Любовь? Лора засмеялась. Затем всхлипнула и поперхнулась. О Боже! Если Хэнк только заподозрит, что у меня такие мысли, больше не придется беспокоиться и рассказывать о нем Меган, потому что он сразу уйдет.
   — Я и не собираюсь влюбляться, — громко, убедительно произнесла Лора, сидя в машине.
   Поздно! — прозвучал у нее в голове ответ.
   Проклятье, с горечью подумала Лора. Переходный период всегда труден — и для детей, и для их матерей.
   — Черт с ней! — Хэнк сделал большой глоток холодного пива.
   — Чтоб они все сдохли! — грубовато дополнил мужчина, сидевший напротив Хэнка за стеклянным кухонным столом, и приподнял банку.
   — Люк! — Хэнк резко оборвал его. — Ты забыл, что твоя дочь — женщина?
   Люк Брэнсон хмуро смотрел на брата.
   — Да, — вымученно улыбнулся он. — Но, понимаешь, я не думаю о Лин как о женщине. Я думаю о ней только как о своем ребенке. — Боль исказила его лицо, и он грохнул пивной банкой об стол. — Проклятье, Хэнк! Я потерял ее. Я потерял своего ребенка.
   Хэнк мог только представить, какую боль испытывает человек, потеряв ребенка. Но он видел страдание на лице Люка, слышал боль в его голосе, когда Люк рассказывал, как пытался отсудить свою дочь у бывшей жены. Не найдя подходящих слов для выражения сочувствия, Хэнк оттолкнул стул, обошел вокруг стола и заключил своего младшего брата в объятия.
   Люк был только на три года моложе Хэнка, к тому же перерос его на добрых два с половиной дюйма. И все же сейчас Хэнк воспринимал его как младшего.
   А Люк и вправду приник к Хэнку, как ребенок. И как потерявшийся ребенок, он рыдал по своему собственному потерянному ребенку.
   Сморгнув жгучие слезы, заполнившие глаза, Хэнк обнял брата и тоже почувствовал ненависть к женщинам.
   Женщина довела Люка до состояния ненависти и отчаяния, она жаждала получить материальные блага, которые обещал ей другой, более богатый мужчина. Эта женщина, которую Люк любил больше всего на свете, изменила ему и отняла у него ребенка.
   Хэнк стоял, крепко прижав брата к своей сильной, дарящей успокоение груди. Его ярость была направлена не только на алчную невестку, которая предпочла богатого англичанина его брату, но и на собственную невесту, когда-то сбежавшую с его лучшим другом… и на всех женщин вообще.
   Лора.
   Едва перед глазами появился ее образ, Хэнк вздрогнул. Способна ли Лора на такую же измену?
   Лора — нет. Хэнк сразу отмел эту мысль. Она слишком искренна, слишком откровенна, слишком честна.
   Искренняя. Откровенная. Честная.
   Почему же тогда ему пришлось настаивать, чтобы Лора рассказала своей дочери об их отношениях?
   Хэнку не понравилась собственная подозрительность, и он почувствовал облегчение, когда Люк прервал его мысли, высвободившись из объятий:
   — Извини, Хэнк. Спасибо за поддержку. — Он вытер руками следы от слез, и на его лице появилось непроницаемое выражение. Это больше не повторится. Ни одной женщине не удастся снова разорвать меня на части накрашенными ноготками. Его губы искривились. — Если есть еще дураки, которых можно использовать, то это не я. Будь уверен.
   Безжалостная решимость отпечаталась на его лице и сверкала холодным огнем в его темных глазах. Внезапно Хэнку стало жалко женщину — хорошую, плохую или равнодушную, — которой случится попасть в сферу влияния Люка. Ибо его брат был дьявольски красив, а теперь станет еще и дьявольски жесток.
   И Хэнк понял: нельзя, чтобы Люк увидел Лору. Она слишком женственна, слишком нежна. А Люк настолько ожесточен, что с первого же взгляда возненавидит ее.
   И тогда мне придется возненавидеть его.
   Хэнк удивился самому себе. Откуда такая нелепая мысль? Ведь Люк его брат!
   А Лора — любовь.
   Хэнк был ошеломлен той решимостью, которая прозвучала в этой неожиданной мысли. Любовь? Нет! Лора ему нравилась, он с ней занимался любовью. Но будь он проклят, если полюбил! Нельзя повторять свои ошибки, а он всегда был способным учеником. Любовь вытягивает из мужчины все жилы, и он слабеет. Разве они с Люком не являются подтверждением этому?..
   — Хэнк, пойдем куда-нибудь поужинаем, — предложил Люк, прервав его размышления. — После такого выхода эмоций я проголодался.
   Хэнк вспомнил холодную курицу в тесте и тепловатое вино. Тогда эта еда показалась ему пищей богов. Неужели из-за любви? Пожав плечами, он отогнал эту мысль подальше.
   — Я тоже, — ответил он, идя вместе с Люком к двери.
   Любовь… Это только для подростков и слюнтяев.
   Разве нет?
   Когда они с Люком вернулись домой и пожелали друг другу спокойной ночи, этот вопрос еще долго терзал Хэнка. У него были причины, веские причины остерегаться привязанности к любой женщине. Но Лора не любая женщина. Лора… Хэнк корчился в муках, определяя, кем же для него стала Лора. Она стала его частью. Частью его плоти, его разума, его души!
   Но проклятье! Он никого не хочет любить!

Глава девятая

   В понедельник, едва увидев Хэнка, Лора почувствовала в нем перемену. Влюбленность обострила ее восприятие, и она чувствовала все по-особому. Он был не равнодушен, но сдержан, не груб, но нетерпелив и резок.
   Когда он вошел, она работала в столовой. Увидев его суровое лицо, Лора насторожилась и робко улыбнулась. Хэнк не ответил на ее улыбку и не снизошел до обычного вежливого приветствия.
   — Ты говорила с Меган? — сразу же требовательно спросил он.
   Лоре не понравились ни его тон, ни его манера. По спине пробежал холодок.
   — Во-первых, здравствуй, — сказала она, гордо подняв подбородок.
   Хэнк не отреагировал.
   — Ты ей сказала? — продолжал он наступать.
   — Нет! — резко ответила Лора.
   — Нет?! — Он медленно подошел к ней, и его глаза сузились. Остановившись возле нее и положив руки на пояс, Хэнк сверлил ее взглядом. — Почему? Ты же обещала, что поговоришь.
   И вдруг ее терпению пришел конец — сказались две ночи, проведенные в бесплодных раздумьях. Она настолько глупа, что влюбилась в этого мужчину, но она не безвольная тряпка и не позволит ему диктовать. Я даже старше его! — напомнила себе Лора и с холодной решимостью встретила его упрямый взгляд.
   — Я обещала найти подходящее время и место для разговора с Меган, — отчетливо ответила она.
   На скулах Хэнка забегали желваки.
   — У тебя было целых два дня. Достаточно времени, чтобы поговорить.
   — Целых два дня! — взорвалась Лора. — У меня был только вечер в субботу и вчерашний день! — Она сделала паузу, чтобы успокоиться. — Если ты помнишь, я говорила тебе, что мы с Меган проведем субботний вечер вместе с Брук и Доном. — Она воздержалась и не сказала, как рано ушла из гостей и почему. — А вчера, — продолжила она, — я видела Меган всего два часа: час утром, пока она не ушла на встречу со своими друзьями, и час вечером, пока она не легла спать. — Лора подбоченилась так же воинственно, как и Хэнк, давая выход своей ярости.
   — Значит, пока не появится подходящее время и место, мы продолжаем вести игру не по правилам, — пророкотал Хэнк. — Поправь меня, если я ошибаюсь, но обычно дети тайком бегают на свидания, а не родители.
   Выйдя из себя, возможно потому, что Хэнк был прав, Лора быстро зашагала по комнате.
   — Хэнк, пожалуйста, постарайся посмотреть на это моими глазами, — повысив голос, заявила она. — Ты знаешь обстоятельства.
   — Я знаю лишь то, что вся эта ситуация — безумие! — не уступал он. Мне тридцать шесть, тебе тридцать девять, а мы вынуждены врать и притворяться, как подростки, прятаться, и все потому, что девятнадцатилетней девице показалось, что она влюблена!
   — Эта девятнадцатилетняя девица моя дочь, Хэнк. В голосе Лоры послышалось предупреждение. Материнский инстинкт был в ней сильнее всего.
   Хэнк долго и разочарованно смотрел на нее, затем повернулся и пошел в холл.
   — Хорошо, я еще немного поиграю в эту глупую игру. — Он задержался в арке и взглянул на нее. — Окажешь мне услугу?
   — Если смогу, — сразу же согласилась Лора, успокоенная тем, что разногласия закончились. — Какую?
   Он обвел мрачным взглядом пустую комнату.
   — Не могла бы ты ускорить отделку дома? — Если мы должны прятаться, пусть по крайней мере здесь будет относительный уют.
   — Я посмотрю, что можно здесь сделать, — пообещала она.
   К концу недели дом приобрел жилой вид, и выглядел он как дом Хэнка. И хотя Лоре пришлось договариваться о приобретении отдельных предметов мебели, вместо того чтобы заказать те, которые она первоначально наметила, измененный вариант интерьера полностью соответствовал образу Хэнка.
   К сожалению, налаживание отношений с хозяином дома давалось Лоре труднее.
   Лора была влюблена, и ее любовь с каждым днем становилась все сильнее. Но, вместо того чтобы чувствовать себя счастливой, она была переполнена вопросами и сомнениями.
   Разумно ли такое сильное увлечение под сорок лет? Этот и множество других подобных вопросов одолевали ее и днем и ночью. Что будет с ее карьерой и семьей, если она изменит образ жизни? А что она будет делать, когда страсть начнет остывать?
   В основном ее сомнения касались Хэнка: что он чувствует, как на самом деле относится к ней? Он говорил, что считает ее необыкновенной, но никогда и словом не обмолвился об их будущем. Уже сейчас он держится натянуто. Может, такая манера поведения предвещает потерю интереса к ней?
   Вопросы и сомнения роились у нее в голове, о чем бы она ни думала. И потому, оставаясь наедине с Хэнком, Лора делалась все более замкнутой и сдержанной.
   Каждый раз, когда она решала поговорить с Меган, у нее язык прилипал к нёбу. И потому она откладывала разговор, убеждая себя, что время неподходящее.
   Одна неделя плавно перешла в другую, потом еще в одну; и все это время Лора и Хэнк встречались в новом доме через день-два. Дом был теплым и уютным. Их любовь была страстной и доставляла удовольствие. Но с каждой новой встречей взаимоотношения становились более натянутыми. Они начали ссориться, и всегда из-за мелочей: еды, одежды, а в одну грозовую ночь — даже из-за погоды.
   К концу первой недели мая Лора чувствовала себя так, словно безуспешно пытается выбраться из зыбучих песков. И неимоверно устала от этого ощущения.
 
   А Хэнка раздирали противоречия. Одна его часть — большая — настаивала, чтобы он признался Лоре в любви и тем самым ликвидировал скованность в их отношениях, другая крошечная советовала сдерживать свои чувства.
   Присутствие Люка постоянно напоминало ему о подлости женщин и здорово отравляло жизнь. И хотя они больше не говорили о женщинах, оба ходили подавленные и злые, все еще под впечатлением бракоразводного процесса.
   Думая о судьбе брата, Хэнк приходил в ярость, которая искала выхода и готова была вырваться наружу по малейшему поводу.
   А Лора все еще не могла найти подходящее время, чтобы поговорить с Меган. Ее нежелание разрешить этот вопрос подпитывало ярость Хэнка, разрушало их взаимоотношения. Хэнк все понимал и потому становился еще более злым и подозрительным.
   Такая ситуация не могла длиться бесконечно, кому-то надо было уступить. Лора, не осознавая этого, играла с огнем, и после нескольких недель непрерывного напряжения взрыв стал неминуем.
   Как-то во второй половине дня Лора приехала в дом Хэнка. Погода стояла необычайно жаркая, и поэтому на ней была летняя блузка без рукавов, легкая прямая юбка и открытые босоножки, которые притягивали взоры к ее стройным ногам и изящным ступням. Волосы ее развевались по плечам и, когда она двигалась, переливались в ярком солнечном свете. Большие золотые серьги в виде колец блестели на фоне темных волос, придавая ее внешнему виду интересное сочетание экзотического и обыденного.
   Лора оделась так, чтобы доставить удовольствие Хэнку. Она специально приехала в их дом пораньше — хотела приготовить ему обед. Устав от постоянного напряжения и готовой еды, она надеялась, что приятный обед и откровенный разговор станут первым шагом к преодолению трудностей между ними.
   Постояв в холле и гостиной, чтобы полюбоваться результатом своей работы, Лора направилась в кухню. Однако, дойдя до столовой, она вскрикнула и задохнулась от картины разрушений, которая предстала перед нею.
   Внутренние раздвижные стеклянные двери были разбиты, на дорогом ковре разбросаны осколки стекол и темная земля, а среди черепков — сломанный большой комнатный папоротник, который стоял часовым в дверях. Рядом валялись два булыжника, которыми, очевидно, и разбили стекла.
   Чувствуя себя оскорбленной, Лора пристально смотрела на разрушения, и ей не верилось. Кто? Зачем? Прижав руку ко рту, она медленно качала головой. Потом резко развернулась и выскочила из дома. Надо найти Хэнка!
   Лора знала, что бригада кроет черепицей крышу здания к северу от их дома. Она увидела Хэнка, как только подошла к участку. Вряд ли она смогла бы не заметить его: обнаженный до пояса, он укладывал на крыше черепицу вместе с другим мужчиной. Не обращая внимания на окрики и свист, которыми ее встретили строители, Лора подошла на расстояние, откуда можно было крикнуть. Но тут Хэнк, услышав гвалт, обернулся. Его глаза округлились при виде ее, а в голосе послышался гнев.
   — Прекратите паясничать! — приказал он рабочим, стоя во весь рост на краю крыши и заставляя ее волноваться. — В чем дело, Лора? — Голос был мягче, но гнев все еще чувствовался.
   — Хэнк! — взволнованно крикнула Лора. — Кто-то залез в дом!
   — Подожди, я сейчас спущусь.
   Большими шагами Хэнк прошел по краю крыши к приставной лестнице и спустился по ней с ловкостью опытного скалолаза. Лора едва успела восстановить дыхание, когда он подошел к ней, схватил за руку и повел к покрытому пылью фургону.
   — Что случилось? — спросил он, заводя двигатель. И не успела она произнести хоть слово, фургон сорвался с места, оставив строительную площадку позади.
   — Кто-то бросил два больших булыжника через внутренние двери в столовую, — объяснила Лора, изо всех сил вцепившись в сиденье. — Витражи разбиты. — Лора сделала паузу, потому что он резко затормозил возле дома. — Разбит цветочный горшок, папоротник сломан, и все это на ковре.
   — Что-нибудь еще разбито или пропало? — спросил Хэнк, быстро идя к дверям.
   — Я не успела посмотреть. — Лора тяжело дышала, едва поспевая за ним. — Я сразу же пошла за тобой.
   — Хорошо. — Хэнк резко остановился в арочных дверях столовой. Черт возьми, выругался он, — что за идиот сделал это? — Он осмотрел осколки на полу, затем быстро развернулся и чуть не налетел на нее. — Оставайся здесь, — коротко приказал он. — Я проверю все остальное.
   Взяв из прачечной щетку и совок, Лора начала наводить порядок. Она нагнулась, собирая в совок землю и осколки, когда в комнату вернулся Хэнк.
   — Что ты делаешь, черт побери? — взорвался он.
   — Прибираю, ответила Лора, поднимая острый осколок.
   — Оставь! — резко приказал он, выхватывая осколок из ее руки и бросая его на пол. — Я пришлю завтра утром человека, который все уберет. Что, черт побери, ты пытаешься доказать, разгуливая в таком виде перед моими людьми? — прорычал он.
   Лора смотрела на него в полном изумлении.
   — Тебе нужны доказательства, что ты притягательна, для мужчин? — спросил он, и в голосе прозвучали опасные нотки. — Я предоставлю все доказательства, которых ты ждешь. — Подхватив ее под коленки, он оторвал Лору от пола и поднял на руки.
   — Хэнк! — запротестовала Лора, когда он вышел из комнаты и понес ее вверх по лестнице.
   От неожиданности у нее голова шла кругом. Только что она сидела на корточках в столовой — и вот уже лежит на большой кровати в спальне.
   — Хэнк! Что ты делаешь? вскрикнула Лора.
   Хэнк проворчал, зловеще улыбаясь:
   — Тебе нужен подробный план игры? — а сам в это время расстегивал ремень.
   Лора была немного напугана, немного возбуждена и в то же время смущена. Чем она так рассердила его? По его напряженному лицу, по его сверкающим глазам было видно, что он безумно рассержен. Но почему? И зачем он обидел ее, сказав, что она разгуливает перед его людьми? Она никогда не выставляла себя напоказ ни перед одним мужчиной… кроме него! Лора тихо лежала, ломая голову над его странным поведением.
   — Хэнк… — У нее пропал голос, когда Хэнк повернулся к ней спиной, сел на край кровати и начал снимать ботинки. — Я не понимаю!
   Хэнк поднялся, задержал на ней внимательный взгляд и совершенно невозмутимо перешагнул через свои рабочие брюки.
   — Лора, — сказал он, подражая ее рассерженному тону и хладнокровно окидывая ее взглядом, — я не понимаю, почему один из нас остался одетым. — Он подцепил большими пальцами резинку трусов и спустил их вниз. Подходя к ней, Хэнк удивленно выгнул темные брови. — Или ты надеешься, что я помогу тебе?
   Лежа на кровати, Лора наблюдала, как он приближается, и думала: странно, он выглядит одновременно угрожающим и привлекательным.
   Его смуглая кожа была влажной от пота, ведь он работал на крыше под жарким солнцем. От него пахло свежим воздухом, солнцем и мускусным запахом возбужденного мужчины. Лоре стало не по себе, и она начала медленно от него отодвигаться.
   — Я… я тебя не понимаю.
   — Уверен, что понимаешь. От улыбки Хэнка по спине у нее пробежала дрожь. Горящими глазами он наблюдал за ее попыткой отдалиться от него. — Пора уже расстегнуть юбку, — заметил он сухо, опускаясь на кровать рядом с ней. — Зачем зря мять одежду?
   Лора замерла и вытянула руки вдоль тела, положив их ладонями вниз.
   — Если это новая любовная игра, то она мне не нравится, — сказала Лора примирительно. И это было правдой: ей не нравилось его поведение, хотя оно было ужасно возбуждающим.
   Хэнк понял ее противоречивые чувства и засмеялся, наклоняясь над ней.