Холдеман Джо. Да вспомнятся мои грехи

   – Чье поведение? Чье прикрытие?.. Я... Я Рамос... Гуайана!!!
   – Да, он разговаривает точно как Гуайана, – сказал Октавис.
   – Понятно? – Рамос воздел к небу руки. – И ради этого ты в два раза увеличила риск моего раскрытия?
   – Сеньору Санчесу можно полностью доверять. – Изображение Рейчел в видеокубе подалось вперед, зло покраснев.
   – Ах вот вы о чем, значит... Октавис, старик, если бы я предложил тебе миллион песо за переход на сторону Альвареца...
   – Нет. Они слишком...
   – Два миллиона? Пять? Десять? Твою жизнь? Угрожал бы пыткой детей до смерти, твоих детей? Твоей матери?
   – Да, понимаю. Конечно. Если цена достаточно велика, любой человек...
   – Любой человек на этой планете, кроме меня.
   Несколько секунд тишины.
   – Тогда почему бы вам просто не избавиться от нас... простых смертных? – сказала Рейчел.
   – Я обдумал этот вариант, – фыркнул Рамос. – И отбросил я его не потому, что вы могли бы мне пригодиться в дальнейшем. Вы бы мне не пригодились.
   – Так почему бы ни убить нас?
   – Или хотя бы попробовать, – добавил Октавис, сгибая и разгибая клинок тренировочной рапиры.
   – Во-первых, это привлекло бы лишнее внимание ко всей операции. Во-вторых, даже Рамос – настоящий Рамос – не лишен некоторых моральных понятий. И в любом случае, он отличается практичностью, он не станет слоняться по округе и убивать людей из спортивного интереса, или только потому, что ему не нравится факт их существования.
   – Он убил шестнадцать человек, – мрачно сказал Октавис.
   – Семнадцать. Но всегда имел то, что считал достаточной причиной, или по крайней мере получал приличную выгоду.
   «Я убил гораздо больше, – подумал Отто Макгевин, – только ради того, чтобы Конфедерация благополучно функционировала».
   – Согласен, причины у него могли быть менее существенные, чем у вас.
   Октавис кивнул:
   – Послушайте, мы топчемся на месте. Лучше займемся планом, чтобы скоординировать ваше...
   – План этот невыполним и с настоящего момента отбрасывается. Похитить Рамоса, тайно подсадить меня на его место в камеру, потом устроить побег... все это оперетка, которую всегда придумывает Планировка, черт бы ее подрал...
   – Но у нас приказ... – твердо сказала Рейчел.
   – Посмотрите на звание человека, подписавшего приказ, потом вспомните мое звание. Может, ЗБВВ не всегда эффективно действует, но дураков там тоже нет... вот почему я вообще имею военное звание – чтобы такие люди, как вы, не ставили мне палки в колеса.
   – Тогда что вы предлагаете? – сказала она. – Что можно придумать лучше?
   – Чем меньше вам известно, тем лучше для вас обоих. Сделайте для меня две вещи, а потом вы, Октавис, можете вернуться к своей статистике, а вы, сеньорита Эшкол, можете заняться... что вы делаете в свободное время?
   – Меня это полностью устраивает, – горячо заявила Рейчел. – Чем скорее вы уберетесь с моих глаз, тем лучше я себя буду чувствовать.
   – Что мы должны делать, полковник?
   Рамос несколько секунд улыбался в видеокуб, потом повернулся к Октавису.
   – Во-первых, обеспечьте мне надежное, не вызывающее подозрений средство передвижения, чтобы добраться до клана Альвареца. Очевидно, это будет лошадь. «Они строят планы межпланетной войны, а сами до сих пор используют вьючных животных».
   – Потом, когда я буду готов выехать, избавьтесь от настоящего Рамоса.
   – Убить?
   – Это самое надежное. Решайте сами.
   – Вы забываете, что Санчес и я – не хладнокровные убийцы-профессионалы. Мы похитим его, как и было запланировано, и запрем в комнате, где сейчас находитесь вы.
   – Ладно. Советую сначала убрать отсюда шпаги.
   Когда Октавис вышел, Рамос с облегченным вздохом хлопнулся на свою кровать. Трудная работа – быть Рамосом и одновременно думать как Отто.
   С завтрашнего утра ему придется действовать быстро. Жаль – было бы неплохо проследить за похищением Гуайаны. Возможно, заключенный погиб бы при попытке к бегству.
   Теперь ты думаешь больше как Рамос. Это хорошо.
   4
   Чтобы добраться до клана Альварец, Рамосу нужно было преодолеть двести километров, через территории кланов Туэме и Амарилло. На это ему потребовалось два дня езды на страдавшей костным шпатом лошадке, которой снабдил его Октавис. Когда он во второй раз остановился для отдыха и развлечений в таверне на границе территорий Амарилло и Альвареца, то оказалось, что нанятая им проститутка уже много лет знает настоящего Рамоса.
   Она заметила, что он неожиданно стал непонятно ласковым, но, кажется, была этому рада и ничего не заподозрила.
   О каких других важных аспектах жизни Гуайаны ничего не было известно сектору психокалькирования? Рамос надеялся, что история с амнезией спасет его в случае неприятностей.
   Он вызвал отель «Виста Гермоза» до того, как пересек границу клана Туэме; и Октавис сообщил, что похищение прошло гладко, по плану. Никакого насилия – некоторая сумма денег, переданная в нужные руки, внезапное перемещение части персонала. Гуайана был в безопасности, под замком в отеле. Он надежно блокирован. Были выпущены плакаты, обещавшие награду за его поимку. Но описание внешности в объявлении не соответствовало действительности. Хитрость даст ему еще два дня, пока не будет выпущен плакат с фотографией, за это время он спокойно успеет добраться до клана Альварец.
   Поездка верхом оказалась утомительной. Большей частью дороги были покрыты гравием – исключая города побольше, где имелись каменные и покрытые щебнем дороги. Всякий раз, когда Рамоса обгонял транспорт на неконской тяге, его обдавало дождем камешков, вдобавок поднималось облако удушливой пыли, которая по несколько минут висела в горячем неподвижном воздухе. Особенно отвратительны были большие грузовики на воздушной подушке, проходившие каждые полчаса. Они сильно напоминали Рамосу о джунглях. Он после первого же болезненного опыта узнал, что всадник и лошадь должны укрыться в кусты, на пару метров от дороги, когда мимо проезжал один из гигантских экипажей. Иначе им пришлось бы умереть от потери кожного покрова еще до конца первого дня пути. К тому времени, когда он достиг Кастелии Альварец, Рамос покрылся полусантиметровой коркой пыли, царапинами от шипов и летящих камней, и едва не был парализован из-за потертостей в седельной области. Он оставил лошадь на общественной конюшне, около часа отмокал в горячей ванне, потом обработал самые важные ранения, заплатил за хороший массаж и новую одежду, потом, слегка вразвалку, зашагал к замку.
   Замок представлял собой воздушную фантазию из стекла и полированного стилита – очевидно, его построили не так давно, хотя он уже на сто лет отстал от архитектурных стандартов более цивилизованных стражников со скрещенными пиками, старающихся не подавать виду, что им неудобно в нелепых архаичных униформах. Оружие их было скорее декоративным, но их поддерживали два мегаваттных лазера на блестящих стилитовых бункерах по обоим флангам дороги. Указатель направлял посетителей к небольшому куполу рядом с одним из лазеров. Большое зеленое око лазера проследовало за Отто, пока он проходил мимо.
   Внутри купола имелись красные кирпичные стены, выложенные черной плиткой, пол и что-то очень похожее на крохотную женщину, сидящую за маленьким столом напротив входа. В слабом свете трудно было разобрать грани видеокуба, но это явно было голографической проекцией.
   Вид у женщины был строго деловой:
   – Пожалуйста, назовите ваше имя и имя человека или название департамента, к которому у вас дело.
   – Мое имя Рамос Марио Гуайана. Кажется, я должен встретиться с эль Альварецом.
   – О... нет, сэр, это совершенно исключено. – Она ожидающе посмотрела на него. Рамос ответил таким же взглядом.
   – Одну минуту, пожалуйста. – Она что-то выстучала на клавиатуре перед собой. – Ваша фамилия пишется с «а» – Гуайана?
   – Да.
   Она снова застучала клавишами, потом посмотрела на экран справа от нее.
   – О... майор Гуайана, вы должны доложить прямо коменданту Рубирецу... у него есть постоянный кабинет?
   – Гм... Я не знаю. – «Майор Гуайана?» Еще одна деталь, пропущенная Планировкой, – он оказался офицером.
   – Минутку, я посмотрю, смогу ли найти его. – Она некоторое время что-то наигрывала на своей клавиатуре и тихо говорила в микрофон.
   – Комменданте Рубирец находится в Библиотеке, в комнате Редких Книг, – сказала она тоном, каким подается команда «вольно». – Простите? – Нахмуренные брови, склоненная набок голова.
   – Слушайте, я действую в поле, я не знаю города. Где находится библиотека?
   С преувеличенной тщательностью она объясняла ему: южная половина шестого этажа замка.
   Пользуясь своим только что обнаруженным званием, Рамос попытался нагнать страху на охрану дворца, попросившую его снять шпагу. Но капитан охраны спокойно сообщил, что дворцовая стража стоит особняком в военной командной цепи, и что он или отдаст шпагу, или будет сожжен на месте. Он передал ему шпагу. Когда он прошел сквозь ворота, детектор металлических предметов коротко прогудел. Стража отобрала пистолет.
   Внутри замка было пронзительно холодно. Рамос вдруг вспомнил, что впервые с того момента, как он покинул борт Т-46, он вдыхает кондиционированный воздух. Весь первый этаж был заполнен дорогой резной мебелью, плюшевыми коврами, зеркала от пола до потолка чередовались со средней руки картинами на стенах. Слишком много свободного пространства – обстановка больше отвечала соображениям обороны, чем эстетическим. Любое или каждое из этих зеркал могло скрывать отделение вооруженных людей. Стоя в одиночестве на ковре площадью в акр, Рамос чувствовал на себе взгляды сотни глаз.
   Мальчик-лифтер был одет в форму дворцовой стражи и вооружен коротким клинком и лазерным пистолетом. Он ни слова не сказал Рамосу и уже знал, куда тот направляется.
   В главной комнате-библиотеке сидел всего один человек – клерк, занимавшийся раскладыванием лент с записями. Он тоже был вооружен. У Рамоса появилось чувство, что в замке оружие носят все, кроме агентов ЗБВВ.
   – В какой стороне комната Редких Книг, амиго?
   Клерк снял старомодные очки и, моргая, посмотрел на Рамоса.
   – Туда нельзя входить. Занято.
   – Знаю. – Рамос забарабанил пальцами по крышке стола. – У меня назначена встреча с комменданте.
   – А-ах... Сюда. – Служитель повел Рамоса сквозь лабиринт картотечных ящиков, полок с периодикой, книжных шкафов. Они подошли к двери, обозначенной буквой «Б». – Одну минуту. – Служитель постучал в дверь и немного приотворил ее.
   – Я сказал ведь, чтобы меня не беспокоили, – донесся ледяной голос изнутри.
   – Этот джентльмен говорит, что ему назначено, комменданте.
   – Я никому ничего не назначал.
   Клерк оказался очень проворным малым – его лазерный пистолет уставился на грудь Рамоса еще до того, как комменданте произнес слово «назначал».
   – Я уберу его, сэр.
   – Погоди, – сказал Рамос, едва не переходя на крик. – Я Рамос Гуайана.
   – Рамос?
   Со стуком захлопнулась книга, послышалось шуршание бумаг, потом тяжелые шаги, приглушенные ковром. Медведеподобная голова наподобие тарана высунулась в коридор из-за двери. Хозяин ее должен был обладать на удивление незаурядным ростом.
   – Рамос, – проворчал он с чем-то вроде радости. – Убери пистолет, дурак, у Альвареца должно было быть побольше таких людей, как Рамос. – Двумя мощными шагами он покрыл расстояние между ними и заключил Рамоса в сокрушительные объятия. Потом, держа его за плечи, он всмотрелся в его лицо, покачивая головой из стороны в сторону и все больше напоминая медведя.
   – Они здорово тебя обработали, бедный мой друг.
   – Но не так, как могли бы, комменданте. Меня должны были повесить. – Он совершенно искренне содрогнулся. – Или еще хуже...
   – Зачем комменданте? – Он взял Рамоса под руку и повел в комнату Редких Книг. – Разве не был я для тебя всегда лишь Хулио?
   – Сэр... Хулио, все дело вот в чем. Меня избивали, регулярно, жестоко...
   – Это очевидно.
   – ...и я, похоже, потерял память. Все воспоминания о последних десяти годах или около того. – Он опустился в удобное кресло. – По их допросам я логически вывел, что после побега должен направиться именно сюда. – Он решил рискнуть. – Но я смутно припоминаю... вас.
   Какая-то тень, возможно, сомнение, мелькнула на лице бородатого комменданте, потом исчезла.
   – Еще бы ты не помнил, – засмеялся он, вдруг повернулся и пробежал взглядом по выстроившимся вдоль стен томам в кожаных переплетах. Он выбрал толстую книгу под названием «Философские беседы», поднял к уху и потряс. Книга приятно забулькала.
   – Философия – лучшая из музык, – процитировал он по-испански. Потом вытащил из пустой внутри книги бутылку и два стакана, наполнив каждый изрядной порцией коньяка. Один стакан он вручил Рамосу.
   – Грюнвельтский брантвейн. А именно... – Он посмотрел на бутылку. – Эйзенмахер, 36-го года. Быть может, нам пора начать привыкать к его вкусу?
   Рамос поднял стакан:
   – Мы наполним им бассейны.
   Они засмеялись и выпили.
   – Значит, кое-что о Плане ты помнишь?
   Рамос пожал плечами:
   – Не больше, чем известно каждому. Мои похитители – верное ли это слово? – там, в Туэме, подразумевали, что убийство мальчишки как-то связано с Планом. Я также подозреваю, что они не слишком Плану сочувствуют.
   – Да, пока еще не очень, – сказал комменданте. – Но мы их склоним. Или обойдемся без них. Теперь у нас есть поддержка Диаза, что гораздо важнее. Тяжелая промышленность. – Внезапно он поднялся.
   – Но об этом мы можем поговорить позднее. Ты, наверное, очень устал.
   «Скорее испытываю большое любопытство, чем усталость»,– подумал Рамос, но лучше было слишком пока не нажимать.
   Он кивнул:
   – Это было изматывающее путешествие.
   – Найди в офицерских квартирах тененте Салазара. Я ему позвоню, чтобы тебе дали хорошее жилье.
   – Буду благодарен.
   – И... а-а! Не желаешь ли разделить... компанию с дамой?
   – В некоторой степени. Самые насущные потребности я уже удовлетворил в разнообразных тавернах на пути от Туэме сюда.
   Хулио хлопнул Рамоса по спине и засмеялся:
   – Некоторые вещи им не под силу изменить!
   5
   Как обнаружил Рамос, его звание, полученное недавно, как сообщил ему тененте Салазар, давало ему право лично выбирать квартиры. Впрочем, имелось всего два свободных помещения. Рамос выбрал второе (хотя в нем могло стоять больше подслушивающих «жучков»), потому что комната была чище, а он ожидал женской компании. Девушку звали Ами Ривера. Хулио сказал, что раньше они уже были близки. Он обещал предупредить ее о настроении Рамоса.
   Служитель принес вещевой мешок с личными вещами Рамоса-настоящего. К своему разочарованию Рамос узнал очень мало нового, исследовав предметы в мешке. Здесь имелось оружие – затупленная рапира, сабля и еще одна рапира для тренировок. Три комплекта цивильной одежды. Форма отсутствовала. Распечатанный пакет с мишенями для стрельбы из пистолета. Три книги из замковой библиотеки – сборник рассказов и две книги по теории фехтования (это были переплетные комплекты для журналов – Рамос поискал собственное имя, но не нашел). Единственной вещью без практической ценности оказалась потрепанная губная гармошка без верхней октавы. В маленьком мешочке хранились также разнообразные мелкие предметы, явно выложенные из ящика стола – почтовая бумага без монограммы, огрызок карандаша, резинка, две ручки с высохшими чернилами, склеивающиеся почтовые марки, наполовину пустая пачка наркопалочек, но без спичек.
   Возможно, шерлоки холмсы из спецсекции ЗБВВ, профильтровав все эти мелочи, смогли бы сказать о Гуайане все – от размера его кольца на безымянном пальце до того, каких женщин он предпочитает. Но Рамосу Отто Макгевину даже через час пристального осмотра все это казалось тем, чем было, – пятью клинками, тремя комплектами одежды и кучей безделушек. Все, что он мог узнать, изучая эти предметы, он уже и так знал.
   Перед заходом солнца появилась Ами, она подала Рамосу «Триморлинос секос», местное блюдо из даров моря. Это была женщина примерно одного с Рамосом возраста. Ему нравилось с ней разговаривать и лежать с ней в постели, и он так и не смог определить, была ли она послана шпионить за ним или нет.
   На следующую ночь ее сменила молоденькая девица по имени Сесила, пристрастия которой были более экзотическими, но зато она мало говорила. На третью ночь прибыл рядовой Мартинец, унылого вида и к тому же мужского пола; он был послан доставить Рамоса к комменданте.
   Рамос ожидал увидеть увеличенный вариант собственной аскетично устроенной квартиры, но обнаружил, что «жилище» Хулио оказалось обширным оштукатуренным особняком в форме приплюснутого V, выстроенного вокруг сада, за которым тщательно ухаживали.
   Хулио был в саду, сидел под большим деревом за покрытым бумагами столом. Яркая лампа, подвешенная на ветвь, тихо шипела, бросая вокруг мягкий желтый свет. Запах горящего фитиля приятно смешивался с ароматом сада. Хулио что-то быстро писал и не услышал, как подошли Рамос и рядовой. Рядовой прокашлялся, подавая весть об их приближении.
   – А, майор Гуайана! Садитесь, садитесь. – Он махнул рукой в сторону стула напротив и снова склонился над бумагой. – Еще одну минуту. Рядовой, найдите повара, пусть принесет нам немного вина и сыра.
   Через минуту он со стуком положил ручку и собрал вместе все бумаги.
   – Рамос, – сказал он, укладывая их стопкой, – если они предложат тебе повышение до полковника, отказывайся. Это первый шаг к смерти от писчей судороги.
   Он сунул бумаги в портфель и поставил его на траву:
   – У меня для тебя следующее... ага!
   Он замолчал, пока солдат расставлял перед ними тарелки с сырами различных сортов и наливал вино.
   – Можете идти, рядовой. – Он со вкусом понюхал вино и отпил глоточек. – Да, звание имеет все-таки свои преимущества.
   Рамос сравнил изобилие окружающей обстановки с квартирой полковника Отто Макгевина на Земле. Он пробормотал что-то, соглашаясь, но про себя отметил, что привилегии звания разнятся от армии к армии.
   – У меня для тебя новое задание, Рамос. Ты знаком с кланом Сервантес?
   – Только по карте.
   Комменданте в изумлении покачал головой:
   – А ведь мы с тобой там бывали. Двухнедельная поездка всего лет пять назад.
   – Абсолютно ничего не помню.
   – М-м. Во всяком случае, Сервантес сейчас вызывает у нас беспокойство. Сначала он поддерживал План, но позже... впрочем, детали не имеют значения.
   – Он начал колебаться?
   – Вероятно, даже хуже. Эль Альварец подозревает предательство.
   – А имеется ли у эль Сервантеса сын подходящего возраста?
   – К сожалению, не имеется. Он уже старый человек. Сыну его почти пятьдесят.
   – Но это превосходная ситуация. Единственному внуку всего двенадцать, и больше в семье некому занять место в Сенадо, если что-то случится с сыном. – Комменданте усмехнулся. – Небо их невзлюбило, посылая одних дочерей.
   – Значит, я должен вызвать этого пятидесятилетнего мужчину на дуэль и убить его?
   – Да. Все было бы просто, если бы не одно обстоятельство. – Хулио прислонился к стволу дерева. – За твою жизнь назначена цена, Рамос. Во всех кланах, кроме Альвареца. Эль Туэме предлагает десять тысяч за твою голову.
   – Значит... сначала нужно изменить вид этой головы.
   – Пластическая хирургия?
   «Лишь только скальпель коснется пластиплоти...»
   – Конечно, мы уже обсудили этот вариант.
   – Кажется, мера слишком крайняя. Они смогут вернуть мне потом прежнюю внешность?
   – Не знаю. Думаю, что нет.
   – Мне это не нравится.
   Хулио пожал плечами:
   – Это твоя же единственная голова, Рамос. Жалко будет, если ты потеряешь ее из-за тщеславия.
   – Нужно подумать... у вас есть экземпляр фотографии, которую они использовали на плакатах, чтобы определить меня?
   – Да. – Он поднялся. – Пойдем.
   Комменданте провел его через два вооруженных поста охраны в свой обширный особняк. Толчком большого пальца распахнул дверь в просторный кабинет.
   Он открыл массивный деревянный секретер – замок тоже был настроен на его отпечаток пальца.
   – Вот.
   Рамос изучил изображение. Очень похоже, но фотография сделана явно к концу его срока в камере.
   – Все в порядке. Смотрите.
   Он поднял картинку к своему лицу.
   – Тюремная бледность у меня уже сошла, кроме того, на фотографии все лицо распухло от синяков. Если я обрею усы и коротко подстригу волосы, меня никто не опознает.
   Хулио переводил взгляд с картинки на Рамоса:
   – Возможно. Но я предпочел бы, чтобы ты согласился на операцию.
   – Хулио, мне бы не хотелось... У меня и так слишком мало надежных связей с прошлым. Я чувствую, что если потеряю и свое лицо...
   – Хорошо, согласен.
   Хулио забрал у него фотографию и спрятал обратно в секретер.
   – Скажу тебе вот что. Я велю Ами принести немного этой жидкости – лосьона, которым пользуются женщины, чтобы сделать кожу темнее.
   Он запер секретер и взял Рамоса под руку:
   – На сегодня довольно. Пойдем, закончим бутылку.
   Когда Рамос вернулся домой, его ждала Ами. Она втерла нужное количество «сол инстант» в каждый квадратный дюйм его кожи, и действие его оказалось весьма эффективным. Взвесив в уме аксиому, советующую воину воздерживаться от контактов с женщинами накануне сражения, он решил совету не следовать.
   6
   Снабженный документами и купюрами, необходимыми гражданину клана Сервантес, Рамос без труда добрался в одноименный город. Он решил не идти сразу в сам замок. Вместо этого монорельсом доехал до небольшого городка, расположенного на безопасном расстоянии от границы, оттуда повозкой добрался до еще более мелкого населенного пункта, достаточно примитивного, чтобы не иметь видеоканалов в телефонных будках.
   Это был симпатичный курортный городишко, Лаго Туира, и он отдохнул в его гостинице – один день и одну ночь. Потом осуществил анонимный звонок в замок Сервантес, коротко предупредив охрану, что наемный убийца следит за младшим Сервантесом. Тененте, с которым он говорил, пытался задержать его на линии подольше, но Рамос опустил трубку, вскинул на плечо сумку и выскользнул из гостиницы.
   Территория клана Сервантес была одной из самых старых населенных местностей Сельвы, и именно здесь люди наиболее эффективно модифицировали окружающую среду. Джунгли вокруг Лаго Туира больше напоминали буйный сад, чем типичные сельванские джунгли. Самые крупные животные здесь были не опаснее земного медведя или большого кота и встречались относительно редко. Поэтому Рамос спокойно шагал сквозь рассветную темноту, не опасаясь выдать свое присутствие употреблением лазера.
   Под прикрытием темноты он двигался по примитивной дороге с бревенчатым настилом, всякий раз ускользая в джунгли, когда приближалась машина. Не было заметно, чтобы кто-то очень спешил в Лаго Туиру, и ни на одной из машин не было правительственных обозначений. Или они не успели еще установить источник звонка, или подумали, что звонили ненормальные и решили не тратить зря время.
   Когда взошло солнце, Рамос сошел с дороги, продолжая шагать параллельно ей в двадцати или тридцати метрах. Около полудня он отыскал подходящее дерево, забросил свой гамак с камуфляжным покрытием на низкие ветки и проспал крепким сном до темноты. Потом он шагал в прохладной ночи, пока не достиг городка со станцией монорельса. Он прождал в лесу неподалеку от станции, пока не поднимется солнце и часа через два после рассвета спустился к терминалу дороги, угостил себя душем и обильным завтраком, переоделся и сел в поезд, уходящий в Сервантес.
   Конечно, он на самом деле не имел ни малейших намерений вызвать Рикардо Сервантеса III на дуэль. Но нужно было создать видимость, что он старается.
   Кастилия Сервантес была самым большим городом, который видел на Сельве Отто Рамос. Здесь жило почти четверть миллиона людей. Он решил, что лучше всего для начала найти работу в самом замке.
   Сойдя с поезда, пассажирам пришлось показать свои удостоверения личности двум вооруженным солдатам, которые сверяли их лица с фотографией. Когда подошла очередь Рамоса, он вытянул шею, чтобы рассмотреть снимок – это та же самая картинка, которую он видел в кабинете Хулио.
   – Кто это, амиго? – спросил он одного из солдат.
   Тот холодно посмотрел на него:
   – Ты лучше радуйся, что это не ты.
   – Давно они уже этим занимаются? – спросил он человека в очереди, стоявшего сразу за ним.
   – Не знаю, – сказал тот. – Я в город приезжаю пару раз в неделю. Раньше такого не было никогда.
   Наверное, телефонный звонок сработал.
   В агентстве по трудоустройству Рамос выяснил, что подавляющее большинство должностей в замке требовали разрешения службы безопасности. Единственная специальность, этого не требовавшая, была «мойщик посуды 2-го разряда».
   На следующий день он уже мыл горшки и кастрюли в военной кантине замка, навострив уши. К вечеру он уже узнал, что Рикардо III нет не только в Кастилии Сервантес, но и вообще на территории клана. После телефонного звонка он решил послушаться совета врача и отправился в длительный отпуск – охотиться и ловить рыбу весь месяц, оставшийся до очередной сессии Сенадо.
   Вызвал ли его исчезновение звонок Рамоса или нет – это было несущественно. Теперь в Сервантесе ему делать было нечего. Он разгулялся напоследок со старшим по кухне и гордо покинул замок. В Кастилию Альварец он отправился обходным маршрутом, через клан Амарилло. Он вызвал Хулио, и комменданте велел ему немедленно, несмотря на поздний час, явиться к нему на квартиру.