– Нет, он никогда не забирался так далеко на север. У него ужасный южный акцент, а это очень характерная примета.
   – Он когда-нибудь состоял в Международном Союзе Транспортников?
   – Что за странный вопрос? Нет, черт возьми: Сэм вообще не любит разные там союзы и профсоюзы. Он говорит, нормальный человек всегда должен выбираться в одиночку. Я понимаю, он избрал довольно-таки странный путь, чтобы подтвердить свои убеждения, но такой уж у меня муж.
   – Вы не знаете, брал ли он когда-нибудь деньги взаймы у подпольного ростовщика Стики Хорвата?
   – Сомневаюсь. Если и брал, то мне не рассказывал. Шейн немного подумал.
   – Норма, где вы были вчера вечером между восемью и девятью? – спросил он.
   – Здесь,– быстро ответила она. Заметив скептический взгляд Шейна, она добавила: – Это правда. А что случилось между восемью и девятью?
   – Это я и пытаюсь узнать.
 
   – Ладно, не хотите говорить – не надо. Что мне теперь делать, Майк: идти к Пэйнтеру или нет?
   – Лучше не ходите.
   Шейн встал. Норма Харрис проводила его до двери.
   – Я думаю иначе,– сказала она.– Может быть, вам в это трудно поверить, но Сэм скорее даст себя поджарить на электрическом стуле, чем назовет имя Фреда Милбурна. Я и сама бы не стала этого делать, но раз нет другого выхода… У вас не найдется взаймы полсотни долларов?
   Шейн фыркнул, вытащил из кармана бумажник и вручил ей десятку.
   – Подумайте еще о транспортном союзе,– сказал он – Может, что-нибудь вспомните.

ГЛАВА 10

   Майкл Шейн со злостью раздавил свой окурок в переполненной пепельнице: ждать пришлось слишком долго. Отбросив старый номер «Лайф» – единственный журнал, имевшийся в приемной, он встал и прошелся по комнате. Секретарша, сидевшая за письменным столом возле двери, седоватая женщина в очках, взглянула на него, продолжая печатать на машинке.
   – Скажите мне по секрету,– обратился к ней Шейн,– начальник действительно так занят, или просто хочет показать мне, с какой большой шишкой я имею дело?
   Секретарша оторвалась от пишущей машинки.
   – По секрету, мистер Шейн,– я всего лишь работаю за этим столом,– сказала она.
   – Я и забыл, как трудно попасть в тюрьму, если хочешь там оказаться по собственному желанию.
   Прозвенел звонок.
   – Это, должно быть, вас, мистер Шейн,– сказала секретарша.– Извините.
   Приоткрыв дверь, она заглянула внутрь и сделала Шейну знак заходить.
   Начальник тюрьмы, сидевший в плетеном кресле с раскрытой папкой в руках, поднял глаза на детектива, но не встал и не поздоровался. Это был низенький человек в очках, похожий на страхового агента, не особенно преуспевавшего в своей профессии.
   – Итак, вас интересует один из моих заключенных,– резко сказал он.– Почему?
   – Я расследую рад мелких краж двухлетней давности, совершенных в Алабаме,– начал он,– Милбурн может иметь к этому отношение.
   – Вы же не новичок, Шейн. Вы отлично знаете, что ни один начальник тюрьмы не может позволить частному детективу допрашивать заключенного на полицейский манер. Что вас действительно интересует?
   – Насколько я понял, его тридцать суток уже практически истекли,– осторожно заметил Шейн.– Я хочу знать точно, когда вы отпустите его. Я слишком долго разыскивал его, и мне не хотелось бы, чтобы он исчез снова.
   – Он не исчезнет,– начальник тюрьмы утвердительно стукнул по столу острым концом карандаша, быстро перевернул его и стукнул тупым концом.– Его срок истечет завтра во второй половине дня. Но вам не о чем беспокоиться: у меня есть ордер на его задержание. На него поступил запрос из полиции.
   Шейн заметно успокоился.
   – Приятно это слышать,– сказал он.– Закон случайных чисел, оказывается, справедлив для всех, в том числе и для Питера Пэйнтера. Ведь это он послал запрос?
   Начальник тюрьмы надолго задумался перед тем, как ответить.
   – Думаю, я могу сообщить вам эту информацию, не превышая своих служебных полномочий,– наконец сказал он.– Его будут допрашивать по делу о вооруженном ограблении.
   – Вот не ожидал, что старина Пит окажется таким молодцом. Он уже говорил с Милбурном?
   Начальник тюрьмы отложил карандаш и посмотрел на Шейна, сдвинул брови.
   – Вы случайно не спутали визит ко мне с рыболовной экскурсией? – осведомился он.
   Шейн усмехнулся.
   – Что ж, тут вы правы,– сказал он.– Вы знаете лейтенанта Джо Уинга?
   – Само собой. А в чем дело?
   – Я и мысли не допускал, что вы позволите мне поговорить с заключенным без присутствия полицейского. Поэтому я попросил лейтенанта Уинга зайти сюда. Вы продержали меня в приемной так долго, что сейчас он может появиться в любую минуту. Он очень торопится. Не сможете ли вы перевести Милбурна в комнату для свиданий, чтобы мы побеседовали с ним без задержки?
   – Боже милосердный! – воскликнул начальник тюрьмы.– Вы думаете, мне больше нечем заняться, кроме как устраивать свидания для полиции Майами? Милбурн работает. Он будет чертовски рад поговорить с вами о своих старых проделках. Еще бы! Он будет говорить с вами весь день до тех пор, пока не услышит звонок об окончании работы. Паршивое это дело – управлять тюрьмой, вот и все, что я могу сказать по этому поводу.– Он нажал кнопку на столе и, когда секретарша просунула голову в дверь, сказал: – Фред Милбурн. Он, вероятно, в столярном цехе. Пусть его доставят в комнату для допроса.
   – Хорошо, сэр. Вас ожидает лейтенант Уинг.
   – Пусть войдет.
   Когда вошел лейтенант Уинг, начальник тюрьмы соблаговолил встать и пожать ему руку. Уинг вопросительно взглянул на Шейна.
   – Старина Пит ничего не говорил тебе о своем запросе на человека по имени Фред Милбурн? – спросил рыжеволосый детектив.
   – Если и говорил, то не мне,– ответил Уинг.
   – Запрос был в устной форме,– сказал начальник тюрьмы.– У Пэйнтера не было времени на возню с бумажками. Я просто сообщил ему дату освобождения, и он мог арестовать парня по новой прямо у выхода из тюрьмы. Садитесь же. В чем дело, Джо, если это не слишком секретно? Вот уже не думал, что настанет день, когда лейтенанты Пэйнтера будут приходить ко мне и проверять его запросы!
   Уинг опустился на стул радом с Шейном.
   – В нашем деле приходится создавать один прецедент за другим,– сказал он. – Дело в том… ладно, мы все равно не можем больше скрывать этот факт. Дело в то, что сукин сын исчез.
   – Пэйнтер? – изумленно спросил начальник тюрьмы.
   – Давайте на время похороним мое сообщение в этих четырех стенах,– попросил Уинг.– Я все еще надеюсь вернуться в управление и обнаружить его за письменным столом, рвущим и мечущим, по своему обыкновению. Мне становится плохо, как только я подумаю о газетчиках.
   – Исчез? – снова спросил начальник тюрьмы.– Может быть, он просто перешел на подпольную работу? Когда он заходил ко мне, у него был вид настоящего рыцаря плаща и кинжала. Он чуть не заставил меня поклясться кровавой клятвой перед тем, как объяснить, кого он, собственно, имеет в виду. У него талант на подобные роли.
   – Возможно,– сказал Уинг.– И все-таки, даже если он претендует на роль Шерлока Холмса, то вряд ли он делает это по собственной воле и от хорошей жизни. Но если в самом деле происходит что-то серьезное, а я протираю локти и жду, пока начальник вернется и отдаст приказ, то место мне в сортире.
   Начальник тюрьмы весело блеснул глазами.
   – Пэйнтер интересует меня не более, чем кто-либо другой, но мы ведь не хотим, чтобы с ним стряслось что-нибудь серьезное, верно? – он коротко хохотнул и стал более или менее похож на нормального человека.– Черт меня побери!
   – Значит, сведения конфиденциальные, договорились?
   – Можете быть уверены,– заверил Уинга начальник тюрьмы.– Правда, у Шейна не было такой уверенности: Тим Рурк, вероятно, уже распустил слухи.
   – Но когда он приказал моей секретарше выйти из комнаты и начал заглядывать под ковер, не спрятал ли я там микрофон…– продолжал начальник тюрьмы.
   – Он был один или вместе со своим шофером? – спросил Шейн.
   – Один. Он приехал на такси.
   – Он приезжал к вам лишь один раз? – спросил Уинг. Начальник тюрьмы утвердительно кивнул.
   – Если хотите узнать точную дату, то спросите у моей секретарши,– сказал он.– Где-то на прошлой неделе. Может быть, ему и хотелось бы действовать незаметно, но ему это определенно не удается. Люди мирно обедают, но мистер Большая Шишка не может ждать, пока все разойдутся по камерам, и мы сможем доставить к нему Милбурна, не поднимая шума. Нам пришлось идти за ним в столовую, где каждый мог видеть, как его уводят. Теперь о нем пошла дурная слава: вы же знаете старые тюремные предрассудки. Тем, кому накручивают второй срок, уже нечего терять, из них легче сделать стукачей.
   – Пожалуй, это нечто большее, чем предрассудки,– заметил Шейн.
   – Согласен с вами. У нас тут случилась небольшая потасовка; слава Богу, газетчики об этом не пронюхали. Когда мы уводили Милбурна из столовой, кое-кто решил побуянить. Ничего серьезного – небольшая семейная разборка с битьем фарфоровой посуды и швырянием столового серебра. Когда мы взяли двоих зачинщиков, все само собой улеглось. Я клоню к тому, что в результате мне не удалось присутствовать при разговоре Пэйнтера с Милбурном. Я оставил их в комнате и пошел разбираться в столовую. Мне кажется, Пэйнтер получил то, что хотел. Когда я прощался с ним, он прямо-таки сиял от счастья. Он был похож на кота, проглотившего как ее… канарейку, что ли?
   Вы знаете Пэйнтера, ребята. Он распорядился о задержании Милбурна по истечении срока и отпустил несколько туманных угроз в мой адрес: дескать, что меня ждет, если я освобожу заключенного, не дождавшись прибытия полиции. Я работаю уже не первый год, но такого не слышал никогда. Так значит, у Пэйнтера неприятности, а? – Начальник тюрьмы широко улыбнулся.– Извините. Я смеюсь внешне, но внутренне я рыдаю.
   – Значит, Пэйнтер сиял от счастья,– сказал Шейн – А как выглядел заключенный?
   – Черт побери, Шейн, у меня нет привычки общаться с моими пациентами и мне обычно наплевать, как они выглядят. К тому же Пэйнтер очень спешил. У меня не было времени рассматривать Милбурна: его сразу же увели.
   Дверь резко распахнулась. Оглянувшись через плечо, Шейн увидел секретаршу и охранника в униформе. Быстрым движением головы охранник предложил начальнику тюрьмы выйти из комнаты. Тот торопливо встал из-за стола.
   – На этот раз действительно крупные неприятности,– сказал охранник.
   Повернувшись, он рысцой побежал вперед. Остальные последовали за ним. Пробежав через распахнутую решетчатую дверь в конце коридора, они остановились перед второй решеткой.
   – Вам туда нельзя, Шейн,– предупредил начальник тюрьмы, пока охранник возился с замком.– Ждите здесь.
   Шейн решил, что не расслышал этой реплики. Начальник тюрьмы слишком торопился, чтобы проследить за исполнением своего распоряжения.
   Они вошли в рабочий зал. Десятка два заключенных в синей рабочей одежде с номерами на груди сидели за длинным столом и плели соломенные сиденья под готовые рамы для кресел-качалок. Казалось, они были так глубоко погружены в работу, так тщательно следили за правильностью рисунка плетения, что даже не заметили прихода начальника тюрьмы. Другие заключенные, стоявшие за токарными и сверлильными станками в дальнем конце помещения, с такой же тщательностью обтачивали ножки кресел и высверливали отверстия под соединения.
   Охранник быстрым шагом направился к работающим токарным станкам. В воздухе стоял приятный аромат свежих стружек и древесной пыли. Никто из заключенных так и не обернулся. Напряжение, исходившее от них, можно было сравнить лишь с атмосферой карточной игры по высоким ставкам, когда банкомет пускает карты по кругу.
   Один из работающих низко склонился над своей машиной. Его голова покоилась на металлической полке станка, среди стружек и машинного масла. Ножка кресла, зажатая в рабочем положении, продолжала быстро вращаться.
   Начальник тюрьмы потянул его за плечо. Голова заключенного откинулась, и он рухнул назад; охранник едва успел подхватить его под руки. Вся грудь его рабочей куртки пропиталась кровью: рукоятка одного из резцов пронзила ему желудок и проникла под грудину. Он еще не умер, но дыхание его было тяжелым и прерывистым, и Шейн понял, что жить ему осталось недолго.

ГЛАВА 11

   Шейну не нужно было объяснять, кто этот человек: он знал, что это Фред Милбурн умер на полу рабочего цеха прежде, чем тюремный врач успел прийти ему на помощь. Милбурн был невзрачным маленьким человеком с худым лицом, которое при жизни, вероятно, имело кроткое выражение. Должно быть, выражение это изменялось, когда он держал в руке пистолет.
   Один из охранников подошел к распределительному щиту и отключил питание от всех станков. Другой приказал заключенным построиться вдоль стен. Не торопясь, они начали выстраиваться в ряды. Они не смотрели ни на охранников, ни на мертвеца; казалось, их вообще ничего не интересовало. Нескольких из них Шейн знал в лицо, но сейчас на эти лица были надеты непроницаемые маски.
   Прозвенел звонок. Заключенные выстроились в колонну по два и вышли из зала под присмотром охранников. Начальник тюрьмы наконец заметил Шейна и нахмурился.
   – Черт возьми, разве я разрешал вам входить сюда? – спросил он.– Чудеса, просто чудеса. Решительно всем наплевать на мои слова.
   Детектив, прищурив глаза, посмотрел на Милбурна, затем перевел взгляд на начальника тюрьмы.
   – Ладно,– сказал он.– У меня есть другие дела.
   Он сделал шаг к выходу. Начальник тюрьмы загородил ему путь.
   – Нет, так легко вам не отделаться,– сказал он.– Вы явились сюда, потребовали встречи с заключенным. Не успели мы вызвать его для допроса, как его прикончили. И вы полагаете, что можете уйти отсюда, не ответив на некоторые вопросы? А потом поведать вашим друзьям-журналистам о сенсационном происшествии? Нет, сэр. Выйти отсюда будет сложнее, чем войти.
   Шейн обменялся взглядом с лейтенантом Уингом.
   – Сюда моя власть не распространяется, Майк,– сказал Уинг.– Вопросы будет задавать кто-то еще.
   – И вам придется ответить, уж поверьте,– вставил начальник тюрьмы.– Это не шутки,– вынув платок, он вытер лоб.– Ладно, пошли, свяжемся с шерифом.
   Убитый остался лежать на полу, пока не приехал шериф с двумя машинами помощников. Шейн остался ждать в приемной. Там, приканчивая остатки сигарет и прислушиваясь к стуку пишущей машинки, он неторопливо размышлял обо всем, что ему пришлось услышать от Нормы Харрис и Розы Хеминуэй. Лицо его постепенно мрачнело.
   Шериф был приятным тучным человеком по имени Вудро Вильсон Смит. Входя в комнату вместе с начальником тюрьмы и свитой ассистентов, он добродушно улыбнулся Шейну.
   – Присоединяйся, Майк,– сказал он.– Побеседуем здесь. Я знаю, ты очень торопишься.
   Шериф устроился в кресле начальника тюрьмы; молодой человек, стоявший у него за спиной, раскрыл блокнот и приготовился записывать. Перед тем, как начать разговор, шериф еще раз дружески улыбнулся Шейну как своему потенциальному избирателю.
   – Я не собираюсь забрасывать тебя вопросами, Майк,– сказал он.– Мы с тобой всегда хорошо ладили; надеюсь, так будет и в дальнейшем. Расскажи своими собственными словами, зачем тебе понадобилось поговорить с Милбурном – больше от тебя ничего не требуется.
   Не вдаваясь в детали, Шейн описал уже известные события. Молодой человек тщательно заносил его слова в блокнот. Выслушав до конца, шериф одарил рыжеволосого детектива одной из самых блистательных своих улыбок.
   – Мне нравится, как ты умеешь выделить из общей картины самое главное, Майк,– сказал он.– Желал бы я, чтобы побольше людей владело подобным даром. Несколько уточнений. Если Милбурн признался Пэйнтеру, что в ночь ограбления банка он вместе с Сэмом Харрисом обчищал заправочную станцию в Алабаме, то это настоящая сенсация, верно? В таких случаях Пэйнтер обычно несется в газеты на всех парусах. Почему же он изменил своему правилу иа этот раз?
   Шейн развел руками
   – Я сдаюсь,– сказал он.– Я не в силах предугадать, как поведет себя старина Пит, даже если бы он посвятил меня в свои планы.
   – А тебе не кажется, что он мог заподозрить ложь в показаниях Милбурна? Милбурн и Харрис были друзьями. Они могли пойти на крупное дело вместе. Мне с самого начал не верилось, что Харрис был способен ограбить банк в одиночку. Теперь о деньгах,– шериф перестал улыбаться и наклонился вперед.– Милбурна нашла для тебя миссис Харрис. Я не хочу бросать тень на женщину, но не кажется ли тебе, что ее больше интересует судьба пропавших денег, чем судьба мужа? Судя по твоему рассказу, Майк, это именно так и есть. Она не просила тебя поднажать на Милбурна, чтобы тот раскололся?
   – Ты ошибаешься, Вуди,– ответил Шейн, подавляя растущее раздражение.– Я не настаивал на разговоре с Милбурном наедине. Меня должен был сопровождать Джо Уинг.
   Шериф Смит несколько секунд глядел на Шейна, покусывая нижнюю губу.
   – Не обижайся, Майк,– наконец сказал он.– Насколько я знаю, сейчас мы играем в одной команде. Мы с Джо Уингом уже поговорили об этом и пришли к полному согласию. Мы не ставим под сомнение твои слова. Но у нас обоих имеется сильное подозрение, что кое о чем ты умолчал.
   Шейн вопросительно взглянул на Уинга.
   – Не хватает нескольких деталей, Майк,– извиняющимся тоном сказал тот.
   – Начальник тюрьмы сделал предложение – может быть, несколько эмоциональное, но, по крайней мере, определенное,– продолжал шериф.– Он думает, что тебя следует на денек посадить в одиночку на хлеб и воду. Он хочет промыть тебе мозги. Не надо понимать эти слова буквально; к тому же я сразу наложил вето на такое предложение. Насколько мне известно, промывать мозги Майку Шейну – одно из самых неблагодарных занятий на свете. Ты идешь своим путем, мы – своим, и давай надеяться, что все кончится мирно и хорошо. Но я хотел бы добавить парочку своих соображений.
   – Только парочку, шериф? – спросил Шейн, сузив глаза.
   – Только парочку, и я думаю, лейтенант Уинг согласится с ними,– шериф загнул указательный палец.– Итак, деньги. Премия от страховой компании за возвращенные деньги – это законный доход, и если государственные служащие вроде нас с Уингом не могут на нее рассчитывать, то это уж наши трудности. Но не пытайся наложить лапу на большее, чем законные деньги, Майк, иначе у тебя будут крупные неприятности.
   Второе соображение касается Пэйнтера. Он попортил тебе немало крови, и мое отношение к нему вполне справедливо. Пока все это оставалось между вами, остальные могли наблюдать за вашими стычками и хохотать до упаду. Но теперь другое дело. Убит человек.
   – Это мне известно,– сухо сказал Шейн.– Что вы хотели сказать насчет Пэйнтера?
   – Не позволяй своим чувствам ввести тебя в заблуждение, больше ничего. Если хочешь, то можешь идти. Мы собираемся проверить показания Сэма Харриса в суде и внимательно рассмотреть детали ограбления в Алабаме. Убийством Милбурна мы будем заниматься параллельно. Будем вызывать этих ублюдков поодиночке и допрашивать. Между нами, я сомневаюсь, что мы чего-то добьемся, но попробовать стоит,– шериф сонно взглянул на Шейна.– А ты чем займешься, Майк?
   Шейн улыбнулся.
   – Сначала я займусь телефонными звонками,– сказал он.
   – Логично. Кому же ты собираешься звонить?
   – Для начала – своей клиентке. Дальше пока не могу сказать определенно, но я свяжусь с тобой или с Уингом, как только что-нибудь прояснится.
   Шериф начал подниматься, но тут же откинулся назад с гримасой отвращения на лице и махнул рукой.
   – Лучше уходи, Майк, а то у меня появилось желание принять предложение начальника тюрьмы. И поторопись с расследованием. Дело пахнет большими деньгами, и мы не хотим узнавать подробности из газет.
   – Вы их узнаете от меня,– Шейн встал.– Где можно будет тебя найти, Джо? – обратился он к Уингу.
   – Некоторое время я буду здесь, потом поеду в управление. Если отлучусь, то оставлю указания, где меня искать. Майк, я хочу присоединиться к словам шерифа. Если Милбурн сообщил Пэйнтеру какую-то информацию, а судя по всему, он это сделал, то Пэйнтеру грозит большая опасность. Нам не хотелось бы обнаружить его с ножом в спине.
   – Зачем же так мрачно смотреть на вещи,– заметил Шейн.– Может быть, они воспользуются пистолетом.
   – Майк…– угрожающим тоном сказал Уинг.
   Шейн перестал улыбаться, как только он вышел из приемной. Остановившись на ступнях лестницы перед входом в тюрьму, он обвел улицу холодным и отрешенным взглядом. Итак, это случилось дважды. Его неизвестный противник потерпел неудачу с Розой Хеминуэй, но преуспел с Милбурном. Шейн мысленно пообещал себе, что третьего раза не будет.
   Он вел машину с осторожностью, оглядываясь в поисках возможной слежки. Выехав на западную окраину Майами, он припарковал машину на стоянке, съел холодный сэндвич в кафе, купил сигарет, разменял пару долларов монетками по десять центов и направился к ближайшей телефонной будке. Телефон в доме Розы Хеминуэй молчал. Шейн набрал номер госпиталя, где лежал отец Розы.
   – Мне кажется, я видела, как она вошла к нам, сэр,– сказал приятный женский голос.– Подождите, я сейчас соединю вас с дежурной по этажу.
   Через несколько секунд Роза Хеминуэй подошла к телефону.
   – Майк! Я не хотела уходить из дома, не дождавшись вашего звонка, но отец очень беспокоится, если я не прихожу к нему вовремя.
   – Как его состояние?
   – Все такое же. Но рано или поздно он поздоровается со мной, когда я войду. Он все время пытается что-то сказать.
   – Где я могу встретиться с вами? – спросил Шейн.– Нужно обсудить кое-какие вопросы.
   – Думаю, с этим трудностей не возникнет, Майк. Я буду ждать вас в приемной. Если там будут посторонние, мы можем выйти на улицу.
   Сказав, что он приедет через полчаса, Шейн повесил трубку. Затем он высыпал на полочку кучу мелочи, раскрыл маленькую записную книжку и принялся методично набирать номера. Через пятнадцать минут все десятицентовики кончились; Шейну пришлось вернуться в кафе и разменять еще доллар.
   За первые годы своей работы в качестве частного детектива, когда Шейну приходилось заниматься несколькими делами одновременно, вставать с первым лучом солнца и не ложиться до тех пор, пока не закроются бары, он завел множество знакомств в сумеречном мире, где люди живут за счет собственных связей и изворотливости и промышляют трудом, который не является работой в обычном смысле этого слова. Картежники, сутенеры, мелкие ростовщики – все они ненавидели работу с девяти утра до пяти вечера не меньше, чем тюремную решетку. Большинство из них за соответствующую мзду были готовы продать сведения, которые не попадают в газеты. Часы своего бодрствования они тратили на подглядывание и подслушивание в общественных местах.
   Многие из этих людей все еще оставались друзьями Шейна, хотя он и не видел их с тех пор, как начал проводить вечера с Люси Гамильтон. Он не мог контролировать их, как полицейские контролируют своих платных осведомителей. Информацию ему предоставляли по двум причинам: во-первых, его уважали, а во-вторых, он никогда не скупился.
   Очередным абонентом Шейна оказался Кинки Кинкейд, потрепанный завсегдатай холостяцких вечеринок. Звонок прервал его послеполуденный сон в тесной трехдолларовой комнатке дешевого отеля.
   – Спейн? – сонно спросил он.– Ах, Шейн! Майк, мальчик мой, как твои дела? Если ты звонишь по делу, то я готов помочь: мне давно пора выкупить часы из ломбарда. Кстати, который сейчас час?
   Шейн сообщил ему время.
   – Ты хочешь узнать насчет Пэйнтера? – неожиданно осведомился Кинкейд.
   – Верно,– удивленно сказал Шейн.– Ты можешь мне что-то сообщить?
   – Вообще-то я так поиздержался за последние дни, что не могу даже купить газету. Я подсмотрел последние новости у кого-то через плечо и сказал себе: «Ага!»
   – Что ты можешь мне сообщить, Кинки? – терпеливо повторил Шейн.
   – Подожди, я достану сигаретку. Совсем похмелье замучило. А откуда ты звонишь, Майк? Может, прогуляемся до ближайшего бара и немножко полечимся?
   – Извини, Кинки. У меня назначена встреча. Придется уж нам поговорить по телефону. Давай, закуривай свою сигарету и продолжим.
   – Ага, теперь немного получше,– сказал Кинкейд через несколько секунд.– Хотя и не первый класс. А что, тебя действительно интересует, что случилось с этим чудаком? Вот не думал!
   – Я расследую дело,– коротко сказал Шейн.– Похоже, мое дело связано с этим.
   – Лично он мне неприятностей не доставлял, но когда коп попадает в заварушку, у меня возникает такое теплое чувство… Ну знаешь, как бывает, когда пропустишь свой первый стаканчик за день?
   – Отлично знаю. Где его искать, Кинки?
   – Разве я говорил, что знаю, где его искать? У меня не тот характер сведений, Майк, ты знаешь об этом лучше меня. Я сообщаю тебе два-три маленьких факта, ты складываешь их с фактами, полученными из других источников, раскрываешь дело, зашибаешь деньгу и попадаешь в газеты. Правда, на этот раз мои факты не такие уж маленькие. Я уже думал, не обратиться ли с ними в полицию, но разве от копов можно ожидать настоящей благодарности?
   – Кинки,– сказал Шейн.– Давай мне факты.
   – О'кей, ладно. Прошлым вечером, часов около девяти, я искал кое-каких знакомых парней со Среднего Запада, чтобы составить им компанию. Дело в том, что они всегда заходят ко мне, когда приезжают в Майами, но на этот раз не зашли. Может, слишком заняты были? Короче говоря, я увидел их в холле «Сент-Олбанса».