Хоулден Венди. Брызги шампанского

   – Вот именно, – подтвердил Сол, лениво закуривая. – Миссис Ормондройд не совсем прониклась… ну, духом предпринимательства, которым мы с Тэлли пытаемся наполнить «Маллионз». Как, кстати, и мистер Питерс, также, к сожалению, покинувший нас. Ну а теперь, – любезно закончил он, – я должен идти. К сожалению, на эту ночь я не смогу приютить вас в «Маллионзе». К несчастью, ни одна спальня не готова к приему гостей.
   А когда, подумала Джейн, провожая взглядом удаляющегося Сола, они были к этому готовы?
   Джейн быстро спустилась в парк. Она не сможет что-либо предпринять до тех пор, пока Тэлли не вернется из Лондона. Если, конечно, та действительно туда уехала. Окинув взглядом полуразрушенный особняк, Джейн подсчитала свои шансы отыскать Тэлли в хитросплетении запущенных комнат, если Сол действительно решил ее спрятать. Оказалась, никаких. «Маллионз» принадлежал к тем особнякам, где человек выходил ночью в ближайший туалет, а через сорок лет его высохший скелет обнаруживали среди метел и швабр в кладовке Часовой башни.
   Джейн направилась к месту натурных съемок. Даже сейчас, когда она была измучена и расстроена, происходящее показалось ей романтичной, сказочной картинкой. На лужайке были в беспорядке расставлены грузовые фуры, а между ними сновали люди в футболках, с волосами, забранными в хвостик. Прямо перед зданием застыла группа людей с кинокамерами и рупорами. Именно здесь должна была сниматься очередная сцена.
   Подойдя ближе, Джейн увидела, что в этой сцене задействованы Лили Эйри и ее партнер, молодой актер с грубоватыми чертами лица и взъерошенными волосами, явно пытавшийся подражать Хью Гранту.
   В жизни Лили оказалась еще более очаровательной, чем на фотографиях. У нее было живое лицо в форме сердечка, на котором двумя шаловливыми сапфирами сияли огромные голубые глаза. Ее обаятельная улыбка была заразительной. Длинные золотистые волосы вились веселыми локонами, а лодыжки, насколько смогла разглядеть под джинсами Джейн, были узкими и, бесспорно, аристократическими. В ожидании начала съемки молодая актриса шутила со своим партнером, излучая очарование и жизнерадостность.
   – Дубль двадцать четвертый! – сообщила рыжеволосая девица с хлопушкой.
   Джейн встала в стороне.
   – При-иии-иготовили-иии-ись! Мотор! – протяжно крикнул неуклюжий мужчина в мешковатом свитере и нелепых очках, по-видимому, режиссер фильма Брэд Постлетуэйт.
   Джейн на первый взгляд показалось: у него-то достаточно мозгов, чтобы не запасть на Шампань. В каком бы состоянии Брэд ни находился тогда, когда предлагал ей роль в своем фильме, сейчас он, несомненно, искренне об этом жалел.
   – О боже! – заорал режиссер, увидев фигуру, промелькнувшую на заднем плане снимаемой сцены. – Шампань, ты опять испортила лицо кадра, мать твою!
   Джейн с удовольствием отметила, что в его голосе прозвучала неприкрытая злость.
   – Что ты хочешь сказать? – прогудела в ответ Шампань. – С моим лицом все в порядке. В косметике я тебе дам сто очков вперед.
   – Да не твое лицо! – в бешенстве крикнул режиссер. – Лицо кадра! – Внезапно его голос стал тихим, усталым. – Шампань, ты отвлекаешь задействованных в сцене актеров. Вместо того чтобы смотреть друг на друга, они пялятся на тебя.
   Джейн пришла к выводу, что их вряд ли можно в этом винить. На Шампань было платье из сверкающей розовой ткани, такое крохотное, что было неясно, зачем она вообще его надела. Загорелые бедра открывались во всей красе, а грудь вырывалась вверх и вперед, словно два запущенных к Луне «Аполлона».
   – Это платье должно получить «Оскара», – шепотом сообщила рыжеволосая с хлопушкой. – Лучшая второстепенная роль.
   – По крайней мере, пару «Золотых глобусов», – хихикнула ее светловолосая подруга. По ее сумке, набитой щетками, кисточками, баночками и тюбиками, Джейн догадалась, что это гримерша. – Просто невероятно! Какие у нее звездные замашки! Ты слышала, Шампань даже потребовала собственный трейлер.
   – Да, а Брэд предложил ей взамен «фургон-розарий». Она пришла в восторг, но потом ей объяснили, что речь идет о сортире на колесах.
   – По-моему, Шампань совсем не владеет киношным жаргоном, правда? – улыбнулась блондинка. – Когда она впервые пришла ко мне, оказалось, у нее очень смутные представления о том, что такое «подправлять лицо».
   – А «куколку» – на киножаргоне – операторская тележка – она, судя по всему, приняла за позицию в сексе, – фыркнула рыжеволосая. – Ой, уже бегу! – спохватилась она, заметив, что съемка остановилась и режиссер в бешенстве смотрит на нее. – Дубль двадцать пятый! – крикнула рыжеволосая, стукнув хлопушкой с такой силой, что Джейн вздрогнула.
   – Ради бога, уйди из кадра, – взмолился режиссер, обращаясь к Шампань. – В миллионный раз говорю тебе, ЭТО НЕ ТВОЯ СЦЕНА!
   Сдвинув очки на растрепанные волосы, Брэд устало потер глаза, признавая свое поражение.
   – Ну хорошо, хорошо, – уныло произнес он. – Шампань, давай займемся тобой. Снимем эту великую сцену. Итак, ты подходишь к камере, улыбаешься в объектив и уходишь назад. Вот и все.
   – Это сейчас «вот и все», – ухмыльнулась девица с хлопушкой. – Первоначально она должна была произнести какую-то реплику, но ей так и не удалось ее выучить, и Брэд в конце концов решил сделать роль без слов. Должна сказать, у Лили отменная выдержка, – добавила она. – Многих звезд от выходок Шампань давно кондрашка бы хватил.
   И действительно, Лили без тени недовольства курила рядом с оператором, судя по всему, наслаждаясь происходящим. Ее лицо светилось едва сдерживаемым весельем. С болью в сердце Джейн подумала, как идеально это одухотворенное выражение подошло бы для обложки «Шика». Похоже, в последнее время она стала просто одержимой журналом.
   – Мото-ор! – крикнул Брэд.
   Встав со стульчика, Шампань набрала полную грудь воздуха и, закрыв глаза, беззвучно зашевелила своими огромными губами, по-видимому совершая какой-то магический ритуал. Затем, шатаясь на высоких каблуках, она пошла вперед.
   – Чтоб ты сломала ногу! – в сердцах пробормотала рыжая.
   – Да, она предпочтет сломать ногу, а не ноготь, – заметила гримерша. – Уж мне-то хорошо известно. Сегодня утром я потратила три часа, подбирая требуемый оттенок лака. А когти у нее огромные.
   – Тсс, сейчас будет ее сцена, – предупредила девица с хлопушкой. – Это событие ни в коем случае нельзя пропустить.
   Задержавшись на добрых несколько минут перед объективом камеры, Шампань выпятила грудь и натянула на лицо совершенно неестественную улыбку. Наконец она развернулась и прошествовала в обратную сторону.
   – Снято! – воскликнул Брэд. – Бесподобно, Шампань! Готово с первого дубля. Так, всем перерыв. Отправляйтесь обедать.
   Он измученно провел тыльной стороной руки по лбу с таким видом, будто все мысли его сейчас были не о еде, а о стаканчике чего-нибудь крепкого.
   Девиц словно прорвало.
   – Да ее даже не снимали! – заходясь в истерике, выдавила рыжая. – За камерой никого не было!
   Джейн улыбнулась. Рыжая говорила правду. Стульчик за окуляром был пуст.
   – Где моя шаль? – протрубила Шампань. Увязая шпильками в траве, она заковыляла к Брэду.
   – Она имела в виду саван, – прыснула гримерша. Джейн захихикала, но вдруг улыбка сползла с ее губ.
   Шампань, повернувшись на смех, заметила ее.
   – Черт возьми, где ты шлялась? – прогремела Шампань, и ее глаза сверкнули зелеными молниями. – Как продвигается статья, которую ты должна обо мне написать?
   Рыжеволосая и блондинка поспешно растворились, оставив Джейн одну.
   – Я задержалась, – торопливо пролепетала она.
   – Что ж, тебе придется пошевелиться, чтобы нагнать нас, – пролаяла Шампань. – Полагаю, мне следует ввести тебя в курс дела. Готова поспорить, ты ни черта не смыслишь в кино, верно?
   – Да, я в этом совсем не разбираюсь, – честно призналась Джейн.
   Закатив глаза, Шампань откинула волосы назад.
   – Ну, тогда пойдем со мной, – сердито фыркнула она. – Но сначала я должна пообедать.
   – Замечательно, – заметила Джейн, глядя на актеров, выстраивающихся в очереди у расставленных на лужайке столиков.
   Было бы очень интересно пообщаться с труппой. И полезно. Наверняка за обедом будет рассказано много забавных случаев из жизни кино, которые можно будет использовать в статье. Кроме того, быть может, ей удастся поговорить с Лили.
   – Неужели ты решила, что мы будем есть вместе со всеми? – заявила Шампань, удивленно глядя на Джейн. – Извини, но, полагаю, звезда моей величины имеет право требовать большего, чем та дрянь, которую подадут остальным. Ты видела, чтобы Шарон Стоун стояла в очереди вместе со статистами? Ты вообще можешь себе это представить?
   – Нет, – честно призналась Джейн.
   Шарон Стоун действительно нигде не было видно. А вот Лили Эйри оживленно болтала с операторами, дожидаясь, когда ей на поднос поставят тарелку с очень аппетитными на вид макаронами. У Джейн навернулись слюнки. Она обожала макароны. И аромат был просто божественный.
   Внезапно где-то совсем рядом послышалась назойливая и знакомая мелодия. Джейн оглянулась по сторонам, безуспешно пытаясь определить источник противной музыки, в которой она узнала популярную песенку «Ничто не сравнится с шоу-бизнесом». Вдруг, к ее изумлению, Шампань запустила руку в вырез платья и достала оттуда крохотный золотой сотовый телефон и откинула крышку. Визгливые завывания прекратились.
   – Да? – Несколько мгновений Шампань слушала. – Да, – наконец произнесла она и, закрыв аппарат, снова спрятала его на груди. Шмыгнув носом, Шампань взъерошила волосы. – Звонили из нью-йоркской студии актерского мастерства, – надменно произнесла она. – Хотят узнать, как мои успехи.
   Джейн украдкой бросила взгляд на выпирающий бюст Шампань, натянувший материал платья так, словно это была плотина, готовая вот-вот прорваться.
   – О да, – совершенно искренне ответила она. – Действительно, выдающиеся.
   – То, что предлагают на тех столах, есть невозможно, – пожаловалась Шампань десять минут спустя.
   Ее настроение ничуть не улучшила прогулка пешком по рытвинам и ухабам до ворот, где Джейн оставила свою машину.
   – Ты представляешь, – недовольно пробурчала она, устраиваясь на переднем кресле, – Брэд даже не разрешил мне взять личного повара. Джулию Робертс хватил бы сердечный приступ. Том Круз и Николь Кидман устроили бы атомный скандал.
   – Брэд должен радоваться, что ему еще повезло, – бросила Джейн, заводя двигатель. – Ты могла потребовать и личного повара для Гуччи.
   Шампань с презрительным недоумением смерила ее взглядом.
   – А я и требовала, – прогудела она. – Я сказала Брэду, что Гуччи необходима специальная русская диета. Бедный мальчик не может сейчас есть ничего, кроме икры. Но, разумеется, Брэд не обратил на мои слова абсолютно никакого внимания. Черствый грубиян! Не могу понять, что я в нем нашла. Не позволяет мне даже иметь телохранителя, не говоря уж о личном трейлере. Неблагодарный ублюдок! – Шампань умолкла, чтобы перевести дыхание. – В конце концов ему все же пришлось выделить мне трейлер. Неужели он мог вообразить, что я поселюсь вместе со всеми? Ты можешь это себе представить?
   Джейн даже не стала трудиться ей отвечать. К этому времени они уже доехали до Нижнего Балджа.
   Как оказалось, вместо обеда им пришлось довольствоваться пакетиком чипсов с сыром и луком и полпинтой «Старого Никерсплиттера» во «Мраке».
   – Не могу поверить, что в этом городишке никто не умеет готовить сандвичи с лобстерами, – жаловалась Шампань полчаса спустя.
   Джейн неслась назад в «Маллионз» так быстро, как только могла, надеясь успеть за последними порциями макарон. Но когда она добежала до столиков, там не осталось даже крошек.
   Шампань вылезала из машины так, словно хотела продемонстрировать всему миру свои загорелые ягодицы.
   – Вот я и вернулась, – объявила она, не обращаясь ни к кому в отдельности. – Можно продолжать съемки. – Утопая каблуками в земле, она направилась к девице с хлопушкой. – Где расписание на сегодня?
   Не моргнув глазом, рыжеволосая достала из папки листок бумаги.
   – Вот оно, – сказала она, протягивая его Шампань. Та жадно пробежала расписание глазами и тотчас же в ярости швырнула его девице.
   – Если верить этой бумажке, – взвизгнула она, – сегодня сцен с моим участием больше не будет. Мать вашу, что здесь происходит? Где Брэд?
   – Снимает большую любовную сцену, – ответил один из ассистентов. – Боюсь, его сейчас нельзя беспокоить.
   У Джейн мелькнула мысль, сколько обнаженных тел может быть в фильме с названием «Трое крестин и один девичник». А может быть, Брэд забаррикадировался в павильоне по совершенно иным причинам?
   – Я требую встречи с ним! – бушевала Шампань. – Какая еще такая большая любовная сцена? Я здесь устраиваю все сцены!
   Наступила напряженная тишина.
   – Брэд был так доволен вашей работой утром, что решил дать вам отдохнуть до конца дня, – поспешно ответила рыжеволосая.
   «Что ты делаешь в кино? – подумала Джейн о рыжеволосой девушке. – Тебя ждет великое будущее на дипломатическом поприще».
   Смягчившись, Шампань взбила волосы.
   – Да, я была хороша, правда? Ладно. – Повернувшись, она посмотрела на Джейн. – Тогда, наверное, мне нужно просветить тебя насчет специального жаргона, – объявила она. – Для статьи, которую ты пишешь обо мне. Приготовилась записывать? – Шампань указала на стойку с софитами. – Это прожектора, – произнесла она таким тоном, словно Джейн ни разу в жизни не видела электрическую лампочку. – Большие называются рыжими, а маленькие блондинами.
   – Э… на самом деле наоборот, – пробормотала рыжеволосая девица с хлопушкой.
   Шампань не обратила на нее никакого внимания.
   – А эта большая машина, на которой они висят, называется «вишневым деревом».
   – На самом деле «сливовым деревом», – вставила девица и тотчас же поспешно ретировалась под яростным взглядом Шампань.
   Шампань лениво подошла к группе техников, окруженных проводами, микрофонами и динамиками.
   – Это Найджел, он занимается звуком, – сообщила она, указывая на симпатичного парня шести футов роста, с бронзовой от загара кожей и длинными светлыми волосами, забранными в хвостик. – У Найджела есть большая волосатая штуковина, которую он всюду сует.
   При этих словах Шампань одарила звукооператора откровенной многозначительной улыбкой.
   – Надеюсь, Шампань имеет в виду направленный микрофон, – ухмыльнувшись, пояснил Найджел.
   – А это Крис, наш главный оператор, – продолжала Шампань, увлекая Джейн к смуглому коренастому мужчине в бейсболке. – Иначе – старикан.
   – Вы хотите сказать, староста, – поправил Крис, по-австралийски растягивая слова. – Согласитесь, кое-какая разница есть. – Он широко улыбнулся. – Но все равно это не я. Старостой зовут главного электрика. А это – видите парня, копающегося в ящике, – Йен, его помощник, по-другому шафер.
   Опустив ресницы, Шампань бросила жгучий взгляд на Йена. Бедняга, покраснев, чуть ли не с головой нырнул в ящик с проводами.
   – Шафер, значит? – громко произнесла Шампань. – А кто же жених?
   Теперь уже и шея Йена залилась краской. Шампань снова повернулась к Крису.
   – Мы с Крисом обнаружили, что у нас много общего, – протрубила она. – Если точнее, в нас обоих есть что-то шотландское. Фамилия Криса Маккрей, а моя бабушка родом из Эдинбурга.
   – Потрясающее совпадение! – насмешливо заметила Джейн.
   Вдруг взгляд Шампань упал на шикарный «Ролекс», оттягивающий ее запястье.
   – Слушай, я не могу торчать Здесь целый день. Найдешь меня позже, – приказала она Джейн. – Должна бежать. Мне нужно успеть на перекличку.
   Она заковыляла через лужайку.
   – Она хотела сказать, на прокрутку, – сказал Крис. – Так называется просмотр материала, отснятого за день. Однако, полагаю, там и без нее смогли бы прекрасно обойтись. Если честно, в кадре она почти не появляется.
   – Ничего страшного, – сказала Джейн. Обернувшись, она увидела, что Шампань остановилась и строит глазки Найджелу. – По-моему, она уже не собирается ничего смотреть. Похоже, ее больше интересует звук.
   Крис, посмотрев в ту сторону, ухмыльнулся.
   – Что ж, с Найджелом она только теряет время, – сказал он. – Хоть у него такой мужественный вид, он «голубой». Как насчет того, чтобы вечером чего-нибудь выпить? – добавил Крис. – Вы остановились в сельской гостинице?
   Джейн замялась. После безуспешной попытки заговорить о ночлеге с Солом Дьюсбери она больше не думала об этом.
   – Да, – после некоторого раздумья сказала она. – Пожалуй, там.

20

   Тэлли пронзительно вскрикнула. На девственно белом атласе подвенечного платья быстро расплылось ярко-алое кровавое пятно.
   – Черт! – выругалась Тэлли. – Проклятье! Иголка впилась ей в палец. Конечно, очень мило, что Сол предложил расшить свадебный наряд родовым узором Венери – оленями и зайцами. Однако на практике все оказалось не так просто. Зайцы получились похожими на хомяков, а оленьи рога напоминали телевизионные антенны. Сказать по правде, она никогда не была сильна в вышивании гладью. К тому же сейчас, когда начались съемки, ей приходилось, как в заточении, торчать в спальне.
   К счастью, кровавое пятнышко оказалось не таким страшным, как показалось вначале. Оно осталось на внутренней стороне рукава, так что, если во время церемонии держать левую руку прижатой к боку, никто ничего не заметит. Впрочем, в любом случае никто ничего не заметит. Сол настоял на том, чтобы все обошлось одной быстрой гражданской церемонией, а это значит, кроме жениха и невесты, на свадьбе никого не будет.
   Тэлли снова вонзила иглу в атлас, полная решимости глубоко похоронить все мысли о пышной церемонии в фамильной часовне Венери, о которой она мечтала с детства. О цветах мистера Питерса, застывшего бок о бок рядом с миссис Ормондройд. И о материнской фате, но, увы, не о фамильной диадеме. Последняя была продана давным-давно, покрывая последствия не слишком удачного вечера в Монте-Карло.
   В любом случае от фамильной часовни пришлось отказаться еще неделю назад, когда обрушились пилястры ведущей к ней галереи. Тэлли, осмотрев место трагедии с красными от слез глазами, вынуждена была признать, что они с Солом не смогут скрепить свой союз там, где сочетались браком многие поколения ее предков.
   – Такая жалость, – сказала она. – Четвертый граф венчался здесь как минимум с тремя женами.
   – Что он сделал с первыми двумя? – клацая зубами от холода, выдавил Сол.
   В часовне, как и в остальной части дома, несмотря на палящий летний зной, царила арктическая стужа.
   – Кажется, они умерли при родах, – неуверенно ответила Тэлли. – Потом был пятый граф, – просияв, добавила она. – Он тоже женился здесь. Бесшабашная была голова. Отправился в свадебное путешествие вместе с женой и любовницей.
   – И как к этому отнеслась его жена? – поинтересовался Сол, кутаясь в свитер.
   – Насколько я помню, сошла с ума и умерла от дифтерии.
   – Что ж, – заметил Сол, у которого по-прежнему зуб на зуб не попадал, – в таком случае, кажется, мы поступаем правильно. Судя по всему, сочетаться браком в этой часовне – худший из возможных способов начать совместную супружескую жизнь. Так что оно и к лучшему, что пилястры обвалились.
   «Если бы все ограничилось только пилястрами», – с тоской подумала Тэлли. Казалось, весь дом напряженно застыл, готовый рухнуть в любой момент. Каждый вечер перед сном Тэлли осматривала лепнину, с отчаянием отмечая, что потемневшая позолота, облупленная и покрытая пятнами, срочно нуждается в реставрации. Утешения не приносил и вид потрескавшихся консолей, и щербатые барельефы. В многочисленных подпорках тоже не было ничего радостного. Единственным светлым пятном для Тэлли было то, что ей больше не приходилось чувствовать на себе осуждающие взгляды Предков. Взбешенный и напуганный, Сол приказал снять все портреты со стен несколько недель назад после того, как очередная попытка третьего графа вырваться на свободу едва не стоила ему жизни.
   – Нечего жалеть об этих старых угрюмых рожах, – заметил Сол, наблюдая за тем, как еще не уволенный мистер Питерс оттаскивает негодующих и возмущенных Предков в кладовку.
   Вздохнув, Тэлли уронила шитье на колени. Куда запропастился Сол? Добрых полчаса назад он сорвался с места, заявив, что услышал внизу какой-то подозрительный шум. Тэлли ощутила укол ревности. Что-то подозрительно похоже на Шампань Ди-Вайн. Пусть она провела последние дни, не отрываясь от наперстка и иголки, но все же ей было прекрасно известно, что бывшая подружка Сола присутствует на съемочной площадке. Этот факт не укрылся бы от любого человека с нормальным слухом, оказавшегося в радиусе четырех миль от «Маллионза».
   Тэлли не сомневалась, что Сол что-то замышляет. В последнее время она его почти не видела. Два-три раза, завернув за угол, Тэлли натыкалась на него, разговаривающего по сотовому телефону. Несмотря на все заверения Сола, что он говорит о делах, она ему до конца не верила. Наверняка эти дела имеют отношение к Шампань.
   Нет, это у нее от волнения по поводу предстоящей свадьбы расшалились нервы. Тэлли решительно прогнала облепивших ее со всех сторон демонов. Из древней, зачитанной до дыр книги «Советы невестам и молодым женам», купленной в единственном магазине Нижнего Балджа, она узнала, что после помолвки в ожидании бракосочетания молодые пары нередко терзаются страхами и сомнениями. Тэлли решила, что лучшим средством согреть замерзшие ноги будет быстрая пробежка по холодным коридорам на кухню, где на плите уже целую вечность разогревались макароны быстрого приготовления.
   Кухня без миссис Ормондройд показалась ей огромной, темной и пустой. От внушительных форм экономки здесь становилось как-то теснее и даже уютнее. Вода в кастрюле успела выкипеть, и макароны приказали долго жить. Тэлли уныло принялась выковыривать высохшие трупики из эмалированного гроба, и тут на кухне появился Сол.
   – Это еще что такое? – спросил он, с отвращением глядя на макароны. – Миссис Ормондройд забыла что-то в духовке?
   – Знаешь, ты сейчас не у себя на Фулхэм-роуд! – запальчиво воскликнула Тэлли. – И ты разговариваешь не с Ша-ша-шампань Ди-Вайн, – добавила она, гордо выпячивая тощую грудь. – Хотя, очевидно, ты об этом о-о-очень жалеешь.
   Она залилась слезами.
   Некоторым утешением ей стал абсолютный ужас, исказивший лицо Сола.
   – Уверяю тебя, ты ошибаешься, – истово произнес он. Постепенно до него дошло, в чем дело. – Так вот почему ты так завелась, да? – выдохнул он, мысленно благодаря небо, что его страхи беспочвенны и Тэлли не беременна. – Послушай, что я тебе скажу, – продолжал Сол, обнимая сотрясаемую рыданиями невесту. – Эта женщина была самой большой ошибкой в моей жизни. Она меня чуть не разорила. Я избегаю съемок, как чумы, только чтобы случайно на нее не наткнуться. О Тэлли, – закончил он, целуя плачущую девушку в макушку и стараясь не обращать внимания на то, что она не причесывалась по крайней мере неделю, – не надо плакать! Все будет хорошо, вот увидишь. Согласись, идея насчет приглашения киношников была просто великолепна!
   Тэлли кивнула, шмыгнув носом, не осмеливаясь напомнить Солу, что одним из условий приезда съемочной группы в «Маллионз» было то, что внутри дома съемки производиться не будут. На самом деле по крайней мере уже одна любовная сцена была отснята на елизаветинской кровати, а Голубая гостиная стала местом буйного пиршества, отчего главное сокровище комнаты, драгоценная бронзовая люстра, украшенная изящными изваяниями хищных птиц, раскачивалась как сумасшедшая. В результате на потолке вокруг нее появилась паутина трещин.
   Тэлли приготовилась было рассказать Солу очередное величественное фамильное предание, но ее остановил донесшийся со стороны гостиной грохот, сопровождающийся звоном разбитого стекла.
   Она вздохнула. Похоже, люстра все же упала.
 
   Как ни странно, несмотря на большое количество народу, участвующего в съемках, в «Мраке и стоне» оказалось полно свободных номеров. Но радость Джейн, нашедшей кров на ночь, омрачилась тем, что симпатичного оператора по имени Крис нигде не было видно. Спустившись в пустой бар, она заказала полпинты «Старого Никерсплиттера», и тут ее осенило, что Крис, скорее всего, остановился в другом месте. И действительно, большая часть съемочной труппы предпочла веселый, хотя и более отдаленный «Сеновал» в Верхнем Балдже угрюмому «Мраку».
   Жесткая кровать с торчащими пружинами и колючее белье «Мрака» нисколько не располагали к тому, чтобы залеживаться утром, поэтому в десять часов Джейн уже появилась на съемочной площадке. Там как раз завтракали, и она с удовольствием взяла тарелку с бело-золотистым омлетом и кружку чая.
   – Ищете Шампань? – окликнула ее рыжеволосая девица с хлопушкой, несмотря на свои миниатюрные размеры, уплетавшая за обе щеки бутерброды с беконом, сосиски в тесте и помидоры.
   Джейн, в действительности рассчитывавшая провести утро вместе с Крисом, тем не менее кивнула.
   – Попробуйте заглянуть к ней в трейлер, – предложила рыжеволосая.
   Джейн оглянулась вокруг, ища взглядом сверкающий хромом дом на колесах, достойный Деми Мур.
   – А где ее трейлер? – недоуменно спросила она.
   – Да вот же он, – сказала девица, указывая на маленький обшарпанный фургон. – Мы одолжили его у родителей монтажера. Слава богу, они живут неподалеку. Пришлось пригласить их на премьеру фильма в качестве компенсации за то, что они не смогли уехать на все лето на море. – Расправившись с сосисками, она схватила хлопушку. – Передайте Шампань, скоро ее эпизод, – бросила она на прощание Джейн. – Будет сниматься массовая сцена, где ей предстоит улыбнуться в объектив. Если она прямо сейчас начнет краситься, возможно к полуночи мы закончим.