Хой Элизабет. Любовь и тайна

   – Тридцать миль в длину и восемь миль в ширину, – ответил ей Конн.
   Они оставили позади поместье Роанов и выехали на дорогу, ведущую к подножию Бен-Крегган. Вскоре перед изумленной девушкой открылся вид на старинный замок с башнями и высокой каменной стеной.
   – Пародия на Средневековье, – съязвил О'Кэррол. – Замок такой же чванный и напыщенный, как и человек, который его строил.
   Но залитый бледным светом луны и окруженный густым темным лесом замок восхитил Дженнифер своей таинственной красотой. Она даже ахнула от восторга. Конн усмехнулся и остановил машину, чтобы спутница могла насладиться дивным видом. Было невероятно тихо. Где-то вдалеке просвистела ночная птица. Ветер разнес ее трель над гладью озера. И вновь мир погрузился в абсолютную тишину. Средневековый замок, мерцающий свет луны, серебристый туман, клубившийся над темными водами озера – все казалось нереальным, сказочным. Дженнифер вдруг почудилось, что она спит и видит необыкновенный сон. Берега озера Дэррили казались совершенно дикими и безлюдными. Только бескрайние болота, темные оконца заводей, молчаливые горы вдалеке, холмы и равнины, замершие в таинственном свете луны.
   – Мне кажется, будто мы сейчас единственные люди на всей земле, – зачарованно прошептала Дженнифер.
   – Так и есть, – сказал Конн и неожиданно поцеловал ее в губы.
   Девушка отшатнулась.
   – Зачем вы это сделали? – холодно бросила она.
   Мужчина виновато улыбнулся:
   – А что еще мне оставалось делать, когда в ваших глазах блестели сотни звезд? Вам не следовало быть такой красивой.
   Веселье, слышавшееся в его голосе, заставило Дженнифер рассмеяться. В такой светлый, чистый, восхитительный и неуловимый, как свет луны, момент трудно было на кого-то сердиться. К тому же Конн назвал ее красивой.
   Они въехали во двор замка. Конн помог девушке выйти из машины и повел в залитое светом ламп фойе. Оглушенная шумом и ярким светом после тишины летней ночи, Дженнифер изумленно рассматривала мраморные колонны, высокие расписные потолки с позолотой, причудливые канделябры из бронзы и хрусталя. Вокруг бродили десятки молодых людей. Они смеялись, весело болтали, делились на пары для танцев. Со всех сторон сыпались приветственные возгласы. Конн то и дело замедлял шаг, чтобы поздороваться с очередным знакомым, а затем они с Дженнифер шли дальше. Они вошли в просторный бальный зал, где уже играл оркестр. Танцы открылись старинным вальсом. Конн, как Дженнифер и чувствовала, оказался превосходным танцором. Он даже научил ее нескольким новым па. И старинные танцы тоже не были забыты. Джига, рил и котильон могли растопить лед в любом сердце, сближая всех и каждого. Обстановка в зале была самой непринужденной.
   Во время перерыва Конн представил Дженнифер своим друзьям и знакомым. Казалось, он знал всех собравшихся здесь. Девушку приняли очень тепло. Дженнифер очень понравились подтянутые и остроумные молодые люди, осыпавшие ее комплиментами и открыто восхищающиеся красотой новой знакомой. Но некоторые девушки бросали на нее недобрые, завистливые взгляды. Вероятно, не могли смириться с ее успехом. А может быть, все они – бывшие дамы сердца Конна О'Кэррола? Дженнифер быстро выкинула из головы эти мысли и оглянулась в поисках Айлин Хартиган. Неожиданно та возникла прямо у них на пути, когда Конн и Дженнифер шли в буфет. Казалось, девушка была без пары, Конн дружески поприветствовал ее.
   – Принести вам что-нибудь выпить? – любезно предложил он.
   Прежде чем ответить, Айлин смерила Дженнифер презрительным взглядом. Ее карие глаза злобно прищурились.
   – Нет, спасибо. Я с Джерди Леонардом. – Развернувшись на каблуках, она гордо удалилась.
   – Сердится на меня, – недоуменно протянул Конн. – Подожди она минутку, я бы представил вас друг другу.
   – Не думаю, чтобы ей это понравилось, – заметила Дженнифер. – Она смотрела на меня так, будто я ей дорогу перебежала. Возможно, она считает, что я имею на вас какие-то виды.
   – Оттого что я привез вас на танцы? – недоуменно переспросил Конн. Встретив осуждающий взгляд Дженнифер, он слегка усмехнулся и уверенно произнес: – Нэн вам все разболтала!
   Дженнифер не стала отнекиваться.
   – И сегодня вы сопровождали Айлин на скачки, – продолжала девушка и быстро добавила: – Конечно, это не мое дело, но понимаете, она могла подумать, что вы пригласите ее и на танцы этим вечером.
   – С какой стати! – разозлился Конн. – Айлин, конечно, милая девушка, но не более того. – Он сердито взглянул на Дженнифер. – А Нэн следовало бы помалкивать! – не удержался он. – Чешет языком направо и налево, не думая о последствиях. Как, впрочем, и ее муженек.
   Затем целую минуту они смущенно молчали. Наконец Конн задумчиво произнес:
   – Забавно, но чаще всего ваши родные совсем не понимают вас...
   – Простите, – шепнула Дженнифер.
   – За что? – удивился Конн.
   – Сама не знаю за что!
   Неожиданно оба рассмеялись. Конн схватил девушку за руку и потащил в сторону буфета.
   – Пойдемте, – уговаривал он. – Давайте доберемся наконец до еды. Нам придется растолкать кучу народа, иначе умрем с голоду.
   За огромными окнами зала уже брезжил рассвет, когда оркестр объявил последний на сегодня танец. Это опять был вальс. Огни притушили, гости разбились на пары. Полилась спокойная, умиротворяющая музыка. Кружась в объятиях Конна, Дженнифер ощущала, как ее разрывают противоречивые чувства. Тут были и нежность, и страсть, и влечение. Может быть, это любовь? Конн прижимал ее к себе все крепче. Дженнифер поддалась ему и положила голову на плечо мужчине. Он склонился к ней. Щекой девушка ощутила теплоту его дыхания.
   – Вы все еще против поцелуев? – шепнул он ей прямо в ухо.
   Дженнифер улыбнулась и блеснула глазами.
   – Я – особа серьезная...
   Конн усмехнулся в ответ.
   – А кто вам сказал, что я вас поцелую понарошку?
   Он так и не дождался ответа на вопрос, так как в этот момент оркестр заиграл «Песнь солдат» – национальный гимн Ирландии. Она возвещала окончание бала.
 
   На следующий день они вновь заговорили о Дэррили-Хаус. Девушка возвращалась на машине Конна в коттедж после короткого сна в отеле «Куин» и легкого завтрака.
   – Ну, и чем закончилась ваша охота за картинами великих мастеров? – весело поинтересовался он, когда они проезжали мимо ворот поместья. – Миссис Мёрфи вам помогла?
   Прежде чем ответить, Дженнифер глубоко вздохнула и приказала себе успокоиться. Напоминание о Дэррили-Хаус заставило ее сердце часто забиться. Прошлым вечером она обо всем забыла: и о своей вылазке в поместье, и об анонимном письме с угрозой. Теперь ей приходилось вновь спуститься с небес на землю.
   – Мне показалось, миссис Мёрфи была не в восторге от моей затеи осмотреть дом и картины. Она долго откладывала наш поход, уверяла, что дом запущенный и опасный. Когда мне, наконец, было дозволено пойти с ней, то она велела держаться рядом и не отпускала меня от себя ни на шаг, – рассказала девушка.
   – Но я же специально просил ее показать вам дом целиком! – сердито воскликнул мужчина. – Она показывала вам портреты в столовой?
   – Нет. В столовой наглухо забиты ставни, сказала миссис Мёрфи, и ей не хотелось их открывать.
   Конн искренне поразился.
   – Что-то не похоже на старушку Мёрфи. С чего это она вдруг вздумала меня не слушаться? Видно, придется самому устроить для вас экскурсию по Дэррили-Хаус. В столовой как раз висят работы Огастеса Джона. На них стоит взглянуть. Когда этот художник однажды заехал в наши края, он как раз гостил в доме Роанов. Он написал два замечательных портрета мальчиков.
   – Детей Роанов? – охрипшим от волнения голосом переспросила Дженнифер.
   Конн кивнул:
   – Да, замечательный портрет маслом Джона и Джеффри в гостиной Дэррили-Хаус. И набросал карандашом портрет младшего сына, Мартина. Только голову и плечи. Удивительно, почему только старая миссис Роан не уничтожила картину после своей знаменитой ссоры с сыном. Ведь Мартина с позором выставили из дома. Она тогда сожгла все его вещи и вообще все предметы, напоминавшие ей о младшем сыне, – одежду, книги, фотографии... По крайней мере, ходили такие слухи...
   Против воли Дженнифер сжала кулаки. Она попыталась успокоиться или хотя бы спрятать свое волнение от собеседника.
   – Но почему? Что же он такого натворил, чтобы заслужить изгнание? – Девушка старалась, чтобы ее голос звучал спокойно, выражая лишь легкое недоумение и любопытство.
   – Мартин был паршивой овцой. – Конн слегка пожал плечами. – Во всех семьях такие есть. Не подходил он под высокие стандарты благородного семейства. Опозорил свой школьный галстук, разбил сердце своей бедной матери. Вот что натворил юный Мартин. – Он посмотрел на свою спутницу долгим задумчивым взглядом. – А то, что случилось с ним потом, – совсем уж неприятная история. Она не предназначена для ваших деликатных ушек.
   Конн крутанул руль, объезжая большого серого пса, дремлющего прямо посреди дороги. До деревни оставалось всего полмили. Вскоре показались дома. Испуганные куры бросились врассыпную перед машиной, а гуси зашипели, вытягивая длинные белые шеи.
   – Вам не надо ничего купить? – поинтересовался Конн.
   Дженнифер с трудом сглотнула.
   – Нет, спасибо, – ответила она механическим голосом.
   История «не для ее деликатных ушек»... Но рано или поздно, она все-таки узнает правду. Она ведь уже так близка к разгадке тайны своего отца. Сначала разговор с миссис Мёрфи, теперь вот с Конном... почему все они как один отказываются говорить о Мартине Роане? Какое ужасное преступление совершил ее отец, чтобы заслужить такое к себе отношение? Дженнифер было тяжело на душе. Слепнущими от подступающих слез глазами она разглядывала пейзажи за окошком автомобиля, только бы не встречаться взглядом с О'Кэрролом. Из окошка ближайшего домика высунулась разлохмаченная голова Мамаши Мэгги. Она радостно помахала им рукой.
   – Вот старая карга, – не удержался Конн. – Не прошло и полмесяца, как она уже профукала последний грош из своей пенсии. Вчера ко мне в офис почтальон принес письмо от нее. Представляете, она просит меня выдать ей аванс за следующий месяц. Надо будет заехать к Мамаше Мэгги, когда буду возвращаться из коттеджа.
   Значит, Дженнифер не удастся сегодня услышать больше ни единого слова о Роанах? Она удрученно вздохнула.
   – Надеюсь, вы не откажетесь от стаканчика шерри? – робко предложила девушка, выходя из машины у калитки коттеджа.
   – Увы, не могу. Знаете, я бы с удовольствием... – В дымчато-серых глазах Конна отражалась внутренняя борьба. За его долгим взглядом скрывалось нечто большее, нежели разочарование от невозможности выпить стаканчик ликера.
   Дженнифер стойко выдержала его взгляд. Молчание затянулось, казалось, на целую вечность.
   – А ваш шерри не может обождать? – наконец спросил Конн извиняющимся тоном. – Например, до завтрашнего вечера?
   Девушка быстро уцепилась за это предложение.
   – Приходите ко мне на ужин, – предложила она. – Миссис Филан сказала, что ее сын может поймать для меня лосося в озере в любое время, стоит только попросить его. Мы могли бы отведать жареной рыбы... а потом шоколадного мусса.
   Его лоб разгладился, грусть во взгляде сменилась радостью.
   – Завлекаете меня шоколадным муссом? – спросил он с усмешкой. – Я бы согласился и на рисовый пудинг.
   – Да не... завлекаю я вас, – с трудом проскрипела Дженнифер, чувствуя, как заливается краской. – Я просто хочу поблагодарить вас за прекрасный вечер...
   – Не продолжайте, вы так все испортите – перебил ее Конн. – Можно подумать, будто я испытывал от этого невыносимые мучения. – И он расплылся в улыбке.
   – Ну конечно же нет, – окончательно смешалась Дженнифер. – Я хочу, чтобы вы пришли завтра ко мне на ужин.
   – В таком случае вы назначаете мне свидание, – легкомысленным тоном заметил Конн.
   Знал бы он, как важен для Дженнифер этот ужин... Ведь это последний шанс возобновить разговор о семейных тайнах Роанов.
   Когда Конн О'Кэррол, уехал девушка почувствовала себя одинокой и беззащитной. Она боялась идти в дом, где в нижнем ящике комода ее дожидалось мерзкое анонимное письмо. С каким облегчением Дженнифер отдала бы его Конну и рассказала бы ему все о себе. Он сразу бы решил, что делать. Но тайны прошлого отца сдерживали ее порывы, нагоняя неотвязный страх.
   История не для деликатных ушей...
   Дженнифер почувствовала себя невероятно уставшей. Она не выспалась, ей необходимо было хорошенько отдохнуть. Переступив порог, девушка захлопнула дверь, отрезав себя от дневного света. Здесь ей предстояло встретиться с судьбой. Она не знала, с чем ей предстоит столкнуться, и это неведение пугало больше всего. Никогда раньше Дженнифер еще не была такой одинокой!

Глава 7

   На следующее утро в коттедж О'Кэррола явилась миссис Мёрфи со своим вениками и порошками. Пожилая женщина согласилась убираться в доме два раза в неделю с девяти до полудня. К счастью для Дженнифер, сегодня как раз был такой день. Когда придет Конн, его домик будет блистать чистотой. Так думала девушка, отправляясь в деревню Клун, чтобы заказать к ужину лосося. Но, к несчастью, сына миссис Филан Мэтта не оказалось дома.
   – Он в Корримону поехал косить сено, – сказала его мать.
   Корримона располагалась на другом берегу озера. Добрых пять миль в одну сторону.
   – Он поплыл на лодке, – продолжала она. – Я знаю, рыболовные снасти у него всегда с собой. Так что, если бы мы послали ему записочку с просьбой, он поймал бы вам лосося.
   – Может, я сама доберусь туда на лодке? – предложила Дженнифер.
   – По дороге будет побыстрее, – заметила миссис Филан. – Умеете ездить на велосипеде? – неожиданно спросила она.
   Конечно же Дженнифер это умела. Оказалось, в сарае стоял велосипед дочери миссис Филан, которая училась сейчас на медсестру в Лондоне.
   – Можете кататься на нем сколько вашей душе угодно, мисс Грэй, – сказала миссис Филан Дженнифер, когда они вытащили велосипед из сарая и обмыли с него грязь. Девушка сердечно поблагодарила ее за доброту.
   – Не за что, мисс. Какой толк велосипеду гнить в сарае, когда он может послужить хорошему человеку?
   Какие добрые и щедрые люди живут в этой стране, думала Дженнифер, пускаясь в путь. Гостеприимные Куины, Конн. И даже миссис Мёрфи, которая пришла сегодня утром не с пустыми руками, а с целой кучей гостинцев: дюжиной свежих яиц и огромной буханкой домашнего хлеба, испеченного в печке на горячем пепле. К хлебу отлично подойдет свежее масло от миссис Филан. Если добавить к этому еще и лосося, получится просто восхитительно!
   Раздумывая о том, что подаст сегодня на ужин, Дженнифер усердно крутила педали. Она с замиранием сердца предвкушала сегодняшний вечер. Надо было любым способом перевести разговор на тему семьи Роан. Интерес к работам Огастеса Джона давал неплохой шанс на это. История «не для ее деликатных ушек». Эта фраза Конна преследовала девушку день и ночь. Что такого мог натворить ее отец, чтобы о его юности боялись рассказывать? Конн должен ей все объяснить. Но вызвать его на откровенность будет очень трудно. Конечно, можно сказать ему, что история беспутного Мартина Роана безумно ее интересует. Кстати, это истинная правда. Она уже давно мечтает узнать всю правду о своем отце, пусть даже она и окажется какой угодно страшной.
   Стояла замечательная погода. Воздух был приятным, бодрящим, наполненным запахом дикой мяты, растущей вдоль каменистых берегов озера. Катясь на велосипеде по ровной пустой дороге, Дженнифер постепенно забывала о своих печальных мыслях. Справа, там, где кончалась водная гладь, сияли в лучах солнца невысокие холмы. Слева лежали топи – сплошной светло-коричневый ковер с лиловыми островками вереска и медуницы и целые заросли болотного хлопчатника и диких орхидей, оглашаемые громкими трелями малиновок. Тишина летнего утра и красота природы дарили ощущение безграничной свободы. Как здесь все не похоже на ее родной городок в Кенте, его шум, вечную суету, визг автомобильных тормозов. Она попыталась представить, как возвращается в Эшфилд. Сейчас это казалось ей невероятным. Место, где Дженнифер провела всю свою жизнь, теперь совсем ей не нравилось. А здесь, в зеленой тиши, она чувствовала себя как дома...
   Отныне ее душа принадлежала Дэррили.
   Дженнифер огляделась вокруг, боясь проехать мимо Корримоны. Это была не деревушка и даже не отдельно стоящий домик, а, как и говорила миссис Филан, надел земли на склоне холма.
   – Доедете до перекрестка. Там влево будет отходить небольшая тропка, – поучала девушку миссис Филан. – Не пропустите это место, мисс. Там есть такой каменный курган с деревянным крестом наверху. Его поставили, чтобы отметить место, где во время Смуты застрелили несчастных мальчишек.
   Когда Дженнифер добралась до перекрестка, она увидела описанный миссис Филан курган. Девушка с любопытством разглядывала камни, думая о тех мальчишках, что погибли здесь когда-то. Что было причиной этой Смуты? Сколько жизней она унесла? Трудно было представить, что в этой тихой и прекрасной стране кто-то убивал и умирал насильственной смертью.
   Вскоре она наткнулась на тропинку, огибающую склон холма. Дженнифер оставила велосипед у дороги и отправилась пешком искать Мэтта. Стоя на крошечном участке поля посреди топи, парень сгребал сено в тугие пучки и складывал в стопку. Он поприветствовал девушку широченной улыбкой. Дженнифер напомнила ему о давнем обещании поймать лосося. Мэтт на минутку задумался.
   – Сейчас еще очень светло, рыба на глубине прячется, – объяснил он. – Вот отправлюсь домой часикам к четырем и по пути поймаю вам лосося. Принесу вам рыбу прямо в коттедж к шести.
   Надеясь, что на его слово можно положиться, Дженнифер заранее поблагодарила парня и собралась уходить.
   – Если хотите, до коттеджа О'Кэррола есть путь и покороче! – крикнул Мэтт ей вслед. Дженнифер остановилась и прислушалась.
   – Примерно через милю от главной дороги отходит тропинка. Она ведет прямиком к Дэррили-Хаус, – продолжал парень, подходя ближе. – Обогнете дом, проедете по аллее и через главные ворота выберетесь на шоссе. А малость подальше свернете на дорогу в Клун и считайте, вы уже дома.
   Дженнифер снова поблагодарила Мэтта и отправилась по указанному им пути. Она никогда еще так резво не крутила педали. Поездка в Дэррили-Хаус воодушевляла ее. Девушка все еще испытывала трепет перед старинным особняком. Хватит ли ей смелости сегодня вновь войти туда? Надо всего лишь разыскать ключ, спрятанный в одной из кадок в оранжерее...
   А вот и тропинка, о которой говорил Мэтт. Она привела девушку к сломанным железным воротам. Дальше путь шел в гору. Дженнифер с усилием крутила педали, несмотря на жару, духоту и целые рои надоедливых насекомых. Ей мешали стволы деревьев, загромождавшие дорогу. Когда Дженнифер наконец добралась до дома, она чувствовала себя совершенно измотанной. Шерстяной свитер и плотные брюки – отличный костюм для прогулки прохладным утром – сейчас превратились в орудие пытки. Девушка подумала, что в поместье Дэррили почему-то всегда жарче, чем в округе. Здесь воздух был каким-то особенно тяжелым и влажным. Возможно, причиной этому были запущенные сады и обратившиеся в болото без хозяйского глаза угодья. Дженнифер могла поклясться, что чувствует тоску и отчаяние, исходившие от угрюмого старого дома.
   Прислонив велосипед к каменной урне, девушка присела отдохнуть на ступеньках террасы. Мысль войти одной в этот огромный старый дом внушала ей ужас. Она обернулась и посмотрела на обшарпанную стену здания. Ее взгляд скользнул по огромному портику и балкону над ним и вдруг встретился со взглядом темных блестящих глаз на призрачно-бледном лице.
   Сердце Дженнифер подпрыгнуло в груди, она резко вскочила на ноги. В любую секунду видение могло рассеяться. Несмотря на страх, девушка восхищенно разглядывала призрак, ожидая, что видение вот-вот растает прямо у нее на глазах, как это и положено. Но вместо этого привидение наклонилось над парапетом и заговорило.
   – Не могли бы вы мне помочь? Будьте столь, любезны. – Мягкий, чуть хрипловатый голос, несомненно, принадлежат живому человеку.
   Страх отступил. Дженнифер вздохнула с огромным облегчением, но от неожиданности не могла ответить на этот странный призыв о помощи. Лицо склонилось ниже. Бледная прозрачная кожа, впалые щеки, длинные седые волосы. Девушка с легкостью уловила в нем семейные черты. Она с изумлением уставилась на странную старуху. Дженнифер не сомневалась, что перед ней стоит сама старая миссис Роан. Да, это ее бабушка, мать Мартина Роана.
   Две женщины – старая и молодая – молча изучали друг друга. Пауза оказалась невероятно долгой. Но, погруженная в свои мысли, Дженнифер не обращала на это никакого внимания, пока испуганный голос пожилой женщины не вывел ее из задумчивости.
   – Кто вы?
   – Я... ммм... Дженнифер Грэй, – кое-как выдавила из себя девушка.
   Никакой реакции в ответ. Вероятно, фамилия Грэй ничего не говорила старой миссис Роан. Она с облегчением вздохнула.
   – На какой-то миг вы напугали меня. Вы так похожи на одного человека, которого я знала много лет назад. Но в моем возрасте зрение порой подводит. Вы ведь художница, живущая в деревне, не так ли? Миссис Мёрфи мне о вас рассказывала.
   – Она как-то раз позволила мне посмотреть на картины в вашей галерее, – призналась Дженнифер.
   – Я знаю. Она спрашивала у меня позволения, прежде чем привести вас в мой дом. – Тень улыбки осветила старческое лицо. – Мы решили рискнуть, и я скрылась в моей комнате. Хотя я едва не выдала себя, когда выглянула из спальни имен но в тот момент, когда вы шли по коридору. Види те ли, мое пребывание в Дэррили-Хаус держат в строжайшей тайне. А вот сейчас у меня возникли некоторые затруднения, и я нуждаюсь в помощи миссис Мёрфи. Не могли бы вы передать ей записку от меня?
   – Ну конечно, – с радостью согласилась Дженнифер.
   Так, значит, она тогда не ошибалась. Скрип двери вовсе не был игрой воображения. А тяжелая сумка с тряпками и вениками... Вероятнее всего, миссис Мёрфи таскала в ней продукты для старой леди и готовила ей еду. Но зачем держать это в тайне ото всех? Почему миссис Роан вынуждена прятаться в собственном доме?
   – Проходите, пожалуйста, внутрь, пока я пишу записку, – пригласила пожилая дама. – Простите, но я не могу спуститься к вам. Я слегка повредила ногу. Вы найдете ключ в оранжерее... Потом поднимайтесь наверх по главной лестнице, – продолжала миссис Роан. – Надеюсь, вы помните, как идти дальше. Я буду ждать вас у двери своего будуара... Это четвертая дверь по коридору.
   Старая дама развернулась, собираясь, видимо, вернуться в дом, но тут же скривилась от боли. Отказавшись от предложенной помощи, она кое-как проковыляла в просторную, залитую светом комнату. В центре вокруг низкого столика расположились удобные кресла. У стены стояло бюро из светлого ореха, рядом – массивный стол с остатками завтрака. Широкий диван, по всей видимости, служил для миссис Роан постелью. В камине за резной чугунной решеткой, несмотря на теплый, солнечный день, горел огонь. Возможно, камин разожгли для того, чтобы прогнать сырость и затхлый дух из комнаты. За приоткрытой дверью Дженнифер заметила ванную комнату.
   – Пожалуйста, проходите и присаживайтесь, – сказала миссис Роан. – Сейчас я напишу записку.
   Девушка послушно уселась в кресло. Пожилая женщина побрела к бюро. Но, не сделав и двух шагов, она споткнулась и без сил рухнула на пол.
   Вскрикнув от ужаса, Дженнифер бросилась к ней на помощь. Она склонилась над старушкой, помогая подняться.
   – Опять эта лодыжка! – простонала миссис Роан. – Она снова меня подвела. Боюсь, на сей раз будет еще хуже. Как больно...
   Каким-то образом девушке удалось довести ее до дивана. Лицо старой женщины исказилось от боли, она беззвучно плакала.
   Дальнейшее происходило будто во сне. Дженнифер помогла миссис Роан разуться, осмотрела поврежденную ногу, сходила в ванную за холодным компрессом и, наконец, перевязала лодыжку шелковым шарфом, найденным по подсказке пожилой женщины в комоде. Неужели она действительно находится сейчас в Дэррили-Хаус и ухаживает за своей бабушкой? Дженнифер не переставала поражаться.
   Миссис Роан рассказала, что первый раз подвернула ногу, когда шла за новой порцией торфа для камина.
   – Конечно, мне не следовало спускаться вниз по лестнице. Я обещала миссис Мёрфи не делать этого. – Она тяжко вздохнула. – Теперь я понимаю, как неразумно мне было оставаться в этом доме одной... Обычно обо мне хорошо заботятся. Но я всегда мечтала о независимости и теперь за это поплатилась. Я раньше жила в доме для престарелых, видите ли. В Карбэрри. Мой врач, мои адвокаты и те несколько друзей, что все еще у меня оставались, – все советовали мне не покидать дом для престарелых. Когда тебе восемьдесят пять, приходится выполнять то, что тебе велено. Но иногда это становится невыносимым. – В глазах старой леди вдруг появился озорной блеск. – Поэтому я сбежала от них и отправилась в Дэррили. Я соврала заведующей приютом, что ко мне на пару недель приедут друзья и они смогут обо мне позаботиться. В каком-то смысле это правда. Миссис Мёрфи следит за тем, чтобы со мной ничего не случилось. Она приходит сюда каждый день на час или два. И я наслаждаюсь свободой и одиночеством...
   – Но как же ваша нога? – спросила Дженнифер. – Вам нужен врач.