– Я отвечаю за него. Поверьте, вас надули. Считайте, вам повезло. Меня кормили этим дерьмом месяцами. А вам посчастливилось выслушивать их всего пару часов.
Ястреб подозвал миссис Ли и шепнул ей что-то на ухо. Миссис Ли отозвала полковника поговорить наедине и отвела его наверх в известную комнату, а Ястреб тем временем заказал выпивку для всех и сказал майору Хаскеллу:
– Жаль разочаровывать тебя, папуля, но я не такой дурак, как убедил тебя. Я собираюсь вернуться в МЭШ вместе со всеми, когда Генри насладится Стремительнейшей Скачкой на всем дальневосточном фронте. Выпей со мной, и больше никаких стонов за баром пока мы не уехали.
– Хорошо, – согласился Хаскел, – но я все еще убежден, что ты ненормален.
– А я и есть ненормальный. Нормальные люди сойдут с ума в этом месте.
Когда все пили по второй, вернулся полковник Блэйк.
– Ну, – спросил Ловец Джон.
– О, бойся Бармаглота, сын! – сказал полковник, обращаясь к майору Хаскелю, и продолжил, – Он так свирлеп и дик, А в глуше рымит исполин – Злопастный Брандашмыг!
– Майор, – сказал Ястреб Хаскеллу, – похоже, это по вашей части.
– Ага, майор, – сказал Дюк, – Вас… эт-та, учили лечить такое, а нам, пожалуй, пора…
12
В конце лета интерес к бейсболу, в который изредка сражались обитатели Болота, чтобы хоть чем-то убить время, выдохся, и оздоровительные упражнения приняли новую форму. Бейсбол сменил американский футбол. В минуты праздности доктора обменивались пасами и ударами, носились друг за другом с одного конца поля на другой под крики: «Я свободен!», «Классный захват!», «Ястреб, я сейчас сфинтю Дюку, а ты финти блок нападающего, я тебе передам мяч по дороге», «Давай! Кидай! Молодчина! Сэмми Бо для нас никто!»
– Знаете, что нам нужно сделать? – сказал Ястреб, когда однажды днем они, измочаленные игрой, ввалились в Болото.
– Выпить, – веско заявил Дюк.
– Не, – отверг Ястреб, – нам надо создать футбольную команду.
– Ага, а играть-то с кем? – спросил Дюк.
– С «Медведями Чикаго», – сказал Ловец, – это шанс попасть домой.
– Нет, спасибо, – сказал Дюк. – Я уж лучше здесь сдохну.
– Послушайте, парни, – сказал Ястреб. – Я не шучу. Мы тут снова стали ссориться. Надо чем-нибудь заняться. Тот бугай – Волмер, из снабженцев, играл центровым за Небраску. Лопух был запасным полузащитником в Оклахоме.
– Помоги нам Бог, – взмолился Ловец.
– Еще есть Пит Риззо.
– Он был игроком третьей линии на поле, – сказал Дюк.
– Но он же еще в школе в футбол играл.
– А как команду назовем? – спросил Дюк.
– «Грин-Бэйские толстокожики Горячих Губок» – предложил Ловец.
– Тогда Громила МакКарти, чур, за нашу команду играет, – сказал Дюк.
– Да, погодите вы, – сказал Ястреб. – Я серьезно. Там у них есть какая-то лига. 325 эвакогоспиталь в Йонг-Донг-По заявил, что они чемпионы, потому что в прошлом году разгромили две другие команды. Я знаю где достать настоящего профессионального игрока, а если мы их обыграем, можно подзаработать на ставках.
– Да он чокнутый! – сказал Ловец.
– Агааа, – сказал Дюк, – что за игрок-то?
– Вы когда-нибудь слыхали об Оливере Венделе Джонсе? – спросил Пирс.
– Неа, – сказал Ловец.
– Звучит как имечко для нигера, – сказал Дюк.
– Отбрось расовые предрассудки. А о Копьеносце Джонсе слыхали?
– Ага, – сказал Ловец.
– Это, быть может, лучший фуллбэк в профессиональной лиге со времен Нагурски , – сказал Ястреб.
– Хорошо, – сказал Ловец. – А какое он отношение к нам имеет?
– Ты же ничего в последнее время о нем в газетах не видел, так ведь? – спросил Ястреб.
– Может быть только мельком, – сказал Дюк.
– Ври больше, – сказал Ястреб. – А знаешь, почему ты о нем ничего не слыхал?
– Не-а, – сказал Дюк, – просвети нас.
– Нет, наоборот не говори, – сказал Ловец. – Мы с удовольствием проведем все свободное время в догадках.
– Вы ничего не слыхали о Копьеносце Джоне, – сказал Ястреб, – потому что его настоящее имя – доктор Оливер Вендел Джонс, и он нейрохирург в 72 эвакуационном госпитале в Тэгу.
– Черт, – сказал Ловец.
– Ага, – согласился Дюк.
– Но как получилось, – поинтересовался Ловец, смешивая напитки, – что ты такой эксперт в этом вопросе?
– Потому, – ответил Ястреб, – что когда я был Тэгу перед тем, как меня, упирающегося и орущего, притащили сюда, я жил в одной палатке с Копьеносцем. Он учился в каком-то захолустном колледже для цветных, но учился усердно, и поступил в медшколу. В колледже он играл в футбол, но его не замечали. После медшколы он женился и решился на ординатуру. Естественно, ему нужны были деньги, и потому по выходным он стал играть в полупрофессиональной лиге где-то около Нью-Джерси. Кто-то заметил его и его взяли в «Филадельфийские Орлы». Он был великолепен несмотря на то, что не мог все время отдавать игре. О том, что доктор, он помалкивал. Но это быстро всплыло бы, если бы не призыв в армию, как раз когда он становился знаменитым.
– И ты единственный здесь, кто знает об этом? – спросил Ловец.
– Парочка цветных знает кто он такой, но будут молчать, потому что он попросил их.
– Хорошо, – сказал Ловец. – И ты правда думаешь, что нам удастся его добыть?
– Конечно, – сказал Ястреб.
– Эй, минуточку, – вмешался Дюк. Знаю я вас, янки, чего вы там задумали. Вы эт-та, собираетесь притащить этого нигера и поселить его в Болоте? Так?
– Так, – подтвердил Ястреб.
– Хорошо, – сказал Дюк. – Если уж вы сможете жить с ним, то и я смогу. Дома все равно отмываться после житья с парочкой янки.
– Так как мы его сюда вытащим? – спросил Ловец.
– Проще простого, – сказал Ястреб. – Мы скажем Генри, что больше жить без нейрохирурга не можем. Если он на это не клюнет, скажем правду. В Генри тоже живет маленький корыстолюбец.
– Окей, – согласился Ловец. – Пошли его штурмовать.
– А этот Нигер в хорошей форме? – поинтересовался Дюк.
– Этому сукину сыну долго жрать пончики придется, чтоб из неё выйти. Уж среди наших-то его точно никто не остановит, – заверил Ястреб. – А еще вдобавок он классный парень.
Пять минут спустя, ввалившись без стука, хирурги прервали Генри Блэйка, который стоя на карачках увлеченно копался в армейском сундуке в поисках, затесавшихся среди носков и рубашек, личных документов.
– Упс, – сказал Ловец, когда Генри поднял на них взгляд. – Не туда попали. Это, наверное, какой-то синтоистский храм.
– Похоже на то, – сказал Ястреб. – Прости нас, о святой человек!
– Да бросьте кривляться, – сказал Генри, поднимаясь. – Чего вам, негодяи, надо?
– Выпить, – сказал Ловец.
– У вас и палатке хватает выпивки, – отпарировал Генри, пялясь на них. – Еще чего надо?
– Держи, – сказал Ловец, протягивая Генри скотч, пока Ястреб и Дюк наливали себе. – Расслабься.
– Генри, – начал Ястреб, – ты ведь не первый, кого застукали за религиозным возрождением. У нас тоже возрождение веры.
– Чего-чего? – начал Генри. – Какого…
– Генри, – сказал Ловец, – на нас снизошло озарение. Нам нужен нейрохирург.
– Точно, – подтвердил Дюк.
– Да вы, чо, сбрендили? – сказал Генри.
– И после всего, что мы сделали для армии, – сказал Ловец, – разве мы много просим?
– Пожалуйста, – сказал Ястреб, преклоняя колена перед Генри. – Пожалуйста, о Святой Отшельник, пошли нам нейрохирурга.
– Мы серьезно, – сказал Ловец.
– Ага, – сказал Дюк.
– Хорошо, – сказал Генри, все еще пялясь на них. – В чем тут подвох?
– Футбол.
– Что?
– Футбол.
– Какой к черту футбол? – сказал Генри.
– Ну, правда, – сказал Ястреб, – все просто. Мы хотим создать футбольную команду и сыграть с 325 корпусом в чемпионате Кореи, а для этого нам нужен нейрохирург. Ты же хочешь, чтобы 4077 МЭШ стал чемпионом Кореи по футболу? Кто знает, может нас пригласят на Роуз Боул ?!
– Да черт с ним, – сказал Ловец. – Прикинь только, сколько можно заработать на ставках на самих себя!
– Объясните только, – сказал Генри, навострив уши, – а какое отношение к этому имеет нейрохирург?
– Слыхал об Копьеносце Джоне? – сказал Ястреб. – Ну цветной. Игрок профессиональной лиги.
– И что?
– Прямо сейчас он не в лиге, и мы можем получить его.
– Мы? Как?
– Скажи генералу Хаммонду, что тебе позарез нужен нейрохирург, и нужен именно капитан Оливер Вендел Джонс из 72 эвакуцационного.
Потребовалась минута, чтобы до Генри дошло.
– Ты серьезно? – сказал Генри? – Ты не шутишь?
– Видите? – обратился Ястреб к остальным. – Я же говорил вам, Генри верит в свободное предпринимательство.
– Ты чертов свистун, – сказал Генри. – Ты правда думаешь, что нам его удастся заполучить?
– Конечно, – сказал Ястреб. – Никто тут не знает кто он, кроме пары его друзей, которые ничего не скажут.
– Отлично, – сказал Генри и стал мерить пол шагами. – Хорошая мысль. А знаете еще что?
– Что?
– Хаммонд, – сказал Генри, расхаживая, – он воображается себя местной звездой и называет себя тренером 325 госпиталя. Да ведь он застрял где-то в футболе времен Пуджа Хеффелфингера . Да он, черт возьми, не знает даже основ современной игры!
– Хорошо, – сказал Ловец.
– Он настолько генерал, что вместо футбольных упражнений на тренировках только всех строит, – сказал Генри.
– Тогда мы можем провернуть дельце? – спросил Ястреб.
– Да, – ответил Генри, – но с одним условием.
– Каким?
– Я хочу быть тренером, – сказал Генри.
– Все, что пожелаете, Тренер, – подтвердили они в унисон.
– Хаммонд, ха! – сказал Генри. – С какой стати он решил, что он тренер?
На следующий день Ястреб написал письмо капитану Оливеру Венделу Джонсу и посвятил его в свой план. Он восхвалял условия работы в Двойном-неразбавленном; в ярких красках расписал дружескую атмосферу Болота и пригласил капитана Джонса стать в их тесном кругу четвертым. Затем обратил внимание на выгоды, как финансовые, так и материальные, которые можно извлечь из скромного матча против 325 части. В то же время полковник Генри Блэйк, хихикая про себя, сделал соответствующий запрос генералу Гамильтону Хаммонду. Десять дней спустя в двери Болота оказался капитан Джонс, зслонивший собой весь дверной проем.
– Бог мой! – сказал Ловец. – Полное затмение, темнота в полдень! Вы посмотрите на его габариты!
– Пьет он двойной бурбон и колу, Ловец, – сказал Ястреб, подпрыгивая и пожимая руку капитана Джонса. – Добро пожаловать, Копьеносец!
– Вы уверены, что я по адресу? – сказал капитан Джонс, ухмыляясь.
– Точно по адресу, – сказал Ястреб. – Познакомься с Ловцом. Пожми руку Дюку. А теперь пожми руку двойному бурбону.
Капитан Джонс пожал. Если честно, он подал руки нескольким двойным бурбонам, пока остальные, как обычно, признавались в любви к мартини марки «Ловец». Ястреб и капитан Джонс обменялись парочкой воспоминаний, а затем вмешался Ловец.
– Скажи мне вот что, – обратился он к капитану Джонсу. – откуда такое погоняло: Копьеносец?
– Приходилось и копье метать, – сообщил им Джонс. – Кто-то стал называть меня так, и газетчики решили, что это неплохое прозвище, и оно ко мне прилипло.
– А как вы с Ястребом стали таким друзьями не разлей вода в Тэгу?
– Ну, – сказал Джонс. – Меня туда направили, там совсем не было цветных, и отдельной комнаты для меня не нашлось. Ястреб пошел к командующему и сказал: «Скажите этому верзиле, что может жить со мной, если хочет».
– Мило, – сказал Ловец, – но маловато для ордена Доблестного легиона.
– Да никто и не раздает тут медали, – сказал Копьеносец, – но вокруг столько двуличностей. Самые худшие из них – типы, которые просто из кожи вон лезут чтобы показать, что цвет кожи для них не имеет значения, а вот если бы я не был цветным, они бы меня и не заметили. Они – часть бремени черных.
– Понятно, – сказал Ловец.
– Ну а вообще, – продолжал Копьеносец, – там было полно цветных, и я знал нескольких. Некоторые изредка заходили ко мне. Иногда Ястреб оставался с нами, но чаще всего он сбегал. Однажды я спросил: «Ястреб, почему ты избегаешь моих друзей?»
– И этот парень, – сказал Копьеносец, кидая в сторону Ястреба, – говорит мне: «Тебе все здешние белые нравятся?» Я ответил: «Нет, Ястреб, и спасибо». Вот так и вышло.
– Ну, и черт с этим, – произнес Ястреб. – Давайте сменим тему.
– Минуточку, – сказал Дюк, до сих пор лишь наблюдая за беседой. – Я кое-что хочу сказать.
– Что? – сказал Копьеносец, глядя прямо на него.
– Я из Джорджии, – сказал Дюк.
– Я в курсе, – сказал Копьеносец.
– Если, эт-та, у меня с тобой будут недоразумения , – сказал Дюк, – только мы сможем их понять. Эти янки не смогут, но что я хочу сказать – у меня нет к тебе претензий. А если у тебя возникнут – скажи мне.
Капитан отхлебнул выпивки, оскалился и посмотрел на Дюка.
– И у меня к тебе нет, Малыш-Дюк, – сказал он.
– Минуточку, – сказал Дюк, уставившись на капитана Джонса. – С чего это ты зовешь меня Малышом Дюком?
– Ну, – сказал Копьеносец, – Ястреб написал мне про вас двоих, и сказал, что ты из городка Форрест в Джорджии, так?
– Ну да, – откликнулся Дюк, – но…
– Твой папаша – доктор?
– Ага.
– У него маленькая ферма к северу от городка?
– О, нет, – сказал Ловец. – только не это…
– Да подожди ты, – сказал Дюк. – Он прав. Пусть говорит.
– А кому сдавали в аренду ферму? – спросил капитан Джонс.
– Джону Маршаллу Джонсу, – ответил Дюк.
– Мне стоило стать юристом, – сказал Оливер Вендел Джонс. – А что стало с Джоном Маршаллом Джонсом?
– Его прирезал другой негр, – ответил Дюк.
– А что с его семьей?
– Они уехали на север.
– Точно, – сказал капитан Джонс. – Они подались на север. А знаешь, откуда они взяли денег на поездку?
– Нет.
– Доктор продал ферму, заплатил по долгам семьи и дал моей маме тысячу долларов. Они прозвали его Большой Дюк. Как тебе это, Малыш Дюк?
Капитан Форрест промолчал. Он просто сидел, глядя на капитана Джонса, и тряс головой.
– Понял, почему я не в обиде? – сказал Копьеносец.
– Дюк, – сказал Ястреб, – как сказал Грант генералу Ли в Аппоматоксе: «Сдаешься?»
– Ага, – ответил Дюк.
13
Хотя дел у полковника Генри Блэйка было больше чем когда-либо со времен Потопа, он был счастливей, чем когда-либо со дня прибытия в Корею. Первое, что он сделал после появления нового нейрохирурга, – позвонил генералу Хаммонду в Сеул и все еще хихикая про себя, поинтересовался, не желает ли случайно футбольная команда 325 эвакуационного госпиталя встретиться с одиннадцатью представителями 4077 МЭШ.
Генерал Хаммонд пришел в восторг. В прошлом году его команда так навешала единственным двум самопальным командам в Корее, оказавшимися достаточно глупыми, чтобы выйти на его амбалов, что обе кучки горе-игроков отказались от дальнейших игр. Таким образом генерал провел серию беспроигрышных игр из целых двух побед, мечтая когда-нибудь попасть в компанию Папашки Уорнера, Эймоса Алонзо Стэга и Кната Рокни. Свидание назначили на День Благодарения, через пять недель, на поле чемпионов в Йонг-Донг-По.
Следующим, что сделал полковник Блэйк, стало написание заявки в Специальную Службу в Токио, где он заказал срочной вертолетной доставкой две дюжины футбольных форм, шлемов, ботинок и наколенников. Затем он надиктовал сообщение с призывом ко всем кандидатам в команду явиться завтра в 2 часа пополудни. Копии объявления расклеили в столовой, в уборной, в душевых и в Стоматологической Покерной Клинике Доброго Поляка. После этого он явился в Болото.
– Ну, – сказал Блэйк, закончив доклад, – и когда же мы начнем делать ставки?
– Эй, попридержи коней, тренер, – осадил Ловец Джон, – может, подождем, пока выявим свои таланты?
– Да, неважно, кто у нас выявится, – ответил Генри. – Этот Хаммонд все равно ни черта не смыслит в футболе.
– Но, если ты будешь вести себя чересчур ретиво, тренер, – сказал Ястреб, – ты можешь раскрыть наши карты.
– Возможно, ты прав, – согласился Генри.
В тот же день в назначенный час после обеда на поле прибыли 15 претендентов. Спортивного инвентаря не предвиделось еще несколько дней, так что Генри со свистком, болтающимся на веревке вокруг шеи, по совету нейрохирурга дважды прогнали это сборище дилетантов по периметру поля и заставил сделать гимнастику. После всего этого он дал им подурачиться, попинать и покидать три имевшихся в наличии мяча, пока он и обитатели Болота оценивали потенциальных кандидатов.
– Ну, – сказал Генри за коктейлем вечерком в Болоте, – что скажете?
– А еще не поздно отказаться от игры? – спросил Дюк.
– Вот именно, – сказал Ястреб, – чья это была идея?
– Твоя, черт возьми, – ответил Ловец.
– Боже, они выглядят ужасно, – сказал Ястреб.
– Они будут смотреться прекрасно, – сказал Генри, – когда прибудет форма.
– Никогда, – заявил Дюк.
– Послушайте, – сказал Копьеносец. – Тренер прав. Я не конкретно про форму, но ни одна команда не производит впечатления в первые дни своего существования. Я отметил тех ребят, которые очевидно уже играли раньше.
– Кроме того, – добавил Генри, – что этот Хаммонд понимает в футболе? Он все равно, что наш союзник.
– Первое, что нам надо сделать, – сказал Копьеносец, – это решить насчет нападения.
– Правильно, – сказал Генри. – Этим надо заняться в первую очередь. Что будем использовать? Нотр-Дамскую «Коробочку»?
На голосовании Ястреб потерпел поражение 3 к 1, причем Генри воздержался, но согласился с большинством.
– Теперь надо продумать игровые стратегии, – сказал Генри. – Почему бы вам, ребята, не заняться этим, пока я обмозгую кое-какие детали?
Копьеносец нарисовал шесть основных схем пробежек и четыре типовые схемы передачи мяча тем же вечером, и, снабдив их пояснительными комментариями, показал Генри. Генри всё внимательно изучил, повесил расписание тренировок в конце столовой и приказал спортсменам сократить дозы табака и выпивки. Хирурги из Болота решили принимать не более двух бокалов до обеда и вообще не пить после, а также снизили никотиновые и табачные ингаляции на половину.
Следующие несколько дней Генри, по совету Копьеносца, сначала разминал команду, а потом гонял их по всем игровым стратегиям. К ужасу Дюка, игравшего за Джорджию в красном, доставленные форменные футболки оказались цвета кардинальского плаща, а шлемы и шорты белые. Генри весь издергался от волнения, пока персонал разбирал экипировку и искал подходящие размеры. Он с трудом дождался, пока они оденутся.
– Великолепно! Отлично! – воскликнул он, когда они выстроились перед ним в шеренгу. – Вы, ребята, смотритесь сногсшибательно!