Кей Хупер
Крадущиеся тени
Пролог
Лос-Анджелес, 16 августа 1998 г.
– Что ты видишь? Говори, я тебя слушаю.
Она сидела в кресле с прямой спинкой, почти не двигаясь, склонив голову. Волосы упали ей на лицо. Шевелились только сложенные на коленях руки: тонкие пальцы перебирали красные лепестки искусственной розы, мастерски сделанной из папиросной бумаги.
– Мне кажется… он двигается, – прошептала она.
– Куда он направляется? Ну давай же, Кэсси. – Голос детектива Логана звучал ровно и доброжелательно, ничем не выдавая лихорадочного напряжения и нетерпения, от которого на лбу у него выступили капельки пота, а в глазах появилось затравленное выражение.
– Я… я не уверена.
Со своего места в нескольких шагах от них напарник Логана тихо спросил:
– Чего это она так тянет на этот раз?
– Страх он на нее наводит, вот чего, – ответил Логан так же тихо. – Черт возьми, да у меня самого поджилки трясутся, если на то пошло. – Он повысил голос, стараясь говорить спокойно. – Кэсси? Сосредоточься, милая. Что он видит?
– Темно. Просто… темнота, и больше ничего.
– Ладно. О чем он думает?
Она судорожно вздохнула, тонкие пальцы задрожали, перебирая лепестки бумажной розы.
– Я… я не хочу… У него в голове так страшно… Так много теней… Много черных теней. Прошу тебя, не заставляй меня погружаться. Я не хочу к ним прикасаться. Не заставляй меня.
Столько страха и отвращения было в ее голосе, что лицо Логана, и без того мрачное, еще больше потемнело: настал его черед переводить дух. Но когда он заговорил, его голос снова прозвучал спокойно и уверенно:
– Кэсси, послушай меня. Тебе придется забраться поглубже. Придется ради этой несчастной девочки. Она же такая маленькая! Ты понимаешь?
– Да, – ответила она жалобно, – я понимаю.
Наступило молчание – такое глубокое, что стал отчетливо слышен тихий шорох папиросной бумаги, которую она перебирала пальцами.
– Где он, Кэсси? О чем он думает?
– Он в безопасности. Он знает, что ему ничто не грозит. – Она склонила голову набок, словно прислушиваясь к далекому голосу. – Легавые никогда его не найдут. Ублюдки. Тупые ублюдки. Он им оставил столько улик, а они так ничего и не поняли!
Логан скрипнул зубами с досады, но не позволил себе отвлекаться на эмоции.
– Не слушай его, Кэсси. Узнай, что он делает, куда направляется.
– Он… он собирается забрать девочку. Отвезти ее в свое убежище. Он готов взять ее прямо сейчас. Он готов…
– Где это, Кэсси? Что его окружает?
– Там… темно. Она… он ее связал. Она на заднем сиденье машины. Это гараж. Он садится в машину, заводит мотор… О господи! Я слышу, как она плачет…
– А ты не слушай, – перебил ее Логан, по-прежнему тихо и терпеливо. – Оставайся с ним, Кэсси. Скажи мне, что он делает.
– Я не знаю. – В ее голосе прозвучала безнадежность. – Тут так темно… Я ничего не вижу за светом фар.
– Сосредоточься, Кэсси. Укажи нам какие-нибудь приметы местности. По какой дороге он едет?
– Это… асфальт. Две полосы. Почтовые ящики, мы проезжаем почтовые ящики!
– Отлично, Кэсси, ты молодец. – Он бросил взгляд на напарника, но тот в ответ скептически покачал головой. Логан опять повернулся к женщине: – Продолжай следить. Ничего не упускай. Ты должна нам сказать, куда он направляется.
Несколько минут слышалось только ее частое и неглубокое дыхание. А затем она вдруг сказала:
– Он поворачивает. На повороте знак. Название улицы… Андовер.
Напарник Логана отошел на несколько шагов и начал что-то тихо говорить в трубку сотового телефона.
– Следи за ним, Кэсси, следи. Что ты видишь?
– Слишком темно.
– Знаю. Но ты все-таки следи.
– У него в голове… ужасные мысли.
– Не вникай в них. Не забирайся слишком глубоко, Кэсси.
Она подняла голову – впервые с тех пор, как это началось, – и Логан оторопел. Ее глаза были закрыты. Никогда раньше ему не приходилось видеть такой бледности в лице человека. Живого человека. И эта мертвенно-бледная кожа была так туго натянута, что сквозь нее просвечивали кости. Казалось, что плоти под ней почти совсем нет.
– Кэсси? Кэсси, где ты?
– Глубоко. – Голос у нее стал другим: отдаленным и гулким, словно исходил из глубокого колодца.
– Кэсси, послушай меня. Тебе пора выбираться. Просто смотри и говори мне, что он видит.
– Это похоже на червей, – прошептала она. – Они кормятся гниющей плотью. Гниющей душой…
– Кэсси, назад! Назад, живо! Ты меня слышишь?
После долгой паузы она прошептала:
– Да. Я ухожу.
Теперь она явственно дрожала, и он знал, что, если сейчас до нее дотронуться, ее кожа будет холодна как лед.
– Что ты видишь? Что он видит?
– Дорогу. Почтовых ящиков больше нет. Только дорога, и больше ничего. Он волнуется. Он уже почти рядом со своим тайным убежищем.
– Следи, Кэсси. Продолжай следить.
Прошло еще несколько минут, и вдруг ее брови дрогнули, сошлись у переносицы.
– Кэсси?
Продолжая хмуриться, она отрицательно покачала головой.
Логан наклонился к напарнику и шепотом спросил:
– Что слышно насчет Андовера, Пол?
– В двухсотмильной зоне есть пять улиц, в название которых входит слово «Андовер». Боб, мы даже добраться до них не успеем, не то что прочесать! Пусть даст нам еще какую-нибудь зацепку!
– Я не уверен, что у нее получится.
– Пусть постарается.
Логан кивнул и повернулся к Кэсси:
– Что ты видишь теперь? Говори, это очень важно.
Теперь ее голос звучал задумчиво, почти мечтательно.
– Здесь есть озеро. Я видела огоньки над водой. Он… его потайное место рядом с озером. Он думает, что выбросит туда ее тело, когда закончит…
Логан быстро взглянул на напарника, но Пол уже приник к телефону.
– Что еще, Кэсси? Что еще ты можешь сказать?
– Мне трудно. – Ее голос, вновь ставший далеким, опять задрожал. – Мне все труднее оставаться у него в голове. Я так устала…
– Я знаю, Кэсси. Но ты все-таки постарайся. Не упускай его. Веди нас за ним.
Как всегда, она откликнулась на настойчивый призыв в его голосе и, хотя ее силы были почти на исходе, напряглась, чтобы не прервать связь, вызывавшую у нее ужас и отвращение.
– Я ее слышу. Слышу девочку. Она плачет. Ей очень страшно.
– Не слушай ее, Кэсси. Слушай только его.
– Ладно. – Она помолчала. – Он поворачивает. Дорога все время петляет. Асфальт кончился, это проселок. Иногда я вижу озеро, мелькающее за деревьями.
– Ты видишь дом?
– Мы проезжаем… мне кажется… это подъездные аллеи. Вокруг повсюду дома. Дома на озере.
Логан подошел к напарнику, увидев, что тот делает ему знаки.
– В чем дело?
– Есть только одна улица Андовер рядом с озером. Это Храмовое озеро. Боб, это всего в пятнадцати милях отсюда.
– Теперь понятно, почему она так хорошо его слышит, – пробормотал Логан. – Она никогда раньше не забиралась так глубоко, как сейчас, в мозги этого подонка. Группа выехала?
– Я им дал отмашку, – кивнул Пол. – Кроме того, мы проверяем всех владельцев недвижимости в районе озера. Мне говорят, что это одно из тех мест, где люди дают названия своим домам, делают вывески, и все такое. Если нам и вправду повезет…
– Держи меня в курсе, – сказал Логан и повернулся к Кэсси.
– Храмовое озеро, – проговорила она, и в ее голосе зазвучали мечтательные нотки. – Ему нравится это название. Он считает, что оно как раз подходит.
– Не вникай в его мысли, Кэсси, – снова предостерег ее Логан. – Просто смотри и говори мне, что он делает, куда направляется.
Бесконечные пять минут протекли в молчании, и вдруг она снова заговорила:
– Мы сворачиваем. На подъездную аллею, как мне кажется.
– Почтового ящика не видно?
– Нет. Нет. Мне очень жаль.
– Описывай все, что видишь, Кэсси.
– Дорога петляет и спускается к озеру. Я вижу… мне кажется, я вижу впереди дом. Иногда он попадает в свет фар…
– Продолжай следить, Кэсси. Когда увидишь дом, поищи вывеску. Может, на ней есть название дома.
– Вот… вижу дом, – заговорила она торопливо. – Возле двери вывеска. На ней написано… «Пенсионный фонд».
Логан заморгал, потом обернулся к напарнику. Тот кивнул и одними губами шепнул:
– Похоже на то.
Логан снова повернулся к Кэсси:
– Не молчи, Кэсси. Что он делает? Тормозит? Останавливает машину? Он к этому дому ехал?
Кэсси сказала:
– Нет… мы проезжаем мимо. О… Да, я вижу. Тут есть… лодочный сарай. Мне кажется, что это лодочный сарай. Я вижу…
– Что, Кэсси? Что ты видишь? – Логан уже не мог сдерживать свое нетерпение.
– Там… наверху есть флюгер. На крыше. Я… слышу, как он поскрипывает.
– Кэсси, почему ты замолчала? Он остановил машину?
Она испуганно вздрогнула:
– Ой! Да, он остановился. Свет выключен. Я вижу силуэт лодочного сарая, там темно. Но он… знает дорогу. Он… вытаскивает девочку с заднего сиденья. Несет ее в сарай. Она такая маленькая! Почти ничего не весит. О-о-о…
– Кэсси…
– Ей так страшно…
– Кэсси, послушай меня. Ты сможешь ей помочь, только если будешь следить за ним. Смотри, что он делает. Куда идет. – Логан бросил взгляд на напарника и спросил шепотом: – Где их черти носят?
– Они почти на месте. Еще пять минут.
– Черт возьми, у нее нет пяти минут!
– Они делают все, что могут, Боб. Кэсси дышала часто-часто.
– Что-то не так… Логан нахмурился:
– В чем дело?
– Я не знаю. На этот раз… у него изменилось настроение. Он хитрый. Доволен собой. Ему… почти что весело. Он собирается преподнести полицейским сюрприз. Нечто новенькое. Он… О боже! У него нож. Он хочет ее разрезать… – Голос Кэсси захлебнулся от горя и ужаса. – Он хочет… хочет… попробовать на вкус…
– Кэсси, послушай меня. Уходи. Выбирайся оттуда. Немедленно!
Напарник Логана подался вперед:
– Боб, она сможет нам помочь, если останется с ним.
Логан покачал головой, не отрывая глаз от Кэсси.
– Если она останется с ним, а он убьет девочку, это может затянуть ее слишком глубоко в его безумие. Так мы их обеих потеряем. Кэсси? Кэсси, выходи. Быстро. Делай, что тебе говорят!
Он наклонился и выхватил бумажную розу из ее пальцев.
Кэсси с трудом перевела дух, затем медленно открыла глаза. Они были серые – такие светлые, что казались бледными тенями на льду. И эти светлые глаза были окружены поразительно густыми и длинными, черными, как китайская тушь, ресницами. Под глазами лежали темные круги – свидетельство сильнейшего переутомления. Голос задрожал от напряжения, когда она спросила:
– Боб? Зачем ты…
Логан налил горячего кофе из термоса и протянул ей стаканчик.
– На, выпей.
– Но…
– Ты сделала все, что могла, Кэсси. Остальное пусть делают наши люди.
Кэсси кивнула, прихлебывая мелкими глотками горячий кофе, но ее глаза при этом не отрывались от бумажной розы, которую он все еще держал в руке.
– Скажи им, чтобы поторопились, – прошептала она.
Но прошло почти десять мучительно долгих минут, прежде чем группа захвата вышла на связь и доложила обстановку. Пол бросил на Кэсси взгляд, полный бессильного гнева.
– Лодочный сарай был пуст. Ты забыла упомянуть развилку на подъездной аллее. Одна дорога вела к сараю, а другая – к укромной бухте, до нее было не больше ста шагов! Там был привязан катер. Пока мы искали это место, он уже успел скрыться! Тело девочки было еще теплым.
Логан проворно подхватил стаканчик, выпавший из онемевших пальцев Кэсси, и сказал:
– Заткнись, Пол. Она сделала все, что могла…
– Все, что могла? Да она все испоганила, Боб! Не было никакого флюгера на крыше сарая – там была пришвартована яхта, а на яхте был поднят флаг! Вот что она видела, вот что развевалось на ветру. И скрип, который она слышала, это яхта терлась о причал! Что ж она – не могла отличить одно от другого?
– Было темно, – прошептала Кэсси.
Слезы выступили у нее на глазах, но так и не потекли по щекам. Она сцепила трясущиеся руки на коленях, пытаясь унять дрожь, дыхание давалось ей с трудом, словно непомерная тяжесть давила Кэсси на грудь.
– Пять минут, – с горечью продолжал Пол. – Мы потеряли пять минут, идя по ложному следу, и девочка из-за этого погибла. Что я теперь скажу ее родителям? Что наша леди-экстрасенс сорвала нам всю операцию?
– Пол, заткни свою грязную пасть! – Логан оглянулся на Кэсси. – Это не твоя вина, Кэсси, – твердо заверил он ее.
Но в его глазах она прочла нечто иное.
Ее собственный взгляд опустился, она посмотрела на розу из папиросной бумаги, которую он машинально продолжал держать в руке. В коротких крепких пальцах полицейского искусственный цветок казался особенно изящным и хрупким.
Невозможно было поверить, что это прекрасное творение – дело рук маньяка-убийцы.
Клубок тошнотворного страха, свернувшийся, подобно змее, у нее в животе, ожил и пополз по всему телу, проникая прямо в мозг. Сама того не замечая, она хрипло произнесла вслух:
– Я больше не могу этим заниматься. Я не могу больше. Не могу!
– Кэсси…
– Не могу! Не могу! Не могу!..
Это звучало как заклинание, призванное предотвратить неизбежное; она повторяла его снова и снова, закрыв глаза, чтобы не видеть бумажного цветка, которому теперь суждено было навеки поселиться в ее кошмарах.
– Что ты видишь? Говори, я тебя слушаю.
Она сидела в кресле с прямой спинкой, почти не двигаясь, склонив голову. Волосы упали ей на лицо. Шевелились только сложенные на коленях руки: тонкие пальцы перебирали красные лепестки искусственной розы, мастерски сделанной из папиросной бумаги.
– Мне кажется… он двигается, – прошептала она.
– Куда он направляется? Ну давай же, Кэсси. – Голос детектива Логана звучал ровно и доброжелательно, ничем не выдавая лихорадочного напряжения и нетерпения, от которого на лбу у него выступили капельки пота, а в глазах появилось затравленное выражение.
– Я… я не уверена.
Со своего места в нескольких шагах от них напарник Логана тихо спросил:
– Чего это она так тянет на этот раз?
– Страх он на нее наводит, вот чего, – ответил Логан так же тихо. – Черт возьми, да у меня самого поджилки трясутся, если на то пошло. – Он повысил голос, стараясь говорить спокойно. – Кэсси? Сосредоточься, милая. Что он видит?
– Темно. Просто… темнота, и больше ничего.
– Ладно. О чем он думает?
Она судорожно вздохнула, тонкие пальцы задрожали, перебирая лепестки бумажной розы.
– Я… я не хочу… У него в голове так страшно… Так много теней… Много черных теней. Прошу тебя, не заставляй меня погружаться. Я не хочу к ним прикасаться. Не заставляй меня.
Столько страха и отвращения было в ее голосе, что лицо Логана, и без того мрачное, еще больше потемнело: настал его черед переводить дух. Но когда он заговорил, его голос снова прозвучал спокойно и уверенно:
– Кэсси, послушай меня. Тебе придется забраться поглубже. Придется ради этой несчастной девочки. Она же такая маленькая! Ты понимаешь?
– Да, – ответила она жалобно, – я понимаю.
Наступило молчание – такое глубокое, что стал отчетливо слышен тихий шорох папиросной бумаги, которую она перебирала пальцами.
– Где он, Кэсси? О чем он думает?
– Он в безопасности. Он знает, что ему ничто не грозит. – Она склонила голову набок, словно прислушиваясь к далекому голосу. – Легавые никогда его не найдут. Ублюдки. Тупые ублюдки. Он им оставил столько улик, а они так ничего и не поняли!
Логан скрипнул зубами с досады, но не позволил себе отвлекаться на эмоции.
– Не слушай его, Кэсси. Узнай, что он делает, куда направляется.
– Он… он собирается забрать девочку. Отвезти ее в свое убежище. Он готов взять ее прямо сейчас. Он готов…
– Где это, Кэсси? Что его окружает?
– Там… темно. Она… он ее связал. Она на заднем сиденье машины. Это гараж. Он садится в машину, заводит мотор… О господи! Я слышу, как она плачет…
– А ты не слушай, – перебил ее Логан, по-прежнему тихо и терпеливо. – Оставайся с ним, Кэсси. Скажи мне, что он делает.
– Я не знаю. – В ее голосе прозвучала безнадежность. – Тут так темно… Я ничего не вижу за светом фар.
– Сосредоточься, Кэсси. Укажи нам какие-нибудь приметы местности. По какой дороге он едет?
– Это… асфальт. Две полосы. Почтовые ящики, мы проезжаем почтовые ящики!
– Отлично, Кэсси, ты молодец. – Он бросил взгляд на напарника, но тот в ответ скептически покачал головой. Логан опять повернулся к женщине: – Продолжай следить. Ничего не упускай. Ты должна нам сказать, куда он направляется.
Несколько минут слышалось только ее частое и неглубокое дыхание. А затем она вдруг сказала:
– Он поворачивает. На повороте знак. Название улицы… Андовер.
Напарник Логана отошел на несколько шагов и начал что-то тихо говорить в трубку сотового телефона.
– Следи за ним, Кэсси, следи. Что ты видишь?
– Слишком темно.
– Знаю. Но ты все-таки следи.
– У него в голове… ужасные мысли.
– Не вникай в них. Не забирайся слишком глубоко, Кэсси.
Она подняла голову – впервые с тех пор, как это началось, – и Логан оторопел. Ее глаза были закрыты. Никогда раньше ему не приходилось видеть такой бледности в лице человека. Живого человека. И эта мертвенно-бледная кожа была так туго натянута, что сквозь нее просвечивали кости. Казалось, что плоти под ней почти совсем нет.
– Кэсси? Кэсси, где ты?
– Глубоко. – Голос у нее стал другим: отдаленным и гулким, словно исходил из глубокого колодца.
– Кэсси, послушай меня. Тебе пора выбираться. Просто смотри и говори мне, что он видит.
– Это похоже на червей, – прошептала она. – Они кормятся гниющей плотью. Гниющей душой…
– Кэсси, назад! Назад, живо! Ты меня слышишь?
После долгой паузы она прошептала:
– Да. Я ухожу.
Теперь она явственно дрожала, и он знал, что, если сейчас до нее дотронуться, ее кожа будет холодна как лед.
– Что ты видишь? Что он видит?
– Дорогу. Почтовых ящиков больше нет. Только дорога, и больше ничего. Он волнуется. Он уже почти рядом со своим тайным убежищем.
– Следи, Кэсси. Продолжай следить.
Прошло еще несколько минут, и вдруг ее брови дрогнули, сошлись у переносицы.
– Кэсси?
Продолжая хмуриться, она отрицательно покачала головой.
Логан наклонился к напарнику и шепотом спросил:
– Что слышно насчет Андовера, Пол?
– В двухсотмильной зоне есть пять улиц, в название которых входит слово «Андовер». Боб, мы даже добраться до них не успеем, не то что прочесать! Пусть даст нам еще какую-нибудь зацепку!
– Я не уверен, что у нее получится.
– Пусть постарается.
Логан кивнул и повернулся к Кэсси:
– Что ты видишь теперь? Говори, это очень важно.
Теперь ее голос звучал задумчиво, почти мечтательно.
– Здесь есть озеро. Я видела огоньки над водой. Он… его потайное место рядом с озером. Он думает, что выбросит туда ее тело, когда закончит…
Логан быстро взглянул на напарника, но Пол уже приник к телефону.
– Что еще, Кэсси? Что еще ты можешь сказать?
– Мне трудно. – Ее голос, вновь ставший далеким, опять задрожал. – Мне все труднее оставаться у него в голове. Я так устала…
– Я знаю, Кэсси. Но ты все-таки постарайся. Не упускай его. Веди нас за ним.
Как всегда, она откликнулась на настойчивый призыв в его голосе и, хотя ее силы были почти на исходе, напряглась, чтобы не прервать связь, вызывавшую у нее ужас и отвращение.
– Я ее слышу. Слышу девочку. Она плачет. Ей очень страшно.
– Не слушай ее, Кэсси. Слушай только его.
– Ладно. – Она помолчала. – Он поворачивает. Дорога все время петляет. Асфальт кончился, это проселок. Иногда я вижу озеро, мелькающее за деревьями.
– Ты видишь дом?
– Мы проезжаем… мне кажется… это подъездные аллеи. Вокруг повсюду дома. Дома на озере.
Логан подошел к напарнику, увидев, что тот делает ему знаки.
– В чем дело?
– Есть только одна улица Андовер рядом с озером. Это Храмовое озеро. Боб, это всего в пятнадцати милях отсюда.
– Теперь понятно, почему она так хорошо его слышит, – пробормотал Логан. – Она никогда раньше не забиралась так глубоко, как сейчас, в мозги этого подонка. Группа выехала?
– Я им дал отмашку, – кивнул Пол. – Кроме того, мы проверяем всех владельцев недвижимости в районе озера. Мне говорят, что это одно из тех мест, где люди дают названия своим домам, делают вывески, и все такое. Если нам и вправду повезет…
– Держи меня в курсе, – сказал Логан и повернулся к Кэсси.
– Храмовое озеро, – проговорила она, и в ее голосе зазвучали мечтательные нотки. – Ему нравится это название. Он считает, что оно как раз подходит.
– Не вникай в его мысли, Кэсси, – снова предостерег ее Логан. – Просто смотри и говори мне, что он делает, куда направляется.
Бесконечные пять минут протекли в молчании, и вдруг она снова заговорила:
– Мы сворачиваем. На подъездную аллею, как мне кажется.
– Почтового ящика не видно?
– Нет. Нет. Мне очень жаль.
– Описывай все, что видишь, Кэсси.
– Дорога петляет и спускается к озеру. Я вижу… мне кажется, я вижу впереди дом. Иногда он попадает в свет фар…
– Продолжай следить, Кэсси. Когда увидишь дом, поищи вывеску. Может, на ней есть название дома.
– Вот… вижу дом, – заговорила она торопливо. – Возле двери вывеска. На ней написано… «Пенсионный фонд».
Логан заморгал, потом обернулся к напарнику. Тот кивнул и одними губами шепнул:
– Похоже на то.
Логан снова повернулся к Кэсси:
– Не молчи, Кэсси. Что он делает? Тормозит? Останавливает машину? Он к этому дому ехал?
Кэсси сказала:
– Нет… мы проезжаем мимо. О… Да, я вижу. Тут есть… лодочный сарай. Мне кажется, что это лодочный сарай. Я вижу…
– Что, Кэсси? Что ты видишь? – Логан уже не мог сдерживать свое нетерпение.
– Там… наверху есть флюгер. На крыше. Я… слышу, как он поскрипывает.
– Кэсси, почему ты замолчала? Он остановил машину?
Она испуганно вздрогнула:
– Ой! Да, он остановился. Свет выключен. Я вижу силуэт лодочного сарая, там темно. Но он… знает дорогу. Он… вытаскивает девочку с заднего сиденья. Несет ее в сарай. Она такая маленькая! Почти ничего не весит. О-о-о…
– Кэсси…
– Ей так страшно…
– Кэсси, послушай меня. Ты сможешь ей помочь, только если будешь следить за ним. Смотри, что он делает. Куда идет. – Логан бросил взгляд на напарника и спросил шепотом: – Где их черти носят?
– Они почти на месте. Еще пять минут.
– Черт возьми, у нее нет пяти минут!
– Они делают все, что могут, Боб. Кэсси дышала часто-часто.
– Что-то не так… Логан нахмурился:
– В чем дело?
– Я не знаю. На этот раз… у него изменилось настроение. Он хитрый. Доволен собой. Ему… почти что весело. Он собирается преподнести полицейским сюрприз. Нечто новенькое. Он… О боже! У него нож. Он хочет ее разрезать… – Голос Кэсси захлебнулся от горя и ужаса. – Он хочет… хочет… попробовать на вкус…
– Кэсси, послушай меня. Уходи. Выбирайся оттуда. Немедленно!
Напарник Логана подался вперед:
– Боб, она сможет нам помочь, если останется с ним.
Логан покачал головой, не отрывая глаз от Кэсси.
– Если она останется с ним, а он убьет девочку, это может затянуть ее слишком глубоко в его безумие. Так мы их обеих потеряем. Кэсси? Кэсси, выходи. Быстро. Делай, что тебе говорят!
Он наклонился и выхватил бумажную розу из ее пальцев.
Кэсси с трудом перевела дух, затем медленно открыла глаза. Они были серые – такие светлые, что казались бледными тенями на льду. И эти светлые глаза были окружены поразительно густыми и длинными, черными, как китайская тушь, ресницами. Под глазами лежали темные круги – свидетельство сильнейшего переутомления. Голос задрожал от напряжения, когда она спросила:
– Боб? Зачем ты…
Логан налил горячего кофе из термоса и протянул ей стаканчик.
– На, выпей.
– Но…
– Ты сделала все, что могла, Кэсси. Остальное пусть делают наши люди.
Кэсси кивнула, прихлебывая мелкими глотками горячий кофе, но ее глаза при этом не отрывались от бумажной розы, которую он все еще держал в руке.
– Скажи им, чтобы поторопились, – прошептала она.
Но прошло почти десять мучительно долгих минут, прежде чем группа захвата вышла на связь и доложила обстановку. Пол бросил на Кэсси взгляд, полный бессильного гнева.
– Лодочный сарай был пуст. Ты забыла упомянуть развилку на подъездной аллее. Одна дорога вела к сараю, а другая – к укромной бухте, до нее было не больше ста шагов! Там был привязан катер. Пока мы искали это место, он уже успел скрыться! Тело девочки было еще теплым.
Логан проворно подхватил стаканчик, выпавший из онемевших пальцев Кэсси, и сказал:
– Заткнись, Пол. Она сделала все, что могла…
– Все, что могла? Да она все испоганила, Боб! Не было никакого флюгера на крыше сарая – там была пришвартована яхта, а на яхте был поднят флаг! Вот что она видела, вот что развевалось на ветру. И скрип, который она слышала, это яхта терлась о причал! Что ж она – не могла отличить одно от другого?
– Было темно, – прошептала Кэсси.
Слезы выступили у нее на глазах, но так и не потекли по щекам. Она сцепила трясущиеся руки на коленях, пытаясь унять дрожь, дыхание давалось ей с трудом, словно непомерная тяжесть давила Кэсси на грудь.
– Пять минут, – с горечью продолжал Пол. – Мы потеряли пять минут, идя по ложному следу, и девочка из-за этого погибла. Что я теперь скажу ее родителям? Что наша леди-экстрасенс сорвала нам всю операцию?
– Пол, заткни свою грязную пасть! – Логан оглянулся на Кэсси. – Это не твоя вина, Кэсси, – твердо заверил он ее.
Но в его глазах она прочла нечто иное.
Ее собственный взгляд опустился, она посмотрела на розу из папиросной бумаги, которую он машинально продолжал держать в руке. В коротких крепких пальцах полицейского искусственный цветок казался особенно изящным и хрупким.
Невозможно было поверить, что это прекрасное творение – дело рук маньяка-убийцы.
Клубок тошнотворного страха, свернувшийся, подобно змее, у нее в животе, ожил и пополз по всему телу, проникая прямо в мозг. Сама того не замечая, она хрипло произнесла вслух:
– Я больше не могу этим заниматься. Я не могу больше. Не могу!
– Кэсси…
– Не могу! Не могу! Не могу!..
Это звучало как заклинание, призванное предотвратить неизбежное; она повторяла его снова и снова, закрыв глаза, чтобы не видеть бумажного цветка, которому теперь суждено было навеки поселиться в ее кошмарах.
Глава 1
Райанз-Блафф, Северная Каролина, 16 февраля 1999 г.
Это был обычный, ничем не примечательный городок, раскинувшийся вдаль и вширь примерно на одинаковое расстояние, и свободного места здесь было больше, чем застроенного. Несколько церквей вперемешку с автостоянками, маленькие магазинчики, бравшие за непритязательное черное платьице не меньше, чем в Париже, Главная улица с зеленым сквером, столько банков, что невольно напрашивалась мысль: откуда только у людей берутся деньги, и, конечно, аптека – до того старомодная, что в ней еще сохранился с незапамятных времен допотопный фонтанчик с содовой водой.
Ну, разумеется, на Главной улице имелся магазин компьютеров, два салона видеопроката и даже представительство фирмы, поставляющей спутниковые телеантенны, а в двух милях от центра города расположилась новейшая многоканальная радиостанция.
Таким образом, Райанз-Блафф мог смело смотреть в глаза наступающему тысячелетию.
А в остальном это был типичный южный городок, консервативный в политике, с обязательным посещением церкви по воскресеньям. Спиртное в разлив тут не подавали, и вплоть до прошлого года один и тот же человек избирался на пост шерифа с 1970 года.
В 1998 году это место занял его сын.
Неожиданностей этот город не таил, а перемены принимал так же охотно, как рай распахивал перед грешниками свои врата.
Никаких сюрпризов, ничего шокирующего.
Вот так отозвался бы о родном городе Бен Райан. Он не сомневался в своей правоте, и у него были на то основания. Не только его собственная жизнь, но и семейная история нескольких поколений его предков прошла в этом городе. Город и горожане ничем не могли его удивить.
Он в это верил.
– К вам посетительница, мистер Райан. Бен нахмурился, услышав голос секретарши в динамике интеркома.
– Кто там, Дженис?
– Она говорит, что ее зовут Кэсси Нейл. О встрече не договаривалась, но просит вас уделить ей несколько минут. Говорит, что это важно.
Образцовая секретарша Бена обычно не поддавалась на уговоры посетителей, не назначивших встречу заранее, поэтому он удивился, услыхав в голосе Дженис просительные нотки.
– Пусть войдет, – ответил заинтригованный Бен.
Он дописывал начатую фразу и не сразу поднял голову, когда дверь открылась. Но еще прежде, чем Дженис объявила: «Мисс Нейл, прокурор», он ощутил в воздухе странную перемену. Волосы у него шевельнулись, и все тело покрылось гусиной кожей, словно электрический разряд ударил в комнате. Он вскинул голову и одновременно поднялся на ноги, боковым зрением уловив растерянное выражение на лице Дженис, не спускавшей настороженного взгляда с посетительницы.
Все трое были в замешательстве.
Посетительница находилась на грани истерики, это было первое, что он заметил. Бен привык с ходу оценивать людей, и эта молодая женщина, как ему показалось, взвалила себе на плечи явно непомерную тяжесть.
Она была среднего роста, но ей добрых двадцати фунтов не хватало до среднего веса, и мешковатый свитер, который был ей велик на несколько размеров, не мог этого скрыть. Ее можно было бы назвать хорошенькой, если бы не осунувшееся лицо. Но вообще-то ее внешность трудно было оценить: она держала голову склоненной, словно с интересом изучала рисунок на ковре, при этом ее прямые черные волосы до плеч, зачесанные вперед, скрывали лицо, а длинная челка бахромой падала на глаза.
Потом посетительница бросила на него быстрый настороженный взгляд сквозь эту бахрому, и у него перехватило дух. Глаза у нее были поразительные: огромные, светло-серые, обрамленные длинными черными ресницами, гипнотически притягательные. И измученные.
Бену и раньше приходилось видеть страдание, но то, что он прочел во взгляде этой женщины, поразило его.
Он невольно сделал несколько шагов ей навстречу, обогнув свой письменный стол.
– Мисс Нейл? Я окружной прокурор Бен Райан.
При этом он бессознательно приглушил голос, сам удивляясь обычно несвойственной ему чрезмерной деликатности. И еще кое-что его удивило. Бен был юристом, несколько лет он проработал судьей, прежде чем выдвинуть свою кандидатуру на пост прокурора, годами занижался политикой на местном и федеральном уровне. Пожимать руки незнакомым людям стало для него привычкой, такой же естественной, как для других дыхание; представляясь кому-нибудь, он уже автоматически, не задумываясь, протягивал вперед руку. Однако эта незнакомая женщина не просто сумела избежать рукопожатия, она сделала это прямо-таки виртуозно: уклонилась точно вовремя, плавно, почти незаметно и при этом не поставила его в неловкое Положение. Ей удалось избежать физического контакта, но и ему не пришлось стоять с протянутой рукой, чувствуя себя дураком.
Мисс Нейл упредила его приветственный жест, направившись прямиком к креслу для посетителей и как ни в чем не бывало оглядывая его кабинет. Никакой неловкости не возникло.
– Прокурор Райан. – У нее был негромкий мелодичный голос, акцент не местный. – Спасибо, что согласились принять меня.
Когда посетительница исподтишка бросила на него еще один быстрый настороженный взгляд, он догадался, что она, очевидно, ожидала увидеть человека с более солидной внешностью. Постарше годами. Больше похожего на прокурора.
– Рад знакомству. – Он сделал приглашающий жест рукой, указывая ей на кресло, а сам взглянул на дверь. – Спасибо, Дженис.
Все еще слегка хмурясь, Дженис наконец оторвала взгляд от посетительницы, пятясь, перешагнула порог кабинета и закрыла за собой дверь.
Бен вернулся к своему креслу и сел.
– Мы тут обходимся без церемоний, – любезно сообщил он. – Зовите меня Беном.
Сам себе поражаясь, он отметил, что его голос все еще звучит непривычно мягко.
Она кивнула, легкая улыбка тронула ее губы.
– А вы меня – Кэсси.
Еще один быстрый взгляд из-под челки, и посетительница опустила глаза на свои руки, стиснутые на коленях. Что бы она ни собиралась сказать, решение явно давалось ей нелегко.
– Чем я могу вам помочь, Кэсси?
Она вздохнула, по-прежнему глядя, не поднимая глаз.
– Как я уже сказала вашей секретарше, в Райанз-Блафф я приехала недавно. Я прожила здесь меньше полугода, но мне и этого хватило, чтобы понять, кто пользуется уважением в городе. Кто… к кому люди прислушиваются. Даже если он скажет нечто такое, чему очень трудно поверить.
– Я польщен, – слегка поклонился Бен. Он был заинтригован, но решил ее не торопить. Пусть облегчит душу, когда сама сочтет это нужным.
– Я подготовилась к нашей встрече, – продолжала Кэсси, – и кое-что узнала о вас. Вы потомок тех Райа-нов, которые основали этот город. Вы уехали отсюда, только чтобы получить образование, а потом вернулись и открыли здесь практику. Вы стали окружным судьей и заслужили всеобщее уважение. Вы сразу же добились успеха, но, прослужив всего несколько лет, предпочли уйти в отставку, так как считали своим призванием прокурорскую работу. Вы были избраны окружным прокурором округа Сэйлем, вы занимаетесь политикой, вас можно назвать одним из «отцов города». Ваша… поддержка могла бы многое значить.
– Моя поддержка? В чем именно?
Она ответила вопросом на вопрос. Ее голос прозвучал буднично и деловито:
– Вы верите в паранормальные явления?
Этого Бен никак не ожидал и на минуту растерялся.
– Паранормальные явления? Вы имеете в виду привидения? Летающие тарелки? Появление инопланетян?
– Экстрасенсорное восприятие. Телепатию. Предвидение.
Ее голос оставался спокойным, но она сидела в слишком напряженной позе и чересчур нервно сжимала пальцы. И опять Кэсси бросила на него этот мимолетный взгляд исподлобья, такой быстрый, что он лишь мельком разглядел ее огромные светлые глаза.
Бен пожал плечами:
– Теоретически я всегда считал, что это чушь. На практике… мне никогда не приходилось сталкиваться с фактами, которые могли бы заставить меня изменить свое мнение.
А это мнение сложилось на основе жизненных наблюдений опытного юриста, сделавших его закоренелым скептиком (скорее даже циником). Но он не упомянул об этом вслух.
Его слова не удивили и не обескуражили посетительницу.
– Вы готовы допустить хотя бы такую возможность? Отнестись без предубеждения?
– Надеюсь, что на это я всегда способен. – Бен мог бы ей сказать, что у него самого бывают предчувствия, интуитивные догадки, которые он не мог объяснить логически, но он ничего не сказал, так как сам склонен был относиться скептически к своему дару. По жизненному опыту и естественной склонности он был человеком рациональным.
Кэсси кивнула, а затем столь же деловито и буднично сообщила:
– Скоро произойдет убийство.
Опять она его удивила, но на этот раз неприятно.
– Понятно. Вам об этом известно заранее, потому что вы экстрасенс?
Она слегка поморщилась, расслышав в его голосе недоверие и даже прокурорские обвинительные нотки.
– Да.
– Вы можете заглядывать в будущее?
– Нет. Но я… прочитала мысли одного человека, который собирается совершить убийство.
– Даже если предположить, что я в это поверю, намерения отнюдь не всегда переходят в действия.
– На этот раз перейдут. Он убьет.
Бен откинулся в кресле и озадаченно почесал в затылке, не сводя с нее глаз. Может, она чокнутая? А может, и нет.
– Ладно. Кто станет жертвой убийства?
– Этого я не знаю. Я видела ее лицо, когда он следил за ней, но не знаю, кто она такая.
– Следил за ней? – нахмурился Бен. Впервые за все время Кэсси заколебалась, ее тонкое лицо напряглось. Затем она спокойно пояснила:
– Я… соприкоснулась с ним всего на несколько секунд. Смотрела его глазами, прислушивалась к его мыслям. Он следил за ней и решил ее убить. И скоро сделает это.
– Кто он такой?
– Я не знаю.
– Минуточку. Вы утверждаете, что побывали в голове у этого парня, но вы не знаете, кто он такой?
– Нет. – В ее голосе слышалась усталая безнадежность, словно на этот вопрос ей приходилось отвечать много раз. – Самоидентификация по большей части является бессознательным процессом. Он знает, кто он такой, и ему нет необходимости об этом думать. И я не видела его самого – ни его рук, ни одежды, ни отражения в зеркале. Я не знаю, кто он такой. Не знаю, как он выглядит.
– Но вы точно знаете, что он собирается кого-то убить? Женщину?
– Да.
Бен вздохнул:
– Так почему же вы не обратились к шерифу?
– Я обратилась. Еще на прошлой неделе. Он мне не поверил.
– И поэтому вы пришли ко мне?
– Да.
Бен повертел в руках карандаш.
– И что же, по-вашему, я должен сделать?
– Поверить мне, – простодушно ответила Кэсси.
Впервые за все это время она посмотрела прямо ему в глаза. Черные волосы обрамляли ее тонкое бледное лицо. Поразительные светлые глаза невольно притягивали взгляд. У Бена возникло такое ощущение, будто она протянула руку через стол и положила ее поверх его руки. Прикосновение было теплым.
Он глубоко вздохнул, удерживая взглядом ее взгляд.
– Предположим, я заставлю себя это сделать. Вы можете сообщить мне еще что-нибудь по существу дела? Нечто такое, что могло бы предотвратить это убийство?
– Нет. Пока еще нет. – Она покачала головой, пристально глядя на него и не мигая. – Возможно, я увижу что-то еще. А может быть, и нет. Необычно уже само по себе то, что я вошла с ним в контакт, не зная его, не прикасаясь к чему-то, что он держал в руках. Должно быть… на меня подействовала сила его страсти, его нетерпение. А может быть, я дотронулась до чего-то, что он трогал, сама того не зная. Или он физически был рядом, и мне поэтому удалось украсть тень… – Она внезапно замолкла и снова опустила взгляд.
Теплое прикосновение исчезло, и Бен ощутил разочарование. Это его удивило.
– Украсть тень?
Кэсси неохотно пояснила:
– Я это так называю… когда мне удается проникнуть в мозг убийцы, подхватить кусочки его мыслей, планов. Мысли у них темные… полные теней.
Теперь ее пальцы беспрерывно двигались, и это нервное движение разительно контрастировало со спокойным лицом и голосом.
Это был обычный, ничем не примечательный городок, раскинувшийся вдаль и вширь примерно на одинаковое расстояние, и свободного места здесь было больше, чем застроенного. Несколько церквей вперемешку с автостоянками, маленькие магазинчики, бравшие за непритязательное черное платьице не меньше, чем в Париже, Главная улица с зеленым сквером, столько банков, что невольно напрашивалась мысль: откуда только у людей берутся деньги, и, конечно, аптека – до того старомодная, что в ней еще сохранился с незапамятных времен допотопный фонтанчик с содовой водой.
Ну, разумеется, на Главной улице имелся магазин компьютеров, два салона видеопроката и даже представительство фирмы, поставляющей спутниковые телеантенны, а в двух милях от центра города расположилась новейшая многоканальная радиостанция.
Таким образом, Райанз-Блафф мог смело смотреть в глаза наступающему тысячелетию.
А в остальном это был типичный южный городок, консервативный в политике, с обязательным посещением церкви по воскресеньям. Спиртное в разлив тут не подавали, и вплоть до прошлого года один и тот же человек избирался на пост шерифа с 1970 года.
В 1998 году это место занял его сын.
Неожиданностей этот город не таил, а перемены принимал так же охотно, как рай распахивал перед грешниками свои врата.
Никаких сюрпризов, ничего шокирующего.
Вот так отозвался бы о родном городе Бен Райан. Он не сомневался в своей правоте, и у него были на то основания. Не только его собственная жизнь, но и семейная история нескольких поколений его предков прошла в этом городе. Город и горожане ничем не могли его удивить.
Он в это верил.
– К вам посетительница, мистер Райан. Бен нахмурился, услышав голос секретарши в динамике интеркома.
– Кто там, Дженис?
– Она говорит, что ее зовут Кэсси Нейл. О встрече не договаривалась, но просит вас уделить ей несколько минут. Говорит, что это важно.
Образцовая секретарша Бена обычно не поддавалась на уговоры посетителей, не назначивших встречу заранее, поэтому он удивился, услыхав в голосе Дженис просительные нотки.
– Пусть войдет, – ответил заинтригованный Бен.
Он дописывал начатую фразу и не сразу поднял голову, когда дверь открылась. Но еще прежде, чем Дженис объявила: «Мисс Нейл, прокурор», он ощутил в воздухе странную перемену. Волосы у него шевельнулись, и все тело покрылось гусиной кожей, словно электрический разряд ударил в комнате. Он вскинул голову и одновременно поднялся на ноги, боковым зрением уловив растерянное выражение на лице Дженис, не спускавшей настороженного взгляда с посетительницы.
Все трое были в замешательстве.
Посетительница находилась на грани истерики, это было первое, что он заметил. Бен привык с ходу оценивать людей, и эта молодая женщина, как ему показалось, взвалила себе на плечи явно непомерную тяжесть.
Она была среднего роста, но ей добрых двадцати фунтов не хватало до среднего веса, и мешковатый свитер, который был ей велик на несколько размеров, не мог этого скрыть. Ее можно было бы назвать хорошенькой, если бы не осунувшееся лицо. Но вообще-то ее внешность трудно было оценить: она держала голову склоненной, словно с интересом изучала рисунок на ковре, при этом ее прямые черные волосы до плеч, зачесанные вперед, скрывали лицо, а длинная челка бахромой падала на глаза.
Потом посетительница бросила на него быстрый настороженный взгляд сквозь эту бахрому, и у него перехватило дух. Глаза у нее были поразительные: огромные, светло-серые, обрамленные длинными черными ресницами, гипнотически притягательные. И измученные.
Бену и раньше приходилось видеть страдание, но то, что он прочел во взгляде этой женщины, поразило его.
Он невольно сделал несколько шагов ей навстречу, обогнув свой письменный стол.
– Мисс Нейл? Я окружной прокурор Бен Райан.
При этом он бессознательно приглушил голос, сам удивляясь обычно несвойственной ему чрезмерной деликатности. И еще кое-что его удивило. Бен был юристом, несколько лет он проработал судьей, прежде чем выдвинуть свою кандидатуру на пост прокурора, годами занижался политикой на местном и федеральном уровне. Пожимать руки незнакомым людям стало для него привычкой, такой же естественной, как для других дыхание; представляясь кому-нибудь, он уже автоматически, не задумываясь, протягивал вперед руку. Однако эта незнакомая женщина не просто сумела избежать рукопожатия, она сделала это прямо-таки виртуозно: уклонилась точно вовремя, плавно, почти незаметно и при этом не поставила его в неловкое Положение. Ей удалось избежать физического контакта, но и ему не пришлось стоять с протянутой рукой, чувствуя себя дураком.
Мисс Нейл упредила его приветственный жест, направившись прямиком к креслу для посетителей и как ни в чем не бывало оглядывая его кабинет. Никакой неловкости не возникло.
– Прокурор Райан. – У нее был негромкий мелодичный голос, акцент не местный. – Спасибо, что согласились принять меня.
Когда посетительница исподтишка бросила на него еще один быстрый настороженный взгляд, он догадался, что она, очевидно, ожидала увидеть человека с более солидной внешностью. Постарше годами. Больше похожего на прокурора.
– Рад знакомству. – Он сделал приглашающий жест рукой, указывая ей на кресло, а сам взглянул на дверь. – Спасибо, Дженис.
Все еще слегка хмурясь, Дженис наконец оторвала взгляд от посетительницы, пятясь, перешагнула порог кабинета и закрыла за собой дверь.
Бен вернулся к своему креслу и сел.
– Мы тут обходимся без церемоний, – любезно сообщил он. – Зовите меня Беном.
Сам себе поражаясь, он отметил, что его голос все еще звучит непривычно мягко.
Она кивнула, легкая улыбка тронула ее губы.
– А вы меня – Кэсси.
Еще один быстрый взгляд из-под челки, и посетительница опустила глаза на свои руки, стиснутые на коленях. Что бы она ни собиралась сказать, решение явно давалось ей нелегко.
– Чем я могу вам помочь, Кэсси?
Она вздохнула, по-прежнему глядя, не поднимая глаз.
– Как я уже сказала вашей секретарше, в Райанз-Блафф я приехала недавно. Я прожила здесь меньше полугода, но мне и этого хватило, чтобы понять, кто пользуется уважением в городе. Кто… к кому люди прислушиваются. Даже если он скажет нечто такое, чему очень трудно поверить.
– Я польщен, – слегка поклонился Бен. Он был заинтригован, но решил ее не торопить. Пусть облегчит душу, когда сама сочтет это нужным.
– Я подготовилась к нашей встрече, – продолжала Кэсси, – и кое-что узнала о вас. Вы потомок тех Райа-нов, которые основали этот город. Вы уехали отсюда, только чтобы получить образование, а потом вернулись и открыли здесь практику. Вы стали окружным судьей и заслужили всеобщее уважение. Вы сразу же добились успеха, но, прослужив всего несколько лет, предпочли уйти в отставку, так как считали своим призванием прокурорскую работу. Вы были избраны окружным прокурором округа Сэйлем, вы занимаетесь политикой, вас можно назвать одним из «отцов города». Ваша… поддержка могла бы многое значить.
– Моя поддержка? В чем именно?
Она ответила вопросом на вопрос. Ее голос прозвучал буднично и деловито:
– Вы верите в паранормальные явления?
Этого Бен никак не ожидал и на минуту растерялся.
– Паранормальные явления? Вы имеете в виду привидения? Летающие тарелки? Появление инопланетян?
– Экстрасенсорное восприятие. Телепатию. Предвидение.
Ее голос оставался спокойным, но она сидела в слишком напряженной позе и чересчур нервно сжимала пальцы. И опять Кэсси бросила на него этот мимолетный взгляд исподлобья, такой быстрый, что он лишь мельком разглядел ее огромные светлые глаза.
Бен пожал плечами:
– Теоретически я всегда считал, что это чушь. На практике… мне никогда не приходилось сталкиваться с фактами, которые могли бы заставить меня изменить свое мнение.
А это мнение сложилось на основе жизненных наблюдений опытного юриста, сделавших его закоренелым скептиком (скорее даже циником). Но он не упомянул об этом вслух.
Его слова не удивили и не обескуражили посетительницу.
– Вы готовы допустить хотя бы такую возможность? Отнестись без предубеждения?
– Надеюсь, что на это я всегда способен. – Бен мог бы ей сказать, что у него самого бывают предчувствия, интуитивные догадки, которые он не мог объяснить логически, но он ничего не сказал, так как сам склонен был относиться скептически к своему дару. По жизненному опыту и естественной склонности он был человеком рациональным.
Кэсси кивнула, а затем столь же деловито и буднично сообщила:
– Скоро произойдет убийство.
Опять она его удивила, но на этот раз неприятно.
– Понятно. Вам об этом известно заранее, потому что вы экстрасенс?
Она слегка поморщилась, расслышав в его голосе недоверие и даже прокурорские обвинительные нотки.
– Да.
– Вы можете заглядывать в будущее?
– Нет. Но я… прочитала мысли одного человека, который собирается совершить убийство.
– Даже если предположить, что я в это поверю, намерения отнюдь не всегда переходят в действия.
– На этот раз перейдут. Он убьет.
Бен откинулся в кресле и озадаченно почесал в затылке, не сводя с нее глаз. Может, она чокнутая? А может, и нет.
– Ладно. Кто станет жертвой убийства?
– Этого я не знаю. Я видела ее лицо, когда он следил за ней, но не знаю, кто она такая.
– Следил за ней? – нахмурился Бен. Впервые за все время Кэсси заколебалась, ее тонкое лицо напряглось. Затем она спокойно пояснила:
– Я… соприкоснулась с ним всего на несколько секунд. Смотрела его глазами, прислушивалась к его мыслям. Он следил за ней и решил ее убить. И скоро сделает это.
– Кто он такой?
– Я не знаю.
– Минуточку. Вы утверждаете, что побывали в голове у этого парня, но вы не знаете, кто он такой?
– Нет. – В ее голосе слышалась усталая безнадежность, словно на этот вопрос ей приходилось отвечать много раз. – Самоидентификация по большей части является бессознательным процессом. Он знает, кто он такой, и ему нет необходимости об этом думать. И я не видела его самого – ни его рук, ни одежды, ни отражения в зеркале. Я не знаю, кто он такой. Не знаю, как он выглядит.
– Но вы точно знаете, что он собирается кого-то убить? Женщину?
– Да.
Бен вздохнул:
– Так почему же вы не обратились к шерифу?
– Я обратилась. Еще на прошлой неделе. Он мне не поверил.
– И поэтому вы пришли ко мне?
– Да.
Бен повертел в руках карандаш.
– И что же, по-вашему, я должен сделать?
– Поверить мне, – простодушно ответила Кэсси.
Впервые за все это время она посмотрела прямо ему в глаза. Черные волосы обрамляли ее тонкое бледное лицо. Поразительные светлые глаза невольно притягивали взгляд. У Бена возникло такое ощущение, будто она протянула руку через стол и положила ее поверх его руки. Прикосновение было теплым.
Он глубоко вздохнул, удерживая взглядом ее взгляд.
– Предположим, я заставлю себя это сделать. Вы можете сообщить мне еще что-нибудь по существу дела? Нечто такое, что могло бы предотвратить это убийство?
– Нет. Пока еще нет. – Она покачала головой, пристально глядя на него и не мигая. – Возможно, я увижу что-то еще. А может быть, и нет. Необычно уже само по себе то, что я вошла с ним в контакт, не зная его, не прикасаясь к чему-то, что он держал в руках. Должно быть… на меня подействовала сила его страсти, его нетерпение. А может быть, я дотронулась до чего-то, что он трогал, сама того не зная. Или он физически был рядом, и мне поэтому удалось украсть тень… – Она внезапно замолкла и снова опустила взгляд.
Теплое прикосновение исчезло, и Бен ощутил разочарование. Это его удивило.
– Украсть тень?
Кэсси неохотно пояснила:
– Я это так называю… когда мне удается проникнуть в мозг убийцы, подхватить кусочки его мыслей, планов. Мысли у них темные… полные теней.
Теперь ее пальцы беспрерывно двигались, и это нервное движение разительно контрастировало со спокойным лицом и голосом.