Ибрагимбеков Максуд. Мезозойская история Пьеса в двух действиях

(подражает голосу чтеца): «И возлегли они на ложе любви», - и нос у него при этом со страшной силой залоснился, я не выдержал; до этого изо всех сил крепился, а тут не выдержал, рассмеялся на весь зал. Тут, конечно, на меня все обернулись, с презрением и осуждением. Идем домой, я Нарку успокаиваю, а про себя думаю: хочешь обижайся, хочешь нет, пусть я неинтеллигентный, но ты у меня к этим штучкам отношения иметь не будешь. Мне нормальная жена нужна, вот я тебя такой и воспитаю, сама спасибо скажешь. Знаем, что потом получается!
   З а у р. Хватит с меня того, что ты знаешь. Заодно посоветуй мне, что читать, какие книги тебе нравятся?
   Р а у ф. Довольно! Я и не скрываю, что, кроме учебников, никаких книг не читаю. Все не прочтешь! Сколько ни старайся! Умному занятому человеку в наше время для того, чтобы быть в курсе всех событий в искусстве, науке и технике, достаточно регулярно читать три издания.
   З а у р. Одно, наверное, Большая Советская Энциклопедия, а остальные два?
   Р а у ф. Нет, не энциклопедия. Если регулярно читать журналы «Наука и жизнь», «Знание — сила», «За рубежом», ну и, разумеется, телевизор смотреть, то будешь в курсе всех событий. По нынешним временам, дорогой мой, для того чтобы считаться интеллигентным человеком, этого вполне достаточно. Конечно, и одеваться наде соответственно, и вилку в левой руке держать, и не чавкать. Еще очень хорошее впечатление производит, когда человек всякие таинственные слова в разговоре употребляет, между прочим, небрежно — фрейдизм, например…
   З а у р. А ты хоть приблизительно знаешь, что оно означает?!
   Р а у ф. Знаю. Приблизительно — что-то неприличное. Главное — сказать вовремя. Кто знает, тот промолчит, а незнающий спросить постесняется. Ясно?
   З а у р. Слушай, а для чего это нужно — казаться интеллигентным человеком?
   Р а у ф. А без этого сейчас не проживешь. Если, конечно, хочешь чего-нибудь путного добиться в жизни. А я хочу! Чем я других хуже? Я решил во всем брать пример с Бадирова. Кстати, ты обратил внимание, как он красиво отказался баллотироваться в академики?
   З а у р. Красиво? Он же сказал, что излишние волнения в его возрасте вредны здоровью.
   Р а у ф. А ты поверил? Смешно. Он здоров как бык. И стал бы еше здоровее, если бы академиком его избрали.
   З а у р. Почему же он отказался?
   Р а у ф. Скорее всего, сомневается, что его кандидатура пройдет. Он только наверняка действует. В одном я уверен: старик знает, что делает. Ты за него не беспокойся. Раз отказался — есть в этом глубокий смысл, другим пока незаметный. Умеет жить. Великий человек, ничего не скажешь. И всегда за все получал сполна, по самой высокой ставке. Все время на коне человек! Ни одного срыва, ни одной ошибки за всю жизнь. Я его биографию во все вузовские программы ввел бы в качестве обязательного предмета.
   З а у р. Погоди-погоди. А фурия-жена? Ее ты тоже относишь к числу жизненных удач?
   Р а у ф. Еще бы! Ты, оказывается, ничего не знаешь. В свое время женитьба оказалась для него очень сильным стимулятором. Портреты ее папочки тогда массовыми тиражами издавались… Не всем же обязательно по любви жениться! И дай ему бог, чтобы и дальше у него все хорошо шло. Я никогда не забываю, что он твой научный руководитель и вдобавок хорошо к тебе относится. Кстати, не забудь поставить его фамилию в качестве соавтора.
   З а у р. Очень ему это нужно. Ты, по-моему, сильно заблуждаешься в отношении достоинств моей работы.
   Р а у ф. Она ничем не хуже других. А для меня лично — самая лучшая на свете! Скорей бы ты ее довел до конца! К этому времени и я институт окончу — и сразу же под твое крылышко. Вот тогда заживем!
   З а у р (захлопывает крышку чемодана). По-моему, ничего не забыл. Паспорт взял, приглашение тоже. (Читает.)Здесь написано, что семинар ежегодный. (Задумался). А я никогда о нем не слышал.
   Р а у ф. И все-таки ежегодный. Моя давняя мечта. Это тоже доказательство хорошего отношения шефа к тебе. Туда попасть очень непросто. Понимаешь?.. Так что считай — нам повезло. Вопросы есть?
   З а у р ( продолжает держать в руке пригласительный билет). А кто же от нашего управления туда каждый год ездил?
   Р а у ф. При чем здесь «от нашего управления»? Некоторые управления их вообще не получают. Эти приглашения носят абсолютно индивидуальный характер.
   З а у р. Почему же, если это так, на билетах не проставлены фамилии приглашенных?
   Р а у ф. Глубокий смысл познается не сразу. По прибытии иа место я все тебе сообщу. А теперь бери свой чемодан и пошли. Опаздываем. Время праздника наступило!
 
   Занавес.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

   Столик под ярким тентом.
   Видны темно-голубое море и пляж.
   Приходят Заур и Рауф, усаживаются за один из столиков.
 
   Р а у ф. Открытка! Открытка с надписью «синее море — белый пароход». Второй день никак не могу привыкнуть... Посмотрим программу. Нет, лучше сперва меню. Да, это тебе не наша столовая! Смотри, что написано — фрикасе. Надо запомнить… А ты чего на меня уставился?
   З а у р. Очень уж ты оживлен. Смотреть приятно.
   Р а у ф. А это потому, что я наконец-то попал в самое подходящее для меня место. А знаешь, эти двое кто (кивает иа таблички с фамилиями), с которыми мы завтракали?
   З а у р. Не запомнил. (Читает.)А. Кафар-заде. Н. Путников.
   Р а у ф. Кафар-заде — это самый в СССР знаменитый врач по почкам. Даром что молодой. Со всех концов самых тяжелых больных везут в Баку в его клинику. Говорят, чудеса творит. И второго не знаешь? Даже не слышал?
   З а у р. Вообще-то, кажется, знакомая фамилия.
   Р а у ф. Молодец, молодец, этот парень с «кажется, знакомой фамилией» — известный архитектор. Киноконцертный зал по его проекту построили. Побольше читай сказок про медвежат и поросят.
   З а у р. А ты откуда знаешь?
   Р а у ф. Их все нормальные люди знают. Телевизор надо смотреть и читать полезные журналы. Видишь, идет сюда парень. Узнал? Свой же брат, нефтяник, знатный рабочий, Герой Социалистического Труда, Акиф Мамедов из Сумгаита.
   З а у р. Верно. Теперь вспомнил, я с ним как-то на одном совещании был.
   Р а у ф. Местечко здесь что надо. Как раз по мне. Самых толковых ребят со всей республики собрали. Куда ни посмотришь — сплошные Муслимы Магомаевы шастают. Эти ребята за нашим столом мне очень понравились. А ты заметил, как себя просто держали? Слушай, спрыгни на землю. Я ведь с тобой говорю.
   З а у р (рассеянно). Ну и мы себя просто вели.
   Р а у ф. Значит, все для тебя привычно, ничего удивительного нет… Привык ты, значит, четыре раза в день с такими людьми за одним столом жевать. Слушай, перед кем ты пригнешься? Слава богу, в одном дворе выросли. Ты думаешь, я забыл, как мы мечтали в люди выбиться? Эх, жалко, тетя Сери и дядя Арчил сейчас нас не видят.
   З а у р (рассеянно). Вернешься отсюда — расскажешь им.
   Р а у ф. Ни за что не поверят; ты что, наш двор не знаешь; еще прозвище какое-нибудь придумают… А передо мной притворяться не надо.
   З а у р. Ты обещал объяснить, почему на пригласительных билетах не проставлены фамилии.
   Р а у ф. Море, солнце, скатерть накрахмаленная, вокруг знаменитости шныряют, так ему еще что-то надо.
   З а у р. Выкладывай.
   Р а у ф. Я же тебе сказал, что семинар ежегодный. Вот каждый год и присылали именные билеты. А в этом году без фамилий. На усмотрение Бадирова.
   З а у р. Кому именно каждый год присылали приглашения?
   Р а у ф. Таирову. Кому же еще. Не мне же.
   З а у р. Почему же ты в городе не сказал?
   Р а у ф. А ты бы не приехал. Я же знаю. Ведь не приехал бы? И я бы погорел совершенно зря. Ну, чего ты молчишь? Ладно. Я виноват. Извини. Но если бы ты знал, как я хотел сюда попасть, ты на меня сейчас не обиделся бы. У меня, может быть, такой возможности больше и не будет.
   З а у р. Я не обижаюсь на тебя. Просто думаю.
   Р а у ф. О чем?
 
   Заур не отвечает. Он вспоминает прошлое…
   Приемная Бадирова. Дверь в кабинет приоткрыта. В приемную входит Заур. Здоровается с Нарминой.
 
   Н а р м и н а. Тебе придется подождать, Заур.
   З а у р. Он сам вчера сказал мне, чтобы я пришел в три с отчетом.
   Н а р м и н а. Вчера он не мог знать, что сегодня к нему приедет Таиров. Свалится как снег на голову. Никогда и не подумает предупредить.
   З а у р. Меня это вполне устраивает. Поеду к себе. Только ты, пожалуйста, зайди, скажи Бадирову, что я пришел. На всякий случай.
   Н а р м и н а. А его сейчас нет, отлучился принять новые катера. Церемонию там развели — чуть ли не парад. Таиров сейчас один в кабинете.
 
   Таиров появляется в дверях кабинета.
 
   Т а и р о в. Привет. А я думал, чей это знакомый голос? Заходите, Заур.
   З а у р. Спасибо. Мне ведь не к спеху. Я могу с ним и потом встретиться.
   Т а и р о в. Кажется, вы решили, что я изо всех сил стараюсь устроить вам встречу с Бадировым. Ничего подобного! Я сам хочу поговорить с вами. Разумеется, если вы не против. Заходите. (Проходит вслед за Зауром в кабинет.)Раньше, Заур, вы хоть изредка появлялись, делами интересовались, а теперь совсем меня забыли.
   З а у р. Несколько раз собирался, и каждый раз что-нибудь мешало. Со временем у меня плохо. Не успеешь оглянуться — уже день прошел.
   Т а и р о в. Это верно. Значит, тем более встречаться чаще надо! Вы собирались со мной встретиться, я — с вами, а межу тем незаметно-незаметно с нашей последней встречи уже целый год прошел. Ко мне не надумали еще перейти?
   З а у р. Вы же знаете, я еще работу…
   Т а и р о в. Знаю, знаю. На всякий случай спросил. Как работа идет? Когда кончаете?
   З а у р. Думаю, через два с половиной года. Вот тогда и приду к вам. Если не раздумаете взять.
   Т а и р о в. Не раздумаю. Независимо от того, получул ли до того времени результат, не раздумаю.
   З а у р. Как идут дела?
   Т а и р о в (стучит по дереву). По-моему, уже близко. Чутье мне подсказывает, что я хожу где-то рядом, на ощупь чувствую. (Кивнув на карты и разрезы, развешанные по стене.)Приехал рассказать Бадирову, как идут дела, а заодно кое-что выпросить.
   З а у р. Дает?
   Т а и р о в. Кряхтит, но дает. Это еще на него мои регалии действуют, а так бы вряд ли что-нибудь удалось выпросить. А ведь он инженер толковый, знает, что я прав. И все-таки каждый раз приходится все обосновывать, чуть ли не с самого начала. Рисковать не хочет. Сегодня вдруг говорит мне, как будто в первый раз все услышал: для чего нам лезть в слой мезозоя? Всю жизнь, говорит, в Азербайджане (подошел к разрезу коры, показывает)плиоценовую нефть добывали. Близко. Зачем же мы в мезозой полезли? Глубина же, говорит, свыше двенадцати тысяч метров! Я говорю: правильно, слой мезозоя как раз на глубине двенадцати километров, и сразу же выпросил у него два сверхтвердых алмазных бура. А если без шуток — тяжело! В чем приходится убеждать людей? Представляете, Заур! (Показывает участок моря.)Вот где-то здесь, в мезозойском, совершенно неразработанном слое, под огромным давлением залегает нефть. Только бы найти эту точку, поставить первую буровую! Она рванет, как шампанское, и будет идти сама долгие годы. Потому что ее там не бутылка, а море, океан. За всю историю в Азербайджане не добывали столько нефти, сколько ее там. И мне каждый раз нужно доказывать, что означает мезозойская нефть, — это же топливная революция, мы получим самую дешевую нефть, будут решены на обозримое будущее проблемы энергетики, горючего, смазочных масел. Только бы найти! Впервые за пять лет непрерывного поиска я могу сказать, что мы уже близки к цели. Электроразведка выявила на днях всего на глубине двадцати пяти метров от поверхности моря характерную куполообразную структуру. Ну, думаю, наконец-то! Пробурили — ничего! Теперь пробуем счастья в этом районе. Слушайте, Зау р, хватит вам заниматься чепухой, переходите ко мне. Вы же мне нужны!
   З а у р. Вы действительно думаете, что я занимаюсь чепухой?
   Т а и р о в. Да нет, конечно. Вы делаете вполне пристойную, практически нужную промышленную работу, но ведь, дорогой мой, ее и другой может сделать. Неужели вам интересно с ней возиться?
   З а у р. Интересно. Кроме того, я должен ее закончить.
   Т а и р о в. Вот вы и рассердились! И зря. Работа ваша действительно пристойная и вполне нужная. И польза от нее, без сомнения, будет. Но мне она не нравится. И не пытайтесь догадаться почему. Вам этого еще не понять. А объяснить итого никак нельзя.
   З а у р. Не буду пытаться. Ладно. Я пойду.
   Т а и р о в. Вы, Заур, не обижайтесь, вы многого еще не можете понять, потому что вы еще не проснулись. Я говорю, не проснулись, потому что не анаю другого подходящего слова. Образные выражения — не моя профессия. Вот когда проснетесь, а я очень рассчитываю, что с вами это произойдет, тогда многое поймете, поверьте мне. Лишь бы это не случилось слишком поздно.
   З а у р. А вдруг я никогда не проснусь? Значит, я так и не узнаю, что это означает? Или просыпаются непременно все?
   Т а и р о в. Большинство никогда, некоторые слишком поздно.
   З а у р. Честно говоря, я лишь смутно догадываюсь, что вы подразумеваете под словом «просыпаются», но все равно интересно… А те, что просыпаются вовремя, много их?
   Т а и р о в. Единицы.
   З а у р. И что, они бывают счастливы при этом?
   Т а и р о в. Счастье — это другая категория. Кто-то бывает счастливым, кто-то мучается. Для последних самое лучшее было бы не просыпаться. Они бы и сами рады вернуться в прежнее состояние, но назад путь закрыт. Вот видите, я же говорил, вы и вправду ничего не поняли.
   З а у р. Не понял. Но все равно я приду к вам. После работы.
   Т а и р о в. Не зарекайтесь. Может и так случиться, что кончите эту, начнете вторую, докторскую, тоже по всем статьям нужную… Времени только жаль. Самые ваши драгоценные годы идут. Вы знаете, Заур, одну древнегреческую басню, мне она очень нравится; заучит она приблизительно так: «Лисица знает много всяких вещей, а еж одну, зато большую».
   Б а д и р о в (с порога). В этом кабинете всю жизнь я только и слышу что басни. И кто же из вас еж?
   Т а и р о в. Ты, дорогой мой! Ты известный еж. Единственный из нас, кто делает поистине государственную работу. А мы так, винтики.
   Б а д и р о в (усаживается за стол). Значит, всего-навсего винтики? (Роется в стопке бумаг на столе, двумя пальцами поднимает один лист, держит его перед собой так, чтобы было видно Таирову и Зауру.)Что здесь написано?
   Т а и р о в. Цифра. Прекрасная круглая цифра.
   Б а д и р о в. А что она означает?
   Т а и р о в. Откуда я знаю? Численность населения Ленинградской области, протяженность экватора? Угадал?
   Б а д и р о в. Нет, нет, дорогой мой. Не экватор. Это динамит, на котором я сижу и жду, когда он взорвется. А если говорить языком бухгалтерии, это сумма средств, отпущенных на твои поиски мезозойской нефти в течение пяти с половиной лет. А завтра у меня спросят, не слишком ли дорого обходится государству наш уважаемый товарищ Таиров? А ты говоришь — винтик. Я думаю, что я на это отвечу.
   Т а и р о в. Ты ответишь, что Таиров на эти деньги дачу себе не построил! Это ты сразу скажи, вначале, чтобы перебить того сукина сына, который будет задавать эти дурацкие вопросы, а потом скажешь, что после того, как будет найден выход мезозойской нефти, все эти расходы Таирова окупятся с лихвой — принесут несколько сотен миллионов выгоды для государства…
   Б а д и р о в. В том-то и дело, что обычно спрашивают до того, как все начинает окупаться.
   Т а и р о в. И наконец, скажешь, что Таиров не клад ищет по старым манускриптам, а мезозойскую нефть. Ты скажешь, что существование ее не легенда, а строгая научная теория, над разработкой которой уже не один год трудятся ученые многих НИИ и в том числе Таиров. А если хочешь, я ответы на все вопросы приготовлю тебе в письменном виде!
   Б а д и р о в. Не берите примера с этого человека, Заур, не берите. Никогда так с начальством не разговаривайте.
   Т а и р о в. Ладно. Я тоже не буду. С начальством лучше отношения не портить. Тем более, я к тебе с очередными просьбами. Во-первых, мне нужно два искусственных землетрясения во втором районе. Что ты опять мне показываешь?
   Б а д и р о в (держит в руках лист). Акт. Комитет по охране природы взыскал с нас за твой последний взрыв штраф. Там же мне показали фотографию поверхности моря с дохлой рыбой, сделанную после твоего очередного искусственного землетрясения. А потом еще состоялся разговор у нашего министра. Скоро из-за этих твоих взрывов ни рыбы не будет, ни икры.
   Т а и р о в. Между нами говоря, я думаю, что ты можешь не беспокоиться. Тебя-то проблема икры никогда не коснется.
   Б а д и р о в. Я икры не ем и тебе не советую, когда будешь в моем возрасте.
   Т а и р о в. Я лично прослежу, чтобы всю погибшую после взрыва рыбу сразу собрали и сдали. Обещаю.
   Б а д и р о в. Хватит с тебя электроразведки. Можешь и лазерную провести, я геофизикам скажу.
   Т а и р о в. И я потрачу минимум один лишний год из-за двух-трех тонн дохлой рыбы? Слушай, Бадиров, ты знаешь разницу между рыбой и нефтью? Рыба размножается, а нефть — нет. Что есть, то есть, больше не будет. И мы должны найти ее, другого выхода нет. Тебе же лучше меня известно, во что обходится год разведки. А с рыбой все будет в порядке. Она плодовитая.
   Б а д и р о в. Все понимаю. Но что делать? Если бы ты еще мог бы мне гарантировать, что найдешь эту проклятую мезозойскую в течение двух или трех лет…
   Т а и р о в. Тогда бы мы с тобой сидели сейчас не здесь, в кабинете у Председателя Совета Министров и уточняли смету и обговаривали детали проекта нового города и промысла колоссальнейшего морского нефтяного месторождения — может быть, самого крупного в нашей стране. Я могу гарантировать тебе только одно — я ищу и я найду!
   Б а д и р о в. Хватит с тебя одного взрыва.
   Т а и р о в. Два. Мне нужно два.
   Б а д и р о в. В одной камере будем сидеть. (Подписывает.)Что еще?
   Т а и р о в. Сперва с этим делом покончим. (Перегибается, берет со стола листки, подписанные Бадировым, складывает и прячет в нагрудный карман.)Вдруг раздумаешь.
   Б а д и р о в. Разве так бывало? Я менял свои решения?
   Т а и р о в. Нет. Но когда-нибудь ты это сделаешь в первый раз!
   Б а д и р о в. Нет.
   Т а и р о в. Я тебе верю. Ты действительно убежден в правильности всех своих будущих поступков. Счастливое качество.
   Б а д и р о в (Зауру). Учитесь. После того как получил свое, можно и поиронизировать.
   Т а и р о в (искренне). Да что ты! Я действительно всегда завидовал этому качеству. Правда, я не верил, что человек может так подчинить самого себя. Честно говоря, я был одно время даже уверен, что ты на чем-то сорвешься. Только не знал — на чем.
   Б а д и р о в. И ошибался. Я живу, как мне хочется, и в то же время так, как нахожу нужным и правильным.
   Т а и р о в. И всегда это совпадает?
   Б а д и р о в. Слушай, ты знаешь, кто я такой? Посмотри на меня. Я Бадиров, твой начальник, и ты сейчас находишься в моем кабинете, понял, а не на приеме в кабинете психолога. Что у тебя еще?
   Т а и р о в. Только ты не нервничай. И не вздумай отказать. Ты-то ведь хорошо представляешь, что будет, когда мы найдем это месторождение. Без преувеличения — революция. Все перед ним поблекнет — сибирская нефть, туркменская, уральская. О чем говорить! Это отразится на международных экономических отношениях всего мира.
   Б а д и р о в. Что ты хочешь?
   Т а и р о в. Чтобы ты не нервничал. Я тебя прошу. Кстати, о нервах в душевном равновесии. Мы во всех этих делах совершенно забываем о таком важном факторе, как моральное удовлетворение. Например, признайся, разве плохо тебе будет после того, как тебе вручат золотую звезду Героя Соцтруда за активное участие и руководство пуском в эксплуатацию нашего месторождения?
   Б а д и р о в. Ты скажешь наконец, что тебе нужно?
   Т а и р о в. Дай мне его на месяц, понимаешь, всего на месяц, он мне просто необходим. Катамаран…
   Б а д и р о в. Катамаран?! Ты сказал — катамаран?!
   Т а и р о в. Я же просил тебя не нервничать.
   Б а д и р о в. Нет-нет. Ты прямо скажи, ты произнес это слово? Ка-та-ма-ран! Пожалуйста! Бери! Все бери! Не стесняйся. Я тоже пойду к тебе рабочим! Давай вообще всю добычу пока свернем! Все только для Таирова! Хочешь, и Азербайджан переименуем — пусть республика теперь называется — Таирджан!
   Т а и р о в. Ну ладно. Будет тебе. О катамаране больше ни слова. Ты стал очень нервным. Береги себя. Нехорошо все получается, я же в основном приехал для того, чтобы поблагодарить тебя за те два сверхтвердых алмазных бура. Знаю, каких тебе это трудов стоило.
   Б а д и р о в. Еще что-нибудь есть у тебя?
   Т а и р о в. Мне необходим один средний катер.
   Б а д и р о в. А ты сам уедешь на этом катере? Вот сию минуту?
   Т а и р о в. Уеду. И вернусь к тебе не раньше, чем через полгода. Даю слово. (Берет бумаги.)До свидания. Спасибо тебе. (Зауру.)До встречи. Я вам всегда рад. Надеюсь, мы еще поработаем вместе. (Уходит.)
     
   Бадиров некоторое время после его ухода сидит молча.
 
   З а у р. Я принес отчет. Вы хотели посмотреть.
   Б а д и р о в. Да, я хотел посмотреть его вместе с вами. Вы мне оставьте его. Сейчас я просто не в состоянии. Таиров предлагал вам перейти к нему?
   З а у р. Да, мы уже несколько раз говорили с ним об этом. Но все это нереально, пока я не кончу работу.
   Б а д и р о в. Таиров, Таиров! И зачем он занялся этим мезозоем? Ему-то зачем это нужно? Потрачено шесть лет. Человек с его головой, с его способностями! Он же у меня на глазах стал Таировым. В двадцать восемь лет защитил докторскую диссертацию, в тридцать два теоретически обосновал — и в том же году это подтвердилось — существование двух месторождений: в районе Сангачалы и Бузовны, за что получил Государственную премию, в тридцать восемь разработал принципиально новый метод оконтуривания нефтеносных пластов, избирается членом-корреспондентом Академии. Все ждут, что он сделает дальше. Дождались. Бросает все, начинает поиски мезозоя. Человек, который мог бы сейчас руководить наукой!
   З а у р. Но вы знаете… Я тоже уверен, что мезозойская нефть существует…
   Б а д и р о в. Вы с ума сошли, Заур! Да если бы я был всего-навсего уверен, я бы рубля не потратил на все это. Я знаю, что она есть. Я о ней знаю не меньше, чем Таиров, а кое-что даже, чего он не знает, потому что ему сейчас некогда заниматься исследованиями. Мне удалось определить, что чем дальше в море, тем она ближе залегает к поверхности земли. К сожалению, только земли, не моря. (Выходит из-за стола, подходит к карте Каспийского моря.) Она здесь, под колоссальнейшим давлением, и добыча ее именно из-за неслыханного естественного давления будет обходиться очень дешево… Но надо еще найти эту точку ее выхода!
   З а у р. Таиров ищет.
   Б а д и р о в (с досадой). Я же вам показываю карту. Для того, чтобы определить, где выход, надо каждый раз бурить сверхглубокую скважину. А вы не хуже меня знаете, что такое пробурить в морском дне скважину длиной в двенадцать километров при толще воды над местом бурении и тридцать-сорок метров. А ведь это Каспий — спокойным редко бывает. Может быть, выход мезозойской нефти будет найден через два-три года, но не исключается, что и через пятьдесят лет. То есть для нас с вами практически никогда. Шесть лет назад я понадеялся на всем известное везение Таирова, на его удивительную интуицию… Сегодня я начинаю думать, что ошибся! И предпочел бы, чтобы занимались поисками не мы.
   З а у р. Но искать-то ее все равно надо! Ведь она есть!
   Б а д и р о в. Надо. Конечно, надо. Знать бы только, чем все это кончится.
   З а у р. Другого способа узнать нет. Всегда все узнается только по окончании поиска.
   Б а д и р о в. Вот именно, в конце! И тогда в одном случае поиск называют пророческим и гениальным предвидением, а в другом — ничем не оправданной авантюрой и ищут виновных. Вся разница… Отчет оставьте. Я попрошу вас на днях зайти еще раз. А к Таирову я вам переходить сейчас не советую. Как и когда бы ни кончилась мезозойская история, Таиров останется Таировым. Он много потеряет — хотя бы бесплодно потраченные годы, но членом-корреспондентом, лауреатом Государственной премии он останется. А вам еще надо состояться как ученому. Это не обывательский совет, Заур. На свете — огромное количество умных людей, о способностях которых знают только родственники и друзья. Надо еще заработать право голоса, получить возможность отдать обществу свои способности, свой ум. Иначе все это навсегда останется только твоим личным достоянием. А потом незаметно пропадет. Впрочем, поступайте как знаете. Всего доброго!
 
   Заур выходит в приемную. Нармина провожает его до выхода.
 
   Н а р м и н а. Не надо было тебе заходить, когда там Таиров. При нем Бадиров всегда нервничает.
   3 а у р. У Бадирова, по-моему, нервы крепкие.
   Н а р м и н а. Это так тебе кажется. Он же никогда не жалуется, никогда даже голоса не повысит, а как все близко принимает к сердцу. Я иногда за него просто боюсь, он же не железный.
   З а у р (выходя из приемной). А за Таирова ты не боишься?
   Н а р м и н а (стоит в дверях). За Таирова?.. А чего за него бояться? Я тебе скажу прямо — мне такие люди, как Таиров, не нравятся. Ты посмотри, как он живет! Нефть, нефть! Круглые сутки — одна нефть! Когда-нибудь и остановиться надо. Ведь должны быть еще какие-нибудь интересы в жизни, кроме нефти. Человек он еще молодой, внешне интересный, многого добился в жизни, а что пользы? Ни семьи, ни жены, даже ни с кем не встречается. С родной матерью раз в два месяца видится… Я знаю, что тебе он нравится, но ты же справедливый, посмотри на него — и сам месяцами в море пропадает и людей изводит. Я тебе скажу, он просто эгоист, твой Таиров! Эгоист и ограниченный человек. Допустим, он когда-нибудь и найдет эту мезозойскую нефть, будь она неладна, ну и что? Ну и что?! Разве после этого что-нибудь в мире изменится? А где он возьмет эти пять лет, которые он потратил на ее поиски? Кто их ему вернет? За нефть скажут спасибо, а то, что у вас никакой личной жизни нет и уже не будет, — это ваше дело. Несчастный он человек — твой Таиров! Когда-нибудь опомнится, да поздно будет. Попомнишь мои слова, Заур!