Ибрагимбеков Рустам. Женщина за зеленой дверью

   А л и. Она его не боится. Все боятся его, а она нет...
   Рагимов. Ты так и не женился после смерти Тамары?
   Дашдамиров. Нет.
   Рагимов. А как сын? Ты доволен сыном?
   Дашдамиров. Нет.
   Рагимов. Сколько ему лет? Он, по-моему, ровесник моему Октаю...
   Дашдамиров. Двадцать семь лет моему сыну. (Сухо.) У тебя еще есть вопросы?
   Энвер. Рано или поздно они разведутся, она не сможет с ним жить.
   Р а г и м о в. Габиб, ты должен меня понять. Я всю жизнь старался быть честным человеком и перед собой и перед людьми. Если бы правда сейчас была на твоей стороне, я бы голову за тебя положил, но...
   Дашдамиров (перебивает его). Ладно, хватит. Надоели мне эти разговоры. Какая мне разница, что бы ты сделал, если бы я был прав. Мне нужна твоя помощь, и ты мне помочь должен. Я же не выяснял тогда, прав ты был или нет...
   Рагимов. Я добьюсь для тебя самой высокой пенсии.
   Дашдамиров (иронически). Спасибо.
   М а н с у р. Может быть... Но, по-моему, они все же любят друг друга.
   Рагимов. Пойми, Габиб, если ты не уйдешь с работы, эти люди перестанут верить в справедливость.
   Дашдамиров. Какие люди?
   Рагимов. Те, которые работают с тобой в техникуме.
   Дашдамиров. Какое тебе дело до этих людей? Вот не думал, что ты такой демагог.
   Рагимов. Я звонил председателю вашего Комитета - он сказал, что они были у него и умоляли избавить от тебя.
   Дашдамиров. Сволочи.
   Э н в е р (убежденно). Они разведутся, но будет поздно.
   Рагимов. Он не откажет мне, если я попрошу его... он так и сказал. Но ему перед людьми неудобно, перед коллективом техникума.
   Дашдамиров. А передо мной ему удобно?! Он не думает о том, что рано или поздно и для него такой день настанет? Он что, считает, что вечно будет занимать свое кресло? Если он не поможет мне сегодня, то кто поможет ему, когда настанет его день? Неужели вы этого не понимаете?
   Рагимов. А что он скажет твоим сослуживцам?
   Дашдамиров (жестко). Ничего. Ничего не надо говорить им. Они сами все поймут. И замолчат. Если дать им сейчас по башке, они надолго притихнут. Люди любят дисциплину. Разве бы они полезли наверх с жалобами, если бы была дисциплина?! Они же не делали таких вещей раньше! Это мы сами их распустили. Чуть что - наверх лезут, не о работе думают, а о своих правах, каждый считает себя руководителем... Нет, так работать нельзя, так ни о каком движении вперед и думать нечего. Только железная дисциплина может обеспечить нам продвижение к цели! Если сейчас вкрутить мозги этим учителям, то они надолго успокоятся. Поверь мне!
   Али. Хор-рош пиво!
   Рагимов. Вот этого-то я и боюсь!
   Дашдамиров. Я тебя не понимаю...
   Рагимов. Ты меня не поймешь... Прошу, не обижайся на меня...
   Дашдамиров. Да что мне на тебя обижаться! Глупый ты человек, рубишь сук, на котором сидишь. Ничего, вспомнишь когда-нибудь мои слова, да поздно будет. Таких, как ты, я много видел. Много вреда вы принесли... и принесете еще... Гуманисты... Ничего, время покажет. Поймете свои ошибки. Народу гуманизм не нужен. Ему вера нужна и сила. Руководить им нужно, направлять. Тогда он горы с места сворачивать будет, чудеса творить. А такие, как ты, распускают его, сеют сомнения в авторитетах. Да, были у нас ошибки, - только тот, кто не работает, ошибок не делает, - но зачем их раздувать, зачем раскрывать перед всеми, зачем выставлять себя напоказ в глупом свете перед врагами? Кому это нужно?
   Рагимов. Нам это нужно.
   Дашдамиров. Кому это - нам?
   Рагимов. Всем. Всему народу.
   Дашдамиров. А зачем?
   Рагимов. А затем, чтобы поскорее освобождаться от тех, кто совершает эти ошибки, чтобы не занимали они десятилетиями своих постов, заслужили того или нет. Чтобы дураков сменяли умные, чтобы не было застоя...
   Дашдамиров. Это ошибочная философия. Дело не в людях. Уходят одни люди приходят другие, люди все одинаковы.
   Рагимов (спокойно). Почему же одинаковы? Вот уйдешь ты, а твое место займет настоящий педагог - тот, кто по праву должен занимать это место.
   Дашдамиров (после паузы). Сволочь ты... Неблагодарная сволочь. Наконец-то раскрылся. Радуешься моей беде? Так-то ты меня благодаришь за хорошее? Жизнью своей рисковал из-за тебя. Ничего, и ты доживешь до такого дня, мало осталось.
   Рагимов. Извини... Ты сам вынудил меня сказать. Извини... Я пойду... До свидания.
   Дашдамиров (вслед ему). Иди... иди. Мало осталось... С каким удовольствием я плюну тебе в рожу!..
   Рагимов (выходит из комнаты и идет по балкону. Проходя мимо Мансура и его друзей, останавливается). Кто из вас сын Дашдамирова?
   М ансу р. Я.
   Рагимов. Иди наверх. Ты нужен сейчас своему отцу. (Уходит.)
   Наверху Дашдамиров грузно откидывается к спинке кресла, голова и руки бессильно повисают - ему плохо.
   М а н с у р (Энверу и Али). Я сейчас приду. (Поднимается по лестнице.) Али, не беспокойся о голубях, я поговорю с Салехом... (Идет по балкону, входит в комнату, видит отца.) Папа, папа, что с тобой? Помочь тебе? Тебе нужно на свежий воздух.
   Дашдамиров (резко). Не надо.
   М а н с у р. Кто этот человек? Что случилось?
   Дашдамиров. Все в порядке. Занимайся своими делами. (Медленно поднимается и нетвердым шагом выходит на балкон. Садится на стул, тяжело дышит.)
   Энвер и Али удивленно наблюдают за ним. Н у р и выходит из своей будки. Во дворе появляются Салех, 3 е и н а б Шаргия и Фарид в новом костюме. В руке у Салеха чемодан.
   Зейнаб (оживленно). Купили. Теперь все, что полагается, есть - и сладости, и гарнитуры, и отрезы на платье, и серьги, и кольца. (Энверу.) Желаю тебе, чтобы и ты поскорее свадьбу сыграл. Не откладывай надолго, доставь нам, старикам, радость,
   Нури показывает на балкон, Зейнаб умолкает, и все смотрят на Дашдамиро-ва... Али, пользуясь этим, прячет бутылку. Дашдамиров уходит в дом..
   Нури (Фариду). Хороший костюм.
   Все осматривают костюм Фарида. Мансур тоже спускается вниз-. Салех. А ну, повернись. А теперь так.
   Фарид демонстрирует костюм.
   Мансур. Мне тоже надо такой сшить.
   Фарид. А ну-ка, примерь. (Снимает пиджак.)
   Мансур натягивает пиджак на себя. В этот момент раздаются крики женщины за зеленой дверью. Громкие, тоскливые, отчаянные, они просят о помощи. Они настолько неожиданны, что даже жители двора, привыкшие уже к ним, остолбенели. Впрочем, такое впечатление скорее вызвано поведением Мансура, который после первого же крика пошел к зеленой двери. Он лишь на мгновение замер в состоянии прерванного движения, с наполовину надетым пиджаком, а потом двинулся к ней, не очень быстро, но как-то неотвратимо, и ясно было, глядя на него, что никто не может его остановить. Жители двора наблюдают за ним, не делая даже попытки помешать. Только Фарид, когда Мансур, натолкнувшись на дверь, дернул ее изо всех сил, крикнул: "Не надо, Мансур!" Но было уже поздно. Зеленая дверь поддалась, и Мансур исчез за ней... Еще несколько мгновений слышатся женские крики, потом они смолкают, и вдруг раздается громкий крик мужчины. И тогда все жители двора одновременно бросаются к зеленой двери, толпясь и мешая друг другу, и исчезают за ней один за другим. Слышны их удивленные возгласы.
   Занавес
   ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
   Тот же двор на следующий день. В будке стучит молотком Нури, на балконе второго этажа сидит на стуле Габиб Дашдамиров и смотрит вниз. Такое впечатление, что он наблюдает за работой Нури. Зейнаб, Шаргия и Рена кончают накрывать три длинных П-образно поставленных стола. Парадно одетые Салех, Энвер, Фарид, Мансур и Али стоят посреди двора.
   Энвер. Если мы все дадим показания, это поможет делу.
   Фарид (Мансуру). Я уверен, что все будет в порядке: ведь ты оказал помощь.
   Мансур. Есть статья: "Превышение необходимых мер обороны". Я не должен был его бить.
   Энвер. А что ты должен был сделать с этим садистом?
   Мансур. Всего восемь дней осталось, через восемь дней это было бы не так страшно.
   Фарид. Не надо было его бить. Оттащил бы его в сторону - и все.
   Салех (мрачно). В такие минуты человек не думает. Хорошо, что не я там был. Я бы убил его.
   А л и. А что он ему сделал? По морде дал пару раз - и все.
   Мансур. В моем положении и этого достаточно.
   Энвер. Какое свинство творилось на наших глазах, и мы терпели....
   Фарид. Откуда мы знали?
   Энвер. Но мы же слышали крики. Она же звала на помощь.
   Фарид. Мы не знали, что именно там происходит. Они же все-таки муж и жена.
   Али. Он хотел, чтобы она назад в деревню уехала, к матери своей, поэтому бил ее, чтобы жилплощадь освободила.
   Энвер. Если бы за нее заступился кто-нибудь из нас, все было бы гораздо проще.
   Салех. Теперь поздно об этом говорить.
   Фарид. Обидно! Через восемь дней уже не действовали бы эти два условных года.
   Зейнаб. Я этому участковому глаза выцарапаю, - сколько раз ему говорили о том, что она кричит!
   Энвер. Теперь этот негодяй года три получит.
   Фарид. Мансуру от этого не легче.
   Энвер. Это же несправедливо!
   Мансур. С точки зрения закона - все правильно. На мне еще два года висят. И потом, это произошло в его квартире. Это важно - я ворвался к нему, а не он ко мне...
   Э н в е р. Но она же звала на помощь!
   Ф а р и д. Еще не известно, что она на суде скажет. Этот тип может уговорить ее.
   М а н с у р. Лишь бы сегодня не забрали. (Фариду, улыбаясь) Хочу повеселиться на твоей свадьбе.
   Ал и. Сегодня не успеют. Несколько часов осталось.
   Р е н а (не выдержав, вмешивается). Слушайте, какие несколько часов? Ничего не могу понять. Вы что, не понимаете, что все сейчас зависит от вас?.. Целый год вы терпели эти крики. А теперь, когда человек сделал то, что должен был сделать кто-нибудь из вас, вы стоите и спокойно обсуждаете, посадят его или нет, вместо того чтобы начать действовать.
   Фарид (обиженно). Почему спокойно? И действовать мы будем, конечно. Все, что от нас зависит, мы сделаем. Это сама собой разумеется. Но не все так просто, как тебе кажется...
   Р е н а. Конечно, если бы в защиту этой женщины выступил кто-нибудь другой, все было бы гораздо проще. Но и сейчас ничего особо сложного я не вижу.
   3 е и н а б. Э-э-э, дочка, ты не знаешь этого демагога, ее мужа! Она же под его дудочку будет плясать.
   Р е н а. Значит, надо поговорить с ней, убедить ее, чтобы не плясала. Неужели она против всего двора пойдет?
   Мансур (наигранно весело). Вам не надоели эти разговоры? Идемте погуляем лучше. (Идет к воротам.)
   Энвер и Али следуют за ним.
   Н у р и. Дочка, тебе домой пора. Скоро гости начнут собираться. Нельзя, чтобы они тебя здесь застали. Невеста в день свадьбы должна дома сидеть, пока за ней жених не придет.
   Зейнаб (мужу). Кончай, кончай работать, опозоримся перед людьми. Идемте ковер повесим. (Идет в дом.)
   Нури, отложив молоток, следует за ней.
   Ш а р г и я. Я сейчас приду.
   Фарид (Рене). Отец прав. Идем, я тебя провожу.
   Р е н а (негромко). Ох, какое значение здесь придают соблюдению ритуалов... (Уходит с Фаридом.)
   Шаргия подходит к Салеху, который сидит спиной к ней на одном из стоящих во дворе стульев. Обнимает его за плечи.
   С а л е х. Отойди от меня.
   Шаргия (ласково). Ну, перестань сердиться!
   С а л е х. Шлюха.
   Шаргия. Значит, ты не любишь меня, если так говоришь.
   С а л е х. А что я должен тебе сказать? Я убить вас должен - и тебя и этого лысого подлеца.
   Шаргия. Нет, ты меня не любишь.
   С а л е х. Отойди от меня, видеть тебя не могу. Бедный мой сын!
   Шаргия (нарочито наивно). А что с ним случилось?
   Салех (взрывается). Слушай, не выводи меня из себя! Подлая тварь, два года обманывала меня и еще издеваешься?
   Шаргия. Я тебя не обманывала.
   Салех. Если бы я знал, что ты путалась до меня с этим... лысым, я бы... Какая шлюха! А я-то думал... честная девушка... И с кем?! Если бы я знал...
   Шаргия. Но ты никогда не интересовался мною, моей жизнью...
   Салех. Откуда я мог знать? Я думал, что женюсь на честной девушке... Нет, я больше не смогу с тобой жить.
   Шаргия. Если любишь, то сможешь.
   Салех (отталкивая ее). Как я могу любить шлюху!
   Шаргия. Значит, не любишь.
   Салех. Что ты заладила - любишь, не любишь, - совсем стыд потеряла! Отец твой в двух метрах сидит, а ты черт знает что болтаешь!.. Откуда я мог знать, что ты с колыбели с мужчинами путаешься?
   Шаргия. У меня был только один парень - Энвер.
   Салех. Какая разница, один или сто. Важно то, что я не первый.
   Шаргия. А я у тебя первая?
   Салех. Я мужчина.
   Шаргия. Но я же люблю тебя. (Обнимает его, он сопротивляется.)
   Салех (теряется). Ты что делаешь? Ты что, с цепи сорвалась? Как ты себя ведешь? Люди же смотрят.
   Шаргия. Плевать. Почему ты никогда не говоришь мне, что любишь меня?..
   Салех (совершенно обескуражен поведением жены). Что с тобой случилось? Честное слово, я убью тебя. Ты совсем голову потеряла. Ты понимаешь, что ты болтаешь? (Хватает жену за плечи.) Ты понимаешь, что я с тобой сделаю?! Я не смогу больше с тобой жить, ты меня на всю жизнь отравила. Каждый день, каждую минуту я буду помнить, что ты целовалась с этим...
   Шаргия. Ты тоже ему не нравишься.
   Салех (поражен словами жены). Ах, вот уже до чего дело дошло - вы с ним обо мне беседуете?
   Ш а р г и я. А ты что думал, раз я твоя жена, то слепая и не вижу, как ты ко мне относишься? Очень уж быстро ты забыл, как умолял выйти за тебя, как бегал за мной целый год. Почему ты сейчас никогда не говоришь мне, что любишь меня?
   Салех (оправдываясь). Разве обязательно об этом говорить? Ты что, не видишь, как я к тебе отношусь?
   Ш а р г и я. Я вижу - люди не видят.
   Салех. У меня характер такой. У каждого свой характер. Я не люблю лишней болтовней заниматься. Ты моя жена, я твой муж, - при чем тут люди?..
   Ш а р г и я. Все дело в том, что ты слишком спокоен, слишком уверен во мне, тебе даже лень слово лишнее мне сказать.
   Салех. А как можно жить, если не уверен в жене?
   Ш а р г и я. Ты должен быть уверен не потому, что я жена, а потому, что я люблю тебя. Но ты этого не понимаешь. Ты думаешь, если жена, то все в порядке до конца жизни, остальное тебя не волнует.
   Салех. А что меня должно волновать?
   Ш а р г и я. Люблю я тебя или нет - вот что тебя должно волновать. Ты что думаешь, если мы зарегистрированы, то и на всю жизнь связаны?
   Салех. Я же говорю: ты шлюха. Шлюхой была, шлюхой и осталась. Я сам с тобой разведусь. Как я смогу с тобой жить после того, что узнал про тебя?
   Ш а р г и я. Если любишь - сможешь.
   Салех. Этот лысый подлец смеется сейчас надо мной.
   Ш а р г и я. Он не знает о том, что я тебе все рассказала.
   Салех. О том, что ты с ним таскалась, он тоже не знает?!
   Ш а р г и я. Он любит меня до сих пор и не может понять, как я живу с таким человеком, как ты!..
   Салех (угрожающе). Ничего, я ему объясню.
   Ш а р г и я. Если ты прикоснешься к нему пальцем, я уйду от тебя.
   Салех. Я сам не буду с тобой жить.
   Ш а р г и я. Это твое дело, но я предупредила тебя.
   Салех. Этот подлец будет разрушать мою семью, а я должен сидеть сложа руки и смотреть на это? Я выпущу ему кишки.
   Ш а р г и я. И разрушишь свою семью окончательно.
   Салех. Он, наверное, смеется надо мной.
   Шаргия (начинает сердиться). Никто над тобой не смеется. Неужели ты и вправду такой... глупый? Почему он должен над тобой смеяться? Почему? Потому, что ты женат на женщине, которую он любит, а она из-за тебя не вышла за него замуж? Потому, что у тебя прекрасный ребенок и жена, которая до сих пор любит тебя, хотя давно пора бы разлюбить? За это он должен над тобой смеяться? Ему, бедному, совсем не до смеха сейчас. Он же любит меня... и мучается...
   Салех (неожиданно). Зачем ты мне все это рассказываешь?
   Шаргия. Чтобы раскрыть тебе глаза, чтобы не был так уверен в себе, чтобы ты понял наконец, что такое настоящая любовь. Чтобы ты знал, что не все можно решить силой...
   Салех (после паузы). Спасибо за урок. Но не удивляйся, если я совершу еще одну глупость, прежде чем окончательно поумнею. Последнюю глупость, но непоправимую.
   Из дома доносится голос Зейнаб. Она кричит: "Шаргия, Шаргия, я жду тебя"...
   Шаргия (Салеху). Что ты хочешь этим сказать?
   Салех (угрожающе). А ты увидишь. И ты увидишь и он...
   Шаргия (решительно). Ну ладно, посмотрим. Только помни, что я тебе сказала: если ты его пальцем тронешь, я уйду от тебя. (Уходит в дом.)
   Салех смотрит ей вслед, затем выходит со двора на улицу. Дашдамиров продолжает наблюдать за работой Нури. Потом встает, идет в комнату, подходит к столу, вытаскивает из ящика деньги и спускается во двор, к сапожной будке. Он впервые во дворе. Желательно подчеркнуть, что ему психологически трудно было спуститься вниз в течение всего этого времени, даже в день возвращения Мансура. Нури невольно встает на ноги. Он вполовину меньше Дашдамирова. Огромный и грузный, тот и здесь, во дворе, возвышается над Нури.
   Дашдамиров (усмехаясь). Ты помнишь, каким хорошим сапожником я был? Мы вместе работали.
   Нури (растерянно). Помню...
   Дашдамиров. Я даже лучше тебя шил. Тогда такие туфли не носили. (Показывает на продукцию Нури.) Но сапоги чарыхи я хорошо шил. Помнишь?
   Нури. Помню.
   Дашдамиров. Я дам тебе сто рублей... или сколько там нужно, и ты научишь меня шить модные туфли.
   Нури (неуверенно). Свадьба сына сегодня, гости скоро придут...
   Дашдамиров. Ничего, успеешь. На, держи. (Дает растерянному Нури сто рублей.) Я сейчас приду. (Идет к лестнице.)
   Нури продолжает стоять с деньгами в руках. К нему подходит Зейнаб.
   Зейнаб. Зачем он спустился? Это что за деньги?
   Нури. Он дал. Просит, чтобы я научил его шить туфли.
   Зейнаб. И ты согласился?
   Нури. А что делать? Попросил человек...
   3 е и н а б. Какой человек? Что за глупости болтаешь? Всю жизнь он плевал на тебя, здороваться не хотел, а ты его учить будешь? А где твое самолюбие? Где гордость?
   Нури виновато молчит.
   Ты не мужчина. Противно смотреть на тебя...
   Нури. Нам же нужны деньги... Сто рублей на земле не валяются.
   3 е и н а б. Да я с голоду подохну, но к этим деньгам не притронусь.
   Во двор входит Ф а р и д а.
   Нури. Не кричи, человек пришел.
   3 е и н а б. А ты иди переоденься. Уже гости начали собираться, а ты еще фартук не снял.
   Фарида подходит к ним. Нури садится на свое место. Зейнаб с любопытством оглядывает вошедшую.
   Фарида. Скажите, пожалуйста, здесь живет Мансур Дашдамиров?
   Зейнаб (любезно). На втором этаже. Но его сейчас нет дома. Вы подождите, он скоро придет.
   Фарида. Спасибо.
   Зейнаб. Ты садись, дочка... Вот отец его идет.
   Дашдамиров выходит на балкон. Он в другом костюме, в руках у него стул. Услышав слова Зейнаб, он, перегнувшись через перила, смотрит на Фариду. Они здороваются. Зейнаб уходит в дом.
   Фарида. Скажите, скоро придет Мансур?
   Дашдамиров. Не знаю... Если хотите подождать, поднимитесь наверх...
   Фарида. Спасибо. Я зайду позже. Извините, пожалуйста. (Уходит.)
   Дашдамиров (спускается вниз, ставит стул недалеко от будки Нури). Я шил очень хорошие сапоги. Ты помнишь это?
   Нури. Помню.
   Дашдамиров. Прошло сорок лет, но у меня еще крепкие руки. Ты же работаешь еще, а я всегда сильнее тебя был. Если я хорошие сапоги шил, то и туфли научусь делать. Это одно и то же. Правильно говорю? Не мог же я совсем разучиться. Ну, давай начинай...
   Нури (вышел из будки, встал перед Габибом и прочистил горло). Кожа бывает трех видов: хром, шевро и замша. Хром и шевро идут на мужскую обувь. Замша на дамские туфли и босоножки. Некоторые мужчины тоже носят замшевую обувь, но сейчас это бывает редко. Из шевро и хрома можно сшить туфли и для женщин. В последнее время есть спрос у населения на женские сапоги. Различаются они от мужских высоким подъемом и каблуками. Кожа на них идет...
   Дашдамиров (мрачно). Стой! Ты мне голову не морочь такими разговорами... Скажи прямо: выйдет из меня сапожник или нет?
   Нури (для него наступает минута больших сомнений; наконец чувство собственного достоинства берет верх). Нет. Не выйдет! (Маленькое тело его трясется от волнения, вытащив из кармана сложенную вчетверо сторублевку, он кидает ее Дашдамирову.)
   Дашдамиров еще некоторое время сидит на стуле, как бы обдумывая слова Нури, потом встает и, оставив стул и деньги во дворе, медленно бредет к лестнице, медленно поднимается по ней и уже у самой двери вдруг хватается за сердце и медленно валится на перила.
   Зейнаб! Зейнаб! Он умер! (Бежит на второй этаж.)
   Выскочив из дома, Зейнаб бежит следом. Они с трудом поднимают Дашдамирова, ведут его к стулу.
   Зейнаб (мужу). Что ты ему сказал?
   Нури. Ничего не сказал.
   Сажают Дашдамирова на стул, с двух сторон поддерживая его обмякшее тело.
   Зейнаб. Не могло же человеку ни с того ни с сего плохо стать? Значит, сказал что-нибудь обидное. Я тебя знаю, любого человека угробить можешь... Ему воздух сейчас нужен, побольше воздуху. (Крутит полотенцем над головой Дашдамирова.)
   Нури. Ты же сама мне сказала, чтобы я отказался учить его.
   Зейнаб. Помягче надо было, он же больной человек. (Кричит вниз.) Али, Али, Шаргия!.. Куда вы запропастились? В "скорую помощь" надо позвонить... Но главное - чтобы он не двигался... Ты тоже махай, ему воздух сейчас нужен.
   Оба машут руками и полотенцем.
   Видишь, как лицо потемнело у бедняжки, - воздуху не хватает. Я тебе сколько раз говорила - не распускай свой язык. У него и без того горя много, а ты еще ему подбавил. Сказал бы сразу: "Не хочу тебя учить", - и все. А то сперва согласился, потом отказался... Заморочил человеку голову. Габиб, Габиб, как ты себя чувствуешь? (К Нури.) Кажется, полегчало, глаза открывает, слава богу. Вот тебе и человеческая жизнь, все на волоске висим...
   Во двор входят Али, Мансур, Фарид, Энвер.
   Али (Мансуру). Наверное, она наверх поднялась. Своими ушами слышал: спрашивала, где ты живешь, красивая такая...
   3 е и н а б. Мансур, скорей, отцу плохо!
   Все бегут наверх.
   Не окружайте его, ему свежий воздух нужен.
   Дашдамиров (Мансуру). Отведи меня в комнату.
   Энвер. Вам нужен воздух.
   Мансур. Тебе нельзя двигаться.
   Дашдамиров. В комнату! (С трудом встает.)
   Мансур ведет отца в комнату, усаживает в кресло. Нури, Зейнаб, Энвер и Али спускаются во двор.
   Зейнаб. Пойду помогу Шаргие. (Мужу.) Ты иди переодевайся, хватит работать - вот-вот гости начнут собираться. Неудобно.
   Нури. А где Салех? Салеха не видно?
   Зейнаб уходит в дом. Нури следует за ней.
   А л и. У Салеха плохое настроение.
   Энвер (настороженно). С чего бы это?
   А л и. С Шаргией поругался.
   Энвер. Из-за чего?
   Али. Не знаю. Но мне лучше ему под руку не попадаться.
   Из дома выходит Ш а р г и я. На ней нарядное платье, новые туфли.
   Ш а р г и я (встревоженно). Что с отцом Мансура?
   Энвер. Уже лучше. Сердечный приступ. (Шутливо восхищается.) Какая ты нарядная!
   Ш а р г и я (показывает туфли). Английские. Салех подарил... Знаешь, у меня к тебе просьба: уйди сегодня куда-нибудь подальше отсюда.
   Энвер (удивленно). А в чем дело?
   Ш а р г и я. Ничего особенного. Но мне было бы спокойнее если бы ты находился где-нибудь очень далеко.
   Энвер. Ничего не понимаю. Свадьба же... неудобно.
   Ш а р г и я. Есть вещи поважней правил поведения. Прошу тебя, поди погуляй где-нибудь подальше.
   Энвер. А все же - что случилось? Я же должен знать, в чем дело, если это имеет ко мне отношение.
   Ш а р г и я. Самое прямое, но не стоит, чтобы ты знал. Поверь мне, будет лучше, если ты уйдешь.
   Э н'в е р (стараясь скрыть растерянность). Странная постановка вопроса.
   Ш а р г и я (К Али). Ты не видел Салеха?
   Али. Видел. Он на углу стоял. Сердитый...
   Ш а р г и я. Сейчас явится. (Энверу.) Лучше бы ты ушел.
   Э н в е р. Ты считаешь, что я должен уйти?
   Ш а р г и я. Было бы лучше.
   Э и в е р. Кому?
   Ш а р г и я. Тебе.
   Энвер. А тебе?
   Ш а р г и я. И мне тоже.
   Энвер. Скажи все-таки, что произошло?
   Ш а р г и я. Лучше не надо.
   Энвер. А что будет, если я не уйду?
   Ш а р г и я. Ничего хорошего. (Видит Салеха, вошедшего во двор с улицы.) А впрочем, могу сказать тебе, что случилось. (Продолжает смотреть на Салеха, который остановился в нескольких метрах от них в позе человека, готового к решительным действиям.) Как раз Салех пришел...
   Энвер, вздрогнув, оборачивается.
   Салех (приказывает Али). Выйди на улицу.
   Али послушно идет со двора.
   Шаргия (громко, не сводя взгляда с Салеха). Сегодня я сказала Салеху о том, что мы с тобой любили друг друга и что ты любишь меня до сих пор. Это ему не понравилось, и он обещал...
   Салех. Замолчи!
   Шаргия. ...и он обещал расправиться с тобой...
   Салех. Замолчи, я тебе говорю!
   Шаргия. ...а я ему сказала, что, если он это сделает, я разведусь с ним. И поэтому мне очень интересно, как он сейчас поступит... Он ведь знает, что я свое слово сдержу...
   Энвер. Странная постановка вопроса.
   Шаргия (Салеху). Ну что ты стоишь? Ты же настоящий мужчина. Давай действуй! (Показывает на Энвера.) Он до сих пор меня любит. Почему бы его не убить за это? А заодно и меня. Пусть пропадет наш ребенок, плевать на то, что я тебя люблю, лишь бы тебе было спокойно... Режь его, чего же ты ждешь?
   Салех делает шаг по направлению к Энверу, потом еще один. Останавливается. Затем вдруг подходит к Шаргие, дает ей сильную пощечину и идет со двора. Шаргия и Энвер смотрят ему вслед. Шаргия держится за щеку.
   Э н в е р (после паузы). Что же теперь будет?
   Во двор заскакивает Али.
   Али. Гости идут.
   Шаргия (продолжая держаться за щеку, улыбается сквозь слезы). Не знаю... но он, кажется, кое-что начал понимать.
   Али (громко). Гости идут, гости идут...
   Энвер (Шаргие). Я боюсь за тебя.
   Шаргия. Будь что будет. Главное, что он хоть что-то понял.
   Энвер (после паузы). Странно, но, кажется, ты действительно любишь его...
   Из дома выбегают Зейнаб и Hypи. Спешат навстречу первым гостям, вошедшим во двор.
   Н у р и. Здравствуйте, добро пожаловать, проходите в дом? пожалуйста.