Страница:
Игорь Марченко
Доминион. На краю Вселенной
Если долго вглядываться в бездну, бездна начинает вглядываться в тебя. Готов ли ты к этому взгляду? Сомневаюсь.
Фридрих Ницше
Часть I
Пустоши нимба
Сто капсул одновременно осветились изнутри холодным сиянием неоновых ламп. Опутанные пиявками датчиков и приборами жизнеобеспечения люди стали медленно пробуждаться от безмятежного криосна. Бегущие по внутренней поверхности капсул строки сообщали о том, что корабль находится неподалеку от конечной точки очередного полета.
Первым выбрался из капсулы крепкий широкоплечий мужчина. Ему можно было дать и тридцать лет, и сорок. Глубоко вздохнув, он привычно провел пальцами по уродливому шраму на шее – давнему следу от белковой бомбы.
Приняв контрастный душ, он надел корабельную униформу и направился в рубку управления.
– Доброго здоровья, капитан! – приветствовал его искусственный интеллект корабля. – Мы возле планеты. Какие будут указания?
– Соедини меня с полковником! Чем скорее мы провернем наши дела, тем быстрее уберемся из этой системы. Кстати, я тебе говорил, что он обожает сдирать кожу с живых людей? По-моему, он очередной маньяк. Мало ли их нам попадалось по дороге…
– Они передали нам сообщение: «Совещание начальников штабов. Не беспокоить до восемнадцати часов по среднему Галактическому времени». Это все.
– Признаться, я надеялся на более теплую встречу.
– Да, они не очень приветливы.
– Что ж, подождем. Приведи вооружение в полную боевую готовность. Если слухи о старой сволочи верны, от него можно ожидать чего угодно. Слава о его «подвигах» разошлась по всей Галактике.
– Энергии осталось меньше тридцати процентов.
– Затянем пояса потуже. Мы ее найдем на этом камне или навсегда застрянем здесь!
Задумчиво прислонившись головой к переборке, ущипнувшей легким разрядом неисправной проводки, капитан понял, что еще немного, и он вспылит. После памятного падения Галактической транспортной сети, без которой Империя в самые короткие сроки раскололась на множество частей и фактически исчезла со звездных карт, все шло хуже некуда. Приходилось перебиваться жалкими крохами. Это был путь в никуда, и он добровольно шагнул на него. Да не просто шагнул, но и увлек за собой людей, готовых для него на все. О том, что это было, мягко говоря, эгоистично, капитан старался не думать. Его цель была превыше всего. Но достижима ли она? Может, стоит остановиться и пожить в свое удовольствие?
Над его головой заискрила лампа дневного света и тут же перегорела.
Нужно быть крайне осторожным и держать себя в руках, напомнил он себе. Сейчас только сильных эмоций не хватало для полного счастья. Ментальные силы его мозга велики и совершенно разрушительны, когда выходят из-под контроля.
Рейдер без устали кружил вокруг богом забытой дыры под названием Небесный Нимб. И кто только дал сухому шару, от полюса до полюса покрытому пылью и песком, такое странное имя? Раем здесь и не пахло, это уж точно. Скорее, адом. Очень холодные ночи и очень жаркие дни. Несколько крупных городов давно превратились в руины, став убежищем для местных бандитов всех мастей. Пустыня поглотила зелень и высушила водоемы. Долгие столетия под управлением Имперцев изменили Небесный Нимб до неузнаваемости, превратив зеленые луга в отвратительно рыжую твердь, отравленную смертельными излучениями. По слухам, на этой планете проводили испытания оружия массового уничтожения и особо опасные эксперименты с новыми видами энергии. Не похоже, что молва врет. Над планетой парило множество космического хлама – старые ретрансляционные спутники, заброшенные орбитальные доки и выведенные из эксплуатации солнечные электростанции. Вот мимо пронесся тусклый диск из серебристого металла. Обезображенный столкновениями с околопланетным мусором, он теперь представлял собой жалкое зрелище. Это было не что иное, как Галактические врата, делавшие далекие миры такими близкими.
«Добро пожаловать на Небесный Нимб, сияющую жемчужину системы Регула Прайм!» – гласила едва видимая на плоскости врат надпись.
Спустя миг мертвые врата исчезли во тьме космического пространства. Им на смену пришла дряхлая солнечная станция, на время закрывшая обзор своей веретенообразной тушей. Солнечный ветер агонизировал внутри ее батарей-ловушек, не в силах покинуть магнитные накопители. За этой рухлядью тянулся белесый след, делая ее похожей на маленькую комету.
«Какая жалость, что из нее нельзя извлечь и грамма нужной нам энергии», – подумал капитан.
Мертвый мир. Сектор космоса, в котором любой звездолет большая редкость.
Выщербленная броня рейдера отражала лучи Сета. На боку корабля виднелось стертое, но все еще читаемое название: «Звездный странник». Оно как нельзя лучше подходило и его бессменному капитану – Ингвару Грину.
Человек, сидевший передо мной, был отъявленным мерзавцем и скрытым психопатом. Чтобы это понять, совсем не обязательно уметь читать чужие мысли. Достаточно взглянуть в его глаза и рассмотреть там огонек безумия. Демонстративно отвернув от меня исполосованное шрамами лицо, полковник Галунин как ни в чем не бывало дымил дорогой сигарой. Он не спешил с ответом, а каждое мое слово взвешивал, словно от этого зависела его жизнь. Мыслещит Галунина был великолепен настолько, насколько он вообще может им быть. Ни одна мысль не покидала пределы его незримой брони. Я не мог вторгнуться в его мозг, иначе давно бы вытянул из него все, что мне было необходимо. Приходилось анализировать его реакции по лицевым мышцам и нервным движениям кончиков пальцев.
Я закинул очередную наживку:
– Понимаю, дело опасное. Мы готовы пойти на уступки. Добавляю еще две ракеты «Мурена».
– Этого не хватит даже, чтобы окупить наш разговор, – проворчал старый вояка, безразлично выпуская дым к потолку.
Не похоже, что мое предложение его впечатлило.
– Итого, дюжина ракет и ранее оговоренная сумма наличными. По-моему, очень неплохое предложение. Как только доберемся до места, мы передадим вам оружие. Это хорошие условия…
– Чересчур хорошие…
Полковник был недоволен даже после моего более чем щедрого предложения. Он все еще решал – сотрудничать с нами или просто прикончить. Правда, во втором случае у него были сомнения, которые не могли меня не радовать. Он понимал, что захватить корабль не удастся. Попытка взять меня в заложники тоже не принесет существенной выгоды. Я дал понять, что мои люди проинструктированы на этот счет и в случае захвата отомстят за меня, не вступая ни в какие переговоры. Это было правдой.
– Все обстоит непросто… лейтенант Грин! Что, дьявол вас раздери, вы и ваши люди забыли в этой системе?! Только ли в отсутствии топлива дело? Может, тут какой-то подвох?
Я опешил, услышав свое имя. Откуда оно стало ему известно? Ведь я представился вымышленным и не давал повода думать, что я больше чем простой исполнитель! Или это предательство кого-либо из моих людей? Сомнительно.
Пока я гадал, полковник впился в меня бешеными глазами.
– Вы удивлены? Я знаю про вас все! Ну, или почти все, мистер дезертир. Вы думали, я поверю в вашу липовую историю? И хоть это к делу не относится, объясню. Я служил на планете Эпилон в системе Эриана. Вижу по вашему лицу, что названия вам знакомы. Командовал расчетами планетарного комплекса «Омега», когда вы выкрали один из наших кораблей и сбежали с планеты, не оставив камня на камне после себя. Это случайно не тот самый корабль на орбите? Очень похож. Я как раз подумываю поставить вас к стенке за то, что по вашей вине попал в немилость и был сослан в эту дыру!
– А как же наш договор? Готовы пожертвовать им в угоду мести? – приподнял я бровь.
– На ваше счастье, мстить по прошествии стольких лет я не намерен. Моя любимая Империя разрушена. Всех нас проклятая жизнь раскидала… Кто-то – князь, а кто-то – в грязь… Я соглашусь на ваше предложение, если добавите тактическую ядерную боеголовку…
– Средней дальности! И будьте вы прокляты!
Я стиснул подлокотники кресла, ощущая, как в душе поднимается волна гнева.
Полковник, не обращая внимания на мои эмоции, встал с кресла. Налил в армейские кружки дешевого вина и протянул одну из них мне.
– Великолепно. Деньги и оружие – с вашей стороны. С моей – коды доступа и сопровождение до объекта. Хотелось бы получить все авансом…
– Вы меня за дурака принимаете? – рассердился я. – Авансом только деньги. Оружие получите, когда выполните свою часть нашего уговора. А зачем сопровождение?
– Затем, что бродить здесь в одиночку опасно. Стреляют… И все же я хотел бы получить все сразу.
– Мы можем попытать счастья и на соседнем Канопусе. Дотуда всего три световых года, сами знаете. Там раньше была станция снабжения. Если не ошибаюсь, она проходила под кодовым названием «Солнечная»…
– Вот именно, что была. Когда-то! Вы ведь понятия не имеете, что здесь творится, а я вам просто так скажу. Бесплатно. Гражданская война, вот что здесь творится! Вы хоть представляете, что за дело мне навязываете? Всего-то ничего, только поднять на уши всю мою армию и вторгнуться на земли мятежных баронов. Если мы проиграем, кто мне возместит потери?
Я понял, что пора переходить к «сладкому прянику».
– Хорошо. Возможно, это вас убедит лучше слов…
Подняв с пола армейскую сумку, я высыпал на стол груду пачек новой валюты. Красноватые и зеленоватые купюры тускло переливались в свете ламп. От вида такого количества денег у Галунина перехватило дыхание, а глаза жадно заблестели.
– Деньги сейчас, остальное потом, полковник.
Галунин алчно провел рукой по банкнотам.
Каморка, где происходил наш разговор, была пуста, как жестяная банка из-под пива. Кроме стола и пары кресел, здесь не было другой мебели. Полковник придерживался спартанской обстановки либо, что представлялось мне более правдоподобным, занимался показухой. Мол, вот какие мы голодные, холодные, зато вооружены до зубов и очень злы на всех. У двери стоял, изображая из себя статую, единственный свидетель нашего разговора – простой солдат, с ног до головы облаченный в видавшие виды пустынные доспехи Имперского экспедиционного корпуса «Песчаные крысы». Он подался вперед, стараясь получше разглядеть пачки денег. Полковник, заметив это, медленно подошел к нему, достал из кобуры пистолет и направил ему в голову. Часовой испуганно отпрянул. Раздался выстрел. Пуля, выпущенная в упор, пробила узкое забрало и вышла с противоположной стороны шлема. Часового отбросило назад, и он сполз по двери на пол, оставляя кровавый след. Полковник спрятал пистолет в кобуру и вернулся к столу.
– Значит, договорились. Направляйтесь на Северную базу, там будет формироваться конвой. И прикажите своим людям готовить ракеты к транспортировке. Я прибуду позже. А теперь не смею вас более задерживать, лейтенант.
Едва я открыл наружную дверь, как сильный порыв ветра ударил в лицо. На зубах захрустел песок. Ветер разыгрался не на шутку. Он яростно срывал пластиковые чехлы, под которыми прятались от посторонних глаз танки и ракетные вездеходы. Мечущиеся в пыльной мгле серые силуэты солдат придавали картине драматический характер. Прямо какие-то застигнутые врасплох демоны, которых постигла кара небесная.
– Капрал Браун, сэр! – отдал мне честь подбежавший боец. – Мне приказано сопровождать вас и проследить, чтобы с вами ничего не приключилось.
– И часто у вас такое бывает? – постарался я перекричать жуткий вой ветра и поспешно закрыл лицо респираторной маской, протянутой капралом Брауном.
– Раз или два в неделю! – ответил Браун, помогая мне закрепить застежки на затылке.
– Чего мы ждем? – спросил я, наблюдая, как ураганный ветер перевернул на бок крытый армейский грузовик на шести колесах. Тяжелая машина, вращаясь, с жутким лязгом заскользила по земле и врезалась в танк.
«Хорошо, что шаттл вернулся на борт „Звездного странника“, а не остался здесь», – подумал я.
– Вот наш транспорт, – показал капрал.
Рядом с нами остановился большой вездеход.
На борту едва виднелись цифры – серийный номер и номер части, к которой он когда-то был приписан. Тяжелая дверь отодвинулась. Из темного проема на землю спустилась стальная лесенка. Забравшись внутрь затхлой кабины, я увидел в свете мониторов членов экипажа. Позади них находился пустой трюм, в котором легко могли разместиться ракеты класса «Мурена».
Подтверждая мою догадку, капрал пояснил:
– Отсек для ракет. Мы получили инструкции.
Усевшись на жесткое сиденье рядом с водителем, я посмотрел на один из мониторов. С воздуха нас прикрывали три летучие платформы с батареями управляемых ракет. Впереди виднелись два танка с минными тралами. Замыкали колонну две машины пехоты, державшиеся чуть поодаль.
Вездеход быстро набрал скорость, мягко подскакивая на ухабах.
Так мы ехали около часа. С виду неуклюжая коробка лихо вписывалась в повороты и легко преодолевала ямы, похожие на воронки от снарядов. Повсюду из песка торчала сожженная дотла техника – танки и грузовики. Их было очень много. Целое кладбище.
– Минные поля против мятежников, – сказал Браун. – Не волнуйтесь, мы их временно деактивировали…
Ветер сдул пласт песка, обнажив человеческие кости. Еще одно кладбище…
Первый танк на полном ходу провалился в хорошо скрытую яму. Яростно рыча двигателем, он пытался выбраться из нее, но безуспешно. Второй танк, отцепив на ходу минный трал, стал нервно водить стомиллиметровой пушкой по сторонам. Вездеход попытался объехать возникшее препятствие, но провалился в другую яму-ловушку. Раздалась ругань, замелькали руки и ноги. На меня упали сразу двое. Пытаясь подняться, они барахтались на мне, когда чудовищный удар накренил вездеход на правый бок. Разлетелись осколки разбитых экранов, брызнула кровь. Второй, не менее ощутимый удар противотанкового снаряда из РПГ наполнил кабину едким дымом и огнем. Все поплыло перед глазами. Оставшиеся в живых солдаты стали вытаскивать меня из груды развороченных тел, успевая вести огонь из плазменных автоматов по невидимому врагу. В воздухе шипели осколки и визжали пули. Казалось, еще миг – и острейший осколок пригвоздит тебя к земле, как червяка.
– Лучше смерть, чем плен… – прохрипел солдат с окровавленным лицом.
Прикрывавший нас второй танк окутался клубами пыли и черного дыма – снаряд из РПГ попал в башню, заставив машину закачаться на рессорах. Двое дюжих солдат поволокли меня сквозь ад взрывов подальше от подбитого вездехода, перевернутого ударной волной. Гусеницы бессильно месили горячий воздух, лязгая траками. Из пробитой кормы пытались выбраться превратившиеся в факелы люди. Спустившись ниже, боевые платформы пытались нас прикрыть, изрыгая поверх наших голов огненные струи ракет и трассы плазменных зарядов. Невидимый противник перевел весь огонь на них и ухитрился подбить одну. Будь оно все проклято! Я чем-то прогневал богов, если они обычные переговоры превратили в бойню. Запах горелого человеческого мяса был мне хорошо знаком…
Песок быстро пропитался кровью. В дыму сражения громко кричали раненые, фонтаны взрывов взметались так близко, что казалось – еще миг, и все будет закончено. Повстанцы, уничтожив технику, взяли нас в кольцо и поочередно стали подавлять разрозненные очаги сопротивления. Спасение было в немедленном отступлении на базу Галунина, если, конечно, хватит сил прорвать окружение.
Передо мной словно из-под земли выросла тощая фигура, с ног до головы закутанная в серые тряпки. Повстанец замахнулся и попробовал проткнуть мне живот изогнутым штыком. Уклонившись от выпада, я подсечкой сбил его с ног. Когда он с яростным воплем свалился на землю, я выкрутил у него из рук оружие и безжалостно проломил прикладом ему висок. Заметив еще три бегущие фигуры, вскинул оружие. Еще миг – и их срежет моя очередь…
Проклятие! У трофейного оружия отсутствовал спусковой крючок! Как из этого допотопного хлама вообще стреляли? Две пластины на прикладе, вот и все. Заметив движение сбоку, я попытался увернуться, но слишком поздно. Тяжелый приклад угодил мне в челюсть, чуть не выбив зубы. Я ударил обидчика штыком. Штык пронзил грязные лохмотья повстанца и глубоко погрузился в плоть. Из раны хлынула кровь.
Удар по затылку швырнул меня в багровую тьму.
Когда-то везение заканчивается, и наступает горькая расплата за годы безмятежного существования. Не нужно было связываться с этим чертовым Нимбом и психованным полковником. Ведь у меня были годами проверенные правила: никогда не иметь никаких дел с отсталыми мирами и ни при каких обстоятельствах не связываться с идиотами!
Наверно, в полузабытьи я бредил, повторяя их, потому что даже в полубессознательном состоянии чувствовал толчки в спину, ругань на Имперском диалекте: «Заткнись! Сам идиот!» – и удары ногами. Руки, связанные за спиной, затекли и перестали слушаться. Горло забила пыль, и при каждом вдохе казалось, будто она, раскаленная, тоннами осыпается в бездонный колодец глотки. Дико хотелось пить. Я грезил источником, из которого черпаю ледяную воду ведрами и пью взахлеб…
Сознание медленно возвращалось, принося боль во всем теле. С трудом перекатившись на бок, я осмотрелся. Свет в нашу конуру – а иначе это помещение было и не назвать – проникал через овальные отверстия в потолке. Нас была дюжина окровавленных пленников, связанных между собой ремнями. Капрал Браун в том числе.
– Ты из какой группы? Я тебя не помню… – тихо сказал лежавший неподалеку солдат.
Его броня потрескалась от пуль. Голова была перевязана тряпкой, набрякшей от крови. В голубых глазах читались мука и смирение. Взгляд обреченного.
– Вам было приказано меня сопровождать, – медленно ответил я, с трудом ворочая распухшим языком. В голове тут же запульсировала боль.
– Так значит, ты тот тип, который прилетел на корабле? Лучше бы ты сдох!
– Послушай, нам нужно бежать, пока не поздно! – попытался я его вразумить.
– Бежать? Ты в своем уме? Знаешь, как они наказывают тех, кто пытается бежать? Сдирают кожу и отрубают руки-ноги, а перед этим наматывают кишки на раскаленный прут…
Остальные пленные прислушивались к разговору, не пытаясь высказаться. Это воинство полным безразличием к своей дальнейшей судьбе начинало действовать мне на нервы.
– Тогда тем более нужно бежать! Эти ремни можно перегрызть…
– Иди к дьяволу! Мне еще жить хочется! – ответил мой собеседник. – Беги сам, если такой умный.
Скрипнувшая несмазанными петлями дверь распахнулась, впустив в пыльное помещение коренастых местных партизан. Комната сразу наполнилась запахом давно немытых тел. Сильные руки подняли нас и вытолкнули наружу.
Кругом, насколько хватало взгляда, расстилалась плоская, как столешница, унылая равнина, покрытая растрескавшейся глиной. Рядом с нашим узилищем, смахивавшим на перевернутое ведро, остановилось несколько потрепанных грузовых машин. Наша охрана состояла из грязных личностей, одетых в хламиды с широкими поясами, на которых бряцали гроздья ребристых гранат и подсумки с боеприпасами. Свои лица они скрывали под тряпками, оставив открытыми лишь глаза, пышущие злобой и ненавистью. Местные борцы за правду, мать их. Если это лицо современного партизана, тогда я председатель Галактического концерна «Вселенная». Эти чучела можно назвать иначе – бандиты. Когда дело касается личной наживы, вмиг забываются идеалы гуманизма и справедливости. Я всегда утверждал, что фундаментом любой революции являются расчетливость и насилие. Совсем не хотелось убеждаться в этом на практике. Пусть эти парни и дальше режут другим глотки, а мне нужно бежать. Но как? Руки связаны за спиной, да еще эти ремни…
Вот сволочи!
Один из партизан, перехватив мой злобный взгляд, вытащил из ножен блеснувший кинжал. Приставив острие к моему лицу, он с глухим рыком повел лезвием по коже.
– Без фанатизма, друг… – Перевитая мышцами рука схватила его за шиворот и вздернула в воздух.
Ноги бандита бессильно болтались в полуметре от земли, а лицо стало стремительно синеть. Человек, схвативший его, был полной противоположностью своих коллег по цеху. Только пока неясно, в лучшую или худшую сторону.
– Нет товара – нет денег на революцию! Сколько можно повторять? – рыкнул он на остальных. – Доктор требует качественный товар! Я не позволю сбивать цену на пленников!
Партизан был настоящим гигантом даже среди высоких людей. На нем поверх камуфляжных тряпок был надет, несмотря на невыносимую жару, безрукавный бронежилет с чужого плеча – кое-где разрезанный по бокам, чтобы ухитриться натянуть его на бочкообразную грудь. Мышцы рук были подобны канатам или корням столетнего дерева, на них вздувались вены толщиной с карандаш. Кроме бронежилета гигант носил бронированные налокотники, наколенники и круглый шлем с забралом. В таких шлемах ходили, если память мне не изменяла, солдаты элитных спецвойск почившей Империи. На ногах были не какие-нибудь стоптанные башмаки из крысиной кожи, а высокие кожаные полуботинки на толстой каучуковой подошве.
Опустив на землю едва живого подручного, он окинул суровым взглядом подчиненных. Остальным не хотелось спорить с его авторитетным мнением, поэтому нас никто больше и пальцем не тронул.
«Теперь ясно, у кого здесь яйца», – подумал я.
Что особенно меня беспокоило, так это исчезнувший медальон для связи с рейдером. Наверное, кто-то из партизан позарился на красивую вещицу. Без медальона я мог потеряться в местной навозной куче очень надолго. Чем дольше я буду считаться пропавшим без вести, тем сложнее меня будет найти. Во всяком случае, живым.
Взобравшись по очереди в пропахший машинным маслом кузов грузовика, все устроились прямо на грязных досках. Некоторые легли на спину, не в силах сидеть.
Машина, чихнув, дернулась и медленно покатила, поднимая за собой облако серой пыли. Мой наметанный глаз заметил на горизонте сверкнувший солнечный зайчик. Любопытно, кто за нами следил? Люди полковника или другие разбойнички, готовые отбить добычу у конкурентов?
Главарь говорил о каком-то докторе, к которому нас везли. Если мои подозрения верны, впереди нас ждет смерть. Ведь за всю свою жизнь я ни разу не встретил ни одного доктора, который не попытался бы отправить меня на тот свет. Док Смит не в счет.
Автоколонна спешила до ночи добраться до укрытия. Возможно, из-за новой песчаной бури, которую пророчил один из конвоиров. Вообще, нам попались на удивление разговорчивые охранники, бдительно следящие за нами одним глазом, а вторым наблюдая за игральными картами соперника. Их варварский язык был мне совершенно незнаком, что неудивительно. Только в одном человеческом секторе Галактики разговаривали более чем на ста тысячах языков и диалектов. Мысли молодчиков были для меня, словно раскрытая книга. Читая их, я в общих чертах догадывался о смысле сказанного. Как я и подозревал, нас везли к некоему дельцу, охотно скупавшему пленников. Он платил за каждого бешеные деньги. Что он с ними потом вытворял, никто не знал, но кое-какие мысли на этот счет у охранников в голове вертелись, и они меня не на шутку обеспокоили.
Наконец, машины, скрипнув тормозами, остановились перед скальной грядой. Под чутким руководством главаря нас построили в колонну и повели к скале в форме усеченного конуса. Там обнаружилась хорошо спрятанная расщелина, ведущая в пещеру.
Нам навстречу шагнул гуманоид неизвестной мне расы. Его сухая, как у ящерицы, кожа была зеленоватой и пупырчатой. Морда этого чудища, когда оно благосклонно и заинтересованно разглядывало нас из-под полуопущенных припухших век, расплылась в омерзительной ухмылке, характерной лишь для рептилий терран – кайманов. Зеленая мерзость, выступив из тени, как ни в чем не бывало обхватила лапой протянутую руку вожака партизан, крепко пожимая. Можно было бы решить, что они друзья, если бы не осторожность и подозрительность во взгляде. Они вели себя как враги, вынужденные улыбаться друг другу.
– Сброд коменданта? Лучше бы вы его самого сюда приволокли! – проворчал зеленый.
– Товар отменный. Можешь даже не пытаться сбить цену, Граз! Давай поговорим о деньгах…
– Как идут дела революции, Джанго? Много ли новых последователей встало под знамена свободы? Все ли твои солдаты здравствуют?
– Только не надо мне зубы заговаривать, плесень! Сегодня с риском для жизни я достал первосортный товар с минимальной порчей шкуры. И где мои деньги за прошлый улов?
– Про деньги поговорим позже, – заявил зеленый гуманоид, приоткрыв крокодилью пасть, где заблестели три ряда белых зубов. – Пусть твои ребята ведут пленников следом за мной. Хорошему товару мы завсегда рады…
Джанго, сузив глаза, снял с плеча автомат и демонстративно подкинул в руке.
– С места не сойду, пока мне не заплатят! Итак?! Где мои деньги?
Зеленый тяжко вздохнул и, смешно огладив короткими лапками объемистое брюхо, плавно отошел в сторону. Его вертикальные зрачки светились.
Скрытые до поры ловушки тут же выплеснули какую-то желеобразную гадость, похожую на клей. Она вновь и вновь окатывала нас, пока мы не стали напоминать мух, вляпавшихся в варенье. Оружие в руках партизан бессильно щелкало, не в состоянии произвести ни единого выстрела. Я предвидел западню, когда еще только встретился взглядом с мерзкой ящерицей. У нее были подозрительные мысли относительно нашего здоровья, предвкушение скорой расправы.
Первым выбрался из капсулы крепкий широкоплечий мужчина. Ему можно было дать и тридцать лет, и сорок. Глубоко вздохнув, он привычно провел пальцами по уродливому шраму на шее – давнему следу от белковой бомбы.
Приняв контрастный душ, он надел корабельную униформу и направился в рубку управления.
– Доброго здоровья, капитан! – приветствовал его искусственный интеллект корабля. – Мы возле планеты. Какие будут указания?
– Соедини меня с полковником! Чем скорее мы провернем наши дела, тем быстрее уберемся из этой системы. Кстати, я тебе говорил, что он обожает сдирать кожу с живых людей? По-моему, он очередной маньяк. Мало ли их нам попадалось по дороге…
– Они передали нам сообщение: «Совещание начальников штабов. Не беспокоить до восемнадцати часов по среднему Галактическому времени». Это все.
– Признаться, я надеялся на более теплую встречу.
– Да, они не очень приветливы.
– Что ж, подождем. Приведи вооружение в полную боевую готовность. Если слухи о старой сволочи верны, от него можно ожидать чего угодно. Слава о его «подвигах» разошлась по всей Галактике.
– Энергии осталось меньше тридцати процентов.
– Затянем пояса потуже. Мы ее найдем на этом камне или навсегда застрянем здесь!
Задумчиво прислонившись головой к переборке, ущипнувшей легким разрядом неисправной проводки, капитан понял, что еще немного, и он вспылит. После памятного падения Галактической транспортной сети, без которой Империя в самые короткие сроки раскололась на множество частей и фактически исчезла со звездных карт, все шло хуже некуда. Приходилось перебиваться жалкими крохами. Это был путь в никуда, и он добровольно шагнул на него. Да не просто шагнул, но и увлек за собой людей, готовых для него на все. О том, что это было, мягко говоря, эгоистично, капитан старался не думать. Его цель была превыше всего. Но достижима ли она? Может, стоит остановиться и пожить в свое удовольствие?
Над его головой заискрила лампа дневного света и тут же перегорела.
Нужно быть крайне осторожным и держать себя в руках, напомнил он себе. Сейчас только сильных эмоций не хватало для полного счастья. Ментальные силы его мозга велики и совершенно разрушительны, когда выходят из-под контроля.
Рейдер без устали кружил вокруг богом забытой дыры под названием Небесный Нимб. И кто только дал сухому шару, от полюса до полюса покрытому пылью и песком, такое странное имя? Раем здесь и не пахло, это уж точно. Скорее, адом. Очень холодные ночи и очень жаркие дни. Несколько крупных городов давно превратились в руины, став убежищем для местных бандитов всех мастей. Пустыня поглотила зелень и высушила водоемы. Долгие столетия под управлением Имперцев изменили Небесный Нимб до неузнаваемости, превратив зеленые луга в отвратительно рыжую твердь, отравленную смертельными излучениями. По слухам, на этой планете проводили испытания оружия массового уничтожения и особо опасные эксперименты с новыми видами энергии. Не похоже, что молва врет. Над планетой парило множество космического хлама – старые ретрансляционные спутники, заброшенные орбитальные доки и выведенные из эксплуатации солнечные электростанции. Вот мимо пронесся тусклый диск из серебристого металла. Обезображенный столкновениями с околопланетным мусором, он теперь представлял собой жалкое зрелище. Это было не что иное, как Галактические врата, делавшие далекие миры такими близкими.
«Добро пожаловать на Небесный Нимб, сияющую жемчужину системы Регула Прайм!» – гласила едва видимая на плоскости врат надпись.
Спустя миг мертвые врата исчезли во тьме космического пространства. Им на смену пришла дряхлая солнечная станция, на время закрывшая обзор своей веретенообразной тушей. Солнечный ветер агонизировал внутри ее батарей-ловушек, не в силах покинуть магнитные накопители. За этой рухлядью тянулся белесый след, делая ее похожей на маленькую комету.
«Какая жалость, что из нее нельзя извлечь и грамма нужной нам энергии», – подумал капитан.
Мертвый мир. Сектор космоса, в котором любой звездолет большая редкость.
Выщербленная броня рейдера отражала лучи Сета. На боку корабля виднелось стертое, но все еще читаемое название: «Звездный странник». Оно как нельзя лучше подходило и его бессменному капитану – Ингвару Грину.
Человек, сидевший передо мной, был отъявленным мерзавцем и скрытым психопатом. Чтобы это понять, совсем не обязательно уметь читать чужие мысли. Достаточно взглянуть в его глаза и рассмотреть там огонек безумия. Демонстративно отвернув от меня исполосованное шрамами лицо, полковник Галунин как ни в чем не бывало дымил дорогой сигарой. Он не спешил с ответом, а каждое мое слово взвешивал, словно от этого зависела его жизнь. Мыслещит Галунина был великолепен настолько, насколько он вообще может им быть. Ни одна мысль не покидала пределы его незримой брони. Я не мог вторгнуться в его мозг, иначе давно бы вытянул из него все, что мне было необходимо. Приходилось анализировать его реакции по лицевым мышцам и нервным движениям кончиков пальцев.
Я закинул очередную наживку:
– Понимаю, дело опасное. Мы готовы пойти на уступки. Добавляю еще две ракеты «Мурена».
– Этого не хватит даже, чтобы окупить наш разговор, – проворчал старый вояка, безразлично выпуская дым к потолку.
Не похоже, что мое предложение его впечатлило.
– Итого, дюжина ракет и ранее оговоренная сумма наличными. По-моему, очень неплохое предложение. Как только доберемся до места, мы передадим вам оружие. Это хорошие условия…
– Чересчур хорошие…
Полковник был недоволен даже после моего более чем щедрого предложения. Он все еще решал – сотрудничать с нами или просто прикончить. Правда, во втором случае у него были сомнения, которые не могли меня не радовать. Он понимал, что захватить корабль не удастся. Попытка взять меня в заложники тоже не принесет существенной выгоды. Я дал понять, что мои люди проинструктированы на этот счет и в случае захвата отомстят за меня, не вступая ни в какие переговоры. Это было правдой.
– Все обстоит непросто… лейтенант Грин! Что, дьявол вас раздери, вы и ваши люди забыли в этой системе?! Только ли в отсутствии топлива дело? Может, тут какой-то подвох?
Я опешил, услышав свое имя. Откуда оно стало ему известно? Ведь я представился вымышленным и не давал повода думать, что я больше чем простой исполнитель! Или это предательство кого-либо из моих людей? Сомнительно.
Пока я гадал, полковник впился в меня бешеными глазами.
– Вы удивлены? Я знаю про вас все! Ну, или почти все, мистер дезертир. Вы думали, я поверю в вашу липовую историю? И хоть это к делу не относится, объясню. Я служил на планете Эпилон в системе Эриана. Вижу по вашему лицу, что названия вам знакомы. Командовал расчетами планетарного комплекса «Омега», когда вы выкрали один из наших кораблей и сбежали с планеты, не оставив камня на камне после себя. Это случайно не тот самый корабль на орбите? Очень похож. Я как раз подумываю поставить вас к стенке за то, что по вашей вине попал в немилость и был сослан в эту дыру!
– А как же наш договор? Готовы пожертвовать им в угоду мести? – приподнял я бровь.
– На ваше счастье, мстить по прошествии стольких лет я не намерен. Моя любимая Империя разрушена. Всех нас проклятая жизнь раскидала… Кто-то – князь, а кто-то – в грязь… Я соглашусь на ваше предложение, если добавите тактическую ядерную боеголовку…
– Средней дальности! И будьте вы прокляты!
Я стиснул подлокотники кресла, ощущая, как в душе поднимается волна гнева.
Полковник, не обращая внимания на мои эмоции, встал с кресла. Налил в армейские кружки дешевого вина и протянул одну из них мне.
– Великолепно. Деньги и оружие – с вашей стороны. С моей – коды доступа и сопровождение до объекта. Хотелось бы получить все авансом…
– Вы меня за дурака принимаете? – рассердился я. – Авансом только деньги. Оружие получите, когда выполните свою часть нашего уговора. А зачем сопровождение?
– Затем, что бродить здесь в одиночку опасно. Стреляют… И все же я хотел бы получить все сразу.
– Мы можем попытать счастья и на соседнем Канопусе. Дотуда всего три световых года, сами знаете. Там раньше была станция снабжения. Если не ошибаюсь, она проходила под кодовым названием «Солнечная»…
– Вот именно, что была. Когда-то! Вы ведь понятия не имеете, что здесь творится, а я вам просто так скажу. Бесплатно. Гражданская война, вот что здесь творится! Вы хоть представляете, что за дело мне навязываете? Всего-то ничего, только поднять на уши всю мою армию и вторгнуться на земли мятежных баронов. Если мы проиграем, кто мне возместит потери?
Я понял, что пора переходить к «сладкому прянику».
– Хорошо. Возможно, это вас убедит лучше слов…
Подняв с пола армейскую сумку, я высыпал на стол груду пачек новой валюты. Красноватые и зеленоватые купюры тускло переливались в свете ламп. От вида такого количества денег у Галунина перехватило дыхание, а глаза жадно заблестели.
– Деньги сейчас, остальное потом, полковник.
Галунин алчно провел рукой по банкнотам.
Каморка, где происходил наш разговор, была пуста, как жестяная банка из-под пива. Кроме стола и пары кресел, здесь не было другой мебели. Полковник придерживался спартанской обстановки либо, что представлялось мне более правдоподобным, занимался показухой. Мол, вот какие мы голодные, холодные, зато вооружены до зубов и очень злы на всех. У двери стоял, изображая из себя статую, единственный свидетель нашего разговора – простой солдат, с ног до головы облаченный в видавшие виды пустынные доспехи Имперского экспедиционного корпуса «Песчаные крысы». Он подался вперед, стараясь получше разглядеть пачки денег. Полковник, заметив это, медленно подошел к нему, достал из кобуры пистолет и направил ему в голову. Часовой испуганно отпрянул. Раздался выстрел. Пуля, выпущенная в упор, пробила узкое забрало и вышла с противоположной стороны шлема. Часового отбросило назад, и он сполз по двери на пол, оставляя кровавый след. Полковник спрятал пистолет в кобуру и вернулся к столу.
– Значит, договорились. Направляйтесь на Северную базу, там будет формироваться конвой. И прикажите своим людям готовить ракеты к транспортировке. Я прибуду позже. А теперь не смею вас более задерживать, лейтенант.
Едва я открыл наружную дверь, как сильный порыв ветра ударил в лицо. На зубах захрустел песок. Ветер разыгрался не на шутку. Он яростно срывал пластиковые чехлы, под которыми прятались от посторонних глаз танки и ракетные вездеходы. Мечущиеся в пыльной мгле серые силуэты солдат придавали картине драматический характер. Прямо какие-то застигнутые врасплох демоны, которых постигла кара небесная.
– Капрал Браун, сэр! – отдал мне честь подбежавший боец. – Мне приказано сопровождать вас и проследить, чтобы с вами ничего не приключилось.
– И часто у вас такое бывает? – постарался я перекричать жуткий вой ветра и поспешно закрыл лицо респираторной маской, протянутой капралом Брауном.
– Раз или два в неделю! – ответил Браун, помогая мне закрепить застежки на затылке.
– Чего мы ждем? – спросил я, наблюдая, как ураганный ветер перевернул на бок крытый армейский грузовик на шести колесах. Тяжелая машина, вращаясь, с жутким лязгом заскользила по земле и врезалась в танк.
«Хорошо, что шаттл вернулся на борт „Звездного странника“, а не остался здесь», – подумал я.
– Вот наш транспорт, – показал капрал.
Рядом с нами остановился большой вездеход.
На борту едва виднелись цифры – серийный номер и номер части, к которой он когда-то был приписан. Тяжелая дверь отодвинулась. Из темного проема на землю спустилась стальная лесенка. Забравшись внутрь затхлой кабины, я увидел в свете мониторов членов экипажа. Позади них находился пустой трюм, в котором легко могли разместиться ракеты класса «Мурена».
Подтверждая мою догадку, капрал пояснил:
– Отсек для ракет. Мы получили инструкции.
Усевшись на жесткое сиденье рядом с водителем, я посмотрел на один из мониторов. С воздуха нас прикрывали три летучие платформы с батареями управляемых ракет. Впереди виднелись два танка с минными тралами. Замыкали колонну две машины пехоты, державшиеся чуть поодаль.
Вездеход быстро набрал скорость, мягко подскакивая на ухабах.
Так мы ехали около часа. С виду неуклюжая коробка лихо вписывалась в повороты и легко преодолевала ямы, похожие на воронки от снарядов. Повсюду из песка торчала сожженная дотла техника – танки и грузовики. Их было очень много. Целое кладбище.
– Минные поля против мятежников, – сказал Браун. – Не волнуйтесь, мы их временно деактивировали…
Ветер сдул пласт песка, обнажив человеческие кости. Еще одно кладбище…
Первый танк на полном ходу провалился в хорошо скрытую яму. Яростно рыча двигателем, он пытался выбраться из нее, но безуспешно. Второй танк, отцепив на ходу минный трал, стал нервно водить стомиллиметровой пушкой по сторонам. Вездеход попытался объехать возникшее препятствие, но провалился в другую яму-ловушку. Раздалась ругань, замелькали руки и ноги. На меня упали сразу двое. Пытаясь подняться, они барахтались на мне, когда чудовищный удар накренил вездеход на правый бок. Разлетелись осколки разбитых экранов, брызнула кровь. Второй, не менее ощутимый удар противотанкового снаряда из РПГ наполнил кабину едким дымом и огнем. Все поплыло перед глазами. Оставшиеся в живых солдаты стали вытаскивать меня из груды развороченных тел, успевая вести огонь из плазменных автоматов по невидимому врагу. В воздухе шипели осколки и визжали пули. Казалось, еще миг – и острейший осколок пригвоздит тебя к земле, как червяка.
– Лучше смерть, чем плен… – прохрипел солдат с окровавленным лицом.
Прикрывавший нас второй танк окутался клубами пыли и черного дыма – снаряд из РПГ попал в башню, заставив машину закачаться на рессорах. Двое дюжих солдат поволокли меня сквозь ад взрывов подальше от подбитого вездехода, перевернутого ударной волной. Гусеницы бессильно месили горячий воздух, лязгая траками. Из пробитой кормы пытались выбраться превратившиеся в факелы люди. Спустившись ниже, боевые платформы пытались нас прикрыть, изрыгая поверх наших голов огненные струи ракет и трассы плазменных зарядов. Невидимый противник перевел весь огонь на них и ухитрился подбить одну. Будь оно все проклято! Я чем-то прогневал богов, если они обычные переговоры превратили в бойню. Запах горелого человеческого мяса был мне хорошо знаком…
Песок быстро пропитался кровью. В дыму сражения громко кричали раненые, фонтаны взрывов взметались так близко, что казалось – еще миг, и все будет закончено. Повстанцы, уничтожив технику, взяли нас в кольцо и поочередно стали подавлять разрозненные очаги сопротивления. Спасение было в немедленном отступлении на базу Галунина, если, конечно, хватит сил прорвать окружение.
Передо мной словно из-под земли выросла тощая фигура, с ног до головы закутанная в серые тряпки. Повстанец замахнулся и попробовал проткнуть мне живот изогнутым штыком. Уклонившись от выпада, я подсечкой сбил его с ног. Когда он с яростным воплем свалился на землю, я выкрутил у него из рук оружие и безжалостно проломил прикладом ему висок. Заметив еще три бегущие фигуры, вскинул оружие. Еще миг – и их срежет моя очередь…
Проклятие! У трофейного оружия отсутствовал спусковой крючок! Как из этого допотопного хлама вообще стреляли? Две пластины на прикладе, вот и все. Заметив движение сбоку, я попытался увернуться, но слишком поздно. Тяжелый приклад угодил мне в челюсть, чуть не выбив зубы. Я ударил обидчика штыком. Штык пронзил грязные лохмотья повстанца и глубоко погрузился в плоть. Из раны хлынула кровь.
Удар по затылку швырнул меня в багровую тьму.
Когда-то везение заканчивается, и наступает горькая расплата за годы безмятежного существования. Не нужно было связываться с этим чертовым Нимбом и психованным полковником. Ведь у меня были годами проверенные правила: никогда не иметь никаких дел с отсталыми мирами и ни при каких обстоятельствах не связываться с идиотами!
Наверно, в полузабытьи я бредил, повторяя их, потому что даже в полубессознательном состоянии чувствовал толчки в спину, ругань на Имперском диалекте: «Заткнись! Сам идиот!» – и удары ногами. Руки, связанные за спиной, затекли и перестали слушаться. Горло забила пыль, и при каждом вдохе казалось, будто она, раскаленная, тоннами осыпается в бездонный колодец глотки. Дико хотелось пить. Я грезил источником, из которого черпаю ледяную воду ведрами и пью взахлеб…
Сознание медленно возвращалось, принося боль во всем теле. С трудом перекатившись на бок, я осмотрелся. Свет в нашу конуру – а иначе это помещение было и не назвать – проникал через овальные отверстия в потолке. Нас была дюжина окровавленных пленников, связанных между собой ремнями. Капрал Браун в том числе.
– Ты из какой группы? Я тебя не помню… – тихо сказал лежавший неподалеку солдат.
Его броня потрескалась от пуль. Голова была перевязана тряпкой, набрякшей от крови. В голубых глазах читались мука и смирение. Взгляд обреченного.
– Вам было приказано меня сопровождать, – медленно ответил я, с трудом ворочая распухшим языком. В голове тут же запульсировала боль.
– Так значит, ты тот тип, который прилетел на корабле? Лучше бы ты сдох!
– Послушай, нам нужно бежать, пока не поздно! – попытался я его вразумить.
– Бежать? Ты в своем уме? Знаешь, как они наказывают тех, кто пытается бежать? Сдирают кожу и отрубают руки-ноги, а перед этим наматывают кишки на раскаленный прут…
Остальные пленные прислушивались к разговору, не пытаясь высказаться. Это воинство полным безразличием к своей дальнейшей судьбе начинало действовать мне на нервы.
– Тогда тем более нужно бежать! Эти ремни можно перегрызть…
– Иди к дьяволу! Мне еще жить хочется! – ответил мой собеседник. – Беги сам, если такой умный.
Скрипнувшая несмазанными петлями дверь распахнулась, впустив в пыльное помещение коренастых местных партизан. Комната сразу наполнилась запахом давно немытых тел. Сильные руки подняли нас и вытолкнули наружу.
Кругом, насколько хватало взгляда, расстилалась плоская, как столешница, унылая равнина, покрытая растрескавшейся глиной. Рядом с нашим узилищем, смахивавшим на перевернутое ведро, остановилось несколько потрепанных грузовых машин. Наша охрана состояла из грязных личностей, одетых в хламиды с широкими поясами, на которых бряцали гроздья ребристых гранат и подсумки с боеприпасами. Свои лица они скрывали под тряпками, оставив открытыми лишь глаза, пышущие злобой и ненавистью. Местные борцы за правду, мать их. Если это лицо современного партизана, тогда я председатель Галактического концерна «Вселенная». Эти чучела можно назвать иначе – бандиты. Когда дело касается личной наживы, вмиг забываются идеалы гуманизма и справедливости. Я всегда утверждал, что фундаментом любой революции являются расчетливость и насилие. Совсем не хотелось убеждаться в этом на практике. Пусть эти парни и дальше режут другим глотки, а мне нужно бежать. Но как? Руки связаны за спиной, да еще эти ремни…
Вот сволочи!
Один из партизан, перехватив мой злобный взгляд, вытащил из ножен блеснувший кинжал. Приставив острие к моему лицу, он с глухим рыком повел лезвием по коже.
– Без фанатизма, друг… – Перевитая мышцами рука схватила его за шиворот и вздернула в воздух.
Ноги бандита бессильно болтались в полуметре от земли, а лицо стало стремительно синеть. Человек, схвативший его, был полной противоположностью своих коллег по цеху. Только пока неясно, в лучшую или худшую сторону.
– Нет товара – нет денег на революцию! Сколько можно повторять? – рыкнул он на остальных. – Доктор требует качественный товар! Я не позволю сбивать цену на пленников!
Партизан был настоящим гигантом даже среди высоких людей. На нем поверх камуфляжных тряпок был надет, несмотря на невыносимую жару, безрукавный бронежилет с чужого плеча – кое-где разрезанный по бокам, чтобы ухитриться натянуть его на бочкообразную грудь. Мышцы рук были подобны канатам или корням столетнего дерева, на них вздувались вены толщиной с карандаш. Кроме бронежилета гигант носил бронированные налокотники, наколенники и круглый шлем с забралом. В таких шлемах ходили, если память мне не изменяла, солдаты элитных спецвойск почившей Империи. На ногах были не какие-нибудь стоптанные башмаки из крысиной кожи, а высокие кожаные полуботинки на толстой каучуковой подошве.
Опустив на землю едва живого подручного, он окинул суровым взглядом подчиненных. Остальным не хотелось спорить с его авторитетным мнением, поэтому нас никто больше и пальцем не тронул.
«Теперь ясно, у кого здесь яйца», – подумал я.
Что особенно меня беспокоило, так это исчезнувший медальон для связи с рейдером. Наверное, кто-то из партизан позарился на красивую вещицу. Без медальона я мог потеряться в местной навозной куче очень надолго. Чем дольше я буду считаться пропавшим без вести, тем сложнее меня будет найти. Во всяком случае, живым.
Взобравшись по очереди в пропахший машинным маслом кузов грузовика, все устроились прямо на грязных досках. Некоторые легли на спину, не в силах сидеть.
Машина, чихнув, дернулась и медленно покатила, поднимая за собой облако серой пыли. Мой наметанный глаз заметил на горизонте сверкнувший солнечный зайчик. Любопытно, кто за нами следил? Люди полковника или другие разбойнички, готовые отбить добычу у конкурентов?
Главарь говорил о каком-то докторе, к которому нас везли. Если мои подозрения верны, впереди нас ждет смерть. Ведь за всю свою жизнь я ни разу не встретил ни одного доктора, который не попытался бы отправить меня на тот свет. Док Смит не в счет.
Автоколонна спешила до ночи добраться до укрытия. Возможно, из-за новой песчаной бури, которую пророчил один из конвоиров. Вообще, нам попались на удивление разговорчивые охранники, бдительно следящие за нами одним глазом, а вторым наблюдая за игральными картами соперника. Их варварский язык был мне совершенно незнаком, что неудивительно. Только в одном человеческом секторе Галактики разговаривали более чем на ста тысячах языков и диалектов. Мысли молодчиков были для меня, словно раскрытая книга. Читая их, я в общих чертах догадывался о смысле сказанного. Как я и подозревал, нас везли к некоему дельцу, охотно скупавшему пленников. Он платил за каждого бешеные деньги. Что он с ними потом вытворял, никто не знал, но кое-какие мысли на этот счет у охранников в голове вертелись, и они меня не на шутку обеспокоили.
Наконец, машины, скрипнув тормозами, остановились перед скальной грядой. Под чутким руководством главаря нас построили в колонну и повели к скале в форме усеченного конуса. Там обнаружилась хорошо спрятанная расщелина, ведущая в пещеру.
Нам навстречу шагнул гуманоид неизвестной мне расы. Его сухая, как у ящерицы, кожа была зеленоватой и пупырчатой. Морда этого чудища, когда оно благосклонно и заинтересованно разглядывало нас из-под полуопущенных припухших век, расплылась в омерзительной ухмылке, характерной лишь для рептилий терран – кайманов. Зеленая мерзость, выступив из тени, как ни в чем не бывало обхватила лапой протянутую руку вожака партизан, крепко пожимая. Можно было бы решить, что они друзья, если бы не осторожность и подозрительность во взгляде. Они вели себя как враги, вынужденные улыбаться друг другу.
– Сброд коменданта? Лучше бы вы его самого сюда приволокли! – проворчал зеленый.
– Товар отменный. Можешь даже не пытаться сбить цену, Граз! Давай поговорим о деньгах…
– Как идут дела революции, Джанго? Много ли новых последователей встало под знамена свободы? Все ли твои солдаты здравствуют?
– Только не надо мне зубы заговаривать, плесень! Сегодня с риском для жизни я достал первосортный товар с минимальной порчей шкуры. И где мои деньги за прошлый улов?
– Про деньги поговорим позже, – заявил зеленый гуманоид, приоткрыв крокодилью пасть, где заблестели три ряда белых зубов. – Пусть твои ребята ведут пленников следом за мной. Хорошему товару мы завсегда рады…
Джанго, сузив глаза, снял с плеча автомат и демонстративно подкинул в руке.
– С места не сойду, пока мне не заплатят! Итак?! Где мои деньги?
Зеленый тяжко вздохнул и, смешно огладив короткими лапками объемистое брюхо, плавно отошел в сторону. Его вертикальные зрачки светились.
Скрытые до поры ловушки тут же выплеснули какую-то желеобразную гадость, похожую на клей. Она вновь и вновь окатывала нас, пока мы не стали напоминать мух, вляпавшихся в варенье. Оружие в руках партизан бессильно щелкало, не в состоянии произвести ни единого выстрела. Я предвидел западню, когда еще только встретился взглядом с мерзкой ящерицей. У нее были подозрительные мысли относительно нашего здоровья, предвкушение скорой расправы.