Илья Ильин
ОТ ИСТОКОВ ДО КОНЦА СТОЛЕТИЯ
ЭВОЛЮЦИЯ НАУЧНОГО МИФА
ИЛЬИН Илья Петрович. ПОСТМОДЕРНИЗМ от истоков до конца столетия:
эволюция научного мифа.
Москва: Интрада. 1998.
HEIGHT=610>
"Первый набросок призрака гения" (обложка). Пауль Клее
Научный редактор
А. Е. Махов
Художник
Л. Е. Каирский
В оформлении книги использованы рисунки Пауля Клее:
"Первый набросок призрака гения" (обложка).
"Он приходит сверху" (с. 8).
"Смерть шуму!" (с. 53).
"Бородатая нимфа" (с. 154).
"Луна как игрушка" (оборот обложки).
Новая книга Ильи Ильина продолжает его работу "Постструктурализм.
Деконструктивизм. Постмодернизм" (Интрада: 1996), составляя с ней
дилогию о постмодерне. Если в первой книге автор расматривает в
общих чертах концептуальный материал, послуживший основой по-
стмодернизма, то в новой работе углубленно-исторически исследован
сам постмодернизм в тридцатилетней перспективе своего существова-
ния. В новой книге на первый план выдвинуты психологические тео-
рии Жака Лакана и их восприятие теоретиками постмодерна, левый
деконструктивизм, английский постструктурализм, теории
"социального текста" и "культурной критики", феминизм,
"необарочность" современной культуры, новая театральная культура
(и, соответственно, театральность как свойство современного мира), а
также вопрос о "начале и конце" постмодерной эпохи -- проблема ее
исторических границ, ее исчерпанности и открываемых ею новых
перспектив.
ISBN 5-87604-038-Х
И П. Ильин, текст, 1998 г.
"Интрада", редактура, макет, оформление, 1998 г.
Вместо предисловия: химера постмодерна 3
ГЛАВА 1. РОЖДЕНИЕ КОНЦЕПЦИИ 8
К вопросу об истоках 9
Национальные различия в терминологии 10
Постмодернизм как межнациональный синтез 11
Универсализм как "маска догматизма" 13
Критика метафизического дискурса и критика языка 14
Знание как продукт властных отношений 14
Привлекательность постструктурализма 15
Четыре направления критики структурализма 17
"Знакоборчество", "скользяшее означающее " Лакана 17
Критика "трансцендентального означаемого" у Дерриды 18
Центр как "феноменологический голос" 18
"Историческое бессознательное" Фуко 19
Сознание как текст 20
Постмодернизм как маргинализм 21
Постструктурализм против структурализма 24
Сохранение структурализма в постструктурализме 25
Постструктурализм как современный тип знания 25
Сосуществование структурализма и постструктурализма... 26
... в трактовке Каллера... 27
... у Лакана и Барта... 28
... у Леви-Стросса. 28
Постструктурализм - законный сын структурализма 30
Нарратология в структуралистской и постструктуралистской
трактовке 31
Вызревание постструктурализма: у Кристевой... 32
... и у Греймаса. 32
Критика бинаризма у Греймаса и Дерриды 32
Дискредитация принципа различия 33
Критика "универсальной грамматики" структурализма 34
Датировка зарождения постструктурализма 36
Три периода Барта 37
Рождение французского постструктурализма 39
Рождение и датировка американского постструктурализма 39
Рождение и своеобразие английского постструктурализма 40
Отказ от человека как "объяснительного принципа" у Альтюссера и
концепция теоретического антигуманизма 42
Соотношение деконструктивизма и постструктурализма 43
"Левая деконструкция" 45
Определения постструктурализма как "парадигмы критик". Харари, Янг,
Саруп 47
Три признака постструктурализма по Янгу 47
Критика метафизики как очередная метафизика 48
Четыре направления критики структурализма по Сарупу 49
Чтение как "перформация", критика стабильного знака 49
Невозможность индивидуального сознания 51
ГЛАВА 2. ОТ ДЕКОНСТРУКТИВИЗМА К ПОСТМОДЕРНУ 53
Проблема языкового сознания у Жака Лакана и его продолжателей 54
Loquor ergo sum 54
Гутенбергова цивилизация текста 55
Лакан в перспективе постструктурализма 56
Лакан и Деррида 57
Лакан и фрейдизм 58
Интерпретация семиотики позднего Соссюра 59
Бессознательное как структура языка 60
"Сон есть текст" 61
Процессы внутри сна: конденсация и замещение 61
"Замещение" в трактовке Кристевой и Дерриды 61
Скользящее и плавающее означающее 62
Интерпретация как "изоляция в субъекте ядра" 62
"Перенос" или "трансфер" 63
Символ как "убийство вещи" 64
"Знак как отсутствие объекта": Лакан, Деррида, Кристева 65
"Нужда" и "желание" 65
"Любовь - форма самоубийства" 66
Критика стабильного эго 66
"Бессознательное - дискурс Другого" 67
Психические инстанции: Воображаемое, Символическое,
Реальное 67
Воображаемое - сознание на до-эдиповой стадии 68
Символическое - стадия Другого 69
Зеркальная стадия 70
Реальное - то, что "сопротивляется символизации" 71
Особое мнение Джеймсона: "Реальное - просто история" 72
Трактовка Морриса: "Реальное - водораздел между языком и
миром вещей" 73
Развитие учения Лакана Парижской школой фрейдизма 74
Символическое в контексте философской традиции 75
Концепция человека - "индивид " или "дивид"? 76
Переосмысление лакановских инстанций в английском постструктурализме 77
"Я лгу" - не парадокс 77
Расщепление субъекта по инстанциям 78
Языковое сознание в постструктуралистской интерпретации 80
Дебиологизация фрейдизма 81
Эдипов комплекс как "лингвистическая трансакция" 83
"Мир вещей создается миром слов" 83
Субъективность как лингвистический продукт 84
Фаллос как речевой символ власти 84
Критика лакановской теории фаллоса 85
Дальнейшее развитие идей Лакана 86
Трактовка английских постструктуралистов: бессознательное
угрожает символическому 87
Двойная детерминированность субъекта... 88
... в частности, у Кристевой 89
Попытка выйти из тупика детерминизма: оправдание свободы у Батлера 90
Поиск свободы: индивид между "льдинами структур" у Хеллера и Уэллбери
92
Нарратив как эпистемологическая форма 94
Социологический конструктивизм и его концепция 95
Нарративные модусы по Брунеру 95
Психосоциальная идентичность Эриксона 96
Личность как "самоповествование" у Слугосского и Гинзбурга 97
"Рассказовые структуры личности" у К. Мэррея: комедия, романс,
трагедия, ирония. 97
Итог: личность как литературная условность 99
Левый деконструктивизм и английский постструктурализм: теории
"социального текста" и "культурной критики" 101
Трактовка марксизма у Дерриды 103
"Герменевтика подозрительности" 106
Разногласия левых деконструктивистов и Йельской школы 106
Антиисторизм йельцев и его критика 106
Теория "социального текста" 108
Несоответствие означающего и означаемого как "лингвистическая
пробуксовка" 109
"Анархичность децентрации" у М. Рьяна 111
Негативная и позитивная герменевтика по Джеймсону 112
История - "текстуализация отсутствующей причины" 113
"Политическое бессознательное" 113
Структурная причинность вместо экспрессивной причинности у Альтюссера
114
"Семический квадрат" Греймаса применительно к Бальзаку 116
Желательное мышление 117
"Формальная седиментация" - сохранение остатков старых форм 120
Интертекстуальность как "сохранение старых форм" 120
"Реификация" 121
Теория "социального текста " и "культурная критика" 123
"Текстуальная власть" Скоулза 124
Специфика английского постструктурализма 124
Влияние идей Альтюссера 129
"Экспрессивный реализм" против "вопрошающего текста " модернизма 130
Литература как "функциональный термин " 132
Феноменологическая традиция в "культурных исследованиях" 133
Значение "культурных исследований" 133
Феминистская критика в лоне постструктурализма 135
Власть Логоса-Бога над Матерью-Материей 136
Дерридианская идея "фаллологоцентризма" и ее влияние на феминизм 136
Критика "патернальной культуры" и особый женский путь 137
Семь типов (и еще семь типов) феминистской критики 138
Французский и американский феминизм 138
Пересмотр постструктурализма в феминистской критике 141
Критика фрейдистского образа женщины 142
Мужская моносексуальность и женская бисексуальность 143
Литература - женского рода 143
Истина - женского рода 143
"Категорическая женщина " отказывается
от комплекса кастрации 144
Задачи феминистской критики 145
Женское начало против "символических структур западной мысли" 146
Женщина-читатель и женщина-писатель 147
"Сопротивляющийся читатель" у Феттерли 149
Порочность реализма 151
ГЛАВА 3. ПОСТМОДЕРНЫЙ ЛИК СОВРЕМЕННОСТИ 154
Литература постмодернизма и массовая коммуникация:
пародия или паразитирование? 155
Постмодернизм как "манера письма" 155
Генезис и рамки постмодернистской литературы 157
Реализм как иерархия и постмодернизм как ее отрицание 158
Принцип нониерархии и интерпретация текста 160
Код постмодернизма 161
Пять семантических полей 161
Синтаксис постмодернизма 162
"Нонселекция" - "алеаторная селекция" 162
Маска автора 164
Страх перед "несостоявшимся читателем" 165
Новый дидактизм 166
"Короткое замыкание" 167
Массовая литература как питательная среда постмодерна 168
Эра необарокко:
постмодернизм восьмидесятых и девяностых годов. 170
Литературоведение - экспортер идей 170
Изучение "культурных практик" 173
"Культурное бессознательное" 173
Литературность как придание миру смысла 174
"Общество спектакля" 176
"Шоу-власть " - концентрированная и диффузная 176
Шоу отменяет историю 177
Необарокко и его признаки 178
"Складка " - принцип восьмидесятых 178
"Племенная культура " 181
"Эстезис" по Маффесоли; расколдовывание мира и новое заколдовывание 181
"Весь мир - театр" 184
Абсолютизация теории театра 184
Наука о природе зрелища 185
Ситуация в семиотике: перенос внимания от вербальных знаков к
невербальным 186
Симулякр; "совращение" как свойство всякого дискурса 188
Вера как модальность утверждения 189
Проблема "идеологии" в российском и западном понимании 189
"Постмодернистская магия" как средство деполитизации 191
"Вмешательство" 193
Театр как "критика процесса означивания " 195
Отказ от психологизма и поиск иных возбудителей 196
Феминистский неофрейдизм в театральной критике 197
Миф амбивалентности 199
Электра - "не образ, а место" 200
"Перформативное поведение" 201
Вместо послесловия: " Что делать после оргии?" 203
Библиография 206
Указатель имен 219
Тематический указатель к обеим книгам 227
Посвящается моей матери
Вместо предисловия: ХИМЕРА ПОСТМОДЕРНА
Существуют ли химеры? Наука не отводит им места даже
среди оживших чудовищ парка юрского периода -- но зато их
охотно могла бы приютить одна из тех фантазийных классифика-
ций, которые так любил разыскивать в архивах исторических
курьезов великий ироник двадцатого века Борхес, подрывавший,
как пишет Фуко, "устойчивость и надежность нашего тысячелет-
него опыта Тождественного и Иного" (41, с. 28). В такой клас-
сификации -- цитирую по ритуальной книге современной мысли,
"Словам и Вещам" Мишеля Фуко, -- Борхес ссылается на
"некую китайскую энциклопедию", где говорится, что "животные
подразделяются на: а) принадлежащих Императору, б) баль-
замированных, в) прирученных, г) молочных поросят, д) сирен,
е) сказочных, ж) бродячих собак, з) включенных в нашу класси-
фикацию, и) буйствующих, как в безумии, к) неисчислимых,
л) нарисованных очень тонкой кисточкой из верблюжьей шерсти,
м) и прочих, н) только что разбивших кувшин, о) издали кажу-
щихся мухами" (там же).
Именно в такой классификации химеры и могут обрести свое
достойное место, и не только как сказочные существа, подарен-
ные нам "буйным, как в безумии" воображением древних греков,
но и как вечно сопровождающие человека причудливые порожде-
ния его фантазии, где реальное и нереальное переплелись на-
столько тесно, что никакой скальпель аналитической мысли не
способен рассечь их на зерна неоспоримой мысли и плевелы до-
сужих вымыслов. Ибо так устроена человеческая мысль (хорошо
этo или дурно, вопрос иной: в рамках данной работы проблема
4 ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
повышенной сослагательности русского менталитета с его посто-
янным стремлением переоценивать реальность прошлого и на-
стоящего с точки зрения предположительного не рассматривает-
ся): любое явление неизбежно сопровождается длинным шлейфом
интерпретаций и окутано туманной аурой исторического коллек-
тивного бессознательного, укорененного в символико-
мифологизирующей природе человеческого сознания. И в этом
смысле химеры были, есть и, очевидно, будут всегда -- и не
только в виде ужасающих своей ненормальностью призраков,
"снов разума", косвенно напоминающих о вытесненных в бессоз-
нательное страхах дня, но и как феномены культуры и цивилиза-
ции, наглядные в своей настойчивой осязательности.
Химера сама по себе, конечно, плод фантазии, но ее скульп-
турное изображение вполне реально. История человечества, пол-
ная религиозных и просто завоевательных войн, к сожалению,
слишком хорошо знает, насколько реальны могут быть последст-
вия, казалось бы, совершенно химерических представлений о пра-
ве на господство в той или иной его форме. И все же без химер,
прочно укорененных в самом способе человеческого мышления,
человечество обходиться не может.
У древних греков "химайра" (ximaipa) была сначала всего
лишь козой, которая затем то ли по злобности характера, то ли от
нестерпимого зуда эллинского воображения превратилась в басно-
словное огнедышащее чудовище с головой льва, туловищем козы
и хвостом дракона. Гомер в мудрой своей простоте культурного
первопроходца описывал ее довольно незамысловато: "Лев голо-
вою, задом дракон и коза серединой" (Илиада, V, 181, перевод
Н. Гнедича). Поскольку под драконом греки понимали змею, то
позднейшие скульпторы превращали конец хвоста в голову змеи,
а на плечи громоздили рогатую голову козы. Самое же впечат-
ляющее описание Химеры дал Гесиод, описывая, как Ехидна,
забеременевшая от Тифона, "разрешилась ... изрыгающей пламя,
Мощной, большой, быстроногой Химерой с тремя головами:
Первою -- огненного льва, ужасного видом. Козьей -- другою,
а третьей -- могучего змея-дракона. Спереди лев, позади же
дракон, а коза в середине; Яркое, жгучее пламя все пасти ее из-
вергали" (Теогония, 319-324). Химера обитала в малоазиатской
Ликии, где и была убита народным героем Коринфа Беллеро-
фонтом. Будучи сестрой не менее примечательных созданий --
двуглавого пса Ортра, девятиголовой Лернейской Гидры и других
устрашающих существ, в основном ставших жертвами героических
деяний Геракла, -- Химера оказалась живучее их всех, живучее
ХИМЕРА ПОСТМОДЕРНА 5
даже и Лернейской Гидры, у который вместо отрубленной головы
вырастали две. Химера как существо, обладающее природой фан-
тазма, имеет, если верить Фрейду, своей основой не материаль-
ную, а психическую реальность, гипотетически принадлежащую
так называемой "первофантазии" -- явлению, выходящему за
рамки индивидуального опыта и наследуемого генетически. Как
писал Фрейд в "Толковании сновидений", "сталкиваясь с бес-
сознательными желаниями в их наиболее четком и истинном вы-
ражении, мы вынуждены будем утверждать, что психическая
реальность -- это особая форма существования, которую нельзя
смешивать с материальной реальностью" (34, с. 552).
Об одной из таких химер я и хотел бы, без какой-либо пре-
тензии на лавры первооткрывателя, поговорить в этой книге. Имя
ее -- постмодернизм. Химеричность постмодерна обусловлена
тем, что в нем, как в сновидении, сосуществует несоединимое:
бессознательное стремление, пусть и в парадоксальной форме, к
целостному и мировоззренчески-эстетическому постижению жиз-
ни, -- и ясное сознание изначальной фрагментарности, принци-
пиально несинтезируемой раздробленности человеческого опыта
конца XX столетия. Противоречивость современной жизни тако-
ва, что не укладывается ни в какие умопостигаемые рамки и по-
неволе порождает, при попытках своего теоретического толкова-
ния, не менее фантасмагорические, чем она сама, объяснительные
концепции. Едва ли не самой влиятельной из таких концеп-
ций-химер и является постмодернизм. Родившись вначале как
феномен искусства и осознав себя сперва как литературное тече-
ние, постмодернизм затем был отождествлен с одним из стили-
стических направлений архитектуры второй половины века, и уже
на рубеже 70-х -- 80-х годов стал восприниматься как наиболее
адекватное духу времени выражение и интеллектуального, и эмо-
ционального восприятия эпохи.
Сходство постмодерна с его греческим прототипом, пожалуй,
нагляднее всего просматривается в его литературной практике,
ибо типовое произведение постмодернизма всегда по своей сути
представляет собой высмеивание, варьирующееся от снисходи-
тельной иронии до желчного трагифарса, трех одинаково непри-
емлемых для него форм эстетического опыта: модернизма, реа-
лизма и массовой культуры; подобно древней химере, постмодерн
грозно рьхчит на растиражированные шаблоны высокого модер-
низма, бодает идею реалистического мимесиса и своим ядовитым
хвостом злобно жалит жанровые штампы развлекательного чтива
и Других форм индустрии развлечений.
6 ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
Возникнув как рефлексия на новые явления в сфере искусст-
ва, постмодернизм постепенно превратился в специфическую фи-
лософию культурного сознания современности и в поисках теоре-
тической основы обратился к концепциям постструктурализма.
Становление и развитие постмодернизма с 70-х годов до его со-
временного состояния и составляет предмет настоящей книги. В
этом плане она является продолжением моего предыдущего ис-
следования " Постструктурализм. Деконструктивизм. Постмодер-
низм" (М.: Интрада. 1996), если не просто вторым его томом. В
новой книге я рассматриваю именно постмодернизм в тридцати-
летней перспективе его существования, а весь тот концептуальный
материал, который послужил для него основой (в том числе пост-
структурализм и деконструктивизм), рассматривается не как в
себе самоценный, что имело место в первой книге, а с точки зре-
ния его влияния на облик постмодерна. Это привело и к измене-
нию общей концептуальной канвы книги: на первый план выдви-
нуты проблема хронологии постмодерна, психологические теории
Жака Лакана и их восприятие теоретиками постмодерна, феноме-
ны левого деконструктивизма, английского постструктурализма,
феминизма, "необарокко", театральной культуры (и, соответст-
венно, "театральности" современной культуры как ее отличитель-
ного свойства).
Первый раздел во многом носит вводный характер: в нем
дается краткая характеристика основных общетеоретических ком-
понентов и этапов вызревания постмодерна в рамках методологи-
ческих предпосылок постструктурализма.
Во втором разделе рассматривается один из самых спорных
вопросов истории постмодернизма -- вопрос о размежевании его
постструктуралистской основы со структурализмом, осложненный
тем, что, несмотря на весь негативный пафос по отношению к
своему предшественнику, постмодернизм обязан ему не только
происхождением, но и многими общими методологическими уста-
новками.
С третьего раздела начинается вторая глава книги, где гово-
рится об усвоении и переосмыслении постмодернизмом различных
версий деконструктивистской практики. Открывается вторая глава
анализом концепций Жака Лакана и их восприятия постмодерной
мыслью. Лакановская концепция языкового сознания оформилась
впоследствии в самый, пожалуй, характерный постулат постмо-
дернистской теории -- в постулат о нарративности, повествова-
тельности человеческого сознания -- одну из самых модных, если
не навязчивых фантасциентем современной культурологии.
ХИМЕРА ПОСТМОДЕРНА 7
Четвертый и пятый разделы посвящены американскому ле-
вому деконструктивизму, английскому постструктурализму и фе-
минизму. Первые два в значительной степени предопределяли
теоретические пристрастия 80-х годов в сфере гуманитарных на-
ук; что же касается феминизма, то он по-прежнему остается од-
ним из наиболее влиятельных факторов интеллектуальной жизни
современного западного общества и как крупномасштабное явле-
ние социально-культурного порядка выходит далеко за пределы
своих постструктуралистских и постмодернистских аспектов. В
целом эти главы заполняют ту лакуну предыдущей книги, где об
этих направлениях было лишь только заявлено (27, с. 195-197).
В трех разделах последней главы я пытаюсь охарактеризо-
вать облик постмодерной культуры так, как она существовала в
течение последнего десятилетия и существует на настоящий мо-
мент; я рассматриваю ее в ракурсах, которые представляются мне
наиболее значимыми: речь пойдет о ее двусмысленных отношени-
ях отталкивания-притяжения с массовой культурой и о тех ее осо-
бых чертах, которые охватываются понятиями "необарокко" и
"театральность ".
Культурное сознание любой эпохи, принимаемое большинст-
вом современников как нечто само собой разумеющееся, тем не
менее никогда не дается им в виде абсолютно ясной для них са-
мих и непротиворечивой системы идей. Но вряд ли оно дается в
полной ясности и тем, кто усомнился в его очевидности, -- фило-
софам и культурологам, "критикам" собственной современности:
пытаясь объяснить механизмы функционирования современного
им культурного бессознательного, они лишь дополняют новыми
красками миф своей эпохи -- ту совокупность представлений,
которая кажется очевидной, но не дает прояснить свои основы.
Так, руками ученых, эпоха создает миф собственного самообъяс-
нения -- и чем призрачнее, химеричнее эпоха, тем фантастичнее
этот миф. Едва ли не самому причудливому из таких научных
мифов, за тридцать лет существования уже не раз удивлявшему
капризами своей эволюционной траектории, и посвящена данная
работа.
Клее">
"Он приходит сверху". Пауль Клее
В настоящем исследовании предпринята попытка проследить
процесс возникновения того странного смешения литературы, кри-
тики и философии, которое столь характерно для
"постмодернистской чувствительности" конца XX в., когда писа-
тели на страницах своих произведений рассуждают о теории его
возникновения, а теоретики литературы и философы утверждают,
что только беллетристическими, художественными средствами
способны достичь своих специфически научных целей. Собствен-
но, главным и основным предметом исследования и является этот
феномен проникновения во все сферы гуманитарной мысли (и
даже научно-естественной) от философии и психологии до науч-
но-критической деятельности чисто художественного способа
мышления, когда любой научный анализ начинает оформляться по
законам художественного творчества, как "нарратив", т. е. рас-
сказ со всеми его свойствами и признаками беллетризированного
повествования.
Как и в предыдущей книге, здесь обосновывается существо-
вание единого комплекса представлений -- постмодернизма, де-
конструктивизма и постструктурализма. Этот комплекс представ-
ляет собой влиятельное интердисциплинарное по своему характеру
идейное течение в современной культурной жизни Запада, про-
явившееся в различных сферах Гуманитарного знания и связанное
определенным единством философских и общетеоретических
предпосылок и методологии анализа. Теоретической основой
этого комплекса являются концепции, разработанные главным
образом в рамках французского постструктурализма такими его
представителями, как Ж. Лакан, Ж. Деррида, М. Фуко,
М.-Ф. Лиотар и др. Привлечение постструктуралистами для де-
монстрации своих положений и постулатов прежде всего литера-
турного материала обусловило значительную популярность их
10
ГЛАВА I
идей среди литературоведов и породило феномен деконструкти-
визма, который в узком смысле этого термина является теорией
литературы и специфической практикой анализа художественных
произведений, основанных на общетеоретических концепциях
постструктурализма.
Национальные различия в терминологии
Однако, несмотря на почти тридцатилетнее существование
постструктурализма и двадцатилетнее -- деконструктивизма,
в современной западной специ-
альной литературе наблюдается существенный разнобой в содер-
жательной характеристике этих терминов, которые очень часто
употребляются как синонимы. Так, в США, где деконструкти-
визм впервые оформился как особая школа в литературоведении,
резко противопоставившая себя остальным литератур-
но-критическим направлениям (в лице так называемой Йельской
школы деконструктивизма), большинство исследователей предпо-
читают применять термин "деконструктивизм", даже когда речь
идет о явно общетеоретических постструктуралистских предпо-
сылках литературоведческих деконструктивистских концепций. В
Великобритании, наоборот, сторонники этой новой теоретической
парадигмы за редким исключением называют себя постструктура-
ОТ ИСТОКОВ ДО КОНЦА СТОЛЕТИЯ
ЭВОЛЮЦИЯ НАУЧНОГО МИФА
ИЛЬИН Илья Петрович. ПОСТМОДЕРНИЗМ от истоков до конца столетия:
эволюция научного мифа.
Москва: Интрада. 1998.
HEIGHT=610>"Первый набросок призрака гения" (обложка). Пауль Клее
Научный редактор
А. Е. Махов
Художник
Л. Е. Каирский
В оформлении книги использованы рисунки Пауля Клее:
"Первый набросок призрака гения" (обложка).
"Он приходит сверху" (с. 8).
"Смерть шуму!" (с. 53).
"Бородатая нимфа" (с. 154).
"Луна как игрушка" (оборот обложки).
Новая книга Ильи Ильина продолжает его работу "Постструктурализм.
Деконструктивизм. Постмодернизм" (Интрада: 1996), составляя с ней
дилогию о постмодерне. Если в первой книге автор расматривает в
общих чертах концептуальный материал, послуживший основой по-
стмодернизма, то в новой работе углубленно-исторически исследован
сам постмодернизм в тридцатилетней перспективе своего существова-
ния. В новой книге на первый план выдвинуты психологические тео-
рии Жака Лакана и их восприятие теоретиками постмодерна, левый
деконструктивизм, английский постструктурализм, теории
"социального текста" и "культурной критики", феминизм,
"необарочность" современной культуры, новая театральная культура
(и, соответственно, театральность как свойство современного мира), а
также вопрос о "начале и конце" постмодерной эпохи -- проблема ее
исторических границ, ее исчерпанности и открываемых ею новых
перспектив.
ISBN 5-87604-038-Х
И П. Ильин, текст, 1998 г.
"Интрада", редактура, макет, оформление, 1998 г.
ОГЛАВЛЕНИЕ |
Вместо предисловия: химера постмодерна 3
ГЛАВА 1. РОЖДЕНИЕ КОНЦЕПЦИИ 8
К вопросу об истоках 9
Национальные различия в терминологии 10
Постмодернизм как межнациональный синтез 11
Универсализм как "маска догматизма" 13
Критика метафизического дискурса и критика языка 14
Знание как продукт властных отношений 14
Привлекательность постструктурализма 15
Четыре направления критики структурализма 17
"Знакоборчество", "скользяшее означающее " Лакана 17
Критика "трансцендентального означаемого" у Дерриды 18
Центр как "феноменологический голос" 18
"Историческое бессознательное" Фуко 19
Сознание как текст 20
Постмодернизм как маргинализм 21
Постструктурализм против структурализма 24
Сохранение структурализма в постструктурализме 25
Постструктурализм как современный тип знания 25
Сосуществование структурализма и постструктурализма... 26
... в трактовке Каллера... 27
... у Лакана и Барта... 28
... у Леви-Стросса. 28
Постструктурализм - законный сын структурализма 30
Нарратология в структуралистской и постструктуралистской
трактовке 31
Вызревание постструктурализма: у Кристевой... 32
... и у Греймаса. 32
Критика бинаризма у Греймаса и Дерриды 32
Дискредитация принципа различия 33
Критика "универсальной грамматики" структурализма 34
Датировка зарождения постструктурализма 36
Три периода Барта 37
Рождение французского постструктурализма 39
Рождение и датировка американского постструктурализма 39
Рождение и своеобразие английского постструктурализма 40
Отказ от человека как "объяснительного принципа" у Альтюссера и
концепция теоретического антигуманизма 42
Соотношение деконструктивизма и постструктурализма 43
"Левая деконструкция" 45
Определения постструктурализма как "парадигмы критик". Харари, Янг,
Саруп 47
Три признака постструктурализма по Янгу 47
Критика метафизики как очередная метафизика 48
Четыре направления критики структурализма по Сарупу 49
Чтение как "перформация", критика стабильного знака 49
Невозможность индивидуального сознания 51
ГЛАВА 2. ОТ ДЕКОНСТРУКТИВИЗМА К ПОСТМОДЕРНУ 53
Проблема языкового сознания у Жака Лакана и его продолжателей 54
Loquor ergo sum 54
Гутенбергова цивилизация текста 55
Лакан в перспективе постструктурализма 56
Лакан и Деррида 57
Лакан и фрейдизм 58
Интерпретация семиотики позднего Соссюра 59
Бессознательное как структура языка 60
"Сон есть текст" 61
Процессы внутри сна: конденсация и замещение 61
"Замещение" в трактовке Кристевой и Дерриды 61
Скользящее и плавающее означающее 62
Интерпретация как "изоляция в субъекте ядра" 62
"Перенос" или "трансфер" 63
Символ как "убийство вещи" 64
"Знак как отсутствие объекта": Лакан, Деррида, Кристева 65
"Нужда" и "желание" 65
"Любовь - форма самоубийства" 66
Критика стабильного эго 66
"Бессознательное - дискурс Другого" 67
Психические инстанции: Воображаемое, Символическое,
Реальное 67
Воображаемое - сознание на до-эдиповой стадии 68
Символическое - стадия Другого 69
Зеркальная стадия 70
Реальное - то, что "сопротивляется символизации" 71
Особое мнение Джеймсона: "Реальное - просто история" 72
Трактовка Морриса: "Реальное - водораздел между языком и
миром вещей" 73
Развитие учения Лакана Парижской школой фрейдизма 74
Символическое в контексте философской традиции 75
Концепция человека - "индивид " или "дивид"? 76
Переосмысление лакановских инстанций в английском постструктурализме 77
"Я лгу" - не парадокс 77
Расщепление субъекта по инстанциям 78
Языковое сознание в постструктуралистской интерпретации 80
Дебиологизация фрейдизма 81
Эдипов комплекс как "лингвистическая трансакция" 83
"Мир вещей создается миром слов" 83
Субъективность как лингвистический продукт 84
Фаллос как речевой символ власти 84
Критика лакановской теории фаллоса 85
Дальнейшее развитие идей Лакана 86
Трактовка английских постструктуралистов: бессознательное
угрожает символическому 87
Двойная детерминированность субъекта... 88
... в частности, у Кристевой 89
Попытка выйти из тупика детерминизма: оправдание свободы у Батлера 90
Поиск свободы: индивид между "льдинами структур" у Хеллера и Уэллбери
92
Нарратив как эпистемологическая форма 94
Социологический конструктивизм и его концепция 95
Нарративные модусы по Брунеру 95
Психосоциальная идентичность Эриксона 96
Личность как "самоповествование" у Слугосского и Гинзбурга 97
"Рассказовые структуры личности" у К. Мэррея: комедия, романс,
трагедия, ирония. 97
Итог: личность как литературная условность 99
Левый деконструктивизм и английский постструктурализм: теории
"социального текста" и "культурной критики" 101
Трактовка марксизма у Дерриды 103
"Герменевтика подозрительности" 106
Разногласия левых деконструктивистов и Йельской школы 106
Антиисторизм йельцев и его критика 106
Теория "социального текста" 108
Несоответствие означающего и означаемого как "лингвистическая
пробуксовка" 109
"Анархичность децентрации" у М. Рьяна 111
Негативная и позитивная герменевтика по Джеймсону 112
История - "текстуализация отсутствующей причины" 113
"Политическое бессознательное" 113
Структурная причинность вместо экспрессивной причинности у Альтюссера
114
"Семический квадрат" Греймаса применительно к Бальзаку 116
Желательное мышление 117
"Формальная седиментация" - сохранение остатков старых форм 120
Интертекстуальность как "сохранение старых форм" 120
"Реификация" 121
Теория "социального текста " и "культурная критика" 123
"Текстуальная власть" Скоулза 124
Специфика английского постструктурализма 124
Влияние идей Альтюссера 129
"Экспрессивный реализм" против "вопрошающего текста " модернизма 130
Литература как "функциональный термин " 132
Феноменологическая традиция в "культурных исследованиях" 133
Значение "культурных исследований" 133
Феминистская критика в лоне постструктурализма 135
Власть Логоса-Бога над Матерью-Материей 136
Дерридианская идея "фаллологоцентризма" и ее влияние на феминизм 136
Критика "патернальной культуры" и особый женский путь 137
Семь типов (и еще семь типов) феминистской критики 138
Французский и американский феминизм 138
Пересмотр постструктурализма в феминистской критике 141
Критика фрейдистского образа женщины 142
Мужская моносексуальность и женская бисексуальность 143
Литература - женского рода 143
Истина - женского рода 143
"Категорическая женщина " отказывается
от комплекса кастрации 144
Задачи феминистской критики 145
Женское начало против "символических структур западной мысли" 146
Женщина-читатель и женщина-писатель 147
"Сопротивляющийся читатель" у Феттерли 149
Порочность реализма 151
ГЛАВА 3. ПОСТМОДЕРНЫЙ ЛИК СОВРЕМЕННОСТИ 154
Литература постмодернизма и массовая коммуникация:
пародия или паразитирование? 155
Постмодернизм как "манера письма" 155
Генезис и рамки постмодернистской литературы 157
Реализм как иерархия и постмодернизм как ее отрицание 158
Принцип нониерархии и интерпретация текста 160
Код постмодернизма 161
Пять семантических полей 161
Синтаксис постмодернизма 162
"Нонселекция" - "алеаторная селекция" 162
Маска автора 164
Страх перед "несостоявшимся читателем" 165
Новый дидактизм 166
"Короткое замыкание" 167
Массовая литература как питательная среда постмодерна 168
Эра необарокко:
постмодернизм восьмидесятых и девяностых годов. 170
Литературоведение - экспортер идей 170
Изучение "культурных практик" 173
"Культурное бессознательное" 173
Литературность как придание миру смысла 174
"Общество спектакля" 176
"Шоу-власть " - концентрированная и диффузная 176
Шоу отменяет историю 177
Необарокко и его признаки 178
"Складка " - принцип восьмидесятых 178
"Племенная культура " 181
"Эстезис" по Маффесоли; расколдовывание мира и новое заколдовывание 181
"Весь мир - театр" 184
Абсолютизация теории театра 184
Наука о природе зрелища 185
Ситуация в семиотике: перенос внимания от вербальных знаков к
невербальным 186
Симулякр; "совращение" как свойство всякого дискурса 188
Вера как модальность утверждения 189
Проблема "идеологии" в российском и западном понимании 189
"Постмодернистская магия" как средство деполитизации 191
"Вмешательство" 193
Театр как "критика процесса означивания " 195
Отказ от психологизма и поиск иных возбудителей 196
Феминистский неофрейдизм в театральной критике 197
Миф амбивалентности 199
Электра - "не образ, а место" 200
"Перформативное поведение" 201
Вместо послесловия: " Что делать после оргии?" 203
Библиография 206
Указатель имен 219
Тематический указатель к обеим книгам 227
Посвящается моей матери
Вместо предисловия: ХИМЕРА ПОСТМОДЕРНА
Существуют ли химеры? Наука не отводит им места даже
среди оживших чудовищ парка юрского периода -- но зато их
охотно могла бы приютить одна из тех фантазийных классифика-
ций, которые так любил разыскивать в архивах исторических
курьезов великий ироник двадцатого века Борхес, подрывавший,
как пишет Фуко, "устойчивость и надежность нашего тысячелет-
него опыта Тождественного и Иного" (41, с. 28). В такой клас-
сификации -- цитирую по ритуальной книге современной мысли,
"Словам и Вещам" Мишеля Фуко, -- Борхес ссылается на
"некую китайскую энциклопедию", где говорится, что "животные
подразделяются на: а) принадлежащих Императору, б) баль-
замированных, в) прирученных, г) молочных поросят, д) сирен,
е) сказочных, ж) бродячих собак, з) включенных в нашу класси-
фикацию, и) буйствующих, как в безумии, к) неисчислимых,
л) нарисованных очень тонкой кисточкой из верблюжьей шерсти,
м) и прочих, н) только что разбивших кувшин, о) издали кажу-
щихся мухами" (там же).
Именно в такой классификации химеры и могут обрести свое
достойное место, и не только как сказочные существа, подарен-
ные нам "буйным, как в безумии" воображением древних греков,
но и как вечно сопровождающие человека причудливые порожде-
ния его фантазии, где реальное и нереальное переплелись на-
столько тесно, что никакой скальпель аналитической мысли не
способен рассечь их на зерна неоспоримой мысли и плевелы до-
сужих вымыслов. Ибо так устроена человеческая мысль (хорошо
этo или дурно, вопрос иной: в рамках данной работы проблема
4 ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
повышенной сослагательности русского менталитета с его посто-
янным стремлением переоценивать реальность прошлого и на-
стоящего с точки зрения предположительного не рассматривает-
ся): любое явление неизбежно сопровождается длинным шлейфом
интерпретаций и окутано туманной аурой исторического коллек-
тивного бессознательного, укорененного в символико-
мифологизирующей природе человеческого сознания. И в этом
смысле химеры были, есть и, очевидно, будут всегда -- и не
только в виде ужасающих своей ненормальностью призраков,
"снов разума", косвенно напоминающих о вытесненных в бессоз-
нательное страхах дня, но и как феномены культуры и цивилиза-
ции, наглядные в своей настойчивой осязательности.
Химера сама по себе, конечно, плод фантазии, но ее скульп-
турное изображение вполне реально. История человечества, пол-
ная религиозных и просто завоевательных войн, к сожалению,
слишком хорошо знает, насколько реальны могут быть последст-
вия, казалось бы, совершенно химерических представлений о пра-
ве на господство в той или иной его форме. И все же без химер,
прочно укорененных в самом способе человеческого мышления,
человечество обходиться не может.
У древних греков "химайра" (ximaipa) была сначала всего
лишь козой, которая затем то ли по злобности характера, то ли от
нестерпимого зуда эллинского воображения превратилась в басно-
словное огнедышащее чудовище с головой льва, туловищем козы
и хвостом дракона. Гомер в мудрой своей простоте культурного
первопроходца описывал ее довольно незамысловато: "Лев голо-
вою, задом дракон и коза серединой" (Илиада, V, 181, перевод
Н. Гнедича). Поскольку под драконом греки понимали змею, то
позднейшие скульпторы превращали конец хвоста в голову змеи,
а на плечи громоздили рогатую голову козы. Самое же впечат-
ляющее описание Химеры дал Гесиод, описывая, как Ехидна,
забеременевшая от Тифона, "разрешилась ... изрыгающей пламя,
Мощной, большой, быстроногой Химерой с тремя головами:
Первою -- огненного льва, ужасного видом. Козьей -- другою,
а третьей -- могучего змея-дракона. Спереди лев, позади же
дракон, а коза в середине; Яркое, жгучее пламя все пасти ее из-
вергали" (Теогония, 319-324). Химера обитала в малоазиатской
Ликии, где и была убита народным героем Коринфа Беллеро-
фонтом. Будучи сестрой не менее примечательных созданий --
двуглавого пса Ортра, девятиголовой Лернейской Гидры и других
устрашающих существ, в основном ставших жертвами героических
деяний Геракла, -- Химера оказалась живучее их всех, живучее
ХИМЕРА ПОСТМОДЕРНА 5
даже и Лернейской Гидры, у который вместо отрубленной головы
вырастали две. Химера как существо, обладающее природой фан-
тазма, имеет, если верить Фрейду, своей основой не материаль-
ную, а психическую реальность, гипотетически принадлежащую
так называемой "первофантазии" -- явлению, выходящему за
рамки индивидуального опыта и наследуемого генетически. Как
писал Фрейд в "Толковании сновидений", "сталкиваясь с бес-
сознательными желаниями в их наиболее четком и истинном вы-
ражении, мы вынуждены будем утверждать, что психическая
реальность -- это особая форма существования, которую нельзя
смешивать с материальной реальностью" (34, с. 552).
Об одной из таких химер я и хотел бы, без какой-либо пре-
тензии на лавры первооткрывателя, поговорить в этой книге. Имя
ее -- постмодернизм. Химеричность постмодерна обусловлена
тем, что в нем, как в сновидении, сосуществует несоединимое:
бессознательное стремление, пусть и в парадоксальной форме, к
целостному и мировоззренчески-эстетическому постижению жиз-
ни, -- и ясное сознание изначальной фрагментарности, принци-
пиально несинтезируемой раздробленности человеческого опыта
конца XX столетия. Противоречивость современной жизни тако-
ва, что не укладывается ни в какие умопостигаемые рамки и по-
неволе порождает, при попытках своего теоретического толкова-
ния, не менее фантасмагорические, чем она сама, объяснительные
концепции. Едва ли не самой влиятельной из таких концеп-
ций-химер и является постмодернизм. Родившись вначале как
феномен искусства и осознав себя сперва как литературное тече-
ние, постмодернизм затем был отождествлен с одним из стили-
стических направлений архитектуры второй половины века, и уже
на рубеже 70-х -- 80-х годов стал восприниматься как наиболее
адекватное духу времени выражение и интеллектуального, и эмо-
ционального восприятия эпохи.
Сходство постмодерна с его греческим прототипом, пожалуй,
нагляднее всего просматривается в его литературной практике,
ибо типовое произведение постмодернизма всегда по своей сути
представляет собой высмеивание, варьирующееся от снисходи-
тельной иронии до желчного трагифарса, трех одинаково непри-
емлемых для него форм эстетического опыта: модернизма, реа-
лизма и массовой культуры; подобно древней химере, постмодерн
грозно рьхчит на растиражированные шаблоны высокого модер-
низма, бодает идею реалистического мимесиса и своим ядовитым
хвостом злобно жалит жанровые штампы развлекательного чтива
и Других форм индустрии развлечений.
6 ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
Возникнув как рефлексия на новые явления в сфере искусст-
ва, постмодернизм постепенно превратился в специфическую фи-
лософию культурного сознания современности и в поисках теоре-
тической основы обратился к концепциям постструктурализма.
Становление и развитие постмодернизма с 70-х годов до его со-
временного состояния и составляет предмет настоящей книги. В
этом плане она является продолжением моего предыдущего ис-
следования " Постструктурализм. Деконструктивизм. Постмодер-
низм" (М.: Интрада. 1996), если не просто вторым его томом. В
новой книге я рассматриваю именно постмодернизм в тридцати-
летней перспективе его существования, а весь тот концептуальный
материал, который послужил для него основой (в том числе пост-
структурализм и деконструктивизм), рассматривается не как в
себе самоценный, что имело место в первой книге, а с точки зре-
ния его влияния на облик постмодерна. Это привело и к измене-
нию общей концептуальной канвы книги: на первый план выдви-
нуты проблема хронологии постмодерна, психологические теории
Жака Лакана и их восприятие теоретиками постмодерна, феноме-
ны левого деконструктивизма, английского постструктурализма,
феминизма, "необарокко", театральной культуры (и, соответст-
венно, "театральности" современной культуры как ее отличитель-
ного свойства).
Первый раздел во многом носит вводный характер: в нем
дается краткая характеристика основных общетеоретических ком-
понентов и этапов вызревания постмодерна в рамках методологи-
ческих предпосылок постструктурализма.
Во втором разделе рассматривается один из самых спорных
вопросов истории постмодернизма -- вопрос о размежевании его
постструктуралистской основы со структурализмом, осложненный
тем, что, несмотря на весь негативный пафос по отношению к
своему предшественнику, постмодернизм обязан ему не только
происхождением, но и многими общими методологическими уста-
новками.
С третьего раздела начинается вторая глава книги, где гово-
рится об усвоении и переосмыслении постмодернизмом различных
версий деконструктивистской практики. Открывается вторая глава
анализом концепций Жака Лакана и их восприятия постмодерной
мыслью. Лакановская концепция языкового сознания оформилась
впоследствии в самый, пожалуй, характерный постулат постмо-
дернистской теории -- в постулат о нарративности, повествова-
тельности человеческого сознания -- одну из самых модных, если
не навязчивых фантасциентем современной культурологии.
ХИМЕРА ПОСТМОДЕРНА 7
Четвертый и пятый разделы посвящены американскому ле-
вому деконструктивизму, английскому постструктурализму и фе-
минизму. Первые два в значительной степени предопределяли
теоретические пристрастия 80-х годов в сфере гуманитарных на-
ук; что же касается феминизма, то он по-прежнему остается од-
ним из наиболее влиятельных факторов интеллектуальной жизни
современного западного общества и как крупномасштабное явле-
ние социально-культурного порядка выходит далеко за пределы
своих постструктуралистских и постмодернистских аспектов. В
целом эти главы заполняют ту лакуну предыдущей книги, где об
этих направлениях было лишь только заявлено (27, с. 195-197).
В трех разделах последней главы я пытаюсь охарактеризо-
вать облик постмодерной культуры так, как она существовала в
течение последнего десятилетия и существует на настоящий мо-
мент; я рассматриваю ее в ракурсах, которые представляются мне
наиболее значимыми: речь пойдет о ее двусмысленных отношени-
ях отталкивания-притяжения с массовой культурой и о тех ее осо-
бых чертах, которые охватываются понятиями "необарокко" и
"театральность ".
Культурное сознание любой эпохи, принимаемое большинст-
вом современников как нечто само собой разумеющееся, тем не
менее никогда не дается им в виде абсолютно ясной для них са-
мих и непротиворечивой системы идей. Но вряд ли оно дается в
полной ясности и тем, кто усомнился в его очевидности, -- фило-
софам и культурологам, "критикам" собственной современности:
пытаясь объяснить механизмы функционирования современного
им культурного бессознательного, они лишь дополняют новыми
красками миф своей эпохи -- ту совокупность представлений,
которая кажется очевидной, но не дает прояснить свои основы.
Так, руками ученых, эпоха создает миф собственного самообъяс-
нения -- и чем призрачнее, химеричнее эпоха, тем фантастичнее
этот миф. Едва ли не самому причудливому из таких научных
мифов, за тридцать лет существования уже не раз удивлявшему
капризами своей эволюционной траектории, и посвящена данная
работа.
ГЛАВА I. РОЖДЕНИЕ КОНЦЕПЦИИ |
Клее">"Он приходит сверху". Пауль Клее
К ВОПРОСУ ОБ ИСТОКАХ |
В настоящем исследовании предпринята попытка проследить
процесс возникновения того странного смешения литературы, кри-
тики и философии, которое столь характерно для
"постмодернистской чувствительности" конца XX в., когда писа-
тели на страницах своих произведений рассуждают о теории его
возникновения, а теоретики литературы и философы утверждают,
что только беллетристическими, художественными средствами
способны достичь своих специфически научных целей. Собствен-
но, главным и основным предметом исследования и является этот
феномен проникновения во все сферы гуманитарной мысли (и
даже научно-естественной) от философии и психологии до науч-
но-критической деятельности чисто художественного способа
мышления, когда любой научный анализ начинает оформляться по
законам художественного творчества, как "нарратив", т. е. рас-
сказ со всеми его свойствами и признаками беллетризированного
повествования.
Как и в предыдущей книге, здесь обосновывается существо-
вание единого комплекса представлений -- постмодернизма, де-
конструктивизма и постструктурализма. Этот комплекс представ-
ляет собой влиятельное интердисциплинарное по своему характеру
идейное течение в современной культурной жизни Запада, про-
явившееся в различных сферах Гуманитарного знания и связанное
определенным единством философских и общетеоретических
предпосылок и методологии анализа. Теоретической основой
этого комплекса являются концепции, разработанные главным
образом в рамках французского постструктурализма такими его
представителями, как Ж. Лакан, Ж. Деррида, М. Фуко,
М.-Ф. Лиотар и др. Привлечение постструктуралистами для де-
монстрации своих положений и постулатов прежде всего литера-
турного материала обусловило значительную популярность их
10
ГЛАВА I
идей среди литературоведов и породило феномен деконструкти-
визма, который в узком смысле этого термина является теорией
литературы и специфической практикой анализа художественных
произведений, основанных на общетеоретических концепциях
постструктурализма.
Национальные различия в терминологии
Однако, несмотря на почти тридцатилетнее существование
постструктурализма и двадцатилетнее -- деконструктивизма,
в современной западной специ-
альной литературе наблюдается существенный разнобой в содер-
жательной характеристике этих терминов, которые очень часто
употребляются как синонимы. Так, в США, где деконструкти-
визм впервые оформился как особая школа в литературоведении,
резко противопоставившая себя остальным литератур-
но-критическим направлениям (в лице так называемой Йельской
школы деконструктивизма), большинство исследователей предпо-
читают применять термин "деконструктивизм", даже когда речь
идет о явно общетеоретических постструктуралистских предпо-
сылках литературоведческих деконструктивистских концепций. В
Великобритании, наоборот, сторонники этой новой теоретической
парадигмы за редким исключением называют себя постструктура-