Страница:
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- 6
- 7
- 8
- Следующая »
- Последняя >>
Илья Садчиков
Стальной прилив
Глава 1
Переговоры
Свободный Калининград.
Гостиница «Москва».
9 ноября 2035 года, 02:00
Полковник Соколов проснулся от резкой трели будильника. Сев на край кровати, Сергей устремил взгляд на циферблат электронных часов. Зеленые кристаллики высвечивали аккуратную двойку и два тревожных нуля. До подъема оставался час, но организм проснулся и не хотел возвращаться в кровать.
Нацепив на себя одежду, полковник засунул руку под тумбочку и улыбнулся. Пальцы нащупали холодную рукоять отцовского «вальтера». Положив оружие на поверхность журнального столика, Соколов собрал одеяло, бросил сверху взбитую подушку и оценивающим взглядом окинул кровать.
Удовлетворенно кивнув головой, Сергей направился к платяному шкафу. Повязав на шею галстук и накинув на плечи пиджак, полковник устремил свой взгляд на зеркало. На него смотрел стройный, подтянутый мужчина средних лет, лицо которого несло на себе печать хронического недосыпания. Глаза зеркального двойника были усталыми и немного грустными, в них отражались бессонные часы военных кампаний.
– Поспать бы тебе, друг! – с укоризной произнес полковник. – Не ровен час, совершишь ошибку и камнем пойдешь к земле.
Зеркальный двойник равнодушно пожал плечами и усмехнулся. Черная полоска усов надменно поднялась вверх, брови выгнулись. По всей видимости, «двойник» не боялся ошибок и был уверен в своих силах. Наивность этого парня и поражала и восхищала Сергея.
Ввернув в рукава запонки, полковник подошел к окну и распахнул пластиковую форточку. В лицо Соколова ударил порыв холодного, зябкого ветра. В комнату ворвались крохотные капли дождя, окропившие лицо неприятными ледяными брызгами.
За пределами гостиницы простиралась темная громада спящего Калининграда. Постройки города утопали в серой пелене дождя. Единственным живым элементом ландшафта оставался проблесковый маячок, мерцающий на верхушке кафедрального собора. Развалины уничтоженных небоскребов выступали из мрака, словно скрюченные пальцы покойника. Мрачные свидетели тридцатидневной войны, они так и не были достроены прежним правительством. Новая власть заморозила стройку и перенесла уцелевшую коммерческую недвижимость за первое кольцо противовоздушной обороны.
В первом кольце жили представители городской администрации и богатые обитатели вольного города. Соколов терпеть не мог эту публику за излишнюю надменность и трусость. Подумав об этих людях, полковник нахмурился. Его мысль перенеслась за пределы первого кольца ПВО.
Регион второго защитного периметра был заставлен забавными двухэтажными домиками, выполненными в немецком архитектурном стиле. В этих простеньких, но функциональных постройках обитал персонал аэродрома, а также клерки, обслуживающие коммерческие структуры города. Люди второго круга жили бедно и частенько работали за свет, воду и ежедневное питание, предоставляемое корпорациями.
Третья зона ПВО представляла собой сплошную зону развалин. Соколов был в ней всего раз, но увиденное неприятно поразило его. Дома в третьей зоне превратились в груды обломков. Уцелели лишь несущие стены да телеграфные столбы. Те части улиц, что уцелели во время бомбежки, были завалены разбитыми корпусами машин. Через городской асфальт проросла неизвестная Соколову трава. Она была сухой и цеплялась за одежду многочисленными колючками. Эти безлюдные руины напомнили Соколову Сталинград. Точнее сказать, художественный образ Сталинграда, почерпнутый из старых советских фильмов.
Очевидцы войны говорили, что периферия города превратилась в руины всего за пару минут. Взрывная волна от бомбы докатилась до хлипких домиков, смяла их нелепые конструкции, словно бумажные игрушки. Погибших никто не считал, раненых не спасали. Пожары и очаги возгорания убили не меньше гражданских, чем сам взрыв. Когда война подошла к концу, правительство отгородилось от прошлого бетонной стеной. Люди предпочли забыть о третьей зоне, потому что она бередила в умах неприятные воспоминания.
За последние десять лет Калининград утих и сжался, превратился в бездушный придаток Синдиката. Стал его механической печатной машинкой, работающей без перерывов и выходных дней двадцать четыре часа в сутки.
Аэродром, в отличие от города, продолжал жить своей вольной военной жизнью. В воздушном пространстве Калининграда было не протолкнуться. В небе ревели реактивные двигатели. На полосу садились тяжелые транспортные самолеты, юркие истребители и горбатые бомбардировщики. Одни машины запрашивали разрешения на посадку, тогда как другие отрывались от земли, и, сверкнув красными огоньками крыльев, скрывались в темноте зябкой ночи. Взлетно-посадочные полосы фонтанировали жизнью, тогда как сам город казался сонным, угрюмым и неприветливым.
Правительство Калининграда хранило разумный нейтралитет и не ввязывалось в конфликты с соседями. На взлетно-посадочные полосы города могла сесть любая эскадрилья, готовая заплатить за постой, и многие авиаторы охотно пользовались этой возможностью. Воздушные бои вокруг Калининграда были запрещены Синдикатом, и любой нарушитель спокойствия мог получить в сопло пару зенитных ракет. Предварительных предупреждений не было. Зная вспыльчивый характер наемников, правительство города разместило вокруг авиабазы три десятка новейших комплексов С-400M. Эти установки могли снять с неба любого наглеца, задумавшего нарушить гостеприимство хозяев. Скрыться от их ракет было невозможно. Фазированные решетки радиолокационных комплексов находили нарушителя спокойствия не только в стратосфере, но и у самой земли. Какой-то шанс на выживание оставался лишь у орбитальных самолетов.
Зеленые цифры табло показали 2.30 ночи, обнаглевший будильник заверещал во второй раз. Прошептав под нос ругательство, полковник ударил ладонью по плоской кнопке блокиратора. Будильник издал истеричную трель и затих.
Из соседней комнаты послышался недовольный голос:
– О, Серж, уже утро! Как быстро пролетело время!
Благодаря своевременной «помощи» будильника, майор Деверо проснулась на тридцать минут раньше положенного срока.
«Никак не могу запомнить, что эти часы выключаются рычажком», уныло подумал Соколов.
Пальцы дотянулись до вредного переключателя и опустили его вниз.
– У тебя еще есть тридцать минут, Джейн.
– Я уже встаю.
– Будь добра, сделай себе хотя бы одну поблажку, – мягким тоном произнес Сергей.
– Ну, уж это не тебе решать, – донесся из маленькой комнаты веселый женский голос.
Соколов разочарованно покачал головой и взял в руки пульт дистанционного управления. Пощелкав по кнопкам, Соколов пропустил пару любовных сериалов, прорвался через канал мультипликационных фильмов и остановился на программе новостей.
WWC – коммерческий информационный канал начинал новый день, передавая курсы акций и фондовых индексов. Симпатичная черноволосая ведущая, одетая в шикарный деловой костюм, улыбаясь комментировала тревожную ситуацию, сложившуюся в Центральной Африке:
– Вчера в шесть часов утра военно-воздушные силы Кении предприняли бомбардировку заирских военных баз. В десять часов танковые колонны WFI Корпорэйшн вторглись в Заир с северного и восточного направления. Воздушные силы Кении оказали поддержку сухопутным частям и высадили крупный десант в окрестностях Киншасы. Наши полевые корреспонденты сообщают, что бронированная армада корпорации движется к столице Заира, преодолевая незначительное сопротивление правительственных войск.
На экране телевизора появился грузный бородатый мужчина, по лицу которого блуждала мечтательная улыбка.
– Мистер Фергюссон, ведущий аналитик корпорации Mechanical Research and Investment, любезно согласился прийти к нам на передачу для анализа геополитической ситуации. Как вы думаете, доктор, каким образом изменятся цены на акции WFI, когда алмазные трубки Заира попадут в руки кенийских военных?
Увидев улыбающееся лицо Фергюссона, Соколов раздраженно откинулся на спинку кресла. Этот толстый парень зарабатывал себе на хлеб, представляя чужие смерти в виде столбиковых диаграмм и последовательностей бездушных цифр. Реальные судьбы африканцев интересовали его куда меньше, чем векселя, стабилизационные фонды и акции.
– Кения – ведущая сила Африканского континента, – менторским тоном произнес доктор. – Вы должны учитывать этот факт, иначе просто не поймете глубинный смысл сложившейся ситуации. После разгрома вооруженных сил Южно-Африканской Республики Кения стала первой державой континента! Нет ничего необычного в том, что она решилась на экспансию против соседа, погруженного в хаос гражданской войны. Я уверен, что по окончании конфликта стоимость акции WFI подскочит на пять, а то и десять процентов от своей текущей стоимости. Мы получим новый бычий тренд, который возродит интерес инвесторов к африканскому региону.
На экране появились графики курсов. Соколов скользнул по столбцам уставшими глазами и еле слышно произнес:
– Спекулянты почувствовали наживу. Свечки лезут вверх, словно стадо обезумевших леммингов.
– Что-то случилось? – произнес за спиной бархатный женский голос.
Полковник повернул голову. В полумраке комнаты серебрились плавные изгибы обнаженной женской фигуры. Джейн была прекрасна, но сумасшедшая спешка последних дел не давала майору ни единого мгновения на отдых. Сергей даже помыслить не мог о том, чтобы потратить время сна на какие-либо удовольствия.
– В Африке опять война! – печально произнес Сергей. – Только в этот раз агрессор Кения. Похоже, в прошлом я сражался не на той стороне!
Джейн подошла поближе и положила свои руки на плечи полковника. Бархатная кожа красавицы пахла лавандой и машинным маслом. Сочетание запахов было столь необычным, что Сергей улыбнулся.
– Политики всегда говорят одно, а делают другое. В этом их суть, Серж. Мы же летаем и стараемся сделать этот мир хотя бы немного лучше. Если мы отойдем в сторону, победу одержат фанатики и безумцы.
– Кто бы спорил! – покачал головой Соколов. – Только вот почему фанатиков и безумцев обычно спонсируют богатые дяди, а мы, как правило, остаемся на самообеспечении. Кстати, Джейн, как дела у Северского, он завершил свои операции по покупке дешевого норвежского топлива?
– Еще вчера, Серж. Нам пришлось заплатить немного больше оговоренной суммы.
Поскольку Сергей ничего не ответил, девушка добавила:
– Воздушный танкер атаковали истребители экологических экстремистов – крыло Винлад. Все на F5, доверху забитых современной электроникой. Сначала заглушили частоты, а потом навалились со всех сторон, словно волки. Эскорт вогнал в землю двоих, потеряв один F16. Пиратская AIM-9J поразила машину прикрытия, ее осколки убили пилота.
Совокупные расходы составили пятьсот тысяч амеро.
– Теперь мы в минусе?
– Не совсем…
Завершить свою фразу Джейн не успела. Ее речь прервал перезвон проснувшегося будильника.
– Ну, все, пора вставать! – с усмешкой произнес Соколов, включая покоящийся на столике ночник.
Джейн прикрыла руками свои прелести и гордой походкой удалилась в маленькую комнату. Из-за приоткрытой двери донеслось:
– У вас, мужчин, совесть и мораль как класс отсутствуют!
– Мы приглашены на официальный прием. Я полагаю, что тебе следует надеть вечернее платье.
– Нас будут кормить мороженым?
– Не думаю, – усмехнулся полковник. – Визит носит деловой характер.
– Будем надеяться, что шампанского все-таки нальют, – веселым тоном произнесла девушка.
До ушей Соколова донесся скрип застегивающейся «молнии».
Джейн была замечательной и веселой в те редкие моменты, когда не занималась работой. К сожалению, большую часть светового дня она или возилась с механиками, или проводила вместе со своим самолетом. На Сергея времени не оставалось. Когда выдавалась свободная минутка, Джейн предпочитала потратить ее на сон, а не на веселье.
В кармане гражданского костюма послышалась трель сотового телефона. Сергей вздохнул, щелкнул зеленой кнопкой соединения:
– Соколов слушает.
– Приветствую, Сергей Александрович, – донеслось с другого конца линии. – У подъезда гостинцы вас ждет наша машина – старушка «Бентли». Внутри лимузина есть бар, если захотите выпить, не стесняйтесь. Мы вас ждем. Заказчики уже приехали.
«Похоже, эти ребята представляют крупную корпорацию или страну», – молниеносно подумал полковник.
– Будем через двадцать минут.
– И не забудь взять Джейн.
Соколов нажал на красную кнопку и положил телефон в карман. Потом настала очередь телевизора. Картинка свернулась в белую полоску и сузилась до сверкающей точки.
– Джейн, ты собралась? Нас уже ждут, – нетерпеливо произнес полковник.
Девушка выпорхнула из своей комнаты через мгновение. На высоких каблуках, в длинном вечернем платье Джейн выглядела восхитительно. Ее черные волосы, спускавшиеся до плеч, были украшены маленькими драгоценностями. Улыбка Джейн была и загадочной и очаровательной одновременно. В синих, словно небо, глазах сверкала озорная искорка, свойственная не столько зрелой женщине, сколько девочке-подростку.
Увидев красавицу, полковник улыбнулся. Преображения любимой напоминали Сергею о том, что жизнь богата необычайными парадоксами. Джейн должна была стать светской львицей, но обрела смысл жизни в кабине реактивного самолета. Соколов до сих пор гадал, какие обстоятельства толкнули девушку на столь необычный шаг…
Покинув номер отеля, авиаторы спустились по главной лестнице, оставили ключи у управляющего и нырнули во мрак холодной осенней ночи. Калининград тонул в зябкой, леденящей тьме. Мрачные громады домов были темны, фонари выключены. Свет исходил лишь от желтых глаз светофора да от вытянутого кузова припарковавшегося «Бентли».
Соколов раскрыл над Джейн зонтик. Однако предосторожность оказалась излишней. Предусмотрительный водитель распахнул перед девушкой дверцу и терпеливо дожидался, когда гости рассядутся на сиденьях. Северский, невесть как взявшийся в лимузине, вынужденно отодвинулся к левой дверце.
– Я уж думал, вы не придете!
– Серж так и хотел поступить, – мило улыбнулась Джейн. – Контракты должны заключать аналитики, а не пилоты, не так ли?
– Аналитики должны думать, госпожа Деверо! – серьезным тоном отозвался Северский. – Контракты заключают бизнесмены и политики. К сожалению, представители этих профессий не входят в штатный состав нашей эскадрильи.
Водитель «Бентли» запустил двигатель, и машина тронулась с места. Промчавшись по центральному проспекту, шофер свернул на боковую улицу, лимузин устремился в сторону кольцевой дороги. За окном машины замелькали размытые огни фонарей.
– Алексей Арнольдович, ты навел справки о наших нанимателях? – спросил Северского полковник.
– Первым делом, – кивнул головой аналитик. – Ты не поверишь, но это наши с тобой земляки.
– Россияне?
– Ага, как же, – в голосе аналитика послышались ироничные нотки. – Советские люди из Союза Советских Социалистических Республик.
– Что им надо от нас, выяснил?
– Нет, – мрачно откликнулся аналитик. – У меня есть две мысли по поводу будущих операций. Во-первых, нас могут направить в Афганистан. Однако мы не имеем в своем составе штурмовых крыльев, а значит, среди гор нам делать нечего. Второе предположение кажется мне более логичным…
– Корея.
– Она самая, – продолжил свою речь Северский. – Там крупная заваруха намечается. Японские корпорации хотят бросить в бой лучших пилотов, а ты у нас знаменитый специалист по японцам. Весьма вероятно, что бой на Курилах отразился не только в народной, но и в генеральской памяти.
– Приятная перспектива, ничего не скажешь.
– Зато коммерчески выгодная! – вставил свое слово Алексей Арнольдович. – Впрочем, есть еще и третий вариант, самый суровый.
– Ты имеешь в виду Техас?
– Нет, Сергей, я говорю об Арктике.
Соколов замолчал, вглядываясь в ночную темноту. Капли дождя бежали по тонированному стеклу машины, искажая формы объектов и размывая свет далеких фонарей.
– Что там на севере? Блокада вышек продолжается?
– Консорциум стягивает силы севернее Ньюфаундленда. В ближайшем будущем в Закрытый сектор[1] войдут крейсера типа «Тикондерога», вспомогательные корабли и атомный авианосец «Клинтон». Северо-Американские Соединенные Штаты заявили о поддержке десантной операции. Если в Арктике вспыхнет пламя войны, то России придется туго. Я тут собрал кое-какие материалы по этому вопросу, сейчас покажу.
Северский положил на колени папку, набитую многочисленными бумагами, и глухо выругался, когда «Бентли» подскочил на кочке. Протянув документы полковнику, генерал продолжил рассказ:
– Советский Союз перегнал в Северную Атлантику три атомных экраноплана типа «Андропов». Из Полярного вышли «Андропов» и «Брежнев». «Черненко» спешно собирает авиагруппу. Вдобавок к этому, мой знакомый, работающий на «Арктических тиграх», сообщил, что эскадрилья в полном составе перелетает в Банак. Цель передислокации парню неизвестна, но он уверен, что без «наших» здесь не обошлось.
– Значит, север. – Полковник нахмурился; сражение в арктическом климате могло стать серьезным испытанием не только для потрепанной техники, но и для уставших людей.
– Не думай о плохом, Сергей. Верь в то, что нам выпадет Корея.
Машина свернула с кольцевого шоссе на узкую лесную дорогу. Кузов «Бентли» начал покачиваться и подпрыгивать на многочисленных кочках. К счастью, тряска закончилась так же быстро, как и началась. Фары машины высветили силуэт изящного особняка, построенного в сердце чащобы.
Проскочив под аркой стальных ворот, лимузин сделал круг в маленьком дворике и остановился возле мраморного крыльца. Шофер заглушил двигатель и покинул свое сиденье. Дверца «Бентли», открылась, и молодой мужчина в черных очках – видимо, охранник особняка – раскрыл над крышей автомобиля черный зонт.
Джейн первой покинула машину. Северский выругался, распахнул левую дверцу «Бентли» и храбро выскочил под мелкий ледяной дождь. Соколов поспешил за француженкой и встал под навесом крыльца в двух шагах от красавицы. Охранник в черных очках попросил у девушки сумочку, а потом повернулся к полковнику.
– Пожалуйста, сдайте оружие.
– Мера предосторожности настолько же нелепая, насколько и наивная, – улыбнулся в ответ Сергей, протягивая охраннику «вальтер».
– Это все?
– Это все, – кивнул Сергей. – Другого оружия у меня нет.
– Спасибо! – вежливо отозвался молодой человек, распахивая перед летчиками парадную дверь дома.
Внутри манора было тепло и светло. В уши Сергея проникли звуки классической музыки, на втором этаже играл Сен-Санс.
– Хозяева не очень-то рады нашему визиту! – нетерпеливо произнесла Джейн.
Девушка ошибалась, авиаторов ждали. Двери гостиной раскрылись, и перед глазами мадемуазель Деверо предстал мужчина средних лет. На шее незнакомца, одетого в строгий черный костюм, виднелся элегантный галстук-бабочка. Руки мужчины сжимали тонкую ножку хрустального бокала, наполненного игристым вином. Увидев полковника, человек улыбнулся и радостно воскликнул:
– Сергей, давненько тебя не видел!
Мужчина пожал руку Соколова, а затем похлопал товарища по плечу. Повернувшись к Джейн, незнакомец произнес:
– Не думал, что твоя Джейн такая красавица. Поскорей же представь нас другу другу. Вот увидишь, не пройдет и десяти минут, как я сумею завоевать ее симпатию.
Полковник загадочно улыбнулся и кивнул:
– Джейн, это мой товарищ по военной академии Константин Антонович Тюленев, майор авиации в отставке. Вместе с ним мы участвовали во второй Японской войне и сражались за республиканцев в Анголе. Было это давно, лет десять назад. С тех пор Константин успел жениться, завести детей и удалиться от воздушных дел. Сейчас он занимается поиском подходящих контрактов для нашей эскадрильи.
– Легкая бумажная работа, – улыбнулся Тюленев. – Апофеоз карьеры всякого воздушного ветерана.
Сергей повернулся к девушке:
– Константин, – это Джейн Деверо, моя ведомая и один из лучших пилотов эскадрильи. Если захочешь завоевать ее, то будь готов к тому, что на ближних дистанциях она разнесет твое сердце в мелкие обломки. Катапультироваться тебе жена не даст.
– В этом я, в общем-то, и не сомневался.
Тюленев поцеловал Джейн руку, распрямился и благодушно произнес:
– Прошу вас, проходите в гостиную. Гости собрались больше часа назад. Ждали вашего прибытия.
Полковник распахнул дверь, ведущую в главную залу дома, и на мгновение остановился. За широким прямоугольным столом сидели суровые, усталые люди. Некоторые гости были одеты в пиджаки, тогда как другие вырядились в форму Советской армии. На погонах незнакомцев сверкали генеральские и полковничьи звезды.
«Гражданские представляют комитет государственной безопасности, – пронеслось в голове у полковника. – Опасные типы. Во всяком случае, на земле».
В гостиной было дымно и жарко. Распахнутые настежь форточки не могли справиться с тропической духотой. Перед мужчинами, на столе, были разложены океанские карты с промерами глубин, папки с документами, фотографии военных и торговых судов. Здесь же, прямо на бумагах, стояли бокалы, доверху наполненные игристым вином. В пепельнице догорала забытая сигарета. Поднимающийся над ней дымок извивался, словно огромная призрачная змея. На краю стола угрожающе мерцал экран ноутбука. По узкому прямоугольнику дисплея бегал тонкий радарный луч, сканирующий воздушное пространство Калининграда. За спинами заседающих жужжал проектор.
Сергеев и Джейн расположились за столом, напротив уставшего черноволосого генерала. Северский сел в глубокое кресло возле окна. Чемоданчик с портативным компьютером аналитик положил себе на колени.
Молчаливый мужчина, судя по всему помощник майора, налил в бокалы летчиков крепкий напиток. Тюленев склонился над ухом советского генерала. Диалог военных продолжался десять тревожных секунд. Договорившись с хозяином особняка, военный распрямился и произнес:
– Господин Соколов, рад вас видеть! Наслышан о ваших подвигах на восточных границах Союза. Говорят, вы были первым русским пилотом, сбившим F22.
Соколов удивленно посмотрел на Константина и задумался. Таинственный генерал был слишком напряжен, за его вкрадчивыми словами могла таиться коварная ловушка.
«С земляками надо быть поосторожнее», – напомнил себе полковник.
– Молчите. Что же, скромность украшает воина, – протянул меж тем военный, протягивая полковнику руку. – Генерал-лейтенант Серебряков, стратегическая авиация советских военно-воздушных сил. Итак, господин Соколов, это вы сбили ракетой «Раптор»?
Сергей ответил на рукопожатие и кивнул головой:
– Точнее сказать, я загнал его в сопку, прошив очередью из авиационной пушки. Это был один из трех «Рапторов», сбитых в той короткой войне.
Мужчина в форме полковника поправил на носу очки.
– Мы изучили материалы по вашей деятельности в Африке и были впечатлены результатами боевой работы. Согласно отчетам Дэйтакорп[2] ваша группа разгромила элитный отряд Северо-американского союза. Причем этот подвиг был осуществлен на старых машинах.
– У нас не было выбора. Мы могли победить или умереть, – коротко отозвался Соколов.
– В Северной Колумбии вы уничтожили наемную воздушную армию Аугусто Баррако – наркобарона, готовившего вторжение на южные территории Конфедерации. Операция заняла один месяц. Благодаря деятельности ваших людей обстановка в государстве стабилизировалась. Картель был разгромлен до основания, его лидеры преданы суду.
– Не буду скрывать, мы действительно одержали победу над этим парнем и наделали себе кучу врагов. Не удивлюсь, что некоторые последыши Аугусто до сих пор желают свести со мной счеты.
– Удивительно, что с таким послужным списком вы не стали элитным подразделением и до сих пор летаете на устаревших самолетах, – развел руками советский генерал.
– В этом нет ничего странного. Я не берусь за первую попавшуюся работу, – решительно отрезал Соколов. – Сначала я должен узнать о прошлых контактах нанимателя и услышать о целях, которые он хочет достичь. В случае минимальных сомнений я отказываюсь от сделки. Отказываюсь я и в том случае, если контракт кажется подозрительным с моральной точки зрения. Я не участвую в гражданских войнах, и мои люди не занимаются штурмовкой наземных целей, просто потому, что у нас нет соответствующего опыта.
Генерал-лейтенант вновь нахмурился, а потом еле слышно произнес:
– Что вы скажете о работе, которая послужит благу вашей Родины и, вдобавок к этому, будет оценена по достоинству. У Советского Союза есть деньги, и наши лидеры готовы щедро отблагодарить людей, оказавших государству неоценимую помощь. Что вы думаете о 500 миллионах амеро?
Гостиница «Москва».
9 ноября 2035 года, 02:00
Полковник Соколов проснулся от резкой трели будильника. Сев на край кровати, Сергей устремил взгляд на циферблат электронных часов. Зеленые кристаллики высвечивали аккуратную двойку и два тревожных нуля. До подъема оставался час, но организм проснулся и не хотел возвращаться в кровать.
Нацепив на себя одежду, полковник засунул руку под тумбочку и улыбнулся. Пальцы нащупали холодную рукоять отцовского «вальтера». Положив оружие на поверхность журнального столика, Соколов собрал одеяло, бросил сверху взбитую подушку и оценивающим взглядом окинул кровать.
Удовлетворенно кивнув головой, Сергей направился к платяному шкафу. Повязав на шею галстук и накинув на плечи пиджак, полковник устремил свой взгляд на зеркало. На него смотрел стройный, подтянутый мужчина средних лет, лицо которого несло на себе печать хронического недосыпания. Глаза зеркального двойника были усталыми и немного грустными, в них отражались бессонные часы военных кампаний.
– Поспать бы тебе, друг! – с укоризной произнес полковник. – Не ровен час, совершишь ошибку и камнем пойдешь к земле.
Зеркальный двойник равнодушно пожал плечами и усмехнулся. Черная полоска усов надменно поднялась вверх, брови выгнулись. По всей видимости, «двойник» не боялся ошибок и был уверен в своих силах. Наивность этого парня и поражала и восхищала Сергея.
Ввернув в рукава запонки, полковник подошел к окну и распахнул пластиковую форточку. В лицо Соколова ударил порыв холодного, зябкого ветра. В комнату ворвались крохотные капли дождя, окропившие лицо неприятными ледяными брызгами.
За пределами гостиницы простиралась темная громада спящего Калининграда. Постройки города утопали в серой пелене дождя. Единственным живым элементом ландшафта оставался проблесковый маячок, мерцающий на верхушке кафедрального собора. Развалины уничтоженных небоскребов выступали из мрака, словно скрюченные пальцы покойника. Мрачные свидетели тридцатидневной войны, они так и не были достроены прежним правительством. Новая власть заморозила стройку и перенесла уцелевшую коммерческую недвижимость за первое кольцо противовоздушной обороны.
В первом кольце жили представители городской администрации и богатые обитатели вольного города. Соколов терпеть не мог эту публику за излишнюю надменность и трусость. Подумав об этих людях, полковник нахмурился. Его мысль перенеслась за пределы первого кольца ПВО.
Регион второго защитного периметра был заставлен забавными двухэтажными домиками, выполненными в немецком архитектурном стиле. В этих простеньких, но функциональных постройках обитал персонал аэродрома, а также клерки, обслуживающие коммерческие структуры города. Люди второго круга жили бедно и частенько работали за свет, воду и ежедневное питание, предоставляемое корпорациями.
Третья зона ПВО представляла собой сплошную зону развалин. Соколов был в ней всего раз, но увиденное неприятно поразило его. Дома в третьей зоне превратились в груды обломков. Уцелели лишь несущие стены да телеграфные столбы. Те части улиц, что уцелели во время бомбежки, были завалены разбитыми корпусами машин. Через городской асфальт проросла неизвестная Соколову трава. Она была сухой и цеплялась за одежду многочисленными колючками. Эти безлюдные руины напомнили Соколову Сталинград. Точнее сказать, художественный образ Сталинграда, почерпнутый из старых советских фильмов.
Очевидцы войны говорили, что периферия города превратилась в руины всего за пару минут. Взрывная волна от бомбы докатилась до хлипких домиков, смяла их нелепые конструкции, словно бумажные игрушки. Погибших никто не считал, раненых не спасали. Пожары и очаги возгорания убили не меньше гражданских, чем сам взрыв. Когда война подошла к концу, правительство отгородилось от прошлого бетонной стеной. Люди предпочли забыть о третьей зоне, потому что она бередила в умах неприятные воспоминания.
За последние десять лет Калининград утих и сжался, превратился в бездушный придаток Синдиката. Стал его механической печатной машинкой, работающей без перерывов и выходных дней двадцать четыре часа в сутки.
Аэродром, в отличие от города, продолжал жить своей вольной военной жизнью. В воздушном пространстве Калининграда было не протолкнуться. В небе ревели реактивные двигатели. На полосу садились тяжелые транспортные самолеты, юркие истребители и горбатые бомбардировщики. Одни машины запрашивали разрешения на посадку, тогда как другие отрывались от земли, и, сверкнув красными огоньками крыльев, скрывались в темноте зябкой ночи. Взлетно-посадочные полосы фонтанировали жизнью, тогда как сам город казался сонным, угрюмым и неприветливым.
Правительство Калининграда хранило разумный нейтралитет и не ввязывалось в конфликты с соседями. На взлетно-посадочные полосы города могла сесть любая эскадрилья, готовая заплатить за постой, и многие авиаторы охотно пользовались этой возможностью. Воздушные бои вокруг Калининграда были запрещены Синдикатом, и любой нарушитель спокойствия мог получить в сопло пару зенитных ракет. Предварительных предупреждений не было. Зная вспыльчивый характер наемников, правительство города разместило вокруг авиабазы три десятка новейших комплексов С-400M. Эти установки могли снять с неба любого наглеца, задумавшего нарушить гостеприимство хозяев. Скрыться от их ракет было невозможно. Фазированные решетки радиолокационных комплексов находили нарушителя спокойствия не только в стратосфере, но и у самой земли. Какой-то шанс на выживание оставался лишь у орбитальных самолетов.
Зеленые цифры табло показали 2.30 ночи, обнаглевший будильник заверещал во второй раз. Прошептав под нос ругательство, полковник ударил ладонью по плоской кнопке блокиратора. Будильник издал истеричную трель и затих.
Из соседней комнаты послышался недовольный голос:
– О, Серж, уже утро! Как быстро пролетело время!
Благодаря своевременной «помощи» будильника, майор Деверо проснулась на тридцать минут раньше положенного срока.
«Никак не могу запомнить, что эти часы выключаются рычажком», уныло подумал Соколов.
Пальцы дотянулись до вредного переключателя и опустили его вниз.
– У тебя еще есть тридцать минут, Джейн.
– Я уже встаю.
– Будь добра, сделай себе хотя бы одну поблажку, – мягким тоном произнес Сергей.
– Ну, уж это не тебе решать, – донесся из маленькой комнаты веселый женский голос.
Соколов разочарованно покачал головой и взял в руки пульт дистанционного управления. Пощелкав по кнопкам, Соколов пропустил пару любовных сериалов, прорвался через канал мультипликационных фильмов и остановился на программе новостей.
WWC – коммерческий информационный канал начинал новый день, передавая курсы акций и фондовых индексов. Симпатичная черноволосая ведущая, одетая в шикарный деловой костюм, улыбаясь комментировала тревожную ситуацию, сложившуюся в Центральной Африке:
– Вчера в шесть часов утра военно-воздушные силы Кении предприняли бомбардировку заирских военных баз. В десять часов танковые колонны WFI Корпорэйшн вторглись в Заир с северного и восточного направления. Воздушные силы Кении оказали поддержку сухопутным частям и высадили крупный десант в окрестностях Киншасы. Наши полевые корреспонденты сообщают, что бронированная армада корпорации движется к столице Заира, преодолевая незначительное сопротивление правительственных войск.
На экране телевизора появился грузный бородатый мужчина, по лицу которого блуждала мечтательная улыбка.
– Мистер Фергюссон, ведущий аналитик корпорации Mechanical Research and Investment, любезно согласился прийти к нам на передачу для анализа геополитической ситуации. Как вы думаете, доктор, каким образом изменятся цены на акции WFI, когда алмазные трубки Заира попадут в руки кенийских военных?
Увидев улыбающееся лицо Фергюссона, Соколов раздраженно откинулся на спинку кресла. Этот толстый парень зарабатывал себе на хлеб, представляя чужие смерти в виде столбиковых диаграмм и последовательностей бездушных цифр. Реальные судьбы африканцев интересовали его куда меньше, чем векселя, стабилизационные фонды и акции.
– Кения – ведущая сила Африканского континента, – менторским тоном произнес доктор. – Вы должны учитывать этот факт, иначе просто не поймете глубинный смысл сложившейся ситуации. После разгрома вооруженных сил Южно-Африканской Республики Кения стала первой державой континента! Нет ничего необычного в том, что она решилась на экспансию против соседа, погруженного в хаос гражданской войны. Я уверен, что по окончании конфликта стоимость акции WFI подскочит на пять, а то и десять процентов от своей текущей стоимости. Мы получим новый бычий тренд, который возродит интерес инвесторов к африканскому региону.
На экране появились графики курсов. Соколов скользнул по столбцам уставшими глазами и еле слышно произнес:
– Спекулянты почувствовали наживу. Свечки лезут вверх, словно стадо обезумевших леммингов.
– Что-то случилось? – произнес за спиной бархатный женский голос.
Полковник повернул голову. В полумраке комнаты серебрились плавные изгибы обнаженной женской фигуры. Джейн была прекрасна, но сумасшедшая спешка последних дел не давала майору ни единого мгновения на отдых. Сергей даже помыслить не мог о том, чтобы потратить время сна на какие-либо удовольствия.
– В Африке опять война! – печально произнес Сергей. – Только в этот раз агрессор Кения. Похоже, в прошлом я сражался не на той стороне!
Джейн подошла поближе и положила свои руки на плечи полковника. Бархатная кожа красавицы пахла лавандой и машинным маслом. Сочетание запахов было столь необычным, что Сергей улыбнулся.
– Политики всегда говорят одно, а делают другое. В этом их суть, Серж. Мы же летаем и стараемся сделать этот мир хотя бы немного лучше. Если мы отойдем в сторону, победу одержат фанатики и безумцы.
– Кто бы спорил! – покачал головой Соколов. – Только вот почему фанатиков и безумцев обычно спонсируют богатые дяди, а мы, как правило, остаемся на самообеспечении. Кстати, Джейн, как дела у Северского, он завершил свои операции по покупке дешевого норвежского топлива?
– Еще вчера, Серж. Нам пришлось заплатить немного больше оговоренной суммы.
Поскольку Сергей ничего не ответил, девушка добавила:
– Воздушный танкер атаковали истребители экологических экстремистов – крыло Винлад. Все на F5, доверху забитых современной электроникой. Сначала заглушили частоты, а потом навалились со всех сторон, словно волки. Эскорт вогнал в землю двоих, потеряв один F16. Пиратская AIM-9J поразила машину прикрытия, ее осколки убили пилота.
Совокупные расходы составили пятьсот тысяч амеро.
– Теперь мы в минусе?
– Не совсем…
Завершить свою фразу Джейн не успела. Ее речь прервал перезвон проснувшегося будильника.
– Ну, все, пора вставать! – с усмешкой произнес Соколов, включая покоящийся на столике ночник.
Джейн прикрыла руками свои прелести и гордой походкой удалилась в маленькую комнату. Из-за приоткрытой двери донеслось:
– У вас, мужчин, совесть и мораль как класс отсутствуют!
– Мы приглашены на официальный прием. Я полагаю, что тебе следует надеть вечернее платье.
– Нас будут кормить мороженым?
– Не думаю, – усмехнулся полковник. – Визит носит деловой характер.
– Будем надеяться, что шампанского все-таки нальют, – веселым тоном произнесла девушка.
До ушей Соколова донесся скрип застегивающейся «молнии».
Джейн была замечательной и веселой в те редкие моменты, когда не занималась работой. К сожалению, большую часть светового дня она или возилась с механиками, или проводила вместе со своим самолетом. На Сергея времени не оставалось. Когда выдавалась свободная минутка, Джейн предпочитала потратить ее на сон, а не на веселье.
В кармане гражданского костюма послышалась трель сотового телефона. Сергей вздохнул, щелкнул зеленой кнопкой соединения:
– Соколов слушает.
– Приветствую, Сергей Александрович, – донеслось с другого конца линии. – У подъезда гостинцы вас ждет наша машина – старушка «Бентли». Внутри лимузина есть бар, если захотите выпить, не стесняйтесь. Мы вас ждем. Заказчики уже приехали.
«Похоже, эти ребята представляют крупную корпорацию или страну», – молниеносно подумал полковник.
– Будем через двадцать минут.
– И не забудь взять Джейн.
Соколов нажал на красную кнопку и положил телефон в карман. Потом настала очередь телевизора. Картинка свернулась в белую полоску и сузилась до сверкающей точки.
– Джейн, ты собралась? Нас уже ждут, – нетерпеливо произнес полковник.
Девушка выпорхнула из своей комнаты через мгновение. На высоких каблуках, в длинном вечернем платье Джейн выглядела восхитительно. Ее черные волосы, спускавшиеся до плеч, были украшены маленькими драгоценностями. Улыбка Джейн была и загадочной и очаровательной одновременно. В синих, словно небо, глазах сверкала озорная искорка, свойственная не столько зрелой женщине, сколько девочке-подростку.
Увидев красавицу, полковник улыбнулся. Преображения любимой напоминали Сергею о том, что жизнь богата необычайными парадоксами. Джейн должна была стать светской львицей, но обрела смысл жизни в кабине реактивного самолета. Соколов до сих пор гадал, какие обстоятельства толкнули девушку на столь необычный шаг…
Покинув номер отеля, авиаторы спустились по главной лестнице, оставили ключи у управляющего и нырнули во мрак холодной осенней ночи. Калининград тонул в зябкой, леденящей тьме. Мрачные громады домов были темны, фонари выключены. Свет исходил лишь от желтых глаз светофора да от вытянутого кузова припарковавшегося «Бентли».
Соколов раскрыл над Джейн зонтик. Однако предосторожность оказалась излишней. Предусмотрительный водитель распахнул перед девушкой дверцу и терпеливо дожидался, когда гости рассядутся на сиденьях. Северский, невесть как взявшийся в лимузине, вынужденно отодвинулся к левой дверце.
– Я уж думал, вы не придете!
– Серж так и хотел поступить, – мило улыбнулась Джейн. – Контракты должны заключать аналитики, а не пилоты, не так ли?
– Аналитики должны думать, госпожа Деверо! – серьезным тоном отозвался Северский. – Контракты заключают бизнесмены и политики. К сожалению, представители этих профессий не входят в штатный состав нашей эскадрильи.
Водитель «Бентли» запустил двигатель, и машина тронулась с места. Промчавшись по центральному проспекту, шофер свернул на боковую улицу, лимузин устремился в сторону кольцевой дороги. За окном машины замелькали размытые огни фонарей.
– Алексей Арнольдович, ты навел справки о наших нанимателях? – спросил Северского полковник.
– Первым делом, – кивнул головой аналитик. – Ты не поверишь, но это наши с тобой земляки.
– Россияне?
– Ага, как же, – в голосе аналитика послышались ироничные нотки. – Советские люди из Союза Советских Социалистических Республик.
– Что им надо от нас, выяснил?
– Нет, – мрачно откликнулся аналитик. – У меня есть две мысли по поводу будущих операций. Во-первых, нас могут направить в Афганистан. Однако мы не имеем в своем составе штурмовых крыльев, а значит, среди гор нам делать нечего. Второе предположение кажется мне более логичным…
– Корея.
– Она самая, – продолжил свою речь Северский. – Там крупная заваруха намечается. Японские корпорации хотят бросить в бой лучших пилотов, а ты у нас знаменитый специалист по японцам. Весьма вероятно, что бой на Курилах отразился не только в народной, но и в генеральской памяти.
– Приятная перспектива, ничего не скажешь.
– Зато коммерчески выгодная! – вставил свое слово Алексей Арнольдович. – Впрочем, есть еще и третий вариант, самый суровый.
– Ты имеешь в виду Техас?
– Нет, Сергей, я говорю об Арктике.
Соколов замолчал, вглядываясь в ночную темноту. Капли дождя бежали по тонированному стеклу машины, искажая формы объектов и размывая свет далеких фонарей.
– Что там на севере? Блокада вышек продолжается?
– Консорциум стягивает силы севернее Ньюфаундленда. В ближайшем будущем в Закрытый сектор[1] войдут крейсера типа «Тикондерога», вспомогательные корабли и атомный авианосец «Клинтон». Северо-Американские Соединенные Штаты заявили о поддержке десантной операции. Если в Арктике вспыхнет пламя войны, то России придется туго. Я тут собрал кое-какие материалы по этому вопросу, сейчас покажу.
Северский положил на колени папку, набитую многочисленными бумагами, и глухо выругался, когда «Бентли» подскочил на кочке. Протянув документы полковнику, генерал продолжил рассказ:
– Советский Союз перегнал в Северную Атлантику три атомных экраноплана типа «Андропов». Из Полярного вышли «Андропов» и «Брежнев». «Черненко» спешно собирает авиагруппу. Вдобавок к этому, мой знакомый, работающий на «Арктических тиграх», сообщил, что эскадрилья в полном составе перелетает в Банак. Цель передислокации парню неизвестна, но он уверен, что без «наших» здесь не обошлось.
– Значит, север. – Полковник нахмурился; сражение в арктическом климате могло стать серьезным испытанием не только для потрепанной техники, но и для уставших людей.
– Не думай о плохом, Сергей. Верь в то, что нам выпадет Корея.
Машина свернула с кольцевого шоссе на узкую лесную дорогу. Кузов «Бентли» начал покачиваться и подпрыгивать на многочисленных кочках. К счастью, тряска закончилась так же быстро, как и началась. Фары машины высветили силуэт изящного особняка, построенного в сердце чащобы.
Проскочив под аркой стальных ворот, лимузин сделал круг в маленьком дворике и остановился возле мраморного крыльца. Шофер заглушил двигатель и покинул свое сиденье. Дверца «Бентли», открылась, и молодой мужчина в черных очках – видимо, охранник особняка – раскрыл над крышей автомобиля черный зонт.
Джейн первой покинула машину. Северский выругался, распахнул левую дверцу «Бентли» и храбро выскочил под мелкий ледяной дождь. Соколов поспешил за француженкой и встал под навесом крыльца в двух шагах от красавицы. Охранник в черных очках попросил у девушки сумочку, а потом повернулся к полковнику.
– Пожалуйста, сдайте оружие.
– Мера предосторожности настолько же нелепая, насколько и наивная, – улыбнулся в ответ Сергей, протягивая охраннику «вальтер».
– Это все?
– Это все, – кивнул Сергей. – Другого оружия у меня нет.
– Спасибо! – вежливо отозвался молодой человек, распахивая перед летчиками парадную дверь дома.
Внутри манора было тепло и светло. В уши Сергея проникли звуки классической музыки, на втором этаже играл Сен-Санс.
– Хозяева не очень-то рады нашему визиту! – нетерпеливо произнесла Джейн.
Девушка ошибалась, авиаторов ждали. Двери гостиной раскрылись, и перед глазами мадемуазель Деверо предстал мужчина средних лет. На шее незнакомца, одетого в строгий черный костюм, виднелся элегантный галстук-бабочка. Руки мужчины сжимали тонкую ножку хрустального бокала, наполненного игристым вином. Увидев полковника, человек улыбнулся и радостно воскликнул:
– Сергей, давненько тебя не видел!
Мужчина пожал руку Соколова, а затем похлопал товарища по плечу. Повернувшись к Джейн, незнакомец произнес:
– Не думал, что твоя Джейн такая красавица. Поскорей же представь нас другу другу. Вот увидишь, не пройдет и десяти минут, как я сумею завоевать ее симпатию.
Полковник загадочно улыбнулся и кивнул:
– Джейн, это мой товарищ по военной академии Константин Антонович Тюленев, майор авиации в отставке. Вместе с ним мы участвовали во второй Японской войне и сражались за республиканцев в Анголе. Было это давно, лет десять назад. С тех пор Константин успел жениться, завести детей и удалиться от воздушных дел. Сейчас он занимается поиском подходящих контрактов для нашей эскадрильи.
– Легкая бумажная работа, – улыбнулся Тюленев. – Апофеоз карьеры всякого воздушного ветерана.
Сергей повернулся к девушке:
– Константин, – это Джейн Деверо, моя ведомая и один из лучших пилотов эскадрильи. Если захочешь завоевать ее, то будь готов к тому, что на ближних дистанциях она разнесет твое сердце в мелкие обломки. Катапультироваться тебе жена не даст.
– В этом я, в общем-то, и не сомневался.
Тюленев поцеловал Джейн руку, распрямился и благодушно произнес:
– Прошу вас, проходите в гостиную. Гости собрались больше часа назад. Ждали вашего прибытия.
Полковник распахнул дверь, ведущую в главную залу дома, и на мгновение остановился. За широким прямоугольным столом сидели суровые, усталые люди. Некоторые гости были одеты в пиджаки, тогда как другие вырядились в форму Советской армии. На погонах незнакомцев сверкали генеральские и полковничьи звезды.
«Гражданские представляют комитет государственной безопасности, – пронеслось в голове у полковника. – Опасные типы. Во всяком случае, на земле».
В гостиной было дымно и жарко. Распахнутые настежь форточки не могли справиться с тропической духотой. Перед мужчинами, на столе, были разложены океанские карты с промерами глубин, папки с документами, фотографии военных и торговых судов. Здесь же, прямо на бумагах, стояли бокалы, доверху наполненные игристым вином. В пепельнице догорала забытая сигарета. Поднимающийся над ней дымок извивался, словно огромная призрачная змея. На краю стола угрожающе мерцал экран ноутбука. По узкому прямоугольнику дисплея бегал тонкий радарный луч, сканирующий воздушное пространство Калининграда. За спинами заседающих жужжал проектор.
Сергеев и Джейн расположились за столом, напротив уставшего черноволосого генерала. Северский сел в глубокое кресло возле окна. Чемоданчик с портативным компьютером аналитик положил себе на колени.
Молчаливый мужчина, судя по всему помощник майора, налил в бокалы летчиков крепкий напиток. Тюленев склонился над ухом советского генерала. Диалог военных продолжался десять тревожных секунд. Договорившись с хозяином особняка, военный распрямился и произнес:
– Господин Соколов, рад вас видеть! Наслышан о ваших подвигах на восточных границах Союза. Говорят, вы были первым русским пилотом, сбившим F22.
Соколов удивленно посмотрел на Константина и задумался. Таинственный генерал был слишком напряжен, за его вкрадчивыми словами могла таиться коварная ловушка.
«С земляками надо быть поосторожнее», – напомнил себе полковник.
– Молчите. Что же, скромность украшает воина, – протянул меж тем военный, протягивая полковнику руку. – Генерал-лейтенант Серебряков, стратегическая авиация советских военно-воздушных сил. Итак, господин Соколов, это вы сбили ракетой «Раптор»?
Сергей ответил на рукопожатие и кивнул головой:
– Точнее сказать, я загнал его в сопку, прошив очередью из авиационной пушки. Это был один из трех «Рапторов», сбитых в той короткой войне.
Мужчина в форме полковника поправил на носу очки.
– Мы изучили материалы по вашей деятельности в Африке и были впечатлены результатами боевой работы. Согласно отчетам Дэйтакорп[2] ваша группа разгромила элитный отряд Северо-американского союза. Причем этот подвиг был осуществлен на старых машинах.
– У нас не было выбора. Мы могли победить или умереть, – коротко отозвался Соколов.
– В Северной Колумбии вы уничтожили наемную воздушную армию Аугусто Баррако – наркобарона, готовившего вторжение на южные территории Конфедерации. Операция заняла один месяц. Благодаря деятельности ваших людей обстановка в государстве стабилизировалась. Картель был разгромлен до основания, его лидеры преданы суду.
– Не буду скрывать, мы действительно одержали победу над этим парнем и наделали себе кучу врагов. Не удивлюсь, что некоторые последыши Аугусто до сих пор желают свести со мной счеты.
– Удивительно, что с таким послужным списком вы не стали элитным подразделением и до сих пор летаете на устаревших самолетах, – развел руками советский генерал.
– В этом нет ничего странного. Я не берусь за первую попавшуюся работу, – решительно отрезал Соколов. – Сначала я должен узнать о прошлых контактах нанимателя и услышать о целях, которые он хочет достичь. В случае минимальных сомнений я отказываюсь от сделки. Отказываюсь я и в том случае, если контракт кажется подозрительным с моральной точки зрения. Я не участвую в гражданских войнах, и мои люди не занимаются штурмовкой наземных целей, просто потому, что у нас нет соответствующего опыта.
Генерал-лейтенант вновь нахмурился, а потом еле слышно произнес:
– Что вы скажете о работе, которая послужит благу вашей Родины и, вдобавок к этому, будет оценена по достоинству. У Советского Союза есть деньги, и наши лидеры готовы щедро отблагодарить людей, оказавших государству неоценимую помощь. Что вы думаете о 500 миллионах амеро?