Страница:
– Разумно, – согласился сержант. – Ну удачи.
Семен кивнул и пошел к машине. Переключил станцию на третий канал, подбадривающе кивнул лейтенанту и поехал прочь от города: выезд на объездную дорогу находился за постом.
Восточная часть города выглядела целее. Увидев на въезде в Выселки совершенно не тронутые огнем садовые домики, Семен воспрянул духом. Но ненадолго – дальше картина была печальнее – много сгоревших домов, кое-где полыхали пожары. А самое главное – было достаточно светло, и уже должны были быть видны стоящие на окраине новые девятиэтажки.
Но, сколько Семен ни всматривался в горизонт, знакомые силуэты так и не появились. И означать это могло только одно: катастрофа охватила весь город. Людей видно не было, что навело Семена на мысль. Довольно неприятную мысль.
Вокзал был целехонек, и – ни души. В диспетчерской горел свет, на столе стояла недопитая чашка остывшего кофе, на спинке отодвинутого стула висели зонтик и теплый свитер. Маленький зал ожидания был также пуст, и, если Семеново предположение было правильным, именно поэтому вокзал уцелел: по причине отсутствия в нем людей. Диспетчер, видимо, увидел начинающиеся пожары и ушел (уехал?) в город. Касса ночью не работала, кассир приходил часам к восьми, за полчаса до первой электрички в Саратов. Семен посмотрел на часы: семнадцать минут девятого. Кассир уже, понятное дело, не придет. Семен пошел обратно к диспетчерской. Из-за приоткрытой двери доносились возбужденные возгласы лейтенанта:
– …нет диспетчера!..не знаю! Умер он, погиб, понимаете? Взрыв у нас, взрыв! Полгорода в руинах… Что?
Собеседник бубнил что-то неразборчивое, но и по тону было ясно, что он не верит и не хочет верить ни единому слову.
– Не работает телефон! – надрывал глотку лейтенант. – АТС сгорела, понимаете?! Да! Да, штаб полка. Полковнику Катасонову… да… Если нет, пусть домой звонят. Да, так и передайте: взрыв на объекте, значительные повреждения и людские потери! Доложил лейтенант Букреев… БУК-РЕ-ЕВ… Да! Вэче сто тринадцать, южный пост. Все!
– Уфф! – Лейтенант отпустил многострадальную тангенту и вытер вспотевший лоб. – Вот замучил, – улыбнулся он Семену. – Говорю ему: взрыв у нас, жертвы, а он: «Кто такой? Кто пустил в диспетчерскую? Где диспетчер?» – Лейтенант опять улыбнулся. И вообще, он как-то ожил, стал раскованнее – короткий разговор переложил груз ответственности с его хрупких плеч на неведомого полковника Катасонова, который, быть может, еще только завтракал овсянкой с молоком и уж точно не подозревал о проблеме, сваленной на него далеким лейтенантом. Семен же вдруг подумал, что его, Семена, проблемы только начинаются.
– И что дальше? – поинтересовался Семен.
– Как что? – удивился лейтенант. Для него мир снова вернулся в привычные рамки и был прост и понятен. – Подождем, сейчас там все раскрутится, приедут войска, все оцепят, ну, как положено. – Лейтенант помрачнел, вспомнил, видимо, масштабы катастрофы. И закончил невпопад: – А там разберутся, что к чему, кого сажать и на сколько.
Вот в этом Семен совершенно не был уверен. Черта с два они разберутся. Максимум, что они смогут выяснить (да хотя бы со слов лейтенанта), это – расположение эпицентра. И фигура Семена станет для военных следователей ну очень интересной. Можно, конечно, от всего откреститься: дескать, ничего не знаю, ничего не понимаю. Благо опровергать его просто некому, да и причин не верить ему нет. Решат, в конце концов, что какой-нибудь, оставшийся неизвестным гений изобрел новое химическое соединение невиданной разрушительной мощи; посрывают для острастки погоны с пары генералов и на этом успокоятся. И будут потом все разведки мира лет двадцать ковыряться на руинах Сорок седьмого, пытаясь выделить из оплавленных кирпичей следы нового супероружия. «Вот контрразведчикам лафа настанет, – усмехнулся про себя Семен. – Как план горит, езжай к Сорок седьмому и хватай первого попавшегося: сто процентов – чей-то агент».
Но, несмотря на очевидную легкость такого решения, Семен чувствовал, что он так не поступит. Можно было, конечно, умолчать, затаиться и жить дальше. Но погибли люди, очень много людей. Хороших, не очень и, может быть, совсем плохих – это неважно. Просто виновников трагедии такого масштаба нельзя оставлять безнаказанными. А в том, что конкретные виновники у трагедии есть, Семен почему-то не сомневался.
Вот только самому стать тем ангелом, который принесет человечеству благую весть о величайшем открытии с момента изобретения колеса, Семену совершенно не хотелось. Особенно сейчас. Поэтому, когда протяжным гудком электричка оповестила пустынный перрон о своем приближении, план действий в голове Семена уже сформировался.
– Так, слушай, – обратился он к лейтенанту. – Пока они там расшевелятся, пока поверят, это ж сколько времени пройдет. Поэтому ты здесь оставайся, они, наверно, еще звонить будут, уточнять. А я в Саратов поеду, буду там, на месте, народ поднимать.
Лейтенант хотел то ли возразить, то ли что-то спросить, но передумал и просто махнул рукой:
– Как знаешь. Давай, до встречи.
– Счастливо. Кстати, свяжись с теми, кто у города остался, они, наверное, беспокоятся, – бросил напоследок Семен и шагнул в открывшиеся двери подъехавшей электрички.
В электричке было пусто и тепло, мирно спала пара пассажиров, да в другом конце вагона негромко переговаривались трое мужиков, судя по экипировке и внешнему виду – рыболовы. «Осторожно, двери закрываются. Следующая остановка – платформа Белые Ключи», – объявил мелодичный женский голос, и. створки дверей отделили Семена от событий прошедшего утра.
Семен прошел в вагон и сел у окна. Перрон уже кончился, за стеклом расстилались типичные пейзажи утренней природы средней полосы России. На мгновение картины сгоревшего Сорок седьмого представились Семену всего лишь жутким сном, и он удивился, что он делает в это время в электричке. Но только на мгновение. «Надо собраться, – подумал Семен. – Милиция наверняка будет меня искать. Ее необходимо опередить. Поезда в Москву идут ежедневно, чуть ли не ежечасно. Сразу же на вокзале надо будет купить билет». Адрес головного института в Москве он знал. К кому там обратиться – тоже. Он расскажет все, что знает, и пусть другие решают, что делать.
Отчетливо вдруг вспомнились слова Владимира Вячеславовича: «Глупо надеяться, что покров тайны будет терпеливо ждать, пока мы его сами не сдернем».
Вопрос возник у Семена сразу, как он начал работать в саратовском филиале НИИ биохимии имени Калерина. Если бы только то, что филиал занимается совсем не тем, чем должен заниматься химический «почтовый ящик». Но Семен считал, что он неплохо ориентируется в достижениях современной науки и техники. А происходящее в стенах филиала никак не укладывалось в Семеновы представления. И, когда на третий день своей работы Семен собрался с духом задать шефу ВОПРОС, его даже не потребовалось озвучивать: Владимир Вячеславович прочитал его у Семена на лице.
– Хочешь спросить, почему газеты и телевидение взахлеб не рассказывают об этих чудесах?
– …Военная тайна, да?
Шеф усмехнулся:
– Да нет, все намного сложнее. И вопрос ты задал правильный. Я думаю, этот вопрос следовало бы ежедневно задавать себе каждому, кто работает не только у нас, но на всех остальных двадцати семи земных порталах.
Владимир Вячеславович прошелся из угла в угол.
– Все мы считаем, что оповестить человечество о порталах необходимо. Лично я считаю, что сделать это следует чем быстрее, тем лучше. Но, к сожалению или к счастью – не знаю, решаю это не я. А те, кто решает… я не хочу говорить о них плохо, они ученые с мировым именем, заслуженные академики и профессора, но… они все как один – консерваторы. Нельзя сказать, что их устраивает наше нынешнее подвешенное состояние, но перемен они, скажем честно, боятся. Можно предположить, что опасаются обнародования того факта, что многими своими открытиями они обязаны именно физике порталов, но я не хочу так думать. Скорее всего, они, как и всякие пожилые люди, просто не хотят перемен. Прожили же как-то двадцать девять лет, считают они, проживем и дальше. Тебе ведь ознакомительную лекцию прочитали?
– Да, про сеть порталов, смежные миры, немного про историю порталов. Вот только про Основателей не совсем понятно.
– А спросить побоялся? И зря: Виктор Викентьевич лишь выглядит неприступно, на самом деле – отзывчивый и добрейший человек. Вот только об Основателях можешь у него не спрашивать – о них толком никто не знает. Думаю, тебе следует объяснить, как вообще сложилась такая ситуация. Из лекции ты должен знать, что порталы – часть транспортной сети некой расы, называемой нами Основателями.
Семен кивнул.
– Пожалуй, кроме этого факта, мы про них ничего точно не знаем. Видишь ли, Основатели не считали нужным нас о чем-либо информировать. А нам, то есть тем, кто работал при Основателях, что-либо спрашивать в голову не приходило. Да и не могло прийти.
– Магия?
– Да. Магия принуждения. Эффект, сходный с гипнозом, хоть и совершенно иной природы. Но не буду отвлекаться… Есть косвенные исторические свидетельства существования порталов вплоть до шестого века нашей эры, радиоуглеродный же анализ несущих конструкций портала дает их возраст в рамках двух – четырех тысяч лет. Люди на порталах работали издревле, но, вероятно, исключительно в качестве проводников. Дело в том, что портал дает прошедшему хоть и довольно богатый набор знаний для места своего расположения, но для серьезного вживания или далекого путешествия явно недостаточный. Скажем, прошедший сюда чужой получит знание русского языка и представление об окрестностях Саратова, но не получит не только знания английского языка, но даже понятия о том, что такое Англия и где она находится. И если ему надо продолжить путь через портал Окслэнд, ему будет просто необходим проводник. Соответственно проводники при порталах набирались из числа местных жителей. А вот к обслуживанию порталов аборигенов, то есть нас, начали допускать не так давно, лет девяносто – сто назад. Дело в том, что количество Основателей стало сокращаться. Мы можем только строить предположения, что у них случилось, но факт остается фактом: около ста лет назад Основатели стали испытывать недостаток в обслуживающем персонале порталов и начали привлекать к этому местных. Естественно, это потребовало обучения персонала основам физики порталов и опять же основам – магии. Начиная с этого момента, количество Основателей при порталах непрерывно сокращалось, и начиная годов с сороковых практически на всех порталах присутствовало только по одному Основателю. А потом, в один прекрасный день около тридцати лет назад, люди вдруг поняли, что предоставлены самим себе. Вообще-то предоставлены сами себе они оказались на год-другой раньше, но двадцать девять лет назад начали разрушаться структуры принуждений, наложенных Основателями, в первую очередь на проводников. Потом настал черед и для обслуживающего персонала.
Первое время мы были просто в растерянности. Привычно ходили на работу, поддерживали функционирование портала и ежедневно спорили до хрипоты, выясняя, что же делать дальше. Связывались с другими порталами, ситуация всюду была аналогичной. Странно, что в тот момент всеобщего хаоса многовековая тайна не выплыла наружу. Возможно, принуждения отложились в подсознание, а может, просто никто не захотел ломать привычный уклад вещей. Основатели, точнее, мы сами по указанию Основателей, все очень хорошо организовали – всюду были прописаны ежегодные бюджетные отчисления на соответствующих уровнях, исправно шла зарплата, практически по всему миру порталы были проведены как военные исследовательские объекты разной степени секретности. Разумеется, поспособствовало сохранению статус-кво и то, что принуждения, наложенные на здания, остались: они запитаны от местных источников энергии, тех же, что и сами порталы.
Вот так сложилась нынешняя ситуация и вот это – все, что мы знаем об Основателях. Они оставили громадное множество вопросов, не имеющих ответа. Кто является строителем порталов? Не было замечено, чтобы Основатели использовали какую-либо технику или технологию, кроме местной. Но одно дело проскакать на лошади тысячу километров до другого портала, другое дело – пролететь на самолете. Что мешало им использовать чужую технику в других мирах? Был ли у них свой мир и своя техника? Каким средством транспорта они пользовались в мирах, где нет своей разумной жизни? Почему в некоторых мирах порталы – вещь, известная всем, а в других, как у нас, – лишь единицам? Мы можем только строить гипотезы, честно говоря, не заслуживающие внимания, – слишком мало исходных данных и нет никакого способа их проверки.
– А что было после?
– А после… после наладился некоторый порядок, сформировалась организация, построенная по принципу научных институтов, благо база уже имелась. И было принято решение: человечество пока не оповещать. Во-первых, была вероятность возвращения Основателей. Во-вторых, политическая обстановка была самая неблагоприятная и неизвестно, как бы повлиял на нее такой возмущающий фактор. Второе, кстати, важно и по сей день: к примеру, если ты пройдешь через здешний портал на Танатос и проедешь около трехсот километров к югу до другого портала, то выйдешь из него в местечке Рэдсэнд, в двенадцати километрах от одной из крупнейших американских ракетных баз. Понимаешь? Заяви мы тогда о порталах… Даже если бы никто не успел воспользоваться такой возможностью залезть в самый тыл врага, все равно: началась бы немедленная военная экспансия Земли на смежные миры, очередной скачок гонки вооружений. Вряд ли в смежных мирах обрадовались бы такому нашествию, да у многих из них тоже нашлось бы, что сказать в ответ… Так что тогда – подчеркиваю: тогда – мы поступили правильно. Ну и, в-третьих, повлияло то, что мы практически ничего не знали о мирах за порталами, да и о самих порталах – тоже ничего, кроме азов. Вот так и повелось: мы потихоньку исследуем ту сторону, экспериментируем с энергетическими структурами и физикой порталов, делаем грандиозные открытия, каждое из которых достойно десятка Нобелевских премий, и… кладем их под сукно. Я полагаю, момент для сообщения наступил уже лет пять назад. И глупо надеяться, что покров тайны будет терпеливо ждать, пока мы его сами не сдернем. Все может проявиться случайно, или, еще хуже, нас заставят это сделать обстоятельства, и нести благую весть человечеству придется в самый неподходящий для этого момент.
К мерному стуку колес добавился еще какой-то странный трескучий звук. И доносился он снаружи. Семен посмотрел в окно: ничего. Перешел к окну на другой стороне вагона и увидел: ровный клин вертолетов, не меньше десяти, двигался навстречу электричке, и насчет цели их движения сомневаться не приходилось. Семен встревожился: он рассчитывал, что неразбериха, наверняка вызванная сообщением из Сорок седьмого, продлится на час-другой подольше: до Саратова оставалось еще минут десять.
Что тревоги его небезосновательны, Семен убедился, как только увидел надвигающийся вокзал, плотно оцепленный войсками и милицией.
После остановки электричка стояла минут пять с закрытыми дверями, немногочисленные пассажиры волновались и строили предположения одно нелепее другого. Семен ощущал свое превосходство, но демонстрировать осведомленность не спешил, чувствовал, что скоро ему дадут выговориться, даже если он выговариваться и не захочет. Наконец из динамиков раздался уверенный командирский голос: «Уважаемые пассажиры, сейчас будет произведена проверка документов. Группой рецидивистов совершен побег из колонии, возможно, они находятся в поезде. Просим вас сохранять спокойствие и не предпринимать никаких действий. Подготовьте документы». Голос откашлялся и продолжил: «Сейчас двери откроются, выходите из вагонов по одному, предъявляйте документы проверяющим и подчиняйтесь их указаниям. Сохраняйте спокойствие. Ситуация под контролем».
«Ха! – подумал Семен. – Рецидивисты, конечно». Да будь это так, более глупого и вредного объявления нельзя было бы придумать. Но на пассажиров объявление подействовало. Семен же тоже решил последовать разумному предложению: сохранял спокойствие.
Спокойно предъявил документы и про себя позабавился возникшей суматохе: сеть оказалась непустой, чего сами рыбаки, похоже, не ожидали. Как из-под земли вдруг появился милицейский майор и очень учтивым тоном предложил проследовать к машине. Семен благосклонно кивнул и поинтересовался, к которой. Майор радостно вскинулся: «А что же вы не спрашиваете, что случилось и почему мы вас задерживаем?» На его лице было ясно написано «попался, попался!».
Семен снисходительно хмыкнул:
– Ну насчет того, что случилось, я, наверно, знаю больше вас всех, вместе взятых. Знать бы еще, почему случилось, – и искренне вздохнул.
Последовавший день отложился в памяти Семена смутно, урывками. Сначала он рассказывал все, что видел, радостному майору и людям в штатском. Потом – полковникам. Потом – генералам. Потом полковникам и генералам вместе, и вдобавок они начали задавать вопросы. Потом опять людям в штатском. Потом вопросы начали задавать люди в штатском.
Семен все ждал кого-нибудь из тех троих, что остались в Сорок седьмом, но они не появлялись, видимо, их мурыжили где-то в другом месте. В конце концов остался только военный следователь, на все лады задававший, в сущности, один вопрос: почему Семен уехал из Сорок седьмого. Семен, всякий раз радуясь своей предусмотрительности, устало отвечал: чтобы здесь, в Саратове, сообщить о происшествии «куда надо», если железнодорожному диспетчеру вдруг не поверят. Видно было, что следаку происходящее тоже до чертиков надоело, просто ему дали такое задание: прояснить этот вопрос. Вот он и проясняет. И вообще, выпускать Семена, похоже, никто не собирался.
Семен уже подумывал перейти к более решительным действиям, когда случилось это.
Вроде бы открылась и закрылась дверь. Следователь замер, уставившись затуманенным взглядом в пространство перед собой, и Семен вдруг почувствовал чье-то присутствие. Он резко обернулся, но никого не увидел. Ощущение, однако, не проходило, следователь так же таращился в пустоту слепым взором. Семен осмотрелся внимательнее: никого. Пару раз как будто что-то мелькнуло на краю зрения, но при взгляде на это мелькание оно тут же пропадало. Приоткрылась дверь, в просвет просунулась встревоженная физиономия конвоира. Но что-либо предпринять он не успел: взгляд его вдруг остекленел, и конвоир тут же отодвинулся, мягко и осторожно прикрыл дверь обратно. Семен начал привставать, еще не зная, что он сейчас сделает: позовет на помощь, бросится бежать или еще что, но тут накатил резкий приступ дурноты, мир дрогнул перед глазами, на мгновение смазался, и вдруг все кончилось. Ощущение чужого присутствия пропало, следователь вышел из ступора и принялся перебирать бумаги на столе. Поднял взгляд, увидел Семена и как будто даже удивился. Протянул руку под стол. В дверях возник конвойный.
– Уведите. Гражданина Астраханцева. К выходу, – рублеными фразами объявил следователь. Подтолкнул паспорт к Семену: – Идите, гражданин Астраханцев. Вы свободны.
Конвоир кивнул и отодвинулся, пропуская Семена наружу.
Семен встал и пошел к выходу. В дверях обернулся: следователь с выражением неимоверного усердия на лице точил карандаш. Почувствовал взгляд Семена, посмотрел на него:
– Идите, идите. Мы вас вызовем.
«Опаньки, – подумал Семен ошарашенно, – ты ничего не забыл, соколик? Интересно, откуда ты меня вызывать будешь, если я этого сам не знаю?» Но промолчать у него ума хватило, и он последовал за конвоиром к выходу. Проблема личной свободы разрешилась, хотя, следует признать, весьма странным и неожиданным образом. Но оставались еще другие, в первую очередь билет. Который, как известно, стоит денег. А вот их у Семена набралось аж четыре десятки и восемь рублей сорок копеек мелочью.
Главное – сделать уверенное лицо. Впрочем, в результате Семен вовсе не был уверен. То, что этот фокус прокатывал с проездными, еще ничего не означал. Семен протянул бумажку продавщице со словами «Разменяйте, пожалуйста» и приготовился задать стрекача. Продавщица мельком взглянула на блокнотный листок с крупной надписью «500 рублей» и затараторила:
– Ой, да что вы, молодой человек. Я столько не наторговала. Да столько тут и за три дня не наторгуешь. Кто ж в такую холодину мороженое покупает? А начальство денег требует, будто я могу кого заставить купить. Да и место-то плохое, людей мало.
– Спасибо, извините. – Семен забрал листок, сунул в карман и пошел прочь. Ему было стыдно. О том, что для продавщицы, которой эти деньги придется выкладывать из своего кармана, пятьсот рублей – сумма немаленькая, он как-то не подумал. Но эксперимент можно было считать удачным. Мысль, что продавщица могла принять его за ненормального и подыграть ему, Семен сначала постарался было забыть, потом, наоборот, решил обратить на пользу.
Для второй попытки Семен выбрал пункт обмена валюты на улице Первомайской. Для этого он подготовил другой листок – зеленого цвета с надписью «100 dollars» и тактику поведения на случай провала – прикинуться дурачком. Со слабоумными предпочитают не связываться. Семен присмотрелся, пытаясь через затемненное стекло определить, много ли в обменнике народу, и в этот момент к нему подошел стоявший возле входа мужчина.
– Купить-продать-доллары-евро-выгодные курсы, – выдал он монотонным голосом.
Первым порывом Семена было отказаться, но тут же пришла мысль «А почему нет?», и он с замирающим сердцем протянул бумажку так, чтобы надпись бросалась в глаза:
– Продать.
Мужчина взял бумажку, посмотрел на нее, посмотрел на Семена (Семен изобразил максимально дурацкую улыбку), достал из кармана тонкую пачку долларов и подсунул Семенов листок под резинку. Края листка торчали с обеих сторон – доллары были уже и длиннее блокнота, купленного Семеном за 3 рубля 50 копеек. Сунул пачку обратно (Семен незаметно расслабился и стер с лица улыбку), достал другую, с рублями и начал аккуратно отсчитывать сотенные. Семен смотрел, не считая, всем его существом владела одна мысль: «Быстрее, быстрее». Тем не менее он не торопясь сложил тугую пачку пополам, улыбнулся продавцу и спокойно пошел к перекрестку, изо всех сил подавляя желание сорваться на быстрый шаг, а то и на бег. Получилось! «Хреновая жизнь у мошенников, – подумал Семен, завернув за угол. – Каждый раз так переживать – никаких нервов не хватит».
Единственное заклинание, которое Семен, сдержав свою нелюбовь к магии, с грехом пополам освоил, помогло ему в очередной раз. Все, что оно делало, – не давало человеку акцентировать внимание на объекте. Большинство низших принуждений было как раз основано на переносе внимания, или, говоря простым языком, отводе глаз. ВэВэ скрепя сердце обучил ему Семена, взяв с него с десяток клятвенных заверений не применять в корыстных целях – уж больно хотелось шефу затащить Семена в стан заклинателей. И каковые обещания Семен в тот же день нарушил, предъявив контролеру просроченный проездной.
Потом Семен два года ездил с просроченным проездным, изредка подбирая другой, когда старый приходил совсем уж в полную негодность. И за все это время фокус не удался только раз – въедливая, противная контролерша кивнула было, но вдруг вернула взгляд, присмотрелась и увидела, что проездному уже три месяца. Пришлось платить штраф и выслушивать нотации. Такова уж особенность переноса внимания – всегда есть риск провала.
Семен отправился к вокзалу, где его поджидал очередной неприятный сюрприз: билетов в Москву не было. «Девушка, – убеждал Семен кассира, – да тут ведь несколько поездов в день, не может быть, чтобы не было». «Сказано вам: нету, значит, нету, – отрезала та. – Приходите за три часа до отправления». Семен ругнулся и вышел из здания вокзала. «Кстати, это даже лучше, – подумал он. – Если бы я купил билет, то спохватившиеся вояки вполне могли бы меня найти. Куда-то ведь паспортные данные при покупке билета заносятся». Но лучше или нет, а следующий поезд был только ночью, в полдвенадцатого. Шесть часов на ногах он не выдержит – день получился весьма нагруженным («Да уж, нагруженным», – усмехнулся Семен), и ему просто необходимо было отдохнуть. Спать на вокзале Семен не решился – неизвестно, насколько серьезно его будут искать (если вообще будут), но вокзал прочесать могут – лучше не рисковать. Переписал расписание поездов и поехал искать гостиницу.
В гостинице написал на листке «ПАСПОРТ Иванов Петр Петрович прописан город Петрозаводск, улица Ленина, 5 – 15», слепил нужную структуру и сунул вместе с анкетой администратору. Спокойно, без каких-либо душевных волнений – сказывалась накопившаяся усталость. Все прошло чисто, и Семен, с трудом передвигая ноги, пошел к своему номеру, к вожделенной кровати.
Зашел в номер, запер дверь. Не раздеваясь, повалился на кровать, с удовольствием вытянулся и закрыл глаза.
Отдохнуть не удалось. Проснулся Семен от громкого стука в дверь. Немного полежал, надеясь, что стук прекратится, но посетитель попался из настойчивых. Семен выругался про себя и, разжигая в себе ненависть к навязчивому «пригостиничному» сервису (а кто это еще может быть?), побрел к двери. Ожидаемых девиц за дверью не оказалось – за дверью стоял Рокотов. Семен мгновенно проснулся и очень обрадовался.
Семен кивнул и пошел к машине. Переключил станцию на третий канал, подбадривающе кивнул лейтенанту и поехал прочь от города: выезд на объездную дорогу находился за постом.
Восточная часть города выглядела целее. Увидев на въезде в Выселки совершенно не тронутые огнем садовые домики, Семен воспрянул духом. Но ненадолго – дальше картина была печальнее – много сгоревших домов, кое-где полыхали пожары. А самое главное – было достаточно светло, и уже должны были быть видны стоящие на окраине новые девятиэтажки.
Но, сколько Семен ни всматривался в горизонт, знакомые силуэты так и не появились. И означать это могло только одно: катастрофа охватила весь город. Людей видно не было, что навело Семена на мысль. Довольно неприятную мысль.
Вокзал был целехонек, и – ни души. В диспетчерской горел свет, на столе стояла недопитая чашка остывшего кофе, на спинке отодвинутого стула висели зонтик и теплый свитер. Маленький зал ожидания был также пуст, и, если Семеново предположение было правильным, именно поэтому вокзал уцелел: по причине отсутствия в нем людей. Диспетчер, видимо, увидел начинающиеся пожары и ушел (уехал?) в город. Касса ночью не работала, кассир приходил часам к восьми, за полчаса до первой электрички в Саратов. Семен посмотрел на часы: семнадцать минут девятого. Кассир уже, понятное дело, не придет. Семен пошел обратно к диспетчерской. Из-за приоткрытой двери доносились возбужденные возгласы лейтенанта:
– …нет диспетчера!..не знаю! Умер он, погиб, понимаете? Взрыв у нас, взрыв! Полгорода в руинах… Что?
Собеседник бубнил что-то неразборчивое, но и по тону было ясно, что он не верит и не хочет верить ни единому слову.
– Не работает телефон! – надрывал глотку лейтенант. – АТС сгорела, понимаете?! Да! Да, штаб полка. Полковнику Катасонову… да… Если нет, пусть домой звонят. Да, так и передайте: взрыв на объекте, значительные повреждения и людские потери! Доложил лейтенант Букреев… БУК-РЕ-ЕВ… Да! Вэче сто тринадцать, южный пост. Все!
– Уфф! – Лейтенант отпустил многострадальную тангенту и вытер вспотевший лоб. – Вот замучил, – улыбнулся он Семену. – Говорю ему: взрыв у нас, жертвы, а он: «Кто такой? Кто пустил в диспетчерскую? Где диспетчер?» – Лейтенант опять улыбнулся. И вообще, он как-то ожил, стал раскованнее – короткий разговор переложил груз ответственности с его хрупких плеч на неведомого полковника Катасонова, который, быть может, еще только завтракал овсянкой с молоком и уж точно не подозревал о проблеме, сваленной на него далеким лейтенантом. Семен же вдруг подумал, что его, Семена, проблемы только начинаются.
– И что дальше? – поинтересовался Семен.
– Как что? – удивился лейтенант. Для него мир снова вернулся в привычные рамки и был прост и понятен. – Подождем, сейчас там все раскрутится, приедут войска, все оцепят, ну, как положено. – Лейтенант помрачнел, вспомнил, видимо, масштабы катастрофы. И закончил невпопад: – А там разберутся, что к чему, кого сажать и на сколько.
Вот в этом Семен совершенно не был уверен. Черта с два они разберутся. Максимум, что они смогут выяснить (да хотя бы со слов лейтенанта), это – расположение эпицентра. И фигура Семена станет для военных следователей ну очень интересной. Можно, конечно, от всего откреститься: дескать, ничего не знаю, ничего не понимаю. Благо опровергать его просто некому, да и причин не верить ему нет. Решат, в конце концов, что какой-нибудь, оставшийся неизвестным гений изобрел новое химическое соединение невиданной разрушительной мощи; посрывают для острастки погоны с пары генералов и на этом успокоятся. И будут потом все разведки мира лет двадцать ковыряться на руинах Сорок седьмого, пытаясь выделить из оплавленных кирпичей следы нового супероружия. «Вот контрразведчикам лафа настанет, – усмехнулся про себя Семен. – Как план горит, езжай к Сорок седьмому и хватай первого попавшегося: сто процентов – чей-то агент».
Но, несмотря на очевидную легкость такого решения, Семен чувствовал, что он так не поступит. Можно было, конечно, умолчать, затаиться и жить дальше. Но погибли люди, очень много людей. Хороших, не очень и, может быть, совсем плохих – это неважно. Просто виновников трагедии такого масштаба нельзя оставлять безнаказанными. А в том, что конкретные виновники у трагедии есть, Семен почему-то не сомневался.
Вот только самому стать тем ангелом, который принесет человечеству благую весть о величайшем открытии с момента изобретения колеса, Семену совершенно не хотелось. Особенно сейчас. Поэтому, когда протяжным гудком электричка оповестила пустынный перрон о своем приближении, план действий в голове Семена уже сформировался.
– Так, слушай, – обратился он к лейтенанту. – Пока они там расшевелятся, пока поверят, это ж сколько времени пройдет. Поэтому ты здесь оставайся, они, наверно, еще звонить будут, уточнять. А я в Саратов поеду, буду там, на месте, народ поднимать.
Лейтенант хотел то ли возразить, то ли что-то спросить, но передумал и просто махнул рукой:
– Как знаешь. Давай, до встречи.
– Счастливо. Кстати, свяжись с теми, кто у города остался, они, наверное, беспокоятся, – бросил напоследок Семен и шагнул в открывшиеся двери подъехавшей электрички.
В электричке было пусто и тепло, мирно спала пара пассажиров, да в другом конце вагона негромко переговаривались трое мужиков, судя по экипировке и внешнему виду – рыболовы. «Осторожно, двери закрываются. Следующая остановка – платформа Белые Ключи», – объявил мелодичный женский голос, и. створки дверей отделили Семена от событий прошедшего утра.
Семен прошел в вагон и сел у окна. Перрон уже кончился, за стеклом расстилались типичные пейзажи утренней природы средней полосы России. На мгновение картины сгоревшего Сорок седьмого представились Семену всего лишь жутким сном, и он удивился, что он делает в это время в электричке. Но только на мгновение. «Надо собраться, – подумал Семен. – Милиция наверняка будет меня искать. Ее необходимо опередить. Поезда в Москву идут ежедневно, чуть ли не ежечасно. Сразу же на вокзале надо будет купить билет». Адрес головного института в Москве он знал. К кому там обратиться – тоже. Он расскажет все, что знает, и пусть другие решают, что делать.
Отчетливо вдруг вспомнились слова Владимира Вячеславовича: «Глупо надеяться, что покров тайны будет терпеливо ждать, пока мы его сами не сдернем».
* * *
Вопрос возник у Семена сразу, как он начал работать в саратовском филиале НИИ биохимии имени Калерина. Если бы только то, что филиал занимается совсем не тем, чем должен заниматься химический «почтовый ящик». Но Семен считал, что он неплохо ориентируется в достижениях современной науки и техники. А происходящее в стенах филиала никак не укладывалось в Семеновы представления. И, когда на третий день своей работы Семен собрался с духом задать шефу ВОПРОС, его даже не потребовалось озвучивать: Владимир Вячеславович прочитал его у Семена на лице.
– Хочешь спросить, почему газеты и телевидение взахлеб не рассказывают об этих чудесах?
– …Военная тайна, да?
Шеф усмехнулся:
– Да нет, все намного сложнее. И вопрос ты задал правильный. Я думаю, этот вопрос следовало бы ежедневно задавать себе каждому, кто работает не только у нас, но на всех остальных двадцати семи земных порталах.
Владимир Вячеславович прошелся из угла в угол.
– Все мы считаем, что оповестить человечество о порталах необходимо. Лично я считаю, что сделать это следует чем быстрее, тем лучше. Но, к сожалению или к счастью – не знаю, решаю это не я. А те, кто решает… я не хочу говорить о них плохо, они ученые с мировым именем, заслуженные академики и профессора, но… они все как один – консерваторы. Нельзя сказать, что их устраивает наше нынешнее подвешенное состояние, но перемен они, скажем честно, боятся. Можно предположить, что опасаются обнародования того факта, что многими своими открытиями они обязаны именно физике порталов, но я не хочу так думать. Скорее всего, они, как и всякие пожилые люди, просто не хотят перемен. Прожили же как-то двадцать девять лет, считают они, проживем и дальше. Тебе ведь ознакомительную лекцию прочитали?
– Да, про сеть порталов, смежные миры, немного про историю порталов. Вот только про Основателей не совсем понятно.
– А спросить побоялся? И зря: Виктор Викентьевич лишь выглядит неприступно, на самом деле – отзывчивый и добрейший человек. Вот только об Основателях можешь у него не спрашивать – о них толком никто не знает. Думаю, тебе следует объяснить, как вообще сложилась такая ситуация. Из лекции ты должен знать, что порталы – часть транспортной сети некой расы, называемой нами Основателями.
Семен кивнул.
– Пожалуй, кроме этого факта, мы про них ничего точно не знаем. Видишь ли, Основатели не считали нужным нас о чем-либо информировать. А нам, то есть тем, кто работал при Основателях, что-либо спрашивать в голову не приходило. Да и не могло прийти.
– Магия?
– Да. Магия принуждения. Эффект, сходный с гипнозом, хоть и совершенно иной природы. Но не буду отвлекаться… Есть косвенные исторические свидетельства существования порталов вплоть до шестого века нашей эры, радиоуглеродный же анализ несущих конструкций портала дает их возраст в рамках двух – четырех тысяч лет. Люди на порталах работали издревле, но, вероятно, исключительно в качестве проводников. Дело в том, что портал дает прошедшему хоть и довольно богатый набор знаний для места своего расположения, но для серьезного вживания или далекого путешествия явно недостаточный. Скажем, прошедший сюда чужой получит знание русского языка и представление об окрестностях Саратова, но не получит не только знания английского языка, но даже понятия о том, что такое Англия и где она находится. И если ему надо продолжить путь через портал Окслэнд, ему будет просто необходим проводник. Соответственно проводники при порталах набирались из числа местных жителей. А вот к обслуживанию порталов аборигенов, то есть нас, начали допускать не так давно, лет девяносто – сто назад. Дело в том, что количество Основателей стало сокращаться. Мы можем только строить предположения, что у них случилось, но факт остается фактом: около ста лет назад Основатели стали испытывать недостаток в обслуживающем персонале порталов и начали привлекать к этому местных. Естественно, это потребовало обучения персонала основам физики порталов и опять же основам – магии. Начиная с этого момента, количество Основателей при порталах непрерывно сокращалось, и начиная годов с сороковых практически на всех порталах присутствовало только по одному Основателю. А потом, в один прекрасный день около тридцати лет назад, люди вдруг поняли, что предоставлены самим себе. Вообще-то предоставлены сами себе они оказались на год-другой раньше, но двадцать девять лет назад начали разрушаться структуры принуждений, наложенных Основателями, в первую очередь на проводников. Потом настал черед и для обслуживающего персонала.
Первое время мы были просто в растерянности. Привычно ходили на работу, поддерживали функционирование портала и ежедневно спорили до хрипоты, выясняя, что же делать дальше. Связывались с другими порталами, ситуация всюду была аналогичной. Странно, что в тот момент всеобщего хаоса многовековая тайна не выплыла наружу. Возможно, принуждения отложились в подсознание, а может, просто никто не захотел ломать привычный уклад вещей. Основатели, точнее, мы сами по указанию Основателей, все очень хорошо организовали – всюду были прописаны ежегодные бюджетные отчисления на соответствующих уровнях, исправно шла зарплата, практически по всему миру порталы были проведены как военные исследовательские объекты разной степени секретности. Разумеется, поспособствовало сохранению статус-кво и то, что принуждения, наложенные на здания, остались: они запитаны от местных источников энергии, тех же, что и сами порталы.
Вот так сложилась нынешняя ситуация и вот это – все, что мы знаем об Основателях. Они оставили громадное множество вопросов, не имеющих ответа. Кто является строителем порталов? Не было замечено, чтобы Основатели использовали какую-либо технику или технологию, кроме местной. Но одно дело проскакать на лошади тысячу километров до другого портала, другое дело – пролететь на самолете. Что мешало им использовать чужую технику в других мирах? Был ли у них свой мир и своя техника? Каким средством транспорта они пользовались в мирах, где нет своей разумной жизни? Почему в некоторых мирах порталы – вещь, известная всем, а в других, как у нас, – лишь единицам? Мы можем только строить гипотезы, честно говоря, не заслуживающие внимания, – слишком мало исходных данных и нет никакого способа их проверки.
– А что было после?
– А после… после наладился некоторый порядок, сформировалась организация, построенная по принципу научных институтов, благо база уже имелась. И было принято решение: человечество пока не оповещать. Во-первых, была вероятность возвращения Основателей. Во-вторых, политическая обстановка была самая неблагоприятная и неизвестно, как бы повлиял на нее такой возмущающий фактор. Второе, кстати, важно и по сей день: к примеру, если ты пройдешь через здешний портал на Танатос и проедешь около трехсот километров к югу до другого портала, то выйдешь из него в местечке Рэдсэнд, в двенадцати километрах от одной из крупнейших американских ракетных баз. Понимаешь? Заяви мы тогда о порталах… Даже если бы никто не успел воспользоваться такой возможностью залезть в самый тыл врага, все равно: началась бы немедленная военная экспансия Земли на смежные миры, очередной скачок гонки вооружений. Вряд ли в смежных мирах обрадовались бы такому нашествию, да у многих из них тоже нашлось бы, что сказать в ответ… Так что тогда – подчеркиваю: тогда – мы поступили правильно. Ну и, в-третьих, повлияло то, что мы практически ничего не знали о мирах за порталами, да и о самих порталах – тоже ничего, кроме азов. Вот так и повелось: мы потихоньку исследуем ту сторону, экспериментируем с энергетическими структурами и физикой порталов, делаем грандиозные открытия, каждое из которых достойно десятка Нобелевских премий, и… кладем их под сукно. Я полагаю, момент для сообщения наступил уже лет пять назад. И глупо надеяться, что покров тайны будет терпеливо ждать, пока мы его сами не сдернем. Все может проявиться случайно, или, еще хуже, нас заставят это сделать обстоятельства, и нести благую весть человечеству придется в самый неподходящий для этого момент.
* * *
К мерному стуку колес добавился еще какой-то странный трескучий звук. И доносился он снаружи. Семен посмотрел в окно: ничего. Перешел к окну на другой стороне вагона и увидел: ровный клин вертолетов, не меньше десяти, двигался навстречу электричке, и насчет цели их движения сомневаться не приходилось. Семен встревожился: он рассчитывал, что неразбериха, наверняка вызванная сообщением из Сорок седьмого, продлится на час-другой подольше: до Саратова оставалось еще минут десять.
Что тревоги его небезосновательны, Семен убедился, как только увидел надвигающийся вокзал, плотно оцепленный войсками и милицией.
После остановки электричка стояла минут пять с закрытыми дверями, немногочисленные пассажиры волновались и строили предположения одно нелепее другого. Семен ощущал свое превосходство, но демонстрировать осведомленность не спешил, чувствовал, что скоро ему дадут выговориться, даже если он выговариваться и не захочет. Наконец из динамиков раздался уверенный командирский голос: «Уважаемые пассажиры, сейчас будет произведена проверка документов. Группой рецидивистов совершен побег из колонии, возможно, они находятся в поезде. Просим вас сохранять спокойствие и не предпринимать никаких действий. Подготовьте документы». Голос откашлялся и продолжил: «Сейчас двери откроются, выходите из вагонов по одному, предъявляйте документы проверяющим и подчиняйтесь их указаниям. Сохраняйте спокойствие. Ситуация под контролем».
«Ха! – подумал Семен. – Рецидивисты, конечно». Да будь это так, более глупого и вредного объявления нельзя было бы придумать. Но на пассажиров объявление подействовало. Семен же тоже решил последовать разумному предложению: сохранял спокойствие.
Спокойно предъявил документы и про себя позабавился возникшей суматохе: сеть оказалась непустой, чего сами рыбаки, похоже, не ожидали. Как из-под земли вдруг появился милицейский майор и очень учтивым тоном предложил проследовать к машине. Семен благосклонно кивнул и поинтересовался, к которой. Майор радостно вскинулся: «А что же вы не спрашиваете, что случилось и почему мы вас задерживаем?» На его лице было ясно написано «попался, попался!».
Семен снисходительно хмыкнул:
– Ну насчет того, что случилось, я, наверно, знаю больше вас всех, вместе взятых. Знать бы еще, почему случилось, – и искренне вздохнул.
Последовавший день отложился в памяти Семена смутно, урывками. Сначала он рассказывал все, что видел, радостному майору и людям в штатском. Потом – полковникам. Потом – генералам. Потом полковникам и генералам вместе, и вдобавок они начали задавать вопросы. Потом опять людям в штатском. Потом вопросы начали задавать люди в штатском.
Семен все ждал кого-нибудь из тех троих, что остались в Сорок седьмом, но они не появлялись, видимо, их мурыжили где-то в другом месте. В конце концов остался только военный следователь, на все лады задававший, в сущности, один вопрос: почему Семен уехал из Сорок седьмого. Семен, всякий раз радуясь своей предусмотрительности, устало отвечал: чтобы здесь, в Саратове, сообщить о происшествии «куда надо», если железнодорожному диспетчеру вдруг не поверят. Видно было, что следаку происходящее тоже до чертиков надоело, просто ему дали такое задание: прояснить этот вопрос. Вот он и проясняет. И вообще, выпускать Семена, похоже, никто не собирался.
Семен уже подумывал перейти к более решительным действиям, когда случилось это.
Вроде бы открылась и закрылась дверь. Следователь замер, уставившись затуманенным взглядом в пространство перед собой, и Семен вдруг почувствовал чье-то присутствие. Он резко обернулся, но никого не увидел. Ощущение, однако, не проходило, следователь так же таращился в пустоту слепым взором. Семен осмотрелся внимательнее: никого. Пару раз как будто что-то мелькнуло на краю зрения, но при взгляде на это мелькание оно тут же пропадало. Приоткрылась дверь, в просвет просунулась встревоженная физиономия конвоира. Но что-либо предпринять он не успел: взгляд его вдруг остекленел, и конвоир тут же отодвинулся, мягко и осторожно прикрыл дверь обратно. Семен начал привставать, еще не зная, что он сейчас сделает: позовет на помощь, бросится бежать или еще что, но тут накатил резкий приступ дурноты, мир дрогнул перед глазами, на мгновение смазался, и вдруг все кончилось. Ощущение чужого присутствия пропало, следователь вышел из ступора и принялся перебирать бумаги на столе. Поднял взгляд, увидел Семена и как будто даже удивился. Протянул руку под стол. В дверях возник конвойный.
– Уведите. Гражданина Астраханцева. К выходу, – рублеными фразами объявил следователь. Подтолкнул паспорт к Семену: – Идите, гражданин Астраханцев. Вы свободны.
Конвоир кивнул и отодвинулся, пропуская Семена наружу.
Семен встал и пошел к выходу. В дверях обернулся: следователь с выражением неимоверного усердия на лице точил карандаш. Почувствовал взгляд Семена, посмотрел на него:
– Идите, идите. Мы вас вызовем.
«Опаньки, – подумал Семен ошарашенно, – ты ничего не забыл, соколик? Интересно, откуда ты меня вызывать будешь, если я этого сам не знаю?» Но промолчать у него ума хватило, и он последовал за конвоиром к выходу. Проблема личной свободы разрешилась, хотя, следует признать, весьма странным и неожиданным образом. Но оставались еще другие, в первую очередь билет. Который, как известно, стоит денег. А вот их у Семена набралось аж четыре десятки и восемь рублей сорок копеек мелочью.
Главное – сделать уверенное лицо. Впрочем, в результате Семен вовсе не был уверен. То, что этот фокус прокатывал с проездными, еще ничего не означал. Семен протянул бумажку продавщице со словами «Разменяйте, пожалуйста» и приготовился задать стрекача. Продавщица мельком взглянула на блокнотный листок с крупной надписью «500 рублей» и затараторила:
– Ой, да что вы, молодой человек. Я столько не наторговала. Да столько тут и за три дня не наторгуешь. Кто ж в такую холодину мороженое покупает? А начальство денег требует, будто я могу кого заставить купить. Да и место-то плохое, людей мало.
– Спасибо, извините. – Семен забрал листок, сунул в карман и пошел прочь. Ему было стыдно. О том, что для продавщицы, которой эти деньги придется выкладывать из своего кармана, пятьсот рублей – сумма немаленькая, он как-то не подумал. Но эксперимент можно было считать удачным. Мысль, что продавщица могла принять его за ненормального и подыграть ему, Семен сначала постарался было забыть, потом, наоборот, решил обратить на пользу.
Для второй попытки Семен выбрал пункт обмена валюты на улице Первомайской. Для этого он подготовил другой листок – зеленого цвета с надписью «100 dollars» и тактику поведения на случай провала – прикинуться дурачком. Со слабоумными предпочитают не связываться. Семен присмотрелся, пытаясь через затемненное стекло определить, много ли в обменнике народу, и в этот момент к нему подошел стоявший возле входа мужчина.
– Купить-продать-доллары-евро-выгодные курсы, – выдал он монотонным голосом.
Первым порывом Семена было отказаться, но тут же пришла мысль «А почему нет?», и он с замирающим сердцем протянул бумажку так, чтобы надпись бросалась в глаза:
– Продать.
Мужчина взял бумажку, посмотрел на нее, посмотрел на Семена (Семен изобразил максимально дурацкую улыбку), достал из кармана тонкую пачку долларов и подсунул Семенов листок под резинку. Края листка торчали с обеих сторон – доллары были уже и длиннее блокнота, купленного Семеном за 3 рубля 50 копеек. Сунул пачку обратно (Семен незаметно расслабился и стер с лица улыбку), достал другую, с рублями и начал аккуратно отсчитывать сотенные. Семен смотрел, не считая, всем его существом владела одна мысль: «Быстрее, быстрее». Тем не менее он не торопясь сложил тугую пачку пополам, улыбнулся продавцу и спокойно пошел к перекрестку, изо всех сил подавляя желание сорваться на быстрый шаг, а то и на бег. Получилось! «Хреновая жизнь у мошенников, – подумал Семен, завернув за угол. – Каждый раз так переживать – никаких нервов не хватит».
Единственное заклинание, которое Семен, сдержав свою нелюбовь к магии, с грехом пополам освоил, помогло ему в очередной раз. Все, что оно делало, – не давало человеку акцентировать внимание на объекте. Большинство низших принуждений было как раз основано на переносе внимания, или, говоря простым языком, отводе глаз. ВэВэ скрепя сердце обучил ему Семена, взяв с него с десяток клятвенных заверений не применять в корыстных целях – уж больно хотелось шефу затащить Семена в стан заклинателей. И каковые обещания Семен в тот же день нарушил, предъявив контролеру просроченный проездной.
Потом Семен два года ездил с просроченным проездным, изредка подбирая другой, когда старый приходил совсем уж в полную негодность. И за все это время фокус не удался только раз – въедливая, противная контролерша кивнула было, но вдруг вернула взгляд, присмотрелась и увидела, что проездному уже три месяца. Пришлось платить штраф и выслушивать нотации. Такова уж особенность переноса внимания – всегда есть риск провала.
Семен отправился к вокзалу, где его поджидал очередной неприятный сюрприз: билетов в Москву не было. «Девушка, – убеждал Семен кассира, – да тут ведь несколько поездов в день, не может быть, чтобы не было». «Сказано вам: нету, значит, нету, – отрезала та. – Приходите за три часа до отправления». Семен ругнулся и вышел из здания вокзала. «Кстати, это даже лучше, – подумал он. – Если бы я купил билет, то спохватившиеся вояки вполне могли бы меня найти. Куда-то ведь паспортные данные при покупке билета заносятся». Но лучше или нет, а следующий поезд был только ночью, в полдвенадцатого. Шесть часов на ногах он не выдержит – день получился весьма нагруженным («Да уж, нагруженным», – усмехнулся Семен), и ему просто необходимо было отдохнуть. Спать на вокзале Семен не решился – неизвестно, насколько серьезно его будут искать (если вообще будут), но вокзал прочесать могут – лучше не рисковать. Переписал расписание поездов и поехал искать гостиницу.
В гостинице написал на листке «ПАСПОРТ Иванов Петр Петрович прописан город Петрозаводск, улица Ленина, 5 – 15», слепил нужную структуру и сунул вместе с анкетой администратору. Спокойно, без каких-либо душевных волнений – сказывалась накопившаяся усталость. Все прошло чисто, и Семен, с трудом передвигая ноги, пошел к своему номеру, к вожделенной кровати.
Зашел в номер, запер дверь. Не раздеваясь, повалился на кровать, с удовольствием вытянулся и закрыл глаза.
Отдохнуть не удалось. Проснулся Семен от громкого стука в дверь. Немного полежал, надеясь, что стук прекратится, но посетитель попался из настойчивых. Семен выругался про себя и, разжигая в себе ненависть к навязчивому «пригостиничному» сервису (а кто это еще может быть?), побрел к двери. Ожидаемых девиц за дверью не оказалось – за дверью стоял Рокотов. Семен мгновенно проснулся и очень обрадовался.