Ингрид Чарльз. Ответный удар

   Уже в полудремотном состоянии он вспомнил Боуги. Сейчас бронекостюм находился в хранилище. В солнечных батареях было достаточно энергии для питания берсеркера. Несмотря на звуковой синтезатор, встроенный в скафандр, Боуги так и не научился говорить как следует. И все таки Джеку было забавно болтать с этим духом. Это существо тоже думало о войне, хотя его воспоминания о ней были весьма отрывочны. Но все же Боуги был уверен в победе и всегда подбадривал Джека.
   “Пойдем воевать!” – говорил Боуги Шторму.
   – Воевать – с кем? – спрашивал его Джек.
   “А разве это имеет какое-то значение? Мир полон страшных врагов и блестящих побед”.

* * *

   Джек шел по земле другого мира. Рядом с ним шагал Боуги. Перламутровое покрытие костюма отсвечивало на солнце золотым огнем. Джеку так и казалось, что он идет рядом с духом, сотканным из огненной материи.
   – Я не люблю убивать– сказал Джек.
   “А как же быть с благородством воина?”
   Джек остановился и посмотрел вокруг. Пейзаж был настолько потусторонним, что если бы он на самом деле шагал по этой планете, ему требовалось бы множество самых различных приспособлений.
   – Боуги, я не могу судить о том, кто благороден, а кто нет. У нас есть поговорка: каждая медаль имеет две стороны.
   “А что это значит?”
   – Для того, чтобы посмотреть, что написано на другой стороне медали, мы должны её повернуть и рассмотреть как следует.
   Огненные доспехи вспыхнули светлым пламенем: “Судить об этом довольно-таки трудно”.
   – Вот именно.
   “Тогда что подразумевают, говоря о благородстве в войне?”
   – Я думаю, что если ты сражаешься за то, во что веришь, – ты благородный человек.
   Боуги замолчал, а потом остановился и протянул Джеку перчатку:
   “Ты гораздо старше меня”.
   – Я думаю, да.
   “А сейчас ты воюешь с траками?” – Джек почти физически почувствовал волну гнева, исходящую от Боуги. Свечение бронекостюма стало еще сильнее. – “Это враг”, – воинственно сказал дух. Да, да, конечно. Именно этот гнев заставлял Джека носить доспехи. Он охватывал его и горел где-то внутри...
   Сон кончился, и Джек погрузился в туманную темноту.

* * *

   Его разбудил сигнал тревоги. Шторм вскочил и побежал в трюм. В трюме, у плоского внутреннего экрана уже собралось много бойцов.
   – В чем дело? – спросил Джек. Через пару секунд на экране появилось лицо командира Стауба.
   – Нас преследуют три неизвестных корабля, – сказал он. – Нашей скорости недостаточно для того, чтобы войти в гиперпространство. Всем находиться в состоянии боевой готовности. Если они не ответят на запрос, может завязаться драка.
   Джек повернулся, и, к своему удивлению, увидел рядом с собой адъютанта Крейслера:
   – Нам здорово не везет! – сказал Шторм.
   – Если бортовые компьютеры так и не сумеют опознать корабли, будет еще хуже, – ответил адьютант.
   Джек удивленно поднял брови:
   – Но как же тогда они управляют полетом?
   – Это самые лучшие компьютеры, которые нам удалось достать. – Глаза адъютанта были красными от недосыпания. – А второй крейсер сейчас слишком далеко от нас.
   Второй крейсер вылетел с другой планеты. Недалеко от Клактута они должны были встретиться. Джек не сомневался в том, что второму кораблю уже сообщили о происшествии.
   Вдруг экран засветился:
   – Незнакомцы опознаны, джельтмены. Ими оказались ат-фарелы.
   В трюме стало очень-очень тихо. Командир кашлянул и продолжил.
   – Никаких признаков того, что они готовятся к атаке, пока нет. Мы по-прежнему пытаемся выйти на связь.
   – Мы обгоним их! – сказал кто-то тихо.
   Нет, это было невозможно. Уж это-то Джек знал точно.
   На экране снова появился Стауб:
   – Они приближаются очень быстро. Если нам не удастся переговорить с ними, нам придется нанести удар.
   Джек вздохнул и попытался добраться до микрофона внутренней связи. Вдруг что-то взорвалось. Трюм вздрогнул. Джек еле-еле удержался на ногах. Ат-фарелы могли их прихлопнуть, как мух. В этом он не сомневался. Но Джек совсем не ожидал нападения. До этого ему пришлось наблюдать другое: он видел, как пришельцы уничтожают траков. Шторм нажал на кнопку внутренней связи и крикнул:
   – Не стреляйте! В этом – наша единственная надежда!
   – Кто говорит?
   – Джек Шторм.
   Стауб вздрогнул. Раздался второй взрыв. Заревел сигнал тревоги.
   – Они не оставили нам ни одного шанса, Шторм! – ответил командир. – Немедленно доложить о состоянии корабля! Похоже, с траками нам придется сражаться в другой раз. Всем! Всем! Всем! Эвакуация! Мы покидаем корабль!
   К Джеку подошел адъютант Крейслер:
   – Пойдемте, сэр. Совсем не стоит терять время. Мы ведь не знаем, сколько спасательных капсул в исправности.
   Джек рванулся в левый коридор, но Крейслер остановил его. Тонкие пальцы адъютанта сжали Джека, как клещи:
   – Нам сюда!
   – Нет-нет! Ведь там мой бронекостюм!
   – Но у нас все равно нет места для доспехов!
   Джек резко оттолкнул Крейслера. Корабль еще раз тряхнуло. Коридоры заполнились густым серо-синим дымом. Джек понял, что к складу он пробраться уже не сможет. Он вздохнул и пошел за Крейслером. И тут он услышал отчаянный призыв Боуги:
   “Босс! Я в беде! Горит трюм!” У Джека не было времени даже на то, чтобы ответить ему. Толпа увлекла его за собой и потащила к спасательным модулям.
   “Босс!”
   Джек пытался устоять на ногах, но вдруг зацепился за что-то и упал. Кажется, у него появился шанс быть затоптанным. Крейслер схватил его за руку и бросил в маленький отсек.
   Капсула затряслась. Она готовилась к отделению от корабля. Эта капсула была рассчитана как раз на двух человек, и его напарником был адъютант Крейслер. Сломанный крейсер остался позади. Боуги оказался в ловушке. Джек схватился за голову и заплакал.

Глава 20

   Комнаты для криогенного сна, расположенные глубоко под землей, конечно же, не были моргом. Но запах смерти явственно витал в них. Здесь было холодно и тихо. Неподвижные тела лежали прямо на плитах. Некоторые были прикрыты простынями. Элибер ходила вдоль них с маленьким портативным компьютером и вносила в него важные статистические данные. Медицинские компьютеры постоянно выводили информацию на экраны. Элибер оделась тепло, но её все же знобило. Ей смертельно не нравилась эта абсолютная тишина. Но ходить здесь живой и бодрствующей было все-таки лучше, чем лежать среди этих охлажденных тел. К тому же два раза она уже испытала на себе всю прелесть криогенного сна и теперь надеялась, что больше этого не повторится.
   Некоторые тела хранились здесь вместо залога: люди не смогли вовремя уплатить свои долги. И хотя Сэди никого из них не могла держать в холодном сне более двух лет, из этой картины все равно становилось ясно, насколько Мальтен безжалостен к банкротам.
   В богатом районе города были другие развлечения. Там имелись криогенные ванны, в которых можно было провести лет десять только для того, чтобы избавиться от лишних морщин. Погружаться в холодный сон на более длительное время врачи не рекомендовали. Джек провел в состоянии холодного сна семнадцать лет, и от этого здорово пострадала его память. Элибер знала многих, кто добровольно согласился провести несколько лет своей жизни в криогенной камере только для того, чтобы избежать банкротства. С человека, находящегося в холодном сне, снимались налоги, а проценты, набежавшие за пять-шесть лет, спасали семейства от долгов. Но были и другие истории. Истории о том, как проснувшийся оказывался в еще более плотных сетях бесконечных долгов.
   Элибер очень хотелось, чтобы мониторы не давали сбоя. Конечно, криогенные установки передавали информацию и на главный медицинский компьютер, но Сэди вела собственные записи. Элибер была полностью уверена в том, что все собранные ею данные будут когда-нибудь использованы. Это был единственный банк данных на Мальтене, к которому Элибер еще никогда не имела доступа. В общем-то, Сэди являлась не столько ростовщицей, сколько менялой. Только Принцесса иногда платила ей за драгоценности. Элибер была полностью уверена в том, что у Сэди были с ней какие-то постоянные дела. Да, конечно. Сэди наверняка сталкивалась с аристократической женщиной, обладающей неограниченной властью среди Зеленых Рубашек.
   К сожалению, время Элибер было очень ограничено. Скоро Сэди поймет, что работа закончена, а товар, который еще нужно украсть, ожидает её на нейтральной пересыльной станции. Если Элибер хотела посмотреть на компьютерные записи Сэди, она должна была сделать это сейчас. Сейчас – или никогда. Элибер подошла к главному компьютеру и передала на его файлы информацию, накопившуюся на её маленькой машинке. В этой комнате было тепло, и она быстро отогрелась.
   Работа была довольно-таки скучной. Ей пришлось долго заниматься ручной корректировкой данных. В этом компьютере была спрятана еще одна программа. Вот к ней-то и хотела подобраться Элибер.

* * *

   Совершенно неожиданно Боуги перестал чувствовать Джека. По крейсеру больше не стреляли. Боуги чувствовал, как бушует пламя внутри корабля. В его грузовом трюме было темно и холодно: пожарная система сработала быстро и мгновенно потушила огонь.
   Боуги не мог припомнить, случалось ли ему когда-нибудь оставаться без Джека. Конечно, иногда их контакт нарушался, но – совсем ненадолго. Боуги очень испугался: неужели же схватка закончилась так быстро? Послышался громкий металлический лязг. Боуги прислушался. Загудели насосы в воздушных шлюзах. Кажется, судно было взято на абордаж. Может быть, вернулся Джек? На какую-то секунду Боуги обрадовался, а потом – снова поник: существа, проникшие на борт их крейсера, совсем не походили на Джека. Берсеркер вздрогнул от мысли о том, что все оборудование на корабле очень скоро начнут проверять. Значит, он сам будет обречен на уничтожение... “Как же так? – подумал Боуги – столько лет пробиваться к жизни, чтобы вдруг – исчезнуть?”
   Он притаился за ненадежной бронированной скорлупой воинских доспехов и съежился от страха. Боуги кричал о помощи. Ему очень, очень, очень нужен был Джек. Но ответа не было.

* * *

   Экран компьютера засветился голубым светом. Элибер внимательно следила за светящимися строчками, бегущими по экрану. Она просматривала файл за файлом. Да-а, с такими данными ни один клиент не расстался бы добровольно... Элибер крутанулась в кресле и невольно бросила взгляд на дверь, за которой сотни людей безмолвствовали в холодном сне. Кажется, для получения такой информации существовала одна-единственная возможность...
   Это было запрещено законом... Но Сэди все-таки делала это! Она погружала спящих в петлю непрерывного сна, а то, что её клиент думал или делал до того, как попадал в эти стены, перегружала в компьютерную память. В общем-то, это был редкостный садизм...
   Элибер было непонятно, зачем она сама роется в этих данных. С чего она взяла, что Принцесса когда-то была здесь? Кажется, она принимала желаемое за действительное.
   И вдруг Элибер подумала, что у Сэди могут быть такие же записи и о ней. Вернее, о той Элибер, которой она была до Битии. Ведь в те времена она умела убивать силой собственной мысли. ... А сейчас у нее была возможность вернуть утраченные способности назад... Да... Недаром Джек так упорно искал файлы со своей собственной памятью...
   Как долго она думала? Кажется, уже больше часа прошло с тех пор, как Элибер обосновалась в кресле около запретного компьютера. Когда в дверях появилась Сэди, она даже не смогла испугаться: какой-то столбняк напал на нее.
   – Ты работаешь очень быстро, но мне жаль, что ты именно таким образом рассчитываешься со мной! – сухо сказала ростовщица.

Глава 21

   Элибер повернулась и спокойно посмотрела в жесткие глаза Сэди:
   – Ты – насильница, – сказала она. – Я встречала много уличной дряни, но это... это в тысячу раз хуже.
   – Это всего лишь страховка, – спокойно ответила Сэди. – И потом, не тебе меня судить, моя дорогая. Ведь ты пришла ко мне именно за этим? Скажи, ты ведь поэтому умоляла меня дать тебе приют?
   – Да нет, не за этим. Убежище мне нужно было потому, что я проникла в файлы Пеписа.
   Сэди ахнула и открыла рот от удивления:
   – Ты до сих пор любишь преподносить сюрпризы! Вот что, выключай компьютер и поднимайся наверх. Мне здесь холодно.
   – Нет. – Элибер отрицательно покачала головой. – Мне нужно здесь кое-что найти.
   – Ничего. Наверху стоит терминал. Если я почувствую, что это тебе действительно нужно и к тому же ты сможешь за это заплатить, мы договоримся.
   Элибер встала. Она была вынуждена подчиниться.

* * *

   Второй корабль искал их довольно-таки долго. Трое суток они дрейфовали в космосе. Джек видел, как ат-фарелы подогнали буксир и утащили куда-то их расстрелянный крейсер. Когда это произошло, он уже не чувствовал Боуги. Скорее всего, его верный спутник погиб при пожаре. Утрату Боуги Джек воспринимал как свою собственную смерть. Ему казалось, что последнее звено, связывающее его с эпохой Песчаных Войн, навсегда утеряно.
   К тому же, ни один рыцарь ни при каких обстоятельствах не имел права утратить свои доспехи. Единственным событием, оправдывающим такое происшествие, была смерть. Джек понимал, что отныне он навсегда обесчещен. Он не только потерял бронекостюм, при этом он еще умудрился отключить блок самоуничтожения. А значит – враг мог захватить и изучить доспехи. Оставалось надеяться только на одно – на то, что ат-фарелы пока не имеют никакого представления о рыцарских бронескафандрах.
   По капсулам никто не стрелял. Крейслер бессмысленно смотрел на пульт и с нескрываемым ужасом в голосе повторял одно и то же:
   – Мы торчим здесь вот уже третьи сутки. Почему они не уничтожают нас? Это ведь так просто!
   Джек терпел это нытье долго, но потом не выдержал и сказал:
   – Заткнись!
   ... Второй крейсер не спеша подобрал все капсулы и еще три больших спасательных модуля. Два человека погибли. Остальные члены экипажа были целы и невредимы. Шторму выделили отдельную каюту. Он принял душ, позавтракал и пошел в навигационную рубку.
   Командир Стауб был уже там. Он разговаривал с незнакомым человеком в штатском с явными манерами военного. Они взглянули на вошедшего Джека:
   – Познакомьтесь! Джек, это капитан Тронски. Трон, это тот самый человек, который предложил нанести удар по Клактуту.
   – Если бы я знал, что мы встретим в этом квадрате ат-фарелов, я бы не предлагал этого, – передернул плечами Джек. Они пожали друг другу руки. Трон был одет в спортивный костюм защитного цвета. Его седые волосы были аккуратно пострижены. Тронски взглянул на звездную карту, появившуюся на настенном экране, и показал пальцем:
   – Мы думаем, что они появились вот отсюда. Мы до сих пор не знаем, ожидали нас здесь, или просто воспользовались подвернувшейся возможностью.
   Джек вопросительно посмотрел на Стауба:
   – Удалось сделать хоть какие-то снимки? Тот отрицательно покачал головой:
   – К сожалению, ни одного. Ат-фарелы прошли мимо нас с огромной скоростью. Похоже, что они сами были готовы катапультироваться.
   Трон поднял левую бровь и кивнул:
   – Да, я тоже думал об этом.
   – Хорошо. Но куда они могли направиться отсюда?
   – Либо к Внешней Границе, либо к Клактуту. – Стауб облизал потрескавшиеся губы. – Джентльмены, это создает определенные проблемы. Если ат-фарелы уже там, стоит ли нам продолжать полет к намеченной цели?
   – Да и хотим ли мы вообще продолжать его? – тихо добавил Джек.
   Стауб и Трон хором ответили:
   – Мы настроены на борьбу.
   – Это так. Но основное видеооборудование пропало вместе с нашим крейсером. А с другой стороны, если мы не сможем получить никаких свидетельств против Пеписа, нас обвинят в нарушении мирного договора. И так и так неприятности будут.
   Стауб согласно кивнул:
   – Вот именно, Джек. Неприятности будут и так и так. На этом корабле много оружия. Может быть, нам и не удастся осуществить наших планов в первоначальном виде, но какой-то, я думаю, довольно-таки значительный удар по императору мы нанесем.
   – И заберем оттуда наших парней? – обрадованно спросил Тронски.
   – Сейчас не время спорить. Вполне возможно, что у нас будут серьезные потери. И все-таки у нас достаточно талонзов для того, чтобы всех эвакуировать.
   Джек внимательно посмотрел на Тронски:
   – Насколько я понимаю, это самоубийство.
   Стауб тихо возразил:
   – Да, они немногое нам оставили. И все же – это лучше, чем ничего.
   Джек тотчас же вспомнил своего инструктора, постоянно повторявшего новобранцам:
   – Есть доспехи – есть солдат. Нет доспехов – нет солдата.
   Как знать? Может быть, время докажет обратное?
   – Вы меня извините, но я хотел бы подумать, – сказал Джек, – увидимся через полчаса на площадке.

* * *

   Калин готовился к отъезду. Кажется, ему предстояли сборы. Он стоял посреди своей комнаты и осматривал немногочисленные вещи, заполнявшие её пространство. В общем-то, у него было только две вещи, которые он действительно хотел бы оставить себе: фарфоровый чайный сервиз и небольшой столик из красного дерева. Но взять их с собой Калин не мог. Фарфор не выдержал бы вибраций при выходе из гиперпространства, а стол, к сожалению, был достаточно тяжел.
   Вот прожил человек большую часть жизни, а так ничего и не нажил! Калин печально улыбнулся: ну что ж! Ведь он сам, весь без остатка, принадлежал Богу, а мебель... мебель была создана лишь для того, чтобы помочь ему скоротать время быстротекущей жизни.
   Калин так и не смог выполнить обещания, которое он дал Джеку Шторму. Он не сумел взять Элибер под свою опеку. Впрочем, он надеялся, что Джек простит его за это: после долгих поисков Элибер обнаружили у ростовщицы Сэди, а там были такие замки, которые не решался взломать даже Пепис. Элибер будет там в полной безопасности до тех пор, пока не надоест Сэди.
   Динаро уже стоял в дверном проеме и поджидал его.
   – Я прощаюсь со своим домом, – вздохнул Калин.
   – Но ведь вы же вернетесь! – удивленно ответил Динаро.
   – Конечно. – Никогда раньше Калин не сомневался в этом. А теперь... он взял портфель и вздохнул: – Я надеюсь, что Джонатан уже составил список указаний для Маргариты?
   Динаро кивнул. У него опять было совершенно непонятное выражение лица. Что с ним происходило в последнее время? Это являлось загадкой даже для Калина. Его Святейшество осторожно спросил:
   – Ты сумел сделать то, о чем я тебя просил?
   – Да, конечно. Элибер передадут, что Джек добрался до базы Зеленых Рубашек в Миствальде. Но... Я не понимаю... А вы-то откуда знаете об этом?
   – А ты и не должен понимать всего, что я делаю. – Калии ласково пожал руку Динаро. – Я не Зеленая Рубашка. Но ведь ты знаешь не хуже меня, что совесть миссионера обнимает весь мир!
   Динаро удивился. Калин подумал, что даже этот парень не понимает до конца причин его путешествия. Звездные карты были разложены по всей комнате Его Святейшества. Один он точно знал, куда в следующий раз ударят ат-фарелы, и он хотел быть там.
   В приемной Калина окликнул Джонатан:
   – Ваше Святейшество, на связи император. Он хочет с вами поговорить!
   – Передай ему, что меня уже ждет корсар и мы не можем опаздывать, – махнул рукой Калин.
   Джонатан нахмурился. Калин посмотрел на него и с удивлением заметил, что на висках его телохранителя пробивается седина.
   – Его Величество говорит, что ваш отлет задерживается на неопределенное время...
   С его старым другом становилось трудно ладить! Калин посмотрел на дверь такой привычной и такой уютной комнаты. Да нет, пожалуй, даже ради разговора с Пеписом он не должен возвращаться туда. Ведь каждый раз ему становится все труднее выходить из дома!
   – Хорошо. Я поговорю с ним прямо отсюда! Но... надо сделать как-то так, чтобы наш разговор проходил конфиденциально...
   – Я подожду вас внизу, у машины, – быстро сказал Динаро.
   Калин кивнул:
   – Но только смотри – никаких стычек с охраной!
   Молодой человек внимательно посмотрел на Калина и поправил на шее деревянный отполированный крестик:
   – Нет, – сказал он тихо. – На этот раз никаких стычек с траками не будет.
   Джонатан подождал, пока Динаро выйдет, и возмущенно вздохнул:
   – Да-а! Он становится нахальным!
   – Все будет в порядке! – успокоил его Калин. – Просто у Динаро очень горячая кровь. – И вошел в маленькую звуконепроницаемую кабинку у экрана связи.
   Как только Калин устроился в кресле, экран засветился.
   – Доброе утро, Пепис! – приветливо сказал он. – Чем могу служить?
   – Не болтай ерунды, Калин, скажи мне лучше, что ты задумал?
   – Я по горло занят защитой моих колоний на отдаленных планетах. А ты?
   Пепис загадочно блеснул своими зелеными кошачьими глазами и громко сказал:
   – А я по горло сыт траками.
   – Насколько я помню, это был твой выбор, – невозмутимо ответил Калин.
   – Да, это так. Но расскажи мне, почему ты покидаешь наш чудесный Мальтен? Калин пожал плечами:
   – Просто... я решил прогуляться.
   Император пристально посмотрел в глаза Его Святейшеству. Кудряшки над его. головой зашевелились, как солнечные протуберанцы. Его Величество загадочно улыбнулся:
   – Всю свою жизнь я ловлю звезды. Но одна или две из них вполне могут избежать сетей.
   Джонатан давно уже махал Калину сквозь стеклянную дверь. Они опаздывали.
   – У тебя нет никаких причин для того, чтобы задерживать меня, Пепис, – осторожно сказал Святой Калин.
   – А как быть с обвинением в измене? —по-кошачьи вкрадчиво спросил император.
   – Если бы ты думал об этом, – нетерпеливо ответил Калин, – ты бы мне не позвонил. За мной пришли бы солдаты. Мне не нужна твоя империя, друг, и ты знаешь об этом.
   Пепис откинул за спину свою великолепную золотую мантию и задумчиво затеребил край рукава.
   – Миссионеры, дорогой Калин, были до тебя. Будут они и после.
   – Да. Я тоже надеюсь на это.
   – Черт возьми, Калин! Не вынуждай меня принимать крайние меры! Если твои колонисты желают стать частью моей империи, для тебя в этом нет ничего плохого! В конце-то концов, это никак не связано с их верой!
   Калин наклонился совсем близко к экрану, так, чтобы Джонатан, стоящий рядом с прозрачной дверью, не мог по движению губ догадаться о том, что он говорит императору:
   – Есть царствоповыше твоего, Пепис. Это – царство нашего Господа.Царство, в котором выручка с налогов направляется не на войну, а на мир и на благо человека. Оттолкни меня! Я обращусь за помощью к Доминиону!
   – Но они никогда не помогут тебе, слышишь?
   – Не делай вид, старый лис, будто ты недооцениваешь меня. Мы знаем друг друга слишком давно.
   Пепис замолчал и нахмурился, а потом торопливо спросил:
   – А если... если я отвяжусь от тебя, ты останешься?
   – Сейчас – нет. Мне надо провести кое-какие расследования в космосе.
   Император резко выпрямился:
   – Боже мой! Уж не собрался ли ты в гости к ат-фарелам?
   – Ты знаешь догматы миссионеров точно так же, как и я. Если Сын Божий шагнул в космос, никто не ведает, куда ступила его нога. Как знать, может быть и ат-фарелы слышали это изречение?
   – Калин, я...
   – Послушай, Пепис, мы очень опаздываем. Мне надо идти.
   – Калин...
   – Император! – голос Калина, стал громким и требовательным.
   Пепис внезапно успокоился и махнул рукой:
   – Хорошо. Сейчас не время для споров. Но однажды придет день, когда нам придется поговорить с тобой о том, у кого из нас больше власти!
   Калин ничего не ответил. Он выскочил из кабинки и на ходу крикнул Джонатану:
   – Быстрей! Быстрей! Поехали быстрей! Он может передумать!

Глава 22

   Боевой крейсер вздрагивал. Кажется ат-фарелы разбирали его на части. Боуги все еще лежал в грузовом отсеке. Ему было страшно. Он сжимался от каждого удара. Приборы показывали, что прежде, чем начать демонтаж, ат-фарелы обрабатывали каждую секцию радиоактивными лучами и дезинфицирующими растворами. После такой обработки выжить было трудно,
   Боуги включил прибор ночного видения и поежился: темнота казалась ему чем-то вроде смерти. Он был очень голоден и очень одинок. Он вспомнил об Элибер. Удастся ли ему выжить? Ведь он обязан рассказать ей о судьбе Джека! Было время, когда он запросто мог обмениваться с ней мыслями, но с тех пор она очень изменилась. Если её не было рядом с ним, он уже не мог услышать её мысли.
   Совсем недалеко от него послышался скрип. Кажется, это был какой-то грызун. Боуги хотел схватить его, но животное взвизгнуло и бросилось прочь. Оно было шустрым, очень шустрым. И все-таки Джеку запросто удалось бы поймать грызуна. У него было мгновенная реакция. А вот Боуги так не смог сделать это. Боуги посмотрел, как маленькое животное, наверное крыса, промчалось в другой конец трюма и скрылось среди ящиков.
   И вдруг двери распахнулись и вспыхнул свет. Он был очень ярким, и Боуги на какое-то время ослеп. Он не видел, как входили ат-фарелы. Да, собственно, если бы он и видел, что бы он мог сделать? Ровным счетом ничего. Он мог только молиться.

* * *

   Джек довольно-таки быстро вспомнил, где находится главный инкубатор. Перепуганные траки выбегали из облепленной грязью норы. В небе парили сотни десантников. То тут, то там вспыхивали языки оранжевого пламени. Еще не коснувшись ногами земли, бойцы запускали ракеты. Одного из солдат Джек узнал сразу. Час назад он во всеуслышание заявил, что желает пролететь с огнеметом над гнездом траков. Это было равносильно самоубийству. Но если... если он все же сделает это, они выиграют время.