Страница:
– Прямо магия какая-то… – прошептала, потом вспомнила, что в этом доме я – единственная ведьма, и совсем расстроилась. Где теперь искать транспорт? Неужели сюда залетал волшебный смерч, но, не обнаружив добрую девочку, унес в страну Оз мой скутер? – Бред какой-то…
Плюнув, я решила действовать логически. Кроме нас четверых, мою машинку никто больше тронуть бы не посмел, значит, вора следует искать в семье. А кто у нас больше всего подходит на эту роль?
– Шурик, зар-раза!
Я галопом промчалась к дому и на лестнице буквально столкнулась с Егором.
– Евочка, ты куда спешишь?
– Ам… эм… – Вот как бы помягче сказать, что бегу истреблять его брата? – А ты случайно мой мотороллер не встречал?
– Мотороллер? – протянул Егор, демонстративно оглядываясь. – Нет, он здесь не пробегал. Но, если увижу, обязательно передам, что ты его искала.
Я только фыркнула в ответ, заново набирая ход. Как там говорится: «Сердце подскажет, где искать»? Моим советчиком был мозг, а именно его лобная доля – та самая, которая отвечает за эмоции. Именно сейчас она пребывала в блаженном состоянии ярости, скандируя единственный лозунг: «Убей!»
Дверь в подвал я открыла ногой и аккуратно созданным вихрем.
– Ой-ой! – Первым благодаря своему стратегически верному месту расположения опять разглядел надвигающуюся катастрофу Жека-барабанщик. – Кажись, грядет возмездие.
– Где мой скутер?! – Таким голосом архангел Гавриил должен призывать на священный суд грешников – гитаристы даже попятились. А вот Алекса особо не проняло. Гаденыш ступил ближе и насмешливо скривился:
– На помойке искала?
– Если ты, животное, выбросил мой транспорт, я тебе…
– Ничего не сделаешь, деточка, – осклабился «брат». – Это – мой дом, и здесь действуют только мои правила.
– Уверен? – почти нежно улыбнулась я. Алекс демонстративно скривился. – Ну как знаешь.
И выскочила на лестницу. План созрел мгновенно, как только взгляд наткнулся на электрический щиток. С улыбкой маньяка я распахнула дверцу, пригляделась и одним движением обесточила подвал. А затем аккуратно (но быстро!) вытащила предохранитель.
– Удачи вам, ребята, – бегом поднимаясь к себе в комнату, мурлыкнула я. – С вашим творчеством и электрогитарами!
Да, Шурик, конечно, тот еще паразит, но не дурак. Не прошло и двух минут, как ко мне ворвался взбешенный братец. Я заглянула в его потемневшие от ярости глаза и не стала дожидаться, пока он приступит к допросу. С воплем:
– Помогите! Убивают! – рванула к окну.
– Третий этаж, идиотка! – рявкнули следом. – Назад!
Ну если он таким тоном хотел меня остановить, то здорово просчитался – я только прибавила ходу. И если сначала высота действительно пугала, то сейчас страх перед Шуриком едва ли не подарил крылья. Да если бы мне в тот момент предложили на выбор оказаться в его руках или сигануть с Джомолунгмы, я бы определилась, не задумываясь. В конце концов, что такое восемь тысяч метров, когда за спиной маячит эдакий прообраз доктора Менгеле?!
Вцепившись в карниз, я нащупала ногами парапет балкона и шустро переползла на этаж ниже. Оттуда по водосточной трубе, которая жалобно попискивала в такт моим телодвижениям, но стоически держалась, спустилась на землю. Подняла голову: Шурик, сверкая напряженным взглядом, не стал догонять меня по лестнице. Он тоже полез в окно! Изображая паркуриста-орангутанга, этот гад ловко соскочил на землю следом за мной и припустился с такой скоростью, словно для него законы гравитации делали маленькие, но очень весомые поблажки. Так мы и мчались по пересеченной местности, перепрыгивая клумбы, обегая беседки и фонтанчики. Я визжала как недорезанный поросенок, Алекс молча и неумолимо приближался, когда впереди вырос двухметровый бетонный забор.
«Капец мне!» – успела подумать я, но тело действовало уже по инерции. У самого забора стояла большая кадка с розой. Одним прыжком, не останавливаясь, я взлетела на нее, оттолкнулась и ласточкой ухнула через забор.
По другую сторону рос большой куст дикой ежевики. Бедное растение только листьями протестующе зашуршало, когда я свалилась прямо ему на макушку. И это я еще хорошо приземлилась – по-лягушачьи, пластом, сделав в ежевике дыру в форме раскоряченного человечка, но хоть не на асфальт. Попыталась посчитать переломы: кажется, ни одного. Действительно, подфартило. Выдохнув сквозь зубы, я напряглась и уже хотела отползти, когда кто-то, как котенка, подхватил меня за шкирку и выдернул из куста.
– А-а-а-а!!!! – завизжала так, что Алекс отпрянул.
– Закрыла рот! – рявкнул он, забрасывая меня себе на плечо.
– Эй, друг. – Из ворот к нам бежала остальная группа. – Ты че с ней делать собрался?
– Посмотрим… – прорычал Алекс, пытаясь заставить меня смириться с ролью жертвы. Пока у него это плохо получалось: я извивалась, хватала его за лицо, дергала за волосы и мотала ногами так, что умудрилась заехать по физиономии одному из гитаристов. Ничего! С их сценическими образами фингал только кстати!
– Ты, главное, осторожней. – Жека понизил голос. – Сам знаешь, отец по головке не погладит, если…
– Жек, отвали, лады? – огрызнулся брат. – С отцом я как-нибудь разберусь.
– А вот с ним?
Я от любопытства даже брыкаться перестала: в дверях особняка стоял не успевший уехать на свидание Егор. Злой, как тысяча черепашек-ниндзя, у которых сперли пиццу и обозвали «крысой» любимого наставника.
– Вы, двое, мигом в дом! – рявкнул он. Я и не думала, что у Егорушки может быть такой властный и грозный голос. Алекс быстро поставил меня на ноги, и мы вместе, злобно переглядываясь, ступили в гостиную.
– А теперь расскажите, что произошло! – с умным видом приступил Егор к обязанностям миротворца.
– Он спер мой мотороллер! – рявкнула я.
– Она обесточила подвал! – гневно парировал Шурик.
– Верни транспорт, гад!
– Куда ты предохранитель дела, дура?!
– Утырок!
– Гадюка!
– Удод!
– Овца!
– Овец! Овцов! Ов… Баран, вот!
– Так, все! – вмешался наконец Егор. – Хорошо поговорили! Правильно: зачем держать в себе и копить гнев? Мы же семья. Лучше сказать в лицо и помириться.
– Правильно! – прорычала я. – Только я ему еще не все сказала. Можно продолжить?
– Нет, нельзя! – Братишка даже встал между нами, легонько отодвинув в сторону стеклянный столик.
Мы разместились в гостиной: я в одном кресле, Шурик – напротив, в другом; его бравая команда, потеснившись, заняла диван. Егор, скрестив руки на груди, нависал над нами. Его черные брюки, белая рубашка, розовый пиджак и подобранный Богданом галстук расцветки «вырвиглаз» заставляли меня ежиться всякий раз, когда братец попадал в поле зрения.
– Итак, – застыв между нами великой Берлинской стеной, продолжил он, – сначала ты, Алекс. Признавайся: брал Евин мотороллер?
Увы, мы так и не увидели искреннего раскаяния этого паразита. Потому что Шурик еще рот открыть не успел, а мелированный Жека уже всех выдал:
– Да ладно, друг, мы же просто пошутить хотели!
– Вы… – прошипела я, стискивая кулаки. – Нужно быть клиническими мудаками, чтобы отправить на помойку чужой скутер и назвать это «шуткой»!!
– Да успокойся ты, выдра! – рявкнул Алекс, мимоходом демонстрируя Жеке увесистый кулак. – Твой драндулет в вольере для собак. Хотя справедливости ради, нужно было и правда его выбросить: кусок мусора, а не мотороллер. На нем же ездить опасно!
– Вот и замечательно! – отчего-то обрадовался Егор. Я изогнула бровь, не поспевая за ходом его мыслей. – Раз ты так хорошо разбираешься в мотороллерах – ты его и починишь. В виде извинения за свою шутку.
– Да ты издеваешься?! – в один голос взвыли мы.
Я кашлянула и объяснила:
– Егорушка, там с тормозами проблема. Я не хочу, чтобы он их чинил. Мне моя жизнь пока дорога.
– Братец мой Егорушка, – в тон мне поддакнул Шурик. – Ты не видел этот хлам. Там нет ни одной живой детали. Я вообще в шоке от того, что ОНО ездит. Как я его чинить буду?
– Слушайте вы, оба, – мрачно притопнул Егор. – Мне все равно – как, но ты, Алекс, починишь этот долбаный скутер (ой, прости, Евочка!), а если нет – купишь новый! Понял?
– Меня посадят, – мрачно ответил брат.
– С чего бы? – не сообразили мы.
– С того, что такой же мотороллер я смогу найти только в музее. А там его нельзя купить, только украсть. Вот я и говорю – меня посадят!
– Довольно! – схватился за голову Егор. – Я сейчас ухожу, а потом вернусь и сам проверю. Алекс, на тебе транспорт. Не справишься – будешь до конца обучения Еву в школу на своей машине возить! А ты, Евочка, пожалуйста, почини проводку. Мы ведь оглохнем все, если эти четыре долбня будут музицировать не в подвале! А как вас помирить – я еще придумаю!
И на этой угрожающей ноте Егор вышел из дома. Мы проводили его малость офигевшими взглядами. Какой у нас, оказывается, деспотичный старший брат! И что именно он имел в виду, когда сказал, что придумает, как нас помирить?
Богдан, все это время стоявший в дверях и равнодушно подпиливающий себе ноготки, вытянул к свету руку, посмотрел на результат своих стараний и флегматично заявил:
– Да… ребята. Мне вас даже немного жаль. Боюсь представить, что придет в голову нашему любвеобильному брату, чтобы помирить Ромео с Джульеттой.
Жека заржал. А мы с Алексом глянули друг на друга, одновременно сглотнули и тут же, напыжившись, отвернулись в разные стороны.
По-моему, это был первый случай, когда мы поняли друг друга без слов.
Глава 4
Ева Моргалис
Георгий Соколов, несмотря на состояние, искреннюю любовь к детям и наличие нехилого автопарка, не покупал сыновьям машины наивысшего класса. Егор мог похвастаться черным внедорожником «Тойота РАВ-4». У Богдана была серебристая «Хонда Аккорд», Алекс разъезжал на синей «мазде». Сам Георгий придерживался старых традиций и путешествовал на «лексусе». Я могла поспорить, что самая дорогая машинка в результате окажется у моей мамы. И я очень надеялась, что Георгий догадается не пускать Ядвигу за руль. Иначе это дорогущее авто вскоре пойдет на запчасти к гораздо более дешевым моделям…
– В следующий раз попроси Егора подвезти тебя сюда, – подпрыгнув на очередной кочке, проворчал Богдан. Я через силу улыбнулась, боясь открыть рот и случайно откусить себе язык: «хонда» и правда слишком бурно реагировала на неровности дороги. – Далеко твой спорткомплекс? Потому что еще немного – и мне придется бежать за трактором.
Я и сама уже тысячу раз пожалела, что обратилась с просьбой подвезти не к Егору, а к Богдану. Старший братец вчера пришел поздно – видимо, Ксюша оказалась девушкой страстной и отпустила изможденного поклонника только под утро. У меня просто рука не поднялась разбудить этого утомленного любовью странника, спавшего как убитый на диване в гостиной. Да и какой от него был бы прок? Честно говоря, я вообще была в шоке, что он в таком состоянии самостоятельно добрался домой.
Но теперь приходилось пилить по бездорожью в машине, которая для этого была совершенно не приспособлена.
– Почему бы тебе не заниматься где-нибудь в городе? – пробормотал братец.
– Это конноспортивный клуб, Богдан. В городе лошадям бегать негде.
– Но как ты сюда добиралась, пока меня не было? Не верю, что твой скутер способен выдержать такой путь.
«А он и не мог, – со вздохом подумала я. – Зато метла для этого подходила идеально. Только как ею воспользуешься, когда вокруг столько любознательных смертных?»
Наконец мы приехали. Комплекс «Иноходец» располагался в тридцати километрах от города. Ему принадлежало три конюшни на сорок голов лошадей в каждой, большой крытый манеж, несколько «бочек» – огороженных вольеров для выгула молодняка, две огромные левады и гостиница. Вокруг был лес, поля, а чуть дальше в сторону соседней деревни Верховушки – начинались огороды. Воздух здесь всегда был очень чистым, свежим, с ноткой конского навоза и сена. Богдан тут же скривился, а я, наоборот, – улыбнулась. Наверное, вот так и понимаешь, нравится ли тебе на самом деле этот спорт: когда впервые приезжаешь на конюшню, чувствуешь запах и не начинаешь возмущаться.
– Когда у тебя заканчивается занятие?
– В четыре, – ответила, не ожидая, что брат проявит инициативу и решит забрать меня домой. Однако же Богдан сумел меня удивить.
– Я возьму машину Егора и приеду, – буркнул он.
– Спасибо! – радостно поблагодарила я.
От «Иноходца» в город шли маршрутки, но особняк располагался по другую его сторону и тоже на выезде. Я пока не смогла придумать маршрут, соединивший бы эти две точки на карте. Хотя бы Алекс поскорее починил мой скутер! Братец, кстати, по этому поводу заморачиваться не стал: с самого утра затолкал машинку в багажник своей «мазды» и укатил в автосервис. Сказал, что там работают его друзья и если кто и может реанимировать труп, то только они. Правда, я тоже не верила, что даже оживленный мотороллер сможет доставить меня сюда. Дорога была просто ужасная!
– Чего загрустила, подруга?
О, этот голос я узнаю из тысячи! Так воркуют большие кошки, перед тем как вонзить клыки в горло жертвы, так поет лавина, прежде чем накрыть тебя с головой. И так же мурлыкает моя лучшая подруга – невысокая, стройная, до неприличия красивая брюнетка Полина. Я обернулась к ней, чмокнула в щеку и уже приготовилась ответить, как услышала над ухом:
– Представь меня!
Ей-богу, я так высоко не подпрыгивала даже на школьном зачете по прыжкам вверх. Как Богдан умудрился выскочить из машины, обежать ее и пристроиться за плечом совершенно беззвучно для моего ведьмовского слуха, да еще и так быстро?!
– Полинка… – Я с удивлением покосилась на парня: какой-то он чересчур воодушевленный. Или мне только кажется? – Это – Богдан. Мой старший брат.
– Нормальный брат или мне ему сразу шины проколоть?
Вот за что люблю свою подругу – так это за умение поддержать разговор!
– Ну что вы, девушка! – попытался возмутиться Богдан. – Я – самый нормальный из братьев Евы.
– Это правда? – строго спросила у меня подруга.
Я покосилась на нашего метросексуала и беспомощно глянула на Полину:
– Даже не знаю, что ответить…
Зато Богдан, кажется, сомнениями не страдал:
– Девушка, а вы любите кино?
Брюнетка окинула братца выразительным взглядом и грозно буркнула:
– Не настолько! Идем, Евочка!
Полина Казакова была моей подругой еще со времен сопливого детства. Я уже и не помню, как мы познакомились, просто в один прекрасный момент в моей жизни стало на одного человека больше. Поскольку из близких у меня всегда была только мама – не заметить пополнение оказалось сложно. Общаться с Полиной было весело и немного опасно. Она любила мотоциклы, тонкие сигареты с двойным фильтром, татуировки и кровавые триллеры. В ее друзьях числились гопники (те самые, которых однажды повязала Ядвига), рокеры и другие любители экстрима. Нас же глобально связывали только три вещи: конный спорт, альпинизм и ведьмовство.
Полина была потомственной знахаркой. Она отлично разбиралась в травах, припарках и даже учиться пошла в мединститут. На фармацевта, то есть «провизора». Года через три, после окончания девушка мечтала работать либо в аптеке, либо в «скорой» – она пока не выбрала, что ей ближе: риск или химия. Пока же подруга развлекалась походами в горы и подрабатывала тренером по верховой езде. Конкретно в моем случае – по конкуру.
– Ну как тебе живется в новом доме? – спросила она, пока мы в четыре руки седлали Нимфу – молодую своевольную кобылку, которую Полина великодушно выбрала для моих тренировок. Я говорила, что она любит риск? Только усевшись впервые на Нимфу, я поняла, насколько сильна эта любовь. За полгода тренировок на этой гнедой пятилетке я побывала на земле большее количество раз, чем за предыдущие шесть лет. Зато теперь, казалось, ни одна сила на свете не сможет выбросить меня из седла.
– Ева! – Полина помахала у меня рукой перед глазами. – Ты сейчас где?
– Вспоминаю последнее занятие, – честно призналась я. – Копчик болел еще два дня.
– Не стоит тратить время на воспоминание о былых травмах, – отмахнулась подруга. – Сегодня заработаешь новые и сразу забудешь про копчик.
– Гений утешения, – проворчала я.
– Эй, подруга, – нахмурилась Полинка, – пока мы на конюшне, я тебе тренер, а не жилетка. Но если ты прямо сейчас расскажешь о том, как живется рядом с тем симпатичным юношей, который тебя привез, я, так и быть, выслушаю.
– Ты действительно считаешь Богдана симпатичным? – изогнула я бровь.
Подруга решительно кивнула:
– Только машина у него… ну какая-то женская.
– Ничего, – мрачно улыбнулась я. – В следующий раз он приедет на «тойоте».
– Хм… – кровожадно ухмыльнулась подруга, – так, может, в следующий раз я и соглашусь пойти с ним в кино?
Я скептически улыбнулась и решила, что это, в конце концов, не мое дело. Но кое-что разъяснить все же было нужно:
– Поля, я не против, чтобы вы встречались и все такое, но никаких зелий. Ты меня поняла?
– Даже самых безобидных? – скривилась подруга. – Ну почему?
– Потому что волей жестокой судьбы Богдан теперь – моя семья. А на семью чары накладывать нельзя.
Полина скривилась: она любила легкие пути, даже если ради этого нужно было немножко схитрить. К сожалению, не только она одна. Я еще не успела забраться на Нимфу, когда зазвонил телефон.
– Алло, – ответила я. – Богдан?
Полина встрепенулась, прильнула ко мне и вся обратилась в слух.
– Да, могу говорить. Нет, я не одна. Когда я на конюшне, нас как минимум трое. В смысле? Нет, «нас» – это я, тренер и лошадь, а ты что подумал? Фу, Богдан, как можно?!
Подруга покатилась от хохота, и мне пришлось зажать трубку ладонью и демонстративно сделать шаг в сторону:
– Ладно, все, я отошла. Что ты хотел? О какой подруге? О Полине? Ну ладно, спрашивай. Что она любит? Цветы?
Я подняла на Полину вопросительный взгляд. Она скривилась, пожала плечами и неуверенно кивнула.
– Ну вроде любит, – передала я Богдану. – Да, можешь принести букет. Алые розы на высоком стебле – беспроигрышный вариант. Три штуки… ай! То есть пять. Да, ей понравится. Уверена! Шоколад? О да, она любит шоколад. Это отличный подарок, но учти: она прямо при тебе его съест. То есть возьмет и съест, Богдан. Да, всю коробку. Нет, ты, конечно, можешь ей сказать, что в таких количествах шоколад вреден для здоровья, только не вздумай его отнимать. Богдан, два здоровых мужика не могли оттащить ее от шоколада без риска для здоровья, ты не выживешь. Что-нибудь еще? В смысле какие парни ей нравятся? Ну симпатичные, наверное. Эльфы или орки?
Я покосилась на подругу.
– Скорее, орки, но во «Властелине Колец» любимый персонаж – Леголас. Кстати, если поведешь ее на этот фильм, сможешь даже поцеловать. Да-да, ты, главное, экран не загораживай, и тогда есть вероятность, что она вообще не заметит. Ай! Ладно, Богданчик, я побежала, а то тренер волнуется. Да, приезжай, конечно, она еще будет. Нет, «тойота» – обязательный реквизит. Ну мотоцикл – это, конечно, вообще прекрасно, но как в таком случае ты меня домой отвезешь? Ах, меня Алекс заберет?! А может, лучше Егор? Не проспится? Блин, Богдан, я не хочу мешать твоему личному счастью, но Алекс… Сам договоришься? Ладно, буду его ждать. Да, давай… удачи.
И отключилась. Потом посмотрела на подругу долгим тоскливым взглядом, вздохнула и сказала:
– Помнишь, ты спрашивала, как мне живется в новом доме? Так вот – как будто меня кто-то проклял.
Богдан приехал раньше, чем мы договаривались. Я как раз успела «отпрыгать» и сейчас выслушивала нотации от Полины. По ее словам выходило, что я деревянная, испуганная, закомплексованная инвалидка с провалами в памяти, слабоумием и серьезными проблемами в управлении собственным телом.
– И еще у тебя глаз дергается! – подытожила тренер. – Странно, раньше я у тебя этого не замечала.
– А раньше у меня этого и не было, – мрачно ответила я. Нет, кого другого – уже давно послала бы по матушке, но Полинка была не просто тренером или подругой – она была мастером своего дела. Ее методы обучения могли показаться грубыми и даже болезненными, но они давали результат. А мне очень хотелось постигнуть премудрости конкура!
Богдан подъехал к нашей леваде, когда обвинительная речь в мою честь достигла своего апогея. Мотоцикл остановился, брат откинулся на сиденье, расправил плечи, послушал немножко и залихватски свистнул, видимо пытаясь привлечь к себе внимание прекрасных дам. Что ж, ему это удалось!
– Ой, дура-ак… – прошипела Поля.
Мне шипеть было некогда, хотя с подругой я была полностью согласна: Нимфа испуганно заржала и встала на дыбы. Я перехватила повод – кобыла попятилась; я закусила губу и прижала пятки к бокам – только бы она на спину не завалилась! Нимфа это делать умела и любила: малейшее одергивание, и она уже шла задом. Не приведешь в чувство, не вытолкнешь вперед – сядет на круп, а потом упадет навзничь. И лучше всаднику на ней к тому моменту уже не находиться – кобыла хоть и не самая крупная, но пятьсот кило веса имеется. Блин, прямо не лошадь, а обморочная коза какая-то. Только у рогатых бедняг паралич – вроде как болезнь, а у моей – фича.
– Держи коня! – заорала Полина, ловко уворачиваясь от бьющих в воздухе передних копыт.
И тут Богдан решил проявить себя. Вы когда-нибудь видели полностью экипированного мотоциклиста? В шлеме, комбинезоне, «черепахе», перчатках, тяжелых ботинках на высокой шнуровке и других, не менее надежных, но жутко неудобных девайсах? Как брат решил отсидеть в такой одежде сеанс в кинотеатре – я до сих пор теряюсь в догадках. Видимо, целостность холеного личика казалась важнее имиджа рискового парня.
– Отойдите, женщины, я иду! – выкрикнул этот «Черный плащ» и попер в атаку. Мы с Нимфой вытаращили на него одинаково круглые глаза. Если я еще понимала, что где-то внутри этого бронежилета скрывается обычный человек, то кобыла явно видела такое чудовище впервые. Прижав к голове точеные ушки, она издала жалобное «И-го-го!», попятилась и с такой скоростью рванула на противоположную сторону левады, что едва подпруги не полопались.
Вот тут бы Богданчику и смириться с невозможностью побыть спасателем, но герой в нем, к сожалению, уже проснулся.
– А гори оно все огнем! – послышалось из-под шлема, и этот упакованный Терминатор бросился следом за нами. Полина, вопя что-то воодушевленное, матерное, с закосом на импрессионизм, помчалась следом. Нимфа, понимая, что деваться ей некуда, а враги обступили со всех сторон, уже не слушала мои команды, только грозно пыхтела, как перегревшийся самовар, и металась из стороны в сторону. А потом, окончательно закусив удила, вдруг сорвалась в галоп, на полном ходу перелетела бортик, ограждающий леваду, и вылетела на дорогу.
Куда как раз въезжала синяя «мазда».
«Тыдыщь!» – и на гладком крыле иномарки появились две вмятины. В виде лошадиных подков.
Замерли все. Даже Алекс в машине. Он так сжал руль, что пальцы побелели, и круглыми обалдевшими глазами смотрел на меня.
– Есть и плюс. – Подоспевшая Полина схватилась за повод. – Она наконец остановилась.
– Ага… – прошептала я, тихонько сползая по крупу на землю. – Только, я боюсь, это будет стоить мне жизни.
Дверь машины распахнулась.
– А-а! – завизжала я, бросаясь по дороге к гостинице. – Богданчик, не дай этому зверю меня убить!!
– А это кто? – тихо спросила Поля у нашего мотоциклиста, когда он все-таки сподобился снять шлем. Парень проследил глазами, как по дороге друг за другом мчатся две фигуры, одна из которых кричит и доказывает, что она «вообще здесь ни при чем», а вторая – тихо рычит сквозь зубы, и вздохнул:
– Это – мой младший брат.
– Нехилое такое воссоединение семейства…
– Да уж. В прошлый раз пострадал скутер, теперь машина. Ребята идут по нарастающей. Главное – не дать им спалить дом…
Я, кстати, и сама понимала, что с «маздой» нехорошо получилось. Да если бы кто-то покоцал мой скутер, я бы тоже мечтала ему уши оторвать по самые гланды! Но чистосердечное раскаяние облегчило бы участь обидчика. И сейчас я очень надеялась, что Алекс отличается таким же дурацким благородством. Ведь по всему выходило, что убежать от него я смогла бы только верхом на Нимфе. И то не факт: братец находился в таком состоянии окрыляющей ярости, что его спокойно можно было выпускать на олимпийский стадион – бег с препятствиями навеки стал бы его дисциплиной!
Вздохнув поглубже и морально подготовившись (хотя как можно подготовиться к тому, чтобы засунуть голову в пасть крокодилу?!), я резко вильнула в сторону и остановилась. Алекс по инерции пролетел вперед, затормозил, выбив с корнем несколько крупных пучков травы, и стал надвигаться на меня. Скрюченные пальцы, оскал на лице, в глазах – смерть! Впервые меня начало подташнивать от мысли оказаться в «объятиях» симпатичного парня…
– Так! – завопила, выставляя перед собой руки. – Стоп!
Плюнув, я решила действовать логически. Кроме нас четверых, мою машинку никто больше тронуть бы не посмел, значит, вора следует искать в семье. А кто у нас больше всего подходит на эту роль?
– Шурик, зар-раза!
Я галопом промчалась к дому и на лестнице буквально столкнулась с Егором.
– Евочка, ты куда спешишь?
– Ам… эм… – Вот как бы помягче сказать, что бегу истреблять его брата? – А ты случайно мой мотороллер не встречал?
– Мотороллер? – протянул Егор, демонстративно оглядываясь. – Нет, он здесь не пробегал. Но, если увижу, обязательно передам, что ты его искала.
Я только фыркнула в ответ, заново набирая ход. Как там говорится: «Сердце подскажет, где искать»? Моим советчиком был мозг, а именно его лобная доля – та самая, которая отвечает за эмоции. Именно сейчас она пребывала в блаженном состоянии ярости, скандируя единственный лозунг: «Убей!»
Дверь в подвал я открыла ногой и аккуратно созданным вихрем.
– Ой-ой! – Первым благодаря своему стратегически верному месту расположения опять разглядел надвигающуюся катастрофу Жека-барабанщик. – Кажись, грядет возмездие.
– Где мой скутер?! – Таким голосом архангел Гавриил должен призывать на священный суд грешников – гитаристы даже попятились. А вот Алекса особо не проняло. Гаденыш ступил ближе и насмешливо скривился:
– На помойке искала?
– Если ты, животное, выбросил мой транспорт, я тебе…
– Ничего не сделаешь, деточка, – осклабился «брат». – Это – мой дом, и здесь действуют только мои правила.
– Уверен? – почти нежно улыбнулась я. Алекс демонстративно скривился. – Ну как знаешь.
И выскочила на лестницу. План созрел мгновенно, как только взгляд наткнулся на электрический щиток. С улыбкой маньяка я распахнула дверцу, пригляделась и одним движением обесточила подвал. А затем аккуратно (но быстро!) вытащила предохранитель.
– Удачи вам, ребята, – бегом поднимаясь к себе в комнату, мурлыкнула я. – С вашим творчеством и электрогитарами!
Да, Шурик, конечно, тот еще паразит, но не дурак. Не прошло и двух минут, как ко мне ворвался взбешенный братец. Я заглянула в его потемневшие от ярости глаза и не стала дожидаться, пока он приступит к допросу. С воплем:
– Помогите! Убивают! – рванула к окну.
– Третий этаж, идиотка! – рявкнули следом. – Назад!
Ну если он таким тоном хотел меня остановить, то здорово просчитался – я только прибавила ходу. И если сначала высота действительно пугала, то сейчас страх перед Шуриком едва ли не подарил крылья. Да если бы мне в тот момент предложили на выбор оказаться в его руках или сигануть с Джомолунгмы, я бы определилась, не задумываясь. В конце концов, что такое восемь тысяч метров, когда за спиной маячит эдакий прообраз доктора Менгеле?!
Вцепившись в карниз, я нащупала ногами парапет балкона и шустро переползла на этаж ниже. Оттуда по водосточной трубе, которая жалобно попискивала в такт моим телодвижениям, но стоически держалась, спустилась на землю. Подняла голову: Шурик, сверкая напряженным взглядом, не стал догонять меня по лестнице. Он тоже полез в окно! Изображая паркуриста-орангутанга, этот гад ловко соскочил на землю следом за мной и припустился с такой скоростью, словно для него законы гравитации делали маленькие, но очень весомые поблажки. Так мы и мчались по пересеченной местности, перепрыгивая клумбы, обегая беседки и фонтанчики. Я визжала как недорезанный поросенок, Алекс молча и неумолимо приближался, когда впереди вырос двухметровый бетонный забор.
«Капец мне!» – успела подумать я, но тело действовало уже по инерции. У самого забора стояла большая кадка с розой. Одним прыжком, не останавливаясь, я взлетела на нее, оттолкнулась и ласточкой ухнула через забор.
По другую сторону рос большой куст дикой ежевики. Бедное растение только листьями протестующе зашуршало, когда я свалилась прямо ему на макушку. И это я еще хорошо приземлилась – по-лягушачьи, пластом, сделав в ежевике дыру в форме раскоряченного человечка, но хоть не на асфальт. Попыталась посчитать переломы: кажется, ни одного. Действительно, подфартило. Выдохнув сквозь зубы, я напряглась и уже хотела отползти, когда кто-то, как котенка, подхватил меня за шкирку и выдернул из куста.
– А-а-а-а!!!! – завизжала так, что Алекс отпрянул.
– Закрыла рот! – рявкнул он, забрасывая меня себе на плечо.
– Эй, друг. – Из ворот к нам бежала остальная группа. – Ты че с ней делать собрался?
– Посмотрим… – прорычал Алекс, пытаясь заставить меня смириться с ролью жертвы. Пока у него это плохо получалось: я извивалась, хватала его за лицо, дергала за волосы и мотала ногами так, что умудрилась заехать по физиономии одному из гитаристов. Ничего! С их сценическими образами фингал только кстати!
– Ты, главное, осторожней. – Жека понизил голос. – Сам знаешь, отец по головке не погладит, если…
– Жек, отвали, лады? – огрызнулся брат. – С отцом я как-нибудь разберусь.
– А вот с ним?
Я от любопытства даже брыкаться перестала: в дверях особняка стоял не успевший уехать на свидание Егор. Злой, как тысяча черепашек-ниндзя, у которых сперли пиццу и обозвали «крысой» любимого наставника.
– Вы, двое, мигом в дом! – рявкнул он. Я и не думала, что у Егорушки может быть такой властный и грозный голос. Алекс быстро поставил меня на ноги, и мы вместе, злобно переглядываясь, ступили в гостиную.
– А теперь расскажите, что произошло! – с умным видом приступил Егор к обязанностям миротворца.
– Он спер мой мотороллер! – рявкнула я.
– Она обесточила подвал! – гневно парировал Шурик.
– Верни транспорт, гад!
– Куда ты предохранитель дела, дура?!
– Утырок!
– Гадюка!
– Удод!
– Овца!
– Овец! Овцов! Ов… Баран, вот!
– Так, все! – вмешался наконец Егор. – Хорошо поговорили! Правильно: зачем держать в себе и копить гнев? Мы же семья. Лучше сказать в лицо и помириться.
– Правильно! – прорычала я. – Только я ему еще не все сказала. Можно продолжить?
– Нет, нельзя! – Братишка даже встал между нами, легонько отодвинув в сторону стеклянный столик.
Мы разместились в гостиной: я в одном кресле, Шурик – напротив, в другом; его бравая команда, потеснившись, заняла диван. Егор, скрестив руки на груди, нависал над нами. Его черные брюки, белая рубашка, розовый пиджак и подобранный Богданом галстук расцветки «вырвиглаз» заставляли меня ежиться всякий раз, когда братец попадал в поле зрения.
– Итак, – застыв между нами великой Берлинской стеной, продолжил он, – сначала ты, Алекс. Признавайся: брал Евин мотороллер?
Увы, мы так и не увидели искреннего раскаяния этого паразита. Потому что Шурик еще рот открыть не успел, а мелированный Жека уже всех выдал:
– Да ладно, друг, мы же просто пошутить хотели!
– Вы… – прошипела я, стискивая кулаки. – Нужно быть клиническими мудаками, чтобы отправить на помойку чужой скутер и назвать это «шуткой»!!
– Да успокойся ты, выдра! – рявкнул Алекс, мимоходом демонстрируя Жеке увесистый кулак. – Твой драндулет в вольере для собак. Хотя справедливости ради, нужно было и правда его выбросить: кусок мусора, а не мотороллер. На нем же ездить опасно!
– Вот и замечательно! – отчего-то обрадовался Егор. Я изогнула бровь, не поспевая за ходом его мыслей. – Раз ты так хорошо разбираешься в мотороллерах – ты его и починишь. В виде извинения за свою шутку.
– Да ты издеваешься?! – в один голос взвыли мы.
Я кашлянула и объяснила:
– Егорушка, там с тормозами проблема. Я не хочу, чтобы он их чинил. Мне моя жизнь пока дорога.
– Братец мой Егорушка, – в тон мне поддакнул Шурик. – Ты не видел этот хлам. Там нет ни одной живой детали. Я вообще в шоке от того, что ОНО ездит. Как я его чинить буду?
– Слушайте вы, оба, – мрачно притопнул Егор. – Мне все равно – как, но ты, Алекс, починишь этот долбаный скутер (ой, прости, Евочка!), а если нет – купишь новый! Понял?
– Меня посадят, – мрачно ответил брат.
– С чего бы? – не сообразили мы.
– С того, что такой же мотороллер я смогу найти только в музее. А там его нельзя купить, только украсть. Вот я и говорю – меня посадят!
– Довольно! – схватился за голову Егор. – Я сейчас ухожу, а потом вернусь и сам проверю. Алекс, на тебе транспорт. Не справишься – будешь до конца обучения Еву в школу на своей машине возить! А ты, Евочка, пожалуйста, почини проводку. Мы ведь оглохнем все, если эти четыре долбня будут музицировать не в подвале! А как вас помирить – я еще придумаю!
И на этой угрожающей ноте Егор вышел из дома. Мы проводили его малость офигевшими взглядами. Какой у нас, оказывается, деспотичный старший брат! И что именно он имел в виду, когда сказал, что придумает, как нас помирить?
Богдан, все это время стоявший в дверях и равнодушно подпиливающий себе ноготки, вытянул к свету руку, посмотрел на результат своих стараний и флегматично заявил:
– Да… ребята. Мне вас даже немного жаль. Боюсь представить, что придет в голову нашему любвеобильному брату, чтобы помирить Ромео с Джульеттой.
Жека заржал. А мы с Алексом глянули друг на друга, одновременно сглотнули и тут же, напыжившись, отвернулись в разные стороны.
По-моему, это был первый случай, когда мы поняли друг друга без слов.
Глава 4
– Беру свои слова обратно!
– Ты решил извиниться?
– Нет, я новые придумал!
Bash
Ева Моргалис
Георгий Соколов, несмотря на состояние, искреннюю любовь к детям и наличие нехилого автопарка, не покупал сыновьям машины наивысшего класса. Егор мог похвастаться черным внедорожником «Тойота РАВ-4». У Богдана была серебристая «Хонда Аккорд», Алекс разъезжал на синей «мазде». Сам Георгий придерживался старых традиций и путешествовал на «лексусе». Я могла поспорить, что самая дорогая машинка в результате окажется у моей мамы. И я очень надеялась, что Георгий догадается не пускать Ядвигу за руль. Иначе это дорогущее авто вскоре пойдет на запчасти к гораздо более дешевым моделям…
– В следующий раз попроси Егора подвезти тебя сюда, – подпрыгнув на очередной кочке, проворчал Богдан. Я через силу улыбнулась, боясь открыть рот и случайно откусить себе язык: «хонда» и правда слишком бурно реагировала на неровности дороги. – Далеко твой спорткомплекс? Потому что еще немного – и мне придется бежать за трактором.
Я и сама уже тысячу раз пожалела, что обратилась с просьбой подвезти не к Егору, а к Богдану. Старший братец вчера пришел поздно – видимо, Ксюша оказалась девушкой страстной и отпустила изможденного поклонника только под утро. У меня просто рука не поднялась разбудить этого утомленного любовью странника, спавшего как убитый на диване в гостиной. Да и какой от него был бы прок? Честно говоря, я вообще была в шоке, что он в таком состоянии самостоятельно добрался домой.
Но теперь приходилось пилить по бездорожью в машине, которая для этого была совершенно не приспособлена.
– Почему бы тебе не заниматься где-нибудь в городе? – пробормотал братец.
– Это конноспортивный клуб, Богдан. В городе лошадям бегать негде.
– Но как ты сюда добиралась, пока меня не было? Не верю, что твой скутер способен выдержать такой путь.
«А он и не мог, – со вздохом подумала я. – Зато метла для этого подходила идеально. Только как ею воспользуешься, когда вокруг столько любознательных смертных?»
Наконец мы приехали. Комплекс «Иноходец» располагался в тридцати километрах от города. Ему принадлежало три конюшни на сорок голов лошадей в каждой, большой крытый манеж, несколько «бочек» – огороженных вольеров для выгула молодняка, две огромные левады и гостиница. Вокруг был лес, поля, а чуть дальше в сторону соседней деревни Верховушки – начинались огороды. Воздух здесь всегда был очень чистым, свежим, с ноткой конского навоза и сена. Богдан тут же скривился, а я, наоборот, – улыбнулась. Наверное, вот так и понимаешь, нравится ли тебе на самом деле этот спорт: когда впервые приезжаешь на конюшню, чувствуешь запах и не начинаешь возмущаться.
– Когда у тебя заканчивается занятие?
– В четыре, – ответила, не ожидая, что брат проявит инициативу и решит забрать меня домой. Однако же Богдан сумел меня удивить.
– Я возьму машину Егора и приеду, – буркнул он.
– Спасибо! – радостно поблагодарила я.
От «Иноходца» в город шли маршрутки, но особняк располагался по другую его сторону и тоже на выезде. Я пока не смогла придумать маршрут, соединивший бы эти две точки на карте. Хотя бы Алекс поскорее починил мой скутер! Братец, кстати, по этому поводу заморачиваться не стал: с самого утра затолкал машинку в багажник своей «мазды» и укатил в автосервис. Сказал, что там работают его друзья и если кто и может реанимировать труп, то только они. Правда, я тоже не верила, что даже оживленный мотороллер сможет доставить меня сюда. Дорога была просто ужасная!
– Чего загрустила, подруга?
О, этот голос я узнаю из тысячи! Так воркуют большие кошки, перед тем как вонзить клыки в горло жертвы, так поет лавина, прежде чем накрыть тебя с головой. И так же мурлыкает моя лучшая подруга – невысокая, стройная, до неприличия красивая брюнетка Полина. Я обернулась к ней, чмокнула в щеку и уже приготовилась ответить, как услышала над ухом:
– Представь меня!
Ей-богу, я так высоко не подпрыгивала даже на школьном зачете по прыжкам вверх. Как Богдан умудрился выскочить из машины, обежать ее и пристроиться за плечом совершенно беззвучно для моего ведьмовского слуха, да еще и так быстро?!
– Полинка… – Я с удивлением покосилась на парня: какой-то он чересчур воодушевленный. Или мне только кажется? – Это – Богдан. Мой старший брат.
– Нормальный брат или мне ему сразу шины проколоть?
Вот за что люблю свою подругу – так это за умение поддержать разговор!
– Ну что вы, девушка! – попытался возмутиться Богдан. – Я – самый нормальный из братьев Евы.
– Это правда? – строго спросила у меня подруга.
Я покосилась на нашего метросексуала и беспомощно глянула на Полину:
– Даже не знаю, что ответить…
Зато Богдан, кажется, сомнениями не страдал:
– Девушка, а вы любите кино?
Брюнетка окинула братца выразительным взглядом и грозно буркнула:
– Не настолько! Идем, Евочка!
Полина Казакова была моей подругой еще со времен сопливого детства. Я уже и не помню, как мы познакомились, просто в один прекрасный момент в моей жизни стало на одного человека больше. Поскольку из близких у меня всегда была только мама – не заметить пополнение оказалось сложно. Общаться с Полиной было весело и немного опасно. Она любила мотоциклы, тонкие сигареты с двойным фильтром, татуировки и кровавые триллеры. В ее друзьях числились гопники (те самые, которых однажды повязала Ядвига), рокеры и другие любители экстрима. Нас же глобально связывали только три вещи: конный спорт, альпинизм и ведьмовство.
Полина была потомственной знахаркой. Она отлично разбиралась в травах, припарках и даже учиться пошла в мединститут. На фармацевта, то есть «провизора». Года через три, после окончания девушка мечтала работать либо в аптеке, либо в «скорой» – она пока не выбрала, что ей ближе: риск или химия. Пока же подруга развлекалась походами в горы и подрабатывала тренером по верховой езде. Конкретно в моем случае – по конкуру.
– Ну как тебе живется в новом доме? – спросила она, пока мы в четыре руки седлали Нимфу – молодую своевольную кобылку, которую Полина великодушно выбрала для моих тренировок. Я говорила, что она любит риск? Только усевшись впервые на Нимфу, я поняла, насколько сильна эта любовь. За полгода тренировок на этой гнедой пятилетке я побывала на земле большее количество раз, чем за предыдущие шесть лет. Зато теперь, казалось, ни одна сила на свете не сможет выбросить меня из седла.
– Ева! – Полина помахала у меня рукой перед глазами. – Ты сейчас где?
– Вспоминаю последнее занятие, – честно призналась я. – Копчик болел еще два дня.
– Не стоит тратить время на воспоминание о былых травмах, – отмахнулась подруга. – Сегодня заработаешь новые и сразу забудешь про копчик.
– Гений утешения, – проворчала я.
– Эй, подруга, – нахмурилась Полинка, – пока мы на конюшне, я тебе тренер, а не жилетка. Но если ты прямо сейчас расскажешь о том, как живется рядом с тем симпатичным юношей, который тебя привез, я, так и быть, выслушаю.
– Ты действительно считаешь Богдана симпатичным? – изогнула я бровь.
Подруга решительно кивнула:
– Только машина у него… ну какая-то женская.
– Ничего, – мрачно улыбнулась я. – В следующий раз он приедет на «тойоте».
– Хм… – кровожадно ухмыльнулась подруга, – так, может, в следующий раз я и соглашусь пойти с ним в кино?
Я скептически улыбнулась и решила, что это, в конце концов, не мое дело. Но кое-что разъяснить все же было нужно:
– Поля, я не против, чтобы вы встречались и все такое, но никаких зелий. Ты меня поняла?
– Даже самых безобидных? – скривилась подруга. – Ну почему?
– Потому что волей жестокой судьбы Богдан теперь – моя семья. А на семью чары накладывать нельзя.
Полина скривилась: она любила легкие пути, даже если ради этого нужно было немножко схитрить. К сожалению, не только она одна. Я еще не успела забраться на Нимфу, когда зазвонил телефон.
– Алло, – ответила я. – Богдан?
Полина встрепенулась, прильнула ко мне и вся обратилась в слух.
– Да, могу говорить. Нет, я не одна. Когда я на конюшне, нас как минимум трое. В смысле? Нет, «нас» – это я, тренер и лошадь, а ты что подумал? Фу, Богдан, как можно?!
Подруга покатилась от хохота, и мне пришлось зажать трубку ладонью и демонстративно сделать шаг в сторону:
– Ладно, все, я отошла. Что ты хотел? О какой подруге? О Полине? Ну ладно, спрашивай. Что она любит? Цветы?
Я подняла на Полину вопросительный взгляд. Она скривилась, пожала плечами и неуверенно кивнула.
– Ну вроде любит, – передала я Богдану. – Да, можешь принести букет. Алые розы на высоком стебле – беспроигрышный вариант. Три штуки… ай! То есть пять. Да, ей понравится. Уверена! Шоколад? О да, она любит шоколад. Это отличный подарок, но учти: она прямо при тебе его съест. То есть возьмет и съест, Богдан. Да, всю коробку. Нет, ты, конечно, можешь ей сказать, что в таких количествах шоколад вреден для здоровья, только не вздумай его отнимать. Богдан, два здоровых мужика не могли оттащить ее от шоколада без риска для здоровья, ты не выживешь. Что-нибудь еще? В смысле какие парни ей нравятся? Ну симпатичные, наверное. Эльфы или орки?
Я покосилась на подругу.
– Скорее, орки, но во «Властелине Колец» любимый персонаж – Леголас. Кстати, если поведешь ее на этот фильм, сможешь даже поцеловать. Да-да, ты, главное, экран не загораживай, и тогда есть вероятность, что она вообще не заметит. Ай! Ладно, Богданчик, я побежала, а то тренер волнуется. Да, приезжай, конечно, она еще будет. Нет, «тойота» – обязательный реквизит. Ну мотоцикл – это, конечно, вообще прекрасно, но как в таком случае ты меня домой отвезешь? Ах, меня Алекс заберет?! А может, лучше Егор? Не проспится? Блин, Богдан, я не хочу мешать твоему личному счастью, но Алекс… Сам договоришься? Ладно, буду его ждать. Да, давай… удачи.
И отключилась. Потом посмотрела на подругу долгим тоскливым взглядом, вздохнула и сказала:
– Помнишь, ты спрашивала, как мне живется в новом доме? Так вот – как будто меня кто-то проклял.
Богдан приехал раньше, чем мы договаривались. Я как раз успела «отпрыгать» и сейчас выслушивала нотации от Полины. По ее словам выходило, что я деревянная, испуганная, закомплексованная инвалидка с провалами в памяти, слабоумием и серьезными проблемами в управлении собственным телом.
– И еще у тебя глаз дергается! – подытожила тренер. – Странно, раньше я у тебя этого не замечала.
– А раньше у меня этого и не было, – мрачно ответила я. Нет, кого другого – уже давно послала бы по матушке, но Полинка была не просто тренером или подругой – она была мастером своего дела. Ее методы обучения могли показаться грубыми и даже болезненными, но они давали результат. А мне очень хотелось постигнуть премудрости конкура!
Богдан подъехал к нашей леваде, когда обвинительная речь в мою честь достигла своего апогея. Мотоцикл остановился, брат откинулся на сиденье, расправил плечи, послушал немножко и залихватски свистнул, видимо пытаясь привлечь к себе внимание прекрасных дам. Что ж, ему это удалось!
– Ой, дура-ак… – прошипела Поля.
Мне шипеть было некогда, хотя с подругой я была полностью согласна: Нимфа испуганно заржала и встала на дыбы. Я перехватила повод – кобыла попятилась; я закусила губу и прижала пятки к бокам – только бы она на спину не завалилась! Нимфа это делать умела и любила: малейшее одергивание, и она уже шла задом. Не приведешь в чувство, не вытолкнешь вперед – сядет на круп, а потом упадет навзничь. И лучше всаднику на ней к тому моменту уже не находиться – кобыла хоть и не самая крупная, но пятьсот кило веса имеется. Блин, прямо не лошадь, а обморочная коза какая-то. Только у рогатых бедняг паралич – вроде как болезнь, а у моей – фича.
– Держи коня! – заорала Полина, ловко уворачиваясь от бьющих в воздухе передних копыт.
И тут Богдан решил проявить себя. Вы когда-нибудь видели полностью экипированного мотоциклиста? В шлеме, комбинезоне, «черепахе», перчатках, тяжелых ботинках на высокой шнуровке и других, не менее надежных, но жутко неудобных девайсах? Как брат решил отсидеть в такой одежде сеанс в кинотеатре – я до сих пор теряюсь в догадках. Видимо, целостность холеного личика казалась важнее имиджа рискового парня.
– Отойдите, женщины, я иду! – выкрикнул этот «Черный плащ» и попер в атаку. Мы с Нимфой вытаращили на него одинаково круглые глаза. Если я еще понимала, что где-то внутри этого бронежилета скрывается обычный человек, то кобыла явно видела такое чудовище впервые. Прижав к голове точеные ушки, она издала жалобное «И-го-го!», попятилась и с такой скоростью рванула на противоположную сторону левады, что едва подпруги не полопались.
Вот тут бы Богданчику и смириться с невозможностью побыть спасателем, но герой в нем, к сожалению, уже проснулся.
– А гори оно все огнем! – послышалось из-под шлема, и этот упакованный Терминатор бросился следом за нами. Полина, вопя что-то воодушевленное, матерное, с закосом на импрессионизм, помчалась следом. Нимфа, понимая, что деваться ей некуда, а враги обступили со всех сторон, уже не слушала мои команды, только грозно пыхтела, как перегревшийся самовар, и металась из стороны в сторону. А потом, окончательно закусив удила, вдруг сорвалась в галоп, на полном ходу перелетела бортик, ограждающий леваду, и вылетела на дорогу.
Куда как раз въезжала синяя «мазда».
«Тыдыщь!» – и на гладком крыле иномарки появились две вмятины. В виде лошадиных подков.
Замерли все. Даже Алекс в машине. Он так сжал руль, что пальцы побелели, и круглыми обалдевшими глазами смотрел на меня.
– Есть и плюс. – Подоспевшая Полина схватилась за повод. – Она наконец остановилась.
– Ага… – прошептала я, тихонько сползая по крупу на землю. – Только, я боюсь, это будет стоить мне жизни.
Дверь машины распахнулась.
– А-а! – завизжала я, бросаясь по дороге к гостинице. – Богданчик, не дай этому зверю меня убить!!
– А это кто? – тихо спросила Поля у нашего мотоциклиста, когда он все-таки сподобился снять шлем. Парень проследил глазами, как по дороге друг за другом мчатся две фигуры, одна из которых кричит и доказывает, что она «вообще здесь ни при чем», а вторая – тихо рычит сквозь зубы, и вздохнул:
– Это – мой младший брат.
– Нехилое такое воссоединение семейства…
– Да уж. В прошлый раз пострадал скутер, теперь машина. Ребята идут по нарастающей. Главное – не дать им спалить дом…
Я, кстати, и сама понимала, что с «маздой» нехорошо получилось. Да если бы кто-то покоцал мой скутер, я бы тоже мечтала ему уши оторвать по самые гланды! Но чистосердечное раскаяние облегчило бы участь обидчика. И сейчас я очень надеялась, что Алекс отличается таким же дурацким благородством. Ведь по всему выходило, что убежать от него я смогла бы только верхом на Нимфе. И то не факт: братец находился в таком состоянии окрыляющей ярости, что его спокойно можно было выпускать на олимпийский стадион – бег с препятствиями навеки стал бы его дисциплиной!
Вздохнув поглубже и морально подготовившись (хотя как можно подготовиться к тому, чтобы засунуть голову в пасть крокодилу?!), я резко вильнула в сторону и остановилась. Алекс по инерции пролетел вперед, затормозил, выбив с корнем несколько крупных пучков травы, и стал надвигаться на меня. Скрюченные пальцы, оскал на лице, в глазах – смерть! Впервые меня начало подташнивать от мысли оказаться в «объятиях» симпатичного парня…
– Так! – завопила, выставляя перед собой руки. – Стоп!