Инна Георгиева. Ева. Минус на минус

   Кстати, о тех, кто сел на хвост Соколовым и тоже не собирался тратиться на собственный отдых. Ольга прибыла вовремя – с полчаса назад. К ее багажу у Егора претензий не было. Он с нежностью поцеловал девушку за ушком, шепнув при этом что-то такое, от чего она тут же покраснела и хихикнула, и представил ее Полине. Девушки бросили друг на друга один-единственный взгляд, и все – я поняла, что подругами они не станут.
   Полина смотрела на Олю как на диковинного зверька: вроде бы и симпатичный и безвредный, но какой-то странный. Возможно, даже заразный.
   – Женщина не должна быть такой! – с жаром прошептала она мне на ухо.
   – Какой? – не поняла я.
   Поля пожала плечами и брезгливо скривилась:
   – Податливой, уступчивой, кроткой. Такая женщина развращает своего мужчину! Со временем он к ней привыкает и перестает ценить. Вот я, например, никогда не старалась баловать Ивана. И что в итоге? Он был благодарен даже за обычную вермишель, а уж когда я делала уборку в квартире – это вообще приравнивалось к празднику!
   – Поля, в итоге он ушел, – напомнила я. – И о каком привыкании может идти речь, если Ольга у Егора одна из… блин, я даже не знаю, сколько их у него.
   – Так, может, спасем бедняжку? Расскажем ей все?
   – Не вздумай, поняла? – бросила я на подругу хмурый предупреждающий взгляд. – Это не наше с тобой дело!
   – А как же женская солидарность?
   – Ты в нее не веришь!
   Ну, с этим Полина спорить не стала. Она вообще многие вещи считала глупостью, и женская дружба была в их числе. Когда же я намекала на то, что мы с ней дружим уже много лет, она фыркала, говорила, что «это другое дело!», и упрямо продолжала гнуть свою линию. Просто образец того, что называется женской логикой!
   Надо признать, Оля в восторг от нового знакомства тоже не пришла. Она смотрела на Полину как на явившегося в мир Антихриста, что в принципе было не так и странно: подруга с ее длинными черными волосами, ярким макияжем и страстью к темной одежде вполне могла вызвать подобные ассоциации. Хрупкая блондинка жалась к Егору, что-то бормотала себе под нос, когда думала, что ее никто не слышит, и была безмерно благодарна за то, что на вокзал мы поедем в разных машинах.
   – Если она брызнет на меня святой водой, я в ней же ее и утоплю, – хмуро процедила Поля, даже сквозь стекло машины чувствуя напряженный взгляд Ольги между лопатками.
   – Честное слово, когда я встретила ее в первый раз, она была куда спокойнее! И вела себя так, что даже я краснела!
   – Богдан, черт подери, ты там скоро?! – в очередной раз рявкнул Егор, прерывая нашу беседу. Полина, уже готовая бросить скептическую реплику на мое «даже я», подняла глаза. Дверь особняка медленно, я бы даже сказала – «торжественно», отворилась.
   – Не надо так вопить, – меланхолично заявил опоздавший.
   Поля ткнула меня под руку и покатилась от смеха: Богдан тащил рюкзак, чемодан на колесиках, в котором при желании мог уместиться сам хозяин, и ноутбук в сумке через плечо. Егор остолбенел. Потом медленно подошел к брату и охрипшим голосом поинтересовался:
   – Это что?
   – Мой багаж, – без тени смущения ответил Богдан.
   – А куда, позволь спросить, ты собрался с таким багажом?
   – На семейный уик-энд.
   – В поход! – заорал Егор. – Мы идем в поход, дубина! В горы! Там не будет носильщиков, машины или бесплатного вай-фай! Там даже туалета не будет!
   На мгновение в глазах Богдана отразилась легкая паника, потом – недоумение, и наконец он выдал:
   – А зачем мы тогда туда идем?
   Егор зарычал, выдрал у брата из рук чемодан и сумку для ноутбука и передал охраннику:
   – Это занесите в дом. А ты, – обернулся он к брату, – живо в машину!
   Видимо, было что-то такое в глазах Егора, что Богдан не решился спорить и шустро запрыгнул в такси. Старшенький выдохнул, пытаясь успокоить расшалившиеся нервы, покачал головой и полез следом. Мы наконец тронулись. И очень вовремя, потому что до отправления поезда оставалось совсем мало времени.
   Помните сценку из фильма «Один дома», где семья опаздывает на самолет и во весь опор мчится по терминалу? Так вот по сравнению с тем, как летела наша толпа, Маккалистеры вообще никуда не спешили. На поверку Егор оказался пунктуальным невротиком. Из такси он выскочил пробкой, под обалдевшим взглядом своего, да и нашего тоже, водителя. Я прямо видела, как они, эти два уже немолодых, но крепких таксиста, готовятся выйти и на пару ушатать самого хитрого Соколова. Даже приготовилась вмешаться для защиты, ну не чести – какая уж тут честь, но здоровья семьи. И тут Егорушка сделал финт ушами. Отбежав на пару шагов от машины, он вдруг вспомнил, что забыл какую-то мелочь, развернулся и понесся уже в обратную сторону. Морды у таксистов вытянулись совсем уж по лошадиному, особенно когда братец выхватил из кармана две крупные купюры и швырнул в окошко сначала одному, а потом второму. Еще и поблагодарить успел, чем вверг почтенных дядей в полнейший ступор.
   Мы, кстати, этот квест тоже оценили и за это время как раз успели выбраться из машин.
   – Быстрее, быстрее! – на бегу гаркнул Егор, хватая за руку безропотную Ольгу и уже с нею на пару скрываясь в хитросплетении комнат вокзала. Вся наша дружная компания синхронно покосилась на два оставленных рюкзака.
   – А как же?..
   – Сейчас вернется, – отмахнулся Богдан. И точно – спустя буквально десять секунд тяжелая деревянная дверь распахнулась вновь, и Егор выскочил обратно:
   – Чего застыли? Там уже поезд ждет!
   Оля только пискнула что-то протестующее, когда ее нагрузили тяжелым рюкзаком и на прежней скорости поволокли к платформе.
   – Он всегда такой? – задумчиво спросила Полина.
   – Да, – просто ответил Алекс. – А вам рекомендую прибавить шагу, пока Егор не прибегнул к стимулу.
   – К стимулу? – мурлыкнула готесса. – В смысле как в лучших аристократических семьях? К шоколадке или новой игрушке? Чур, я хочу айфон!
   – Боюсь, как у древних римлян, – мрачно пояснил Алекс. – К металлическому наконечнику на палке, которым раньше подгоняли буйволов.
   И как после такого не вдохновиться? Вот и мы рванули к вагону, словно за нами гналась вся древнеримская конница. Разместились едва ли не раньше нашего самого пунктуального. Он, кстати, заглянул к нам в купе перед отправлением, грозно посмотрел в глаза Алексу и с ноткой непередаваемого умиления – на меня:
   – Ведите себя хорошо!
   – Да, папа, – сладко улыбнулся брату Богдан. В его честные глаза Егор смотреть не захотел, просто показал увесистый кулак, бросил на столик наши билеты и удрал к себе в СВ. Его вечер обещал пройти интересно.
   А вот мне, когда мы остались вчетвером, стало как-то не по себе.
 
   Расселись парами: я с Полиной, напротив – Алекс и Богдан. Соколов-младший смотрел в окно и как будто вообще не интересовался тем, что происходит в купе. Я же буравила его напряженным взглядом – казалось, он только и ждет, чтобы учинить какую-то феерическую гадость. А то, что признаков не было – так это еще хуже. Готовится, гад, выжидает момент…
   Но первая напряжения, царившего за столиком, не выдержала Полина:
   – Ева, если тебе так сильно хочется, стукни его и расслабься уже, наконец.
   – В смысле «стукни»? – обернулась я. Даже Алекс любознательно скосил на нас глаза.
   – Ну у тебя же где-то здесь топорик валялся. Возьми и врежь ему хорошенько в лобешник. Прими, так сказать, превентивные меры – обезвредь противника.
   Мы с Шуриком переглянулись.
   – Но я не хочу!
   – Тогда расслабься и забей. Сидишь и дрожишь вся, подо мной аж сиденье трясется.
   – Это не я дрожу! – обиженно нахмурилась я. – Это поезд тронулся!
   – Тогда, – как ни в чем не бывало Полина обняла меня за плечи и мечтательно улыбнулась, – предлагаю заняться чем-то интересным. У кого есть карты?
   – У меня были, – вздохнул Богдан. – В сумке для ноутбука. А в чемодане – шахматы.
   – Нет, шахматы – это по части Евы: скучно, драйва нет. Давайте лучше в «Правду или желание» играть.
   Не скажу, что мы сильно воодушевились, но Полина была очень красноречива, и сначала на ее сторону встал Богдан, а затем и я. Сложно было отказать человеку, который при желании мог пересадить меня с Нимфы на Горбунка – двухметрового тяжеловоза с пудовыми копытами и дьявольским характером.
   – Итак, для начала… – Поля вытянула из сумки крошечный блокнот и махом выдрала оттуда добрую половину страниц. – Пишем вопросы. С каждого по десять.
   Мы затрещали ручками, пытаясь добиться хоть какой-то каллиграфии в движущемся поезде. Я искоса поглядывала по сторонам, чувствуя, что братья и Поля делают то же самое. Каждый хотел узнать об интересующем его человеке что-то личное, важное для себя. Но при этом помнил, что вопросы перемешаются и, быть может, тебе выпадет твой же. Потому мне, например, было страшно спрашивать о чем-то совсем уж пикантном. Поля такими комплексами не страдала. Она дописала первая и, предвкушающе скалясь, принялась притопывать ножкой:
   – Быстрее, ребята, быстрее! Это не та игра, где нужно долго думать.
   – Да я смотрю, тебе мыслительный процесс вообще несвойственен, – буркнул Алекс.
   Я подняла на него удивленный взгляд: с чего вдруг такие нападки? Но Поля только беззлобно отмахнулась:
   – Тебя не спросила. Давайте-давайте, ребята, в темпе. Сдаем листочки и начинаем. Ева, у тебя готово? Учти: ты должна ответить хотя бы на один вопрос. А не как в прошлый раз.
   – А ты не задавай вопросы, от которых любой нормальный человек пойдет кукарекать!
   – Кукарекать? – наконец закончил писать Богдан и, услышав только последнее слово, удивленно захлопал ресницами: – Зачем кукарекать? Я не хочу!
   – Отлично, – обрадовалась Поля, забирая у него листочки. – Тогда сбегай за чаем, и приступим к игре.
   – А с чего это я должен за ним идти?
   Подруга криво усмехнулась, засунула руку в непрозрачный пакет, куда только что сбросила все вопросы, и вытащила один наугад:
   – Богданчик, что тебе сказал отец, когда увидел над обеденным столом то забавное украшение из бисера и древесины?
   – Э… пойду-ка я за напитками, – тут же сориентировался брат. – Четыре стакана? Всем чай?
   – Чай, чай, – смеясь, кивнула Полина.
   Богдан подорвался и выскочил из купе.
   – Слушай, – тронула я ее за рукав, – там же не было такого вопроса.
   – Хочешь пойти ему помочь? – строго нахмурилась готесса, удерживая руку над раскрытым пакетом.
   Я вздохнула и покачала головой. У Поли было много хороших качеств: она была верной, внимательной и преданной подругой, интересной личностью, веселой собеседницей. Но в глубине души, несмотря на отсутствие активных сил, она всегда оставалась ведьмой: свободной, дикой, не признающей правил. Кошкой, гуляющей сама по себе. Богдан крепко вляпался, когда выбрал ее объектом своей страсти. Но с другой стороны, с кем с кем, а с Полиной скучно не бывало никогда. И сегодня у меня появился еще один шанс в этом убедиться.
 
   – Давай сюда! – Подруга почти силой выдрала у Богдана чай, принюхалась к нему, одобрительно кивнула и рассовала стаканы нам в руки. Довольно бессмысленное занятие, но Полина любила руководить процессом даже в мелочах. – А теперь садись.
   – Я иногда ее побаиваюсь, – шепнул Богдан, умащиваясь рядом со мной.
   – Правильно делаешь, – обернулась я. – При случае она и стукнуть может…
   – Умр, – похабно оскалился братец. – Ну пусть стукнет. Я, так и быть, потерплю ради такой красотки.
   – Не потерпишь, – мрачно буркнула я. – У нее восьмой дан в тэквондо. Она тебя раз ударит, и тебе хватит.
   – Черт, женщины, когда вы научились драться лучше мужиков?!
   – Что, Поля уже не кажется такой привлекательной?
   – При чем здесь это? – аж обиделся Богдан. – Я понял, что не те вопросы написал!
   – Все, вы наговорились? – вмешалась подруга. И хотя по ее голосу этого понять было невозможно, я заметила, что на Богдана она посмотрела с куда большим интересом. Похоже, братец сумел-таки ее удивить. – Ева, ты ходишь первая. Вытаскивай вопрос. Задавать его будешь… Александру!
   – Какая неожиданность! – ехидно буркнула я. – Хэх, ну ладно…
   Порылась в пакете, вытянула сложенный листочек и зачитала вслух:
   – Шурик… что тебе больше всего нравится в парнях?
   Мы дружно покосились на Богдана. Он сидел с непроницаемым лицом, заинтересованно разглядывая потолок. Нет, ну просто гений разведки!
   – Та-ак… – протянул Алекс. – В парнях, значит? Наверное, то, что они мне не нравятся.
   – Хороший ответ! – подпрыгнула Поля. – Теперь, Александр, задавай вопрос Еве!
   – Ладно. – Братец зашуршал в пакете. – Эм… кто изобрел велосипед?
   – Блин, Ева, это же не викторина! – рявкнула Поля.
   Я съежилась под ее взглядом и развела руками:
   – Просто в голову ничего другого не пришло.
   – У тебя был такой шанс узнать что-то действительно важное!
   – Во-первых, на этот вопрос должна ответить я сама. Во-вторых, братья Оливье – довольно значимые люди в истории!
   – Да Винчи, – коротко бросил Алекс, комкая листочек и бросая его на стол.
   – Что? – дружно переспросили мы с Полиной.
   – Первый рисунок двухколесного велосипеда с рулем и цепной передачей принадлежит да Винчи, – с приторной улыбкой объяснил Шурик. – Стыдно этого не знать.
   Кажется, то, как скрипнули мои зубы, было слышно даже сквозь стук колес.
   – Ладно, – подпрыгнул Богдан. – У нас тут не военные баталии и не встреча клуба «Самый умный». Давай сюда пакет. Ева, отвечаешь снова ты. Надеюсь, на этот раз нам достанется не твой вопрос, и новую истину из Википедии вы не откроете. Итак… Ева, сколько на самом деле тебе лет?
   И очень выразительно, с какой-то скрытой тоской, покосился на Полину.
   Я хихикнула:
   – На самом деле? Богдан, честное слово: мне шестнадцать.
   – Да знаю, блин! – Братик в расстроенных чувствах отшвырнул пакет. Бедняга, второй вопрос ушел «в молоко».
   – Моя очередь! – оживилась готесса. – Богдан, не грусти, однажды и тебе повезет. А пока ответь-ка лучше… веришь ли ты в сверхъестественное?
   Я вздрогнула и уставилась на Алекса. У того на роже не дрогнул ни один мускул, но я могла поклясться, что это – его вопрос. Прежние подозрения вспыхнули с новой силой.
   – Конечно, верю! – категорично кивнул Богдан. – В полтергейста!
   – Полтергейстов не существует, – брякнула я, все еще поглощенная своими размышлениями, и осеклась под напряженным взглядом Полины и подозрительно изогнутой бровью Алекса. Нет, ну ладно подруга пыталась таким образом напомнить о предосторожности, а этот-то козел чего вылупился?!
   Я уже хотела рявкнуть об этом вслух, но Богдан меня опередил. Он потянулся к готессе и с подвыванием, изображая типичного (в его понимании) полтергейста, прошипел:
   – Это ты и-им скажи-и, что они не существу-уют!
   – Клешни убрал! – пресекла его поползновения Полина. И быстро вернулась к игре, пока я не бросилась на Алекса с кулаками. – Вопрос к Еве. Кхм… зачитываю как есть. Хочешь сыграть со мной в особенную игру?
   – Э… – пожала плечами я, чуть расслабляясь и в упор не замечая выразительных взглядов парней. – Да я и в эту-то особо играть не хотела…
   – Спроси меня! – подпрыгнул на месте Богдан. – Меня спроси!
   – Сиди ровно! – рявкнула Поля. – На вот лучше, задай вопрос Александру.
   И протянула пакет. Богдан пошарил рукой в бумажках и вытащил одну:
   – Итак, Алекс. Что ты подумал, когда впервые познакомился с Евой?
   Я напряглась: вопрос был моим! Нет, ну, правда: интересно же, с чего он тогда такой мрачный сидел. Шурик посмотрел мне в глаза, мрачно так посмотрел, и заявил:
   – Я подумал, что ты – мое наказание. Что, наверное, я убил кого-то в прошлой жизни и сейчас расплачиваюсь.
   – Ну с твоим-то характером это не удивительно, – буркнула я.
   Шурик только оскалился и таинственно хмыкнул.
   – Ладно, вопрос к Еве, может, Александру удастся отыграться… – Поля предвкушающе улыбнулась и полезла в пакет. – Как звали того, кто последним заставил твое сердце биться чаще?
   Твою ж маму! Да мне даже отвечать не нужно было: так побагровели щеки. Еще и у Шурика губы растянулись в прямо-таки до ужаса похабную ухмылку. Напыжившись, я скрестила руки на груди:
   – Богдан, блин, это опять твои дурацкие вопросы?!
   – Нет, – честно ответила Поля. – Этот – мой. Отвечай скорее.
   – Не хочу! Говори свое желание.
   – Ладно, – почти ласково мурлыкнула подруга. – Тогда вот его поцелуй.
   Угадайте, на кого указала коварная готесса? У меня глаза стали как у персонажа японского аниме:
   – Ты издеваешься?! Он же ядовитый! Давай я лучше покукарекаю!
   – Сама гадюка, – равнодушно парировал Алекс.
   – Тарантул!
   – Скорпионша!
   – Назгул!
   – Вот и поговорили! – встрял Богдан. – Хорошая поездочка получается. Примирительная. Жаль, Егор не видит: ух, он бы впечатлился!
   – Ладно. – Поля, видно, тоже поняла, что заставлять меня целовать врага – не самая удачная затея. – Невинная ты моя. Меняю желание. Встань на руки вот на этом железном столике. Проверим твое чувство равновесия.
   – Ты с ума сошла?! – рявкнул Богдан. – Пускай она лучше его целует!
   – Ну ты же видишь: она не хочет.
   – А хребет сломать, значит, хочет?!
   – Успокойся, Богдан, – шикнула я на брата, снимая флиску и оставаясь в черной майке Adidas. – Я уже делала такое раньше. Главное: не мешай.
   И встала перед столом. Нужно было сосредоточиться, потому что только что я нагло соврала. Мне прежде никогда не доводилось становиться на руки в движущемся поезде. Да еще на таком хлипком железном столике. Зачем бы мне это понадобилось? Впрочем, особо больших трудностей я не видела. Ведьмы, конечно, не йоги, но магия здорово облегчает нам жизнь. Это – отличная замена ловкости, силе, выносливости. То, что обычный человек приобретает годами упорнейших тренировок, ведьма получает, просто умело направляя силу. Ну справедливости ради надо сказать, что не каждый чародей способен вот так просто управлять дарованными ему способностями. Можно ведь перестараться и вместо того, чтобы застыть «струной» – вылететь из вагона ногами вперед. Так сказать, «к звездам сквозь потолок». И это еще не самый плохой результат случайной ошибки!
   Потому я отошла от стола ровно на шаг, закусила губу, приготовилась и…
   Вообще-то я хотела схватиться руками за бортик и сделать аккуратную стойку. Простую и красивую. Все испортил Алекс! Я как раз делала тот самый «последний» шаг, когда он внезапно материализовался перед столом, схватил меня в охапку и поцеловал. То есть как «поцеловал»? На мгновение прижался к губам и тут же отпустил.
   Наверное, со стороны выглядело смешно: я враскорячку с поднятыми вверх руками и Алекс с такой рожей, будто собрался облобызать пиранью. Только за спиной почему-то никто не хихикал. Наоборот! И Богдан и Полина смотрели такими глазами, что я тут же покраснела и испуганно прижалась к дверце купе.
   – Ты что творишь, извращенец?!
   – Развратник, – тихо подсказала Полина.
   Я перевела на нее сверкающий взор:
   – Это ты во всем виновата!
   – Неправда! Я тебя не целовала. Это он!
   – Кстати, братан? – расплылся в улыбке Богдан. – А чего это ты вдруг? Она ж вроде скорпионша и все такое…
   – Я под подозрением, – равнодушно ответил Алекс. – Не хочу потом Егору доказывать, что не имею отношения к ее сломанному позвоночнику.
   У меня руки сами собой сжались в кулаки: ах он паразит! Так вот, значит, откуда порыв – собственную шкуру спасает?!
   – Где тут у меня топор лежал?!
   – Пора, пожалуй, заканчивать игру, – подпрыгнула Полина. – Ребята, идите погуляйте. Мы переоденемся и приготовимся ко сну! Уже поздно!
   – Но… – попытался возмутиться Богдан.
   – Идите! – подтолкнула его в спину Поля. – Так надо!
   И только когда за парнями закрылась дверь, она обернулась ко мне и шепотом спросила:
   – Ты как?
   – А как я могу быть?! Я злая! Я такая злая, что, кажется, могу убить его взглядом!
   – Ой ли? – хмыкнула подруга.
   Я гневно ткнула в нее пальцем:
   – Ты на что сейчас намекаешь?!
   – Я не намекаю. Я спрашиваю открыто: это был твой первый поцелуй. Как ощущения?
   – Я не знаю! Я не помню! Все произошло так быстро…
   – Можем попросить его повторить, – улыбнувшись, кивнула на дверь Полина. – Думаю, он не откажет, и в следующий раз…
   – В следующий раз я откушу ему голову!
   – Вот всегда ты так! А он, между прочим, симпатичный. Это я тебе, как ценитель, говорю.
   – Вот и забирай его себе!
   – И не жалко будет? – подмигнула Поля. – Нет, я для него старовата. А вот ты бы к Александру присмотрелась. Есть в нем что-то такое…
   – Святой ежик, Полина! – схватилась я за голову. – Я тебя сейчас ударю!
   – Ладно! – подняла подруга руки вверх. – Не надо так нервничать, хотя… хочешь отомстить?
   – Еще бы!
   – Тогда подожди немного и не рычи пока. Есть у меня одна идейка…
   Когда парни вернулись в купе, мы уже лежали по койкам. Я заняла нижнюю, Поля верхнюю, по диагонали. Почему именно так – я не знала, а спросить не успела.
   – Идут, – шикнула подруга. – Притворись спящей!
   Ага, вот так запросто они мне взяли и поверили! Но спорить не хотелось. Быстро откинувшись на подушку, я засопела с видом невинного агнца.
   Алекс с Богданом посмотрели на эту умиротворенную картинку, переглянулись и пожали плечами. Богдан улегся на нижней полке, Алекс полез наверх. Видимо, он решил, что безопаснее, когда нас разделяет не маленький хрупкий стол, а целая полка. Я мстительно улыбнулась, дождалась, пока он уляжется, подняла ногу и с силой подбросила полку вверх. Оттуда послышались ругательства: тряхнуло Алекса хорошенько. Но когда он, полный праведного гнева, зыркнул вниз, я снова была просто олицетворением покоя.
 
   В поездах я всегда спала хорошо. Это была моя характерная особенность – я слушала, как отстукивают ритм большие колеса, и проваливалась в сладкую дрему быстрее, чем успевала сообразить, что происходит. Мама давно заприметила это мое «умение» и с тех пор больше никогда не пела колыбельные: просто ставила запись шума железной дороги, и я отключалась. Собственно, так же случилось и на этот раз. Я, конечно, сильно переживала, что Алекс решит отыграться за кастрюлю и сделает мне, спящей, какой-то неприятный сюрприз, но с родным организмом справиться не смогла. Минут пятнадцать честно прислушивалась к дыханию парня с верхней полки, потом не выдержала и засопела с ним в унисон.
   – Пс! Пс! Да пс! же, Ева!
   – А? Где? – подпрыгнула я и осоловело закрутила головой. – Что?
   – Это я, успокойся. – Полина зажала мне рот ладонью. – Все, проснулась?
   – Что ты здесь делаешь?
   – В глобальном смысле? Еду с вами на природу.
   – Давай конкретнее, – нахмурилась я. Спать хотелось так, что впору было спички в глаза вставлять.
   – Помнишь, я говорила о мести? – Я медленно кивнула: да, что-то такое было. Поля ткнула пальчиком наверх и торжественным шепотом закончила мысль: – Час настал!
   Я нахмурилась:
   – Что ты придумала?
   – Ну ты хотела узнать: колдун Алекс или нет?
   – И?
   – Забирайся наверх и ищи знак.
   – Очень смешно! – буркнула я. Видимо, получилось громче, чем нужно, потому что Богдан на соседней полке всхлипнул что-то протестующее и перевернулся. – Как я отвираться буду, когда он проснется?
   – Он не проснется.
   – Та-ак… – протянула, чувствуя, что сейчас буду кого-то убивать. Возможно, свою единственную подругу. – С этого момента, пожалуйста, поподробнее.
   – Не нервничай! Я ему травки подсыпала. Совсем чуть-чуть!
   – Какой травки, Полина?!
   – А ты как думаешь? Раз он наверху спит, а не мультики смотрит – значит, усыпляющей. Не волнуйся: она совершенно безвредна.
   – Как ты могла?! Я же предупреждала: никакой магии против моей семьи не применять!
   – Это не магия! К тому же трава хорошая. Испытанная. На тебе, между прочим.
   – Да я никогда в жизни не принимала снотворное!
   – Это ты так думаешь, – вякнула Поля. Я посмотрела на нее долгим, проникновенным взглядом. – Ева, она правда безвредная. Ну что я, знахарка со стажем, в траве не разберусь?!
   – Обещай, что без моей просьбы больше никогда не будешь кормить меня своей зеленью! И мою семью тоже.
   – Крест на пузе! А теперь тихо, пока Богдан не проснулся. Ему я ничего не подсыпала, так что ты давай Алекса изучай, а я за старшеньким пригляжу.
   Мы встали ногами на мою полку и нависли над Шуриком. Тот спал, аки младенец: трава, по ходу, была отличной.
   – А что искать-то? – подняла я глаза на подругу.
   – Если он колдун, на нем метка должна стоять.
   – На мне не стоит…
   – Осечки случаются, – не стала спорить Поля. – Но редко. Так что давай, смотри внимательно.
   И ткнула меня носом куда-то Алексу в поясницу. Я взвыла:
   – Что смотреть?! Ничего ж не видно!
   – А ты на ощупь попробуй! – нашлась Полина. – И пошустрее, а то мы так до рассвета жаться будем. Срывай с него простыню!
   Я послушно потянула за ткань. Алекс лежал на животе, спрятав руки под подушкой. Почти голый лежал – в одних семейках. Я невольно залюбовалась: спина, попа, ноги… была бы я людоедом – не знала бы, во что первое вцепиться. Все было таким аппетитным!