Ионеско Эжен. Король Умирает

КОРОЛЬ УМИРАЕТ

   Сценарий спектакля Театра-студии на Юго-Западе [по пьесе Эжена Ионеско, перевод с франц. Ольги Ильинской]
   Сцена опутана по периметру ржавыми вентиляционными трубами. В дальних углах трубы образуют арки; из «окна» в левой стене выведен раструб — светильник, он же — подзорная труба; чуть дальше из «кармана» за левой колонной тоже выходит труба-светильник, её луч бьет прямо над полом.
   Посередине сцены положен большой светло-серый палас, у левой колонны стоит трон, он же — инвалидная коляска, — скрипучее деревянное сооружение на двух больших колесах.
 
   Персонажи одеты в костюмы из грубой мешковины и тех же вентиляционных труб. На короле длинная рубаха, поверх неё мантия из переплетенных парусиновых ремней, схваченная на плечах железными «эполетами»; он обут в домашние туфли на босу ногу. Страж пребывает в позе культуриста, выгнув колесом ноги в железных наколенниках и пружиня ржавые «бицепсы»; на голове у него берет. Доктор одет в панцирь наподобие пивного бочонка с рукавами-крылышками и железную шапочку с ушами. На королеве Маргарите подобие лат и высокая шапочка-корона. Королева Мария — рыжая грива волос перехвачена железной «лентой», глубокое декольте из мешковины, панталончики с оборочками, соблазнительные железные формы и железная подвязочка на одной ноге; обута в изящные раздвоенные копытца. Служанка Джульетта напоминает улитку, временами она прячется в свой панцирь так, что наружу торчит только голова в железной повязке; в руках у Джульетты тряпка, которой она то и дело машинально что-нибудь протирает.
   Все они — монстры, которых породило умирающее сознание короля. Это подчеркивается и манерой речи — только король держится естественно и говорит подчеркнуто бытовым голосом, остальные играют в острой фарсовой манере, напоминая кукол в балагане. В наиболее трагические моменты на фарс переходит и король.
 
   Над сценой горит тусклый свет. Раздается скрип, и трон сам собой оживает. Он медленно, вихляясь, сдвигается с места и неуверенно движется в противоположный угол сцены. Добравшись до середины, он вдруг разгоняется и со всего маху с грохотом врезается в стену. В этот момент вступает бравурный марш. На сцену выходят обе королевы, Страж, Доктор и Джульетта. Они бодро подпевают без слов и принимают позы, призванные продемонстрировать несокрушимую мощь. Король выходит и раскланивается, остальные приветствуют его криками «Ура!». Обходят сцену по кругу и уходят за кулисы. На сцене остаются Страж и Доктор. Марш смолкает.
 
   Пролог с декабря 1991 по февраль 1992 г.
 
   СТРАЖ (голосом ярмарочного зазывалы). Внимание-внимание! Эжен Ионеско. «Король умирает». Трагический фарс с печальным концом.
   ДОКТОР. Ха-ха-ха-ха-ха!
   СТРАЖ. Ты чего? Ты чего смеешься?
   ДОКТОР. Да как же ты говоришь, «король умирает», когда он — живой?
   СТРАЖ. Какой же он живой, когда умирает?
   ДОКТОР. А такой. Один король вообще умер — а до сих пор живее всех...
   СТРАЖ. Замолчи, а то играть не буду.
   ДОКТОР. Хорошо.
   СТРАЖ. Итак. Король все-таки умирает, трагический фарс с печальным концом.
   ДОКТОР. Ха-ха-ха-ха-ха!
   СТРАЖ. Ну чего ты опять смеешься?
   ДОКТОР. Да какой же это конец, когда он — печальный?
   СТРАЖ. А какой?..
   ДОКТОР. Хэппи-энд — молодец, вот какой!
   СТРАЖ. Ну, это в других странах «хеппи-энд — молодец».
   ДОКТОР. Это я знаю: в других странах хэппи-энд — молодец, а у нас — всему...
   СТРАЖ (замахиваясь). Иди отсюда, бочка пивная!
 
   Пролог с марта 1992 г.
 
   СТРАЖ (голосом ярмарочного зазывалы). Внимание-внимание! Эжен Ионеско. «Король умирает».
   ДОКТОР. Ха-ха-ха-ха-ха!
   СТРАЖ. Ты чего? Ты чего смеешься?
   ДОКТОР. Да как же ты говоришь, «король умирает», когда он — живой?
   СТРАЖ. Какой же он живой, когда умирает?
   ДОКТОР. А такой.
   СТРАЖ. Какой?
   ДОКТОР. Жи-вой, вот какой.
   СТРАЖ. Кто такой?
   ДОКТОР. Тот такой, кто умирает.
   СТРАЖ. Вот я и говорю: король умирает.
   ДОКТОР. Тьфу!
   СТРАЖ. Слушать надо. — Внимание-внимание, трагедия в одном акте.
   ДОКТОР. Ха-ха-ха-ха!
   СТРАЖ. Ну чё ты опять смеешься?
   ДОКТОР. Да какая же это трагедия, если в одном акте?
   СТРАЖ. А такая.
   ДОКТОР. А какая?
   СТРАЖ. В одном акте, вот какая.
   ДОКТОР. Вот какая кто такая?
   СТРАЖ. Никакая. Вот какая.
   ДОКТОР. Никакая?
   СТРАЖ. Никакая.
   ДОКТОР. Ха-ха-ха-ха! А ты говоришь, трагедия!
   СТРАЖ (замахиваясь). Иди отсюда, бочка пивная!
   ДОКТОР. А ты меня наливал?
 
   Страж выталкивает Доктора, тот «катается» по сцене взад-вперед, как бочка, потом убегает.
 
   СТРАЖ (доверительно). Ну в общем, так. Эжен Ионеско. «Король умирает». Вот такой (показывает большой палец) трагический фарс всех времен и народов. Причем действие этого трагического фарса происходит в одном тронном зале такого огромного королевского дворца. Ну, такого псевдо-готического, короче, стиля. Прикинь: стрельчатые окна, черная колоннада — ну, которая поддерживает своды этого замка; черный потолок, который, ну, ведет это в глубину веков, там, потайные ходы во всех направлениях. Замок разрушается. Прикинь: вон там вон — трон короля, да. Быть может ночь, быть может, утро, скорее всего — полдень. Зима или осень, не знаю. Или весна. Короче говоря, отопление не работает. Как всегда. И такая глухая-глухая, леденящая душу, такая пустота... В зале — никого. Только Страж. Ну то есть, я. Короче, последний стражник некогда могущественной охраны короля. Короче, время от времени я буду объявлять появление персонажей. Ну чё, понятно? Тогда начнем. Сейчас выйдет королева Маргарита Первая, первая жена короля Беранже Первого, в сопровождении служанки Джульетты. — Её величество королева Маргарита в сопровождении служанки Джульетты!
 
   Марш. Страж, Маргарита и Джульетта маршируют, подпевая.
 
   ДЖУЛЬЕТТА. У меня совсем не было времени убрать этот мусор! Я не успела.
   МАРГАРИТА. Замолчи! Успеть можно всюду. Надо только постараться. Приложить усилия. Попытаться найти верный ход для реализации чего-то там — не знаю!
   ДЖУЛЬЕТТА. Чаво?
   МАРГАРИТА. Не смей меня перебивать! У нас нет времени не торопиться! Что встала? Смотри! Здесь мусор, пыль и грязь. Что ты молчишь?
   ДЖУЛЬЕТТА. Я повторяю! У меня совсем не было времени убрать этот мусор! Я битый час промучилась с коровой. Несмотря на то, что она почти уже совсем не дает молока. У меня не было времени!
   МАРГАРИТА. Да. Но к тому же здесь еще и холодно. А сюда придет король!
   ДЖУЛЬЕТТА. Дрова отсырели! Я пыталась утром развести огонь, но дрова отсырели. А небо всё еще в тучах. И солнце задерживается, хотя Его величество приказывал ему появляться время от времени. К тому же сегодня ночью, во время ливня раздался грозовой удар — дикий! — вот, на потолке образовалась трещина. Сюда хлынули потоки воды. Да, здесь мокро и грязно. При чем тут я?!
   СТРАЖ (тоном глашатая). Раздался дикий удар, дрова отсырели, здесь холодно, мокро, на потолке образовалась трещина.
   ДЖУЛЬЕТТА. Вот. Я пыталась, пыталась ночью замазать трещину, я еле остановила этот поток воды! Но трещину не замазать. Напрасный труд!
   МАРГАРИТА. Напрасный труд? Неплохо сказано. Что ж, это все вполне объяснимо. Хорошо! Пусть сюда войдет королева Мария! Хватит! Надоело.
   СТРАЖ (поясняет). Королева Мария — это вторая супруга короля, но первая в его сердце. В те времена еще была возможность иметь двух жен и более. Так вот, король имел вначале Маргариту, затем — Марию.
   МАРГАРИТА. Так. Хорошо. А где Мария? Где королева Мария?! Она что, всё еще одевается, или что? Приведите её ко мне, и пусть она немедленно придет. Она проснулась на рассвете, я знаю это. Я слышала её плач. И это всё, что она умеет — смеяться и плакать, плакать и смеяться. Во дворце холодно. Пыль, мусор, трещины. А она или смеется, или плачет. Напрасный труд! Напрасный труд! — И это звучит в то время, когда наш Беранже, — первый! — король государства, умирает!
   ДЖУЛЬЕТТА. Ах! Да-да!
   МАРГАРИТА. Вместо покоя и уюта он будет своими мутными глазами обводить эту грязь, паутину? Эту всеобщую разруху? Как по-вашему? Где королева Мария?
   ДЖУЛЬЕТТА. Откуда ж я-то знала, что он умирает?
   СТРАЖ. Ну король умирает, неужели непонятно?
   Говор.
 
   МАРГАРИТА. Хватит! Да если бы ты и знала, глупая женщина, что он умирает, ничего бы не изменилось. Абсолютно! Ну что ты на меня смотришь? Работать надо!
   ДЖУЛЬЕТТА. Да что ж такое! Да куда ж мне смотреть?!
   МАРГАРИТА. Замолчи!
   СТРАЖ (скорбно). Король умирает!
   Вступает марш.
   С рыданиями, заламывая руки, входит королева Мария. Пометавшись, она замирает в картинной позе, прижав руку ко лбу и отставив ножку. На протяжении следующей сцены Мария сладострастно постанывает, оглаживает себя пальчиками и играет язычком.
   Музыка замирает.
 
   СТРАЖ (тоном глашатая). Её величество королева Мария, вторая супруга короля Беранже Первого!
   МАРГАРИТА. Ха-ха-ха-ха! У вас, моя дорогая, глаза красные. Очевидно, вы плакали. Вашей красоте это вредит. Не безумствуйте. Не продолжайте ваших рыданий. Всё происходит так, как и должно происходить. Ваши стенания способны сотрясти воздух, но не более того. Да! Я хотела вас видеть и хочу вам сообщить: объективные признаки не обманывают. Король умирает! (Удар по железной колонне.) Ну что же вы молчите? Скажите что-нибудь. Или может быть, вы вновь во власти приступа надежды?
   МАРИЯ. А! Что это?
   МАРГАРИТА. Это трещина. Ну и что. Успокойтесь. Король умирает!
   МАРИЯ заламывает руки и рыдает.
 
   МАРГАРИТА. Довольно слез.
   МАРИЯ. О-о!
   МАРГАРИТА. Довольно!
   ДЖУЛЬЕТТА. Господи, страсти-то какие!
   МАРГАРИТА. Я призвала вас, моя дорогая, официально, чтобы сообщить вам следующее: король Беранже Первый умирает, но он трагически не подготовлен к смерти. И в этом, прежде всего, ваша вина! Это вы устроили королю беспамятную сладкую жизнь. Эти ваши бесконечные обеды, благотворительные балы, фейерверки, свадебные путешествия и прочие шествия! Ежегодно вы устраивали с королем по девять свадебных путешествий! Девять свадебных путешествий в год! Но всему есть предел. Смерть — это закон жизни. Никто не вправе отменять его! А он — король! Его священный долг — смотреть вперед, рассчитывая все этапы жизни, вплоть до триумфального заката. И вы еще дорого поплатитесь за свои безумства. (Ударяет по железной трубе.) — О боги, как же я устала.
   Негромко звучит самба. Страж, Мария и Джульетта непрерывно танцуют.
 
   МАРИЯ (не переставая танцевать). О мой бедный, бедный король! Ты так любил праздники!
   СТРАЖ (переходя почти на рэп). Но кто же спорит? Долг короля — смотреть вперед, рассчитывая все этапы жизни. Но короли — они ведь тоже люди, им человеческое ничто не чуждо.
   МАРГАРИТА. Никто не спорит.
   СТРАЖ. Ну я не знаю!..
   МАРИЯ. О эта трещина!..
   МАРГАРИТА. Да, вы плохо, отвратительно плохо влияли на короля, моя дорогая! Уж сейчас-то я имею право говорить вам это. Боги видят, я долго молчала. Я горевала, но что делать. Он предпочел молодость — можно ли его винить?
   МАРИЯ (не слушая её). Нет!
   МАРГАРИТА. Да! Он предпочел вас мне. О, я никогда не ревновала. Ибо глупо ревновать. Я с этим жила. Я умру с этим.
   МАРИЯ. Ах!
   МАРГАРИТА. Вот! А теперь даже она не в состоянии ему помочь. Вместо того, чтобы образумиться, она обливается слезами. Хотя именно она должна пойти к королю и объявить ему, что он умирает, в конце-то концов.
   СТРАЖ (напевает). В конце концов, мы все живые люди, мы все умрем, и это не секрет. Другое дело, что моменто мори, — усидишь ли дома в восемнадцать лет?
   МАРГАРИТА. Да кто ж спорит!..
   СТРАЖ. Ну я не знаю, мы все живые люди!..
   МАРИЯ. О нет! Что бы вы не говорили, быть может, и моя вина в том, что он не подготовлен к смерти. Но я никогда не смогу заставить себя объявить ему это! О мой бедный король!
   ДЖУЛЬЕТТА. Да кто же знал, что он умирает-то?
   СТРАЖ. ...Мы все живые люди!..
   МАРГАРИТА. Успокойтесь вы все! В этом дворце я уже давно всё взяла на себя.
   МАРИЯ. О, я никогда не смогу сказать ему этого.
   МАРГАРИТА. Вам этого делать не придется. О смерти буду говорить я.
   МАРИЯ. О нет, Маргарита, я прошу вас, не говорите ему ничего. Я умоляю, пощадите его сердце. Быть может, он сам это почувствует.
   МАРГАРИТА. Не мешать! Я прошу мне не мешать! Ваше время истаяло. И сейчас ваше присутствие здесь как бы необходимо лишь для того, чтобы достойно обеспечить все этапы последней церемонии прощания короля с жизнью. И всё.
   Удар по железной колонне. Музыка смолкла.
 
   МАРИЯ. О, как же вы бессердечны, как вы жестоки! Как же вы бесчеловечны, как же вы прямолинейны и грубы! Король, он же ничего не подозревает.
   МАРГАРИТА. Да сколько можно повторять — это ваша вина. Король, он как путник, застрявший на постоялом дворе, который забыл, что цель путешествия — не постоялый двор. Движенье — всё! В одну реку не входят дважды. А когда я попыталась однажды вам робко намекнуть, что королевский долг выше радостей бытия, вы распустили про меня слух, что я синий чулок!..
   СТРАЖ (тоном глашатая). Цель путешествия — не постоялый двор! В него не входят дважды! Движение — всё!
   Марш. Все поют и принимают картинные позы.
   ВХОД ДОКТОРА
 
   СТРАЖ. Его превосходительство господин королевский доктор, хирург, бактериолог, придворный астролог и палач! (Доктор нетерпеливо барабанит пальцами по своему панцирю.)
   ДОКТОР. Ваши величества, здравствуйте, — королева Маргарита, королева Мария. Позвольте мне выразить вам свои наикратчайшие пожелания успехов в управлении государством, дипломатических побед в международных деяниях, исторических вершин в экономических преобразованиях, а также пожелания всяческого интимного здоровья, благоприятнейших эротических сновидений, благополучного расположения ваших звезд!
   Марш. Доктор переходит к «окну», из которого торчит «подзорная труба».
 
   СТРАЖ (заговорил стихами). Что для страны нужнее? Доктор? Может быть, палач? А он еще астролог и — прикинь — хирург...
   ДОКТОР. Да ладно, хватит.
   СТРАЖ. Короче говоря, ума палата!..
   ДОКТОР. Хватит!
   СТРАЖ. Ну, я не знаю...
   ДОКТОР. Ваши величества должны извинить меня за опоздание. Я вижу вы хмуритесь. Все дело в том, что я сейчас только что прямо из клиники имени Его величества, где произвел целый ряд наисложнейших хирургических операций. Естественно, представляющих несомненный естественный интерес для мировой и отечественной интересантики. — (Джульетта чихает.) Как же однако здесь холодно, грязно и сыро. (Джульетта снова чихает.) Мда... — Ваши величества, вы хотели меня видеть? Я весь — внимание. В полном здравии, ясном сознании, как ни странно — трезвый, и прочих сопутствующих атрибутах, соответственно служебному эквивалентному положению.
   МАРИЯ. О нет!
   ДОКТОР. Простите, Ваше величество, что значит это ваше скорбное «нет, о»?
   МАРИЯ. Н-нет!
   МАРГАРИТА. Мария!
   МАРИЯ. Нет! Короля нельзя оперировать!
   ДОКТОР. Естественно, никто и не пытается оспаривать этот догматический пассаж. Его величество действительно категорически противопоказано оперировать. Увы, всё слишком поздно и слишком рано одновременно. Его никак нельзя оперировать, ибо все мы с вами знаем, еще по всемирной истории, что короли в случаях, подобных этому, либо самоисцеляются, либо наступает естественный династический исход, к сожалению. А Наше величество, кроме всего прочего, невозможно оперировать еще и потому, что вся основная сложившаяся ситуация в принципе остается неизменной. Насколько ведь я осведомлен, он всё еще умирает, если я не ошибаюсь? Кроме того, звезды постоянно пульсируют и гаснут, увы. (Свет в «подзорной трубе» пульсирует и гаснет.) Это нехорошо. Увы.
   СТРАЖ (тоном глашатая). Отопление не работает — звезды гаснут.
   МАРИЯ (капризно). Доктор, доктор, я умоляю вас, ему ведь станет намного лучше! Ведь улучшение не исключено! Она же мне запрещает даже надеяться! Она не хочет, чтобы я даже надеялась на исцеление! («выпускает коготки» в сторону Маргариты) У! У! У! (Отворачивается и замирает, закусив пальчик.)
   ДОКТОР. Ну, собственно говоря...
   МАРИЯ. Нет! Нет! Нет! (Сладострастно гладит стену.)
   ДОКТОР. Что значит это ваше скорбное «нет», Ваше величество?
   МАРИЯ. У-у! (Показывает доктору язык.)
   МАРГАРИТА. Мне стыдно за вас, Мария!
   МАРИЯ. Исцеление возможно! У!
   ДОКТОР. (невозмутимо) Ну, в общем, исцеление возможно, я не исключаю, по теории малых чисел. Однако Нонсенс Эскападус. Зомби! А-а! (С грохотом бьет себя по панцирю, кружится и корчит рожи.)
   МАРГАРИТА. Доктор, доктор! (Доктор успокаивается.) Что вам говорят звезды?
   ДОКТОР. Увы, Ваше величество, расположение звезд...
   МАРИЯ. У-у!
   ДОКТОР. Я повторяю!.. На сегодняшний день расположения звезд подтверждают все мои прежние заключения.
   МАРИЯ. У-у!
   ДОКТОР. И тем более, прогнозы на будущее. — Что значит ваше гневное «у»?
   МАРГАРИТА. Не надо будущего, доктор! Каковы реалии?
   ДОКТОР. Сегодняшние реалии, Ваше величество, не оставляют почти никакого места никаким надеждам. Увы, Солнце потеряло более пятидесяти процентов своей естественной силы. (Показывает руки.) Вы видите? Никакого загара. Марс и Сатурн в стадии столкновения. Причем обе планеты одновременно. Ожидается совершенно гигантский кислотный снег. Озоновый слой ликвидирован. На Северном полюсе Солнца идет дождь. Вы слышите? (Все шелестят пальцами по своим панцирям.) — Убытки подсчитываются. Млечный Путь свернулся. Лунный диск не отражает света. Мировой океан испаряется. Короче говоря, все новые расположения звезд подтверждают мои прежние заключения.
   МАРИЯ. Нет! Вы все преувеличиваете, доктор!
   ДОКТОР. К чему мне это, Ваше величество? Посмотрите в трубу. Звезды не лгут.
   СТРАЖ. Труба — источник наших знаний, окно в Европу, астрологов опора! Там звезды в вышине — они не лгут! Но нам-то делать что? Обстановка накаляется.
   ДОКТОР. Зомби!
   МАРГАРИТА. Доктор, доктор! Что нового произошло за это время?
   ДОКТОР. Что нового? Да ночью была великолепная гроза!
   ДЖУЛЬЕТТА. Да она продолжается и по сию пору.
   МАРГАРИТА. Все это слышат, какая же это новость?
   (Засмеялись.)
 
   ДОКТОР. Ах, вот как, так знайте: (Вступает самба.) Весна, которая была здесь у нас на территории еще вчера вечером, — так вот, весна, увы, покинула пределы нашей страны. (Зловеще.) Это ли не новость? Два часа тому назад. И сейчас у нас ужо ноябрь. А у соседей, за нашими границами, между прочим, показывается первая травка. Зеленеют деревья, поют птички. Светит солнце, играет музыка. Короче говоря, весна у них. Кроме того, у них также изобилие товаров, потрясающая рождаемость, научно-технический прогресс и прочие показатели. Вам трудно поверить, но даже коровы — у них — телятся два раза в день. Один раз утром, другой раз — вечером, после полудня.
   ДЖУЛЬЕТТА. Боже мой, а у нас давно никто не мычит не телится.
   ДОКТОР. Джульетта, достаточно.
   СТРАЖ. Да что «достаточно»! Даже метеорологический институт королевства отмечает, что погода в нашей стране отвратительная. Куда же дальше-то?
   ДОКТОР. Да, погода, в общем, неважная. Вы знаете, Ваше величество, молнии просто застывают в небе. Удивительно. Тучи дождят лягушками. Вчера утонуло двести пятьдесят три жителя. Сорок восемь жителей обезглавлены. На этот раз без моего вмешательства. — Странно.
   (Музыка замолкает.)
 
   МАРГАРИТА. Да, это всё, конечно, знамения.
   ДОКТОР. Вот и музычка ушла...
   МАРИЯ. Раз уж это неотвратимо, надо сказать ему об этом возможно мягче, со всеми предосторожностями, не торопясь.
   МАРГАРИТА. Перестаньте! Он должен был быть всегда готов к смерти.
   МАРИЯ. Нет, он всё равно откажется, я знаю его лучше вас, я люблю его. Он неподвластен смерти, он откажется и тогда я поддержу его!
   МАРГАРИТА. И только скомкаете церемонию. Он канет в вечность трусливым обывателем по вашей милости. Если до вас не доходит, что всё должно быть пристойно. Что эта смерть должна явиться победой, триумфом угасающего разума. У него давно уже не было побед. Его дворец — руины. Земли его разорены. Горы оседают. Землетрясения уничтожают города. Мутные потоки затопляют страну. Даже солнце перестало выполнять его приказы. — И она будет мне еще говорить после этого всего. — О боги, как же я устала.
   СТРАЖ. Королева Мария будет говорить. Она надеется на исцеление. Ведь исцеление возможно.
   МАРИЯ. А что он, по-вашему, должен был делать, что?
   МАРГАРИТА. Да хотя бы укреплять почву, сажая на песках хвойные леса, вот что. Цементировать угрожаемые участки. Предотвращать землетрясения, строить дамбы, — этого мало? Королевство, как какой-нибудь швейцарский сыр, полно дыр. Я уж не говорю о последних проигранных войнах. Пока его пьяные солдаты дрыхли, соседи теснили наши границы. Национальная территория сузилась до неприличных размеров. А солдаты просто вообще не хотели сражаться. А может быть, уже и не могли.
   СТРАЖ. Они отказывались из-за религиозных убеждений.
   МАРГАРИТА. Это всё наша пропаганда. А враги называли вас трусами и дезертирами. И расстреливали в упор. И что мы имеем в результате? Города, стертые с лица земли? Зараженные водоемы? Сожженные кабаки? Молодежь — эмигрирует массами. В начале его царствования у нас было девять миллиардов жителей. Подумать только!
   ДОКТОР. Ну, в общем-то этого было даже слишком много.
   МАРГАРИТА. Но зато это было, было, доктор! А теперь — радуйтесь, в стране осталась какая-нибудь тысяча стариков. И все они мрут, как тараканы от дуста, пока я вам это говорю.
   ДЖУЛЬЕТТА. Господи, страсти-то какие!
   МАРИЯ (мечтательно). Но у нас еще осталось сорок пять молодых людей...
   МАРГАРИТА. Ага. Это те, которых не пожелали принять соседние страны. Их просто насильно, пинками, выдворили к нам обратно. А кроме того, и они страшно быстро стареют. Двадцатилетним юношам через два-три дня исполняется шестьдесят. Вы же не станете утверждать, что это нормально. Но и они мрут, пока я вам всё это расчефрениваю.
   МАРИЯ. Но король — он ведь еще совсем молодой!
   СТРАЖ. Король молодой!
   Марш. Все поют и принимают картинные позы.
 
   ПЕРВЫЙ ВЫХОД КОРОЛЯ
 
   СТРАЖ. Его Величество король Беранже Первый. Да здравствует Король!
   КОРОЛЬ (пытаясь говорить небрежно). У меня что-то постоянно происходит с ногами. Очевидно, я простудился. У нас дикий сквозняк по всем этим трубам. Боже мой, что это за трещина? По-моему, вчера этого не было. Потрясающе. Дворец просто на глазах превращается в исторические руины. Ха-ха. — Ой. (Схватился за бок и скорчился от боли.)
   ДОКТОР. Ваше величество, ЭТА трещина появилась сегодня ночью.
   КОРОЛЬ (сварливо). Кстати, доктор, я ужасно, отвратительно спал сегодня. Если вообще можно назвать сном это полубезумное существование. Какие-то постоянные кошмары среди всеобщей грязи и сырости. Какие-то бесконечные потоки воды... И такое ощущение, что никак нельзя выбраться из этого болота.
   ДОКТОР. В общем-то, это соответствует действительности, Ваше величество.
   КОРОЛЬ. Я это знаю, доктор. Но всё не так безнадежно, как в снах. Мне просто необходима какая-то временная помощь. Впрочем, я буквально на днях жду одного очень известного инженера-иностранца. Да вы его знаете. — Впрочем, это неважно.
   ДОКТОР. Абсолютно справедливо, Ваше величество. НАШИ инженеры уже давно ничего не стоят. Им всё безразлично.
   КОРОЛЬ. А по-моему, у нас их просто нет. Ха-ха-ха. — Ой.
   МАРИЯ. Мой государь...
   КОРОЛЬ. Кстати, хочу узнать, доктор, с какой это стати мы вдруг закрыли политехническую школу?
   ДОКТОР (успокаивающе). Её никто не закрывал, Ваше величество. Третьего дня школа вместе с учениками и профессорским составом рухнула под откос, — посмотрите.
   КОРОЛЬ. Понятно. А правительственная комиссия создана?
   ДОКТОР. Всё бесполезно, Ваше величество.
   КОРОЛЬ. Понятно. (Подходит к «подзорной трубе» и заглядывает в нее.)
   ДОКТОР. Ибо погода, как сообщил королевский метеорологический центр, погода в общем останется неизменной в течении ближайших тридцати пяти лет. Мне лично трудно с ними согласиться, хотя и спорить — тоже. Который день подряд идут дожди. Вы видите? Нас просто смывает.
   КОРОЛЬ. Потрясающе! Кто бы мог подумать? Скоты.
   МАРГАРИТА (официальным тоном). Мой государь!
   КОРОЛЬ. В чем дело, Марго?
   ДОКТОР. Извините. (На всякий случай отошел назад.)
   КОРОЛЬ (враждебно). Что с тобой? Ты какая-то странная сегодня? Что ты на меня так... вперилась? Да, я, наверное, сегодня не очень хорошо выгляжу, я ужасно, отвратительно спал этой ночью. И кстати, в спальне у меня полно паутины. Джульетта должна пойти и вымести эту паутину. Что ты на меня так вперилась?
   ДЖУЛЬЕТТА. Я её выметала вчера. Я не понимаю, откуда она у вас берется.
   КОРОЛЬ. Я тоже не понимаю.
   МАРИЯ. Мой государь...
   КОРОЛЬ. А ты, Мария, чем-то расстроена. Я вижу. Вон у тебя какие квадраты под глазами. Я запрещаю её огорчать. Кстати, эта паутина отвратительна. (Обирает паутину с лица.) Она вызывает кошмарные сны. — Что вы все на меня так уставились? Может быть, что-то вышло из нормы?
   ДОКТОР. Вваше величество...
   КОРОЛЬ. Не может быть ничего ненормального, потому что у нас всё ненормальное уже давно стало обычным. Ха-ха, — ой.
   МАРИЯ. Мой государь, вы покачнулись?! Я... поддержу вас, вам больно!
   КОРОЛЬ. С чего ты взяла, любовь моя неземная, что мне больно? Не надо меня подпирать. Да, я немного приустал, я приустал. Но я не хочу, чтобы меня вообще хоть кто-нибудь поддерживал. Иди. Хотя ты знаешь, что я всегда рад, когда ты рядом. Где-нибудь.
   МАРГАРИТА. Государь! То, что мы сейчас вам официально сообщим, имеет государственное отношение к вашей усталости.