Страница:
По разрешению директора ее перевели в другой класс. В Кусье-Александровском она проучилась три с половиной года, а затем их семью с другими поселенцами на катере переправили в село Дальний Терым. Братья Виктор и Георгий к этому времени сбежали с лесоразработок в Пермь. С этого поселения побеги были частыми, бежали наиболее сильные и молодые, старались затеряться на просторах страны. Жить в Дальнем Терыме было очень тяжело. Отца семья почти не видела. С раннего утра до поздней ночи он работал в лесу, возвращался очень усталым. В бараке, где они жили, было холодно. Многие умирали, не получая медицинской помощи и еды в достаточном количестве. Особенно дети. «Нашу семью горе тоже не обошло стороной. Сначала сыпным тифом заболела младшая сестра Оля, потом брат Анатолий. Так они и умерли друг за другом. Брюшной тиф и „испанка“ свирепствовали в этом селе. Чтобы не умереть с голоду, старшая сестра Елизавета нанялась на работу нянькой в одну местную семью, а мы с мамой собирали в лесу травы, грибы, ягоды. А еще я ходила далеко в лес на местную речку ловить рыбу. Мама давала мне вилку и мешочек. Вода в речке была чистая, прозрачная, холодная. На дне лежали камни. Я заходила в воду, переворачивала их, а там была какая-то тонкая рыбка. Прокалывала ее вилкой и складывала в сумку. Запах этой рыбы и тины остался у меня на всю жизнь. До сих пор не могу есть рыбу, наверное, переела ее тогда, в детстве».
В Дальнем Терыме школа была трехлетней, и пришлось Капиталине в четвертый класс ходить снова в Кусье-Александровский. Дорога была неблизкая – больше четырех километров. Она ей запомнилась на всю жизнь: зигзагообразно шла по лесу и от грязи была выложена бревнами, как и многие дворы жителей поселка. Очень страшно было идти одной по такой дороге в школу рано утром по темну и возвращаться в сумерках, а еще страшнее по узкому мостику переходить речку, но страх побеждало желание учиться. Учеба Капиталине давалась легко.
«Надо было выжить в суровых, жестоких условиях. Помню, однажды родственники прислали нам посылку. Мама дала мне салазки. Я пошла на почту в Кусье-Александровский, чтобы получить ее. Когда возвращалась домой, пошел снег. По глубокому рыхлому снегу тащить салазки с грузом было очень тяжело. Устав, я присела на них и незаметно для себя уснула. Окоченевшую, меня нашли знакомые женщины и привезли домой. Долго проболела воспалением легких, но мой организм победил. Я выздоровела, выжила», – рассказывала нам Капиталина Петровна.
Переживая за свою дочь, отец снял ей угол в Кусье-Александровском. «Скучно и страшно было жить одной без близких и родных, но я старалась подавить в себе этот страх – так хотелось учиться».
Шел 1935 год. Старшая сестра Петра Ивановича – Екатерина в Брянске добилась того, что смогла взять Петра Ивановича и его семью «на поруки». Через 4,5 года Капиталина с родными вновь возвратилась в родной Брянск, но их дома уже не было. Соседи говорили, что сразу после их отъезда по приказу властей его сломали, а бревна вывезли в соседнее село на строительство больницы. Поэтому пришлось жить у родственников в страшной тесноте.
5-й, 6-й и 7-й классы Капиталина закончила в Брянске. На летних каникулах она уезжала в Москву к тете Ольге Михайловне, у которой было двое своих детей, примерно ее возраста. Жили весело, хоть и голодно. Запомнила Капиталина Петровна, как тетя приносила с рынка очень мелкую картошку, мыла ее и варила. «Мы с огромным аппетитом быстро съедали всю картошку, прямо с кожурой».
Петр Иванович устроился на работу на Брянский спиртзавод экспедитором, мать – Александра Михайловна – в школу учительницей начальных классов. Нас удивило то, что ее приняли на работу учителем в школу. Возможно, что немаловажную роль при этом сыграло постановление № 2663 «О школах в труд-поселках» от 15 декабря 1935 года СНК СССР и ЦК ВКП (б), подписанное Молотовым и Сталиным, в котором отмечалось неудовлетворительное руководство Наркомпроса (замнаркома была Н.К. Крупская) «делом обучения и воспитания детей трудпоселенцев». Учителей в стране в это время не хватало.
И казалось, что жизнь как-то налаживается. Вернулся из Перми брат Георгий, устроился токарем на завод «Водосвет». Виктор обзавелся семьей. В 1936 году в семье Петра Ивановича и Александры Михайловны родился сын, которого назвали Анатолием – в память о брате, умершем на поселении. Отцу в бараке дали небольшую комнату-«малосемейку». Конечно, было ужасно тесно, но все-таки хоть какая-то своя крыша над головой. Но новый 1937 год стал роковым в их судьбе.
1937 год. Новый арест отца
Война
Примечания
Солдата расстреляли, семью сослали…
В родной деревне Хухлово Хмелевской волости Ливенского уезда Орловской губернии. Семья
Война
В Дальнем Терыме школа была трехлетней, и пришлось Капиталине в четвертый класс ходить снова в Кусье-Александровский. Дорога была неблизкая – больше четырех километров. Она ей запомнилась на всю жизнь: зигзагообразно шла по лесу и от грязи была выложена бревнами, как и многие дворы жителей поселка. Очень страшно было идти одной по такой дороге в школу рано утром по темну и возвращаться в сумерках, а еще страшнее по узкому мостику переходить речку, но страх побеждало желание учиться. Учеба Капиталине давалась легко.
«Надо было выжить в суровых, жестоких условиях. Помню, однажды родственники прислали нам посылку. Мама дала мне салазки. Я пошла на почту в Кусье-Александровский, чтобы получить ее. Когда возвращалась домой, пошел снег. По глубокому рыхлому снегу тащить салазки с грузом было очень тяжело. Устав, я присела на них и незаметно для себя уснула. Окоченевшую, меня нашли знакомые женщины и привезли домой. Долго проболела воспалением легких, но мой организм победил. Я выздоровела, выжила», – рассказывала нам Капиталина Петровна.
Переживая за свою дочь, отец снял ей угол в Кусье-Александровском. «Скучно и страшно было жить одной без близких и родных, но я старалась подавить в себе этот страх – так хотелось учиться».
Шел 1935 год. Старшая сестра Петра Ивановича – Екатерина в Брянске добилась того, что смогла взять Петра Ивановича и его семью «на поруки». Через 4,5 года Капиталина с родными вновь возвратилась в родной Брянск, но их дома уже не было. Соседи говорили, что сразу после их отъезда по приказу властей его сломали, а бревна вывезли в соседнее село на строительство больницы. Поэтому пришлось жить у родственников в страшной тесноте.
5-й, 6-й и 7-й классы Капиталина закончила в Брянске. На летних каникулах она уезжала в Москву к тете Ольге Михайловне, у которой было двое своих детей, примерно ее возраста. Жили весело, хоть и голодно. Запомнила Капиталина Петровна, как тетя приносила с рынка очень мелкую картошку, мыла ее и варила. «Мы с огромным аппетитом быстро съедали всю картошку, прямо с кожурой».
Петр Иванович устроился на работу на Брянский спиртзавод экспедитором, мать – Александра Михайловна – в школу учительницей начальных классов. Нас удивило то, что ее приняли на работу учителем в школу. Возможно, что немаловажную роль при этом сыграло постановление № 2663 «О школах в труд-поселках» от 15 декабря 1935 года СНК СССР и ЦК ВКП (б), подписанное Молотовым и Сталиным, в котором отмечалось неудовлетворительное руководство Наркомпроса (замнаркома была Н.К. Крупская) «делом обучения и воспитания детей трудпоселенцев». Учителей в стране в это время не хватало.
И казалось, что жизнь как-то налаживается. Вернулся из Перми брат Георгий, устроился токарем на завод «Водосвет». Виктор обзавелся семьей. В 1936 году в семье Петра Ивановича и Александры Михайловны родился сын, которого назвали Анатолием – в память о брате, умершем на поселении. Отцу в бараке дали небольшую комнату-«малосемейку». Конечно, было ужасно тесно, но все-таки хоть какая-то своя крыша над головой. Но новый 1937 год стал роковым в их судьбе.
1937 год. Новый арест отца
«В декабре 1937 года ночью отца вновь арестовали. В комнате все перерыли. Что искали, неизвестно – ничего преступного, конечно, не нашли. За что отца арестовали? Куда увезли? Мать пошла на поиски, нашла его в Брянской тюрьме. В этой тюрьме отец пробыл несколько месяцев, а затем его перевели в тюрьму города Орла. Оставив Анатолия, ему шел второй годик, мама вскоре поехала к отцу в Орел, но там ей сказали, что отец умер. Прошло с тех пор уже 70 лет, но мы так и не знаем всей правды о своем отце, деде, прадеде. А так хочется знать о его последних минутах жизни. Ему ведь было уже 56 лет. Какую угрозу он мог представлять для общества, для власти?»
Нас поразил тот факт, что Александре Михайловне не выдали справку о смерти мужа. От чего он умер? Мы с Ритой, подумав, предположили, что Петр Иванович не умер, а был расстрелян на основании оперативного приказа народного комиссара внутренних дел СССР № 00447 «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов» от 30 июля 1937 года.
Нам с Ритой очень хотелось помочь Капиталине Петровне, и мы написали запросы в Калугу и Орел.
26 ноября 2008 года мы получили ответ из архива Орловской области за № А-135, в котором нам сообщили, что «в частично сохранившихся документах Орловского областного суда за 1937,1938 гг. сведений о Петре Ивановиче Оглоблине не имеется». А наш запрос они направили в УФСБ по Орловской области. С глубоким волнением мы ждали ответа. В 1995 году сын Капиталины Петровны Михаил уже посылал запрос в УВД Калужской области и ему прислали ответ, что «на основании п. «в» ст. 3 Закона России от 18 октября 1991 года «Гражданин Оглоблин Петр Иванович реабилитирован на основании протокола № II»2.
Но Капиталина Петровна хотела знать подробности его смерти. Ее всю жизнь мучил вопрос: «За что отца лишили жизни?»
Мы с Ксюшей подумали и согласились с тем, что история множества людей все еще похоронена в архивах, куда многим нет доступа. А в чем-то уже утрачена без следа. Размеры беды, прокатившейся в 1937–1938 годах по судьбам народа, огромны! Петр Иванович реабилитирован, но ни он, ни его жена об этом уже не узнают никогда, как и многие другие люди из этого поколения. А многие, еще живущие, просто не хотят вспоминать те ужасы, которые они пережили.
Мать Капиталины пережила своего мужа на 35 лет. Она больше не ждала его из мест заключения, но обязана была жить, чтобы воспитать троих детей, оставшихся без отца: 16-летнего Георгия, 13-летнюю Капиталину и 2-летнего Анатолия. Старшие дети, Виктор и Елизавета, имели к этому времени свои семьи.
После ареста мужа Александру Михайловну с детьми выгнали из квартиры в Брянске. «Враги народа» переехали в Брасовский район, в поселок Локоть, к сестре Александры Михайловны Марии Михайловне, муж которой умер в ссылке. Началась ежедневная борьба за кусок хлеба для себя и детей. К концу 30-х годов зарплата учителей начальной и средней школы составляла 100–130 рублей в месяц. Семье приходилось тяжело: одной учительской зарплаты на четверых, конечно, не хватало. «Нельзя сказать, что мы голодали в предвоенные годы, но позволить себе купить что-либо, кроме самого необходимого, не могли. Сильно выручал огород и участок с картошкой, но все же питание было очень скудным», – вспоминает Капиталина Петровна.
Зато сотрудники НКВД в это время получали в среднем 2000 рублей, бесплатную форму: шерстяной костюм, шинель, фуражку – на 2 года, 3 пары белья – на год. Раз в год путевка на курорт и денежное пособие на отпуск. Для жилья семейным предоставлялись 2 комнаты, холостым – комната в коммуналке. Работники НКВД имели также свои магазины, где покупали товары по более низким ценам, чем «население». Высшее руководство НКВД к концу 30-х годов получало зарплату 3000–4000 рублей, государственную дачу, машину, продовольственные пакеты. Хорошо оплачиваемую работу стремились получить и сохранить многие. Думаем, поэтому работники НКВД так рьяно служили власти.
Капиталина Петровна окончила 8-й, 9-й, 10-й классы в поселке Локоть. В 9-10-м классах обучение было платным, но завучем в средней школе работала знакомая родителей по Брянску. Она добилась, чтобы Капиталина училась в старших классах бесплатно. Весной 1941 года она закончила школу. Годом раньше старший брат Георгий ушел на службу в армию. А 22 июня новая страшная беда обрушилась на семью и на всю страну.
Нас поразил тот факт, что Александре Михайловне не выдали справку о смерти мужа. От чего он умер? Мы с Ритой, подумав, предположили, что Петр Иванович не умер, а был расстрелян на основании оперативного приказа народного комиссара внутренних дел СССР № 00447 «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов» от 30 июля 1937 года.
Нам с Ритой очень хотелось помочь Капиталине Петровне, и мы написали запросы в Калугу и Орел.
26 ноября 2008 года мы получили ответ из архива Орловской области за № А-135, в котором нам сообщили, что «в частично сохранившихся документах Орловского областного суда за 1937,1938 гг. сведений о Петре Ивановиче Оглоблине не имеется». А наш запрос они направили в УФСБ по Орловской области. С глубоким волнением мы ждали ответа. В 1995 году сын Капиталины Петровны Михаил уже посылал запрос в УВД Калужской области и ему прислали ответ, что «на основании п. «в» ст. 3 Закона России от 18 октября 1991 года «Гражданин Оглоблин Петр Иванович реабилитирован на основании протокола № II»2.
Но Капиталина Петровна хотела знать подробности его смерти. Ее всю жизнь мучил вопрос: «За что отца лишили жизни?»
Мы с Ксюшей подумали и согласились с тем, что история множества людей все еще похоронена в архивах, куда многим нет доступа. А в чем-то уже утрачена без следа. Размеры беды, прокатившейся в 1937–1938 годах по судьбам народа, огромны! Петр Иванович реабилитирован, но ни он, ни его жена об этом уже не узнают никогда, как и многие другие люди из этого поколения. А многие, еще живущие, просто не хотят вспоминать те ужасы, которые они пережили.
Мать Капиталины пережила своего мужа на 35 лет. Она больше не ждала его из мест заключения, но обязана была жить, чтобы воспитать троих детей, оставшихся без отца: 16-летнего Георгия, 13-летнюю Капиталину и 2-летнего Анатолия. Старшие дети, Виктор и Елизавета, имели к этому времени свои семьи.
После ареста мужа Александру Михайловну с детьми выгнали из квартиры в Брянске. «Враги народа» переехали в Брасовский район, в поселок Локоть, к сестре Александры Михайловны Марии Михайловне, муж которой умер в ссылке. Началась ежедневная борьба за кусок хлеба для себя и детей. К концу 30-х годов зарплата учителей начальной и средней школы составляла 100–130 рублей в месяц. Семье приходилось тяжело: одной учительской зарплаты на четверых, конечно, не хватало. «Нельзя сказать, что мы голодали в предвоенные годы, но позволить себе купить что-либо, кроме самого необходимого, не могли. Сильно выручал огород и участок с картошкой, но все же питание было очень скудным», – вспоминает Капиталина Петровна.
Зато сотрудники НКВД в это время получали в среднем 2000 рублей, бесплатную форму: шерстяной костюм, шинель, фуражку – на 2 года, 3 пары белья – на год. Раз в год путевка на курорт и денежное пособие на отпуск. Для жилья семейным предоставлялись 2 комнаты, холостым – комната в коммуналке. Работники НКВД имели также свои магазины, где покупали товары по более низким ценам, чем «население». Высшее руководство НКВД к концу 30-х годов получало зарплату 3000–4000 рублей, государственную дачу, машину, продовольственные пакеты. Хорошо оплачиваемую работу стремились получить и сохранить многие. Думаем, поэтому работники НКВД так рьяно служили власти.
Капиталина Петровна окончила 8-й, 9-й, 10-й классы в поселке Локоть. В 9-10-м классах обучение было платным, но завучем в средней школе работала знакомая родителей по Брянску. Она добилась, чтобы Капиталина училась в старших классах бесплатно. Весной 1941 года она закончила школу. Годом раньше старший брат Георгий ушел на службу в армию. А 22 июня новая страшная беда обрушилась на семью и на всю страну.
Война
Всю молодежь, в том числе и 17-летнюю Капиталину, мобилизовали рыть окопы под Смоленском, говорили, что повезут их всего на несколько дней. Но вернулась она домой только через месяц. Буквально через три дня после их приезда немецкие солдаты начали бомбить Смоленск.
«Летали они низко и стреляли в людей в упор. Прижмешься от страха к земле в траншее и просишь Господа Бога сохранить жизнь. Потом поступил приказ всем вернуться по домам. Голодных, перепуганных, нас пригнали на станцию, а там уже не до нас. Сидели мы на вокзале долго. Не помню точно, но, кажется, на 2-й или 3-й день прибыл поезд с открытыми платформами. Мы залезли на них и приехали в Орел. Здесь нас накормили, дали даже на дорогу пайки».
Где-то на попутной машине, где-то пешком через месяц Капиталина добралась домой. «А следом, кажется, в октябре, немец вошел в наше село. Советские части отступали и расположились в лесу. Село оказалось разрезанным на две части глубоким оврагом. А в центре, где раньше находились советские учреждения, расположились немцы. Здесь был их штаб. Устроили они в центре села и тюрьму. Было очень страшно. Население пряталось в погребах, потому что из леса село обстреливали наши, а из села в них стреляли немцы. Помню, в часы затишья мы на колхозном поле собирали картошку, варили суп и носили в лес своим бойцам. А наша фельдшерица помогала военному врачу лечить раненых. Но среди русских были и такие, кто переходил на службу к немцам. Например, директор спиртзавода Воскобойников был в селе бургомистром».
В соседнем селе открывали церковь. Капиталина с подругой хотели пойти посмотреть, но родители подругу не пустили. Капиталина решила вернуться домой. Недалеко от дома путь ей преградил незнакомый человек. Он спросил у нее: «Где сосредоточены немцы?» Капиталина ответила и быстро побежала домой. В туже ночь было нападение на немцев. Они освободили пленных, забрали раненых, уничтожили комендатуру, расстреляли Воскобойникова.
«Но после этого немцы сожгли наше село, а жителей под конвоем погнали на запад. Шли мы по белорусской земле. Потом, не помню почему, немцы бросили нас и разбежались. Мы вернулись домой. Некоторые успели свое добро закопать в землю перед уходом, но оказалось, что тот, кто раньше вернулся, тот все и разграбил».
Старшего брата Капиталины Петровны Георгия забрали на фронт. Воевал он недолго, вскоре пришла на него похоронка.
После войны ее мать Александра Михайловна получала пособие семье по статье 13«б» за погибшего сына Георгия на себя, и на малолетнего сына Анатолия с 1 сентября 1950 года по 1 сентября 1952 года – 204 рубля. До совершеннолетия Анатолия семье еще давали паек – 8 кг овсяной или соевой муки.
Страшными были и послевоенные годы, особенно 1946 год. «Помню на колхозном поле я копала мерзлую картошку, собирала траву, сушила ее, смешивала с картошкой. Мама и десятилетний брат Толик опухали от голода, а я почему-то нет. Видно, был крепким молодой организм». Летом 1946 года поехала Капиталина Петровна с другими женщинами в Белоруссию за хлебом, но там заразилась тифом и еле добралась домой. Положили ее в больницу, обрили волосы на голове. «Придет, бывало, мама, смотрит, смотрит на меня через окошко, показывает на мою лысую голову и плачет. А я изо всех сил кричу ей: „Мамочка, не волнуйся, они отрастут!“». Районо, слава богу, оказало помощь деньгами. Кроме того, порекомендовали пойти на подготовительные курсы, чтобы получить педагогическое образование, учителей в стране не хватало.
«Закончив курсы, я экстерном сдала испытания при Комаричском педагогическом училище. К последнему экзамену сил практически не было, от голода кружилась голова. Наступило вдруг полное безразличие. И я пошла прочь от училища, но меня догнала преподавательница курсов, похвалила, подбодрила и сказала, что я и последний экзамен сдам на „5“. И я, собрав все силы, пошла на последний экзамен по педагогике, сдала его также на „5“. На экзамены приехало много молодых людей, но на все пятерки сдало лишь пять человек, в том числе и Капиталина Петровна.
Так она стала дипломированным учителем начальных классов.
А 2 июня 1947 года ее перевели в деревню Глушнянка (позже она стала называться Краснополье) Глодневского сельсовета заведующей начальной школой. Дали ей квартиру в селе. «Я забрала к себе маму, брата Анатолия, которому шел 11-й год. Большая часть людей в селе еще жила в землянках, так как село в войну было сожжено немцами. Школа представляла собой печальное зрелище: маленькая развалюшка». Ежедневно Капиталина Петровна ходила к председателю колхоза, председателю сельсовета и умоляла их построить новую школу, так как детей в деревне было много. А потом целыми днями пропадала на стройке. К сентябрю небольшая, но светлая школа была построена. Председатель колхоза в качестве поощрения выделил Капиталине Петровне небольшую квартиру при школе. Непросто было молодой учительнице в первый год работы в отдаленном селе. После занятий с учениками ходила на колхозное поле: помогали полоть овощи, осенью убирали урожай, собирали колоски. Голодные дети не имели права есть зерна или уносить их с собой, за этим строго следил колхозный объездчик на лошади. В школе не было света, учились при керосиновой лампе, но работу свою она любила и отдавала все свои силы.
Жизнь Капиталины Петровны изменилась в 1952 году. «Мама ушла на пенсию, брату уже исполнилось 16 лет – помощник в доме, но все же еще не работник». Теперь хозяйкой и главной «добытчицей» в доме стала Капиталина Петровна. Был у нее жених, он заканчивал военное училище, но она в 1952 году вышла замуж за местного парня Алексея Аксенова. Он служил в Германии и летом приехал в отпуск. Проводил из клуба, где проходило комсомольское собрание и танцы. При прощании сказал: «Завтра пойдем регистрироваться». «Я думала, он пошутил, а Алексей обратил все всерьез. 17 января зарегистрировались. 20 января он уехал служить в Германию».
Почему не дождалась своего жениха? «Мне было уже 28 лет, и я прекрасно понимала, что оставить пенсионерку маму и несовершеннолетнего брата в деревне не смогу, а жизнь с военным – это постоянные переезды. Кому понравится мой „хвост“: мама, брат. Пришлось создавать семью не по зову сердца, а по разуму. В деревне же без мужских рук жить было невозможно. Вот так и прошагали мы с Алексеем Васильевичем по жизни 50 лет. Все было в жизни: и плохое, и хорошее, научились понимать друг друга, уважать, поддерживать в трудные минуты». В 1953 году родился сын Виталий.
Ее второй сын Михаил родился в 1956 году. Он живет со своей семьей в селе Подгорное. С сыновьями Капиталине Петровне повезло, особенно с Михаилом. Не каждая дочь смогла бы с такой любовью заботиться о матери. Ни в доме своего отца Петра Ивановича, ни в своей семье Капиталина Петровна никогда не слышала матерных слов. Чтобы не отставать по уровню развития и образования от своей жены, Алексей Васильевич заочно окончил Ярославский сельскохозяйственный техникум и стал работать в школе завхозом. В 2002 году, сразу после золотой свадьбы, Алексей Васильевич умер от сердечного приступа. В последние годы Капиталина Петровна живет в достатке, но суровая, жестокая судьба, выпавшая в ее детстве и юности, практически на всю жизнь подорвала ее здоровье.
Наша исследовательская работа подошла к концу. И в это время мы получили письмо из УФСБ г. Брянска с архивной справкой. Как мы и предполагали, арестовали Петра Ивановича 17 декабря 1937 года по обвинению в проведении контрреволюционной агитации и пропаганды, то есть в преступлении, предусмотренном ст. 58 п. 10 УК РСФСР. В справке говорилось: «Заседанием особой тройки при УНКВД по Орловской области от 21 декабря 1937 года постановили Оглоблина Петра Ивановича – расстрелять. Приговор приведен в исполнение 10 февраля 1938 года в г. Брянске. Сведений о месте захоронения Оглоблина П.И. в деле не имеется. 1 августа 1989 года заключением прокуратуры Брянской области Оглоблин Петр Иванович реабилитирован».
Так, спустя 70 лет, семья Аксеновых узнала, наконец, правду о своем отце и дедушке.
«Летали они низко и стреляли в людей в упор. Прижмешься от страха к земле в траншее и просишь Господа Бога сохранить жизнь. Потом поступил приказ всем вернуться по домам. Голодных, перепуганных, нас пригнали на станцию, а там уже не до нас. Сидели мы на вокзале долго. Не помню точно, но, кажется, на 2-й или 3-й день прибыл поезд с открытыми платформами. Мы залезли на них и приехали в Орел. Здесь нас накормили, дали даже на дорогу пайки».
Где-то на попутной машине, где-то пешком через месяц Капиталина добралась домой. «А следом, кажется, в октябре, немец вошел в наше село. Советские части отступали и расположились в лесу. Село оказалось разрезанным на две части глубоким оврагом. А в центре, где раньше находились советские учреждения, расположились немцы. Здесь был их штаб. Устроили они в центре села и тюрьму. Было очень страшно. Население пряталось в погребах, потому что из леса село обстреливали наши, а из села в них стреляли немцы. Помню, в часы затишья мы на колхозном поле собирали картошку, варили суп и носили в лес своим бойцам. А наша фельдшерица помогала военному врачу лечить раненых. Но среди русских были и такие, кто переходил на службу к немцам. Например, директор спиртзавода Воскобойников был в селе бургомистром».
В соседнем селе открывали церковь. Капиталина с подругой хотели пойти посмотреть, но родители подругу не пустили. Капиталина решила вернуться домой. Недалеко от дома путь ей преградил незнакомый человек. Он спросил у нее: «Где сосредоточены немцы?» Капиталина ответила и быстро побежала домой. В туже ночь было нападение на немцев. Они освободили пленных, забрали раненых, уничтожили комендатуру, расстреляли Воскобойникова.
«Но после этого немцы сожгли наше село, а жителей под конвоем погнали на запад. Шли мы по белорусской земле. Потом, не помню почему, немцы бросили нас и разбежались. Мы вернулись домой. Некоторые успели свое добро закопать в землю перед уходом, но оказалось, что тот, кто раньше вернулся, тот все и разграбил».
Старшего брата Капиталины Петровны Георгия забрали на фронт. Воевал он недолго, вскоре пришла на него похоронка.
После войны ее мать Александра Михайловна получала пособие семье по статье 13«б» за погибшего сына Георгия на себя, и на малолетнего сына Анатолия с 1 сентября 1950 года по 1 сентября 1952 года – 204 рубля. До совершеннолетия Анатолия семье еще давали паек – 8 кг овсяной или соевой муки.
Страшными были и послевоенные годы, особенно 1946 год. «Помню на колхозном поле я копала мерзлую картошку, собирала траву, сушила ее, смешивала с картошкой. Мама и десятилетний брат Толик опухали от голода, а я почему-то нет. Видно, был крепким молодой организм». Летом 1946 года поехала Капиталина Петровна с другими женщинами в Белоруссию за хлебом, но там заразилась тифом и еле добралась домой. Положили ее в больницу, обрили волосы на голове. «Придет, бывало, мама, смотрит, смотрит на меня через окошко, показывает на мою лысую голову и плачет. А я изо всех сил кричу ей: „Мамочка, не волнуйся, они отрастут!“». Районо, слава богу, оказало помощь деньгами. Кроме того, порекомендовали пойти на подготовительные курсы, чтобы получить педагогическое образование, учителей в стране не хватало.
«Закончив курсы, я экстерном сдала испытания при Комаричском педагогическом училище. К последнему экзамену сил практически не было, от голода кружилась голова. Наступило вдруг полное безразличие. И я пошла прочь от училища, но меня догнала преподавательница курсов, похвалила, подбодрила и сказала, что я и последний экзамен сдам на „5“. И я, собрав все силы, пошла на последний экзамен по педагогике, сдала его также на „5“. На экзамены приехало много молодых людей, но на все пятерки сдало лишь пять человек, в том числе и Капиталина Петровна.
Так она стала дипломированным учителем начальных классов.
А 2 июня 1947 года ее перевели в деревню Глушнянка (позже она стала называться Краснополье) Глодневского сельсовета заведующей начальной школой. Дали ей квартиру в селе. «Я забрала к себе маму, брата Анатолия, которому шел 11-й год. Большая часть людей в селе еще жила в землянках, так как село в войну было сожжено немцами. Школа представляла собой печальное зрелище: маленькая развалюшка». Ежедневно Капиталина Петровна ходила к председателю колхоза, председателю сельсовета и умоляла их построить новую школу, так как детей в деревне было много. А потом целыми днями пропадала на стройке. К сентябрю небольшая, но светлая школа была построена. Председатель колхоза в качестве поощрения выделил Капиталине Петровне небольшую квартиру при школе. Непросто было молодой учительнице в первый год работы в отдаленном селе. После занятий с учениками ходила на колхозное поле: помогали полоть овощи, осенью убирали урожай, собирали колоски. Голодные дети не имели права есть зерна или уносить их с собой, за этим строго следил колхозный объездчик на лошади. В школе не было света, учились при керосиновой лампе, но работу свою она любила и отдавала все свои силы.
Жизнь Капиталины Петровны изменилась в 1952 году. «Мама ушла на пенсию, брату уже исполнилось 16 лет – помощник в доме, но все же еще не работник». Теперь хозяйкой и главной «добытчицей» в доме стала Капиталина Петровна. Был у нее жених, он заканчивал военное училище, но она в 1952 году вышла замуж за местного парня Алексея Аксенова. Он служил в Германии и летом приехал в отпуск. Проводил из клуба, где проходило комсомольское собрание и танцы. При прощании сказал: «Завтра пойдем регистрироваться». «Я думала, он пошутил, а Алексей обратил все всерьез. 17 января зарегистрировались. 20 января он уехал служить в Германию».
Почему не дождалась своего жениха? «Мне было уже 28 лет, и я прекрасно понимала, что оставить пенсионерку маму и несовершеннолетнего брата в деревне не смогу, а жизнь с военным – это постоянные переезды. Кому понравится мой „хвост“: мама, брат. Пришлось создавать семью не по зову сердца, а по разуму. В деревне же без мужских рук жить было невозможно. Вот так и прошагали мы с Алексеем Васильевичем по жизни 50 лет. Все было в жизни: и плохое, и хорошее, научились понимать друг друга, уважать, поддерживать в трудные минуты». В 1953 году родился сын Виталий.
Ее второй сын Михаил родился в 1956 году. Он живет со своей семьей в селе Подгорное. С сыновьями Капиталине Петровне повезло, особенно с Михаилом. Не каждая дочь смогла бы с такой любовью заботиться о матери. Ни в доме своего отца Петра Ивановича, ни в своей семье Капиталина Петровна никогда не слышала матерных слов. Чтобы не отставать по уровню развития и образования от своей жены, Алексей Васильевич заочно окончил Ярославский сельскохозяйственный техникум и стал работать в школе завхозом. В 2002 году, сразу после золотой свадьбы, Алексей Васильевич умер от сердечного приступа. В последние годы Капиталина Петровна живет в достатке, но суровая, жестокая судьба, выпавшая в ее детстве и юности, практически на всю жизнь подорвала ее здоровье.
Наша исследовательская работа подошла к концу. И в это время мы получили письмо из УФСБ г. Брянска с архивной справкой. Как мы и предполагали, арестовали Петра Ивановича 17 декабря 1937 года по обвинению в проведении контрреволюционной агитации и пропаганды, то есть в преступлении, предусмотренном ст. 58 п. 10 УК РСФСР. В справке говорилось: «Заседанием особой тройки при УНКВД по Орловской области от 21 декабря 1937 года постановили Оглоблина Петра Ивановича – расстрелять. Приговор приведен в исполнение 10 февраля 1938 года в г. Брянске. Сведений о месте захоронения Оглоблина П.И. в деле не имеется. 1 августа 1989 года заключением прокуратуры Брянской области Оглоблин Петр Иванович реабилитирован».
Так, спустя 70 лет, семья Аксеновых узнала, наконец, правду о своем отце и дедушке.
Примечания
1 Государственный архив Смоленской области. Ф. Р-2360. Оп. 3. Д. 19.
2 Там же. Л. 46.
2 Там же. Л. 46.
Солдата расстреляли, семью сослали…
Борис Скрябин
С. Быково Измалковского района Липецкой области,
научный руководитель Л.Н. Нагаева
О судьбе Ивана Пикалова и его семьи (жены, детей, родителей) я узнал на занятиях краеведческого кружка от нашего руководителя Любови Николаевны Нагаевой. Все услышанное меня очень взволновало, и появилось огромное желание принять участие во Всероссийском конкурсе «Человек в истории. Россия – XX век».
Начались поиски необходимых материалов для написания работы: обращения в Измалковский районный комиссариат за консультациями и в Ливенское городское отделение УФСБ по Орловской области, знакомство с сыном Пикалова Валентином Ивановичем, также репрессированным и реабилитированным.
Оказалось, самое главное в этом исследовании – знакомство с уголовным делом Пикалова Ивана Митрофановича, которое хранится в архиве УФСБ РФ по Орловской области, анализ сведений из него и, наконец, выводы, благодаря которым реабилитационная комиссия вынесла оправдательный приговор. Но работать с уголовным делом, как я узнал, имеют право только близкие родственники. Задача оказалась не из легких.
От имени администрации моей школы мы сделали запрос в УФСБ РФ по Орловской области с просьбой выслать нам выписку из архивного уголовного дела на репрессированного Пикалова Ивана Митрофановича, 1907 г. р., уроженца д. Хухлово Ливенского района Орловской области (ныне Измалковского района Липецкой области), и привести данные, на основании которых Пикапов И.М. был приговорен к высшей мере наказания – расстрелу. Такую выписку нам прислали, за что огромное спасибо сотрудникам УФСБ по Орловской области, а особенно начальнику архивного отдела.
С Татьяной Тихоновной Пикаловой мне не удалось встретиться – к великому сожалению, она умерла в 2004 году, но осталась видеозапись с ее интервью корреспонденту ливенского телевидения и ее многочисленные фотографии. Я много раз встречался с ее сыном, реабилитированным в 2000 году, Валентином Ивановичем Пикаловым, проживающем в г. Ливны Орловской области. Он познакомил меня со своим семейным архивом, слишком дорогими и важными для него документами того жестокого времени, поделился воспоминаниями о трагической судьбе своего отца, о своем детстве и юности, которые стали несчастными из-за сталинского режима.
То, как он бережно хранит эти документы, привело меня к страшной мысли, что этот человек и сегодня еще боится возврата старого режима. Но все-таки, может быть, они так дороги ему потому, что связаны с потерей самых близких людей– отца и брата? Кто знает, как бы сложилась его судьба, если бы они были живы и находились рядом с ним?
Важные материалы для моей работы дала мне племянница Ивана Митрофановича Пикалова по линии его младшей сестры Марии – Любовь Николаевна Нагаева.
Воспоминания старожилов деревни Хухлово также помогли мне больше узнать о своем земляке, его семье, о том страшном времени.
С. Быково Измалковского района Липецкой области,
научный руководитель Л.Н. Нагаева
О судьбе Ивана Пикалова и его семьи (жены, детей, родителей) я узнал на занятиях краеведческого кружка от нашего руководителя Любови Николаевны Нагаевой. Все услышанное меня очень взволновало, и появилось огромное желание принять участие во Всероссийском конкурсе «Человек в истории. Россия – XX век».
Начались поиски необходимых материалов для написания работы: обращения в Измалковский районный комиссариат за консультациями и в Ливенское городское отделение УФСБ по Орловской области, знакомство с сыном Пикалова Валентином Ивановичем, также репрессированным и реабилитированным.
Оказалось, самое главное в этом исследовании – знакомство с уголовным делом Пикалова Ивана Митрофановича, которое хранится в архиве УФСБ РФ по Орловской области, анализ сведений из него и, наконец, выводы, благодаря которым реабилитационная комиссия вынесла оправдательный приговор. Но работать с уголовным делом, как я узнал, имеют право только близкие родственники. Задача оказалась не из легких.
От имени администрации моей школы мы сделали запрос в УФСБ РФ по Орловской области с просьбой выслать нам выписку из архивного уголовного дела на репрессированного Пикалова Ивана Митрофановича, 1907 г. р., уроженца д. Хухлово Ливенского района Орловской области (ныне Измалковского района Липецкой области), и привести данные, на основании которых Пикапов И.М. был приговорен к высшей мере наказания – расстрелу. Такую выписку нам прислали, за что огромное спасибо сотрудникам УФСБ по Орловской области, а особенно начальнику архивного отдела.
С Татьяной Тихоновной Пикаловой мне не удалось встретиться – к великому сожалению, она умерла в 2004 году, но осталась видеозапись с ее интервью корреспонденту ливенского телевидения и ее многочисленные фотографии. Я много раз встречался с ее сыном, реабилитированным в 2000 году, Валентином Ивановичем Пикаловым, проживающем в г. Ливны Орловской области. Он познакомил меня со своим семейным архивом, слишком дорогими и важными для него документами того жестокого времени, поделился воспоминаниями о трагической судьбе своего отца, о своем детстве и юности, которые стали несчастными из-за сталинского режима.
То, как он бережно хранит эти документы, привело меня к страшной мысли, что этот человек и сегодня еще боится возврата старого режима. Но все-таки, может быть, они так дороги ему потому, что связаны с потерей самых близких людей– отца и брата? Кто знает, как бы сложилась его судьба, если бы они были живы и находились рядом с ним?
Важные материалы для моей работы дала мне племянница Ивана Митрофановича Пикалова по линии его младшей сестры Марии – Любовь Николаевна Нагаева.
Воспоминания старожилов деревни Хухлово также помогли мне больше узнать о своем земляке, его семье, о том страшном времени.
В родной деревне Хухлово Хмелевской волости Ливенского уезда Орловской губернии. Семья
Из рассказа Любови Николаевны Нагаевой я узнал, что родился Иван Пикапов в большой крестьянской семье: отец Митрофан Никанорович, 1874 г. р., мать Прасковья Егоровна, 1876 г. р., из 14 детей в живых осталось семеро (бабушка, шутя, говорила: «Дай, Господь, детей да с подморцем», ведь выживали только крепкие дети).
«В деревне Хухлово да и во всей округе семью Пикаловых звали „по двору“ „Кузнецовы“, потому как род их был мастеровой, смекалистый, обученный многим ремеслам, но основным – как говорили раньше, „кровным“, – было кузнечное дело, которое передавалось от одного поколения другому», – вспоминает односельчанка Мария Павловна Бронникова.
В конце XIX – начале XX века крепко на ногах стояло хозяйство Митрофана Никаноровича: собственная молотилка, кузница, лошадь, корова. Митрофан Никанорович был уважаемым человеком в селе, скромным, рассудительным, грамотным – закончил церковно-приходскую школу. Кроме простых заказов односельчан, мастерил ажурные решетки на окна, двери для строящихся православных церквей.
Митрофан Никанорович построил перед революцией для своей большой семьи добротный, по тем временам, кирпичный дом под железной крышей.
Подраставший сын Иван, имевший по тем временам неплохое образование – три класса, в 15 лет стал настоящим помощником отцу.
Позади революция 1917 года, Гражданская война, НЭП, началась эпоха коллективизации. Семью Митрофана Никаноровича не тронули, потому что после революции его хозяйство раздробилось, ввиду обложения налогами, и часть имущества была передана в образованный колхоз «Заветы Ленина».
Позднее Иван Митрофанович Пикалов служил, судя по первой фотографии, в частях Красной армии; вполне возможно, являлся участником военного конфликта с японцами у озера Хасан (29 июля —11 августа 1938 года), потому что дома были разговоры об этом. На второй фотографии – сложенные на коленях руки кузнеца-красноармейца Ивана Пикалова, спокойный, уверенный в себе взгляд, а третья фотография – еще мирного, но предвоенного времени, последняя в его жизни и жизни его семьи.
Женился он в 1935 году на Татьяне, которой едва миновало 17 лет, а Иван был старше ее на 10 лет. Стали хозяйствовать: Иван пошел работать на кузню, Татьяна – в поле, на свинарнике, на разных работах.
«В 1937 году родился я, и меня назвали Валентином, а в предвоенном 40-м родился еще один брат, которого назвали Леонидом, – вспоминает Валентин Иванович. – Отец шутил, что подрастут „мужики“, заживем с такой рабочей силой на славу».
«В деревне Хухлово да и во всей округе семью Пикаловых звали „по двору“ „Кузнецовы“, потому как род их был мастеровой, смекалистый, обученный многим ремеслам, но основным – как говорили раньше, „кровным“, – было кузнечное дело, которое передавалось от одного поколения другому», – вспоминает односельчанка Мария Павловна Бронникова.
В конце XIX – начале XX века крепко на ногах стояло хозяйство Митрофана Никаноровича: собственная молотилка, кузница, лошадь, корова. Митрофан Никанорович был уважаемым человеком в селе, скромным, рассудительным, грамотным – закончил церковно-приходскую школу. Кроме простых заказов односельчан, мастерил ажурные решетки на окна, двери для строящихся православных церквей.
Митрофан Никанорович построил перед революцией для своей большой семьи добротный, по тем временам, кирпичный дом под железной крышей.
Подраставший сын Иван, имевший по тем временам неплохое образование – три класса, в 15 лет стал настоящим помощником отцу.
Позади революция 1917 года, Гражданская война, НЭП, началась эпоха коллективизации. Семью Митрофана Никаноровича не тронули, потому что после революции его хозяйство раздробилось, ввиду обложения налогами, и часть имущества была передана в образованный колхоз «Заветы Ленина».
Позднее Иван Митрофанович Пикалов служил, судя по первой фотографии, в частях Красной армии; вполне возможно, являлся участником военного конфликта с японцами у озера Хасан (29 июля —11 августа 1938 года), потому что дома были разговоры об этом. На второй фотографии – сложенные на коленях руки кузнеца-красноармейца Ивана Пикалова, спокойный, уверенный в себе взгляд, а третья фотография – еще мирного, но предвоенного времени, последняя в его жизни и жизни его семьи.
Женился он в 1935 году на Татьяне, которой едва миновало 17 лет, а Иван был старше ее на 10 лет. Стали хозяйствовать: Иван пошел работать на кузню, Татьяна – в поле, на свинарнике, на разных работах.
«В 1937 году родился я, и меня назвали Валентином, а в предвоенном 40-м родился еще один брат, которого назвали Леонидом, – вспоминает Валентин Иванович. – Отец шутил, что подрастут „мужики“, заживем с такой рабочей силой на славу».
Война
Иван Пикапов был мобилизован в ряды действующей армии 18 июля 1941 года. Вызвали в Ливенский РВК Орловской области на сборный пункт и отправили на фронт. Иван Митрофанович служил красноармейцем-кузнецом 936-й отдельной эксплуатационно-телеграфной роты. С начала войны домой приходили письма, которые, к сожалению, не сохранились, но затем связь оборвалась.
Оборвалась она потому, что 3 января 1942 года красноармеец Иван Пикапов был арестован Особым отделом НКВД Брянского фронта и 22 января осужден военным трибуналом 121-й стрелковой дивизии по статье 58-1 «б» УК РСФСР, приговорен к высшей мере наказания – расстрелу, без конфискации имущества, за отсутствием такового у осужденного. Приговор приведен в исполнение 31 января.
Об этом мы узнали из справки о реабилитации И.М. Пикалова, выданной военной прокуратурой Московского военного округа 27 июня 2001 года.
Расстреляли не враги, а свои… Но семье ничего не сообщили.
Семья была в полном неведении о том, где находится муж и отец двоих детей. А поздней ночью 10 апреля 1942 года к его жене Татьяне с двумя малыми детьми (Валентину было пять лет, а младшему Лене всего лишь два годика) постучали в окно. Пришли двое военных и представители местной власти со страшным обвинением: «Изменник Родины твой Иван, а вас, как семью изменника, в ссылку».
Из справки прокуратуры Орловской области следует, что «Пикалова Татьяна Тихоновна, 1917 года рождения, уроженка д. Пешково – Гремяченские выселки Ливенского района Орловской области, осуждена 10 марта 1942 года постановлением Особого Совещания при НКВД СССР по ст. 58-1 «в» УК РСФСР, как член семьи изменника Родины, выслана из места жительства на спецпоселение в Туганский район Новосибирской области сроком на 5 лет».
А выслали их в связи с тем, что в тогдашнем Уголовном кодексе РСФСР в ст. 58-1 подпункт «в» было сказано, что «остальные совершеннолетние члены семьи изменника, совместно с ним проживающие или находившиеся на его иждивении к моменту совершения преступления, подлежат лишению избирательных прав и ссылке в отдаленные районы Сибири на 5 лет».
Иван Пикалов
В.И.Пикалов с мамой в Ливнах
М.Н.Пикалов с женой Прасковьей Егоровной и дочерьми Евдокией и Марией у своего дома
Оборвалась она потому, что 3 января 1942 года красноармеец Иван Пикапов был арестован Особым отделом НКВД Брянского фронта и 22 января осужден военным трибуналом 121-й стрелковой дивизии по статье 58-1 «б» УК РСФСР, приговорен к высшей мере наказания – расстрелу, без конфискации имущества, за отсутствием такового у осужденного. Приговор приведен в исполнение 31 января.
Об этом мы узнали из справки о реабилитации И.М. Пикалова, выданной военной прокуратурой Московского военного округа 27 июня 2001 года.
Расстреляли не враги, а свои… Но семье ничего не сообщили.
Семья была в полном неведении о том, где находится муж и отец двоих детей. А поздней ночью 10 апреля 1942 года к его жене Татьяне с двумя малыми детьми (Валентину было пять лет, а младшему Лене всего лишь два годика) постучали в окно. Пришли двое военных и представители местной власти со страшным обвинением: «Изменник Родины твой Иван, а вас, как семью изменника, в ссылку».
Из справки прокуратуры Орловской области следует, что «Пикалова Татьяна Тихоновна, 1917 года рождения, уроженка д. Пешково – Гремяченские выселки Ливенского района Орловской области, осуждена 10 марта 1942 года постановлением Особого Совещания при НКВД СССР по ст. 58-1 «в» УК РСФСР, как член семьи изменника Родины, выслана из места жительства на спецпоселение в Туганский район Новосибирской области сроком на 5 лет».
А выслали их в связи с тем, что в тогдашнем Уголовном кодексе РСФСР в ст. 58-1 подпункт «в» было сказано, что «остальные совершеннолетние члены семьи изменника, совместно с ним проживающие или находившиеся на его иждивении к моменту совершения преступления, подлежат лишению избирательных прав и ссылке в отдаленные районы Сибири на 5 лет».