Алиса уставилась на береговую линию с таким видом, будто там шла театральная постановка.
– Такие красивые, прям не знаю, кто больше, – снова заговорил мужик.
– Ну, вы уж определитесь, – прошипела она.
– А вот не могу. – Мужик ухмыльнулся. – Хотел вас обеих во французский ресторан пригласить сегодня вечером.
– Знаете, это вряд ли. Мы тут отдыхаем, расслабляемся, у нас медовый месяц, так сказать. – Я взяла ладонь Алисы в свою.
– А-а… – удивленно протянул тот, – раз так, ладно. Удачного вам этого. – Тут он кинулся прочь, на ходу чуть не сбив нашего официанта, тащившего коктейли, мини-пиццу и булочки.
– Во французский ресторан он нас пригласит. – Алиса уже схватила коктейль, но никак не могла успокоиться. – Ты слышала? В отеле ультра-олл-инклюзив! Ты меня в Москве пригласи во французский ресторан, мудак!
– Надо бы его с нашими соседками познакомить, там он найдет понимание.
Тут со стороны Алисы возник здоровый павлин и одним щелчком распушил свой гигантский хвост.
– Так! И этот туда же! А ну пошел вон. – Она махнула в его сторону платком. – Вон! Иди, иди! Ща, перья тебе… И вообще, кто из нас поведет мобиль, когда мы его возьмем? – строго спросила она, повернувшись ко мне после короткого победоносного боя с павлином. – Посмотри, сколько ты пьешь!
Вместо ответа я пересчитала пустые стаканы. Пока у нас было равное количество.
– У мобиля скорость десять километров в час. Думаешь, нам удастся кого-нибудь сбить? Если очень сильно напьемся, то пересядем на коней, – ткнула пальцем туда, где в ста метрах от нас под деревьями отдыхали бесплатные для туристов лошадки. – Чур, беру белую поню в бантиках. А кстати, чего же ты все-таки согласилась лететь?
– Все ждала, когда ты спросишь. Орула. Из-за Орулы, – ответила Алиса и начала рыться в своей пляжной сумке.
– Орула? Что такое Орула? – Я перебрала в памяти похожие слова, но ничего не приходило в голову.
В ответ она протянула мне две фотографии. На первой была изображена абсолютно черная лошадь, стоящая к зрителям попой, вернее пушистым длинным хвостом, – грива кокетливо завивалась, а стоячие черные ушки напоминали Бэтмена. На второй та же лошадь, а точнее конь, стоял в профиль, развернув в анфас только черную морду. Длинный поводок уходил куда-то влево, к не видимому в кадре человеку.
– Орула – это лошадь? – зачем-то спросила я.
– Андалузец. На аукционе нашла позавчера. Смотри, какой красивый. – Она сунула мне вторую карточку ближе к носу. – Фотография, конечно, не передает. Помнишь лошадь в «Зорро»?
Из «Зорро» я помнила только Алена Делона, Антонио Бандераса да Кэтрин Зета-Джонс. Хотя, надо признать, конь на фотографии выглядел действительно очень красивым, породистым и, главное, дорогим.
– И на какие деньги ты собралась эту самую Орулу покупать?
– Разберусь. Я уже позвонила в поместье, там все условия для него на конюшне. – Она бережно засунула фото в косметичку.
– Что? – после поливалки это был уже второй сюрприз за день. – В поместье? Ты имеешь в виду итальянское поместье?
– Да. Представилась тобой, поговорила с управляющим, его зовут Массаро, работает там уже сорок лет.
– И как ты узнала название поместья, телефоны?
– Ты же сама говорила, в Италии я знаю каждый столб. Ты мне показала фотографии.
– И что тебе ответил этот Массаро?
– Сказал, ждут новую хозяйку, готовятся. Очень удивился, что ты так хорошо говоришь по-итальянски. Я ему рассказала, что скоро привезу новую лошадь.
Моим друзьям никогда нельзя было отказать в сноровке, и это мягко сказано.
– Так. И когда, ты сказала, я приеду? – Я поднялась с лежака.
– На следующей неделе… может, через две. – Она встала следом.
– Как ты вообще могла туда звонить, не спросив меня? Ты вообще понимаешь, что делаешь?
– А что такое? – удивилась Алиса. – Помогаю тебе, как ты просила.
– Поместья у меня еще нет, конюшни, как ты помнишь, тоже.
С береговой линии на нас начали удивленно оглядываться, хотя я говорила спокойно, видимо, почувствовали напряжение. А здесь редко кто-то напрягался.
– Ну, так скоро будет. Найдем сегодня бабку, завтра оттащим ее к юристам – и вот тебе поместье. Пойдем еще искупаемся и поехали на ресепшен! – крикнула Алиса, уже отбегая к волнам.
Прыгая по накалившемуся песку, я кинулась следом. Во всем надо искать положительные стороны: против Алисы, вцепившейся в конюшню, у бабки и ее родни просто нет шансов.
С третьего раза нам повезло. Отзывчивая красавица по имени Разабель согласилась заглянуть в базу данных в отсутствие ставшего уже мифическим Хуана-Переза и мгновенно нашла старушку в триста восьмом бунгало. Слишком быстро. Пока мы ломали голову над тем, что заставило нашу гранд-даму поселиться в таком скромном номере на отшибе, если в отеле вообще имелись скромные номера, ее телефон не отвечал. Более того, по утверждению Разабель к нам никто не звонил и не оставлял сообщений. В то же время на мобильнике было три непринятых вызова, как назло поступивших во время очередного заплыва. Казалось, старушка не очень жаждет нас видеть, хотя, возможно, ей тоже рассказали про Хуана-Переза. И теперь нам суждено было искать друг друга вечно или просить помощи у Москвы.
Отложив штурм триста восьмого бунгало до вечера, мы пошли в бассейн. К тому времени, когда я начала уставать, по моим подсчетам мы плавали уже минут сорок, точнее переплывали от одного пул-бара в другой, изредка повисая на декоративных спасательных кругах вдоль бортика и огибая пальмы с фонтанами. Слева, прямо в бассейне, компания играла в волейбол, справа между пальмами на танцполе десяток учителей давали туристам уроки меренге. Зрелище выглядело сомнительно, как всегда бывает на первых занятиях по латиноамериканским танцам.
– Они сейчас поучатся, а вечером, когда на пляже будет дискотека, учителя их выберут, и они будут показывать, чему научились, – пояснила я.
– Бесплатно? – уточнила Алиса.
– Конечно. Здесь все бесплатно – все виды спорта, уроки, глажка одежды, стирка. Платно только казино. – Я на секунду нырнула послушать, не звучит ли под водой другая музыка, как бывает во многих бассейнах, но тут стояла тишина, нарушаемая только движениями ног.
– Настоящий рай. Еще бы не толстеть от еды.
– А людям всегда мало. Мне рассказывали историю – произошла в таком же отеле, только в Мексике. Тоже все включено, круглосуточный сервис, дискотеки, рестораны, казино, все дела, только выход на пляж после одиннадцати закрывался. Почему – никто не знал. Видимо, чтобы местные, разбираясь друг с другом, в темноте туристов не перешмаляли, а может, акулы. Вечером развлекайся внутри на территории нескольких километров или езжай в соседний городок. Я тебе не рассказывала эту байку, нет?
Алиса замотала головой.
– Короче, какая-то наша пьяная компания, перелив коктейли из пулбаров в пластиковые бутылки и натаскав спиртного из номеров, проделала ночью дырку в заборе и выползла на пляж в количестве десяти человек. Пока мужики пытались поймать рыбу, бабы натаскали хвороста. В итоге они даже чего-то поймали, рыба-то непуганая. Разожгли костер и начали эту нечищеную рыбу прямо так жарить. За этим занятием их застукала мексиканская полиция. Увидев у них на руках браслеты соседнего оллинклюзива, сошла с ума от удивления и прямо в трусах и с рыбой на палке сдала всю группу на ресепшен. Слушай дальше. На следующий день из Акапулько прилетел владелец отеля, устроил скандал и уволил нескольких поваров с формулировкой: «Мы что, людям рыбу не можем приготовить?»
– А потом? – спросила Алиса.
– А что потом… Наши, конечно, защищали персонал, как могли, но разве их менеджеры способны понять русскую душу. В отеле сделали объявление, что каждый гость может лично проследить, как блюда готовят на кухне. Если не доверяет. И еще: если чего-то поймал сам, можно отнести повару, тот приготовит.
Усмехнувшись, Алиса вылезла из бассейна. В номер мы отправились по пляжу. После обеда поднялся ветер. В пяти метрах от берега на волнах прыгали только самые отчаянные. Остальной народ дремал под зонтами, не обращая внимания на доносившуюся из баров музыку. Кто-то качался в гамаке, дети под деревьями играли в огромные шахматы: точнее, не играли, а двигали фигурки ростом с них самих. Какая-то компания, сидя на песке, передавала по кругу сигарету.
– Что это они делают? – спросила Алиса.
– Не то, что ты подумала. Ветер сильный, прикурить невозможно, так они от одной сигареты и зажигают.
Мой же интерес вызывали в основном старушки, особенно те, что загорали в дорогих украшениях. Их на пляже было предостаточно.
– Мы не можем подходить к каждой и спрашивать: «А не вы ли Маргарита Вандельхох», – съязвила Алиса, проследив направление моего взгляда.
– Конечно, не можем.
– Тем более, каждая – не одна. Выглядит омерзительно, если честно.
Бабушки и правда лежали в тени зонтов не с дедушками или внуками, как можно было бы предположить, а с годившимися им во внуки латиноамериканскими юношами. Мачо были разной степени мужественности и симпатичности, но старушек, похоже, все устраивало.
– А что тебе не нравится? – спросила я. – Лежат, развлекаются, никому не мешают. Только представь, если бы все наши разведенные тетеньки старше пятидесяти, все эти бухгалтерши, чиновничихи, соседки, контролерши вместо того, чтобы указывать окружающим, как им надо жить, вот так оттягивались. Пускай за свои деньги, но они никому не трепали бы нервы, не читали мораль, не было бы этой зависти черной. Жизнь стала бы прекрасна.
– Гм. – Алиса задумалась. – Ну, если с этой стороны посмотреть, может, ты и права.
– Не может, я просто права. Вон наш домик.
В номере уже навели красоту и пополнили мини-бар. Алиса проверила сейф: шкатулка-дубликат находилась на месте, а вот корзины с фруктами не было. Я подняла телефонную трубку.
– Слушай, зачем тебе эта корзина? – спросила Алиса, по обыкновению предугадав мои действия. – Хочешь есть? Мы же ужинаем в «Романтике».
– Как раз закажу столик. И корзину пускай принесут – постоит, фламинго покормим.
С заказом проблем не возникло, но когда я вышла из душа через полчаса, корзины все еще не было. Алиса разгадывала сканворд на террасе.
– Скажи честно, ты отменила заказ? – спросила я.
– Я? Нужна мне твоя корзина! – возмущенно откликнулась она. – Ну, позвони им еще раз. Закажи вторую.
– Если думаешь, мне лень позвонить в пятый раз, ты ошибаешься. – Я снова начала набирать номер.
– Погоди. Может, они заблудились и сейчас принесут тебе три корзины.
– Заблудились?
– Съели по дороге или просто забили на заказ. Такое может быть?
– Нет, такого не может быть, мы не в Москве.
Я выглянула на улицу, впрочем, без всякой надежды увидеть курьера. У двери соседнего бунгало разворачивалась удивительная сцена. На застывшего как тушканчик посыльного что есть силы орал абсолютно голый молодой человек. Перед собой, как будто обороняясь, посыльный держал корзинку с фруктами. Голый сосед сражался с ним точно такой же корзиной, другой рукой придерживая крохотное полотенце, которым безуспешно старался прикрыться. На плечах у соседа повисла раздетая сеньорита, тщетно пытавшаяся затащить любовника обратно в номер. Воспользовавшись паузой, вызванной моим появлением, курьер рискнул всучить фрукты девушке поверх головы ее кавалера, но получил возмущенный отпор первой корзиной.
Пора было вмешаться. В два прыжка оказавшись возле их двери, я первым делом выхватила корзину у посыльного и схватилась за другую. Противник явно не ожидал такого поворота событий и вцепился в свою половину, но потом ослабил хватку, вспомнив про полотенце. Решив не вдаваться в объяснения, я улыбнулась всем троим и так же быстро упрыгала обратно, со всего маху захлопнув за собой дверь. Оставалось надеяться, что они приняли меня за голодного кенгуру.
Алиса стояла перед зеркалом и завязывала белый бант на черном платье в стиле шестидесятых.
– Успешно? – безразлично спросила она.
– Как видишь, – ответила я, подняв две корзины.
– Стеснялся к нам зайти и поставил перед входом?
– Лучше. Какой-то испанской парочке не давали заняться любовью: носили им наши корзины и, видимо, прерывали на самом интересном месте.
– Ты уверена, что это были наши корзины?
– А чьи ж еще?
– Сколько раз ты заказывала?
– Три. Судя по всему, лишняя уже у них в комнате. Не отнимать же. Тем более для этого надо постучаться к ним еще раз.
– Что за бардак у них тут творится, – сказала Алиса, в основном обращаясь к банту, тот каждый раз получался неидеальным, ей приходилось развязывать его и начинать все снова. – И вообще какой смысл идти в романтический ресторан без мужика?
– А какой смысл идти туда с мужиком? Мало у кого найдется такое чувство юмора. У них же у всех идиосинкразия на сердечки. Я бы сама почувствовала себя неловко, нет уж…
– Думаешь, будут сердечки?
– Если учесть, что ресторан называется «Романтика», – почти уверена. И все делают друг другу предложения.
– Ага, тогда мы просто обязаны туда пойти. Ладно, еще раз предложишь мне конюшню, и я, пожалуй, соглашусь.
– Только у меня нет смокинга с собой.
– Так сойдет. Главное, ты в брюках.
Солнце уже садилось, когда мы вышли из домика, а когда подошли к «Романтике», было уже совсем темно. Вопреки ожиданиям, никто из персонала не удивился, увидев нас вдвоем. По крайней мере, мы были не единственной однополой парой в ресторане. В полумраке мне удалось разглядеть двух старушек, ужинающих вместе, да еще молодые люди в галстуках за соседним столиком о чем-то спорили, то и дело передавая друг другу ноутбук.
– Интересно, что они тут забыли? – тихо спросила я Алису.
– Может, уже прошли все другие рестораны и захотели разнообразия, или потому, что тут тихо.
Здесь действительно стояла удивительная тишина. Нас провели в маленькую беседку прямо над речкой – сверху был натянут белый шатер, скрипка аккуратно играла в дальнем конце ресторана, откуда-то издалека слышится пианино.
– Смотри-ка, они обошлись без сердечек, – заметила Алиса.
– Ну да, зато теперь я чувствую себя, прямо как в ванной или SPA.
– Тебе лишь бы все испортить.
– Извини, толстые свечки и такая музыка всегда у меня ассоциируются со SPA.
Вокруг нас они стояли кругами, еще две красные разместились на столе и прекрасно сочетались с гибискусом за спиной у Алисы.
Я подняла бокал:
– Ну, за еще один потерянный день!
– Что значит, за еще один? Мы здесь всего один день, – напомнила Алиса.
– Бабка сказала «послезавтра», это послезавтра почти кончилось, и мы, прошу заметить, еще не встретились.
– Найдем ее с утра. Никуда она не денется. Если сегодня прилетела, завтра никак не улетит. Прекрати паниковать.
– Меня беспокоят пропущенные звонки – за сегодня уже пять.
– Дорогая, оглянись. Только очень медленно.
Я повернула голову – из-за кустов прямо на нас по каналу плыл крошечный плот. Ряженый мужик в соломенной шляпе отталкивал его шестом, точнее, делал вид, что отталкивает, – скорее всего, плот двигался по реке с помощью какого-то механизма. Сзади мужика на плоту стоял белый рояль, за ним сидел пианист и наигрывал романтическую мелодию, которую мы слышали, едва войдя в зал. Теперь стал ясен ее источник. Притормозив у нашего столика, пианист поиграл еще минут пять и под наши аплодисменты уплыл в следующие кусты. Мы переглянулись – лицо Алисы выражало абсолютный восторг.
– Когда-нибудь видела подобное?
– Такого – нет.
– Сюда стоило ехать уже только ради этого: белый рояль в кустах, он плывет, и это все на полном серьезе.
– Я, кстати, всегда им хлопаю. Многие делают вид, что это просто фон – сидит человек целый вечер, играет, и никто не обращает внимания, а еще хуже на арфе, струны эти, попробуй поперебирай часов пять.
– Ага, тоже не понимаю этого. Тебе приятно, ему приятно, руки не отвалятся, если похлопаешь.
– Только музыка какая-то, знаешь, неромантическая, тревожная.
– А по-моему, ты придумываешь.
После белого рояля уговорить Алису зайти на шоу не составило труда. В этот вечер на главной сцене показывали импровизацию на тему Джеймса Бонда, и, надо признать, из всех песен оттуда получился неплохой мюзикл. Конечно, сюжет, если таковой в принципе был, сильно изменился. За Бондом одновременно бегали несколько девушек и группа злодеев, некоторые из них прыгали в зал со сцены, сзади плясала массовка человек из пятидесяти, то и дело срабатывала дым-машина, включались факелы и подсветка, а по стенам карабкались люди-пауки. Когда шоу закончилось, домой мы отправились в распрекрасном настроении. Я даже собралась было заговорить о походе в казино, когда увидела вспышки света на горизонте. Как будто у берега горела каравелла.
– Это пожар? – произнесла я вслух.
– Нет, по-моему, дискотека, – ответила Алиса.
Когда подошли ближе, из-за пальм действительно стал виден сияющий рыжим цветом танцпол и возвышение над ним.
– Эй, пойдем! Смотри, как у них там весело! – сквозь грохот крикнула я, с намерением кинуться в самую середину.
– Погоди, – остановила меня Алиса, – что-то случилось у нашего домика. Глянь, какая там толпа.
Когда мы подбежали ближе, стало ясно, что зеваки собрались возле обещанной нам изначально виллы. Сейчас все двери и окна там были распахнуты, а по комнатам медленно бродили менеджеры отеля, внимательно оглядывая стены и занавески.
– Что здесь случилось? Что случилось здесь? – начала я дергать окружающих.
В конце концов один из любопытствующих снизошел до ответа.
– Да бабы перепили на жаре, и видится им черт-те что. Вот, народ подняли, типа их убивают.
Наконец все же удалось добраться до моей соседки-блондинки.
– Что произошло?
– Кто-то влез к нам в номер! Перерыл вещи! – Девицу трясло, на плечах у нее был чей-то пиджак.
– Так может, горничная? – сказала я как можно спокойнее.
– Какая горничная? Ночью? – На секунду прекратив дрожать, она посмотрела на меня, как на идиотку.
– Ну, а почему нет? Здесь круглосуточный сервис.
– Кто-то открыл сейф! Это что, тоже горничная?
– Что-то пропало?
– Нет, все вещи на месте, поэтому нам никто не верит. А он ведь мог нас убить!
– Кто он?
– Тот, кто влез. Кто-то забрался с пляжа. – Она схватила меня за плечи и уже практически рвала на мне рубашку.
– Девушка, успокойтесь, отель-то охраняется, кто мог влезть? Вещи разбросаны?
– Нет, все лежит, как лежало… Вы не понимаете, это же самое страшное. Мы только вернулись. А он…
– Вы кого-то видели?
В этот момент к блондинке подскочила вусмерть перепуганная подружка и потащила ее к вилле. Я нашла в толпе Алису.
– Признавайся, твоя работа?
– Моя? Кара, скажи, пожалуйста, когда бы я успела это сделать?
– Пока я была днем в ванной, например.
– Ага, а кто три раза выходил в туалет в «Романтике», а?! – завопила в ответ Алиса. – Три раза – это много!
– Погоди. Во-первых, я много пью. Во-вторых… Ты что, считаешь, что ли? Ну и как бы я успела добежать от «Романтики» сюда?
– А кто тебя знает. Ты первая начала, – буркнула она в ответ.
Боковым зрением я заметила посыльного у нашей террасы. Наконец-то. Я бросилась к нему, на ходу вытащив из кармана чаевые, и выхватила конверт. Внутри лежало золотое кольцо со светло-голубым камнем и записка.
«Как я счастлив иметь свою сладкую девочку…»
Что? Куда?
– Ну, что там? – Алиса заглянула мне через плечо.
Я молча протянула ей листок. Едва глянув, она ухмыльнулась:
– Так…
Договорить Алиса не успела, откуда-то сбоку с криком: «Вот они!» выпрыгнул мужик в очках. Выглядел он, может, и интеллигентно, а вот говорил не очень. За ним притулилась девушка в кудрях, а в тени магнолии дрожал перепуганный посыльный.
– Нехорошо получается, девочки! Отдаем кольцо по-хорошему, да? И берем свой конвертик. – Он недобро сверкнул очками и протянул мне другой конверт.
– Кольцо? Вы имеете в виду этот огрызок? Нате! – Я кинула украшение в его раскрытую ладонь. – Ларимар или доминиканская бирюза, ювелирная разновидность пектолита, силикат кальция, добывается вблизи озера Лаго Энрикильо, красная цена – двадцатка.
– Двадцатка? Я отдал двести! – медленно пробормотал очкастый и испуганно оглянулся на кудрявую девицу.
– Двести?! – взвизгнула та и, видимо, хотела что-то добавить, но повернулась и пошла к морю.
– Погодите. – Я остановила мерзавца, уже было кинувшегося за барышней, и протянула ему листок: – Ваше любовное письмо.
Тот было открыл рот, чтобы ответить, но передумал, вырвал свое послание из моей руки и зашагал в сторону пляжа.
– Вот жмот! Обожаю, когда ты так делаешь, – промурлыкала рядом Алиса. – Ну, что там? – Она кивнула на второй конверт.
Открыв его, я два раза перечитала факс, сунула письмо Алисе и достала мобильник.
– Здесь час ночи. Плюс восемь, это будет…
– Девять утра, – подсказала она. – Звони!
Я нашла в записной книжке номер.
– Семен Эдуардович, здравствуйте, надеюсь, не разбудила.
– Ну, наконец-то! – бодро гавкнул в трубку адвокат. – Я вам звонил весь день и всю ночь. Чем вы там занимаетесь? Я вам уже отправил письмо. Она встречается с каким-то лордом, фамилия…
– Прочла ваш факс только что, – перебила я его. – Деньги уже поступили?
– Поступили ваши деньги. – Он, как всегда, был возмущен. – Вы полетите на встречу?
– Где Олег Викторович?
– Не прилетел еще.
– А вы сами как думаете, что происходит?
– Такие красивые, прям не знаю, кто больше, – снова заговорил мужик.
– Ну, вы уж определитесь, – прошипела она.
– А вот не могу. – Мужик ухмыльнулся. – Хотел вас обеих во французский ресторан пригласить сегодня вечером.
– Знаете, это вряд ли. Мы тут отдыхаем, расслабляемся, у нас медовый месяц, так сказать. – Я взяла ладонь Алисы в свою.
– А-а… – удивленно протянул тот, – раз так, ладно. Удачного вам этого. – Тут он кинулся прочь, на ходу чуть не сбив нашего официанта, тащившего коктейли, мини-пиццу и булочки.
– Во французский ресторан он нас пригласит. – Алиса уже схватила коктейль, но никак не могла успокоиться. – Ты слышала? В отеле ультра-олл-инклюзив! Ты меня в Москве пригласи во французский ресторан, мудак!
– Надо бы его с нашими соседками познакомить, там он найдет понимание.
Тут со стороны Алисы возник здоровый павлин и одним щелчком распушил свой гигантский хвост.
– Так! И этот туда же! А ну пошел вон. – Она махнула в его сторону платком. – Вон! Иди, иди! Ща, перья тебе… И вообще, кто из нас поведет мобиль, когда мы его возьмем? – строго спросила она, повернувшись ко мне после короткого победоносного боя с павлином. – Посмотри, сколько ты пьешь!
Вместо ответа я пересчитала пустые стаканы. Пока у нас было равное количество.
– У мобиля скорость десять километров в час. Думаешь, нам удастся кого-нибудь сбить? Если очень сильно напьемся, то пересядем на коней, – ткнула пальцем туда, где в ста метрах от нас под деревьями отдыхали бесплатные для туристов лошадки. – Чур, беру белую поню в бантиках. А кстати, чего же ты все-таки согласилась лететь?
– Все ждала, когда ты спросишь. Орула. Из-за Орулы, – ответила Алиса и начала рыться в своей пляжной сумке.
– Орула? Что такое Орула? – Я перебрала в памяти похожие слова, но ничего не приходило в голову.
В ответ она протянула мне две фотографии. На первой была изображена абсолютно черная лошадь, стоящая к зрителям попой, вернее пушистым длинным хвостом, – грива кокетливо завивалась, а стоячие черные ушки напоминали Бэтмена. На второй та же лошадь, а точнее конь, стоял в профиль, развернув в анфас только черную морду. Длинный поводок уходил куда-то влево, к не видимому в кадре человеку.
– Орула – это лошадь? – зачем-то спросила я.
– Андалузец. На аукционе нашла позавчера. Смотри, какой красивый. – Она сунула мне вторую карточку ближе к носу. – Фотография, конечно, не передает. Помнишь лошадь в «Зорро»?
Из «Зорро» я помнила только Алена Делона, Антонио Бандераса да Кэтрин Зета-Джонс. Хотя, надо признать, конь на фотографии выглядел действительно очень красивым, породистым и, главное, дорогим.
– И на какие деньги ты собралась эту самую Орулу покупать?
– Разберусь. Я уже позвонила в поместье, там все условия для него на конюшне. – Она бережно засунула фото в косметичку.
– Что? – после поливалки это был уже второй сюрприз за день. – В поместье? Ты имеешь в виду итальянское поместье?
– Да. Представилась тобой, поговорила с управляющим, его зовут Массаро, работает там уже сорок лет.
– И как ты узнала название поместья, телефоны?
– Ты же сама говорила, в Италии я знаю каждый столб. Ты мне показала фотографии.
– И что тебе ответил этот Массаро?
– Сказал, ждут новую хозяйку, готовятся. Очень удивился, что ты так хорошо говоришь по-итальянски. Я ему рассказала, что скоро привезу новую лошадь.
Моим друзьям никогда нельзя было отказать в сноровке, и это мягко сказано.
– Так. И когда, ты сказала, я приеду? – Я поднялась с лежака.
– На следующей неделе… может, через две. – Она встала следом.
– Как ты вообще могла туда звонить, не спросив меня? Ты вообще понимаешь, что делаешь?
– А что такое? – удивилась Алиса. – Помогаю тебе, как ты просила.
– Поместья у меня еще нет, конюшни, как ты помнишь, тоже.
С береговой линии на нас начали удивленно оглядываться, хотя я говорила спокойно, видимо, почувствовали напряжение. А здесь редко кто-то напрягался.
– Ну, так скоро будет. Найдем сегодня бабку, завтра оттащим ее к юристам – и вот тебе поместье. Пойдем еще искупаемся и поехали на ресепшен! – крикнула Алиса, уже отбегая к волнам.
Прыгая по накалившемуся песку, я кинулась следом. Во всем надо искать положительные стороны: против Алисы, вцепившейся в конюшню, у бабки и ее родни просто нет шансов.
С третьего раза нам повезло. Отзывчивая красавица по имени Разабель согласилась заглянуть в базу данных в отсутствие ставшего уже мифическим Хуана-Переза и мгновенно нашла старушку в триста восьмом бунгало. Слишком быстро. Пока мы ломали голову над тем, что заставило нашу гранд-даму поселиться в таком скромном номере на отшибе, если в отеле вообще имелись скромные номера, ее телефон не отвечал. Более того, по утверждению Разабель к нам никто не звонил и не оставлял сообщений. В то же время на мобильнике было три непринятых вызова, как назло поступивших во время очередного заплыва. Казалось, старушка не очень жаждет нас видеть, хотя, возможно, ей тоже рассказали про Хуана-Переза. И теперь нам суждено было искать друг друга вечно или просить помощи у Москвы.
Отложив штурм триста восьмого бунгало до вечера, мы пошли в бассейн. К тому времени, когда я начала уставать, по моим подсчетам мы плавали уже минут сорок, точнее переплывали от одного пул-бара в другой, изредка повисая на декоративных спасательных кругах вдоль бортика и огибая пальмы с фонтанами. Слева, прямо в бассейне, компания играла в волейбол, справа между пальмами на танцполе десяток учителей давали туристам уроки меренге. Зрелище выглядело сомнительно, как всегда бывает на первых занятиях по латиноамериканским танцам.
– Они сейчас поучатся, а вечером, когда на пляже будет дискотека, учителя их выберут, и они будут показывать, чему научились, – пояснила я.
– Бесплатно? – уточнила Алиса.
– Конечно. Здесь все бесплатно – все виды спорта, уроки, глажка одежды, стирка. Платно только казино. – Я на секунду нырнула послушать, не звучит ли под водой другая музыка, как бывает во многих бассейнах, но тут стояла тишина, нарушаемая только движениями ног.
– Настоящий рай. Еще бы не толстеть от еды.
– А людям всегда мало. Мне рассказывали историю – произошла в таком же отеле, только в Мексике. Тоже все включено, круглосуточный сервис, дискотеки, рестораны, казино, все дела, только выход на пляж после одиннадцати закрывался. Почему – никто не знал. Видимо, чтобы местные, разбираясь друг с другом, в темноте туристов не перешмаляли, а может, акулы. Вечером развлекайся внутри на территории нескольких километров или езжай в соседний городок. Я тебе не рассказывала эту байку, нет?
Алиса замотала головой.
– Короче, какая-то наша пьяная компания, перелив коктейли из пулбаров в пластиковые бутылки и натаскав спиртного из номеров, проделала ночью дырку в заборе и выползла на пляж в количестве десяти человек. Пока мужики пытались поймать рыбу, бабы натаскали хвороста. В итоге они даже чего-то поймали, рыба-то непуганая. Разожгли костер и начали эту нечищеную рыбу прямо так жарить. За этим занятием их застукала мексиканская полиция. Увидев у них на руках браслеты соседнего оллинклюзива, сошла с ума от удивления и прямо в трусах и с рыбой на палке сдала всю группу на ресепшен. Слушай дальше. На следующий день из Акапулько прилетел владелец отеля, устроил скандал и уволил нескольких поваров с формулировкой: «Мы что, людям рыбу не можем приготовить?»
– А потом? – спросила Алиса.
– А что потом… Наши, конечно, защищали персонал, как могли, но разве их менеджеры способны понять русскую душу. В отеле сделали объявление, что каждый гость может лично проследить, как блюда готовят на кухне. Если не доверяет. И еще: если чего-то поймал сам, можно отнести повару, тот приготовит.
Усмехнувшись, Алиса вылезла из бассейна. В номер мы отправились по пляжу. После обеда поднялся ветер. В пяти метрах от берега на волнах прыгали только самые отчаянные. Остальной народ дремал под зонтами, не обращая внимания на доносившуюся из баров музыку. Кто-то качался в гамаке, дети под деревьями играли в огромные шахматы: точнее, не играли, а двигали фигурки ростом с них самих. Какая-то компания, сидя на песке, передавала по кругу сигарету.
– Что это они делают? – спросила Алиса.
– Не то, что ты подумала. Ветер сильный, прикурить невозможно, так они от одной сигареты и зажигают.
Мой же интерес вызывали в основном старушки, особенно те, что загорали в дорогих украшениях. Их на пляже было предостаточно.
– Мы не можем подходить к каждой и спрашивать: «А не вы ли Маргарита Вандельхох», – съязвила Алиса, проследив направление моего взгляда.
– Конечно, не можем.
– Тем более, каждая – не одна. Выглядит омерзительно, если честно.
Бабушки и правда лежали в тени зонтов не с дедушками или внуками, как можно было бы предположить, а с годившимися им во внуки латиноамериканскими юношами. Мачо были разной степени мужественности и симпатичности, но старушек, похоже, все устраивало.
– А что тебе не нравится? – спросила я. – Лежат, развлекаются, никому не мешают. Только представь, если бы все наши разведенные тетеньки старше пятидесяти, все эти бухгалтерши, чиновничихи, соседки, контролерши вместо того, чтобы указывать окружающим, как им надо жить, вот так оттягивались. Пускай за свои деньги, но они никому не трепали бы нервы, не читали мораль, не было бы этой зависти черной. Жизнь стала бы прекрасна.
– Гм. – Алиса задумалась. – Ну, если с этой стороны посмотреть, может, ты и права.
– Не может, я просто права. Вон наш домик.
В номере уже навели красоту и пополнили мини-бар. Алиса проверила сейф: шкатулка-дубликат находилась на месте, а вот корзины с фруктами не было. Я подняла телефонную трубку.
– Слушай, зачем тебе эта корзина? – спросила Алиса, по обыкновению предугадав мои действия. – Хочешь есть? Мы же ужинаем в «Романтике».
– Как раз закажу столик. И корзину пускай принесут – постоит, фламинго покормим.
С заказом проблем не возникло, но когда я вышла из душа через полчаса, корзины все еще не было. Алиса разгадывала сканворд на террасе.
– Скажи честно, ты отменила заказ? – спросила я.
– Я? Нужна мне твоя корзина! – возмущенно откликнулась она. – Ну, позвони им еще раз. Закажи вторую.
– Если думаешь, мне лень позвонить в пятый раз, ты ошибаешься. – Я снова начала набирать номер.
– Погоди. Может, они заблудились и сейчас принесут тебе три корзины.
– Заблудились?
– Съели по дороге или просто забили на заказ. Такое может быть?
– Нет, такого не может быть, мы не в Москве.
Я выглянула на улицу, впрочем, без всякой надежды увидеть курьера. У двери соседнего бунгало разворачивалась удивительная сцена. На застывшего как тушканчик посыльного что есть силы орал абсолютно голый молодой человек. Перед собой, как будто обороняясь, посыльный держал корзинку с фруктами. Голый сосед сражался с ним точно такой же корзиной, другой рукой придерживая крохотное полотенце, которым безуспешно старался прикрыться. На плечах у соседа повисла раздетая сеньорита, тщетно пытавшаяся затащить любовника обратно в номер. Воспользовавшись паузой, вызванной моим появлением, курьер рискнул всучить фрукты девушке поверх головы ее кавалера, но получил возмущенный отпор первой корзиной.
Пора было вмешаться. В два прыжка оказавшись возле их двери, я первым делом выхватила корзину у посыльного и схватилась за другую. Противник явно не ожидал такого поворота событий и вцепился в свою половину, но потом ослабил хватку, вспомнив про полотенце. Решив не вдаваться в объяснения, я улыбнулась всем троим и так же быстро упрыгала обратно, со всего маху захлопнув за собой дверь. Оставалось надеяться, что они приняли меня за голодного кенгуру.
Алиса стояла перед зеркалом и завязывала белый бант на черном платье в стиле шестидесятых.
– Успешно? – безразлично спросила она.
– Как видишь, – ответила я, подняв две корзины.
– Стеснялся к нам зайти и поставил перед входом?
– Лучше. Какой-то испанской парочке не давали заняться любовью: носили им наши корзины и, видимо, прерывали на самом интересном месте.
– Ты уверена, что это были наши корзины?
– А чьи ж еще?
– Сколько раз ты заказывала?
– Три. Судя по всему, лишняя уже у них в комнате. Не отнимать же. Тем более для этого надо постучаться к ним еще раз.
– Что за бардак у них тут творится, – сказала Алиса, в основном обращаясь к банту, тот каждый раз получался неидеальным, ей приходилось развязывать его и начинать все снова. – И вообще какой смысл идти в романтический ресторан без мужика?
– А какой смысл идти туда с мужиком? Мало у кого найдется такое чувство юмора. У них же у всех идиосинкразия на сердечки. Я бы сама почувствовала себя неловко, нет уж…
– Думаешь, будут сердечки?
– Если учесть, что ресторан называется «Романтика», – почти уверена. И все делают друг другу предложения.
– Ага, тогда мы просто обязаны туда пойти. Ладно, еще раз предложишь мне конюшню, и я, пожалуй, соглашусь.
– Только у меня нет смокинга с собой.
– Так сойдет. Главное, ты в брюках.
Солнце уже садилось, когда мы вышли из домика, а когда подошли к «Романтике», было уже совсем темно. Вопреки ожиданиям, никто из персонала не удивился, увидев нас вдвоем. По крайней мере, мы были не единственной однополой парой в ресторане. В полумраке мне удалось разглядеть двух старушек, ужинающих вместе, да еще молодые люди в галстуках за соседним столиком о чем-то спорили, то и дело передавая друг другу ноутбук.
– Интересно, что они тут забыли? – тихо спросила я Алису.
– Может, уже прошли все другие рестораны и захотели разнообразия, или потому, что тут тихо.
Здесь действительно стояла удивительная тишина. Нас провели в маленькую беседку прямо над речкой – сверху был натянут белый шатер, скрипка аккуратно играла в дальнем конце ресторана, откуда-то издалека слышится пианино.
– Смотри-ка, они обошлись без сердечек, – заметила Алиса.
– Ну да, зато теперь я чувствую себя, прямо как в ванной или SPA.
– Тебе лишь бы все испортить.
– Извини, толстые свечки и такая музыка всегда у меня ассоциируются со SPA.
Вокруг нас они стояли кругами, еще две красные разместились на столе и прекрасно сочетались с гибискусом за спиной у Алисы.
Я подняла бокал:
– Ну, за еще один потерянный день!
– Что значит, за еще один? Мы здесь всего один день, – напомнила Алиса.
– Бабка сказала «послезавтра», это послезавтра почти кончилось, и мы, прошу заметить, еще не встретились.
– Найдем ее с утра. Никуда она не денется. Если сегодня прилетела, завтра никак не улетит. Прекрати паниковать.
– Меня беспокоят пропущенные звонки – за сегодня уже пять.
– Дорогая, оглянись. Только очень медленно.
Я повернула голову – из-за кустов прямо на нас по каналу плыл крошечный плот. Ряженый мужик в соломенной шляпе отталкивал его шестом, точнее, делал вид, что отталкивает, – скорее всего, плот двигался по реке с помощью какого-то механизма. Сзади мужика на плоту стоял белый рояль, за ним сидел пианист и наигрывал романтическую мелодию, которую мы слышали, едва войдя в зал. Теперь стал ясен ее источник. Притормозив у нашего столика, пианист поиграл еще минут пять и под наши аплодисменты уплыл в следующие кусты. Мы переглянулись – лицо Алисы выражало абсолютный восторг.
– Когда-нибудь видела подобное?
– Такого – нет.
– Сюда стоило ехать уже только ради этого: белый рояль в кустах, он плывет, и это все на полном серьезе.
– Я, кстати, всегда им хлопаю. Многие делают вид, что это просто фон – сидит человек целый вечер, играет, и никто не обращает внимания, а еще хуже на арфе, струны эти, попробуй поперебирай часов пять.
– Ага, тоже не понимаю этого. Тебе приятно, ему приятно, руки не отвалятся, если похлопаешь.
– Только музыка какая-то, знаешь, неромантическая, тревожная.
– А по-моему, ты придумываешь.
После белого рояля уговорить Алису зайти на шоу не составило труда. В этот вечер на главной сцене показывали импровизацию на тему Джеймса Бонда, и, надо признать, из всех песен оттуда получился неплохой мюзикл. Конечно, сюжет, если таковой в принципе был, сильно изменился. За Бондом одновременно бегали несколько девушек и группа злодеев, некоторые из них прыгали в зал со сцены, сзади плясала массовка человек из пятидесяти, то и дело срабатывала дым-машина, включались факелы и подсветка, а по стенам карабкались люди-пауки. Когда шоу закончилось, домой мы отправились в распрекрасном настроении. Я даже собралась было заговорить о походе в казино, когда увидела вспышки света на горизонте. Как будто у берега горела каравелла.
– Это пожар? – произнесла я вслух.
– Нет, по-моему, дискотека, – ответила Алиса.
Когда подошли ближе, из-за пальм действительно стал виден сияющий рыжим цветом танцпол и возвышение над ним.
– Эй, пойдем! Смотри, как у них там весело! – сквозь грохот крикнула я, с намерением кинуться в самую середину.
– Погоди, – остановила меня Алиса, – что-то случилось у нашего домика. Глянь, какая там толпа.
Когда мы подбежали ближе, стало ясно, что зеваки собрались возле обещанной нам изначально виллы. Сейчас все двери и окна там были распахнуты, а по комнатам медленно бродили менеджеры отеля, внимательно оглядывая стены и занавески.
– Что здесь случилось? Что случилось здесь? – начала я дергать окружающих.
В конце концов один из любопытствующих снизошел до ответа.
– Да бабы перепили на жаре, и видится им черт-те что. Вот, народ подняли, типа их убивают.
Наконец все же удалось добраться до моей соседки-блондинки.
– Что произошло?
– Кто-то влез к нам в номер! Перерыл вещи! – Девицу трясло, на плечах у нее был чей-то пиджак.
– Так может, горничная? – сказала я как можно спокойнее.
– Какая горничная? Ночью? – На секунду прекратив дрожать, она посмотрела на меня, как на идиотку.
– Ну, а почему нет? Здесь круглосуточный сервис.
– Кто-то открыл сейф! Это что, тоже горничная?
– Что-то пропало?
– Нет, все вещи на месте, поэтому нам никто не верит. А он ведь мог нас убить!
– Кто он?
– Тот, кто влез. Кто-то забрался с пляжа. – Она схватила меня за плечи и уже практически рвала на мне рубашку.
– Девушка, успокойтесь, отель-то охраняется, кто мог влезть? Вещи разбросаны?
– Нет, все лежит, как лежало… Вы не понимаете, это же самое страшное. Мы только вернулись. А он…
– Вы кого-то видели?
В этот момент к блондинке подскочила вусмерть перепуганная подружка и потащила ее к вилле. Я нашла в толпе Алису.
– Признавайся, твоя работа?
– Моя? Кара, скажи, пожалуйста, когда бы я успела это сделать?
– Пока я была днем в ванной, например.
– Ага, а кто три раза выходил в туалет в «Романтике», а?! – завопила в ответ Алиса. – Три раза – это много!
– Погоди. Во-первых, я много пью. Во-вторых… Ты что, считаешь, что ли? Ну и как бы я успела добежать от «Романтики» сюда?
– А кто тебя знает. Ты первая начала, – буркнула она в ответ.
Боковым зрением я заметила посыльного у нашей террасы. Наконец-то. Я бросилась к нему, на ходу вытащив из кармана чаевые, и выхватила конверт. Внутри лежало золотое кольцо со светло-голубым камнем и записка.
«Как я счастлив иметь свою сладкую девочку…»
Что? Куда?
– Ну, что там? – Алиса заглянула мне через плечо.
Я молча протянула ей листок. Едва глянув, она ухмыльнулась:
– Так…
Договорить Алиса не успела, откуда-то сбоку с криком: «Вот они!» выпрыгнул мужик в очках. Выглядел он, может, и интеллигентно, а вот говорил не очень. За ним притулилась девушка в кудрях, а в тени магнолии дрожал перепуганный посыльный.
– Нехорошо получается, девочки! Отдаем кольцо по-хорошему, да? И берем свой конвертик. – Он недобро сверкнул очками и протянул мне другой конверт.
– Кольцо? Вы имеете в виду этот огрызок? Нате! – Я кинула украшение в его раскрытую ладонь. – Ларимар или доминиканская бирюза, ювелирная разновидность пектолита, силикат кальция, добывается вблизи озера Лаго Энрикильо, красная цена – двадцатка.
– Двадцатка? Я отдал двести! – медленно пробормотал очкастый и испуганно оглянулся на кудрявую девицу.
– Двести?! – взвизгнула та и, видимо, хотела что-то добавить, но повернулась и пошла к морю.
– Погодите. – Я остановила мерзавца, уже было кинувшегося за барышней, и протянула ему листок: – Ваше любовное письмо.
Тот было открыл рот, чтобы ответить, но передумал, вырвал свое послание из моей руки и зашагал в сторону пляжа.
– Вот жмот! Обожаю, когда ты так делаешь, – промурлыкала рядом Алиса. – Ну, что там? – Она кивнула на второй конверт.
Открыв его, я два раза перечитала факс, сунула письмо Алисе и достала мобильник.
– Здесь час ночи. Плюс восемь, это будет…
– Девять утра, – подсказала она. – Звони!
Я нашла в записной книжке номер.
– Семен Эдуардович, здравствуйте, надеюсь, не разбудила.
– Ну, наконец-то! – бодро гавкнул в трубку адвокат. – Я вам звонил весь день и всю ночь. Чем вы там занимаетесь? Я вам уже отправил письмо. Она встречается с каким-то лордом, фамилия…
– Прочла ваш факс только что, – перебила я его. – Деньги уже поступили?
– Поступили ваши деньги. – Он, как всегда, был возмущен. – Вы полетите на встречу?
– Где Олег Викторович?
– Не прилетел еще.
– А вы сами как думаете, что происходит?
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента