Около года Дукалис не водил машину и за рулем чувствовал себя не слишком уверенно. В потоке машин на Сампсониевском проспекте оперативник то и дело вертел головой в разные стороны. Особенно раздражали милиционера то и дело возникающие рядом с машиной велосипедисты, которые так и норовили попасть под колеса. В конце концов старший лейтенант добрался до Озерков и, поплутав минут пятнадцать по престижному зеленому району, остановился возле высокого свежевыкрашенного забора.
Дукалис вышел из машины, подошел к калитке и нажал на кнопку звонка. В ответ из-за забора раздался истошный лай собаки. Оперативник инстинктивно отступил на пару шагов. Через пару минут калитка отворилась, и на пороге возникла владелица жилища, женщина лет сорока пяти со следами былой красоты на лице и с яркой шалью на плечах. Истошный лай издавала маленькая собачка с глазами навыкате, которая успокоилась, когда хозяйка взяла ее на руки.
– Здравствуйте, – сказал милиционер. – Вы Виктория?
– Да. Вы Анатолий?
– Совершенно верно.
– Проходите, Анатолий.
Войдя на участок, Дукалис увидел симпатичный двухэтажный дом с парадным крыльцом и башенкой. Он сразу приглянулся оперативнику.
– Пойдемте, я вам все покажу, – сказала Виктория.
Покупатель и продавщица вошли внутрь. Миновав прихожую, они оказались в аккуратной гостиной, в углу которой находился камин. На полу лежала медвежья шкура.
– Камин действует? – поинтересовался Дукалис.
– Конечно, Анатолий, – ответила Виктория.
Из гостиной собеседники поднялись наверх.
– Здесь спальня, здесь еще один туалет с ванной, – показала хозяйка.
Дукалис покачал головой:
– Неплохой домик. Почему решили продать?
– Мы с мужем уезжаем за границу, в Канаду. Ему предложили выгодный контракт.
– Понимаю… А где баня?
– Внизу. Пойдемте, я вам покажу.
Баня находилась на первом этаже. Запах веников, стоявший в воздухе, вскружил голову милиционеру.
– Пожалуй, ваш дом мне подойдет, – сказал он.
– Видите ли, Анатолий, к сожалению, до вас приходил покупатель, с которым мы договорились о покупке, – извиняющимся тоном произнесла женщина.
– Как же так, Виктория! – вырвалось у Дукалиса.
– Извините, но он оказался первым.
Оперативник вздохнул:
– Жалко… А за сколько вы ему продаете дом?
– За цену, указанную в объявлении. Сто двадцать тысяч.
– Я дам сто тридцать! – заявил Дукалис, удивляясь самому себе.
Виктория задумалась.
– Ну раз вы дадите больше, то конечно… – сказала хозяйка. – Когда вы сможете внести аванс?
– Я должен получить деньги из Америки в течение месяца.
– Нас это устроит. Мы как раз хотели бы месяц-полтора еще здесь пожить.
– Вот и замечательно!
– Хотите чего-нибудь выпить?
– Вообще-то я за рулем… Ну разве что рюмочку.
Выпив за будущую сделку, новые знакомые простились, весьма довольные друг другом.
Пребывая в эйфории, Дукалис с ветерком полетел на «девятке» по узким песчаным улочкам Озерков и за ближайшим поворотом налетел фарой на торчащий из земли пень. Разбитое стекло посыпалось на землю. В другое время оперативник бы расстроился, но теперь он только махнул рукой.
– Ничего, получу деньги, починю, – сказал себе милиционер.
Красная «девятка» со старшим лейтенантом на борту покатила в центр города.
12
13
14
Дукалис вышел из машины, подошел к калитке и нажал на кнопку звонка. В ответ из-за забора раздался истошный лай собаки. Оперативник инстинктивно отступил на пару шагов. Через пару минут калитка отворилась, и на пороге возникла владелица жилища, женщина лет сорока пяти со следами былой красоты на лице и с яркой шалью на плечах. Истошный лай издавала маленькая собачка с глазами навыкате, которая успокоилась, когда хозяйка взяла ее на руки.
– Здравствуйте, – сказал милиционер. – Вы Виктория?
– Да. Вы Анатолий?
– Совершенно верно.
– Проходите, Анатолий.
Войдя на участок, Дукалис увидел симпатичный двухэтажный дом с парадным крыльцом и башенкой. Он сразу приглянулся оперативнику.
– Пойдемте, я вам все покажу, – сказала Виктория.
Покупатель и продавщица вошли внутрь. Миновав прихожую, они оказались в аккуратной гостиной, в углу которой находился камин. На полу лежала медвежья шкура.
– Камин действует? – поинтересовался Дукалис.
– Конечно, Анатолий, – ответила Виктория.
Из гостиной собеседники поднялись наверх.
– Здесь спальня, здесь еще один туалет с ванной, – показала хозяйка.
Дукалис покачал головой:
– Неплохой домик. Почему решили продать?
– Мы с мужем уезжаем за границу, в Канаду. Ему предложили выгодный контракт.
– Понимаю… А где баня?
– Внизу. Пойдемте, я вам покажу.
Баня находилась на первом этаже. Запах веников, стоявший в воздухе, вскружил голову милиционеру.
– Пожалуй, ваш дом мне подойдет, – сказал он.
– Видите ли, Анатолий, к сожалению, до вас приходил покупатель, с которым мы договорились о покупке, – извиняющимся тоном произнесла женщина.
– Как же так, Виктория! – вырвалось у Дукалиса.
– Извините, но он оказался первым.
Оперативник вздохнул:
– Жалко… А за сколько вы ему продаете дом?
– За цену, указанную в объявлении. Сто двадцать тысяч.
– Я дам сто тридцать! – заявил Дукалис, удивляясь самому себе.
Виктория задумалась.
– Ну раз вы дадите больше, то конечно… – сказала хозяйка. – Когда вы сможете внести аванс?
– Я должен получить деньги из Америки в течение месяца.
– Нас это устроит. Мы как раз хотели бы месяц-полтора еще здесь пожить.
– Вот и замечательно!
– Хотите чего-нибудь выпить?
– Вообще-то я за рулем… Ну разве что рюмочку.
Выпив за будущую сделку, новые знакомые простились, весьма довольные друг другом.
Пребывая в эйфории, Дукалис с ветерком полетел на «девятке» по узким песчаным улочкам Озерков и за ближайшим поворотом налетел фарой на торчащий из земли пень. Разбитое стекло посыпалось на землю. В другое время оперативник бы расстроился, но теперь он только махнул рукой.
– Ничего, получу деньги, починю, – сказал себе милиционер.
Красная «девятка» со старшим лейтенантом на борту покатила в центр города.
12
Евгений Школьник был потомственным ювелиром. Отец и дед его занимались ювелирным делом, и сына Школьник собирался посвятить в тайны своей профессии. Тщательно выбритый, гладко причесанный и опрятно одетый, ювелир производил впечатление человека аккуратного и знающего свое дело. Он работал заведующим большим ювелирным магазином на Московском проспекте.
Днем оперативникам поступила информация от Школьника, что кто-то приносил в салон на оценку ожерелье, по описанию совпадающее с ожерельем Лебедевой. Созвонившись со Школьником, Ларин договорился, что подъедет в салон к трем часам. Ювелир встретил милиционера в торговом зале.
– Здравствуйте, вы звонили мне? – сказал он.
– Да. Капитан Андрей Ларин, – представился оперативник.
– Евгений Школьник. Пойдемте ко мне.
Кабинет заведующего находился в глубине здания. Пройдя по длинному коридору, Школьник и Ларин оказались в небольшом помещении, таком же аккуратном, как его хозяин.
– Присаживайтесь. – Ювелир кивнул на кресло. – Сам он сел напротив. – Выпьете что-нибудь?
Ларин увидел бар в углу кабинета.
– Стакан минеральной воды, если есть, – сказал оперативник.
– Да, конечно.
Заведующий подошел к бару, достал большую бутылку минералки и два бокала. Поставив бокалы на столик перед милиционером, ювелир наполнил их водой.
Школьник сделал пару глотков и заговорил:
– Когда я вчера получил от вас по факсу фотографию ожерелья, то сразу вспомнил, что два Дня назад нам приносили его на оценку.
– Вы уверены, что это было то самое ожерелье?
Школьник улыбнулся:
– Андрей, я работаю в этом бизнесе пятнадцать лет. Есть вещи, которые невозможно спутать. Нам приносили очень дорогую и редкую вещь, изготовленную, как мне кажется, в начале прошлого века. Это работа известного французского ювелира Бернажу, на изделии есть его клеймо.
– Во сколько вы оценили ожерелье?
– Ориентировочная цена – пять миллионов рублей.
– Да, дорогая штучка.
– Должен сказать, ее обладатель тоже был немало удивлен, узнав о цене изделия.
– Он не оставил своих координат?
– Нет. Но у нас есть видеозапись с камеры внешнего наблюдения.
– Очень хорошо. Вы бы не могли мне ее показать?
– Сегодня утром я ее нашел и подготовил специально для вас.
Школьник подошел к столу и, достав из ящика кассету, вставил в видеомагнитофон.
На экране возник долговязый человек с усами в черных джинсах и клетчатой рубашке.
– Вот владелец ожерелья, – сказал Школьник.
Ювелир несколько раз в замедленном темпе прокрутил Ларину запись.
– Он как-нибудь представился? – спросил оперативник.
– Нет.
– Я могу взять у вас кассету?
– Конечно.
Милиционер допил воду из бокала.
– Спасибо вам большое, Евгений, – сказал он. – Вы очень помогли следствию…
В тот же день Ларин позвонил Авдеевой и попросил ее прийти в отделение. Спустя сорок минут медсестра вошла в кабинет оперативника.
– Здравствуйте, Андрей, – сказала девушка.
– Здравствуйте, Ирина. Как вы себя чувствуете?
– Вы знаете, до сих пор не могу прийти в себя после того вечера. Хорошо, вернулся муж, а то я каждый раз пугалась возвращаться в пустую квартиру.
– Ну теперь уже все позади. У меня к вам будет одна просьба.
– Я вас слушаю.
– Сейчас я поставлю кассету, посмотрите внимательно на человека на записи. Может быть, вы его видели раньше.
Ларин поставил запись, полученную от Школьника. Посмотрев ее, медсестра отрицательно покачала головой.
– Нет, – сказала она. – Хотя… Поставьте, пожалуйста, еще раз.
Оперативник вновь поставил запись.
– Вспомнила! – вдруг воскликнула девушка.
– Вы встречались с ним?
– Да. Он работает у нас в больнице.
– Это врач?
– Нет, водопроводчик. Он как-то приходил к нам в ординаторскую чинить кран в рукомойнике.
– Вы уверены, что это он?
– Точно, точно он.
Ларин задумался.
– Вы не помните, как его зовут?
Авдеева пожала плечами:
– Я с ним не общалась, его вызывал дежурный.
Днем оперативникам поступила информация от Школьника, что кто-то приносил в салон на оценку ожерелье, по описанию совпадающее с ожерельем Лебедевой. Созвонившись со Школьником, Ларин договорился, что подъедет в салон к трем часам. Ювелир встретил милиционера в торговом зале.
– Здравствуйте, вы звонили мне? – сказал он.
– Да. Капитан Андрей Ларин, – представился оперативник.
– Евгений Школьник. Пойдемте ко мне.
Кабинет заведующего находился в глубине здания. Пройдя по длинному коридору, Школьник и Ларин оказались в небольшом помещении, таком же аккуратном, как его хозяин.
– Присаживайтесь. – Ювелир кивнул на кресло. – Сам он сел напротив. – Выпьете что-нибудь?
Ларин увидел бар в углу кабинета.
– Стакан минеральной воды, если есть, – сказал оперативник.
– Да, конечно.
Заведующий подошел к бару, достал большую бутылку минералки и два бокала. Поставив бокалы на столик перед милиционером, ювелир наполнил их водой.
Школьник сделал пару глотков и заговорил:
– Когда я вчера получил от вас по факсу фотографию ожерелья, то сразу вспомнил, что два Дня назад нам приносили его на оценку.
– Вы уверены, что это было то самое ожерелье?
Школьник улыбнулся:
– Андрей, я работаю в этом бизнесе пятнадцать лет. Есть вещи, которые невозможно спутать. Нам приносили очень дорогую и редкую вещь, изготовленную, как мне кажется, в начале прошлого века. Это работа известного французского ювелира Бернажу, на изделии есть его клеймо.
– Во сколько вы оценили ожерелье?
– Ориентировочная цена – пять миллионов рублей.
– Да, дорогая штучка.
– Должен сказать, ее обладатель тоже был немало удивлен, узнав о цене изделия.
– Он не оставил своих координат?
– Нет. Но у нас есть видеозапись с камеры внешнего наблюдения.
– Очень хорошо. Вы бы не могли мне ее показать?
– Сегодня утром я ее нашел и подготовил специально для вас.
Школьник подошел к столу и, достав из ящика кассету, вставил в видеомагнитофон.
На экране возник долговязый человек с усами в черных джинсах и клетчатой рубашке.
– Вот владелец ожерелья, – сказал Школьник.
Ювелир несколько раз в замедленном темпе прокрутил Ларину запись.
– Он как-нибудь представился? – спросил оперативник.
– Нет.
– Я могу взять у вас кассету?
– Конечно.
Милиционер допил воду из бокала.
– Спасибо вам большое, Евгений, – сказал он. – Вы очень помогли следствию…
В тот же день Ларин позвонил Авдеевой и попросил ее прийти в отделение. Спустя сорок минут медсестра вошла в кабинет оперативника.
– Здравствуйте, Андрей, – сказала девушка.
– Здравствуйте, Ирина. Как вы себя чувствуете?
– Вы знаете, до сих пор не могу прийти в себя после того вечера. Хорошо, вернулся муж, а то я каждый раз пугалась возвращаться в пустую квартиру.
– Ну теперь уже все позади. У меня к вам будет одна просьба.
– Я вас слушаю.
– Сейчас я поставлю кассету, посмотрите внимательно на человека на записи. Может быть, вы его видели раньше.
Ларин поставил запись, полученную от Школьника. Посмотрев ее, медсестра отрицательно покачала головой.
– Нет, – сказала она. – Хотя… Поставьте, пожалуйста, еще раз.
Оперативник вновь поставил запись.
– Вспомнила! – вдруг воскликнула девушка.
– Вы встречались с ним?
– Да. Он работает у нас в больнице.
– Это врач?
– Нет, водопроводчик. Он как-то приходил к нам в ординаторскую чинить кран в рукомойнике.
– Вы уверены, что это он?
– Точно, точно он.
Ларин задумался.
– Вы не помните, как его зовут?
Авдеева пожала плечами:
– Я с ним не общалась, его вызывал дежурный.
13
Сергей Екимов жил в спальном районе Васильевского острова, недалеко от Двадцать шестой больницы «Скорой помощи». Он служил в больнице водопроводчиком. Отправив жену и дочку к матери в деревню, Екимов впал в состояние эйфории и пил второй день подряд. Его собутыльники несколько раз менялись. Сейчас на кухне двухкомнатной квартиры за столом напротив Екимова сидел его бывший одноклассник водитель-дальнобойщик Михаил Симбирцев. На столе стояла полупустая литровая бутылка водки, лежали колбаса и хлеб. В пепельнице дымился непогашенный окурок.
– Ну, давай еще по одной, – предложил Екимов.
– Давай, – согласился Симбирцев.
Водопроводчик наполнил граненые стопки.
– За нас, – сказал он.
Бывшие одноклассники выпили. Екимов поднес к носу кусок хлеба.
– Хорошо, когда жены дома нет, – выдохнул хозяин опустевшей квартиры.
– И не говори… – согласился гость.
– Если бы еще на работу не ходить… – мечтательно произнес Екимов.
– Я смотрю, ты на нее не слишком часто ходишь.
– Пару дней без меня обойдутся, – махнул рукой водопроводчик.
Он положил колбасу на хлеб и откусил кусок бутерброда.
– Я позавчера трубу в подвале менял, – сказал Екимов с набитым ртом. – Такая морока! Весь перепачкался. Там электричества нет, пришлось фонарем светить. А фонарем-то много не насветишь…
– Это точно, – согласился Симбирцев.
Гость смотрел на хозяина осоловевшими глазами.
– Знаешь, я, пожалуй, пойду, а то меня Катька дома ждет, – сказал он.
– Да посиди ты! Давай еще по одной.
– Нет, мне хватит, а то Катька ругаться будет.
– Ну по половинке…
– Ладно, давай.
Екимов разлил водку. Собутыльники чокнулись и выпили без тостов. Екимов занюхал водку хлебом.
– Сейчас бы картошки жареной… – произнес он.
– Так пожарь.
– А где ее взять?
– Сходи в магазин.
– Неохота. Может, ты сходишь?
– А где он у тебя?
– Тут рядом, через дорогу.
– Ладно, давай сетку.
Екимов обвел глазами кухню.
– Сетку, говоришь… Вон возьми пакет.
Симбирцев нехотя поднялся из-за стола. Вдруг раздался звонок в дверь.
– Кого это еще несет? – проворчал Екимов. – Наверное, Ванька. Он вчера у меня был и зонтик оставил.
– Вот его-то мы в магазин и пошлем, – предложил Симбирцев.
Он вышел в прихожую и открыл дверь. На лестничной клетке стояли двое незнакомых мужчин.
– Здравствуйте, Уголовный розыск, капитан Ларин, – услышал дальнобойщик.
– Старший лейтенант Дукалис.
– Здравствуйте, – промямлил Симбирцев.
– Нам нужно поговорить с Сергеем Екимовым, – сказал Ларин.
– Он там, на кухне.
– Кто это? – крикнул с кухни Екимов.
– К тебе милиция! – ответил гость.
– Пусть проходят!
Ларин и Дукалис прошли на кухню.
– Миша, иди в магазин, а я пока с ребятами поговорю, – обратился к товарищу Екимов. – Дверь за собой захлопни.
Симбирцев вышел из квартиры, а Екимов кивнул на две табуретки.
– Садитесь, ребята.
Оперативники сели напротив водопроводчика.
– Вы Сергей Екимов? – сказал Ларин.
– Он самый.
– Меня зовут Андрей Ларин, – представился капитан.
– Анатолий Дукалис, – сказал старший лейтенант.
– Выпьете?
– Нет, спасибо. Нам необходимо задать вам несколько вопросов, – произнес Ларин.
– Пожалуйста.
Капитан вынул из кармана фотографию ожерелья и положил ее перед водопроводчиком.
– Вам знакома эта вещь?
Екимов взял в руки снимок, внимательно его рассмотрел и положил на стол.
– Значит не будете пить? – спросил он.
– Нет, – сухо ответил Дукалис.
– А я с вашего позволения… – Водопроводчик наполнил стопку. – За вас, ребята.
– Что вы можете сказать по поводу этой фотографии? – спросил Ларин.
Екимов усмехнулся.
– Я знал, что кто-нибудь за ним придет, – сказал он. – Не могут же просто так валяться пять миллионов!
– Расскажите подробно, как оно к вам попало, – сказал Дукалис.
– Да тут и рассказывать нечего, – ответил водопроводчик, пережевывая кусок бутерброда.
– Я хочу, чтобы вы поняли, на вас сейчас лежит подозрение в похищении ценной вещи, – заметил Ларин.
– То, что она дорогая, я уже понял, – вздохнул Екимов. – Только я ее не похищал.
– Как же она к вам попала?
Доев бутерброд, водопроводчик вынул из пачки сигарету и закурил.
– На прошлой неделе, – сказал он, – вызвал меня дежурный врач. Говорит, раковина в туалете засорилась. Ну я пришел, отвернул сифон…
– Что отвернули? – не понял Дукалис.
– Сифон. Та часть, которая трубы соединяет. Вот смотри. – Екимов встал, подошел к раковине и показал, где находится сифон. – Там часто всякая дрянь накапливается, из-за этого вода не проходит.
– Так… отвернули, и что?
– Смотрю, а там эта штуковина лежит. Поэтому засор и случился.
– Значит, вы обнаружили ожерелье в водопроводной трубе?
– Точно.
– Могло оно попасть туда через раковину?
– Нет, исключено, там железная сетка. Его в трубу кто-то специально спрятал.
– Что вы сделали после того, как обнаружили в трубе ожерелье?
– А ничего. У меня через неделю отпуск. Решил заняться этим делом, когда закончу с делами.
– Боюсь, что заняться им вам не придется. Ожерелье принадлежит семье Абрамовых, и мы должны у вас его забрать.
Екимов наполнил рюмку.
– Раз должны, забирайте, – вздохнул водопроводчик. – Сейчас принесу.
Он выпил, вышел в соседнюю комнату и вернулся через минуту, держа в руках ожерелье.
– Вот оно, – сказал Екимов, кладя украшение на стол перед милиционерами.
–
– Вот оно, – сказал Ларин два часа спустя, кладя ожерелье на стол перед Аней Абрамовой.
– Где вы его нашли? – спросила девушка.
– Ожерелье было у водопроводчика больницы, который обнаружил его в водопроводной трубе.
– Но как оно туда попало?
– Видите ли, Аня, сейчас сложно точно восстановить картину происшедшего, половина участников событий мертва. Можно только строить предположения.
– И каковы же они?
– Третьего числа бригада «скорой помощи» под руководством Гуницкого привозит в больницу вашу бабушку. По дороге врачи пытаются произвести реанимационные действия, но вернуть к жизни Лебедеву не удается. Медики обнаруживают у нее мешочек с ожерельем и решают оставить бриллианты себе. Они договариваются друг с другом, что сохранят находку в тайне. Гуницкий кладет ожерелье в саквояж и говорит подельникам, что отнесет его на экспертизу к родственнику-ювелиру. Скорее всего Гуницкий не очень доверял коллегам и поэтому сразу по приезде в больницу спрятал ожерелье в туалете, в сливной трубке под раковиной. Его опасения не были беспочвенны. Через некоторое время водитель Лукичев убивает Гуницкого, подменив его шприц, когда тот делал себе инъекцию. Не обнаружив ожерелья в чемодане врача, Лукичев решает, что Гуницкий вошел в сговор с кем-то из бригады. Водитель убивает санитара Трифонова и обыскивает его квартиру. Не найдя там ожерелья, он приходит домой к медсестре Авдеевой, думая, что ценности находятся у нее. К счастью, в этот момент нам удается задержать убийцу.
– Да… – произнесла Аня. – Просто дух захватывает. А как вы вышли на водопроводчика?
Ларин улыбнулся.
– Поверьте, Аня, мы не зря получаем зарплату, – сказал оперативник, – правда, небольшую. Так что выходите смело замуж, вот ваш свадебный подарок. Кажется, для этого ваша бабушка хранила ожерелье?
– Спасибо, – ответила девушка. – Если соберусь замуж, обязательно приглашу вас на свадьбу.
– Ну, давай еще по одной, – предложил Екимов.
– Давай, – согласился Симбирцев.
Водопроводчик наполнил граненые стопки.
– За нас, – сказал он.
Бывшие одноклассники выпили. Екимов поднес к носу кусок хлеба.
– Хорошо, когда жены дома нет, – выдохнул хозяин опустевшей квартиры.
– И не говори… – согласился гость.
– Если бы еще на работу не ходить… – мечтательно произнес Екимов.
– Я смотрю, ты на нее не слишком часто ходишь.
– Пару дней без меня обойдутся, – махнул рукой водопроводчик.
Он положил колбасу на хлеб и откусил кусок бутерброда.
– Я позавчера трубу в подвале менял, – сказал Екимов с набитым ртом. – Такая морока! Весь перепачкался. Там электричества нет, пришлось фонарем светить. А фонарем-то много не насветишь…
– Это точно, – согласился Симбирцев.
Гость смотрел на хозяина осоловевшими глазами.
– Знаешь, я, пожалуй, пойду, а то меня Катька дома ждет, – сказал он.
– Да посиди ты! Давай еще по одной.
– Нет, мне хватит, а то Катька ругаться будет.
– Ну по половинке…
– Ладно, давай.
Екимов разлил водку. Собутыльники чокнулись и выпили без тостов. Екимов занюхал водку хлебом.
– Сейчас бы картошки жареной… – произнес он.
– Так пожарь.
– А где ее взять?
– Сходи в магазин.
– Неохота. Может, ты сходишь?
– А где он у тебя?
– Тут рядом, через дорогу.
– Ладно, давай сетку.
Екимов обвел глазами кухню.
– Сетку, говоришь… Вон возьми пакет.
Симбирцев нехотя поднялся из-за стола. Вдруг раздался звонок в дверь.
– Кого это еще несет? – проворчал Екимов. – Наверное, Ванька. Он вчера у меня был и зонтик оставил.
– Вот его-то мы в магазин и пошлем, – предложил Симбирцев.
Он вышел в прихожую и открыл дверь. На лестничной клетке стояли двое незнакомых мужчин.
– Здравствуйте, Уголовный розыск, капитан Ларин, – услышал дальнобойщик.
– Старший лейтенант Дукалис.
– Здравствуйте, – промямлил Симбирцев.
– Нам нужно поговорить с Сергеем Екимовым, – сказал Ларин.
– Он там, на кухне.
– Кто это? – крикнул с кухни Екимов.
– К тебе милиция! – ответил гость.
– Пусть проходят!
Ларин и Дукалис прошли на кухню.
– Миша, иди в магазин, а я пока с ребятами поговорю, – обратился к товарищу Екимов. – Дверь за собой захлопни.
Симбирцев вышел из квартиры, а Екимов кивнул на две табуретки.
– Садитесь, ребята.
Оперативники сели напротив водопроводчика.
– Вы Сергей Екимов? – сказал Ларин.
– Он самый.
– Меня зовут Андрей Ларин, – представился капитан.
– Анатолий Дукалис, – сказал старший лейтенант.
– Выпьете?
– Нет, спасибо. Нам необходимо задать вам несколько вопросов, – произнес Ларин.
– Пожалуйста.
Капитан вынул из кармана фотографию ожерелья и положил ее перед водопроводчиком.
– Вам знакома эта вещь?
Екимов взял в руки снимок, внимательно его рассмотрел и положил на стол.
– Значит не будете пить? – спросил он.
– Нет, – сухо ответил Дукалис.
– А я с вашего позволения… – Водопроводчик наполнил стопку. – За вас, ребята.
– Что вы можете сказать по поводу этой фотографии? – спросил Ларин.
Екимов усмехнулся.
– Я знал, что кто-нибудь за ним придет, – сказал он. – Не могут же просто так валяться пять миллионов!
– Расскажите подробно, как оно к вам попало, – сказал Дукалис.
– Да тут и рассказывать нечего, – ответил водопроводчик, пережевывая кусок бутерброда.
– Я хочу, чтобы вы поняли, на вас сейчас лежит подозрение в похищении ценной вещи, – заметил Ларин.
– То, что она дорогая, я уже понял, – вздохнул Екимов. – Только я ее не похищал.
– Как же она к вам попала?
Доев бутерброд, водопроводчик вынул из пачки сигарету и закурил.
– На прошлой неделе, – сказал он, – вызвал меня дежурный врач. Говорит, раковина в туалете засорилась. Ну я пришел, отвернул сифон…
– Что отвернули? – не понял Дукалис.
– Сифон. Та часть, которая трубы соединяет. Вот смотри. – Екимов встал, подошел к раковине и показал, где находится сифон. – Там часто всякая дрянь накапливается, из-за этого вода не проходит.
– Так… отвернули, и что?
– Смотрю, а там эта штуковина лежит. Поэтому засор и случился.
– Значит, вы обнаружили ожерелье в водопроводной трубе?
– Точно.
– Могло оно попасть туда через раковину?
– Нет, исключено, там железная сетка. Его в трубу кто-то специально спрятал.
– Что вы сделали после того, как обнаружили в трубе ожерелье?
– А ничего. У меня через неделю отпуск. Решил заняться этим делом, когда закончу с делами.
– Боюсь, что заняться им вам не придется. Ожерелье принадлежит семье Абрамовых, и мы должны у вас его забрать.
Екимов наполнил рюмку.
– Раз должны, забирайте, – вздохнул водопроводчик. – Сейчас принесу.
Он выпил, вышел в соседнюю комнату и вернулся через минуту, держа в руках ожерелье.
– Вот оно, – сказал Екимов, кладя украшение на стол перед милиционерами.
–
– Вот оно, – сказал Ларин два часа спустя, кладя ожерелье на стол перед Аней Абрамовой.
– Где вы его нашли? – спросила девушка.
– Ожерелье было у водопроводчика больницы, который обнаружил его в водопроводной трубе.
– Но как оно туда попало?
– Видите ли, Аня, сейчас сложно точно восстановить картину происшедшего, половина участников событий мертва. Можно только строить предположения.
– И каковы же они?
– Третьего числа бригада «скорой помощи» под руководством Гуницкого привозит в больницу вашу бабушку. По дороге врачи пытаются произвести реанимационные действия, но вернуть к жизни Лебедеву не удается. Медики обнаруживают у нее мешочек с ожерельем и решают оставить бриллианты себе. Они договариваются друг с другом, что сохранят находку в тайне. Гуницкий кладет ожерелье в саквояж и говорит подельникам, что отнесет его на экспертизу к родственнику-ювелиру. Скорее всего Гуницкий не очень доверял коллегам и поэтому сразу по приезде в больницу спрятал ожерелье в туалете, в сливной трубке под раковиной. Его опасения не были беспочвенны. Через некоторое время водитель Лукичев убивает Гуницкого, подменив его шприц, когда тот делал себе инъекцию. Не обнаружив ожерелья в чемодане врача, Лукичев решает, что Гуницкий вошел в сговор с кем-то из бригады. Водитель убивает санитара Трифонова и обыскивает его квартиру. Не найдя там ожерелья, он приходит домой к медсестре Авдеевой, думая, что ценности находятся у нее. К счастью, в этот момент нам удается задержать убийцу.
– Да… – произнесла Аня. – Просто дух захватывает. А как вы вышли на водопроводчика?
Ларин улыбнулся.
– Поверьте, Аня, мы не зря получаем зарплату, – сказал оперативник, – правда, небольшую. Так что выходите смело замуж, вот ваш свадебный подарок. Кажется, для этого ваша бабушка хранила ожерелье?
– Спасибо, – ответила девушка. – Если соберусь замуж, обязательно приглашу вас на свадьбу.
14
Через пару дней, идя с утра на службу, старший лейтенант Дукалис обнаружил в почтовом ящике уведомление о заказном письме.
– Ну наконец-то! – воскликнул оперативник.
Он зашел на почту, где ему вручили конверт с большим количеством иностранных марок.
Весь день Дукалис хотел поделиться радостью с коллегами, но всякий раз его отвлекали текущие дела. Наконец вечером, когда оперативники собрались по домам, старший лейтенант сделал важное заявление.
– Мужики! – сказал он. – У меня отличная новость.
– В чем дело, Толян? – спросил Соловец.
– Ты что, все-таки решил жениться? – поинтересовался Ларин.
– Ну говори, не тяни, – сказал Волков.
Дукалис вынул из кармана письмо и гордо показал его коллегам.
– Вот, – произнес оперативник.
– Что это? – спросил Соловец.
– Красивые марки, – заметил Ларин.
– Написано не по-нашему, – разглядел Волков.
Дукалис широко улыбнулся.
– Где у нас русско-английский словарь? – сказал он.
– На полке, где же еще… – ответил Соловец.
– Значит, так, – заявил Дукалис, – вы переводите, что здесь написано, а я пошел в магазин за коньяком и закуской.
Оперативники переглянулись.
– Ты что, угощаешь? – спросил Ларин.
– И еще как! – воскликнул Дукалис.
– Да объясни толком, в честь чего праздник, – сказал Соловец.
– Вот прочитаете письмо, тогда поймете.
С этими словами старший лейтенант положил конверт на стол и, высоко подняв голову, вышел из кабинета.
Соловец распечатал письмо и пробежался по нему глазами.
– Кто у нас лучше всего владеет английским? – спросил майор.
– Андрюха, кто же еще, – ответил Волков.
– Почему я? – возмутился Ларин.
– Я вообще в школе немецкий изучал, – сказал Соловец.
– И я тоже, – заметил Волков.
– Ладно, – махнул рукой Соловец, – давайте сюда словарь, тут мало текста, как-нибудь справимся.
Вооружившись словарем, оперативники приступили к работе.
Дукалис тем временем дошел да магазина и, зайдя в него, начал делать покупки. Он купил две бутылки коньяка, сыр, колбасу, хлеб и фрукты. Расплатившись с кассиром, оперативник остался без гроша. Была потрачена даже мелочь, обычно звеневшая в карманах старшего лейтенанта. До зарплаты оставалось еще несколько дней, но это не пугало милиционера.
– Ничего, – приговаривал Дукалис, – сейчас мне сообщат, в каком банке получать наследство. Завтра возьму деньги и сразу внесу аванс за дом, чтобы никто не перекупил. За машину надо будет расплатиться и фару новую вставить. И мебельщику пятьсот баксов отдать…
С такими мыслями оперативник направился обратно в «контору», неся в руках пакет с выпивкой и закуской. В отделении милиционера уже ждало переведенное общими усилиями письмо. Текст его капитан Ларин написал на фирменном бланке Управления внутренних дел:
– Ну наконец-то! – воскликнул оперативник.
Он зашел на почту, где ему вручили конверт с большим количеством иностранных марок.
Весь день Дукалис хотел поделиться радостью с коллегами, но всякий раз его отвлекали текущие дела. Наконец вечером, когда оперативники собрались по домам, старший лейтенант сделал важное заявление.
– Мужики! – сказал он. – У меня отличная новость.
– В чем дело, Толян? – спросил Соловец.
– Ты что, все-таки решил жениться? – поинтересовался Ларин.
– Ну говори, не тяни, – сказал Волков.
Дукалис вынул из кармана письмо и гордо показал его коллегам.
– Вот, – произнес оперативник.
– Что это? – спросил Соловец.
– Красивые марки, – заметил Ларин.
– Написано не по-нашему, – разглядел Волков.
Дукалис широко улыбнулся.
– Где у нас русско-английский словарь? – сказал он.
– На полке, где же еще… – ответил Соловец.
– Значит, так, – заявил Дукалис, – вы переводите, что здесь написано, а я пошел в магазин за коньяком и закуской.
Оперативники переглянулись.
– Ты что, угощаешь? – спросил Ларин.
– И еще как! – воскликнул Дукалис.
– Да объясни толком, в честь чего праздник, – сказал Соловец.
– Вот прочитаете письмо, тогда поймете.
С этими словами старший лейтенант положил конверт на стол и, высоко подняв голову, вышел из кабинета.
Соловец распечатал письмо и пробежался по нему глазами.
– Кто у нас лучше всего владеет английским? – спросил майор.
– Андрюха, кто же еще, – ответил Волков.
– Почему я? – возмутился Ларин.
– Я вообще в школе немецкий изучал, – сказал Соловец.
– И я тоже, – заметил Волков.
– Ладно, – махнул рукой Соловец, – давайте сюда словарь, тут мало текста, как-нибудь справимся.
Вооружившись словарем, оперативники приступили к работе.
Дукалис тем временем дошел да магазина и, зайдя в него, начал делать покупки. Он купил две бутылки коньяка, сыр, колбасу, хлеб и фрукты. Расплатившись с кассиром, оперативник остался без гроша. Была потрачена даже мелочь, обычно звеневшая в карманах старшего лейтенанта. До зарплаты оставалось еще несколько дней, но это не пугало милиционера.
– Ничего, – приговаривал Дукалис, – сейчас мне сообщат, в каком банке получать наследство. Завтра возьму деньги и сразу внесу аванс за дом, чтобы никто не перекупил. За машину надо будет расплатиться и фару новую вставить. И мебельщику пятьсот баксов отдать…
С такими мыслями оперативник направился обратно в «контору», неся в руках пакет с выпивкой и закуской. В отделении милиционера уже ждало переведенное общими усилиями письмо. Текст его капитан Ларин написал на фирменном бланке Управления внутренних дел:
«Дорой сэр, сообщаю Вам, что, по недоразумению, скончавшийся 16 августа 2001 года в Нью-Йорке Вольдемар Дукалис был принят нами за Вашего родственника. После проведенного исследования мы установили, что Вольдемар Дукалис Вашим родственником не являлся, а был только Вашим однофамильцем. С уважением, мэтр Джозеф Голдфарб. 12 сентября 2001 года. Нью-Йорк».