Страница:
– Привет, заблудшая душа. Привет, мой Санчо Панса...
Голос Фесты был довольно звонок, но отдавал легкой хрипотцой – как-никак прошло не больше получаса после момента подпространственного перехода.
– Привет, госпожа торопыга... – прогудел Шишел. – Удрали из-под самого моего носа и еще называют после этого заблудшей душой... Знакомьтесь. Этот господин из Управления, – и Кай сдержанно поклонился и представился по имени. Шишелу пришлось принять меры к тому, чтобы вывести принцессу из легкого остолбенения.
– Нечего так уж удивляться. Мы с господином Санди знаем друг друга не первый уж год.
– Очень приятно, Шишел. Но за каким чертом ты притащил сюда легавого?
– Собственно, скорее уж это он меня сюда притащил, – уточнил Шишел. – Тачка его. И вообще порядком помог мне кое в чем. Так что грех было отказать ему...
– Мне хотелось бы всего-навсего установить первичный контакт с вашим экипажем... – объяснил Кай. – Я не имею никаких распоряжений относительно вас и вашего корабля. Это моя личная инициатива. Насколько я знаю, вы уже имели контакты с мм., другими инстанциями в Обитаемом Космосе...
– А это Гай, – продолжил представлять своих спутников Шишел. – Просто неплохой парень. Влип в ту же историю, что и я. Но выкрутился... А это, – он подтолкнул вперед неожиданно оробевшую Милен, – наш новый пассажир Пассажирка то есть. Мисс Д'Арси... Милен...
Феста только заломила свою правую бровь, что для знающих ее близко означало крайнюю степень потрясения. Милен сделала шаг вперед и на мужской манер протянула руку для пожатия. Совершая таковое, Феста только и молвила:
– Ну, Дмитрий, всего ожидала от тебя... Но то, что ты притащишь с собой... э-э... подругу...
Милен тут же отступила за спину принцессы – словно торопясь вписать себя в состав экипажа «Хару».
– Тут дело тонкое... – крякнул Шишел. И торопливо сменил тему:
– Слушай...
Он озадаченно огляделся.
– А чего это Клайд не выполз встречать старого приятеля?
Феста дернула плечом.
– Ты довольно многое пропустил, Дмитрий... Клайд... Словом, он и другие сейчас готовят нам встречу там. В Новом Мире. Там многое надо сделать к нашему возвращению Мы туда вернемся не одни, а с полными трюмами переселенцев.
– То есть как трюмами? – озадаченно спросил Шишел. – А т-товар?
– Не пугайся. Товар мы почти весь сбагрили. А трюмы переоборудовали под жилые отсеки. Для переселенцев в Новый Мир. Часть, конечно, оставили под груз.. Ты, я вижу, огорчен? Может, раздумал возвращаться?
Шишел с досадой махнул рукой.
– Ладно! Ваша взяла, – Он тяжело вздохнул. – Куда ж я от вас денусь? Да, признаться, и вы от меня. Пригодится вам старина Шишел и в Новом вашем Мире..
– Ну, я и не сомневалась... – Феста улыбнулась еле заметной, иронической улыбкой. – От тебя так просто не отделаешься... Надеюсь, господин... э-э...
– Следователь, – уточнил Кай, – федеральный следователь.
– Надеюсь, хотя бы господин следователь не претендует на то, чтобы присоединиться к нам?
– Простите, но у меня остались кое-какие дела в этом Мире... – развел руками Кай. – В старом...
Феста задумчиво смотрела на него. Потом заговорила короткими, рублеными фразами:
– Считайте, что первичный контакт у нас с вами состоялся. И закончился. Других не будет. Мы в этом не нуждаемся. Так что вы напрасно потратили служебное время, господин федеральный следователь.
– Считайте, что я потратил личное, – усмехнулся Кай. – И не напрасно.
Феста смотрела на него, по-птичьи наклонив голову – снизу вверх.
– Должно быть, мы вас основательно беспокоили все это время. «Вас» – это я про Управление. Простите, но по-другому как-то не получалось. Но теперь все пойдет по-другому. Вам не придется много слышать про нас. Мы бросаем прошлые дела. Выходим из игры. В этом – мое вам слово...
Она резко повернулась к молчаливому Стрелку и смерила его немного насмешливым взглядом.
– А «просто неплохой парень»? У него дела в старом мире есть?
– Есть, – сухо ответил Гай, – Не то чтобы дела. Просто есть, кому меня здесь ждать.
– Ну, тогда нам пора прощаться, господа... Сюда уже поспешает местная авиация.
– На дорожку полагается присесть, – вздохнул Шишел, опускаясь, за неимением другой «посадочной площадки», на подножку трапа рядом с Гаем.
Кай, памятуя об этой русской традиции, тоже притулился на окаменевшем пне серосеквойи. Феста присела на корточки, устало бросив тонкие в запястьях руки на острые, мальчишеские колени. Милен последовала ее примеру.
– Теоретически, – заметил федеральный следователь, – мне следовало бы принять все меры для вашего, господа, задержания... Но есть обстоятельства, извиняющие мое... э-э... бездействие. Одно – для начальства, другое – для собственной совести.
– Ну, начальству вы смело можете доложить, что нас было много, а вы – один. – с хмурой иронией заметила Феста. – Что же до вашей совести, господин федеральный следователь... Никогда не думала, что роботы в ней нуждаются.
Кай пожал плечами:
– Что до вашей догадки, то вы правы. Что-то в этом духе я и напишу в своем отчете. Форсмажорные обстоятельства и все такое... Думаю, что уже того, что свою непосредственную задачу моя группа исполнила, вполне достаточно... – Тут он косо улыбнулся, вспомнив тот давний разговор в кабинете своего нового начальника. И закончил: – Для тех, кто ставил передо мной задачу. Ну а совесть... У роботов ее, может быть, и нет. Допускаю. Хотя мне известны и исключения из этого правила. Или что-то похожее на исключения... А у работников Федерального управления расследований она встречается гораздо чаще. Так что не стоит путать первых со вторыми.
– И вообще, не стоит заниматься взаимными подколками сейчас – на прощание... – прогудел Шишел.
Он угрюмо ковырнул щебень под ногами носком ботинка.
– Так какое же оправдание вы припасли для вашей натруженной совести, следователь? – поинтересовалась Феста, то ли в продолжение пикировки, то ли, наоборот, меняя тему разговора.
– Я верю вашему слову, ваше... э-э...
– Просто Феста.
– Я верю вашему слову, Феста. Вы обещали, что отныне задачи Корабля решительно меняются. Вы, по вашим словам, выходите из игры. Не участвуете в контрабандном траффике... Не торгуете секретами Предтечей. Не помогаете укрываться от закона и друг от друга всяческим авантюристам и проходимцам... Кстати, не уточните ли вы мне напоследок, чем же вы все-таки намерены зарабатывать на жизнь и свободу себе и своему экипажу? И какую цель ставите теперь перед собой? То, что я имел возможность услышать – «новые миры для новых народов», – звучит возвышенно, но, согласитесь, несколько неопределенно... Если это секрет, то я не настаиваю...
– Это не секрет, следователь, – устало дернула угловатым плечом принцесса Свободного Лесного Народа Кве-сты. – По крайней мере нам не удастся удержать в секрете нашу затею... Но, думаю, многие в Обитаемом Космосе из кожи вон полезут, чтобы она оставалась тайной для их подопечных...
– Отчего же?
– Оттого, следователь, что я хочу дать им свободу. Увести их из стойла у тех тузов, что правят ими...
– Всем сразу? Вы знаете, принцесса, у меня волосы на голове... э-э... шевельнулись...
– Да нет... Далеко не всем. Это совсем не то, о чем вы подумали, следователь... Ни я, ни кто другой на борту не собираются затевать мировых революций или учреждать комитеты всемирных реформ. Мы просто хотим дать людям возможность начать жить по-новому. В новом мире... Конечно, не всем. Даже не всем тем, кто этого захочет. Пока что только... Только самым решительным, самым способным... Самым несовместимым с этим подлым миром...
– Мисс хочет учинить новую утопию? Очередную? – К иронии в голосе федерального следователя примешалось искреннее удивление. – Ведь у вас есть немалый опыт, принцесса. Насколько я помню, ваш предок пытался учинить нечто подобное на необжитых землях Квесты...
– Это не была Утопия, следователь. Дед Всех Дедов не пытался выдать свой режим за нечто в этом духе. Это был даже не режим. Это было предприятие по откалыванию и реанимации Корабля. Большая часть работ была совершена самыми настоящими рабами. Их, правда, назвали Свободным Лесным Народом, но... – Феста прищелкнула своими длинными, музыкальными пальцами. – Но ведь они и были свободны. На свой манер. Как бывает свободен раб. Свободен от необходимости самому добывать себе хлеб, самому искать крышу над головой. Свободен от выбора... Рабы – довольно свободные люди, по сравнению с нами, господин следователь...
– Мне уже приходилось встречаться с подобной трактовкой свободы, принцесса. На Харуре...
Феста рассмеялась. Вполне искренним и все еще молодым смехом.
– Но я вовсе не собираюсь повторять подвиги своего деда. Я так же ненавижу то, что пришлось ему сотворить над людьми, как и любой из обитателей тех краев... Хотела бы я знать – как живет сейчас Лесной Народ без него... Ну, да ладно...
Она замкнулась на мгновение.
– Очередная, говорите? А что, предыдущие Утопии оказались так уж плохи – все как одна? Да и не об Утопиях речь. Утопия, с вашего, следователь, позволения, – это «место, которого нет». А я о местах, которые есть! Посмотрите, с какой силой человечество исторгает из себя своих же детей, как только находится место, куда непокорных чад можно сбагрить! Есть в нашей цивилизации что-то, что заставляет уходить, даже бежать от нее всех, кто хоть чуть отличается от стандарта, чьи желания странны, а мысли текут не теми руслами, которые для них проложены. И так издревле...
– Ну, ты палку перегибаешь, принцесса, – сурово прогудел Шаленый. – Да просто, прости за грубое слово, жратвы на всех не хватало, вот и выпирали лишний народец – таких, что, как говорится, с краю оказались, – во всякие колонии да доминионы...
– А я разве говорю что-то другое?
Судя по тому, как напыжилась ее высочество, Шишел действительно был ее привычным и закоренелым оппонентом. Санчо Пансой.
– Ни капли не сомневаюсь в том, что гонят такой народ и голод и нищета. Но почему именно их? До сих пор считают, что они не приспособлены. Только вот как так получилось, что эти неприспособленные потом осваивали материки и Миры? И громили регулярные войска приспособленных?
– С тобой, ваша милость, спорить – все равно что мыла напиться... – махнул рукой Шишел.
– Если вернуться к моему вопросу, – скромно вошел в разговор федеральный следователь, – то я понимаю дело так, что вы решили использовать возможности Корабля Предтечей для того, чтобы вывозить желающих в некие земли обетованные, где они будут устраивать свою жизнь так, как им захочется...
– Тех желающих, которые такой перелет смогут оплатить. В одиночку или общиной... Или тех, за которых заплатят. Я не собираюсь заниматься благотворительностью.
– Хоть в этом отношении можно быть спокойным, – заметил молчавший до той поры Гай. – Ваша община не будет братством нищих...
– По-вашему, вам будут еще приплачивать за вывоз из Миров антиобщественных элементов? – с нескрываемой иронией поинтересовался Кай.
– Да откуда вы, следователь, взяли, что я собираюсь откачивать из Федерации жулье и уголовников? Хватит, намучились мы уже с этой швалью... Мы соберем в Новом Мире тех, у кого есть идеи и силы, чтобы такой Мир построить. Людей Джея, колдунов Шарады, специалистов с Океании, нанотехнологов из Комплекса...
– Довольно интересный коктейль там у вас получится... – задумчиво заметил Гай. – Первый раз кто-то пытается соорудить филиал земной цивилизации на основе техномагии... Это, говорят, очень опасная затея... Вы, принцесса, думаете, что в Метрополии зря наложены о-очень крутые ограничения на такие вещи?
– Конечно, не зря! – Феста бросила на Стрелка острый и не слишком добрый взгляд, – Они там лучше всех понимают, что теперешнему миру приходит конец. Они там все еще клепают оружие, хотя знают, что если пустят его в ход, то сожгут Вселенную. Они пытаются торговать информацией, хотя уже в двадцатом веке стало ясно, что информация свойствами товара не обладает. Они упорно хотят, чтобы у людей оставалось по две руки, по две ноги, по паре ушей, по одному носу. И по одной душе... Хотя нанотехнология и молекулярная биология уже давно позволяют человеку стать всем, чем он захочет... Ангелом, дьяволом, эльфом или гоблином, целой планетой... Может слить свою душу с другой. Или «пересесть» в новое тело. Вы ведь только что столкнулись с чем-то очень похожим – не так ли?
Кай изобразил на лице нечто, означающее согласие и скепсис одновременно.
– А они хотят оставить мир прежним – с правительствами, с войнами, со смертью, с рынками, с преступностью и полицией... А он таким уже не будет! И кто шагнет в Новый Мир первым, тот...
– Пока что вы немного преувеличиваете, ваше высочество... – сухо заметил Кай. – До некоторой степени вы выдаете... э-э... желаемое за действительное...
– Может быть... – уже более спокойно согласилась Феста. – Но это только потому, что в Федерации прогресс искусственно заторможен. Посмотрите на то, что делается там, куда законы «об ограничении технологических исследований» не распространяются. На «внутренние пространства» Джея. На то, что происходит на Чуре...
– Там происходят довольно жуткие вещи, принцесса. И я совсем не знаю, стоит ли завидовать тому, с чем сталкиваются живущие там... Так что законодателей легко понять
– А Предтечи? – не слушая его, продолжала Феста. – Вы думаете, они ушли? В другие Миры, в другие пространства и Вселенные? Да они просто изменились. Стали другими – абсолютно непонятными нам. И мы для них, наверное, утратили всякий интерес. Может быть, тоже стали непонятны. Как непонятны для нас пресмыкающиеся и муравьи...
– Еще раз повторю, ваше высочество: стоит ли им завидовать? Изменившимся. Предтечам, в данном случае...
На несколько мгновений в хрустальном, – начинающем темнеть горном воздухе повисла тишина.
– Мы с вами, следователь, получается, спорим не о тех вещах, что решает логика... – уставшим, чуть глуховатым голосом бросила Феста. – Это... Это вопрос веры и желания. Вы верите в одно и желаете чего-то своего. А я верю в другое и к другим вещам стремлюсь... Мы не переспорим друг друга. Да и времени осталось мало. Если у вас есть еще о чем меня спросить, то спрашивайте без особых церемоний. У меня не осталось секретов.
– Вопросов у меня к вам, ваше высочество, слишком много – даже для того, чтобы их просто перечислить. Задам только один.
– Я уже просила вас, обращаясь ко мне, обходиться без «высочества»...
Кай ожесточенно потер начавший замерзать в стремительно холодеющем вечернем воздухе кончик носа.
– Скажите, Феста, где же располагаются те райские кущи, в которые вы собираетесь вселить ваших... Одним словом, тех, кто купит у вас билет в новый Эдем?
– Вообще-то, – пожала плечами принцесса, – вряд ли такое дело замкнется только на один какой-нибудь Мир. Но мы начнем с того, до которого может добраться только «Хару Мамбуру».
– Кажется, я могу догадаться с трех раз, – буркнул себе под нос Гай. – Даже с одного. Вы окрестили этот Мир Заразой? И теперь снова нашли к нему путь?
– Вы подбираете себе сообразительных ассистентов, следователь, – вздохнула Феста. А ты, – она бросила косой взгляд в сторону Шишела, – вижу, хорошо просветил своего нового приятеля о том, где успел побывать...
Она отрешенно посмотрела вдаль.
– Действительно. Мы наконец стали находить общий язык с нашим корабликом. И теперь представляем, как направить его туда, куда хотим. В большинстве случаев. И знаем, куда он завез нас в тот – первый – раз. Это... Это не просто далеко. Это параллельный мир. Туда наши крейсера станут залетать не скоро. И потом... Там все не так... Долго объяснять...
Она умудрилась высмотреть среди серого щебня рядом с собой травинку, выдернула ее и принялась пожевывать.
– Что до названия, так оно и вправду не из самых изысканных вышло. Ну, так надо будет – перекрестим. Сами как-никак называли... Сами и...
Она сделала рукой неопределенный жест. Потом легко, как подросток, выпрямилась в полный рост и шагнула на трап.
– Можете пожелать нам ни пуха ни пера на дорожку. Это тоже по-русски, Дмитрий?
– Мы сейчас, – буркнул Шишел. – Попрощаемся только со старыми, так сказать, друзьями и, значит, сразу...
Он встал и шагнул к федеральному следователю. Тот поднялся навстречу ему. Гай тоже поднялся на ноги и со стороны с любопытством наблюдал за прощанием заклятых приятелей.
Шишел неловко положил руку на плечо Кая, и тот ответил ему тем же.
– Ну, много ты мне крови попортил, господин сыскарь... – прогудел со странной нежностью в голосе Шишел. – Всякое было... И в каталажку меня определял, и отпускал на все четыре стороны... По-разному...
Он тяжело вздохнул.
– Да и ты мне не один седой волос добавил, – в тон ему отозвался федеральный следователь. – Пару раз по твоей милости мое очередное повышение под сукно уходило... – Он усмехнулся каким-то своим воспоминаниям. – Но мне сдается, что мы будем порядком скучать друг без друга...
– Это ты верно заметил...
Шишел даже носом шмыгнул – от избытка чувств. Гаю – при этом вспомнилась поросшая буйными джунглями душная Калласса и охота на тамошних гиппопотамов.
– Теперь, получается, не будем друг у друга под ногами путаться... – с грустью добавил Дмитрий. – Теперь уже никогда. По разным Мирам расходимся. По разным аж Вселенным... Это как...
Он не стал заканчивать мысль.
– Вот что...
Он полез за отворот своей мешковатой куртки и вытащил (на свет божий слегка потрепанное, но вполне годное для витрины антикварной лавочки сочинение Фила Исмаэлита.
– Ты по книге гадать умеешь, следователь?
– Приходилось, – с легким недоумением отозвался Кай.
– Тогда держи! На память...
Шишел сунул в руки федерального следователя потертый томик, сослуживший ему странную службу в эти дни, что скоротал он под праздничными небесами Террановы.
– На все случаи жизни. Сам убедишься...
Кай в некоторой растерянности повертел книгу в руках и, за неимением достаточно емких карманов, засунул ее за пояс.
– В таком случае, у меня и для тебя найдется... Нечто в том же духе...
Он достал из внутреннего кармана миниатюрную – с записную книжку форматом – и тоже потертую книжицу.
– Я, правда, не пробовал гадать по ней... Просто иногда читаю на ночь... Это из древних. Попробуй – может, у тебя будет получаться... Там... Под чужими небесами.
Гай смотрел на этих двоих – таких разных – и в то же время неуловимо схожих. Им действительно нелегко было расставаться навсегда. Вот они снова положили друг другу руки на плечи. Что-то сказали напоследок. Повернулись и пошли – каждый в свой мир.
Шишел – вверх по трапу, в недра Корабля. Кай – вниз по склону, к флайеру, приткнутому у скалы.
Тишина воцарилась на перевале. Но не полная, не абсолютная. Что-то нарушало ее...
Только тут Гай понял, что он давно уже тихо, почти про себя насвистывает «Под чужие небеса», старый как мир гимн космических переселенцев...
Кай с полдороги обернулся и махнул ему. Продолжая насвистывать старую мелодию, Стрелок поднялся и стал неловко спускаться по крутому склону к флайеру. Времени действительно уже оставалось мало.
Тускло сверкнув в последних лучах заходящей звезды, втянулся в нутро Корабля трап. Поднялись и слились с корпусом грузовые аппарели.
Косой, бесшумной молнией пронеслось над головами звено истребителей местных «сил самообороны». Пора было уходить.
Федеральный следователь вел флайер на приличной скорости, молча следя за норовящей увильнуть в сторону горной дорогой. Иногда бросал косой взгляд на вершину Морна.
Корабль поднялся над ней бесшумно. Ушел в высоту. Почти истаял в ней, потом, сухим листом, наискосок, скользнул вниз и вновь – по наклонной – рванул в высоту. И в этой высоте в полнеба полыхнуло слепое белое зарево.
Грохот обрушился на горы и город. Заложило уши.
Снова, теперь уже совсем без всякого толку, по небу промелькнули бесшумные истребители.
Уши отпустило, и стало слышно, как где-то вдалеке с круч сходят в долину сорвавшиеся с цепи лавины.
Кай остановил флайер у скального уступа, вышел и махнул рукой Гаю. Тот понимающе кивнул, пошарил в бардачке и достал оттуда потертый кожаный кисет. Или скорее уж кошель со всем необходимым для намеченного ритуала.
Они достали из него и расставили на каменной «полочке» нехитрые принадлежности Пестрой Веры – небольшую статуэтку, разбитое зеркальце и лампадку. Расположили все это так, как велела традиция, и федеральный следователь, щелкнув зажигалкой, воскурил неприметный огонек, исходивший тонким, ароматным дымком...
Порывшись в карманах, оба они достали и, аккуратно свернув обрядовым «фантиком», спалили на этом огоньке по купюре местных денег. Потом Гай, как и положено, рукой загасил огонек и принялся убирать атрибуты нехитрого ритуала обратно в кожаный мешок.
– Вы уверены, следователь, что мы тому богу помолились? – осведомился Стрелок, задумчиво поворачивая в пальцах каменную фигурку. – Это ведь не Линн-лин-Данн... Не бог Разлук...
– Да, это не Странный Бог... – согласился Кай. Он взял из рук Стрелка фигурку Тин-и-Аури – Бестолкового Бога Встреч и улыбнулся ему.
– Получается, следователь, что мы помолились за встречу...
– Получается. Это не те люди, чтобы вот так запросто исчезнуть. Нам с Шишелом все равно никуда не деться друг от друга...
– Как свету от тьмы, – с ироническим пафосом подхватил Гай, устраиваясь на сиденье флайера, – как жизни от смерти, как добру от зла, как выпивке от похмелья, как гамбургеру от изжоги...
– Как Тому от Джерри, – оборвал ерническую тираду федеральный следователь и тронул машину. – Вы любите древние мультики, Гай?
Позже, когда флайер вышел на шоссе и перешел на автопилот, Кай положил себе на колени прощальный дар Шишела и, наугад раскрыв сочинение неизвестного ему сочинителя, зацепился взглядом за слова: «Ибо Добро есть свет...» Листнул страницу назад и прочитал пассаж сначала. Сам того не зная, он повторил то, что так удавалось Шаленому.
«Добро и только добро, – читал он, – составляет суть Мироздания, – учил своих слушателей преподобный Бонни всякий раз, когда убеждался, что качество поданного эля отменно, а кружки собеседников полны. – Ибо Добро есть свет, а Зло – лишь тень, отбрасываемая тем, что свет этот застит. Свет может существовать без тени, а вот тень без света – нет!»
Эта мысль, которую добродетельный проповедник не уставал повторять тем, кому еще не надоело его слушать, вызывала у Злобного Грогги лишь язвительную усмешку. И усмешку эту он даже не пытался спрятать в стаканчике виски, к которому любил прикладываться, затевая очередной спор со своим вечным оппонентом.
– Этакой глупости отродясь не слыхивал мир земной, – говаривал он на это – Да-да, мир земной, да и Небеса, что над ним, пожалуй, тоже. Наливайте-ка, ребята, по второй и послушайте, что вам скажет старина Грогги – человек, что собаку съел на размышлениях о Тьме и Свете. И на тому подобной чертовщине вообще... Тень, друзья, великолепно обходится без света и становится чертовой Темнотищей, которая окружает любую свечу – земную иль небесную, стоит от нее только отойти подальше. Примем, ребята, по третьей и сразу сообразим еще и такую штуку: коль Свет может и не гореть, то для того, чтобы он явился нам, его должен разжечь кто-то, до того населяющий Тьму. Кто-то, кто был ее частью... Можно в этом смысле сказать даже, что это именно Тьма порождает Свет... А вот есть ли Свет без тени, не скажет вам никто – потому что как, скажи мне, мил человек, увидишь ты Свет, не застя его самим собою и не отбрасывая той Тени, без которой не обходится никто из способных зрить глазами и хоть немного ворочать мозгами?! Как?! Вот то-то и оно – раз уж ты существуешь, то Свет Добра обязательно отоварит тебя Тенью Зла. У нее два основания для бытия – Свет и Ты Сам!
По разным причинам мало кто бывал в состоянии путно возразить на столь здравые рассуждения к тому времени, когда Грогги заканчивал свои речи...»
Федеральный следователь потер лоб и, поймав недоуменный взгляд Стрелка, улыбнулся ему.
– Знаете, Гай, – вздохнул он, – я никогда не был силен в метафизике...
Он повернулся к окну обзора. Они уже въезжали в город.
– Вы знаете, следователь, – грустно вздохнул Гай. – Должен перед вами повиниться. Я не отнес комиссару его шляпу. Она здесь – под сиденьем. Оставил на память...
Планета тяжелым каменным шаром поворачивалась далеко внизу, в колодце голографического экрана. До нее оставались еще долгие часы ходу на планетарных движках. Можно было расслабиться и отогнать проклятый металлический привкус во рту – неизбежный спутник подпространственного скачка.
Шишел откинулся в кресле и пошарил в карманах в поисках мятной пастилки. Но вместо нее наткнулся на жесткий параллелепипед антологии древних авторов. Загадал страницу и строку и прочитал:
«Настанет пора на исходе времен.
Огромная встанет пред нами Земля.
И новые Тирсис откроет моря.
И Туле не будет границей Земли!»
– Ты в порядке, Дмитрий? – окликнул его Гарик. Вид Шишела, задумавшегося над книгой, всегда повергал его в недоуменное беспокойство.
– Пожалуй, в порядке, – подумав, ответил Шаленый. – Жаль только, что мы не встретимся больше со всеми этими чудаками...
«Ты в этом уверен?» – спросил его демон.
Голос Фесты был довольно звонок, но отдавал легкой хрипотцой – как-никак прошло не больше получаса после момента подпространственного перехода.
– Привет, госпожа торопыга... – прогудел Шишел. – Удрали из-под самого моего носа и еще называют после этого заблудшей душой... Знакомьтесь. Этот господин из Управления, – и Кай сдержанно поклонился и представился по имени. Шишелу пришлось принять меры к тому, чтобы вывести принцессу из легкого остолбенения.
– Нечего так уж удивляться. Мы с господином Санди знаем друг друга не первый уж год.
– Очень приятно, Шишел. Но за каким чертом ты притащил сюда легавого?
– Собственно, скорее уж это он меня сюда притащил, – уточнил Шишел. – Тачка его. И вообще порядком помог мне кое в чем. Так что грех было отказать ему...
– Мне хотелось бы всего-навсего установить первичный контакт с вашим экипажем... – объяснил Кай. – Я не имею никаких распоряжений относительно вас и вашего корабля. Это моя личная инициатива. Насколько я знаю, вы уже имели контакты с мм., другими инстанциями в Обитаемом Космосе...
– А это Гай, – продолжил представлять своих спутников Шишел. – Просто неплохой парень. Влип в ту же историю, что и я. Но выкрутился... А это, – он подтолкнул вперед неожиданно оробевшую Милен, – наш новый пассажир Пассажирка то есть. Мисс Д'Арси... Милен...
Феста только заломила свою правую бровь, что для знающих ее близко означало крайнюю степень потрясения. Милен сделала шаг вперед и на мужской манер протянула руку для пожатия. Совершая таковое, Феста только и молвила:
– Ну, Дмитрий, всего ожидала от тебя... Но то, что ты притащишь с собой... э-э... подругу...
Милен тут же отступила за спину принцессы – словно торопясь вписать себя в состав экипажа «Хару».
– Тут дело тонкое... – крякнул Шишел. И торопливо сменил тему:
– Слушай...
Он озадаченно огляделся.
– А чего это Клайд не выполз встречать старого приятеля?
Феста дернула плечом.
– Ты довольно многое пропустил, Дмитрий... Клайд... Словом, он и другие сейчас готовят нам встречу там. В Новом Мире. Там многое надо сделать к нашему возвращению Мы туда вернемся не одни, а с полными трюмами переселенцев.
– То есть как трюмами? – озадаченно спросил Шишел. – А т-товар?
– Не пугайся. Товар мы почти весь сбагрили. А трюмы переоборудовали под жилые отсеки. Для переселенцев в Новый Мир. Часть, конечно, оставили под груз.. Ты, я вижу, огорчен? Может, раздумал возвращаться?
Шишел с досадой махнул рукой.
– Ладно! Ваша взяла, – Он тяжело вздохнул. – Куда ж я от вас денусь? Да, признаться, и вы от меня. Пригодится вам старина Шишел и в Новом вашем Мире..
– Ну, я и не сомневалась... – Феста улыбнулась еле заметной, иронической улыбкой. – От тебя так просто не отделаешься... Надеюсь, господин... э-э...
– Следователь, – уточнил Кай, – федеральный следователь.
– Надеюсь, хотя бы господин следователь не претендует на то, чтобы присоединиться к нам?
– Простите, но у меня остались кое-какие дела в этом Мире... – развел руками Кай. – В старом...
Феста задумчиво смотрела на него. Потом заговорила короткими, рублеными фразами:
– Считайте, что первичный контакт у нас с вами состоялся. И закончился. Других не будет. Мы в этом не нуждаемся. Так что вы напрасно потратили служебное время, господин федеральный следователь.
– Считайте, что я потратил личное, – усмехнулся Кай. – И не напрасно.
Феста смотрела на него, по-птичьи наклонив голову – снизу вверх.
– Должно быть, мы вас основательно беспокоили все это время. «Вас» – это я про Управление. Простите, но по-другому как-то не получалось. Но теперь все пойдет по-другому. Вам не придется много слышать про нас. Мы бросаем прошлые дела. Выходим из игры. В этом – мое вам слово...
Она резко повернулась к молчаливому Стрелку и смерила его немного насмешливым взглядом.
– А «просто неплохой парень»? У него дела в старом мире есть?
– Есть, – сухо ответил Гай, – Не то чтобы дела. Просто есть, кому меня здесь ждать.
– Ну, тогда нам пора прощаться, господа... Сюда уже поспешает местная авиация.
– На дорожку полагается присесть, – вздохнул Шишел, опускаясь, за неимением другой «посадочной площадки», на подножку трапа рядом с Гаем.
Кай, памятуя об этой русской традиции, тоже притулился на окаменевшем пне серосеквойи. Феста присела на корточки, устало бросив тонкие в запястьях руки на острые, мальчишеские колени. Милен последовала ее примеру.
– Теоретически, – заметил федеральный следователь, – мне следовало бы принять все меры для вашего, господа, задержания... Но есть обстоятельства, извиняющие мое... э-э... бездействие. Одно – для начальства, другое – для собственной совести.
– Ну, начальству вы смело можете доложить, что нас было много, а вы – один. – с хмурой иронией заметила Феста. – Что же до вашей совести, господин федеральный следователь... Никогда не думала, что роботы в ней нуждаются.
Кай пожал плечами:
– Что до вашей догадки, то вы правы. Что-то в этом духе я и напишу в своем отчете. Форсмажорные обстоятельства и все такое... Думаю, что уже того, что свою непосредственную задачу моя группа исполнила, вполне достаточно... – Тут он косо улыбнулся, вспомнив тот давний разговор в кабинете своего нового начальника. И закончил: – Для тех, кто ставил передо мной задачу. Ну а совесть... У роботов ее, может быть, и нет. Допускаю. Хотя мне известны и исключения из этого правила. Или что-то похожее на исключения... А у работников Федерального управления расследований она встречается гораздо чаще. Так что не стоит путать первых со вторыми.
– И вообще, не стоит заниматься взаимными подколками сейчас – на прощание... – прогудел Шишел.
Он угрюмо ковырнул щебень под ногами носком ботинка.
– Так какое же оправдание вы припасли для вашей натруженной совести, следователь? – поинтересовалась Феста, то ли в продолжение пикировки, то ли, наоборот, меняя тему разговора.
– Я верю вашему слову, ваше... э-э...
– Просто Феста.
– Я верю вашему слову, Феста. Вы обещали, что отныне задачи Корабля решительно меняются. Вы, по вашим словам, выходите из игры. Не участвуете в контрабандном траффике... Не торгуете секретами Предтечей. Не помогаете укрываться от закона и друг от друга всяческим авантюристам и проходимцам... Кстати, не уточните ли вы мне напоследок, чем же вы все-таки намерены зарабатывать на жизнь и свободу себе и своему экипажу? И какую цель ставите теперь перед собой? То, что я имел возможность услышать – «новые миры для новых народов», – звучит возвышенно, но, согласитесь, несколько неопределенно... Если это секрет, то я не настаиваю...
– Это не секрет, следователь, – устало дернула угловатым плечом принцесса Свободного Лесного Народа Кве-сты. – По крайней мере нам не удастся удержать в секрете нашу затею... Но, думаю, многие в Обитаемом Космосе из кожи вон полезут, чтобы она оставалась тайной для их подопечных...
– Отчего же?
– Оттого, следователь, что я хочу дать им свободу. Увести их из стойла у тех тузов, что правят ими...
– Всем сразу? Вы знаете, принцесса, у меня волосы на голове... э-э... шевельнулись...
– Да нет... Далеко не всем. Это совсем не то, о чем вы подумали, следователь... Ни я, ни кто другой на борту не собираются затевать мировых революций или учреждать комитеты всемирных реформ. Мы просто хотим дать людям возможность начать жить по-новому. В новом мире... Конечно, не всем. Даже не всем тем, кто этого захочет. Пока что только... Только самым решительным, самым способным... Самым несовместимым с этим подлым миром...
– Мисс хочет учинить новую утопию? Очередную? – К иронии в голосе федерального следователя примешалось искреннее удивление. – Ведь у вас есть немалый опыт, принцесса. Насколько я помню, ваш предок пытался учинить нечто подобное на необжитых землях Квесты...
– Это не была Утопия, следователь. Дед Всех Дедов не пытался выдать свой режим за нечто в этом духе. Это был даже не режим. Это было предприятие по откалыванию и реанимации Корабля. Большая часть работ была совершена самыми настоящими рабами. Их, правда, назвали Свободным Лесным Народом, но... – Феста прищелкнула своими длинными, музыкальными пальцами. – Но ведь они и были свободны. На свой манер. Как бывает свободен раб. Свободен от необходимости самому добывать себе хлеб, самому искать крышу над головой. Свободен от выбора... Рабы – довольно свободные люди, по сравнению с нами, господин следователь...
– Мне уже приходилось встречаться с подобной трактовкой свободы, принцесса. На Харуре...
Феста рассмеялась. Вполне искренним и все еще молодым смехом.
– Но я вовсе не собираюсь повторять подвиги своего деда. Я так же ненавижу то, что пришлось ему сотворить над людьми, как и любой из обитателей тех краев... Хотела бы я знать – как живет сейчас Лесной Народ без него... Ну, да ладно...
Она замкнулась на мгновение.
– Очередная, говорите? А что, предыдущие Утопии оказались так уж плохи – все как одна? Да и не об Утопиях речь. Утопия, с вашего, следователь, позволения, – это «место, которого нет». А я о местах, которые есть! Посмотрите, с какой силой человечество исторгает из себя своих же детей, как только находится место, куда непокорных чад можно сбагрить! Есть в нашей цивилизации что-то, что заставляет уходить, даже бежать от нее всех, кто хоть чуть отличается от стандарта, чьи желания странны, а мысли текут не теми руслами, которые для них проложены. И так издревле...
– Ну, ты палку перегибаешь, принцесса, – сурово прогудел Шаленый. – Да просто, прости за грубое слово, жратвы на всех не хватало, вот и выпирали лишний народец – таких, что, как говорится, с краю оказались, – во всякие колонии да доминионы...
– А я разве говорю что-то другое?
Судя по тому, как напыжилась ее высочество, Шишел действительно был ее привычным и закоренелым оппонентом. Санчо Пансой.
– Ни капли не сомневаюсь в том, что гонят такой народ и голод и нищета. Но почему именно их? До сих пор считают, что они не приспособлены. Только вот как так получилось, что эти неприспособленные потом осваивали материки и Миры? И громили регулярные войска приспособленных?
– С тобой, ваша милость, спорить – все равно что мыла напиться... – махнул рукой Шишел.
– Если вернуться к моему вопросу, – скромно вошел в разговор федеральный следователь, – то я понимаю дело так, что вы решили использовать возможности Корабля Предтечей для того, чтобы вывозить желающих в некие земли обетованные, где они будут устраивать свою жизнь так, как им захочется...
– Тех желающих, которые такой перелет смогут оплатить. В одиночку или общиной... Или тех, за которых заплатят. Я не собираюсь заниматься благотворительностью.
– Хоть в этом отношении можно быть спокойным, – заметил молчавший до той поры Гай. – Ваша община не будет братством нищих...
– По-вашему, вам будут еще приплачивать за вывоз из Миров антиобщественных элементов? – с нескрываемой иронией поинтересовался Кай.
– Да откуда вы, следователь, взяли, что я собираюсь откачивать из Федерации жулье и уголовников? Хватит, намучились мы уже с этой швалью... Мы соберем в Новом Мире тех, у кого есть идеи и силы, чтобы такой Мир построить. Людей Джея, колдунов Шарады, специалистов с Океании, нанотехнологов из Комплекса...
– Довольно интересный коктейль там у вас получится... – задумчиво заметил Гай. – Первый раз кто-то пытается соорудить филиал земной цивилизации на основе техномагии... Это, говорят, очень опасная затея... Вы, принцесса, думаете, что в Метрополии зря наложены о-очень крутые ограничения на такие вещи?
– Конечно, не зря! – Феста бросила на Стрелка острый и не слишком добрый взгляд, – Они там лучше всех понимают, что теперешнему миру приходит конец. Они там все еще клепают оружие, хотя знают, что если пустят его в ход, то сожгут Вселенную. Они пытаются торговать информацией, хотя уже в двадцатом веке стало ясно, что информация свойствами товара не обладает. Они упорно хотят, чтобы у людей оставалось по две руки, по две ноги, по паре ушей, по одному носу. И по одной душе... Хотя нанотехнология и молекулярная биология уже давно позволяют человеку стать всем, чем он захочет... Ангелом, дьяволом, эльфом или гоблином, целой планетой... Может слить свою душу с другой. Или «пересесть» в новое тело. Вы ведь только что столкнулись с чем-то очень похожим – не так ли?
Кай изобразил на лице нечто, означающее согласие и скепсис одновременно.
– А они хотят оставить мир прежним – с правительствами, с войнами, со смертью, с рынками, с преступностью и полицией... А он таким уже не будет! И кто шагнет в Новый Мир первым, тот...
– Пока что вы немного преувеличиваете, ваше высочество... – сухо заметил Кай. – До некоторой степени вы выдаете... э-э... желаемое за действительное...
– Может быть... – уже более спокойно согласилась Феста. – Но это только потому, что в Федерации прогресс искусственно заторможен. Посмотрите на то, что делается там, куда законы «об ограничении технологических исследований» не распространяются. На «внутренние пространства» Джея. На то, что происходит на Чуре...
– Там происходят довольно жуткие вещи, принцесса. И я совсем не знаю, стоит ли завидовать тому, с чем сталкиваются живущие там... Так что законодателей легко понять
– А Предтечи? – не слушая его, продолжала Феста. – Вы думаете, они ушли? В другие Миры, в другие пространства и Вселенные? Да они просто изменились. Стали другими – абсолютно непонятными нам. И мы для них, наверное, утратили всякий интерес. Может быть, тоже стали непонятны. Как непонятны для нас пресмыкающиеся и муравьи...
– Еще раз повторю, ваше высочество: стоит ли им завидовать? Изменившимся. Предтечам, в данном случае...
На несколько мгновений в хрустальном, – начинающем темнеть горном воздухе повисла тишина.
– Мы с вами, следователь, получается, спорим не о тех вещах, что решает логика... – уставшим, чуть глуховатым голосом бросила Феста. – Это... Это вопрос веры и желания. Вы верите в одно и желаете чего-то своего. А я верю в другое и к другим вещам стремлюсь... Мы не переспорим друг друга. Да и времени осталось мало. Если у вас есть еще о чем меня спросить, то спрашивайте без особых церемоний. У меня не осталось секретов.
– Вопросов у меня к вам, ваше высочество, слишком много – даже для того, чтобы их просто перечислить. Задам только один.
– Я уже просила вас, обращаясь ко мне, обходиться без «высочества»...
Кай ожесточенно потер начавший замерзать в стремительно холодеющем вечернем воздухе кончик носа.
– Скажите, Феста, где же располагаются те райские кущи, в которые вы собираетесь вселить ваших... Одним словом, тех, кто купит у вас билет в новый Эдем?
– Вообще-то, – пожала плечами принцесса, – вряд ли такое дело замкнется только на один какой-нибудь Мир. Но мы начнем с того, до которого может добраться только «Хару Мамбуру».
– Кажется, я могу догадаться с трех раз, – буркнул себе под нос Гай. – Даже с одного. Вы окрестили этот Мир Заразой? И теперь снова нашли к нему путь?
– Вы подбираете себе сообразительных ассистентов, следователь, – вздохнула Феста. А ты, – она бросила косой взгляд в сторону Шишела, – вижу, хорошо просветил своего нового приятеля о том, где успел побывать...
Она отрешенно посмотрела вдаль.
– Действительно. Мы наконец стали находить общий язык с нашим корабликом. И теперь представляем, как направить его туда, куда хотим. В большинстве случаев. И знаем, куда он завез нас в тот – первый – раз. Это... Это не просто далеко. Это параллельный мир. Туда наши крейсера станут залетать не скоро. И потом... Там все не так... Долго объяснять...
Она умудрилась высмотреть среди серого щебня рядом с собой травинку, выдернула ее и принялась пожевывать.
– Что до названия, так оно и вправду не из самых изысканных вышло. Ну, так надо будет – перекрестим. Сами как-никак называли... Сами и...
Она сделала рукой неопределенный жест. Потом легко, как подросток, выпрямилась в полный рост и шагнула на трап.
– Можете пожелать нам ни пуха ни пера на дорожку. Это тоже по-русски, Дмитрий?
– Мы сейчас, – буркнул Шишел. – Попрощаемся только со старыми, так сказать, друзьями и, значит, сразу...
Он встал и шагнул к федеральному следователю. Тот поднялся навстречу ему. Гай тоже поднялся на ноги и со стороны с любопытством наблюдал за прощанием заклятых приятелей.
Шишел неловко положил руку на плечо Кая, и тот ответил ему тем же.
– Ну, много ты мне крови попортил, господин сыскарь... – прогудел со странной нежностью в голосе Шишел. – Всякое было... И в каталажку меня определял, и отпускал на все четыре стороны... По-разному...
Он тяжело вздохнул.
– Да и ты мне не один седой волос добавил, – в тон ему отозвался федеральный следователь. – Пару раз по твоей милости мое очередное повышение под сукно уходило... – Он усмехнулся каким-то своим воспоминаниям. – Но мне сдается, что мы будем порядком скучать друг без друга...
– Это ты верно заметил...
Шишел даже носом шмыгнул – от избытка чувств. Гаю – при этом вспомнилась поросшая буйными джунглями душная Калласса и охота на тамошних гиппопотамов.
– Теперь, получается, не будем друг у друга под ногами путаться... – с грустью добавил Дмитрий. – Теперь уже никогда. По разным Мирам расходимся. По разным аж Вселенным... Это как...
Он не стал заканчивать мысль.
– Вот что...
Он полез за отворот своей мешковатой куртки и вытащил (на свет божий слегка потрепанное, но вполне годное для витрины антикварной лавочки сочинение Фила Исмаэлита.
– Ты по книге гадать умеешь, следователь?
– Приходилось, – с легким недоумением отозвался Кай.
– Тогда держи! На память...
Шишел сунул в руки федерального следователя потертый томик, сослуживший ему странную службу в эти дни, что скоротал он под праздничными небесами Террановы.
– На все случаи жизни. Сам убедишься...
Кай в некоторой растерянности повертел книгу в руках и, за неимением достаточно емких карманов, засунул ее за пояс.
– В таком случае, у меня и для тебя найдется... Нечто в том же духе...
Он достал из внутреннего кармана миниатюрную – с записную книжку форматом – и тоже потертую книжицу.
– Я, правда, не пробовал гадать по ней... Просто иногда читаю на ночь... Это из древних. Попробуй – может, у тебя будет получаться... Там... Под чужими небесами.
Гай смотрел на этих двоих – таких разных – и в то же время неуловимо схожих. Им действительно нелегко было расставаться навсегда. Вот они снова положили друг другу руки на плечи. Что-то сказали напоследок. Повернулись и пошли – каждый в свой мир.
Шишел – вверх по трапу, в недра Корабля. Кай – вниз по склону, к флайеру, приткнутому у скалы.
Тишина воцарилась на перевале. Но не полная, не абсолютная. Что-то нарушало ее...
Только тут Гай понял, что он давно уже тихо, почти про себя насвистывает «Под чужие небеса», старый как мир гимн космических переселенцев...
Кай с полдороги обернулся и махнул ему. Продолжая насвистывать старую мелодию, Стрелок поднялся и стал неловко спускаться по крутому склону к флайеру. Времени действительно уже оставалось мало.
Тускло сверкнув в последних лучах заходящей звезды, втянулся в нутро Корабля трап. Поднялись и слились с корпусом грузовые аппарели.
Косой, бесшумной молнией пронеслось над головами звено истребителей местных «сил самообороны». Пора было уходить.
* * *
Федеральный следователь вел флайер на приличной скорости, молча следя за норовящей увильнуть в сторону горной дорогой. Иногда бросал косой взгляд на вершину Морна.
Корабль поднялся над ней бесшумно. Ушел в высоту. Почти истаял в ней, потом, сухим листом, наискосок, скользнул вниз и вновь – по наклонной – рванул в высоту. И в этой высоте в полнеба полыхнуло слепое белое зарево.
Грохот обрушился на горы и город. Заложило уши.
Снова, теперь уже совсем без всякого толку, по небу промелькнули бесшумные истребители.
Уши отпустило, и стало слышно, как где-то вдалеке с круч сходят в долину сорвавшиеся с цепи лавины.
Кай остановил флайер у скального уступа, вышел и махнул рукой Гаю. Тот понимающе кивнул, пошарил в бардачке и достал оттуда потертый кожаный кисет. Или скорее уж кошель со всем необходимым для намеченного ритуала.
Они достали из него и расставили на каменной «полочке» нехитрые принадлежности Пестрой Веры – небольшую статуэтку, разбитое зеркальце и лампадку. Расположили все это так, как велела традиция, и федеральный следователь, щелкнув зажигалкой, воскурил неприметный огонек, исходивший тонким, ароматным дымком...
Порывшись в карманах, оба они достали и, аккуратно свернув обрядовым «фантиком», спалили на этом огоньке по купюре местных денег. Потом Гай, как и положено, рукой загасил огонек и принялся убирать атрибуты нехитрого ритуала обратно в кожаный мешок.
– Вы уверены, следователь, что мы тому богу помолились? – осведомился Стрелок, задумчиво поворачивая в пальцах каменную фигурку. – Это ведь не Линн-лин-Данн... Не бог Разлук...
– Да, это не Странный Бог... – согласился Кай. Он взял из рук Стрелка фигурку Тин-и-Аури – Бестолкового Бога Встреч и улыбнулся ему.
– Получается, следователь, что мы помолились за встречу...
– Получается. Это не те люди, чтобы вот так запросто исчезнуть. Нам с Шишелом все равно никуда не деться друг от друга...
– Как свету от тьмы, – с ироническим пафосом подхватил Гай, устраиваясь на сиденье флайера, – как жизни от смерти, как добру от зла, как выпивке от похмелья, как гамбургеру от изжоги...
– Как Тому от Джерри, – оборвал ерническую тираду федеральный следователь и тронул машину. – Вы любите древние мультики, Гай?
* * *
Позже, когда флайер вышел на шоссе и перешел на автопилот, Кай положил себе на колени прощальный дар Шишела и, наугад раскрыв сочинение неизвестного ему сочинителя, зацепился взглядом за слова: «Ибо Добро есть свет...» Листнул страницу назад и прочитал пассаж сначала. Сам того не зная, он повторил то, что так удавалось Шаленому.
«Добро и только добро, – читал он, – составляет суть Мироздания, – учил своих слушателей преподобный Бонни всякий раз, когда убеждался, что качество поданного эля отменно, а кружки собеседников полны. – Ибо Добро есть свет, а Зло – лишь тень, отбрасываемая тем, что свет этот застит. Свет может существовать без тени, а вот тень без света – нет!»
Эта мысль, которую добродетельный проповедник не уставал повторять тем, кому еще не надоело его слушать, вызывала у Злобного Грогги лишь язвительную усмешку. И усмешку эту он даже не пытался спрятать в стаканчике виски, к которому любил прикладываться, затевая очередной спор со своим вечным оппонентом.
– Этакой глупости отродясь не слыхивал мир земной, – говаривал он на это – Да-да, мир земной, да и Небеса, что над ним, пожалуй, тоже. Наливайте-ка, ребята, по второй и послушайте, что вам скажет старина Грогги – человек, что собаку съел на размышлениях о Тьме и Свете. И на тому подобной чертовщине вообще... Тень, друзья, великолепно обходится без света и становится чертовой Темнотищей, которая окружает любую свечу – земную иль небесную, стоит от нее только отойти подальше. Примем, ребята, по третьей и сразу сообразим еще и такую штуку: коль Свет может и не гореть, то для того, чтобы он явился нам, его должен разжечь кто-то, до того населяющий Тьму. Кто-то, кто был ее частью... Можно в этом смысле сказать даже, что это именно Тьма порождает Свет... А вот есть ли Свет без тени, не скажет вам никто – потому что как, скажи мне, мил человек, увидишь ты Свет, не застя его самим собою и не отбрасывая той Тени, без которой не обходится никто из способных зрить глазами и хоть немного ворочать мозгами?! Как?! Вот то-то и оно – раз уж ты существуешь, то Свет Добра обязательно отоварит тебя Тенью Зла. У нее два основания для бытия – Свет и Ты Сам!
По разным причинам мало кто бывал в состоянии путно возразить на столь здравые рассуждения к тому времени, когда Грогги заканчивал свои речи...»
Федеральный следователь потер лоб и, поймав недоуменный взгляд Стрелка, улыбнулся ему.
– Знаете, Гай, – вздохнул он, – я никогда не был силен в метафизике...
Он повернулся к окну обзора. Они уже въезжали в город.
– Вы знаете, следователь, – грустно вздохнул Гай. – Должен перед вами повиниться. Я не отнес комиссару его шляпу. Она здесь – под сиденьем. Оставил на память...
* * *
Планета тяжелым каменным шаром поворачивалась далеко внизу, в колодце голографического экрана. До нее оставались еще долгие часы ходу на планетарных движках. Можно было расслабиться и отогнать проклятый металлический привкус во рту – неизбежный спутник подпространственного скачка.
Шишел откинулся в кресле и пошарил в карманах в поисках мятной пастилки. Но вместо нее наткнулся на жесткий параллелепипед антологии древних авторов. Загадал страницу и строку и прочитал:
«Настанет пора на исходе времен.
Огромная встанет пред нами Земля.
И новые Тирсис откроет моря.
И Туле не будет границей Земли!»
– Ты в порядке, Дмитрий? – окликнул его Гарик. Вид Шишела, задумавшегося над книгой, всегда повергал его в недоуменное беспокойство.
– Пожалуй, в порядке, – подумав, ответил Шаленый. – Жаль только, что мы не встретимся больше со всеми этими чудаками...
«Ты в этом уверен?» – спросил его демон.