Иванов Борис. Скрижаль Дурной Вести

   — Напомню вам, что мое детство пришлось на последние годы Конца Империи. Вы помните.. Нет, вы, конечно, не можете помнить, но вы знаете из книг, что творилось тогда. Гражданская война — не сахар, господин академик... До четырнадцати лет мои родители считались погибшими, а я сам — сиротой. Многих таких воспитывал Храм... Но добро легко забывается... — Старый негоциант на пару-другую секунд прикрыл глаза и затем закончил: — Из Старых Книг следует... следует, что Обновление Миру принесут некие результаты исследований в каком-то разделе физики... Нечто, связанное со структурой вакуума... Их еще Предтечи вели... И Камень должен был не допустить опасного знания в мир...ибо есть такие, кто Обновление равняет с Гибелью... Скрижаль Дурной Вести — это была их система безопасности... Предтеч. Впрочем, что это я... Для первого раза я и так слишком много сказал вам.
   Лысый Крокодил хищно нагнулся над Бонифацием:
   — Только два слова... Или три... ИМЯ ЦЕЛИ?
   — Это... это тоже сирота, воспитанный в Храме... В монастыре Желтого Камня... Правда, он родился уже много позже... В Позабытые Времена... Но я временами приходил в монастырь — делал умеренные взносы в их фонд. Многие из учеников Храма поступают так, хотя и утратили Янтарную Веру, уйдя в мир. Мне показывали его еще мальчиком... Собственно, чем-то он мне тогда приглянулся, этот худенький ушастый еврейчик... И я платил за его содержание. Странно... Ведь там были и армяне. Но чем-то он напоминал мне... Впрочем, оставим эти сантименты... Они делали на него большую ставку — он был необыкновенно умен. Точнее, необыкновенно способен к наукам. Знал наизусть Старые Книги и даже написал сочинение — целый трактат со своим их толкованием. Над ним посмеялись тогда неумные люди. Может, это и повлияло... Короче, он, как и я, стал отступником. Его взяла к себе на воспитание еврейская община. Оплатила обучение в университете. Но правоверного последователя Торы из него не получилось. Должно быть, знание Старых Книг помешало... Он стал физиком. И редко заходит в синагогу... Говорят, его необыкновенно ценил сам Дортмундер. Но чины ему не пошли — так и остался каким-то доцентишкой... Я, знаете ли, как-то не упускал его из виду: все-таки вложенный капитал... Но именно он и оказался ЦЕЛЬЮ Камня. Поэтому меня снова и призвал Храм... Они были убеждены, что я буду честен в отношении этого человека... Ему вот-вот предстоит открыть нечто...
   — ИМЯ? — прохрипел задушенный потоком бесполезной для него информации Мак-Аллистер. — ИМЯ?
   — Ах да, — предавшийся воспоминаниям Бонифаций тяжело вздохнул. — Бирман. Самуэль Бирман. Его легко найти. Постарайтесь защитить его. Лучше вас это сделают люди Янтарного Храма... Попробуйте...
   Профессор встал, прерывая разговор:
   — Как ни странно, я кое-что знаю об этом неудачнике. Пойду займусь им. Надеюсь, не утомил вас...

* * *

   У себя в кабинете он надавил клавишу вызова, и верный Даррен возник в дверях как из-под земли. Он воспользовался временем, пока шеф царапал что-то на листке бумаги, чтобы доложить:
   — Вас там домогается какой-то чудак... Похоже, что он в таком состоянии, что...
   — Меня нет ни для кого! — рявкнул Лысый Крокодил. — Следующие два часа. И теперь: полный файл по вот этому человеку — на мой терминал. И немедленно!
   Он протянул свой листок Даррену.
   — А самого его — ко мне. Живым или мертвым. Впрочем, живым предпочтительнее. На хрен мне сдался покойник.
   Даррен остолбенело смотрел в бумажку.
   — Господин профессор, — наконец выдавил он из себя, — именно этот человек и ждет вас в приемной...

* * *

   Шаленый все еще буравил взором закрывшуюся за Бирманом дверь, когда в нее принялся долбить своим условным стуком Гарик. В ответ на разрешающее рявканье «Не заперто!» в дверь вошел отнюдь не Трюкач, а совершенно ошалевший сержант Харрис. Трюкач подталкивал его сзади. Глаза у сержанта были совсем белые — как у сварившейся рыбы.
   — Мы были на грани провала! — выпалил неутомимый страж закона. — Если бы охрана не решила, что мы просто опередили ее...
   — На грани, говоришь? — воззрился на него Шишел. — А по мне, так вы дело все вконец провалили. Где теперь товар?
   — В комиссариате. В Центральном. В сейфе — как вещ-док. И отмычки и все... На нас может пасть подозрение...
   — Да уж, — утешил его Шишел. — Олухом будет следователь, если в ваши байки поверит. Кто дело-то ведет?
   — К-комиссар Блюм... Ужасный тип!... Не думаю, что он хоть слову в моем рапорте...
   Шаленый, не слушая горькие жалобы дурного копа, по скреб в затылке и выдал:
   — В комиссариате, говоришь? Ну, так оттедова и возьмешь... С отмычками вместе...
   — Да вы спятили...
   Во взгляде сержанта появилось наконец выражение.
   Ужаса.
   — А ты не ломай здесь дурочку, — остепенил его Шишел. — Сейчас жми в комиссариат свой, выясняй, что в каком сейфе лежит, кто когда дежурит и все такое... У тебя другого выхода и нет...
   Вид сержанта Харриса являл собой нечто экзистенциональное.
   — Вот что, кончай глаза таращить, на разведку иди. И к вечеру чтоб здесь был — думать будем...
   Гарик рывком поднял принявшего медузообразную консистенцию сержанта и выволок за дверь. Послышались неровные, срывающиеся шаги по гулкой лестнице.
   — Совсем глупый человек, — констатировал Гарик, вынимая из-за щеки и разглядывая какую-то «Полароидом» сделанную карточку. — Послушай, ведь лифт же есть...
   Лифт — снизу — как раз в этот момент прибыл с легким гудением и кого-то выпустил из своих дверей. Через десяток секунд в дверь постучал условным стуком Мастер-Канова.

* * *

   Рональд Мак-Аллистер — человек из ниоткуда — смотрел на стоявшего перед ним чудака так, как примерно русский царь смотрел бы на еврея из Жмеринки, случись им встретиться в этой лаборатории. Впрочем, он и был евреем, этот чудак — Самуэль Бирман, одним из самых умных евреев во всей Федерации. Русским царем профессор Мак-Аллистер, однако же, не был. Он был шотландцем. Тоже довольно головастым.
   — Наконец мы с вами встретились, доцент Бирман, — сказал профессор. — Рад, что снизошли...
   Бирман напыжился.
   — Вы лучше меня знаете, что я вынужден прийти к вам. Мне просто некуда деться. Без денег, под розыском, под прицелом этих...
   — А ваши друзья из Янтарного Храма? — ядовито осведомился профессор.
   — Вы опять-таки лучше меня понимаете, что после того, как ТЕМ стало известно, кто я... мне не дадут приблизиться к монастырю... И кроме того... тот, кто предал меня, — он там, среди людей Храма...
   — Логично. Предают только свои... — Мак-Аллистер, академик и генерал, достал из кармана свою трубку и стал разглядывать ее, явно ожидая продолжения тирады своего гостя.
   Тот заметно скис.
   — Я не прошу многого. Убежища. И возможности закончить свой труд. Вы должны понять, что раз эта моя работа пробудила к жизни Камень... Я уже почти закончил основную часть анализа...
   — Именно это и приводит меня к довольно печальным умозаключениям... — Профессор с сожалением спрятал трубку — лаборатория, в которой происходил разговор, была неподходящим местом для курения — и уставился в глаза Бирмана. — Не просто некий чудак, напяливший Чертово Колечко, идет на вас. Не просто секта спятивших фанатиков ополчилась на бедного Самуэля Бирмана. На вас идет Вселенная. Мироздание защищает свое равновесие.... А вы просите меня встать между вами и Вселенной. Вы навлечете беду на любого, кто возьмет вас под крылышко...
   Последовала эффектная пауза.
   — Тем не менее мы укроем вас, — торжественно уведомил профессор Сэма, убедившись, что окончательно раздавил собеседника. — Так лучше всего держать события под контролем. Однако рекомендую вам... э-э... приостановить... законсервировать ваш труд. Это повысит степень нашей общей безопасности.
   И тут совсем уж скукожившийся от безнадежности Сэм вдруг воспрянул гордой птицей.
   — Моя работа будет завершена любой ценой! — жестко произнес он. — Это, это... В конце концов, это предсказано Старыми Книгами... И именно Старые Книги вдохновили меня... когда я попытался по-своему прочитать их...
   — Классический случай того, как из совершенно ложных посылок развивается вполне путевая научная работа... — прокомментировал это профессор. — К сожалению, не имел удовольствия ознакомиться с этими... э-э... текстами — эта куча теоретиков, впавших в буддизм, слишком хорошо охраняет свой, так сказать, интеллектуальный талисман, но такой специалист, как Уотерс, в свое время охарактеризовал Старые Книги как вдохновенный бред переводчика. Тексты Предтеч до сих пор практически нечитаемы.
   — Да, бред, но вдохновенный — вы сами сказали... — Сэм явно перешел в атаку. — Не забудьте, что бредил Избранник... Воздевший...
   — Что ж. — Профессор снова машинально извлек на свет божий свою трубку. — Этот фактор тоже следует принимать во внимание. Но, повторяю, не могу одобрить ваше неуклонное стремление закончить ваши изыскания. Оно может быть опасно и в другом отношении. Я не придавал значения этой стороне вопроса, пока считал ваши теории относительно получения энергии за счет перестроек структуры вакуума очередной бредовой идеей. Но то, что Камень начал охоту на вас, заставляет меня пересмотреть такую оценку.
   — Когда моя работа будет завершена, — резко возразил Бирман, — человечество получит море дешевой энергии. Практически даром...
   — Вот это-то и настораживает. — Мак-Аллистер выдвинул руку с трубкой вперед, словно желая познакомить собеседника с какой-то ее замечательной особенностью. — Море дешевой энергии. Неким очень простым способом.. Вам не кажется, что это — подарок Дьявола? Подумайте, что стало бы с человечеством, если бы термоядерный заряд можно было сварганить на кухне, прикупив кое-каких реактивов в ближайшей аптеке? Подумайте, как этот ваш подарок может дестабилизировать всю цивилизацию!. А если процесс выйдет из-под контроля, то последствия могут быть... э-э... космогонического характера. Будет дестабилизирована Вселенная.
   — Значит, такова эта цивилизация. И эта Вселенная.
   Они помолчали.
   — Пусть погибнет мир, но восторжествует Знание... Такова ваша позиция? — довел до конца мысль Сэма профессор.
   Бирман пожал плечами.
   — Древние говорили: «Плавать по морю необходимо. Жить не так уж необходимо».

* * *

   Галерея туземного искусства была в этот час не так безлюдна, как Экопарк, но редкие кучки туристов терялись среди многочисленных витрин, стендов и изваяний. Так что беседа капитана Генри Остина с журналистом Уолтом Новиковым протекала достаточно конфиденциально. Да, условия, выдвинутые нынешним носителем Камня, были достаточно приемлемы для Планетарной контрразведки. Нет, контрразведка не собирается покрывать уголовщины, если таковая будет иметь место. Нет, контрразведка не будет придавать значения личности носителя и тому, при каких обстоятельствах он попал в нынешнее свое положение. Да, будет оказана определенная помощь в выяснении условий, ведущих к освобождению от Камня... Да, гарантируется полная анонимность. Нет, контрразведка не будет вмешиваться в ход попытки освобождения от Камня, но рекомендует.
   Расставшись, они задумались оба. Собственно, над одним и тем же...

* * *

   Обещанной пары часов доспать Клайду не удалось. Монастырь подняли по тревоге. Дыша в затылок растолкавшему его брату, Клайд ворвался во внутренний зал, в котором собрались, видимо, все те способные носить оружие обитатели монастыря, что не стояли на часах, — не больше полусотни типов в клобуках не слишком-то уже призывного возраста. Из какого-то бокового прохода двое монахов энергично пропихивали в сводчатый зал непроспавшихся и уже каким-то образом в дымину пьяных Клайдовых подопечных. Клайда это немного успокоило: ребята, по крайней мере, не остались отрезанными от своего командира. Он стал энергично пробираться к Луке и уже здорово преуспел в этом деле, когда зал огласился громовым кашлем, перханьем и почтительным шепотом: «Господин Настоятель!.. Господин Настоятель...»
   Господин Настоятель был схож с вяленой воблой и полон решимости. По его правую руку высился горой тщательно выбритой и наделенной высочайшими полномочиями плоти господин Советник, по левую — Дедова Внучка и Наставник Роско.
   — Братья, — коротко и хрипло каркнул Настоятель. — Мы преданы. Наша угодная Дедам на Небе обитель блокирована тремя танками нечестивцев, известных как Искатели Злой Доли (Клайд уже знал, что этим эвфемизмом братья честят трапперов). Нам поставлено условие, — продолжал старик, — вручить злодеям в виде выкупа подготовленный к отправке груз Высочайшей Инстанции... Мерзавцы осмеливаются также требовать выдать им саму Третью Внучку Великого Деда Всех Дедов. Срок, определенный мерзавцами для принятия нами окончательного решения, истекает с восходом Звезды.
   Требования наглецов неприемлемы, и мы, братья, будем биться до конца. Наших боеприпасов и, главное, запасов энергии для поддержания защитных полей хватит до полудня. К этому времени, без сомнения, Котлован успеет прийти к нам на защиту... План действий в подобной ситуации нами давно разработан, и каждый из вас знает, что ему следует делать. Я вверяю командование обороной обители славному брату Вильгельму и приказываю ему немедля приступать к делу...
   Советник наклонился к уху Настоятеля и, шевеля крючковатыми бровями на манер опереточного злодея, что-то энергично зашептал ему, давясь от избытка какой-то сугубо отрицательной эмоции — злобы, надо полагать.
   Старик нашел глазами Клайда и, громогласно откашлявшись, провозгласил:
   — Капитана Ван-Дейла (Лука удивленно воззрился на совершившего столь неслыханный взлет по служебной лестнице командира) я убедительно попрошу передать на время командование его... э-э... отделением брату Каролю и... э-э... пройти в мою скромную келью. Нам надо держать совет, господа.
   В зале началось суетливое движение.
   — Вы слышали, ребята? — осведомился Клайд у сбившихся наконец в одну кучу подчиненных. — Найдите поскорее этого хрена...
   — Брат Кароль к вашим услугам, — очень вовремя вынырнут у него из-за спины решительного вида дистрофик.
   — До дальнейших распоряжений отделение поступает под командование... э-э... брата Кароля, — уверенным тоном скомандовал Клайд, выслушал нестройное «есть», откланялся воинствующему брату и поспешил следом за двинувшимся к боковому выходу руководством.
   Скромная келья господина Настоятеля оказалась довольно вместительным кабинетом, в полутьме которого ночными птицами расселись по углам участники боевого совета. Сам его хозяин как-то растворился, углубившись в перебирание массивных четок и полностью передав инициативу высокопоставленным гостям. Роско стоял перед стареньким демонстрационным монитором, занимавшим полстены позади массивного, должно быть для проведения расширенных заседаний здешнего актива рассчитанного стола, и электронным карандашом расчерчивал выведенный на него крок окрестностей монастыря. Обозначив положение танков и предполагаемую диспозицию отрядов противника, он откашлялся и, обращаясь преимущественно к Клайду, поведал:
   — Всего, по предварительным оценкам, монастырь осажден неполной полусотней боевиков, вооруженных, однако, хорошей штурмовой техникой. Танковые и ручные бластеры повышенной мощности. Видимо, есть и штурмовой робот. Мы можем противопоставить им только сорок три ствола обычного армейского вооружения, считая отряд командира Ван-Дейла.
   — Есть в обители хоть один противотанковый бластер? — поинтересовался Клайд.
   — Два стационарных устройства, — дал справку с места Советник. — К сожалению, устаревших. У современных танковых разрядников радиус действия больше. Если дело дойдет до стрельбы, то еще хорошо будет, если мы успеем поразить хотя бы один танк до того, как нашу артиллерию разнесут в клочья.
   — А то, что было сказано про защитные поля?
   — В стационарном режиме, — подал из тени голос господин Настоятель, — наша защита не протянет и часа. В режиме прямого реагирования мы действительно продержимся до полудня. Но это, как вы понимаете, сопряжено с большим риском.
   — Я должен внести ясность в... э-э... понимание ситуации, — снова взял инициативу разговора на себя Советник. — Долг обязывает господина Настоятеля поддерживать... м-м... дух защитников обители. Поэтому на только что состоявшемся инструктаже ему пришлось осветить ситуацию в оптимистическом, скажем так, ключе. Вы должны понимать, что нельзя допустить, чтобы в сердца братьев закралось сомнение в способности Центра поддержать обитель в трудную минуту. Однако, как человек более всех осведомленный в тех истинных трудностях, с которыми... э-э... изо дня в день сталкивается высшее руководство народа, я не хочу внушать вам, господа, иллюзий... Я не думаю, что в оставшиеся несколько часов нам будет оказана действенная помощь.
   — Короче говоря, штурма монастырь не выдержит, — резюмировал сказанное Клайд.
   — Вы совершенно правы.
   Советник поудобнее уселся в кресле, которое, по логике вещей, следовало бы занимать хозяину кабинета.
   — Поэтому нам ничего не остается, как использовать... Э-э... резервный вариант. Придется закрыть глаза на связанный с этим риск.
   — Риск существует только в том случае, — неприязненным тоном прервал Советника Роско, — если врагу выдан и план туннелей.
   — Я исключаю такую возможность, — высоким, скачущим голосом вдруг нервно заговорил Настоятель. — Лишь два человека...
   — Я тоже, — надавив на запаниковавшего монаха голосом, продолжил Советник, — я тоже считаю невероятным, чтобы кто-то из нас двоих не сохранил в тайне план...
   — Так, значит, есть подземный ход... — постарался уяснить себе ситуацию Клайд.
   — И не один, — все тем же неприязненным тоном уточнил Роско. — Целая сеть.
   — К сожалению, в последние годы мы вынуждены были перекрыть большую часть резервных туннелей, — уже более деловым, несколько извиняющимся тоном пояснил Настоятель. — Ночные твари...
   Он поднялся, отошел в темный угол комнаты и ковырнул неприметное украшение каменной кладки. Затем по локоть засунул руку в образовавшуюся в стене щель и вытянул на свет божий кожаный футляр, из которого после еще одного ряда манипуляций был извлечен вычерченный вручную на чем-то вроде пергамента довольно запутанного вида план. Некоторое время вся компания рассматривала этот документ, развернув его на широком столе.
   — Вам предстоит, — определил задачу Клайда Советник, — пройти вот этим туннелем непосредственно в район Обвального Перекрестка. Отсюда полдня пути к Перевалу. Вы вынесете с собой известный вам груз и доставите туда же членов Высочайшей инспекционной комиссии...
   — Простите, а что будет с монастырем? Братья что, не собираются смываться? — искренне удивился Клайд.
   — Более того. — Советник с видимым превосходством посмотрел на Клайда. — Не собирается, как вы выразились, смываться и ваш покорный слуга... Не удивляйтесь, не удивляйтесь... Поверьте, после того как эти господа там, — он сделал неопределенный жест, указующий, видимо, за пределы обители, — убедятся, что птичка, х-хе, улетела, у них сразу отпадет желание лезть на рожон... Бой — это всегда, знаете ли, жертвы. Риск, кровь и жертвы... Здешние трапперы не для этого созданы...
   — Но если так, то они должны... — задумчиво протянул Клайд.
   — Должны именно убедиться в том, что их одурачили. — Советник продолжал горделиво рассматривать Клайда через сдвинутое на кончик носа пенсне. — Поверьте, убедить я их сумею. У меня большой опыт в обращении с такого рода публикой...
   — Я вижу, у вас все здесь решено заранее... — с некоторой досадой констатировал Клайд. — Мне в таком случае остается просто исполнять ваши распоряжения. Всего-навсего...
   — Да, — пенсне Советника сверкнуло горделивым, злым огоньком, — вашему покорному слуге пришлось, как говорится, загодя немало поломать голову над тем, чтобы вещи, подобные той, что имеет место сейчас, не были для нас... э-э... снегом на голову... А вот вам, и именно сейчас, придется поломать вашу уже голову над тем, как наилучшим образом реализовать наш... э-э... резервный вариант. Да-да... Я слушаю вас, если у вас есть, что сказать мне...
   — Сколько людей пойдет с нами?
   — Я обещал вам дюжину братьев. Дюжину вы и получите.
   — И двух егерей.
   — И двух егерей тоже, — после досадливой паузы согласился Советник.
   — В таком случае я готов. Дело за...
   — Советник, — высоким, едкою оттенка голосом окликнула господина Георгиу Феста. Все это время она молча, угловатой птицей горбилась над картой. Теперь вскинула на собеседников узкое, в неровном загаре детское еще лицо. — Советник, — звонко продолжила она. — Как я понимаю, проводив, так сказать, нас, вы не собираетесь принимать бой?
   — Ни в коем случае, мисс, — с нарочито жеманной улыбкой ответствовал Советник. — Бой при имеющемся раскладе — это просто самоубийство. А ваш покорный слуга не сторонник самоубийств. Тем более коллективных...
   — Ну что ж, я не тянула вас за язык, Советник... Господин Настоятель... — Серая птица в угловом кресле услужливо вскинулась. — Господин Настоятель, извольте распорядиться о демонтаже противотанковых разрядников. И передаче их на вооружение отряду сопровождения инспекционной комиссии. Мы берем их с собой. Как я понимаю, вам они не пригодятся в ближайшее время. А я лично не собираюсь сдаваться, если случится невероятная, как вы говорили, вещь...
   — Простите, — торопливо вскинулся Советник. — Речь ведь идет о стационарных установках...
   — SB-12? — Презрительно осведомилась Внучка. — Достаточно снять с этой хлопушки систему автоматического наведения, и нормальный боец запросто управится с ней.
   Клайд отметил про себя, что девица ко всему еще и неплохо разбирается в системах вооружения.
   — Я присоединяюсь к мнению... э-э... мисс, — определил он свою позицию.
   — Но... — попытался вставить в разговор слово Настоятель.
   — Я распоряжусь, чтобы в ближайшее время вам завезли взамен что-нибудь поновее... Когда доберусь до Котлована. Когда и если... — несколько брезгливо определила Феста. — Исполняйте приказ!

* * *

   Проклятая пушка чуть было не сломала хребет Клайду и беспрерывно цеплялась за низкий потолок древнего туннеля. Вторая такая же скрючила в три погибели дюжего егеря, двигавшегося в арьергарде. Между этими двумя огневыми единицами дюжина братьев иерихонцев, не ропща против Дедов земных и небесных и их славных дурными идеями внуков и внучек, надрываясь, волокла сундуки с остававшимися тайной для Клайда Конечными Компонентами. Ее милость Феста и Наставник Роско шли налегке.
   Дойдя до зала, из которого лучами расходились в разные стороны восемь различных по ширине и высоте туннелей, отряд сделал привал. Клайд использовал это время, чтобы, развернув клок бумаги, набросать на нем по памяти схему монастырских подземелий. Память у него была профессиональная — память офицера Легиона и взломщика-виртуоза.
   — Какого черта вы позаложили каменюгами половину проходов? — с досадой поинтересовался Клайд у того из братьев, который был здесь вроде за старшину. — Можно было срезать путь....
   — Ночные твари, видите ли... Они поселились в отдаленных закоулках этого... лабиринта. А мы со временем оказались не в состоянии контролировать все эти ходы и выходы. И теперь эти создания бесконечно обнаглели и стали просачиваться в самую обитель. В одну прекрасную ночь сам отец каптинармус нашел, можете себе представить, у себя в...
   — Скажите-ка вот что, — прервала его захватывающий рассказ Внучка, подошедшая сзади и подсветившая крок своим мини-прожектором в дополнение к хилому фонарику Клайда, — вот этот аппендикс — куда он у вас выходил в лучшие времена?
   — На поляну Бесов, — с готовностью пояснил зачарованно изучавший чертеж брат. По всей видимости, он впервые видел сведенными воедино хранимые в строжайшей тайне контуры подземного хозяйства монастыря. — Я раньше там лазил... Мы...
   — На поляну Бесов... — пробормотала ее высочество, не вникая в бормотание иерихонца. — Я так и подумала. Это же — прямо в тыл к нашим дорогим гостям! Как вы думаете: у них хватило ума выставить охрану с тыла?
   — Но проход замурован, ваше высочество... — опасливо вскинулся монах (до него мгновенно дошел скрытый смысл Внучкиных слов). — Вручную там невозможно...
   — Вручную невозможно, а с помощью вот этой штуки, — Клайд указал себе за спину, на разрядник, — можно попробовать. Конечно, есть шанс обрушить себе на голову все это хозяйство. — Он ткнул пальцем в низкий сводчатый потолок. — Но если все оттянутся в один из туннелей, я, пожалуй, готов попробовать. В конце концов, обидно таскать на себе эту штуку вот так просто — на всякий случай.
   — Вот как? — не без удивления в голосе спросила Феста. — Вы, капитан, тоже считаете, что нам следует сменить маршрут и... образ действий?
   — У меня есть некоторый опыт, мисс, — сухо ответил Клайд. — Знаете ли, когда делаешь то, что планировал не ты сам, то в конце и получаешь то, чего не ты хотел.
   — Сложно выражаетесь, капитан, — Феста выпрямилась и потерла лоб. — Говорите проще — думаете, нарвемся на засаду?
   — Засаду не засаду, а на беду у меня чутье есть. Иначе просто не дожил бы до того, чтобы иметь удовольствие сейчас беседовать с вами.
   — Я присоединяюсь к вашему решению, господа, — подал голос из темноты Наставник Роско. — Лучшая защита — это нападение.