Страница:
С мертвенного неба донесся рокочущий хохот, будто раскаты далекого грома, – Враг торжествовал. Не рано ли?
Засмеявшись в ответ, Эрик плавно развел руки, и по сторонам его засияли две богатырские фигуры – коварно умерщвленного Барса, не успевшего взять полную цену за свою смерть, и неистового Вепря, оплатившего победу гибелью. Эрик воссоздал их тела из той призрачной материи, что и себя недавно, и с такой же безупречной точностью. Но не успел он зарядить фантомы отражениями своей сути, как те вдруг ожили сами – словно бы души погибших богатырей еще витали рядом и теперь обрадовались случаю завершить последнюю битву. А Стражи даже не удивились появлению призраков, хотя раньше вряд ли верили в подобное. Но за сегодня уже столько повылезло наружу из непроницаемой прежде Тьмы!..
Разом с Эриком богатыри-призраки ринулись на Разящих. А следом слаженно устремились Стражи, раскручивая мечи. В последний миг колдуны отпрянули в черную толпу, вовремя меняя тактику, и еще шире разбросали щупальца, норовя охватить разреженную цепочку с флангов. Но испытанных Стражей трудно было смутить окружением – впрочем, как и десятикратным перевесом. К тому же, шеренга уже вр е залась тремя клиньями в плотный строй мертвецов и вместе с магическим покрытием поползла на них, обрушивая в вязкую топь одно черное тело за другим. Постепенно края шеренги загибались, формируя привычное кольцо. Но куда быстрей таяла железная стена перед Эриком и богатырями, и скоро колдунам пришлось подтягивать щупальца к центру – в надежде если не остановить, то хотя бы задержать невероятную троицу, пока прочие Воители будут расправляться с упрямцами, засевшими наверху.
– Ну-ка наподдай им, малыш! – грянул над битвой зычный голос Горна и захохотал в грозном восторге.
Тяжелые его мечи молниями хлестали по двум кружащим перед ним смерчам, мотая те по сторонам, и все трудней становилось колдунам выдерживать богатырский напор. И так же вдохновенно, равняясь на предводителя, рубились рядом Стражи. Неукротимого духа Горна с лихвой хватало на всех, и совладать с таким не сумел бы даже Враг!..
Нет, не то! – вдруг спохватился Эрик. Слишком просто, слишком в лоб. Чтоб одолеть Черного Спрута, мало быть лихим рубакой, – он же колдун: закружит, затуманит любого храбреца!.. Похоже, я опять увлекся, съехал в подставленную колею. И куда она ведет?
Поспешно Эрик разбросал сети своей магической сути. И первым в них угодил дух богатыря-Питона, будто почуяв в юном чародее отблеск сгинувшего родича. В следующий миг над толпой взметнулась мерцающая фигура, а Эрик отпрянул назад, уступая место новому призраку, – словно превратился в него сам. Наверстывая пропущенное, громадный Питон с ходу включился в битву, и друзья-исполины приветствовали его гулким рыком.
Некоторое время юноша с ухмылкой наблюдал, как за строем мертвецов вспыхивают и тут же рассыпаются клочья непроглядной Тьмы, – подражая сопернику, Спрут пытался соорудить вместилища для своих отпавших конечностей. Хотя не хуже Эрика знал, что созидательного дара лишен напрочь. Впрочем, попытки продолжались недолго, словно бы Дэву приходилось уже экономить силы.
А затем Эрик огляделся.
Что-то менялось вокруг. Постепенно черное болото утрачивало противоестественную однородность, вполне сообразную с убогой фантазией Дэва, заполняясь колючими кочками и уродливыми корягами, затягиваясь обрывками стелющегося тумана. По-прежнему мертвецы ступали по бездонной топи, будто посуху, но отовсюду уже доносились осторожные всплески и шорохи чужой, болотной жизни. И даже мелькали в белесой пелене плоские тени пластунов – жутких обитателей непроходимых Топей, закутанных в знаменитые свои плащи-невидимки из дубленой человечьей кожи. Дэв не успел или не захотел их подмять, иначе бы Эрик знал об этом, но вполне мог заключить с пластунами союз – до победы над общим врагом, императором Уном. И теперь Черный Спрут сзывал на помощь всех, до кого дотягивалась магия чудовищного Лабиринта, не гнушаясь впускать в Храм даже отъявленных святотатцев. А вместе с ними сюда проникали пиявки-удавы, способные в один прием обескровить самого могучего воина, и громадные слизни-падальщики, при случае обволакивавшие и живых, и стремительные болотные змеи, плюющиеся ядом, и летучие волки-вампиры, натасканные на людей и неизменно сопровождавшие пластунов в ночных рейдах, – всем существом Эрик ощущал вокруг сгущение новой напасти. А из смрадных глубин всплывала исполинская туша, словно еще одно порождение Огранды.
Прикрыв для пущей чувствительности глаза, Эрик закружил по мерцающему полотну, выбирая место для встречи. Вдруг застыл и вскинул взгляд к звенящей вершине, предвкушая назревающий перелом. Мигом позже безжалостный удар Горна смял ослабевшую оборону Разящего, разворотив ему панцирь точно взрывом. В предсмертном усилии колдун еще смог угрожающе вскинуть щупальца – но, без всякого почтения, небрежным пинком, богатырь сбросил тяжелое тело на заполонивших лестницу мертвецов и повернулся ко второму противнику.
И в этот момент под ногами Эрика стал безудержно вспухать ворсистый бугор, взламывая хрупкое покрытие, как весенний лед. Затем из болотной жижи с хлюпаньем вырвались щупальца, похожие на стволы деревьев, и заскрежетали крючьями по уцелевшему полотну, сметая Стражей. А еще позже, когда с проросшего под юношей холма стекла жидкая грязь, на нем распахнулись два круглых глаза, размером с окна, и, словно огромные линзы, сфокусировали и нацелили на людей цепенящую волю чудища. И тут Враг торжествующе взвыл в сотни своих глоток, приветствуя появление тотемного зверя Спрутов, – и скольких же несчастных Дэв обменял на него?
Вой еще не оборвался, когда Эрик мягко упал на колени и с размаху всадил Клыки в устрашающие глаза-окна, погрузив их по рукояти. Громадный хищник содрогнулся, угрожающе взметнул щупальца, будто срубленный Горном Разящий. Затем раскоряченные стволы грузно обрушились в породившую их топь, и тотчас Эрик вырвал клинки из проступивших глазниц.
Гигантский спрут медленно погружался в вонючую жижу, но Эрик не торопился покидать подвернувшееся возвышение, наблюдая с него, как притухшее было сражение разгорается с новой силой. А в стороне, из серой завесы тумана, возникла наконец Зия с остатками Кроговского войска и настороженно повела их через топь, ведьминым чутьем угадывая броды и, по мере сил, распугивая болотную нечисть. Отважившихся нападать пиявок Кроги встречали топорами, дротиками. Но куда опаснее могли стать клочья белесого тумана, постепенно сгущавшиеся вокруг отряда в плотное кольцо.
Вздохнув, Эрик послал навстречу Крогам мерцающую дорожку, и зловещие клочки тут же прыснули по сторонам, вновь смешавшись с естественными клубами. Обрадованно Кроги выбрались на твердь и узкой колонной устремились к подножию лестницы, нацеливаясь рассечь черное воинство мертвецов.
Но и это не принесло Эрику успокоения – что-то свербило в его подсознании, тревожно дергало. И, прокрутив наскоро варианты, он сообразил, что давно не слышит Иты, – словно бы могущественный Храм, вобрав в себя немногих союзников Дэва, затем разорвал связи с миром. А одно из колдовских щупалец, погруженное Спрутом в туманный колпак, клубящийся вокруг болота, теперь ощущалось юношей едва-едва. И неясно было, за что оно зацепилось там.
Но тут Эрика накрыло другое щупальце, видимо, только что обрубленное Горном, а внутри раздался знакомый голос:
«Зачем ты пришел сюда, Тигр? Здесь нет твоих родичей, и на мщение это не похоже – ты ведь пощадил сегодня главного своего обидчика… Выходит, ты сам решил завладеть Ю?»
Эрик беззвучно рассмеялся: конечно, зачем убивать Божественную, если можно ее подмять! А затем, уже оскверненную, снова поместить в клетку – в назидание всем. Спрут уже подчинил Храм, вместе с Хранителеми, теперь пора наложить щупальца на божество, не замаранное мирской скверной и вызывающе, возмутительно прекрасное… И кого тогда останется почитать?
Еще раз Эрик оглядел удивительный свой отряд и поневоле засмотрелся, будто не сам устраивал сцену. Неутомимые призраки азартно секли угрюмые сгустки Тьмы, и те покорно осыпались в черную трясину, растворяясь в ней. Следом за богатырями ровной дугой наступали Стражи, истово расчищая Храм от нахлынувшей мертвечины. Подоспевшие Кроги уже врубались в темное воинство сбоку. А сверху на него двинулся Горн, увлекая за собой половину отряда и тараном круша отросток железной тучи, придавивший лестницу.
Но оставался последний резерв, о котором Эрик старался даже не думать – чтобы не искушать Судьбу. Дойдет ли дело и до него?
«Зачем тебе Ю? – снова пророкотал в нем голос Дэва. – Разве ты сумеешь ее использовать? Это моя добыча!.. Слышишь, Тигр?»
И снова Эрик засмеялся.
«Так возьми ее, – предложил он. – Ты ведь признаешь один закон – силы? Докажи свое право!»
«Эри, чего ты добиваешься? Не можешь ведь ты до сих пор поклоняться этой голышке! Ты не глупец».
«Пожалуй, что не могу, – согласился Эрик. – И зачем стороннее божество тому, у кого оно в сердце?»
«Ты искал родичей? Я сумею в этом помочь – лишь отдай Ю».
«Что с тобой, страшило? – весело изумился Эрик. – Ты торгуешься, словно последний Низкий!»
«Этот клубок давно пора разрубить! – рявкнул колдун. – Почему ты вступился за них?»
«А я всегда на стороне тех, кто защищается. И хочу внушать доверие, а не страх – здесь это пока возможно. – Эрик снисходительно хмыкнул. – Видишь, несчастный мой Спрут, нас рознит не только прошлое».
«Несчастный – я? – Дэв рокочуще захохотал. – Оглянись, мой бедный Тигр!»
Но Эрик уже ощутил за спиной неладное и развернулся прежде, чем отзвучал в сознании злорадный голос Спрута. Со своего постамента, затонувшего наполовину, он увидел, как из мутной пелены выдвигается новое, неожиданное здесь войско. Впереди, растянувшись в шеренгу, наступал отряд придворных с симпатягой Биером по центру – одурманенных предательским туманом, мало что сознающих. Второй ряд составляли имперцы, ослепленные звериной яростью. И лишь за ними безмолвно, жутко катилось черное щупальце Ульфа, осмотрительно поместившего прирученного Лота рядом, на короткий поводок. Неизвестно как, но Лев попался на прежний крючок снова, вместе с обоими своими Вожаками, – и вот такой сюрприз Дэв приберег напоследок!.. Или припасено еще что-то?
"Теперь поглядим, – язвительно произнес Спрут, – хватит ли у тебя силы, чтобы поступиться дружбой ради победы ".
«И сила, и победа в ином, – возразил Эрик рассеянно. – Не подминать под себя остальных, а всегда оставаться собой – что бы ни происходило вокруг».
«В самом деле? – хмыкнул Дэв. – А ты уже нашел себя?»
«Почти», – сказал Эрик и, соскочив на магическое покрытие, двинулся навстречу странному воинству.
В шеренге придворных мелькали знакомые лица, некоторые даже числились у Эрика в приятелях, наперекор своей спеси завороженные безродным выскочкой, словно каким-нибудь красавцем-зверем. А более прочих тянулся к нему Биер – тоже, наверно, небескорыстно. Но даже на такую снисходительную благожелательность невозможно ответить ударом, чтобы не стать при этом на шаг ближе к Дэву.
Через плечо Эрик оглянулся на Стражей, по-прежнему увлеченных вырубкой мертвечины, – лучше бы они пока не отвлекались, ибо приучены крушить врагов Ю без разбора, невзирая на лица. Вскинув пустые руки, Эрик остановился – как раз напротив угрюмого Волка, спешащего к нему с изготовленными клинками.
Вот теперь мы за них поборемся, драгоценный мой Враг! – подумал Эрик с усмешкой. Если успеем. И уж не Биер ли станет сейчас орудием Судьбы?
Эрик откинул голову и закрыл глаза, собираясь с силами, призывая на помощь всю свою магию. Ясно, как никогда, он увидел струящееся на него щупальце, холодное, сумеречное, больше походившее сейчас на змею – с безнадежно потемнелой головой-Ульфом и плоским туловищем, сплетенным из дюжины тугих жгутов. Каждый жгут завершался уродливым вздутием, за которым тянулся короткий хвост, такой же расплющенный и многожильный. Некоторые из хвостов были уже изрядно ощипаны. Но троих оборотней, зарубленных имперцами себе на беду, коварный Ульф тут же и с охотой заменил Лотом да парочкой его подпорченных Вожаков, единым махом выиграв сражение, а заодно удвоив свое войско. И теперь дюжинохвостая змея, изо всех пор сочащаяся вязкой слизью, несла на широкой спине гроздья тусклых пузырей, настороженно обволокших себя шершавой пленкой – сотворенной из той мерзкой мути, что всколыхнуло в них черное колдовство Дэва и к которой надежно прилипает любая грязь.
«Тебя не тронут, если станешь таким же, – вкрадчиво подсказал рокочущий голос. – Либо придется их убивать».
«Что, в общем, равнозначно, – отозвался Эрик. – Но всегда есть и третий путь».
На который ему оставались мгновения – и уже без всяких шансов на отступление. Наверно, это глупо. Прости меня, Ю…
Щупальце надвинулось уже вплотную, когда Эрик отчаянным рывком загнал вглубь все сомнения, страхи, обиды и расплескался вокруг светом – за один миг вычерпав себя со дна, не оставив про запас ничего. Ослепительное сияние захлестнуло громадный зал (хотя увидали его немногие), и сумеречная змея отпрянула, припав к спасительному болоту. Покрывавшие ее пузырьки заволновались, задергались под нестерпимым жаром, точно проклевывающиеся искринки. Затем щетинистые их оболочки стали лопаться, расползаться. И тотчас преображались доселе тусклые пузыри, расцветая навстречу свету такой же щедрой белизной, будто выворачивались наизнанку. Один за другим сверкающие шары вспархивали со змеиной спины, взмывая над гиблым болотом, и картину, радостней этой, Эрику не доводилось наблюдать.
Но исторгнутое им сияние шло на убыль, а большинство пузырей только приподнялись над цепкой слизью, неуверенно колыхаясь на мутных ножках. И значит, Эрик переоценил свои силы – он еще не накопил света в достатке. Сбывается мое предчувствие, подумал Эрик без сожаления. Я рискнул всем – и проиграл. Однако же я видел, видел это!..
И тут в вышине, будто разбуженное его магией, вспыхнуло новое солнце. Тотчас встряхнулись оседавшие уже шары, радостно оживая, и в следующий миг сорвались со щупальца сверкающей стаей – все разом. И даже на змеином теле расплавились свежие рубцы.
Потрясенный, Эрик раскрыл глаза, оглянулся. На вершине лестницы, расчищенной от мертвечины до середины, безмятежно танцевала она – прекрасная, несравненная, Божественная Ю. Столько веков Избранные внимали ее Откровениям, ненадолго просветляясь духом, изредка даже впадая в экстаз, вовсе не свойственный практичным ограм, – но многие ли смогли узреть это сияние, пробуждающее живую искру в последних маловерах? И, наверно, впервые богиню побудил к Откровениям обычный смертный… Хотя, может, и не вполне обычный?
Проглотив комок в горле, Эрик перевел взгляд на затормозившие в шаге от него шеренги. В ту же секунду аристократы и стражники развернулись, как один человек, и десятками мечей ощетинились против черного войска Ульфа. Все же их оказалось меньше, чем мертвецов – отменно выдрессированных, железно согласованных. К тому же, с боков вновь стал подступать болотный туман, сгущаясь перед атакой.
Наставив клинки, могучее еще щупальце раздраженно покатилось на взбунтовавшееся прикрытие. Но тут из ядовитого марева, прямо за спинами мертвецов, выступили шестеро: кощунственно нагая ведьма-Кошка и пятерка воинов-двумечников, проведенных ею через Лабиринт, – одинаково рослых, плечистых, длинноногих, будто слепки с Эрика. Да это и были Тигры – вернувшиеся из легенд, восставшие из небытия. И превратившиеся ныне в вольных Охотников, главных и опаснейших врагов Тайного Воинства.
Без промедления Тигры раздвинулись и десятью сверкающими клыками вонзились в железное щупальце, кромсая его в клочья, точно бумажное. В следующий миг половина мертвецов развернулась навстречу новой угрозе. Но в спешке Ульф проглядел, как сорвался с его крючьев упрямец Лот – впрочем, нисколько при этом не просветлев. В два шага оказавшись у Разящего за спиной, Лев коротко взмахнул тяжелой лапой. Умело нацеленный клинок проломил Ульфу панцирь, и Эрик болезненно дернулся, словно это ему сейчас разорвали сердце, – порвалась последняя нить, соединявшая с юностью. Бывший наставник осел, а Лот зычным окриком подозвал к себе Вожаков и, обезопасив ими спину, стал пробиваться сквозь распадающееся щупальце.
Тигры уже вполне свободно сновали по смешавшейся толпе, истребляя оборотней, – в то время как голышка-ведьма, потешно гримасничая и махая рукой Эрику, прилежно копировала танец Ю, сверкая отраженным ее светом, и тем удерживала нежить от бегства в спасительный туман.
Снова Эрик оглянулся на пирамиду – чтобы увидеть, как из гущи мертвецов под громовой рык богатыря Горна взметнулась рассеченная туша второго Разящего и покатилась по головам Слуг, сминая ряды. А следом за неудержимым предводителем спешили воодушевленные Стражи, сметая обезглавленную нежить с лестницы.
Затем и призрачный Барс прорвался сквозь истонченный заслон из оборотней, сразив еще одного колдуна. После чего умиротворенно растаял, не покушаясь на долю славы своих товарищей-призраков. Те уже вплотную подобрались к двум последним Разящим – а прочих мертвецов методично перемалывали Стражи и Кроги, сомкнувшись в полукольцо. И вновь отпрянули осторожные пластуны, так и не решившись вступить в переменчивое сражение – исход которого, впрочем, уже определился.
Черное воинство, гроза и ужас имперских ночей, таяло как дым, бесследно растворяясь в болоте, навечно погружаясь в Тьму. И вместе с ним убывало могущество Черного Спрута, лишавшегося сотен подвластных тел. Обрубленные его щупальца разъяренно хлестали по залу, пытаясь зацепиться. Но лишь рождали в людях всплески беспричинного испуга, тут же стыдливо подавляемого. И уже подсыхало гнилое болото, покрываясь коркой, а тучи расползались от центра к стенам, стекая затем вниз – вслед за оседающим туманом. И без того громадный, зал постепенно раздавался все шире. Пока не сравнялся размерами с Храмом, от которого над землей удержались лишь почерневшая оболочка да неприступная пирамидка, уже почти свободная от мертвецов.
Расправившись с оборотнями Ульфа, Охотники вновь окружили ведьму непроницаемым кольцом и направились к Эрику, предоставив имперцам дожевывать иссеченное щупальце. Остановились рядом, с похожими усмешками озирая бывшего родича.
– Ну, парень, ты и заварил! – сказал один. – На кого ж нам теперь охотиться?
– Ну, извини, – в тон ему ответил Эрик. – Об этом я не подумал.
Почти одновременно призраки-богатыри свалили двух оставшихся Разящих и следом за Барсом удалились по неведомому пути. Затем последних мертвецов вогнали в густеющее болото Стражи с Крогами и опустили иззубренные лезвия, недоверчиво озираясь.
Наверху еще кружилась Ю в божественном танце – переведя дух, Стражи подтянулись поближе к ней, на случай внезапной угрозы. А Кроги вновь сгрудились вокруг Зии, застенчиво поглядывающей на Эрика. И лишь исполин Горн, главный герой сегодняшней битвы, остался стоять у подножия лестницы, почернелой от крови, запрокинув нахмуренное лицо к куполу, где затаилось облако Тьмы, отгороженное от зала гигантской паутиной. Незримые щупальца Дэва бессильно скользили по затвердевшему дну Храма, растеряв тут последние зацепки, и неудержимо уплывали к покатым стенам, погружая их во все больший мрак, словно вокруг сгущалась ночь, бескрайняя и беспросветная.
Глава 9. Поединок
– Только староистинных не хватает! – мурлыкнула рядом Кошка. – А так собрались все выверты Империи, живые и мертвые.
– Не нравится мне это затишье, – проворчал кто-то из Охотников. – Щупальца-то мы вырубили, но ведь сам Дэв – цел. И наверняка приберег кое-что напоследок.
– Скоро грянет, – отозвался издали Горн и кивнул вверх, на зловеще гудящую паутину. – Слышите?
Выругавшись, гигант погрозил Тьме железным кулаком.
– А с кем тебе было лучше? – шепнула Кошка Эрику, беззастенчиво к нему ластясь и с интересом поглядывая на Иту. – Ну, признайся!
– С Горном, – хмыкнув, ответил Эрик. – Честно.
И его усмешка тотчас отразилась на лице богатыря.
Принцесса наконец возникла из тумана целиком и с великолепной надменностью направилась к Эрику, ни разу не сбившись со своей упругой поступи и даже не покосившись в сторону притихших придворных, – впрочем, теперь ее наготе было нечего стыдиться. И так же уверенно ступал Сид с дремлющей малышкой на плечах. Хотя он-то непрерывно постреливал глазами сквозь приспущенные ресницы, с любопытством озирая странную публику.
– Похоже, подружка, нам нечего делить, – сочувственно объявила Кошка, лишь только Ита приблизилась. – Всем красоткам наш негодник предпочел вон того громилу! – она кивнула на Горна.
Не поведя бровью, принцесса остановилась по другую сторону от Эрика. Затем отыскала взглядом Зию, поманила к себе. Неспешно Кобра подошла, с сомнением поклонилась.
– Теперь все в сборе, – хихикнула Кошка. – Вот так хоровод!
– Раздевайся, – приказала принцесса Зие. – Да быстрее же, ну?
И вдруг игривая улыбка на Кошачьем лице сменилась оскалом, а пышные ее кудри настороженно вздыбились. Затем и Эрик ощутил подступившую к порогу угрозу, тревожно оглянулся.
Молча Зия принялась выбираться из бронечешуи, являя на общее обозрение изящные округлости. И если бы имперцы не опозорились сегодня дважды, наверняка разразились бы восторженным ревом, – прочую же публику удивить было сложней. А Лот и вовсе брезгливо отвернулся.
– Еще не поняли? – резко спросила Ита. – Бедняги!.. Дэв вдохнул в Лабиринт свою черную душу – или что там у него взамен? Ждите Большого Спрута!
Перехватив быстрый взгляд Эрика, умница Горн согласно кивнул и заспешил по лестнице к отрешенно танцующей Ю.
Тем временем прекрасная Кобра избавилась даже от накожной кольчуги, оказавшейся все-таки съемной либо отторгнутой разбуженным телом, и отважно распрямилась перед Эриком, улыбаясь краями рта. Гордиться ей было чем: от подступающей дряблости не осталось следа, и куда лучше полированной чешуи женщину украшали плоский, по змеиному рельефный живот и упругая бархатистая кожа.
– Немногих же ты приобщил к своему кругу! – проворчала Кошка, огладив Зию одобрительным взглядом. – На что только время тратил?
– Уж сколько есть, – нетерпеливо вмешалась Ита. – Ну-ка!..
Переглянувшись, ведьмы осторожно положили руки на плечи друг другу, замкнув вокруг Эрика магическое кольцо. Такие разные в остальном, они оказались почти одинакового роста и схожего сложения – точно сестры или, вернее, отражения одной сути в трех разных зеркалах. Их обнаженные тела тотчас окружили Охотники, пропустив внутрь лишь Сида с Юкой, сладко посапывающей на нем. А Эрик пока распустил на себе доспехи – насколько это возможно сейчас. Больше от них не зависело ничего.
Теперь тревогу почувствовали и остальные. Тихо посовещавшись, Кроги выстроили вокруг Охотников еще одну, стальную, стену. А невдалеке сгрудились в две настороженные стаи молодые придворные и матерые имперцы, тщетно ободряемые Лотом. И ждать уже оставалось – мгновения.
Затем в нарастающем гуле огромной паутины явственно проступили слова:
– Презренные! Вы не захотели моего Порядка? Так умрите все!
И затвердевшая было почва заколыхалась под ногами людей, словно спина исполинского животного.
Решившись, Эрик спешно оголился по пояс и сложил руки над головой. Тут же в открывшийся его торс с трех сторон вжались упругие груди, и вот так, впритирку, ведьмы заскользили вокруг Эрика, широко раскидывая магические нити. Закрыв глаза, он теперь видел всё – и значительно дальше Храмовых пределов.
Уже по всему полу перекатывались пологие бугры, подбрасывая испуганных людей, а стены невиданного зала все больше походили на грозовое небо, испещренное росчерками шипящих разрядов. И все же, раскачиваясь и сотрясаясь, новый этот Храм сохранял прежнюю жесткость, словно насаженная на прирученного мастонда кабина. Но исполин, который напирал на Храм снизу, вовсе не походил на ручного.
Эрик увидел, как разбуженное Дэвом чудовище стало выползать из земли, вздымая над собой потемневший Храм. Сверху обрушились в проем громадные балки, с грохотом рассыпаясь. Сквозь лопнувшую пленку в Столицу ворвалась метель и заметалась по тесным улицам, свирепо воя. А титаническое тело Лабиринта продолжало разрастаться, взламывая ухоженную Храмовую площадь, – пока не уперлось оболочкой в Дворцовое Кольцо. Снова сотнями стали осыпаться стекла и стенать сминаемые перегородки. Однако Дворец устоял: слишком прочным его когда-то выстроили и слишком глубокими у него оказались корни. Похоже, это Кольцо не столько защищало Храм, как полагали все, сколько ограждало мир от древнего чудовища, уснувшего века назад.
Грузно поворочавшись, Лабиринт выпустил по сторонам дюжину отростков, с натугой проломил ими Дворцовые стены и заструился плоскими тоннелями по городским радиусам. И уже просыпались по Империи такие же исполины, укрытые под дочерними храмами во всех малых столицах и покорные своему вожаку. Один за другим спящие города оплетались ветвистыми щупальцами, подпадая под темную власть Дэва.
Засмеявшись в ответ, Эрик плавно развел руки, и по сторонам его засияли две богатырские фигуры – коварно умерщвленного Барса, не успевшего взять полную цену за свою смерть, и неистового Вепря, оплатившего победу гибелью. Эрик воссоздал их тела из той призрачной материи, что и себя недавно, и с такой же безупречной точностью. Но не успел он зарядить фантомы отражениями своей сути, как те вдруг ожили сами – словно бы души погибших богатырей еще витали рядом и теперь обрадовались случаю завершить последнюю битву. А Стражи даже не удивились появлению призраков, хотя раньше вряд ли верили в подобное. Но за сегодня уже столько повылезло наружу из непроницаемой прежде Тьмы!..
Разом с Эриком богатыри-призраки ринулись на Разящих. А следом слаженно устремились Стражи, раскручивая мечи. В последний миг колдуны отпрянули в черную толпу, вовремя меняя тактику, и еще шире разбросали щупальца, норовя охватить разреженную цепочку с флангов. Но испытанных Стражей трудно было смутить окружением – впрочем, как и десятикратным перевесом. К тому же, шеренга уже вр е залась тремя клиньями в плотный строй мертвецов и вместе с магическим покрытием поползла на них, обрушивая в вязкую топь одно черное тело за другим. Постепенно края шеренги загибались, формируя привычное кольцо. Но куда быстрей таяла железная стена перед Эриком и богатырями, и скоро колдунам пришлось подтягивать щупальца к центру – в надежде если не остановить, то хотя бы задержать невероятную троицу, пока прочие Воители будут расправляться с упрямцами, засевшими наверху.
– Ну-ка наподдай им, малыш! – грянул над битвой зычный голос Горна и захохотал в грозном восторге.
Тяжелые его мечи молниями хлестали по двум кружащим перед ним смерчам, мотая те по сторонам, и все трудней становилось колдунам выдерживать богатырский напор. И так же вдохновенно, равняясь на предводителя, рубились рядом Стражи. Неукротимого духа Горна с лихвой хватало на всех, и совладать с таким не сумел бы даже Враг!..
Нет, не то! – вдруг спохватился Эрик. Слишком просто, слишком в лоб. Чтоб одолеть Черного Спрута, мало быть лихим рубакой, – он же колдун: закружит, затуманит любого храбреца!.. Похоже, я опять увлекся, съехал в подставленную колею. И куда она ведет?
Поспешно Эрик разбросал сети своей магической сути. И первым в них угодил дух богатыря-Питона, будто почуяв в юном чародее отблеск сгинувшего родича. В следующий миг над толпой взметнулась мерцающая фигура, а Эрик отпрянул назад, уступая место новому призраку, – словно превратился в него сам. Наверстывая пропущенное, громадный Питон с ходу включился в битву, и друзья-исполины приветствовали его гулким рыком.
Некоторое время юноша с ухмылкой наблюдал, как за строем мертвецов вспыхивают и тут же рассыпаются клочья непроглядной Тьмы, – подражая сопернику, Спрут пытался соорудить вместилища для своих отпавших конечностей. Хотя не хуже Эрика знал, что созидательного дара лишен напрочь. Впрочем, попытки продолжались недолго, словно бы Дэву приходилось уже экономить силы.
А затем Эрик огляделся.
Что-то менялось вокруг. Постепенно черное болото утрачивало противоестественную однородность, вполне сообразную с убогой фантазией Дэва, заполняясь колючими кочками и уродливыми корягами, затягиваясь обрывками стелющегося тумана. По-прежнему мертвецы ступали по бездонной топи, будто посуху, но отовсюду уже доносились осторожные всплески и шорохи чужой, болотной жизни. И даже мелькали в белесой пелене плоские тени пластунов – жутких обитателей непроходимых Топей, закутанных в знаменитые свои плащи-невидимки из дубленой человечьей кожи. Дэв не успел или не захотел их подмять, иначе бы Эрик знал об этом, но вполне мог заключить с пластунами союз – до победы над общим врагом, императором Уном. И теперь Черный Спрут сзывал на помощь всех, до кого дотягивалась магия чудовищного Лабиринта, не гнушаясь впускать в Храм даже отъявленных святотатцев. А вместе с ними сюда проникали пиявки-удавы, способные в один прием обескровить самого могучего воина, и громадные слизни-падальщики, при случае обволакивавшие и живых, и стремительные болотные змеи, плюющиеся ядом, и летучие волки-вампиры, натасканные на людей и неизменно сопровождавшие пластунов в ночных рейдах, – всем существом Эрик ощущал вокруг сгущение новой напасти. А из смрадных глубин всплывала исполинская туша, словно еще одно порождение Огранды.
Прикрыв для пущей чувствительности глаза, Эрик закружил по мерцающему полотну, выбирая место для встречи. Вдруг застыл и вскинул взгляд к звенящей вершине, предвкушая назревающий перелом. Мигом позже безжалостный удар Горна смял ослабевшую оборону Разящего, разворотив ему панцирь точно взрывом. В предсмертном усилии колдун еще смог угрожающе вскинуть щупальца – но, без всякого почтения, небрежным пинком, богатырь сбросил тяжелое тело на заполонивших лестницу мертвецов и повернулся ко второму противнику.
И в этот момент под ногами Эрика стал безудержно вспухать ворсистый бугор, взламывая хрупкое покрытие, как весенний лед. Затем из болотной жижи с хлюпаньем вырвались щупальца, похожие на стволы деревьев, и заскрежетали крючьями по уцелевшему полотну, сметая Стражей. А еще позже, когда с проросшего под юношей холма стекла жидкая грязь, на нем распахнулись два круглых глаза, размером с окна, и, словно огромные линзы, сфокусировали и нацелили на людей цепенящую волю чудища. И тут Враг торжествующе взвыл в сотни своих глоток, приветствуя появление тотемного зверя Спрутов, – и скольких же несчастных Дэв обменял на него?
Вой еще не оборвался, когда Эрик мягко упал на колени и с размаху всадил Клыки в устрашающие глаза-окна, погрузив их по рукояти. Громадный хищник содрогнулся, угрожающе взметнул щупальца, будто срубленный Горном Разящий. Затем раскоряченные стволы грузно обрушились в породившую их топь, и тотчас Эрик вырвал клинки из проступивших глазниц.
Гигантский спрут медленно погружался в вонючую жижу, но Эрик не торопился покидать подвернувшееся возвышение, наблюдая с него, как притухшее было сражение разгорается с новой силой. А в стороне, из серой завесы тумана, возникла наконец Зия с остатками Кроговского войска и настороженно повела их через топь, ведьминым чутьем угадывая броды и, по мере сил, распугивая болотную нечисть. Отважившихся нападать пиявок Кроги встречали топорами, дротиками. Но куда опаснее могли стать клочья белесого тумана, постепенно сгущавшиеся вокруг отряда в плотное кольцо.
Вздохнув, Эрик послал навстречу Крогам мерцающую дорожку, и зловещие клочки тут же прыснули по сторонам, вновь смешавшись с естественными клубами. Обрадованно Кроги выбрались на твердь и узкой колонной устремились к подножию лестницы, нацеливаясь рассечь черное воинство мертвецов.
Но и это не принесло Эрику успокоения – что-то свербило в его подсознании, тревожно дергало. И, прокрутив наскоро варианты, он сообразил, что давно не слышит Иты, – словно бы могущественный Храм, вобрав в себя немногих союзников Дэва, затем разорвал связи с миром. А одно из колдовских щупалец, погруженное Спрутом в туманный колпак, клубящийся вокруг болота, теперь ощущалось юношей едва-едва. И неясно было, за что оно зацепилось там.
Но тут Эрика накрыло другое щупальце, видимо, только что обрубленное Горном, а внутри раздался знакомый голос:
«Зачем ты пришел сюда, Тигр? Здесь нет твоих родичей, и на мщение это не похоже – ты ведь пощадил сегодня главного своего обидчика… Выходит, ты сам решил завладеть Ю?»
Эрик беззвучно рассмеялся: конечно, зачем убивать Божественную, если можно ее подмять! А затем, уже оскверненную, снова поместить в клетку – в назидание всем. Спрут уже подчинил Храм, вместе с Хранителеми, теперь пора наложить щупальца на божество, не замаранное мирской скверной и вызывающе, возмутительно прекрасное… И кого тогда останется почитать?
Еще раз Эрик оглядел удивительный свой отряд и поневоле засмотрелся, будто не сам устраивал сцену. Неутомимые призраки азартно секли угрюмые сгустки Тьмы, и те покорно осыпались в черную трясину, растворяясь в ней. Следом за богатырями ровной дугой наступали Стражи, истово расчищая Храм от нахлынувшей мертвечины. Подоспевшие Кроги уже врубались в темное воинство сбоку. А сверху на него двинулся Горн, увлекая за собой половину отряда и тараном круша отросток железной тучи, придавивший лестницу.
Но оставался последний резерв, о котором Эрик старался даже не думать – чтобы не искушать Судьбу. Дойдет ли дело и до него?
«Зачем тебе Ю? – снова пророкотал в нем голос Дэва. – Разве ты сумеешь ее использовать? Это моя добыча!.. Слышишь, Тигр?»
И снова Эрик засмеялся.
«Так возьми ее, – предложил он. – Ты ведь признаешь один закон – силы? Докажи свое право!»
«Эри, чего ты добиваешься? Не можешь ведь ты до сих пор поклоняться этой голышке! Ты не глупец».
«Пожалуй, что не могу, – согласился Эрик. – И зачем стороннее божество тому, у кого оно в сердце?»
«Ты искал родичей? Я сумею в этом помочь – лишь отдай Ю».
«Что с тобой, страшило? – весело изумился Эрик. – Ты торгуешься, словно последний Низкий!»
«Этот клубок давно пора разрубить! – рявкнул колдун. – Почему ты вступился за них?»
«А я всегда на стороне тех, кто защищается. И хочу внушать доверие, а не страх – здесь это пока возможно. – Эрик снисходительно хмыкнул. – Видишь, несчастный мой Спрут, нас рознит не только прошлое».
«Несчастный – я? – Дэв рокочуще захохотал. – Оглянись, мой бедный Тигр!»
Но Эрик уже ощутил за спиной неладное и развернулся прежде, чем отзвучал в сознании злорадный голос Спрута. Со своего постамента, затонувшего наполовину, он увидел, как из мутной пелены выдвигается новое, неожиданное здесь войско. Впереди, растянувшись в шеренгу, наступал отряд придворных с симпатягой Биером по центру – одурманенных предательским туманом, мало что сознающих. Второй ряд составляли имперцы, ослепленные звериной яростью. И лишь за ними безмолвно, жутко катилось черное щупальце Ульфа, осмотрительно поместившего прирученного Лота рядом, на короткий поводок. Неизвестно как, но Лев попался на прежний крючок снова, вместе с обоими своими Вожаками, – и вот такой сюрприз Дэв приберег напоследок!.. Или припасено еще что-то?
"Теперь поглядим, – язвительно произнес Спрут, – хватит ли у тебя силы, чтобы поступиться дружбой ради победы ".
«И сила, и победа в ином, – возразил Эрик рассеянно. – Не подминать под себя остальных, а всегда оставаться собой – что бы ни происходило вокруг».
«В самом деле? – хмыкнул Дэв. – А ты уже нашел себя?»
«Почти», – сказал Эрик и, соскочив на магическое покрытие, двинулся навстречу странному воинству.
В шеренге придворных мелькали знакомые лица, некоторые даже числились у Эрика в приятелях, наперекор своей спеси завороженные безродным выскочкой, словно каким-нибудь красавцем-зверем. А более прочих тянулся к нему Биер – тоже, наверно, небескорыстно. Но даже на такую снисходительную благожелательность невозможно ответить ударом, чтобы не стать при этом на шаг ближе к Дэву.
Через плечо Эрик оглянулся на Стражей, по-прежнему увлеченных вырубкой мертвечины, – лучше бы они пока не отвлекались, ибо приучены крушить врагов Ю без разбора, невзирая на лица. Вскинув пустые руки, Эрик остановился – как раз напротив угрюмого Волка, спешащего к нему с изготовленными клинками.
Вот теперь мы за них поборемся, драгоценный мой Враг! – подумал Эрик с усмешкой. Если успеем. И уж не Биер ли станет сейчас орудием Судьбы?
Эрик откинул голову и закрыл глаза, собираясь с силами, призывая на помощь всю свою магию. Ясно, как никогда, он увидел струящееся на него щупальце, холодное, сумеречное, больше походившее сейчас на змею – с безнадежно потемнелой головой-Ульфом и плоским туловищем, сплетенным из дюжины тугих жгутов. Каждый жгут завершался уродливым вздутием, за которым тянулся короткий хвост, такой же расплющенный и многожильный. Некоторые из хвостов были уже изрядно ощипаны. Но троих оборотней, зарубленных имперцами себе на беду, коварный Ульф тут же и с охотой заменил Лотом да парочкой его подпорченных Вожаков, единым махом выиграв сражение, а заодно удвоив свое войско. И теперь дюжинохвостая змея, изо всех пор сочащаяся вязкой слизью, несла на широкой спине гроздья тусклых пузырей, настороженно обволокших себя шершавой пленкой – сотворенной из той мерзкой мути, что всколыхнуло в них черное колдовство Дэва и к которой надежно прилипает любая грязь.
«Тебя не тронут, если станешь таким же, – вкрадчиво подсказал рокочущий голос. – Либо придется их убивать».
«Что, в общем, равнозначно, – отозвался Эрик. – Но всегда есть и третий путь».
На который ему оставались мгновения – и уже без всяких шансов на отступление. Наверно, это глупо. Прости меня, Ю…
Щупальце надвинулось уже вплотную, когда Эрик отчаянным рывком загнал вглубь все сомнения, страхи, обиды и расплескался вокруг светом – за один миг вычерпав себя со дна, не оставив про запас ничего. Ослепительное сияние захлестнуло громадный зал (хотя увидали его немногие), и сумеречная змея отпрянула, припав к спасительному болоту. Покрывавшие ее пузырьки заволновались, задергались под нестерпимым жаром, точно проклевывающиеся искринки. Затем щетинистые их оболочки стали лопаться, расползаться. И тотчас преображались доселе тусклые пузыри, расцветая навстречу свету такой же щедрой белизной, будто выворачивались наизнанку. Один за другим сверкающие шары вспархивали со змеиной спины, взмывая над гиблым болотом, и картину, радостней этой, Эрику не доводилось наблюдать.
Но исторгнутое им сияние шло на убыль, а большинство пузырей только приподнялись над цепкой слизью, неуверенно колыхаясь на мутных ножках. И значит, Эрик переоценил свои силы – он еще не накопил света в достатке. Сбывается мое предчувствие, подумал Эрик без сожаления. Я рискнул всем – и проиграл. Однако же я видел, видел это!..
И тут в вышине, будто разбуженное его магией, вспыхнуло новое солнце. Тотчас встряхнулись оседавшие уже шары, радостно оживая, и в следующий миг сорвались со щупальца сверкающей стаей – все разом. И даже на змеином теле расплавились свежие рубцы.
Потрясенный, Эрик раскрыл глаза, оглянулся. На вершине лестницы, расчищенной от мертвечины до середины, безмятежно танцевала она – прекрасная, несравненная, Божественная Ю. Столько веков Избранные внимали ее Откровениям, ненадолго просветляясь духом, изредка даже впадая в экстаз, вовсе не свойственный практичным ограм, – но многие ли смогли узреть это сияние, пробуждающее живую искру в последних маловерах? И, наверно, впервые богиню побудил к Откровениям обычный смертный… Хотя, может, и не вполне обычный?
Проглотив комок в горле, Эрик перевел взгляд на затормозившие в шаге от него шеренги. В ту же секунду аристократы и стражники развернулись, как один человек, и десятками мечей ощетинились против черного войска Ульфа. Все же их оказалось меньше, чем мертвецов – отменно выдрессированных, железно согласованных. К тому же, с боков вновь стал подступать болотный туман, сгущаясь перед атакой.
Наставив клинки, могучее еще щупальце раздраженно покатилось на взбунтовавшееся прикрытие. Но тут из ядовитого марева, прямо за спинами мертвецов, выступили шестеро: кощунственно нагая ведьма-Кошка и пятерка воинов-двумечников, проведенных ею через Лабиринт, – одинаково рослых, плечистых, длинноногих, будто слепки с Эрика. Да это и были Тигры – вернувшиеся из легенд, восставшие из небытия. И превратившиеся ныне в вольных Охотников, главных и опаснейших врагов Тайного Воинства.
Без промедления Тигры раздвинулись и десятью сверкающими клыками вонзились в железное щупальце, кромсая его в клочья, точно бумажное. В следующий миг половина мертвецов развернулась навстречу новой угрозе. Но в спешке Ульф проглядел, как сорвался с его крючьев упрямец Лот – впрочем, нисколько при этом не просветлев. В два шага оказавшись у Разящего за спиной, Лев коротко взмахнул тяжелой лапой. Умело нацеленный клинок проломил Ульфу панцирь, и Эрик болезненно дернулся, словно это ему сейчас разорвали сердце, – порвалась последняя нить, соединявшая с юностью. Бывший наставник осел, а Лот зычным окриком подозвал к себе Вожаков и, обезопасив ими спину, стал пробиваться сквозь распадающееся щупальце.
Тигры уже вполне свободно сновали по смешавшейся толпе, истребляя оборотней, – в то время как голышка-ведьма, потешно гримасничая и махая рукой Эрику, прилежно копировала танец Ю, сверкая отраженным ее светом, и тем удерживала нежить от бегства в спасительный туман.
Снова Эрик оглянулся на пирамиду – чтобы увидеть, как из гущи мертвецов под громовой рык богатыря Горна взметнулась рассеченная туша второго Разящего и покатилась по головам Слуг, сминая ряды. А следом за неудержимым предводителем спешили воодушевленные Стражи, сметая обезглавленную нежить с лестницы.
Затем и призрачный Барс прорвался сквозь истонченный заслон из оборотней, сразив еще одного колдуна. После чего умиротворенно растаял, не покушаясь на долю славы своих товарищей-призраков. Те уже вплотную подобрались к двум последним Разящим – а прочих мертвецов методично перемалывали Стражи и Кроги, сомкнувшись в полукольцо. И вновь отпрянули осторожные пластуны, так и не решившись вступить в переменчивое сражение – исход которого, впрочем, уже определился.
Черное воинство, гроза и ужас имперских ночей, таяло как дым, бесследно растворяясь в болоте, навечно погружаясь в Тьму. И вместе с ним убывало могущество Черного Спрута, лишавшегося сотен подвластных тел. Обрубленные его щупальца разъяренно хлестали по залу, пытаясь зацепиться. Но лишь рождали в людях всплески беспричинного испуга, тут же стыдливо подавляемого. И уже подсыхало гнилое болото, покрываясь коркой, а тучи расползались от центра к стенам, стекая затем вниз – вслед за оседающим туманом. И без того громадный, зал постепенно раздавался все шире. Пока не сравнялся размерами с Храмом, от которого над землей удержались лишь почерневшая оболочка да неприступная пирамидка, уже почти свободная от мертвецов.
Расправившись с оборотнями Ульфа, Охотники вновь окружили ведьму непроницаемым кольцом и направились к Эрику, предоставив имперцам дожевывать иссеченное щупальце. Остановились рядом, с похожими усмешками озирая бывшего родича.
– Ну, парень, ты и заварил! – сказал один. – На кого ж нам теперь охотиться?
– Ну, извини, – в тон ему ответил Эрик. – Об этом я не подумал.
Почти одновременно призраки-богатыри свалили двух оставшихся Разящих и следом за Барсом удалились по неведомому пути. Затем последних мертвецов вогнали в густеющее болото Стражи с Крогами и опустили иззубренные лезвия, недоверчиво озираясь.
Наверху еще кружилась Ю в божественном танце – переведя дух, Стражи подтянулись поближе к ней, на случай внезапной угрозы. А Кроги вновь сгрудились вокруг Зии, застенчиво поглядывающей на Эрика. И лишь исполин Горн, главный герой сегодняшней битвы, остался стоять у подножия лестницы, почернелой от крови, запрокинув нахмуренное лицо к куполу, где затаилось облако Тьмы, отгороженное от зала гигантской паутиной. Незримые щупальца Дэва бессильно скользили по затвердевшему дну Храма, растеряв тут последние зацепки, и неудержимо уплывали к покатым стенам, погружая их во все больший мрак, словно вокруг сгущалась ночь, бескрайняя и беспросветная.
Глава 9. Поединок
1
Внезапно Эрик уловил призыв третьей своей подружки, неведомо как пробравшейся в закупоренный Храм, и обрадованно повернул голову. Через недавнее болото, по пояс в белесом тумане, спешили к нему сиятельные голыши, Ита и Сид. А на гладких плечах принца утомленно прикорнула Юка, даже и во сне дрожащая от здешней промозглости.– Только староистинных не хватает! – мурлыкнула рядом Кошка. – А так собрались все выверты Империи, живые и мертвые.
– Не нравится мне это затишье, – проворчал кто-то из Охотников. – Щупальца-то мы вырубили, но ведь сам Дэв – цел. И наверняка приберег кое-что напоследок.
– Скоро грянет, – отозвался издали Горн и кивнул вверх, на зловеще гудящую паутину. – Слышите?
Выругавшись, гигант погрозил Тьме железным кулаком.
– А с кем тебе было лучше? – шепнула Кошка Эрику, беззастенчиво к нему ластясь и с интересом поглядывая на Иту. – Ну, признайся!
– С Горном, – хмыкнув, ответил Эрик. – Честно.
И его усмешка тотчас отразилась на лице богатыря.
Принцесса наконец возникла из тумана целиком и с великолепной надменностью направилась к Эрику, ни разу не сбившись со своей упругой поступи и даже не покосившись в сторону притихших придворных, – впрочем, теперь ее наготе было нечего стыдиться. И так же уверенно ступал Сид с дремлющей малышкой на плечах. Хотя он-то непрерывно постреливал глазами сквозь приспущенные ресницы, с любопытством озирая странную публику.
– Похоже, подружка, нам нечего делить, – сочувственно объявила Кошка, лишь только Ита приблизилась. – Всем красоткам наш негодник предпочел вон того громилу! – она кивнула на Горна.
Не поведя бровью, принцесса остановилась по другую сторону от Эрика. Затем отыскала взглядом Зию, поманила к себе. Неспешно Кобра подошла, с сомнением поклонилась.
– Теперь все в сборе, – хихикнула Кошка. – Вот так хоровод!
– Раздевайся, – приказала принцесса Зие. – Да быстрее же, ну?
И вдруг игривая улыбка на Кошачьем лице сменилась оскалом, а пышные ее кудри настороженно вздыбились. Затем и Эрик ощутил подступившую к порогу угрозу, тревожно оглянулся.
Молча Зия принялась выбираться из бронечешуи, являя на общее обозрение изящные округлости. И если бы имперцы не опозорились сегодня дважды, наверняка разразились бы восторженным ревом, – прочую же публику удивить было сложней. А Лот и вовсе брезгливо отвернулся.
– Еще не поняли? – резко спросила Ита. – Бедняги!.. Дэв вдохнул в Лабиринт свою черную душу – или что там у него взамен? Ждите Большого Спрута!
Перехватив быстрый взгляд Эрика, умница Горн согласно кивнул и заспешил по лестнице к отрешенно танцующей Ю.
Тем временем прекрасная Кобра избавилась даже от накожной кольчуги, оказавшейся все-таки съемной либо отторгнутой разбуженным телом, и отважно распрямилась перед Эриком, улыбаясь краями рта. Гордиться ей было чем: от подступающей дряблости не осталось следа, и куда лучше полированной чешуи женщину украшали плоский, по змеиному рельефный живот и упругая бархатистая кожа.
– Немногих же ты приобщил к своему кругу! – проворчала Кошка, огладив Зию одобрительным взглядом. – На что только время тратил?
– Уж сколько есть, – нетерпеливо вмешалась Ита. – Ну-ка!..
Переглянувшись, ведьмы осторожно положили руки на плечи друг другу, замкнув вокруг Эрика магическое кольцо. Такие разные в остальном, они оказались почти одинакового роста и схожего сложения – точно сестры или, вернее, отражения одной сути в трех разных зеркалах. Их обнаженные тела тотчас окружили Охотники, пропустив внутрь лишь Сида с Юкой, сладко посапывающей на нем. А Эрик пока распустил на себе доспехи – насколько это возможно сейчас. Больше от них не зависело ничего.
Теперь тревогу почувствовали и остальные. Тихо посовещавшись, Кроги выстроили вокруг Охотников еще одну, стальную, стену. А невдалеке сгрудились в две настороженные стаи молодые придворные и матерые имперцы, тщетно ободряемые Лотом. И ждать уже оставалось – мгновения.
Затем в нарастающем гуле огромной паутины явственно проступили слова:
– Презренные! Вы не захотели моего Порядка? Так умрите все!
И затвердевшая было почва заколыхалась под ногами людей, словно спина исполинского животного.
Решившись, Эрик спешно оголился по пояс и сложил руки над головой. Тут же в открывшийся его торс с трех сторон вжались упругие груди, и вот так, впритирку, ведьмы заскользили вокруг Эрика, широко раскидывая магические нити. Закрыв глаза, он теперь видел всё – и значительно дальше Храмовых пределов.
Уже по всему полу перекатывались пологие бугры, подбрасывая испуганных людей, а стены невиданного зала все больше походили на грозовое небо, испещренное росчерками шипящих разрядов. И все же, раскачиваясь и сотрясаясь, новый этот Храм сохранял прежнюю жесткость, словно насаженная на прирученного мастонда кабина. Но исполин, который напирал на Храм снизу, вовсе не походил на ручного.
Эрик увидел, как разбуженное Дэвом чудовище стало выползать из земли, вздымая над собой потемневший Храм. Сверху обрушились в проем громадные балки, с грохотом рассыпаясь. Сквозь лопнувшую пленку в Столицу ворвалась метель и заметалась по тесным улицам, свирепо воя. А титаническое тело Лабиринта продолжало разрастаться, взламывая ухоженную Храмовую площадь, – пока не уперлось оболочкой в Дворцовое Кольцо. Снова сотнями стали осыпаться стекла и стенать сминаемые перегородки. Однако Дворец устоял: слишком прочным его когда-то выстроили и слишком глубокими у него оказались корни. Похоже, это Кольцо не столько защищало Храм, как полагали все, сколько ограждало мир от древнего чудовища, уснувшего века назад.
Грузно поворочавшись, Лабиринт выпустил по сторонам дюжину отростков, с натугой проломил ими Дворцовые стены и заструился плоскими тоннелями по городским радиусам. И уже просыпались по Империи такие же исполины, укрытые под дочерними храмами во всех малых столицах и покорные своему вожаку. Один за другим спящие города оплетались ветвистыми щупальцами, подпадая под темную власть Дэва.