Страница:
– Даже так? – некоторое недоумение, быстро сменившееся охотничьим азартом. – Уж не того ли эльфа, с которым ты живёшь под одной крышей?
– Отчасти его, отчасти его старшего брата, в основном – Совета Кланов. Но ни капли не моя!
– То есть, не расскажешь? – уточняет Мастер.
– Было бы, что рассказывать… Я и сам ничего не знаю. Честно!
– Ладно, поверю. Так почему ты спросил меня о Лаймаре? В чём он виновен?
– Я что, похож на судью? – обижаюсь, и вполне обоснованно. – Никаких приговоров ещё не вынесено, и вина – даже если таковая имеется – не доказана. Я просто собираю сведения для принятия решения…
– Какого именно решения?
– Пока не знаю. Надо подумать, и подумать хорошенько. Впрочем, если настаиваешь… Кое в чем можно быть уверенным уже сейчас. «Росу» Шэрол получил, скорее всего, с помощью Лаймара. Ученица мага приложила руки к исключению Дэриена из числа наследников престола. Тот же Лаймар, как я понимаю, подсунул в свиту Рикаарда безумную эльфийку…
Умолкаю на полуслове, потому что… Мозаика начинает складываться!
Итак, взглянем на происшедшее под новым углом.
Обиженный Мэвин ищет способ отомстить тому, кто отнял у него внимание сестры. Каким-то образом парень знакомится с Вийсой (кажется, так её именовали?), которая либо прямо предлагает свои услуги, либо в непринужденной беседе вскользь упоминает о возможности сотрудничества. Скорее всего, действиями магички руководит её учитель, находящий выгоду в болезни старшего наследника престола. Вопрос: какую именно выгоду? Возможно… На Дэриена влиять трудно: мальчик уже вырос, а вот близнецы находятся в том милом возрасте, когда дурные примеры как нельзя заразительны. Лаймар обрабатывает Рикаарда своими методами, стремясь изменить характер принца в нужную сторону. Удачно, кстати, обрабатывает: сам тому свидетель и жертва… К моменту Инициации младший наследник (Рианну вычеркиваем, поскольку она никем не принимается в расчёт из-за своей «неполноценности») должен превратиться в типа с очень неустойчивым и неприятным поведением. В типа, влияние на которого, предположительно, будет иметь только один человек. Почтенный Лаймар.
Подождите-ка! Он – сверстник Гериса и учился вместе с ним? Но почему-то не хотел поспорить за место придворного мага… Зато, более, чем уверен: Лаймар имеет отношение к тому, что произошло при Инициации Дэриена. То есть, к вспышке безумной страсти, которая нарушила равновесие сознания Инициирующего. Может, подсыпал чего в еду, может, колданул – дело не в деталях, а в результате. Ага. Значит, ему было мало того, что старший принц не может работать с артефактами. Почему? Потому что… Потому что Лаймар знает: всё можно переиграть заново! А я знаю? Кажется…
Спокойно, Джерон, спокойно! ЭТИМ ты займёшься после. Надо закончить другую логическую цепочку.
Какие же возможности кроются в злосчастном артефакте, из-за которого всё и началось? Ну, Мэй, я тебя достану, подожди у меня!…
Лаймар устраняет одного претендента, потом берётся за второго, и всё, вроде бы, идёт тихо и складно, но… На Рикаарда появляются планы ещё у кого-то. У мага или даже целой группы кудесников, которые желают установить над мальчиком контроль. И они торопятся, потому что артефакт вот-вот должен проснуться, а единственный Мост , который может с ним работать, к счастью, пока не инициирован … Хм. Хм. Хм. И где же мне искать этих злодеев? Кроме того… Стоит ли их вообще ИСКАТЬ?
– Эй, парень, очнись! Что с тобой?
Отвлекаюсь от своих мыслей и вижу встревоженное лицо Рогара.
– Ничего особенного… Я задумался.
– М-да? В следующий раз предупреждай, а то… Твоя задумчивость слишком похожа на оцепенение.
– Извини, не хотел тебя пугать.
– Да я не из пугливых, – очередная улыбка прячется в седых усах. – Ты кое-что начал излагать… Кое-что очень интересное. Не хочешь продолжить?
– Представь себе, нет! – стараюсь говорить, как можно серьёзнее.
– Почему же?
– Можно придумать очень много объяснений, но какое из них будет единственно правильным? Нет, мне пока рано поведать миру свои умозаключения!
– Как знаешь. Смотри только, чтобы поздно не стало, – мягко замечает Мастер.
– Постараюсь…
Мало найдётся любителей встречать грудью порывы ледяного ветра, щедро приправленные жгучей солью мелких и острых снежинок. Я, как и многие здравомыслящие люди, мёрзнуть не собирался, а потому – едва видимость снизилась до пяти шагов – нырнул в спасительно-тёплые объятия первой попавшейся гостиницы, даже не удосужившись рассмотреть жалобно поскрипывающую на ветру вывеску.
К чести хозяина сего заведения, встретили озябшего гуляку по чётко отработанной схеме: один малолетний слуга подхватил и потащил в чистку и сушку плащ, ставший вдвое толще и тяжелее от плотного слоя снега, а второй усадил меня на свободное место в уголке зала и тут же водрузил на стол внушительных размеров посудину, которая исторгала из своих недр резкий аромат горячего вина. Кинув мальчишке мелкую монетку, я попросил его позаботиться и о перчатках, а сам положил холодные ладони на горячие бока кружки и окинул рассеянным взглядом своих «товарищей по несчастью».
Посетителей было, на удивление, немного: видно, местные жители, хорошо разбираясь в повадках зимы, ещё с утра предполагали изменение погоды в худшую сторону и просто не покинули натопленные дома. Группка молодых парней, одетых легко, но претенциозно – либо дворянство среднего пошиба, либо школяры какого-нибудь из королевских учебных заведений. Патруль Городской Стражи греется куда более крепкой жидкостью, чем та, что я собираюсь пригубить. В противоположном конце зала, кажется, селяне, приехавшие распродать откормленную к празднику скотину… Тихо, покойно и уютно – что ещё надо для счастья?
«Блаженствуешь?…»
Я чуть не поперхнулся. Давненько Мантия не прерывала мои размышления в своей излюбленной манере – ехидно и бесцеремонно.
Ну… Э… Пытаюсь.
«А есть, с чего?…»
Тебе-то какая разница?
«А кто же, кроме меня, будет следить за твоим душевным и телесным здоровьем?…»
То есть, расслабляться нельзя. Считаешь, мне необходим присмотр?
«Ты с удивительным упорством стремишься усложнить свою жизнь, мой дорогой… Можно было бы предоставить тебе самому расхлёбывать всё, что заварено, но… Я так привыкла к твоим глупостям за недолгие месяцы нашего осмысленного партнёрства, что не хотела бы снова остаться одна…»
С этого места чуть подробней, пожалуйста! Что значит «снова» и почему «одна»?
«Экий ты любопытный…» – усмехается.
Я ещё и настойчивый!
«Да… Особенно в глупостях…»
Хоть один раз ты можешь ответить мне серьёзно и понятно?
«Могу… Но это не так интересно, как ты полагаешь…»
Ошибаешься, милая! Я вовсе не полагаю ничего подобного.
«Отрадно слышать… Так о чём ты хотел спросить?…»
Ты сказала, что «не хочешь снова оставаться одна». Из этих слов можно многое понять. Первое: до того момента, как я появился на свет, ты уже существовала – но это, впрочем, и так ясно… Второе: ты не избалована приятным обществом. Вообще обществом не избалована. Посему напрашивается вывод: кроме меня, тебе не с кем поговорить. Правильно?
«Я всегда могу переброситься парой слов с самой собой, дурашка… И в отличие от тебя, я себе не надоедаю…» – торжествующая, но немного грустная улыбка.
Что-то не верится.
«Как хочешь… Я не прошу принимать Истину без сомнений и вопросов – это слишком просто и слишком неэффективно… Гораздо правильнее…»
Набивать шишки на ровном месте?
«Хорошо, что ты это понимаешь…»
Понимаю? Да. Но принять не могу. Зачем мучиться на окольных путях и задворках, если можно сразу, легко и быстро выйти на просторную площадь?
«А как же поиски себя?…» – вкрадчивый шёпот.
А зачем искать столь ненужную вещь? Только время и силы зря тратить.
«А на других времени не жаль?…»
На кого это – других?
«Когда ты последний раз думал не о делах, а о чём-нибудь приятном?… О прелестях своей возлюбленной, например?…» – надо же, ещё и укоряет… Хотя, права, поганка: не могу вспомнить. Не получается.
Ты что-то имеешь против?
«Я?… Имею или нет, ты всё равно не прислушаешься к моим советам…»
Почему же? Разумные и обоснованные советы я всегда…
«Попускаешь мимо ушей…»
Обижаешь! Когда это я что пропускал? Я всегда внимаю тебе с благоговением и трепетом!
«Шут…»
Ладно, не хочешь лишний раз улыбнуться, настаивать не стану. Тогда поговорим предельно серьёзно, и начнём, пожалуй, с… с начала. Ты ведь знаешь всё про всех, не так ли? Помоги мне разобраться в лицах и душах, мудрейшая из осведомлённейших!
«Льстец…» – довольный прищур.
Куда ж без этого?
«Что тебя интересует?…» – тон сменяется на сухо-деловой.
В первую очередь, Дэриен. Ему можно помочь, верно?
«Помочь можно всем, но иногда лучшая помощь будет заключаться в безболезненном и быстром умерщвлении…» – ни капли иронии в голосе. И я невольно передёргиваю плечами, сознавая беспощадную правоту Мантии.
Его Кружевом ожно переинициировать ?
«Разумеется… Только не с достигнутой ступени…»
Что ты имеешь в виду?
«Его нужно вернуть в исходное состояние, и заново провести ритуал…»
Хм… Так просто?
«Как и всё в этом мире… Дальше!…»
Мальчик, который пытался ему отомстить… Мэвин. Что делать с ним?
«А разве нужно что-то делать?…»
Ну-у-у-у-у… Он может натворить бед. С такими-то способностями.
«Если найдёт подходящий „инструмент“ для своих занятий…»
Именно об этом и говорю. Мальчика нужно отвлечь от прыжков со скалы, потому что в следующий раз он может и не собрать костей.
«Попробуй…»
Благословляешь? Спасибо!
«Положение, скажем прямо, безнадёжное, но… Ты же любишь браться за подобные дела?…»
Угу. Самое главное, не заострять внимание на результатах: если ничего не получилось, берись за следующий «тяжёлый» случай! Я правильно мыслю?
«В меру собственной недоразвитости…» – констатация факта.
Дразнишься? Ну-ну… Я сегодня отходчивый, так что можешь не стараться – не обижусь. Итак, о чём мы говорили-то?… А, вспомнил! Мэвина надо отвлечь. Но чем?
«Ах, мой бедный наивный Джерон!… То, что каждый знает с детства, ускользнуло от твоего понимания… Ему нужно влюбиться…»
И всё?!
«Этого мало?… Учти: редкий человек способен сохранять живой интерес к точной науке, если на горизонте взошло солнце кокетливого женского взгляда…»
М-да? Ну, если ты утверждаешь…
«Я сообщаю тебе простейшую из Истин, дурачок… Жаль, что ты не можешь её осознать…»
Ну почему же? Очень даже могу!
«Да-а-а-а?… А кто из нас вспоминает о своей любви строго по расписанию, да и то, если нечем больше заняться?…»
Знаешь, что…
«Да-да?…»
Последний вопрос. Что ты думаешь о Лаймаре?
«О реальном человеке или о твоих фантазиях в его отношении?…»
Э-э-э-э… Хотелось бы услышать твои мысли по обеим позициям.
«Не получится!…»
Это ещё почему?
«Как человек, он меня совершенно не занимает… А ТВОИ выводы, большей частью, несут в себе отражение эмоций, а не работы разума…»
В самом деле?
«Уж поверь…»
Значит, мне нужно провести анализ заново?
«Если не лень…» – зевает.
Эй, куда собралась?
«Сосну маленько… Здесь и без меня будет весело…»
Что ты хочешь этим сказать?
Но Мантия уже свернулась клубком и блаженно похрапывала где-то на грани восприятия.
Бессовестная! Вечно оставляет меня без своего общества, поганка… Впрочем, что она сказала? «Здесь будет весело»? Надеюсь, не настолько, чтобы полилась кровь.
– Да за такие предсказания тебя выпороть – и то, мало! – раздалось из угла, где расположились селяне.
Любопытно… Я невольно вытянул шею, пытаясь разглядеть, что происходит. Конечно, ничего не увидел. Пришлось встать – как раз вовремя, чтобы ворох пёстрых кусочков ткани успел обогнуть мою фигуру и спрятаться у меня за спиной. Спрятаться? О, нет…
– А ну, мерзавка, вернись!
Надо мной навис дюжий мужик, чьи щёки выглядели излишне румяными даже в скудном свете свечей. Интересно, чем его в детстве кормили? Мне, вроде бы, в еде не отказывали, но почему-то впрок ни мясо, ни овощи не шли. У родителей этой горы разносолов на столе, наверняка, не водилось, а поди ж ты…
– Вас что-то расстроило, почтенный? – я постарался улыбнуться со всем возможным уважением к буграм мышц, хорошо заметным и под толстым суконным кафтаном.
– Мокрая мышь, которая нагадала мне всяких гадостей!
– Мышь?
Поворачиваю голову, в попытке увидеть, о ком идёт речь, но через плечо удаётся рассмотреть только чёрные волосы и яркий платок.
– Предсказательница, чтоб её! – сплёвывает мужик.
– И что же она такого страшного Вам предсказала?
– А что скотина вся моя будущей весной подохнет, вот что!
– Именно так и сказала? – категоричность недовольного селянина, скорее всего, не имела под собой основания: бродячие гадатели редко опускаются до ясных и недвусмысленных «откровений из будущего», поэтому малышка могла сказать и что-то вполне безобидное, а клиент понял, как смог.
– Ну-у-у… – мужик слегка смутился. – Вроде того… Ну, что по весне Сейнари разольётся больше обычного, притопит луга, а на них трава дурная расти будет, и коровки мои потравятся…
– Да Вам необычайно повезло, почтенный! – хлопаю по крепкому плечу. – Сами подумайте: Вы уже знаете, из-за чего может погибнуть Ваша скотинка, так что Вам мешает выгнать её на другие пастбища или купить сена, а? И ни одна из коров не пропадет. Улавливаете?
В блеклых глазах появилось сомнение.
– После того, как Вы разъяснили, господин… И верно! Так, считаете, сена надо прикупить?
– О, тут я Вам не советчик! – машу руками. – Может надо покупать, может не надо – фрэлл его знает… А на подтопленные луга коров не гоняйте. Целее будут!
– И на том спасибо, господин! – отвесив низкий поклон, мужик вновь занял место за своим столом, а я повернулся лицом к той, что заставила меня строить из себя знатока сельского хозяйства.
Довольная мордашка – живая, смуглая, с крупными бусинами тёмных глаз. И верно, похожа на мышь. Очень миленькую, правда. Мокрые волосы скручены тугими колечками и облегают голову плотной шапочкой. Плечи закутаны в необъятный шерстяной платок, усыпанный то ли маками, то ли розами: даже если бы я лучше разбирался в цветах, определить, какие из них хотела изобразить вязальщица, не представляется возможным, потому что платок – старый. Очень старый, с полысевшими от времени кистями бахромы. Пол подметают юбки. Да-да, именно юбки, в количестве пяти, а то и более. Разумеется, разноцветные и, разумеется, никак не сочетающиеся между собой. При ярком свете эта аляповатость резала бы глаза, но здесь и сейчас она всего лишь заставляет улыбнуться.
– Здравствуй… мышка.
– Ты желаешь мне здоровья от чистого сердца или просто хочешь показаться вежливым? – прищуривается один из блестящих глаз.
– И то, и другое, наверное… Кстати, о здоровье! – я поманил пальцем мальчишку-подавальщика.
…Сунув нос в принесённую специально для неё кружку, девчонка сурово нахмурилась:
– Сам, значит, вином отогреваешься, а меня супом потчуешь? Это как же понимать?
– В твоём возрасте следует пить вино только в лечебных целях, но… Думаю, горячий мясной бульон с пирожками будет куда полезнее, чем кислятина, которую принесли мне. Если не хочешь, можем поменяться!
– Вот ещё! – она ухватила из миски самый большой пирог и откусила, сколько… Сколько смогла, а смогла много: вернуться к беседе юной гадалке удалось лишь спустя время, необходимое для тщательного пережевывания. И вернуться для того, чтобы попытаться вогнать меня в краску, потому что я услышал:
– А ты – добрый.
– Нет, мышка, я – злой. Очень злой. Только ещё и ленивый. А поскольку злые дела требуют большего приложения сил, чем добрые, я предпочитаю не особенно напрягаться… Если есть возможность.
Моя невинная шутка вызвала внимательный и сосредоточенный взгляд. Девчонка помолчала, потом сочувственно подытожила:
– Устаёшь, значит, сильно… Бедненький!
– Кто сказал, что устаю? – удивился я.
– Ну, здрассссьте! Только что заявил: злу нужно отдавать больше сил, чем добру, а теперь отнекиваешься? Не пойдёт!
– Что – не пойдёт?
– Выбери уж, что тебе ближе – зло или добро. А то потеряешься между… Ищи тебя потом! – довольная улыбка.
– Да кому я нужен?
– Кто тебя знает, – ещё один внимательный взгляд. – С виду не скажешь, а вдруг… Вдруг, есть в тебе что-то ценное?
– Вряд ли, – совершенно искренне сомневаюсь.
– Всё равно, не тебе судить! – заявляет девчонка. Заявляет так, что спорить с ней почему-то не хочется.
– Да я и не сужу…
– Хочешь, расскажу твоё будущее? – спустя вдох следует вполне ожидаемое предложение.
– В том же ключе, что и этому несчастному владельцу коров?
– Можно и в том… Хотя, нет, – задумчивый цокоток ногтей по столу. – Твоя судьба от капризов природы не зависит.
– И как же ты это установила?
– Есть способы… – туманный и ни к чему не обязывающий ответ. – Ты какое гадание предпочитаешь? Могу на потрохах курячьих. Могу на свечном воске. А могу Лабиринт Ладони прочитать… Выбирай!
– Не стоит, мышка.
– Что – не стоит? – обиженно надутые губы.
– Предсказывать мне будущее.
– Почему? Не веришь, что я…
– Угадаешь? Верю. Только… Своё ближайшее будущее я и так знаю. А то, что должно произойти потом… Видишь ли, мне почему-то кажется: неинтересно жить, если каждый ненаступивший миг уже известен. Скучно.
– Может быть, может быть… – кивок. – А если тебя ждут опасности? Угроза жизни и всякое такое? Тоже знать заранее не захочешь?
– Хм… – а вот над этим надо подумать.
Заманчиво было бы получить точные сведения обо всех будущих врагах и их планах… Заманчиво, но как-то нечестно. Нет, будем разбираться с неприятностями по мере их возникновения! Да и проку мне в предсказаниях? В лучшем случае забуду, в худшем – перепутаю так, что сам фрэлл ногу сломит.
– Нет, мышка, не надо. Пустое и неблагодарное это занятие – ткать Гобелены чужих судеб.
– Верно. Но ещё хуже – отказываться от помощи, предложенной без корысти, – девчонка смотрит на меня так сурово, что я чувствую себя школяром, заслужившим порку за плохо выученный урок.
– Я не отказываюсь… Просто мне думается, что знать будущее – не самое важное в жизни.
– А что же, по твоему, важнее?
– Прийти туда, где ты по-настоящему нужен.
Молчание, долгое и грустное, заканчивается вздохом:
– Ну, Пути и Дороги не по моей части, спорить не буду… А всё же, зря отказался! Пожалеешь!
– Конечно! – улыбаюсь, видя, как смешно морщится длинноватый нос девчонки. – Но ничего, я привык.
– Жалеть?
– И жалеть – тоже. А ещё я привык…
– Получать от Судьбы оплеухи? – ехидное замечание, заставившее меня вздрогнуть.
– Какие ещё… Ты-то что об этом знаешь?
– То, что явно, и то, что тайно. То, что дозволено, и то, что запрещено, – она встала из-за стола, озорно взмахнув юбками. – Я всё знаю. И ты совершенно прав: мне скучно жить. Точнее, было бы скучно, если бы…
– Если бы? – невольно встаю следом.
– Если бы под лунами этого мира не топтал тропинки тот, чья судьба не может быть предсказана, потому что её просто не существует.
– О чём ты говоришь?
– Запомни: нет ничего предопределённого и нет ничего неизменного. Ни в большом, ни в малом, ни в жизни, ни в смерти. Будущего нет, потому что, воплощаясь, оно на крохотное мгновение становится Настоящим, и тут же исчезает в Прошлом… Тебе нужно будет выбрать одно из трёх: Забвение, Память или Надежду. И когда наступит срок, ты выберешь то, что должен. Или не выберешь ничего, и это тоже будет Выбором… У твоего Зеркала три стороны, Джерон! Но соединить их вместе или разбить окончательно сможешь только ты сам…
С каждым словом лицо гадалки становилось всё светлее, словно под кожей разгоралось пламя. А глаза… Глаза белели, пока не превратились в прозрачные, ничего не видящие озёра. Воздух подёрнулся маревом, напомнившим о далекой летней жаре, очертания фигурки потекли, растворяясь в сумраке зала, и понадобилось лишь три вдоха, чтобы там, где стояла девчонка, не осталось ничего. Ничего. Даже следов мокрой обувки на полу.
Я опустился на скамью и тупо уставился в миску, где меня дожидался любезно оставленный маленькой гадалкой пирожок. Кто бы мог подумать…
Впрочем, любой из людей, сидящих за соседними столиками, принял бы встречу со Слепой Пряхой в канун Середины Зимы, как должное. Хотя бы потому, что всем известно: раз в году Судьба надевает пёстрые одежды бродячей предсказательницы и ходит по людным местам. Если повезёт, вы можете получить «из первых рук» всю историю своей жизни на десятки лет вперёд. Если не повезёт – ну вот, как мне – будете сидеть и гадать, что хотела сказать Та, Что Знает Всё, Но Помнит Лишь Будущее…
А я, дурак, пирожками её хотел накормить… И накормил же! На свою голову. «Три Стороны Зеркала»… В семейной библиотеке, кажется, была такая книга, но я ни разу в неё не заглядывал. Повода не было, да и желания не наблюдалось. Трактаты о смысле жизни интересны лишь тому, кто этого самого смысла не знает. Что же касается меня… Каюсь: пытался рыться в умных мыслях давно умерших и поныне здравствующих учёных мужей, и не только мужей. Даже пытался понять, о чём они предупреждают и что советуют. Признаюсь честно: только время зря потратил. Потому что, узнав, по чьей прихоти и вопреки чему сам живу на этом свете, окончательно убедился: не стоит искать подтекст там, где и букв-то на полноценное слово не хватает.
Что она ещё говорила?
Забвение.
Память.
Надежда.
Три символа моего Дома. Три Цвета Пепла.
Белый Пепел Забвения.
Чёрный Пепел Памяти.
Зелёный Пепел Надежды.
Но разве из них можно выбрать что-то одно? Они неразделимы. Они… Они составляют Суть. Единую и Неизменную. Но гадалка сказала: «нет ничего неизменного»… Имела ли она в виду и эти незыблемые основы существования? И если имела, то какую мысль вкладывала в своё предсказание? Нет, простите, не в предсказание. В предупреждение, от которого тревога взъерошила холодными пальцами несуществующие волосы на моём затылке.
От чего меня хотели предостеречь? От чего?…
Его Магичество Лаймар, собственной персоной. Какого фрэлла ему здесь нужно? А что, если…
Вы любите шпионские игры? Я – ненавижу. Но, как и всякий обыватель, волей случая столкнувшийся с чем-то доселе неизведанным и потому – притягательным, не смог удержаться от построения совершенно нелепых, но соблазнительных предположений… Наверняка, чернявый маг припёрся в гостиницу для встречи со своим связным и получения инструкций по поводу дальнейших злодеяний! А значит, у меня появился замечательный шанс разоблачить грандиозный заговор! Всем нос утру – и кузену, и Мастеру. Они ещё будут гордиться тем, что знакомы с таким гениальным…
Однако пора переходить от слов к делу.
Меня Лаймар не заметил: его мрачно-озабоченный взгляд даже не коснулся угла, в котором мне посчастливилось греть скамейку. Так торопился? Значит, встреча важная, и с тем, кто не терпит промедления… Ну-ка, посмотрим!
Выдержав паузу, достаточную для того, чтобы не вызвать подозрений к своему неожиданному желанию прогуляться наверх, я вальяжно одолел пятнадцать ступенек и остановился, чтобы выяснить, куда двигаться дальше. Впрочем, если раньше выбор направления поставил бы меня в тупик, сейчас – благодаря Мантии – мне был доступен весьма удобный инструмент, позволяющий безошибочно ориентироваться на местности.
«Паутинка» растянулась по коридору второго этажа, предоставив уйму сведений о напряжённости отношений между постояльцами там, где таковые имелись. Постояльцы, то есть. Так, осталось только определить, какой звук соответствует местоположению моего знакомого мага…
Странно. Ничего не понимаю. Совсем ничего. Лаймар, без сомнения, находится в правом крыле, почти в самом конце коридора. Более того, творит волшбу, но… Не вызывает напряжения ! Напротив: словно убаюкивает ранее вздыбленное судорогами Пространство. Как такое может быть? Тихий шелест мирно засыпающей стихии – и ничего более. Очаг возмущения локализован и устранён. И кем? Человеком, которого я полагаю главным виновником несчастий, обрушившихся на королевскую семью! Нет, тут что-то не так… Что-то не сходится… Или ошибся я, или…
– Отчасти его, отчасти его старшего брата, в основном – Совета Кланов. Но ни капли не моя!
– То есть, не расскажешь? – уточняет Мастер.
– Было бы, что рассказывать… Я и сам ничего не знаю. Честно!
– Ладно, поверю. Так почему ты спросил меня о Лаймаре? В чём он виновен?
– Я что, похож на судью? – обижаюсь, и вполне обоснованно. – Никаких приговоров ещё не вынесено, и вина – даже если таковая имеется – не доказана. Я просто собираю сведения для принятия решения…
– Какого именно решения?
– Пока не знаю. Надо подумать, и подумать хорошенько. Впрочем, если настаиваешь… Кое в чем можно быть уверенным уже сейчас. «Росу» Шэрол получил, скорее всего, с помощью Лаймара. Ученица мага приложила руки к исключению Дэриена из числа наследников престола. Тот же Лаймар, как я понимаю, подсунул в свиту Рикаарда безумную эльфийку…
Умолкаю на полуслове, потому что… Мозаика начинает складываться!
Итак, взглянем на происшедшее под новым углом.
Обиженный Мэвин ищет способ отомстить тому, кто отнял у него внимание сестры. Каким-то образом парень знакомится с Вийсой (кажется, так её именовали?), которая либо прямо предлагает свои услуги, либо в непринужденной беседе вскользь упоминает о возможности сотрудничества. Скорее всего, действиями магички руководит её учитель, находящий выгоду в болезни старшего наследника престола. Вопрос: какую именно выгоду? Возможно… На Дэриена влиять трудно: мальчик уже вырос, а вот близнецы находятся в том милом возрасте, когда дурные примеры как нельзя заразительны. Лаймар обрабатывает Рикаарда своими методами, стремясь изменить характер принца в нужную сторону. Удачно, кстати, обрабатывает: сам тому свидетель и жертва… К моменту Инициации младший наследник (Рианну вычеркиваем, поскольку она никем не принимается в расчёт из-за своей «неполноценности») должен превратиться в типа с очень неустойчивым и неприятным поведением. В типа, влияние на которого, предположительно, будет иметь только один человек. Почтенный Лаймар.
Подождите-ка! Он – сверстник Гериса и учился вместе с ним? Но почему-то не хотел поспорить за место придворного мага… Зато, более, чем уверен: Лаймар имеет отношение к тому, что произошло при Инициации Дэриена. То есть, к вспышке безумной страсти, которая нарушила равновесие сознания Инициирующего. Может, подсыпал чего в еду, может, колданул – дело не в деталях, а в результате. Ага. Значит, ему было мало того, что старший принц не может работать с артефактами. Почему? Потому что… Потому что Лаймар знает: всё можно переиграть заново! А я знаю? Кажется…
Спокойно, Джерон, спокойно! ЭТИМ ты займёшься после. Надо закончить другую логическую цепочку.
Какие же возможности кроются в злосчастном артефакте, из-за которого всё и началось? Ну, Мэй, я тебя достану, подожди у меня!…
Лаймар устраняет одного претендента, потом берётся за второго, и всё, вроде бы, идёт тихо и складно, но… На Рикаарда появляются планы ещё у кого-то. У мага или даже целой группы кудесников, которые желают установить над мальчиком контроль. И они торопятся, потому что артефакт вот-вот должен проснуться, а единственный Мост , который может с ним работать, к счастью, пока не инициирован … Хм. Хм. Хм. И где же мне искать этих злодеев? Кроме того… Стоит ли их вообще ИСКАТЬ?
– Эй, парень, очнись! Что с тобой?
Отвлекаюсь от своих мыслей и вижу встревоженное лицо Рогара.
– Ничего особенного… Я задумался.
– М-да? В следующий раз предупреждай, а то… Твоя задумчивость слишком похожа на оцепенение.
– Извини, не хотел тебя пугать.
– Да я не из пугливых, – очередная улыбка прячется в седых усах. – Ты кое-что начал излагать… Кое-что очень интересное. Не хочешь продолжить?
– Представь себе, нет! – стараюсь говорить, как можно серьёзнее.
– Почему же?
– Можно придумать очень много объяснений, но какое из них будет единственно правильным? Нет, мне пока рано поведать миру свои умозаключения!
– Как знаешь. Смотри только, чтобы поздно не стало, – мягко замечает Мастер.
– Постараюсь…
* * *
Метель, накрывшая Виллерим колючим плащом, застала меня примерно на середине пути от Дворцовой площади к дому Агрио. Западный Шем горазд на такую погоду: ещё вчера солнце слепило глаза, а сегодня не разберёшь, где находится земля, а где – небо, потому что всё смешалось в котле зимней бури.Мало найдётся любителей встречать грудью порывы ледяного ветра, щедро приправленные жгучей солью мелких и острых снежинок. Я, как и многие здравомыслящие люди, мёрзнуть не собирался, а потому – едва видимость снизилась до пяти шагов – нырнул в спасительно-тёплые объятия первой попавшейся гостиницы, даже не удосужившись рассмотреть жалобно поскрипывающую на ветру вывеску.
К чести хозяина сего заведения, встретили озябшего гуляку по чётко отработанной схеме: один малолетний слуга подхватил и потащил в чистку и сушку плащ, ставший вдвое толще и тяжелее от плотного слоя снега, а второй усадил меня на свободное место в уголке зала и тут же водрузил на стол внушительных размеров посудину, которая исторгала из своих недр резкий аромат горячего вина. Кинув мальчишке мелкую монетку, я попросил его позаботиться и о перчатках, а сам положил холодные ладони на горячие бока кружки и окинул рассеянным взглядом своих «товарищей по несчастью».
Посетителей было, на удивление, немного: видно, местные жители, хорошо разбираясь в повадках зимы, ещё с утра предполагали изменение погоды в худшую сторону и просто не покинули натопленные дома. Группка молодых парней, одетых легко, но претенциозно – либо дворянство среднего пошиба, либо школяры какого-нибудь из королевских учебных заведений. Патруль Городской Стражи греется куда более крепкой жидкостью, чем та, что я собираюсь пригубить. В противоположном конце зала, кажется, селяне, приехавшие распродать откормленную к празднику скотину… Тихо, покойно и уютно – что ещё надо для счастья?
«Блаженствуешь?…»
Я чуть не поперхнулся. Давненько Мантия не прерывала мои размышления в своей излюбленной манере – ехидно и бесцеремонно.
Ну… Э… Пытаюсь.
«А есть, с чего?…»
Тебе-то какая разница?
«А кто же, кроме меня, будет следить за твоим душевным и телесным здоровьем?…»
То есть, расслабляться нельзя. Считаешь, мне необходим присмотр?
«Ты с удивительным упорством стремишься усложнить свою жизнь, мой дорогой… Можно было бы предоставить тебе самому расхлёбывать всё, что заварено, но… Я так привыкла к твоим глупостям за недолгие месяцы нашего осмысленного партнёрства, что не хотела бы снова остаться одна…»
С этого места чуть подробней, пожалуйста! Что значит «снова» и почему «одна»?
«Экий ты любопытный…» – усмехается.
Я ещё и настойчивый!
«Да… Особенно в глупостях…»
Хоть один раз ты можешь ответить мне серьёзно и понятно?
«Могу… Но это не так интересно, как ты полагаешь…»
Ошибаешься, милая! Я вовсе не полагаю ничего подобного.
«Отрадно слышать… Так о чём ты хотел спросить?…»
Ты сказала, что «не хочешь снова оставаться одна». Из этих слов можно многое понять. Первое: до того момента, как я появился на свет, ты уже существовала – но это, впрочем, и так ясно… Второе: ты не избалована приятным обществом. Вообще обществом не избалована. Посему напрашивается вывод: кроме меня, тебе не с кем поговорить. Правильно?
«Я всегда могу переброситься парой слов с самой собой, дурашка… И в отличие от тебя, я себе не надоедаю…» – торжествующая, но немного грустная улыбка.
Что-то не верится.
«Как хочешь… Я не прошу принимать Истину без сомнений и вопросов – это слишком просто и слишком неэффективно… Гораздо правильнее…»
Набивать шишки на ровном месте?
«Хорошо, что ты это понимаешь…»
Понимаю? Да. Но принять не могу. Зачем мучиться на окольных путях и задворках, если можно сразу, легко и быстро выйти на просторную площадь?
«А как же поиски себя?…» – вкрадчивый шёпот.
А зачем искать столь ненужную вещь? Только время и силы зря тратить.
«А на других времени не жаль?…»
На кого это – других?
«Когда ты последний раз думал не о делах, а о чём-нибудь приятном?… О прелестях своей возлюбленной, например?…» – надо же, ещё и укоряет… Хотя, права, поганка: не могу вспомнить. Не получается.
Ты что-то имеешь против?
«Я?… Имею или нет, ты всё равно не прислушаешься к моим советам…»
Почему же? Разумные и обоснованные советы я всегда…
«Попускаешь мимо ушей…»
Обижаешь! Когда это я что пропускал? Я всегда внимаю тебе с благоговением и трепетом!
«Шут…»
Ладно, не хочешь лишний раз улыбнуться, настаивать не стану. Тогда поговорим предельно серьёзно, и начнём, пожалуй, с… с начала. Ты ведь знаешь всё про всех, не так ли? Помоги мне разобраться в лицах и душах, мудрейшая из осведомлённейших!
«Льстец…» – довольный прищур.
Куда ж без этого?
«Что тебя интересует?…» – тон сменяется на сухо-деловой.
В первую очередь, Дэриен. Ему можно помочь, верно?
«Помочь можно всем, но иногда лучшая помощь будет заключаться в безболезненном и быстром умерщвлении…» – ни капли иронии в голосе. И я невольно передёргиваю плечами, сознавая беспощадную правоту Мантии.
Его Кружевом ожно переинициировать ?
«Разумеется… Только не с достигнутой ступени…»
Что ты имеешь в виду?
«Его нужно вернуть в исходное состояние, и заново провести ритуал…»
Хм… Так просто?
«Как и всё в этом мире… Дальше!…»
Мальчик, который пытался ему отомстить… Мэвин. Что делать с ним?
«А разве нужно что-то делать?…»
Ну-у-у-у-у… Он может натворить бед. С такими-то способностями.
«Если найдёт подходящий „инструмент“ для своих занятий…»
Именно об этом и говорю. Мальчика нужно отвлечь от прыжков со скалы, потому что в следующий раз он может и не собрать костей.
«Попробуй…»
Благословляешь? Спасибо!
«Положение, скажем прямо, безнадёжное, но… Ты же любишь браться за подобные дела?…»
Угу. Самое главное, не заострять внимание на результатах: если ничего не получилось, берись за следующий «тяжёлый» случай! Я правильно мыслю?
«В меру собственной недоразвитости…» – констатация факта.
Дразнишься? Ну-ну… Я сегодня отходчивый, так что можешь не стараться – не обижусь. Итак, о чём мы говорили-то?… А, вспомнил! Мэвина надо отвлечь. Но чем?
«Ах, мой бедный наивный Джерон!… То, что каждый знает с детства, ускользнуло от твоего понимания… Ему нужно влюбиться…»
И всё?!
«Этого мало?… Учти: редкий человек способен сохранять живой интерес к точной науке, если на горизонте взошло солнце кокетливого женского взгляда…»
М-да? Ну, если ты утверждаешь…
«Я сообщаю тебе простейшую из Истин, дурачок… Жаль, что ты не можешь её осознать…»
Ну почему же? Очень даже могу!
«Да-а-а-а?… А кто из нас вспоминает о своей любви строго по расписанию, да и то, если нечем больше заняться?…»
Знаешь, что…
«Да-да?…»
Последний вопрос. Что ты думаешь о Лаймаре?
«О реальном человеке или о твоих фантазиях в его отношении?…»
Э-э-э-э… Хотелось бы услышать твои мысли по обеим позициям.
«Не получится!…»
Это ещё почему?
«Как человек, он меня совершенно не занимает… А ТВОИ выводы, большей частью, несут в себе отражение эмоций, а не работы разума…»
В самом деле?
«Уж поверь…»
Значит, мне нужно провести анализ заново?
«Если не лень…» – зевает.
Эй, куда собралась?
«Сосну маленько… Здесь и без меня будет весело…»
Что ты хочешь этим сказать?
Но Мантия уже свернулась клубком и блаженно похрапывала где-то на грани восприятия.
Бессовестная! Вечно оставляет меня без своего общества, поганка… Впрочем, что она сказала? «Здесь будет весело»? Надеюсь, не настолько, чтобы полилась кровь.
* * *
Кровь, и вправду, не полилась. Зато гром праведного гнева сотряс стены гостиницы.– Да за такие предсказания тебя выпороть – и то, мало! – раздалось из угла, где расположились селяне.
Любопытно… Я невольно вытянул шею, пытаясь разглядеть, что происходит. Конечно, ничего не увидел. Пришлось встать – как раз вовремя, чтобы ворох пёстрых кусочков ткани успел обогнуть мою фигуру и спрятаться у меня за спиной. Спрятаться? О, нет…
– А ну, мерзавка, вернись!
Надо мной навис дюжий мужик, чьи щёки выглядели излишне румяными даже в скудном свете свечей. Интересно, чем его в детстве кормили? Мне, вроде бы, в еде не отказывали, но почему-то впрок ни мясо, ни овощи не шли. У родителей этой горы разносолов на столе, наверняка, не водилось, а поди ж ты…
– Вас что-то расстроило, почтенный? – я постарался улыбнуться со всем возможным уважением к буграм мышц, хорошо заметным и под толстым суконным кафтаном.
– Мокрая мышь, которая нагадала мне всяких гадостей!
– Мышь?
Поворачиваю голову, в попытке увидеть, о ком идёт речь, но через плечо удаётся рассмотреть только чёрные волосы и яркий платок.
– Предсказательница, чтоб её! – сплёвывает мужик.
– И что же она такого страшного Вам предсказала?
– А что скотина вся моя будущей весной подохнет, вот что!
– Именно так и сказала? – категоричность недовольного селянина, скорее всего, не имела под собой основания: бродячие гадатели редко опускаются до ясных и недвусмысленных «откровений из будущего», поэтому малышка могла сказать и что-то вполне безобидное, а клиент понял, как смог.
– Ну-у-у… – мужик слегка смутился. – Вроде того… Ну, что по весне Сейнари разольётся больше обычного, притопит луга, а на них трава дурная расти будет, и коровки мои потравятся…
– Да Вам необычайно повезло, почтенный! – хлопаю по крепкому плечу. – Сами подумайте: Вы уже знаете, из-за чего может погибнуть Ваша скотинка, так что Вам мешает выгнать её на другие пастбища или купить сена, а? И ни одна из коров не пропадет. Улавливаете?
В блеклых глазах появилось сомнение.
– После того, как Вы разъяснили, господин… И верно! Так, считаете, сена надо прикупить?
– О, тут я Вам не советчик! – машу руками. – Может надо покупать, может не надо – фрэлл его знает… А на подтопленные луга коров не гоняйте. Целее будут!
– И на том спасибо, господин! – отвесив низкий поклон, мужик вновь занял место за своим столом, а я повернулся лицом к той, что заставила меня строить из себя знатока сельского хозяйства.
Довольная мордашка – живая, смуглая, с крупными бусинами тёмных глаз. И верно, похожа на мышь. Очень миленькую, правда. Мокрые волосы скручены тугими колечками и облегают голову плотной шапочкой. Плечи закутаны в необъятный шерстяной платок, усыпанный то ли маками, то ли розами: даже если бы я лучше разбирался в цветах, определить, какие из них хотела изобразить вязальщица, не представляется возможным, потому что платок – старый. Очень старый, с полысевшими от времени кистями бахромы. Пол подметают юбки. Да-да, именно юбки, в количестве пяти, а то и более. Разумеется, разноцветные и, разумеется, никак не сочетающиеся между собой. При ярком свете эта аляповатость резала бы глаза, но здесь и сейчас она всего лишь заставляет улыбнуться.
– Здравствуй… мышка.
– Ты желаешь мне здоровья от чистого сердца или просто хочешь показаться вежливым? – прищуривается один из блестящих глаз.
– И то, и другое, наверное… Кстати, о здоровье! – я поманил пальцем мальчишку-подавальщика.
…Сунув нос в принесённую специально для неё кружку, девчонка сурово нахмурилась:
– Сам, значит, вином отогреваешься, а меня супом потчуешь? Это как же понимать?
– В твоём возрасте следует пить вино только в лечебных целях, но… Думаю, горячий мясной бульон с пирожками будет куда полезнее, чем кислятина, которую принесли мне. Если не хочешь, можем поменяться!
– Вот ещё! – она ухватила из миски самый большой пирог и откусила, сколько… Сколько смогла, а смогла много: вернуться к беседе юной гадалке удалось лишь спустя время, необходимое для тщательного пережевывания. И вернуться для того, чтобы попытаться вогнать меня в краску, потому что я услышал:
– А ты – добрый.
– Нет, мышка, я – злой. Очень злой. Только ещё и ленивый. А поскольку злые дела требуют большего приложения сил, чем добрые, я предпочитаю не особенно напрягаться… Если есть возможность.
Моя невинная шутка вызвала внимательный и сосредоточенный взгляд. Девчонка помолчала, потом сочувственно подытожила:
– Устаёшь, значит, сильно… Бедненький!
– Кто сказал, что устаю? – удивился я.
– Ну, здрассссьте! Только что заявил: злу нужно отдавать больше сил, чем добру, а теперь отнекиваешься? Не пойдёт!
– Что – не пойдёт?
– Выбери уж, что тебе ближе – зло или добро. А то потеряешься между… Ищи тебя потом! – довольная улыбка.
– Да кому я нужен?
– Кто тебя знает, – ещё один внимательный взгляд. – С виду не скажешь, а вдруг… Вдруг, есть в тебе что-то ценное?
– Вряд ли, – совершенно искренне сомневаюсь.
– Всё равно, не тебе судить! – заявляет девчонка. Заявляет так, что спорить с ней почему-то не хочется.
– Да я и не сужу…
– Хочешь, расскажу твоё будущее? – спустя вдох следует вполне ожидаемое предложение.
– В том же ключе, что и этому несчастному владельцу коров?
– Можно и в том… Хотя, нет, – задумчивый цокоток ногтей по столу. – Твоя судьба от капризов природы не зависит.
– И как же ты это установила?
– Есть способы… – туманный и ни к чему не обязывающий ответ. – Ты какое гадание предпочитаешь? Могу на потрохах курячьих. Могу на свечном воске. А могу Лабиринт Ладони прочитать… Выбирай!
– Не стоит, мышка.
– Что – не стоит? – обиженно надутые губы.
– Предсказывать мне будущее.
– Почему? Не веришь, что я…
– Угадаешь? Верю. Только… Своё ближайшее будущее я и так знаю. А то, что должно произойти потом… Видишь ли, мне почему-то кажется: неинтересно жить, если каждый ненаступивший миг уже известен. Скучно.
– Может быть, может быть… – кивок. – А если тебя ждут опасности? Угроза жизни и всякое такое? Тоже знать заранее не захочешь?
– Хм… – а вот над этим надо подумать.
Заманчиво было бы получить точные сведения обо всех будущих врагах и их планах… Заманчиво, но как-то нечестно. Нет, будем разбираться с неприятностями по мере их возникновения! Да и проку мне в предсказаниях? В лучшем случае забуду, в худшем – перепутаю так, что сам фрэлл ногу сломит.
– Нет, мышка, не надо. Пустое и неблагодарное это занятие – ткать Гобелены чужих судеб.
– Верно. Но ещё хуже – отказываться от помощи, предложенной без корысти, – девчонка смотрит на меня так сурово, что я чувствую себя школяром, заслужившим порку за плохо выученный урок.
– Я не отказываюсь… Просто мне думается, что знать будущее – не самое важное в жизни.
– А что же, по твоему, важнее?
– Прийти туда, где ты по-настоящему нужен.
Молчание, долгое и грустное, заканчивается вздохом:
– Ну, Пути и Дороги не по моей части, спорить не буду… А всё же, зря отказался! Пожалеешь!
– Конечно! – улыбаюсь, видя, как смешно морщится длинноватый нос девчонки. – Но ничего, я привык.
– Жалеть?
– И жалеть – тоже. А ещё я привык…
– Получать от Судьбы оплеухи? – ехидное замечание, заставившее меня вздрогнуть.
– Какие ещё… Ты-то что об этом знаешь?
– То, что явно, и то, что тайно. То, что дозволено, и то, что запрещено, – она встала из-за стола, озорно взмахнув юбками. – Я всё знаю. И ты совершенно прав: мне скучно жить. Точнее, было бы скучно, если бы…
– Если бы? – невольно встаю следом.
– Если бы под лунами этого мира не топтал тропинки тот, чья судьба не может быть предсказана, потому что её просто не существует.
– О чём ты говоришь?
– Запомни: нет ничего предопределённого и нет ничего неизменного. Ни в большом, ни в малом, ни в жизни, ни в смерти. Будущего нет, потому что, воплощаясь, оно на крохотное мгновение становится Настоящим, и тут же исчезает в Прошлом… Тебе нужно будет выбрать одно из трёх: Забвение, Память или Надежду. И когда наступит срок, ты выберешь то, что должен. Или не выберешь ничего, и это тоже будет Выбором… У твоего Зеркала три стороны, Джерон! Но соединить их вместе или разбить окончательно сможешь только ты сам…
С каждым словом лицо гадалки становилось всё светлее, словно под кожей разгоралось пламя. А глаза… Глаза белели, пока не превратились в прозрачные, ничего не видящие озёра. Воздух подёрнулся маревом, напомнившим о далекой летней жаре, очертания фигурки потекли, растворяясь в сумраке зала, и понадобилось лишь три вдоха, чтобы там, где стояла девчонка, не осталось ничего. Ничего. Даже следов мокрой обувки на полу.
Я опустился на скамью и тупо уставился в миску, где меня дожидался любезно оставленный маленькой гадалкой пирожок. Кто бы мог подумать…
Впрочем, любой из людей, сидящих за соседними столиками, принял бы встречу со Слепой Пряхой в канун Середины Зимы, как должное. Хотя бы потому, что всем известно: раз в году Судьба надевает пёстрые одежды бродячей предсказательницы и ходит по людным местам. Если повезёт, вы можете получить «из первых рук» всю историю своей жизни на десятки лет вперёд. Если не повезёт – ну вот, как мне – будете сидеть и гадать, что хотела сказать Та, Что Знает Всё, Но Помнит Лишь Будущее…
А я, дурак, пирожками её хотел накормить… И накормил же! На свою голову. «Три Стороны Зеркала»… В семейной библиотеке, кажется, была такая книга, но я ни разу в неё не заглядывал. Повода не было, да и желания не наблюдалось. Трактаты о смысле жизни интересны лишь тому, кто этого самого смысла не знает. Что же касается меня… Каюсь: пытался рыться в умных мыслях давно умерших и поныне здравствующих учёных мужей, и не только мужей. Даже пытался понять, о чём они предупреждают и что советуют. Признаюсь честно: только время зря потратил. Потому что, узнав, по чьей прихоти и вопреки чему сам живу на этом свете, окончательно убедился: не стоит искать подтекст там, где и букв-то на полноценное слово не хватает.
Что она ещё говорила?
Забвение.
Память.
Надежда.
Три символа моего Дома. Три Цвета Пепла.
Белый Пепел Забвения.
Чёрный Пепел Памяти.
Зелёный Пепел Надежды.
Но разве из них можно выбрать что-то одно? Они неразделимы. Они… Они составляют Суть. Единую и Неизменную. Но гадалка сказала: «нет ничего неизменного»… Имела ли она в виду и эти незыблемые основы существования? И если имела, то какую мысль вкладывала в своё предсказание? Нет, простите, не в предсказание. В предупреждение, от которого тревога взъерошила холодными пальцами несуществующие волосы на моём затылке.
От чего меня хотели предостеречь? От чего?…
* * *
Входная дверь распахнулась и тут же с грохотом вернулась в крепкие объятья косяка. Вновь прибывший посетитель гостиницы, радушно принимающей под свой кров замёрзших горожан и гостей столицы, не глядя, скинул плащ на руки мигом оказавшегося рядом мальчишки и уверенно направился к лестнице, ведущей на второй этаж – в комнаты постояльцев. Самое обычное событие, ничем не примечательное, за исключением личности человека, который, как и ваш покорный слуга, не отсиживался дома, пережидая непогоду.Его Магичество Лаймар, собственной персоной. Какого фрэлла ему здесь нужно? А что, если…
Вы любите шпионские игры? Я – ненавижу. Но, как и всякий обыватель, волей случая столкнувшийся с чем-то доселе неизведанным и потому – притягательным, не смог удержаться от построения совершенно нелепых, но соблазнительных предположений… Наверняка, чернявый маг припёрся в гостиницу для встречи со своим связным и получения инструкций по поводу дальнейших злодеяний! А значит, у меня появился замечательный шанс разоблачить грандиозный заговор! Всем нос утру – и кузену, и Мастеру. Они ещё будут гордиться тем, что знакомы с таким гениальным…
Однако пора переходить от слов к делу.
Меня Лаймар не заметил: его мрачно-озабоченный взгляд даже не коснулся угла, в котором мне посчастливилось греть скамейку. Так торопился? Значит, встреча важная, и с тем, кто не терпит промедления… Ну-ка, посмотрим!
Выдержав паузу, достаточную для того, чтобы не вызвать подозрений к своему неожиданному желанию прогуляться наверх, я вальяжно одолел пятнадцать ступенек и остановился, чтобы выяснить, куда двигаться дальше. Впрочем, если раньше выбор направления поставил бы меня в тупик, сейчас – благодаря Мантии – мне был доступен весьма удобный инструмент, позволяющий безошибочно ориентироваться на местности.
«Паутинка» растянулась по коридору второго этажа, предоставив уйму сведений о напряжённости отношений между постояльцами там, где таковые имелись. Постояльцы, то есть. Так, осталось только определить, какой звук соответствует местоположению моего знакомого мага…
Странно. Ничего не понимаю. Совсем ничего. Лаймар, без сомнения, находится в правом крыле, почти в самом конце коридора. Более того, творит волшбу, но… Не вызывает напряжения ! Напротив: словно убаюкивает ранее вздыбленное судорогами Пространство. Как такое может быть? Тихий шелест мирно засыпающей стихии – и ничего более. Очаг возмущения локализован и устранён. И кем? Человеком, которого я полагаю главным виновником несчастий, обрушившихся на королевскую семью! Нет, тут что-то не так… Что-то не сходится… Или ошибся я, или…