Страница:
Постойте-ка! Новое возмущение ! Никак не связанное с магией, но примерно в том же секторе моей «паутинки». Всё, сил анализировать собственные путаные мысли больше нет! Сейчас всё увижу сам и…
Стараясь не шуметь, я подошёл к нужной комнате, но можно было особенно и не таиться, потому что благодарственные причитания женщины, перемежающиеся недовольными возгласами Лаймара, успешно заглушали любые звуки. Судя по словам, смысл в которых можно было найти лишь со второго или, лучше – третьего прослушивания, маг занимался лечением больного ребёнка, и один этот факт заставил меня нахмуриться. Какое-то не свойственное злодею поведение, не находите? Заглянуть внутрь, что ли?
На моё счастье, шпион-кудесник, видимо, слишком торопился, потому что оставил дверь приоткрытой. Правда, в узкую щёлку я почти ничего не разглядел – только руку человека, стоявшего рядом с выходом. Руку, которая поднималась вместе с…
Тому, кто ни разу в жизни не видел любимого оружия кихашитов[4], и в голову бы не пришло испугаться костяной трубки длиной в две ладони и толщиной не более пальца. По крайней мере, в первый момент. Впрочем, второго момента не наступило бы, потому что иглы, которыми каждый убийца из Южного Шема может попасть в глаз бабочки с очень даже большого расстояния, смазаны очень неприятным зельем, которое… Скажем так: после попадания которого в кровь, жертве покушения можно начинать сооружать надгробие.
Фрэлл! Это что же получается?! Сейчас какая-то сволочь убьёт моего главного подозреваемого, и я останусь ни с чем? Нет, мои дорогие, так не пойдёт! Не позволю!
И я со всей дури (а как же иначе?) ударил ногой по двери.
Издав жалобный треск, дерево впечаталось в руку, пальцы которой сжимали трубку. Кихашит пошатнулся, роняя своё оружие, но изготовиться для новой атаки не успел. По очень простой причине: последовать за дверью и приставить к горлу опешившего убийцы обнажённый клинок не составило труда даже такому неуклюжему типу, как я.
– Простите, что нарушил ваше уединение, господа, но мне показалось, что негоже омрачать и так уже ненастный день смертью.
Люди, находившиеся в комнате, перевели взгляды на меня. Те, кто был в сознании, разумеется, потому что мальчик, лежащий на постели, судя по всему, забылся сном после тяжёлого приступа.
Лаймар. Удивлённый. Недовольный. Растерянный.
Бедно, но опрятно одетая женщина – видимо, мать больного ребёнка. Заплаканная. Дрожащая то ли от холода, то ли от страха.
Убийца, наверняка играющий роль отца семейства – человек более чем средних лет, с не запоминающимся лицом. Напряжённый и бесстрастный. Непорядок! Он должен меня бояться, разве нет? Я же такой стра-а-а-ашный!
В целях внушения незаслуженного уважения, позволяю «старшей» кайре прижаться к коже под подбородком кихашита чуть-чуть теснее. Самую малость – даже кровь не выступает. Заодно поигрываю Пустотой, то касаясь ледяным дыханием живой плоти, от отзывая свою вечную спутницу назад. Наверное, именно ей и удаётся заставить убийцу, с раннего детства презревшего страх смерти, вздрогнуть. Ещё бы: если, умирая, вы знаете, что воплотитесь в лучшем теле и лучшей жизни, Уходить не страшно. Но раствориться там, где ничего не было и никогда не будет… О, подобное испытание могут выдержать не все! Собственно говоря, вообще никто не выдержит. По моему скромному разумению. Я и сам, кстати…
– Поручитель? Провинность?
Эти вопросы могут показаться странными кому угодно, но только не человеку, нервно сглатывающему слюну. И он, и я играем сейчас по одним правилам. Правилам старинной, но до сих пор распространённой игры под названием: «Остаться в живых». А ещё вашему покорному слуге посчастливилось в своё время ночь напролёт слушать пьяную исповедь г’яхира[5], который считал, что не сможет дожить до рассвета. Как же он ошибался: смерть настигла парня лишь сутки спустя… А мне – в качестве посмертного дара собутыльника – досталась груда совершенно бесполезной, на первый взгляд, информации. Но, как выясняется, ничто в этом мире не пропадает зря!
– Я не буду повторять дважды! – в самом деле, не буду. Хотя бы потому, что сам забуду, о чём спрашивал.
– Поручитель – г’яхир Полуденной Розы[6] эс-Сина[7]. Вина – нежелание содействовать.
Вот как? Браво, Лаймар! Я бы, например, не рискнул отказаться от предложения «принять посильное участие в созидании славного будущего Южного Шема». Впрочем, мне и не предлагали. Нос у меня не в том масле испачкан.
– Можешь вернуться домой. По праву het-tаany я принимаю обязанности Поручителя, – убираю кайру в ножны, и убийца облегчённо выдыхает.
Могу понять, почему: ты уже настроился на безвременную кончину, да ещё вкупе с невыполненным заказом, что для кихашита тяжелее всех и всяческих долгов, и тут на тебе! Какой-то беспечный чудак произносит волшебное слово «het-tаany», принимая на себя грех твоей оплошности… Можно вознести искреннюю хвалу богам и смело отправляться за новым заданием.
– Как мне назвать Вас, господин? – немаловажный вопрос.
– Скажешь: тебя отпустил тот, кому Шан-Мерг подарил свой последний вздох.
Минута тишины. Такая долгая, что кажется Вечностью. А потом кихашит опускается на колени и лбом касается дощатого пола, отдавая дань почитания прозвучавшему имени. И – мне. Эх, дяденька, не заслуживаю я такого. Всего-то и сделал, что…
…Никак не могу привыкнуть к нескольким очень досадным мелочам. К вою песчаной бури за стенами хирмана[8]. К чадящим фитилям масляных светильников, распространяющим в воздухе аромат подгоревшей еды. К ощущению полнейшей беспомощности перед злорадной ухмылкой Судьбы…
Непогода застала меня посреди ничего – как раз на том участке эс-Сина, где проще встретить демона, нежели человека. На какие доходы существовал хозяин обшарпанного «приюта», можно было только догадываться. Наверное, обирал трупы постояльцев. Впрочем, я куда больше боюсь не высохшего под знойным солнцем пустыни старика, а того, кто волей случая составил мне компанию.
Мужчина, вдвое старше меня. А может, и не вдвое: скорбные морщины, рассёкшие высокий смуглый лоб, никого не омолодят. И глаза… Про такой взгляд говорят: «потухший». И тому есть причины. Шан-Мерг (как он сам представился) собрался умирать. Только я никак не могу понять, на чём основывается его жуткая уверенность в приближении смерти.
Всю предыдущую ночь мы провели без сна: он – беспрерывно рассказывая о себе и своей… хм, работе, я – слушая. И борясь с крупной дрожью, потому что мне было страшно. Очень страшно.
Мой собутыльник оказался г’яхиром. Какой именно провинции – я забыл сразу же, как только осознал, что делю стол и кров с человеком, которому ничего не стоит забрать мою жизнь. И не только жизнь, кстати: я ведь дожидаюсь каравана. Дожидаюсь, сидя на деньгах и верительных грамотах х’аиффа. Если что-нибудь потеряю или того хуже – меня обворуют, можно не возвращаться к Заффани. Проще самому закопаться в песок. Прямо за дверью…
И даже выпивка не помогает. Хвалёное «Дыхание Пустыни» не то, что не расслабило тело и не успокоило сознание, напротив: натянуло все нервы, как струны лютни. Голова гудит от смешанных в кучу откровений г’яхира, постепенно тупея и отпуская все мысли, кроме одной… Я выберусь отсюда ЖИВЫМ?!
– Ты слушаешь?
– А?… Да, конечно… – поднимаю взгляд от стола.
Подёрнутые пеплом тоски угольки глаз смотрят на меня в упор. Очень и очень внимательно.
– А мне кажется, что нет… Впрочем, это и не важно. Ты не попытался сбежать – вот, что мне нравится.
Сбежать? Куда? В пасть бури? Я похож на самоубийцу? Никогда бы не подумал… Опять же, поручение моего работодателя. Как я могу его не выполнить? Это означало бы полное и безоговорочное признание собственной несостоятельности. Во всех смыслах.
Г’яхир, видно, догадывается, какие демоны терзают мою душу, потому что невесело усмехается:
– Я не имел в виду смелость, парень. Даже самый отважный человек на твоём месте чувствовал бы себя… нехорошо. Возможно, если бы ты был старше и опытнее, ты бы предпочёл выйти за Порог. Ещё вчера.
Я и так почти парализован страхом, а он добавляет ещё и ещё… Зачем? Хочет поиздеваться? Можно было бы предположить такое стремление – особенно со стороны человека, ожидающего свой смертный час, но… В глазах Шан-Мерга плещется тоска. Тоска человека, который вынужден уйти, оставив незавершённым дело. Очень важное дело.
– Я не могу себе позволить…
– Испугаться? Вижу. Тебя держит нечто, посильнее любого страха. Чувство долга, верно? Я угадал?
Не отвечаю, но мой ответ г’яхира не интересует. Шан-Мерг думает о чём-то другом. Думает примерно минуту, потом встаёт и медленно начинает обходить стол, бормоча себе под нос:
– Как всё не ко времени… Не к месту… Парень – всё, что у меня имеется, но достаточно ли того, что под рукой? Впрочем, выбора нет…
– А меня учили, что Выбор есть всегда. Нужно только рассмотреть все Пути, ведущие с Перекрёстка, – как всегда, не подумав, блещу вбитыми в голову истинами. Мужчина останавливается совсем рядом со мной и проводит рассеянным взглядом по стене комнаты.
– Очень может быть… Ну, если ты СМОЖЕШЬ сделать Выбор за меня… Сделай его!
Сильные пальцы властно впиваются в мои волосы.
– Эй, что Вы… – успеваю только возмущённо открыть рот, а в следующее мгновение…
Комок чужого дыхания втыкается в моё горло, и я едва не захлёбываюсь жарким и странно сухим ветром. Ветром, несущим на своих крыльях последний вздох Шан-Мерга…
…Потом было многое. Несколько бессонных суток наедине с мёртвым телом. Песни песка – то вкрадчивые, то угрожающие. Дочери Йисиры. «Белая Фаланга». Долг, который требовал оплаты и был уплачен. Мной.
Многое было. Но в одном я совершенно точно завидовал Шан-Мергу: ему повезло Уйти, Оставшись. Хотелось бы верить, что и мне когда-нибудь удастся такое…
…Песок пустыни всхлипнул в последний раз и умолк, прячась в тайниках памяти. Я посмотрел на склонившегося в глубоком поклоне убийцу.
– Ступай! Если через минуту твои следы не остынут на пороге этого дома, я возьму своё обещание обратно!
– Как прикажете, Карающий[9]! – ему не понадобилось и вдоха, чтобы, подхватив орудие своего труда, исчезнуть в коридоре.
– Вы закончили здесь, почтенный Лаймар? – обращаюсь к кудеснику, который за всё время моей беседы с кихашитом не проронил и звука.
– Да, вполне. Что Вы хотите предложить?
– Спуститься вниз и поговорить. Согласны?
– Я могу отказаться? – лёгкая усмешка.
– Можете. Но лучше не надо. Считайте это… дружеским советом.
– Что ж… – маг вздохнул. – Если позволите, я присоединюсь к Вам через несколько минут.
– Буду ждать, – я выделил голосом слово «буду» и оставил Лаймара отдавать последние указания совершенно растерянной женщине.
Впрочем, меня устроит любое развитие событий. Если Лаймар сбежит, его вина не нуждается в подтверждении. Если не сбежит, получу ответы на интересующие меня вопросы. Как ни крути, а в выигрыше всё равно я! Приятно, фрэлл подери…
И всё же, он пришёл. Спустился по лестнице – не шибко спеша, но и не особо медля: как человек, закончивший все срочные дела и теперь могущий совершенно осознанно уйти на покой. Э нет, дорогой мой, не так скоро!
Расположившись напротив, маг положил ладони на стол, чем несказанно меня повеселил: такой жест у караванщиков Южного Шема означает открытость помыслов вкупе с готовностью принять судьбу, какой бы она ни была. С трудом сдержав улыбку, я осведомился:
– Сколько времени Вы выделите на беседу, почтенный?
Лаймар недоверчиво нахмурился:
– Разве не Вы устанавливаете правила?
– Правила чего? – хлопаю ресницами, словно девушка на первом свидании.
– Правила… – маг на несколько вдохов замолкает, а потом – видимо, придя к определённому выводу, зло щурится: – Даже то, что Вы отсрочили мою смерть, не даёт Вам права издеваться надо мной, пока я жив!
– Издеваться? Ещё и не начинал! – демонстрирую самую мерзкую из своих улыбок, чтобы миг спустя продолжить уже предельно серьёзно: – Мои права и обязанности простираются куда шире, чем Вы можете себе вообразить, почтенный. Честно говоря, я и сам не представляю себе их границ… Не хочу представлять. Ваша жизнь и Ваша смерть меня не интересуют. Ни в каком разрезе. Возможно, это Вас огорчит, но я больше обеспокоен совсем другими вещами.
– Вы хотите сказать… – кажется, он начинает догадываться, к чему я клоню. Ну и замечательно: меньше придётся прикладывать усилий.
– Я не собираюсь Вас убивать. Не сегодня. Видите ли, я не имею привычки в один и тот же день дарить подарок и забирать его обратно. Думаю, в этом Вы могли уже убедиться на примере…
– Молодого Магайона? – о, великолепно! У нас найдётся, что обсудить, кудесник! Мне даже не нужно притворяться больше обычного, чтобы вести беседу в нужном направлении.
– Именно. Кстати, поведайте, сделайте милость: почему Вы решили убрать Кьеза со своего горизонта?
– И Вы не спросите, зачем я вообще начал ему помогать? – вежливое любопытство.
– Хотите, отвечу сам?
– Попробуйте! – Лаймар потянулся к пирожкам в миске, и мне этот жест ясно говорит об одном: маг заинтересован. Попался на крючок. А ведь мы с ним до боли похожи… Я тоже – незаметно для себя – поглощаю всю доступную еду, когда у меня появляется задачка, требующая решения.
– Думаете, стоит того? – пододвигаю миску к себе и делаю вид, что затрудняюсь с выбором.
– Я говорил не о… – спешит поправиться маг, и вот тут я уже фыркаю:
– Не о пирожках, разумеется! Простите великодушно, но не могу удержаться… Вы не обиделись на эту нелепую шутку, надеюсь?
– Пожалуй, нет, – Лаймар улыбается. Суховато, но вполне искренне. Ай да я! Закрепим успех:
– Конечно, истинных причин я знать не могу, но это уже мелочи… Герцог Магайон имеет влияние при дворе. Очень большое, как я понимаю. И в какой-то момент ваши с ним интересы вступили в конфликт. Проще говоря, вы если и не враждуете открыто, то добрых чувств друг к другу не испытываете. Судя по всему, старший сын герцога поддерживает позицию отца, и единственным уязвимым местом оказался младший – своевольный, вспыльчивый, недалёкий, но зато весьма решительный Кьез, полагающий себя, к тому же, обиженным… Вы предлагаете помощь, так сказать – оснастить перилами лестницу, ведущую Наверх. Он соглашается. Вы сообщаете ему место и время, когда дядюшка Хак окажется вдалеке от столицы, но в пределах досягаемости наёмных убийц, и Кьез, не теряя ни минуты, отправляет охотников за головой своего отца. А потом… Потом Вы узнаёте, что мальчишка не преуспел в своих начинаниях. Более того: обвиняет в неудаче Вас, хотя Вы, как я понимаю, были против столь грубого решения проблемы. И… Я забежал не слишком далеко вперёд? Возможно, теперь Ваша очередь?
– Моя? Вы и так всё очень подробно изложили. Даже хуже: Вы рассказали о том, чего не могли узнать – только догадаться, и Ваши догадки меня пугают.
– Не позволяйте страху слишком многого, почтенный: бояться ещё рано. Итак?
– Кьез попытался взвалить вину на меня, совершенно верно. Он был неуравновешен. Со всех точек зрения. Разумеется, начал угрожать, что расскажет «кому следует» о моих планах…
– Кстати, о каких?
Лаймар усмехнулся:
– Вы спрашиваете потому, что хотите знать или потому, что не хотите думать сами?
– Конечно, второе! Зачем тратить силы, если можно получить то, что ищешь, в подарок?
– Ну, разумеется… – пальцы мага погладили выскобленную поверхность стола. – А не промочить ли нам…
– Горло? Ничего не имею против! Тем более что ноги я давно уже промочил…
Я выбрал эль – светлый, к сожалению (тёмный гораздо вкуснее, но и по голове бьёт тяжелее, а мне никак нельзя было терять ясность рассудка), Лаймар – что-то из южных вин. Вместе с напитками нам принесли гору щедро посоленного печенья – для весёлого хруста и иллюзии наполненного желудка.
– Мои планы, значит… Вам известен городок под названием Вэлэсса?
– Это на южном побережье? Маленький порт?
– Маленький? – маг удивился. – Вы когда были там последний раз?
– Я вообще там не был… – понятно: потрепанный том, к которому я обращался при постижении деталей землеописания, давно нуждается в исправлениях. – Впрочем, речь ведь не о размерах, да? Чем Вам так интересен этот город?
– Поблизости от него находится небольшой клочок земли, на котором… Или, точнее, в котором находят tyekk’iry.
– «Слёзы Вечности»? И насколько часто? Кто контролирует их дальнейшее распространение?
– Вижу, Вы понимаете всю важность сказанного, – уважительно заметил Лаймар. – И Вы, наверное, понимаете также, что любой маг был бы счастлив заполучить это месторождение в своё полное и неограниченное распоряжение?
– Понимаю. Вы полагаете себя достойным?
– Вполне, – прямой и спокойный взгляд.
– Я бы на Вашем месте не торопился.
– Почему?
– Потому что…
Tyekk’iry. Брызги из Колодца Западного Предела. Однако… Означает ли это, что сам Источник находится рядом с Вэлэссой? Если да, то стоит повнимательнее присмотреться к политической ситуации, касающейся этого городка… Тьфу! Города. И когда он успел вырасти?
Вэлэсса, судя по всему, находится в ленном владении Магайонов, и Кьез пообещал подарить магу землю, в которой рождаются крохотные, но совершенно самостоятельные и замечательно сильные Источники.
Кстати, почему Лаймар так рвётся именно туда? Разве что…
– Вы связаны с Водой, почтенный?
– Да.
– И насколько сильно?
– Об этом я не могу судить, но…
– Не утруждайтесь! – я стянул со среднего пальца левой руки кольцо. – Просто наденьте, и всё сразу станет ясно.
– Что это? – маг принял тусклый ободок в свою ладонь.
– Своего рода артефакт, позволяющий… Наденьте, и сами увидите.
– На любой палец?
– Как Вам будет угодно. От местоположения ничего не изменится.
Лаймар последовал моему совету и кольцо скользнуло на безымянный палец. Вдох-другой ничего не происходило, но вот по изгибам побежали маленькие синие искорки, всё быстрее и быстрее, увеличиваясь в размерах, пока одна из полос, составляющих заработанное моим нелёгким трудом украшение, не налилась сапфировой синью.
Мой собеседник не был бы магом, если бы не попытался определить, что за чудо свершилось на его глазах. И когда определил, удивление окончательно сбежало из тёмных глаз, сменившись полнейшей растерянностью.
– Как такое возможно?
– Что именно? – я постарался изобразить на своём лице самое доброжелательное выражение, на которое был способен.
– Ведь это… это же не металл… это…
– Прах первородных Сил[10].
– Откуда… где Вы его взяли? И как Вам удалось сделать из него…
– Видите ли, почтенный, некоторые факты моей жизни не полежат разглашению. Ни при каких условиях. Если выражаться грубее: я скорее умру, чем расскажу Вам, где и как получил в Дар это кольцо. Поэтому прошу не спрашивать. Я даже не стану Вам лгать – просто промолчу.
– Как скажете… – Лаймар всё никак не может поверить, что на его руке сияет древняя легенда.
Вообще-то, можно было обойтись и без подобного представления. Простейший анализ доступных фактов позволяет заключить, что сидящий напротив маг особенно хорош при работе с Водой: «осколки ледяного зеркала» тому свидетельствуют. И свидетельствуют очень красноречиво. Кстати, об «осколках».
– Оставим на время Вэлэссу, почтенный, и вернёмся в столицу. Вы приняли решение убить Кьеза по долгому размышлению, или же походя?
– Это важно?
– Нет. Просто мне интересно знать… Заклинание, которым Вы воспользовались, требует некоторой подготовки. Следовательно…
– Да, я заготовил «осколки» заранее. На всякий случай, – он не стал кривить душой. Фрэлл подери! Мне всё больше и больше начинает нравиться этот дядя!
– Не обязательно для Кьеза?
– Для кого угодно.
– Но Вы их «направили», не так ли?
– Очень поверхностно, почти наугад.
– То есть, они уничтожили бы любого, кто оказался на пути?
– Думаю, да. Но… – внимательный и чуть насмешливый взгляд. – Вас они не тронули.
– Ну, если не считать пары треснувших рёбер, то да! Не тронули.
– Я имел в виду совсем другое.
– Я знаю. Заключенная в ледяном крошеве магия не причинила мне вред. Потому что я вовремя её уничтожил.
– Не расскажете, как? – профессиональный интерес луком изогнул густые брови.
– Не расскажу, – улыбаюсь, но не злорадно, а сожалеюще. – Нет времени. У меня слишком много вопросов к Вам, а я не добрался и до середины… Вы желали получить в своё распоряжение Силу, не связанную с Источником напрямую. Почему? Вы не хотите платить по счету, когда придет время? Не хотите, чтобы некогда врученный Вам джав[11] выполнил свое единственное предназначение?
Лаймар едва уловимо морщится:
– А Вы бы легко расстались с жизнью только из-за того, что кто-то когда-то решил: нельзя занимать, не отдавая долги? Не верю! Вы не похожи на человека, тупо следующего традициям!
– Правда? Вы меня приятно удивили… На самом деле, спорить с теми, кто устанавливает Правила, не следует. Если Вам повезло один раз уйти от ответа, это не значит, что не возникнет новый вопрос… Если Источник должен быть пополнен, он будет пополнен. Независимо от мнения воришек, таскающих из него искорки для собственного удовольствия.
– Вы так говорите, словно… – тёмные глаза опасно блеснули.
– Слышали: летом в Россоне погибла женщина. Маг Академии.
– Да. И какое отношение это имеет к…
– Она вернула то, что заняла.
Стараясь не шуметь, я подошёл к нужной комнате, но можно было особенно и не таиться, потому что благодарственные причитания женщины, перемежающиеся недовольными возгласами Лаймара, успешно заглушали любые звуки. Судя по словам, смысл в которых можно было найти лишь со второго или, лучше – третьего прослушивания, маг занимался лечением больного ребёнка, и один этот факт заставил меня нахмуриться. Какое-то не свойственное злодею поведение, не находите? Заглянуть внутрь, что ли?
На моё счастье, шпион-кудесник, видимо, слишком торопился, потому что оставил дверь приоткрытой. Правда, в узкую щёлку я почти ничего не разглядел – только руку человека, стоявшего рядом с выходом. Руку, которая поднималась вместе с…
Тому, кто ни разу в жизни не видел любимого оружия кихашитов[4], и в голову бы не пришло испугаться костяной трубки длиной в две ладони и толщиной не более пальца. По крайней мере, в первый момент. Впрочем, второго момента не наступило бы, потому что иглы, которыми каждый убийца из Южного Шема может попасть в глаз бабочки с очень даже большого расстояния, смазаны очень неприятным зельем, которое… Скажем так: после попадания которого в кровь, жертве покушения можно начинать сооружать надгробие.
Фрэлл! Это что же получается?! Сейчас какая-то сволочь убьёт моего главного подозреваемого, и я останусь ни с чем? Нет, мои дорогие, так не пойдёт! Не позволю!
И я со всей дури (а как же иначе?) ударил ногой по двери.
Издав жалобный треск, дерево впечаталось в руку, пальцы которой сжимали трубку. Кихашит пошатнулся, роняя своё оружие, но изготовиться для новой атаки не успел. По очень простой причине: последовать за дверью и приставить к горлу опешившего убийцы обнажённый клинок не составило труда даже такому неуклюжему типу, как я.
– Простите, что нарушил ваше уединение, господа, но мне показалось, что негоже омрачать и так уже ненастный день смертью.
Люди, находившиеся в комнате, перевели взгляды на меня. Те, кто был в сознании, разумеется, потому что мальчик, лежащий на постели, судя по всему, забылся сном после тяжёлого приступа.
Лаймар. Удивлённый. Недовольный. Растерянный.
Бедно, но опрятно одетая женщина – видимо, мать больного ребёнка. Заплаканная. Дрожащая то ли от холода, то ли от страха.
Убийца, наверняка играющий роль отца семейства – человек более чем средних лет, с не запоминающимся лицом. Напряжённый и бесстрастный. Непорядок! Он должен меня бояться, разве нет? Я же такой стра-а-а-ашный!
В целях внушения незаслуженного уважения, позволяю «старшей» кайре прижаться к коже под подбородком кихашита чуть-чуть теснее. Самую малость – даже кровь не выступает. Заодно поигрываю Пустотой, то касаясь ледяным дыханием живой плоти, от отзывая свою вечную спутницу назад. Наверное, именно ей и удаётся заставить убийцу, с раннего детства презревшего страх смерти, вздрогнуть. Ещё бы: если, умирая, вы знаете, что воплотитесь в лучшем теле и лучшей жизни, Уходить не страшно. Но раствориться там, где ничего не было и никогда не будет… О, подобное испытание могут выдержать не все! Собственно говоря, вообще никто не выдержит. По моему скромному разумению. Я и сам, кстати…
– Поручитель? Провинность?
Эти вопросы могут показаться странными кому угодно, но только не человеку, нервно сглатывающему слюну. И он, и я играем сейчас по одним правилам. Правилам старинной, но до сих пор распространённой игры под названием: «Остаться в живых». А ещё вашему покорному слуге посчастливилось в своё время ночь напролёт слушать пьяную исповедь г’яхира[5], который считал, что не сможет дожить до рассвета. Как же он ошибался: смерть настигла парня лишь сутки спустя… А мне – в качестве посмертного дара собутыльника – досталась груда совершенно бесполезной, на первый взгляд, информации. Но, как выясняется, ничто в этом мире не пропадает зря!
– Я не буду повторять дважды! – в самом деле, не буду. Хотя бы потому, что сам забуду, о чём спрашивал.
– Поручитель – г’яхир Полуденной Розы[6] эс-Сина[7]. Вина – нежелание содействовать.
Вот как? Браво, Лаймар! Я бы, например, не рискнул отказаться от предложения «принять посильное участие в созидании славного будущего Южного Шема». Впрочем, мне и не предлагали. Нос у меня не в том масле испачкан.
– Можешь вернуться домой. По праву het-tаany я принимаю обязанности Поручителя, – убираю кайру в ножны, и убийца облегчённо выдыхает.
Могу понять, почему: ты уже настроился на безвременную кончину, да ещё вкупе с невыполненным заказом, что для кихашита тяжелее всех и всяческих долгов, и тут на тебе! Какой-то беспечный чудак произносит волшебное слово «het-tаany», принимая на себя грех твоей оплошности… Можно вознести искреннюю хвалу богам и смело отправляться за новым заданием.
– Как мне назвать Вас, господин? – немаловажный вопрос.
– Скажешь: тебя отпустил тот, кому Шан-Мерг подарил свой последний вздох.
Минута тишины. Такая долгая, что кажется Вечностью. А потом кихашит опускается на колени и лбом касается дощатого пола, отдавая дань почитания прозвучавшему имени. И – мне. Эх, дяденька, не заслуживаю я такого. Всего-то и сделал, что…
…Никак не могу привыкнуть к нескольким очень досадным мелочам. К вою песчаной бури за стенами хирмана[8]. К чадящим фитилям масляных светильников, распространяющим в воздухе аромат подгоревшей еды. К ощущению полнейшей беспомощности перед злорадной ухмылкой Судьбы…
Непогода застала меня посреди ничего – как раз на том участке эс-Сина, где проще встретить демона, нежели человека. На какие доходы существовал хозяин обшарпанного «приюта», можно было только догадываться. Наверное, обирал трупы постояльцев. Впрочем, я куда больше боюсь не высохшего под знойным солнцем пустыни старика, а того, кто волей случая составил мне компанию.
Мужчина, вдвое старше меня. А может, и не вдвое: скорбные морщины, рассёкшие высокий смуглый лоб, никого не омолодят. И глаза… Про такой взгляд говорят: «потухший». И тому есть причины. Шан-Мерг (как он сам представился) собрался умирать. Только я никак не могу понять, на чём основывается его жуткая уверенность в приближении смерти.
Всю предыдущую ночь мы провели без сна: он – беспрерывно рассказывая о себе и своей… хм, работе, я – слушая. И борясь с крупной дрожью, потому что мне было страшно. Очень страшно.
Мой собутыльник оказался г’яхиром. Какой именно провинции – я забыл сразу же, как только осознал, что делю стол и кров с человеком, которому ничего не стоит забрать мою жизнь. И не только жизнь, кстати: я ведь дожидаюсь каравана. Дожидаюсь, сидя на деньгах и верительных грамотах х’аиффа. Если что-нибудь потеряю или того хуже – меня обворуют, можно не возвращаться к Заффани. Проще самому закопаться в песок. Прямо за дверью…
И даже выпивка не помогает. Хвалёное «Дыхание Пустыни» не то, что не расслабило тело и не успокоило сознание, напротив: натянуло все нервы, как струны лютни. Голова гудит от смешанных в кучу откровений г’яхира, постепенно тупея и отпуская все мысли, кроме одной… Я выберусь отсюда ЖИВЫМ?!
– Ты слушаешь?
– А?… Да, конечно… – поднимаю взгляд от стола.
Подёрнутые пеплом тоски угольки глаз смотрят на меня в упор. Очень и очень внимательно.
– А мне кажется, что нет… Впрочем, это и не важно. Ты не попытался сбежать – вот, что мне нравится.
Сбежать? Куда? В пасть бури? Я похож на самоубийцу? Никогда бы не подумал… Опять же, поручение моего работодателя. Как я могу его не выполнить? Это означало бы полное и безоговорочное признание собственной несостоятельности. Во всех смыслах.
Г’яхир, видно, догадывается, какие демоны терзают мою душу, потому что невесело усмехается:
– Я не имел в виду смелость, парень. Даже самый отважный человек на твоём месте чувствовал бы себя… нехорошо. Возможно, если бы ты был старше и опытнее, ты бы предпочёл выйти за Порог. Ещё вчера.
Я и так почти парализован страхом, а он добавляет ещё и ещё… Зачем? Хочет поиздеваться? Можно было бы предположить такое стремление – особенно со стороны человека, ожидающего свой смертный час, но… В глазах Шан-Мерга плещется тоска. Тоска человека, который вынужден уйти, оставив незавершённым дело. Очень важное дело.
– Я не могу себе позволить…
– Испугаться? Вижу. Тебя держит нечто, посильнее любого страха. Чувство долга, верно? Я угадал?
Не отвечаю, но мой ответ г’яхира не интересует. Шан-Мерг думает о чём-то другом. Думает примерно минуту, потом встаёт и медленно начинает обходить стол, бормоча себе под нос:
– Как всё не ко времени… Не к месту… Парень – всё, что у меня имеется, но достаточно ли того, что под рукой? Впрочем, выбора нет…
– А меня учили, что Выбор есть всегда. Нужно только рассмотреть все Пути, ведущие с Перекрёстка, – как всегда, не подумав, блещу вбитыми в голову истинами. Мужчина останавливается совсем рядом со мной и проводит рассеянным взглядом по стене комнаты.
– Очень может быть… Ну, если ты СМОЖЕШЬ сделать Выбор за меня… Сделай его!
Сильные пальцы властно впиваются в мои волосы.
– Эй, что Вы… – успеваю только возмущённо открыть рот, а в следующее мгновение…
Комок чужого дыхания втыкается в моё горло, и я едва не захлёбываюсь жарким и странно сухим ветром. Ветром, несущим на своих крыльях последний вздох Шан-Мерга…
…Потом было многое. Несколько бессонных суток наедине с мёртвым телом. Песни песка – то вкрадчивые, то угрожающие. Дочери Йисиры. «Белая Фаланга». Долг, который требовал оплаты и был уплачен. Мной.
Многое было. Но в одном я совершенно точно завидовал Шан-Мергу: ему повезло Уйти, Оставшись. Хотелось бы верить, что и мне когда-нибудь удастся такое…
…Песок пустыни всхлипнул в последний раз и умолк, прячась в тайниках памяти. Я посмотрел на склонившегося в глубоком поклоне убийцу.
– Ступай! Если через минуту твои следы не остынут на пороге этого дома, я возьму своё обещание обратно!
– Как прикажете, Карающий[9]! – ему не понадобилось и вдоха, чтобы, подхватив орудие своего труда, исчезнуть в коридоре.
– Вы закончили здесь, почтенный Лаймар? – обращаюсь к кудеснику, который за всё время моей беседы с кихашитом не проронил и звука.
– Да, вполне. Что Вы хотите предложить?
– Спуститься вниз и поговорить. Согласны?
– Я могу отказаться? – лёгкая усмешка.
– Можете. Но лучше не надо. Считайте это… дружеским советом.
– Что ж… – маг вздохнул. – Если позволите, я присоединюсь к Вам через несколько минут.
– Буду ждать, – я выделил голосом слово «буду» и оставил Лаймара отдавать последние указания совершенно растерянной женщине.
* * *
Придёт или не придёт, вот в чём вопрос. Что помешает магу сбежать? Да ничто. Есть два ручных зверька, которые – если дать им волю – охотно управляют своим хозяином. Любопытство и совесть. С дурными наклонностями первого из них я уже кое-как справился, а второй… Не менее опасный противник, кстати. И главная его черта: никогда не прячет оружие в ножнах. Клинок может отодвинуться, прижаться плотнее, взрезать кожу или печально просвистеть рядом, но полоса серой стали никогда и никуда не исчезнет. Вы сражались со своей совестью? И кто победил? Только не лгите, а скажите откровенно… Молчите? Вот и я тоже… Лучше промолчу.Впрочем, меня устроит любое развитие событий. Если Лаймар сбежит, его вина не нуждается в подтверждении. Если не сбежит, получу ответы на интересующие меня вопросы. Как ни крути, а в выигрыше всё равно я! Приятно, фрэлл подери…
И всё же, он пришёл. Спустился по лестнице – не шибко спеша, но и не особо медля: как человек, закончивший все срочные дела и теперь могущий совершенно осознанно уйти на покой. Э нет, дорогой мой, не так скоро!
Расположившись напротив, маг положил ладони на стол, чем несказанно меня повеселил: такой жест у караванщиков Южного Шема означает открытость помыслов вкупе с готовностью принять судьбу, какой бы она ни была. С трудом сдержав улыбку, я осведомился:
– Сколько времени Вы выделите на беседу, почтенный?
Лаймар недоверчиво нахмурился:
– Разве не Вы устанавливаете правила?
– Правила чего? – хлопаю ресницами, словно девушка на первом свидании.
– Правила… – маг на несколько вдохов замолкает, а потом – видимо, придя к определённому выводу, зло щурится: – Даже то, что Вы отсрочили мою смерть, не даёт Вам права издеваться надо мной, пока я жив!
– Издеваться? Ещё и не начинал! – демонстрирую самую мерзкую из своих улыбок, чтобы миг спустя продолжить уже предельно серьёзно: – Мои права и обязанности простираются куда шире, чем Вы можете себе вообразить, почтенный. Честно говоря, я и сам не представляю себе их границ… Не хочу представлять. Ваша жизнь и Ваша смерть меня не интересуют. Ни в каком разрезе. Возможно, это Вас огорчит, но я больше обеспокоен совсем другими вещами.
– Вы хотите сказать… – кажется, он начинает догадываться, к чему я клоню. Ну и замечательно: меньше придётся прикладывать усилий.
– Я не собираюсь Вас убивать. Не сегодня. Видите ли, я не имею привычки в один и тот же день дарить подарок и забирать его обратно. Думаю, в этом Вы могли уже убедиться на примере…
– Молодого Магайона? – о, великолепно! У нас найдётся, что обсудить, кудесник! Мне даже не нужно притворяться больше обычного, чтобы вести беседу в нужном направлении.
– Именно. Кстати, поведайте, сделайте милость: почему Вы решили убрать Кьеза со своего горизонта?
– И Вы не спросите, зачем я вообще начал ему помогать? – вежливое любопытство.
– Хотите, отвечу сам?
– Попробуйте! – Лаймар потянулся к пирожкам в миске, и мне этот жест ясно говорит об одном: маг заинтересован. Попался на крючок. А ведь мы с ним до боли похожи… Я тоже – незаметно для себя – поглощаю всю доступную еду, когда у меня появляется задачка, требующая решения.
– Думаете, стоит того? – пододвигаю миску к себе и делаю вид, что затрудняюсь с выбором.
– Я говорил не о… – спешит поправиться маг, и вот тут я уже фыркаю:
– Не о пирожках, разумеется! Простите великодушно, но не могу удержаться… Вы не обиделись на эту нелепую шутку, надеюсь?
– Пожалуй, нет, – Лаймар улыбается. Суховато, но вполне искренне. Ай да я! Закрепим успех:
– Конечно, истинных причин я знать не могу, но это уже мелочи… Герцог Магайон имеет влияние при дворе. Очень большое, как я понимаю. И в какой-то момент ваши с ним интересы вступили в конфликт. Проще говоря, вы если и не враждуете открыто, то добрых чувств друг к другу не испытываете. Судя по всему, старший сын герцога поддерживает позицию отца, и единственным уязвимым местом оказался младший – своевольный, вспыльчивый, недалёкий, но зато весьма решительный Кьез, полагающий себя, к тому же, обиженным… Вы предлагаете помощь, так сказать – оснастить перилами лестницу, ведущую Наверх. Он соглашается. Вы сообщаете ему место и время, когда дядюшка Хак окажется вдалеке от столицы, но в пределах досягаемости наёмных убийц, и Кьез, не теряя ни минуты, отправляет охотников за головой своего отца. А потом… Потом Вы узнаёте, что мальчишка не преуспел в своих начинаниях. Более того: обвиняет в неудаче Вас, хотя Вы, как я понимаю, были против столь грубого решения проблемы. И… Я забежал не слишком далеко вперёд? Возможно, теперь Ваша очередь?
– Моя? Вы и так всё очень подробно изложили. Даже хуже: Вы рассказали о том, чего не могли узнать – только догадаться, и Ваши догадки меня пугают.
– Не позволяйте страху слишком многого, почтенный: бояться ещё рано. Итак?
– Кьез попытался взвалить вину на меня, совершенно верно. Он был неуравновешен. Со всех точек зрения. Разумеется, начал угрожать, что расскажет «кому следует» о моих планах…
– Кстати, о каких?
Лаймар усмехнулся:
– Вы спрашиваете потому, что хотите знать или потому, что не хотите думать сами?
– Конечно, второе! Зачем тратить силы, если можно получить то, что ищешь, в подарок?
– Ну, разумеется… – пальцы мага погладили выскобленную поверхность стола. – А не промочить ли нам…
– Горло? Ничего не имею против! Тем более что ноги я давно уже промочил…
Я выбрал эль – светлый, к сожалению (тёмный гораздо вкуснее, но и по голове бьёт тяжелее, а мне никак нельзя было терять ясность рассудка), Лаймар – что-то из южных вин. Вместе с напитками нам принесли гору щедро посоленного печенья – для весёлого хруста и иллюзии наполненного желудка.
– Мои планы, значит… Вам известен городок под названием Вэлэсса?
– Это на южном побережье? Маленький порт?
– Маленький? – маг удивился. – Вы когда были там последний раз?
– Я вообще там не был… – понятно: потрепанный том, к которому я обращался при постижении деталей землеописания, давно нуждается в исправлениях. – Впрочем, речь ведь не о размерах, да? Чем Вам так интересен этот город?
– Поблизости от него находится небольшой клочок земли, на котором… Или, точнее, в котором находят tyekk’iry.
– «Слёзы Вечности»? И насколько часто? Кто контролирует их дальнейшее распространение?
– Вижу, Вы понимаете всю важность сказанного, – уважительно заметил Лаймар. – И Вы, наверное, понимаете также, что любой маг был бы счастлив заполучить это месторождение в своё полное и неограниченное распоряжение?
– Понимаю. Вы полагаете себя достойным?
– Вполне, – прямой и спокойный взгляд.
– Я бы на Вашем месте не торопился.
– Почему?
– Потому что…
Tyekk’iry. Брызги из Колодца Западного Предела. Однако… Означает ли это, что сам Источник находится рядом с Вэлэссой? Если да, то стоит повнимательнее присмотреться к политической ситуации, касающейся этого городка… Тьфу! Города. И когда он успел вырасти?
Вэлэсса, судя по всему, находится в ленном владении Магайонов, и Кьез пообещал подарить магу землю, в которой рождаются крохотные, но совершенно самостоятельные и замечательно сильные Источники.
Кстати, почему Лаймар так рвётся именно туда? Разве что…
– Вы связаны с Водой, почтенный?
– Да.
– И насколько сильно?
– Об этом я не могу судить, но…
– Не утруждайтесь! – я стянул со среднего пальца левой руки кольцо. – Просто наденьте, и всё сразу станет ясно.
– Что это? – маг принял тусклый ободок в свою ладонь.
– Своего рода артефакт, позволяющий… Наденьте, и сами увидите.
– На любой палец?
– Как Вам будет угодно. От местоположения ничего не изменится.
Лаймар последовал моему совету и кольцо скользнуло на безымянный палец. Вдох-другой ничего не происходило, но вот по изгибам побежали маленькие синие искорки, всё быстрее и быстрее, увеличиваясь в размерах, пока одна из полос, составляющих заработанное моим нелёгким трудом украшение, не налилась сапфировой синью.
Мой собеседник не был бы магом, если бы не попытался определить, что за чудо свершилось на его глазах. И когда определил, удивление окончательно сбежало из тёмных глаз, сменившись полнейшей растерянностью.
– Как такое возможно?
– Что именно? – я постарался изобразить на своём лице самое доброжелательное выражение, на которое был способен.
– Ведь это… это же не металл… это…
– Прах первородных Сил[10].
– Откуда… где Вы его взяли? И как Вам удалось сделать из него…
– Видите ли, почтенный, некоторые факты моей жизни не полежат разглашению. Ни при каких условиях. Если выражаться грубее: я скорее умру, чем расскажу Вам, где и как получил в Дар это кольцо. Поэтому прошу не спрашивать. Я даже не стану Вам лгать – просто промолчу.
– Как скажете… – Лаймар всё никак не может поверить, что на его руке сияет древняя легенда.
Вообще-то, можно было обойтись и без подобного представления. Простейший анализ доступных фактов позволяет заключить, что сидящий напротив маг особенно хорош при работе с Водой: «осколки ледяного зеркала» тому свидетельствуют. И свидетельствуют очень красноречиво. Кстати, об «осколках».
– Оставим на время Вэлэссу, почтенный, и вернёмся в столицу. Вы приняли решение убить Кьеза по долгому размышлению, или же походя?
– Это важно?
– Нет. Просто мне интересно знать… Заклинание, которым Вы воспользовались, требует некоторой подготовки. Следовательно…
– Да, я заготовил «осколки» заранее. На всякий случай, – он не стал кривить душой. Фрэлл подери! Мне всё больше и больше начинает нравиться этот дядя!
– Не обязательно для Кьеза?
– Для кого угодно.
– Но Вы их «направили», не так ли?
– Очень поверхностно, почти наугад.
– То есть, они уничтожили бы любого, кто оказался на пути?
– Думаю, да. Но… – внимательный и чуть насмешливый взгляд. – Вас они не тронули.
– Ну, если не считать пары треснувших рёбер, то да! Не тронули.
– Я имел в виду совсем другое.
– Я знаю. Заключенная в ледяном крошеве магия не причинила мне вред. Потому что я вовремя её уничтожил.
– Не расскажете, как? – профессиональный интерес луком изогнул густые брови.
– Не расскажу, – улыбаюсь, но не злорадно, а сожалеюще. – Нет времени. У меня слишком много вопросов к Вам, а я не добрался и до середины… Вы желали получить в своё распоряжение Силу, не связанную с Источником напрямую. Почему? Вы не хотите платить по счету, когда придет время? Не хотите, чтобы некогда врученный Вам джав[11] выполнил свое единственное предназначение?
Лаймар едва уловимо морщится:
– А Вы бы легко расстались с жизнью только из-за того, что кто-то когда-то решил: нельзя занимать, не отдавая долги? Не верю! Вы не похожи на человека, тупо следующего традициям!
– Правда? Вы меня приятно удивили… На самом деле, спорить с теми, кто устанавливает Правила, не следует. Если Вам повезло один раз уйти от ответа, это не значит, что не возникнет новый вопрос… Если Источник должен быть пополнен, он будет пополнен. Независимо от мнения воришек, таскающих из него искорки для собственного удовольствия.
– Вы так говорите, словно… – тёмные глаза опасно блеснули.
– Слышали: летом в Россоне погибла женщина. Маг Академии.
– Да. И какое отношение это имеет к…
– Она вернула то, что заняла.