Иващенко Валерий. Отблески Тьмы

   - После неё остался сын, сполна унаследовавший светлую силу отца и тёмный дар матери, - глухо произнесла Фирелла. - И он считает, что была попытка нарушить Договор… да-да, тот самый Договор. Поэтому мы здесь вдвоём - светлая и тёмная стороны одной силы. Нужно разбираться. И если понадобится, принимать меры.
   Беззвучный ураган взметнулся над берегом, застил полнеба чёрным яростным крылом. Взвихрился песок, покалывая кожу крохотными уколами, с кувырканием над головами пролетела ополоумевшая чайка, разинув в неслышном крике изумлённый клюв. И единственным звуком, который прозвучал в этом катаклизме, оказался голос ведьмы.
   - Сын?… это возможно лишь, если свет и тьму примирило то чувство, к которому неравнодушны даже боги. Воистину, удивительное известие вы принесли.
   Неизвестно, сколько пригоршен крохотных мгновений унеслось в бездушную и неумолимую мельницу вечности, но только сейчас отозвалась Эсмеральда.
   - Есть ещё одно… но говорить о том я буду лишь в присутствии тех, кто принимает решения.
   Фирелла едва сдержала удивлённый возглас. Ни о чём таком уговора не было. Вот тебе и скромница, вот и светлая жрица! Тысячу раз правы были перворождённые, утверждая насчёт тех, кто там в тихом омуте водится. Кто б мог подумать?
   Глаза ведьмы полыхнули едва сдерживаемой ненавистью, когда она посмотрела на скромно стоящую жрицу солнца. Она даже шагнула вперёд, уже занося ладонь… и всё же, сдержалась.
   - Жаль, что мы не встретимся с тобой на поле битвы, - нехотя процедила она.
   В ответном, как всегда кротком и спокойном голосе полуэльфки прозвучало сожаление. Дескать, она рождена не для сражений - но если кое-кому хочется получить хорошую трёпку, то пусть выберет место. Однако, не на этом острове.
   - Мне не хотелось бы разрушать его и лишать вас последнего прибежища.
   Сказать, что ведьма улыбнулась после этих несколько опрометчивых слов, это означает не сказать ничего. Она улыбнулась как кошка, которой предложили мышку, и даже чуть ли не облизнулась.
   - О таком я не смела даже мечтать, светлая!
   Пришлось чуть озаботившейся Фирелле вмешаться и напомнить, что личные отношения можно выяснять только после того, как будут решены дела. Да и если светлую посланницу здесь обидят, это кое-где может быть расценено, как прямое нарушение Договора Равновесия. И всё же, тихоня Эсмеральда не отвела глаз.
   - Скажи мне только своё имя, моя тёмная сестра - чтобы я могла написать его на твоей могиле…
   Видя, что обе противницы никак не угомонятся, волшебница решилась. С её ладони слетела такая яростная, ослепительно-лиловая молния, что серая дымка вокруг испуганно отпрянула. От тугого грохота заложило уши, а вокруг троих владеющих Силой разлетелись брызги расплавленного песка.
   - Вы забыли законы гостеприимства? - прогремел в наступившей оторопевшей тишине её голос. - Или здесь кто-то поведёт себя бесчестно?
   Со стороны дюн сюда на грохот и вспышку уже мчались ещё три босоногие ведьмы, и струхнувшая Фирелла призналась себе, что не хотела бы сейчас застить им путь. И всё же, она обернулась в их сторону и строго, словно делая замечание нерадивому студиозусу, произнесла:
   - Разнимите их - не стоит давать Свету повод обвинить Тьму в нарушении Договора…
   Стоит признать, что вновь прибывшие хоть и косились на гордо выпрямившуюся и уже готовую разразиться испепеляющим и ненавистным светом жрицу, всё же вняли голосу разума. От одного только повелительного жеста встретившая путешественниц ведьма потупилась и после покорного кивка отступила назад.
   Фирелла невольно залюбовалась появившимися. Да уж, ведьма это вам не просто смазливая дурочка или кичащаяся своей силой волшебница! А в том, что эти трое были, так сказать, повыше рангом, сомневаться уже не приходилось. Едва заметная привычка повелевать, гордая и неукротимая манера не только двигаться, но и делать всё - волшебница неприкрыто улыбнулась и изобразила самый изысканный реверанс, который только и умела.
   - Хорошо, но тогда мы испытаем твою силу, наша тёмная сестра…
   Однако тут уже Эсмеральда проворчала, что некий фрегат всего лишь пару седмиц тому населяли три сотни головорезов - и одна неугомонная волшебница, так и ищущая приключений на свою попу, вычистила от лиходеев корабль почти в одиночку - причём тот не потонул и даже не загорелся. Потом лишь по всем палубам валялись живописные, разбросанные в художественном беспорядке трупы…
   - О, это по-нашему, и такая рекомендация стоит многих других, - одна из прибывших весело засмеялась. - Что ж, завтра утром поговорим о делах, а сейчас гостей проводят отдохнуть - я вижу, земля плохо держит вас.
   В самом деле, песчаный пляж под ногами то и дело игриво покачивался, всё время норовя если не предательски толкнуть, то коварно уплыть, лишив своей опоры. Говорил что-то такое капитан - а вот нельзя больше трёх месяцев в море быть! Земля потом не принимает… Во всяком случае, обе путешественницы переставляли ноги осторожно и чутко, изо всех сил стараясь не упустить так и удирающую почву.
   Одинокий свайный домик в дюнах поражал своей простотой. На невысоко расположенных опорах, совсем простое почерневшее жилище, которое язык не поворачивался назвать убогим только ввиду его какой-то бесхитростной красоты. Ничего лишнего - большая, разделённая перегородкой надвое открытая комната на первом этаже, и маленькая на втором под островерхой крышей с живописно торчащими во все стороны выступами стропил, коньков и прочих архитектурных изысков. Там же балкончик, под которым над входом приветливо мерцал фонарь с тоскливо мающимся болотным огоньком внутри.
   - А ведь, каждое брёвнышко и каждая дощечка пропитаны морской солью и чуть магией - чуешь, какой запах интересный? - Эсмеральда устало опустилась на низкую широкую кровать, и глаза её округлились. - Надо же, какая прелесть!
   В самом деле - матрас, пошитый из мягчайших морских губок, потрясал качеством всякое воображение. Наверняка, даже у Императора такого не было - а тут нате вам…
   Фирелла облюбовала себе первый этаж, весьма хозяйственно расположившись у большого, почти во всю стену окна без стёкол. Хорошо живут - уж зимы в этих полуденных краях наверняка нет. А тишина-то какая! После надоевшего и ставшего привычным плеска волн и басовитого гудения ветра в снастях поначалу казалось, словно уши то ли оглохли, то ли были заткнуты целыми клочками пакли.
   Темнота опускалась медленно и вкрадчиво. Где-то в глубине острова ещё кричали тоскливо последние, никак не угомонящиеся на ночь неведомые звери, зато серебристо-рокочущие голоса лягушек, ночных насекомых и птиц заполнили тишину очаровательным оркестром.
   - Красиво поют, - по лестнице неслышно спустилась босоногая жрица - уж один только намёк приподнятой бровки своей тёмной сестры она поняла правильно, и башмачки остались за порогом на выбеленной ветрами специальной подставке.
   - Это да, - Фирелла сменила своё платье на нечто более лёгкое и открытое, найденное в шкафу, и прислушалась. - К нам идут, кстати.
   Двое парней тащили сюда по высвеченной лунным светом дорожке большую, но очевидно нетяжёлую корзину. И при этом ещё и задорно, слаженно напевали развесёлую песенку о малышке Сью и что она вытворяла сразу с тринадцатью пиратами. По мере их приближения сердце у обеих девиц как-то не так трепыхнулось. А ведь мальчики оказались чертовски смазливыми, да и вели себя абсолютно раскованно.
   - Ужин, - негромко провозгласили они, воодрузив на стол корзину с припасами. - И мы.
   В том, кто и что такое эти молодые красавцы, сомнений не было уже никаких. Игрушки для развлечений…
   - Не вздумай, сестра, - по-суфлёрски тонко и в то же время метко заметила Фирелла, через всю комнату неведомым науке образом попав жрице своим шёпотом прямо в ушко. - К нам проявили гостеприимство. Не вздумай отвергнуть его или, упаси тебя боги, побрезговать!
   Сразу после ужина она всучила чуть смущённой жрице одну из двух последних бутылок вина и вместе с доставшимся той красавчиком вытолкала наверх.
   - Как там ведут себя настоящие женщины? Твои слова, сестра? - а сама весело и нетерпеливо повернулась к юному полубогу.
   - Ну что ж, малыш, давай теперь познакомимся по-настоящему…

Часть шестая. Аз воздам.

    Рыцарь брёл уже из последних сил, и его затруднённая, ковыляющая походка едва несла его вперёд. Из обрубленной почти по локоть левой руки, кое-как перетянутой кожаным ремешком, на дымящуюся и обугленную землю капала кровь. Но меч всё так же блистал в руке, а воля или долг неуклонно вели его на подгибающихся ногах к своей цели.
    За поворотом подземного хода тоннель озарился впереди чем-то жёлтым, отчего истосковавшееся по солнцу сердце едва не выпрыгнуло из груди. В большой пещере не оказалось ни единого демона - однако, не от этого грязные губы искривились в усмешке.
    Над растущим прямо по центру каменным столбом сам собою парил в душном горячем воздуше небольшой шар. Размером с голову, если приглядеться - чуть неправильной, напоминающей яйцо формы - именно он и служил источником столь неуместного в подземных недрах сияния. Рыцарь пошатнулся и едва не упал, переставляя гудящие от усталости ноги, потому не стал мешкать. Ещё разгорячённый рубкой клинок покорно прислонился к камню, а единственная отныне рука рыцаря подхватила шар необжигающего огня и завернула в изорванный плащ.
    Спустя несколько минут в пещере стало темно и пусто. Исчез свет, уковылял пошатывающийся рыцарь, и даже завывающие от страха во тьме невидимые демоны притихли в своих тайных подземных норах…
 
   Арриол подхватился с постели, жадно захватывая воздух. Ладонь так и искала рукоять оружия, а по спине от не досмотренного до конца видения струилось что-то холодное - уж лучше б это был пот, нежели страх…
   Ноздри ещё раздирала едкая вонь сожжённых разгневанным клинком демонов, грудь ходила ходуном, словно меха дорвавшихся до работы гномьих кузнецов. Зато левая рука ныла чуть выше запястья, словно её и в самом деле отгрыз тот… Арриол вспомнил жуткую оскаленную морду, состоявшую, казалось, из одних клыков и рогов - и содрогнулся. Чтоб вас Падший в аду миловал, папенька и маменька! Надо же было такую смесь света и тьмы в наследство оставить!
   За окном неуверенно что-то замерцало. И хотя до рассвета оставалось ещё далеко, парень уже ничему не удивлялся. Привычно вполз в штаны, привесил на пояс неразлучный нож. Бесшумно и неспешно, словно слегка сытый тигр, он скользнул по коридорам и галереям древесного замка.
   А в ворота кто-то уже стучал кулаком (слава всем богам, хоть догадались латную рукавицу снять - а то Кленовый Лист спросонья мог бы обидеться да вовсе не легонько цапнуть за задницу), и молодой, исполненный скрытой силы голос провозгласил:
   - Именем Императора!
   Перевесившись с верха привратной башни, Арриол поёжился от так и кусающегося в ночи мороза, и у него сразу отлегло от сердца. Почти под самыми створками на снегу неярко мерцал портал, и в его тусклом свете глаза безошибочно вычленили среди прочих Императора в мундире полковника Железного Легона. А ещё выряженного в пух и прах засранца Терри, который озирался с испуганными глазами, и судя по физиономии, изо всех сил пытался убедить себя, что весь этот полночный бедлам ему не снится.
   Полусонный Дизли уже выстроил у ворот в две шеренги малый церемониальный караул, и таращился на господина рыцаря с немалым почтением. Шутка ли - сам Ампаратор пожаловать изволили!
   - Эльфы где? - шёпотом крикнул ему Арриол, одновременно делая сразу три дела.
   Первое - это облачался в надеваемый ему на плечи бархатный, полувоенного покроя прадный камзол. Во-вторых, влезал в натягиваемые солдатом сапоги. А третье - отчаянно пытался не шипеть от того, что эльфийский целитель счёл своей обязанностью расчесать сбившиеся во сне волосы рыцаря во что-то, хотя бы в первом приближении отличающееся от стога сена.
   - Мы здесь, ваша милость - и четверо лучников неслышно заняли свои места.
   Алый с золотом имперский флаг скользнул ввысь, ворота наконец отворились, и в них словно бог войны, шагнул озаряемый сзади мерцанием портала и светом факелов блистательный Император.
   - Ладно, ладно - воевать у тебя получается куда лучше, нежели спину гнуть, - он со смехом отмахнулся от спросонья чуть не грохнувшегося с позором Арриола - эти рыцарские шпоры не раз уже доводили того до меланхолии, а боевого коня до тихой паники.
   - Почему спим? Где веселье? - молодой рыцарь краем глаза заметил, как двое солдат Императора занесли в ворота корзину с вином, и некстати вспомнил - нынче же праздник Середины Зимы!
   - Виноват, Ваше Величество, - но по его ухмылке даже слепой догадался бы, что никто тут вовсе и не думает раскаиваться. - Сегодня ещё один манор к рукам прибрал, устал как пёс…
   Принесённый Императором ворох новостей поверг Арриола в задумчивость. Из Башни Магов примчался посыльный: получен сигнал - Эсмеральда и Фирелла достигли намеченного места, и теперь авантюра получила новый толчок. Кроме того, коронные сыскари из Тайной Палаты уже вынюхали кое-что по тому делу и готовы вложить в ухо повелителя имя - но что-то там нечисто, решили рыть глубже.
   - А, ещё - подарок! - и только тут Арриол догадался, отчего же так учащённо билось сердце.
   Неприкаянный Терри, как оказалось, успел накуролесить на границе с орками, куда его отправили на стажировку - да так, что обгоревшие трупы клыкастых потом штабелями складывали. Втихомолку, за закрытыми дверями оттаскав молодого волшебника за уши - без поддержки войск такие эскапады для одиночного мага весьма чреваты - лорд-канцлер в виде наказания поручил тому разбираться в архивах столичной Башни.
   Чтобы всегда на виду был, так сказать, и под боком. Однако сын маркиза Рико и тут отличился. Едва-едва удалось без особого шума замять скандал, когда молодая супруга одного из членов палаты пэров пала жертвой некоего молодого и коварного обольстителя. Но и на этот раз проказник Терри нашёл совершенно неожиданный способ выкрутиться, чем удивил не только собравшийся на обсуждение Малый Совет, но заставил рассмеяться и даже обречённо махнуть рукой Его Величество.
   - В общем, Арри - я сумел разыскать в том бардаке, именуемом архивами, кое-какие намёки - а по ним и меч твоего отца…
   Сердце стукнуло так, что через пятки отдалось даже в пол. С тихим шорохом откинулась мягкая холстина, и клинок мягко просиял уже ничем не сдерживаемым блеском стали. Тонкий меч, более похожий на тяжёлую шпагу, он покорил сердце парня сразу. Рукоять легла в ладонь как влитая, а от вычурной гарды к острию с шипением пробежала ослепительно-белая искра.
   - Зачарованный - у всех паладинов Света такие… - отблеск великолепия этого действительно замечательного клинка мягко заиграл на не сдерживающих улыбку лицах мужчин. Уж чего греха таить - неравнодушны они к хорошему оружию…
   - Ладно, молодые люди, потом у вас будет время наговориться всласть, - Император вдумчиво осмотрел девять свитков, дающих право на владение землями и титулами. - Значит, осталось шесть?
   Арриол несколько смущённо подтвердил, что да - по весне думает продолжить и захватить весь этот кусок бывшей тролличьей, а теперь имперской территории. Да вот только, остальные владельцы уже знают его способ действия, так что куда труднее придётся.
   - Кстати, вот этот нахал младший сын своего отца - и по закону не наследует ни титулов, ни земель, - Его Величество многозначительно ухмыльнулся. - В общем, оставляю его на ваше попечение, сэр д'Эсте.
   Оба парня едва не задохнулись после такого намёка. Арриол от того, что помощь друга и сильного волшебника придётся как нельзя более кстати - а Терри от одной только мысли, что вполне возможно, удастся обзавестись клочком земли, и таким образом превратиться из безземельного не-пойми-кого в основателя рода и владельца дворянского манора.
   - Да мы горы своротим… - однако Император строго нахмурил бровь и вполголоса заметил:
   - Тихо пока… И чтоб о горах трупов и выжженных дотла землях мне не потом докладывали. А, вот ещё… - он с лёгкостью, повергнувшей обоих парней в завистливый вздох, добыл прямо из воздуха толстый, скрученный во много раз свиток. - Мне в генштабе набросали кое-что по тактике малых отрядов, сказали - для вас двоих в самый раз будет.
   Арриол тихо изумился. Обычно Император весьма неодобрительно относился к грызне дворян между собою. Будь тому причиной дела чести, благосклонность прекрасной дамы или же старая как мир, унаследованная ещё от родовитых предков вражда за какую-нибудь деревеньку - плюхи с высоты трона сыпались тяжёлые. Но чтобы так, почти в открытую поощрять и даже продвигать доселе никому не известного молодого рыцаря? Земли-то вокруг на хорошее графство наберётся… впрочем, это всё надо будет на досуге хорошенько обдумать…
   - Всё, молодые люди - через два квадранса традиционный бал во дворце, я помчался работать дальше, - Его Величество отодвинул простую деревянную чашу с вином и не без вздоха поднялся. - Кстати, сэр Арриол - не вздумай объявить себя королём - такая ноша как корона не для тебя, парень. Из хороших солдат обычно получаются дурные монархи.
   Можно себе представить - с каким кавардаком в душе и сумбуром в смятенных мыслях Его Величество оставил молодого рыцаря. В сопровождении дворцового мага, сосредоточенно обеспечивающего безопасность своего повелителя, и платунга гвардейцев Император быстро прошёл в портал. Следом втянулась охрана.
   Миг-другой, и только следы на снегу да учащённое дыхание обретающегося рядом друга и напоминали - всё это был вовсе, вовсе не странный и непонятный сон…
 
   А тропинка всё вилась и вилась себе через болото, словно ластящийся к пальцам мягкий шёлковый шнурок. Утреннее солнце почти не ощущалось в скрывшей его и всё небо жемчужной дымке, так что при некоторой доле воображения прогулка вполне могла оказаться приятной и даже доставить удовольствие.
   Всё так же уплывали назад кусты и заросли болотной травы с иногда попадающимися зеркалами крохотных озёр и сухо шуршащими камышами. Всё так же лениво квакали лягушки, сновали стрекозы, а из-под тощих и чахоточных, невесть на чём выросших деревцах неодобрительно косились трясинники, омутовники и прочая бестелесная живность.
   Над головами всё время пролетали синие и зелёные драколиски - больше похожие на белок зверьки с перепонками между задними и передними лапами. Иногда они встречались, и тогда начинали игриво мельтешить в воздухе друг вокруг друга, словно закрученные вихриком опавшие листья, которым вздумалось ещё немного покружиться в воздухе.
   Заметив интерес обеих гостий, сопровождающая их строго-молчаливая ведьма неожиданно мягко улыбнулась.
   - Это любимые домашние зверьки нашей детворы, - она вытянула руку вверх-в-сторону, и бросила неслышное слово Власти.
   Один из драколисков плавно развернулся в своём полёте, и заскользил вниз. Тут же ловко извернулся, сложил лапки - и на ладонь ведьмы прямо из воздуха ловко спрыгнула синяя белка… ну, разве что ушки не остренькие, а круглые, торчащие в стороны и весьма потешные. Да и сложенные перепонки весьма добавляли комплекции, так что при весьма щекастой мордочке зверёк имел довольно-таки упитанный и забавный вид.
   Оказалось, что людей эти летуны не боялись нисколечки - разве что совсем уж малолеток, которые могли придавить неловким движением или слишком уж горячими объятиями. В самом деле, одна только мысль обидеть это существо показалась таким кощунством, что тихо млеющая Эсмеральда пробормотала - дескать, не прочь бы обзавестись и у себя компанией таких пушистиков.
   Ведьма и гладящая зверька Фирелла с пониманием переглянулись.
   - Кстати, о моя светлая сестра, - пробормотала волшебница, когда за терпение получивший в награду орех драколиск счастливо улетел, а процессия продолжила свой путь. - Ты заметила, где людская молва всегда располагает ведьм и вообще тёмную силу? В болотах, в лесу, в море - то есть там, где жизнь буйствует и цветёт во всём своём разнообразии.
   Эсмеральда нехотя кивнула и добавила, что да - в противовес, святые для Света места отчего-то всегда расположены то высоко в горах, то в отдалённых пустынях - а то и в подземных городах.
   - Словом, там, где ничему живому вроде и быть не положено? - ведущая их по тропинке ведьма даже остановилась и обернулась. - А вообще, тонко подмечено, сёстры.
   Жрица растерянно поморщилась.
   - По вашему выходит, что Свет с его стремлением к недвижному, застывшему Порядку и Закону - это уж что-то сильно напоминает поклонение см…
   Однако палец ведьмы мягко лёг на её губы и не дал договорить.
   - Мы здесь не любим это слово, сестра. Не надо.
   Но лицо полуэльфки уже приняло своё обычное бесстрастное выражение. Эсмеральда отстранённо сделала жест - оставьте меня, я думаю - и остаток пути проделала молча, с опущенными к своим думам глазами.
   Место сборищ ведьм оказалось в середине тропического леса. Толстые, увитые мхом и цветущими лианами деревья внезапно расступились - и обе путешественницы едва не вскрикнули от удивления. Круглая площадка белоснежного мрамора с еле заметным бортиком по краям, изукрашенным прихотливой резьбой. Оплетённые вьющимися растениями молчаливые статуи, а чуть пошире глаз так и дорисовывал колонны с портиками в полный круг - это настолько сильно напоминало рисунок старого эльфийского храма из книги одного академика, что Фирелле пришлось приложить сознательное усилие, дабы удержаться и не ущипнуть саму себя.
   Судя по всему, Эсмеральда тоже оказалась на грани шока. Уронив платок, которым она утирала пот, жрица шагнула вперёд, присела - и ладонь её легла на мрамор в том месте, где семь искусно пригнанных мраморных секторов сходились углами в центре. Выложенная древними мастерами семилучевая звезда воспылала огненными линиями дремлющей до поры силы.
   -  Laisi oia…- слова древнего эльфийского гимна жизни словно сами собою спорхнули с ошеломлённых губ жрицы.
   И такова оказалась сила незримо расходящихся во все стороны волн, что испуганно замершие ведьмы оказались вынуждены сесть, да ещё и ухватиться во что под руки придётся. Даже Фирелла нескромно, на манер плюща, обняла статую какого-то весьма плечистого мужика с кузнечным молотом в руке и не протирала в ошеломлении глаза только потому, что руками и ногами цеплялась в того изо всех сил.
   А светлая жрица вытянулась в струнку, и руки её призывно вытянулись к туманно светящемуся пятну солнца. Вот она уже знакомым образом окуталась золотистым сиянием - и мир неслышно распахнулся. Нет, больше всего это напоминало зрелище, будто чья-то незримая и ласковая ладонь сорвала с окружающего некую доселе застящую взоры и сознание пелену. Вселенная беззвучно взорвалась цветом, запахами и буйными чувствами полновластно вступившей в своё право весны.
   Над семью секторами запылали уходящие в туманную высь семь столбов света - в полном соответствии с цветами радуги. Зато выложенная из белого камня крохотная звезда в центре налилась бездонной чернотой, словно обозначая собою центр, начало и конец всего.
   - И ты называешь себя светлой? - ведьма, чьи зелёные, спутанные и весьма напоминающие морские водоросли волосы взвились на миг вихрем, засмеялась. - Да ты наша на самом-то деле!
   Семеро ведьм, живописно расположившиеся каждая в своём секторе, подхватились и немедля приблизились к центру. Не сговариваясь, они взялись за руки и повели вокруг застывшей в трансе Эсмеральды плавный, медленный и тягучий хоровод. Их чуть гортанные голоса с древним выговором подхватили слова, усилили их. И вся эта сила едва не зашвырнула весь остров ввысь - туда, куда нет хода ни лжи, ни замыслам лукавым и коварным…
   Жрица всё ещё посматривала по сторонам взглядом, в котором изумление просто-таки плескалось пригоршнями. Однако, не верить глазам смысла не было никакого - она беззаботно валялась на Алтаре Штормов среди скамаррских ведьм будто так и надо, и белоснежный мрамор был ей мягче лебяжьего пуха. Нежный и тёплый, он заметно вибрировал и пел род ладонью, стоило только прижать к нему руку.
   Они рассказывали по очереди, легко и беззаботно отвечали на вопросы и давали пояснения. Хохотали над шутками и неизвестными здесь остротами - в общем, чувствовали себя как дома. Вместо крыши над преобразившимся и возрождённым храмом пылала цветная, яркая и в то же время прозрачная радуга, а семь статуй ныне обретались посреди небольших фонтанчиков, радовавших слух каждый незатейливым и всё же каким-то неповторимо звонким журчанием.
   - И последнее, - Эсмеральда похлопала себя по уже заболевшим от хохота щекам и немного посерьёзнела. - Вместо двенадцати пар сейчас одиннадцать… а ведь, договоры, особенно такие, нужно соблюдать.
   Означало это, что одной из самых сильных ведьм придётся отправиться на столь далёкий сейчас материк и распорядиться своею судьбой как должно. Вот он, подготовленный и утаиваемый до поры полуэльфкой сюрприз - и Фиреллу тихонько разобрала зависть. Да уж, измышлять хитроумные комбинации это вам не молниями швыряться! Вот тебе и тихоня…
   Непринуждённо разлёгшиеся на алтаре ведьмы смущённо переглянулись, и шёпот нерождённых слов прошелестел в торжественно поющем древнюю как этот мир песню магическом эфире. Мало того, центр их внимания постепенно сошёлся на той самой, с буйной зелёной шевелюрой.