Страница:
— Я не крал кинжала.
— Врешь, собака. — снова удар по лицу, во рту появился вкус крови. — А второй кинжал кому делал мастер?
— Тебе — когда первый пропал. Мы вместе делали.
— Ты ученик мастера? — удивился раскосый.
— Да.
— Врешь. Тогда рассказывай все.
И Зеф начал рассказывать все с самого начала — про Петра, про побег, про майора — и до того момента как спрятался в ящике со стружкой. Раскосый молчал, внимательно слушая.
— А про деньги Гнилой не говорил мастеру?
— Какие деньги?
— Сколько он ему собирался платить за работу?
— Он сказал чтобы мастер оставил себе немного золота и намного малахита. Про деньги не было речи.
В глазах раскосого снова что-то мелькнуло. Он хлопнул Зефа по плечу.
— Если ты не врешь, то ты за дело кончил Гнилого. Я не приказывал ему убивать мастера — я пригрозил кончить его самого, думал что он украл кинжал, а валит на мастера. Ну а если ты врешь — то ты пойдешь на небо с грязной совестью. Но я не буду тебя убивать — скоро за тобой приедет Янжан.
— Кто такой Янжан?
— Это тот человек, который велел поймать беглого зека.
— Ты меня сдашь ментам?
— Я тебя отдам Янжану — это хуже.
— А зачем я ему?
— Это не мое дело. Если Янжан просит разыскать кого-нибудь, то это всегда такая же мразь как ты — вор и убийца. И с такими Янжан не церемонится. Где вода? — раскосый резко обернулся.
У двери стоял детина с ковшом.
— Дай ему воды и будьте здесь оба чтобы не сбежал. Вопросы есть? — раскосый последний раз повернулся к Зефу.
— Есть. Как вы меня выследили?
— Ты сам вышел на прииск, мои люди утром нашли следы и дерево на котором ты спал. Ты тот беглый зек, о котором сказал Янжан. Он велел срочно вызвать его если зек появится, он за тобой приедет сам — сейчаа он как раз неподалеку. Так что молись если у тебя есть Бог.
— Это прииск?
Зеф понял почему речка была мутной — речки около золотых приисков всегда мутные, старатели перелопачивают их, вымывая золото. И как он сразу не догадался? И кто такой Янжан? Ах да, вот оно что… Это и есть тот человек от Роговца, которому приказано убрать свидетеля, как они убрали Лочихина… Дело труба.
— Еще вопросы? — повторил раскосый.
— У меня затекли руки, ослабьте веревку пожалуйста.
— Забудь, руки тебе больше не понадобятся.
— А зачем тогда ты ты мне дал воды? Желудок мне тоже не понадобится?
— Я не палач. — ответил раскосый, — Но вода не поможет тебе сбежать.
Зеф осекся — раскосый словно читал его мысли. Раскосый вышел. Зеф просидел до вечера — стало уже темнеть. Охраняли его сначала оба детины, затем поочередно. Веревка, привязывавшая руки к столбу, была свободной, но когда Зеф сел и поднял колени так, чтобы закрыться ими и начать перегрызать веревку на руках, детина красноречиво поднял винтовку. По просьбе Зефа его вывели в туалет — на задний двор из сарая. Кроме естественного облегчения в плане информации Зефу это почти ничего не дало — вокруг стояли ряды изб-бараков и людей не было, лишь бегали две здоровенные собаки — они то выли, то лаяли. Зефу принесли поесть в котелке — это был какой-то острый суп, густой и вкусный. Но руки так и не развязали — приходилось есть нелепо изогнувшись, поднося ложку ко рту обеими связанными руками.
Там, где золото — там всегда мафия. Зеф вспомнил все, что он слышал раньше о дальневосточной мафии, и положение все больше казалось ему безвыходным. Он он все равно не отчаивался. За это время Зеф успел продумать с десяток планов побега — но все они были почти нереальны. Он успел придумать о чем будет говорить с незнакомым Янжаном — можно его просвятить в политических играх, если он конечно сам не в курсе, и убедить, что за Зефа могут заплатить больше другие люди, например люди Руднева, которым нужна информация. А там видно будет… Зеф уже надеялся, что Янжан не приедет до вечера, а ночью может подвернуться возможность бежать — только бы удалось развязаться, с рукопашной техникой Зефа снять охрану не будет проблемой. Но вдруг вдали послышался шум мотора, и через некоторое время Зеф услышал что к сараю идут несколько человек. Сначала вошел раскосый и еще двое незнакомых Зефу людей, затем вошли два китайца в городской одежде и встали возле двери. И наконец вошел низенький человек в ослепительно белом костюме. В первую секунду Зеф смотрел только на его белый пиджак — с тех пор, как он попал в тюрьму, он не видел хорошей одежды и почти забыл что она есть на свете. И тоска сжала его сердце. Если бы еще полгода назад кто-нибудь сказал гордому экономическому директору корпорации, что в грязной робе, исцарапанный и изодранный, он он будет бежать по тайге с зоны, боясь каждого шороха, прячась от света и людей — Зеф бы ни за что не поверил. Он отвел взгляд от пиджака, глянул в лицо вошедшему — и обомлел. Это был Янг Вай.
Янг Вай медленно перевел взгляд на раскосого и еле заметно взмахнул рукой. Послышался шлепок, раскосый отлетел в угол сарая и налетел на бревенчатую стену.
— Кто говорил вязать? — произнес Янг Вай в наступившей тишине.
Оба китайца у двери быстро кинулись к Зефу и разрезали веревки на нем. Зеф встал, Янг Вай подошел к нему и крепко обнял, не боясь запачкать белый пиджак.
— Они тебе делать плохо? — строго спросил Янг Вай.
— Да в общем нет. — ответил Зеф, поразмыслив. — Очень даже хорошо для убийцы и бандита — даже накормили, напоили, водили в туалет во двор.
— Янжан, ты велел поймать зека. — робко сказал раскосый из угла.
— Янжан велеть найти друга. Кто плохо слышать — отрезают ухо, кто плохо понимать — отрезают голова. — но тон Янга Вая был уже миролюбивый.
Зеф улыбнулся — эта была любимая поговорка Янга Вая, он ее повторял почти на каждой тренировке. Вошел бородач и передал одному из китайцев Янга Вая мешок Зефа. Раскосый вытащил из-за пазухи золотой кинжал и тоже подал его китайцу ручкой вперед.
— Нет, это твой. — возразил Зеф. Затем достал из мешка серебрянный кинжал и протянул Янгу Ваю. — А это твой. Подарок, я сам помогал мастеру его делать.
Янг Вай поклонился, принимая подарок.
— А это, — Зеф кивнул на рюкзак, — это не пригодилось, я не успел.
— Пригодится. — сказал Янг Вай, — Дорога дальняя.
Затем была Чита, хорошая квартира, где Зеф жил неделю — отъедался, отдыхал. Янг Вай сказал, что он рад был бы видеть Зефа на Дальнем Востоке, но это сейчас опасно — по сведениям Янга Вая повсюду разосланы приметы сбежавшего, и ищут его не только местные силы, а чуть ли не КГБ. Янг Вай предлагал Зефу поселиться пока в Гонконге — у него там были связи — а там видно будет. Но Зеф настоял на том, чтобы попасть в Москву. Там оставался надежный человек, который мог переправить Евгения Петровича Колесного в Германию — Зеф позвонил ему из Читы и они договорились об этом полунамеками.
Потом был еще один переезд, прощание с Янгом Ваем на границе и синяя «Тойота» с двумя неразговорчивыми китайцами, которые гнали машину трое суток. Потом было два дня в Пекине — порученный молодой китаянке, немного знающей русский язык, Зеф бродил по улицам. Затем был самолет в Москву и аэропорт Шереметьево-2, где Зефу передали германскую визу на фамилию Колесного и билет в Берлин.
Октябрь 1990 года.
— Врешь, собака. — снова удар по лицу, во рту появился вкус крови. — А второй кинжал кому делал мастер?
— Тебе — когда первый пропал. Мы вместе делали.
— Ты ученик мастера? — удивился раскосый.
— Да.
— Врешь. Тогда рассказывай все.
И Зеф начал рассказывать все с самого начала — про Петра, про побег, про майора — и до того момента как спрятался в ящике со стружкой. Раскосый молчал, внимательно слушая.
— А про деньги Гнилой не говорил мастеру?
— Какие деньги?
— Сколько он ему собирался платить за работу?
— Он сказал чтобы мастер оставил себе немного золота и намного малахита. Про деньги не было речи.
В глазах раскосого снова что-то мелькнуло. Он хлопнул Зефа по плечу.
— Если ты не врешь, то ты за дело кончил Гнилого. Я не приказывал ему убивать мастера — я пригрозил кончить его самого, думал что он украл кинжал, а валит на мастера. Ну а если ты врешь — то ты пойдешь на небо с грязной совестью. Но я не буду тебя убивать — скоро за тобой приедет Янжан.
— Кто такой Янжан?
— Это тот человек, который велел поймать беглого зека.
— Ты меня сдашь ментам?
— Я тебя отдам Янжану — это хуже.
— А зачем я ему?
— Это не мое дело. Если Янжан просит разыскать кого-нибудь, то это всегда такая же мразь как ты — вор и убийца. И с такими Янжан не церемонится. Где вода? — раскосый резко обернулся.
У двери стоял детина с ковшом.
— Дай ему воды и будьте здесь оба чтобы не сбежал. Вопросы есть? — раскосый последний раз повернулся к Зефу.
— Есть. Как вы меня выследили?
— Ты сам вышел на прииск, мои люди утром нашли следы и дерево на котором ты спал. Ты тот беглый зек, о котором сказал Янжан. Он велел срочно вызвать его если зек появится, он за тобой приедет сам — сейчаа он как раз неподалеку. Так что молись если у тебя есть Бог.
— Это прииск?
Зеф понял почему речка была мутной — речки около золотых приисков всегда мутные, старатели перелопачивают их, вымывая золото. И как он сразу не догадался? И кто такой Янжан? Ах да, вот оно что… Это и есть тот человек от Роговца, которому приказано убрать свидетеля, как они убрали Лочихина… Дело труба.
— Еще вопросы? — повторил раскосый.
— У меня затекли руки, ослабьте веревку пожалуйста.
— Забудь, руки тебе больше не понадобятся.
— А зачем тогда ты ты мне дал воды? Желудок мне тоже не понадобится?
— Я не палач. — ответил раскосый, — Но вода не поможет тебе сбежать.
Зеф осекся — раскосый словно читал его мысли. Раскосый вышел. Зеф просидел до вечера — стало уже темнеть. Охраняли его сначала оба детины, затем поочередно. Веревка, привязывавшая руки к столбу, была свободной, но когда Зеф сел и поднял колени так, чтобы закрыться ими и начать перегрызать веревку на руках, детина красноречиво поднял винтовку. По просьбе Зефа его вывели в туалет — на задний двор из сарая. Кроме естественного облегчения в плане информации Зефу это почти ничего не дало — вокруг стояли ряды изб-бараков и людей не было, лишь бегали две здоровенные собаки — они то выли, то лаяли. Зефу принесли поесть в котелке — это был какой-то острый суп, густой и вкусный. Но руки так и не развязали — приходилось есть нелепо изогнувшись, поднося ложку ко рту обеими связанными руками.
Там, где золото — там всегда мафия. Зеф вспомнил все, что он слышал раньше о дальневосточной мафии, и положение все больше казалось ему безвыходным. Он он все равно не отчаивался. За это время Зеф успел продумать с десяток планов побега — но все они были почти нереальны. Он успел придумать о чем будет говорить с незнакомым Янжаном — можно его просвятить в политических играх, если он конечно сам не в курсе, и убедить, что за Зефа могут заплатить больше другие люди, например люди Руднева, которым нужна информация. А там видно будет… Зеф уже надеялся, что Янжан не приедет до вечера, а ночью может подвернуться возможность бежать — только бы удалось развязаться, с рукопашной техникой Зефа снять охрану не будет проблемой. Но вдруг вдали послышался шум мотора, и через некоторое время Зеф услышал что к сараю идут несколько человек. Сначала вошел раскосый и еще двое незнакомых Зефу людей, затем вошли два китайца в городской одежде и встали возле двери. И наконец вошел низенький человек в ослепительно белом костюме. В первую секунду Зеф смотрел только на его белый пиджак — с тех пор, как он попал в тюрьму, он не видел хорошей одежды и почти забыл что она есть на свете. И тоска сжала его сердце. Если бы еще полгода назад кто-нибудь сказал гордому экономическому директору корпорации, что в грязной робе, исцарапанный и изодранный, он он будет бежать по тайге с зоны, боясь каждого шороха, прячась от света и людей — Зеф бы ни за что не поверил. Он отвел взгляд от пиджака, глянул в лицо вошедшему — и обомлел. Это был Янг Вай.
Янг Вай медленно перевел взгляд на раскосого и еле заметно взмахнул рукой. Послышался шлепок, раскосый отлетел в угол сарая и налетел на бревенчатую стену.
— Кто говорил вязать? — произнес Янг Вай в наступившей тишине.
Оба китайца у двери быстро кинулись к Зефу и разрезали веревки на нем. Зеф встал, Янг Вай подошел к нему и крепко обнял, не боясь запачкать белый пиджак.
— Они тебе делать плохо? — строго спросил Янг Вай.
— Да в общем нет. — ответил Зеф, поразмыслив. — Очень даже хорошо для убийцы и бандита — даже накормили, напоили, водили в туалет во двор.
— Янжан, ты велел поймать зека. — робко сказал раскосый из угла.
— Янжан велеть найти друга. Кто плохо слышать — отрезают ухо, кто плохо понимать — отрезают голова. — но тон Янга Вая был уже миролюбивый.
Зеф улыбнулся — эта была любимая поговорка Янга Вая, он ее повторял почти на каждой тренировке. Вошел бородач и передал одному из китайцев Янга Вая мешок Зефа. Раскосый вытащил из-за пазухи золотой кинжал и тоже подал его китайцу ручкой вперед.
— Нет, это твой. — возразил Зеф. Затем достал из мешка серебрянный кинжал и протянул Янгу Ваю. — А это твой. Подарок, я сам помогал мастеру его делать.
Янг Вай поклонился, принимая подарок.
— А это, — Зеф кивнул на рюкзак, — это не пригодилось, я не успел.
— Пригодится. — сказал Янг Вай, — Дорога дальняя.
* * *
На прииске затопили баню. Чистый и одетый в штатский костюм, загриммированный, с документами на имя Евгения Петровича Колесного, Зеф сел в длинный джип Янга Вая. Легкий японский джип несся по раздолбанной дороге со скоростью сто двадцать километров в час, но тряски почти не было. Зеф сидел на заднем сидении рядом с учителем и много часов подряд рассказывал ему о том, что с ним произошло за это время.Затем была Чита, хорошая квартира, где Зеф жил неделю — отъедался, отдыхал. Янг Вай сказал, что он рад был бы видеть Зефа на Дальнем Востоке, но это сейчас опасно — по сведениям Янга Вая повсюду разосланы приметы сбежавшего, и ищут его не только местные силы, а чуть ли не КГБ. Янг Вай предлагал Зефу поселиться пока в Гонконге — у него там были связи — а там видно будет. Но Зеф настоял на том, чтобы попасть в Москву. Там оставался надежный человек, который мог переправить Евгения Петровича Колесного в Германию — Зеф позвонил ему из Читы и они договорились об этом полунамеками.
Потом был еще один переезд, прощание с Янгом Ваем на границе и синяя «Тойота» с двумя неразговорчивыми китайцами, которые гнали машину трое суток. Потом было два дня в Пекине — порученный молодой китаянке, немного знающей русский язык, Зеф бродил по улицам. Затем был самолет в Москву и аэропорт Шереметьево-2, где Зефу передали германскую визу на фамилию Колесного и билет в Берлин.
Октябрь 1990 года.
Зеф сидел в зале ожидания и читал газету — до рейса оставалось пять часов. Можно было конечно за это время съездить в город, побродить по Москве, позвонить из автомата знакомым. Но Зеф знал, что этого делать нельзя — наверняка телефоны прослушиваются, а адреса возможно под наблюдением. Как все-таки печально уезжать из страны — пусть даже ополчившейся на тебя, вылавливающей и выслеживающей. Хотя можно устроиться на Западе и через пару лет приехать в гости… Хотя нет, опасно. Лучше пригласить в гости родителей. Нет, все это не то и не так. Все это неправильно.
— Извините пожалуйста, вы не подскажете кто снимался в главной роли в фильме «Девять с половиной недель»? — раздался голос слева.
Зеф обернулся — перед ним сидел мужичок в сером, немного помятом пальто с благородным лицом и кудрявыми волосами. В руках у него был кроссворд.
— Не смотрел. — сказал Зеф.
— Это очень жаль. — ответил мужичок. — А то понимаете, я инженер-строитель, сам из Донецка, попал в затруднительное положение.
— А что случилось? — поинтересовался Зеф.
— Материально затруднительное положение. — уточнил мужичок и вопросительно взглянул на Зефа ясными голубыми глазами.
Зеф полез в карман, но на полпути остановился — ему пришла в голову мысль.
— А куда вы летите?
— Я в общем не лечу никуда, я просто здесь… ну скажем ожидаю.
— Отлично. А в Москве бываете? Или только в аэропорту?
— Я обычно в Москве. — кивнул мужичок.
Зеф решительно полез в карман и вынул пятьдесят долларов.
— Это вам. Но не просто так. Сейчас я напишу письмо, нет, два письма. И адрес. А вы их отнсете — только не отправите, а отнесете лично, о-кей?
— О, конечно, конечно, с превеликим удовольствием. — закивал мужичок.
Зеф быстро вырвал из блокнота листок и начал писать. Он написал большое письмо родителям, а затем жене Лочихина. Больше писать было некому. Хорошо бы конечно написать в Ярославль той девчонке, да адреса ее нет. Мужичок терпеливо ждал. Наконец Зеф вручил ему письма, адреса и пятидесятидолларовую бумажку.
— Счастливо! — кивнул он, — Выпей за мое здоровье и здоровье этих людей.
— Вот это уж непременно! — искренне пообещал мужичок и быстро ушел.
Зеф посидел еще немного, затем вышел подышать свежим октябрьским воздухом. На крыльце у аэропорта было немноголюдно. Сновали таксисты и еще какие-то мелкие личности. Краем глаза Зеф увидел пальто мужичка — тот стоял рядом с золотозубым смуглым парнем и о чем-то говорил ему. Парень отрицательно качал головой, затем кивнул. Мужичок оглянулся и вытащил из кармана пятидесятидолларовую бумажку. Парень быстро положил бумажку в карман, хмыкнул и оглядел мужика с ног до головы. После чего вынул пятьдесят рублей и протянул ему.
— А теперь вали отсюда, Толик. — он пихнул мужика в грудь.
— Как же так, а остальное? — заволновался Толик.
— Я сказал — вали отсюда. Один к одному — лучше тебе здесь никто не обменяет.
— Но мы же не так договаривались! — возмутился Толик.
— Пошел вон.
— Я в милицию! — неуверенно сказал Толик.
— Да тебя, бомжа, там только и ждут. Незаконные валютные операции, понял?
— Ну как же так?
— Пошел вон. — парень отпихнул Толика и зашагал прочь.
Как раз в сторону Зефа. Когда он почти поравнялся с Зефом, задумчиво глядящим в даль, Зеф незаметно схватил его за запястье и большим и указательным пальцем впился в болевую точку между костей. Парень остановился и чуть не заорал от боли.
— А ну-ка, подонок, быстро отдай ему сколько вы там договаривались и саму бумажку тоже — будет тебе уроком.
— А ты кто такой? — прошепел парень, боязливо оглядываясь.
— Дружок, поверь, лучше тебе не знать кто я такой, ты хорошо меня понял?
Зеф нажал сильнее, парень зашипел и быстро закивал головой. Второй рукой золотозубый нашарил в кармане деньги и сунул их в руки подбежавшего Толика. В зажатом кулаке мелькнула горсть бумажек и злосчастные пятьдесят долларов.
— Добрый день, старший сержант Колорожец, ваши документы пожалуйста. Вы и вы тоже.
Зеф резко обернулся — перед ним стояло четверо милиционеров. Он быстро отпустил запястье золотозубого, достал из внутреннего кармана пиджака конверт с документами и протянул его милиционерам.
Золотозубый достал паспорт, а Толик постарался незаметно скрыться, но ему не дали.
— Значит валюту меняете. — констатировал милиционер, — Придется пройти.
Сжав зубы Зеф отправился за милиционерами. В отделении толпилось много милиции, на задержаных даже не посмотрели. Затем начали разбираться — Зеф факт обмена валюты отрицал. «Никого из этих двоих никогда раньше не видел, вижу один другого в грудь толкает, какие-то вроде деньги отнял — причем наши рубли советские, как мне показалось — ну я подошел и говорю, чего, мол человека обижаешь?» — объяснял Зеф. Речь его была спокойной и уверенной — бояться ему было нечего. Что делаете в аэропорту? Жду своего рейса — через два часа посадка. Документы, виза, валюта и справка к ней имеются. Вот баул с вещами. Да, это все вещи — можете посмотреть.
От Зефа вскоре отстали и перешли к обыску Толика и золотозубого. У Толика не было паспорта, он путанно объяснял что встречает здесь родственника. Валюты у него не оказалось — парень так и не успел ему вручить ком бумажек. Было при себе пятьдеяст рублей и два письма, но никто на них внимание не обратил. У золотозубого же нашли целую кучу долларов и много советских денег. Никаких справок на них естественно не было.
— Ого! На срок потянет. — радовались милиционеры. — Был бы год восемьдесят пятый — дали бы года три, а то и пять, сейчас правда девяностый, но все равно неплохо.
Зефа попросили подписать протокол как свидетеля. Толика, за неимением паспорта, отпустили — возиться с ним никоу не было охота.
— Ну в общем вы это… Пал Палычу позвоните… — робко начал золотозубый.
— Нет, браток, сегодня без Пал Палыча. Сегодня ты так просто не отделаешься, нынче тебе припаяем на полную. — приговаривали милиционеры, видно парень был здесь знаком всем.
Они даже не особо стеснялись присутствия Зефа — человек едет на постоянное место жительства, значит уже и не человек, а так, пустое место. Золотозубый все больше нервничал. Психопат — безошибочно определил Зеф, — и слабак при том. Сейчас или заплачет или сорвется на ругань. И он не ошибся. Зеф наклонился над протоколом с авторучкой в руке — подпись Колесного он отработал заранее — такой, как она была в паспорте. Вот и пригодилось.
— Волчара позорная! — вскочил вдруг парень с жалобным ревом и резко вцепился ногтями в лицо Зефа.
Вот этого не ожидал никто — ни милиционеры, которых набралось уже десятка с полтора, ни сам Зеф. Поэтому он не успел среагировать, да и баул, свешивающийся через плечо, сковывал движения. Ногти парня скользнули по лицу Зефа, целясь в глаза, Зеф инстинктивно откинул голову и пальцы золотозубого больно впились в щеки Зефа. Он резко выбросил руку и ударил парня в предплечье — тот отлетел в сторону. Зеф выпрямился и только тут заметил как настороженно подобрались вдруг милиционеры и с каким подозрением они все смотрят на Зефа, машинально как по команде нащупывая в карманах пистолеты. Зеф перевел взгляд на золотозубого — тот удивленно смотрел на свою руку. В его руке осталась черная бородка Зефа…
Кроме штатного следователя Зефа последнее время стал вызывать другой следователь — Зеф сразу определил, что это человек непростой. Да и понравился он Зефу, если конечно следователь может нравиться — он был очень умен. Все игры Зефа он раскалывал моментально, словно читая его мысли. А Зеф пытался с ним играть. Спрашивал второй следователь поначалу не о делах Зефа, а о большой политике — его интересовали все факты, касающиеся и Руднева и Роговца. И Зеф пытался построить дело так, чтобы во-первых тянуть время, а во-вторых казаться самым важным человеком, обладающем всей информацией. Информации у Зефа было мало, но времени в одиночной камере было достаточно. Между беседами со следователем Зеф спокойно анализировал отрывочные факты и делал очень точные выводы — теперь ему самому открывалась вся картина взаимодействия Роговца и Руднева. Эти выводы и догадки Зеф выставлял за факты, которые ему известны. Следователь сначала верил или делал вид, что верит, а затем стал безошибочно определять что Зефу известно доподлинно, а что он понял в результате своих умозаключений. В дальнейшем они уже вместе сидели и размышляли, устраивая что-то вроде «мозговых штурмов» — Зеф стал как бы помощником следователя. И следователь явно проникался к Зефу уважением. Это было странно, но между ними стало возникать что-то вроде дружбы — на очередной допрос Зеф шел с удовольствием. Терять ему было нечего — дела Роговца и Руднева его никак не касались.
С какого-то момента следователь заинтересовался и историей Зефа — сначала изучил внимательно его дело, затем стал задавать вопросы. Зеф отвечал откровенно — тут тоже было нечего терять, тем более, что в деле все выглядело не в пример страшнее чем было в действительности: опасный зек бежит, убивая и избивая всех на своем пути. Подробности о Янге Вае и других друзьях Зеф упускал, так и отвечая: «Здесь мне помогали друзья, о которых я говорить не могу». Следователь не настаивал.
Его очень заинтересовали боевые способности Зефа — он долго расспрашивал где учился Зеф рукопашному бою, что он умеет. Сам следователь явно понимал в этом толк, и Зеф потихоньку начал подозревать, что этим следствием тот занимается случайно, а вообще специальность у него другая, и скорее всего — что-нибудь вроде внешней разведки.
И вот в один прекрасный день Зефу объявили что он едет на обследование. Прикинуться сумасшедшим входило в планы Зефа, как один из вариантов, но он пока откладывал его, лишь изредка подавая тюремному врачу или своему основному следователю странные жалобы на свое состояние — то, якобы, слышал голос Бога, который велел раскаяться, то на него действуют гипнозом соседи из других камер, то в еде он якобы чувствует привкус мышьяка, требовал сдать ее на анализ. Еще в пушкинском Горкоме Зеф работал с одним человеком. Человек в общем был хороший, толковый и даже талантливый, хоть и странноватый. Время от времени странности его нарастали и пару месяцев в году он проводил в психиатрической лечебнице. Подлечившись, выходил оттуда вполне нормальным, но через год все начиналось снова — у него был диагноз «шизофрения». И сейчас Зеф повторял то, что слышал от него когда-то, пытаясь копировать все, вплоть до жестов и выражения лица.
Когда Зеф услышал об обследовании, он обрадовался — по рассказам того человека он хорошо представлял себе что это такое. Но место, куда привезли Зефа под конвоем, меньше всего походило на лечебницу — скорее это был исследовательский институт. Несколько часов Зеф проходил всевозможные тесты, на него одевали разнообразные датчики и другую странную аппаратуру — словно готовили в космонавты. Жаловаться на голоса и гипноз было некому, а как обмануть аппаратуру Зеф не знал.
Наконец его ввели в кабинет, где, к своему удивлению, он увидел своего второго следователя.
— Добрый день, Артем Павлович, — произнес тот, — Как дела?
— Лучше всех. — буркнул Зеф.
— Я тут обдумываю одну вещь, и хотелось бы задать вам ряд очень важных для вас вопросов — от этого зависит ваша дальнейшая судьба.
Зеф это понял и поэтому энергично перебил следователя:
— Значит я вам скажу сразу: вы не следователь, вы руководитель какой-то своей ведомственной программы — это раз. Вам нужны хорошие, толкове боевые ребята, способные работать в разведке — это два. Вы проверили меня как могли, начиная от родословной до сотого колена и кончая вот этими железками с присосками — это четыре. Скажу вам честно, кандидатуру лучше меня вы никогда не найдете — это пять. Мне терять нечего, как вы знаете, и поэтому если вы меня каким-то образом выдернете из этой переделки, я вам отслужу так, что вы никогда не пожалеете. Это шесть. Я все сказал, теперь задавайте вопросы. Да, и единственное не хотелось бы стать стукачом. Положение у меня безвыходное, поэтому вы понимаете, что я соглашусь и на роль стукача, хотя скажу честно — стучать буду так, что толку от этого вы не получите. Ну да вы это наверно сами понимаете.
Следователь помолчал.
— А знаете, Артем Павлович, вы мне сразу понравились. И я вам верю. И в общем вы все мне рассказали сейчас на девяносто процентов правильно, что меня еще раз приятно удивило. Нет, мне не нужны стукачи. Но мне не нужны и уголовники. Мне нужны люди, которые готовы посвятить всю жизнь делу — опасному и интересному. Мне нужны супербоевики такого уровня, которого пока нет нигде в мире — только не воображайте что вы такой. Вы пока ничто, тряпка. Супером вы станете если я решу ответить вам «да» и вы пройдете восемь лет тренировок — это будет крайне сложно. Вы согласны? Или постараетесь удрать за границу при удобном случае?
— Согласен! — кивнул Зеф без раздумий.
Перспектива всю жизнь прожить за границей изгнанником вдали от России Зефа совершенно не радовала. И если был способ избежать этого и остаться на родине честным человеком, хоть и военнобязанным, это все равно было лучше во сто крат.
— Но прежде чем я скажу вам «да», я задам последний вопрос, считайте его тестом. Повторяю условия вопроса: мне нужны не уголовники, а честные люди.
— Пожалуйста не просите назвать имена друзей, которые мне помогали.
— Не перебивайте! — строго оборвал Зефа следователь, — Мне не нужны имена ваших друзей. Ни имя Янга Вая… — он сделал паузу, — Ни имя Торповского, дипломата, который делал вам визу…
Зеф похолодел.
— Не бойтесь, — продолжил следователь, — это все останется между нами и эти люди меня абсолютно не интересуют. Это даже не нарушение служебного долга с моей стороны — просто это не моя компетенция и я не обязан о них докладывать. И, скажу вам по секрету, уж не думаете ли вы, что органы внутренних дел работают просто так?
— Я как-то об этом не думал.
— А вы подумайте. Им очень и очень многое известно. По крайней мере о людях такого уровня. Но мы такими мелочами не занимаемся. А вот если они полезут в большие дела, тогда им это вспомнится.
— Но…
— Без «но». Ваш Янг Вай меня лично вполне устраивает. Он контролирует почти треть дальневосточного региона. Дальний восток — золото и контрабанда, это преступность, и там всегда будут группировки, которые контролируют регион. Преступность была, есть и будет, и пока у страны нет сил с этим справиться и навести порядок. Хотя бы потому что нет прямых улик на конкретных контрабандистов и сбытчиков золота. Относительный порядок наводит между ними Янг Вай — по крайней мере кровавых разборок и дележей стало намного меньше. Если не он — его место займет кто-нибудь другой, и наверняка это будет не такой толковый и принципиальный человек. Так что Янг Вай лично меня вполне устраивает. Я понятно ответил на ваш немой вопрос?
Зеф ошарашенно кивнул.
— Но дело не в этом — итак, мой вопрос: сколько человек за свою жизнь вы убили?
Зеф вздрогнул. Этого он не ожидал. «Мне не нужны уголовники!» — вспомнил он слова следователя. Нужны честные люди… Честные?
— Быстрее! — вдруг оглушительно рявкнул следователь.
— Пятерых. — выдохнул Зеф и сам удивился своему ответу.
— Перечислите пожалуйста! — спокойно сказал следователь.
— Гнильца на зоне и четверых бандитов, которые напали на мою машину за три дня до ареста.
— Прекрасно. — следователь улыбался, — Я вас поздравляю, вы превосходно прошли последнее испытание.
Зеф хмуро молчал. Следователь продолжил:
— Теперь я буду с вами говорить на ты. Меня зовут Гриценко Леонид Юрьевич. Тебя будут звать Зеф. Тебя конечно интересуют подробности последнего теста — я навел кое-какие справки, мне даже пришлось съездить на твою зону по поводу Алексея Гнильцова и Петра Кожемякина и провести там свое расследование. Все правильно: Петра убил Гнильцов, Гнильцова убил ты. Что же касается бандитов в «скорой помощи» на Ярославском шоссе… — Зеф вздрогнул, он не называл этих подробностей. — …это мне известно из других источников. И скажу честно — если бы ты мне ответил как говорил на следствии, что убил лишь Гнильцова — случайно в целях самообороны, то своему расследованию на зоне я бы не дал хода. Напротив, ты бы получил высшую меру без права обжалования. Так что ты сейчас сыграл в рулетку со смертью. Поставил на красное — и выиграл. Понимаешь почему именно так?
— Он слишком много знал… — пробурчал Зеф.
Гриценко подошел к Зефу и хлопнул его по спине.
— Еще раз молодец. Твоя специальность будет — боевая аналитика. О тюрьме забудь — ты туда больше не вернешься. Каким образом я это сделаю — это мое дело. Старых знакомых и друзей забудь. С родителями повидаешься, обещаю. И с сегодняшнего дня у тебя начинается новая жизнь. А теперь в одиннадцатую комнату — там тебе все расскажут, покажут, выдадут форму, и через двадцать пять минут чтобы был в столовой, готовый к борьбе с едой. Бегом!
— Извините пожалуйста, вы не подскажете кто снимался в главной роли в фильме «Девять с половиной недель»? — раздался голос слева.
Зеф обернулся — перед ним сидел мужичок в сером, немного помятом пальто с благородным лицом и кудрявыми волосами. В руках у него был кроссворд.
— Не смотрел. — сказал Зеф.
— Это очень жаль. — ответил мужичок. — А то понимаете, я инженер-строитель, сам из Донецка, попал в затруднительное положение.
— А что случилось? — поинтересовался Зеф.
— Материально затруднительное положение. — уточнил мужичок и вопросительно взглянул на Зефа ясными голубыми глазами.
Зеф полез в карман, но на полпути остановился — ему пришла в голову мысль.
— А куда вы летите?
— Я в общем не лечу никуда, я просто здесь… ну скажем ожидаю.
— Отлично. А в Москве бываете? Или только в аэропорту?
— Я обычно в Москве. — кивнул мужичок.
Зеф решительно полез в карман и вынул пятьдесят долларов.
— Это вам. Но не просто так. Сейчас я напишу письмо, нет, два письма. И адрес. А вы их отнсете — только не отправите, а отнесете лично, о-кей?
— О, конечно, конечно, с превеликим удовольствием. — закивал мужичок.
Зеф быстро вырвал из блокнота листок и начал писать. Он написал большое письмо родителям, а затем жене Лочихина. Больше писать было некому. Хорошо бы конечно написать в Ярославль той девчонке, да адреса ее нет. Мужичок терпеливо ждал. Наконец Зеф вручил ему письма, адреса и пятидесятидолларовую бумажку.
— Счастливо! — кивнул он, — Выпей за мое здоровье и здоровье этих людей.
— Вот это уж непременно! — искренне пообещал мужичок и быстро ушел.
Зеф посидел еще немного, затем вышел подышать свежим октябрьским воздухом. На крыльце у аэропорта было немноголюдно. Сновали таксисты и еще какие-то мелкие личности. Краем глаза Зеф увидел пальто мужичка — тот стоял рядом с золотозубым смуглым парнем и о чем-то говорил ему. Парень отрицательно качал головой, затем кивнул. Мужичок оглянулся и вытащил из кармана пятидесятидолларовую бумажку. Парень быстро положил бумажку в карман, хмыкнул и оглядел мужика с ног до головы. После чего вынул пятьдесят рублей и протянул ему.
— А теперь вали отсюда, Толик. — он пихнул мужика в грудь.
— Как же так, а остальное? — заволновался Толик.
— Я сказал — вали отсюда. Один к одному — лучше тебе здесь никто не обменяет.
— Но мы же не так договаривались! — возмутился Толик.
— Пошел вон.
— Я в милицию! — неуверенно сказал Толик.
— Да тебя, бомжа, там только и ждут. Незаконные валютные операции, понял?
— Ну как же так?
— Пошел вон. — парень отпихнул Толика и зашагал прочь.
Как раз в сторону Зефа. Когда он почти поравнялся с Зефом, задумчиво глядящим в даль, Зеф незаметно схватил его за запястье и большим и указательным пальцем впился в болевую точку между костей. Парень остановился и чуть не заорал от боли.
— А ну-ка, подонок, быстро отдай ему сколько вы там договаривались и саму бумажку тоже — будет тебе уроком.
— А ты кто такой? — прошепел парень, боязливо оглядываясь.
— Дружок, поверь, лучше тебе не знать кто я такой, ты хорошо меня понял?
Зеф нажал сильнее, парень зашипел и быстро закивал головой. Второй рукой золотозубый нашарил в кармане деньги и сунул их в руки подбежавшего Толика. В зажатом кулаке мелькнула горсть бумажек и злосчастные пятьдесят долларов.
— Добрый день, старший сержант Колорожец, ваши документы пожалуйста. Вы и вы тоже.
Зеф резко обернулся — перед ним стояло четверо милиционеров. Он быстро отпустил запястье золотозубого, достал из внутреннего кармана пиджака конверт с документами и протянул его милиционерам.
Золотозубый достал паспорт, а Толик постарался незаметно скрыться, но ему не дали.
— Значит валюту меняете. — констатировал милиционер, — Придется пройти.
Сжав зубы Зеф отправился за милиционерами. В отделении толпилось много милиции, на задержаных даже не посмотрели. Затем начали разбираться — Зеф факт обмена валюты отрицал. «Никого из этих двоих никогда раньше не видел, вижу один другого в грудь толкает, какие-то вроде деньги отнял — причем наши рубли советские, как мне показалось — ну я подошел и говорю, чего, мол человека обижаешь?» — объяснял Зеф. Речь его была спокойной и уверенной — бояться ему было нечего. Что делаете в аэропорту? Жду своего рейса — через два часа посадка. Документы, виза, валюта и справка к ней имеются. Вот баул с вещами. Да, это все вещи — можете посмотреть.
От Зефа вскоре отстали и перешли к обыску Толика и золотозубого. У Толика не было паспорта, он путанно объяснял что встречает здесь родственника. Валюты у него не оказалось — парень так и не успел ему вручить ком бумажек. Было при себе пятьдеяст рублей и два письма, но никто на них внимание не обратил. У золотозубого же нашли целую кучу долларов и много советских денег. Никаких справок на них естественно не было.
— Ого! На срок потянет. — радовались милиционеры. — Был бы год восемьдесят пятый — дали бы года три, а то и пять, сейчас правда девяностый, но все равно неплохо.
Зефа попросили подписать протокол как свидетеля. Толика, за неимением паспорта, отпустили — возиться с ним никоу не было охота.
— Ну в общем вы это… Пал Палычу позвоните… — робко начал золотозубый.
— Нет, браток, сегодня без Пал Палыча. Сегодня ты так просто не отделаешься, нынче тебе припаяем на полную. — приговаривали милиционеры, видно парень был здесь знаком всем.
Они даже не особо стеснялись присутствия Зефа — человек едет на постоянное место жительства, значит уже и не человек, а так, пустое место. Золотозубый все больше нервничал. Психопат — безошибочно определил Зеф, — и слабак при том. Сейчас или заплачет или сорвется на ругань. И он не ошибся. Зеф наклонился над протоколом с авторучкой в руке — подпись Колесного он отработал заранее — такой, как она была в паспорте. Вот и пригодилось.
— Волчара позорная! — вскочил вдруг парень с жалобным ревом и резко вцепился ногтями в лицо Зефа.
Вот этого не ожидал никто — ни милиционеры, которых набралось уже десятка с полтора, ни сам Зеф. Поэтому он не успел среагировать, да и баул, свешивающийся через плечо, сковывал движения. Ногти парня скользнули по лицу Зефа, целясь в глаза, Зеф инстинктивно откинул голову и пальцы золотозубого больно впились в щеки Зефа. Он резко выбросил руку и ударил парня в предплечье — тот отлетел в сторону. Зеф выпрямился и только тут заметил как настороженно подобрались вдруг милиционеры и с каким подозрением они все смотрят на Зефа, машинально как по команде нащупывая в карманах пистолеты. Зеф перевел взгляд на золотозубого — тот удивленно смотрел на свою руку. В его руке осталась черная бородка Зефа…
* * *
Вот уже третью неделю Зеф сидел в следственном изоляторе. В его деле кроме экономических преступлений в особо крупных масштабах теперь значилось умышленное убийство двоих граждан при отягчающих обстоятельствах, побег из места лишения свободы, нападение на сотрудников милиции при исполнении служебных обязанностей с угоном автомашины, а также подделка документов — Зеф объявил, что паспорт и визы он нашел случайно, чтобы не подставлять ни Янга Вая, ни старого друга, который оформил ему визу по дипломатическим каналам — следователь подозревал что и тут дело нечисто, но каким образом получены визы выяснить так и не смог. Дело пахло высшей мерой, и поделать с этим, увы, ничего было нельзя — убийство двух человек, как-никак. Оставалась только надежда, что заменят на двадцать лет строгого режима.Кроме штатного следователя Зефа последнее время стал вызывать другой следователь — Зеф сразу определил, что это человек непростой. Да и понравился он Зефу, если конечно следователь может нравиться — он был очень умен. Все игры Зефа он раскалывал моментально, словно читая его мысли. А Зеф пытался с ним играть. Спрашивал второй следователь поначалу не о делах Зефа, а о большой политике — его интересовали все факты, касающиеся и Руднева и Роговца. И Зеф пытался построить дело так, чтобы во-первых тянуть время, а во-вторых казаться самым важным человеком, обладающем всей информацией. Информации у Зефа было мало, но времени в одиночной камере было достаточно. Между беседами со следователем Зеф спокойно анализировал отрывочные факты и делал очень точные выводы — теперь ему самому открывалась вся картина взаимодействия Роговца и Руднева. Эти выводы и догадки Зеф выставлял за факты, которые ему известны. Следователь сначала верил или делал вид, что верит, а затем стал безошибочно определять что Зефу известно доподлинно, а что он понял в результате своих умозаключений. В дальнейшем они уже вместе сидели и размышляли, устраивая что-то вроде «мозговых штурмов» — Зеф стал как бы помощником следователя. И следователь явно проникался к Зефу уважением. Это было странно, но между ними стало возникать что-то вроде дружбы — на очередной допрос Зеф шел с удовольствием. Терять ему было нечего — дела Роговца и Руднева его никак не касались.
С какого-то момента следователь заинтересовался и историей Зефа — сначала изучил внимательно его дело, затем стал задавать вопросы. Зеф отвечал откровенно — тут тоже было нечего терять, тем более, что в деле все выглядело не в пример страшнее чем было в действительности: опасный зек бежит, убивая и избивая всех на своем пути. Подробности о Янге Вае и других друзьях Зеф упускал, так и отвечая: «Здесь мне помогали друзья, о которых я говорить не могу». Следователь не настаивал.
Его очень заинтересовали боевые способности Зефа — он долго расспрашивал где учился Зеф рукопашному бою, что он умеет. Сам следователь явно понимал в этом толк, и Зеф потихоньку начал подозревать, что этим следствием тот занимается случайно, а вообще специальность у него другая, и скорее всего — что-нибудь вроде внешней разведки.
И вот в один прекрасный день Зефу объявили что он едет на обследование. Прикинуться сумасшедшим входило в планы Зефа, как один из вариантов, но он пока откладывал его, лишь изредка подавая тюремному врачу или своему основному следователю странные жалобы на свое состояние — то, якобы, слышал голос Бога, который велел раскаяться, то на него действуют гипнозом соседи из других камер, то в еде он якобы чувствует привкус мышьяка, требовал сдать ее на анализ. Еще в пушкинском Горкоме Зеф работал с одним человеком. Человек в общем был хороший, толковый и даже талантливый, хоть и странноватый. Время от времени странности его нарастали и пару месяцев в году он проводил в психиатрической лечебнице. Подлечившись, выходил оттуда вполне нормальным, но через год все начиналось снова — у него был диагноз «шизофрения». И сейчас Зеф повторял то, что слышал от него когда-то, пытаясь копировать все, вплоть до жестов и выражения лица.
Когда Зеф услышал об обследовании, он обрадовался — по рассказам того человека он хорошо представлял себе что это такое. Но место, куда привезли Зефа под конвоем, меньше всего походило на лечебницу — скорее это был исследовательский институт. Несколько часов Зеф проходил всевозможные тесты, на него одевали разнообразные датчики и другую странную аппаратуру — словно готовили в космонавты. Жаловаться на голоса и гипноз было некому, а как обмануть аппаратуру Зеф не знал.
Наконец его ввели в кабинет, где, к своему удивлению, он увидел своего второго следователя.
— Добрый день, Артем Павлович, — произнес тот, — Как дела?
— Лучше всех. — буркнул Зеф.
— Я тут обдумываю одну вещь, и хотелось бы задать вам ряд очень важных для вас вопросов — от этого зависит ваша дальнейшая судьба.
Зеф это понял и поэтому энергично перебил следователя:
— Значит я вам скажу сразу: вы не следователь, вы руководитель какой-то своей ведомственной программы — это раз. Вам нужны хорошие, толкове боевые ребята, способные работать в разведке — это два. Вы проверили меня как могли, начиная от родословной до сотого колена и кончая вот этими железками с присосками — это четыре. Скажу вам честно, кандидатуру лучше меня вы никогда не найдете — это пять. Мне терять нечего, как вы знаете, и поэтому если вы меня каким-то образом выдернете из этой переделки, я вам отслужу так, что вы никогда не пожалеете. Это шесть. Я все сказал, теперь задавайте вопросы. Да, и единственное не хотелось бы стать стукачом. Положение у меня безвыходное, поэтому вы понимаете, что я соглашусь и на роль стукача, хотя скажу честно — стучать буду так, что толку от этого вы не получите. Ну да вы это наверно сами понимаете.
Следователь помолчал.
— А знаете, Артем Павлович, вы мне сразу понравились. И я вам верю. И в общем вы все мне рассказали сейчас на девяносто процентов правильно, что меня еще раз приятно удивило. Нет, мне не нужны стукачи. Но мне не нужны и уголовники. Мне нужны люди, которые готовы посвятить всю жизнь делу — опасному и интересному. Мне нужны супербоевики такого уровня, которого пока нет нигде в мире — только не воображайте что вы такой. Вы пока ничто, тряпка. Супером вы станете если я решу ответить вам «да» и вы пройдете восемь лет тренировок — это будет крайне сложно. Вы согласны? Или постараетесь удрать за границу при удобном случае?
— Согласен! — кивнул Зеф без раздумий.
Перспектива всю жизнь прожить за границей изгнанником вдали от России Зефа совершенно не радовала. И если был способ избежать этого и остаться на родине честным человеком, хоть и военнобязанным, это все равно было лучше во сто крат.
— Но прежде чем я скажу вам «да», я задам последний вопрос, считайте его тестом. Повторяю условия вопроса: мне нужны не уголовники, а честные люди.
— Пожалуйста не просите назвать имена друзей, которые мне помогали.
— Не перебивайте! — строго оборвал Зефа следователь, — Мне не нужны имена ваших друзей. Ни имя Янга Вая… — он сделал паузу, — Ни имя Торповского, дипломата, который делал вам визу…
Зеф похолодел.
— Не бойтесь, — продолжил следователь, — это все останется между нами и эти люди меня абсолютно не интересуют. Это даже не нарушение служебного долга с моей стороны — просто это не моя компетенция и я не обязан о них докладывать. И, скажу вам по секрету, уж не думаете ли вы, что органы внутренних дел работают просто так?
— Я как-то об этом не думал.
— А вы подумайте. Им очень и очень многое известно. По крайней мере о людях такого уровня. Но мы такими мелочами не занимаемся. А вот если они полезут в большие дела, тогда им это вспомнится.
— Но…
— Без «но». Ваш Янг Вай меня лично вполне устраивает. Он контролирует почти треть дальневосточного региона. Дальний восток — золото и контрабанда, это преступность, и там всегда будут группировки, которые контролируют регион. Преступность была, есть и будет, и пока у страны нет сил с этим справиться и навести порядок. Хотя бы потому что нет прямых улик на конкретных контрабандистов и сбытчиков золота. Относительный порядок наводит между ними Янг Вай — по крайней мере кровавых разборок и дележей стало намного меньше. Если не он — его место займет кто-нибудь другой, и наверняка это будет не такой толковый и принципиальный человек. Так что Янг Вай лично меня вполне устраивает. Я понятно ответил на ваш немой вопрос?
Зеф ошарашенно кивнул.
— Но дело не в этом — итак, мой вопрос: сколько человек за свою жизнь вы убили?
Зеф вздрогнул. Этого он не ожидал. «Мне не нужны уголовники!» — вспомнил он слова следователя. Нужны честные люди… Честные?
— Быстрее! — вдруг оглушительно рявкнул следователь.
— Пятерых. — выдохнул Зеф и сам удивился своему ответу.
— Перечислите пожалуйста! — спокойно сказал следователь.
— Гнильца на зоне и четверых бандитов, которые напали на мою машину за три дня до ареста.
— Прекрасно. — следователь улыбался, — Я вас поздравляю, вы превосходно прошли последнее испытание.
Зеф хмуро молчал. Следователь продолжил:
— Теперь я буду с вами говорить на ты. Меня зовут Гриценко Леонид Юрьевич. Тебя будут звать Зеф. Тебя конечно интересуют подробности последнего теста — я навел кое-какие справки, мне даже пришлось съездить на твою зону по поводу Алексея Гнильцова и Петра Кожемякина и провести там свое расследование. Все правильно: Петра убил Гнильцов, Гнильцова убил ты. Что же касается бандитов в «скорой помощи» на Ярославском шоссе… — Зеф вздрогнул, он не называл этих подробностей. — …это мне известно из других источников. И скажу честно — если бы ты мне ответил как говорил на следствии, что убил лишь Гнильцова — случайно в целях самообороны, то своему расследованию на зоне я бы не дал хода. Напротив, ты бы получил высшую меру без права обжалования. Так что ты сейчас сыграл в рулетку со смертью. Поставил на красное — и выиграл. Понимаешь почему именно так?
— Он слишком много знал… — пробурчал Зеф.
Гриценко подошел к Зефу и хлопнул его по спине.
— Еще раз молодец. Твоя специальность будет — боевая аналитика. О тюрьме забудь — ты туда больше не вернешься. Каким образом я это сделаю — это мое дело. Старых знакомых и друзей забудь. С родителями повидаешься, обещаю. И с сегодняшнего дня у тебя начинается новая жизнь. А теперь в одиннадцатую комнату — там тебе все расскажут, покажут, выдадут форму, и через двадцать пять минут чтобы был в столовой, готовый к борьбе с едой. Бегом!