Страница:
Сам же параплан расположен выше лопаток, уложенный в парашютном ранце. Третья деталь – шлем. Довольно важная часть экипировки с приборами навигации, связи и управления. Хотя, теоретически, можно обойтись и без него, пилотируя вручную, но лучше эти возможности сочетать.
Кивнула Ваське на прощание, вышла на середину улицы и связалась с диспетчером. Указала место старта, направление и высоту полета. Минута – и разрешение получено – ее коридор свободен. Наклонилась, отчего винты расположились так, как они находятся у коптера при вертикальном взлете, и дала тягу. Мощные бесколлекторники раскрутили лопасти в считаные секунды и потянули девушку вверх. Тут нужно было поторопиться, потому что этот режим – форсированный, и во избежание перегрева моторов им не стоило увлекаться. Только следовало совершать движения ногами, дабы уходить вверх, а не в сторону, да побыстрее.
Вот, триста метров высоты – это самое то. Стоп, движки, короткий разгон за счет свободного падения, и пошел купол. Раскрытие получилось штатно, попа, как ей и положено, теперь была направлена вниз, началось парение и настало время включать двигатели, но на этот раз с тягой в другую сторону – вперед, а не назад. Однако поскольку ноги за счет подтяжки ремней переведены в положение «сидя», то достаточно работы только двух верхних винтов, причем в нормальном режиме, без перегрузки. Вот теперь можно и осмотреться.
Впереди справа – залив, курс – точно на его бутылочное горлышко. Городок утопал в зелени, раскинувшись подковой вокруг акватории. С такой высоты легко различать улочки и дома. Крохотные кораблики у причалов, где идет бурная жизнь. Маленькие фигурки сновали туда-сюда, работали погрузчики. Слева из-за холма, по мере того как параплан огибал его выпуклый склон, открывался вид на Белый Город. Так эту часть Ново-Плесецка называли из-за преимущественно светлых тонов стройматериалов, которые состоятельные жители охотно использовали для возведения своих вилл или особняков. Тут же чуть более скромные, но симпатичные коттеджи и гостиничные комплексы привольно располагались вдоль широкой полосы пляжа. Жить на берегу океана при преобладающих восточных ветрах! Хм. Кому что нравится. Да, приятно, наверное, полюбоваться на прибойные волны, а как-то понравится вид цунами, наблюдаемый анфас из окна собственной спальни? Сейсмическая активность-то у планеты имелась.
Хотя – рыбаки ведь жили. Ко всему привыкают люди.
Делла наискосок пересекла северную часть залива и пролив заодно. Оставила слева маяк, приткнувшийся на носу скалистого южного мыса, на вершине прибрежной скалы. Вдоль внутренней, обращенной к порту стороны этой вытянутой каменистой гряды были расположены трущобы, где беднейшие жители города понастроили хибарок изо всего, что попалось им под руку.
Узкий гористый участок – маячный мыс – миновала за считаные секунды, и начались обширные песчаные пляжи, заросли кустарников и группы деревьев, создававшие впечатление уединенности и незатронутости. Наверное, потому, что приливы проникали глубоко на низменные берега и стирали следы присутствия людей. А вообще-то, сверху было видно, что это северная материковая оконечность широкой и длинной косы, прикрывающей другой, узкий и мелководный залив, на берегу которого была расположена цель ее перелета – поселок рыбаков. Заложила плавную дугу, удаляясь в глубь суши, и угадала точнехонько к рядку стандартных «колониальных» домиков. Вот так – двадцать минут любования красотами, и она уже на месте. Сообщила в диспетчерскую, что благополучно приземлилась, и попрощалась.
Она была тут не в первый раз. Вот и Рустамка вышла помочь подруге разоблачиться. Ветер, дующий от океана, перекатившись через низменный горбик косы, чувствовался отчетливо. А особенно хорошо ощущал его просторный купол, который приходилось «гасить», подтягивая к себе нижние стропы. Так что помощь в укрощении параплана лишней не будет.
В четыре руки девушки быстро все поотстегивали, свернули и уложили купол в ранец. Гостья сняла шлем и нахлобучила на голову свою новую шляпку с фатой. Помощница покатилась со смеху.
– Ой, Делка, вот умеешь ты насмешить! Не, ну это же надо – такое придумать! И такое, – она показала глазами на надетые на ступни перчатки и завалилась набок, подергиваясь от хохота.
Рустамка – полная противоположность своей подруги. Рослая, статная, широкоплечая и грудью представительная. Носит она всегда или платья, подчеркивающие ее завидную фигуру, или юбки с блузами, тоже выставляющие на обозрение несомненные достоинства крепкого, сильного тела. При этом она хохотушка и вообще крайне редко способна сохранять молчание.
Дело шло к вечеру. Население поселка потихоньку завершало дневные дела и переходило в состояние вечернего умиротворения. Ужинали неторопливо, с разговорами. Кувшин кукурузной самогонки горделиво отпотевал в центре стола – кто желал, наливал себе сколько душе угодно. Делла раньше пробовала – добротный продукт, намного лучше тех произведений из всяких технических жидкостей, что в ходу в городских кабаках. Но сегодня настроения бражничать ни у кого не было, даже Климентий – глава рода – ни глоточка не сделал. Тема разговора оказалась уж очень интересной. На космодром, что был расположен за низкими прибрежными холмами, начали привозить с Земли полные рейсовики сопляков-школьников и грузить их на корабли да отправлять в район ГОКа. Это сперва на юг, огибая материк, а потом в залив Тылка и уже оттуда вверх по реке Белой – получалось, считай, от двери до двери без пересадок. То есть сразу от космодромной пристани, что в их же заливе чуток ближе к выходу в море.
По всему получалось, что за освоение Прерии власти принялись всерьез, раз начали населять ее с такой скоростью. К тому же основная масса новых работников – сироты. Значит, из метрополии вывозят лишних людей туда, где их не хватает. Не хватает для чего? Не верил Климентий в наличие здесь богатых месторождений – он с детства рабочим при экспедициях, где только не побывал. Ученые с Земли, которым он со своими товарищами обеспечивал удобства, из результатов своих изысканий секрета никогда не делали, полученные данные обсуждали между собой, споря до ссор. И местные ребятишки слушали их с великим вниманием. Ну, никак не выходило, чтобы хоть что-то подходящее для крупной промышленной разработки тут отыскалось. Вот небольшим старательским артелям в этих местах раздолье, так для их комплектации и местных жителей с избытком хватало. Атаманы-то не всякого примут в небольшой, спаянный общими трудностями коллектив.
На шее у Деллы висели на шнурочке два брусочка. Маленькие, за щекой можно спрятать. Собственно, ради них она сюда и прибыла. Это аккумуляторы, которые здесь будут кстати. Древние литий-ионники, на которых тут почти все работает, да рассыпающиеся от ветхости всеядные дизельки, оставшиеся в этих краях с незапамятных времен, от этого, конечно, долго еще деваться будет некуда. Новье из метрополии шло широким потоком по каким-то ужасно важным программам и в руки местных жителей попадет позднее, когда снабженцы отработают конкретику в схемах его воровства и сбыта. А пока как-то надо жить.
Вот, скажем, рыбаки здешние ловили только деликатесные сорта рыбы и продавали ее помаленьку в рестораны Ново-Плесецка. То есть соблюдалась видимость легального дохода. Основной же промысел рыбы вели сейнеры и траулеры, принадлежавшие кому-то из жителей Белого Города. Неважно даже имя формального хозяина, потому что на самом деле это Хард, который как-то умудрялся тут многое контролировать. Так вот, его современные, отлично оборудованные суда и привозили в своих морозильниках основную часть того, что шло на столы населения. И тягаться с ним, вступая в конкуренцию, никто не собирался – тут сферы влияния давно уже были поделены.
Но имелся в океане остров Тэра, там росли замечательные ягоды – тэрник, – сок которых охотно покупали пилоты. И здешние рыбаки им его не менее охотно продавали. Собственно, они этим приработком пользовались всегда, но не все так просто стало в последние годы. У администрации оказались длинные руки, и она этот остров объявила природным заповедником – так что теперь доступ к его зеленым берегам закрыт. Сбор ягод и получение сока из них проводили под строжайшим контролем Представителя Президента. Настолько строгим, что даже местный некоронованный король тихонько утерся – не было у него против этого силы.
А вот рыбаки просто-напросто сделали подводную лодку и продолжали свой бизнес, как ни в чем не бывало. Связи с космофлотскими у них старые, отлично отлаженные, а несколько бутылок с напитками, якобы предназначенными для пассажиров, – кто же их все перепробует в кладовых огромного космического лайнера? Главное в комбинации – чтобы «товар» не «всплыл» тут, на Прерии, под недреманным оком здешнего начальства. А на Земле – планете с многомиллиардным населением – поди разыщи, откуда что взялось.
Собственно, в детали организации этого бизнеса Делла не вникала. Ей этот тэрник, из-за которого весь сыр-бор, не так уж и нравился. Но Климентий был старым другом дедушки, а с его младшей дочкой Рустамкой всегда было ужасно интересно, поэтому-то она и расстаралась как следует с аккумулятором для так нужной этим людям подводной лодки.
Нет, никаких особых открытий ей тут делать не пришлось. Об энергии связей в твердом теле во всех учебниках так или иначе упоминается. Да и пьезоэффект – явление изученное. Оставалось придумать, как во всем этом запасти энергию. Больше всего проблем оказалось с выбором материалов с нужными свойствами, но после многолетней возни с мифрилом она неплохо разбиралась в том, как добиваться нужных качеств и от монокристаллов, и от поликристаллических образований. Немного еще побарахталась с электроникой, но тут уж ничего волшебного ей сделать не удалось – седьмая часть энергии теряется при заряде, чуточка – при разряде, да малая доля процента уходит в тепло из самого аккумулятора. Зато теперь в штуковинке размером со свисток запасена возможность сгонять до Тэры и обратно, а это полторы тысячи километров.
Понятно, не очень быстро, и не на очень большом кораблике, так это-то как раз и требовалось. Вот когда она эти аккумы сделала и показала дедушке, он и послал ее на каникулы. «А то переучишься», – сказал. А она – девочка послушная, если полученная команда ей нравится.
Рустамка гуляла по берегу залива, по шелковистому песочку, в обществе паренька, который заглянул сюда откуда-то из-за хребта. Так что Делла не стала ждать, пока эта гулена набегается и навизжится, а просто и привычно отключилась на ночь. Проснулась, как любила, – на рассвете. Хорошо, что здесь, на Прерии, продолжительность дня и ночи в течение года почти не меняется и не надо отказываться от приятных привычек.
Подружка спала без задних ног, а ее измятое и запорошенное песком платье докладывало со спинки стула о том, что первая часть ночи прошла с великой пользой и приятностью. Вот как это просто бывает у некоторых. И не подумаешь даже, что так трудно решиться… И ведь сколько ни твердила себе, что окунуться в теплое утреннее море значительно интересней, чем колобродить полночи, но внутри что-то так и загоралось при мысли о парнях. Нет, не обо всех подряд и, конечно, не о первом встречном, безликом существе дружественного пола. Но есть же где-то он. Просто – он. Объяснить сложно. В одно это короткое местоимение вложено столько тревожащей неопределенности, нет – загадочности. Просто ух! Самой страшно. Сможет ли она его узнать? Почувствует ли сразу? И каково будет с ним?! Нет, не будет она об этом думать. Нельзя. Слишком отвлекает от реальной жизни. Но как же приятно помечтать! Минутку всего, не больше.
Купание, завтрак и за работу. Тут, у рыбаков, все основные промысловые баркасы – это бывшие спасательные шлюпки. Они стеклопластиковые и со сплошной палубой, под которой предусмотрено место для людей. А наверх надо выходить через люк. Суденышки эти вместительны и устойчивы, но тихоходны. Скромный винт в канале под кормой не позволяет особо разогнаться, да и штатный двигатель на них сразу был откровенно слабенький. Ну да рыбакам торопиться некуда.
Для ремонта этих моторов и делал дедушка часть деталюшек в своей ростовой. Поршневые кольца – чаще всего. А что поделаешь – многие годы работы приводят к износу, насколько бы щадящими режимами эксплуатации ни пользовались рыбаки. Плата за это – рыбные деликатесы попадали к Яге, а уж как она ими распоряжалась, Делле было ни капельки не интересно.
Зато подводная лодка, которая внешне от баркасов ничем не отличалась, – вот это другое дело. Внутри она была забита литий-ионниками так, что внешне выглядела слегка притопленной от перегрузки. Горизонтальные рули расположены ниже уровня воды, а к винту пристроен электродвигатель, который и приводил ее в движение. Движок тоже имелся, но его запускали лишь в море, а основную часть зарядки аккумуляторов проводили у пирса от электрической сети.
Вот эта лодка под видом обычного баркаса выходила якобы на промысел и топала потихоньку к острову Тэра. Незадолго до входа в зону, которую осматривали радары системы охраны, трансмиссию винта переключали с дизеля на электромотор, в кабинке, поставленной над центральным люком, монтировали немудреный перископ, а потом набирали воду в мягкие резервуары на носу, в корме и посередке. Погружались буквально самую малость, только чтобы рубка скрылась, и продолжали путь до укромной бухты. Там всплывали, откачав за борт воду из резервуаров обычными поршневыми насосами.
Вот так вот, никто и не догадывался, что на Прерии имеется подводный корабль, потому-то и не было в системах обнаружения ничего, что могло бы засечь его проникновение в зону «заповедника». Да вот только литий-ионники стали в очередной раз терять емкость и их не на что было заменить. Не производили уже, а старье рыбаки давно собрали и изработали все, что могли. Собственно, с этого места и включились мозги у внученьки Ярна.
Так что теперь Делле нужно было подключить свою придумку на старые клеммы, что не так-то просто. Токи-то требуются о-го-го! А у нее на выходе не больше двадцати пяти ампер, зато напряжение больше четырехсот вольт. И еще зарядное устройство нужно подходящее. Конечно, все необходимое она с собой прихватила, но это ведь еще надо как следует приспособить!
– Ну вот, дядя Климентий, готово.
– Спасибо. А ты уверена, что это поможет?
– Точно знаю, даже дизель запускать не придется, в обе стороны хватит энергии. Но учти, если сделаете короткое замыкание или повредите корпус аккумулятора, – взрыв будет такой, что от баркаса даже осколков не найдете. В тротиловом эквиваленте там на тонны считать нужно.
– Э-э!
– Не, ну а что ты хотел? Сам посчитай, сколько энергии и в каком объеме сосредоточено! Я не волшебница, законы физики мне нарушить не удается.
– Не волшебница, говоришь? – Климентий хитро прищурился. – Ну-ну. Дальше-то куда собираешься?
– В Рустамкином кругосветнике поковыряюсь, а потом на юго-запад двинусь. Арбузы тамошние по всей округе славятся, так я к какому-нибудь фермеру наймусь. Очень мне хочется научиться их выращивать.
Глава 4
Кивнула Ваське на прощание, вышла на середину улицы и связалась с диспетчером. Указала место старта, направление и высоту полета. Минута – и разрешение получено – ее коридор свободен. Наклонилась, отчего винты расположились так, как они находятся у коптера при вертикальном взлете, и дала тягу. Мощные бесколлекторники раскрутили лопасти в считаные секунды и потянули девушку вверх. Тут нужно было поторопиться, потому что этот режим – форсированный, и во избежание перегрева моторов им не стоило увлекаться. Только следовало совершать движения ногами, дабы уходить вверх, а не в сторону, да побыстрее.
Вот, триста метров высоты – это самое то. Стоп, движки, короткий разгон за счет свободного падения, и пошел купол. Раскрытие получилось штатно, попа, как ей и положено, теперь была направлена вниз, началось парение и настало время включать двигатели, но на этот раз с тягой в другую сторону – вперед, а не назад. Однако поскольку ноги за счет подтяжки ремней переведены в положение «сидя», то достаточно работы только двух верхних винтов, причем в нормальном режиме, без перегрузки. Вот теперь можно и осмотреться.
Впереди справа – залив, курс – точно на его бутылочное горлышко. Городок утопал в зелени, раскинувшись подковой вокруг акватории. С такой высоты легко различать улочки и дома. Крохотные кораблики у причалов, где идет бурная жизнь. Маленькие фигурки сновали туда-сюда, работали погрузчики. Слева из-за холма, по мере того как параплан огибал его выпуклый склон, открывался вид на Белый Город. Так эту часть Ново-Плесецка называли из-за преимущественно светлых тонов стройматериалов, которые состоятельные жители охотно использовали для возведения своих вилл или особняков. Тут же чуть более скромные, но симпатичные коттеджи и гостиничные комплексы привольно располагались вдоль широкой полосы пляжа. Жить на берегу океана при преобладающих восточных ветрах! Хм. Кому что нравится. Да, приятно, наверное, полюбоваться на прибойные волны, а как-то понравится вид цунами, наблюдаемый анфас из окна собственной спальни? Сейсмическая активность-то у планеты имелась.
Хотя – рыбаки ведь жили. Ко всему привыкают люди.
Делла наискосок пересекла северную часть залива и пролив заодно. Оставила слева маяк, приткнувшийся на носу скалистого южного мыса, на вершине прибрежной скалы. Вдоль внутренней, обращенной к порту стороны этой вытянутой каменистой гряды были расположены трущобы, где беднейшие жители города понастроили хибарок изо всего, что попалось им под руку.
Узкий гористый участок – маячный мыс – миновала за считаные секунды, и начались обширные песчаные пляжи, заросли кустарников и группы деревьев, создававшие впечатление уединенности и незатронутости. Наверное, потому, что приливы проникали глубоко на низменные берега и стирали следы присутствия людей. А вообще-то, сверху было видно, что это северная материковая оконечность широкой и длинной косы, прикрывающей другой, узкий и мелководный залив, на берегу которого была расположена цель ее перелета – поселок рыбаков. Заложила плавную дугу, удаляясь в глубь суши, и угадала точнехонько к рядку стандартных «колониальных» домиков. Вот так – двадцать минут любования красотами, и она уже на месте. Сообщила в диспетчерскую, что благополучно приземлилась, и попрощалась.
Она была тут не в первый раз. Вот и Рустамка вышла помочь подруге разоблачиться. Ветер, дующий от океана, перекатившись через низменный горбик косы, чувствовался отчетливо. А особенно хорошо ощущал его просторный купол, который приходилось «гасить», подтягивая к себе нижние стропы. Так что помощь в укрощении параплана лишней не будет.
В четыре руки девушки быстро все поотстегивали, свернули и уложили купол в ранец. Гостья сняла шлем и нахлобучила на голову свою новую шляпку с фатой. Помощница покатилась со смеху.
– Ой, Делка, вот умеешь ты насмешить! Не, ну это же надо – такое придумать! И такое, – она показала глазами на надетые на ступни перчатки и завалилась набок, подергиваясь от хохота.
Рустамка – полная противоположность своей подруги. Рослая, статная, широкоплечая и грудью представительная. Носит она всегда или платья, подчеркивающие ее завидную фигуру, или юбки с блузами, тоже выставляющие на обозрение несомненные достоинства крепкого, сильного тела. При этом она хохотушка и вообще крайне редко способна сохранять молчание.
Дело шло к вечеру. Население поселка потихоньку завершало дневные дела и переходило в состояние вечернего умиротворения. Ужинали неторопливо, с разговорами. Кувшин кукурузной самогонки горделиво отпотевал в центре стола – кто желал, наливал себе сколько душе угодно. Делла раньше пробовала – добротный продукт, намного лучше тех произведений из всяких технических жидкостей, что в ходу в городских кабаках. Но сегодня настроения бражничать ни у кого не было, даже Климентий – глава рода – ни глоточка не сделал. Тема разговора оказалась уж очень интересной. На космодром, что был расположен за низкими прибрежными холмами, начали привозить с Земли полные рейсовики сопляков-школьников и грузить их на корабли да отправлять в район ГОКа. Это сперва на юг, огибая материк, а потом в залив Тылка и уже оттуда вверх по реке Белой – получалось, считай, от двери до двери без пересадок. То есть сразу от космодромной пристани, что в их же заливе чуток ближе к выходу в море.
По всему получалось, что за освоение Прерии власти принялись всерьез, раз начали населять ее с такой скоростью. К тому же основная масса новых работников – сироты. Значит, из метрополии вывозят лишних людей туда, где их не хватает. Не хватает для чего? Не верил Климентий в наличие здесь богатых месторождений – он с детства рабочим при экспедициях, где только не побывал. Ученые с Земли, которым он со своими товарищами обеспечивал удобства, из результатов своих изысканий секрета никогда не делали, полученные данные обсуждали между собой, споря до ссор. И местные ребятишки слушали их с великим вниманием. Ну, никак не выходило, чтобы хоть что-то подходящее для крупной промышленной разработки тут отыскалось. Вот небольшим старательским артелям в этих местах раздолье, так для их комплектации и местных жителей с избытком хватало. Атаманы-то не всякого примут в небольшой, спаянный общими трудностями коллектив.
На шее у Деллы висели на шнурочке два брусочка. Маленькие, за щекой можно спрятать. Собственно, ради них она сюда и прибыла. Это аккумуляторы, которые здесь будут кстати. Древние литий-ионники, на которых тут почти все работает, да рассыпающиеся от ветхости всеядные дизельки, оставшиеся в этих краях с незапамятных времен, от этого, конечно, долго еще деваться будет некуда. Новье из метрополии шло широким потоком по каким-то ужасно важным программам и в руки местных жителей попадет позднее, когда снабженцы отработают конкретику в схемах его воровства и сбыта. А пока как-то надо жить.
Вот, скажем, рыбаки здешние ловили только деликатесные сорта рыбы и продавали ее помаленьку в рестораны Ново-Плесецка. То есть соблюдалась видимость легального дохода. Основной же промысел рыбы вели сейнеры и траулеры, принадлежавшие кому-то из жителей Белого Города. Неважно даже имя формального хозяина, потому что на самом деле это Хард, который как-то умудрялся тут многое контролировать. Так вот, его современные, отлично оборудованные суда и привозили в своих морозильниках основную часть того, что шло на столы населения. И тягаться с ним, вступая в конкуренцию, никто не собирался – тут сферы влияния давно уже были поделены.
Но имелся в океане остров Тэра, там росли замечательные ягоды – тэрник, – сок которых охотно покупали пилоты. И здешние рыбаки им его не менее охотно продавали. Собственно, они этим приработком пользовались всегда, но не все так просто стало в последние годы. У администрации оказались длинные руки, и она этот остров объявила природным заповедником – так что теперь доступ к его зеленым берегам закрыт. Сбор ягод и получение сока из них проводили под строжайшим контролем Представителя Президента. Настолько строгим, что даже местный некоронованный король тихонько утерся – не было у него против этого силы.
А вот рыбаки просто-напросто сделали подводную лодку и продолжали свой бизнес, как ни в чем не бывало. Связи с космофлотскими у них старые, отлично отлаженные, а несколько бутылок с напитками, якобы предназначенными для пассажиров, – кто же их все перепробует в кладовых огромного космического лайнера? Главное в комбинации – чтобы «товар» не «всплыл» тут, на Прерии, под недреманным оком здешнего начальства. А на Земле – планете с многомиллиардным населением – поди разыщи, откуда что взялось.
Собственно, в детали организации этого бизнеса Делла не вникала. Ей этот тэрник, из-за которого весь сыр-бор, не так уж и нравился. Но Климентий был старым другом дедушки, а с его младшей дочкой Рустамкой всегда было ужасно интересно, поэтому-то она и расстаралась как следует с аккумулятором для так нужной этим людям подводной лодки.
Нет, никаких особых открытий ей тут делать не пришлось. Об энергии связей в твердом теле во всех учебниках так или иначе упоминается. Да и пьезоэффект – явление изученное. Оставалось придумать, как во всем этом запасти энергию. Больше всего проблем оказалось с выбором материалов с нужными свойствами, но после многолетней возни с мифрилом она неплохо разбиралась в том, как добиваться нужных качеств и от монокристаллов, и от поликристаллических образований. Немного еще побарахталась с электроникой, но тут уж ничего волшебного ей сделать не удалось – седьмая часть энергии теряется при заряде, чуточка – при разряде, да малая доля процента уходит в тепло из самого аккумулятора. Зато теперь в штуковинке размером со свисток запасена возможность сгонять до Тэры и обратно, а это полторы тысячи километров.
Понятно, не очень быстро, и не на очень большом кораблике, так это-то как раз и требовалось. Вот когда она эти аккумы сделала и показала дедушке, он и послал ее на каникулы. «А то переучишься», – сказал. А она – девочка послушная, если полученная команда ей нравится.
Рустамка гуляла по берегу залива, по шелковистому песочку, в обществе паренька, который заглянул сюда откуда-то из-за хребта. Так что Делла не стала ждать, пока эта гулена набегается и навизжится, а просто и привычно отключилась на ночь. Проснулась, как любила, – на рассвете. Хорошо, что здесь, на Прерии, продолжительность дня и ночи в течение года почти не меняется и не надо отказываться от приятных привычек.
Подружка спала без задних ног, а ее измятое и запорошенное песком платье докладывало со спинки стула о том, что первая часть ночи прошла с великой пользой и приятностью. Вот как это просто бывает у некоторых. И не подумаешь даже, что так трудно решиться… И ведь сколько ни твердила себе, что окунуться в теплое утреннее море значительно интересней, чем колобродить полночи, но внутри что-то так и загоралось при мысли о парнях. Нет, не обо всех подряд и, конечно, не о первом встречном, безликом существе дружественного пола. Но есть же где-то он. Просто – он. Объяснить сложно. В одно это короткое местоимение вложено столько тревожащей неопределенности, нет – загадочности. Просто ух! Самой страшно. Сможет ли она его узнать? Почувствует ли сразу? И каково будет с ним?! Нет, не будет она об этом думать. Нельзя. Слишком отвлекает от реальной жизни. Но как же приятно помечтать! Минутку всего, не больше.
Купание, завтрак и за работу. Тут, у рыбаков, все основные промысловые баркасы – это бывшие спасательные шлюпки. Они стеклопластиковые и со сплошной палубой, под которой предусмотрено место для людей. А наверх надо выходить через люк. Суденышки эти вместительны и устойчивы, но тихоходны. Скромный винт в канале под кормой не позволяет особо разогнаться, да и штатный двигатель на них сразу был откровенно слабенький. Ну да рыбакам торопиться некуда.
Для ремонта этих моторов и делал дедушка часть деталюшек в своей ростовой. Поршневые кольца – чаще всего. А что поделаешь – многие годы работы приводят к износу, насколько бы щадящими режимами эксплуатации ни пользовались рыбаки. Плата за это – рыбные деликатесы попадали к Яге, а уж как она ими распоряжалась, Делле было ни капельки не интересно.
Зато подводная лодка, которая внешне от баркасов ничем не отличалась, – вот это другое дело. Внутри она была забита литий-ионниками так, что внешне выглядела слегка притопленной от перегрузки. Горизонтальные рули расположены ниже уровня воды, а к винту пристроен электродвигатель, который и приводил ее в движение. Движок тоже имелся, но его запускали лишь в море, а основную часть зарядки аккумуляторов проводили у пирса от электрической сети.
Вот эта лодка под видом обычного баркаса выходила якобы на промысел и топала потихоньку к острову Тэра. Незадолго до входа в зону, которую осматривали радары системы охраны, трансмиссию винта переключали с дизеля на электромотор, в кабинке, поставленной над центральным люком, монтировали немудреный перископ, а потом набирали воду в мягкие резервуары на носу, в корме и посередке. Погружались буквально самую малость, только чтобы рубка скрылась, и продолжали путь до укромной бухты. Там всплывали, откачав за борт воду из резервуаров обычными поршневыми насосами.
Вот так вот, никто и не догадывался, что на Прерии имеется подводный корабль, потому-то и не было в системах обнаружения ничего, что могло бы засечь его проникновение в зону «заповедника». Да вот только литий-ионники стали в очередной раз терять емкость и их не на что было заменить. Не производили уже, а старье рыбаки давно собрали и изработали все, что могли. Собственно, с этого места и включились мозги у внученьки Ярна.
Так что теперь Делле нужно было подключить свою придумку на старые клеммы, что не так-то просто. Токи-то требуются о-го-го! А у нее на выходе не больше двадцати пяти ампер, зато напряжение больше четырехсот вольт. И еще зарядное устройство нужно подходящее. Конечно, все необходимое она с собой прихватила, но это ведь еще надо как следует приспособить!
– Ну вот, дядя Климентий, готово.
– Спасибо. А ты уверена, что это поможет?
– Точно знаю, даже дизель запускать не придется, в обе стороны хватит энергии. Но учти, если сделаете короткое замыкание или повредите корпус аккумулятора, – взрыв будет такой, что от баркаса даже осколков не найдете. В тротиловом эквиваленте там на тонны считать нужно.
– Э-э!
– Не, ну а что ты хотел? Сам посчитай, сколько энергии и в каком объеме сосредоточено! Я не волшебница, законы физики мне нарушить не удается.
– Не волшебница, говоришь? – Климентий хитро прищурился. – Ну-ну. Дальше-то куда собираешься?
– В Рустамкином кругосветнике поковыряюсь, а потом на юго-запад двинусь. Арбузы тамошние по всей округе славятся, так я к какому-нибудь фермеру наймусь. Очень мне хочется научиться их выращивать.
Глава 4
Каникулы Аделаиды. Долгая дорога на бахчу
Покинуть поселок рыбаков быстро не удалось. Рустамкин кругосветник отнял у Деллы целых три дня. Та же бывшая спасательная шлюпка из стеклопластика, оборудованная мачтой и парусами и дополненная прикрепленным к днищу килем, с точки зрения настоящих яхтсменов, возможно, была и безупречна, да и по части бытовых удобств подготовлена даже, пожалуй, с излишними изысками, но в отношении двигателя картина тут была печальная. Этот четырехтактный малыш объемом всего двести кубиков так и не подрос за свою напряженную полувековую жизнь, зато износился до полного непотребства. Заменить в нем хотелось решительно все, кроме шильдика. В общем, разобрав старичка на детали, девушка не могла себе позволить собрать его до тех пор, пока не покрыла износившиеся поверхности добротным слоем металлов или композиций на их основе.
Не кисточкой, конечно. У нее ведь был с собой сварочный аппарат, а это, если кто запамятовал, источник питания, позволяющий выдавать солидный ток. То есть воспользоваться им для организации электролизных процессов не так уж трудно. Вот электролитическому восстановлению она и подвергла и стаканы цилиндров, и шейки коленчатого вала, и даже зубчики шестерен. Решать задачки такого рода – это для нее одно удовольствие. Сначала наносишь, потом меняешь полярность и проводишь электрополировку.
Откуда для этого взять нужные материалы? Да в хламе, которого немало скапливается в любом месте, где обитают люди, не так уж трудно найти хромированные или никелированные предметы, масса полезного содержится и в сплавах, из которых делается посуда или, например, вилки. И все это охотно переходит в раствор под действием электрического тока.
Зато после сборки двигатель мурлыкал от удовольствия. Понятно, что подшипники Делла ему тоже заменила.
Дальше отправилась снова на параплане. На этот раз стартовала без особых изысков. На широком песчаном пляже места было достаточно, и утренний бриз охотно наполнил купол. Полегчавший рюкзак почти не ощущался, а отличное настроение, какое случалось у нее после хорошо сделанной работы, просто звало в дальнюю дорогу.
Пирс космодромной пристани миновала еще при наборе высоты – диспетчер сообщил, что по ее маршруту в воздухе чисто, так что нет причины держаться в нижнем эшелоне. Поэтому предпочла расширить обзор, чтобы полюбоваться зеркальным кирпичом космопорта. Он прикольно смотрелся, когда из-за спины наблюдателя низкое восходящее солнце подсвечивало его блестящие поверхности. Россыпь низких технических построек, разбросанных безо всякой системы вокруг посадочных полос и стартовых столов, – удобные ориентиры для того, чтобы обогнуть зону, где она может кому-то помешать.
Ну, вот и все, цивилизация осталась за спиной. Равнина сменилась плавными склонами холмов, заросшими буйным разнотравьем. Курс на юго-запад должен был привести ее в зону, из которой слева откроется вид на снеговые вершины, но это уже ближе к вечеру. Летела она медленно, навстречу ветру, который скатывался с остывших за ночь предгорий в теплое море. Это был добрый признак. Значит, атмосфера спокойна и никаких перемещений крупных воздушных масс ожидать в ближайшие дни не следует. Погода будет носить устойчивый характер и соответствовать климатической норме.
Стоп! Она же должна любоваться красотами, а не мыслить глобальными масштабами! Тем более посмотреть было на что. Складки местности становились все более и более выразительными, уже можно выделить взором гряды – кромки старых разломов, затянутые почвой и заросшие кустарником. Тут уже и деревья встречались – тонкие гибкие стволы торчали то тут, то там, увенчанные пучками веслоподобных листьев. Они были похожи на пальмы. А вот и долина открылась взору. Узкое озеро на дне, с противоположного, крутого склона туда вливались ручьи, различимые издали. И все густо заросло высоченными деревьями, ветви которых проникали в кроны соседей. Тут живности должно быть немерено, птиц в особенности, так что имело смысл подняться повыше во избежание столкновения со стаей всполошившихся пернатых. И всего-то ничего от главного города планеты, а такой медвежий угол!
Взяла левее, чтобы поднабрать высоты, пока идет над озером, и перевалила через западную гряду. Опять пейзаж сменился. Скалы, горбы, расщелины. Островки растительности, и снова вроде как местность пошла на понижение. Глянула на альтиметр – она всего на шестистах метрах. Вызвала на визоры карту с отметкой своего места. Ха! Это она почти и не удалилась от Ново-Плесецка. Ну да, считай, что в пригороде.
Устроилась поудобней в своих ремнях, запаслась терпением и, встав на нужный курс, пошла по прямой, сосредоточившись на дальних ориентирах. Впереди показались настоящие горы, массивные, словно бархатные на вид.
Диспетчерская связалась с аппаратурой шлема – запросили высоту, скорость, направление и координаты. Автоматика ответила, а Делла взглянула на часы. Шесть утра, на вахту заступила свежая смена и сделала «прогон» по всем клиентам.
Спустя пару минут к ней обратились уже голосом:
– Пилот Ланская, в направлении вашего движения в горах низкая облачность. На перевалах туман.
– Спасибо, Степа! До перевалов я сегодня не дотяну. – Она узнала голос парня из класса, вместе с которым сдавала экзамены в школе.
– Ты, что ли, Делла-Уэлла? На каком помеле ты плетешься с такой черепашьей скоростью?
– Мотопараплан. Да не бойся, я только завтра к трем пополудни доберусь до Еловой пади и часа за два ее пройду. Там в это время всегда хорошая видимость, я по спутникам смотрела. Слушай, а ты-то как в диспетчерской оказался? Ты же еще маленький.
– Сама ты метр с кепкой. – Степка не обиделся на шутку, но и в долгу не остался. – Нас, у кого есть допуск к полетам, срочно пригласили поработать на контроле воздушного пространства. Я соблазнился хорошим заработком, так что стажируюсь. Слушай, что ты делаешь сегодня вечером?
Так. У парня что, крышу снесло?
– Ночую в сторожке у Стального водопада.
– Заме… – раздался звук, который был более всего похож на подзатыльник. Строгий наставник у молодых диспетчеров.
Больше диспетчерская ее не беспокоила. Маршрут был проложен значительно южнее мест, где интенсивно перемещались занятые важными делами летательные аппараты. Однако запросы места-курса следовали регулярно. Слева приближались горы, снизу – поверхность, а поправку на снос за счет ветра приходилось уменьшать. Хаос внизу постепенно разгладился, стали просматриваться озера, а вскоре опять потребовалось приподняться еще на сотенку метров.
Ну, вот и водопад – удобный ориентир, если заходишь с востока. Хоть бы и навстречу вечернему солнцу. Правее его на терраске приткнулось строение, в котором легко узнавался балок – вагончик без колес, который когда-то доставили сюда изыскатели. Отсутствие признаков жизни в нем и его окрестностях было неудивительно – здесь давно не жили. Но дверь подпирала палочка, потому что редкие посетители этих мест предпочитали ночевать под его крышей. Как-никак, это не палатка; ее ткань для снежного барса не более чем занавеска, отдернуть которую можно одним движением мощной когтистой лапы.
Приземлилась и прежде даже, чем опал купол, извлекла из чехла ружье, присоединила ствол к прикладу. Вогнала на место патрон, и только после этого выбралась из креплений. Быстро, но с оглядкой собрала купол и вошла в строение. Пыли тут! Ватки в ноздри, ведро и тряпка справа, зачерпнуть воды – минутное дело. И за работу. За полчаса все протерла и сама с дороги умылась. А ведь она сегодня даже не позавтракала.
Пара тюбиков «космического» сыра, пакетик сушеных фиников и две большие пресные галеты – это будет… а вот как будет, так и будет.
На поляну перед балком сел пижонский спортивный коптер. Сквозь стекло кабины было видно, что пилот в кабине один, в отсеке за его спиной ничья голова не торчала. Ну, ладно – Делла глянула на свою неначатую трапезу, – делится на двоих. И с ружьем – на крыльцо.
Явно мужеска пола особь со свертком под мышкой. Роторы еще крутились по инерции, а он уже направился к распахнутой двери.
– Ты что, всех наведенным в грудь стволом встречаешь? – Степка Асмолов, однако.
В голове быстро запереключались регистры. Сменился в полдень, так что на этом аппарате мог ее легко догнать, если вылетел не позднее двух.
– Пригнись. – Пуля вошла точно в глаз серому кошаку, выметнувшемуся из высокой травы. Длинное тело, не добравшись до цели ровно на один прыжок, кулем обрушилось на землю, а Степка, стоя на полусогнутых, провел рукой по шевелюре. Потом обернулся и посмотрел на Деллу… всегда бы кто-нибудь на нее так смотрел!
Возиться со шкурой никакого желания не было, а утром от нее мало что останется. Ну да и ладно. Пальцы уже заменили патрон в стволе, а тело, сдвинувшись вправо, пропустило гостя в помещение.
Вечером на восточных склонах сумеречно, а в старом вагончике, где древний поликарбонат окон покрыт тысячами запылившихся царапин, просто мрачно. Поэтому зажгла фонарик. Глянула на парня. Неважно выглядел гостюшко, не иначе – запоздавший на минутку страх его настиг, а поскольку выбросом адреналина это рассудочно возникшее чувство не сопровождалось, то… не хотелось смущать человека, он ведь не для этого сюда мчался. Тем не менее элементарный гуманизм диктовал вполне определенные действия.
Отобрала у Степки пакет и, вытащив из кармашка своего рюкзака рулончик туалетной бумаги, сунула в оттопыренный правый карман его куртки.
– За той дверкой туалет типа сортир. Иди, сними страх с сердца. Да не сс… смущайся, дело житейское. Безопасно там, я проверила, – и сунула ему в руку фонарик. – Вода в рукомойнике есть, и мыло имеется, – напутствовала уже в спину, выражавшую смущенную торопливость.
Не кисточкой, конечно. У нее ведь был с собой сварочный аппарат, а это, если кто запамятовал, источник питания, позволяющий выдавать солидный ток. То есть воспользоваться им для организации электролизных процессов не так уж трудно. Вот электролитическому восстановлению она и подвергла и стаканы цилиндров, и шейки коленчатого вала, и даже зубчики шестерен. Решать задачки такого рода – это для нее одно удовольствие. Сначала наносишь, потом меняешь полярность и проводишь электрополировку.
Откуда для этого взять нужные материалы? Да в хламе, которого немало скапливается в любом месте, где обитают люди, не так уж трудно найти хромированные или никелированные предметы, масса полезного содержится и в сплавах, из которых делается посуда или, например, вилки. И все это охотно переходит в раствор под действием электрического тока.
Зато после сборки двигатель мурлыкал от удовольствия. Понятно, что подшипники Делла ему тоже заменила.
Дальше отправилась снова на параплане. На этот раз стартовала без особых изысков. На широком песчаном пляже места было достаточно, и утренний бриз охотно наполнил купол. Полегчавший рюкзак почти не ощущался, а отличное настроение, какое случалось у нее после хорошо сделанной работы, просто звало в дальнюю дорогу.
Пирс космодромной пристани миновала еще при наборе высоты – диспетчер сообщил, что по ее маршруту в воздухе чисто, так что нет причины держаться в нижнем эшелоне. Поэтому предпочла расширить обзор, чтобы полюбоваться зеркальным кирпичом космопорта. Он прикольно смотрелся, когда из-за спины наблюдателя низкое восходящее солнце подсвечивало его блестящие поверхности. Россыпь низких технических построек, разбросанных безо всякой системы вокруг посадочных полос и стартовых столов, – удобные ориентиры для того, чтобы обогнуть зону, где она может кому-то помешать.
Ну, вот и все, цивилизация осталась за спиной. Равнина сменилась плавными склонами холмов, заросшими буйным разнотравьем. Курс на юго-запад должен был привести ее в зону, из которой слева откроется вид на снеговые вершины, но это уже ближе к вечеру. Летела она медленно, навстречу ветру, который скатывался с остывших за ночь предгорий в теплое море. Это был добрый признак. Значит, атмосфера спокойна и никаких перемещений крупных воздушных масс ожидать в ближайшие дни не следует. Погода будет носить устойчивый характер и соответствовать климатической норме.
Стоп! Она же должна любоваться красотами, а не мыслить глобальными масштабами! Тем более посмотреть было на что. Складки местности становились все более и более выразительными, уже можно выделить взором гряды – кромки старых разломов, затянутые почвой и заросшие кустарником. Тут уже и деревья встречались – тонкие гибкие стволы торчали то тут, то там, увенчанные пучками веслоподобных листьев. Они были похожи на пальмы. А вот и долина открылась взору. Узкое озеро на дне, с противоположного, крутого склона туда вливались ручьи, различимые издали. И все густо заросло высоченными деревьями, ветви которых проникали в кроны соседей. Тут живности должно быть немерено, птиц в особенности, так что имело смысл подняться повыше во избежание столкновения со стаей всполошившихся пернатых. И всего-то ничего от главного города планеты, а такой медвежий угол!
Взяла левее, чтобы поднабрать высоты, пока идет над озером, и перевалила через западную гряду. Опять пейзаж сменился. Скалы, горбы, расщелины. Островки растительности, и снова вроде как местность пошла на понижение. Глянула на альтиметр – она всего на шестистах метрах. Вызвала на визоры карту с отметкой своего места. Ха! Это она почти и не удалилась от Ново-Плесецка. Ну да, считай, что в пригороде.
Устроилась поудобней в своих ремнях, запаслась терпением и, встав на нужный курс, пошла по прямой, сосредоточившись на дальних ориентирах. Впереди показались настоящие горы, массивные, словно бархатные на вид.
Диспетчерская связалась с аппаратурой шлема – запросили высоту, скорость, направление и координаты. Автоматика ответила, а Делла взглянула на часы. Шесть утра, на вахту заступила свежая смена и сделала «прогон» по всем клиентам.
Спустя пару минут к ней обратились уже голосом:
– Пилот Ланская, в направлении вашего движения в горах низкая облачность. На перевалах туман.
– Спасибо, Степа! До перевалов я сегодня не дотяну. – Она узнала голос парня из класса, вместе с которым сдавала экзамены в школе.
– Ты, что ли, Делла-Уэлла? На каком помеле ты плетешься с такой черепашьей скоростью?
– Мотопараплан. Да не бойся, я только завтра к трем пополудни доберусь до Еловой пади и часа за два ее пройду. Там в это время всегда хорошая видимость, я по спутникам смотрела. Слушай, а ты-то как в диспетчерской оказался? Ты же еще маленький.
– Сама ты метр с кепкой. – Степка не обиделся на шутку, но и в долгу не остался. – Нас, у кого есть допуск к полетам, срочно пригласили поработать на контроле воздушного пространства. Я соблазнился хорошим заработком, так что стажируюсь. Слушай, что ты делаешь сегодня вечером?
Так. У парня что, крышу снесло?
– Ночую в сторожке у Стального водопада.
– Заме… – раздался звук, который был более всего похож на подзатыльник. Строгий наставник у молодых диспетчеров.
Больше диспетчерская ее не беспокоила. Маршрут был проложен значительно южнее мест, где интенсивно перемещались занятые важными делами летательные аппараты. Однако запросы места-курса следовали регулярно. Слева приближались горы, снизу – поверхность, а поправку на снос за счет ветра приходилось уменьшать. Хаос внизу постепенно разгладился, стали просматриваться озера, а вскоре опять потребовалось приподняться еще на сотенку метров.
Ну, вот и водопад – удобный ориентир, если заходишь с востока. Хоть бы и навстречу вечернему солнцу. Правее его на терраске приткнулось строение, в котором легко узнавался балок – вагончик без колес, который когда-то доставили сюда изыскатели. Отсутствие признаков жизни в нем и его окрестностях было неудивительно – здесь давно не жили. Но дверь подпирала палочка, потому что редкие посетители этих мест предпочитали ночевать под его крышей. Как-никак, это не палатка; ее ткань для снежного барса не более чем занавеска, отдернуть которую можно одним движением мощной когтистой лапы.
Приземлилась и прежде даже, чем опал купол, извлекла из чехла ружье, присоединила ствол к прикладу. Вогнала на место патрон, и только после этого выбралась из креплений. Быстро, но с оглядкой собрала купол и вошла в строение. Пыли тут! Ватки в ноздри, ведро и тряпка справа, зачерпнуть воды – минутное дело. И за работу. За полчаса все протерла и сама с дороги умылась. А ведь она сегодня даже не позавтракала.
Пара тюбиков «космического» сыра, пакетик сушеных фиников и две большие пресные галеты – это будет… а вот как будет, так и будет.
На поляну перед балком сел пижонский спортивный коптер. Сквозь стекло кабины было видно, что пилот в кабине один, в отсеке за его спиной ничья голова не торчала. Ну, ладно – Делла глянула на свою неначатую трапезу, – делится на двоих. И с ружьем – на крыльцо.
Явно мужеска пола особь со свертком под мышкой. Роторы еще крутились по инерции, а он уже направился к распахнутой двери.
– Ты что, всех наведенным в грудь стволом встречаешь? – Степка Асмолов, однако.
В голове быстро запереключались регистры. Сменился в полдень, так что на этом аппарате мог ее легко догнать, если вылетел не позднее двух.
– Пригнись. – Пуля вошла точно в глаз серому кошаку, выметнувшемуся из высокой травы. Длинное тело, не добравшись до цели ровно на один прыжок, кулем обрушилось на землю, а Степка, стоя на полусогнутых, провел рукой по шевелюре. Потом обернулся и посмотрел на Деллу… всегда бы кто-нибудь на нее так смотрел!
Возиться со шкурой никакого желания не было, а утром от нее мало что останется. Ну да и ладно. Пальцы уже заменили патрон в стволе, а тело, сдвинувшись вправо, пропустило гостя в помещение.
Вечером на восточных склонах сумеречно, а в старом вагончике, где древний поликарбонат окон покрыт тысячами запылившихся царапин, просто мрачно. Поэтому зажгла фонарик. Глянула на парня. Неважно выглядел гостюшко, не иначе – запоздавший на минутку страх его настиг, а поскольку выбросом адреналина это рассудочно возникшее чувство не сопровождалось, то… не хотелось смущать человека, он ведь не для этого сюда мчался. Тем не менее элементарный гуманизм диктовал вполне определенные действия.
Отобрала у Степки пакет и, вытащив из кармашка своего рюкзака рулончик туалетной бумаги, сунула в оттопыренный правый карман его куртки.
– За той дверкой туалет типа сортир. Иди, сними страх с сердца. Да не сс… смущайся, дело житейское. Безопасно там, я проверила, – и сунула ему в руку фонарик. – Вода в рукомойнике есть, и мыло имеется, – напутствовала уже в спину, выражавшую смущенную торопливость.