Каледин Сергей. Шабашка Глеба Богдышева

   -- Пустым тыкаешь -- кабель отлетел,-- сказал Егорыч.
   Юлька поднял маску и беспомощно посмотрел на держак с оторвавшимся кабелем:
   -- Рубильник выключить надо...
   -- Дай сюда,-- Егорыч вырвал у него из рук держак.-- Выключить -включить -- этак до морковкиного заговенья продрыкаешься!.. -- Он снял перчатки и пальцами стал прикручивать оголенные жилы кабеля к держаку.-У-у-у,-- рычал он, обнажая желтые зубы. Кабель искрился у него в задубелых пальцах.-- На! -- сунул он держак Юльке и потряс в воздухе руками.-Электротерапия... Чего шары выкатил? Вот так! Электродов возьму,-- Егорыч вскарабкался на балку.
   Балка была мокрая, Юля видел, как из-под сапог Егорыча прыскала вода. Егорыч шел, как ходили они,-- руки в стороны. Монтажники, те по балкам бегали.
   -- Осторожней! -- крикнул Юлька. Егорыч, не оборачиваясь, махнул рукой.
   Поудобнее пристроившись к новому стыку, Юля выколотил о балку застрявший в держаке огарок электрода, подтянул кабель и вдруг услыхал негромкий вскрик. Юля обернулся -- Егорыча на мосту не было. Он глянул вниз. Егорыч лежал на мокрой гальке, лицо его было закрыто маской.
   Юля тихо взвыл, глядя в пролет, надеясь, что сейчас Егорыч встанет и отряхнется. Егорыч лежал, не двигаясь.
   -- А-а-а-а! -- тихо выл Юля, не попадая ногами в ступени лестницы.
   Он подбежал к Егорычу и остановился, не зная, что делать. Потом медленно потянулся к маске, поднял ее... Глаза Егорыча были закрыты.
   Юлька бросился к вагончикам... ...Егорыч лежал без сознания, целый, неободранный, только похрипывал, выдувая розовые пузыри. Кареев нагнулся к нему:
   -- Бухой? -- Понюхал розовые пузыри и успокоенно распрямился.-- Бухой.
   Егорыча прямо с моста увезли в больницу, и что с ним сейчас, никто не знал.
   Васька заклеил' письмо, потянулся за гитарой... По пути к гитаре он встретил Юлин просительный взгляд, но сделал вид, что не заметил его, и тихонько все-таки затренькал. Тренькал он Асадова, свою музыку, которую приладил к стихам. С Асадовым у него не получалось -- буксовал на припеве и тоненьким, недотягивающим голосом снова и снова заводил припев.
   Юля, вздохнув, продолжал необязательную свою работу: сортировал электроды на сухие и влажные, хотя сухих был непочатый ящик.
   Билов, поплевав на пальцы, дотронулся до чайника, потом без опаски приложил к нему ладонь и поматерил электрика. Васька, соблюдая невозмутимость, снисходительно взглянул на Билова.
   -- И так не кипит, да еще Асадов!.. -- забывшись, огрызнулся Билов.
   -- Ты чай кипяти, понял? -- сквозь зубы процедил Васька.
   -- А чего? -- со своего насеста проскрипел Глеб.-- Хороший писатель, нежный...
   -- И этот туда же,-- под нос себе прошипел Билов и выстраданно поднял глаза к потолку.
   -- ...А чего?.. Красиво звучит, и слова хорошие -- про девушку, чтоб не отдыхала с кем ни попадя... Человека сперва узнай поближе, а уж тогда временно... Юля вот со своей балериной отдохнул, не узнавши, -- я ему еле лекарство добыл... -- Он вдруг вспомнил, что сейчас Юлю трогать нельзя, оборвал мысль. -- А тебя, Билов, чем песня не устраивает?
   -- Пошло, Глебушка.
   -- Асадов ему -- пошло, а сам со своей дудкой!..-- Васька презрительно усмехнулся. \
   -- ...А чего "пошло"?.. Я с этим не согласен. Человек, видать, взрослый, пожилой, он вас, пацанов корыстных, поучит хоть временно, а то так дураками и подохнете. Соня твоя послушала бы чуток Асадова, -- глядишь, и рожать не намерялась.
   В окошко постучали... Юля выглянул и почему-то встал.
   -- Та-а-ак, балдеем?! На гитаре играем?.. -- Кареев сел на табуретку и обвел взглядом всех четверых. -- Ну вот что, дорогие москвичи... -- Он сделал передышку. -- К утру чтобы вами здесь не воняло! Вопросы?
   -- Умер? -- Юля опустился на койку. Кареев посмотрел на него:
   -- Живой... Пока. Михайлов -- ты? Ты с ним на мосту был?
   -- Ну моли бога, чтоб жив остался! Кареев хлопнул дверью, с чайника слетела крышка.
   -- Денежки тю-тю! -- Васька ладонью стукнул по гитаре. -- И отпуск полетел.
   -- Чай будет кто? -- Билов поднял крышку с пола.
   -- Говорил, не получится... -- лодал голос Глеб. -- И плиты кое-как поставили, и человека почти до смерти убили...
   Юля выскочил из вагончика.
   -- Не психуй! -- вдогонку ему крикнул Васька. -- Слушаться надо было!..
   -- Что делать, Вась? -- несмело спросил Билов.
   -- Откуда я знаю?! Спать. -- Васька засунул гитару в чехол. -- Свет туши.
   Билов щелкнул выключателем.
   -- Э-это... если не помер, мол... надо ему завтра гостинец... Смотри-ка... восемь метров... в камни... Возраст уж больно ломкий... -- тихо рассуждал в темноте Глеб.
   -- Спи, Глеб. Про себя переживай.
   ...-- Зайти, что ль? -- сказал Васька утром, показывая на вагончик Кареева.
   -- Не на-а-а-до... -- жалостно протянул Юля.
   -- Он тебя что, в гости звал временно? -- поддержал Юлю Глеб.-Сваливать велел. Правильно велел. К Егорычу зайти и на дорогу -- машину ловить.
   -- Зайди, Вась,-- вдруг осмелел Билов.-- Может, хоть сколько выпишет. Вдруг.
   -- Не позорьтесь, пацаны корыстные,-- забубнил Глеб.-- С нас не взяли -- и слава богу!.. Это разве работа -- как мы плиты поставили?.. С весны в пазухи вода надавит, подмоет: все закладные порвет... На соплях... сварка-то...
   Васька все-таки постучал в дверь. В вагончике трещал телевизор. Кареев сидел за столом спиной к экрану, курил. Напротив него -- молодая женщина с выгоревшими светлыми волосами.
   -- Ну? -- полуобернувшись, буркнул Кареев.-- Чего еще? Постели сдали?
   -- Сдали,-- сказал Васька.
   -- Привет столице! -- Кареев, не глядя на Ваську, потряс над головой рукой.-- Все. До свидания.
   -- Может, на другом участке есть работа?
   -- Может, и есть,-- выпустил дым Кареев.-- Только не для вас.
   -- А чего, Рафа? -- спросила женщина.-- Чего случилось?
   -- Потом расскажу,-- раздраженно отмахнулся Кареев.-- Не хотел их брать -- как чувствовал... Павла знакомые...-- И, резко обернувшись, спросил: -Почему Михайлов написал, что Курнашев трезвый был? Он же бухой был?!
   -- Не знаю... Говорит, трезвый...
   -- Трезвый? Ну и мотайте!
   -- Погоди, Раф, а может, они мне подойдут?
   -- Тебе? -- Кареев пожал плечами.-- Не знаю... Тебе, может, и ничего...
   -- Сколько вас? -- женщина повернулась к Ваське.
   -- Четверо.
   -- А проку...-- Кареев усмехнулся.-- Хотя, если свинарник...
   -- Коровник,-- глядя на Ваську, поправила женщина.-- Каменщики есть?
   -- Двое,-- маскируя радость, спокойно ответил Васька.
   -- Пьют? -- женщина взглянула на Кареева.
   -- Этот -- нет,-- Кареев отвернулся с безразличным видом.
   Женщина взглянула на часы, потом -- на Ваську.
   -- К двенадцати подойдете к прорабской.-- И снова обернулась к Карееву: -- Так чего я тебе?..
   -- Марья Ивановна! -- крикнул внутрь дворика Глеб.--Тетя Маня!
   Приземистый домик косо сидел в узком палисаднике, дувальчиком отгороженный от улицы. Перед домом пестрые куры клевали землю.
   -- Нет Мани... Может, в магазине?.. Они вошли во двор. Куры прыгнули в разные стороны, взъерошив низкую пыль.
   Дверь была без замка. Глеб для порядка постучал и со скрипом подал ее внутрь. В сарайчике справа завозилась свинка. Они сняли рюкзаки. Ружье Глеб поставил в угол.
   -- Егорыч! Гости! Дверь в комнату была приоткрыта: в распахе виднелась часть дивана и зашевелившееся на нем красное одеяло.
   -- Егорыч! Угол одеяла сполз на пол.
   -- Кого?.. -- замученно донеслось с дивана. В комнате моргали кошачьи глаза -- ходики. Вплотную с диваном, возле руки Егорыча стояла табуретка, на табуретке в стакане, прикрытом блюдцем, плавали темные ягоды.
   -- Егорыч, ты живой?! Как летать -- он живой, гостей встречать -нету... Хозяйка-то где? -- Глеб сел на диван в ноги к Егорычу, подобрав сползший угол одеяла. Остальные растерянно стояли.
   -- ...микстурой... в лаборатории кх, кх... -- закряхтел живой Егорыч.
   Егорыч был такой же, как до падения, целый с вида, только рот чуть перекошен: в несмыкающемся правом углу виднелись желтые зубы.
   -- Туда, кх, давай... -- он шевельнул головой за спину,-- сесть.
   Глеб бережно за плечи вытянул легкого -- даже со стороны видно: легкого -- Егорыча из-под одеяла и примял подушку ему за спину.
   -- За-закурить дай... Некуреный, чего говоришь-то кх... со вчера...
   Глеб вынул "Приму".
   -- Полегче чего...
   Юля достал с фильтром. Слабыми руками Егорыч взял длинную сигарету и неуверенно вставил в незнакомый рот.
   -- Запугался? -- спросил он Юлю,--кх... скривило... вот...
   -- Пройдет, Егорыч. Отпустит постепенно.-- Глеб поднес ему спичку.-- А мы тебе, это... презент несем...
   -- Кого?.. Кх... -- Выплюнул Егорыч дым.
   -- Гостинец, говорю... -- Глеб взял стакан с табуретки.-- В шифоньере чашки возьму, ага?
   -- Бери, кх... Третий раз летаю, кх, кх... Еще жив... Странное дело! Глеб легко, как с нормальным, общался с Егорычем, будто и не он вчера уверял, что Егорыча нет уже на этом свете. Остальные неловко молчали, зажатые брезгливой жалостью.
   -- А Юлька-то, кх, кх, говорю, запугался,-- Егорыч попробовал улыбнуться.-- Не боись, кх, кх...
   Юля сидел бледный и глядел в пол. Глеб нашел чашки и по-хозяйски разливал водку.
   -- Давай я тебя попою, Егорыч... Икрой мягкой закусай временно. Икра-то у кого? Билов, в блюдечко ее вынь...
   Билов вынул из рюкзака баклажанную икру.
   -- Когда в Москву-то прилетишь, Егорыч?.. В январе не приезжай, в январе я окуней буду удить на морошку... Духу набери и постепенно...-- Одной рукой Глеб поддерживал Егорыча за спину, трясущуюся от мелкого сухого кашля, другой -- помогал вялой его руке совладать со стаканом.-- О-о... Вот так... Держи ее временно. Ну, будь здоров, Егорыч! -- Глеб выпил.--Забыл! Икорки-то?..
   -- Не-е, кх...-- Егорыч отвел слабую руку со стаканом в сторону.
   Глеб подхватил стакан.
   -- Чего врач сказал? Рентген делали?
   -- Светили... донизу, кх... ребра поломаты... Врач, легкое, кх... сказал, воспаление будет...
   -- Легких,-- поправил Глеб.
   -- Ага,-- легкое... И после желудка, кх... желудка там, надорвалось, говорит... После желудка... Тычу туда... вроде, кх... кость лишняя. Ткни-ка...
   -- Чего ее тыкать, там лишних нет. Тебе, Егорыч, надо, это... грудь обмотать, чтоб ребра состыковались...
   -- Маня уж... замотала... Простыню раскурочила... Третий раз летаю, чего говоришь-то, все не до смерти, кх.... Маня под расписку из больницы вынула.
   -- Я, Егорыч, тоже чуть не подох один раз временно: ну, я выпиваю, так...-- Глеб неопределенно помахал рукой, показывая "как",-- а маме моей старой не нравится. Так она решила меня отучить. Подсыпала в суп антабусу -яду специального -- от пьянки и мне не сказала. Я в Печатников переулок пива попить пошел и там чуть не вырубился. Меня "скорая" забрала. Еле оклемался. Дома матери говорю: чего ж ты, мол, мне не сказала. Подох бы -- тебя бы посадили. А она: Тарас Бульба вон совсем парня своего убил, и то ничего...
   Егорыч усмехнулся и закашлялся.
   -- Мы, Егорыч, поедем сейчас...-- под Глеба бодро начал Васька.
   -- Чего так? -- слабым от долгого кашля голосом спросил Егорыч.-А-а-а, кх... Комиссия...-- он понимающе кивнул.-- Кареев?
   -- Кареев,-- согласился Глеб.-- Юлька про тебя написал -- трезвый, чтоб ты знал, если чего...
   -- Угу, кх... чего говоришь-то... В больнице он пьяным определил... Кареев. Подписывать не буду, кх...
   -- Да ты не волнуйся, Егорыч...
   -- Сращусь когда... объяснение напишу... кх... Трезвый был...
   -- Не волнуйся, Егорыч. Выздоравливай постепенно...
   Глеб вышел последним: тощий рюкзак в руке как авоська; в другой -ружье.
   -- Помрет,-- Глеб прищурился, проверяя сказанное про себя.-- Точно помрет. Старый уже из такого полома выживать... и нерв задет, раз рот перекосило временноСколько время-то, не опаздываем? И врача-то путного здесь не сыщешь, эх...
   К прорабской они подошли четверть первого.
   -- Я велела в двенадцать,-- недовольно сказала женщина.
   -- Товарищ заболел,-- забормотал Глеб,-- навещали... Не слушая, женщина внимательно рассматривала их.
   -- А этот пьяница,-- она кивнула на Глеба.
   -- Ага! -- радостно подтвердил Глеб.-- Внимательная какая женщина, другие глядят-глядят, а...
   Но она уже отвернулась.
   -- Бригадир! Тебя как зовут?
   -- Василий.
   -- Вот что, Василий. Я прораб в совхозе. Сорок километров отсюда. Мне срочно нужен коровник, капитальный ремонт. Как раз по уму вам. Залазьте! -она показала на грузовик.-- На месте потолкуем, сейчас -- время нет. Один -в кабину!
   Она пошла к машине и вдруг обернулась. Шепот за ее спиной прекратился.
   -- Тридцать шесть. Зинаида Анатольевна Русакова. Кто в кабину? -- Она открыла дверь с водительской стороны.-- Быстро!
   В жаркую кабину никто не спешил. Глеб кинул рюкзак в кузов, ружье взял с собой.
   -- Куда едем, чего едем?.. -- Билов развел руками. Васька взглянул на него, Билов затих и молча вскарабкался в кузов.
   -- Погляди, сели? -- Зинаида Анатольевна завела мотор.
   Глеб высунулся.
   -- Вроде все сидят временно.
   -- Как это "временно". Пусть на рубероид сядут и все!
   Она посигналила. Из вагончика вышел Кареев, помахал ей рукой.
   -- Спасибо, Рафик! -- крикнула женщина и включила передачу.
   -- Я тоже это... могу...-- сказал Глеб, глядя, как уверенно она ведет машину.-- Прав нету...
   -- За пьянку отняли? -- без особого интереса спросила Зинаида Анатольевна.-- Шофер?
   -- Нет. Я это... Хотел сказать... у меня машина тоже есть... "Нива", цвета "коррида"...
   Зинаида Анатольевна недоверчиво взглянула на него.
   -- Откуда ж ты машину взял?
   -- Мать с теткой купили...-- Глеб закурил.-- Раньше думал: на охоту на ней ездить буду, а теперь она мне вроде как и не надо.
   -- Ты что ж, охотник? -- Зинаида Анатольевна кивнула на ружье.
   -- Да, так... Вот берданочку... Мало ли... Уточки...
   -- Тебя как зовут-то?
   .-- Богдышев Глеб Федорович.
   -- И когда же тебя в последний раз Глебом Федоревичем величали?
   -- Давно...-- простодушно ответил Глеб.-- Лет пять назад, даже шесть... Когда в министерстве работал.
   -- И кем же ты там работал, Глеб Федорович?
   -- Начальником отдела информации...
   -- Ух ты! Ладно хоть не министром...
   -- Не-е-е... Министром там Василий Спиридоныч, отцов товарищ... Я ему помог один раз...
   -- Ты чего лепишь? -- Зинаида Анатольевна даже сбавила газ.-Министр... помог...
   -- Василий Спиридонович в Алжире с отцом работал, чего?.. -- удивился Глеб.-- Да-а-а... А у Спиридоныча министр товарищ, в смежной отрасли. Очень непослушный. Они со Спиридонычем зацепились и воюют сто лет. А у меня в "Фитиле" ребята. Я его протащил. Спиридоныч потом матери "Волгу" предлагал без очереди через министерство. А я "Ниву" хотел или "козла". "Козла" не было. Пришлось "Ниву" цвета "коррида"...
   -- Я слышала -- их в городе не продают..,
   -- Ее не в Москве брали, в Ногинске, у меня там тетка ветеринаром заслуженным... А она потом на меня переписала... Она в курятнике...
   -- Тетка?
   -- "Нива". Ее уж куры всю загадили, и пацаны детали поснимали.
   -- Разукомплектовали? -- усмехнулась Зинаида Ана" тольевна.
   -- Ага. Теперь новую надо покупать, та уж моральна устарела.
   -- Чудной ты...-- сказала Зинаида Анатольевна.
   -- А куда-то мы приехали? -- Глеб завертел головой по сторонам.-Говорили, совхоз...
   -- В Бузбулак заехали, сына возьму.
   -- Какого сына?
   -- Своего, какого ж еще? Он тут у свекрови летом,
   -- Времени ему сколько?
   -- Времени! -- усмехнулась она.-- Двенадцать лет... Еще второй есть, в Политехническом учится в Алма" Ате...-- Машина заскакала по пыльным колдобинам, я Зинаида Анатольевна умолкла.-- Приехали,-- сказала она, остановив машину в тени дома.-- Здесь подождите, Полчасика.
   -- Полчасика... Вы мне это... -- замялся Глеб,-- рубля полтора денег временно не дадите? Курева куплю пока, у Васьки просить не хочется...
   Она внимательно посмотрела на него и достала из сумки два рубля.
   -- Магазин -- вон там, за углом. ~- Куда она? -- крикнул из кузова Васька, проводив ее взглядом.
   -- За сыном. Полчаса ждать велела.
   -- А ты куда намылился?
   -- Курить куплю.
   -- Так у тебя же ни гроша...
   -- Есть временно... Глеб протянул продавщице деньги, замешкался:
   -- С одной стороны -- "Примы" бы пачек десять, с другой -- портвейн хороший...
   Его перебили: рука с татуированными пальцами -- "1958" -- совала продавщице жеваную десятку.
   -- Послушай, э-э-это,-- Глеб обернулся,-- молодой такой, а лезешь...
   -- Тебе не к спеху -- подождешь. Не понял?.. За четыре двенадцать дай две!
   -- Я с этим не согласен временно...-- Глеб решительно повернулся к продавщице: -- "Примы"...
   Продавщица брезгливо отмахнула татуированные пальцы с десяткой, взяла деньги Глеба. Глеб рассовал сигареты по карманам и вышел из магазина.
   -- Эй! Отец! Глеб обернулся. Невежливый из магазина махал ему. Глеб завернул во двор. Махавший с товарищем топали сзади.
   Глеб перешагнул через лавочку и обернулся к погоне... Первый -- "1958" -- закинул ногу на лавочку:
   -- Сейчас ты у меня попрыгаешь, сука лысая!. Сказал и, взмахнув руками, отпал на землю. Товарищ наклонился над ним и обалдело поглядел на Глеба:
   -- Куда он тебя, Валек?..
   "Валек" тихо мычал.
   -- Э-э-это, мол, чего скажу...-- участливо начал Глеб.-- Когда вот один хулиганит, так и подраться можно, а если двое вас или много -- там некогда... Разок надо покрепче, как вот Вальку твоему сейчас... Он и вздохнуть временно долго не наладится...
   94 К машине он потрусил, но уже не прежним маршрутом -- подальше: мало ли как карты лягут -- вдруг оклемаются и побегут догонять, хотя и не должно бы. Глеб обернулся: ударенный с товарищем тихо шли в противоположную сторону.
   -- Дудишь, Билов? Дуди,--благодушно сказал Глеб.-- И правильно, чистый заклинатель... Зинаида Анатольевна не выходила? Должно, кушает, временно. И этот тут!-- как старого знакомого приветствовал он осла, лежащего в пыли перед ^колесами машины.-- Ну, лежи, лежи... Билов вынул из рыжей бороды флейту, посмотрел на Глеба и снова засунул флейту в бороду. Лежащий под кустом Юля, чтоб меньше слышать, натянул на уши свою вязаную шапочку.
   Из почты вышел Васька. Билов отложил флейту.
   -- Люсеньке телеграмму слал временно? -- пронудил Глеб.-- Гормон в тебе играет...
   -- Папаша где-то в этих местах хаживал,-- сказал Билов.
   Васька поглядел на Билова: Билов сидел на солнцепеке голый по пояс, толстый, залитый грязным потом: худел и загорал одновременно.
   -- Подъем' -- негромко скомандовал Васька.-- Прораб идет!.. Поедешь в кузове, понял?--он подтолкнул Глеба к машине.
   В кабине рядом с Зинаидой Анатольевной сидел мальчик лет двенадцати.
   -- Я тогда в кузов?.. -- засуетился Васька.
   -- Сиди, места хватит,-- сказала женщина.-- А чего Глеб?
   -- Наверх захотел. Проветриться... Сынок ваш?
   -- Саша,-- кивнула Зинаида Анатольевна.
   -- А меня Васей зовут.-- Он протянул мальчику руку.
   -- Дядей Васей,-- поправила женщина и со скрежетом включила передачу.
   -- Осла не задавите временно! -- донеслось из кузова.
   Васька кашлянул, достал сигареты, щелкнул по пачке, сигарета выскочила и свесилась наполовину. Васька протянул пачку Зинаиде Анатольевне.
   -- Не курю... Какой ты вежливый, не то что Глеб... Не захотел в кабине ехать,-- она насмешливо посмотрела на Васю.
   -- Да он у нас вообще...-- Васька поморщился и махнул рукой.
   -- Чего "вообще"? Он мне тут рассказывал... И в министерстве он работал, и машина у него есть...
   -- Это-то да,-- неохотно подтвердил Васька.-- И машина, и министерство... Лучше бы рассказал, как он оттуда смотался!.. Фокус был еще тот! У них фотограф работал; познакомил Глеба с товарищем своим, геофизиком. Геофизик в пустыню ехал, ну, и позвал Глеба поохотиться. А тот раз -заявление об уходе! Рабочим в экспедицию оформился. Мать чуть не окочурилась... Да он и в институте чумовой был, мы с ним вместе учились...
   -- Работаете тоже вместе?
   -- С кем, с Глебом? -- Васька хмыкнул.-- Да он нигде не работает...
   -- А на что живет?
   -- Мать кормит.
   -- Тунеядец, выходит? А мне показалось... Семья-то у него есть?
   -- У Глеба? Семья? Жена была когда-то... Далеко еще? -- спросил Васька, переводя разговор на другую тему.
   -- Сейчас приедем. Совхоз был широко размазан по степи. Дорога от Бузбулака упиралась в него, дальше шла степь без дорог. В совхоз были воткнуты недоразвитые тополечки. Ветер гнал раскаленную пЫль. Невысокие домики до половины вибрировали в мареве.
   Машина остановилась у школы.
   -- Вылезайте! -- Зинаида Анатольевна хлопнула дверцей.-- Значит, так. Жить здесь, в интернате. Уборщица белье даст, скажите, я велела. Столовая -там,-- она ткнула пальцем за спину.-- А мы с Василием на объект. Сашок! Ты домой беги.
   Коровника не было. Были щербатые стены, по изъеденному верху которых кое-где росла бурая травка. Васька напряженно соображал, как быть.
   -- У нас меньше месяца осталось...
   -- Хорошо работать -- хватит.
   -- Сколько длина?
   -- Сорок.
   Васька присвистнул.
   -- Захочешь -- сделаешь... -- отрезала Зинаида.
   -- А материал?
   -- Дам. Все дам. Значит, так! Стены довести, крышу шифером, побелить. И всем по...?
   Васька медленно оглядел щербатые стены и поднял палец.
   -- По куску? Ладно, по куску. Не торгуюсь. Значит: беретесь -- завтра начинайте, нет... -- она развела руками,-- всего, хорошего...
   -- Завезли, а теперь "всего хорошего".-- Васька криво усмехнулся.
   -- А чего зря трепаться? На мосту вы прогорели. Другого ничего не найдете, летом людей хватает. У меня вон двадцать человек студентов. Коровник с нуля гонят. Так что...
   Васька щипал бородку.
   -- А растворомешалка?
   -- Я тебе готовый раствор дам.
   -- Мне мешалка нужна, а не готовый. Готовый на жаре за час встанет.
   -- Дурак-дурак, а хитрый,-- Зинаида Анатольевна усмехнулась.-- Ладно. Студентам я сейчас расскажу. Мешалку сами поволочете. И меня больше не дергать. Сгм. Все -- сам! Понял?
   -- Обижаете, Зинаида Анатольевна!
   -- Ну, смотри.-- Она села за руль.
   Мешалку дотянули к коровнику только к вечеру.
   -- Зря осла в Сары-су не взяли, сейчас бы как хорошо...-- Глеб курил, облокотясь на мешалку.-- А песок на чем сеять?
   -- Сетку панцирную возьмем от кровати, первый раз, что ли?
   -- Пацан какой-то на велосипеде,-- сказал Юля, снимая свитер.
   -- Так это ж Сашка!
   -- Здравствуйте! -- издалека крикнул Сашка.-- Вы мешалку не подключайте сегодня. Завтра электрик сам. А то вас током убьет...
   -- Зинаида Анатольевна сказала?-- спросил Васька. Сашка молча кивнул. Он стоял, наклонив велосипед, одной ногой касаясь земли, и не отрывал глаз от Билова. Билов скинул рубашку и просыхал на ветерке, расставив руки и зажмурив глаза.
   -- А зачем это у вас? -- спросил Сашка.
   -- Что зачем? -- Билов открыл глаза.
   -- Вот... Висит.
   -- Это, мальчик, крест православный.
   -- Ты на ветру-то не больно стой,-- пробормотал Глеб.-- Продует, и крест не спасет.
   Билов лениво посмотрел на него, как на убогого.
   -- У мамы тоже крест есть,-- весело сообщил Сашка.
   -- У Зинаиды Анатольевны?--удивился Васька.-- Она в бога верит?
   -- А почему бы и нет? -- с достоинством произнес Билов.
   -- Не... Зина не верит...-- Сашка смутился.-- Мама верит... ну, бабушка моя... в Бузбулаке, папина мама...
   -- Не понял,-- наморщил лоб Билов.-- Поясни.
   -- Подмостки сколачивай,-- оборвал его Васька.-- Вот с Глебом. А мы с Юлей сетку притащим.
   -- На кой хрен я Билова взял? -- сокрушался Васька по дороге в интернат.-- Все Глеб с его милосердием... Сейчас пахать --от зари до зари, рогом упираться, как папа Карло, а он? Класть не умеет, раствор таскать у него давление!.. Куда его?..
   -- Пусть на мешалке стоит,-- посоветовал Юлька.-- А не взять? У него четвертый вот-вот...
   -- Четвертый, пятый,-- Васька поддал ногой невесть откуда взявшуюся консервную банку.
   Припекало все сильней. Юля снял шапочку.
   -- Василь... -- он помолчал.-- А вдруг Иван Егорыч... Что тогда?
   -- Ха! Да ничего не будет. Несчастный случай. Не забивай себе голову!.. У тебя что, забот мало? Чего с кооперативом?
   -- Отец уже внес,-- не глядя на Ваську, сказал Юля и виновато опустил голову.
   -- Я обмен присмотрел хороший,-- продолжал Васька,-- комнату свою на однокомнатную с большой кухней. Дед там больной, без соседей боится: в коммуналку хочет с телефоном, врача вызывать... И доплату -- тысячу. Я ему говорю: а деньги-то вам зачем? На похороны, говорит, на поминки... не помер бы до меня...
   У дверей интерната толпились студенты.
   -- Привет коллегам! -- крикнул Васька.
   Студенты мрачно ответили и расступились.
   -- Злые.-- Васька за веревку, привязанную к ремню джинсов, вытянул ключ от класса.-- За мешалку. Перебьются...
   Тюфяк с Глебовой койки Васька скатал вместе с постелью и переложил на койку Билова. Ружье сунул себе под тюфяк.
   -- Не очень крупная? -- засомневался Юлька, щупая сетку.
   -- Нормальная. Под Смоленском на такой же сеяли... Снял?.. Спинку вот туда, в угол. Тяжелая, зараза!.. Поехали!
   Вынося сетку из интерната, они чуть не сбили с ног старуху казашку.
   -- Бабка! Посторонись! -- крикнул Васька.
   -- Ком-мен-дант...-- прошептал Юля.
   -- Кыроват куда понос? -- старуха растопырила руки.-- Зачем кыроват брал?..
   -- Зинаида Анатольевна велела!.. Не останавливайся, Юль! Мы вернем! Быстрей! Быстрей!
   Старуха ругалась сзади...
   -- Самое то,-- сказал Глеб, устанавливая сетку возле мешалки под углом на подпорках.
   -- Ты вроде на полу любишь спать? -- спросил его Васька.
   Глеб оторвался от сетки, укоризненно посмотрел на Ваську.
   -- Мою взяли? Ох, пацаны корыстные... А ружье?!
   -- Я к себе положил,-- успокоил его Васька.-- Так, вы песок с Биловым сейте, Юля стены приготовит, а я в ПМК смотаюсь: "Беларусь" поищу, фундамент вручную долбить -- обрыгаешься.
   Зинка приехала утром на велосипеде.
   -- Вы чего кровать-то?..-- не поздоровавшись, понесла она на Ваську и тут увидела сетку, установленную на подпорках возле мешалки, и засмеялась: -- А-а... Ну это ладно... А то старуха прибежала: кровать украли! Зачем, думаю, им кровать!..
   -- Раствор надо! -- буркнул Васька, нагоняя серьезность.-- Фундамент перелить.
   -- А не слипнется?.. Жирно жить хочешь,-- Зинка дотронулась до ушей и чуть поморщилась.-- То ему мешалку, то ему раствор...