Калмыков Павел. Очень правдивая сказка

   Шпион привез Журига в потайное жилище.
   - Вот и приехали, - сказал он, вытряхивая Журига из мешка. - Что, укачало? Хе-хе! Привыкай. Ты теперь заложник. Если мама тебя любит, пускай отречется от престола. Это что у тебя? Котенок? Вот посидите-ка оба в чулане. Мышей половите. А завтра мы за границу поедем,
   Журиг хмуро молчал. "Убегу", - думал он.
   - Что, думаешь, убежишь? - догадался Агент № 49. - Думай, думай. До окошка в чулане тебе не достать, а если бы и достать, так не пролезть. Ну, спокойной ночи, Журиг, - и Агент запер Журига в чулане.
   - Эй, откройте! - застучал Журиг.
   - Что еще?
   - Вы сказали - Журиг? Я не Журиг!
   - Как не Журиг?
   - Журиг - это тот, рыжий! А я Фаня!
   - Да ты ведь и есть рыжий!
   - Да нет, это Журиг рыжий, а я Фаня, я белый!
   Шпион вообще-то никому не доверял. А тут что-то засомневался: а вдруг ошибся? Бессонные ночи, жаркие дни, нервы... А ведь это ж не просто дите, это ж королевское дате. Ошибочка дорого обойдется.
   - Э! Журиг! Или как там тебя? Фаня! А ты не путаешь?
   - Ничего я не путаю! - И Журиг для убедительности очень натурально заревел.
   Шпион приоткрыл дверь чулана.
   - А ну, иди сюда.
   В ответ Журиг заревел громче.
   - Тьфу! - сказал Агент и сам шагнул в чулан.
   В тот же миг Журиг выскользнул за дверь и запер ее на крючок.
   - Э! Журиг! Ты что же это делаешь? Попробуй скажи теперь, что ты не Журиг. Такие хитрецы только у нас в Тании водятся...
   - Сами ловите мышей! - сказал Журиг. - А я пошел за полицией.
   - Ну вот что, если не откроешь сейчас же, я твоего котенка задушу. Считаю до трех. Раз-два-три - уже душу.
   Журиг откинул крючок и бросился наутек. Но далеко не убежал. Шпион бегал куда быстрее.
   - Запомни, - гордо сказал Агент № 49, - никто еще меня не обхитрил. Это я тебе специально поддался. В кошки-мышки играл с тобою. Поиграли, и хватит. Больше не убежишь.
   И вот Журик с Мурсом снова сидят в чулане. А шпион с удовольствием разлегся на кровати и стал размышлять. "Как же я тебя вывезу за границу? Если будешь смирным, замаскирую под свою дочку. А можно приклеить тебе бороду, надеть кандалы, а пограничникам сказать, будто везу бешеного старика. А будешь упрямиться, вообще напою сонным зельем и повезу в гробу, как мертвеца. Ладно, утро вечера мудренее. Наконец-то и я высплюсь". И Агент заснул шпионским сном - без храпа, без сопения.
   А Журиг в чулане прошептал на ухо котенку: "Чего тебе-то пропадать? Иди домой, Мурсичек". И осторожно забросил его на окошко. Но Мурсиг, верный кот, никуда не пошел. Улегся там, на окошке, и тихо любовался природой.
   Гольга еще часа три ездил по лесу, изодрал все чулки и ноги, но никого так и не нашел. Лошади уже надоело лазать по кустам, она остановилась и стала собирать зубами ягоды с веток. Гольга тоже съел ягодку и вздохнул: "Да..." И кто-то ответил ему знакомым голосом: "Да!" Гольга оглянулся. Никого. Еще раз огляделся. Опять никого. А лошадь почему-то удивленно смотрит на куст. Посмотрел и Гольга - и вдруг увидел, что это не просто куст, а замаскированный дом! А высоко над землей - прикрытое ветками окошко, а в окошке сидит черный котенок.
   Гольга влез на лошадь ногами и заглянул внутрь.
   - Журиг!
   - Тс-с!
   - Держи уздечку! Скорее.
   - Ой, застрял...
   - Пролезешь. Голова пролезла - весь пролезешь. И вот Журиг на свободе! Но тут Мурсиг взял да спрыгнул с подоконника вниз. Не на улицу, а в чулан. Журиг хотел лезть обратно, да Гольга не пустил.
   - Пускай подождет, ничего не будет. Мы за ним с полицией вернемся.
   И вот Журиг с Гольгой поехали домой.
   Агент № 49, услышав какой-то шорох, подошел к двери чулана и спросил:
   - Э! Ты здесь еще?
   - Да! - ответил котенок.
   - Ну правильно, куда ты денешься? Есть хочешь?
   - Да!
   - Конечно, как не хотеть. Ну, хоти дальше.
   - Да.
   Шпион заподозрил что-то неладное и открыл дверь. Но увидел только маленького котенка, который смотрел на него и говорил "Да". Агент хотел пнуть Мурса, но было некогда, он выскочил из дома, прыгнул на лошадь и помчался догонять беглеца.
   Глава 20
   Тайна принцессы Литы
   Едва шпион ускакал, как дом окружили лесные хулиганы на конях. С ними была рыжая принцесса Лита! Атаман с пистолетом в руке ворвался в хижину и крикнул:
   - Черт возьми! Мы опоздали! Он уже смылся!
   - В погоню! - приказала Лита.
   Журиг с Гольгой мчались на Зиторенговой лошади по лесной дороге. Шпион нагонял их. Журиг сорвал гроздь желудей и одним попал переодетой лошади в глаз. Лошадь затормозила, завертелась на месте, но, получив сапогом по животу, поскакала дальше с зажмуренным глазом. Расстояние сокращалось. Желудей больше не было.
   - Я задержу его, - сказал Гольга и на всем ходу соскочил с лошади. Не удержался на ногах, упал. Шпион только хлестнул его плеткой и пронесся мимо...
   И вдруг в воздухе просвистел аркан, шпион вылетел из седла, трахнулся об землю и потерял сознание.
   Журиг плохо ездил верхом. А если бы и хорошо, разве мог бы он спасти свою шкуру и бросить шкуру друга? Журиг развернул коня и увидел, что Агент лежит на дороге, рядом отряхивается Гольга, а вокруг сидят на лошадях хулиганы, у атамана в волосах - черное перо. И тут же красуется на Пурге принцесса Лита, и у нее такое же вороново перо - знак хулиганской власти! Журиг аж рот открыл.
   - Привяжите этого к ветке за руки, за ноги, - приказала Лита, кивнув на шпиона.
   Хулиганы ловко выполнили приказание.
   - Ваше высочество, - сказал атаман, - рядом полиция. Нам пора уходить.
   - Уходите, - сказала Лита. - Спасибо вам.
   - Не за что, - сказал атаман. - Мы благородные хулиганы, всегда рады помочь. А этот гад нам давно мешал, - атаман показал на шпиона, висящего в позе ленивца.
   Хулиганы вскочили на лошадей и бесшумно ускакали. (Хулиганские лошади не топают, потому что носят специальные мягкие тапочки. Искусством шить такие тапочки владеют только хулиганы.)
   - Вы умеете хранить тайны? - спросила Лита.
   - Умеем, - признались королевичи.
   - Клянитесь.
   - Клянусь, - сказал Гольга.
   - Молчу до гроба, - поклялся Журиг.
   - Я - дочь Короля хулиганов, твоя, Журичег, двоюродная сестра.
   У Журига от потрясения все слова из головы вылетели. Только одна фраза крутилась: "Мама моя королева!.. Лита выпутала из волос перо и спрятала в рукаве.
   - Кто проболтается - смерть, - сказала она. В это время из-за кустов раздался голос:
   - Агент № 49, ты окружен! Сдавайся! - кричал кто-то в рупор. Сопротивление бесполезно! Из кустов со всех сторон вышли полицейские.
   - А где Агент? - удивился толстенький начальник. - Он не мог никуда уйти.
   - Вот он висит, - показал Журиг. - Мы его привязали.
   Агент как раз очнулся и ничего не понимал. А Журиг с увлечением рассказывал, как соскочил с коня, залез на дерево, как Агент полез следом, как Гольга привязал шпиону сначала ноги, а потом и руки. А Лита, по его словам, подъехала потом. (В этом месте Журиг посмотрел на сестру, и она тихонько кивнула.)
   Журиг хотел вернуться в Агентову хижину за котенком, но начальник полиции весело сказал:
   - Никаких котят! В школе, наверное, с ума посходили от волнения.
   - Не поеду без котенка! - заупрямился Журиг. Но тут увидел, что по дороге бежит котенок. Черный! Родной! Мурсиг.
   Пока происходили эти события, Доля и Крижа Крокодил изобрели (в уме) систему "тили-бом". Надо, придумали они, провести от ШМП до отделения полиции трубу, а в этой трубе протянуть струну. В школе за струну подергаешь, в полиции зазвонит колокольчик. Специальным кодом можно передавать все, что угодно. Надежнее и быстрее, чем почтовые голуби. И даже чем почтовые попугаи.
   ЛИРИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ
   Кусок из бесконечной песенки не очень благородных морских хулиганов
   Мы - морские хулиганы, мы хозяева морей,
   Нас любые ураганы только делают храбрей.
   Кормят ноги зверя-волка, нас же кормят паруса.
   Если нет добычи долго, туже стянем пояса.
   И, меняя курсы, галсы, рыщем мы вперед-назад.
   Кто не скрылся, кто попался - хулиган не виноват.
   Отдавай свои богатства! Ну а если не отдашь,
   Чур, тогда не обижаться, мы возьмем на абордаж.
   Драгоценные товары с бедолаги корабля
   Замечательный подарок к именинам короля.
   ...А себе на именины мы устраиваем пир
   Из червивой солонины с сухарями на гарнир.
   Припев:
   Близки чужие берега, где нам не сделать ни шага,
   Где шеи наши ждет топор (ну, в лучшем случае петля).
   Но ждет нас и Жодлантия, и наш король без мантии,
   Его мы любим, как отца - рыжего короля!
   Дазборгский богач господин Марг - маленький, пузатый, носатый, пучеглазый да еще и лысый - очень надеялся на Агента № 49. Марг надеялся, что вот украдет Агент Журига, все короли испугаются и заберут своих детей из Школы. И Здрана станет снова воевать, чего Маргу и надо. А тут ему донесли, что Агенту пришел каюк.
   - Хорошо же, - прошептал зловеще господин Марг. Очень зловеще.
   И стал готовить заговор.
   Глава 21
   Родительский день
   И вот наступил долгожданный родительский день. С раннего утра вся Школа Мудрых Правителей была взволнована. Волновался профессор Ифаноф, волновались учителя, волновались принцы и принцессы. Самые нетерпеливые сидели на заборе и смотрели на дорогу. Завидев издали карету, кричали: "Едут, едут!", и все сразу бросали свои дела и бежали смотреть, кто там приехал.
   Карета подъезжала, из нее выходила величественная королева и немного растерянно смотрела на толпу встречающих, выискивая глазами своего ребенка. Вся толпа разочарованно гудела "У-у-у...", и лишь один принц с радостным криком бросался маме на шею, а потом хватал ее за руку и уводил в укромный уголок парка.
   (Нет, конечно же, по правилам королевских приличий принц должен был отдать королеве поклон, а потом поцеловать ей руку. А уж целоваться и вовсе не должен был. Но какие могут быть приличия, когда приехала твоя мама, а ты по ней страшно соскучился?!!)
   В укромном уголке величественная королева могла быть просто мамой.
   - Ну, как ты тут? - спрашивала она, присев осторожно на край скамейки.
   - Да ничего, нормально, - отвечал принц.
   - Кормят-то хорошо? А я вот привезла тебе ананасное желе, твое любимое... На-ко вот, поешь...
   И принц, конечно, ел ананасное желе и рассказывал маме о здешней жизни. А мама не могла налюбоваться на сына, вздыхая про себя, что вот он вроде бы загорел, да вроде бы подрос, да как будто окреп, что у него страшная царапина на руке, а ноги в синяках, как побитые яблоки...
   - Чулки не носишь. Порвал, небось?
   - Ага, - соглашался сын, не уточняя, сколько раз порвал и куда потом девал.
   - Значит, не скучно тут у вас? А то я хотела уж карлика-шута прислать.
   - Да ну, не надо!
   - А у нас заговор недавно раскрыли. Отец наш первого министра казнил. Да вот с Керманией воюем потихоньку. А так все по-старому живем...
   Кареты все прибывали и прибывали. К Миже приехал из Врандзии Зереша Четвертый. К принцу Доле приехал верхом его самостоятельный папа Доля Второй. Приехал гордый отец гордого Гольги.
   К принцессе Дамаре Пуркунтской родители не приехали, зато приехала бабушка-колдунья. Эту бабушку все придворные в Пуркундии боялись, она ходила по дворцу с клюкой и говорила всем правду. Увидит министра финансов, уставится на него правым глазом (на левом у нее было бельмо) и грозит клюкой: "Обкрадываешь казну, мошенник! Жди, повесят тебя ногами книзу!" И придворные старались не попадаться ей на глаза. А вот Дамара бабушку любила, и бабушка ей песни старинные пела, и сказки рассказывала, и гаданья-заклинанья разные. Если верить Дамаре, то даже колдовать немного научила и подарила волшебное кольцо. (Кто знает, может, и правда. Кольцо Дамара всем показывала.) А в этот раз бабушка привезла Дамарочке старинный портрет, у которого была своя таинственная история.
   К близнецам Вете и Фиде приехала мама из Коллантии. Привезла волка.
   - Вот. Привезла. Не ест без вас ничего, лежит и смотрит. А ночью воет на весь дворец, просто жуть... Совсем ослаб, уже и стоять не может.
   Ветя и Фидя обнимались с тощим волком, а он поскуливал, вилял хвостом и все хотел облизать братьям щеки. Ветя поцеловал его в нос.
   - Тьфу! - сказала королева. - Целуется еще с ним.
   - Да он чистый! - в один голос сказали братья. Волка звали Шарик. (По-бланедски Жариг, а по-нашему Шарик.) Он был совсем ручной волк, почти собака. Только умнее. Собаки ведь чем умнее, тем меньше лают. А Шарик вообще не умел лаять, такой был умный.
   Дома, в Коллантии, братья оставили целый зверинец. Сколько слез было при расставании! А теперь у них и в Школе зверинец собрался: Мурсиг, Паукан, Чим и вот еще Шарик.
   К Журигу никто не приехал. Напрасно он просидел целый день на заборе. К чернокожему Криже Крокодилу тоже не приехали, зато пришло по почте письмо, написанное на листе какого-то растения. Крижа сразу стал счастливым.
   - Дай почитать, - попросил завистливо Журиг.
   Крижа дал. Журиг смотрел на письмо, смотрел, ничего не понял. Какие-то закорючки.
   - А что тут написано?
   - Ничего! - ответил с улыбкой Крижа. - Мой отец писать не умеет.
   - А зачем же тогда письмо?
   - Чтобы мне приятно было!
   И к рыжей принцессе Лите тоже не приехали. Зато сама Лита с утра куда-то запропала, а к вечеру вернулась, и совсем не грустная. А девчонки в суматохе и не заметили ее отсутствия.
   Девчонкам понапривозили всяких обновок и украшений, и еще долго потом слышались аханья:
   - Ах какая прелесть! Тебе так идет! Дай померить! А мне идет? А дашь поносить?
   Женщины - чего вы от них хотите?
   Вечером в здании Барламенда состоялось родительское собрание на высшем уровне.
   Профессор Ифаноф никогда раньше не думал, что бывает столько королей и королев сразу. Думал, не бывает. А оказалось - бывает. Профессор стоял на трибуне и рассказывал, какие хорошие у него ученики, а в глазах профессора рябило от горностаевых мантий и короны сливались в один сплошной частокол.
   Тут из частокола вынырнул какой-то недоверчивый король.
   - Не может быть, - сказал он, - чтобы все ученики были хорошими. Плохие обязательно тоже бывают. Вы, наверное, обманываете.
   - Я не обманываю, - сказал Ифаноф. - Плохие ученики бывают, когда учиться неинтересно. А у нас интересно.
   - А если ученик дурак? - не сдавался недоверчивый король.
   - Ваши величества, - обратился Ифаноф к залу, - у кого из вас дети дураки, прошу поднять руку. Вот видите, дураков нет.
   Недоверчивый король сел.
   - А денег хватает? - спросил кто-то.
   - Хватает, - ответил Иваноф.
   - Не может быть! - снова поднялся недоверчивый король. - Так не бывает, чтобы денег хватало.
   - Можно я о деньгах? - вмешался глава правительства Здраны. - Если хотите знать, ваши величества, денег у нас полно. Всего два месяца мы ни с кем не воюем, а со всеми торгуем. И уже так разбогатели, что улицы булыжником вымостили, дворников завели, а по ночам на площади фонари зажигаем. А скоро вообще больницу бесплатную откроем, вот такушки!
   Короли сразу зашумели, запереговаривались. (В результате переговоров некоторые страны тут же заключили перемирие!) А король Врандзии Зереша Четвертый воскликнул:
   - Слушайте, как вас там, вам все равно деньги девать некуда, займите мне десять миллионов! Я потом хоть двадцать отдам, позарез деньги нужны.
   - Извините, ваше величество, - сказал глава правительства Здраны, - у нас такой закон, воюющим странам денег не занимать.
   - Да я скоро уже бросаю воевать, слово короля. С Избанией довоюю и брошу!
   - Нет, ваше величество, вы уж сначала бросьте. Делать нечего, нашел Зереша в зале Избанского короля Фазю Девятого, подали они друг другу мизинцы и сказали: "Мирись, мирись и больше не дерись". Неприятели стали приятелями.
   Как назло, пока Зереша Четвертый мирился, король Идалии нечаянно толкнул гордого Гольгиного отца. И Гольгин отец не стал слушать извинений, сразу объявил Идалии войну. А Зереша Четвертый был Гольгиному отцу союзник, и теперь он тоже втягивался в войну с Идалией.
   - Ладно, - махнул рукой король Врандзии. - Шут с ними, с десятью миллионами. Зачем мне деньги, если не воевать. А Идалию я и так в порошок сотру.
   - Это еще вопрос, кто кого во что сотрет! - вскочил король Идалии и кинул Зереше через весь зал перчатку - вызов на дуэль. Зереша перчатку поймал, и оба пошли на улицу драться на шпагах.
   Собрание продолжалось. Стали выступать разные короли. Одни говорили коротко, другие длинно, одни умно, другие не очень. Некоторые вообще по бумажке читали. А под конец взял слово рыжий король Анклии. Он многозначительно всех оглядел и сказал:
   - А известно ли вам, коллеги, что сегодня в Дазборге видели хулиганского короля?
   Зал ахнул.
   - Как?!
   - Кто?!
   - Где?!
   - Видели, - продолжал анклийский король, - но не обращали внимания, потому что принимали его за меня. Хулиган допустил только одну ошибку, он попался мне на глаза. Иду я сегодня мимо парикмахерской, гляжу через витрину, а там - он! Точная моя копия и одет так же, негодяй! Куда глядит полиция?
   Глава правительства Здраны закашлялся. Вернее, притворился, что закашлялся, потому что смеяться над королями недипломатично.
   - Я хочу утешить ваше величество, - сказал он, прокашлявшись. - Полиция смотрит куда надо. А в витрине парикмахерской стоит большое зеркало, в котором каждый видит свое отражение...
   - Ничего смешного! - сказал обиженно анклийский король. - Вам тут смешно, а меня, может, подменить хотят. Меня, может быть, уже подменили! Вы уверены, коллеги, что перед вами - это я, а не проклятый хулиган комедию ломает? Я лично уже ни в чем не уверен и больше из Анклии ни ногой!
   После собрания короли стали разъезжаться, всех ждали государственные дела. Лишь Гольгин отец заехал к сыну в Школу и сказал ему:
   - Ты вот что, сын, ты с Фалеригом, который из Идалии, не играй. И вообще, можешь ему морду набить, я его отцу сегодня войну объявил. А с Мижей играй. У нас с ними военный союз.
   А Гольга гордо ответил, что будет дружить с кем хочет и что пусть отец сам за свои ссоры отвечает. Отец дал сыну крепкого подзатыльника, сказал: "Весь в меня!" - и уехал.
   А буквально через несколько дней у знатных дам всей Бланеды вышли из моды высокие прически. А вошли просто длинные волосы с челкой.
   Глава 22
   Заговор
   Когда-то города Дазборга вообще не было. Люди жили, а города не было. А потом мимо проезжал Простуженный Рыцарь и сказал: "Чего вы ждете? Вокруг враги шастают! Давайте построим крепость, место самое подходящее!" И люди построили себе маленькую крепость из серого камня.
   Когда стало тесно, построили вокруг еще одну стену, из белого камня. Стал Дазборг большой крепостью. Время идет - город растет. Третью стену построили из красных кирпичей. Еще сто лет проходит - четвертую надо строить. "Нет уж, хватит, - решили горожане. - Так никаких стен не напасешься. Пускай смотрят, будем привыкать без стен".
   И в самом деле, привыкли. Стал город расти вширь, а все три стены Серая, Белая и Красная - внутри остались.
   Теперь, если я скажу, что оружейные мастерские в Дазборге располагались под Белой Стеной, вам сразу будет ясно, где это.
   Так вот, на втором этаже одной из оружейных мастерских было открыто окно. У окна, подперев кучерявую голову кучерявыми руками, сидел хозяин, глядел на улицу и лениво думал.
   Проехала телега с толстой грязью на колесах. "Угольщик", - подумал хозяин мастерской. Пробежала компания мальчишек. "Пороть их надо", - подумал хозяин мастерской. Донесся запах свежих булочек. "Скоро ужин", - подумал хозяин мастерской.
   И тут он разглядел низенькую такую пузатую фигуру. В тот же миг хозяин мастерской, гремя башмаками, слетел по лестнице на первый этаж, раздвинул пошире шторы на окне, разогнал подзатыльниками попавшихся подмастерьев, глянул на себя в зеркало - хороша ли улыбка - и вышел на крыльцо. Встречать.
   Тот, ради кого он так суетился, был еще за полквартала. Зубастая улыбка хозяина светила этому человеку как путеводная звезда.
   - Добро пожаловать, господин Марг! - пропел хозяин нежным голосом, неожиданным для такого большого человека, и скрючился так, что пузатый коротышка смог глядеть на него сверху вниз. - Милости прошу!
   Господин Марг вошел. Будь у хозяина хвост, он завилял бы перед посетителем по-собачьи.
   - Хотите заказать что-нибудь? Или выбрать из готового? Есть кинжалы тамазской стали. Желаете шпагу по руке? Легкую и острую, как рыбья косточка...
   Не слушая хозяина, господин Марг остановился у витрины с подсвечниками и самоварами.
   - Не стыдно? - спросил он. - Лучшая оружейная мастерская превратилась в хозтоварный магазин!
   Хозяин запнулся, подыскивая ответ. Дело в том, что, когда Здрана перестала воевать, спрос на оружие упал. Пришлось перейти частью на мирную продукцию - не закрывать же мастерскую.
   - Господин Марг, это подмастерья набивают руку. А для вас лучшие мастера готовы превзойти себя! Вам угодно охотничье ружье? Пару пистолетов?
   - Что ж, - усмехнулся господин Марг, озираясь выпученными глазами, детали заказа обсудим без свидетелей.
   Хозяин повел выгодного заказчика на второй этаж, в свою гостиную. От волнения хозяин совсем забыл, что в гостиной натирает паркет младший подмастерье по имени Нигида. Когда обсуждались "детали заказа", Нигида находился под диваном, куда полез доставать щетку. Там, под диваном, он и узнал впервые о ЗАГОВОРЕ.
   Глава 23
   В которой ничего не случается
   Уж кто умеет спать, так это коты. Уж что-что, а спать они мастера. И черный Мурсиг, несмотря на молодость, тоже был мастер по этому делу. Уляжется удобненько, завернется сам в себя - и пока. Хоть день напролет, с перерывом только на обед. Еще и улыбается во сне.
   Правда, проявить полностью свое спательское дарование у Мурса не было случая. Не давал Муня. Гомункулюс считал, что спящие коты затем и существуют, чтобы их дразнить. Для начала можно подкрасться и дернуть за усы. Или свистнуть в ухо. Или укусить за хвост. Или спрятаться. А потом снова подкрасться... И так, покуда кот в гневе не вскочит и не погонится за гомункулюсом. А Муня, довольный, наутек: с кровати на кровать, потом на стол, на полку, на камин! А кот мчится за ним, как прицеп: вихрем по тумбочкам, на шкаф, на подоконник! Все гремит, все падает, Муня в восторге визжит и кидает в кота чем попало. А когда Мурсиг его вот-вот настигнет, гомункулюс взбирается по веревке под потолок и корчит оттуда обидные рожи. Кот по веревке лазать еще не умеет, сидит внизу, переминаясь с лапы на лапу, и от злости машет хвостом. Но вредный Муня спускаться не собирается, и Мурсиг, махнув хвостом в последний раз, снова отправляется спать.
   Зато ночью у котенка случалась бессонница, и тогда он играл с пауком в "кошки-паукашки". Что это за игра, никто не знал, потому что никогда не видел. Мижа только слышал пару раз, он решил, что кот и паук ловят мышей кто больше. Может быть. Не знаю.
   Попугай Чим ни во что не играл. Он вообще улетел. Потому что Ветя и Фидя сделали ему клетку, а он обиделся, перегрыз прутья и улетел.
   - Может, еще вернется? - надеялись опечаленные близнецы.
   - На Южные острова может вернуться, - ответил им Крижа Крокодил. - Если орел в дороге не съест.
   В старшем классе изящный и лохматый маэстро Зиторенго проводил урок культуры только для девочек. Мальчишки подглядывали в окна.
   Маэстро повязал свою накидку, будто юбку.
   - В руке у меня, сударыни, избанский веер. Каждая дама должна с ним ловко обращаться, не только обмахиваться и отгонять мух. На веерах дамы разговаривают, и мужчинам этот тайный язык знать не положено.
   Принцессы захихикали. Маэстро улыбнулся:
   - Как-то в молодости мне довелось скрываться при избанском дворе под видом приезжей герцогини. Королевская полиция искала меня как сочинителя вредных песенок по всей стране, а я жил у короля под носом и как-то раз даже танцевал с ним менуэт... - Маэстро сделал несколько танцевальных шагов. Ладно, менуэт мы разучим в другой раз, а сейчас не будем отвлекаться.
   И маэстро изящно обмахнулся веером.
   У среднего класса шел урок техники. В мастерской стоял железный визг и лязг, и для королевичей не было музыки приятнее. А вот королевны, к великому огорчению мастера Дзаблина, вместо урока ушли - сказать куда? В гости к тете Назде.
   Тетя Наздя, добрая повариха, была женой Гослофа. Вечно занятого завхоза никогда не было дома, и тети-Наздина комнатка превратилась в какой-то девчачий клуб. Сюда девчонки прибегали за всеми советами, со всеми секретами, а то и просто так, на диване посидеть.
   Сидят обычно штук восемь девчонок на диване, а тетя Наздя вяжет что-нибудь и рассказывает.
   - Был у нас барон - ух, злющий, ух, вредный. Как-то раз он ножик потерял, так со злости пятерых велел казнить. А потом ножик-то и нашелся, барон на радостях одного из пятерых помиловал. И вот этот барон - а рожа у него была страхолюдная! - решил на мне жениться. А мне было шестнадцать лет, я замуж за барона не хотела, мне Гослоф нравился. Гослоф красавец был, жил по соседству. Все говорил: "Ты, Назденька, не бойся, я не отдам тебя барону. Я сам на тебе женюсь". Я хохочу, а он грозится: "Да я его, этого барона! Да пусть только тронет!"
   А барон что придумал? - взял и Гослофа в солдаты отдал. А через месяц говорит: "Все, убили на войне твоего Гослофа. Радуйся теперь, баронессой станешь". И ничего-то у него не вышло. Оказалось - нельзя барону на простой девке жениться. Тогда он разозлился и меня ведьмой объявил.
   И вот посадили меня под замок, а на другой день сжечь должны были. Уже и столб поставили, костер сложили. Ночью гроза разыгралась. Сижу я в сарае, реву и думаю: "Хоть хворост у вас промокнет, помучаетесь еще со мной". И вдруг гром как бабахнет! И дверь распахивается, и вбегает - батюшки! - мой Гослоф, мокрый, живой и невредимый. Ни на какой войне его не убивали, из армии он убежал и замок на сарае порохом взорвал.