Страница:
13 сентября.
Сегодня день рождения Муси, ей уже 56 лет. Вчера мы в кругу семьи отметили эту дату.
Был у профессора Преображенского. Сданные мною анализы на сахар оказались не столь уж плохими, и он разрешил есть все, но не увлекаться сладким, выписал только витамины и рекомендовал раз в месяц заходить консультироваться.
Звонил Николаев, он с женой и дочкой только вчера вернулся из Чувашии. Валя и Леночка чувствуют себя хорошо. Андриян включен в группу подготовки к полету на "Союзе", и его беспокоит, что врачи могут не разрешить ему полет из-за неприятностей со швом, оставшимся после операции по удалению аппендицита. Он просил разрешения на операцию шва в клинике Вишневского. Я разрешил ему лечь на эту операцию. Вчера же в Москву вернулись Гагарины и Попович.
Газеты сообщают, что двое американских астронавтов в конце октября полетят на 14 суток. Раньше их полета мы ничего не сможем предпринять, да и вероятность нашего полета в ноябре минимальна.
Заходил генерал Холодков, он отказался от намерения взбунтоваться против Пономарева и согласился на перевод в Феодосию. В такой обстановке на место Холодкова можно поставить только Фролова, чтобы освободить должность в Крыму для Холодкова. Смирнов был бы лучше Фролова, но ему уже 59 лет, и кадровики против его выдвижения.
В субботу Главком утвердил наши предложения по программе полетов на "Восходах" и отослал их Королеву, Афанасьеву и Смирнову.
15 сентября.
Накануне весь день провел на совещании командующих воздушными армиями. Доклад о состоянии дисциплины и воспитательной работе в ВВС сделал Главный маршал авиации Вершинин. 1 сентября секретариат ЦК КПСС рассматривал вопрос об убийстве начальника политотдела дивизии пьяным офицером. Командующий 34-й Воздушной армией генерал-лейтенант Логинов, член Военного Совета армии Шульга и другие руководители получили серьезные взыскания. В частях много происшествий, 45 процентов из них совершаются военнослужащими в состоянии опьянения. Очень плохо выступили генерал-лейтенант Колесник и член Военного Совета генерал Лысенко, а хуже всех выступил Шульга. Эти товарищи полностью расписались в своей беспомощности и неспособности руководить подчиненными им частями. Были и хорошие, дельные выступления (Пстыга, Драгомирецкий и другие). Выступил на совещании и генерал армии А.А.Епишев. Он считает, что главная причина слабой дисциплины и большого числа происшествий - в низкой требовательности и плохой работе командиров. Я с ним совершенно не согласен: низкая требовательность - не причина, а следствие.
Недисциплинированность, пьянство, низкая требовательность - результат ослабления всей системы воспитания в стране. Более 10 лет Хрущев на наших глазах разрушал все устои государства, в том числе и армию. У нас нет авторитетов, нет должного уважения к старшим, нет устоявшихся традиций, а без этого почти невозможно создавать сплоченные коллективы. Слабая дисциплина в армии, как в зеркале, отражает ее упадок в стране. Если совершенно безнаказанно не выполняются решения ЦК КПСС и Совета Министров, то глупо расценивать как происшествие пререкание солдата с сержантом. В стране налицо ослабление государственной дисциплины, и дальнейшее развитие этой тенденции очень опасно. Партия и правительство должны серьезно изучить состояние воспитательной работы с населением и принять решительные меры для ее резкого улучшения.
Вот самый свежий пример неисполнительности на государственном уровне. 12 августа ВПК обязала МОМ (Афанасьев), АН СССР (Келдыш) и ВВС (Вершинин) в месячный срок решить все вопросы по программе полетов на "Восходах". Прошло 33 дня, но пока не было даже попытки выполнить это постановление. ВВС выработали свои предложения по каждому полету и своевременно послали их в МОМ и ВПК. Но, как я сегодня убедился в разговоре с Тюлиным, их пока не рассматривали, а переслали в главк Керимову, который протянет еще месяц-другой и скажет, что мы поздно выходим с этими предложениями: корабли уже готовы для другой программы. Так было все последние годы, так делается и сейчас. Язва неисполнительности в стране разрастается до угрожающих размеров, тормозя наше продвижение вперед. Нужны крутые меры, нужна ясная цель - куда мы идем, - нам необходимы горячая убежденность в правильности избранного пути и железная дисциплина для всех без исключений. За последние годы было совершено много ошибок, они посеяли много сомнений, но не дали ничего нового, более ценного в сравнении с тем, во что мы верили раньше. В этом сейчас главные наши трудности.
Договорился с Королевым в субботу 18 сентября встретиться с группой конструкторов с завода имени Лихачева и послушать их предложения по созданию лунохода. В.А.Смирнов докладывал мне, что группа конструкторов-энтузиастов много поработала и ей есть что показать и рассказать.
17 сентября.
Вчера в ЦПК уточняли составы групп космонавтов, сроки и программы подготовки к полетам. Беседовал с полковником Хлебниковым о состоянии здоровья Шонина. Шонин один из способнейших космонавтов, учится он на "отлично", один раз его включали в подготовку к полету, но до назначения дублером он не дошел: у врачей были сомнения в переносимости им перегрузок. Я уже несколько раз замечал, что Шонин очень сильно потеет при занятиях спортом. Несколько дней назад я играл с ним в теннис. Играет он прилично, но его красная майка очень скоро стала совершенно черной от пота. Я попросил Хлебникова дать мне характеристику состояния здоровья Шонина. "Потеет, рыхловат, были неполадки с сердечной деятельностью при перегрузках", общими словами пытался отделаться Хлебников. Дал ему неделю, чтобы он внимательно разобрался с состоянием здоровья Шонина и доложил мне.
Беседовал с Волыновым и Катысом, оба они пока не уверены, что полетят, и, естественно, волнуются. Еще раз подтвердил, что они первые кандидаты на полет. На мой вопрос Катысу: "Выдержит ли он 15 суток полета?" - он заверил меня, что у него нет сомнений в успехе полета.
Вчера Вишневский сделал операцию Андрияну Николаеву. Несколько лет назад ему вырезали аппендикс. Операцию провели плохо, и его очень часто беспокоил шов. Перед началом подготовки к полету на "Союзе" Николаев с моего разрешения лег на повторную операцию. Операция прошла хорошо. Вишневский обещает, что через пару недель Андриян будет в строю.
Был у Главкома и подробно доложил ему все наши космические задачи, нужды и "узкие места". Вершинин понимает, что необходимо помогать развитию космонавтики, но он почти ничем не располагает для этого, а любое обращение к министру обороны вызывает только брань последнего. Для перевооружения авиации на новую материальную часть в предстоящей пятилетке нам нужно 80 тысяч единиц численности. Вершинин просил министра о выделении численности, но получил категорический отказ. Перевооружение будет проводиться с сохранением существующей численности ВВС путем сокращения дальней авиации, укрупнения полков и т.д.
Более часа беседовал с инженером-изобретателем Энвером Ибрагимовичем Ляпиным (он написал мне письмо и просил его принять). При всем моем желании найти в этом человеке и его письме серьезные отклонения от норм психического состояния я ничего подозрительного не заметил - передо мной сидел совершенно нормальный человек и вел умный разговор об универсальном двигателе, который он изобрел. Идея и принцип работы двигателя не новы и решительно отвергнуты наукой. Ляпин уверяет, что он построил модель, которая двигается за счет внутренних сил без всякой связи с внешней средой (нет колес, винта, струи и т.д.). Я посоветовался с И.Л.Орленковым (НТК ВВС), и мы решили разобраться с этим изобретением. Я помню, как года 3-4 назад в наших газетах ученые ругали какого-то американца за подобную идею. Казалось, что от принципа движения за счет внутренних сил ничего не осталось. И вот опять та же идея, только теперь автором изобретения является советский инженер Ляпин. У меня не нашлось оснований, чтобы сразу отвергнуть его предложение, - наоборот, появилось желание основательней вникнуть в эту работу.
18 сентября.
Утром говорил с Левой по поводу вчерашней встречи с Ляпиным. Лева вспомнил, что статьи в газетах об "эффекте Дина" печатались в 1963 году. Заключения наших ученых были резко отрицательными. Лева высказал мнение, что это дело безнадежное, но я все же решил продолжить изучение изобретения Ляпина.
Сегодня мне неожиданно позвонила вдова Я.И.Алксниса: в 1969 году будет 70 лет со дня его рождения. Группа товарищей начала подготовку к изданию сборника, посвященного Алкснису, - они просят меня написать статью о моих встречах с ним - я дал согласие. У меня было много встреч с Алкснисом. Первый раз я увидел Якова Ивановича летом 1929 года на борисоглебском аэродроме, потом мы три раза встречались в 1929 году в городе Спасске. Было немало встреч и в Москве в 1934 году и в последующие годы. Алкснис, в моих глазах, всегда был крупнейшей фигурой в нашей авиации. Он сделал для ее развития больше любого Главкома, которые работали после него.
Как договаривались несколько дней назад, сегодня в 9 утра я позвонил Королеву, чтобы напомнить о его обещании встретиться с группой конструкторов-любителей, работающих над луноходом. Королев суховато ответил: "Николай Петрович, сейчас у меня много людей, и я не могу вам сказать всего, что хотел. Я позвоню через час, разговор будет неприятный". Опять что-то вывело Сергея Павловича из равновесия. Скорее всего, это дело рук Правецкого: он, наверное, сообщил Королеву о моем отказе принять из Минздрава пятерых врачей для подготовки к космическому полету. Вчера я отослал Королеву наши предложения по использованию кораблей "Восход". Эти предложения Королев также встретит в штыки, и опять будет много шума. Но шум - шумом, а дело - делом: к сожалению, Королев нередко шумит напрасно.
20 сентября.
В субботу в конце рабочего дня неприятный разговор с Королевым все же состоялся. Королев возмутился нашим письмом с предложениями по программе предстоящих полетов "Восходов". По первому, третьему и четвертому полетам мы не предлагаем ничего нового, но во втором - вместо полета двух человек на 15 суток с медицинскими задачами - мы предложили полет одного космонавта на 20-25 суток с решением ряда военных задач. Вот это-то предложение и вызвало бурю. Королев сказал мне примерно следующее: "Николай Петрович, вы хорошо знаете состояние кораблей - они уже на выходе. Изменять задание на полет сейчас - значит задержать его на несколько месяцев. Я всегда очень хорошо относился к ВВС и лично к вам и имел основания думать, что вы со мной всегда посоветуетесь, прежде чем предпринять что-либо важное. Сейчас я оказался в глупом положении, мне звонят из МОМа и ВПК и с ехидцей спрашивают: ну, как ваше мнение, будем переделывать корабли под программу ВВС? Я знаю, что вы инициатор этого дела, вы заставили Вершинина подписать это письмо - старик подписывает все, что вы ему предлагаете. Так работать я не могу. Мы можем работать и без ВВС: мы, если будем сами готовить космонавтов, обойдемся и без вашего космоцентра. Мы подготовим и командиров кораблей для очередных полетов".
Пытаясь успокоить Сергея Павловича, я сказал, что мы по существу только повторили наши прежние предложения, сделанные нами уже дважды в текущем году, что это письмо - ответ на решение ВПК от 18 августа 1965 года и, кроме всего прочего, в нем содержатся только предложения для обсуждения, а не требования. Королева кто-то сильно "подогрел", он не понял всей ценности для него наших предложений. Речь ведь не обязательно должна идти только об уже изготавливаемых кораблях "Восход" - он может поддержать нас в принципе и предложить осуществить нашу программу на других кораблях, заказанных специально для Министерства обороны.
Угрозы Королева отказаться от наших космонавтов не новы: он уже несколько лет готовится к тому, чтобы иметь своих космонавтов. Я думаю, что намерение Королева иметь "все свое" никто не поддержит. Подготовка космонавтов слишком сложное и дорогое дело, чтобы ее можно было осуществлять ведомственно. У нас есть просьбы президента АН СССР и министра здравоохранения о подготовке в ЦПК ВВС ученых и врачей для космических полетов. Эти два документа направлены против королевской тенденции к автономии, и появились они не случайно.
Я не придаю большого значения состоявшемуся разговору - это не первая и не последняя схватка между нами. Я не хотел и не хочу портить отношения с Королевым, но Сергей Павлович часто ведет себя так необдуманно и резко, что от него отходят даже те, кто ценит и любит этого умного, но капризного и деспотичного человека. Сергей Павлович, по существу, одинок, у него очень мало настоящих друзей, и в этом больше всех виноват он сам. Но я, конечно, за Королева.
Сегодня все космонавты, кроме Беляева и Леонова (они в Греции), Поповича (он в Бресте) и Николаева (находится в госпитале после операции), собрались в ЦПК и приступили к занятиям. Завтра я поеду в Центр и проведу там совещание с космонавтами по предстоящим задачам и по состоянию дисциплины. В текущем году не было серьезных происшествий с космонавтами, но случаи нетактичного поведения, опозданий и других мелких ошибок имели место: Леонов без разрешения ездил в редакцию журнала "Огонек", Попович сорвал поездку из Бреста в Пинск и опоздал в Москву, Гуляев нагрубил полковнику Аристову. Надо признать, что воспитательная работа с космонавтами у нас поставлена плохо, во многом они предоставлены сами себе, у нас нет систематической работы с каждым отдельным космонавтом.
В субботу звонил Правецкий и просил разрешения прислать в ЦПК кандидатов в космонавты - врачей Киселева и Ильина - для ознакомления с ними. Сегодня Масленников доложил, что Борис Егоров привез кандидатов, и врачи Центра уже знакомятся с ними.
22 сентября.
Вчера в ЦПК собирал всех космонавтов и руководителей Центра. Поставил задачи по подготовке к космическим полетам до конца этого года и на весь 1966 год. При всех объявил выговор космонавту Гуляеву, указал на слабость дисциплины в Центре, на частые сборы с выпивками по самым незначительным поводам. Обещал резко сократить выступления и встречи космонавтов, а на приемы в правительстве и посольствах посылать по одному. Приглашения на приемы поступают ежедневно и для всех. На завтра, например, в одно и то же время приглашают болгары и Вальтер Ульбрихт.
Имел серьезный разговор с Терешковой. Она по-прежнему непримиримо относится к Пономаревой, считая, что Пономарева вела себя недостойно и ее нельзя назначать в космический полет. Я сказал Вале, что прошлые недостатки Пономаревой нам хорошо известны, из-за них она и не полетела первой, хотя к полету была подготовлена лучше других. За последние два года к Пономаревой нет никаких претензий, все космонавты считают ее достойным кандидатом на полет, и только Терешкова не может простить ей прошлых обид. Я приказал Терешковой не проявлять открыто антипатию к Пономаревой, а активно включиться в качестве руководителя в работу по подготовке очередного женского полета. Я сказал Вале, что если она настаивает на своем мнении о Пономаревой, то пусть напишет официальный рапорт, мы его рассмотрим и примем. Терешкова, по-видимому, поняла, что может попасть в смешное положение, она решила не возобновлять свои наскоки на Пономареву и немедленно приступить к работе по подготовке Пономаревой и Соловьевой к полету.
С Гагариным, Комаровым и Хлебниковым мы еще раз обсудили кандидатуры космонавтов-мужчин на полет с выходом в космическое пространство. К этому полету готовятся четверо: Хрунов, Шонин, Горбатко и Заикин. К Хрунову нет никаких замечаний, он был дублером у Леонова и может отлично выполнить полет. Шонин хорошо подготовленный космонавт, отлично учится в академии, по его поведению тоже нет никаких замечаний. Но пару лет назад при тренировке на центрифуге у него были зафиксированы неблагоприятные симптомы в работе сердца; кроме того, замечено, что Шонин даже при небольших физических нагрузках очень обильно потеет. По докладам врачей, в наземной обстановке этот недостаток Шонина практически не сказывается на его работоспособности, но на мой вопрос: "Как будет чувствовать себя Шонин, если ему придется в мокром от пота белье быть в скафандре более двух недель?" - врачи не смогли твердо заявить, что работоспособность и самочувствие Шонина будут хорошими. Поручил Хлебникову вместе с Шониным изучить этот вопрос и подготовить предложения по профилактике нежелательных последствий интенсивного потовыделения. Горбатко в гагаринском наборе числится двенадцатым, а Заикин - тринадцатым и самым последним. Оба они малоактивны в общественной жизни, всегда молчат, в академии учатся хуже других (Заикин имеет семь троек, были у него и двойки), общее развитие обоих только удовлетворительное. Правда, за пять лет пребывания в Центре они заметно выросли. Полет они могут выполнить, но с блеском представлять советскую космонавтику не смогут. Гагарин и Комаров высказались в поддержку Горбатко и Заикина: они вместе с ними более пяти лет работают в одном коллективе и не могли поступить иначе. А нам, руководителям, приходится говорить правду в лицо - я высказал Горбатко и Заикину наши сомнения, предупредив, что я делаю это не для того, чтобы отстранить их от подготовки к полету, а с целью побудить полнее и лучше использовать отведенное на нее время и заметно подтянуться там, где они сами еще чувствуют слабину. Поручил полковнику Крышкевичу включить Горбатко и Заикина в активную общественную деятельность и лично руководить их подготовкой к выступлениям.
Заслушал доклад полковника Хлебникова о врачах из Минздрава кандидатах в космонавты. Киселев и Ильин производят хорошее впечатление, они гораздо сильнее нашего подполковника Лазарева и, видимо, придется Лазарева вернуть в институт, а к полету готовить представителей Минздрава.
После нашего неприятного субботнего разговора Королев, по-видимому, одумался и в понедельник дал команду: до 25 сентября подготовить соображения о возможности осуществления предложенного нами 20-суточного полета на "Восходе", но не одного космонавта, а двух. Судя по всему, реализация этого предложения потянет за собой значительно большие задержки и переделки корабля, чем мы предполагали. Вчера у Королева был полковник Смирнов. Сергей Павлович решил с ним многие вопросы и пытался разыскать меня по телефону для примирительного разговора. Сегодня Королев звонил мне и извинялся за "неприятный разговор". Он еще раз подтвердил, что письмо ВВС ему не понравилось, но он поручил готовить на него объективно обоснованный ответ. После разговора с Королевым из его кабинета позвонил Феоктистов и сообщил о неприятностях при испытаниях "Союза" в Феодосии: 1) нет вертолета Ми-6, болванки (спускаемые аппараты корабля) из степи возят на машинах - вместо двух часов тратят на их доставку по двое суток; 2) из-за отсутствия аппаратуры для зондирования атмосферы утопили в море три имитатора; 3) обработка материалов испытаний идет медленно из-за слабой вычислительной базы; 4) плохо с автотранспортом. Обещал Феоктистову немедленно принять меры. Сегодня полковник Смирнов доложил мне, что он лично разговаривал с генерал-лейтенантом Финогеновым (начальник Научно-испытательного института ВВС во Владимировке - Ред.) и передал ему эту жалобу ОКБ-1. Финогенов ответил: "Если Королева не устраивают наши условия, пускай он проводит испытания в другом месте". Пономарев знает о таком отношении Финогенова к исполнению приказа Главкома и фактически поощряет его. Я сделаю все возможное, чтобы заставить Пономарева и Финогенова исправить ненормальное положение с испытаниями "Союза".
23 сентября.
Провел в Центре совещание с представителями ОКБ-1 (Анохин и другие), ИМБП, ЦПК, нашего института (ИАКМ - Ред.) и группой космонавтов. Обсуждали предложение Королева готовить полет двух космонавтов на "Восходе-3" на 20 суток. Мы отдаем себе отчет, что подготовить такой полет к 15 ноября нельзя из-за неготовности корабля и его систем. Реально существует и прошла испытания кондиционерная установка, рассчитанная только на 12-15 суток полета. Если даже ОКБ Воронина и создаст за две-три недели новую установку, работоспособную в течение 25 суток (что совершенно невероятно), то для ее испытания потребуется почти месяц. Короче говоря, затея Королева совершенно нереальна. Это не первая и не последняя его "легкая" затея, я уже начинаю привыкать к королевским импульсам, но для дела они обходятся дорого - очень много времени тратится впустую. Если бы в нашем распоряжении были готовые корабли, было бы целесообразнее первый очередной полет готовить на 12-15 суток, второй - на 20 и третий - на 25-30 суток. Полеты со специальными техническими и военными исследованиями могли бы быть более короткими. Наиболее реальным является наше предложение: готовить первый очередной полет двух космонавтов на 15 суток и второй полет одного космонавта на 20-25 суток. Для осуществления таких полетов есть реальные возможности даже в этом году. Чтобы лишить Королева оснований для новой серии упреков в адрес ВВС, мы дали заключение о возможности выполнения 20-суточного полета и соответствии готовящихся космонавтов такому полетному заданию, но оговорили это заключение сроками готовности корабля, его оборудования и документации.
После моего отъезда из ЦПК Егоров и Анохин более двух часов продолжали спорить с Карповым и Комаровым, пытаясь включить в протокол совещания пункт, в котором было бы записано, что ЦПК до 15 ноября подготовит командира корабля и космонавта-ученого для выполнения 20-суточного полета, - они хотели исключить возможность назначения в полет двух летчиков. Я приказал протокол с таким пунктом не подписывать. Егоров и Анохин были вынуждены подписать протокол в нашей редакции.
25 сентября.
Вчера с группой врачей занимался отбором кандидатов в космонавты. Всего через медкомиссию и госпиталь пропущено около 600 человек, признаны годными по состоянию здоровья 60 человек. Решил в период с 18 по 23 октября провести итоговые заседания мандатной комиссии и из 60 кандидатов отобрать только 20 для зачисления в слушатели-космонавты, а 40 человек оставить кандидатами для будущих наборов.
Американцы на сегодня имеют 38 астронавтов и в школе астронавтов готовят еще более 80 человек. Комаров в Западной Германии встречался с американским полковником, который рассказал ему о существовании такой школы и о стремлении американцев всех кандидатов в астронавты подготовить в первую очередь летчиками-испытателями.
Сегодня Вершинин подписал очень строгую шифр-телеграмму Финогенову по устранению недостатков при испытаниях "Союза" в Феодосии и потребовал ежедекадных докладов об исполнении. Главком подписал также письмо министру обороны о большой перегруженности космонавтов и необходимости сократить их участие в приемах, встречах и других аналогичных мероприятиях. Несмотря на мои твердые намерения не отрывать космонавтов от работы и учебы, все же приходится отрывать их еще слишком часто. Так, для Гагарина только на 1 и 2 октября намечены четыре мероприятия: доклад в Кремле, съемки на выставке, съемки для чехословацкого телевидения и встреча в Люберцах.
27 сентября.
Говорил с полковником Смирновым и Главным конструктором Ворониным о возможности осуществления не позднее декабря этого года 20-суточного полета с новой системой кондиционирования воздуха. Оба заявили, что создание такой системы для обеспечения жизнедеятельности двух человек в течение 20 суток вполне возможно, но на ее отработку и испытания потребуется несколько месяцев. В лучшем случае новая система будет готова в первом квартале 1966 года. Вот так обстоит дело, а Королев "порет горячку" и вводит лишние трудности в подготовку очередного космического полета.
29 сентября.
Третий день продолжается работа пленума ЦК КПСС. Опять идет перестройка промышленности: вместо хрущевских совнархозов вновь создаются министерства. Будут приняты меры, направленные к тому, чтобы заинтересовать коллективы и руководителей предприятий в улучшении качества продукции, совершенствовании и повышении прибыльности производства. Вместо помощи промышленности и сельскому хозяйству - непрерывные перестройки, которые приносят только вред. Правда, сейчас, после десятилетних экспериментов Хрущева, очередная встряска народного хозяйства должна пойти на пользу.
Вчера весь день был в Центре. Провел инструктаж Беляева и Леонова по их поездке в ГДР и Западный Берлин. Беседовал с Терешковой по программе ее поездки в Японию. По просьбе Терешковой я написал письмо в МИД о внесении некоторых сокращений в программу. Договорился с Гагариным и Комаровым об их выступлениях на период до 5-го октября. Беседовал с Волыновым, Катысом и Береговым о ходе подготовки к полету. Дал разрешение увеличить количество полетов на невесомость для Волынова и Катыса. Более часа говорил с подполковником Деминым о его предложениях по военным исследованиям в космосе. Все, что предлагает Демин, мне известно, и по всем этим вопросам уже идет работа. Беседа была полезной и для меня, и для космонавта Демина.
Сегодня утром ездили с Левой на стадион имени Ленина играть в теннис. Лева стал играть вполне прилично, мы немного потренировались без счета, а потом он играл с Павлом Турчиным и проиграл со счетом 4:6. Я играл с полковником Смирновым и еле выиграл 6:2; 7:5. Последний сет было трудно играть, почти не мог бегать. Сказывается мое падение с велосипеда. Позавчера мы с Олей километров десять проехали на велосипедах (магазин в поселке Заборье, мельница, плотина и санаторий "Подмосковье") - за полтора-два месяца Оля отлично овладела велосипедом и проезжает по всем буграм и канавам на лесных тропках. У ворот санатория я оглянулся назад на дорогу, а Оля в это время немного притормозила. Повернувшись вперед, я увидел, что наезжаю на нее, и резко отвернул... Олю я не сбил, но сам оказался на асфальте, ударился правым бедром и локтем. Правая нога третий день болит - я намеренно сегодня поехал на теннис, чтобы поразмять ногу.
Сегодня день рождения Муси, ей уже 56 лет. Вчера мы в кругу семьи отметили эту дату.
Был у профессора Преображенского. Сданные мною анализы на сахар оказались не столь уж плохими, и он разрешил есть все, но не увлекаться сладким, выписал только витамины и рекомендовал раз в месяц заходить консультироваться.
Звонил Николаев, он с женой и дочкой только вчера вернулся из Чувашии. Валя и Леночка чувствуют себя хорошо. Андриян включен в группу подготовки к полету на "Союзе", и его беспокоит, что врачи могут не разрешить ему полет из-за неприятностей со швом, оставшимся после операции по удалению аппендицита. Он просил разрешения на операцию шва в клинике Вишневского. Я разрешил ему лечь на эту операцию. Вчера же в Москву вернулись Гагарины и Попович.
Газеты сообщают, что двое американских астронавтов в конце октября полетят на 14 суток. Раньше их полета мы ничего не сможем предпринять, да и вероятность нашего полета в ноябре минимальна.
Заходил генерал Холодков, он отказался от намерения взбунтоваться против Пономарева и согласился на перевод в Феодосию. В такой обстановке на место Холодкова можно поставить только Фролова, чтобы освободить должность в Крыму для Холодкова. Смирнов был бы лучше Фролова, но ему уже 59 лет, и кадровики против его выдвижения.
В субботу Главком утвердил наши предложения по программе полетов на "Восходах" и отослал их Королеву, Афанасьеву и Смирнову.
15 сентября.
Накануне весь день провел на совещании командующих воздушными армиями. Доклад о состоянии дисциплины и воспитательной работе в ВВС сделал Главный маршал авиации Вершинин. 1 сентября секретариат ЦК КПСС рассматривал вопрос об убийстве начальника политотдела дивизии пьяным офицером. Командующий 34-й Воздушной армией генерал-лейтенант Логинов, член Военного Совета армии Шульга и другие руководители получили серьезные взыскания. В частях много происшествий, 45 процентов из них совершаются военнослужащими в состоянии опьянения. Очень плохо выступили генерал-лейтенант Колесник и член Военного Совета генерал Лысенко, а хуже всех выступил Шульга. Эти товарищи полностью расписались в своей беспомощности и неспособности руководить подчиненными им частями. Были и хорошие, дельные выступления (Пстыга, Драгомирецкий и другие). Выступил на совещании и генерал армии А.А.Епишев. Он считает, что главная причина слабой дисциплины и большого числа происшествий - в низкой требовательности и плохой работе командиров. Я с ним совершенно не согласен: низкая требовательность - не причина, а следствие.
Недисциплинированность, пьянство, низкая требовательность - результат ослабления всей системы воспитания в стране. Более 10 лет Хрущев на наших глазах разрушал все устои государства, в том числе и армию. У нас нет авторитетов, нет должного уважения к старшим, нет устоявшихся традиций, а без этого почти невозможно создавать сплоченные коллективы. Слабая дисциплина в армии, как в зеркале, отражает ее упадок в стране. Если совершенно безнаказанно не выполняются решения ЦК КПСС и Совета Министров, то глупо расценивать как происшествие пререкание солдата с сержантом. В стране налицо ослабление государственной дисциплины, и дальнейшее развитие этой тенденции очень опасно. Партия и правительство должны серьезно изучить состояние воспитательной работы с населением и принять решительные меры для ее резкого улучшения.
Вот самый свежий пример неисполнительности на государственном уровне. 12 августа ВПК обязала МОМ (Афанасьев), АН СССР (Келдыш) и ВВС (Вершинин) в месячный срок решить все вопросы по программе полетов на "Восходах". Прошло 33 дня, но пока не было даже попытки выполнить это постановление. ВВС выработали свои предложения по каждому полету и своевременно послали их в МОМ и ВПК. Но, как я сегодня убедился в разговоре с Тюлиным, их пока не рассматривали, а переслали в главк Керимову, который протянет еще месяц-другой и скажет, что мы поздно выходим с этими предложениями: корабли уже готовы для другой программы. Так было все последние годы, так делается и сейчас. Язва неисполнительности в стране разрастается до угрожающих размеров, тормозя наше продвижение вперед. Нужны крутые меры, нужна ясная цель - куда мы идем, - нам необходимы горячая убежденность в правильности избранного пути и железная дисциплина для всех без исключений. За последние годы было совершено много ошибок, они посеяли много сомнений, но не дали ничего нового, более ценного в сравнении с тем, во что мы верили раньше. В этом сейчас главные наши трудности.
Договорился с Королевым в субботу 18 сентября встретиться с группой конструкторов с завода имени Лихачева и послушать их предложения по созданию лунохода. В.А.Смирнов докладывал мне, что группа конструкторов-энтузиастов много поработала и ей есть что показать и рассказать.
17 сентября.
Вчера в ЦПК уточняли составы групп космонавтов, сроки и программы подготовки к полетам. Беседовал с полковником Хлебниковым о состоянии здоровья Шонина. Шонин один из способнейших космонавтов, учится он на "отлично", один раз его включали в подготовку к полету, но до назначения дублером он не дошел: у врачей были сомнения в переносимости им перегрузок. Я уже несколько раз замечал, что Шонин очень сильно потеет при занятиях спортом. Несколько дней назад я играл с ним в теннис. Играет он прилично, но его красная майка очень скоро стала совершенно черной от пота. Я попросил Хлебникова дать мне характеристику состояния здоровья Шонина. "Потеет, рыхловат, были неполадки с сердечной деятельностью при перегрузках", общими словами пытался отделаться Хлебников. Дал ему неделю, чтобы он внимательно разобрался с состоянием здоровья Шонина и доложил мне.
Беседовал с Волыновым и Катысом, оба они пока не уверены, что полетят, и, естественно, волнуются. Еще раз подтвердил, что они первые кандидаты на полет. На мой вопрос Катысу: "Выдержит ли он 15 суток полета?" - он заверил меня, что у него нет сомнений в успехе полета.
Вчера Вишневский сделал операцию Андрияну Николаеву. Несколько лет назад ему вырезали аппендикс. Операцию провели плохо, и его очень часто беспокоил шов. Перед началом подготовки к полету на "Союзе" Николаев с моего разрешения лег на повторную операцию. Операция прошла хорошо. Вишневский обещает, что через пару недель Андриян будет в строю.
Был у Главкома и подробно доложил ему все наши космические задачи, нужды и "узкие места". Вершинин понимает, что необходимо помогать развитию космонавтики, но он почти ничем не располагает для этого, а любое обращение к министру обороны вызывает только брань последнего. Для перевооружения авиации на новую материальную часть в предстоящей пятилетке нам нужно 80 тысяч единиц численности. Вершинин просил министра о выделении численности, но получил категорический отказ. Перевооружение будет проводиться с сохранением существующей численности ВВС путем сокращения дальней авиации, укрупнения полков и т.д.
Более часа беседовал с инженером-изобретателем Энвером Ибрагимовичем Ляпиным (он написал мне письмо и просил его принять). При всем моем желании найти в этом человеке и его письме серьезные отклонения от норм психического состояния я ничего подозрительного не заметил - передо мной сидел совершенно нормальный человек и вел умный разговор об универсальном двигателе, который он изобрел. Идея и принцип работы двигателя не новы и решительно отвергнуты наукой. Ляпин уверяет, что он построил модель, которая двигается за счет внутренних сил без всякой связи с внешней средой (нет колес, винта, струи и т.д.). Я посоветовался с И.Л.Орленковым (НТК ВВС), и мы решили разобраться с этим изобретением. Я помню, как года 3-4 назад в наших газетах ученые ругали какого-то американца за подобную идею. Казалось, что от принципа движения за счет внутренних сил ничего не осталось. И вот опять та же идея, только теперь автором изобретения является советский инженер Ляпин. У меня не нашлось оснований, чтобы сразу отвергнуть его предложение, - наоборот, появилось желание основательней вникнуть в эту работу.
18 сентября.
Утром говорил с Левой по поводу вчерашней встречи с Ляпиным. Лева вспомнил, что статьи в газетах об "эффекте Дина" печатались в 1963 году. Заключения наших ученых были резко отрицательными. Лева высказал мнение, что это дело безнадежное, но я все же решил продолжить изучение изобретения Ляпина.
Сегодня мне неожиданно позвонила вдова Я.И.Алксниса: в 1969 году будет 70 лет со дня его рождения. Группа товарищей начала подготовку к изданию сборника, посвященного Алкснису, - они просят меня написать статью о моих встречах с ним - я дал согласие. У меня было много встреч с Алкснисом. Первый раз я увидел Якова Ивановича летом 1929 года на борисоглебском аэродроме, потом мы три раза встречались в 1929 году в городе Спасске. Было немало встреч и в Москве в 1934 году и в последующие годы. Алкснис, в моих глазах, всегда был крупнейшей фигурой в нашей авиации. Он сделал для ее развития больше любого Главкома, которые работали после него.
Как договаривались несколько дней назад, сегодня в 9 утра я позвонил Королеву, чтобы напомнить о его обещании встретиться с группой конструкторов-любителей, работающих над луноходом. Королев суховато ответил: "Николай Петрович, сейчас у меня много людей, и я не могу вам сказать всего, что хотел. Я позвоню через час, разговор будет неприятный". Опять что-то вывело Сергея Павловича из равновесия. Скорее всего, это дело рук Правецкого: он, наверное, сообщил Королеву о моем отказе принять из Минздрава пятерых врачей для подготовки к космическому полету. Вчера я отослал Королеву наши предложения по использованию кораблей "Восход". Эти предложения Королев также встретит в штыки, и опять будет много шума. Но шум - шумом, а дело - делом: к сожалению, Королев нередко шумит напрасно.
20 сентября.
В субботу в конце рабочего дня неприятный разговор с Королевым все же состоялся. Королев возмутился нашим письмом с предложениями по программе предстоящих полетов "Восходов". По первому, третьему и четвертому полетам мы не предлагаем ничего нового, но во втором - вместо полета двух человек на 15 суток с медицинскими задачами - мы предложили полет одного космонавта на 20-25 суток с решением ряда военных задач. Вот это-то предложение и вызвало бурю. Королев сказал мне примерно следующее: "Николай Петрович, вы хорошо знаете состояние кораблей - они уже на выходе. Изменять задание на полет сейчас - значит задержать его на несколько месяцев. Я всегда очень хорошо относился к ВВС и лично к вам и имел основания думать, что вы со мной всегда посоветуетесь, прежде чем предпринять что-либо важное. Сейчас я оказался в глупом положении, мне звонят из МОМа и ВПК и с ехидцей спрашивают: ну, как ваше мнение, будем переделывать корабли под программу ВВС? Я знаю, что вы инициатор этого дела, вы заставили Вершинина подписать это письмо - старик подписывает все, что вы ему предлагаете. Так работать я не могу. Мы можем работать и без ВВС: мы, если будем сами готовить космонавтов, обойдемся и без вашего космоцентра. Мы подготовим и командиров кораблей для очередных полетов".
Пытаясь успокоить Сергея Павловича, я сказал, что мы по существу только повторили наши прежние предложения, сделанные нами уже дважды в текущем году, что это письмо - ответ на решение ВПК от 18 августа 1965 года и, кроме всего прочего, в нем содержатся только предложения для обсуждения, а не требования. Королева кто-то сильно "подогрел", он не понял всей ценности для него наших предложений. Речь ведь не обязательно должна идти только об уже изготавливаемых кораблях "Восход" - он может поддержать нас в принципе и предложить осуществить нашу программу на других кораблях, заказанных специально для Министерства обороны.
Угрозы Королева отказаться от наших космонавтов не новы: он уже несколько лет готовится к тому, чтобы иметь своих космонавтов. Я думаю, что намерение Королева иметь "все свое" никто не поддержит. Подготовка космонавтов слишком сложное и дорогое дело, чтобы ее можно было осуществлять ведомственно. У нас есть просьбы президента АН СССР и министра здравоохранения о подготовке в ЦПК ВВС ученых и врачей для космических полетов. Эти два документа направлены против королевской тенденции к автономии, и появились они не случайно.
Я не придаю большого значения состоявшемуся разговору - это не первая и не последняя схватка между нами. Я не хотел и не хочу портить отношения с Королевым, но Сергей Павлович часто ведет себя так необдуманно и резко, что от него отходят даже те, кто ценит и любит этого умного, но капризного и деспотичного человека. Сергей Павлович, по существу, одинок, у него очень мало настоящих друзей, и в этом больше всех виноват он сам. Но я, конечно, за Королева.
Сегодня все космонавты, кроме Беляева и Леонова (они в Греции), Поповича (он в Бресте) и Николаева (находится в госпитале после операции), собрались в ЦПК и приступили к занятиям. Завтра я поеду в Центр и проведу там совещание с космонавтами по предстоящим задачам и по состоянию дисциплины. В текущем году не было серьезных происшествий с космонавтами, но случаи нетактичного поведения, опозданий и других мелких ошибок имели место: Леонов без разрешения ездил в редакцию журнала "Огонек", Попович сорвал поездку из Бреста в Пинск и опоздал в Москву, Гуляев нагрубил полковнику Аристову. Надо признать, что воспитательная работа с космонавтами у нас поставлена плохо, во многом они предоставлены сами себе, у нас нет систематической работы с каждым отдельным космонавтом.
В субботу звонил Правецкий и просил разрешения прислать в ЦПК кандидатов в космонавты - врачей Киселева и Ильина - для ознакомления с ними. Сегодня Масленников доложил, что Борис Егоров привез кандидатов, и врачи Центра уже знакомятся с ними.
22 сентября.
Вчера в ЦПК собирал всех космонавтов и руководителей Центра. Поставил задачи по подготовке к космическим полетам до конца этого года и на весь 1966 год. При всех объявил выговор космонавту Гуляеву, указал на слабость дисциплины в Центре, на частые сборы с выпивками по самым незначительным поводам. Обещал резко сократить выступления и встречи космонавтов, а на приемы в правительстве и посольствах посылать по одному. Приглашения на приемы поступают ежедневно и для всех. На завтра, например, в одно и то же время приглашают болгары и Вальтер Ульбрихт.
Имел серьезный разговор с Терешковой. Она по-прежнему непримиримо относится к Пономаревой, считая, что Пономарева вела себя недостойно и ее нельзя назначать в космический полет. Я сказал Вале, что прошлые недостатки Пономаревой нам хорошо известны, из-за них она и не полетела первой, хотя к полету была подготовлена лучше других. За последние два года к Пономаревой нет никаких претензий, все космонавты считают ее достойным кандидатом на полет, и только Терешкова не может простить ей прошлых обид. Я приказал Терешковой не проявлять открыто антипатию к Пономаревой, а активно включиться в качестве руководителя в работу по подготовке очередного женского полета. Я сказал Вале, что если она настаивает на своем мнении о Пономаревой, то пусть напишет официальный рапорт, мы его рассмотрим и примем. Терешкова, по-видимому, поняла, что может попасть в смешное положение, она решила не возобновлять свои наскоки на Пономареву и немедленно приступить к работе по подготовке Пономаревой и Соловьевой к полету.
С Гагариным, Комаровым и Хлебниковым мы еще раз обсудили кандидатуры космонавтов-мужчин на полет с выходом в космическое пространство. К этому полету готовятся четверо: Хрунов, Шонин, Горбатко и Заикин. К Хрунову нет никаких замечаний, он был дублером у Леонова и может отлично выполнить полет. Шонин хорошо подготовленный космонавт, отлично учится в академии, по его поведению тоже нет никаких замечаний. Но пару лет назад при тренировке на центрифуге у него были зафиксированы неблагоприятные симптомы в работе сердца; кроме того, замечено, что Шонин даже при небольших физических нагрузках очень обильно потеет. По докладам врачей, в наземной обстановке этот недостаток Шонина практически не сказывается на его работоспособности, но на мой вопрос: "Как будет чувствовать себя Шонин, если ему придется в мокром от пота белье быть в скафандре более двух недель?" - врачи не смогли твердо заявить, что работоспособность и самочувствие Шонина будут хорошими. Поручил Хлебникову вместе с Шониным изучить этот вопрос и подготовить предложения по профилактике нежелательных последствий интенсивного потовыделения. Горбатко в гагаринском наборе числится двенадцатым, а Заикин - тринадцатым и самым последним. Оба они малоактивны в общественной жизни, всегда молчат, в академии учатся хуже других (Заикин имеет семь троек, были у него и двойки), общее развитие обоих только удовлетворительное. Правда, за пять лет пребывания в Центре они заметно выросли. Полет они могут выполнить, но с блеском представлять советскую космонавтику не смогут. Гагарин и Комаров высказались в поддержку Горбатко и Заикина: они вместе с ними более пяти лет работают в одном коллективе и не могли поступить иначе. А нам, руководителям, приходится говорить правду в лицо - я высказал Горбатко и Заикину наши сомнения, предупредив, что я делаю это не для того, чтобы отстранить их от подготовки к полету, а с целью побудить полнее и лучше использовать отведенное на нее время и заметно подтянуться там, где они сами еще чувствуют слабину. Поручил полковнику Крышкевичу включить Горбатко и Заикина в активную общественную деятельность и лично руководить их подготовкой к выступлениям.
Заслушал доклад полковника Хлебникова о врачах из Минздрава кандидатах в космонавты. Киселев и Ильин производят хорошее впечатление, они гораздо сильнее нашего подполковника Лазарева и, видимо, придется Лазарева вернуть в институт, а к полету готовить представителей Минздрава.
После нашего неприятного субботнего разговора Королев, по-видимому, одумался и в понедельник дал команду: до 25 сентября подготовить соображения о возможности осуществления предложенного нами 20-суточного полета на "Восходе", но не одного космонавта, а двух. Судя по всему, реализация этого предложения потянет за собой значительно большие задержки и переделки корабля, чем мы предполагали. Вчера у Королева был полковник Смирнов. Сергей Павлович решил с ним многие вопросы и пытался разыскать меня по телефону для примирительного разговора. Сегодня Королев звонил мне и извинялся за "неприятный разговор". Он еще раз подтвердил, что письмо ВВС ему не понравилось, но он поручил готовить на него объективно обоснованный ответ. После разговора с Королевым из его кабинета позвонил Феоктистов и сообщил о неприятностях при испытаниях "Союза" в Феодосии: 1) нет вертолета Ми-6, болванки (спускаемые аппараты корабля) из степи возят на машинах - вместо двух часов тратят на их доставку по двое суток; 2) из-за отсутствия аппаратуры для зондирования атмосферы утопили в море три имитатора; 3) обработка материалов испытаний идет медленно из-за слабой вычислительной базы; 4) плохо с автотранспортом. Обещал Феоктистову немедленно принять меры. Сегодня полковник Смирнов доложил мне, что он лично разговаривал с генерал-лейтенантом Финогеновым (начальник Научно-испытательного института ВВС во Владимировке - Ред.) и передал ему эту жалобу ОКБ-1. Финогенов ответил: "Если Королева не устраивают наши условия, пускай он проводит испытания в другом месте". Пономарев знает о таком отношении Финогенова к исполнению приказа Главкома и фактически поощряет его. Я сделаю все возможное, чтобы заставить Пономарева и Финогенова исправить ненормальное положение с испытаниями "Союза".
23 сентября.
Провел в Центре совещание с представителями ОКБ-1 (Анохин и другие), ИМБП, ЦПК, нашего института (ИАКМ - Ред.) и группой космонавтов. Обсуждали предложение Королева готовить полет двух космонавтов на "Восходе-3" на 20 суток. Мы отдаем себе отчет, что подготовить такой полет к 15 ноября нельзя из-за неготовности корабля и его систем. Реально существует и прошла испытания кондиционерная установка, рассчитанная только на 12-15 суток полета. Если даже ОКБ Воронина и создаст за две-три недели новую установку, работоспособную в течение 25 суток (что совершенно невероятно), то для ее испытания потребуется почти месяц. Короче говоря, затея Королева совершенно нереальна. Это не первая и не последняя его "легкая" затея, я уже начинаю привыкать к королевским импульсам, но для дела они обходятся дорого - очень много времени тратится впустую. Если бы в нашем распоряжении были готовые корабли, было бы целесообразнее первый очередной полет готовить на 12-15 суток, второй - на 20 и третий - на 25-30 суток. Полеты со специальными техническими и военными исследованиями могли бы быть более короткими. Наиболее реальным является наше предложение: готовить первый очередной полет двух космонавтов на 15 суток и второй полет одного космонавта на 20-25 суток. Для осуществления таких полетов есть реальные возможности даже в этом году. Чтобы лишить Королева оснований для новой серии упреков в адрес ВВС, мы дали заключение о возможности выполнения 20-суточного полета и соответствии готовящихся космонавтов такому полетному заданию, но оговорили это заключение сроками готовности корабля, его оборудования и документации.
После моего отъезда из ЦПК Егоров и Анохин более двух часов продолжали спорить с Карповым и Комаровым, пытаясь включить в протокол совещания пункт, в котором было бы записано, что ЦПК до 15 ноября подготовит командира корабля и космонавта-ученого для выполнения 20-суточного полета, - они хотели исключить возможность назначения в полет двух летчиков. Я приказал протокол с таким пунктом не подписывать. Егоров и Анохин были вынуждены подписать протокол в нашей редакции.
25 сентября.
Вчера с группой врачей занимался отбором кандидатов в космонавты. Всего через медкомиссию и госпиталь пропущено около 600 человек, признаны годными по состоянию здоровья 60 человек. Решил в период с 18 по 23 октября провести итоговые заседания мандатной комиссии и из 60 кандидатов отобрать только 20 для зачисления в слушатели-космонавты, а 40 человек оставить кандидатами для будущих наборов.
Американцы на сегодня имеют 38 астронавтов и в школе астронавтов готовят еще более 80 человек. Комаров в Западной Германии встречался с американским полковником, который рассказал ему о существовании такой школы и о стремлении американцев всех кандидатов в астронавты подготовить в первую очередь летчиками-испытателями.
Сегодня Вершинин подписал очень строгую шифр-телеграмму Финогенову по устранению недостатков при испытаниях "Союза" в Феодосии и потребовал ежедекадных докладов об исполнении. Главком подписал также письмо министру обороны о большой перегруженности космонавтов и необходимости сократить их участие в приемах, встречах и других аналогичных мероприятиях. Несмотря на мои твердые намерения не отрывать космонавтов от работы и учебы, все же приходится отрывать их еще слишком часто. Так, для Гагарина только на 1 и 2 октября намечены четыре мероприятия: доклад в Кремле, съемки на выставке, съемки для чехословацкого телевидения и встреча в Люберцах.
27 сентября.
Говорил с полковником Смирновым и Главным конструктором Ворониным о возможности осуществления не позднее декабря этого года 20-суточного полета с новой системой кондиционирования воздуха. Оба заявили, что создание такой системы для обеспечения жизнедеятельности двух человек в течение 20 суток вполне возможно, но на ее отработку и испытания потребуется несколько месяцев. В лучшем случае новая система будет готова в первом квартале 1966 года. Вот так обстоит дело, а Королев "порет горячку" и вводит лишние трудности в подготовку очередного космического полета.
29 сентября.
Третий день продолжается работа пленума ЦК КПСС. Опять идет перестройка промышленности: вместо хрущевских совнархозов вновь создаются министерства. Будут приняты меры, направленные к тому, чтобы заинтересовать коллективы и руководителей предприятий в улучшении качества продукции, совершенствовании и повышении прибыльности производства. Вместо помощи промышленности и сельскому хозяйству - непрерывные перестройки, которые приносят только вред. Правда, сейчас, после десятилетних экспериментов Хрущева, очередная встряска народного хозяйства должна пойти на пользу.
Вчера весь день был в Центре. Провел инструктаж Беляева и Леонова по их поездке в ГДР и Западный Берлин. Беседовал с Терешковой по программе ее поездки в Японию. По просьбе Терешковой я написал письмо в МИД о внесении некоторых сокращений в программу. Договорился с Гагариным и Комаровым об их выступлениях на период до 5-го октября. Беседовал с Волыновым, Катысом и Береговым о ходе подготовки к полету. Дал разрешение увеличить количество полетов на невесомость для Волынова и Катыса. Более часа говорил с подполковником Деминым о его предложениях по военным исследованиям в космосе. Все, что предлагает Демин, мне известно, и по всем этим вопросам уже идет работа. Беседа была полезной и для меня, и для космонавта Демина.
Сегодня утром ездили с Левой на стадион имени Ленина играть в теннис. Лева стал играть вполне прилично, мы немного потренировались без счета, а потом он играл с Павлом Турчиным и проиграл со счетом 4:6. Я играл с полковником Смирновым и еле выиграл 6:2; 7:5. Последний сет было трудно играть, почти не мог бегать. Сказывается мое падение с велосипеда. Позавчера мы с Олей километров десять проехали на велосипедах (магазин в поселке Заборье, мельница, плотина и санаторий "Подмосковье") - за полтора-два месяца Оля отлично овладела велосипедом и проезжает по всем буграм и канавам на лесных тропках. У ворот санатория я оглянулся назад на дорогу, а Оля в это время немного притормозила. Повернувшись вперед, я увидел, что наезжаю на нее, и резко отвернул... Олю я не сбил, но сам оказался на асфальте, ударился правым бедром и локтем. Правая нога третий день болит - я намеренно сегодня поехал на теннис, чтобы поразмять ногу.