Страница:
19 июля.
Вчера дважды звонил К.А.Керимов, а во второй половине дня он прислал проект письма Л.В.Смирнову. В письме за подписью Тюлина, Руденко и Бурназяна предлагается готовить к полету на 7К-ОК 12 человек: от ЦПК - четырех командиров кораблей, от ОКБ-1 - четырех командиров кораблей и четырех испытателей. В конце письма есть приписка, что окончательное решение о кандидатах на полет принимает Госкомиссия. Если иметь в виду, что руководители ОКБ-1 намереваются устроить для всех кандидатов на полет экзамен по космической технике (на котором своим поставят пятерки, а нашим тройки) и что Госкомиссия у них в руках (Тюлин, Мишин, Келдыш, Правецкий), то из письма следует, что полетят только кандидаты из ОКБ-1. Маршал Руденко категорически отказался подписывать такое письмо, как противоречащее решению Совета Министров от 3 августа 1960 года. Я написал письмо маршалу Малиновскому, Главком его с удовольствием подписал, затем он позвонил генерал-полковнику Повалию (начальник Главного оперативного управления Генштаба) и попросил его побеседовать со мной по существу вопроса. В письме мы просим министра: 1) поддержать позицию ВВС - посылать в космос только здоровых людей, закончивших программу подготовки в ЦПК;2) возбудить ходатайство перед правительством о подтверждении решения Совета Министров от 3 августа 1960 года, в котором говорится о том, что космонавтов в СССР для всех министерств и ведомств готовит только ЦПК ВВС.
21 июля.
Маршал Малиновский согласился с нашими предложениями и на письме Вершинина написал: "Захарову, Вершинину. Подготовить записку и проект решения в ЦК КПСС". Вчера мы подготовили оба документа, сегодня их одобрили Руденко и Вершинин. Я послал Аристова в Генштаб согласовать наши предложения с Главным оперативным управлением.
Вчера я, Кузнецов, Николаев и Фролов были в ОКБ-1. Более двух часов беседовали с Мишиным, разобрали много взаимных претензий. Мишин обижался, что военные космонавты ведут себя, по его мнению, заносчиво, недостаточно глубоко изучают корабль "Союз", а ВВС не разрешают кандидатам в космонавты от ОКБ-1 летать на невесомость на Ту-104. Мы очень легко отбили эти претензии и предъявили Мишину дюжину наших: задержки строительства "Восходов" и "Союзов", несвоевременная поставка оборудования для тренажеров, запреты Северину выдавать ЦПК скафандры, "нелегальная" подготовка космонавтов и другие.
Мишин настоятельно просил, чтобы ВВС приняли в ЦПК для подготовки к полету на "Союзе" 8 кандидатов от ОКБ-1. Он считает, что окончательная их подготовка должна проводиться в ЦПК и что в полет будут посланы именно его кандидаты. Мишин очень яро защищал кандидатуру Анохина, он неоднократно говорил: "Инженеры справятся со стыковкой лучше летчиков". Расстались мы очень вежливо, обе стороны несколько раз высказали пожелания развивать контакты и укреплять взаимодействие, но по основному вопросу - о составе и подготовке экипажей для 7К-ОК - полной ясности и договоренности не достигли. Мишин обещал в ближайшие 2-3 дня выслать нам все документы на кандидатов в космонавты от ОКБ-1, а я дал согласие изучить кандидатов и определить, сможем ли мы за 2 месяца подготовить их к полету.
Вчера же в МАП у Казакова мы разбирались с ходом работ по строительству тренажера "Союз". Песчанский и Даревский как главные конструкторы и создатели тренажера выглядят плохо. Приняли решение закончить строительство тренажера до 30 августа и обязали Даревского составить график поставок, работ и приемки, исходя из этого срока. Даревский должен будет лично ежедневно руководить всеми работами и через каждые три дня докладывать об итогах их выполнения. Я обязал Кузнецова, Яковлева и Филекина лично больше заниматься "Союзом" и немедленно докладывать о любой задержке или неисполнении графика работ.
Комаров возвратился вчера из Японии. Японская и французская печать сообщила, что космонавт Комаров при встрече с японскими студентами заявил: "СССР в скором времени пошлет на Луну автоматический корабль и возвратит его на Землю, потом на таком корабле слетает на Луну собака, а затем уже полетит человек". Я спросил Комарова, говорил ли он что-либо подобное. Комаров признался, что говорил. По этому инциденту мне звонили из ЦК и Совета Министров: по-видимому, Комаров увлекся и наговорил много лишнего.
23 июля.
Вчера был в ЦПК. Мы договорились с Мишиным встретиться в Центре, но он не смог приехать - на него "навалилось" высокое начальство: Устинов, Смирнов и Афанасьев более пяти часов выясняли в цехах причины нашего отставания, но... они не там искали. Главная причина нашего позора в плохом, поверхностном руководстве космическими исследованиями со стороны Устинова, Смирнова, Келдыша и Малиновского. Увлечение автоматами, недоверие космонавтам, отсутствие твердых планов, плохая исполнительность, низкая требовательность и ошибки ОКБ-1 в конструкции кораблей - вот чем объясняется отставание СССР от США в освоении космоса.
Беседовал с Волыновым, Шониным, Береговым и Шаталовым. Приказал им немедленно возобновить подготовку к полету на "Восходе-3". Полковнику Масленникову дал указание спланировать подготовку экипажей для "Восхода-3" так, чтобы к 15 сентября выполнить всю программу тренировок. Беседовал с космонавтами, готовящимися для полета на 7К-ОК, обратил внимание Николаева, Комарова, Быковского и других на случаи нарушения режима и необходимость усилить занятия по изучению материальной части корабля.
Американский корабль "Джемини-10", пилотируемый астронавтами Джоном Янгом и Майклом Коллинзом, завершил вчера трехдневный полет посадкой в Атлантическом океане; приводнение состоялось в 900-х километрах восточнее мыса Кеннеди. Через 30 минут после приводнения астронавты были уже на борту авианосца. Это был замечательный полет. Астронавты дважды выполнили стыковку с ракетами "Аджена-10" и "Аджена-8", причем последняя ждала встречи с "Джемини-10" на орбите несколько месяцев. После стыковки астронавты включали двигатели и осуществляли маневры. В одном случае двигатель работал 16 секунд и поднял корабль до рекордной высоты - порядка 760 километров над Землей. Коллинз на 50 минут выходил из корабля и удалялся от него на 15 метров на всю длину фала, пользуясь индивидуальным реактивным устройством для перемещения в пространстве.
Полет "Джемини-10" лишний раз подтвердил всю серьезность нашего отставания от США. Казалось бы, пора это понять даже таким "дубам", как Устинов и Малиновский, но они упорно не хотят признавать причины невыполнения нашей космической программы. Да это и понятно - они не хотят заниматься разоблачением своих промахов, ошибок и пассивности.
25 июля.
Звонил Г.А.Тюлин, его тоже беспокоит затяжка с определением экипажей для "Союзов". Он сказал, что посоветовался с Устиновым и дал указание Мишину: "Командирами кораблей будут уже летавшие космонавты, а членами экипажей - кандидаты от ОКБ-1". Мишин еще пытается отстаивать свое намерение послать в космос на первых "Союзах" только своих людей, но Тюлин заверил меня, что его решение твердое и в ближайшие дни ОКБ-1 пришлет в ЦПК четырех кандидатов для подготовки их в качестве членов экипажей кораблей 7К-ОК. Это неплохой сигнал - можно сказать, что на 50 процентов мы уже одержали победу. Я советовался с Вершининым о нашей позиции в дальнейшем. Решили ускорить прохождение письма в ЦК КПСС от Малиновского; кандидатов от ОКБ-1 в ЦПК пока не принимать, а если получим приказ обязательно готовить и их, то организуем подготовку так, чтобы готовились в качестве членов экипажей и космонавты ВВС (Хрунов, Горбатко, Воронов и Колодин).
Главный конструктор Г.И.Северин позвонил мне и выразил недовольство тем, что ОКБ-1 сделало на "Союзе" люк диаметром только 660 миллиметров: через такой люк космонавт с ранцем на спине выходит из корабля с большим трудом, а вход в корабль почти невозможен. Северин настаивает на увеличении люка до 700 миллиметров, а ОКБ-1 против увеличения люка и за перенос ранца со спины на ноги. Северин просил поддержать его позицию. В основном он прав: люк надо делать шире. Но сейчас, во избежание задержки полета, можно согласиться и с креплением ранца на ногах. Одновременно надо потребовать от ОКБ-1 увеличения люка на последующих кораблях.
Звонил Ф.Н.Петров. Завтра в Институте марксизма-ленинизма будут отмечать его 90-летие, он пригласил на юбилей Вершинина, меня и космонавтов. Придется послать одного космонавта поприветствовать самого старого (член партии с 1896 года) коммуниста планеты.
27 июля.
Был вчера в ЦПК, беседовал со слушателями-космонавтами. Рассказал им о сложившейся обстановке, указал на значительное усложнение техники и необходимость более углубленной подготовки к полетам. В летной, физической и теоретической подготовке слушателей-космонавтов обнаружены некоторые недостатки, плохо еще с изучением английского языка. На месте принял ряд решений по улучшению качества занятий; численность групп по физподготовке и изучению английского языка сократил в два раза (4-6 человек вместо 12-15). За семь месяцев пребывания в ЦПК ни один из 21 слушателя не замечен в выпивках, курении и каких-либо других серьезных нарушениях. Но кое-какие отклонения от норм имели место: Шарафутдинов получил двойку по астрономии, Щеглов самовольно ушел на пляж, а Скворцов, взлетая на МиГ-21, слишком рано убрал шасси (в конце разбега) и был на волосок от тяжелого летного происшествия. Всех предупредил, что при повторении подобных нарушений виновные будут отчисляться из Центра.
К 15 часам я, Комаров, Хрунов, Горбатко и Ващенко поехали в ЛИИ. У Н.С.Строева собрались кроме офицеров ВВС Мишин, Цыбин, Северин, Алексеев, Анохин, летчики-испытатели и испытатели космической техники. Мы просмотрели кинокадры о ходе экспериментов на самолете Ту-104 по надеванию испытателями скафандров в условиях невесомости и переходу из корабля в корабль. Люк корабля имеет диаметр 660 миллиметров, а поперечное сечение космонавта в наддутом скафандре и с ранцем на спине составляет 650 миллиметров. Четыре испытателя десятки раз пытались выходить и входить в корабль. 50 процентов попыток оказались неудачными. Было много случаев, когда прямоугольная коробка ранца не проходила через круглое отверстие люка. Испытателям приходилось проделывать акробатические трюки, чтобы протолкнуться в люк, причем особенно труден вход в корабль. Все единодушно признали, что необходимо расширить люк или изменить форму и уменьшить размеры ранца. Мишин заявил, что для кораблей №3 и №4 увеличить люк уже невозможно, корабли почти готовы, и переделка люка задержит полет на 6-8 месяцев, но он согласен внимательно изучить возможности увеличения люка на последующих кораблях. Северин сказал, что он не может изменить форму ранца и уменьшить его размеры. Договорились, что сегодня в ОКБ-1 будут продолжены попытки найти согласованное решение. Одновременно решили продолжать испытания и подключить к испытателям космонавтов Хрунова и Горбатко. Предложение об участии в испытаниях космонавтов внес Северин, и в этот момент Мишин допустил большую бестактность. В присутствии Хрунова, Горбатко и всех собравшихся он выкрикнул: "А зачем Хрунова и Горбатко включать в испытания? Ведь они не полетят в космос..." Создалась очень неприятная ситуация, все с недоумением смотрели на меня. Пришлось сказать Мишину, что вопрос о том, кто полетит, будет решаться не здесь, и вряд ли уместно сейчас говорить об этом. Мишин понял свой промах и сказал, что он не возражает против участия в испытаниях Хрунова и Горбатко, но одновременно настаивает на включении в группу испытателей от ОКБ-1 Анохина и Елисеева. Такое предложение возмутило даже невозмутимого Строева (начальник ЛИИ), он сказал: "Я очень уважаю Анохина, но нужно ли включать его в группу испытателей? Над этим нужно серьезно подумать". А Северин и Алексеев добавили: "На Анохина скафандра нет и раньше, чем через 2-3 месяца, не будет". Вся эта сцена - лишняя иллюстрация нашей плохой работы, подтверждение того, что ВПК (Смирнов) плохо руководит промышленностью и пытается вмешиваться в подготовку космонавтов. В сложившейся обстановке было бы целесообразно заставить ОКБ-1 на кораблях №5, №6 и последующих расширить люк до 720 миллиметров, а для того, чтобы не срывать сроки полета кораблей №3 и №4, люки в них не переделывать, а Главного конструктора Северина обязать перенести ранец со спины на пояс. Северин утверждает, что для такого изменения подвески ранца ему потребуется три месяца. Думаю, что здесь он перебрал, - с этой работой можно справиться и за месяц. Подвеска ранца на поясе значительно облегчает выход и вход через люк, но космонавт с ранцем на поясе выглядит не совсем обычно: нарушается уже сложившееся представление об экипировке космонавтов.
Много звонят из редакций газет, журналов, радио и телевидения. Все ищут материал на космические темы, просят разрешения писать о годовщинах полетов Титова, Николаева и Поповича, но я всем отказываю. Сейчас, когда американцы так часто летают в космос, а мы сидим и ждем кораблей, стыдно писать о наших былых успехах.
Звонил Гагарин, он вчера вернулся из Чехословакии, где отдыхал с Валей в Карловых Варах. Я поставил перед ним главную задачу: до 1 октября 1966 года полностью закончить подготовку экипажей для кораблей 7К-ОК. Сейчас вся группа (Гагарин, Комаров, Николаев, Быковский, Хрунов, Горбатко, Воронов и Колодин) в сборе.
За два месяца мы можем отлично подготовить космонавтов, учитывая, что некоторые из них уже 6 лет в ЦПК и 10 месяцев готовятся к данному полету, но нам очень мешают попытки ОКБ-1 навязать нам своих кандидатов на полет. Командирами кораблей будут наши космонавты - этого мы уже добились. Но кто полетит в качестве членов экипажей - еще трудно сказать, хотя я убежден, что лучше Хрунова и Горбатко кандидатов нет.
28 июля.
Договорился по телефону о встрече с П.В.Дементьевым (министр авиационной промышленности). У Дементьева, который более двух лет "бунтует", не выполняя решение ЦК и правительства о постройке для ВВС центрифуги ЦФ-16, находится письмо начальника Генштаба, Келдыша, Петровского и Афанасьева с просьбой продолжить работы по созданию ЦФ-16. На эту тему с ним много раз говорили маршалы Вершинин и Руденко, но результатов не добились. Надо попытаться доказать Дементьеву, что своим упрямством он наносит вред делу освоения космоса.
Говорил и с министром гражданской авиации Е.Ф.Логиновым. Он отказался передать нам два Ту-104 для оборудования самолетов-лабораторий для полетов на невесомость. У нас есть только два таких самолета (в ЦПК и ЛИИ), а для подготовки космонавтов и испытаний оборудования кораблей Л-1 и Л-3 нам нужны еще два самолета. Из всех имеющихся в СССР типов самолетов Ту-104 наиболее подходящий для этой цели, но в ВВС этих самолетов нет, и приходится их выпрашивать у ГВФ. Логинов не понимает всей важности и срочности оборудования двух Ту-104 для полетов на невесомость. Надо попытаться и этого министра убедить в обоснованности наших настойчивых просьб.
Маршал Вершинин вчера был на заседании ВПК, где рассматривались вопросы подготовки ракет и кораблей для облета Луны. Из рассказа Вершинина о том, как проходило это заседание, я понял только одно: у всех разработчиков систем (Челомей, Мишин, Воронин, Северин и другие) очень много задержек никто не укладывается в сроки, записанные в решениях ВПК. Смирнов настоял на том, чтобы к 15 апреля 1967 года все было готово к облету Луны беспилотными кораблями с возвращением и посадкой на Землю. Думаю, что этот срок никто не выдержит; дай Бог, чтобы до конца 1967 года мы смогли выполнить хотя бы один беспилотный облет Луны. Пилотируемый облет Луны в 1967 году практически нереален. Правда, нам иногда удаются самые невероятные эксперименты, а часто мы терпим провалы там, где, казалось бы, есть все основания для успеха. Я уже десятки раз убеждался в плохой работе ВПК и лично Смирнова по координации и руководству работами ОКБ, институтов и предприятий, создающих космические корабли.
Сегодня Вершинин подписал письмо в ЦК КПСС. Генштаб значительно переработал наш проект письма, смягчил формулировки претензий к промышленности, убрал факты, характеризующие провалы и задержки в создании кораблей и подготовке полетов. Но главное в письме осталось: обоснование необходимости усилить военные исследования в космосе, ускорить строительство космических кораблей и запретить кустарщину и упрощения в подготовке космонавтов. Кроме Малиновского, Захарова и Вершинина, письмо подписал Н.И.Крылов. В данном случае у ВВС не было оснований возражать против подписи письма Крыловым, но мы хорошо знаем, что он один из тех, кто виновен в наших неудачах в космосе.
29 июля.
Звонил Гагарин. Вчера он с группой космонавтов был в ОКБ-1 на занятиях по изучению корабля "Союз". Гагарин считает, что отношение организаторов занятий от ОКБ-1 к космонавтам заметно изменилось к худшему. Особенно нагло вел себя Лобанов (заместитель С.Н.Анохина), высказавший пожелание, чтобы на следующих занятиях от ЦПК были только командиры кораблей, которые, по его мнению, должны заниматься вместе с кандидатами на полет из ОКБ-1. По-видимому, Мишин дал своим подчиненным какие-то новые распоряжения в духе высказываний о подготовке "смешанных" экипажей. Я коротко объяснил Юре все перипетии нашей борьбы против попыток Мишина и Тюлина навязать нам новые "методы" и сроки подготовки космонавтов и заверил его, что командование ВВС, Генштаб и даже министр обороны будут отстаивать существующий порядок подготовки космонавтов.
Вчера Хрунов несколько раз осуществил на самолете Ту-104 выход в скафандре из космического корабля и возвращение в корабль. Все испытатели были поражены ловкостью и силой космонавта: при размещении ранца на спине четыре испытателя около ста раз пытались осуществить выход и вход в корабль, и более 50 процентов их попыток оказались безуспешными, а Хрунов за один полет три раза вышел и трижды с первой попытки вошел в корабль. Не сомневаясь в способностях и подготовленности наших космонавтов, мы все же считаем, что десять миллиметров зазора в люке корабля маловато даже для Хрунова.
1 августа.
В субботу в ЦПК беседовал с Береговым. Космонавты обижаются на Берегового за его встречи с начальством (Мишин, Руденко и другие) и попытки ускорить свое продвижение как кандидата на очередной полет. Положение Берегового особое - он лучший летчик из космонавтов, но ему уже 46 лет. Кроме того, его рост превышает лимиты, установленные для роста командиров кораблей "Союз", а "Восходы" законсервированы и могут вообще больше не полететь. Короче говоря, у Берегового есть все основания для беспокойства. Я объяснил Береговому, что мы договорились с Мишиным и Севериным о допуске его к полету на пятом или шестом корабле "Союз" и оформили для него заказ на кресло и другое индивидуальное оборудование. Рассказал я ему и о наших усилиях "воскресить" четыре корабля "Восход". Береговой меня понял и обещал искать пути для более тесных контактов с космонавтами.
Проверил ход подготовки к полету Волынова и Шонина. За полмесяца они восстановили свои навыки; через месяц они будут полностью готовы к полету. Играл в теннис один против Волынова и Шонина и выиграл у них со счетом 6:1. Потом играл один на один с Волыновым и обыграл его с сухим счетом 6:0. Волынов в этом году стал играть заметно лучше, но для тенниса он, пожалуй, тяжеловат.
Сегодня звонил Мишин, он просил прислать к нему космонавта Хрунова. Хрунов намного успешнее испытателей выходит и входит в корабль. Мишин, по-видимому, хочет лично удостовериться в успехах Хрунова.
В субботу П.В.Цыбин привез в Главный штаб ВВС программу подготовки испытателей от ОКБ-1. Тюлин, Бурназян и Келдыш, утвердившие программу добиваются, чтобы в первых полетах на "Союзах" кроме космонавтов от ВВС участвовали два испытателя от ОКБ-1. Месяц назад мы могли бы серьезно рассмотреть такое предложение, а сейчас, когда четыре маршала (Малиновский, Захаров, Крылов и Вершинин) написали в ЦК КПСС письмо о запрещении кустарщины в отборе и подготовке космонавтов, мы можем делать только вид, что не возражаем против подготовки кандидатов на полет от ОКБ-1. Правда, Мишин сам "помогает" нам в затягивании этого дела: две недели назад он обещал выслать все документы на своих испытателей, но пока документы к нам не прибыли.
2 августа.
Только что позвонил М.И.Мишин (адъютант министра обороны). Он сообщил, что Малиновский после двух дней раздумий все же подписал письмо в ЦК КПСС. В письме ясно выражена тревога за наше отставание в космосе и сформулированы предложения о мероприятиях по ликвидации отставания. Если бы Малиновский поддерживал предложения ВВС 3-4 года назад, не было бы того, что мы имеем теперь: мы отстали от США минимум на 1-2 года. Поможет ли нам ЦК? Надеяться на полную поддержку наших предложений в ЦК, где космосом занимаются Устинов и Сербин, нет оснований. Они поддерживают Л.В.Смирнова и промышленников и, неся ответственность за провалы в промышленности, попытаются смягчить и отвести удары от своих подопечных. Но все же им трудно будет просто отмахнуться от такого письма: они будут вынуждены что-то предпринять. Нас устроили бы мероприятия по ускорению постройки космических кораблей и отказ промышленников от вмешательства в систему подготовки космонавтов.
5 августа.
В ЛИИ МАП провели вчера очень важное совещание, на котором присутствовали: Строев, Казаков, Литвинов, Мишин, Цыбин, Бушуев, Северин, Алексеев, Комаров и другие. Решали вопрос о размещении ранца не на спине, а на поясе космонавта. Просмотрели кинокадры о дополнительных испытаниях и убедились, что выход и вход в корабль при размещении ранца на спине затруднен, а при размещении его на поясе условия выхода и входа улучшаются. Лучшим решением было бы расширение люка корабля и размещение ранца на спине, но Мишин и Литвинов категорически возражали против расширения люка на первых экземплярах "Союза". Пришлось Северину под нажимом министров и Мишина дать согласие на переделку ранца и размещение его на поясе. Эти работы могут быть закончены не раньше конца октября. Северин, Строев, Казаков, Алексеев и я настаивали на увеличении люка на "Союзах", начиная с корабля №8, и на всех кораблях Л-1. Мишин согласился рассмотреть этот вопрос.
Главный конструктор Алексеев высказал просьбу немедленно решить вопрос о кандидатах на предстоящие полеты. Завод №918 не может одновременно обеспечить скафандрами, ложементами и другим индивидуальным снаряжением 16 кандидатов (8 - от ВВС и 8 - от ОКБ-1). Решили, что командирами первых двух кораблей будут Комаров и Быковский, а их дублерами - Николаев и Гагарин. Вопрос о членах экипажа пока остался открытым. Я заявил, что Малиновский не согласился с предложениями ОКБ-1 и обратился по этому поводу в ЦК КПСС. Решили пока готовить скафандры на предполагаемых членов экипажа: Хрунова и Горбатко - от ВВС, Анохина и Елисеева - от ОКБ-1. Решение по кандидатам от ОКБ-1 было принято только под нажимом Мишина и Литвинова (я, Северин, Алексеев, Строев и Казаков высказались против).
На этом совещании у меня было несколько схваток с Мишиным. Мишин настаивал на том, что заказывать скафандры должно только ОКБ-1. Все шесть лет скафандры изготовлялись фактически только на тех космонавтов, которых представляли ВВС, хотя прежде, чем давать заказ на скафандры, я всегда согласовывал кандидатов на полет с С.П.Королевым и председателем Государственной комиссии. Мишин считает, что ВВС не имеют права заказывать скафандры. Пришлось несколько раз выступать против легкомысленных заявлений Мишина.
3 августа Мишин прислал мне письмо, в котором просил подключить восемь кандидатов от ОКБ-1 на занятия вместе с космонавтами ВВС при испытаниих в Феодосии корабля 7К-ОК на плаву, а на другой день он заявил, что запретил проведение занятий в Феодосии. Я ответил Мишину, что "запретил" - это не метод решения сложных задач, запретить многое можем и мы, а ему все же не следует забывать, что испытания проводятся на базе ВВС. Мишин не нашелся, что ответить, и пробормотал: "Мы же вам платим..."
Я уже десятки раз встречался с академиком В.П.Мишиным при исполнении им роли Главного конструктора. Я знал, что Мишин никогда не сравняется с Королевым, но надеялся, что он и не наделает больших глупостей. К сожалению, уже целая серия глупостей налицо: он восстановил против себя всех космонавтов и руководство Министерства обороны; легкомысленные, скороспелые решения и высказывания Мишина вредят делу и ничего не прибавляют к его авторитету.
Был у меня Гагарин. Наша очередная попытка встречи с Брежневым опять провалилась: Брежнев улетел на юг. Мало надежд и на то, что в отсутствие Брежнева письмо четырех маршалов получит надлежащий ход. Скорее всего, письмо попадет к Устинову, который направит его Смирнову, а тот начнет подавлять "бунт военных". От меня Гагарин поехал в правление общества "СССР-Куба". Ему как президенту этого общества нужно много поработать, чтобы ликвидировать завалы в делах. Гагарин просил меня разрешить ему начать тренировочные полеты на самолетах и парашютные прыжки. Полеты я ему разрешил, а по поводу прыжков мы договорились, что парашютные тренировки он пройдет за 2-3 месяца до его полета в космос. Мы за повторный полет Гагарина, но не на первых кораблях серии "Союз". В 1967 году Гагарин, возможно, снова слетает в космос.
Вчера дважды звонил К.А.Керимов, а во второй половине дня он прислал проект письма Л.В.Смирнову. В письме за подписью Тюлина, Руденко и Бурназяна предлагается готовить к полету на 7К-ОК 12 человек: от ЦПК - четырех командиров кораблей, от ОКБ-1 - четырех командиров кораблей и четырех испытателей. В конце письма есть приписка, что окончательное решение о кандидатах на полет принимает Госкомиссия. Если иметь в виду, что руководители ОКБ-1 намереваются устроить для всех кандидатов на полет экзамен по космической технике (на котором своим поставят пятерки, а нашим тройки) и что Госкомиссия у них в руках (Тюлин, Мишин, Келдыш, Правецкий), то из письма следует, что полетят только кандидаты из ОКБ-1. Маршал Руденко категорически отказался подписывать такое письмо, как противоречащее решению Совета Министров от 3 августа 1960 года. Я написал письмо маршалу Малиновскому, Главком его с удовольствием подписал, затем он позвонил генерал-полковнику Повалию (начальник Главного оперативного управления Генштаба) и попросил его побеседовать со мной по существу вопроса. В письме мы просим министра: 1) поддержать позицию ВВС - посылать в космос только здоровых людей, закончивших программу подготовки в ЦПК;2) возбудить ходатайство перед правительством о подтверждении решения Совета Министров от 3 августа 1960 года, в котором говорится о том, что космонавтов в СССР для всех министерств и ведомств готовит только ЦПК ВВС.
21 июля.
Маршал Малиновский согласился с нашими предложениями и на письме Вершинина написал: "Захарову, Вершинину. Подготовить записку и проект решения в ЦК КПСС". Вчера мы подготовили оба документа, сегодня их одобрили Руденко и Вершинин. Я послал Аристова в Генштаб согласовать наши предложения с Главным оперативным управлением.
Вчера я, Кузнецов, Николаев и Фролов были в ОКБ-1. Более двух часов беседовали с Мишиным, разобрали много взаимных претензий. Мишин обижался, что военные космонавты ведут себя, по его мнению, заносчиво, недостаточно глубоко изучают корабль "Союз", а ВВС не разрешают кандидатам в космонавты от ОКБ-1 летать на невесомость на Ту-104. Мы очень легко отбили эти претензии и предъявили Мишину дюжину наших: задержки строительства "Восходов" и "Союзов", несвоевременная поставка оборудования для тренажеров, запреты Северину выдавать ЦПК скафандры, "нелегальная" подготовка космонавтов и другие.
Мишин настоятельно просил, чтобы ВВС приняли в ЦПК для подготовки к полету на "Союзе" 8 кандидатов от ОКБ-1. Он считает, что окончательная их подготовка должна проводиться в ЦПК и что в полет будут посланы именно его кандидаты. Мишин очень яро защищал кандидатуру Анохина, он неоднократно говорил: "Инженеры справятся со стыковкой лучше летчиков". Расстались мы очень вежливо, обе стороны несколько раз высказали пожелания развивать контакты и укреплять взаимодействие, но по основному вопросу - о составе и подготовке экипажей для 7К-ОК - полной ясности и договоренности не достигли. Мишин обещал в ближайшие 2-3 дня выслать нам все документы на кандидатов в космонавты от ОКБ-1, а я дал согласие изучить кандидатов и определить, сможем ли мы за 2 месяца подготовить их к полету.
Вчера же в МАП у Казакова мы разбирались с ходом работ по строительству тренажера "Союз". Песчанский и Даревский как главные конструкторы и создатели тренажера выглядят плохо. Приняли решение закончить строительство тренажера до 30 августа и обязали Даревского составить график поставок, работ и приемки, исходя из этого срока. Даревский должен будет лично ежедневно руководить всеми работами и через каждые три дня докладывать об итогах их выполнения. Я обязал Кузнецова, Яковлева и Филекина лично больше заниматься "Союзом" и немедленно докладывать о любой задержке или неисполнении графика работ.
Комаров возвратился вчера из Японии. Японская и французская печать сообщила, что космонавт Комаров при встрече с японскими студентами заявил: "СССР в скором времени пошлет на Луну автоматический корабль и возвратит его на Землю, потом на таком корабле слетает на Луну собака, а затем уже полетит человек". Я спросил Комарова, говорил ли он что-либо подобное. Комаров признался, что говорил. По этому инциденту мне звонили из ЦК и Совета Министров: по-видимому, Комаров увлекся и наговорил много лишнего.
23 июля.
Вчера был в ЦПК. Мы договорились с Мишиным встретиться в Центре, но он не смог приехать - на него "навалилось" высокое начальство: Устинов, Смирнов и Афанасьев более пяти часов выясняли в цехах причины нашего отставания, но... они не там искали. Главная причина нашего позора в плохом, поверхностном руководстве космическими исследованиями со стороны Устинова, Смирнова, Келдыша и Малиновского. Увлечение автоматами, недоверие космонавтам, отсутствие твердых планов, плохая исполнительность, низкая требовательность и ошибки ОКБ-1 в конструкции кораблей - вот чем объясняется отставание СССР от США в освоении космоса.
Беседовал с Волыновым, Шониным, Береговым и Шаталовым. Приказал им немедленно возобновить подготовку к полету на "Восходе-3". Полковнику Масленникову дал указание спланировать подготовку экипажей для "Восхода-3" так, чтобы к 15 сентября выполнить всю программу тренировок. Беседовал с космонавтами, готовящимися для полета на 7К-ОК, обратил внимание Николаева, Комарова, Быковского и других на случаи нарушения режима и необходимость усилить занятия по изучению материальной части корабля.
Американский корабль "Джемини-10", пилотируемый астронавтами Джоном Янгом и Майклом Коллинзом, завершил вчера трехдневный полет посадкой в Атлантическом океане; приводнение состоялось в 900-х километрах восточнее мыса Кеннеди. Через 30 минут после приводнения астронавты были уже на борту авианосца. Это был замечательный полет. Астронавты дважды выполнили стыковку с ракетами "Аджена-10" и "Аджена-8", причем последняя ждала встречи с "Джемини-10" на орбите несколько месяцев. После стыковки астронавты включали двигатели и осуществляли маневры. В одном случае двигатель работал 16 секунд и поднял корабль до рекордной высоты - порядка 760 километров над Землей. Коллинз на 50 минут выходил из корабля и удалялся от него на 15 метров на всю длину фала, пользуясь индивидуальным реактивным устройством для перемещения в пространстве.
Полет "Джемини-10" лишний раз подтвердил всю серьезность нашего отставания от США. Казалось бы, пора это понять даже таким "дубам", как Устинов и Малиновский, но они упорно не хотят признавать причины невыполнения нашей космической программы. Да это и понятно - они не хотят заниматься разоблачением своих промахов, ошибок и пассивности.
25 июля.
Звонил Г.А.Тюлин, его тоже беспокоит затяжка с определением экипажей для "Союзов". Он сказал, что посоветовался с Устиновым и дал указание Мишину: "Командирами кораблей будут уже летавшие космонавты, а членами экипажей - кандидаты от ОКБ-1". Мишин еще пытается отстаивать свое намерение послать в космос на первых "Союзах" только своих людей, но Тюлин заверил меня, что его решение твердое и в ближайшие дни ОКБ-1 пришлет в ЦПК четырех кандидатов для подготовки их в качестве членов экипажей кораблей 7К-ОК. Это неплохой сигнал - можно сказать, что на 50 процентов мы уже одержали победу. Я советовался с Вершининым о нашей позиции в дальнейшем. Решили ускорить прохождение письма в ЦК КПСС от Малиновского; кандидатов от ОКБ-1 в ЦПК пока не принимать, а если получим приказ обязательно готовить и их, то организуем подготовку так, чтобы готовились в качестве членов экипажей и космонавты ВВС (Хрунов, Горбатко, Воронов и Колодин).
Главный конструктор Г.И.Северин позвонил мне и выразил недовольство тем, что ОКБ-1 сделало на "Союзе" люк диаметром только 660 миллиметров: через такой люк космонавт с ранцем на спине выходит из корабля с большим трудом, а вход в корабль почти невозможен. Северин настаивает на увеличении люка до 700 миллиметров, а ОКБ-1 против увеличения люка и за перенос ранца со спины на ноги. Северин просил поддержать его позицию. В основном он прав: люк надо делать шире. Но сейчас, во избежание задержки полета, можно согласиться и с креплением ранца на ногах. Одновременно надо потребовать от ОКБ-1 увеличения люка на последующих кораблях.
Звонил Ф.Н.Петров. Завтра в Институте марксизма-ленинизма будут отмечать его 90-летие, он пригласил на юбилей Вершинина, меня и космонавтов. Придется послать одного космонавта поприветствовать самого старого (член партии с 1896 года) коммуниста планеты.
27 июля.
Был вчера в ЦПК, беседовал со слушателями-космонавтами. Рассказал им о сложившейся обстановке, указал на значительное усложнение техники и необходимость более углубленной подготовки к полетам. В летной, физической и теоретической подготовке слушателей-космонавтов обнаружены некоторые недостатки, плохо еще с изучением английского языка. На месте принял ряд решений по улучшению качества занятий; численность групп по физподготовке и изучению английского языка сократил в два раза (4-6 человек вместо 12-15). За семь месяцев пребывания в ЦПК ни один из 21 слушателя не замечен в выпивках, курении и каких-либо других серьезных нарушениях. Но кое-какие отклонения от норм имели место: Шарафутдинов получил двойку по астрономии, Щеглов самовольно ушел на пляж, а Скворцов, взлетая на МиГ-21, слишком рано убрал шасси (в конце разбега) и был на волосок от тяжелого летного происшествия. Всех предупредил, что при повторении подобных нарушений виновные будут отчисляться из Центра.
К 15 часам я, Комаров, Хрунов, Горбатко и Ващенко поехали в ЛИИ. У Н.С.Строева собрались кроме офицеров ВВС Мишин, Цыбин, Северин, Алексеев, Анохин, летчики-испытатели и испытатели космической техники. Мы просмотрели кинокадры о ходе экспериментов на самолете Ту-104 по надеванию испытателями скафандров в условиях невесомости и переходу из корабля в корабль. Люк корабля имеет диаметр 660 миллиметров, а поперечное сечение космонавта в наддутом скафандре и с ранцем на спине составляет 650 миллиметров. Четыре испытателя десятки раз пытались выходить и входить в корабль. 50 процентов попыток оказались неудачными. Было много случаев, когда прямоугольная коробка ранца не проходила через круглое отверстие люка. Испытателям приходилось проделывать акробатические трюки, чтобы протолкнуться в люк, причем особенно труден вход в корабль. Все единодушно признали, что необходимо расширить люк или изменить форму и уменьшить размеры ранца. Мишин заявил, что для кораблей №3 и №4 увеличить люк уже невозможно, корабли почти готовы, и переделка люка задержит полет на 6-8 месяцев, но он согласен внимательно изучить возможности увеличения люка на последующих кораблях. Северин сказал, что он не может изменить форму ранца и уменьшить его размеры. Договорились, что сегодня в ОКБ-1 будут продолжены попытки найти согласованное решение. Одновременно решили продолжать испытания и подключить к испытателям космонавтов Хрунова и Горбатко. Предложение об участии в испытаниях космонавтов внес Северин, и в этот момент Мишин допустил большую бестактность. В присутствии Хрунова, Горбатко и всех собравшихся он выкрикнул: "А зачем Хрунова и Горбатко включать в испытания? Ведь они не полетят в космос..." Создалась очень неприятная ситуация, все с недоумением смотрели на меня. Пришлось сказать Мишину, что вопрос о том, кто полетит, будет решаться не здесь, и вряд ли уместно сейчас говорить об этом. Мишин понял свой промах и сказал, что он не возражает против участия в испытаниях Хрунова и Горбатко, но одновременно настаивает на включении в группу испытателей от ОКБ-1 Анохина и Елисеева. Такое предложение возмутило даже невозмутимого Строева (начальник ЛИИ), он сказал: "Я очень уважаю Анохина, но нужно ли включать его в группу испытателей? Над этим нужно серьезно подумать". А Северин и Алексеев добавили: "На Анохина скафандра нет и раньше, чем через 2-3 месяца, не будет". Вся эта сцена - лишняя иллюстрация нашей плохой работы, подтверждение того, что ВПК (Смирнов) плохо руководит промышленностью и пытается вмешиваться в подготовку космонавтов. В сложившейся обстановке было бы целесообразно заставить ОКБ-1 на кораблях №5, №6 и последующих расширить люк до 720 миллиметров, а для того, чтобы не срывать сроки полета кораблей №3 и №4, люки в них не переделывать, а Главного конструктора Северина обязать перенести ранец со спины на пояс. Северин утверждает, что для такого изменения подвески ранца ему потребуется три месяца. Думаю, что здесь он перебрал, - с этой работой можно справиться и за месяц. Подвеска ранца на поясе значительно облегчает выход и вход через люк, но космонавт с ранцем на поясе выглядит не совсем обычно: нарушается уже сложившееся представление об экипировке космонавтов.
Много звонят из редакций газет, журналов, радио и телевидения. Все ищут материал на космические темы, просят разрешения писать о годовщинах полетов Титова, Николаева и Поповича, но я всем отказываю. Сейчас, когда американцы так часто летают в космос, а мы сидим и ждем кораблей, стыдно писать о наших былых успехах.
Звонил Гагарин, он вчера вернулся из Чехословакии, где отдыхал с Валей в Карловых Варах. Я поставил перед ним главную задачу: до 1 октября 1966 года полностью закончить подготовку экипажей для кораблей 7К-ОК. Сейчас вся группа (Гагарин, Комаров, Николаев, Быковский, Хрунов, Горбатко, Воронов и Колодин) в сборе.
За два месяца мы можем отлично подготовить космонавтов, учитывая, что некоторые из них уже 6 лет в ЦПК и 10 месяцев готовятся к данному полету, но нам очень мешают попытки ОКБ-1 навязать нам своих кандидатов на полет. Командирами кораблей будут наши космонавты - этого мы уже добились. Но кто полетит в качестве членов экипажей - еще трудно сказать, хотя я убежден, что лучше Хрунова и Горбатко кандидатов нет.
28 июля.
Договорился по телефону о встрече с П.В.Дементьевым (министр авиационной промышленности). У Дементьева, который более двух лет "бунтует", не выполняя решение ЦК и правительства о постройке для ВВС центрифуги ЦФ-16, находится письмо начальника Генштаба, Келдыша, Петровского и Афанасьева с просьбой продолжить работы по созданию ЦФ-16. На эту тему с ним много раз говорили маршалы Вершинин и Руденко, но результатов не добились. Надо попытаться доказать Дементьеву, что своим упрямством он наносит вред делу освоения космоса.
Говорил и с министром гражданской авиации Е.Ф.Логиновым. Он отказался передать нам два Ту-104 для оборудования самолетов-лабораторий для полетов на невесомость. У нас есть только два таких самолета (в ЦПК и ЛИИ), а для подготовки космонавтов и испытаний оборудования кораблей Л-1 и Л-3 нам нужны еще два самолета. Из всех имеющихся в СССР типов самолетов Ту-104 наиболее подходящий для этой цели, но в ВВС этих самолетов нет, и приходится их выпрашивать у ГВФ. Логинов не понимает всей важности и срочности оборудования двух Ту-104 для полетов на невесомость. Надо попытаться и этого министра убедить в обоснованности наших настойчивых просьб.
Маршал Вершинин вчера был на заседании ВПК, где рассматривались вопросы подготовки ракет и кораблей для облета Луны. Из рассказа Вершинина о том, как проходило это заседание, я понял только одно: у всех разработчиков систем (Челомей, Мишин, Воронин, Северин и другие) очень много задержек никто не укладывается в сроки, записанные в решениях ВПК. Смирнов настоял на том, чтобы к 15 апреля 1967 года все было готово к облету Луны беспилотными кораблями с возвращением и посадкой на Землю. Думаю, что этот срок никто не выдержит; дай Бог, чтобы до конца 1967 года мы смогли выполнить хотя бы один беспилотный облет Луны. Пилотируемый облет Луны в 1967 году практически нереален. Правда, нам иногда удаются самые невероятные эксперименты, а часто мы терпим провалы там, где, казалось бы, есть все основания для успеха. Я уже десятки раз убеждался в плохой работе ВПК и лично Смирнова по координации и руководству работами ОКБ, институтов и предприятий, создающих космические корабли.
Сегодня Вершинин подписал письмо в ЦК КПСС. Генштаб значительно переработал наш проект письма, смягчил формулировки претензий к промышленности, убрал факты, характеризующие провалы и задержки в создании кораблей и подготовке полетов. Но главное в письме осталось: обоснование необходимости усилить военные исследования в космосе, ускорить строительство космических кораблей и запретить кустарщину и упрощения в подготовке космонавтов. Кроме Малиновского, Захарова и Вершинина, письмо подписал Н.И.Крылов. В данном случае у ВВС не было оснований возражать против подписи письма Крыловым, но мы хорошо знаем, что он один из тех, кто виновен в наших неудачах в космосе.
29 июля.
Звонил Гагарин. Вчера он с группой космонавтов был в ОКБ-1 на занятиях по изучению корабля "Союз". Гагарин считает, что отношение организаторов занятий от ОКБ-1 к космонавтам заметно изменилось к худшему. Особенно нагло вел себя Лобанов (заместитель С.Н.Анохина), высказавший пожелание, чтобы на следующих занятиях от ЦПК были только командиры кораблей, которые, по его мнению, должны заниматься вместе с кандидатами на полет из ОКБ-1. По-видимому, Мишин дал своим подчиненным какие-то новые распоряжения в духе высказываний о подготовке "смешанных" экипажей. Я коротко объяснил Юре все перипетии нашей борьбы против попыток Мишина и Тюлина навязать нам новые "методы" и сроки подготовки космонавтов и заверил его, что командование ВВС, Генштаб и даже министр обороны будут отстаивать существующий порядок подготовки космонавтов.
Вчера Хрунов несколько раз осуществил на самолете Ту-104 выход в скафандре из космического корабля и возвращение в корабль. Все испытатели были поражены ловкостью и силой космонавта: при размещении ранца на спине четыре испытателя около ста раз пытались осуществить выход и вход в корабль, и более 50 процентов их попыток оказались безуспешными, а Хрунов за один полет три раза вышел и трижды с первой попытки вошел в корабль. Не сомневаясь в способностях и подготовленности наших космонавтов, мы все же считаем, что десять миллиметров зазора в люке корабля маловато даже для Хрунова.
1 августа.
В субботу в ЦПК беседовал с Береговым. Космонавты обижаются на Берегового за его встречи с начальством (Мишин, Руденко и другие) и попытки ускорить свое продвижение как кандидата на очередной полет. Положение Берегового особое - он лучший летчик из космонавтов, но ему уже 46 лет. Кроме того, его рост превышает лимиты, установленные для роста командиров кораблей "Союз", а "Восходы" законсервированы и могут вообще больше не полететь. Короче говоря, у Берегового есть все основания для беспокойства. Я объяснил Береговому, что мы договорились с Мишиным и Севериным о допуске его к полету на пятом или шестом корабле "Союз" и оформили для него заказ на кресло и другое индивидуальное оборудование. Рассказал я ему и о наших усилиях "воскресить" четыре корабля "Восход". Береговой меня понял и обещал искать пути для более тесных контактов с космонавтами.
Проверил ход подготовки к полету Волынова и Шонина. За полмесяца они восстановили свои навыки; через месяц они будут полностью готовы к полету. Играл в теннис один против Волынова и Шонина и выиграл у них со счетом 6:1. Потом играл один на один с Волыновым и обыграл его с сухим счетом 6:0. Волынов в этом году стал играть заметно лучше, но для тенниса он, пожалуй, тяжеловат.
Сегодня звонил Мишин, он просил прислать к нему космонавта Хрунова. Хрунов намного успешнее испытателей выходит и входит в корабль. Мишин, по-видимому, хочет лично удостовериться в успехах Хрунова.
В субботу П.В.Цыбин привез в Главный штаб ВВС программу подготовки испытателей от ОКБ-1. Тюлин, Бурназян и Келдыш, утвердившие программу добиваются, чтобы в первых полетах на "Союзах" кроме космонавтов от ВВС участвовали два испытателя от ОКБ-1. Месяц назад мы могли бы серьезно рассмотреть такое предложение, а сейчас, когда четыре маршала (Малиновский, Захаров, Крылов и Вершинин) написали в ЦК КПСС письмо о запрещении кустарщины в отборе и подготовке космонавтов, мы можем делать только вид, что не возражаем против подготовки кандидатов на полет от ОКБ-1. Правда, Мишин сам "помогает" нам в затягивании этого дела: две недели назад он обещал выслать все документы на своих испытателей, но пока документы к нам не прибыли.
2 августа.
Только что позвонил М.И.Мишин (адъютант министра обороны). Он сообщил, что Малиновский после двух дней раздумий все же подписал письмо в ЦК КПСС. В письме ясно выражена тревога за наше отставание в космосе и сформулированы предложения о мероприятиях по ликвидации отставания. Если бы Малиновский поддерживал предложения ВВС 3-4 года назад, не было бы того, что мы имеем теперь: мы отстали от США минимум на 1-2 года. Поможет ли нам ЦК? Надеяться на полную поддержку наших предложений в ЦК, где космосом занимаются Устинов и Сербин, нет оснований. Они поддерживают Л.В.Смирнова и промышленников и, неся ответственность за провалы в промышленности, попытаются смягчить и отвести удары от своих подопечных. Но все же им трудно будет просто отмахнуться от такого письма: они будут вынуждены что-то предпринять. Нас устроили бы мероприятия по ускорению постройки космических кораблей и отказ промышленников от вмешательства в систему подготовки космонавтов.
5 августа.
В ЛИИ МАП провели вчера очень важное совещание, на котором присутствовали: Строев, Казаков, Литвинов, Мишин, Цыбин, Бушуев, Северин, Алексеев, Комаров и другие. Решали вопрос о размещении ранца не на спине, а на поясе космонавта. Просмотрели кинокадры о дополнительных испытаниях и убедились, что выход и вход в корабль при размещении ранца на спине затруднен, а при размещении его на поясе условия выхода и входа улучшаются. Лучшим решением было бы расширение люка корабля и размещение ранца на спине, но Мишин и Литвинов категорически возражали против расширения люка на первых экземплярах "Союза". Пришлось Северину под нажимом министров и Мишина дать согласие на переделку ранца и размещение его на поясе. Эти работы могут быть закончены не раньше конца октября. Северин, Строев, Казаков, Алексеев и я настаивали на увеличении люка на "Союзах", начиная с корабля №8, и на всех кораблях Л-1. Мишин согласился рассмотреть этот вопрос.
Главный конструктор Алексеев высказал просьбу немедленно решить вопрос о кандидатах на предстоящие полеты. Завод №918 не может одновременно обеспечить скафандрами, ложементами и другим индивидуальным снаряжением 16 кандидатов (8 - от ВВС и 8 - от ОКБ-1). Решили, что командирами первых двух кораблей будут Комаров и Быковский, а их дублерами - Николаев и Гагарин. Вопрос о членах экипажа пока остался открытым. Я заявил, что Малиновский не согласился с предложениями ОКБ-1 и обратился по этому поводу в ЦК КПСС. Решили пока готовить скафандры на предполагаемых членов экипажа: Хрунова и Горбатко - от ВВС, Анохина и Елисеева - от ОКБ-1. Решение по кандидатам от ОКБ-1 было принято только под нажимом Мишина и Литвинова (я, Северин, Алексеев, Строев и Казаков высказались против).
На этом совещании у меня было несколько схваток с Мишиным. Мишин настаивал на том, что заказывать скафандры должно только ОКБ-1. Все шесть лет скафандры изготовлялись фактически только на тех космонавтов, которых представляли ВВС, хотя прежде, чем давать заказ на скафандры, я всегда согласовывал кандидатов на полет с С.П.Королевым и председателем Государственной комиссии. Мишин считает, что ВВС не имеют права заказывать скафандры. Пришлось несколько раз выступать против легкомысленных заявлений Мишина.
3 августа Мишин прислал мне письмо, в котором просил подключить восемь кандидатов от ОКБ-1 на занятия вместе с космонавтами ВВС при испытаниих в Феодосии корабля 7К-ОК на плаву, а на другой день он заявил, что запретил проведение занятий в Феодосии. Я ответил Мишину, что "запретил" - это не метод решения сложных задач, запретить многое можем и мы, а ему все же не следует забывать, что испытания проводятся на базе ВВС. Мишин не нашелся, что ответить, и пробормотал: "Мы же вам платим..."
Я уже десятки раз встречался с академиком В.П.Мишиным при исполнении им роли Главного конструктора. Я знал, что Мишин никогда не сравняется с Королевым, но надеялся, что он и не наделает больших глупостей. К сожалению, уже целая серия глупостей налицо: он восстановил против себя всех космонавтов и руководство Министерства обороны; легкомысленные, скороспелые решения и высказывания Мишина вредят делу и ничего не прибавляют к его авторитету.
Был у меня Гагарин. Наша очередная попытка встречи с Брежневым опять провалилась: Брежнев улетел на юг. Мало надежд и на то, что в отсутствие Брежнева письмо четырех маршалов получит надлежащий ход. Скорее всего, письмо попадет к Устинову, который направит его Смирнову, а тот начнет подавлять "бунт военных". От меня Гагарин поехал в правление общества "СССР-Куба". Ему как президенту этого общества нужно много поработать, чтобы ликвидировать завалы в делах. Гагарин просил меня разрешить ему начать тренировочные полеты на самолетах и парашютные прыжки. Полеты я ему разрешил, а по поводу прыжков мы договорились, что парашютные тренировки он пройдет за 2-3 месяца до его полета в космос. Мы за повторный полет Гагарина, но не на первых кораблях серии "Союз". В 1967 году Гагарин, возможно, снова слетает в космос.