Страница:
Эх, надо было заранее вжаться в грязь, чтобы даже в упор не смогли увидеть или почуять. Теперь поздно – остается прикинуться бревном, ожидая, что же будет дальше.
– Максим? – тихо, неуверенно, донеслось из темноты.
С сердца гора свалилась – ответил с нескрываемым облегчением:
– Динка, ну ты меня и напугала! Как заметила?!
– Случайно.
– Ты одна? – спросил, поднимаясь.
– Ага. А ты?
– И я. Стой там – сейчас подойду.
Легко сказать – девушку Макс так и не разглядел. Очень странно, что она сумела его заметить. Глухой мрак ночного бамбукового леса – лишь редкие искры светлячков вносили хоть какое-то разнообразие в непроницаемую темень. Направившись в сторону, откуда доносился голос, на втором шаге едва не упал, ступив в заполненную жижей промоину. Потеряв равновесие ухватился за молодой бамбуковый побег, который не преминул предательски согнуться, застучать верхушкой по стволам старших собратьев. Шум поднялся такой, будто стадо динозавров грабит барабанный магазин. Дина, хоть и выдала себя издали, подобного не допускала – шла хоть и не беззвучно, но до такого эффекта ей очень далеко. Ночным зрением обладает, что ли?
Спотыкаясь, теряя равновесие, треща попавшимися под ноги ветками и шумно задевая гулко отзывающиеся стволы бамбука, Макс вскоре понял, что уже не представляет, в какой стороне ждет девушка. Ну почему помимо иммунитета в этом мире их не одарили встроенными приборами ночного видения?
– Максим, ты сейчас споткнешься о ствол поваленный, – предупредили неожиданно.
Голос тихий, но слышно отчетливо – Дина где-то левее, еще чуть-чуть – и он рукой до нее достанет.
Сделав к ней три неуверенных шага, он все равно ничего не разглядел, но счел, что дистанция совсем уж близка к нулевой. Раз так – можно считать, что встретились.
– Дин, с тобой все в порядке? Не поранилась? Как ты пережила дождь?
– Со мной все хорошо. Из-за дождя потеряла вас – и сама потерялась. Да и невозможно было вверх идти. Сильный дождь… А ты как?
– Да то же самое. Когда хлынуло, будто обрезало все вокруг. В поток попал, потом снесло сюда. Тебя тоже, наверное?
– Нет, я заблудилась, когда дождь пошел, а потом нашла укрытие под деревом. Его стало затапливать, и пришлось забраться на нижнюю ветку. Там и сидела, пока замерзать не начала. Холодно становится, если не двигаться.
– На бамбуке ветку нашла?!
– Нет, конечно. Какое-то другое дерево – иногда они встречаются среди бамбука.
– Ты ловко по лесу ходишь. Тихо. А как меня заметила? Я тебя вообще не вижу – пятно какое-то в темноте, и все.
– Если долго сидеть на месте, светлячки начинают над головой летать. Наверное, на тепло от дыхания идут. У меня так летали, на том дереве. Увидела стайку и поняла, что рядом кто-то есть.
– Да?.. Не обращал внимания… Динка, надо бы место посуше найти и дождаться там утра.
– Посуше? Максим, здесь все промокло. Сильно промокло. И грязь какая-то везде появилась. Мы, наверное, не сможем на холм забраться, пока она не подсохнет или не стечет. Земля будто болото. Можно на дерево залезть, но здесь это не получится.
– Верно – бамбук в этом не помощник.
На мгновение в голове у Макса промелькнула идея срубить несколько стволов, соорудив что-то вроде насеста, где они будут куковать до рассвета будто мокрые курицы. Но дураком он не был – глупые мысли надолго не задерживались. Отхватить себе во мраке пальцы или привлечь шумом стаю ящеров не хотелось. Но не сидеть же здесь!
– Дин, ты вроде лучше меня в темноте ориентируешься. Сможешь вывести на опушку?
– Опушку?!
– Ну туда, где бамбук заканчивается.
– Не знаю. Наверное. А зачем?
– Там нормальные деревья есть, можно забраться и пересидеть ночь.
– Хорошо. Давай попробую. Иди за мной.
– Я бы рад, только как это сделать, если ничего не вижу?
– Вот, держись.
Дина крепко взяла его за ладонь, мягко потянула за собой. И Макс поплелся, будто слепой за поводырем, – что ему еще оставалось?
На каждой ноге Макса скопились килограммы грязи, безобразными комками облепив голени до самых колен, а спереди даже чуть выше. Он несколько раз терял шлепки, и тогда приходилось останавливаться, выискивать их в липкой жиже, отчего руки тоже были далеко не чистые. Единственное, что радовало на этом нелегком пути, – бамбуковая поросль лишена веток, иначе бы голове не поздоровилось. Ни одной шишки не набил пока что, хотя несколько раз, несмотря на помощь Дины, едва не «целовался» со стволами.
Шлеп-шлеп под ногами; постоянные скачки из сторону в сторону – приходилось огибать непролазные группы бамбуковых стволов; холодная сырость, пробирающая до костей; зловещие шорохи от разбегающихся во все стороны мелких животных. Днем живность в таких количествах не попадалась, или она активизируется после ливней? Может, и так: затопило норки, и повылезали мышки с ящерицами. Все равно странно: раньше Большой представлялся хоть и необычной, но относительно спокойной сушей – изобилием живности не пахло. Идти надоело почти сразу, но и останавливаться нельзя: холоднее станет, да и разве можно проявлять слабость перед девчонкой?
Луна, временами проглядывая на минутку-другую, только нагоняла жути, мало что при этом освещая. Через некоторое время остатки туч удалились вслед за грозовым фронтом, небо усыпали звезды и более крупные объекты. Несмотря на их внушительные размеры и нескромное количество, все равно толку мало: пышные метелки верхушек бамбуковых стволов не пропускали света к земле, а если и доходили какие-то крохи, то мало в чем помогали. Зато если глянуть вверх, кажется, будто попал в затемненную пачку исполинских макарон.
Да уж… бамбуковый лес – место специфическое…
– Заросли заканчиваются, – тихо предупредила Дина.
Для Макса ее слова прозвучали бессмыслицей: ведь ничто не изменилось. Но уже через несколько шагов понял, что девчонка права, – нескончаемый бамбуковый кошмар сошел на нет. Вот уже пробирается через густые кусты на опушке, в очередной раз едва не падает, зацепившись за ветку. Не сказать, что вышли на открытое место, но света прибавилось – сверху его почти ничто не заслоняет.
Дина уверенно потащила Макса куда-то влево, к громадине, закрывающей половину небосвода. Это оказалось большое дерево с раскидистой кроной. Неизвестно, как такие называются, но днем они часто встречались – хорошо запомнились кривыми массивными ветвями, отходящими от стволов почти под прямым углом и почти всегда склонявшимися в итоге до земли. В таких местах они даже укоренялись частенько, давая новые побеги. Забраться наверх по свету не представляет труда, да и сейчас чрезмерных усилий не потребуется.
Дина, остановившись перед одной из доступных ветвей, неуверенно огляделась, сорвала пучок травы, начала ожесточенно тереть ноги.
– Ты чего? – удивился Макс.
– Грязи много…
– Думаешь, дочиста вычистишь? Бросай это дело, и полезли наверх. Утром доберемся до ближайшей трубы и спокойно отмоемся.
– Хорошо бы… Бродяга говорил, что вода здесь теплая…
– Прохладная она – ты же сама видела.
– Ага. В такой еще больше можно замерзнуть. Осторожно, ветка мокрая и скользкая.
Дина ловко полезла наверх, Макс за ней. Далеко она забираться не стала – уселась на горизонтальном участке ветви, болтая ногами метрах в двух от земли.
– Максим, здесь вроде нормально. Не будем дальше лезть? Тут удобно – можно спиной о соседнюю веточку облокачиваться.
Прикинув высоту, он нахмурился – слишком мало, чтобы чувствовать себя в безопасности от крупных ящеров. Но лезть выше, рискуя сверзиться и переломать ноги, тоже не хотелось. Ночь, мокрая кора, холодные листья, обдающие брызгами приставших к ним капель, – Макса все это достало, толком не начавшись.
– Будем сидеть здесь.
Устроившись бочком друг к дружке, замерли. И впрямь удобно – спины упираются в параллельно протянувшуюся ветвь. Перед глазами звездное небо, если опустить взгляд, можно увидеть верхушку непроглядной черной стены – бамбуковый лес начинался в паре десятков метров.
Отцовские часы достойно пережили все приключения – продолжали идти. Разглядев светящиеся стрелки и цифры, Макс привычно поправился на несовпадение местных суток с земными, вздохнул:
– До рассвета еще долго.
– Ага…
– Замерзла?
– Немного. Но это не страшно – я привыкла.
– И не уснуть… Дин, непохожа ты на тех, которые к такому привыкшие. Заметно, что городская. Даже не знаешь, что такое опушка.
– Знаю. Просто какая же это опушка? Лес продолжается.
– Но не бамбуковый. И вообще не лес. В основном кусты – деревьев мало. Значит, опушка.
– Какая разница? Ты лучше воду из пакета вытряхни.
– Уже по-всякому трусил. Без толку. Думаю, ружье вымокло сильно. А как твой револьвер?
– Не знаю. Я его не доставала. Завернула перед дождем и спрятала в рюкзак.
– Ну, его проще спрятать, чем эту дуру. Может, и не вымок.
– Ага.
– Ничего. До рассвета можно как угодно дотерпеть. А потом, не заглядывая в город бронзовых, пойдем к кораблям. Прямо по склону двинемся – вокруг вершины. Если не делать остановки, то за час доберемся.
– Это если дождь не вернется.
– А такое бывает?
– Я один раз попадала в ливень, и он через несколько часов вернулся. Почти так же плохо было.
– Странно. Обычно гроза прогремит – и все, не возвращается.
– Это у вас, может, так, а здесь по-другому.
– Наверное. Может, ветер меняется и тучи назад приносит, или что-нибудь еще. Дин, я второй раз такого не переживу. До сих пор тошно – нахлебался этой жижи.
– Я тоже не переживу. И очень боюсь за Снежка. Он ведь еще легче меня – если его понесло, то могло далеко утащить.
– Да вряд ли – он опытный. Даже опытнее меня: я никогда здесь таких ливней не видел, а вот Снежок сталкивался.
– Ну ты ведь новичок – это нормально. А он хоть и видел, но младше тебя гораздо. И легче. Таким опаснее всего.
Обсуждать, что и с кем могло случиться, было бессмысленно – информации ведь нет. Оба это прекрасно понимали, и пустой разговор угас сам собой. Осталась только сырая тьма, нервирующие звуки, издаваемые ночными животными, холодные капли, продолжавшие падать сверху, – воды на листве, похоже, остались тонны. Сидеть холодно и не так уж удобно, как показалось вначале: хоть крутись, хоть замри, но постоянно куда-то что-то давит. К тому же у Макса разболелась лодыжка – похоже, серьезно зашиб.
Прижимаясь к теплому боку Дины, он тупо таращился в ночь. Заснуть не заснул, но в полусонное состояние себя привести смог. То ли бодрствование, то ли дрема. И в редкие мгновения просветления начал даже находить удовольствие в таком бездумном времяпрепровождении.
Хорошо, что нашлась именно Динка: проводить ночь бок о бок с Бродягой было бы не так приятно.
Еще часов пять – и начнет светать. Не так уж долго, дотерпеть можно. Хоть и холодновато, но это тропики, а не Арктика. Ерунда: чуток «гусиной кожи» и немного дрожи не повредят. Если появится ящер – тоже не беда. Заберутся повыше – не достанет. Макс и Дина не пропадут здесь. Остается надеяться, что Снежок и Бродяга устроились не хуже.
А затем послышался крик. Очень специфический крик. Так кричат лишь в одном случае: когда дело совсем плохо.
Глава 7
Глава 8
– Максим? – тихо, неуверенно, донеслось из темноты.
С сердца гора свалилась – ответил с нескрываемым облегчением:
– Динка, ну ты меня и напугала! Как заметила?!
– Случайно.
– Ты одна? – спросил, поднимаясь.
– Ага. А ты?
– И я. Стой там – сейчас подойду.
Легко сказать – девушку Макс так и не разглядел. Очень странно, что она сумела его заметить. Глухой мрак ночного бамбукового леса – лишь редкие искры светлячков вносили хоть какое-то разнообразие в непроницаемую темень. Направившись в сторону, откуда доносился голос, на втором шаге едва не упал, ступив в заполненную жижей промоину. Потеряв равновесие ухватился за молодой бамбуковый побег, который не преминул предательски согнуться, застучать верхушкой по стволам старших собратьев. Шум поднялся такой, будто стадо динозавров грабит барабанный магазин. Дина, хоть и выдала себя издали, подобного не допускала – шла хоть и не беззвучно, но до такого эффекта ей очень далеко. Ночным зрением обладает, что ли?
Спотыкаясь, теряя равновесие, треща попавшимися под ноги ветками и шумно задевая гулко отзывающиеся стволы бамбука, Макс вскоре понял, что уже не представляет, в какой стороне ждет девушка. Ну почему помимо иммунитета в этом мире их не одарили встроенными приборами ночного видения?
– Максим, ты сейчас споткнешься о ствол поваленный, – предупредили неожиданно.
Голос тихий, но слышно отчетливо – Дина где-то левее, еще чуть-чуть – и он рукой до нее достанет.
Сделав к ней три неуверенных шага, он все равно ничего не разглядел, но счел, что дистанция совсем уж близка к нулевой. Раз так – можно считать, что встретились.
– Дин, с тобой все в порядке? Не поранилась? Как ты пережила дождь?
– Со мной все хорошо. Из-за дождя потеряла вас – и сама потерялась. Да и невозможно было вверх идти. Сильный дождь… А ты как?
– Да то же самое. Когда хлынуло, будто обрезало все вокруг. В поток попал, потом снесло сюда. Тебя тоже, наверное?
– Нет, я заблудилась, когда дождь пошел, а потом нашла укрытие под деревом. Его стало затапливать, и пришлось забраться на нижнюю ветку. Там и сидела, пока замерзать не начала. Холодно становится, если не двигаться.
– На бамбуке ветку нашла?!
– Нет, конечно. Какое-то другое дерево – иногда они встречаются среди бамбука.
– Ты ловко по лесу ходишь. Тихо. А как меня заметила? Я тебя вообще не вижу – пятно какое-то в темноте, и все.
– Если долго сидеть на месте, светлячки начинают над головой летать. Наверное, на тепло от дыхания идут. У меня так летали, на том дереве. Увидела стайку и поняла, что рядом кто-то есть.
– Да?.. Не обращал внимания… Динка, надо бы место посуше найти и дождаться там утра.
– Посуше? Максим, здесь все промокло. Сильно промокло. И грязь какая-то везде появилась. Мы, наверное, не сможем на холм забраться, пока она не подсохнет или не стечет. Земля будто болото. Можно на дерево залезть, но здесь это не получится.
– Верно – бамбук в этом не помощник.
На мгновение в голове у Макса промелькнула идея срубить несколько стволов, соорудив что-то вроде насеста, где они будут куковать до рассвета будто мокрые курицы. Но дураком он не был – глупые мысли надолго не задерживались. Отхватить себе во мраке пальцы или привлечь шумом стаю ящеров не хотелось. Но не сидеть же здесь!
– Дин, ты вроде лучше меня в темноте ориентируешься. Сможешь вывести на опушку?
– Опушку?!
– Ну туда, где бамбук заканчивается.
– Не знаю. Наверное. А зачем?
– Там нормальные деревья есть, можно забраться и пересидеть ночь.
– Хорошо. Давай попробую. Иди за мной.
– Я бы рад, только как это сделать, если ничего не вижу?
– Вот, держись.
Дина крепко взяла его за ладонь, мягко потянула за собой. И Макс поплелся, будто слепой за поводырем, – что ему еще оставалось?
На каждой ноге Макса скопились килограммы грязи, безобразными комками облепив голени до самых колен, а спереди даже чуть выше. Он несколько раз терял шлепки, и тогда приходилось останавливаться, выискивать их в липкой жиже, отчего руки тоже были далеко не чистые. Единственное, что радовало на этом нелегком пути, – бамбуковая поросль лишена веток, иначе бы голове не поздоровилось. Ни одной шишки не набил пока что, хотя несколько раз, несмотря на помощь Дины, едва не «целовался» со стволами.
Шлеп-шлеп под ногами; постоянные скачки из сторону в сторону – приходилось огибать непролазные группы бамбуковых стволов; холодная сырость, пробирающая до костей; зловещие шорохи от разбегающихся во все стороны мелких животных. Днем живность в таких количествах не попадалась, или она активизируется после ливней? Может, и так: затопило норки, и повылезали мышки с ящерицами. Все равно странно: раньше Большой представлялся хоть и необычной, но относительно спокойной сушей – изобилием живности не пахло. Идти надоело почти сразу, но и останавливаться нельзя: холоднее станет, да и разве можно проявлять слабость перед девчонкой?
Луна, временами проглядывая на минутку-другую, только нагоняла жути, мало что при этом освещая. Через некоторое время остатки туч удалились вслед за грозовым фронтом, небо усыпали звезды и более крупные объекты. Несмотря на их внушительные размеры и нескромное количество, все равно толку мало: пышные метелки верхушек бамбуковых стволов не пропускали света к земле, а если и доходили какие-то крохи, то мало в чем помогали. Зато если глянуть вверх, кажется, будто попал в затемненную пачку исполинских макарон.
Да уж… бамбуковый лес – место специфическое…
– Заросли заканчиваются, – тихо предупредила Дина.
Для Макса ее слова прозвучали бессмыслицей: ведь ничто не изменилось. Но уже через несколько шагов понял, что девчонка права, – нескончаемый бамбуковый кошмар сошел на нет. Вот уже пробирается через густые кусты на опушке, в очередной раз едва не падает, зацепившись за ветку. Не сказать, что вышли на открытое место, но света прибавилось – сверху его почти ничто не заслоняет.
Дина уверенно потащила Макса куда-то влево, к громадине, закрывающей половину небосвода. Это оказалось большое дерево с раскидистой кроной. Неизвестно, как такие называются, но днем они часто встречались – хорошо запомнились кривыми массивными ветвями, отходящими от стволов почти под прямым углом и почти всегда склонявшимися в итоге до земли. В таких местах они даже укоренялись частенько, давая новые побеги. Забраться наверх по свету не представляет труда, да и сейчас чрезмерных усилий не потребуется.
Дина, остановившись перед одной из доступных ветвей, неуверенно огляделась, сорвала пучок травы, начала ожесточенно тереть ноги.
– Ты чего? – удивился Макс.
– Грязи много…
– Думаешь, дочиста вычистишь? Бросай это дело, и полезли наверх. Утром доберемся до ближайшей трубы и спокойно отмоемся.
– Хорошо бы… Бродяга говорил, что вода здесь теплая…
– Прохладная она – ты же сама видела.
– Ага. В такой еще больше можно замерзнуть. Осторожно, ветка мокрая и скользкая.
Дина ловко полезла наверх, Макс за ней. Далеко она забираться не стала – уселась на горизонтальном участке ветви, болтая ногами метрах в двух от земли.
– Максим, здесь вроде нормально. Не будем дальше лезть? Тут удобно – можно спиной о соседнюю веточку облокачиваться.
Прикинув высоту, он нахмурился – слишком мало, чтобы чувствовать себя в безопасности от крупных ящеров. Но лезть выше, рискуя сверзиться и переломать ноги, тоже не хотелось. Ночь, мокрая кора, холодные листья, обдающие брызгами приставших к ним капель, – Макса все это достало, толком не начавшись.
– Будем сидеть здесь.
Устроившись бочком друг к дружке, замерли. И впрямь удобно – спины упираются в параллельно протянувшуюся ветвь. Перед глазами звездное небо, если опустить взгляд, можно увидеть верхушку непроглядной черной стены – бамбуковый лес начинался в паре десятков метров.
Отцовские часы достойно пережили все приключения – продолжали идти. Разглядев светящиеся стрелки и цифры, Макс привычно поправился на несовпадение местных суток с земными, вздохнул:
– До рассвета еще долго.
– Ага…
– Замерзла?
– Немного. Но это не страшно – я привыкла.
– И не уснуть… Дин, непохожа ты на тех, которые к такому привыкшие. Заметно, что городская. Даже не знаешь, что такое опушка.
– Знаю. Просто какая же это опушка? Лес продолжается.
– Но не бамбуковый. И вообще не лес. В основном кусты – деревьев мало. Значит, опушка.
– Какая разница? Ты лучше воду из пакета вытряхни.
– Уже по-всякому трусил. Без толку. Думаю, ружье вымокло сильно. А как твой револьвер?
– Не знаю. Я его не доставала. Завернула перед дождем и спрятала в рюкзак.
– Ну, его проще спрятать, чем эту дуру. Может, и не вымок.
– Ага.
– Ничего. До рассвета можно как угодно дотерпеть. А потом, не заглядывая в город бронзовых, пойдем к кораблям. Прямо по склону двинемся – вокруг вершины. Если не делать остановки, то за час доберемся.
– Это если дождь не вернется.
– А такое бывает?
– Я один раз попадала в ливень, и он через несколько часов вернулся. Почти так же плохо было.
– Странно. Обычно гроза прогремит – и все, не возвращается.
– Это у вас, может, так, а здесь по-другому.
– Наверное. Может, ветер меняется и тучи назад приносит, или что-нибудь еще. Дин, я второй раз такого не переживу. До сих пор тошно – нахлебался этой жижи.
– Я тоже не переживу. И очень боюсь за Снежка. Он ведь еще легче меня – если его понесло, то могло далеко утащить.
– Да вряд ли – он опытный. Даже опытнее меня: я никогда здесь таких ливней не видел, а вот Снежок сталкивался.
– Ну ты ведь новичок – это нормально. А он хоть и видел, но младше тебя гораздо. И легче. Таким опаснее всего.
Обсуждать, что и с кем могло случиться, было бессмысленно – информации ведь нет. Оба это прекрасно понимали, и пустой разговор угас сам собой. Осталась только сырая тьма, нервирующие звуки, издаваемые ночными животными, холодные капли, продолжавшие падать сверху, – воды на листве, похоже, остались тонны. Сидеть холодно и не так уж удобно, как показалось вначале: хоть крутись, хоть замри, но постоянно куда-то что-то давит. К тому же у Макса разболелась лодыжка – похоже, серьезно зашиб.
Прижимаясь к теплому боку Дины, он тупо таращился в ночь. Заснуть не заснул, но в полусонное состояние себя привести смог. То ли бодрствование, то ли дрема. И в редкие мгновения просветления начал даже находить удовольствие в таком бездумном времяпрепровождении.
Хорошо, что нашлась именно Динка: проводить ночь бок о бок с Бродягой было бы не так приятно.
Еще часов пять – и начнет светать. Не так уж долго, дотерпеть можно. Хоть и холодновато, но это тропики, а не Арктика. Ерунда: чуток «гусиной кожи» и немного дрожи не повредят. Если появится ящер – тоже не беда. Заберутся повыше – не достанет. Макс и Дина не пропадут здесь. Остается надеяться, что Снежок и Бродяга устроились не хуже.
А затем послышался крик. Очень специфический крик. Так кричат лишь в одном случае: когда дело совсем плохо.
Глава 7
– Кто это был? – вскинулся Макс. – Снежок так кричать не мог. Бродяга?
– Не знаю… Непохоже… Максим, там что-то очень нехорошее.
Опять закричали, причем чуть ближе. Или это нервишки играют – обманывают? Да вряд ли…
– Дин, ты сиди здесь, а я пойду взгляну.
– И на что ты там смотреть собрался?! Ведь вообще ничего не видишь! И ружье у тебя вымокло, наверное. Давай вместе пойдем. Это, скорее всего, ящер на кого-то напал. С ящером мы справимся – это ведь не дикс.
Макс, если откровенно, предпочел бы дикса. Те хоть и сильны до безобразия, но все же приемлемых размеров, а вот ящеры бывают всякие. В том числе и такие, что двустволка против них выглядит неубедительно. Но Дина о болотной рептилии отозвалась столь пренебрежительно, что возразить невозможно, – ведь получится, что он трусливее девчонки.
– Ладно. Только вперед не лезь.
За время, проведенное на дереве, внизу лучше не стало. Так же мокро, и все та же жижа, норовящая стащить шлепки. Ни о какой бесшумности передвижения не могло быть и речи – Макс ломился через кусты, стараясь обходить лишь очень серьезные заросли, – Дине через такие пробираться труднее. Во все стороны разбегались потревоженные мелкие зверьки, один раз слева испуганно взвизгнули, и прочь помчался кто-то серьезный – наверное, не меньше крупной собаки.
Вот только собаки так не визжат.
Макс не один раз проклял и неизвестного, своим криком выманившего из относительно надежного убежища, и себя, за то, что помчался на выручку, не думая о последствиях. Ведь не понять теперь – где искать этого бедолагу. А вот самим легче легкого нарваться на проблемы – в такой темноте ящера не заметишь, пока на него не наткнешься.
Да и днем их заметить не всегда возможно…
Остается надеяться, что кричал не Снежок и не Бродяга.
Остановившись, Макс тихо произнес:
– Дин, я не знаю, куда идти дальше. Он больше не кричат. Мы никогда его не найдем.
– Давай постоим тихонечко. Может, что-нибудь услышим.
– Давай.
Поначалу звуков вокруг раздавалось великое множество. Неведомые мелкие зверушки, потревоженные людьми, торопились удалиться от источника раздражения. Вели они себя при этом неаккуратно – шуршание в кустарнике напомнило Максу прошлое лето и парочку ежей, шумевших в зарослях не хуже конского табуна. Может, они и здесь водятся? Или, допустим, дикобразы? И вообще – вокруг острова несколько буев. Оттуда ведь не только люди и предметы падают – животных тоже захватывает. Было бы интересно посмотреть на схватку гризли с ящером… если издалека.
– Слышишь? – прошептала Дина.
– Что?
– Впереди и чуть правее бежит кто-то. Через заросли. На человека похоже.
– Ничего не слышу. Только шуршание обычное. Может, тебе мерещится? Сейчас оно хоть немного затихнет, и точно поймешь.
– Нет. Там кто-то бежит. Наверное, он и кричал.
– Хороший у тебя слух. Ну давай пойдем туда, посмотрим. Только не будем так бежать, а то я чуть не убился несколько раз. Заросли мешают.
Более аккуратный способ передвижения был не только удобнее, но и тише. Не сказать, что совсем уж бесшумно, но и на слоновьи забеги мало похоже. Впереди, будто поощряя, вновь закричали. Но в голосе неизвестного теперь было больше ярости, чем страха. Он или сражался, или собирался начать сражаться, или пытался кого-то напугать.
– В нашу сторону мчится, – шепнула Дина, но затем неуверенно добавила: – Нет, к холму забирает немного. Давай и мы туда.
Если честно, Макс плохо представлял, где находится холм: на последних шагах деревья нависли со всех сторон, радикально сократив и без того скудный ночной обзор. Но девчонке стоило доверять – в темноте она явно ориентируется лучше, да и слух у нее феноменальный.
Новый курс привел к стене непроходимых зарослей. Огибая ее, Макс наконец услышал быстрые прерывистые шаги. Кто-то торопливо ломился через кустарник, ломая ветки, продавливаясь через них, не задумываясь об осторожности. Его явно подгоняет что-то нехорошее, раз так летит.
Дина уверенно повернула налево, потащив Макса за руку. Он и без того понимал, что надо выходить на перехват неизвестному, раз уж так приспичило его увидеть. Но сомнения начали одолевать. Зачем он опять лезет на рожон, ведь можно нарваться на что угодно: на дикса, на разведчика готов, на до истерики перепуганного новичка с папиным дробовиком в трясущихся руках. Да что угодно может быть – хоть остров место непопулярное, но районы вблизи озер и южного побережья посещаются нередко, и не всегда друзьями или нейтралами. Будь Макс один – это полбеды, но с ним девчонка. Хоть и смелая, и не пустоголовая кукла, больше всего на свете опасающаяся попортить маникюр, но признаемся честно – не слишком крутая. Он сейчас и ее жизнью рискует.
Треск под лапами тяжелой туши и тут же новый крик: уже не яростный, не испуганный. Крик покалеченного или умирающего. Нечеловеческий от переполняющих его страха, боли, обреченности. В этот же миг Макс обогнул очередной непроглядно-густой куст – и наконец увидел источник жуткого шума. На небольшой полянке, щедро освещенной небесами, происходило то, что случается здесь частенько, – не первый раз видит. Огромный ящер, на вид в длину не меньше семи-восьми метров, кромсал клыкастой пастью человеческое тело. Жертва не сопротивлялась, но и не бездействовала – цеплялась руками за траву, будто пытаясь выползти из страшного капкана. Не похоже, что сознательно: разум уже померк или парализован, но инстинкты не позволяют сдаться, заставляя мышцы сокращаться.
Очень хотелось развернуться, ухватить Дину за руку и помчаться назад, не разбирая дороги. Но, пересиливая страх, взмахнул мачете, угрожающе закричал. Ящер чуть повернул голову, призадумался на миг, затем освободил добычу из капкана зубов, потянулся к Максу. Из приоткрытой пасти вырвался вибрирующий кончик языка, послышалось тихое, но одновременно давящее шипение.
– Стреляй! – прохрипел Макс, пятясь назад.
В кустах на дальней границе поляны треснула ветка, из зарослей выбрался второй ящер. Этот был гораздо мельче, но наглее: пользуясь тем, что старший собрат отвлекся, покусился на его добычу. Исполин отреагировал на рывок конкурента, развернулся в его сторону, зашипел куда более угрожающе.
– Стреляй же!!!
– Не надо, Максим. Давай просто уйдем. Мы ему ничем уже не поможем.
Будь ситуация другой, Макс, несомненно, послушался бы столь здравого совета. Но – увы: в столь непростых условиях разум редко работает адекватно. Те, чья работа связана с риском для жизни, не просто так тратят уйму времени на учебу и тренировки – они вырабатывают в себе навыки автоматизма. Когда припечет, тело само будет знать, что и как делать.
Автоматизма у Макса не было. Замерзший, уставший, истерзанный потопом и перепуганный, он поступил неправильно. Перестав пятиться, ринулся вперед, размахиваясь мачете. Громадный ящер среагировал на быстрое движение – развернулся, опять зашипел, показав язык. По его тонкому кончику и пришелся удар стального клинка – рука даже не почувствовала сопротивления. Лезвие прошло сквозь плоть, не заметив препятствия.
Монстр взвизгнул, будто исполинский пес, подпрыгнул на всех лапах одновременно, ловко пятясь задом наперед, исчез в кустах. Судя по шуму, он продолжал удаляться с приличной скоростью, даже не думая о мести или о возврате к законной добыче.
Мелкая тварь, воспользовавшись неожиданным уходом старшего конкурента, без помех добралась до тела, ухватила за руку, противно захрустела. Макс, опомнившись, проклял себя за самоубийственный порыв, развернулся, ухватил Динку за руку:
– Бежим!
Опять кусты, колючими ветками царапающие руки, норовящие стегануть по глазам. Опять вода с листьев и расползающаяся грязь под ногами. Долго мчаться в таких условиях не получилось – сбавив ход, Макс с досадой выдал:
– Дин! Ну почему ты не стреляла?!
– Я бы не убила такого большого. Он бы разозлился только. Надо было просто уйти.
– Да?! А как же тот человек?!
– Ты же видел, что ему уже не помочь.
– А вдруг!
– Нет. Агония. Смерть. Не переживай – он был не из наших. Хотя все равно очень жаль.
– Откуда ты знаешь?
– Рассмотрела хорошо. На нем одежда теплая – такую здесь никто не носит. Он новичок.
– Думаешь, вывалился над буем и, сохранив зимнюю одежду, добрался до острова?
– Ага. Ты же знаешь, здесь много буев.
– Знаю…
– Ты молодец – прогнал большого. Мог бы и мелкого попробовать прогнать – он не такой опасный.
– Да дурак я просто… растерялся. Мелкий, может, еще опаснее. Здоровый сразу сожрет, а от укуса будешь заживо гнить несколько часов. Яд у них на зубах или грязь какая-то опасная.
– Ага. Ну и правильно: зачем его прогонять? У новичка вряд ли было что-то ценное, кроме одежды. Я ничего такого не разглядела. А куда мы идем?
– Куда глаза глядят, лишь бы подальше. Откуда эти ящеры взялись? Я думал, они почти не отходят далеко от своих болот, а здесь сразу два.
– Остров не такой уж большой – могут куда угодно забредать. И после дождя здесь везде болото, вот и бродят под самым холмом.
Повернув голову Макс убедился, до девушка права: в свете лун вздымалась близкая громада холма.
– Давай попробуем влезть повыше на склон – может, туда они не заберутся.
– Давай. А может, сразу до города дойдем?
– А получится? Тут на ровном месте скользко, а уж на склоне… Откуда только взялась эта грязь… Как масло…
– Палки надо выломать – с ними легче будет. И выбирать пологие места. Если не торопиться и не рисковать, то доберемся. Света сейчас много – видно все хорошо.
– Ладно, уговорила.
И правда – раз уж стало светлее, то лучше шагать хоть куда-нибудь, чем трястись от холода на мокром дереве или бродить по зарослям, кишащим опасными хищниками.
Остров и впрямь не столь уж велик, как хотелось бы Максу, витавшему в экспансионистских мечтах. Холмы хоть и высокие, но лишь по местным меркам, на фоне нескончаемых мелководий, рифов, карликовых скал. Но ушло больше часа, прежде чем уставший до чертиков Макс дотащил еле переставляющую ноги девушку до вершины. Из последних сил перебрались через стену – искать единственный проход не догадались, да и желания не было. Хотелось завалиться спать в первом попавшемся доме.
Внезапно ноздри уловили странный аромат. Волнующий, притягательный. Отупевший от усталости Макс еще не понял, с чем имеет дело, а рот уже начал заполняться слюной.
Мясо! Жареное мясо!
Обернулся по сторонам. Так и есть – справа между строениями просматривается подозрительное сияние.
– Там костер, – шепнула Дина.
– Вижу. Револьвер приготовь – вдруг там не наши.
Оружия не понадобилось. У небольшого костерка, разведенного под характерным для здешней архитектуры высоким навесом, блаженствовали Снежок и Бродяга. Костров вообще-то было два, но второй уже прогорел, краснея грудой углей. Именно от него шел упоительный аромат – над жаром в несколько шеренг выстроились куски подрумянившегося мяса, нанизанные на ошкуренные веточки.
Встреча получилась простой и многообещающей – вскочивший Бродяга, убедившись, что перед ним свои, опустил копье и без предисловий спросил:
– Мясо будете?
– Буду, – ответил Макс.
– Снежок, надо еще подрезать.
– А чье это мясо? – вдруг спохватился Макс.
– Да пока вы где-то лазили, я свинку подловил. Точнее, на меня ее потоком вынесло. Мелкая, глупая – попала под ливень серьезно. Вообще-то они плавают хорошо, но эту чуть на дно не затянуло. Давненько я шашлыков не пробовал. А где вас столько черти носили?
– Потом расскажу. Как я устал… мы устали.
– Раз на мясо зубы точишь, значит, силы еще есть – рассказывай.
Бродяге и Снежку повезло больше. Ливень их разлучить не смог, к тому же старший не зря здесь потратил свои годы – знал, что надо делать в подобных ситуациях. Переждав пик непогоды, они добрались до городка, обсушились у костра и занялись обжорством. Как им в полной темноте удалось найти дорогу – тайна невеликая: Бродяга прожил здесь два месяца и, по его словам, мог с завязанными глазами пройтись от берега до берега.
Мясо было, может, и не высший сорт, но Максу после нескончаемой диеты из морепродуктов показалось шикарным. Разжевывая истекающие соком куски, он почти не прислушивался к нескончаемым разглагольствованиям отдохнувшего, сухого и сытого Бродяги.
А тому было о чем поведать.
Он рассказывал о здешних грозах, способных в щепки разнести пальмовую рощу. О водных потоках, смывающих со склонов холмов тысячи тонн плодородного грунта. О бездонных болотах, где исчезает эта смытая почва. О трубах, которые при ливнях перестают выдавать воду и пар, начиная фонтанировать липкой субстанцией, похожей на вонючий ил. Из-за него трудно ходить первые часы после непогоды, но уже через сутки невозможно насобирать даже наперсток омерзительного вещества – оно превращается в самый обычный перегной.
Это и к лучшему. Не будь такого механизма, холмы давно зияли бы голым камнем и металлом – при таких ливнях на вершинах и склонах не может удержаться ни частицы.
Макс слушал все это, но не слышал. Ему было плевать на очередные чудеса странного острова. Он хотел доесть мясо, выспаться и убраться отсюда подальше.
Все, что надо было выяснить в первую очередь, он выяснил. Пора возвращаться.
– Не знаю… Непохоже… Максим, там что-то очень нехорошее.
Опять закричали, причем чуть ближе. Или это нервишки играют – обманывают? Да вряд ли…
– Дин, ты сиди здесь, а я пойду взгляну.
– И на что ты там смотреть собрался?! Ведь вообще ничего не видишь! И ружье у тебя вымокло, наверное. Давай вместе пойдем. Это, скорее всего, ящер на кого-то напал. С ящером мы справимся – это ведь не дикс.
Макс, если откровенно, предпочел бы дикса. Те хоть и сильны до безобразия, но все же приемлемых размеров, а вот ящеры бывают всякие. В том числе и такие, что двустволка против них выглядит неубедительно. Но Дина о болотной рептилии отозвалась столь пренебрежительно, что возразить невозможно, – ведь получится, что он трусливее девчонки.
– Ладно. Только вперед не лезь.
За время, проведенное на дереве, внизу лучше не стало. Так же мокро, и все та же жижа, норовящая стащить шлепки. Ни о какой бесшумности передвижения не могло быть и речи – Макс ломился через кусты, стараясь обходить лишь очень серьезные заросли, – Дине через такие пробираться труднее. Во все стороны разбегались потревоженные мелкие зверьки, один раз слева испуганно взвизгнули, и прочь помчался кто-то серьезный – наверное, не меньше крупной собаки.
Вот только собаки так не визжат.
Макс не один раз проклял и неизвестного, своим криком выманившего из относительно надежного убежища, и себя, за то, что помчался на выручку, не думая о последствиях. Ведь не понять теперь – где искать этого бедолагу. А вот самим легче легкого нарваться на проблемы – в такой темноте ящера не заметишь, пока на него не наткнешься.
Да и днем их заметить не всегда возможно…
Остается надеяться, что кричал не Снежок и не Бродяга.
Остановившись, Макс тихо произнес:
– Дин, я не знаю, куда идти дальше. Он больше не кричат. Мы никогда его не найдем.
– Давай постоим тихонечко. Может, что-нибудь услышим.
– Давай.
Поначалу звуков вокруг раздавалось великое множество. Неведомые мелкие зверушки, потревоженные людьми, торопились удалиться от источника раздражения. Вели они себя при этом неаккуратно – шуршание в кустарнике напомнило Максу прошлое лето и парочку ежей, шумевших в зарослях не хуже конского табуна. Может, они и здесь водятся? Или, допустим, дикобразы? И вообще – вокруг острова несколько буев. Оттуда ведь не только люди и предметы падают – животных тоже захватывает. Было бы интересно посмотреть на схватку гризли с ящером… если издалека.
– Слышишь? – прошептала Дина.
– Что?
– Впереди и чуть правее бежит кто-то. Через заросли. На человека похоже.
– Ничего не слышу. Только шуршание обычное. Может, тебе мерещится? Сейчас оно хоть немного затихнет, и точно поймешь.
– Нет. Там кто-то бежит. Наверное, он и кричал.
– Хороший у тебя слух. Ну давай пойдем туда, посмотрим. Только не будем так бежать, а то я чуть не убился несколько раз. Заросли мешают.
Более аккуратный способ передвижения был не только удобнее, но и тише. Не сказать, что совсем уж бесшумно, но и на слоновьи забеги мало похоже. Впереди, будто поощряя, вновь закричали. Но в голосе неизвестного теперь было больше ярости, чем страха. Он или сражался, или собирался начать сражаться, или пытался кого-то напугать.
– В нашу сторону мчится, – шепнула Дина, но затем неуверенно добавила: – Нет, к холму забирает немного. Давай и мы туда.
Если честно, Макс плохо представлял, где находится холм: на последних шагах деревья нависли со всех сторон, радикально сократив и без того скудный ночной обзор. Но девчонке стоило доверять – в темноте она явно ориентируется лучше, да и слух у нее феноменальный.
Новый курс привел к стене непроходимых зарослей. Огибая ее, Макс наконец услышал быстрые прерывистые шаги. Кто-то торопливо ломился через кустарник, ломая ветки, продавливаясь через них, не задумываясь об осторожности. Его явно подгоняет что-то нехорошее, раз так летит.
Дина уверенно повернула налево, потащив Макса за руку. Он и без того понимал, что надо выходить на перехват неизвестному, раз уж так приспичило его увидеть. Но сомнения начали одолевать. Зачем он опять лезет на рожон, ведь можно нарваться на что угодно: на дикса, на разведчика готов, на до истерики перепуганного новичка с папиным дробовиком в трясущихся руках. Да что угодно может быть – хоть остров место непопулярное, но районы вблизи озер и южного побережья посещаются нередко, и не всегда друзьями или нейтралами. Будь Макс один – это полбеды, но с ним девчонка. Хоть и смелая, и не пустоголовая кукла, больше всего на свете опасающаяся попортить маникюр, но признаемся честно – не слишком крутая. Он сейчас и ее жизнью рискует.
Треск под лапами тяжелой туши и тут же новый крик: уже не яростный, не испуганный. Крик покалеченного или умирающего. Нечеловеческий от переполняющих его страха, боли, обреченности. В этот же миг Макс обогнул очередной непроглядно-густой куст – и наконец увидел источник жуткого шума. На небольшой полянке, щедро освещенной небесами, происходило то, что случается здесь частенько, – не первый раз видит. Огромный ящер, на вид в длину не меньше семи-восьми метров, кромсал клыкастой пастью человеческое тело. Жертва не сопротивлялась, но и не бездействовала – цеплялась руками за траву, будто пытаясь выползти из страшного капкана. Не похоже, что сознательно: разум уже померк или парализован, но инстинкты не позволяют сдаться, заставляя мышцы сокращаться.
Очень хотелось развернуться, ухватить Дину за руку и помчаться назад, не разбирая дороги. Но, пересиливая страх, взмахнул мачете, угрожающе закричал. Ящер чуть повернул голову, призадумался на миг, затем освободил добычу из капкана зубов, потянулся к Максу. Из приоткрытой пасти вырвался вибрирующий кончик языка, послышалось тихое, но одновременно давящее шипение.
– Стреляй! – прохрипел Макс, пятясь назад.
В кустах на дальней границе поляны треснула ветка, из зарослей выбрался второй ящер. Этот был гораздо мельче, но наглее: пользуясь тем, что старший собрат отвлекся, покусился на его добычу. Исполин отреагировал на рывок конкурента, развернулся в его сторону, зашипел куда более угрожающе.
– Стреляй же!!!
– Не надо, Максим. Давай просто уйдем. Мы ему ничем уже не поможем.
Будь ситуация другой, Макс, несомненно, послушался бы столь здравого совета. Но – увы: в столь непростых условиях разум редко работает адекватно. Те, чья работа связана с риском для жизни, не просто так тратят уйму времени на учебу и тренировки – они вырабатывают в себе навыки автоматизма. Когда припечет, тело само будет знать, что и как делать.
Автоматизма у Макса не было. Замерзший, уставший, истерзанный потопом и перепуганный, он поступил неправильно. Перестав пятиться, ринулся вперед, размахиваясь мачете. Громадный ящер среагировал на быстрое движение – развернулся, опять зашипел, показав язык. По его тонкому кончику и пришелся удар стального клинка – рука даже не почувствовала сопротивления. Лезвие прошло сквозь плоть, не заметив препятствия.
Монстр взвизгнул, будто исполинский пес, подпрыгнул на всех лапах одновременно, ловко пятясь задом наперед, исчез в кустах. Судя по шуму, он продолжал удаляться с приличной скоростью, даже не думая о мести или о возврате к законной добыче.
Мелкая тварь, воспользовавшись неожиданным уходом старшего конкурента, без помех добралась до тела, ухватила за руку, противно захрустела. Макс, опомнившись, проклял себя за самоубийственный порыв, развернулся, ухватил Динку за руку:
– Бежим!
Опять кусты, колючими ветками царапающие руки, норовящие стегануть по глазам. Опять вода с листьев и расползающаяся грязь под ногами. Долго мчаться в таких условиях не получилось – сбавив ход, Макс с досадой выдал:
– Дин! Ну почему ты не стреляла?!
– Я бы не убила такого большого. Он бы разозлился только. Надо было просто уйти.
– Да?! А как же тот человек?!
– Ты же видел, что ему уже не помочь.
– А вдруг!
– Нет. Агония. Смерть. Не переживай – он был не из наших. Хотя все равно очень жаль.
– Откуда ты знаешь?
– Рассмотрела хорошо. На нем одежда теплая – такую здесь никто не носит. Он новичок.
– Думаешь, вывалился над буем и, сохранив зимнюю одежду, добрался до острова?
– Ага. Ты же знаешь, здесь много буев.
– Знаю…
– Ты молодец – прогнал большого. Мог бы и мелкого попробовать прогнать – он не такой опасный.
– Да дурак я просто… растерялся. Мелкий, может, еще опаснее. Здоровый сразу сожрет, а от укуса будешь заживо гнить несколько часов. Яд у них на зубах или грязь какая-то опасная.
– Ага. Ну и правильно: зачем его прогонять? У новичка вряд ли было что-то ценное, кроме одежды. Я ничего такого не разглядела. А куда мы идем?
– Куда глаза глядят, лишь бы подальше. Откуда эти ящеры взялись? Я думал, они почти не отходят далеко от своих болот, а здесь сразу два.
– Остров не такой уж большой – могут куда угодно забредать. И после дождя здесь везде болото, вот и бродят под самым холмом.
Повернув голову Макс убедился, до девушка права: в свете лун вздымалась близкая громада холма.
– Давай попробуем влезть повыше на склон – может, туда они не заберутся.
– Давай. А может, сразу до города дойдем?
– А получится? Тут на ровном месте скользко, а уж на склоне… Откуда только взялась эта грязь… Как масло…
– Палки надо выломать – с ними легче будет. И выбирать пологие места. Если не торопиться и не рисковать, то доберемся. Света сейчас много – видно все хорошо.
– Ладно, уговорила.
И правда – раз уж стало светлее, то лучше шагать хоть куда-нибудь, чем трястись от холода на мокром дереве или бродить по зарослям, кишащим опасными хищниками.
Остров и впрямь не столь уж велик, как хотелось бы Максу, витавшему в экспансионистских мечтах. Холмы хоть и высокие, но лишь по местным меркам, на фоне нескончаемых мелководий, рифов, карликовых скал. Но ушло больше часа, прежде чем уставший до чертиков Макс дотащил еле переставляющую ноги девушку до вершины. Из последних сил перебрались через стену – искать единственный проход не догадались, да и желания не было. Хотелось завалиться спать в первом попавшемся доме.
Внезапно ноздри уловили странный аромат. Волнующий, притягательный. Отупевший от усталости Макс еще не понял, с чем имеет дело, а рот уже начал заполняться слюной.
Мясо! Жареное мясо!
Обернулся по сторонам. Так и есть – справа между строениями просматривается подозрительное сияние.
– Там костер, – шепнула Дина.
– Вижу. Револьвер приготовь – вдруг там не наши.
Оружия не понадобилось. У небольшого костерка, разведенного под характерным для здешней архитектуры высоким навесом, блаженствовали Снежок и Бродяга. Костров вообще-то было два, но второй уже прогорел, краснея грудой углей. Именно от него шел упоительный аромат – над жаром в несколько шеренг выстроились куски подрумянившегося мяса, нанизанные на ошкуренные веточки.
Встреча получилась простой и многообещающей – вскочивший Бродяга, убедившись, что перед ним свои, опустил копье и без предисловий спросил:
– Мясо будете?
– Буду, – ответил Макс.
– Снежок, надо еще подрезать.
– А чье это мясо? – вдруг спохватился Макс.
– Да пока вы где-то лазили, я свинку подловил. Точнее, на меня ее потоком вынесло. Мелкая, глупая – попала под ливень серьезно. Вообще-то они плавают хорошо, но эту чуть на дно не затянуло. Давненько я шашлыков не пробовал. А где вас столько черти носили?
– Потом расскажу. Как я устал… мы устали.
– Раз на мясо зубы точишь, значит, силы еще есть – рассказывай.
Бродяге и Снежку повезло больше. Ливень их разлучить не смог, к тому же старший не зря здесь потратил свои годы – знал, что надо делать в подобных ситуациях. Переждав пик непогоды, они добрались до городка, обсушились у костра и занялись обжорством. Как им в полной темноте удалось найти дорогу – тайна невеликая: Бродяга прожил здесь два месяца и, по его словам, мог с завязанными глазами пройтись от берега до берега.
Мясо было, может, и не высший сорт, но Максу после нескончаемой диеты из морепродуктов показалось шикарным. Разжевывая истекающие соком куски, он почти не прислушивался к нескончаемым разглагольствованиям отдохнувшего, сухого и сытого Бродяги.
А тому было о чем поведать.
Он рассказывал о здешних грозах, способных в щепки разнести пальмовую рощу. О водных потоках, смывающих со склонов холмов тысячи тонн плодородного грунта. О бездонных болотах, где исчезает эта смытая почва. О трубах, которые при ливнях перестают выдавать воду и пар, начиная фонтанировать липкой субстанцией, похожей на вонючий ил. Из-за него трудно ходить первые часы после непогоды, но уже через сутки невозможно насобирать даже наперсток омерзительного вещества – оно превращается в самый обычный перегной.
Это и к лучшему. Не будь такого механизма, холмы давно зияли бы голым камнем и металлом – при таких ливнях на вершинах и склонах не может удержаться ни частицы.
Макс слушал все это, но не слышал. Ему было плевать на очередные чудеса странного острова. Он хотел доесть мясо, выспаться и убраться отсюда подальше.
Все, что надо было выяснить в первую очередь, он выяснил. Пора возвращаться.
Глава 8
Если путь к острову был относительно прост лишь поначалу и невыносимо тяжел во второй половине, после выхода на восточное скальное мелководье, то обратная дорога показалась если не круизом на комфортабельном лайнере, то чем-то к нему приближенным. Лодку ни разу не пришлось тащить вручную. Поначалу, соединившись с отсидевшимися в кораблях ребятами, уверенно и быстро двигались по уже знакомым расселинам, пока не добрались до западного перекрестка. Здесь тоже надолго не задержались: известно, куда ведет левый проход; понятно, что правый, тянущийся на север, вряд ли тянется к родным водам. Оставался последний вариант – им и воспользовались.