Страница:
– Почему ты не погнался за ним? – Она наконец дала волю слезам. Разозлившись на собственную слабость, она вырвала у него руку.
– Я не мот. Думаешь, я не хотел? – Эдвард взял ее за плечи и повернул к себе, но увидел катившиеся из глаз слезы и нежно смахнул их с ее щек.
– Смог бы, если б очень захотел! – Мука исказила его лицо, и она поняла, что пора замолчать, но не сумела: – Смог бы, если бы вправду захотел!
Она увидела, как он нахмурился, и осознала, что зашла слишком далеко. Но прежде чем она успела убежать, он прошипел ей в лицо:
– Ты, маленькая балованная дурочка! Как ты смеешь сомневаться в моей чести только потому, что тебя не устраивает результат? Я сделал то, что должен был сделать, – поддержал в бою моих товарищей. – Он резко оттолкнул ее, так что она пошатнулась, а сам вошел в свою комнату и захлопнул дверь.
Пустота. Пустота вновь вернулась в ее сердце, а потом на нее нахлынули стыд и злость. Закрытая дверь ее комнаты угрюмо маячила перед ней, но она не могла войти туда одна. Даже мысль об этом была ей нестерпима. Она повернулась и направилась во внутренний двор замка.
Солнце уже село за горы, оставив лишь розовый отблеск на верхушках деревьев. В воздухе пахло сыростью, как перед дождем. Вдали маячили грозовые облака. Она посмотрела на розовеющие вершины гор. От дуновения прохладного ветра по коже побежали мурашки. Ребекка повыше подтянула ворот своего платья. Нащупав стягивающую волосы повязку, она рывком сдернула ее, и пышные локоны рассыпались по спине, укрывая ее от холода.
Она обошла большой каменный фонтан, прислушалась к тихому журчанию струй. Много раз приходила она сюда ребенком, и он успокаивал ее мелодичными звуками. Но сейчас даже любимый фонтан не мог усмирить нетерпеливое беспокойство, овладевшее ею.
Ей было неловко оттого, что она так нехорошо говорила с Эдвардом. Несправедливость сказанных слов мучила ее, продолжала звучать в ушах. Как нелепо упрекать его в том, что он сделал не тот выбор, какой бы ей хотелось. Но сказанное слово не вернешь.
В конюшне заржал конь. Ребекка пошла туда навестить любимую кобылку, принадлежавшую отцу. Но, войдя внутрь, она прошла мимо своей любимицы и направилась к своенравному жеребцу. Не задумываясь, она оседлала полудикого коня. Пальцы покалывало от предвкушения бешеной скачки. Как великолепно они поскачут!
Сняв со стены широкий меч в ножнах, она приторочила его к седлу. Тартан Кавена, лежавший рядом на балке, послужит ей плащом. Она вывела жеребца из стойла, всем своим существом ощущая его нетерпение.
– У нас с тобой много общего, – прошептала она, поглаживая его блестящую шею.
Жеребец отозвался тихим ржанием.
– Тихо, не выдавай нас.
Конь помотал головой вверх-вниз, и она рассмеялась, догадавшись, что он ее понял.
Калитка в стене замка заскрипела, когда она откидывала засов. Ребекка еще в детстве научилась пользоваться этим незаметным выходом. Оттолкнувшись от выступа в крепостной стене, она вскочила на коня, и тот рванул вперед, едва почуяв на себе седока.
Т)ни поскакали по холмам и дальше, к болотистым пустошам. Жеребец отлично знал местность. Ребекка дала ему полную волю, не думая о маршруте. Почему она ни разу не попросила Эдварда рассказать о его первой жене? Сможет ли это изменить ее чувства к нему?
Конь и девушка наслаждались свободой. Но внезапно наперерез им из темноты выехал какой-то всадник. Взмахнув мечом, он ударил ее лезвием плашмя, чуть не выбив из седла. Удивленная, но не растерявшаяся, она выхватила меч как раз вовремя, чтобы отразить очередной удар. Хотя алые отблески заката уже погасли, но в свете сумерек она различила цвета Керкгардов.
Он снова напал, но ярость придавала силу ее 146 ударам. Отбросив тартан за спину, чтобы не сковывал движения, она нанесла удар, от которого противник мешком свалился с коня. Но удар оказался не смертельным, и он быстро вскочил на ноги. Ребекка в мгновение ока оказалась на земле и успела отбить его выпад. Он атаковал ее зло, стремительно и жестоко, и ей пришлось применить все свое умение, чтобы остаться в живых.
Она жадно глотала воздух. Сердце ее билось в горле, дышать становилось все труднее. Ей больше не было холодно: жгучий пот тек по спине, стекал с волос, заливая глаза. Она еле удерживала рукоять меча в вспотевших ладонях.
Сосредоточившись на выпадах врага, она прикусила губу и ощутила во рту металлический привкус крови. Отпарировав очередной удар, она чуть не выронила меч, с такой силой он ее атаковал. Сжав меч изо всех сил, напрягая измученные мышцы, она сделала выпад, и противник, не сумев отразить его, упал на землю и умер. Меч вонзился ему в сердце.
Обессиленная боем, Ребекка свалилась рядом с ним. Она с ужасом смотрела на убитого мужчину. Она победила. Почему же ей так плохо? В эту минуту она поняла, что ненавидит смерть. Ребекка уронила голову в ладони, стараясь забыть звук металла, входящего в плоть живого человека.
Не в силах больше выносить присутствие убитого ею врага, она заставила себя подняться. Подозвав жеребца, она попыталась взобраться на него, но руки и ноги ее не слушались.
Неподалеку лошадь воина Керкгардов щипала траву. Ребекка подошла к ней, подобрала поводья и с трудом села на нее. Ведя жеребца в поводу, она направилась к замку. Въезжая в боковую калитку, Ребекка посмотрела на небо и увидела, что уже рассвело. Ее не было дома целую ночь.
Направляясь к конюшне, она услышала какой-то шум и подъехала ближе, увидев, что Эдвард, ее отец и конюхи растерянно смотрят на нее.
– Где ты была? – Эдвард подбежал к ней.
– Прогулялась. С приключениями. Там, на пустоши, лежит шпион Керкгардов с мечом Кавена в груди. А я устала. – Ребекка спешилась и пошла в замок, оставив коней на попечение конюхов. Никто не посмел ее остановить.
Ошеломленный ее необычным видом, Эдвард молча смотрел на нее. Потом он взглянул на Маккея. Тот стоял, потрясение глядя вслед дочери.
– Что она делала ночью на пустошах? – сердито спросил Маккея Эдвард.
– Не знаю. Я думал, ты знаешь. Разве не ты делишь с ней постель? – нахмурился Маккей.
– Но не этой ночью. – Эдвард повернулся, чтобы догнать Ребекку.
– Оставь ее в покое, Эдвард, – одернул его Маккей не терпящим возражений тоном.
И тогда, вместо того чтобы разыскивать Ребекку, Эдвард взял меч и зашагал на поле для тренировок, где набирались опыта воины клана. Натаниэль приветствовал его кивком, а другие продолжали биться, не обращая на него внимания. Это дало ему возможность отвлечься от мыслей о Ребекке. Эдвард дрался с таким пылом, что вскоре Натаниэль выдохся и запросил пощады.
Эдвард опустил меч и засмеялся, увидев толпу зрителей, с любопытством следивших за их поединком. Люди захлопали в ладоши, а затем отправились по своим делам. Эдвард и Натан направились в обеденный зал. Только усевшись за стол, Эдвард смог наконец расслабиться. Мужчины за столом заговаривали с ним, просили советов, и он опять почувствовал себя вождем клана. Он вспомнил свой замок и свой клан. Когда наступила тишина, он обратился к Натаниэлю:
– Нам нужно собрать своих родичей и поговорить. Я должен быть уверен, что все согласны с моим планом.
– Ладно, соберемся после вечерней трапезы.
– Я предупрежу Маккея. Где он, кстати? – Эдвард окинул взглядом зал.
Сидевший рядом воин ответил:
– Он привез с пустоши мертвого Керкгарда, которого убила его дочь. Весь замок об этом говорит.
Эдвард поблагодарил воина и отправился на кухню. Там он увидел свою сестру.
– Как ты себя чувствуешь, Мэйделин? Приятно видеть тебя здоровой и веселой.
– Великолепно, братец, а какими проказами ты сегодня отличился? – улыбнулась сестра.
– Проказами развлекался не я.
– Знаю, наслышана. А как ей удалось скрыться от твоих глаз? – подняла брови Мэйделин.
– Не важно. Мне нужен поднос с едой, чтобы ей отнести. Если, конечно, этого никто не сделал до меня. – Эдвард старательно пытался изображать невозмутимость. Он не станет ее ругать. Он устал сердиться. Однако удастся ли ему сдержаться? Неизвестно.
Мэйделин положила на поднос еду, и он понес его наверх. Вежливо постучав, Эдвард услышал за дверью веселый смех, а затем на пороге появился мужчина, который поклонился ему и пошел к лестнице. При виде Эдварда милая улыбка Ребекки исчезла, она нахмурилась. Эдвард тоже нахмурился – ведь Ребекка сидела на постели в одной легкой сорочке.
Красный туман залил ему глаза. Это был тревожный сигнал: теперь, если он хочет, чтобы тот, кто вызвал его гнев, остался в живых, ему следует немедленно уйти. Вместо этого, с удивившим его самого самообладанием, Эдвард подошел к постели и поставил на нее поднос с едой.
– Ты уже поела, леди Ребекка? – Голос его прозвучал напряженно и неестественно.
Ребекка настороженно посмотрела на него.
– Нет. С тобой все в порядке, Эдвард? – В ее голосе звучала тревога.
– Не знаю. Это ты мне скажи. Твой гость удовлетворил тебя? – Эдвард изо всех сил сжал столбик кровати, потому что боялся не совладать с собой.
– Что ты имеешь в виду? – Ребекка вскочила с постели и подошла к окну, затем обернулась к нему, ожидая ответа.
– То, что я сказал. Он больше подходит тебе как любовник? – Эдвард, сжав кулаки, шагнул к ней.
Побледнев от ярости, Ребекка залепила ему звонкую пощечину. Он схватил ее руки и сильно сжал.
– Как ты смеешь обвинять меня в измене? Ты что, рехнулся? Роуэн – мой двоюродный брат... и добрый друг. Он беспокоился обо мне и пришел, услышав рассказ о том, что случилось. Я поверить не могу, что должна все это тебе объяснять. Разве я не была девственницей, когда ты овладел мной?
Эдвард помотал головой, чтобы прогнать туман, грозивший затопить рассудок гневом. Он разжал пальцы и повернулся, чтобы уйти.
– Эдвард, я люблю тебя и никогда не предам эту любовь. – Она нежно потянулась к нему.
Едва ее ладони коснулись Эдварда, как гнев его испарился без следа. Она обняла его и положила голову ему на грудь. Любовь вернулась в его сердце. Все опять было хорошо.
Он поцеловал ее сладкий рот. Может ли он надеяться, что она всегда будет ему верна? Продолжая целовать, он поднял ее на руки и положил на постель.
– Никогда не предавай нашей любви, потому что я этого не переживу, – прошептал он, не отрывая губ от ее рта и стыдясь своей слабости. Этот стыд вновь оживил его гнев. – А теперь обсудим другой вопрос. – Он отцепил от пояса хлыст.
– Если ты ударишь меня этой штукой, Эдвард Макклири, предателем нашей любви будешь ты! И, клянусь, ты никогда больше не дотронешься до меня.– Ребекка отползла к изголовью кровати, испуганно глядя на него.
Эдвард покосился на хлыст в своей руке – и ужаснулся. Повернувшись, он выбросил его в окно, а затем столь же решительно прыгнул к ней в постель, вдавив ее своим телом в матрас.
– Как же, по-твоему, мужчина может подчинить себе такую упрямую леди?
– Он должен разговаривать с ней, выслушивать ее, надеяться, что она согласится с разумностью его доводов. – Ребекка поцеловала его в нос. – Ты недоволен, что я покинула замок одна, но, Эдвард, мне необходима свобода.
Без нее я никогда не буду счастлива. И я никому не 150 позволю отнять ее у меня... ни Руперту, ни тебе.
– Я понимаю. Мне придется применять к моей любимой не силу, а хитрость. Что ж... мы успеем об этом поговорить, прекрасная дама. – Эдвард встал с кровати и направился к двери.
– Куда это ты собрался?
Он видел, что она обижена. Его тактика сработала!
– В свою комнату. Там я буду находиться всегда, когда моя леди решит подвергнуть себя опасности и покинуть пределы замка.
– Эдвард, вернись! Тебе просто завидно, что это я убила разведчика Керкгардов, а ты не смог проявить героизм. – Спрыгнув с кровати, Ребекка подбежала к нему и погладила его по груди.
– Нет, я ухожу. Увидимся за вечерней трапезой.
Он отвел ее руки и направился к двери. Открывая ее, он подумал, что, наказывая Ребекку, он в первую очередь наказывает и себя. «Ничего! Оно того стоит!» Он оглянулся и, увидев выражение ее лица, понял, что его уловка достигла цели: лицо ее исказилось от гнева. Закрыв за собой дверь, он прислушался. Он ждал взрыва ярости – и дождался! Спустя секунду за дверью раздался грохот бьющейся посуды. «Да. Оно того стоило!»
Приоткрыв дверь, Эдвард быстро сказал:
– После вечерней трапезы состоится собрание клана Макклири. Приглашаю тебя присоединиться, и тогда, возможно, у нас еще будет приятная ночь.
Глава 11
– Я не мот. Думаешь, я не хотел? – Эдвард взял ее за плечи и повернул к себе, но увидел катившиеся из глаз слезы и нежно смахнул их с ее щек.
– Смог бы, если б очень захотел! – Мука исказила его лицо, и она поняла, что пора замолчать, но не сумела: – Смог бы, если бы вправду захотел!
Она увидела, как он нахмурился, и осознала, что зашла слишком далеко. Но прежде чем она успела убежать, он прошипел ей в лицо:
– Ты, маленькая балованная дурочка! Как ты смеешь сомневаться в моей чести только потому, что тебя не устраивает результат? Я сделал то, что должен был сделать, – поддержал в бою моих товарищей. – Он резко оттолкнул ее, так что она пошатнулась, а сам вошел в свою комнату и захлопнул дверь.
Пустота. Пустота вновь вернулась в ее сердце, а потом на нее нахлынули стыд и злость. Закрытая дверь ее комнаты угрюмо маячила перед ней, но она не могла войти туда одна. Даже мысль об этом была ей нестерпима. Она повернулась и направилась во внутренний двор замка.
Солнце уже село за горы, оставив лишь розовый отблеск на верхушках деревьев. В воздухе пахло сыростью, как перед дождем. Вдали маячили грозовые облака. Она посмотрела на розовеющие вершины гор. От дуновения прохладного ветра по коже побежали мурашки. Ребекка повыше подтянула ворот своего платья. Нащупав стягивающую волосы повязку, она рывком сдернула ее, и пышные локоны рассыпались по спине, укрывая ее от холода.
Она обошла большой каменный фонтан, прислушалась к тихому журчанию струй. Много раз приходила она сюда ребенком, и он успокаивал ее мелодичными звуками. Но сейчас даже любимый фонтан не мог усмирить нетерпеливое беспокойство, овладевшее ею.
Ей было неловко оттого, что она так нехорошо говорила с Эдвардом. Несправедливость сказанных слов мучила ее, продолжала звучать в ушах. Как нелепо упрекать его в том, что он сделал не тот выбор, какой бы ей хотелось. Но сказанное слово не вернешь.
В конюшне заржал конь. Ребекка пошла туда навестить любимую кобылку, принадлежавшую отцу. Но, войдя внутрь, она прошла мимо своей любимицы и направилась к своенравному жеребцу. Не задумываясь, она оседлала полудикого коня. Пальцы покалывало от предвкушения бешеной скачки. Как великолепно они поскачут!
Сняв со стены широкий меч в ножнах, она приторочила его к седлу. Тартан Кавена, лежавший рядом на балке, послужит ей плащом. Она вывела жеребца из стойла, всем своим существом ощущая его нетерпение.
– У нас с тобой много общего, – прошептала она, поглаживая его блестящую шею.
Жеребец отозвался тихим ржанием.
– Тихо, не выдавай нас.
Конь помотал головой вверх-вниз, и она рассмеялась, догадавшись, что он ее понял.
Калитка в стене замка заскрипела, когда она откидывала засов. Ребекка еще в детстве научилась пользоваться этим незаметным выходом. Оттолкнувшись от выступа в крепостной стене, она вскочила на коня, и тот рванул вперед, едва почуяв на себе седока.
Т)ни поскакали по холмам и дальше, к болотистым пустошам. Жеребец отлично знал местность. Ребекка дала ему полную волю, не думая о маршруте. Почему она ни разу не попросила Эдварда рассказать о его первой жене? Сможет ли это изменить ее чувства к нему?
Конь и девушка наслаждались свободой. Но внезапно наперерез им из темноты выехал какой-то всадник. Взмахнув мечом, он ударил ее лезвием плашмя, чуть не выбив из седла. Удивленная, но не растерявшаяся, она выхватила меч как раз вовремя, чтобы отразить очередной удар. Хотя алые отблески заката уже погасли, но в свете сумерек она различила цвета Керкгардов.
Он снова напал, но ярость придавала силу ее 146 ударам. Отбросив тартан за спину, чтобы не сковывал движения, она нанесла удар, от которого противник мешком свалился с коня. Но удар оказался не смертельным, и он быстро вскочил на ноги. Ребекка в мгновение ока оказалась на земле и успела отбить его выпад. Он атаковал ее зло, стремительно и жестоко, и ей пришлось применить все свое умение, чтобы остаться в живых.
Она жадно глотала воздух. Сердце ее билось в горле, дышать становилось все труднее. Ей больше не было холодно: жгучий пот тек по спине, стекал с волос, заливая глаза. Она еле удерживала рукоять меча в вспотевших ладонях.
Сосредоточившись на выпадах врага, она прикусила губу и ощутила во рту металлический привкус крови. Отпарировав очередной удар, она чуть не выронила меч, с такой силой он ее атаковал. Сжав меч изо всех сил, напрягая измученные мышцы, она сделала выпад, и противник, не сумев отразить его, упал на землю и умер. Меч вонзился ему в сердце.
Обессиленная боем, Ребекка свалилась рядом с ним. Она с ужасом смотрела на убитого мужчину. Она победила. Почему же ей так плохо? В эту минуту она поняла, что ненавидит смерть. Ребекка уронила голову в ладони, стараясь забыть звук металла, входящего в плоть живого человека.
Не в силах больше выносить присутствие убитого ею врага, она заставила себя подняться. Подозвав жеребца, она попыталась взобраться на него, но руки и ноги ее не слушались.
Неподалеку лошадь воина Керкгардов щипала траву. Ребекка подошла к ней, подобрала поводья и с трудом села на нее. Ведя жеребца в поводу, она направилась к замку. Въезжая в боковую калитку, Ребекка посмотрела на небо и увидела, что уже рассвело. Ее не было дома целую ночь.
Направляясь к конюшне, она услышала какой-то шум и подъехала ближе, увидев, что Эдвард, ее отец и конюхи растерянно смотрят на нее.
– Где ты была? – Эдвард подбежал к ней.
– Прогулялась. С приключениями. Там, на пустоши, лежит шпион Керкгардов с мечом Кавена в груди. А я устала. – Ребекка спешилась и пошла в замок, оставив коней на попечение конюхов. Никто не посмел ее остановить.
Ошеломленный ее необычным видом, Эдвард молча смотрел на нее. Потом он взглянул на Маккея. Тот стоял, потрясение глядя вслед дочери.
– Что она делала ночью на пустошах? – сердито спросил Маккея Эдвард.
– Не знаю. Я думал, ты знаешь. Разве не ты делишь с ней постель? – нахмурился Маккей.
– Но не этой ночью. – Эдвард повернулся, чтобы догнать Ребекку.
– Оставь ее в покое, Эдвард, – одернул его Маккей не терпящим возражений тоном.
И тогда, вместо того чтобы разыскивать Ребекку, Эдвард взял меч и зашагал на поле для тренировок, где набирались опыта воины клана. Натаниэль приветствовал его кивком, а другие продолжали биться, не обращая на него внимания. Это дало ему возможность отвлечься от мыслей о Ребекке. Эдвард дрался с таким пылом, что вскоре Натаниэль выдохся и запросил пощады.
Эдвард опустил меч и засмеялся, увидев толпу зрителей, с любопытством следивших за их поединком. Люди захлопали в ладоши, а затем отправились по своим делам. Эдвард и Натан направились в обеденный зал. Только усевшись за стол, Эдвард смог наконец расслабиться. Мужчины за столом заговаривали с ним, просили советов, и он опять почувствовал себя вождем клана. Он вспомнил свой замок и свой клан. Когда наступила тишина, он обратился к Натаниэлю:
– Нам нужно собрать своих родичей и поговорить. Я должен быть уверен, что все согласны с моим планом.
– Ладно, соберемся после вечерней трапезы.
– Я предупрежу Маккея. Где он, кстати? – Эдвард окинул взглядом зал.
Сидевший рядом воин ответил:
– Он привез с пустоши мертвого Керкгарда, которого убила его дочь. Весь замок об этом говорит.
Эдвард поблагодарил воина и отправился на кухню. Там он увидел свою сестру.
– Как ты себя чувствуешь, Мэйделин? Приятно видеть тебя здоровой и веселой.
– Великолепно, братец, а какими проказами ты сегодня отличился? – улыбнулась сестра.
– Проказами развлекался не я.
– Знаю, наслышана. А как ей удалось скрыться от твоих глаз? – подняла брови Мэйделин.
– Не важно. Мне нужен поднос с едой, чтобы ей отнести. Если, конечно, этого никто не сделал до меня. – Эдвард старательно пытался изображать невозмутимость. Он не станет ее ругать. Он устал сердиться. Однако удастся ли ему сдержаться? Неизвестно.
Мэйделин положила на поднос еду, и он понес его наверх. Вежливо постучав, Эдвард услышал за дверью веселый смех, а затем на пороге появился мужчина, который поклонился ему и пошел к лестнице. При виде Эдварда милая улыбка Ребекки исчезла, она нахмурилась. Эдвард тоже нахмурился – ведь Ребекка сидела на постели в одной легкой сорочке.
Красный туман залил ему глаза. Это был тревожный сигнал: теперь, если он хочет, чтобы тот, кто вызвал его гнев, остался в живых, ему следует немедленно уйти. Вместо этого, с удивившим его самого самообладанием, Эдвард подошел к постели и поставил на нее поднос с едой.
– Ты уже поела, леди Ребекка? – Голос его прозвучал напряженно и неестественно.
Ребекка настороженно посмотрела на него.
– Нет. С тобой все в порядке, Эдвард? – В ее голосе звучала тревога.
– Не знаю. Это ты мне скажи. Твой гость удовлетворил тебя? – Эдвард изо всех сил сжал столбик кровати, потому что боялся не совладать с собой.
– Что ты имеешь в виду? – Ребекка вскочила с постели и подошла к окну, затем обернулась к нему, ожидая ответа.
– То, что я сказал. Он больше подходит тебе как любовник? – Эдвард, сжав кулаки, шагнул к ней.
Побледнев от ярости, Ребекка залепила ему звонкую пощечину. Он схватил ее руки и сильно сжал.
– Как ты смеешь обвинять меня в измене? Ты что, рехнулся? Роуэн – мой двоюродный брат... и добрый друг. Он беспокоился обо мне и пришел, услышав рассказ о том, что случилось. Я поверить не могу, что должна все это тебе объяснять. Разве я не была девственницей, когда ты овладел мной?
Эдвард помотал головой, чтобы прогнать туман, грозивший затопить рассудок гневом. Он разжал пальцы и повернулся, чтобы уйти.
– Эдвард, я люблю тебя и никогда не предам эту любовь. – Она нежно потянулась к нему.
Едва ее ладони коснулись Эдварда, как гнев его испарился без следа. Она обняла его и положила голову ему на грудь. Любовь вернулась в его сердце. Все опять было хорошо.
Он поцеловал ее сладкий рот. Может ли он надеяться, что она всегда будет ему верна? Продолжая целовать, он поднял ее на руки и положил на постель.
– Никогда не предавай нашей любви, потому что я этого не переживу, – прошептал он, не отрывая губ от ее рта и стыдясь своей слабости. Этот стыд вновь оживил его гнев. – А теперь обсудим другой вопрос. – Он отцепил от пояса хлыст.
– Если ты ударишь меня этой штукой, Эдвард Макклири, предателем нашей любви будешь ты! И, клянусь, ты никогда больше не дотронешься до меня.– Ребекка отползла к изголовью кровати, испуганно глядя на него.
Эдвард покосился на хлыст в своей руке – и ужаснулся. Повернувшись, он выбросил его в окно, а затем столь же решительно прыгнул к ней в постель, вдавив ее своим телом в матрас.
– Как же, по-твоему, мужчина может подчинить себе такую упрямую леди?
– Он должен разговаривать с ней, выслушивать ее, надеяться, что она согласится с разумностью его доводов. – Ребекка поцеловала его в нос. – Ты недоволен, что я покинула замок одна, но, Эдвард, мне необходима свобода.
Без нее я никогда не буду счастлива. И я никому не 150 позволю отнять ее у меня... ни Руперту, ни тебе.
– Я понимаю. Мне придется применять к моей любимой не силу, а хитрость. Что ж... мы успеем об этом поговорить, прекрасная дама. – Эдвард встал с кровати и направился к двери.
– Куда это ты собрался?
Он видел, что она обижена. Его тактика сработала!
– В свою комнату. Там я буду находиться всегда, когда моя леди решит подвергнуть себя опасности и покинуть пределы замка.
– Эдвард, вернись! Тебе просто завидно, что это я убила разведчика Керкгардов, а ты не смог проявить героизм. – Спрыгнув с кровати, Ребекка подбежала к нему и погладила его по груди.
– Нет, я ухожу. Увидимся за вечерней трапезой.
Он отвел ее руки и направился к двери. Открывая ее, он подумал, что, наказывая Ребекку, он в первую очередь наказывает и себя. «Ничего! Оно того стоит!» Он оглянулся и, увидев выражение ее лица, понял, что его уловка достигла цели: лицо ее исказилось от гнева. Закрыв за собой дверь, он прислушался. Он ждал взрыва ярости – и дождался! Спустя секунду за дверью раздался грохот бьющейся посуды. «Да. Оно того стоило!»
Приоткрыв дверь, Эдвард быстро сказал:
– После вечерней трапезы состоится собрание клана Макклири. Приглашаю тебя присоединиться, и тогда, возможно, у нас еще будет приятная ночь.
Глава 11
Ребекка наконец смогла перевести дыхание. Кланы долго спорили, но в конце концов решили отправиться на конях к замку Макклири. Они помогут Эдварду вернуть титул вождя и позаботятся, чтобы Дункан больше не топтал эту землю. Они возьмут с собой чуть меньше половины воинов, оставив остальных охранять замок Кавена. Ребекка знала, что ей придется приложить немало усилий за право оказаться среди тех, кто поедет сражаться.
Она с удовольствием наблюдала за тем, как Эдвард разговаривал с людьми. Он проявил себя великим дипломатом. Люди увидели его искреннее желание добиться справедливости и позволили возглавить поход. Он держался даже лучше ее отца. Ребекка слушала и училась. Почему в зале нет ни одной женщины? Разве их не тревожит судьба клана? Ах, как же она ненавидела эту мужскую спесь Макклири решил взять с собой нескольких Кавена. Мужчины начали обсуждать кандидатуры.
И тут раздался голос Эдварда.
– Ребекка, что ты предпочитаешь: защищать замок своего отца или помогать мне? – Его черные глаза, казалось, видели ее насквозь.
– А ты как думаешь? – Она ответила ему робким и покорным взглядом.
– Думаю, ты захотела бы сражаться вместе со мной, – задумчиво предположил он.
– Да. Могу я оказать тебе эту честь? – Она чувствовала, что идет по тонкому льду. От ответа Эдварда многое зависело.
– Да будет так. – Он отвернулся от нее и стал обсуждать детали похода со своими соратниками.
«Как-то слишком легко все получилось». Не заботясь о том, что выглядит как щенок, следующий по пятам за хозяином, Ребекка вслушивалась в его указания воинам, чтобы, не дай Бог, не позволить ему обвести себя вокруг пальца.
Несколько раз он удивленно оглянулся на нее, потом, подмигнув, произнес:
– Не забудь взять побольше своих целебных трав.
– Я буду участвовать в бою, а не только помогать раненым. – Говоря это, Ребекка смотрела ему в глаза, чтобы понять, можно ли ему верить. Казалось, он не возражал, но на лицах других мужчин появилось легкое презрение, снисходительность, даже ухмылки. Она вскинула голову и поклялась доказать всем, что не уступает им в искусстве сражения.
Когда совет закончился, Эдвард и Ребекка разошлись по своим комнатам. Но не успела она закрыть дверь, как Эдвард вошел к ней. Она попыталась изобразить усмешку, но кровь ее жарко закипела от обжигающей страсти. Они подошли к ее постели, и она испытала сильное разочарование, потому что Эдвард стал спокойно раздеваться, не глядя на нее... Что ж, она не будет ему навязываться.
Все так же невозмутимо он залез под одеяло, вытянулся на краю матраса и закрыл глаза.
– Спокойной ночи, – пробормотал он.
– Спокойной ночи. – Она тоже легла и собралась было устроить ему хорошую сцену, но вдруг сон сморил ее, и она заснула.
Медвяный аромат примул, пахнувший в окно, разбудил Эдварда. Новый день начался, но Ребекки в комнате не было. Вскочив с постели, он ополоснул лицо холодной водой, торопливо оделся и отправился завтракать. Ее место за столом пустовало.
Он не захотел спрашивать у окружающих, где Ребекка, и глотал еду молча, отвечая на вопросы своих людей.
Натаниэль плюхнулся на стул рядом с ним. Он был в веселом настроении.
– Привет, вождь.
– Привет, – сдержанно отозвался Эдвард, не желая поддерживать веселье родича и друга.
–Хорошо отдохнул ночью?
– Да, хорошо. – Он бросил на Натана предостерегающий взгляд.
– Где леди Ребекка? – Натан окинул взглядом зал и с улыбкой повернулся к Эдварду.
Эдвард не стал ему отвечать, он набил рот хлебом и сделал вид, что не услышал вопроса.
– А впрочем, я знаю... Я видел ее сегодня утром, она участвовала в поединках с воинами. Устроили прямо какой-то рыцарский турнир. Насколько я мог судить, она никому не проиграла.
– Где это происходило? – Голос Эдварда прозвучал глухо. Сердито шваркнув на стол кусок баранины, он проглотил хлеб и вскочил на ноги.
– На восточном поле.
Не раздумывая, Эдвард вылетел из зала, слыша за спиной смех Натана. С ним он объяснится позднее, а пока надо разобраться с Ребеккой. Нетерпеливо отмахиваясь от людей, пытавшихся с ним заговорить, он вышел на поле за стеной замка и сразу заметил толпу, окружавшую двух человек, увлеченных поединком.
– Эдвард! – Маккей весело хлопнул его по плечу. – Как приятно вновь оказаться на стороне Макклири! – Он с гордостью посмотрел на дочь, стоявшую рядом. – Она всегда принимала участие в наших учебных боях, хотя до последнего времени в настоящих битвах не сражалась. Мужчины нашего клана очень ее уважают, – сказал Маккей Эдварду.
– Как вы можете разрешать дочери биться с мужчинами? Им ведь наверняка это не нравится.
– Ну скажи, Эдвард, кто может помешать Ребекке, если она что-то вбила себе в голову? Кому, как не тебе, это знать!
– Да, а все потому, что ее отцу вечно не хватало времени на ее воспитание. – Эдвард решительно зашагал прочь, не дав Маккею сказать хоть слово. Он тихо подошел к воинам, чтобы не привлекать к себе внимания.
– Кто следующий бросит вызов леди Ребекке? – спросил мужчина, выбранный распорядителем поединков.
– Я! – крикнул Эдвард, пробираясь сквозь толпу.
– Глава клана и известный храбрец! Что подумают о нем люди, если он проиграет? – Распорядитель явно играл на публику.
Толпа весело зашумела.
– Миледи. – Эдвард отсалютовал мечом прекрасной противнице.
– Милорд. – Ребекка проделала тот же ритуал с присущими ей изяществом и грацией.
Она приосанилась, глаза сверкнули задорным огнем. Волосы ее были стянуты в большой узел на затылке, запястья обмотаны кожаными полосками, руки затянуты в белые кожаные перчатки. Она выглядела настоящим воином. А какое решительное лицо! Что ж, вот и выпала ему возможность проучить ее как следует. Он не торопился, внимательно наблюдая за ней, чтобы не пропустить ее выпад. Пусть она начнет первой. Они медленно кружили, следя друг за другом. Толпа затихла. Повисла тишина.
Наконец Ребекка взмахнула мечом. Он легко отразил ее атаку, вынудив отступить. Затем мгновенно провел серию атакующих приемов. Толпа ахнула при виде его напора и ее быстрых умелых парирующих ударов.
– Иногда мужчинам, которые бьются с дамой, слишком нравится дама, – тихо проговорил Эдвард, намеренно отступая и легко отражая ее атаки.
– Я так не думаю. – Ребекка яростно нападала на него. – Мечи высекали искры, лязг и запах металла повисли в воздухе. Завороженные зрители не могли отвести глаз от редкого зрелища, замерев в потрясенном молчании.
Эдвард увидел гнев в ее глазах, смешанный со страхом – и желанием. Он тоже желает ее, но спуску ей не даст. Под его взглядом она утратила бдительность и чуть не потеряла меч, но вовремя спохватилась и ринулась в атаку.
Эдвард начал уставать. Грудь Ребекки тоже вздымалась прерывисто и тяжело. Оскаленный рот, безумный взгляд – она сейчас была похожа на кровожадную валькирию. Но он любил эту женщину. Ребекка приняла его клинок на лезвие своего меча и круговым поворотом выбила у него из рук оружие с такой силой, что оно отлетело далеко в сторону и дотянуться до него Эдвард не смог. Она с победным видом приставила меч к его груди, от усталости дыша хрипло и со свистом.
Обольстительная улыбка изогнула ее губы, но в глазах мелькнул страх... Она боялась его гнева.
Охваченный противоречивыми чувствами, Эдвард не знал, как поступить. Толпа молча ждала его решения. И он сделал то, что подсказало ему сердце. Когда Ребекка отвела свой меч, он опустился перед ней на колени, взял ее руку и нежно поцеловал в ладонь.
– Я преклоняюсь перед тобой, – произнес он, сглатывая комок в горле. Наверное, ему мешала говорить его проклятая гордость.
– А я перед тобой. – И она склонила голову над их сомкнутыми руками.
Толпа разразилась аплодисментами. Эдвард встал, и они, держась за руки, поклонились зрителям. Поединки продолжались все утро, Эдвард и Ребекка принимали все вызовы. Настроение у людей было праздничным. После полудня толпа поредела, и вскоре народ потянулся в замок к дневной трапезе.
Ребекка отнесла тяжело нагруженный поднос в комнату матери. После дневных сражений тело ее отчаянно болело.
– Добрый вечер, мамочка. – Она поставила поднос на постель, затем озабоченно посмотрела на Марту.
– Ребекка, мне так одиноко. Посидишь со мной? – Улыбка матери была светлой и доброй.
– Да, конечно. – Ребекка уютно устроилась на постели.
– Расскажи, что ты натворила сегодня, – лукаво спросила мать.
– Я дралась с Эдвардом! – просияла Ребекка.
– О Боже, дорогая! Как он к этому отнесся?
– Весьма спокойно. Я таким никогда его не видела. Он умудрился проявить галантность, не утратив при этом своей гордости. Он такой необыкновенный! – У Ребекки запылали щеки. Улыбка матери окончательно ее смутила.
– Благослови Господь вас обоих. Я так счастлива, что ты наконец встретила свою любовь, – сказала Марта. – Надеюсь, ваши отношения станут другими, не то что в юности.
– Ну-у... посмотрим, – ухмыльнулась Ребекка, а мать лишь покачала головой.
– Значит, теперь ты отправишься воевать вместе с ним? – грустно вздохнула Марта.
Ребекка смерти не боялась. Ни чужой, ни своей. Как будет, так и будет.
– Не тревожься, мама. Я очень осторожна, к тому же самый храбрый и опытный воин будет за мной присматривать. Он всегда поднимет меня, если я свалюсь на землю. – Она напомнила матери о своем первом настоящем бое, когда Эдвард спас ее от верной смерти, закинув на круп своего жеребца.
– В следующий раз постарайся сидеть на коне не задом наперед. – Мать засмеялась, стараясь под шуткой скрыть свой страх.
Вскоре их беседу прервал стук в дверь. Ребекка открыла ее и увидела Эдварда. Он был великолепен Его блестящие черные локоны рассыпались по плечам. Заправленная в бриджи белая рубашка облегала мощные плечи. Широкий кожаный пояс, к которому был прикреплен меч, подчеркивал тонкую талию. Высокие кожаные сапоги и тартан цветов Макклири придавали его облику завершенность.
– Я пришел проведать леди Марту. Узнать, как она себя чувствует.
Ребекка пригласила его войти.
– Эдвард, подойди ко мне. Я хочу поблагодарить тебя за мое спасение. У нас еще не было возможности поговорить, и теперь я хочу, чтобы ты узнал обо всем.
– О чем ты, мама? – недоуменно посмотрела на нее Ребекка.
Марта потрясла колокольчиком, призывая служанку. Когда та явилась, Марта подозвала ее к себе и что-то прошептала на ухо.
– Неужели все женщины Кавена склонны устраивать проказы? – шутливо поднял брови Эдвард.
– А как ты думаешь, откуда это у меня? – подмигнула матери Ребекка.
– Вы себя теперь лучше чувствуете? – сменил тему разговора Эдвард.
– Да, спасибо. Я надеюсь скоро встать с постели, но пока Сара мне это запрещает.
– Да уж, Сару не переспоришь.
Тут их разговор прервался, потому что служанка объявила о приходе кузнеца. В комнату вошли несколько мужчин, неся какие-то странные куртки из кожи и металла.
– Я заметила, что деревянные щиты плохо выполняют свою роль. Тебя ранили во время моего спасения. Насколько была серьезной рана? – спросила Марта.
– Пустяки, миледи. Просто царапина, которая поначалу сильно кровоточила. Вот в недавнем бою я получил серьезное ранение. Но, к счастью, стрела попала не в ту руку, что держит меч. – Он с интересом всматривался в доспехи. – Вы сами это придумали?
Марта просияла.
– Да, даже защитные браслеты. Кузнец постарался сделать их прочными, но не тяжелыми. Что ты об этом думаешь?
Эдвард взял кожаные латы и надел их через голову. Видно было, что он очень доволен.
– Они гораздо легче тех, что мне доводилось носить до сих пор. Великолепный подарок, леди Марта!
– Примерь наручи, они застегиваются.– Марта села на постели, свободная одежда облаком окутывала ее. Она защелкнула наручи на его запястьях.
Эдвард пошевелил руками, радуясь как ребенок.
– Они мне совсем не мешают! Леди Марта, оказывается, вы лучше всех знаете, что требуется воину. – Улыбнувшись, Эдвард посмотрел на Ребекку. – Должен вам сказать, что я решил позволить вашей дочери присоединиться к нашему отряду... Надеюсь, вы меня простите.
– Я ведь знаю свою дочь и потому ее понимаю. Закрой рот, Ребекка, и примерь свои доспехи.
Вперед вышел помощник кузнеца с латами меньшего размера. Они пришлись Ребекке как раз впору, и хотя были тяжелее одежды, но намного легче привычных доспехов.
– Мама, ты не устаешь меня удивлять! – Она обняла мать и расцеловала ее в обе щеки.
– Теперь вы должны избавить мир от негодяя по имени Руперт. – Лицо Марты потемнело и глаза потухли, стоило ей произнести это имя.
– Я сделаю это, – пообещал Эдвард.
– Она говорила со мной, а не с тобой, – надулась Ребекка и по тому, как помрачнел Эдвард, поняла, что ей стоило бы промолчать.
– Вы должны охранять друг друга и не давать друг друга в обиду. А смерть Руперта последует в свое время и от руки того, кому суждено его убить. – Измученное лицо Марты вдруг побледнело, и она, откинувшись на подушки, потеряла сознание.
Она с удовольствием наблюдала за тем, как Эдвард разговаривал с людьми. Он проявил себя великим дипломатом. Люди увидели его искреннее желание добиться справедливости и позволили возглавить поход. Он держался даже лучше ее отца. Ребекка слушала и училась. Почему в зале нет ни одной женщины? Разве их не тревожит судьба клана? Ах, как же она ненавидела эту мужскую спесь Макклири решил взять с собой нескольких Кавена. Мужчины начали обсуждать кандидатуры.
И тут раздался голос Эдварда.
– Ребекка, что ты предпочитаешь: защищать замок своего отца или помогать мне? – Его черные глаза, казалось, видели ее насквозь.
– А ты как думаешь? – Она ответила ему робким и покорным взглядом.
– Думаю, ты захотела бы сражаться вместе со мной, – задумчиво предположил он.
– Да. Могу я оказать тебе эту честь? – Она чувствовала, что идет по тонкому льду. От ответа Эдварда многое зависело.
– Да будет так. – Он отвернулся от нее и стал обсуждать детали похода со своими соратниками.
«Как-то слишком легко все получилось». Не заботясь о том, что выглядит как щенок, следующий по пятам за хозяином, Ребекка вслушивалась в его указания воинам, чтобы, не дай Бог, не позволить ему обвести себя вокруг пальца.
Несколько раз он удивленно оглянулся на нее, потом, подмигнув, произнес:
– Не забудь взять побольше своих целебных трав.
– Я буду участвовать в бою, а не только помогать раненым. – Говоря это, Ребекка смотрела ему в глаза, чтобы понять, можно ли ему верить. Казалось, он не возражал, но на лицах других мужчин появилось легкое презрение, снисходительность, даже ухмылки. Она вскинула голову и поклялась доказать всем, что не уступает им в искусстве сражения.
Когда совет закончился, Эдвард и Ребекка разошлись по своим комнатам. Но не успела она закрыть дверь, как Эдвард вошел к ней. Она попыталась изобразить усмешку, но кровь ее жарко закипела от обжигающей страсти. Они подошли к ее постели, и она испытала сильное разочарование, потому что Эдвард стал спокойно раздеваться, не глядя на нее... Что ж, она не будет ему навязываться.
Все так же невозмутимо он залез под одеяло, вытянулся на краю матраса и закрыл глаза.
– Спокойной ночи, – пробормотал он.
– Спокойной ночи. – Она тоже легла и собралась было устроить ему хорошую сцену, но вдруг сон сморил ее, и она заснула.
Медвяный аромат примул, пахнувший в окно, разбудил Эдварда. Новый день начался, но Ребекки в комнате не было. Вскочив с постели, он ополоснул лицо холодной водой, торопливо оделся и отправился завтракать. Ее место за столом пустовало.
Он не захотел спрашивать у окружающих, где Ребекка, и глотал еду молча, отвечая на вопросы своих людей.
Натаниэль плюхнулся на стул рядом с ним. Он был в веселом настроении.
– Привет, вождь.
– Привет, – сдержанно отозвался Эдвард, не желая поддерживать веселье родича и друга.
–Хорошо отдохнул ночью?
– Да, хорошо. – Он бросил на Натана предостерегающий взгляд.
– Где леди Ребекка? – Натан окинул взглядом зал и с улыбкой повернулся к Эдварду.
Эдвард не стал ему отвечать, он набил рот хлебом и сделал вид, что не услышал вопроса.
– А впрочем, я знаю... Я видел ее сегодня утром, она участвовала в поединках с воинами. Устроили прямо какой-то рыцарский турнир. Насколько я мог судить, она никому не проиграла.
– Где это происходило? – Голос Эдварда прозвучал глухо. Сердито шваркнув на стол кусок баранины, он проглотил хлеб и вскочил на ноги.
– На восточном поле.
Не раздумывая, Эдвард вылетел из зала, слыша за спиной смех Натана. С ним он объяснится позднее, а пока надо разобраться с Ребеккой. Нетерпеливо отмахиваясь от людей, пытавшихся с ним заговорить, он вышел на поле за стеной замка и сразу заметил толпу, окружавшую двух человек, увлеченных поединком.
– Эдвард! – Маккей весело хлопнул его по плечу. – Как приятно вновь оказаться на стороне Макклири! – Он с гордостью посмотрел на дочь, стоявшую рядом. – Она всегда принимала участие в наших учебных боях, хотя до последнего времени в настоящих битвах не сражалась. Мужчины нашего клана очень ее уважают, – сказал Маккей Эдварду.
– Как вы можете разрешать дочери биться с мужчинами? Им ведь наверняка это не нравится.
– Ну скажи, Эдвард, кто может помешать Ребекке, если она что-то вбила себе в голову? Кому, как не тебе, это знать!
– Да, а все потому, что ее отцу вечно не хватало времени на ее воспитание. – Эдвард решительно зашагал прочь, не дав Маккею сказать хоть слово. Он тихо подошел к воинам, чтобы не привлекать к себе внимания.
– Кто следующий бросит вызов леди Ребекке? – спросил мужчина, выбранный распорядителем поединков.
– Я! – крикнул Эдвард, пробираясь сквозь толпу.
– Глава клана и известный храбрец! Что подумают о нем люди, если он проиграет? – Распорядитель явно играл на публику.
Толпа весело зашумела.
– Миледи. – Эдвард отсалютовал мечом прекрасной противнице.
– Милорд. – Ребекка проделала тот же ритуал с присущими ей изяществом и грацией.
Она приосанилась, глаза сверкнули задорным огнем. Волосы ее были стянуты в большой узел на затылке, запястья обмотаны кожаными полосками, руки затянуты в белые кожаные перчатки. Она выглядела настоящим воином. А какое решительное лицо! Что ж, вот и выпала ему возможность проучить ее как следует. Он не торопился, внимательно наблюдая за ней, чтобы не пропустить ее выпад. Пусть она начнет первой. Они медленно кружили, следя друг за другом. Толпа затихла. Повисла тишина.
Наконец Ребекка взмахнула мечом. Он легко отразил ее атаку, вынудив отступить. Затем мгновенно провел серию атакующих приемов. Толпа ахнула при виде его напора и ее быстрых умелых парирующих ударов.
– Иногда мужчинам, которые бьются с дамой, слишком нравится дама, – тихо проговорил Эдвард, намеренно отступая и легко отражая ее атаки.
– Я так не думаю. – Ребекка яростно нападала на него. – Мечи высекали искры, лязг и запах металла повисли в воздухе. Завороженные зрители не могли отвести глаз от редкого зрелища, замерев в потрясенном молчании.
Эдвард увидел гнев в ее глазах, смешанный со страхом – и желанием. Он тоже желает ее, но спуску ей не даст. Под его взглядом она утратила бдительность и чуть не потеряла меч, но вовремя спохватилась и ринулась в атаку.
Эдвард начал уставать. Грудь Ребекки тоже вздымалась прерывисто и тяжело. Оскаленный рот, безумный взгляд – она сейчас была похожа на кровожадную валькирию. Но он любил эту женщину. Ребекка приняла его клинок на лезвие своего меча и круговым поворотом выбила у него из рук оружие с такой силой, что оно отлетело далеко в сторону и дотянуться до него Эдвард не смог. Она с победным видом приставила меч к его груди, от усталости дыша хрипло и со свистом.
Обольстительная улыбка изогнула ее губы, но в глазах мелькнул страх... Она боялась его гнева.
Охваченный противоречивыми чувствами, Эдвард не знал, как поступить. Толпа молча ждала его решения. И он сделал то, что подсказало ему сердце. Когда Ребекка отвела свой меч, он опустился перед ней на колени, взял ее руку и нежно поцеловал в ладонь.
– Я преклоняюсь перед тобой, – произнес он, сглатывая комок в горле. Наверное, ему мешала говорить его проклятая гордость.
– А я перед тобой. – И она склонила голову над их сомкнутыми руками.
Толпа разразилась аплодисментами. Эдвард встал, и они, держась за руки, поклонились зрителям. Поединки продолжались все утро, Эдвард и Ребекка принимали все вызовы. Настроение у людей было праздничным. После полудня толпа поредела, и вскоре народ потянулся в замок к дневной трапезе.
Ребекка отнесла тяжело нагруженный поднос в комнату матери. После дневных сражений тело ее отчаянно болело.
– Добрый вечер, мамочка. – Она поставила поднос на постель, затем озабоченно посмотрела на Марту.
– Ребекка, мне так одиноко. Посидишь со мной? – Улыбка матери была светлой и доброй.
– Да, конечно. – Ребекка уютно устроилась на постели.
– Расскажи, что ты натворила сегодня, – лукаво спросила мать.
– Я дралась с Эдвардом! – просияла Ребекка.
– О Боже, дорогая! Как он к этому отнесся?
– Весьма спокойно. Я таким никогда его не видела. Он умудрился проявить галантность, не утратив при этом своей гордости. Он такой необыкновенный! – У Ребекки запылали щеки. Улыбка матери окончательно ее смутила.
– Благослови Господь вас обоих. Я так счастлива, что ты наконец встретила свою любовь, – сказала Марта. – Надеюсь, ваши отношения станут другими, не то что в юности.
– Ну-у... посмотрим, – ухмыльнулась Ребекка, а мать лишь покачала головой.
– Значит, теперь ты отправишься воевать вместе с ним? – грустно вздохнула Марта.
Ребекка смерти не боялась. Ни чужой, ни своей. Как будет, так и будет.
– Не тревожься, мама. Я очень осторожна, к тому же самый храбрый и опытный воин будет за мной присматривать. Он всегда поднимет меня, если я свалюсь на землю. – Она напомнила матери о своем первом настоящем бое, когда Эдвард спас ее от верной смерти, закинув на круп своего жеребца.
– В следующий раз постарайся сидеть на коне не задом наперед. – Мать засмеялась, стараясь под шуткой скрыть свой страх.
Вскоре их беседу прервал стук в дверь. Ребекка открыла ее и увидела Эдварда. Он был великолепен Его блестящие черные локоны рассыпались по плечам. Заправленная в бриджи белая рубашка облегала мощные плечи. Широкий кожаный пояс, к которому был прикреплен меч, подчеркивал тонкую талию. Высокие кожаные сапоги и тартан цветов Макклири придавали его облику завершенность.
– Я пришел проведать леди Марту. Узнать, как она себя чувствует.
Ребекка пригласила его войти.
– Эдвард, подойди ко мне. Я хочу поблагодарить тебя за мое спасение. У нас еще не было возможности поговорить, и теперь я хочу, чтобы ты узнал обо всем.
– О чем ты, мама? – недоуменно посмотрела на нее Ребекка.
Марта потрясла колокольчиком, призывая служанку. Когда та явилась, Марта подозвала ее к себе и что-то прошептала на ухо.
– Неужели все женщины Кавена склонны устраивать проказы? – шутливо поднял брови Эдвард.
– А как ты думаешь, откуда это у меня? – подмигнула матери Ребекка.
– Вы себя теперь лучше чувствуете? – сменил тему разговора Эдвард.
– Да, спасибо. Я надеюсь скоро встать с постели, но пока Сара мне это запрещает.
– Да уж, Сару не переспоришь.
Тут их разговор прервался, потому что служанка объявила о приходе кузнеца. В комнату вошли несколько мужчин, неся какие-то странные куртки из кожи и металла.
– Я заметила, что деревянные щиты плохо выполняют свою роль. Тебя ранили во время моего спасения. Насколько была серьезной рана? – спросила Марта.
– Пустяки, миледи. Просто царапина, которая поначалу сильно кровоточила. Вот в недавнем бою я получил серьезное ранение. Но, к счастью, стрела попала не в ту руку, что держит меч. – Он с интересом всматривался в доспехи. – Вы сами это придумали?
Марта просияла.
– Да, даже защитные браслеты. Кузнец постарался сделать их прочными, но не тяжелыми. Что ты об этом думаешь?
Эдвард взял кожаные латы и надел их через голову. Видно было, что он очень доволен.
– Они гораздо легче тех, что мне доводилось носить до сих пор. Великолепный подарок, леди Марта!
– Примерь наручи, они застегиваются.– Марта села на постели, свободная одежда облаком окутывала ее. Она защелкнула наручи на его запястьях.
Эдвард пошевелил руками, радуясь как ребенок.
– Они мне совсем не мешают! Леди Марта, оказывается, вы лучше всех знаете, что требуется воину. – Улыбнувшись, Эдвард посмотрел на Ребекку. – Должен вам сказать, что я решил позволить вашей дочери присоединиться к нашему отряду... Надеюсь, вы меня простите.
– Я ведь знаю свою дочь и потому ее понимаю. Закрой рот, Ребекка, и примерь свои доспехи.
Вперед вышел помощник кузнеца с латами меньшего размера. Они пришлись Ребекке как раз впору, и хотя были тяжелее одежды, но намного легче привычных доспехов.
– Мама, ты не устаешь меня удивлять! – Она обняла мать и расцеловала ее в обе щеки.
– Теперь вы должны избавить мир от негодяя по имени Руперт. – Лицо Марты потемнело и глаза потухли, стоило ей произнести это имя.
– Я сделаю это, – пообещал Эдвард.
– Она говорила со мной, а не с тобой, – надулась Ребекка и по тому, как помрачнел Эдвард, поняла, что ей стоило бы промолчать.
– Вы должны охранять друг друга и не давать друг друга в обиду. А смерть Руперта последует в свое время и от руки того, кому суждено его убить. – Измученное лицо Марты вдруг побледнело, и она, откинувшись на подушки, потеряла сознание.