Страница:
— Если волк подходит к логову рыси, она смело вступает в схватку, оберегая детенышей. Но глаза Маюма не видели, чтобы сосунок рыси выслеживал врага, защищая родное гнездо. Храбрый Хуог сделал это. Он выследил охотников чужого племени и предупредил о них орду. Андоры гордятся отважными — пусть это будет даже маленькая куница, имя которой носит Хуог. Что скажут люди становища?
Маюм снял с шеи Хуога ожерелье и потряс им в воздухе. Стук костяшек в ушах андоров прозвучал нежнейшей мелодией. Многие с завистью глядели то на Хуога, то на почетное ожерелье.
Лицо Гурху потемнело, он не отрывал горящих мрачных глаз от желанной нитки из сухожилия.
Как бы поддразнивая его, Маюм не переставал потряхивать ожерельем.
Наконец вождь сказал:
— Больше нитка не вмещает зубов. Кому ее повесить на шею?
Первыми раздались визгливые голоса женщин. На этот раз их симпатии были на стороне Хуога.
Охотники молчали. Быть может, крутой характер вожака сейчас не располагал их в его пользу? Или затея старого вождя — пришлась им тоже по сердцу? Отвага высоко ценилась всеми, независимо от того, кто ее проявил, взрослый мужчина или вихрастый мальчишка. Андоры, казалось, были склонны поддержать предложение Маюма.
Некоторое время все молчали, лишь слышно было, как весело потрескивали костры, на которых поджаривались огромные куски мяса. От тепла костров снег вокруг подтаял, и Джар почувствовал, как в олений мех, которым были окутаны его ноги, просачивается влага. Он отошел в сторону, продолжая с интересом наблюдать за происходящим. Он видел, как неугомонный Хуог корчил уморительные рожи, выглядывая из-за спины Маюма. «Наверно, малыш не сам взял этот кусок мяса, а получил его из рук Маюма», — подумал юноша.
Но вот выступил вперед Гурху и резко заговорил. По его тону и жестам нетрудно было догадаться, что он не доволен предложением старого вождя. Не скупясь на подробности, Гурху рассказывал соплеменникам, как ему удалось сегодня в единоборстве осилить могучего вожака стада бизонов. Он опустился на четвереньки, мотал головой, сопел, подражая движениям животного. Не жалея сил, Гурху старался как можно драматичнее изобразить свою схватку с бизоном. Но он и словом не заикнулся о том, как храбро вел себя Джар.
«Не так бы рассказал об этом Маюм», — подумал юноша.
Когда хриплый голос Гурху наконец умолк, снова заговорил старый вождь. Лицо Маюма было по-прежнему мрачно, но спокойно. Он говорил, по привычке почесывая грудь, не отрывая немигающего взора от пламени костра. Слова Маюма казались сейчас Джару особенно вескими и мудрыми. И сердце юноши тревожно забилось, когда он услышал как скрипнул зубами Гурху.
А Маюм сказал только:
— Когда лягушка прыгает навстречу мамонту, она попросту не видит его. Но когда она ищет с ним встречи и зовет своих лягушат сразиться с ним, то поступает так только глупая лягушка!
Старик умолк и спокойный взгляд его остановился на Гурху. Все поняли, что разговор Старейшего с вожаком охотников принимает неожиданное и грозное направление.
Ярость ударила Гурху в голову. Сжав кулаки, хриплым, срывающимся голосом, он прорычал:
— С каких пор детеныши племени стали пользоваться правами отважных?
С этими словами он схватил валявшуюся неподалеку палицу, явно собираясь силой отвоевать почетное ожерелье.
Не теряя времени, Джар на всякий случай, поднял каменное орудие, которым только что рубил мясо.
Раздались возмущенные крики. К Джару присоединилось еще несколько мужчин. Большинство же охотников окружило своего вожака. Юноша с горечью увидел, что Рам, которого он считал своим другом, был на стороне Гурху. Лус и Хар подошли к Джару.
Испуганно заголосили женщины и дети.
Один Маюм, казалось, не замечал приготовлений к побоищу. Он обернулся к притихшему Хуогу и снова надел на шею мальчика ожерелье. Потом, глядя на соплеменников, вождь произнес:
— Теперь старый лев покинет свою берлогу с теми, кто будет слушаться его советов!
Слова Маюма подействовали на андоров ошеломляюще. После стольких бед еще раскол орды! Погибнут остатки племени! Те, что были с Гурху, мгновенно притихли.
Распри в орде случались нередко, и разногласия вожаков кончались обычно потасовкой между их сторонниками. Но мысль расколоть ослабленную орду испугала сейчас всех. Старый вождь был умен, он хорошо знал, чем можно образумить соплеменников.
Однако Гурху не сдавался. Его обросшая волосами рука крепко сжимала палицу. Он исподлобья поглядывал на Маюма, ожидая, когда тот возьмет оружие. Неожиданно от толпы женщин отделилась Глах. Она подошла к Гурху и зло бросила:
— Когда в стаде мамонтов бунтует один, его изгоняют! Женщины в племени пользовались особым уважением, и слова Глах должны были образумить вожака охотников. Но этого, к удивлению Джара, не произошло. Лицо Гурху побагровело, губы искривились. Казалось, дикая злоба душила его. Он с трудом проговорил:
— Серого Медведя укусила бесхвостая куница! — и исступленно завыл: — Ооу-ооу!
Не обращая внимания на потрясающего палицей Гурху, Маюм сказал:
— Кабан, потерявший от ярости голову, кидается на льва и гибнет в его когтях!
Теперь большинство обитателей пещер недоброжелательно поглядывало на разбушевавшегося соплеменника. И Джар понял: симпатии орды на стороне Маюма. Понял он и другое: сегодня утром по вине вожака лишь случайно не погибли многие охотники. В степи, где нет никаких укрытий, ватага могла быть растоптана рассвирепевшими бизонами.
Вывод напрашивался сам: вождь племени должен быть наделен не только смелостью, но и мудростью — качествами, которыми обладал Маюм, а не Гурху. Свирепый охотник так и не напал на вождя племени — помешала ему Кри. Девушка подошла к Гурху и, взяв его за локоть, попыталась увести. Но Гурху в слепой ярости с такой силой оттолкнул ее, что девушка со стоном повалилась в снег.
Увидев, что он натворил, Гурху зарычал и прокусил до крови собственную руку. И сразу обмяк, обессилел, гнев его испарился. Старая Глах увела к себе присмиревшего и покорившегося Гурху. Когда тот, понурив голову и опустив плечи, проходил мимо Маюма, Джару показалось, что в глазах старого вождя мелькнули хорошо знакомые ему насмешливые огоньки.
Глава 33. В глубине пещеры
Глава 34. Обрыв
Глава 35. Снова на страже
Маюм снял с шеи Хуога ожерелье и потряс им в воздухе. Стук костяшек в ушах андоров прозвучал нежнейшей мелодией. Многие с завистью глядели то на Хуога, то на почетное ожерелье.
Лицо Гурху потемнело, он не отрывал горящих мрачных глаз от желанной нитки из сухожилия.
Как бы поддразнивая его, Маюм не переставал потряхивать ожерельем.
Наконец вождь сказал:
— Больше нитка не вмещает зубов. Кому ее повесить на шею?
Первыми раздались визгливые голоса женщин. На этот раз их симпатии были на стороне Хуога.
Охотники молчали. Быть может, крутой характер вожака сейчас не располагал их в его пользу? Или затея старого вождя — пришлась им тоже по сердцу? Отвага высоко ценилась всеми, независимо от того, кто ее проявил, взрослый мужчина или вихрастый мальчишка. Андоры, казалось, были склонны поддержать предложение Маюма.
Некоторое время все молчали, лишь слышно было, как весело потрескивали костры, на которых поджаривались огромные куски мяса. От тепла костров снег вокруг подтаял, и Джар почувствовал, как в олений мех, которым были окутаны его ноги, просачивается влага. Он отошел в сторону, продолжая с интересом наблюдать за происходящим. Он видел, как неугомонный Хуог корчил уморительные рожи, выглядывая из-за спины Маюма. «Наверно, малыш не сам взял этот кусок мяса, а получил его из рук Маюма», — подумал юноша.
Но вот выступил вперед Гурху и резко заговорил. По его тону и жестам нетрудно было догадаться, что он не доволен предложением старого вождя. Не скупясь на подробности, Гурху рассказывал соплеменникам, как ему удалось сегодня в единоборстве осилить могучего вожака стада бизонов. Он опустился на четвереньки, мотал головой, сопел, подражая движениям животного. Не жалея сил, Гурху старался как можно драматичнее изобразить свою схватку с бизоном. Но он и словом не заикнулся о том, как храбро вел себя Джар.
«Не так бы рассказал об этом Маюм», — подумал юноша.
Когда хриплый голос Гурху наконец умолк, снова заговорил старый вождь. Лицо Маюма было по-прежнему мрачно, но спокойно. Он говорил, по привычке почесывая грудь, не отрывая немигающего взора от пламени костра. Слова Маюма казались сейчас Джару особенно вескими и мудрыми. И сердце юноши тревожно забилось, когда он услышал как скрипнул зубами Гурху.
А Маюм сказал только:
— Когда лягушка прыгает навстречу мамонту, она попросту не видит его. Но когда она ищет с ним встречи и зовет своих лягушат сразиться с ним, то поступает так только глупая лягушка!
Старик умолк и спокойный взгляд его остановился на Гурху. Все поняли, что разговор Старейшего с вожаком охотников принимает неожиданное и грозное направление.
Ярость ударила Гурху в голову. Сжав кулаки, хриплым, срывающимся голосом, он прорычал:
— С каких пор детеныши племени стали пользоваться правами отважных?
С этими словами он схватил валявшуюся неподалеку палицу, явно собираясь силой отвоевать почетное ожерелье.
Не теряя времени, Джар на всякий случай, поднял каменное орудие, которым только что рубил мясо.
Раздались возмущенные крики. К Джару присоединилось еще несколько мужчин. Большинство же охотников окружило своего вожака. Юноша с горечью увидел, что Рам, которого он считал своим другом, был на стороне Гурху. Лус и Хар подошли к Джару.
Испуганно заголосили женщины и дети.
Один Маюм, казалось, не замечал приготовлений к побоищу. Он обернулся к притихшему Хуогу и снова надел на шею мальчика ожерелье. Потом, глядя на соплеменников, вождь произнес:
— Теперь старый лев покинет свою берлогу с теми, кто будет слушаться его советов!
Слова Маюма подействовали на андоров ошеломляюще. После стольких бед еще раскол орды! Погибнут остатки племени! Те, что были с Гурху, мгновенно притихли.
Распри в орде случались нередко, и разногласия вожаков кончались обычно потасовкой между их сторонниками. Но мысль расколоть ослабленную орду испугала сейчас всех. Старый вождь был умен, он хорошо знал, чем можно образумить соплеменников.
Однако Гурху не сдавался. Его обросшая волосами рука крепко сжимала палицу. Он исподлобья поглядывал на Маюма, ожидая, когда тот возьмет оружие. Неожиданно от толпы женщин отделилась Глах. Она подошла к Гурху и зло бросила:
— Когда в стаде мамонтов бунтует один, его изгоняют! Женщины в племени пользовались особым уважением, и слова Глах должны были образумить вожака охотников. Но этого, к удивлению Джара, не произошло. Лицо Гурху побагровело, губы искривились. Казалось, дикая злоба душила его. Он с трудом проговорил:
— Серого Медведя укусила бесхвостая куница! — и исступленно завыл: — Ооу-ооу!
Не обращая внимания на потрясающего палицей Гурху, Маюм сказал:
— Кабан, потерявший от ярости голову, кидается на льва и гибнет в его когтях!
Теперь большинство обитателей пещер недоброжелательно поглядывало на разбушевавшегося соплеменника. И Джар понял: симпатии орды на стороне Маюма. Понял он и другое: сегодня утром по вине вожака лишь случайно не погибли многие охотники. В степи, где нет никаких укрытий, ватага могла быть растоптана рассвирепевшими бизонами.
Вывод напрашивался сам: вождь племени должен быть наделен не только смелостью, но и мудростью — качествами, которыми обладал Маюм, а не Гурху. Свирепый охотник так и не напал на вождя племени — помешала ему Кри. Девушка подошла к Гурху и, взяв его за локоть, попыталась увести. Но Гурху в слепой ярости с такой силой оттолкнул ее, что девушка со стоном повалилась в снег.
Увидев, что он натворил, Гурху зарычал и прокусил до крови собственную руку. И сразу обмяк, обессилел, гнев его испарился. Старая Глах увела к себе присмиревшего и покорившегося Гурху. Когда тот, понурив голову и опустив плечи, проходил мимо Маюма, Джару показалось, что в глазах старого вождя мелькнули хорошо знакомые ему насмешливые огоньки.
Глава 33. В глубине пещеры
На следующий день небо очистилось от туч. Солнце пригрело застывшую за ночь землю, и людям стало казаться, что не за горами чудесная пора, когда степь зацветет и в ней появятся многочисленные стада животных. А это значит — обильная еда, а обильная еда — не только сытость, но и благодушное настроение, звонкие голоса довольных ребятишек, веселящие сердца людей. Случай с Гурху был забыт, все занялись обычными своими делами. Запасливая Глах попросила молодых андоров принести из ближайшего леса топливо для костров и очагов. Юноши и девушки весело направились к лесу, смеясь, гонялись друг за другом, обмениваясь легкими тумаками. Солнце растопило ледяную корку, покрывавшую саванну. Увядшая трава испускала еле ощутимый запах.
В лесу молодежь разбилась на группы. Одни, громко перекликаясь, принялись за сбор валежника, другие ломали сухие деревца и с криками торжества волокли их в общую кучу.
С тех пор как погиб тигролев, обитатели становища чувствовали себя в относительной безопасности. И теперь юные андоры резвились, словно вырвались на свободу.
Джар, замечтавшись, отстал от товарищей. Он с удовольствием бродил по лесу. Вот старый знакомый — оголенный стужей тополь. Острый взор сразу приметил небольшую трещину в его коре, а в ней какую-то шевелящуюся точку. Через мгновение на ладони Джара очутился круглый небольшой жучок. Насекомое слабо шевелило лапками, пытаясь у ползти.
Юноша любил наблюдать, как в дни оттепели, когда солнце согревает все вокруг, оживает природа. На коре деревьев вновь появляются букашки. Однажды он даже видел, как из своей теплой норы вылез проснувшийся барсук. Жирный зверек катался по снегу, словно купаясь в нем, — очищал жесткую шкурку. Понюхав жучка, сидящего на ладони, Джар поморщился — запах ему не понравился. Бросив жука, юноша хотел было продолжать путь, как вдруг тонкий слух его уловил легкий шорох в кустарнике. Осторожно раздвинув сухие ветви, Джар с удивлением увидел Кри.
Девушка стояла подле невысокого дерева, опершись на него рукой. Ее лицо было задумчиво, а взор устремлен в бескрайнюю степь. Джара она не замечала, но заслышав голоса людей, встрепенулась и скрылась в кустах. «Здесь, — вспомнил Джар, — на опушке леса, Кри повстречалась с Круглолицым!»
И юноше стало весело при мысли, что Кри предпочитала круглолицего Лана грубому Гурху. Вчерашние события снова резко изменили отношение Джара к свирепому охотнику.
Утро следующего дня выдалось пасмурное. С ночи шел снег.
Джар, Лус и Рам и зимой продолжали жить в той же самой небольшой нише. Теплая медвежья шкура, которой покрывались юноши, спасала их от холода. Вход в пещеру на ночь занавешивали старыми шкурами, укрепленными на шестах. Когда Джар откинул висящую у входа шкуру и выглянул наружу, ноздри его затрепетали от свежего бодрящего запаха снега. На темно-синей полосе горизонта местами виднелись светлые пятна — занимался рассвет. В приземистой фигуре, шагнувшей ему навстречу, Джар узнал коротконогого Хага. По взволнованному лицу товарища юноша понял, что тот собирается ему сообщить что-то необычайное.
И действительно Хаг сказал:
— Сегодня в большой пещере соберутся охотники. И нас приглашают туда — меня, тебя и Рама!
У Джара сладко защемило в груди. Еще ни разу не приходилось ему присутствовать на обрядах8 взрослых охотников! Женщинам и подросткам запрещалось входить в пещеру, где происходило посвящение молодых охотников.
Заветная пещера находилась глубоко под землей. К ней вел узкий естественный коридор. Весь этот путь юношам пришлось проползти на четвереньках. Дважды они пересекли воды подземного ручья. Но юные андоры не замечали трудностей пути, — таинственный свет, мерцавший в глубине пещеры, словно притягивал их к себе.
Когда Джар с Рамом и Хагом вползли наконец в глубокую пещеру, там уже собралось все взрослое мужское население становища. Несколько охотников держало в руках горящие ветки, тускло освещавшие мрачные своды. Взоры мужчин были устремлены на закопченную факелами стену. Приглядевшись, Джар увидел на стене контурное изображение лошади. Белые линии рисунка были прочерчены острым орудием. У животного была большая голова и крупные копыта. Джару показалось, что по полоске на морде он узнает вожака степных лошадей.
Маюм подвел молодых охотников к стене, покрыл их ладони желтой охрой и велел коснуться руками рисунка. Потом он вручил каждому из них по дротику и знаками приказал отойти в самый дальний угол пещеры. Сам же он, дотронувшись до изображения лошади, начал пляску. Движениям вождя стали подражать все присутствующие охотники, кроме тех, что держали факелы. Юноши с замирающим от волнения сердцем наблюдали за происходящим. В пляске Маюм изображал и скачущую лошадь, и подкрадывающегося к ней охотника, и победу охотника над лошадью, и, наконец, смерть последней. Окончив пляску, тяжело дыша, мужчины опустились на корточки. От смрада факелов и возбуждения у юных андоров слегка кружилась голова. Теперь наступил их черед действовать: каждый должен был попасть дротиком в изображение лошади.
Первым метнул оружие Рам. Дротик его ударил в то место стены, где было нарисовано бедро лошади.
Одобрительный гул мужских голосов подтвердил, что Рам неплохо выдержал испытание.
Вторым встал Хаг. Джар заметил, как дрожат у него руки. Хаг размахнулся и метнул дротик. Хор гневных голосов оповестил, что юношу постигла неудача: дротик стукнулся о скалу, даже не задев контуров изображения. Все вскочили, взволнованно размахивая руками. Хаг стоял, понурив голову, ни на кого не глядя.
Факелы в руках охотников шипели и потрескивали, рассыпая искры, грозя вот-вот потухнуть. В мерцающем их свете Джар увидел Маюма. Сделав жест, призывающий к спокойствию, вождь поднял дротик и сквозь расступившуюся толпу охотников подошел .к Хагу. Маюм подвел юношу к рисунку и острием оружия уколол ему руку. Смочив конец дротика выступившей из ранки кровью, старик сделал ею на изображении лошади круг.
Теперь юноше разрешалось еще раз метнуть оружие. Побелевший от волнения Хаг готов был пожертвовать рукой, лишь бы его снова не постигла неудача. Охотники в ожидании присели на корточки. Наступила напряженная тишина. На этот раз Хаг долго целился, прежде чем метнуть дротик. Оружие ударилось о каменную стену как раз внутри круга. Одобрительные возгласы соплеменников заставили Хага просиять. Теперь была очередь Джара. Ему и раньше приходилось вместе со сверстниками метать дротик в цель. Но это всегда происходило при дневном свете. Здесь же, в полутемной пещере, по стенам и своду которой метались черные тени, попасть в изображение было много труднее. И все же Джар был уверен, что выдержит испытание. И не ошибся. Брошенный меткой рукой юноши дротик попал в самую середину круга. Это вызвало взрыв восторга среди охотников. Пламя факелов задрожало от громких воплей.
Пройдя испытание, трое юных андоров считались полноправными членами охотничьей ватаги. А меткое попадание в изображение лошади сулило всем удачную охоту,
В лесу молодежь разбилась на группы. Одни, громко перекликаясь, принялись за сбор валежника, другие ломали сухие деревца и с криками торжества волокли их в общую кучу.
С тех пор как погиб тигролев, обитатели становища чувствовали себя в относительной безопасности. И теперь юные андоры резвились, словно вырвались на свободу.
Джар, замечтавшись, отстал от товарищей. Он с удовольствием бродил по лесу. Вот старый знакомый — оголенный стужей тополь. Острый взор сразу приметил небольшую трещину в его коре, а в ней какую-то шевелящуюся точку. Через мгновение на ладони Джара очутился круглый небольшой жучок. Насекомое слабо шевелило лапками, пытаясь у ползти.
Юноша любил наблюдать, как в дни оттепели, когда солнце согревает все вокруг, оживает природа. На коре деревьев вновь появляются букашки. Однажды он даже видел, как из своей теплой норы вылез проснувшийся барсук. Жирный зверек катался по снегу, словно купаясь в нем, — очищал жесткую шкурку. Понюхав жучка, сидящего на ладони, Джар поморщился — запах ему не понравился. Бросив жука, юноша хотел было продолжать путь, как вдруг тонкий слух его уловил легкий шорох в кустарнике. Осторожно раздвинув сухие ветви, Джар с удивлением увидел Кри.
Девушка стояла подле невысокого дерева, опершись на него рукой. Ее лицо было задумчиво, а взор устремлен в бескрайнюю степь. Джара она не замечала, но заслышав голоса людей, встрепенулась и скрылась в кустах. «Здесь, — вспомнил Джар, — на опушке леса, Кри повстречалась с Круглолицым!»
И юноше стало весело при мысли, что Кри предпочитала круглолицего Лана грубому Гурху. Вчерашние события снова резко изменили отношение Джара к свирепому охотнику.
Утро следующего дня выдалось пасмурное. С ночи шел снег.
Джар, Лус и Рам и зимой продолжали жить в той же самой небольшой нише. Теплая медвежья шкура, которой покрывались юноши, спасала их от холода. Вход в пещеру на ночь занавешивали старыми шкурами, укрепленными на шестах. Когда Джар откинул висящую у входа шкуру и выглянул наружу, ноздри его затрепетали от свежего бодрящего запаха снега. На темно-синей полосе горизонта местами виднелись светлые пятна — занимался рассвет. В приземистой фигуре, шагнувшей ему навстречу, Джар узнал коротконогого Хага. По взволнованному лицу товарища юноша понял, что тот собирается ему сообщить что-то необычайное.
И действительно Хаг сказал:
— Сегодня в большой пещере соберутся охотники. И нас приглашают туда — меня, тебя и Рама!
У Джара сладко защемило в груди. Еще ни разу не приходилось ему присутствовать на обрядах8 взрослых охотников! Женщинам и подросткам запрещалось входить в пещеру, где происходило посвящение молодых охотников.
Заветная пещера находилась глубоко под землей. К ней вел узкий естественный коридор. Весь этот путь юношам пришлось проползти на четвереньках. Дважды они пересекли воды подземного ручья. Но юные андоры не замечали трудностей пути, — таинственный свет, мерцавший в глубине пещеры, словно притягивал их к себе.
Когда Джар с Рамом и Хагом вползли наконец в глубокую пещеру, там уже собралось все взрослое мужское население становища. Несколько охотников держало в руках горящие ветки, тускло освещавшие мрачные своды. Взоры мужчин были устремлены на закопченную факелами стену. Приглядевшись, Джар увидел на стене контурное изображение лошади. Белые линии рисунка были прочерчены острым орудием. У животного была большая голова и крупные копыта. Джару показалось, что по полоске на морде он узнает вожака степных лошадей.
Маюм подвел молодых охотников к стене, покрыл их ладони желтой охрой и велел коснуться руками рисунка. Потом он вручил каждому из них по дротику и знаками приказал отойти в самый дальний угол пещеры. Сам же он, дотронувшись до изображения лошади, начал пляску. Движениям вождя стали подражать все присутствующие охотники, кроме тех, что держали факелы. Юноши с замирающим от волнения сердцем наблюдали за происходящим. В пляске Маюм изображал и скачущую лошадь, и подкрадывающегося к ней охотника, и победу охотника над лошадью, и, наконец, смерть последней. Окончив пляску, тяжело дыша, мужчины опустились на корточки. От смрада факелов и возбуждения у юных андоров слегка кружилась голова. Теперь наступил их черед действовать: каждый должен был попасть дротиком в изображение лошади.
Первым метнул оружие Рам. Дротик его ударил в то место стены, где было нарисовано бедро лошади.
Одобрительный гул мужских голосов подтвердил, что Рам неплохо выдержал испытание.
Вторым встал Хаг. Джар заметил, как дрожат у него руки. Хаг размахнулся и метнул дротик. Хор гневных голосов оповестил, что юношу постигла неудача: дротик стукнулся о скалу, даже не задев контуров изображения. Все вскочили, взволнованно размахивая руками. Хаг стоял, понурив голову, ни на кого не глядя.
Факелы в руках охотников шипели и потрескивали, рассыпая искры, грозя вот-вот потухнуть. В мерцающем их свете Джар увидел Маюма. Сделав жест, призывающий к спокойствию, вождь поднял дротик и сквозь расступившуюся толпу охотников подошел .к Хагу. Маюм подвел юношу к рисунку и острием оружия уколол ему руку. Смочив конец дротика выступившей из ранки кровью, старик сделал ею на изображении лошади круг.
Теперь юноше разрешалось еще раз метнуть оружие. Побелевший от волнения Хаг готов был пожертвовать рукой, лишь бы его снова не постигла неудача. Охотники в ожидании присели на корточки. Наступила напряженная тишина. На этот раз Хаг долго целился, прежде чем метнуть дротик. Оружие ударилось о каменную стену как раз внутри круга. Одобрительные возгласы соплеменников заставили Хага просиять. Теперь была очередь Джара. Ему и раньше приходилось вместе со сверстниками метать дротик в цель. Но это всегда происходило при дневном свете. Здесь же, в полутемной пещере, по стенам и своду которой метались черные тени, попасть в изображение было много труднее. И все же Джар был уверен, что выдержит испытание. И не ошибся. Брошенный меткой рукой юноши дротик попал в самую середину круга. Это вызвало взрыв восторга среди охотников. Пламя факелов задрожало от громких воплей.
Пройдя испытание, трое юных андоров считались полноправными членами охотничьей ватаги. А меткое попадание в изображение лошади сулило всем удачную охоту,
Глава 34. Обрыв
К великой радости Джара, в степь с ватагой охотников пошел старый вождь. Вся орда собралась провожать своих кормильцев. Гурху стоял поодаль от других, сумрачно понурив голову. Урок, преподанный Маюмом, как видно, не прошел для него даром. Старый вождь, отправляясь в поход, тем самым отстранял Гурху от предводительства охотниками.
Может быть, своенравному андору припомнились сейчас суровые слова старой Глах о том, что за неповиновение он будет изгнан из орды. Во всяком случае, он уже и не помышлял оспаривать первенство у старого вождя. Гурху исподлобья оглядывал толпу соплеменников в надежде увидеть Кри, но ее не было в толпе…
Маюм вел себя так, будто между ним и Гурху ничего не произошло. Добившись своего, старый вождь не искал повода для новых ссор. Он деловито отдавал распоряжения, готовясь к походу, каждому охотнику велел прихватить с собой плетенку из ветвей, которые вчера, по его указанию, изготовили женщины. «Будем рыть ловчие ямы и покрывать их плетенками», — подумал не без удивления Джар.
Обычно ловчие ямы устраивали на тропах, ведущих к водопою. Но сейчас зима, и животные не ходят к реке на водопой, они утоляют жажду снегом. Да, земля промерзла, копать трудно.
Наконец, Магом повел охотников в степь. Рыхлый снег проваливался, оседая под ступнями ног. Через определенное время идущий впереди уступал место охотнику, шагавшему вслед за ним: протаптывать в снегу тропу было нелегко. Шли, придерживаясь берега реки. Иногда Магом останавливал отряд и внимательно осматривал склон обрыва над замерзшей рекой. Самые опытные охотники стали переглядываться — оче — , видно, они поняли затею вождя.
Джар шагал вслед за Хагом. Посвящение в пещере накладывало теперь на юношей те же обязанности, что и на взрослых мужчин. Когда наступила очередь Хага протаптывать тропу, Джар не мог удержаться от смеха. Уж очень забавными показались ему нелепые прыжки коротконогого Хага в глубоком снегу. Развеселившись, Джар стал наступать Хагу на пятки, и тот несколько раз упал в снег.
Суровый окрик Маюма заставил Джара прекратить забаву. Он сменил запыхавшегося Хага и начал протаптывать тропу..
По неясно желтеющему пятну, которое значительно передвинулось на затянутом тучами небе, Джар определил, что прошло немало времени с тех пор, как они покинули пещеры. Голод давал себя знать. Оглянувшись через плечо, Джар дружески улыбнулся, подбадривая Хага. Коротконогий юноша изо всех сил старался не отставать от него, смешно вытягивая шею, чтобы казаться выше. Но вот Маюм сделал знак остановиться. Они находились на высоком берегу, имевшем пологий спуск.
Над рекой пронеслась вспугнутая стайка уток, зимующих в незамерзающих промоинах. Голодные люди молча проводили их взглядом. Маюм с охотниками спустился к реке. Лед был достаточно прочен, и несколько охотников ступили на него. Но не река интересовала Маюма. Он снова вернулся к обрыву и внимательно осмотрел его склон. Только теперь Джар разгадал замысел вождя: андоры будут охотиться на обрыве! Нужно было над пологим склоном соорудить площадку и покрыть ее плетенками. Этот непрочный настил замаскируется сверху снегом. Потом охотники погонят к нему животных и те провалятся вниз: настил не выдержит их. Будет богатая добыча!
Работа закипела. Из ближайшего перелеска люди стали приносить длинные тонкие деревца. Основания их стволов не без труда вкапывали в промерзшую землю вровень с краем обрыва. Снизу деревца будут подпираться кольями, вбитыми в склон.
Андоры трудились молча, не покладая рук. Промерзшая земля поддавалась плохо. В ход были пущены каменные орудия, палки, даже крупная галька, валявшаяся тут же на берегу.
И здесь всех превзошел Гурху. Джар невольно любовался его ловкими движениями, силой удара.
Глядя на его работу, одобрительно покрякивал и Маюм. Гурху заражал всех своим примером. Когда могучий андор взмахивал палицей, глаза его загорались свирепым блеском, губы сжимались, он наносил удар, будто сражался с противником, из груди его порой вырывался яростный крик. Джар старался изо всех сил, ему не хотелось отставать от мужчин. По совету Маюма, он прихватил с собой ребро бизона, которым обычно пользовались при рытье ям. Сильными ударами ребра юноша довольно легко взрыхлял промерзшую землю, подготавливая углубления для стволов деревьев. Он с радостью поймал на себе одобрительный взгляд старого вождя. Рам, глядя, как быстро подвигается работа у Джара, все больше мрачнел: он сильно отстал от друга. Раздобыв палицу, он стал колотить ею по земле, подражая Гурху. Но сила ударов у Рама была не та, и разрыхлять промерзшую землю ему удавалось с трудом.
Вскоре все заметили, что дело у него не ладится. Послышались насмешливые возгласы. Рам злился, исступленно колотя палицей по земле. Джар подошел к другу и стал помогать ему.
Видя ухмыляющиеся лица соплеменников, Рам хмурился, шумно сопел. Охотники громко хохотали, глядя на обозленного Рама. Джар у стало жаль друга, он поспешил закончить работу и увести Рама подальше от ватаги. Юноши поднялись наверх и осторожно выглянули в степь. От неожиданности оба вскрикнули и тотчас скрылись за краем обрыва: совсем близко, откапывая из-под снега траву, пасся только что появившийся табун диких лошадей.
Возглас юношей привлек внимание вожака лошадей, и он обернулся. По белой полоске на морде Джар узнал свирепого жеребца. На голове у него появился еще один шрам — след от удара копьем. Жеребец покосился в сторону обрыва, но, не увидев ничего подозрительного, снова принялся щипать траву. К счастью для андоров, легкий ветерок дул со стороны степи.
Юноши спустились вниз и сообщили о виденном Маюму. Вождь обрадовался появлению табуна. Значит, совершенный в пещере «обряд лошади» помог охотникам!
Все было бы хорошо, если бы Рам неосторожно не назвал животных, которых они увидели. Это рассердило старейшего племени. Рам мог испортить охоту! Андоры считали, что нельзя во время охоты называть имя животного, которого промышляли — это приносило неудачу.
По совету Маюма андоры разделились на две группы. Чтобы не вспугнуть лошадей раньше времени, люди, скрываясь за неровностями почвы, ушли с того места, куда они собирались гнать животных. Выйдя в степь на далеком от табуна расстоянии, охотники, стараясь не возбудить подозрений у осторожных животных, стали их окружать с двух сторон.
Вожак лошадей время от времени вскидывал голову и потряхивал короткой челкой, пытливо оглядывая степь. Вдруг, заподозрив неладное, жеребец тревожно заржал. Это послужило сигналом для всего табуна. Лошади заметались. Со стороны степи их полукольцом окружали охотники. Только путь к обрыву не был занят людьми.
Андоры упорно теснили лошадей. Люди кричали, потрясали оружием, вызывая все большее смятение среди животных. Слышно было, как испуганно ржали жеребята.
Но вот раздалось звонкое ржание вожака лошадей. На миг табун замер, словно выжидая, что он предпримет.
Маюм в свою очередь издал боевой крик, призывающий сородичей к вниманию. В следующий момент, взметая вихри снега, табун, ведомый вожаком, неожиданно помчался прямо на охотников.
Джар и Гурху стояли рядом. И вдруг они увидели, что лошади повернули в их сторону. Впереди мчался вожак. Его оскаленная морда была страшна. Джар, подражая Гурху, воинственно кричал «яррх», высоко подпрыгивал, потрясая оружием, стараясь напугать животных. Присутствие Гурху подбадривало юношу.
Расставив пошире ноги, Джар уже целился копьем в грудь вожака лошадей, но в это мгновение жеребец резко свернул в сторону, уводя за собой табун. Загораживающий им путь охотник испуганно метнулся в сторону. Сбив его с ног, табун лавиной промчался мимо.
Все же андорам удалось отрезать от табуна и погнать к склону обрыва двух отставших лошадей. Радостный вопль огласил степь: охотники увидели, как исчезли животные вместе с искусственным настилом. Люди бросились вниз, к реке, где рассчитывали найти разбившихся лошадей. Охотник, опрокинутый лошадьми, прихрамывая плелся вслед за всеми. Велико было разочарование охотников, когда, подбежав к обрыву, они увидели мчавшихся вдоль реки двух невредимых лошадей.
Маюм гневно взглянул на болтливого Рама — это он виноват во всем! Сойдя вниз, вождь внимательно осмотрел вмятины, оставленные лошадьми в глубоком снегу.
— Нужно убрать снег! — сказал старый вождь.
Работа вновь закипела.
До сумерек трудилась ватага охотников. Лишь поздно вечером, когда заснеженная степь покрылась серой мглой, усталые голодные андоры вернулись в становище. Никто из них не выказывал недовольства: все вернулись живыми и подготовили ловушку для будущей, быть может, более удачной охоты. На следующий день охотников повел неустрашимый Гурху. Маюм снова доверил ему ватагу. Старик посоветовал Гурху чаще пользоваться настилом для добычи животных, а главное — беречь жизнь каждого андора. Мало осталось в племени мужчин, защитников и кормильцев орды!
Топнув в знак согласия ногой, Гурху повел охотников в степь. Вслед им глядели умные проницательные глаза Маюма. На лице старого андора расплылась добродушная улыбка. Он был доволен, что удалось образумить свирепого Гурху, отважного вожака охотников.
Может быть, своенравному андору припомнились сейчас суровые слова старой Глах о том, что за неповиновение он будет изгнан из орды. Во всяком случае, он уже и не помышлял оспаривать первенство у старого вождя. Гурху исподлобья оглядывал толпу соплеменников в надежде увидеть Кри, но ее не было в толпе…
Маюм вел себя так, будто между ним и Гурху ничего не произошло. Добившись своего, старый вождь не искал повода для новых ссор. Он деловито отдавал распоряжения, готовясь к походу, каждому охотнику велел прихватить с собой плетенку из ветвей, которые вчера, по его указанию, изготовили женщины. «Будем рыть ловчие ямы и покрывать их плетенками», — подумал не без удивления Джар.
Обычно ловчие ямы устраивали на тропах, ведущих к водопою. Но сейчас зима, и животные не ходят к реке на водопой, они утоляют жажду снегом. Да, земля промерзла, копать трудно.
Наконец, Магом повел охотников в степь. Рыхлый снег проваливался, оседая под ступнями ног. Через определенное время идущий впереди уступал место охотнику, шагавшему вслед за ним: протаптывать в снегу тропу было нелегко. Шли, придерживаясь берега реки. Иногда Магом останавливал отряд и внимательно осматривал склон обрыва над замерзшей рекой. Самые опытные охотники стали переглядываться — оче — , видно, они поняли затею вождя.
Джар шагал вслед за Хагом. Посвящение в пещере накладывало теперь на юношей те же обязанности, что и на взрослых мужчин. Когда наступила очередь Хага протаптывать тропу, Джар не мог удержаться от смеха. Уж очень забавными показались ему нелепые прыжки коротконогого Хага в глубоком снегу. Развеселившись, Джар стал наступать Хагу на пятки, и тот несколько раз упал в снег.
Суровый окрик Маюма заставил Джара прекратить забаву. Он сменил запыхавшегося Хага и начал протаптывать тропу..
По неясно желтеющему пятну, которое значительно передвинулось на затянутом тучами небе, Джар определил, что прошло немало времени с тех пор, как они покинули пещеры. Голод давал себя знать. Оглянувшись через плечо, Джар дружески улыбнулся, подбадривая Хага. Коротконогий юноша изо всех сил старался не отставать от него, смешно вытягивая шею, чтобы казаться выше. Но вот Маюм сделал знак остановиться. Они находились на высоком берегу, имевшем пологий спуск.
Над рекой пронеслась вспугнутая стайка уток, зимующих в незамерзающих промоинах. Голодные люди молча проводили их взглядом. Маюм с охотниками спустился к реке. Лед был достаточно прочен, и несколько охотников ступили на него. Но не река интересовала Маюма. Он снова вернулся к обрыву и внимательно осмотрел его склон. Только теперь Джар разгадал замысел вождя: андоры будут охотиться на обрыве! Нужно было над пологим склоном соорудить площадку и покрыть ее плетенками. Этот непрочный настил замаскируется сверху снегом. Потом охотники погонят к нему животных и те провалятся вниз: настил не выдержит их. Будет богатая добыча!
Работа закипела. Из ближайшего перелеска люди стали приносить длинные тонкие деревца. Основания их стволов не без труда вкапывали в промерзшую землю вровень с краем обрыва. Снизу деревца будут подпираться кольями, вбитыми в склон.
Андоры трудились молча, не покладая рук. Промерзшая земля поддавалась плохо. В ход были пущены каменные орудия, палки, даже крупная галька, валявшаяся тут же на берегу.
И здесь всех превзошел Гурху. Джар невольно любовался его ловкими движениями, силой удара.
Глядя на его работу, одобрительно покрякивал и Маюм. Гурху заражал всех своим примером. Когда могучий андор взмахивал палицей, глаза его загорались свирепым блеском, губы сжимались, он наносил удар, будто сражался с противником, из груди его порой вырывался яростный крик. Джар старался изо всех сил, ему не хотелось отставать от мужчин. По совету Маюма, он прихватил с собой ребро бизона, которым обычно пользовались при рытье ям. Сильными ударами ребра юноша довольно легко взрыхлял промерзшую землю, подготавливая углубления для стволов деревьев. Он с радостью поймал на себе одобрительный взгляд старого вождя. Рам, глядя, как быстро подвигается работа у Джара, все больше мрачнел: он сильно отстал от друга. Раздобыв палицу, он стал колотить ею по земле, подражая Гурху. Но сила ударов у Рама была не та, и разрыхлять промерзшую землю ему удавалось с трудом.
Вскоре все заметили, что дело у него не ладится. Послышались насмешливые возгласы. Рам злился, исступленно колотя палицей по земле. Джар подошел к другу и стал помогать ему.
Видя ухмыляющиеся лица соплеменников, Рам хмурился, шумно сопел. Охотники громко хохотали, глядя на обозленного Рама. Джар у стало жаль друга, он поспешил закончить работу и увести Рама подальше от ватаги. Юноши поднялись наверх и осторожно выглянули в степь. От неожиданности оба вскрикнули и тотчас скрылись за краем обрыва: совсем близко, откапывая из-под снега траву, пасся только что появившийся табун диких лошадей.
Возглас юношей привлек внимание вожака лошадей, и он обернулся. По белой полоске на морде Джар узнал свирепого жеребца. На голове у него появился еще один шрам — след от удара копьем. Жеребец покосился в сторону обрыва, но, не увидев ничего подозрительного, снова принялся щипать траву. К счастью для андоров, легкий ветерок дул со стороны степи.
Юноши спустились вниз и сообщили о виденном Маюму. Вождь обрадовался появлению табуна. Значит, совершенный в пещере «обряд лошади» помог охотникам!
Все было бы хорошо, если бы Рам неосторожно не назвал животных, которых они увидели. Это рассердило старейшего племени. Рам мог испортить охоту! Андоры считали, что нельзя во время охоты называть имя животного, которого промышляли — это приносило неудачу.
По совету Маюма андоры разделились на две группы. Чтобы не вспугнуть лошадей раньше времени, люди, скрываясь за неровностями почвы, ушли с того места, куда они собирались гнать животных. Выйдя в степь на далеком от табуна расстоянии, охотники, стараясь не возбудить подозрений у осторожных животных, стали их окружать с двух сторон.
Вожак лошадей время от времени вскидывал голову и потряхивал короткой челкой, пытливо оглядывая степь. Вдруг, заподозрив неладное, жеребец тревожно заржал. Это послужило сигналом для всего табуна. Лошади заметались. Со стороны степи их полукольцом окружали охотники. Только путь к обрыву не был занят людьми.
Андоры упорно теснили лошадей. Люди кричали, потрясали оружием, вызывая все большее смятение среди животных. Слышно было, как испуганно ржали жеребята.
Но вот раздалось звонкое ржание вожака лошадей. На миг табун замер, словно выжидая, что он предпримет.
Маюм в свою очередь издал боевой крик, призывающий сородичей к вниманию. В следующий момент, взметая вихри снега, табун, ведомый вожаком, неожиданно помчался прямо на охотников.
Джар и Гурху стояли рядом. И вдруг они увидели, что лошади повернули в их сторону. Впереди мчался вожак. Его оскаленная морда была страшна. Джар, подражая Гурху, воинственно кричал «яррх», высоко подпрыгивал, потрясая оружием, стараясь напугать животных. Присутствие Гурху подбадривало юношу.
Расставив пошире ноги, Джар уже целился копьем в грудь вожака лошадей, но в это мгновение жеребец резко свернул в сторону, уводя за собой табун. Загораживающий им путь охотник испуганно метнулся в сторону. Сбив его с ног, табун лавиной промчался мимо.
Все же андорам удалось отрезать от табуна и погнать к склону обрыва двух отставших лошадей. Радостный вопль огласил степь: охотники увидели, как исчезли животные вместе с искусственным настилом. Люди бросились вниз, к реке, где рассчитывали найти разбившихся лошадей. Охотник, опрокинутый лошадьми, прихрамывая плелся вслед за всеми. Велико было разочарование охотников, когда, подбежав к обрыву, они увидели мчавшихся вдоль реки двух невредимых лошадей.
Маюм гневно взглянул на болтливого Рама — это он виноват во всем! Сойдя вниз, вождь внимательно осмотрел вмятины, оставленные лошадьми в глубоком снегу.
— Нужно убрать снег! — сказал старый вождь.
Работа вновь закипела.
До сумерек трудилась ватага охотников. Лишь поздно вечером, когда заснеженная степь покрылась серой мглой, усталые голодные андоры вернулись в становище. Никто из них не выказывал недовольства: все вернулись живыми и подготовили ловушку для будущей, быть может, более удачной охоты. На следующий день охотников повел неустрашимый Гурху. Маюм снова доверил ему ватагу. Старик посоветовал Гурху чаще пользоваться настилом для добычи животных, а главное — беречь жизнь каждого андора. Мало осталось в племени мужчин, защитников и кормильцев орды!
Топнув в знак согласия ногой, Гурху повел охотников в степь. Вслед им глядели умные проницательные глаза Маюма. На лице старого андора расплылась добродушная улыбка. Он был доволен, что удалось образумить свирепого Гурху, отважного вожака охотников.
Глава 35. Снова на страже
Гурху в точности выполнял все, что требовал от него старый вождь. Охота у обрыва при помощи настила приносила хорошие плоды: добычи было много. Гурху, как всегда, был впереди, но теперь он стал осторожней и зря не рисковал жизнью людей.
Вожак охотников понимал, что гибель каждого андора ставит под угрозу существование племени. И орда не простит ему этого. Он часто вспоминал суровые слова Глах, в которых таилась угроза изгнания. Охотники были довольны переменами в характере предводителя. Лишь Джар по-прежнему сторонился своего вожака. С тех пор как у Гурху с Кри произошла размолвка, тот ходил мрачнее тучи. Девушка явно избегала Гурху, и это выводило его из себя.
По косым недобрым взглядам Гурху Джар понял, что ревность вожака к нему вспыхнула с новой силой: тот был уверен, что Джар и Кри любят друг друга. Гурху пока сдерживал себя, и его неприязнь к юноше не сказывалась на общем деле — охоте.
Ватага редко возвращалась с пустыми руками. В пещерах было тепло, все спали на мягких медвежьих и оленьих шкурах. Ребятишки ходили сытые и редко плакали.
Между тем дни становились длиннее, и по еле приметным признакам люди угадывали приближение теплого времени.
Появившееся в степи стадо сайгаков вызвало среди обитателей пещер бурную радость.
Но зима не собиралась так просто расстаться со своими правами, ее ледяное дыхание по-прежнему сковывало природу. Иногда северные ветры приносили снежные бури. И тогда людям приходилось терпеть не только жестокий холод, проникающий даже сквозь теплые шкуры, но и более грозное бедствие — голод. В буран охотиться было трудно. В такие дни Маюм выходил из пещеры, где он ютился зимой, и с тревогой поглядывал на помрачневшее небо. Нетерпеливый плач детей, требующих еды, заставлял охотников покидать становище. Выполнив в глубине пещеры обряд охоты, они уходили в степь за добычей. К счастью для людей, снежные бури случались нечасто. Время шло… Скоро расцветится яркими красками степь, появятся стада животных. А вслед за животными могут прийти люди. Это беспокоило старого Маюма: хорошо, если вернется Булу. А вдруг придут враждебные пришельцы? Надо усилить стражу.
Маюм теперь снова переселился в нишу, где жили Джар, Лус и Рам — ночи стояли не очень морозные. Иногда, просыпаясь, Джар видел, что старик бодрствует. Маюм сидел подле тлеющего очага у самого входа в пещеру, потирал вспухшие суставы рук, вглядываясь в ночную тьму. Старый вождь оберегал покой андоров.
Вожак охотников понимал, что гибель каждого андора ставит под угрозу существование племени. И орда не простит ему этого. Он часто вспоминал суровые слова Глах, в которых таилась угроза изгнания. Охотники были довольны переменами в характере предводителя. Лишь Джар по-прежнему сторонился своего вожака. С тех пор как у Гурху с Кри произошла размолвка, тот ходил мрачнее тучи. Девушка явно избегала Гурху, и это выводило его из себя.
По косым недобрым взглядам Гурху Джар понял, что ревность вожака к нему вспыхнула с новой силой: тот был уверен, что Джар и Кри любят друг друга. Гурху пока сдерживал себя, и его неприязнь к юноше не сказывалась на общем деле — охоте.
Ватага редко возвращалась с пустыми руками. В пещерах было тепло, все спали на мягких медвежьих и оленьих шкурах. Ребятишки ходили сытые и редко плакали.
Между тем дни становились длиннее, и по еле приметным признакам люди угадывали приближение теплого времени.
Появившееся в степи стадо сайгаков вызвало среди обитателей пещер бурную радость.
Но зима не собиралась так просто расстаться со своими правами, ее ледяное дыхание по-прежнему сковывало природу. Иногда северные ветры приносили снежные бури. И тогда людям приходилось терпеть не только жестокий холод, проникающий даже сквозь теплые шкуры, но и более грозное бедствие — голод. В буран охотиться было трудно. В такие дни Маюм выходил из пещеры, где он ютился зимой, и с тревогой поглядывал на помрачневшее небо. Нетерпеливый плач детей, требующих еды, заставлял охотников покидать становище. Выполнив в глубине пещеры обряд охоты, они уходили в степь за добычей. К счастью для людей, снежные бури случались нечасто. Время шло… Скоро расцветится яркими красками степь, появятся стада животных. А вслед за животными могут прийти люди. Это беспокоило старого Маюма: хорошо, если вернется Булу. А вдруг придут враждебные пришельцы? Надо усилить стражу.
Маюм теперь снова переселился в нишу, где жили Джар, Лус и Рам — ночи стояли не очень морозные. Иногда, просыпаясь, Джар видел, что старик бодрствует. Маюм сидел подле тлеющего очага у самого входа в пещеру, потирал вспухшие суставы рук, вглядываясь в ночную тьму. Старый вождь оберегал покой андоров.