Карлов Борис. Остров Голубой звезды (Новые приключения Незнайки - 2)

   -- Как это благородно, как это трогательно!.. -- восторженно вскричал "Шестой", из глаз у него брызнули слезы. Утеревшись носовым платком, он стал обмахиваться, будто ему стало дурно от избытка чувств.
   -- Конечно, конечно, -- криво усмехнулся директор. -- Не далее как вчера некий известный вам художник и некий известный вам музыкант тоже отказались служить мне согласно своему призванию. Кажется, вы их уже видели. Они работают на камнедробилке, которую здесь называют чертовым колесом. Не сомневаюсь, что уже завтра один из них захочет писать с меня портрет, а другой -- услаждать мой слух игрой на флейте.
   "Шестой" визгливо захохотал, повалился на спину и задрыгал ногами.
   -- Так есть среди вас какие-нибудь специалисты? -- повысил голос директор.
   -- Есть специалисты... -- поднял руку Циркуль, и все к нему повернулись, -- надрать тебе уши!
   Внезапно и стремительно он рванулся в сторону лесенки, ведущей на балкон. Но тут, будто случайно, у него под ногами оказался вездесущий "Шестой", и Циркуль растянулся на полу.
   -- Какая беда! какая неосторожность! -- стал хлопотать вокруг него гуттаперчевый негодяй. -- Костыли! Скорее несите сюда костыли! Ценнейший, драгоценнейший специалист больше никогда не сможет ходить! Я рыдаю, я плачу!.. -- "Шестой" отвернулся и стал надрывно рыдать в носовой платок.
   -- Ты думаешь, тебе здесь все позволено? -- гневно воскликнул Студент, обращаясь к директору. -- Ты думаешь, нас здесь не найдут?
   -- Нет, не найдут. Никогда. Именно так я и думаю... Стража! Сопроводите контингент в спальный корпус. Завтра они будут работать в котловане.
   Стражники дернули за веревку и повели пленных из пещеры "отстойника".
   Глава четвертая
   Встреча.
   То ли радоваться, то ли плакать.
   Студент и Огонек знакомятся
   Спальным корпусом назывался длинный, стоящий на опорах бамбуковый сарай. Вокруг поляны возвышались сторожевые вышки. Пленников освободили от веревок, и они по лесенке забрались внутрь. Усевшись на охапки сухой травы, заменявшие постели, они стали ждать, что будет дальше.
   Стало быстро темнеть, и на увитой со всех сторон зарослями тропинке показались гномы с карьера. Едва передвигая ноги от усталости, они вышли на поляну.
   -- Студент! Братцы! -- слабым голосом воскликнул Бантик, первым заметивший друзей.
   Человечки из Песочного города заковыляли к сараю. Студент с друзьями бросились навстречу Бантику, Скрипке, Немому, Зануде, Растеряшке и Сахарку. Они принялись обниматься, а потом помогли уставшим товарищам добраться до своих лежанок.
   -- Ой! Не могу больше! -- стонал Сахарок. -- Студентик, миленький, помоги, придумай что-нибудь! Они нас тут до смерти замучат!
   -- Ничего, братцы, потерпите, -- успокаивал Студент. -- Скоро прибудет ракета, и тогда мы поговорим как следует с этими злобными гномами!
   После этих слов все сразу приободрились.
   -- Правильно! -- воскликнул Растеряшка. -- Пусть сами роют и крутят свое дурацкое колесо!
   -- Да, да, -- проворчал Зануда. -- Посмотрим, до чего они докопаются, чтоб их голопузые слопали...
   -- Это какие еще голопузые? -- поинтересовался Студент.
   -- Да тут полно каких-то диких гномов, -- пояснил Бантик. -- Живут прямо в зарослях и ловят беглых пленников. А поймав, тащат к себе на костер и съедают.
   -- Как это -- съедают? -- не поверил Студент. -- Разве кого-нибудь уже съели?
   -- Нет, пока мы здесь, по счастью, кажется, еще никого не съели, -признался Бантик. -- Но говорят, что двое гномов сбежали на прошлой неделе, и их больше никто не видел.
   -- Так с чего же вы решили, что их съели?
   -- Так директор сказал...
   -- Мало ли что ваш директор сказал! -- разозлился Студент. -- А вы и уши развесили.
   Человечки сникли, не зная, что ответить.
   -- Никакой он не наш, -- обиделся Скрипка. -- Такой же и ваш...
   -- Ладно, рассказывайте все как было, -- велел Студент. -- С самого начала.
   Кивая друг на друга, Немой и Зануда стали путано объяснять, как они остались у костра дежурить и заснули, как откуда ни возьмись появились "цирики" и затолкали всех в "летающее блюдце", как на острове их заставили долбить породу и крутить колесо...
   Все это так или иначе было уже известно.
   Студент, в свою очередь, рассказал про Земляной и Каменный города, а также про то, как их захватили в плен морские пираты. Упоминание о Каменном городе привлекло внимание молчаливых гномов в высоких колпаках, и Студент закончил свой рассказ в плотном окружении слушателей.
   Не успели собравшиеся засыпать его вопросами, как на поляне появилась еще одна вереница пленников. Вернее, это были уже не пленники, а пленницы. Среди них были путешественницы со "Стрекозы" -- Ласточка, Кувшинка, Мушка и Синюшка. Выглядели они довольно уверенно и не цеплялись друг за дружку от усталости, как человечки, работавшие в карьере.
   При виде Студента и других новых пленников, барышни не знали, радоваться им или плакать.
   -- А мы думали, что вы нас спасать будете! -- заплакала все-таки Синюшка, а за ней и трое других. -- Мы вас так жда-али!..
   -- Ну вот, сразу и расплакались!.. -- растерялся Студент. -- Не все же мы в плен попали! "Стрекоза" на свободе, а там Взломщик, Зубрилка, Карлуша, Чек, Кроха... Они наверняка уже вызвали спасательную экспедицию!
   -- Правда?.. -- барышни успокоились и даже немного повеселели.
   Студент принялся их расспрашивать и узнал, что в глубине горы находится фабрика, где они работают. На этой фабрике из поступающей с карьера горной породы добывают мелкие алмазы, каждый величиной с песчинку, а затем при очень высокой температуре под давлением из них делают алмазы более крупные. Зачем нужны эти алмазы и куда они деваются -- никто не знал.
   -- Честно говоря, -- сказала Ласточка, -- мы это все сами плохо понимаем. Просто делаем то, что нам велят. Но у нас есть одна, которая все понимает. Ее зовут Огонек. Она очень умная и ученая. Хотите, я вас познакомлю?
   Студент поспешно согласился, и они отправились в ту половину сарая, где жили барышни.
   * * *
   Студент уже так много слышал об этой необыкновенной изобретательнице, что мысленно у него сам по себе сложился ее портрет: серьезная, строгая, в очках, с "бубликом" затылке. Каково же было его удивление, когда он увидел рыжую растрепанную девчонку с блестящими глазами, одетую в коротенькое легкомысленное платье в цветочек!
   Студент смущенно прокашлялся и, не зная с чего начать, промямлил:
   -- Да... Хм... Весьма рад. Да. Познакомиться. Весьма наслышан.
   Он даже попытался шаркнуть ножкой, но, поскольку пол в сарае был выстлан сухой травой, это получилось крайне неловко.
   -- Ах, так это вы и есть! -- догадалась Огонек. -- С тех пор как здесь появились человечки из Песочного города, все только о вас и говорят. Что же, где ваш корабль и спасательная экспедиция? Неужели теперь нам неоткуда ждать помощи?
   Новые знакомые пожали друг другу руки, и Студент снова поспешно рассказал, что на "Стрекозе" еще остались пассажиры и помощь наверняка придет не сегодня завтра.
   -- Правда? Это замечательно! -- обрадовалась Огонек. -- Честно говоря, хотя я и люблю приключения, но мне тут уже порядочно надоело! Так хочется домой...
   -- Да, конечно, дома лучше, -- согласился Студент. -- А где вы теперь живете?
   -- Что значит -- теперь? Да, конечно, я много путешествую. Может быть, вам говорили обо мне какие-нибудь гадости?
   -- Что вы, что вы, -- испугался Студент. -- Я о вас слышал только хорошее.
   -- Интересно, что же вы слышали?
   -- Мы были в Земляном городе, и там все говорили о вас много хорошего.
   -- А, Земляной город... -- Огонек на мгновение задумалась и улыбнулась. -- Да, это одна из моих самых любимых работ.
   Студент деликатно помолчал, ожидая, что его собеседница сама продолжит разговор и что-нибудь скажет. Так оно и вышло.
   -- Скажите, вы любите стихи Пегасика? -- спросила она вдруг.
   Студент растерялся. Стихи он, по правде говоря, не очень любил. Он читал умные и полезные, с его точки зрения, книги. Таких книг у него дома была целая библиотека.
   -- Что же вы молчите? -- настаивала Огонек. -- Ведь вы наверняка не читали стихи Пегасика, так имейте смелость признаться!
   Студент был вынужден признаться, что стихов не читал.
   -- А хотите, я вам немножко почитаю?
   И Огонек, глядя куда-то вдаль, принялась читать нараспев, как это принято у поэтов, стихи:
   Заря над морем загоралась,
   Гулял по листьям ветерок,
   Вчера о чем-то мне мечталось,
   А завтра снова мне в дорогу...
   Она замолчала и испытующе посмотрела на Студента.
   -- Как вам понравились стихи?
   -- Да, конечно. Это замечательные стихи, -- поспешил заверить ее Студент.
   -- А вам не показалось, что рифма "ветерок -- в дорогу" слегка небрежна?
   -- Нет, ничуть не показалось. По-моему, это очень хорошие стихи.
   -- Вам правда понравилось? -- обрадовалась Огонек.
   Студент кивнул.
   -- А что вы все время на меня смотрите? -- спросила она подозрительно. -- Хотите, я открою вам секрет?
   Студент кивнул.
   -- Обещайте, что никому не скажете.
   Студент кивнул.
   -- Эти стихи сочинила я сама, -- шепотом сообщила Огонек.
   Студент вскинул брови в вежливом удивлении и поправил на переносице очки.
   -- Ну как, и теперь нравятся?
   Студент кивнул.
   -- Вы, я вижу, не очень-то любезны. Молчите как безмозглый чурбан. Вам нечего сказать?
   Студент достал из кармана платок и вытер лицо.
   -- Здесь очень жарко, -- сказал он. -- Наверное, тяжело работать на фабрике?
   -- Терпимо. Климат здесь межконтинентальный, субтропический, при высокой влажности, оттого и кажется, что жарко... Признайтесь, вы когда-нибудь сами сочиняли стихи?
   -- Никогда, -- признался Студент.
   -- Тогда вам этого не понять... По-настоящему понимать стихи может только тот, кто сам пробовал сочинять. Вам правда понравилось мое стихотворение?
   Испугавшись, что его собеседница опять начнет читать стихи и они не поговорят о делах, Студент решил взять, как говорится, быка за рога.
   -- Извините, но уже совсем стемнело и... я хотел бы...
   -- Хотите спать? Так идите, идите, что же вы встали.
   -- Нет, совсем не в том смысле...
   -- Чего же вы хотите?
   -- Объясните пожалуйста, что за фабрика... И что вообще здесь происходит?..
   -- Я знаю не больше вашего.
   -- Но ведь вы здесь уже не первый день?
   -- Да, четвертый.
   -- Так чем же вы все-таки занимаетесь на фабрике?
   -- А нам этого знать не положено. Камешки перебираем на конвейере, остальное не нашего ума дело.
   Студенту показалось, что Огонек из-за чего-то на него обиделась. Однако мысленно не обнаружив никакой причины для такой обиды, он продолжал:
   -- Вероятно, все остальное выполняет автоматика?
   -- Возможно.
   Студенту опять показалось, что он не находит нужного подхода к новой знакомой. Он вообще плохо находил общий язык с дамочками; в общении с ними он частенько злился и даже, случалось, срывался на откровенную грубость. Но болтовня именно этой немного странноватой девчонки-изобретательницы почему-то его совсем не раздражала. И Студент решил тактично зайти издалека.
   -- Вы знаете, у нас в Песочном городе тоже есть один замечательный поэт, его зовут Светик. Я даже помню что-то такое из его стихотворений... сейчас... м-мм...
   -- Не трудитесь, -- вдруг перебила его Огонек. -- Вас интересует, что делается на фабрике? Элементарная кристаллизация в кубической сингонии полиморфных модификаций углерода.
   -- Так-так-так, -- оживился Студент, даже не успев удивиться столь внезапному переходу к сугубо научной терминологии. -- А скажите, каков признак симметрии элементарной ячейки кристалла -- гексагональная или моноклинная?
   Передавать их дальнейший разговор было бы совершенно бессмысленно, так как мало кто понимает тот особый язык, на котором заговорили эти ученые особы. Студент все время что-то помечал в своей записной книжечке. А Клюковка, кстати говоря, вообще никогда ничего не записывала, потому что и без того все хорошо запоминала.
   -- Но вы все-таки на досуге почитайте Пегасика, -- сказала Огонек напоследок. -- Нельзя быть таким ученым сухарем. Надеюсь, мы с вами еще поболтаем?
   И Студент вдруг опять смутился. Язык у него снова одеревенел, а стекла очков запотели.
   -- Спокойной ночи, -- сказала барышня и коснулась рукава его походной курточки.
   Студент повернулся и, не глядя себе под ноги, отправился в предназначенную для гномов половину сарая, где все уже спали.
   Глава пятая
   Ночной разговор.
   Кое-что проясняется.
   Разрабатывать план побега...
   Устроившись в сухой траве, Студент долго не мог заснуть. Сначала он обдумывал все, что недавно услышал. Для чего на фабрике делают огромный, величиной с дом, алмаз? Что за устройства вмонтированы в шары, которые здесь используют для наблюдения и излучения болевых импульсов? Что за дикари прячутся в зарослях?..
   Потом Студент подумал, что это он во всем виноват. Если бы он сразу вызвал ракету, то все повернулось бы иначе. А он вместо того, чтобы спасти друзей, сам появился на острове пленником...
   От стыда и отчаяния Студент стискивал кулаки и был готов скрежетать зубами. Он дал себе клятву, что завтра же начнет действовать, даже если ракета не появится. Как именно действовать, он еще не знал, но эта мысль его немного успокоила и он вскоре заснул. Последняя, ускользающая от него мысль звучала приблизительно так: "Какая все-таки она необыкновенная..."
   С рассветом всех разбудил неприятный и резкий сигнал подъема. Было мокро от росы и довольно прохладно. Хриплая сирена завывала так, будто кто-то тянул простуженную кошку за хвост, а она кричала и вырывалась. Такой звук сразу создавал ощущение тревоги, и спать больше не хотелось.
   Выдав пленникам несколько нарезанных поперек бананов, стражники повели их на работы -- гномов в котлован, девчонок на фабрику.
   -- Хоть бы кашей накормили, -- ворчал Глюк. -- Разве бананы это завтрак?
   -- Ты не волнуйся, -- успокоил его Бантик. -- На обед еще кокосовый орех будет.
   -- Как же совсем без горячего?!
   -- Будет и горячее, -- пообещал Зануда. -- Вот как только без команды работать перестанешь, сразу получишь горячее.
   -- Это ты про шар, который стоит над карьером? -- оглянулся Студент.
   -- Про него, про него...
   -- Что это за шары? Я уже много видел таких, только маленьких, с кулак, на деревьях.
   -- Те, которые на деревьях, не кусаются. Они только смотрят.
   -- А этот большой, как он действует?
   -- А вот когда работать перестанешь, тогда узнаешь, как он действует.
   Студент понял, что от Зануды ничего толком не добьешься, и перестал его расспрашивать.
   Заговорил шагавший спереди Глюк:
   -- А может быть, те дикари, которые живут на острове, --беглые гномы? Замучили их тут, они сбежали, одичали и на почве плохого питания стали нападать на других гномов.
   -- Это вряд ли, -- сказал Студент. -- Ведь пленники появились на этом острове совсем недавно. Не могли же они за это время до такой степени одичать.
   -- А я, знаете ли, чувствую по себе, что готов, -- сказал Бантик. -Еще пару дней -- и тоже начну на всех кидаться...
   Переговариваясь и поглощая ломти бананов, каждый из которых был величиной с круг сыра, пленники добрались до котлована. Стражники освободили их от веревок и развели по работам -- долбить, возить, крутить.
   В полдень принесли обед: бананы и кокосовый орех. У ореха спилили верхушку и доставали оттуда сок большой поварешкой. Потом, когда весь сок вычерпали, повалили орех на бок и вычистили изнутри со стенок мякоть, которую здесь называли копрой.
   Неподалеку от колеса стояла бочка с водой; пить разрешалось сколько хочешь. Это было единственное место, где можно было немножко передохнуть во время работы. А потому у бочки, соблюдая очередность, всегда стояли несколько гномов и не спеша попивали воду. Щурясь от солнца, они то и дело поглядывали на небо в надежде увидеть подоспевшую на помощь ракету. Увы, Звездочкин в это время крепко спал в гостиничном номере...
   Когда солнце стало клониться к западу, стражники отвели валившихся с ног пленников в бамбуковую хижину. Все попадали на травяной настил и тут же заснули.
   * * *
   Провалившись в бездонную черную дыру сна, Студент вдруг почувствовал, что кто-то трясет его за руку. Открыв глаза, он увидел свою новую знакомую. Ее лицо было освещено лунным светом, пробивавшимся сквозь щели.
   Студент моментально сел, ощутив сильную ломоту в спине и суставах. Несколькими неловкими движениями надел очки и пригладил волосы.
   -- Где же ваша ракета? -- прошептала Огонек.
   -- А? Ракета? -- очумело пробормотал Студент. -- Ракеты пока еще нет...
   -- Это я и без вас вижу. Проснулись наконец?
   -- А что, я заснул?
   -- Знаете, что я сегодня узнала?
   Желая поскорее очухаться, Студент потряс головой, одернул на себе куртку и полез в карман за карандашом и бумагой.
   -- Так, я внимательно слушаю.
   -- Ну так слушайте. Я должна была сказать вам это еще вчера...
   -- Да-да?..
   -- Все эти болваны в черных плащах -- не гномы!
   -- Как не гномы? А кто же? -- удивился Студент.
   -- Роботы!
   Студент потер лоб. О чем-то таком он догадывался и раньше, но скорее допускал, что это какие-нибудь загипнотизированные гномы.
   -- Неужели роботы! А вы это уже точно знаете?
   -- Как же вы сами не догадались! Ну посудите сами: разве бывают такие бестолковые, неулыбчивые и неразговорчивые гномы?
   -- Ну это как раз... А из чего же они, по-нашему, сделаны?
   -- А шут их знает, из чего они сделаны, это не важно. Ну, физиономия, положим, резиновая. Я одного специально за губу схватила, еще в первый день. И точно: холодный и резиновый. А вот в туловище что-то твердое, я его еще в живот пальцем ткнула.
   -- Знаете, вы с этим поосторожнее, -- заметил Студент. -- Еще неизвестно, что у них на уме...
   -- Ну, допустим, кое-что известно... Знаете что, давайте уйдем отсюда, здесь совершенно невозможно разговаривать.
   И на самом деле, спящие человечки громко храпели и сопели. А лежавший рядом Сахарок к тому же еще и присвистывал. Вся эта какофония мешала разговаривать.
   Студент и Огонек перебрались к выходу, сели на порог и свесили ноги.
   Ярко светил узенький серп луны, стрекотали кузнечики, а где-то в глубине зарослей поквакивали лягушки. Ночь была теплая и безветренная.
   -- Вы пробовали с ними разговаривать? -- спросила Огонек.
   -- С этими... роботами?
   -- Да, с цириками.
   -- Нет, пока еще не пробовал. Мне показалось, что разговаривать с ними бесполезно.
   -- А вот и совсем не бесполезно. Если бы вы не были таким ученым сухарем, то могли бы узнать для себя много интересного, а главное, полезного. Например, то, что они имеют обыкновение реагировать на некоторые обращенные к ним слова. Попробуйте сказать такому болвану "ногу потерял" -и он начнет проверять, на месте ли его нога.
   -- Любопытно. А если...
   -- Да! -- восторженно прошептала Огонек. -- Вы, кажется, все поняли. Если ракета в ближайшие дни не появится, мы будем разрабатывать план побега!
   Студент молчал, глядя на нее широко раскрытыми глазами.
   -- А теперь ложитесь спать, вы должны хорошенько отдохнуть. У нас еще будет время поговорить.
   Студент поблагодарил и послушно отправился спать на свою охапку травы. Ни на какие раздумья сил у него не было. В голове крутилась только одна фраза: "Разрабатывать план побега, разрабатывать план побега..." С этим он и заснул.
   Глава шестая
   Выдержки из записной книжки Студента.
   Почему ракета не видит остров?
   ШЕСТОЙ ДЕНЬ ПУТЕШЕСТВИЯ. Чистых листков осталось мало, буду писать только самое главное. Всего шесть дней назад мы отправились в путешествие из Песочного города, и вот уже третьи сутки мы пленники острова, который капитан Кукс обозначил на своей карте как остров Голубой звезды. От зари до заката человечки работают на каменоломне, добывая алмазоносные породы, а барышни в подземной фабрике вычленяют из них крупицы алмазов. Нас охраняют механические роботы и хрустальные шары, способные следить за нами и посылать болевые импульсы. Все думают, что бежать отсюда невозможно, так как вокруг одно только море, а по острову бродят кровожадные дикари... Несмотря на это, мы разрабатываем план побега. Добавить больше ничего не могу, потому что бумага -- самый опасный свидетель.
   СЕДЬМОЙ ДЕНЬ ПУТЕШЕСТВИЯ. Снова работали в котловане. Вихор и Хитрюга поссорились из-за тачки, и их "ужалил" хрустальный шар. Никаких следов Глюк у них на теле не обнаружил. Предполагаю, что это может быть какой-то особой частоты ультразвук. Ракеты не видно. Я сказал роботу: "На тебя падает камень", -- и он посмотрел наверх. Я сказал: "Директор велел завтра тебя разобрать". Робот некоторое время "думал", даже сделал несколько беспокойных движений, но, не обнаружив в своей памяти ни одного подтверждения сказанному, успокоился. Это означает, что у роботов заложены какие-то инстинкты самосохранения. И если фразу составить достаточно убедительно, то робота можно хотя бы на время нейтрализовать. Однако злоупотреблять экспериментами с роботами не следует, иначе об этом дознается директор и введет в их память более жесткую программу.
   ВОСЬМОЙ ДЕНЬ ПУТЕШЕСТВИЯ. Рискнул провести еще один эксперимент по контакту с роботами. Сказал: "Подпрыгни три раза". Как и следовало ожидать, робот не подчинился. Тогда я сказал: "Если у Сахарка в кармане есть кусочек печенья (а я точно знал, что у него есть), то ты должен подпрыгнуть три раза". Робот тут же подошел к Сахарку и достал из его кармана кусочек печенья. После секундного раздумья он подпрыгнул три раза, а потом занял свое место как ни в чем не бывало. Это означает, что в роботах заложена весьма порочная программа: если последующая информация якобы логически вытекает из первой, то есть якобы ее подтверждает, а истинность первой информации проверена или изначально не подлежит сомнению, робот делает вывод, что вторая информация тоже истинна. Я сказал: "Поскольку трава зеленая, ты должен принести свежей воды". Робот послушно взял бочку и отправился к ручью за водой. Теперь роботы в наших руках! Осталось выяснить, насколько опасны дикари, и дождаться визита на остров пиратской шайки. По нашим расчетам, бежать с острова можно только на "Медузе".
   Записную книжку больше не ношу в кармане, прячу в тайник.
   ДЕВЯТЫЙ ДЕНЬ ПУТЕШЕСТВИЯ. Чрезвычайное известие! Сегодня наконец произошло потрясающее, радостное и долгожданное событие: в небе появилась ракета! Во второй половине дня кто-то увидел маленькую точку на самом горизонте. Точка постепенно увеличивалась в размерах, и к вечеру стало понятно, что это не какой-нибудь потерявшийся метеорологический зонд и не "летающее блюдце". Скоро ракета приблизилась и приняла столь ясные очертания, что человечки бросили работу и принялись кричать, танцевать, обниматься и даже плакать. Из шара, который с появлением ракеты стал тревожно вращаться, на бедных гномов посыпались болевые импульсы, а цирики своими железными лапами принялись растаскивать всех по рабочим местам. Испытав невыносимую боль, пленники были вынуждены взяться за свои тележки, кирки и лопаты. Но только для видимости: теперь уже никто не сводил глаз с ракеты. Но после этого случилось нечто необъяснимое и ужасное! Не замедляя движения, ракета проследовала прямо над островом и скрылась за горизонтом! А через некоторое время появилась вновь, приблизилась к острову и зависла над морем. К этому времени уже порядочно стемнело, и все пленники столпились на поляне у сарая. Может быть, на ракете изучают ситуацию и вырабатывают тактику?..
   ДЕСЯТЫЙ ДЕНЬ ПУТЕШЕСТВИЯ. Спали плохо, но ничего не произошло. А утром нас всех собрали в "отстойнике". На балкон вышел директор со своим резиновым паяцем. Судя по тому, что все роботы-стражники имеют номера, заменяющие им названия, этот "Шестой" тоже робот. Замечу кстати, что робот, как неодушевленный предмет, может иметь название, но ни в коем случае не имя. Так вот этот "Шестой" не похож на других: никогда не знаешь точно, что у него на уме. Неясно также, из чего он изготовлен: такая удивительная гибкость и прыгучесть не наблюдается ни у роботов, ни у гномов. Сам директор несомненно является гномом, это заметно с первого взгляда, да и говорит он нормальным голосом.
   Мы стояли и ждали, что он скажет, а "Шестой", по обыкновению, дурачился: подкрадывался к какому-нибудь из стражников и подпрыгивал, делая вид, будто хочет сбить с него темные очки. Стражник закрывался руками, а "Шестой" отскакивал и заливался идиотским смехом. Впрочем, как только директор сделал знак всем замолчать, этот негодяй словно растворился.
   -- Вчера в небе над островом появилась ракета, -- сказал директор. -Однако, как вы все сами сумели убедиться, ее экипаж ничуть не беспокоит ваше положение пленников. (Все загудели.)Уверяю вас, они вернутся туда, откуда прилетели. Это дело времени. (Все зашумели громче.) А если, -- директор повысил голос и стукнул кулаком по гипсовому парапету, -- а если она приблизится к нам на расстояние импульса, мы разнесем ее вдребезги!
   Все так и ахнули. Для того чтобы приободрить товарищей, я подал голос из толпы.
   -- Это вряд ли! -- сказал я как можно тверже.
   -- Что? -- удивился директор. -- Кто сомневается в мощи импульса хрустального шара?
   -- Я! -- сказал я и выступил вперед.
   -- Может быть, господин Студент желает испытать на себе максимальную силу шара, который мы называем "Укус Скорпиона"?
   Я оказался в трудном положении. Отказаться -- значило струсить; согласиться -- обречь себя на верную гибель... Мгновение поколебавшись, я повел себя как цивилизованный гном.
   -- Никто не сомневается, что ваш шар может причинить вред живому существу, -- сказал я. -- Но вокруг ракеты имеется сильнейшее антиметеоритное поле, которое не в состоянии пробить ни один снаряд или даже любого рода импульс...