ощутил легкое прикосновение стоявшей рядом с ним в колеснице
Эвадны.
-- Я так и думала, что твои друзья бароны не горят
желанием ехать впереди,-- тихо сказала она, скривив губы в
презрительной усмешке.
-- Зато не придется ехать с ними бок о бок, каждый раз
выкручиваясь, отвечая на их вопросы,-- так же тихо отозвался
Конан, дернув поводья.-- К тому же возглавлять всю колонну
довольно лестно и почетно.
Проехав мимо длинных рядов скучающих всадников и
переминающихся с ноги на ногу пехотинцев, колесница выехала на
дорогу и остановилась во главе колонны. Рудо и другие друзья
Конана, возглавлявшие пехоту, приветствовали его одобрительными
возгласами, не забывая называть киммерийца лордом Фавианом.
-- О каком почете ты говоришь? -- покачала головой
Эвадна.-Ты уверен, что мы можем доверять негодяям за нашими
спинами? Когда передовой отряд нашей колонны встретит врага,
как быстро те, что едут сзади, вступят в бой? И на кого
обрушатся их мечи и копья -- на нашего общего врага или на нас?
Эта военная затея -- прекрасный предлог для баронов ослабить,
если не уничтожить боевую мощь Динандара!
-- И я говорил то же самое,-- нахмурившись, пробурчал
Конан.
-- Но не бойся, если эти мошенники замышляют предательство
против меня, я уложу их обоих одним ударом меча!
-- Меня еще беспокоит положение дел дома,-- озабоченно
произнесла Эвадна, оставив без внимания хвастливое заявление
Конана.-- Слишком уж ненадежен наш союз с аристократами.
Дарвальд держит под контролем почти всю бывшую Железную
гвардию, и ему ничего не стоит захватить замок и объявить себя
бароном. Я только надеюсь, что мои товарищи достаточно сильны,
чтобы не дать осуществиться его амбициям и не позволить ему
разрушить наши завоевания.
-- Тогда я хочу спросить тебя, Эвадна,-- почему ты решила
покинуть Динандар и поехать со мной? -- Конан искоса бросил на
девушку взгляд.-- Маршал ведь очень хотел отправиться в поход,
чтобы присматривать за мной, но ты сама отговорила его.
-- Ты что, действительно думаешь, что я позволила бы вам
двоим общаться всю дорогу с этими хитрыми баронами? Слишком
многим тогда пришлось бы рисковать -- безопасностью нашего
города, нашими войсками и нашим подставным наследником, всем
сразу! -- Эвадна взглянула на Конана, затем снова стала
смотреть на дорогу.-- Особенно тобой, ради нашего государства.
Конан лишь усмехнулся в ответ и резко дернул поводья,
когда дорога начала подниматься.
-- Кроме того, Конан, я могу спросить тебя о том же самом
-почему ты так настаивал на участии в этом походе? -- теперь
она в свою очередь украдкой бросила взгляд на киммерийца.-Да,
конечно, я знаю, что вы, северяне, любите сражения больше, чем
черничный пирог... но я чувствую, что у тебя есть и другая,
тайная цель. Честолюбие? Притязание на власть?
-- Ну что ты, Эвадна,-- усмехнулся он.-- Слишком долгое
пребывание в баронском замке сведет меня с ума, как бедную
Калиссу! Так что уж лучше встретить смерть в бою, где-нибудь в
пустынных просторах Варакела.
-- Понятно,-- скептически произнесла Эвадна.-- Но не
забывай, что ты теперь командуешь целой армией. Не думаю, что
тебе приходилось когда-нибудь это делать. Так что, каким бы
смелым ты ни был, как красиво ни смотрелся бы во главе этой
колонны, все же тебе не хватает умения обученных и опытных
командиров. Поэтому тебе лучше продолжать хранить молчание и
внимательно слушать мои советы. Например, сейчас, когда дорога
идет уже слишком близко к лесу.
-- Вижу,-- отозвался Конан.-- Не беспокойся, я начеку.
Один раз я уже попал в засаду, которую ты со своими приятелями
нам устроила, и я совсем не жажду повторения этого опыта.
Свистнув и натянув поводья, киммериец заставил коней
остановиться, а командиры передового отряда передали его сигнал
по колонне. Затем, вместо того, чтобы подождать, пока его
приказ объявит советник, он обратился к кавалерийскому
командиру, выговаривая слова со своим обычным киммерийским
акцентом:
-- Отправь двух разведчиков в лес по обе стороны дороги и
двоих вперед. Скажи им, чтобы сразу били тревогу, если увидят
врага.
Когда командир повернулся к своим всадникам, чтобы дать им
указания, Эвадна расширенными от изумления глазами посмотрела
на Конана.
-- Не слишком ли ты смелый? -- шепотом спросила она.--
Твой чужеземный акцент добавит пищу для слухов о твоей
подделке, которые окончательно подорвут моральный дух наших
войск!
-- Лучше, чтобы они начали верить слухам сейчас, чем в
разгар сражения! -- возразил Конан.
Услышав звук копыт приближающихся всадников, они
обернулись и увидели Сигмарка и Оттислава, каждого из которых
сопровождали по два вооруженных вассала.
-- Барон, что это за новая остановка? -- спросил
Сигмарк.-Ведь мы и так потеряли много времени, когда переходили
через реку.
-- Мы можем потерять все время, которое осталось нам на
земле, если напоремся на засаду в этих лесах,-- поспешно
сказала Эвадна, не дав Конану раскрыть рот.
-- Хау! -- привычно воскликнул Оттислав.-- Да никак вы
боитесь, блондинка? Сожалею, но нам все равно рано или поздно
придется встретить врага, так что пусть ваш молодой хозяин
лучше поторопится...
-- Я приказал остановиться,-- резко оборвал его Конан.--
Это право полководца. Если мой шаг вас не устраивает, вы вольны
поставить ваши войска за мной в передовой отряд.
-- Нет, барон,-- Сигмарк пристально посмотрел на него, как
будто увидел его впервые.-- Нет смысла нарушать порядок целой
колонны. Мы оставляем вам право действовать по вашему
усмотрению и по усмотрению вашего прекрасного... советника. Но
помните, как старшие лорды, мы имеем право принимать в бою свои
собственные решения,-- Маленький барон взглянул на Эвадну и
улыбнулся ей.-- Ваш режим в Динандаре может быть новым и
нетрадиционным, но только для ваших внутренних дел, потому что
он связан традициями, которые регулируют жизнь всей нашей
Немедийской империи и позволяют всем ее частям работать вместе
в гармонии.
-- Не всегда в гармонии,-- поправила его Эвадна.-- Вы
забыли, как армии вашего отца пытались захватить наши западные
земли? Или как ваши собственные войска пытались вторгнуться в
Руталию, пока их не остановил указ короля Ласло?
-- Вы не совсем правы, моя госпожа...-- начал было
Сигмарк, но в этот момент Конан дал колонне сигнал двигаться и
хлестнул своих лошадей. Колесница помчалась вперед, и Сигмарку
оставалось лишь задумчиво смотреть им вслед. Затем, по-видимому
не удовлетворенный исходом разговора, он вдруг пришпорил коня
и, догнав колесницу, поехал рядом с ней.
-- Если бы вы читали баронские хроники, то нашли бы там
много ошибок и несправедливостей, которые лежат на совести
ваших собственных правителей,-- сказал маленький барон, вновь
обращаясь к Эвадне.-- Хотя я вряд ли мог бы осудить за то же
самое ваше новое правительство, такое юное и... неопытное.
-- Ну что вы, барон Сигмарк,-- холодно возразила Эвадна.--
Мы собираемся быть крепким и справедливым правительством и не
иметь никаких притязаний на соседние территории,-- я говорю о
моем лорде, конечно,-- Она отвесила легкий поклон Конану,
который был занят управлением колесницей и в разговор не
вмешивался.-- Наш барон Фавиан -- правитель, который смотрит в
будущее и не хранит в памяти мыслей о старой вражде.
-- Да, я вижу,-- лицемерно кивнут Сигмарк.-- Кажется, его
действительно мало заботит прошлое вашего города, но это,
вероятно потому, что его слишком беспокоят группировки и
разногласия при вашем дворе. Оттислав и я хотим предложить вам,
в случае, если эти внутренние проблемы станут слишком
тревожными, нашу военную поддержку. Наши голоса имеют влияние
за пределами наших провинций,-- вы это знаете,-- и наши войска
всегда находятся в боевой готовности, чтобы оказать
своевременную помощь нашим друзьям, попавшим в беду.
-- Тысяча благодарностей от моего лорда Фавиана,-- Эвадна
любезно кивнула барону.-- Но я думаю, придется долго ждать,
пока такая помощь понадобится Динандару. Сейчас главная угроза
для нас, как и для вас -- это культ змеи, поэтому мы
поддерживаем вас в вашей военной экспедиции. А когда с ним
будет покончено, мы вернемся домой, чтобы работать на благо
сильному, независимому Динандару.
-- Хау! Для особы слабого пола вы говорите слишком сильно
и авторитетно,-- вмешался в разговор подъехавший
Оттислав.-Вашему барону повезло иметь такую помощницу.
-- Да, хотя я всего лишь простая женщина,-- в тон ему
ответила Эвадна.-- Для моих врагов было большой ошибкой в
прошлом забыть, что в тигеле, в котором плавится металл для
кухонного котла, найдется металл и для острого меча, а рука,
которая натягивает нити ткацкого станка, может натянуть и
тетиву лука!
Оба барона переглянулись, затем немного поотстали и
наконец направили своих коней назад, к центру колонны. Конан не
выдержал и рассмеялся над их тщетными попытками смутить разум и
дух Эвадны своими хитрыми подходами и коварными уловками. Но
Эвадна вдруг набросилась на него с яростью, которую она держала
при себе все время разговора с Сигмарком и Оттиславом.
-- Безмозглый варвар, как ты мог открыть рот перед ними?
Ты считаешь, что было удачной шуткой -- открыть себя перед
этими интриганами? Разве ты не видишь, что они хитрые и
коварные враги? Мне следовало бы знать, что с тобой опасно
иметь дело из-за твоей тупости! И из-за твоей привычки тащить
за собой своих тюремных друзей, и из-за твоих самонадеянных
претензий на авторитет! -- кричала она. Конан повернулся и, к
своему изумлению, увидел, что лицо Эвадны залито слезами
ярости.-Да, лорд Конан, я вижу, ты удовлетворил свою варварскую
гордость. Теперь ты можешь бросить мой город под ее кровавый
меч!
Конан ничего не ответил, и они долго ехали в молчании, не
только потому, что им не хотелось говорить друг с другом, но и
потому, что дорога перед ними начала постепенно меняться: они
катили теперь по низкой равнине со множеством рек, сходившихся
вместе, чтобы напоить водой варакелские пустоши. Небо впереди
стремительно темнело, становясь странного серо-коричневого
цвета.
Пелена дыма, как уже стало ясно, была такой плотной и
темной, что несомненно предупреждала о великом и страшном
разорении страны, лежащей впереди. Страны, собственно, уже не
было -- от нее остался лишь огромный погребальный костер из
целых деревень, городов и лесов. Если это была работа
змеепоклонников, то секта действительно была величайшим
сеятелем хаоса.
Они ехали мимо страшных, ужасающих своим видом руин и
выжженных полей некогда богатой страны. Вся колонна впала в
угрюмое молчание -- и из-за впечатления, которое картина
произвела на людей, и из-за осознания того, что им негде будет
пополнить небольшой запас провизии, который они везли с собой.
-- Но где же тела людей? -- наконец спросил Конана у
Эвадны, нарушив напряженное молчание между ними.-- Там, в замке
Эдрам, я подумал, что их сбросили в воду. Но здесь не видно ни
могил, ни костей, только разорванные трупы убитых животных!
Эвадну, воинственную предводительницу мятежников,
сотрясала такая дрожь, что она некоторое время не могла
произнести ни слова.
-- Я слышала, что эти нелюди обращают в свою веру всех на
своем пути, даже детей и стариков, и уводят их из своих домов
за собой,-- наконец с трудом произнесла она.-- Они хотят
навсегда уничтожить нас всех. Мне говорили, но я не могла до
конца поверить, пока не увидела... это. Теперь, видя этот хаос,
ты можешь себе представить, с кем нам предстоит встретиться?
Это не какая-нибудь жалкая банда еретиков или разбойников, это
все население области объединилось в огромные армии фанатиков,
которые не оставляют после себя ничего живого. На что мы можем
надеяться, собираясь победить их?
-- А как мы посмеем не победить? Ведь эта чума угрожает
всей провинции, а может быть, и всем другим землям. Когда они
обратят в свою веру целую империю, нам будет уже с ними не
справиться. Сейчас у нас есть еще возможность остановить их.
Единственная возможность.
К колеснице приблизился курьер, доставивший от баронов
предложение разбить лагерь. Посовещавшись, Конан и Эвадна
отправили ответ, что они будут двигаться вперед до наступления
ночи, чтобы уменьшить опасность дезертирства.
Они шли по выжженным, заброшенным полям, остановившись
только тогда, когда солнце ушло на запад, исчезнув в кровавом
дымящемся котле. При свете факелов они разбили лагерь, окружив
его рвами и ветками колючего шиповника. В караул решили
поставить удвоенные наряды часовых, как для того, чтобы
удерживать солдат внутри, так и для того, чтобы отразить
нападение снаружи.
-- Солдаты, верные последователи! Я призываю вас сегодня
ночью напомнить себе о долге, ради которого вы пришли сюда,
покинув родные дома. Вы прошли много лиг по этой опустошенной
земле, чтобы служить своим баронам,-- никогда не забывайте об
этом! Я, Сигмарк, дал священную клятву, так же, как и каждый из
вас. Моя клятва связывает меня с великой целью так же
безвозвратно, как и ваши связывают вас со мной и другими
лордами, собравшимися здесь! Проходя сегодня в полдень мимо
селения Клетск, вы пересекали владения барона Оттислава, моего
благородного союзника. Селение, конечно, было разрушено, так
же, как фермы и леса вокруг вас. Посевы барона были сожжены,
его слуги и домашний скот убиты или угнаны. Так было разрушено
справедливое правление моего друга! Но не в характере барона
безропотно сносить унижения, нанесенные ему самому или его
другу. Поэтому я поклялся помочь лорду Оттиславу мстить до
последней капли крови его, а, значит и моим врагам! Поэтому,
мои верные последователи, вы здесь. Я знаю, вы несете тяжелую
службу, еще тяжелее она может быть завтра утром. Но тяжесть
вашей службы будет вознаграждена почетом и славой. Раз вы
пришли сражаться, помните об этом! Когда-нибудь мы станем
победителями! Теперь я предоставляю слово моему дорогому другу,
барону Оттиславу, который хочет обратиться к вам. А затем мы
поднимем тост за нашу завтрашнюю победу!
Освещенный светом факелов, Сигмарк величественно поднял
руку, приглашая своего грузного и неповоротливого друга
взгромоздиться на двухколесную повозку, с которой сам через
несколько мгновений осторожно соскочил. Взобравшийся на повозку
Оттислав выглядел гораздо внушительнее, чем его предшественник,
не только из-за своего роста, но и потому, что он залез на
скамью, чтобы оглядеть лица всех столпившихся вокруг повозки
солдат.
-- Хау! Люди восточных земель! Все немедийцы! Вы видели
разрушение нашей родины, разорение наших полей и домов. Что за
ужасный враг, спросите вы, мог сделать такое с нашей прекрасной
страной? Но отбросьте в сторону эти мысли. Здесь нет террора и
нечего бояться, потому что ничто не может сравниться с террором
немедийской армии на пути ее справедливой мести. Это вы угроза,
все пожирающая на своем пути адская свора гончих, это вы
террор! Этот хаос просто жалок по сравнению с тем, что мы
собираемся учинить нашему врагу. С этого момента их земли и
владения будут принадлежать нам, их женщины будут нашей
скотиной, их жизни будут нашей игрушкой. Мы будем косить их,
как траву, и молотить, как зерно. Их кишки будут накручены на
лезвия наших мечей, их головы будут болтаться, привязанные к
нашим седлам, как незрелые тыквы! Поэтому знайте, резня и
кровавая бойня -- это здоровые и естественные проявления войны.
Они очищают кровь и укрепляют желудок. Пролитие крови
напоминает человеку, из чего он создан. Некоторые из вас умрут,
некоторые будут страдать от ужасных ран. Но ни один истинный
немедиец не позволит этому злу встать на его пути! -Оттислав
сделал паузу, чтобы насладиться одобрительным гулом толпы.-- А
теперь я хочу представить вам -- если неопытный юноша будет в
состоянии говорить,-- юного Фавиана, барона Динандара! Вы
позволите вашим подданным выслушать вас, ваша светлость? Идите,
поднимайтесь сюда,-- Он спрыгнул на землю и, затаив злорадную
улыбку, стал ждать. Конан, сидевший на бочке, растерянно
взглянул на Эвадну, которая быстро приблизилась к нему.
-- Я должна была догадаться, что это был их план!
-прошептала она ему.-- Оставайся здесь, я буду говорить за
тебя.
В одно мгновение она взобралась на повозку и предстала
перед солдатами, которые замерли в восхищении, любуясь стройной
фигурой, силуэтом вырисовывающейся на фоне неба, озаренного
светом факелов.
-- Немедийцы, я обращаюсь к вам от имени моего господина
лорда Фавиана, наследника Динандара. Он не считает себя
искусным оратором. Но он хочет, чтобы я напомнила вам, что
когда завтра вы будете сражаться за него, вы также будете
сражаться и за самих себя. за свои дома и за своих близких...
Эвадна внезапно прервала свою речь, увидев, как высокий
широкоплечий человек одним прыжком вскочил на повозку. Это был
Конан.
-- Солдаты! -- сказал он громким звучным голосом.-- Я
предстал перед вами не как барон...
По рядам слушателей пробежал шепот, но взгляды собравшихся
были неотрывно прикованы к новому оратору.
-- ...И даже не как немедиец.
Шепот в толпе усилился, перерастая в гул.
-- Я предстал перед вами, как человек.
Толпа волновалась, ожидая продолжения его речи;
нетерпеливые возгласы, выражавшие одобрение, раздавались со
всех сторон.
-- Как человек, знающий, что такое добро и что такое зло.
Или пытающийся это узнать. Я был с вами все эти последние дни.
Я знал, так же как и вы знаете,-- то, что мы встретили здесь
-это страшное безграничное зло, это путь змеи,-- Шепот и гул
толпы продолжали возрастать, в них явно звучало одобрение.
Конану уже пришлось кричать, чтобы его услышали.
-- Как человек, который может поставить ногу на голову
змеи!
Закончив свою речь, Конан спрыгнул с повозки, пройдя
сквозь войска, приветствовавшие его одобрительными возгласами и
выброшенными вверх кулаками. Когда кто-то из толпы выкрикнул
"Фавиан!" остальные подхватили и начали скандировать:
-Фа-ви-ан!
Пробравшись сквозь толпу, Конан нашел свою бочку и снова
сел на нее. погрузившись в свои мысли и не обращая внимания на
задумчивые или подозрительные взгляды и шепот Сигмарка и
Оттислава. Эвадна села рядом с ним, не произнося ни слова.
Конан размышлял о недавних событиях. После того, как они
прошли мимо руин замка Эдрам, и разбили свой первый ночной
лагерь в опустошенных землях, они совершили быстрый переход,
идя по следу невидимого врага. Пепел и зола разрушенных домов,
встречавшихся на их пути, еще не остыли,-- очевидно, они шли
прямо по следу разрушителей. Небо становилось все более темным,
и завешенным плотной пеленой дыма. И, наконец, ближе к
сумеркам, их разведчики доложили, что обнаружили врага. Никто
не попытался сбежать, войска сомкнулись плотным строем, лица
солдат были полны решимости.
Конан все еще надеялся отыскать Лидию, но уже понимал, что
между ним и Варакелом не осталось ни одного живого существа, не
было даже трупов. Более того, на кладбище Клетска были даже
разрыты свежие могилы, из которых исчезли покойники, так же как
и все население города.
При виде разрытых могил солдат охватил суеверный страх.
Усилился и страх перед змеями, которые, казалось, кишмя кишели
в этих низинах; к счастью, они еще никого не укусили, но все же
именно из-за них, похоже, и произошли первые, правда очень
немногочисленных случаи дезертирства. Большинство солдат все же
было полно решимости сражаться. И никакие страхи не могли их
остановить.
Теперь они ждали восхода солнца, чтобы встретить врага, о
котором ничего не знали. Бароны, уверенные в победе, составили
только один,-- весьма неопределенный план сражения: с первыми
лучами солнца двинуться вперед, атаковать с флангов и тыла и
полагаться на то, что у змеепоклонников не найдется нужного
количества оружия, доспехов и не хватит опыта ведения боя.
Конан тоже не мог решить, как лучше действовать. У противника
были явно превосходящие по численности силы, но если построить
умелую тактику боя, а именно: плотным и мобильным клином войти
в рассеянные ряды врага и мощным ударом сокрушить его, то можно
было бы надеяться на успех.
Конан погрузился в раздумье, пытаясь представить себе
встречу с неведомым врагом, еще он вспоминал недавние события в
Динандаре и его неожиданный взлет наверх.-Странный поворот
фортуны! Конечно, напомнил он себе, еще можно попытаться
ускользнуть,-- вряд ли когда-нибудь это будет легче, чем
сейчас.
Но он знал, что останется, и, когда говорил перед
солдатами, сказал он правду. Конан понял, что относится к
общему врагу, как к своему личному, и у него не было ни
малейшего желания сбежать, не померившись с ним силами. К тому
же его так и не оставляли уже почти угасшие надежды найти свою
былую любовь. Еще его беспокоили бароны, организовавшие этот
поход; если Конан победит в этом сражении, как сложатся его
дальнейшие отношения с соседями?
-- Может быть, ты был прав, Конан. Вчера я готова была
тебя презирать, но теперь я тебя понимаю лучше,-- тихо
проговорила Эвадна, примостившаяся рядом с ним.-- Это сражение,
которое нам предстоит, может быть более важным, чем любая
политика,-- даже более, чем сам Динандар.
-- Оно будет самым важным событием в нашей жизни, если нам
суждено умереть,-- заметил Конан.
-- Нет, не думай о смерти! Лучше как следует руководи
своими войсками,-- Почувствовав ночной холод, Эвадна
завернулась в грубое солдатское одеяло.-- Ты понравился им
сегодня, теперь они будут тебе больше преданы, как Конану, чем
как Фавиану. Будь самим собой и не старайся больше играть
какую-нибудь роль.
-- Эта роль уже изжила себя,-- В который раз за эту ночь
Конан поднес свой кубок к губам, чтобы убедиться, что он пуст.
-- Тебе она больше и не нужна. Я видела, как ты яростно
сражался и за и против нашего дела. Ты доблестный воин, и
можешь стать сильным лидером в сражении.
-- Да, может быть,-- неопределенно отозвался Конан,-- но
ты, Эвадна, ты обладаешь разумом, позволяющим тебе управлять
целой провинцией, ты можешь повлиять на судьбу целого
королевства. Прошу тебя, побереги себя в завтрашней битве,
останься в стороне с баронами и проследи, чтобы они не предали
нас. Ты слишком нужна нам, чтобы тобой пожертвовать.
Конан почувствовал, как от его слов Эвадна напряглась под
своим одеялом.
-- Я воин, не забывай! Я положила конец тирании Эйнарсонов
не сладкими речами, а окровавленной сталью. Мое место среди
наших солдат.
Она вдруг резко встала, услышав звук приближающихся шагов.
Когда один из командиров вступил в полосу света и отдал честь,
она сунула меч обратно в ножны. Конан сделал то же самое и
сделал шаг навстречу к командиру.
-- Да, Рудо. Что такое?
-- Ко... Милорд барон, мы выслали вперед патрули, как вы
приказали. Теперь этот часовой доложил о том, что враг
двигается на восток,-- Рудо подтолкнул пришедшего вместе с ним
солдата вперед.
-- Да? И что ты видел? Говори, парень! -- потребовал
Конан.
-- Милорд, мы ничего не видели. Они не несли никаких
огней, мы тоже их не зажигали. Но мы слышали шаги, огромное
множество существ двигалось по обе стороны от нас. Потом
раздался странный звук... который напоминал скольжение ног
через высокую траву, но он звучал как... как ползущая шипящая
змея. Мы... вернулись в лагерь. Они, должно быть, видели уже
лагерные огни, я думаю, что они собираются напасть на нас на
рассвете.
-- Кром! Я говорил Сигмарку, что его освященная факелами
церемония была ошибкой! -- заскрежетал зубами Конан,-- Рудо,
кто-нибудь еще приближается к лагерю?
-- Пока нет никаких донесений. Последний патруль, который
мы отправили на запад, еще не вернулся.
-- Проклятые грызуны! Рудо, разбуди баронов! А ты, парень,
обойди палатки командиров, пусть они прикажут солдатам
подняться по боевой готовности, но без света. И скажи им, чтобы
встали на котурны, начинается нашествие змей!
Конан направился в свою палатку, за ним неотступно
следовала Эвадна, потому что в этой палатке разместилась и она,
между ней и Конаном была повешена плотная тяжелая занавеска.
Когда он торопливо стал натягивать на себя доспехи, то из-за
занавески до него донесся ее шепот:
-- Я думаю, что в этой битве великолепному немедийскому
гарнизону нечего бояться. Змеепоклонники едва ли знают о
тактике ведения боя.
-- Ты забыла, как они разрушили замок Эдрам? -- напомнил
Конан, застегивая пряжку панциря.
-- По крайней мере они потеряли преимущество внезапного
нападения.
-- Но им ничего не стоит взять нас в кольцо.
-- Конан, помнишь, что ты однажды сказал в замке барона? О
том, что мы с тобой связаны кровью,-- мы истребили род
Эйнарсонов. Теперь я знаю тебя лучше. Сегодня ночью я поняла,
что ты, действительно, можешь стать настоящим лидером.
Вероятно, если мы объединимся, будет польза...
-- Кром! Почему женщин охватывает страсть в самый
неподходящий момент? Я бы угодил тебе, Эвадна, но это едва ли
возможно в наглухо застегнутом панцире.
-- Я не это имела в виду! -- ее доверительный тон внезапно
сменился яростью. Несколько мгновений она молчала, затем
неожиданно добавила: -- Хотя... когда сражение закончится, ты
можешь спросить меня снова.
-- Спрошу, не волнуйся! -- покончив, наконец, с облачением
в боевые доспехи, Конан сделал шаг к выходу.
В это же мгновение перед палаткой возникли Сигмарк и
Эвадны.
-- Я так и думала, что твои друзья бароны не горят
желанием ехать впереди,-- тихо сказала она, скривив губы в
презрительной усмешке.
-- Зато не придется ехать с ними бок о бок, каждый раз
выкручиваясь, отвечая на их вопросы,-- так же тихо отозвался
Конан, дернув поводья.-- К тому же возглавлять всю колонну
довольно лестно и почетно.
Проехав мимо длинных рядов скучающих всадников и
переминающихся с ноги на ногу пехотинцев, колесница выехала на
дорогу и остановилась во главе колонны. Рудо и другие друзья
Конана, возглавлявшие пехоту, приветствовали его одобрительными
возгласами, не забывая называть киммерийца лордом Фавианом.
-- О каком почете ты говоришь? -- покачала головой
Эвадна.-Ты уверен, что мы можем доверять негодяям за нашими
спинами? Когда передовой отряд нашей колонны встретит врага,
как быстро те, что едут сзади, вступят в бой? И на кого
обрушатся их мечи и копья -- на нашего общего врага или на нас?
Эта военная затея -- прекрасный предлог для баронов ослабить,
если не уничтожить боевую мощь Динандара!
-- И я говорил то же самое,-- нахмурившись, пробурчал
Конан.
-- Но не бойся, если эти мошенники замышляют предательство
против меня, я уложу их обоих одним ударом меча!
-- Меня еще беспокоит положение дел дома,-- озабоченно
произнесла Эвадна, оставив без внимания хвастливое заявление
Конана.-- Слишком уж ненадежен наш союз с аристократами.
Дарвальд держит под контролем почти всю бывшую Железную
гвардию, и ему ничего не стоит захватить замок и объявить себя
бароном. Я только надеюсь, что мои товарищи достаточно сильны,
чтобы не дать осуществиться его амбициям и не позволить ему
разрушить наши завоевания.
-- Тогда я хочу спросить тебя, Эвадна,-- почему ты решила
покинуть Динандар и поехать со мной? -- Конан искоса бросил на
девушку взгляд.-- Маршал ведь очень хотел отправиться в поход,
чтобы присматривать за мной, но ты сама отговорила его.
-- Ты что, действительно думаешь, что я позволила бы вам
двоим общаться всю дорогу с этими хитрыми баронами? Слишком
многим тогда пришлось бы рисковать -- безопасностью нашего
города, нашими войсками и нашим подставным наследником, всем
сразу! -- Эвадна взглянула на Конана, затем снова стала
смотреть на дорогу.-- Особенно тобой, ради нашего государства.
Конан лишь усмехнулся в ответ и резко дернул поводья,
когда дорога начала подниматься.
-- Кроме того, Конан, я могу спросить тебя о том же самом
-почему ты так настаивал на участии в этом походе? -- теперь
она в свою очередь украдкой бросила взгляд на киммерийца.-Да,
конечно, я знаю, что вы, северяне, любите сражения больше, чем
черничный пирог... но я чувствую, что у тебя есть и другая,
тайная цель. Честолюбие? Притязание на власть?
-- Ну что ты, Эвадна,-- усмехнулся он.-- Слишком долгое
пребывание в баронском замке сведет меня с ума, как бедную
Калиссу! Так что уж лучше встретить смерть в бою, где-нибудь в
пустынных просторах Варакела.
-- Понятно,-- скептически произнесла Эвадна.-- Но не
забывай, что ты теперь командуешь целой армией. Не думаю, что
тебе приходилось когда-нибудь это делать. Так что, каким бы
смелым ты ни был, как красиво ни смотрелся бы во главе этой
колонны, все же тебе не хватает умения обученных и опытных
командиров. Поэтому тебе лучше продолжать хранить молчание и
внимательно слушать мои советы. Например, сейчас, когда дорога
идет уже слишком близко к лесу.
-- Вижу,-- отозвался Конан.-- Не беспокойся, я начеку.
Один раз я уже попал в засаду, которую ты со своими приятелями
нам устроила, и я совсем не жажду повторения этого опыта.
Свистнув и натянув поводья, киммериец заставил коней
остановиться, а командиры передового отряда передали его сигнал
по колонне. Затем, вместо того, чтобы подождать, пока его
приказ объявит советник, он обратился к кавалерийскому
командиру, выговаривая слова со своим обычным киммерийским
акцентом:
-- Отправь двух разведчиков в лес по обе стороны дороги и
двоих вперед. Скажи им, чтобы сразу били тревогу, если увидят
врага.
Когда командир повернулся к своим всадникам, чтобы дать им
указания, Эвадна расширенными от изумления глазами посмотрела
на Конана.
-- Не слишком ли ты смелый? -- шепотом спросила она.--
Твой чужеземный акцент добавит пищу для слухов о твоей
подделке, которые окончательно подорвут моральный дух наших
войск!
-- Лучше, чтобы они начали верить слухам сейчас, чем в
разгар сражения! -- возразил Конан.
Услышав звук копыт приближающихся всадников, они
обернулись и увидели Сигмарка и Оттислава, каждого из которых
сопровождали по два вооруженных вассала.
-- Барон, что это за новая остановка? -- спросил
Сигмарк.-Ведь мы и так потеряли много времени, когда переходили
через реку.
-- Мы можем потерять все время, которое осталось нам на
земле, если напоремся на засаду в этих лесах,-- поспешно
сказала Эвадна, не дав Конану раскрыть рот.
-- Хау! -- привычно воскликнул Оттислав.-- Да никак вы
боитесь, блондинка? Сожалею, но нам все равно рано или поздно
придется встретить врага, так что пусть ваш молодой хозяин
лучше поторопится...
-- Я приказал остановиться,-- резко оборвал его Конан.--
Это право полководца. Если мой шаг вас не устраивает, вы вольны
поставить ваши войска за мной в передовой отряд.
-- Нет, барон,-- Сигмарк пристально посмотрел на него, как
будто увидел его впервые.-- Нет смысла нарушать порядок целой
колонны. Мы оставляем вам право действовать по вашему
усмотрению и по усмотрению вашего прекрасного... советника. Но
помните, как старшие лорды, мы имеем право принимать в бою свои
собственные решения,-- Маленький барон взглянул на Эвадну и
улыбнулся ей.-- Ваш режим в Динандаре может быть новым и
нетрадиционным, но только для ваших внутренних дел, потому что
он связан традициями, которые регулируют жизнь всей нашей
Немедийской империи и позволяют всем ее частям работать вместе
в гармонии.
-- Не всегда в гармонии,-- поправила его Эвадна.-- Вы
забыли, как армии вашего отца пытались захватить наши западные
земли? Или как ваши собственные войска пытались вторгнуться в
Руталию, пока их не остановил указ короля Ласло?
-- Вы не совсем правы, моя госпожа...-- начал было
Сигмарк, но в этот момент Конан дал колонне сигнал двигаться и
хлестнул своих лошадей. Колесница помчалась вперед, и Сигмарку
оставалось лишь задумчиво смотреть им вслед. Затем, по-видимому
не удовлетворенный исходом разговора, он вдруг пришпорил коня
и, догнав колесницу, поехал рядом с ней.
-- Если бы вы читали баронские хроники, то нашли бы там
много ошибок и несправедливостей, которые лежат на совести
ваших собственных правителей,-- сказал маленький барон, вновь
обращаясь к Эвадне.-- Хотя я вряд ли мог бы осудить за то же
самое ваше новое правительство, такое юное и... неопытное.
-- Ну что вы, барон Сигмарк,-- холодно возразила Эвадна.--
Мы собираемся быть крепким и справедливым правительством и не
иметь никаких притязаний на соседние территории,-- я говорю о
моем лорде, конечно,-- Она отвесила легкий поклон Конану,
который был занят управлением колесницей и в разговор не
вмешивался.-- Наш барон Фавиан -- правитель, который смотрит в
будущее и не хранит в памяти мыслей о старой вражде.
-- Да, я вижу,-- лицемерно кивнут Сигмарк.-- Кажется, его
действительно мало заботит прошлое вашего города, но это,
вероятно потому, что его слишком беспокоят группировки и
разногласия при вашем дворе. Оттислав и я хотим предложить вам,
в случае, если эти внутренние проблемы станут слишком
тревожными, нашу военную поддержку. Наши голоса имеют влияние
за пределами наших провинций,-- вы это знаете,-- и наши войска
всегда находятся в боевой готовности, чтобы оказать
своевременную помощь нашим друзьям, попавшим в беду.
-- Тысяча благодарностей от моего лорда Фавиана,-- Эвадна
любезно кивнула барону.-- Но я думаю, придется долго ждать,
пока такая помощь понадобится Динандару. Сейчас главная угроза
для нас, как и для вас -- это культ змеи, поэтому мы
поддерживаем вас в вашей военной экспедиции. А когда с ним
будет покончено, мы вернемся домой, чтобы работать на благо
сильному, независимому Динандару.
-- Хау! Для особы слабого пола вы говорите слишком сильно
и авторитетно,-- вмешался в разговор подъехавший
Оттислав.-Вашему барону повезло иметь такую помощницу.
-- Да, хотя я всего лишь простая женщина,-- в тон ему
ответила Эвадна.-- Для моих врагов было большой ошибкой в
прошлом забыть, что в тигеле, в котором плавится металл для
кухонного котла, найдется металл и для острого меча, а рука,
которая натягивает нити ткацкого станка, может натянуть и
тетиву лука!
Оба барона переглянулись, затем немного поотстали и
наконец направили своих коней назад, к центру колонны. Конан не
выдержал и рассмеялся над их тщетными попытками смутить разум и
дух Эвадны своими хитрыми подходами и коварными уловками. Но
Эвадна вдруг набросилась на него с яростью, которую она держала
при себе все время разговора с Сигмарком и Оттиславом.
-- Безмозглый варвар, как ты мог открыть рот перед ними?
Ты считаешь, что было удачной шуткой -- открыть себя перед
этими интриганами? Разве ты не видишь, что они хитрые и
коварные враги? Мне следовало бы знать, что с тобой опасно
иметь дело из-за твоей тупости! И из-за твоей привычки тащить
за собой своих тюремных друзей, и из-за твоих самонадеянных
претензий на авторитет! -- кричала она. Конан повернулся и, к
своему изумлению, увидел, что лицо Эвадны залито слезами
ярости.-Да, лорд Конан, я вижу, ты удовлетворил свою варварскую
гордость. Теперь ты можешь бросить мой город под ее кровавый
меч!
Конан ничего не ответил, и они долго ехали в молчании, не
только потому, что им не хотелось говорить друг с другом, но и
потому, что дорога перед ними начала постепенно меняться: они
катили теперь по низкой равнине со множеством рек, сходившихся
вместе, чтобы напоить водой варакелские пустоши. Небо впереди
стремительно темнело, становясь странного серо-коричневого
цвета.
Пелена дыма, как уже стало ясно, была такой плотной и
темной, что несомненно предупреждала о великом и страшном
разорении страны, лежащей впереди. Страны, собственно, уже не
было -- от нее остался лишь огромный погребальный костер из
целых деревень, городов и лесов. Если это была работа
змеепоклонников, то секта действительно была величайшим
сеятелем хаоса.
Они ехали мимо страшных, ужасающих своим видом руин и
выжженных полей некогда богатой страны. Вся колонна впала в
угрюмое молчание -- и из-за впечатления, которое картина
произвела на людей, и из-за осознания того, что им негде будет
пополнить небольшой запас провизии, который они везли с собой.
-- Но где же тела людей? -- наконец спросил Конана у
Эвадны, нарушив напряженное молчание между ними.-- Там, в замке
Эдрам, я подумал, что их сбросили в воду. Но здесь не видно ни
могил, ни костей, только разорванные трупы убитых животных!
Эвадну, воинственную предводительницу мятежников,
сотрясала такая дрожь, что она некоторое время не могла
произнести ни слова.
-- Я слышала, что эти нелюди обращают в свою веру всех на
своем пути, даже детей и стариков, и уводят их из своих домов
за собой,-- наконец с трудом произнесла она.-- Они хотят
навсегда уничтожить нас всех. Мне говорили, но я не могла до
конца поверить, пока не увидела... это. Теперь, видя этот хаос,
ты можешь себе представить, с кем нам предстоит встретиться?
Это не какая-нибудь жалкая банда еретиков или разбойников, это
все население области объединилось в огромные армии фанатиков,
которые не оставляют после себя ничего живого. На что мы можем
надеяться, собираясь победить их?
-- А как мы посмеем не победить? Ведь эта чума угрожает
всей провинции, а может быть, и всем другим землям. Когда они
обратят в свою веру целую империю, нам будет уже с ними не
справиться. Сейчас у нас есть еще возможность остановить их.
Единственная возможность.
К колеснице приблизился курьер, доставивший от баронов
предложение разбить лагерь. Посовещавшись, Конан и Эвадна
отправили ответ, что они будут двигаться вперед до наступления
ночи, чтобы уменьшить опасность дезертирства.
Они шли по выжженным, заброшенным полям, остановившись
только тогда, когда солнце ушло на запад, исчезнув в кровавом
дымящемся котле. При свете факелов они разбили лагерь, окружив
его рвами и ветками колючего шиповника. В караул решили
поставить удвоенные наряды часовых, как для того, чтобы
удерживать солдат внутри, так и для того, чтобы отразить
нападение снаружи.
-- Солдаты, верные последователи! Я призываю вас сегодня
ночью напомнить себе о долге, ради которого вы пришли сюда,
покинув родные дома. Вы прошли много лиг по этой опустошенной
земле, чтобы служить своим баронам,-- никогда не забывайте об
этом! Я, Сигмарк, дал священную клятву, так же, как и каждый из
вас. Моя клятва связывает меня с великой целью так же
безвозвратно, как и ваши связывают вас со мной и другими
лордами, собравшимися здесь! Проходя сегодня в полдень мимо
селения Клетск, вы пересекали владения барона Оттислава, моего
благородного союзника. Селение, конечно, было разрушено, так
же, как фермы и леса вокруг вас. Посевы барона были сожжены,
его слуги и домашний скот убиты или угнаны. Так было разрушено
справедливое правление моего друга! Но не в характере барона
безропотно сносить унижения, нанесенные ему самому или его
другу. Поэтому я поклялся помочь лорду Оттиславу мстить до
последней капли крови его, а, значит и моим врагам! Поэтому,
мои верные последователи, вы здесь. Я знаю, вы несете тяжелую
службу, еще тяжелее она может быть завтра утром. Но тяжесть
вашей службы будет вознаграждена почетом и славой. Раз вы
пришли сражаться, помните об этом! Когда-нибудь мы станем
победителями! Теперь я предоставляю слово моему дорогому другу,
барону Оттиславу, который хочет обратиться к вам. А затем мы
поднимем тост за нашу завтрашнюю победу!
Освещенный светом факелов, Сигмарк величественно поднял
руку, приглашая своего грузного и неповоротливого друга
взгромоздиться на двухколесную повозку, с которой сам через
несколько мгновений осторожно соскочил. Взобравшийся на повозку
Оттислав выглядел гораздо внушительнее, чем его предшественник,
не только из-за своего роста, но и потому, что он залез на
скамью, чтобы оглядеть лица всех столпившихся вокруг повозки
солдат.
-- Хау! Люди восточных земель! Все немедийцы! Вы видели
разрушение нашей родины, разорение наших полей и домов. Что за
ужасный враг, спросите вы, мог сделать такое с нашей прекрасной
страной? Но отбросьте в сторону эти мысли. Здесь нет террора и
нечего бояться, потому что ничто не может сравниться с террором
немедийской армии на пути ее справедливой мести. Это вы угроза,
все пожирающая на своем пути адская свора гончих, это вы
террор! Этот хаос просто жалок по сравнению с тем, что мы
собираемся учинить нашему врагу. С этого момента их земли и
владения будут принадлежать нам, их женщины будут нашей
скотиной, их жизни будут нашей игрушкой. Мы будем косить их,
как траву, и молотить, как зерно. Их кишки будут накручены на
лезвия наших мечей, их головы будут болтаться, привязанные к
нашим седлам, как незрелые тыквы! Поэтому знайте, резня и
кровавая бойня -- это здоровые и естественные проявления войны.
Они очищают кровь и укрепляют желудок. Пролитие крови
напоминает человеку, из чего он создан. Некоторые из вас умрут,
некоторые будут страдать от ужасных ран. Но ни один истинный
немедиец не позволит этому злу встать на его пути! -Оттислав
сделал паузу, чтобы насладиться одобрительным гулом толпы.-- А
теперь я хочу представить вам -- если неопытный юноша будет в
состоянии говорить,-- юного Фавиана, барона Динандара! Вы
позволите вашим подданным выслушать вас, ваша светлость? Идите,
поднимайтесь сюда,-- Он спрыгнул на землю и, затаив злорадную
улыбку, стал ждать. Конан, сидевший на бочке, растерянно
взглянул на Эвадну, которая быстро приблизилась к нему.
-- Я должна была догадаться, что это был их план!
-прошептала она ему.-- Оставайся здесь, я буду говорить за
тебя.
В одно мгновение она взобралась на повозку и предстала
перед солдатами, которые замерли в восхищении, любуясь стройной
фигурой, силуэтом вырисовывающейся на фоне неба, озаренного
светом факелов.
-- Немедийцы, я обращаюсь к вам от имени моего господина
лорда Фавиана, наследника Динандара. Он не считает себя
искусным оратором. Но он хочет, чтобы я напомнила вам, что
когда завтра вы будете сражаться за него, вы также будете
сражаться и за самих себя. за свои дома и за своих близких...
Эвадна внезапно прервала свою речь, увидев, как высокий
широкоплечий человек одним прыжком вскочил на повозку. Это был
Конан.
-- Солдаты! -- сказал он громким звучным голосом.-- Я
предстал перед вами не как барон...
По рядам слушателей пробежал шепот, но взгляды собравшихся
были неотрывно прикованы к новому оратору.
-- ...И даже не как немедиец.
Шепот в толпе усилился, перерастая в гул.
-- Я предстал перед вами, как человек.
Толпа волновалась, ожидая продолжения его речи;
нетерпеливые возгласы, выражавшие одобрение, раздавались со
всех сторон.
-- Как человек, знающий, что такое добро и что такое зло.
Или пытающийся это узнать. Я был с вами все эти последние дни.
Я знал, так же как и вы знаете,-- то, что мы встретили здесь
-это страшное безграничное зло, это путь змеи,-- Шепот и гул
толпы продолжали возрастать, в них явно звучало одобрение.
Конану уже пришлось кричать, чтобы его услышали.
-- Как человек, который может поставить ногу на голову
змеи!
Закончив свою речь, Конан спрыгнул с повозки, пройдя
сквозь войска, приветствовавшие его одобрительными возгласами и
выброшенными вверх кулаками. Когда кто-то из толпы выкрикнул
"Фавиан!" остальные подхватили и начали скандировать:
-Фа-ви-ан!
Пробравшись сквозь толпу, Конан нашел свою бочку и снова
сел на нее. погрузившись в свои мысли и не обращая внимания на
задумчивые или подозрительные взгляды и шепот Сигмарка и
Оттислава. Эвадна села рядом с ним, не произнося ни слова.
Конан размышлял о недавних событиях. После того, как они
прошли мимо руин замка Эдрам, и разбили свой первый ночной
лагерь в опустошенных землях, они совершили быстрый переход,
идя по следу невидимого врага. Пепел и зола разрушенных домов,
встречавшихся на их пути, еще не остыли,-- очевидно, они шли
прямо по следу разрушителей. Небо становилось все более темным,
и завешенным плотной пеленой дыма. И, наконец, ближе к
сумеркам, их разведчики доложили, что обнаружили врага. Никто
не попытался сбежать, войска сомкнулись плотным строем, лица
солдат были полны решимости.
Конан все еще надеялся отыскать Лидию, но уже понимал, что
между ним и Варакелом не осталось ни одного живого существа, не
было даже трупов. Более того, на кладбище Клетска были даже
разрыты свежие могилы, из которых исчезли покойники, так же как
и все население города.
При виде разрытых могил солдат охватил суеверный страх.
Усилился и страх перед змеями, которые, казалось, кишмя кишели
в этих низинах; к счастью, они еще никого не укусили, но все же
именно из-за них, похоже, и произошли первые, правда очень
немногочисленных случаи дезертирства. Большинство солдат все же
было полно решимости сражаться. И никакие страхи не могли их
остановить.
Теперь они ждали восхода солнца, чтобы встретить врага, о
котором ничего не знали. Бароны, уверенные в победе, составили
только один,-- весьма неопределенный план сражения: с первыми
лучами солнца двинуться вперед, атаковать с флангов и тыла и
полагаться на то, что у змеепоклонников не найдется нужного
количества оружия, доспехов и не хватит опыта ведения боя.
Конан тоже не мог решить, как лучше действовать. У противника
были явно превосходящие по численности силы, но если построить
умелую тактику боя, а именно: плотным и мобильным клином войти
в рассеянные ряды врага и мощным ударом сокрушить его, то можно
было бы надеяться на успех.
Конан погрузился в раздумье, пытаясь представить себе
встречу с неведомым врагом, еще он вспоминал недавние события в
Динандаре и его неожиданный взлет наверх.-Странный поворот
фортуны! Конечно, напомнил он себе, еще можно попытаться
ускользнуть,-- вряд ли когда-нибудь это будет легче, чем
сейчас.
Но он знал, что останется, и, когда говорил перед
солдатами, сказал он правду. Конан понял, что относится к
общему врагу, как к своему личному, и у него не было ни
малейшего желания сбежать, не померившись с ним силами. К тому
же его так и не оставляли уже почти угасшие надежды найти свою
былую любовь. Еще его беспокоили бароны, организовавшие этот
поход; если Конан победит в этом сражении, как сложатся его
дальнейшие отношения с соседями?
-- Может быть, ты был прав, Конан. Вчера я готова была
тебя презирать, но теперь я тебя понимаю лучше,-- тихо
проговорила Эвадна, примостившаяся рядом с ним.-- Это сражение,
которое нам предстоит, может быть более важным, чем любая
политика,-- даже более, чем сам Динандар.
-- Оно будет самым важным событием в нашей жизни, если нам
суждено умереть,-- заметил Конан.
-- Нет, не думай о смерти! Лучше как следует руководи
своими войсками,-- Почувствовав ночной холод, Эвадна
завернулась в грубое солдатское одеяло.-- Ты понравился им
сегодня, теперь они будут тебе больше преданы, как Конану, чем
как Фавиану. Будь самим собой и не старайся больше играть
какую-нибудь роль.
-- Эта роль уже изжила себя,-- В который раз за эту ночь
Конан поднес свой кубок к губам, чтобы убедиться, что он пуст.
-- Тебе она больше и не нужна. Я видела, как ты яростно
сражался и за и против нашего дела. Ты доблестный воин, и
можешь стать сильным лидером в сражении.
-- Да, может быть,-- неопределенно отозвался Конан,-- но
ты, Эвадна, ты обладаешь разумом, позволяющим тебе управлять
целой провинцией, ты можешь повлиять на судьбу целого
королевства. Прошу тебя, побереги себя в завтрашней битве,
останься в стороне с баронами и проследи, чтобы они не предали
нас. Ты слишком нужна нам, чтобы тобой пожертвовать.
Конан почувствовал, как от его слов Эвадна напряглась под
своим одеялом.
-- Я воин, не забывай! Я положила конец тирании Эйнарсонов
не сладкими речами, а окровавленной сталью. Мое место среди
наших солдат.
Она вдруг резко встала, услышав звук приближающихся шагов.
Когда один из командиров вступил в полосу света и отдал честь,
она сунула меч обратно в ножны. Конан сделал то же самое и
сделал шаг навстречу к командиру.
-- Да, Рудо. Что такое?
-- Ко... Милорд барон, мы выслали вперед патрули, как вы
приказали. Теперь этот часовой доложил о том, что враг
двигается на восток,-- Рудо подтолкнул пришедшего вместе с ним
солдата вперед.
-- Да? И что ты видел? Говори, парень! -- потребовал
Конан.
-- Милорд, мы ничего не видели. Они не несли никаких
огней, мы тоже их не зажигали. Но мы слышали шаги, огромное
множество существ двигалось по обе стороны от нас. Потом
раздался странный звук... который напоминал скольжение ног
через высокую траву, но он звучал как... как ползущая шипящая
змея. Мы... вернулись в лагерь. Они, должно быть, видели уже
лагерные огни, я думаю, что они собираются напасть на нас на
рассвете.
-- Кром! Я говорил Сигмарку, что его освященная факелами
церемония была ошибкой! -- заскрежетал зубами Конан,-- Рудо,
кто-нибудь еще приближается к лагерю?
-- Пока нет никаких донесений. Последний патруль, который
мы отправили на запад, еще не вернулся.
-- Проклятые грызуны! Рудо, разбуди баронов! А ты, парень,
обойди палатки командиров, пусть они прикажут солдатам
подняться по боевой готовности, но без света. И скажи им, чтобы
встали на котурны, начинается нашествие змей!
Конан направился в свою палатку, за ним неотступно
следовала Эвадна, потому что в этой палатке разместилась и она,
между ней и Конаном была повешена плотная тяжелая занавеска.
Когда он торопливо стал натягивать на себя доспехи, то из-за
занавески до него донесся ее шепот:
-- Я думаю, что в этой битве великолепному немедийскому
гарнизону нечего бояться. Змеепоклонники едва ли знают о
тактике ведения боя.
-- Ты забыла, как они разрушили замок Эдрам? -- напомнил
Конан, застегивая пряжку панциря.
-- По крайней мере они потеряли преимущество внезапного
нападения.
-- Но им ничего не стоит взять нас в кольцо.
-- Конан, помнишь, что ты однажды сказал в замке барона? О
том, что мы с тобой связаны кровью,-- мы истребили род
Эйнарсонов. Теперь я знаю тебя лучше. Сегодня ночью я поняла,
что ты, действительно, можешь стать настоящим лидером.
Вероятно, если мы объединимся, будет польза...
-- Кром! Почему женщин охватывает страсть в самый
неподходящий момент? Я бы угодил тебе, Эвадна, но это едва ли
возможно в наглухо застегнутом панцире.
-- Я не это имела в виду! -- ее доверительный тон внезапно
сменился яростью. Несколько мгновений она молчала, затем
неожиданно добавила: -- Хотя... когда сражение закончится, ты
можешь спросить меня снова.
-- Спрошу, не волнуйся! -- покончив, наконец, с облачением
в боевые доспехи, Конан сделал шаг к выходу.
В это же мгновение перед палаткой возникли Сигмарк и