Отушзтанцы с телохранителями подъехали к библиотеке в середине дня. Остановка трама находилась на крыше здания, соседствующего с Библиотекой Дружбы Цивилизаций. Им пришлось сначала спуститься с пятнадцатого этажа, обойти здание, и только тогда они вышли на аллею, ведущую к главному входу двадцатисемиэтажной библиотеки. Шестьдесят метров по аллее, по бокам которой расположились памятники знаменитым просветителям различных цивилизаций, было как прохождение по паноптикуму. Кого тут только не было! Махкат, несший датчжер, завертел головой, но... пусть их имена разбирает Хахтияр.
Датчжер работал. Матаран управлял им через дистанционный пульт, спрятанный в кармане. Информацию он получал через микрофон в ухе. В другом ухе был микрофон от сенс-переводчика.
Гон дичи продолжался и сейчас - днем, хотя, конечно, не так активно, как поздним вечером и ночью. Слава халлаху, это происходило достаточно далеко отсюда - датчжер пеленговал и примерно определял расстояние до мест, откуда шли передачи.
Хахтияра послали купить билет на отдельный кабинет, куда предстояло затащить Гухрихара для последнего разговора, и тридцать шесть билетов - во все "спортзалы". Хахтияр пошел в кассы, причем очень резво - он уже принял четыре таблетки анти-паразата и теперь только и думал о том, проглотить или не проглотить оставшиеся две.
Матаран внизу провел совещание. Он еще раз посоветовался с телохранителями, откуда лучше начать поиски заблудшего барана-братца. Решили начать, отправившись за тридевять этажей на крышу.
Именно там находились три из девяти самых дешевых читален. Туда даже продавались билеты на места без матов.
Хахтияр вернулся с билетами быстро. Вечер только намечался, и очередей не было - пик активного читательского интереса еще не наступил.
Вначале они все отправились в кабинет на двадцать пятом этаже и там оставили Матарана, который благословил свою команду на поиски и разрешил в случае чего применить против глупого брата пара-лизатор. Он лично, Матаран, халлах тому свидетель, ждет и надеется на лучшее и думает, что сумеет образумить брата и отсюда они уедут уже вшестером.
Им повезло: в первом же отсеке-зале крыши они увидели Гухрихара. Вокруг него образовалось несколько рядов паразматиков, надеющихся урвать, нет, скорее вымолить с чужого... назовем это... столом, хоть немного отфильтрованной паразитации. Первыми сидели элитарные прихлебатели, которым скорей всего и накапает халява, - их было четверо, второй круг составляли паразматики, которым, возможно, что-то и перепадет, - этих было уже человек двенадцать, третий круг составляли те, которые жили верой в удачу и щедрость Гухрихара, четвертый рассеянный круг был тоскливым пространством безнадеги.
Паразматики поначалу не врубились, что происходит, что нужно трем фригидам и чужому паразма-тику от Гуру. Каково же было их возмущение, когда стало ясно, что Гуру, их благодетеля-халяводателя, против его воли собираются увести силой. В яростном возмущении вздыбилось даже пространство безнадеги. И вначале праведный гнев обрушился на паразматика, надумавшего бесчестно, хитрым мака-ром, пробиться в элиту. Что тут началось!
На первых порах в ход пошли кулаки, зубы и все остальное, чем располагали малочувствительные тела паразматиков. Хахтияра вырвали из рядов похитителей, и он провалился в месиво агрессивных конечностей. Потом, поскольку фригиды, правильно построив оборону (посередине Махкат, сгребший Гухрихара, а по бокам телохранители), успешно отбивались и продвигались к выходу, унося благодетеля, пошла стрельба игольниками. И то, что было комариными укусами для Негона и Алги, облаченных в защитные доспехи, оказалось зубами тигра для бедного Махката. Телохранителям пришлось тащить бьющееся в конвульсиях тело Махката и злобствующего, лягающегося Гухрихара. Оборона дала трещину, и паразматики этим воспользовались - им удалось войти в ближний бой, уцепиться и повиснуть пиявками на ногах и руках фригидов. Стала приходить в себя попервоначалу уложенная гвардия халявы. И она остервенело пошла вперед. Нашим героям стало весьма серьезно доставаться от зубов и жестких выстрелов игольников-паразитров. Особенно туго пришлось Алге. Разряд паразитра в лицо это как кипятком в глаза. Тень поражения и позорного изгнания нависла над командой захвата. И тут Негон заработал во всю свою мощь. Он бросил Махката, вцепившегося в Гухрихара, и, перестав защищаться, пошел в нападение. Паразматики будто попали под лопасти турбины, кто не летел, тот намертво впечатывался в пол. Пяти минут работы "турбины" хватило, чтобы вопрос, за кем с победа, больше не возникал. Победители покидали поле боя в таком порядке: впереди Негон, за шкирки волочивший за собой Хахтияра и Гухрихара, против которого пришлось-таки применить парализатор в виде кулака Негона, позади Алга заботливо вела и поддерживала Махката. Вид у всех них был именно такой, какой обычно и бывает, когда свяжешься с компанией паразматиков.
- Ва-ах, ва-ах, - засокрушался Матаран, увидев свою команду, и пообещал телохранителям вдвойне возместить ущерб за растерзанную одежду, а Махкату и Хахтияру купить новую, лучшую.
- Хахтияр, перепродай неиспользованные билеты. Деньги возьми себе в счет премии.
Потом Матаран попросил оставить его наедине с братом - будет вразумлять младшенького.
Выпроваживая команду, Матаран про себя изумился, до чего растерзанный Хахтияр походил сейчас на вонючего гонца Мухтияра, ставшего известным щеидом. Как он раньше не замечал этого сходства? И решил, что надо потом хорошо подумать, как можно это использовать в будущем.
Раздался стон приходящего в себя Гухрихара. Этот звук напомнил фудаину, что пора заняться последним оставшимся в живых бараном, покусившимся на его честь. Предстояло покончить с родом Биркули и с надоевшим фудаинством.
Матаран скальпелем срезал с Гухрихара одежду, потом быстро собрал специально сконструированный для сегодняшнего дня "трон" гитюша и усадил Гухрихара на него. Матаран не спешил - времени теперь было предостаточно.
Когда Гухрихар очухался, он не признал Матарана и никак не мог понять, чтоот него хотят. И на зарабаджийском просил Матарана забрать все его жетоны и фильтрики и отпустить. Обещал молчать.
Матаран снял с гортани сенсоры переводчика, затем вышел в туалет, набрал полную вазу воды и, захватив ее и тюбик жидкого мыла, вернулся. Не обращая внимания на крики, он выжал весь тюбик в глаза Гухрихара, а потом в два приема выплеснул ему в лицо всю воду из вазы.
- Гитюш паршивый. - Матаран громко и внятно говорил на тюлькили. - Я это сделал, чтобы пробыть твои гнилые глаза. Открой их пошире, и ты увидишь, что перед тобой твой фудаин, а ты на "троте" гитюша. Теперь ты узнал меня? Я Матаран! До Гухрихара дошло... и он заверещал... Для Матарана это прозвучало сладкой музыкой. Он включил видеокамеру.
- Ты сейчас похож на своего брата Гахрамара. Я сделал его гитюшем.
Гухримар заверещал еще сильнее - он не мог говорить, хотя очень старался... - Мои люди месяц имели его, пока не затрахали насмерть.
Спазма неожиданного ужаса еще держала горло Гухрихара, но уже слабее, и в верещании стали слышны членораздельные звуки - обрывки слов...
- Тебя я тоже огитюшу. Ты уж извини, как смогу, по-любительски, за качество не ручаюсь. Гухрихар наконец совладал с горлом.
- Матаран-даи, не надо, прошу вас. Я вашу невесту не трогал.
- Может быть, и не трогал, но мог тронуть! И ты брат Гудара.
- Отрежь мне уши... отрежь нос - это будет доказательством...
- Я их и так отрежу и еще кое-что.
- Я отдам все, что у меня есть! Я могу...
- Ты мне надоел! - Матаран схватил Гухрихара за подбородок и зашвырнул ему в рот горошину кляпа. Через пять секунд рот "пятиюродного брата" был забит кляповой массой.
- Ты мне ничего не можешь дать. Я знаю, у тебя остались кое-какие гроши, но быстро их вытащить невозможно из-за здешней дурацкой банковской системы. А вот уважения ты мне прибавишь, когда в Гурдили мои гости увидят твой конец и твои уши.
Матаран тремя ударами ножа, один из них вышел чуть косо и пришелся в кость черепа, отрезал уши. Матаран хорошо подготовился. Все было под рукой: уже раскаленным паяльником он прижег места обреза и ввел укол-инъекцию. Это было сделано, чтобы гитюш не сдох раньше времени от потери крови или сердечного приступа. Сделал второй укол-инъекцию - этот должен был многократно повысить чувствительность. Пусть почувствует!
Гухрихар дергался. Его глаза вопили!
Матаран схватил последнего из рода Биркули за пенис и, не обращая внимания на кровь, заливающую руки, не спеша отпилил ножом. Там тоже прижег.
Глаза Гухрихара закатились. Его лицо взирало на мир выпученными белками глаз, казавшихся из-за частой сетки красных прожилок розовыми...
Матаран устроил себе небольшой перерыв, отмыв руки и попив фантиссы. Потом он сделал Гухрихару еще одну инъекцию. И розового взгляда не стало. Но в глазах последнего Биркули не было разума - одна тьма зрачка - колодец боли и ужаса.
Матаран опрокинул "трон" для последнего действа. Осталось сделать гитюшную операцию между ног. Он воткнул скальпель в тело на всю длину лезвия и, глубоко разрезая промежность, повел вслед за скальпелем жало паяльника, прижигая и расширяя рану...
Все! Главное сделано! Остались мелочи.
Гухрихар еще жил...
в глаза Гухрихара, а потом в два приема выплеснул ему в лицо всю воду из вазы.
- Гитюш паршивый. - Матаран громко и внятно говорил на тюдькили. - Я это сделал, чтобы промыть твои гнилые глаза. Открой их пошире, и ты увидишь, что перед тобой твой фудаин, а ты на "троне" гитюша. Теперь ты узнал меня? Я Матаран! До Гухрихара дошло... и он заверещал... Для Матарана это прозвучало сладкой музыкой. Он включил видеокамеру.
- Ты сейчас похож на своего брата Гахрамара. Я сделал его гитюшем.
Гухримар заверещал еще сильнее - он не мог говорить, хотя очень старался...
- Мои люди месяц имели его, пока не затрахали насмерть.
Спазма неожиданного ужаса еще держала горло Гухрихара, но уже слабее, и в верещании стали слышны членораздельные звуки - обрывки слов...
- Тебя я тоже огитюшу. Ты уж извини, как смогу, по-любительски, за качество не ручаюсь. Гухрихар наконец совладал с горлом.
- Матаран-даи, не надо, прошу вас. Я вашу невесту не трогал.
_ Может быть, и не трогал, но мог тронуть! И ты брат Гудара.
- Отрежь мне уши... отрежь нос - это будет доказательством.
- Я их и так отрежу и еще кое-что. - Я отдам все, что у меня есть! Я могу... - Ты мне надоел! - Матаран схватил Гухрихара за подбородок и зашвырнул ему в рот горошину кляпа. Через пять секунд рот "пятиюродного брата" был забит кляповой массой. - Ты мне ничего не можешь дать. Я знаю, у тебя остались кое-какие гроши, но быстро их вытащить невозможно из-за здешней дурацкой банковской системы. А вот уважения ты мне прибавишь, когда в Гурдили мои гости увидят твой конец и твои уши.
Матаран тремя ударами ножа, один из них вышел чуть косо и пришелся в кость черепа, отрезал уши. Матаран хорошо подготовился. Все было под рукой: уже раскаленным паяльником он прижег места обреза и ввел укол-инъекцию. Это было сделано, чтобы гитюш не сдох раньше времени от потери крови или сердечного приступа. Сделал второй укол-инъекцию - этот должен был многократно повысить чувствительность. Пусть почувствует!
Гухрихар дергался. Его глаза вопили!
Матаран схватил последнего из рода Биркули за пенис и, не обращая внимания на кровь, заливающую руки, не спеша отпилил ножом. Там тоже прижег.
Глаза Гухрихара закатились. Его лицо взирало на мир выпученными белками глаз, казавшихся из-за частой сетки красных прожилок розовыми...
Матаран устроил себе небольшой перерыв, отмыв руки и попив фантиссы. Потом он сделал Гухрихару еще одну инъекцию. И розового взгляда не стало. Но в глазах последнего Биркули не было разума - одна тьма зрачка - колодец боли и ужаса.
Матаран опрокинул "трон" для последнего действа. Осталось сделать гитюшную операцию между ног. Он воткнул скальпель в тело на всю длину лезвия и, глубоко разрезая промежность, повел вслед за скальпелем жало паяльника, прижигая и расширяя рану...
Все! Главное сделано! Остались мелочи.
Гухрихар еще жил...
Матаран затолкал то, что когда-то было пенисом, в рану на промежности. Видеокамера работала. Отлично!
Осталось поставить точку здешней примочкой. Матаран взял паразитр и постарался засунуть его ствол как можно глубже в анус Гухрихару. Нажал на курок. Все тело гитюша напряглось, и по животу пробежали волны судорог. Матаран выстрелил еще два раза подряд и ощутил волну колких мурашек на руке.
С телом Гухрихара происходило невероятное - оно забилось на "троне", ломая и корежа его. Стали рваться путы. Еще раз нажав на курок, испугавшийся Матаран бросил паразитр и отскочил, на какой-то момент поверив, что сейчас Гухрихар сломает "трон" и, разорвав путы, набросится на него. "Трон" был сломан, и путы частично порваны, но тело Гухрихара разорвало и само себя. Даже Матарану представшее зрелище было неприятно.
Прицепив сенсоры, Матаран забрал с собой видеокамеру, датчжер и нож, а все остальное бросил. Оставил мину. Через полчаса взрыв выжжет кабинет, и там найдут, если будут что-то искать, лишь потеки металла и пепел.
На первом этаже в фойе Матаран передал датчжер Махкату и сообщил команде:
- Гухрихар оказался неисправим, халлах ему судья. Он выбрал свой путь, значит, так хотел халлах. Мы не вправе становиться поперек дороги хал-лаху, мы можем только помочь ему дать каждому свое... Я исполнил свой долг!
Матаран пропустил вперед Негона и Хахтияра и проследил, чтобы сзади его прикрывали Алга и Махкат. Они вышли из библиотеки - ничего нового, все так же спокойно, лишь стало многолюднее.
17.24. Объект 91 с сопровождающими лицами вышел из библиотеки.
17.25. Готовы к начальному воздействию. Группа поддержки нацелена. Накладываем беспокойство.
Датчжер сообщил, откуда ведется передача:
- 27 метров 48 градусов впереди по движению.
Матаран почувствовал легкое беспокойство, и вдруг до него дошло, что охотники тут, рядом, в двадцати семи метрах от него. Ближе! Махкат с датчжером шел в трех метрах позади него.
Негон обеспокоенно завертел головой.
17.27. Объект 91 готов к воздействию.
Матаран заорал:
- К opy-y...y-a-a-х-хг-хр-гр-ры... - и зарычал, ослепленный паразит-плазмой сразу нескольких выстрелов.
Бывший фудаин заработал руками, разрывая и душа кошек, которые вцепились и рвали ему лицо. Срывал и отбрасывал, а их было бессчетно, и мчались они отовсюду, дикие, разъяренные, и, вспрыгнув на него, рвались к глазам, шее... И надо было выстоять, не упасть и сражаться, даже без глаз и без будущего...
И не понимал Матаран, что рвет свои же вставшие дыбом волосы.
Ему не позезло: будучи в середине, он оказался центром мишени для бросившихся на них со всех сторон паразматиков. Хорошо, у паразматиков были слабенькие паразитры, чуть ли не игольники, но их было человек двадцать, и стреляли они безостановочно. Не будь у Матарана защитного костюма, возможно, вместо кошек ему привиделся бы дракон, и это было бы его последним видением.
Матаран, рыча, крутился на том месте, где его застал залп, и рвал на себе волосы; Хахтияр упал и, свернувшись калачиком, блеял испуганным зурда-ганским хозлом; Алга и Негон, выхватив оружие, ринулись в бой; Махкат, воинственно закричав, прикрываясь датчжером, быком понесся на атакующих паразматиков вслед за Алгой.
Затоптав одного паразматика, Махкат-другого нокаутировал датчжером и, ища следующего, увидел, что враг побежден: одни повержены, другие бегут.
Алга лежала. Бросив датчжер, Махкат кинулся к ней и, почти подбежав, упал, пропахав грудью и лохтями искусственный дерн, и, не замечая падения, локтями и коленями преодолел оставшийся метр. Лицо Алги было бледным и безжизненным. Он поцеловал ее-и еще, и еще, и еще... Поцелуи не оживляли... Это не было сказкой.
Махкат прижал к груди недвижное, бездыханное тело любимой и, ничего не видя вокруг, зарыдал: нестерпимо резала душу несправедливость и непоправимось случившегося... Грызущая остаточная боль от удара паразит-плазмой казалась такой маленькой по сравнению с этой мукой. Подошел с датчжером Негон. - Кончай реветь, глупый. Придет она в себя, придет. Самое позднее - через полчаса. Ее вертуном хлопнули. Смотри, видишь малюсенький синя-чок с капелькой крови у ноздри - это след поражения дискиком. Подымай ее и неси за мной. С остальными я разберусь сам.
После стычки труднее всех приходил в себя Матаран, и даже в ТуКУКе он долго был сам не свой, переживая случившееся. Он, не споря, согласился доплатить телохранителям и щедро, не считая, расплатился. Расставшись с командой, он, пугнув взрывом ярости приставучих девиц, заперся с датчжером в кабинете и весь вечер и ночь провел, следя за ходом странной охоты. Объект номер девяносто один в сообщениях больше не упоминался.
Накупив с премии подарков, Хахтияр шикарно прощался с женами, летая с ними по заоблачным горным высям паразитарного оргазма.
Махмат и Алга нежничали, предавались счастью любви и строили воздушные планы на будущее.
Негон, довольный тройным заработком, позволил себя подцепить и всю ночь одаривал счастьем любить его красотку по имени Сана.
Глава 14
Следующий день прошел в суетливой подготовке к отъезду. Матаран руководил процессом, не пы-ходя из своего номера в ТуКУКе. Обожравшись анти-паразатом, Хахтияр вместе с Махкатом и Алгой рыскал по магазинам, встречался с верткими личностями и грудами таскал в Культурно-Увеселительный Комплекс фильтрики.
Наконец настал момент, когда все было упаковано, собрано и готово к отъезду. Через пятьдесят минут должен был подъехать автобус и увезти туристов-отушзтанцев вместе с гехпери-эмигрантками в аэропорт. В номере Матарана стоял кавардак. Вместе с отъезжающими девицами в нем находились провожающие их подруги и родственники.
Ждали и не уходили отсеянные в последний момент четыре гехпери глупые, они надеялись, что Мата-ран в последний момент передумает и все-таки увезет их в женский рай, где не надо бегать за чувами. Гвалт был выше крыши - в нем смешались рыдания и смех, топот прощальных танцев и звон бокалов...
Не было только Махката. Матаран злился и грозил уехать без него, про себя решив крепко наказать разболтавшегося слугу.
Махкат в это время отбивался от попреков Алги в нерешительности и непрактичности.
- Алгочка, джяник, пойми, никак нельзя было брать денег больше сверх положенной премии. То, что Матаран их так радушно предлагал, ничего не значит. Теперь я стану для него тем, кто, не позволив себя обыграть и обойти на повороте, сумел взять свое, то есть достойным уважения. Если бы я взял больше, то стал бы негодяем, воспользовавшимся его доверием, плюнувшим ему в душу, человеком, задевшим его честь. А что он сделает в этом случае, я не знаю - я боюсь...
И вообще, я сомневаюсь, что ему стоит сооб- щать о нашем решении. Лучше - пусть думает, что с со мной что-то случилось, мало ли сумасшедших с паразматиков бегает по городу...
Ладно, ладно, не буду малодушничать. Буду чувом, буду настоящим киши... Но давай еще немножко подождем и позвоним в самый последний момент...
Все, все, звоню, звоню. Алгочка, ну, может быть, номер наберешь ты сама?
В номер позвонили и сообщили, что автобус уже подан и ждет пассажиров, а Махкат все еще не объявлялся. Может быть, пал жертвой охотников? Не он ли объект девяносто один? Матаран задумался...
Кажется, пора выходить и брать вместо Махката еще одну гехпери.
Зазвонил связон. На экране появился живой и здоровый Махкат.
"Ну, гитюш, ты у меня попозже узнаешь, как меня нервировать!"
Для Матарана дурной неожиданностью прозвучало сообщение Махката, что он решил насовсем остаться в Зарабадже.
- Ищщак! - кому ты здесь нужен? Что ты здесь будешь делать? Кто тебе позволит остаться на чужой планете, в чужом городе?
Из-за плеча Махката выглянула Алга:
- Правительство города приветствует переезд в
Зарабадж молодых здоровых чувов. А что ему делать, я найду!
Матаран хотел было сообщить Махкату про идущую охоту, но передумал. "Не стоит. Шейтан с ним, пусть потом, получив свое, - пожалеет. И может, для него, Матарана, это и к лучшему - будет лишняя гехпери, а таких, как Махкат, в Гурдили сотни".
- Желаю тебе ровной дороги, Махкат-джян, и удачи. Но боюсь, что ты вскоре пожалеешь о своем решении. Ты знаешь, я зря не говорю. Не думай, не я буду тому виной. Прощай.
Матаран, хоть малостью, но наказал слугу-ослушника, надолго испортив ему настроение.
Перед самой посадкой в самолет, сидя в окружении восемнадцати радостно возбужденных гехпери, Матаран, услышав сообщение, касающееся объекта Девяносто один, резко подобрался и весь ушел во внимание.
ж-497 ч21 (серия IX-686)* 7-21-7921. А/инициатор Фарон Ис (группа 74в) -КЦ. 20.38. Объект 91 вместе с девицей вышли к остановке трама.
20.41. Объект 91 с девицей сели в трам. 20.49. Объект 91с девицей сошли на станции. 20.52. Объект 91 с девицей сели в экспресс-трол, направляющийся в сторону округа "К" шестого сектора, в направлении, противоположном ранее предполагаемому курсу объекта. Прошу разрешения перевести засаду на объект 91 в новое место.
Как дальше развивались события, Матаран узнать не успел: их всех позвали на посадку в самолет.
Самолет увозил заинтригованного, но успокоенного и даже довольного последними известиями Матарана. По его подсчетам выходило, что, продав две трети импортного гехъеви, он оправдает все расходы на поездку и у него еще хватит средств на келим. И это не считая возможной выручки от полного чемодана фильтриков.
Неподалеку сидел Хахтияр, веселящий окруживших его девиц рассказами о своей крутизне. Он не выпускал из рук сумку, которую не мог доверить никому там лежали его собственные родные фильтрики и пара игольников. Ему льстило, что его с таким интересом и весельем слушают, но к самим гехпери и их вывозу относился равнодушно. С начальством не спорят, но, если считать гехъеви- гарем и девиц в нем источником мужского сладострастия, то в его маленькой сумке сконцентрировалась тысяча гехъеви и легион девиц.
Вот он, его гехъеви! Хахтияр крепче прижал к животу сумку, с удовольствием ощущая ее полноту и тяжесть.
Матаран предвкушал безоблачный месяц туристического праздного быта и не думал, как не думают о неотвратимости смерти, что, имея много, многим и рискуешь. И всегда хочется иметь еще больше, и еще... и еще...
И воздается каждому за деяния его...
И остановиться трудно, ибо жизнь - это болото обыденности, а хотения топь, манящая изумрудным ковром из трав возможностей, усеянных рубиновыми россыпями медовых ягод цели. И чем дальше ты отошел от безопасной тропы, собирая и лакомясь сладкими ягодами, тем меньше у тебя шансов вернуться и тем глубже топи под тобой...
И нельзя остановиться - и все жиже и жиже становится топь, все хуже и хуже она тебя держит, и приходится двигаться вперед все быстрее и быстрее, руша вокруг себя все, и уже не до ягод, и растет под тобой бездна, и чернота вокруг и позади...
И получаешь ты свое - почти всегда не то, что хотел, - оставив после себя кляксу провала и черный след позади.
Каждый получает свое, и каждый по-разному принимает свое: несет, ломается, борется...
Каждый получает свое, предначертанное его силой и слабостью, умом, характером и окружением. И каждый следующий шаг - это продолжение предыдущих и зародыш последующих. И ведет тебя судьба по тропе предназначения, пока не сносит буря обстоятельств на другую тропу и несет дальше... до следующего порыва ветра.
Петляет дорога судьбы...
И только если ты сильный, умный и не один, ты сможешь сам выбирать себе тропы и строить свою дорогу, - надежно, если хорошо видишь сквозь туман будущего...
Матаран видел впереди только радужные перспективы и никаких сюрпризов в Аграшване.
Хахтияр был счастлив и не отпускал свои, как он думал, фильтрики.
Алга и Махкат не знали ничего, что могло бы омрачить их безоблачное будущее.
Негон и представить себе не мог, что его ждет.
Человечество, соприкоснувшись с иерархами, не ведало, что грядет за этим.
Повесть вторая
Идя по жизни, ты пойми:
Все крутится вокруг любви. И бойся! - мимо не пройди, Цветок прелестный, не забудь, сорви! Любовь - вино, полет - отрада, Любовь и наказанье, и награда! Она и мед, и яд колючего венца, И сладострастный крик блаженного конца! Любовь свобода и тюрьма, Она безжалостна, противна и груба, Она же ласки, нежность, сладкие слова, И беззаветность,страсть, отвага и борьба! И без любви вся жизнь растрата, Хотя она во всем и виновата, Лишь с ней полна дней череда И что-то стоит суета!
Кармаг Фандемири
Часть первая ЧЕРЕЗ ТЕРНИИ
Отступление
--Дражайший брат. Глубокий Прозорливец, я несказанно рад, госсектар Грроррыч, твоему возвышению в Службе ИЕРАРХИИ, ликую, что именно ты достойнейший - пришел на мое место Координатора Перемен Изменений с хуманитами. Сам я, как ты, дражайший брат, возможно, знаешь, возвышен на еще более ответственное и почетное место Координатора Перемен Изменений с сумрачанами. Мой предшественник, любимейший братище, Глубочайший Прозорливец, грандсектар Ххррыч ушел в Глубину и остался там. Положение серьезное. Я буду чрезвычайно занят и, увы, не смогу вести тебя, даже вначале. Более того, очень огорчен, но сейчас, при громадном дефиците времени, я лишен возможности лично передать тебе текущие дела, осветить встающие проблемы и поделиться своим глубоким опытом. Но один важный для тебя и ИЕРАРХИИ совет дам:
Датчжер работал. Матаран управлял им через дистанционный пульт, спрятанный в кармане. Информацию он получал через микрофон в ухе. В другом ухе был микрофон от сенс-переводчика.
Гон дичи продолжался и сейчас - днем, хотя, конечно, не так активно, как поздним вечером и ночью. Слава халлаху, это происходило достаточно далеко отсюда - датчжер пеленговал и примерно определял расстояние до мест, откуда шли передачи.
Хахтияра послали купить билет на отдельный кабинет, куда предстояло затащить Гухрихара для последнего разговора, и тридцать шесть билетов - во все "спортзалы". Хахтияр пошел в кассы, причем очень резво - он уже принял четыре таблетки анти-паразата и теперь только и думал о том, проглотить или не проглотить оставшиеся две.
Матаран внизу провел совещание. Он еще раз посоветовался с телохранителями, откуда лучше начать поиски заблудшего барана-братца. Решили начать, отправившись за тридевять этажей на крышу.
Именно там находились три из девяти самых дешевых читален. Туда даже продавались билеты на места без матов.
Хахтияр вернулся с билетами быстро. Вечер только намечался, и очередей не было - пик активного читательского интереса еще не наступил.
Вначале они все отправились в кабинет на двадцать пятом этаже и там оставили Матарана, который благословил свою команду на поиски и разрешил в случае чего применить против глупого брата пара-лизатор. Он лично, Матаран, халлах тому свидетель, ждет и надеется на лучшее и думает, что сумеет образумить брата и отсюда они уедут уже вшестером.
Им повезло: в первом же отсеке-зале крыши они увидели Гухрихара. Вокруг него образовалось несколько рядов паразматиков, надеющихся урвать, нет, скорее вымолить с чужого... назовем это... столом, хоть немного отфильтрованной паразитации. Первыми сидели элитарные прихлебатели, которым скорей всего и накапает халява, - их было четверо, второй круг составляли паразматики, которым, возможно, что-то и перепадет, - этих было уже человек двенадцать, третий круг составляли те, которые жили верой в удачу и щедрость Гухрихара, четвертый рассеянный круг был тоскливым пространством безнадеги.
Паразматики поначалу не врубились, что происходит, что нужно трем фригидам и чужому паразма-тику от Гуру. Каково же было их возмущение, когда стало ясно, что Гуру, их благодетеля-халяводателя, против его воли собираются увести силой. В яростном возмущении вздыбилось даже пространство безнадеги. И вначале праведный гнев обрушился на паразматика, надумавшего бесчестно, хитрым мака-ром, пробиться в элиту. Что тут началось!
На первых порах в ход пошли кулаки, зубы и все остальное, чем располагали малочувствительные тела паразматиков. Хахтияра вырвали из рядов похитителей, и он провалился в месиво агрессивных конечностей. Потом, поскольку фригиды, правильно построив оборону (посередине Махкат, сгребший Гухрихара, а по бокам телохранители), успешно отбивались и продвигались к выходу, унося благодетеля, пошла стрельба игольниками. И то, что было комариными укусами для Негона и Алги, облаченных в защитные доспехи, оказалось зубами тигра для бедного Махката. Телохранителям пришлось тащить бьющееся в конвульсиях тело Махката и злобствующего, лягающегося Гухрихара. Оборона дала трещину, и паразматики этим воспользовались - им удалось войти в ближний бой, уцепиться и повиснуть пиявками на ногах и руках фригидов. Стала приходить в себя попервоначалу уложенная гвардия халявы. И она остервенело пошла вперед. Нашим героям стало весьма серьезно доставаться от зубов и жестких выстрелов игольников-паразитров. Особенно туго пришлось Алге. Разряд паразитра в лицо это как кипятком в глаза. Тень поражения и позорного изгнания нависла над командой захвата. И тут Негон заработал во всю свою мощь. Он бросил Махката, вцепившегося в Гухрихара, и, перестав защищаться, пошел в нападение. Паразматики будто попали под лопасти турбины, кто не летел, тот намертво впечатывался в пол. Пяти минут работы "турбины" хватило, чтобы вопрос, за кем с победа, больше не возникал. Победители покидали поле боя в таком порядке: впереди Негон, за шкирки волочивший за собой Хахтияра и Гухрихара, против которого пришлось-таки применить парализатор в виде кулака Негона, позади Алга заботливо вела и поддерживала Махката. Вид у всех них был именно такой, какой обычно и бывает, когда свяжешься с компанией паразматиков.
- Ва-ах, ва-ах, - засокрушался Матаран, увидев свою команду, и пообещал телохранителям вдвойне возместить ущерб за растерзанную одежду, а Махкату и Хахтияру купить новую, лучшую.
- Хахтияр, перепродай неиспользованные билеты. Деньги возьми себе в счет премии.
Потом Матаран попросил оставить его наедине с братом - будет вразумлять младшенького.
Выпроваживая команду, Матаран про себя изумился, до чего растерзанный Хахтияр походил сейчас на вонючего гонца Мухтияра, ставшего известным щеидом. Как он раньше не замечал этого сходства? И решил, что надо потом хорошо подумать, как можно это использовать в будущем.
Раздался стон приходящего в себя Гухрихара. Этот звук напомнил фудаину, что пора заняться последним оставшимся в живых бараном, покусившимся на его честь. Предстояло покончить с родом Биркули и с надоевшим фудаинством.
Матаран скальпелем срезал с Гухрихара одежду, потом быстро собрал специально сконструированный для сегодняшнего дня "трон" гитюша и усадил Гухрихара на него. Матаран не спешил - времени теперь было предостаточно.
Когда Гухрихар очухался, он не признал Матарана и никак не мог понять, чтоот него хотят. И на зарабаджийском просил Матарана забрать все его жетоны и фильтрики и отпустить. Обещал молчать.
Матаран снял с гортани сенсоры переводчика, затем вышел в туалет, набрал полную вазу воды и, захватив ее и тюбик жидкого мыла, вернулся. Не обращая внимания на крики, он выжал весь тюбик в глаза Гухрихара, а потом в два приема выплеснул ему в лицо всю воду из вазы.
- Гитюш паршивый. - Матаран громко и внятно говорил на тюлькили. - Я это сделал, чтобы пробыть твои гнилые глаза. Открой их пошире, и ты увидишь, что перед тобой твой фудаин, а ты на "троте" гитюша. Теперь ты узнал меня? Я Матаран! До Гухрихара дошло... и он заверещал... Для Матарана это прозвучало сладкой музыкой. Он включил видеокамеру.
- Ты сейчас похож на своего брата Гахрамара. Я сделал его гитюшем.
Гухримар заверещал еще сильнее - он не мог говорить, хотя очень старался... - Мои люди месяц имели его, пока не затрахали насмерть.
Спазма неожиданного ужаса еще держала горло Гухрихара, но уже слабее, и в верещании стали слышны членораздельные звуки - обрывки слов...
- Тебя я тоже огитюшу. Ты уж извини, как смогу, по-любительски, за качество не ручаюсь. Гухрихар наконец совладал с горлом.
- Матаран-даи, не надо, прошу вас. Я вашу невесту не трогал.
- Может быть, и не трогал, но мог тронуть! И ты брат Гудара.
- Отрежь мне уши... отрежь нос - это будет доказательством...
- Я их и так отрежу и еще кое-что.
- Я отдам все, что у меня есть! Я могу...
- Ты мне надоел! - Матаран схватил Гухрихара за подбородок и зашвырнул ему в рот горошину кляпа. Через пять секунд рот "пятиюродного брата" был забит кляповой массой.
- Ты мне ничего не можешь дать. Я знаю, у тебя остались кое-какие гроши, но быстро их вытащить невозможно из-за здешней дурацкой банковской системы. А вот уважения ты мне прибавишь, когда в Гурдили мои гости увидят твой конец и твои уши.
Матаран тремя ударами ножа, один из них вышел чуть косо и пришелся в кость черепа, отрезал уши. Матаран хорошо подготовился. Все было под рукой: уже раскаленным паяльником он прижег места обреза и ввел укол-инъекцию. Это было сделано, чтобы гитюш не сдох раньше времени от потери крови или сердечного приступа. Сделал второй укол-инъекцию - этот должен был многократно повысить чувствительность. Пусть почувствует!
Гухрихар дергался. Его глаза вопили!
Матаран схватил последнего из рода Биркули за пенис и, не обращая внимания на кровь, заливающую руки, не спеша отпилил ножом. Там тоже прижег.
Глаза Гухрихара закатились. Его лицо взирало на мир выпученными белками глаз, казавшихся из-за частой сетки красных прожилок розовыми...
Матаран устроил себе небольшой перерыв, отмыв руки и попив фантиссы. Потом он сделал Гухрихару еще одну инъекцию. И розового взгляда не стало. Но в глазах последнего Биркули не было разума - одна тьма зрачка - колодец боли и ужаса.
Матаран опрокинул "трон" для последнего действа. Осталось сделать гитюшную операцию между ног. Он воткнул скальпель в тело на всю длину лезвия и, глубоко разрезая промежность, повел вслед за скальпелем жало паяльника, прижигая и расширяя рану...
Все! Главное сделано! Остались мелочи.
Гухрихар еще жил...
в глаза Гухрихара, а потом в два приема выплеснул ему в лицо всю воду из вазы.
- Гитюш паршивый. - Матаран громко и внятно говорил на тюдькили. - Я это сделал, чтобы промыть твои гнилые глаза. Открой их пошире, и ты увидишь, что перед тобой твой фудаин, а ты на "троне" гитюша. Теперь ты узнал меня? Я Матаран! До Гухрихара дошло... и он заверещал... Для Матарана это прозвучало сладкой музыкой. Он включил видеокамеру.
- Ты сейчас похож на своего брата Гахрамара. Я сделал его гитюшем.
Гухримар заверещал еще сильнее - он не мог говорить, хотя очень старался...
- Мои люди месяц имели его, пока не затрахали насмерть.
Спазма неожиданного ужаса еще держала горло Гухрихара, но уже слабее, и в верещании стали слышны членораздельные звуки - обрывки слов...
- Тебя я тоже огитюшу. Ты уж извини, как смогу, по-любительски, за качество не ручаюсь. Гухрихар наконец совладал с горлом.
- Матаран-даи, не надо, прошу вас. Я вашу невесту не трогал.
_ Может быть, и не трогал, но мог тронуть! И ты брат Гудара.
- Отрежь мне уши... отрежь нос - это будет доказательством.
- Я их и так отрежу и еще кое-что. - Я отдам все, что у меня есть! Я могу... - Ты мне надоел! - Матаран схватил Гухрихара за подбородок и зашвырнул ему в рот горошину кляпа. Через пять секунд рот "пятиюродного брата" был забит кляповой массой. - Ты мне ничего не можешь дать. Я знаю, у тебя остались кое-какие гроши, но быстро их вытащить невозможно из-за здешней дурацкой банковской системы. А вот уважения ты мне прибавишь, когда в Гурдили мои гости увидят твой конец и твои уши.
Матаран тремя ударами ножа, один из них вышел чуть косо и пришелся в кость черепа, отрезал уши. Матаран хорошо подготовился. Все было под рукой: уже раскаленным паяльником он прижег места обреза и ввел укол-инъекцию. Это было сделано, чтобы гитюш не сдох раньше времени от потери крови или сердечного приступа. Сделал второй укол-инъекцию - этот должен был многократно повысить чувствительность. Пусть почувствует!
Гухрихар дергался. Его глаза вопили!
Матаран схватил последнего из рода Биркули за пенис и, не обращая внимания на кровь, заливающую руки, не спеша отпилил ножом. Там тоже прижег.
Глаза Гухрихара закатились. Его лицо взирало на мир выпученными белками глаз, казавшихся из-за частой сетки красных прожилок розовыми...
Матаран устроил себе небольшой перерыв, отмыв руки и попив фантиссы. Потом он сделал Гухрихару еще одну инъекцию. И розового взгляда не стало. Но в глазах последнего Биркули не было разума - одна тьма зрачка - колодец боли и ужаса.
Матаран опрокинул "трон" для последнего действа. Осталось сделать гитюшную операцию между ног. Он воткнул скальпель в тело на всю длину лезвия и, глубоко разрезая промежность, повел вслед за скальпелем жало паяльника, прижигая и расширяя рану...
Все! Главное сделано! Остались мелочи.
Гухрихар еще жил...
Матаран затолкал то, что когда-то было пенисом, в рану на промежности. Видеокамера работала. Отлично!
Осталось поставить точку здешней примочкой. Матаран взял паразитр и постарался засунуть его ствол как можно глубже в анус Гухрихару. Нажал на курок. Все тело гитюша напряглось, и по животу пробежали волны судорог. Матаран выстрелил еще два раза подряд и ощутил волну колких мурашек на руке.
С телом Гухрихара происходило невероятное - оно забилось на "троне", ломая и корежа его. Стали рваться путы. Еще раз нажав на курок, испугавшийся Матаран бросил паразитр и отскочил, на какой-то момент поверив, что сейчас Гухрихар сломает "трон" и, разорвав путы, набросится на него. "Трон" был сломан, и путы частично порваны, но тело Гухрихара разорвало и само себя. Даже Матарану представшее зрелище было неприятно.
Прицепив сенсоры, Матаран забрал с собой видеокамеру, датчжер и нож, а все остальное бросил. Оставил мину. Через полчаса взрыв выжжет кабинет, и там найдут, если будут что-то искать, лишь потеки металла и пепел.
На первом этаже в фойе Матаран передал датчжер Махкату и сообщил команде:
- Гухрихар оказался неисправим, халлах ему судья. Он выбрал свой путь, значит, так хотел халлах. Мы не вправе становиться поперек дороги хал-лаху, мы можем только помочь ему дать каждому свое... Я исполнил свой долг!
Матаран пропустил вперед Негона и Хахтияра и проследил, чтобы сзади его прикрывали Алга и Махкат. Они вышли из библиотеки - ничего нового, все так же спокойно, лишь стало многолюднее.
17.24. Объект 91 с сопровождающими лицами вышел из библиотеки.
17.25. Готовы к начальному воздействию. Группа поддержки нацелена. Накладываем беспокойство.
Датчжер сообщил, откуда ведется передача:
- 27 метров 48 градусов впереди по движению.
Матаран почувствовал легкое беспокойство, и вдруг до него дошло, что охотники тут, рядом, в двадцати семи метрах от него. Ближе! Махкат с датчжером шел в трех метрах позади него.
Негон обеспокоенно завертел головой.
17.27. Объект 91 готов к воздействию.
Матаран заорал:
- К opy-y...y-a-a-х-хг-хр-гр-ры... - и зарычал, ослепленный паразит-плазмой сразу нескольких выстрелов.
Бывший фудаин заработал руками, разрывая и душа кошек, которые вцепились и рвали ему лицо. Срывал и отбрасывал, а их было бессчетно, и мчались они отовсюду, дикие, разъяренные, и, вспрыгнув на него, рвались к глазам, шее... И надо было выстоять, не упасть и сражаться, даже без глаз и без будущего...
И не понимал Матаран, что рвет свои же вставшие дыбом волосы.
Ему не позезло: будучи в середине, он оказался центром мишени для бросившихся на них со всех сторон паразматиков. Хорошо, у паразматиков были слабенькие паразитры, чуть ли не игольники, но их было человек двадцать, и стреляли они безостановочно. Не будь у Матарана защитного костюма, возможно, вместо кошек ему привиделся бы дракон, и это было бы его последним видением.
Матаран, рыча, крутился на том месте, где его застал залп, и рвал на себе волосы; Хахтияр упал и, свернувшись калачиком, блеял испуганным зурда-ганским хозлом; Алга и Негон, выхватив оружие, ринулись в бой; Махкат, воинственно закричав, прикрываясь датчжером, быком понесся на атакующих паразматиков вслед за Алгой.
Затоптав одного паразматика, Махкат-другого нокаутировал датчжером и, ища следующего, увидел, что враг побежден: одни повержены, другие бегут.
Алга лежала. Бросив датчжер, Махкат кинулся к ней и, почти подбежав, упал, пропахав грудью и лохтями искусственный дерн, и, не замечая падения, локтями и коленями преодолел оставшийся метр. Лицо Алги было бледным и безжизненным. Он поцеловал ее-и еще, и еще, и еще... Поцелуи не оживляли... Это не было сказкой.
Махкат прижал к груди недвижное, бездыханное тело любимой и, ничего не видя вокруг, зарыдал: нестерпимо резала душу несправедливость и непоправимось случившегося... Грызущая остаточная боль от удара паразит-плазмой казалась такой маленькой по сравнению с этой мукой. Подошел с датчжером Негон. - Кончай реветь, глупый. Придет она в себя, придет. Самое позднее - через полчаса. Ее вертуном хлопнули. Смотри, видишь малюсенький синя-чок с капелькой крови у ноздри - это след поражения дискиком. Подымай ее и неси за мной. С остальными я разберусь сам.
После стычки труднее всех приходил в себя Матаран, и даже в ТуКУКе он долго был сам не свой, переживая случившееся. Он, не споря, согласился доплатить телохранителям и щедро, не считая, расплатился. Расставшись с командой, он, пугнув взрывом ярости приставучих девиц, заперся с датчжером в кабинете и весь вечер и ночь провел, следя за ходом странной охоты. Объект номер девяносто один в сообщениях больше не упоминался.
Накупив с премии подарков, Хахтияр шикарно прощался с женами, летая с ними по заоблачным горным высям паразитарного оргазма.
Махмат и Алга нежничали, предавались счастью любви и строили воздушные планы на будущее.
Негон, довольный тройным заработком, позволил себя подцепить и всю ночь одаривал счастьем любить его красотку по имени Сана.
Глава 14
Следующий день прошел в суетливой подготовке к отъезду. Матаран руководил процессом, не пы-ходя из своего номера в ТуКУКе. Обожравшись анти-паразатом, Хахтияр вместе с Махкатом и Алгой рыскал по магазинам, встречался с верткими личностями и грудами таскал в Культурно-Увеселительный Комплекс фильтрики.
Наконец настал момент, когда все было упаковано, собрано и готово к отъезду. Через пятьдесят минут должен был подъехать автобус и увезти туристов-отушзтанцев вместе с гехпери-эмигрантками в аэропорт. В номере Матарана стоял кавардак. Вместе с отъезжающими девицами в нем находились провожающие их подруги и родственники.
Ждали и не уходили отсеянные в последний момент четыре гехпери глупые, они надеялись, что Мата-ран в последний момент передумает и все-таки увезет их в женский рай, где не надо бегать за чувами. Гвалт был выше крыши - в нем смешались рыдания и смех, топот прощальных танцев и звон бокалов...
Не было только Махката. Матаран злился и грозил уехать без него, про себя решив крепко наказать разболтавшегося слугу.
Махкат в это время отбивался от попреков Алги в нерешительности и непрактичности.
- Алгочка, джяник, пойми, никак нельзя было брать денег больше сверх положенной премии. То, что Матаран их так радушно предлагал, ничего не значит. Теперь я стану для него тем, кто, не позволив себя обыграть и обойти на повороте, сумел взять свое, то есть достойным уважения. Если бы я взял больше, то стал бы негодяем, воспользовавшимся его доверием, плюнувшим ему в душу, человеком, задевшим его честь. А что он сделает в этом случае, я не знаю - я боюсь...
И вообще, я сомневаюсь, что ему стоит сооб- щать о нашем решении. Лучше - пусть думает, что с со мной что-то случилось, мало ли сумасшедших с паразматиков бегает по городу...
Ладно, ладно, не буду малодушничать. Буду чувом, буду настоящим киши... Но давай еще немножко подождем и позвоним в самый последний момент...
Все, все, звоню, звоню. Алгочка, ну, может быть, номер наберешь ты сама?
В номер позвонили и сообщили, что автобус уже подан и ждет пассажиров, а Махкат все еще не объявлялся. Может быть, пал жертвой охотников? Не он ли объект девяносто один? Матаран задумался...
Кажется, пора выходить и брать вместо Махката еще одну гехпери.
Зазвонил связон. На экране появился живой и здоровый Махкат.
"Ну, гитюш, ты у меня попозже узнаешь, как меня нервировать!"
Для Матарана дурной неожиданностью прозвучало сообщение Махката, что он решил насовсем остаться в Зарабадже.
- Ищщак! - кому ты здесь нужен? Что ты здесь будешь делать? Кто тебе позволит остаться на чужой планете, в чужом городе?
Из-за плеча Махката выглянула Алга:
- Правительство города приветствует переезд в
Зарабадж молодых здоровых чувов. А что ему делать, я найду!
Матаран хотел было сообщить Махкату про идущую охоту, но передумал. "Не стоит. Шейтан с ним, пусть потом, получив свое, - пожалеет. И может, для него, Матарана, это и к лучшему - будет лишняя гехпери, а таких, как Махкат, в Гурдили сотни".
- Желаю тебе ровной дороги, Махкат-джян, и удачи. Но боюсь, что ты вскоре пожалеешь о своем решении. Ты знаешь, я зря не говорю. Не думай, не я буду тому виной. Прощай.
Матаран, хоть малостью, но наказал слугу-ослушника, надолго испортив ему настроение.
Перед самой посадкой в самолет, сидя в окружении восемнадцати радостно возбужденных гехпери, Матаран, услышав сообщение, касающееся объекта Девяносто один, резко подобрался и весь ушел во внимание.
ж-497 ч21 (серия IX-686)* 7-21-7921. А/инициатор Фарон Ис (группа 74в) -КЦ. 20.38. Объект 91 вместе с девицей вышли к остановке трама.
20.41. Объект 91 с девицей сели в трам. 20.49. Объект 91с девицей сошли на станции. 20.52. Объект 91 с девицей сели в экспресс-трол, направляющийся в сторону округа "К" шестого сектора, в направлении, противоположном ранее предполагаемому курсу объекта. Прошу разрешения перевести засаду на объект 91 в новое место.
Как дальше развивались события, Матаран узнать не успел: их всех позвали на посадку в самолет.
Самолет увозил заинтригованного, но успокоенного и даже довольного последними известиями Матарана. По его подсчетам выходило, что, продав две трети импортного гехъеви, он оправдает все расходы на поездку и у него еще хватит средств на келим. И это не считая возможной выручки от полного чемодана фильтриков.
Неподалеку сидел Хахтияр, веселящий окруживших его девиц рассказами о своей крутизне. Он не выпускал из рук сумку, которую не мог доверить никому там лежали его собственные родные фильтрики и пара игольников. Ему льстило, что его с таким интересом и весельем слушают, но к самим гехпери и их вывозу относился равнодушно. С начальством не спорят, но, если считать гехъеви- гарем и девиц в нем источником мужского сладострастия, то в его маленькой сумке сконцентрировалась тысяча гехъеви и легион девиц.
Вот он, его гехъеви! Хахтияр крепче прижал к животу сумку, с удовольствием ощущая ее полноту и тяжесть.
Матаран предвкушал безоблачный месяц туристического праздного быта и не думал, как не думают о неотвратимости смерти, что, имея много, многим и рискуешь. И всегда хочется иметь еще больше, и еще... и еще...
И воздается каждому за деяния его...
И остановиться трудно, ибо жизнь - это болото обыденности, а хотения топь, манящая изумрудным ковром из трав возможностей, усеянных рубиновыми россыпями медовых ягод цели. И чем дальше ты отошел от безопасной тропы, собирая и лакомясь сладкими ягодами, тем меньше у тебя шансов вернуться и тем глубже топи под тобой...
И нельзя остановиться - и все жиже и жиже становится топь, все хуже и хуже она тебя держит, и приходится двигаться вперед все быстрее и быстрее, руша вокруг себя все, и уже не до ягод, и растет под тобой бездна, и чернота вокруг и позади...
И получаешь ты свое - почти всегда не то, что хотел, - оставив после себя кляксу провала и черный след позади.
Каждый получает свое, и каждый по-разному принимает свое: несет, ломается, борется...
Каждый получает свое, предначертанное его силой и слабостью, умом, характером и окружением. И каждый следующий шаг - это продолжение предыдущих и зародыш последующих. И ведет тебя судьба по тропе предназначения, пока не сносит буря обстоятельств на другую тропу и несет дальше... до следующего порыва ветра.
Петляет дорога судьбы...
И только если ты сильный, умный и не один, ты сможешь сам выбирать себе тропы и строить свою дорогу, - надежно, если хорошо видишь сквозь туман будущего...
Матаран видел впереди только радужные перспективы и никаких сюрпризов в Аграшване.
Хахтияр был счастлив и не отпускал свои, как он думал, фильтрики.
Алга и Махкат не знали ничего, что могло бы омрачить их безоблачное будущее.
Негон и представить себе не мог, что его ждет.
Человечество, соприкоснувшись с иерархами, не ведало, что грядет за этим.
Повесть вторая
Идя по жизни, ты пойми:
Все крутится вокруг любви. И бойся! - мимо не пройди, Цветок прелестный, не забудь, сорви! Любовь - вино, полет - отрада, Любовь и наказанье, и награда! Она и мед, и яд колючего венца, И сладострастный крик блаженного конца! Любовь свобода и тюрьма, Она безжалостна, противна и груба, Она же ласки, нежность, сладкие слова, И беззаветность,страсть, отвага и борьба! И без любви вся жизнь растрата, Хотя она во всем и виновата, Лишь с ней полна дней череда И что-то стоит суета!
Кармаг Фандемири
Часть первая ЧЕРЕЗ ТЕРНИИ
Отступление
--Дражайший брат. Глубокий Прозорливец, я несказанно рад, госсектар Грроррыч, твоему возвышению в Службе ИЕРАРХИИ, ликую, что именно ты достойнейший - пришел на мое место Координатора Перемен Изменений с хуманитами. Сам я, как ты, дражайший брат, возможно, знаешь, возвышен на еще более ответственное и почетное место Координатора Перемен Изменений с сумрачанами. Мой предшественник, любимейший братище, Глубочайший Прозорливец, грандсектар Ххррыч ушел в Глубину и остался там. Положение серьезное. Я буду чрезвычайно занят и, увы, не смогу вести тебя, даже вначале. Более того, очень огорчен, но сейчас, при громадном дефиците времени, я лишен возможности лично передать тебе текущие дела, осветить встающие проблемы и поделиться своим глубоким опытом. Но один важный для тебя и ИЕРАРХИИ совет дам: