Картер Ник. Человек-вампир

   – Жаль, что тебя не было раньше, – заговорил Ник Картер, – мне было бы приятно, чтобы ты увидел того человека, который был у меня часа два тому назад.
   – Я видел его, – ответил Дик, – я ведь сидел в кабинете рядом с приемной.
   – Значит, ты слышал всю нашу беседу?
   – Почти все слышал.
   – Ну, и что же ты скажешь?
   – Его рассказ мне показался более чем странным.
   – Я не спрашиваю о его рассказе, а о том впечатлении, которое на тебя произвел сам полковник.
   Дик, после некоторого раздумья, ответил:
   – Он показался мне немного странным, во всяком случае чудаком. Но, ведь, таких людей много, а потому это еще ничего не говорит.
   – Не показалось ли тебе, Дик, что у него, как говорится, не все дома, словом, что он, попросту говоря, сумасшедший?
   – Совершенно верно. Во всяком случае в его взгляде и во всем поведении было что-то ненормальное, в особенности в ту минуту, когда он передал тебе жабу. Я уже опасался, что с ним будет буйный припадок. Ты на него в этот момент не смотрел, иначе ты заметил бы, что он помешан.
   – Стало быть, ты на это обратил внимание?
   – Конечно.
   – Впоследствии ты не изменил своего мнения?
   – Нисколько. Напротив, дальнейшее только утвердило это предположение.
   – Вот как. А именно?
   – Я несколько раз заметил в его глазах подозрительное выражение.
   – Это видел и я, но, быть может ты заметил еще что-нибудь? Ведь он не мог подозревать, что ты наблюдаешь за ним.
   – Особенного я больше ничего не заметил.
   – Значит, тебе казалось, что я беседую с помешанным?
   – Это слишком резкое слово. Мне кажется, что на него временами, так сказать находит, и что он во время таких припадков становится буйным.
   – Когда я был у него, – сказал Ник Картер, – с ним чуть не случился буйный припадок, хотя я не знаю, что именно могло служить этому причиной. Правда, он сдерживал себя, но с большим трудом, и я вынес твердое убеждение, что ему место только в сумасшедшем доме.
   – А как обстоит дело с анонимными письмами и всем прочим? – спросил Дик.
   – Все это дело показалось мне весьма подозрительным и я положительно не знаю, верить ли этому человеку или нет.
   – Зачем же ты не остался там, чтобы добиться разгадки?
   – На это у меня было несколько причин, – с улыбкой ответил Ник Картер, – прежде всего то, что я хотел бы обыскать его дом без его ведома. Вообще, ты мог бы вместе со мной отправиться туда.
   – Буду очень рад, если ты не предпочтешь справиться с этим делом один. Ведь в последнее время мы, твои помощники, служим так только, как бы для декорации.
   – Не волнуйся, друг мой, – улыбнулся Ник Картер. – Надо тебе сказать, что когда я обходил дом, я принял меры, чтобы иметь возможность войти в него в любое время.
   – В таком случае, задача не трудна.
   – Если только старику не придет фантазия обойти дом после меня и обнаружить все мои приготовления.
   – Да, это было бы досадно.
   – Вот еще что. Голос полковника показался мне удивительно знакомым. Ты не обратил на это внимания?
   – Нет.
   – Да оно и мне только в начале так казалось, – продолжал Ник Картер. – Голос его возбудил во мне какие-то смутные воспоминания, но когда и где я его слышал – припомнить не могу.
   – Не загримирован ли он? – заметил Дик.
   – Быть не может. Волосы, цвет лица и все прочее у него безусловно натуральное.
   – Так-то оно так, но кожа у него удивительно бледная.
   – Да, но это у него от природы, – возразил Ник Картер.
   – Близко я его не видел, – настаивал Дик, – но мне показалось, будто цвет его лица является последствием долговременного пребывания в весьма ненадежном месте.
   – Ты хочешь сказать, что бледность эта является последствием малокровия, развивающегося в тюрьме и исправительных домах? Думаю, что ты ошибаешься. Ну так вот, пойдем туда вместе. Должен признаться, что это дело меня весьма интересует.
   – Меня тоже, – согласился Дик.
   – Я нарочно провоцировал ссору во время моего посещения, – продолжал Ник Картер, – и полковник так рассвирепел, что я наотрез отказался от его дела. Затем он настойчиво стал просить меня взять мой отказ обратно и при этом он мне невольно открыл очень странный факт.
   – А именно? – заинтересовался Дик.
   – Он хочет передать это дело только мне и никому другому. Не кажется ли тебе это странным? Ведь сыщиками в Нью-Йорке хоть улицы мости.
   – Да, это верно. Это очень странно. Но все-таки, раз речь идет именно о тебе, я в этом собственно не вижу каприза помешанного человека. Как бы вся эта история не была попыткой заманить тебя в какую-нибудь засаду? Быть может, за этим скрывается кто-нибудь из твоих давнишних врагов, который хочет тебе отомстить, или же полковник состоит в заговоре с преступниками и только наталкивает тебя на ложный след. Ты говоришь, он настойчиво просил тебя взяться за это дело?
   – Да. Он так долго просил, пока я, наконец, не пообещал ему еще раз придти завтра утром в половине одиннадцатого и сообщить ему мое окончательное решение.
   – Правильно.
   – И я считаю наиболее целесообразным, чтобы мы ночью вдвоем проникли в дом и понаблюдали за полковником. В зависимости от этих наблюдений мы и решим вопрос в окончательной форме. Тебе известно, что полковник держит двух слуг-китайцев? Я допросил их на их родном языке, да так, что полковник не имел возможности заранее внушить им ответы. При этом я тайком наблюдал за полковником, который стоял тут же, дрожал от волнения и охотнее всего запретил бы им отвечать. Глаза его сверкали и он то и дело переводил взгляд с меня на китайцев и обратно.
   – А какое впечатление произвели на тебя эти китайцы? – спросил Дик.
   – Они не причастны к делу, в этом я уверен, – решительно заявил Ник Картер.
   – Быть может, в этом старом доме какие-нибудь врачи тайком производили вивисекцию?
   – Я уже думал об этом, но это мало вероятно.
   – Но откуда же могли взяться разрезанные трупы животных? Ведь они на улице не валяются! – воскликнул Дик.
   – Когда я был у полковника, я осмотрел также сад и заметил вскопанное место, – заявил Ник Картер, – я снова разрыхлил землю и действительно нашел там несколько летучих мышей и дохлую собаку.
   Дик в изумлении посмотрел на своего начальника.
   Затем они оба погрузились в глубокое раздумье, так как именно последний факт говорил в пользу того, что полковник сказал правду.

* * *

   Трудно сказать, что произошло бы, если бы Ник Картер со своим помощником привели свое первоначальное намерение в исполнение и осмотрели дом в эту ночь. Быть может было к лучшему, что они этого не сделали, хотя вследствие этого дело еще больше осложнилось и запуталось.
   Ник Картер и его помощник уже собирались нанести негласный визит на виллу, занимаемую полковником Пирзалем, как вдруг, в самую последнюю минуту, сыщик был вызван по телефону в сыскное отделение главного полицейского управления по, якобы, очень важному делу, по которому личное его присутствие являлось необходимым.
   Оказалось, однако, что дело было вовсе не так спешно, как предполагали, и Ник Картер вернулся домой.
   Но случай этот отнял у него два часа времени и сыщики уже не могли привести в исполнение свое первоначальное намерение.
   Благодаря этому обстоятельству Ник Картер и Дик отправились к полковнику лишь на другое утро.
   Сойдя с автомобиля, в котором они приехали, сыщики прошли к калитке и Дик позвонил.
   Никто не отозвался.
   Дик позвонил еще раз.
   Дом хранил молчание.
   Наконец Дик обозлился и чуть не оборвал звонок.
   Опять все то же молчание.
   Дик вопросительно взглянул на своего начальника.
   – Странно, – проговорил Ник Картер, – неужели я ошибся? Или, быть может, я сам облегчил убийцам доступ в дом тем, что вчера приготовил лазейку для себя?
   – Может быть полковник вышел или решил исчезнуть, чтобы больше не вводить своих врагов в искушение? – спросил Дик.
   – Не думаю, – отозвался Ник Картер.
   Он убедился в том, что дверь была заперта изнутри.
   Затем сыщики попытались проникнуть в дом через боковой вход или через кухню, но безуспешно.
   – Ведь ты говорил о каком-то открытом окне? – спросил Дик. – Может быть, теперь оно опять закрыто?
   – Это вот то окно, – ответил Ник Картер, указывая на одно из окон буфетной комнаты. – Оно в том же положении, в каком я его оставил. Пойдем, через него мы и влезем.
   Сыщики влезли на подоконник и очутились затем в большом помещении, служившем в качестве буфетной комнаты.
   Оттуда они прошли в кухню.
   Нигде не было заметно ни малейшего беспорядка. Огонь в плите давно потух, а по посуде видно было, что со вчерашнего вечера никто на кухне не работал.
   – Очевидно, желтолицых молодцов тоже дома нет, – заметил Дик.
   Ник Картер ничего не ответил, сосредоточенно думая над чем-то.
   Затем он вышел, чтобы отправиться в так называемую библиотечную комнату.
   Чтобы попасть туда, надо было пройти через маленькую комнату рядом со столовой.
   Ник Картер пошел вперед, за ним Дик.
   Нигде ничего особенного не бросалось в глаза.
   Но как только Ник Картер отворил дверь и осветил комнату фонарем, ему сразу стало ясно, почему китайцы не отозвались на звонки.
   Они оба лежали в столовой мертвыми.
   По-видимому, они были убиты давно, так как уже успели закоченеть.
   Сыщики немедленно принялись за тщательный осмотр трупов, головы которых почему-то были завернуты в куски грубого полотна.
   Лицо Ника Картера приняло озабоченное выражение.
   – Если полковник окажется убитым точно таким же образом, как эти два несчастных китайца, – медленно произнес он, – то я буду весьма сожалеть о том, что не явился сюда вчера же вечером.
   – Цыплят по осени считают, – коротко отозвался Дик.
   Ник Картер вошел в библиотечную комнату.
   Ставни перед окнами были закрыты, занавесы спущены. В комнате было совершенно темно, так что почти ничего не было видно.
   Можно было только различить, что кто-то сидит в большом кресле рядом с камином и, когда Ник Картер засветил свой электрический фонарь, он увидел, что это был полковник Пирзаль.
   Он был так крепко привязан к креслу, что не имел возможности пошевельнуться. Кричать он не мог, так как рот был заткнут платком.
   Ник Картер осветил его лицо и теперь хорошо увидел, что полковник с широко открытыми глазами смотрит на него, как бы прося о чем-то.
   Платок, который у него торчал во рту, был привязан при помощи другого платка к спинке кресла.
   Ноги полковника были привязаны крепкой веревкой к ножкам кресла с таким расчетом, чтобы он не мог опираться ступнями на пол.
   На руках, тоже связанных веревками, находились двойные стальные наручники самого обыкновенного образца; кисти руки были прикреплены к самому креслу, а верхние части рук – к спинке.
   Видавший разные виды Ник Картер – и тот удивился.
   Он, конечно, немедленно освободил полковника, причем однако, тщательно осмотрел петли, положение наручников и все прочее, чтобы установить, не сам ли полковник связал себя таким образом.
   По всем признакам этого, однако, нельзя было предположить; да и состояние самого полковника говорило против этого: когда он поднялся с кресла, он зашатался и упал бы, если бы Ник Картер его не поддержал.
   Дик где-то нашел бутылку виски, полковник выпил несколько больших глотков и сравнительно быстро оправился.
   Когда он окончательно пришел в себя, он хотел, не дожидаясь вопросов сыщика, начать рассказывать о том, что с ним произошло, но Ник Картер остановил его:
   – Нет, погодите, полковник. Сначала оправьтесь окончательно, а потом уж поговорим. А я пока посмотрю, что делается в других комнатах.
   Полковник не стал возражать, и Ник Картер вернулся сначала в столовую, чтобы еще раз осмотреть трупы китайцев.
   Дик хотел было последовать за своим начальником, но тот сказал ему, что пока нельзя оставлять полковника одного, так как ему может потребоваться помощь.
   Войдя в столовую, Ник Картер начал обыскивать ее самым тщательным образом.
   Прежде всего он при помощи увеличительного стекла осмотрел шаг за шагом весь ковер и даже сам пол.
   Затем он приступил к осмотру подоконников и, в конце концов мебели, где его, по-видимому, интересовала каждая пылинка.
   После этого он вышел из столовой и тщательно осмотрел лестницу.
   Но на этом он не остановился.
   Подумав немного, он вдруг вернулся в столовую, взвалил на плечи труп одного из китайцев и перенес его в одну из пустых комнат верхнего этажа.
   Затем он вернулся на нижний этаж.
   Незаметным для полковника образом он дал Дику знак не задавать никаких вопросов.
   Полковник опять хотел заговорить, но Ник Картер опять остановил его, сказав:
   – Подождите еще немного, полковник, я еще не могу выслушать вас.
   Затем он, к крайнему удивлению Пирзаля, начал осматривать библиотечную комнату, пользуясь своим увеличительным стеклом.
   Но вдруг он совершенно неожиданно прервал свое занятие и обратился к полковнику со словами:
   – А теперь, полковник, попрошу вас, рассказать, что тут произошло.

* * *

   – Не знаю, с чего и начать, – заговорил Пирзаль и вздохнул. – После того, как вы вчера вечером ушли, мистер Картер, я пережил нечто ужасное!
   – Говорите, – отозвался Ник Картер, – но имейте в виду, что я должен знать все, до мельчайших подробностей.
   – Разрешите мне сначала задать вам один вопрос?
   – Пожалуйста.
   – Решили ли вы взяться за расследование моего дела или вы настаиваете на вашем вчерашнем отказе?
   – Я готов заняться этим делом, – заявил Ник Картер, – и не успокоюсь до тех пор, пока не раскрою эту таинственную историю.
   – Сердечно вам благодарен. Вот это согласие скорей всего поможет мне оправиться от пережитого, – отозвался полковник.
   Он говорил как-то монотонно. В нем не было заметно ни малейшего волнения, которое было бы весьма естественно в такую минуту. Напротив, он производил впечатление сонного человека.
   Ник Картер был крайне удивлен этим апатичным состоянием полковника и пока не знал, чем его объяснить.
   Полковник как-то вздрогнул и произнес:
   – На меня напали, когда я сидел вот в этом кресле.
   – Сначала укажите час, когда это произошло, – прервал его Ник Картер, – я полагаю, это случилось не сегодня утром, а еще вчера поздно вечером, до того, как вы собирались ложиться спать.
   – Вы правы, мистер Картер. Но сначала должен обратить ваше внимание на то, что я полуночник. Я ложусь очень поздно и по обыкновению читаю, курю, раздумываю, причем тихое ночное время является для меня наиболее приятным, так как мне тогда не мешает ни уличный шум, ни что-либо другое.
   Часа в два ночи вдруг меня кто-то схватил сзади.
   – Позвольте! Откуда вы прежде всего узнали, что в комнате находятся посторонние, и сколько их было человек?
   – Я знаю только то, что кто-то внезапно схватил меня сзади, больше ничего. Я сидел в кресле спиной к часам на камине, и потому не могу точно указать время. За полчаса до этого я, против обыкновения, позвонил слуге, так как я выпил все виски, и мне хотелось иметь еще бутылку. Не зная, спят ли китайцы, я позвонил и был весьма приятно удивлен, когда в комнате появился лакей, именно лакей, а не повар. Он принес мне то, что я хотел, не проронив ни одного слова. Когда он собирался уходить, я крикнул ему вслед, чтобы он ложился спать. Затем я приготовил себе свой обычный напиток – сахар, вода и виски – время от времени выпивал по глотку и уже первый стакан пришел к концу, как вдруг кто-то схватил меня сзади. Две руки впились в мою шею и с такой силой придавили меня к спинке кресла, что я и пошевельнуться не мог. В тот же момент кто-то завязал мне глаза, так что я уже решительно ничего не видел. Сопротивляться было бесполезно, так как кто-то также схватил меня за ноги. Затем меня в течение нескольких секунд привязали к креслу. Сначала негодяи связали мне ноги, потом руки, а затем обмотали веревку вокруг шеи, так что я не мог больше повернуть голову. Я делал отчаянные усилия, чтобы вырваться, но, когда убедился, что все мои попытки не имеют успеха, я покорился своей судьбе.
   – Дальше что?
   – Вдруг кто-то сорвал с моих глаз повязку. Собственно это была не повязка, а какая-то тряпка, которую мне накинули на голову: но когда ее уж не было, я все-таки ничего не увидел. Я хочу сказать, что я мог видеть, но не увидел тех, кто напал на меня, хотя меня успели связать, и хотя я слышал шаги трех или четырех лиц, а может быть и еще больше. Но теперь в доме снова воцарилась гробовая тишина. Я мог бы подумать, что все это мне приснилось, если бы действительность не говорила сама за себя. Когда я еще не имел платка во рту; я стал размышлять, как бы выйти из столь неприятного положения. "Кто здесь?" – спросил я, стараясь придать моему голосу возможно спокойный оттенок. Ответа не последовало, но мне показалось, будто за моей спиной кто-то еле слышно захихикал. Я переждал немного, а потом опять крикнул, уже в полном отчаянии: "Ради Бога, скажите хоть слово, кто бы там ни был!"
   На этот раз я уже не ошибся: я ясно расслышал хихиканье, а затем чей-то грозный голос крикнул мне замолчать. Что было делать? Я повиновался. Мне только и оставалось, что безропотно покориться. Я сидел в столь неудобном положении, что ощущал сильнейшую физическую боль во всем теле. Боль эта становилась все сильнее и сильнее, так что я предпочел бы быть убитым, чем дальше выносить эти страдания. Поэтому я, несмотря на запрещение, заговорил снова "Кто вошел сюда?" – спросил я. "Скоро узнаете", совсем близко за моей спиной раздался чей-то голос, "мы уже неоднократно объявляли вам, какая участь вас ждет! Вы не обратили внимания на наши предостережения, и потому должны нести все последствия этого!" "Значит, вы собираетесь убить меня?" – "Да, но еще не сегодня!" Я хотел спросить еще что-то, но тут кто-то нанес мне такой сильный удар по лицу, что я поневоле умолк. Вместе с тем я так возмутился, что попытался вырваться. Однако, веревки не поддавались, и в конце концов, я, весь в поту, оставил все попытки. За моей спиной снова послышалось насмешливое хихиканье. Напавшая на меня шайка, очевидно, еще и потешалась надо мной. Вдруг передо мной появилось трое мужчин; я ясно видел всех троих.
   – Трое мужчин? – спросил Ник Картер, покачивая головой.
   – Да, трое.
   – Опишите мне их возможно точнее, – произнес сыщик.
   – Это нетрудно, – ответил полковник, – дело в том, что все они были совершенно одинаковы с виду. Если бы они появились передо мной один после другого, то я при всем желании не мог бы сказать, вижу ли я одно лицо или несколько. Они сверху до низу нарядились в белые простыни, а головы обернули наволочками от подушек, один конец которых торчал вверх в роде башлыка, причем спереди были прорезаны отверстия для глаз. Вот в таком виде они стояли передо мной и злобно смотрели на меня.
   – Что вы сделали, когда они появились перед вами? – спросил Ник Картер.
   – Что я мог сделать? – спросил полковник, пожимая плечами, – ведь я и пошевельнуться-то не мог. Они казались мне какими-то призраками. Но я сразу заметил, что наряд одного из этих мужчин был сплошь запятнан кровью!
   – Вот как? Запятнан кровью? – переспросил Ник Картер, – не догадываетесь ли вы, откуда взялась эта кровь?
   – В тот момент я еще не догадывался, но объяснение не замедлило явиться.
   – А именно?
   – Человек в окровавленном наряде стоял по середине. Его сообщники вдруг обратились ко мне. "Взгляни сюда" – глухим голосом проговорил один. "Остерегайся!" – грозным голосом произнес другой.
   Полковник умолк и уставился в потолок.
   – Продолжайте, пожалуйста, – торопил его Ник Картер.
   – Мы уже покончили с вашими слугами, – произнес средний, – мы закололи их кинжалами! Можете себе представить, мистер Картер, каково мне было слушать это!
   – Да, полковник. Вполне понимаю вас.
   В голосе Ника Картера на этот раз звучало искреннее участие.
   Затем Пирзаль продолжал:
   – Несмотря на уверения этих трех негодяев я был твердо уверен, что мой последний час настал. Я что-то такое пробормотал, а они опять насмешливо захихикали. "На этот раз нам хватит материала, – снова заговорил тот, что был в крови, – и мы прибережем вас на другой раз. Но помните! Через день мы вернемся и появимся здесь совершенно бесшумно, как появляемся всегда. И тогда мы начнем производить научные опыты на вас, полковник Пирзаль. Так как это вполне согласуется с нашими опытами, мы пустим в ход кокаин, если боли сделаются уж слишком невыносимы". – Проговорив это, он замолчал и дал своим помощникам какой-то знак; они моментально очутились за моей спиной, заткнули мне в рот платок и связали его концы. Затем они еще раз осмотрели веревки, которыми я был связан, погасили свет, и я очутился в полнейшем мраке, в полном одиночестве, не зная, ушли они или нет. Должно быть, я погрузился после этого в обморок. Помню только, что я в каком-то бреду сражался с какими-то призраками и чудовищами; лишь под утро пришел в себя и в отчаянии метался на кресле, хотя не мог освободиться. Наконец, Бог послал мне вас!

* * *

   Ник Картер помолчав немного, обратился к полковнику со словами:
   – Хорошо, что я обещал вам прийти сюда утром.
   – Конечно! Если эти негодяи не сдержали слова и не явились бы через сутки, то я бы умер здесь с голода! Ведь ко мне решительно никто не заходит! Можете себе представить, с каким нетерпением я ожидал вашего прихода!
   – Я ведь обещал явиться.
   – Эта надежда меня только и поддерживала! Вообще я только очнулся от своего ужасного состояния тогда, когда услышал звонок.
   – Вы не видели больше убитых китайцев? – вдруг спросил Ник Картер.
   – Нет.
   – Значит, вы сами воочию не убедились в том, что они убиты?
   – Нет, но ведь об этом заявили мне напавшие на меня злодеи, а в подтверждение этого я видел забрызганную кровью одежду их главаря!
   – Это, грубо говоря, ничего еще не доказывает, – заметил Ник Картер.
   – Пожалуй, – согласился полковник, – но я твердо убежден, что они убиты. Разве вы не нашли трупы, когда вошли в дом?
   У Ника Картера были свои основания пока не говорить полковнику всю правду, и поэтому он уклонился от прямого ответа, спросив:
   – А не знаете ли вы, полковник, где лежат трупы?
   – Вероятно, в столовой.
   – Почему вы так думаете? – в недоумении спросил Ник Картер.
   – Это мое предположение, основанное на том, что незадолго до нападения я слышал легкий шорох в столовой. Я не обратил на него внимания, и только впоследствии понял, что шорох этот был произведен убийцами.
   – Оправились ли вы настолько, что можете пройтись со мной по дому, – спросил Ник Картер.
   – Вполне, – ответил полковник.
   – В таком случае, пойдемте. Сначала пройдем в столовую.
   Ник Картер встал, открыл дверь в смежную комнату и пропустил полковника вперед.
   Пирзаль тут же на пороге остановился и в сильном недоумении воскликнул:
   – Ради Бога! Ведь тут лежит только один! А где же другой?
   – Это хотел бы знать и я, – отозвался Ник Картер, зорко наблюдая за каждым движением полковника.
   – Но ведь они оба были убиты, – прохрипел Пирзаль в сильном волнении.
   – Если их убили обоих, – спокойно возразил Ник Картер, – то здесь должно было бы быть два трупа. Возможно, что другой отделался только легкой раной. Дело в том, что китайцы – народ живучий. Возможно, что другой, несмотря на свои раны, нашел в себе силу отправиться в ближайшее полицейское бюро и рассказать там о том, что произошло в этом доме.
   Полковник, по-видимому, был ошеломлен. Он не сводил глаз с того места, где лежал второй убитый китаец.
   – Вы считаете это возможно? – шепотом спросил он.
   – Почему бы и нет? – равнодушно ответил Ник Картер.
   – А по-моему, этого быть не может! Мы, наверно, найдем второй труп здесь же в доме! Возможно, что он успел добраться до какой-нибудь другой комнаты, но дальше он никак не мог уйти и там должен был скончаться!
   – Вы как будто вполне в этом уверены, – заметил Ник Картер.
   – Мы можем сейчас же удостовериться, – возразил полковник и направился к двери.
   Но Ник Картер задержал его.
   – Погодите немного, – сказал он, – сначала расскажите мне еще более подробно о наружном виде и поведении тех мужчин, которые напали на вас.
   – Я сказал вам все, что знаю, – ответил Пирзаль, – и мне нечего прибавлять.
   – Ну что ж. Пройдем теперь с вами в библиотеку, там мы присядем и обсудим это дело.
   Когда они перешли в библиотечную комнату, Ник Картер спросил:
   – Как вы думаете поступить? Теперь, надо полагать, вы повинуетесь приказанию и очистите дом?
   – Ничуть не бывало! – воскликнул полковник, – для меня это уже вопрос чести и я останусь, во что бы то ни стало!
   – Но ведь вам заявлено, что по прошествии суток вас убьют?
   – Заявлено!
   – И все-таки не уйдете? – в изумлении спросил Ник Картер.
   – Я уже говорил вам, что я счел бы трусостью поддаться угрозам этих негодяев! Я полагаю, мистер Картер, вы поймете меня.
   На лице Пирзаля вдруг появилось выражение железной решимости, это было тем более странно, что Ник Картер не замечал раньше этой черты характера у полковника.
   – Значит, вы намерены защищаться до последней возможности и пойдете навстречу ожидающей вас страшной участи?
   – Непременно!
   – Однако, признаюсь, вы не из трусливого десятка.
   Полковник пожал плечами и ответил:
   – Называйте это как хотите! Отвагой или сумасбродством! Но я отнюдь не намерен уступать свой дом каким-то негодяям!