Страница:
– Но не забывайте, – возразил Ник Картер, – что эти господа умеют проникать в дом совершенно неслышно, так что вы даже не могли подозревать их прихода. По всей вероятности, вы опять совершенно неожиданно очутитесь в руках злодеев и не сумеете оказать никакого сопротивления. Судя по вашему рассказу, эта шайка поразительно ловко умеет совершать нападения.
– Это мне безразлично, – ответил полковник, – я буду держаться до конца!
– Ведь вы не сомневаетесь в том, что имеете дело с живыми людьми? – вдруг спросил Ник Картер.
– Что вы этим хотите сказать? – воскликнул Пирзаль. – Как это так? Я не понимаю вас!
– Ну, скажем, что к вам явились приведения или духи?
Полковник громко расхохотался:
– Сознаюсь, мистер Картер, – воскликнул он, – что я не ожидал от вас подобного вопроса!
– Да я и не стал бы задавать его, – возразил сыщик, – если бы не полагал, что вы верите в такие вещи. Мало ли что бывает. Ведь вы, наверно слыхали, что у иных людей начинаются буйные припадки или мания преследования при виде определенных цветов.
– Цветов? – переспросил полковник и насмешливо улыбнулся.
– Скажем, например, сопоставлением красного и белого цвета, – продолжал Ник Картер, – вот как здесь.
При этих словах он расстегнул жилет, под которым он носил пояс из красного шелка, резко оттенявшийся от белоснежной сорочки.
Вид этого пояса подействовал на полковника, как электрический ток.
Бледное лицо его моментально побагровело, верхняя губа приподнялась, зубы выступили вперед и зрачки глаз расширились до невероятных размеров.
Но в тот же момент Ник Картер опять застегнул жилет, и лицо полковника снова приняло спокойное выражение, как ни в чем не бывало.
Явление это длилось всего несколько секунд, но не скрылось от зоркого глаза Ника Картера.
Сыщик прошелся несколько раз по комнате, а потом снова сел напротив полковника.
– Не находите ли вы, что три преступника, объявляя вам об ожидающей вас участи, проболтались немного откровенно?
– Да, вы правы, – согласился Пирзаль.
– Судя по их речам, можно думать, что это были врачи.
– Совершенно верно.
– Быть может, это послужит нам ценным указанием. Ведь не так уж много врачей в Нью-Йорке, чтобы нельзя было навести справку о каждом в отдельности, является ли он приверженцем вивисекции. Как вы полагаете?
Глаза полковника как-то странно засверкали, но сейчас же опять приняли обычное выражение.
Однако, сыщик заметил и это.
– Вообще, какого вы лично мнения о живосечениях? – продолжал он, – не кажется ли вам это предосудительным научным методом, как и многим другим?
– Мне кажется, – ответил полковник, пожимая плечами, – что мы слишком отдаляемся от дела.
– Вопрос мой просто пришелся к слову. Но, в общем, ведь вы согласны со мной, что если нам удастся найти в ближайшей окрестности одного или нескольких врачей, приверженцев живосечения, то мы ближе подойдем к решению нашей задачи.
– Пожалуй.
– А теперь, мистер Пирзаль, виноват, полковник Пирзаль – вы мне разрешите самому сыграть роль врача в вашем же собственном интересе?
– Что это значит? – забеспокоился полковник.
– Я уверен, что происшествие минувшей ночи сильно расстроило вас. Вы уже давно не спали спокойно, а это вам необходимо.
– Согласен. Я действительно так утомлен, что еле держусь на ногах, – ответил полковник, – хотя в общем, если не считать некоторой боли в теле, я чувствую себя довольно сносно.
– Ну, так вот, – ответил Ник Картер, – у подъезда стоит мой автомобиль. Мой шофер – человек надежный и вы спокойно можете ему довериться. Поезжайте ко мне на квартиру, там вам будет отведена уютная комната, где вы и отдохнете.
Полковник встал, но тотчас же опять опустился в кресло и спросил:
– А что вы будете делать в это время, мистер Картер?
– Я должен вызвать полицейского врача и полицию. Вообще я возьму на себя исполнение всех необходимых формальностей. Знаете ли, полиция очень недоверчива и вам, пожалуй, пришлось бы иметь неприятности, если я не возьму вас под свою защиту. Так или иначе будет лучше, если полиция вас здесь не увидит. А я тем временем сделаю все, что нужно и когда покончу с этим делом, приеду домой. Там мы обсудим, что предпринять дальше. Надеюсь, вы примете мое предложение. Отдых и сон вам необходим, так что вы, нисколько не стесняясь, примите мое приглашение. Я, впрочем, скоро и сам приеду домой.
Полковник выразил свое согласие, вышел, сел в автомобиль и поехал к Нику Картеру на квартиру.
– Успокойся, мой друг, – ответил Ник Картер с улыбкой на лице, – не могли же мы оба в одно и то же время допрашивать этого господина.
– Пусть так, – проворчал Дик, – должен тебе, впрочем, сказать, что я не понял, куда ты метил своим допросом. Часто бывало, что твои расспросы ставили меня в тупик, но в конце концов я все-таки догадывался, в чем дело. А сегодня я положительно недоумеваю! Что общего между красным и белым цветом, живосечением, манией преследования, буйными припадками и необходимостью в отдыхе этого отъявленного негодяя?
– Милый мой, называть его отъявленным негодяем пока еще нельзя, – возразил Ник Картер.
– Как так? Ведь несомненно это он совершил двойное убийство!
– Почему ты так думаешь?
– Но ведь это видно из его слов.
– Объяснись точнее.
– Не могу! Это у меня дело чутья и я действительно сомневаюсь в возможности уличить его в убийстве, хотя лично твердо убежден в том, что китайцев убил он сам! Я даже уверен, что он сам себя привязал к креслу! Неужели ты в этом еще сомневаешься?
– Нисколько.
– Причем вся эта история с наряженными в простыни и наволочки мужчинами выдумана с начала до конца!
– В известном смысле, да. Но когда он рассказывал эту историю нам, он сам верил в нее и был уверен, что говорит правду.
– Это не меняет дела, – проворчал Дик.
– Дела это не меняет, но это выставляет самого полковника и его деяния в совершенно ином свете, – возразил Ник Картер.
– Какую цель преследовал ты, убирая труп одного из убитых китайцев на верхний этаж?
– Неужели не догадываешься? – спросил Ник Картер.
– Вероятно, ты хотел испытать полковника и посмотреть, что с ним будет, когда он увидит только один труп?
– Правильно, Дик, – ответил Ник Картер, – и именно его поведение в этот момент и послужило мне первым доказательством правильности моих предположений. Его твердое убеждение в том, что убитый никак не мог уйти живым, и послужило мне доказательством, что полковник и есть убийца!
– А что навело тебя на эту мысль?
– Мое мнение сложилось еще вчера, когда я ушел отсюда. Не рассмотрел ли ты книги, хранящиеся в шкафу?
– Нет.
– Ты увидел бы, что полковник имеет только медицинские книги, трактующие об анатомии и живосечении. Уже по наружному состоянию книг видно, что они часто перечитывались.
– Да, это действительно странно. Теперь я кое-что начинаю понимать.
– Ты видишь отсюда, – сказал Ник Картер с улыбкой, – что всякая мелочь имеет свое значение. Просмотр книг, по-видимому, не имеет ничего общего с расследованием дела, а между тем он дал первое указание на возможную разгадку всей тайны. Впрочем, догадаться просмотреть книги было нетрудно: ведь полковник сам говорил, что читает по целым ночам, между тем как у него нет других книг, как только эти медицинские сочинения.
– Если читать только такие книги, – заметил Дик, – то немудрено и помешаться на этом.
– Он помешался не вследствие чтения этих книг, – возразил Ник Картер, – он давно уже помешан. Сошел он с ума еще тогда, когда изучал медицину. Пожалуй, даже еще и раньше, но только врачи не сумели определить его болезнь. Он был отправлен в лечебницу, где и лечили его, но ему удалось бежать оттуда.
– Так ты отлично знаешь, с кем имеешь дело? – в изумлении спросил Дик.
– Знаю! По крайней мере, не сомневаюсь в правильности моего предположения. Я уже встречался с этим человеком, но при совершенно иных обстоятельствах, так что сначала не узнал его. Но по голосу я его, наконец, узнал!
– Где же ты встречался с ним?
– В доме с многочисленными потайными проходами на бульваре Бульфинча.
– Ради Бога! – воскликнул Дик, – неужели этот человек, именующий себя полковником Пиразалем и есть Христофор Джонс, бежавший из психиатрической больницы?
– Он самый! – подтвердил Ник Картер, – я в свое время подробно рассказывал тебе, в чем было дело, всю историю с домом и его потайными проходами и тайниками, а равно и то, что Джонс сумел убедить всех в том, что во время бегства нашел смерть, а также, как он убил своего отца и чуть не взорвал дом, своего брата, кучера, полицейского врача, полицию, меня и себя!
– Да, все это я хорошо помню!
– Стало быть, ты помнишь также, – продолжал Ник Картер, – что голос полковника сразу показался мне знакомым! Тогда, в том доме, он был одет в костюм циркового клоуна, намазал себе лицо белой и красной краской и вообще изуродовал себя так, что никто не мог его узнать. Я уже вчера установил, что сюда в этот дом никто не мог проникнуть извне, не оставив следов, так как земля в саду рыхлая и мягкая. Потайных дверей и проходов тоже нет. Оставалось только предположить, что все, что произошло внутри дома, могло быть совершено только лицом, находившимся в самом доме. Другой возможности не было! О китайцах не могло быть и речи – оставался только сам полковник! Додумавшись до этого, у меня вдруг блеснула мысль, что мнимый полковник и беглый сумасшедший – одно и то же лицо! Когда он в том доме на бульваре Бульфинча бежал, он в последнюю минуту еще успел убить своего товарища, бежавшего вместе с ним из психиатрической лечебницы. Этот несчастный был убит точно таким же образом, как теперь оба китайца – сильным, ловким ударом кинжала в спину, а это мне снова напомнило дело Джонса. Ты наверно заметил, что он заволновался, когда я заговорил о вивисекции и как он старался убедить меня в том, что таинственные незнакомцы только и могли быть врачами! Этот несчастный страдает только частичным помешательством, но зато припадки необыкновенно тяжки. Зачатки помешательства издавна гнездилась в нем, а болезнь впервые проявилась тогда, когда он начал свои научные занятия. Сопоставление красного и белого цветов, очевидно, роковым образом действует на его нервы. Таким образом, когда он начал заниматься анатомией и ему часто приходилось иметь дело с белой кожей и красной кровью на трупах, он окончательно помешался!
– Я уже не раз слыхал, – заметил Дик, – что определенные сопоставления цветов вызывают у предрасположенных к тому лиц буйные припадки!
– Это бывает весьма часто, – продолжал Ник Картер, – вряд ли найдется хоть один помешанный, который еще до окончательного проявления своей болезни не был приводим в волнение известными сопоставлениями цветов. В данном случае сопоставление это состоит из красного, преимущественно кровяного и белого цветов.
– Но если тебе все это было так хорошо известно, то почему ты его не задержал тут же? – спросил Дик, – не лучше ли было бы сразу связать его и препроводить в больницу?
– Видишь ли, с помешанными надо по возможности избегать применения насильственных мер, – возразил Ник Картер. – Помешанный, который перенес настолько сильный припадок, что убил даже двух людей, неминуемо должен чувствовать страшную усталость и впасть в глубокий сон. Стало быть, до поры до времени он уже не опасен, если только он не будет снова раздражен красным и белым цветами. Для меня прежде всего было важно удалить его отсюда, чтобы можно было беспрепятственно совершить тщательный обыск. Я должен найти оружие, которым китайцы были убиты, а затем мне хотелось бы установить, каким образом он сумел связать сам себя так искусно; что можно было бы поверить обману, если бы я не подозревал уже, в чем дело.
Дик помолчал немного, но потом покачал головой, как бы не соглашаясь с чем-то.
– Послушай, – наконец, заговорил он, – а кто нам ручается за то, что он на самом деле поедет к нам на квартиру? Ведь он может по дороге выскочить из автомобиля, напасть на шофера и задушить его или совершить какое-нибудь другое убийство, прежде чем мы успеем ему помешать!
– Полагаю, что твои опасения не основательны, Дик. Если ты хочешь убедиться в том, что он не наделал никакой беды, то поезжай за ним вслед. Я тоже скоро приеду домой, кстати, позвони по телефону в полицейское бюро на 152-ой улице, чтобы дежурный сержант прислал сюда немедленно несколько полисменов, а затем извести полицейского врача. Это избавит меня от лишнего труда и потери времени.
Спустя минуты две Ник Картер уже был один в доме.
Прежде чем снова взяться за расследование, он довольно долго просидел в глубоком раздумье.
По-видимому, мысли его были чем-то сильно заняты.
Наконец он встал. Очевидно, он пришел к определенному решению.
Прежде всего он поднялся на верхний этаж, чтобы перенести опять вниз труп второго китайца, причем он еще раз удостоверился в том, что убийство было совершено именно таким образом, как он предполагал. Он снова убедился в том, что убийца никоим образом не мог проникнуть в дом извне.
В доме не видно было следов женской руки и потому повсюду лежал толстый слой пыли; лишь в некоторых местах изредка кто-то проводил тряпкой по мебели.
По середине столовой стоял круглый стол, под которым оказались кое-какие следы.
Ник Картер взял лист бумаги, бережно прикоснулся им к слою пыли, а затем зарисовал карандашом места, менее густо покрытые пылью.
Образовались очертания кинжала с крестообразной перекладиной.
Ник Картер улыбнулся.
Теперь он знал, какой вид имело оружие, которым китайцы были убиты и оставалось найти место, куда был спрятан кинжал. Задача эта была нелегка, так как умалишенные обыкновенно в таких случаях действуют весьма хитро и осторожно.
Ник Картер пытался стать на место убийцы, чтобы таким образом догадаться, куда кинжал мог быть запрятан. Но на этот раз его испытанный способ не привел к желаемой цели.
Вдруг он спросил себя, каким же образом кинжал вообще мог упасть под стол?
Вопрос этот казался несущественным. Но по первому взгляду было видно, что трупы обоих убитых китайцев находились в каком-то неестественном положении.
Ник Картер положил труп второго китайца именно так, как он лежал раньше.
Первый китаец лежал лицом вниз, но отнюдь не так, как лежит человек, убитый ударом кинжала сзади.
Руки и ноги находились в каком-то неестественном положении; носки были обращены оба в одну сторону, причем одна нога была закинута на другую.
Таким образом китаец, падая, должен был бы сделать верхней частью туловища пол-оборота в сторону, а об этом он наверно не думал в момент получение раны.
Второй китаец лежал на спине, руки и ноги были широко раскинуты. Человек, которому рана нанесена в спину, так не падает.
Из всего этого явствовало, что китайцы были убиты в другом месте, а трупы были принесены сюда и брошены, как попало.
Ник Картер вышел из комнаты и обошел все остальные помещения в доме, но безуспешно.
Нигде он не нашел ни малейшего следа, по которому он мог бы догадаться, где именно было совершено убийство.
Ник Картер вернулся в библиотечную комнату.
"Вот опять новое доказательство того, – подумал он, – что для умного человека вовсе не трудно замести все следы и вводить в заблуждение других. Я сначала был твердо убежден, что оба китайца были убиты именно здесь, а между тем, это вовсе не так. И ведь кет никаких указаний на место совершения убийства. В столовой оно не было совершено, здесь тоже нет. Надо будет восстановить положение дела, каким оно было вчера вечером: в предположении, что я откажусь окончательно от расследования, Пирзаль хотел устроить такое преступление, чтобы вызвать мой интерес к делу. Затем он сам себя привязал к креслу, чтобы убедить меня в том, что сам сделался жертвой неизвестных убийц. А каким образом убил он китайцев? Несомненно, он избрал для этого такое помещение, где он мог убить их одного за другим ударом кинжала в спину. Это могло иметь место лишь в одной из отдаленных комнат. А сюда можно отнести спальную Пирзаля. Ее то я еще и не осматривал. Надо будет сейчас же сделать это".
Ник Картер встал и поднялся на верхний этаж.
Он открыл первую попавшуюся дверь и сразу очутился в спальной.
Открыв окна и подняв занавесы, он начал обыск.
На первый взгляд и тут не было никаких следов.
Но затем Ник Картер, тщательно рассматривая пол при помощи увеличительного стекла, нашел вблизи двери маленькое пятнышко крови, величиной с булавочную головку.
Больше ничего в комнате не оказалось.
Ник Картер улыбнулся.
"Стало быть, Пирзаль принял все возможные меры предосторожности, – подумал он. – Вероятно, он положил на пол простыню или что-нибудь в этом роде, чтоб кровь не разбрызгалась по полу. Полагаю, впрочем, что эта была не простыня, а клеенка, так как всякая материя дала бы просочиться крови. Куда же он спрятал эту самую клеенку? Он знал заранее, что я обыщу весь дом, и потому с самого начала соблюдал крайнюю осторожность. Вынести эту вещь из дома он не мог, хотя бы уже потому, что весьма неохотно уходил из дома".
Ник Картер оглядел всю комнату.
На одной стороне стоял камин с остатками угля. Огонь в камине, по-видимому, давно уж не разводился, да и время года было не такое.
При внимательном осмотре камина Ник Картер заметил на верхних колосниках оттиски пальцев.
"Он не мог быть настолько глуп, – подумал Ник Картер, – чтобы спрятать эту вещь именно сюда. И все-таки именно здесь он стоял на коленях и для чего-то смотрел наверх в трубопровод. Посмотрю и я".
В камине стены были покрыты густым слоем сажи и паутины. Сверху падал слабый свет.
Сразу было видно, что здесь ничего не спрятано.
Вдруг, Ник Картер вскочил на ноги.
– Нашел! – воскликнул он, – все это очень просто! Полковник заглядывал сюда только для того, чтобы убедиться, ведет ли труба прямо наверх. А так как труба здесь действительно прямая, то труба из камина соседней комнаты может быть только горизонтальная или наклонная, так что там-то и можно спрятать, что угодно.
Ник Картер сейчас же перешел в следующую комнату, совершенно пустую.
Здесь, как и в спальной, в углу находился камин.
Ник Картер сейчас же вынул колосники.
Перед камином на полу лежал тонкий слой пепла и золы.
Ник Картер улыбнулся.
"Для того, чтобы замести все следы, – подумал он, – полковник рассыпал здесь пепел, но он в данном случае сам себя перехитрил".
Сыщик вынул из камина тщательно сложенный ковер из клеенки.
Когда он разложил его на полу, то увидел, что весь ковер был испачкан запекшейся кровью, причем на пол упал окровавленный кинжал, размеры которого в точности соответствовали очертаниям, снятым сыщиком на бумагу со следа в столовой.
– В общем, все это очень просто, – пробормотал Ник Картер, – и если войти в положение преступника и следить за ходом его мыслей, то ничего трудного нет в разгадке тайны.
Он сложил ковер и положил его вместе с кинжалом обратно в камин, так как пока еще не мог воспользоваться этими уликами.
Затем он собрался перейти в библиотечную комнату, как вдруг у парадной раздался сильный звонок.
Ник Картер предположил, что явились полисмены, вызванные Диком, и был весьма рад их приходу, так как намеревался передать им надзор за домом.
Но почему-то у него вдруг зародилось опасение, что опасения Дика были не напрасны. Какой-то внутренний голос говорил ему, что произошло нечто неладное.
– Вы мистер Картер?
– Я самый.
– Слава Богу!
– Что случилось?
– Какой-то неизвестный господин вызвал меня по телефону, по поручению вашего помощника Дика, и поручил мне как можно скорее побежать к вам сюда и передать вам, чтобы вы немедленно явились домой, что вопрос идет о жизни и смерти!
Этого было достаточно для Ника Картера.
Моментально он вырвал листик бумаги из своей записной книжки, набросал на нем несколько строк и сунул его в руку молодому человеку, присовокупив банковый билет, достоинство которого он даже не успел просмотреть.
– Передайте это полицейскому врачу! – крикнул он, повернулся и выбежал из дома на улицу.
Молодой человек в недоумении покачал головой.
– Сумасшедший какой-то, – проворчал он, – впрочем, двадцать долларов за какие-нибудь сто шагов – плата недурная.
С довольной улыбкой он спрятал деньги в карман и отправился обратно в магазин.
У ближайшего угла Ник Картер встретился с вызванными полисменами.
Он им сказал только следующее:
– Постерегите этот дом, пока явится ваш капитан или я сам. Вы застанете там молодого человека, который передаст вам записку для полицейского врача. Сам он не причастен к делу, так что не вздумайте его задерживать.
Затем Ник Картер побежал дальше так быстро, что прохожие в недоумении оглядывались на него.
В весьма короткое время он добежал до своего дома.
Снаружи ничего подозрительного не было видно.
Но Ник Картер хорошо знал, что Дик не стал бы тревожить его напрасно, да еще в таких выражениях, по которым можно было судить, что действительно произошло нечто необычайное.
Ник Картер волновался, главным образом, потому, что именно Дик звал его на помощь; ведь Дик не раз уже бывал в весьма затруднительных положениях, и на его присутствие духа и физическую силу можно было вполне положиться.
Ник Картер распахнул входную дверь и побежал наверх.
Дверь библиотечной комнаты была открыта.
Когда сыщик переступил порог, он споткнулся о недвижное тело своего камердинера Иосифа, лежавшего на полу в луже крови. Рядом валялась бронзовая кочерга, которой камердинер был сбит с ног.
Стоявшие в коридоре зеркало и вешалка были разбиты вдребезги, и щепки с осколками повсюду валялись на полу.
Ник Картер наклонился к Иосифу, чтобы осмотреть его рану. Вдруг с лестницы, с криком и шумом сбежала одна из горничных.
– Ради Бога, хозяин! – кричала она, – наконец-то, вы явились.
– Да что собственно случилось? – спросил Ник Картер.
– Этот негодяй! Этот сумасшедший! Он чуть не убил всех нас!
– Где он?
– Убежал!
– Куда?
– Вниз по лестнице, через дверь на улицу! Иосиф хотел его задержать – сами видите, что из этого вышло! Этот человек бесновался как разъяренный зверь! А глаза какие у него! Никогда ничего подобного я еще не видела! Он ревел, орал и все время размахивал кочергой!
– Бросьте причитания и отвечайте на мои вопросы, – нетерпеливо проговорил Ник Картер.
– Я все еще дрожу от ужаса!
– Пустяки. Где мистер Дик?
– Он побежал за тем сумасшедшим!
– Где же он находился, когда этот человек начал бесноваться? Здесь или в комнате?
– Кто? Мистер Дик? Ну да, здесь, именно здесь!
– Почему этот человек пришел в такое волнение? Попробуйте рассказать мне все толком. Соберитесь с мыслями. Если мистер Дик погнался за тем человеком, то ничего ужасного нет, он скоро даст знать о себе по телефону. А теперь рассказывайте, как все было.
– Так вот, незнакомец приехал сюда на вашем автомобиле. Он был спокоен и шофер пригласил его в библиотечную комнату, предложив ему подождать там до вашего прихода. Мне он велел быть наготове, на случай, если бы тому человеку что-нибудь потребовалось, но сказал, чтобы я ждала, пока он меня позовет. Затем шофер ушел, чтобы почистить автомобиль.
– Где был Иосиф?
– Он куда-то ушел по делам. Вы, кажется, сегодня утром до вашего ухода дали ему кое-какие поручения?
– Верно. Что дальше?
– Дверь в библиотечную комнату была полуоткрыта, и я видела, как незнакомец взял книгу и начал читать. Он не производил впечатления помешанного, и я никогда не подумала бы, что он станет так безобразничать.
– Это неважно, что вы думали! Рассказывайте, что было дальше, скорее!
– Иосиф скоро вернулся, и я ему сообщила, что в библиотеке сидит посетитель. Он принес с собой большой пакет, который взял с собой и положил на стул, когда приветствовал незнакомца.
– Что за глупости! Положим, он не мог знать, в чем дело! Развернул ли он этот пакет?
– Нет, хозяин. Он его только положил на стул и заговорил с незнакомцем. Слова я не расслышала, но видела в щель, что они оба несколько раз оглядывались на пакет и наверно говорили о том, что в нем находилось.
Ник Картер сердито проворчал что-то. Дело в том, что в пакете находился большой американский национальный флаг, который он собирался преподнести в дар какому-то учреждению.
Теперь он понял, что именно произошло: красные и белые полосы флага вызвали у полковника припадок бешенства.
– Скоро после этого Иосиф вышел из комнаты, – продолжала горничная, – я уже собиралась подняться на верхний этаж, как он меня остановил. "Вот какой любопытный господин!" – обратился он ко мне, – "знаете, он хотел, чтобы я открыл пакет и показал ему, что в нем находится. Ведь это нахальство! Сначала он меня спросил, что находится в пакете, а когда я ему сказал, что американский флаг, то он во что бы то ни стало хотел его рассмотреть и все просил, чтобы я его развернул. Я ему, конечно, сказал, что не могу этого сделать, что это дело хозяина, который поручил мне принести пакет и отнести его в библиотеку. Интересно знать, посмеет ли он сам открыть пакет".
– Это мне безразлично, – ответил полковник, – я буду держаться до конца!
– Ведь вы не сомневаетесь в том, что имеете дело с живыми людьми? – вдруг спросил Ник Картер.
– Что вы этим хотите сказать? – воскликнул Пирзаль. – Как это так? Я не понимаю вас!
– Ну, скажем, что к вам явились приведения или духи?
Полковник громко расхохотался:
– Сознаюсь, мистер Картер, – воскликнул он, – что я не ожидал от вас подобного вопроса!
– Да я и не стал бы задавать его, – возразил сыщик, – если бы не полагал, что вы верите в такие вещи. Мало ли что бывает. Ведь вы, наверно слыхали, что у иных людей начинаются буйные припадки или мания преследования при виде определенных цветов.
– Цветов? – переспросил полковник и насмешливо улыбнулся.
– Скажем, например, сопоставлением красного и белого цвета, – продолжал Ник Картер, – вот как здесь.
При этих словах он расстегнул жилет, под которым он носил пояс из красного шелка, резко оттенявшийся от белоснежной сорочки.
Вид этого пояса подействовал на полковника, как электрический ток.
Бледное лицо его моментально побагровело, верхняя губа приподнялась, зубы выступили вперед и зрачки глаз расширились до невероятных размеров.
Но в тот же момент Ник Картер опять застегнул жилет, и лицо полковника снова приняло спокойное выражение, как ни в чем не бывало.
Явление это длилось всего несколько секунд, но не скрылось от зоркого глаза Ника Картера.
Сыщик прошелся несколько раз по комнате, а потом снова сел напротив полковника.
– Не находите ли вы, что три преступника, объявляя вам об ожидающей вас участи, проболтались немного откровенно?
– Да, вы правы, – согласился Пирзаль.
– Судя по их речам, можно думать, что это были врачи.
– Совершенно верно.
– Быть может, это послужит нам ценным указанием. Ведь не так уж много врачей в Нью-Йорке, чтобы нельзя было навести справку о каждом в отдельности, является ли он приверженцем вивисекции. Как вы полагаете?
Глаза полковника как-то странно засверкали, но сейчас же опять приняли обычное выражение.
Однако, сыщик заметил и это.
– Вообще, какого вы лично мнения о живосечениях? – продолжал он, – не кажется ли вам это предосудительным научным методом, как и многим другим?
– Мне кажется, – ответил полковник, пожимая плечами, – что мы слишком отдаляемся от дела.
– Вопрос мой просто пришелся к слову. Но, в общем, ведь вы согласны со мной, что если нам удастся найти в ближайшей окрестности одного или нескольких врачей, приверженцев живосечения, то мы ближе подойдем к решению нашей задачи.
– Пожалуй.
– А теперь, мистер Пирзаль, виноват, полковник Пирзаль – вы мне разрешите самому сыграть роль врача в вашем же собственном интересе?
– Что это значит? – забеспокоился полковник.
– Я уверен, что происшествие минувшей ночи сильно расстроило вас. Вы уже давно не спали спокойно, а это вам необходимо.
– Согласен. Я действительно так утомлен, что еле держусь на ногах, – ответил полковник, – хотя в общем, если не считать некоторой боли в теле, я чувствую себя довольно сносно.
– Ну, так вот, – ответил Ник Картер, – у подъезда стоит мой автомобиль. Мой шофер – человек надежный и вы спокойно можете ему довериться. Поезжайте ко мне на квартиру, там вам будет отведена уютная комната, где вы и отдохнете.
Полковник встал, но тотчас же опять опустился в кресло и спросил:
– А что вы будете делать в это время, мистер Картер?
– Я должен вызвать полицейского врача и полицию. Вообще я возьму на себя исполнение всех необходимых формальностей. Знаете ли, полиция очень недоверчива и вам, пожалуй, пришлось бы иметь неприятности, если я не возьму вас под свою защиту. Так или иначе будет лучше, если полиция вас здесь не увидит. А я тем временем сделаю все, что нужно и когда покончу с этим делом, приеду домой. Там мы обсудим, что предпринять дальше. Надеюсь, вы примете мое предложение. Отдых и сон вам необходим, так что вы, нисколько не стесняясь, примите мое приглашение. Я, впрочем, скоро и сам приеду домой.
Полковник выразил свое согласие, вышел, сел в автомобиль и поехал к Нику Картеру на квартиру.
* * *
– Интересно знать с какой целью ты взял меня с собой, – спросил Дик, когда Ник Картер вернулся в дом.– Успокойся, мой друг, – ответил Ник Картер с улыбкой на лице, – не могли же мы оба в одно и то же время допрашивать этого господина.
– Пусть так, – проворчал Дик, – должен тебе, впрочем, сказать, что я не понял, куда ты метил своим допросом. Часто бывало, что твои расспросы ставили меня в тупик, но в конце концов я все-таки догадывался, в чем дело. А сегодня я положительно недоумеваю! Что общего между красным и белым цветом, живосечением, манией преследования, буйными припадками и необходимостью в отдыхе этого отъявленного негодяя?
– Милый мой, называть его отъявленным негодяем пока еще нельзя, – возразил Ник Картер.
– Как так? Ведь несомненно это он совершил двойное убийство!
– Почему ты так думаешь?
– Но ведь это видно из его слов.
– Объяснись точнее.
– Не могу! Это у меня дело чутья и я действительно сомневаюсь в возможности уличить его в убийстве, хотя лично твердо убежден в том, что китайцев убил он сам! Я даже уверен, что он сам себя привязал к креслу! Неужели ты в этом еще сомневаешься?
– Нисколько.
– Причем вся эта история с наряженными в простыни и наволочки мужчинами выдумана с начала до конца!
– В известном смысле, да. Но когда он рассказывал эту историю нам, он сам верил в нее и был уверен, что говорит правду.
– Это не меняет дела, – проворчал Дик.
– Дела это не меняет, но это выставляет самого полковника и его деяния в совершенно ином свете, – возразил Ник Картер.
– Какую цель преследовал ты, убирая труп одного из убитых китайцев на верхний этаж?
– Неужели не догадываешься? – спросил Ник Картер.
– Вероятно, ты хотел испытать полковника и посмотреть, что с ним будет, когда он увидит только один труп?
– Правильно, Дик, – ответил Ник Картер, – и именно его поведение в этот момент и послужило мне первым доказательством правильности моих предположений. Его твердое убеждение в том, что убитый никак не мог уйти живым, и послужило мне доказательством, что полковник и есть убийца!
– А что навело тебя на эту мысль?
– Мое мнение сложилось еще вчера, когда я ушел отсюда. Не рассмотрел ли ты книги, хранящиеся в шкафу?
– Нет.
– Ты увидел бы, что полковник имеет только медицинские книги, трактующие об анатомии и живосечении. Уже по наружному состоянию книг видно, что они часто перечитывались.
– Да, это действительно странно. Теперь я кое-что начинаю понимать.
– Ты видишь отсюда, – сказал Ник Картер с улыбкой, – что всякая мелочь имеет свое значение. Просмотр книг, по-видимому, не имеет ничего общего с расследованием дела, а между тем он дал первое указание на возможную разгадку всей тайны. Впрочем, догадаться просмотреть книги было нетрудно: ведь полковник сам говорил, что читает по целым ночам, между тем как у него нет других книг, как только эти медицинские сочинения.
– Если читать только такие книги, – заметил Дик, – то немудрено и помешаться на этом.
– Он помешался не вследствие чтения этих книг, – возразил Ник Картер, – он давно уже помешан. Сошел он с ума еще тогда, когда изучал медицину. Пожалуй, даже еще и раньше, но только врачи не сумели определить его болезнь. Он был отправлен в лечебницу, где и лечили его, но ему удалось бежать оттуда.
– Так ты отлично знаешь, с кем имеешь дело? – в изумлении спросил Дик.
– Знаю! По крайней мере, не сомневаюсь в правильности моего предположения. Я уже встречался с этим человеком, но при совершенно иных обстоятельствах, так что сначала не узнал его. Но по голосу я его, наконец, узнал!
– Где же ты встречался с ним?
– В доме с многочисленными потайными проходами на бульваре Бульфинча.
– Ради Бога! – воскликнул Дик, – неужели этот человек, именующий себя полковником Пиразалем и есть Христофор Джонс, бежавший из психиатрической больницы?
– Он самый! – подтвердил Ник Картер, – я в свое время подробно рассказывал тебе, в чем было дело, всю историю с домом и его потайными проходами и тайниками, а равно и то, что Джонс сумел убедить всех в том, что во время бегства нашел смерть, а также, как он убил своего отца и чуть не взорвал дом, своего брата, кучера, полицейского врача, полицию, меня и себя!
– Да, все это я хорошо помню!
– Стало быть, ты помнишь также, – продолжал Ник Картер, – что голос полковника сразу показался мне знакомым! Тогда, в том доме, он был одет в костюм циркового клоуна, намазал себе лицо белой и красной краской и вообще изуродовал себя так, что никто не мог его узнать. Я уже вчера установил, что сюда в этот дом никто не мог проникнуть извне, не оставив следов, так как земля в саду рыхлая и мягкая. Потайных дверей и проходов тоже нет. Оставалось только предположить, что все, что произошло внутри дома, могло быть совершено только лицом, находившимся в самом доме. Другой возможности не было! О китайцах не могло быть и речи – оставался только сам полковник! Додумавшись до этого, у меня вдруг блеснула мысль, что мнимый полковник и беглый сумасшедший – одно и то же лицо! Когда он в том доме на бульваре Бульфинча бежал, он в последнюю минуту еще успел убить своего товарища, бежавшего вместе с ним из психиатрической лечебницы. Этот несчастный был убит точно таким же образом, как теперь оба китайца – сильным, ловким ударом кинжала в спину, а это мне снова напомнило дело Джонса. Ты наверно заметил, что он заволновался, когда я заговорил о вивисекции и как он старался убедить меня в том, что таинственные незнакомцы только и могли быть врачами! Этот несчастный страдает только частичным помешательством, но зато припадки необыкновенно тяжки. Зачатки помешательства издавна гнездилась в нем, а болезнь впервые проявилась тогда, когда он начал свои научные занятия. Сопоставление красного и белого цветов, очевидно, роковым образом действует на его нервы. Таким образом, когда он начал заниматься анатомией и ему часто приходилось иметь дело с белой кожей и красной кровью на трупах, он окончательно помешался!
– Я уже не раз слыхал, – заметил Дик, – что определенные сопоставления цветов вызывают у предрасположенных к тому лиц буйные припадки!
– Это бывает весьма часто, – продолжал Ник Картер, – вряд ли найдется хоть один помешанный, который еще до окончательного проявления своей болезни не был приводим в волнение известными сопоставлениями цветов. В данном случае сопоставление это состоит из красного, преимущественно кровяного и белого цветов.
– Но если тебе все это было так хорошо известно, то почему ты его не задержал тут же? – спросил Дик, – не лучше ли было бы сразу связать его и препроводить в больницу?
– Видишь ли, с помешанными надо по возможности избегать применения насильственных мер, – возразил Ник Картер. – Помешанный, который перенес настолько сильный припадок, что убил даже двух людей, неминуемо должен чувствовать страшную усталость и впасть в глубокий сон. Стало быть, до поры до времени он уже не опасен, если только он не будет снова раздражен красным и белым цветами. Для меня прежде всего было важно удалить его отсюда, чтобы можно было беспрепятственно совершить тщательный обыск. Я должен найти оружие, которым китайцы были убиты, а затем мне хотелось бы установить, каким образом он сумел связать сам себя так искусно; что можно было бы поверить обману, если бы я не подозревал уже, в чем дело.
Дик помолчал немного, но потом покачал головой, как бы не соглашаясь с чем-то.
– Послушай, – наконец, заговорил он, – а кто нам ручается за то, что он на самом деле поедет к нам на квартиру? Ведь он может по дороге выскочить из автомобиля, напасть на шофера и задушить его или совершить какое-нибудь другое убийство, прежде чем мы успеем ему помешать!
* * *
Ник Картер встал и несколько раз прошелся по комнате. Затем он остановился и произнес:– Полагаю, что твои опасения не основательны, Дик. Если ты хочешь убедиться в том, что он не наделал никакой беды, то поезжай за ним вслед. Я тоже скоро приеду домой, кстати, позвони по телефону в полицейское бюро на 152-ой улице, чтобы дежурный сержант прислал сюда немедленно несколько полисменов, а затем извести полицейского врача. Это избавит меня от лишнего труда и потери времени.
Спустя минуты две Ник Картер уже был один в доме.
Прежде чем снова взяться за расследование, он довольно долго просидел в глубоком раздумье.
По-видимому, мысли его были чем-то сильно заняты.
Наконец он встал. Очевидно, он пришел к определенному решению.
Прежде всего он поднялся на верхний этаж, чтобы перенести опять вниз труп второго китайца, причем он еще раз удостоверился в том, что убийство было совершено именно таким образом, как он предполагал. Он снова убедился в том, что убийца никоим образом не мог проникнуть в дом извне.
В доме не видно было следов женской руки и потому повсюду лежал толстый слой пыли; лишь в некоторых местах изредка кто-то проводил тряпкой по мебели.
По середине столовой стоял круглый стол, под которым оказались кое-какие следы.
Ник Картер взял лист бумаги, бережно прикоснулся им к слою пыли, а затем зарисовал карандашом места, менее густо покрытые пылью.
Образовались очертания кинжала с крестообразной перекладиной.
Ник Картер улыбнулся.
Теперь он знал, какой вид имело оружие, которым китайцы были убиты и оставалось найти место, куда был спрятан кинжал. Задача эта была нелегка, так как умалишенные обыкновенно в таких случаях действуют весьма хитро и осторожно.
Ник Картер пытался стать на место убийцы, чтобы таким образом догадаться, куда кинжал мог быть запрятан. Но на этот раз его испытанный способ не привел к желаемой цели.
Вдруг он спросил себя, каким же образом кинжал вообще мог упасть под стол?
Вопрос этот казался несущественным. Но по первому взгляду было видно, что трупы обоих убитых китайцев находились в каком-то неестественном положении.
Ник Картер положил труп второго китайца именно так, как он лежал раньше.
Первый китаец лежал лицом вниз, но отнюдь не так, как лежит человек, убитый ударом кинжала сзади.
Руки и ноги находились в каком-то неестественном положении; носки были обращены оба в одну сторону, причем одна нога была закинута на другую.
Таким образом китаец, падая, должен был бы сделать верхней частью туловища пол-оборота в сторону, а об этом он наверно не думал в момент получение раны.
Второй китаец лежал на спине, руки и ноги были широко раскинуты. Человек, которому рана нанесена в спину, так не падает.
Из всего этого явствовало, что китайцы были убиты в другом месте, а трупы были принесены сюда и брошены, как попало.
Ник Картер вышел из комнаты и обошел все остальные помещения в доме, но безуспешно.
Нигде он не нашел ни малейшего следа, по которому он мог бы догадаться, где именно было совершено убийство.
Ник Картер вернулся в библиотечную комнату.
"Вот опять новое доказательство того, – подумал он, – что для умного человека вовсе не трудно замести все следы и вводить в заблуждение других. Я сначала был твердо убежден, что оба китайца были убиты именно здесь, а между тем, это вовсе не так. И ведь кет никаких указаний на место совершения убийства. В столовой оно не было совершено, здесь тоже нет. Надо будет восстановить положение дела, каким оно было вчера вечером: в предположении, что я откажусь окончательно от расследования, Пирзаль хотел устроить такое преступление, чтобы вызвать мой интерес к делу. Затем он сам себя привязал к креслу, чтобы убедить меня в том, что сам сделался жертвой неизвестных убийц. А каким образом убил он китайцев? Несомненно, он избрал для этого такое помещение, где он мог убить их одного за другим ударом кинжала в спину. Это могло иметь место лишь в одной из отдаленных комнат. А сюда можно отнести спальную Пирзаля. Ее то я еще и не осматривал. Надо будет сейчас же сделать это".
Ник Картер встал и поднялся на верхний этаж.
Он открыл первую попавшуюся дверь и сразу очутился в спальной.
Открыв окна и подняв занавесы, он начал обыск.
На первый взгляд и тут не было никаких следов.
Но затем Ник Картер, тщательно рассматривая пол при помощи увеличительного стекла, нашел вблизи двери маленькое пятнышко крови, величиной с булавочную головку.
Больше ничего в комнате не оказалось.
Ник Картер улыбнулся.
"Стало быть, Пирзаль принял все возможные меры предосторожности, – подумал он. – Вероятно, он положил на пол простыню или что-нибудь в этом роде, чтоб кровь не разбрызгалась по полу. Полагаю, впрочем, что эта была не простыня, а клеенка, так как всякая материя дала бы просочиться крови. Куда же он спрятал эту самую клеенку? Он знал заранее, что я обыщу весь дом, и потому с самого начала соблюдал крайнюю осторожность. Вынести эту вещь из дома он не мог, хотя бы уже потому, что весьма неохотно уходил из дома".
Ник Картер оглядел всю комнату.
На одной стороне стоял камин с остатками угля. Огонь в камине, по-видимому, давно уж не разводился, да и время года было не такое.
При внимательном осмотре камина Ник Картер заметил на верхних колосниках оттиски пальцев.
"Он не мог быть настолько глуп, – подумал Ник Картер, – чтобы спрятать эту вещь именно сюда. И все-таки именно здесь он стоял на коленях и для чего-то смотрел наверх в трубопровод. Посмотрю и я".
В камине стены были покрыты густым слоем сажи и паутины. Сверху падал слабый свет.
Сразу было видно, что здесь ничего не спрятано.
Вдруг, Ник Картер вскочил на ноги.
– Нашел! – воскликнул он, – все это очень просто! Полковник заглядывал сюда только для того, чтобы убедиться, ведет ли труба прямо наверх. А так как труба здесь действительно прямая, то труба из камина соседней комнаты может быть только горизонтальная или наклонная, так что там-то и можно спрятать, что угодно.
Ник Картер сейчас же перешел в следующую комнату, совершенно пустую.
Здесь, как и в спальной, в углу находился камин.
Ник Картер сейчас же вынул колосники.
Перед камином на полу лежал тонкий слой пепла и золы.
Ник Картер улыбнулся.
"Для того, чтобы замести все следы, – подумал он, – полковник рассыпал здесь пепел, но он в данном случае сам себя перехитрил".
Сыщик вынул из камина тщательно сложенный ковер из клеенки.
Когда он разложил его на полу, то увидел, что весь ковер был испачкан запекшейся кровью, причем на пол упал окровавленный кинжал, размеры которого в точности соответствовали очертаниям, снятым сыщиком на бумагу со следа в столовой.
– В общем, все это очень просто, – пробормотал Ник Картер, – и если войти в положение преступника и следить за ходом его мыслей, то ничего трудного нет в разгадке тайны.
Он сложил ковер и положил его вместе с кинжалом обратно в камин, так как пока еще не мог воспользоваться этими уликами.
Затем он собрался перейти в библиотечную комнату, как вдруг у парадной раздался сильный звонок.
Ник Картер предположил, что явились полисмены, вызванные Диком, и был весьма рад их приходу, так как намеревался передать им надзор за домом.
Но почему-то у него вдруг зародилось опасение, что опасения Дика были не напрасны. Какой-то внутренний голос говорил ему, что произошло нечто неладное.
* * *
Когда Ник Картер открыл дверь он увидел перед собой молодого человека с бритым лицом, по-видимому, приказчика из соседнего магазина. Человек этот был очень взволнован и сразу воскликнул:– Вы мистер Картер?
– Я самый.
– Слава Богу!
– Что случилось?
– Какой-то неизвестный господин вызвал меня по телефону, по поручению вашего помощника Дика, и поручил мне как можно скорее побежать к вам сюда и передать вам, чтобы вы немедленно явились домой, что вопрос идет о жизни и смерти!
Этого было достаточно для Ника Картера.
Моментально он вырвал листик бумаги из своей записной книжки, набросал на нем несколько строк и сунул его в руку молодому человеку, присовокупив банковый билет, достоинство которого он даже не успел просмотреть.
– Передайте это полицейскому врачу! – крикнул он, повернулся и выбежал из дома на улицу.
Молодой человек в недоумении покачал головой.
– Сумасшедший какой-то, – проворчал он, – впрочем, двадцать долларов за какие-нибудь сто шагов – плата недурная.
С довольной улыбкой он спрятал деньги в карман и отправился обратно в магазин.
У ближайшего угла Ник Картер встретился с вызванными полисменами.
Он им сказал только следующее:
– Постерегите этот дом, пока явится ваш капитан или я сам. Вы застанете там молодого человека, который передаст вам записку для полицейского врача. Сам он не причастен к делу, так что не вздумайте его задерживать.
Затем Ник Картер побежал дальше так быстро, что прохожие в недоумении оглядывались на него.
В весьма короткое время он добежал до своего дома.
Снаружи ничего подозрительного не было видно.
Но Ник Картер хорошо знал, что Дик не стал бы тревожить его напрасно, да еще в таких выражениях, по которым можно было судить, что действительно произошло нечто необычайное.
Ник Картер волновался, главным образом, потому, что именно Дик звал его на помощь; ведь Дик не раз уже бывал в весьма затруднительных положениях, и на его присутствие духа и физическую силу можно было вполне положиться.
Ник Картер распахнул входную дверь и побежал наверх.
Дверь библиотечной комнаты была открыта.
Когда сыщик переступил порог, он споткнулся о недвижное тело своего камердинера Иосифа, лежавшего на полу в луже крови. Рядом валялась бронзовая кочерга, которой камердинер был сбит с ног.
Стоявшие в коридоре зеркало и вешалка были разбиты вдребезги, и щепки с осколками повсюду валялись на полу.
Ник Картер наклонился к Иосифу, чтобы осмотреть его рану. Вдруг с лестницы, с криком и шумом сбежала одна из горничных.
– Ради Бога, хозяин! – кричала она, – наконец-то, вы явились.
– Да что собственно случилось? – спросил Ник Картер.
– Этот негодяй! Этот сумасшедший! Он чуть не убил всех нас!
– Где он?
– Убежал!
– Куда?
– Вниз по лестнице, через дверь на улицу! Иосиф хотел его задержать – сами видите, что из этого вышло! Этот человек бесновался как разъяренный зверь! А глаза какие у него! Никогда ничего подобного я еще не видела! Он ревел, орал и все время размахивал кочергой!
– Бросьте причитания и отвечайте на мои вопросы, – нетерпеливо проговорил Ник Картер.
– Я все еще дрожу от ужаса!
– Пустяки. Где мистер Дик?
– Он побежал за тем сумасшедшим!
– Где же он находился, когда этот человек начал бесноваться? Здесь или в комнате?
– Кто? Мистер Дик? Ну да, здесь, именно здесь!
– Почему этот человек пришел в такое волнение? Попробуйте рассказать мне все толком. Соберитесь с мыслями. Если мистер Дик погнался за тем человеком, то ничего ужасного нет, он скоро даст знать о себе по телефону. А теперь рассказывайте, как все было.
– Так вот, незнакомец приехал сюда на вашем автомобиле. Он был спокоен и шофер пригласил его в библиотечную комнату, предложив ему подождать там до вашего прихода. Мне он велел быть наготове, на случай, если бы тому человеку что-нибудь потребовалось, но сказал, чтобы я ждала, пока он меня позовет. Затем шофер ушел, чтобы почистить автомобиль.
– Где был Иосиф?
– Он куда-то ушел по делам. Вы, кажется, сегодня утром до вашего ухода дали ему кое-какие поручения?
– Верно. Что дальше?
– Дверь в библиотечную комнату была полуоткрыта, и я видела, как незнакомец взял книгу и начал читать. Он не производил впечатления помешанного, и я никогда не подумала бы, что он станет так безобразничать.
– Это неважно, что вы думали! Рассказывайте, что было дальше, скорее!
– Иосиф скоро вернулся, и я ему сообщила, что в библиотеке сидит посетитель. Он принес с собой большой пакет, который взял с собой и положил на стул, когда приветствовал незнакомца.
– Что за глупости! Положим, он не мог знать, в чем дело! Развернул ли он этот пакет?
– Нет, хозяин. Он его только положил на стул и заговорил с незнакомцем. Слова я не расслышала, но видела в щель, что они оба несколько раз оглядывались на пакет и наверно говорили о том, что в нем находилось.
Ник Картер сердито проворчал что-то. Дело в том, что в пакете находился большой американский национальный флаг, который он собирался преподнести в дар какому-то учреждению.
Теперь он понял, что именно произошло: красные и белые полосы флага вызвали у полковника припадок бешенства.
– Скоро после этого Иосиф вышел из комнаты, – продолжала горничная, – я уже собиралась подняться на верхний этаж, как он меня остановил. "Вот какой любопытный господин!" – обратился он ко мне, – "знаете, он хотел, чтобы я открыл пакет и показал ему, что в нем находится. Ведь это нахальство! Сначала он меня спросил, что находится в пакете, а когда я ему сказал, что американский флаг, то он во что бы то ни стало хотел его рассмотреть и все просил, чтобы я его развернул. Я ему, конечно, сказал, что не могу этого сделать, что это дело хозяина, который поручил мне принести пакет и отнести его в библиотеку. Интересно знать, посмеет ли он сам открыть пакет".