Картер Ник. Месть Мафии

   Как только ему это удалось, он дал хозяину еле заметный знак, вследствие чего тот наскоро вытер руки об передник и, просияв всем лицом, подошел к сыщику.
   – Кого я вижу? Вы здесь – в Нью-Йорке? Как живете, можете?
   Ник Картер, видимо обрадованный, встал и крепко пожал протянутую ему руку.
   – А, это вы, Мак-Коркль. Ну, как дела?
   – Вот так приятный сюрприз! Добро пожаловать, мистер Спада, я ведь не забыл дружеской услуги, которую вы мне оказали в свое время. Помните, когда я тогда, у вас в Италии – вы меня извините, но у вас там нравы отчаянные. Помните, меня тогда обокрали дочиста и вы открыли мне, постороннему вам человеку, кредит, пока я получил деньги из дома? Но теперь выпейте чего-нибудь вкусненького. Чем я еще могу быть полезен вам?
   – Да ведь я писал вам насчет комнаты, которую просил нанять для меня, – ответил сыщик, еле заметно мигнув хозяину.
   – Все готово к вашим услугам, – уверил Мак-Коркль, – это совсем недалеко отсюда, за углом, среди ваших земляков, в точности согласно вашему желанию, мистер Спада. Быть может, угодно будет пройти туда вместе со мной?

* * *

   Ник Картер остался весьма доволен ловкостью, с которой Мак-Коркль разыгрывал перед остальными гостями комедию свидания с ним.
   Понятно, все это было инсценировано самим же сыщиком.
   Мак-Коркль принадлежал к числу тех людей, на преданность которых Ник Картер мог вполне положиться.
   Несколько лет тому назад Мак-Коркль был обвинен в тяжком преступлении и все улики говорили против него.
   В последний момент Нику Картеру удалось доказать невиновность несправедливо заподозренного человека и спасти его от пожизненного тюремного заключения, быть может, даже от электрического стула.
   Мак-Коркль не забыл этой услуги и с того времени относился к Нику Картеру, как к своему благодетелю.
   Он с радостью согласился содействовать сыщику в предпринятом им деле, обещав сделать все, что в его силах.
   В виду этого он не только нанял для сыщика в одном из близь лежащих домов комнату, но и устроил телефонное сообщение между этой комнатой и одним из кабинетов на верхнем этаже здания полицейского управления, причем проводившие телефонное сообщение рабочие даже не догадались, в чем собственно дело.
   Мак-Корклю это удалось сделать потому, что он сам по призванию был механиком и потому сумел провести тайные провода из комнаты, нанятой для сыщика, на крышу своего дома, работая лично по ночам.
   Отсюда провода уже шли дальше к зданию полицейского управления.
   Об этом важном телефонном соединении кроме самого Ника Картера и его помощника Дика знали лишь еще Мак-Коркль, начальник полиции и состоявшая на службе полиции вполне достойная доверия телефонистка; она в течение последних недель неотлучно находилась в кабинете полицейского управления, ожидая времени, когда Ник Картер воспользуется телефоном.
   Прежде чем уехать в Чикаго, Ник Картер заявил Мак-Корклю следующее:
   – Когда мы увидимся с вами в следующий раз, то вы меня не узнаете: я буду наряжен итальянцем, а звать меня будут Марко Спада. Но если вы увидите человека, который сердито разломает посередине сигару и швырнет куски на пол, то знайте, что это я, хотя бы я и был в другом гриме.
   Теперь-то Ник Картер и дал этот знак, а Мак-Коркль прекрасно сыграл свою роль.
   Мак-Коркль обратился к буфетчику и громко произнес:
   – Подайте угощение для всех присутствующих. Представляю вам моего доброго приятеля. Когда я пять лет тому назад путешествовал по Италии и меня там обокрали, он с полной готовностью ссудил меня деньгами, чего, пожалуй, и родной брат не сделал бы. А ведь я ему был чужой. Выпьем, господа, за здоровье моего доброго приятеля Марко Спада.
   Тем временем открылась дверь и вошел другой итальянец.
   Он как бы не заметил веселья присутствовавших, тяжелыми шагами подошел к буфету и на ломаном английском языке потребовал кружку пива.
   – Алло, Тони! Идите сюда, здесь найдется еще место для вас! – крикнул ему Мак-Коркль, сидевший за одним столом с Ником Картером.
   Новопришедший оглянулся и посмотрел на стол, где сидел Мак-Коркль.
   Затем он улыбнулся и, держа кружку пива в руке, подошел к столу.
   – Позвольте вас познакомить: ваш земляк, Антонио Вольпе, – представил его сыщику Мак-Коркль, – а это мистер Спада, мой добрый приятель и давнишний клиент.
   – Очень рад познакомиться с вами, – обратился Ник Картер к пришельцу.
   – Это тот самый господин, который нанял ту комнату? – спросил Антонио Вольпе.
   – Он самый и есть, – подтвердил Мак-Коркль итальянцу.
   Затем Мак-Коркль пояснил Нику Картеру.
   – Антонио живет в том же доме и, кажется, занимает комнату рядом с вашей. Если вы пожелаете осмотреть вашу комнату, то он охотно проводит вас туда, а мне не для чего идти с вами.
   К радости Мак-Коркля итальянцы завели теперь беседу на своем родном языке, причем один пытался заговорить другого.
   В конце концов они оба встали и распростились с Мак-Корклем.
   – Надеюсь, я вас потом еще увижу у себя? – спросил он.
   – Сегодня я уже не вернусь, но я не буду пропускать ни одного дня, чтобы не заходить сюда и поговорить с вами.
   – Прекрасно. Прощайте, мистер Спада. До свидания, Антонио.
   Сыщики вышли из ресторана.
   – За тобою следят после твоего возвращения в Нью-Йорк? – шепотом спросил Ник Картер, когда они вышли на улицу.
   – Нет, – ответил Дик.
   – Отлично. Зато за мной следят весьма внимательно, хотя сегодня вечером мне удалось отделаться от моего шпиона.
   – Но Мак-Коркль так великолепно сыграл свою роль, что этот шпион ничего не заметил бы, если бы даже и присутствовал при этом трогательном свидании, – заметил Дик, смеясь, – я наблюдал в окно за всей этой сценой – она была разыграна великолепно.
   – Ты прав, Дик, и я даже жалею, что того господина не было здесь. Но не будем говорить об этом, пока не войдем в нашу комнату.
   Вслед за тем они вошли в указанный дом и поднялись на самый верхний этаж.
   Комната была обставлена весьма уютно и изящно.
   Она была выдержана в незатейливом вкусе южан до мелочей, в роде немного ярких обоев и стиля картин, развешанных по стенам.
   На полу лежал красивый ковер с узором из пестрых цветов.
   На картинах были изображены различные красавицы с классическими чертами лица, пышными формами и прекрасными волосами.
   По стенам были расставлены уютные кожаные кресла; у одной стены стояло механическое пианино, валики которого представляли собой целую коллекцию всех итальянских популярных песен; у другой стены стоял граммофон с громадным набором всевозможных пластинок.
   В конце концов Ник Картер с особенным удовольствием обратил внимание на сиявшую новизной кровать с мягким матрацем и шелковыми одеялами.
   – Черт возьми! Недурная обстановочка! – воскликнул Ник Картер с довольным видом, – здесь пожить будет недурно. А если еще и стены, потолок и прежде всего дверь, не пропускают звуков, чтобы нас здесь не могли подслушать, то поздравляю тебя с умением устраиваться, Дик.
   – Об этом не беспокойся, – отозвался Дик, улыбаясь, – здесь можно тебя убить по всем правилам искусства, а ты кричи, сколько хочешь, твой сосед в следующей комнате не услышит ни малейшего звука. Тен-Итси великолепно устроил все это.
   – А где телефон?
   – Его просто гениально запрятали Патси, Тен-Итси и Мак-Коркль. Я преклоняюсь перед твоей догадливостью, Ник, но готов заключить с тобой пари, что ты в течение суток не найдешь аппарата.
   – Возможно, что я все-таки выиграл бы это пари, – ответил Ник Картер, – но так как времени у меня немного, то ты уж лучше прямо покажи мне, где он находится.
   – Пойдем, – отозвался Дик.
   Он направился к нише в стене, отвернул конец ковра и указал на маленький люк в полу.
   Открыв этот люк, он вынул из находившегося под ним отверстия телефонный аппарат, к которому был прикреплен большой моток изолированной проволоки.
   – Как в сказке! – воскликнул Дик, – стоит тебе постучать об пол, и ты получаешь возможность беседовать, с кем угодно.
   Ник Картер рассеянно улыбнулся. Он был слишком занят своими мыслями и не отвечал на шутки помощника.
   Он приложил трубку к уху, позвонил и прислушался.
   Он в свое время условился с начальником полиции, что телефонистка, как только услышит звонок, должна произнести пароль: "Все готово".
   И Ник Картер, внимательно слушая, расслышал слова:
   – Все готово.
   – Отлично! Говорит Ник Картер, – ответил сыщик, – я довольно долго заставил вас ждать, госпожа?
   – Да, четыре недели и два дня, – послышалось в ответ, – я за это время успела прочитать штук полтораста романов.
   – Вот как! Дело не маленькое. Надеюсь, вы не пострадали от столь усиленного чтения. Будьте добры известить начальника, когда увидите его завтра утром, что я взялся за дело и начинаю действовать энергично.
   – Слушаю, – отозвалась телефонистка.
   – Что он, беспокоился по поводу моего долгого молчания?
   – Конечно.
   – Так вот: сообщите ему, что я здоров и невредим. Прощайте, госпожа.
   – Прощайте, мистер Картер.
   Сыщик отдал Дику слуховую трубку, а тот положил ее обратно в углубление и затем закрыл люк. Когда он привел в порядок ковер, комната имела опять прежний вид.
   – А теперь возьмемся за работу, – произнес Ник Картер, взглянул на часы и прибавил:
   – Как быстро время проходит. У меня остается всего только полчаса.
   – Что у тебя, свидание?
   – Самое настоящее, – шутил Ник Картер, – мне сегодня вечером предстоит познакомиться с какой-то дамой.
   – Экий счастливец. Сколько ей лет?
   – Она не моложе семнадцати, но и не старше семидесяти.
   – Хорошенькая?
   – Бог ее знает. Вообще я понятия не имею, хороша ли она или дурна собой, молода или стара, девица она или замужняя, ангел она или черт. Да оно впрочем, и безразлично. Слушай теперь, что я тебе расскажу, Дик.
   И Ник Картер в кратких словах рассказал своему помощнику все то, что с ним случилось после того, как он расстался с ним на вокзале в Чикаго.
   – Теперь ты все знаешь, – заключил он свой рассказ, – и я попрошу тебя рассказать мне, что ты делал все это время?
   – Не стоит и говорить.
   – Ты, конечно, сейчас же после приезда в Нью-Йорк поселился в смежной комнате?
   – Да, но этим и ограничилась моя работа. Я все это время жил припеваючи и ничего не делал.
   – Познакомился ли ты с кем-нибудь?
   – Кое с кем, да, но все это ничего не стоит.
   – Стало быть, тебе не удалось познакомиться с членами союза "Черной руки"?
   – К сожалению, нет, хотя это было бы весьма интересно.
   – В общем я доволен этим, так как я решил внести некоторые изменения в известные тебе мои планы. Дело в том, что я пришел к убеждению, что тебе не следует пытаться попасть в союз в качестве участника, а что ты должен будешь пасть его жертвой.
   – Приятная перспектива, нечего сказать.
   – Поэтому ты где-нибудь поблизости откроешь итальянскую банкирскую контору.
   – Это звучит более симпатично.
   – Затем я дам понять моим приятелям, что ты человек весьма богатый, бросивший свою родину из-за несогласий во взглядах с прокурором, что твое имя Антонио Вольпе служит тебе только псевдонимом, что ты парень покладистый и что из тебя можно будет выжать порядочную сумму.
   – Веселые виды на ближайшее будущее, – сухо заметил Дик и прибавил: – А не лучше ли будет, если ты будешь говорить обо мне только хорошее? Ведь члены союза "Черной руки" так или иначе возьмутся за меня. Тогда дело становится безобиднее, и ты можешь сыграть роль преданного друга.
   – Пожалуй, это верно. Но я, конечно, лишь весьма неохотно дам согласие на твое убийство.
   – Ты просто душа-человек.
   – Причем я устрою так, что твое убийство будет возложено на меня, – заявил Ник Картер, улыбаясь. – Я обязательно должен кого-нибудь убить, чтобы заслужить доверие членов общества. Вот почему я и изменил свой план, так как тебя я скорее всего сумею укокошить.
   – Великолепно! Быть по сему! – воскликнул Дик, – а члены мафии, конечно, подумают, что ты на самом деле совершил убийство, и потому почтят тебя полным доверием.
   – Будем надеяться. Но теперь я должен идти.
   – Не придти ли мне совершенно случайно в Атлантический сад?
   – Нет, пока не двигайся с места, Дик. Нас еще не должны видеть вместе, – ответил Ник Картер и ушел.

* * *

   Ровно в половине одиннадцатого Ник Картер вошел со стороны Бовери в большой Атлантический сад.
   Как всегда по субботам, ресторан был переполнен, и сыщику стоило большого труда получить отдельный столик.
   Ему было нелегко удержать этот столик исключительно за собой, так как масса прибывающих гостей домогалась присесть к нему.
   Около четверти двенадцатого в зал вошли кавалер с дамой. Они направились прямо к тому столику, за которым сидел Ник Картер, и присели к нему, не спросив даже разрешения.
   Так как сыщику не было поручено задать пришедшим какой-либо вопрос и таким образом удостоверить их личность, то он решил до поры до времени не обращать на них никакого внимания и предоставить им начать переговоры. Он нисколько не сомневался в том, что это была именно та чета, которую имел в виду Меркодатти, тем более, что беглым взглядом он убедился, что, как изящно одетая дама, так и ее кавалер – родом из Италии.
   Спустя несколько времени кавалер встал и ушел так тихо и незаметно, что даже Ник Картер обратил на это внимание лишь тогда, когда он уже подходил к выходу из зала.
   Дама осталась на своем месте.
   Она была красавица, каких мало, и своим страстным, южным лицом напоминала только что распустившийся пышный цветок граната.
   Ник Картер еще думал над тем, как теперь быть, как вдруг заметил, что на него устремились ее черные глаза.
   – Давно ли вы уже находитесь в этой стране, мистер Спада? – спросила она.
   Стало быть – пароль. Ник Картер немедленно ответил:
   – Для меня существует одна только страна, все мои помыслы постоянно там.
   – Вы говорите об Италии?
   – Именно, об Италии.
   Беседа прекратилась.
   Но Ник Картер взглянул на большие стенные часы, на которых было без десяти двенадцать, и произнес:
   – Не пора ли нам уходить?
   – А куда вы еще собираетесь в столь поздний час?
   – Я условился быть в определенном месте.
   – Ах, вы условились быть в определенном месте, – как-то машинально повторила она.
   Хотя они теперь уже обменялись условленными репликами, прелестная незнакомка все еще не собиралась уходить. Она не вставала с места и устремила на Ника Картера свои большие, черные глаза с выражением, смысл которого сыщик не мог разгадать. Взгляд ее выражал бесконечную печаль и горе. Ему даже казалось, что она хотела сообщить ему нечто весьма и весьма важное.
   Наконец она собралась с духом, перегнулась через стол и шепнула Нику Картеру.
   – Известно ли вам, что вы затеваете и куда я должна проводить вас?
   – Я знаю только то, что я должен встретиться с вами здесь, а затем без рассуждений довериться вам, – ответил Ник Картер.
   – Неужели, – настойчиво продолжала молодая женщина, – вас не предостерегает внутренний голос, не говорит вам, чтобы вы не подвергались ожидающей вас опасности?
   – Нет! Да я, говоря правду, и не задумывался над этим, – спокойно возразил сыщик.
   – Вы не доверяете мне? Сознайтесь.
   – Рассудок велит относится к каждому человеку с недоверием, пока можно будет убедиться, что доверие не будет обмануто, – уклончиво ответил сыщик.
   Она взглянула на стенные часы.
   – У нас есть еще несколько минут времени, – шепнула она, – как бы я хотела, чтобы вы мне поверили. Как бы я хотела быть вашим другом.
   – Почему бы нам и не подружиться? – ответил Ник Картер, пожимая плечами.
   – Я нисколько не в обиде на вашу неотзывчивость, так как вы, конечно, должны предполагать, что я испытываю вас, как это уже делал сегодня Меркодатти.
   – А если я на самом деле так предполагаю? Что вы тогда сделаете?
   – Что-то такое в вас производит на меня впечатление, что я так искренно хочу вам помочь, но... – впрочем тише. Надо уходить.
   Она встала со стула и Ник Картер ясно заметил выражение безграничного страха на ее лице.
   Сыщик молча поднялся и вслед за прелестной незнакомкой вышел на улицу, где еще царило оживление.
   – Куда мы теперь направимся? – спросил он.
   – Немного дальше нас ожидает закрытая карета. Вот сюда, прошу вас.
   Пройдя шагов сто, она снова остановилась и указала на карету.
   Ник Картер подошел к ней и поспешил открыть дверцы.
   Когда карета быстро помчалась вперед, он спросил свою спутницу.
   – Что это вы хотели сказать мне в ресторане, когда вдруг остановились на полуслове? И отчего вы не докончили вашей фразы?
   – Оттого, что за нами следили, – тихо ответила она.
   – Кто следил?
   – Пеллурия.
   – Быть не может. Я нигде его не видел.
   – И все-таки он был там. Он стоял возле двери.
   – Вы, кажется, боитесь его?
   – Его боятся все, придет и ваш черед бояться его.
   – Я знаю чувство страха только по названию, – спокойно ответил Ник Картер.
   – Смею ли я верить этому? Действительно ли вы храбрее других? – нерешительно спросила она.
   – Я всегда говорю одну правду.
   – Вы не обманете моего доверия, если я буду говорить с вами совершенно откровенно?
   – Прежде чем ответить позвольте спросить: вам поручено задавать подобные вопросы?
   – Нет, я говорю от себя самой! Итак, вы не выдадите меня?
   – Если вы считаете меня способным на подобный поступок, то лучше ничего не говорите, – резко ответил Ник Картер.
   – И вы будете также откровенны со мной, как и я с вами?
   В этом момент внутренность кареты озарилась светом уличного фонаря и сыщик ясно мог видеть лицо своей прелестной собеседницы. К удивлению своему он заметил, что у нее на глазах были слезы.
   Его "шестое чувство" подсказало ему, что он вполне может ей довериться.
   – Да, я вам верю вполне, – произнес он более сердечным тоном, чем говорил до сих пор, – не знаю, что именно влечет меня к вам. Во всяком случае не ваша красота, такие качества на меня не действуют. Но мне почему-то кажется, что мы с вами будем друзьями.
   – Дай-то Бог! Он один знает, что мне нужен совет и поддержка.
   – Я готов служить вам и тем и другим.
   – Поклянитесь! – воскликнула она со сверкающими глазами.
   – Клянусь честью, я буду вам верным другом!
   – Помните, – произнесла она, – ваша клятва равносильна присяге на престоле Всевышнего и она не может быть отменена той присягой, которую от вас потребуют в ближайшем будущем!
   – Ничто не может уничтожить данное мною честное слово!
   – Я верю вам!
   Она помолчала немного и вдруг заговорила совершенно иным тоном:
   – Известно ли вам вообще, куда я вас везу?
   – Ни малейшего понятия не имею.
   – Но вам по крайней мере известно, почему именно мне поручено проводить вас?
   – Мне известно только то, что мне сообщили Меркодатти и Пеллурия. По их словам мне предстоит быть причисленным к тайному сообществу, поставившему себе целью, уничтожение союза "Черной руки".
   – Вот как? И вы верите этому?
   – Нет, я не так легковерен. Мне кажется, что я еду именно на сходку союза "Черной руки".
   – Так оно и есть. Но теперь объясните мне: каким образом вы могли согласиться вступить в подобный союз? У вас совсем не такой вид. Я не допускала возможности, чтобы такие люди, как вы, могли стремиться к тому, чтобы вообще приходить в общение с членами союза "Черной руки".
   – Приходить в общение еще не значит разделять принципы, – возразил сыщик, – мало ли по каким причинам приходится знаться с теми или иными людьми. Вспомните, что великие и знаменитые исследователи часто переодевались в самые вычурные наряды, чтобы ознакомиться с бытом некоторых диких народов. Говорят, что один из самых известных исследователей Африки принял участие в трапезе, где дикие ели человеческое мясо, с тем только, чтобы не возбуждать подозрений и не рисковать жизнью.
   – Ну, это увертки. Вы производите впечатление человека серьезного и наверно у вас есть определенные основания действовать именно так, а не иначе.
   – Что ж, предположите, что я настолько близко сошелся с Пеллурия и Меркодатти, что не могу уже отступить. Что отказаться от вступления в союз значило бы подвергать опасности мою жизнь.
   – Вы только что говорили, что знаете страх только по названию.
   – Страх перед людьми, да. Но не боязнь насильственной смерти.
   – Да, – проговорила она дрожащим голосом, – эту боязнь испытывает всякий. Я испытываю ее день и ночь, хотя я дочь...
   Вдруг она оборвала свою фразу. Ник Картер ждал пока она снова заговорит, но так как она упорно молчала, он, наконец, спросил:
   – Хотя вы дочь... кого именно?
   – Я Лючия Беллини, – вырвалось у нее таким тоном, точно она ожидала, что ее заявление произведет ошеломляющее впечатление на ее спутника.
   Но названное имя не произвело впечатления на сыщика, хотя его итальянские друзья неоднократно упоминали о нем с каким-то особым благоговением.
   – Неужели мое имя вам ничего не говорит? – спросила она в тот момент, когда при свете другого фонаря могла всмотреться в лицо своего собеседника, выражавшее, однако, лишь любопытство, но ни страх и уважение.
   – Ничего решительно.
   – Вы никогда не слыхали его?
   – Слыхал и даже не раз в течение сегодняшнего дня!
   – Но раньше не слыхали?
   – Никогда.
   – Между тем Пеллурия и Меркодатти уверяли, что вы уже состоите членом союза "Черной руки".
   – Странно. Откуда они это взяли?
   – Они предположили это потому, что вы во время беседы с ними сделали два жеста, известных лишь членам союза "Черной руки".
   – Это интересно. Но я даю вам слово, что Меркодатти и Пеллурия заблуждаются.
   – Слава Богу. Я охотно верю вам, но прошу вас об одном: не подавайте виду, что вы не знаете, кто такой Беллини. Не смею вам сказать причину, но поверьте, что это будет лучше для вас.
   – Благодарю за совет. Но если я буду утверждать, что уже состою в союзе, то мой обман весьма скоро обнаружится.
   – В таком случае не распространяйтесь об этом совсем. Но ведь я могу вам дать указания, благодаря которым вам удастся выйти из этого дела целым и невредимым. Нам предстоит еще довольно длинный путь и времени у меня на это хватит.
   – Я весьма благодарен вам за вашу любезность, – просто ответил Ник Картер, но по его сердечному тону она догадалась, что он вполне доверяет ей.

* * *

   – Откуда вы явились? – внезапно спросила Лючия, помолчав немного.
   Ник Картер удивленно взглянул на свою спутницу, но прежде чем он успел что-либо ответить, она произнесла:
   – Если к вам обратятся с этим вопросом, вы должны ответить: "из недр прошлого".
   – Ага, понимаю, – отозвался сыщик, – вы собираетесь дать мне указания.
   – Именно. Но запомните ли вы все эти ответы?
   – Конечно.
   – Далее вас спросят: "куда вы идете?" – продолжала Лючия.
   – А на это что следует ответить?
   – "В недра будущего!" Затем спросят: "всегда ли вы обретаетесь в тени?" а вы ответите: "я работаю в тени, но во время игры надо мной сияет солнце!" вы запомните это?
   – Слово в слово.
   – Вот и все, что вы должны знать. Впрочем, позвольте. Я еще забыла сообщить вам историю моего имени, а с ней вы должны быть знакомы, если хотите с успехом выдержать испытание.
   – Разве ваше имя имеет историю? – спросил Ник Картер, интерес которого к его прелестной собеседнице возрастал все больше.
   – Да, дело в том, что союз "Черной руки" основан лет двести тому назад одним из моих предков. Сначала это было революционное тайное общество, которое преследовало исключительно политические цели.
   – Я что-то такое припоминаю, – заметил сыщик, – так как мне известна история возникновения всех тайных итальянских обществ. Все они возникли по одному и тому же поводу и представляли собой оплот народа против его притеснителей.
   – Совершенно верно. Со дня основания союза "Черной руки" во главе его всегда стоял какой-нибудь член семьи Беллини.
   – Теперь то я понимаю значение этого имени.
   – Да, причем само по себе это имя обыкновенно не произносится, исключение делается только в особо важных случаях.
   – Понимаю. Имя это чтится членами союза, как святыня?
   – Да. Мы все проживаем здесь под вымышленными именами, причем это известно только членам союза.
   – Тем не менее, вы назвали мне сразу ваше настоящее имя?
   – Лишь для того, чтобы испытать вас, – ответила Лючия, – я хотела посмотреть, какое впечатление оно на вас произведет.
   – Вы давеча говорили о вашем отце. Вероятно, он в настоящее время состоит главой союза?
   – Да, но только номинально. Дело в том, что союз этот распадается на тысячи отделов, которые все сосредотачиваются вокруг одного общего центра, называемого "домом Беллини". По всей вероятности и вас спросят, посещали ли вы уже этот дом.
   – А что мне следует ответить, если меня спросят об этом?
   – Ответа от вас не будут требовать, по крайней мере, словами. Вы должны схватить и поднять вверх то лицо, которое обратится к вам с этим вопросом, если только у вас на это хватит сил и независимо от того, кто бы ни спросил, даже, если бы это была я.
   – Полагаю, что у меня хватит сил, – с улыбкой ответил Ник Картер, – однако, странный это ответ.
   – Пожалуй странный, но его, именно, от вас и ждут. Конечно, вы не должны наносить вреда спросившему. Он затем встанет и будет приветствовать вас рукопожатием и это избавит вас от необходимости давать ужасную клятву.