Картленд Барбара. Чудо для мадонны

   Эта картина не была написана Рафаэлем, а лорд Миер знал, что именно она считается наиболее ценной во всем собрании этого палаццо.
   Молча стоял он перед ней, пытаясь уловить, чем отличается манера письма от рафаэлевского. Потом он ощутил беспокойство, внутреннее напряжение князя, который тоже молчал, неподвижно стоя позади него.
   Довольно долго лорд Миер не двигался с места, потом повернулся и пошел к той картине, о которой князь упомянул раньше. Он был почти уверен, что в этот момент у князя вырвался вздох облегчения, как если бы он опасался, что гость усомнится в подлинности Рафаэля.
   Картины в других залах — все, как сказал сэр Юлиус, безусловно, являлись неотъемлемой частью художественной славы Флоренции.
   Переходя от одной картины к другой, лорд видел, что большинство из них — подлинники, хотя он различал и копии. Во всяком случае, его убеждение, что «Мадонна Ансидеи» выполнена не кистью Рафаэля, отнюдь не поколебалось.
   Еще несколько небольших полотен вызвали у него подозрение в отношении подлинности, но они не так много значили для него.
   Обход палаццо подходил к концу, и лорд Миер уже начинал склоняться к мысли, что им с сэром Юлиусом придется уехать, не повидав Флоренчию, когда неожиданно он увидел ее. Девушка шла навстречу по коридору, и лорду показалось, что она только что сошла с одной из картин.
   Она произвела на него столь сильное впечатление накануне вечером, что он немного боялся, что при свете дня Флоренция покажется не такой красивой. Но сейчас, когда она приближалась, лорд Миер испытал то же потрясение, которое он чувствовал, стоя перед любой из совершенных рафаэлевских мадонн.
   — А вот и ты, Флоренчия! — воскликнул князь. — Я забыл сказать тебе, что сегодня днем у нас будут два именитых гостя, и опасался, что ты можешь их не застать.
   Слова были достаточно обычные, но лорд Миер был уверен, что князь лжет.
   Он умышленно не сказал дочери, что лорд Миер и сэр Юлиус приедут посмотреть картины. Хотя понять причину такого обмана было трудно, чувствовалось, что князь смущен появлением дочери.
   — Да, я здесь, папа, — приветливо откликнулась Флоренчия.
   Она протянула руку лорду Миеру, и он так же, как прошлым вечером, почувствовал, что ее пальцы дрожат.
   И в глубине ее глаз застыл все тот же страх. И при виде этого глубоко скрытого страдания лорд Миер всем своим существом ощутил, что он должен помочь этой хрупкой юной девушке.
   — Вам понравились наши картины? — спросила она.
   — Они великолепны! — ответил лорд Миер. — Особенно «Мадонна Ансидеи». Я увидел ее впервые, но много слышал о ней раньше.
   Как и ожидал, он заметил легкое беспокойство в глазах Флоренчии и понял, что и ей известно о подмене подлинника копией. . Сэр Юлиус ожидал их в том же зале, где они оставили его. Им пора было покинуть палаццо, поскольку князь не делал попытки задержать их. Однако по дороге к выходу лорд Миер остановился под предлогом, что хочет получше рассмотреть гравюру по металлу с изображением мадонны с младенцем.
   Остановившись перед ней, он тихо сказал, обращаясь к Флоренчии:
   — Она очень похожа на вас! Флоренчия улыбнулась:
   — Папа тоже так говорит, но мне трудно судить.
   — Но не мне.
   Заметив, что князь и сэр Юлиус уже не могли их услышать, лорд спросил:
   — Когда я смогу увидеться с вами? Вы ведь знаете, что нам необходимо многое сказать друг другу.
   — Это невозможно… совершенно невозможно! — поспешно возразила Флоренчия.
   — Но почему? Мне необходимо вас увидеть!
   Она подняла глаза, и лорд подумал, как и прошлым вечером, что в них была и мольба о помощи, и сознание его бессилия.
   — Я должен вас увидеть! — повторил он настойчиво. Флоренчия покачала головой.
   — Должен же быть какой-нибудь способ? Девушка сделала неопределенный жест рукой, в котором было что-то жалобное и безнадежное.
   — Когда я увидел вас, мне показалось, что вы слишком прекрасны для земного создания. Теперь-то я понимаю, что, живя здесь, в окружении этих необыкновенных картин, вы приобрели нечто, чего лишены обычные женщины.
   У нее перехватило дыхание. Его слова глубоко тронули ее. Она прошептала:
   — Если бы только я могла… действительно войти в… картину и навсегда остаться висеть на стене. Тогда я была бы… спасена!
   — Если бы это было возможно, вы загубили бы свою жизнь!
   Не успел лорд произнести эти слова, как понял, что невольно причинил девушке боль. Тень пробежала по ее лицу, и она ответила:
   — Иногда… легче… умереть… чем жить! Тон ее голоса глубоко поразил лорда Миера, но в этот момент князь обнаружил, что они отстали и окликнул дочь:
   — Флоренчия!
   Его зов эхом раскатился, казалось, по всему коридору с его арками и расписными потолками, и Флоренчия виновато отозвалась:
   — Я… иду, папа!
   Она быстро направилась к выходу, и лорду ничего не оставалось, как последовать за ней.
   Только когда они достигли верхней площадки лестницы и увидели, что сэр Юлиус уже садится в карету, лорд произнес:
   — Не теряйте надежды. Просто верьте мне. В глубине ее глаз будто на мгновение блеснул солнечный лучик, но тут же вновь уступил место привычному выражению страха. И хотя она не произнесла ни слова, лорд чувствовал, что в сердце девушки уже не было места надежде.
   Касаясь ее руки, лорд Миер ощутил, что всем своим существом откликается на ее волнение, что их встреча предопределена и сердца их бьются в унисон. Видимо, Флоренчия чувствовала то же самое, и ее пальцы на короткий миг доверчиво прильнули к его руке.
   Она стояла, опустив глаза, и снова напомнила лорду Миеру мадонну Рафаэля.
   Когда карета отъехала, перед его глазами возникло необычайное видение: Флоренчия на вершине безлесного холма у подножия креста.
 
   Они возвратились на виллу, сэр Юлиус удалился в свои покои отдыхать, а лорд послал за Хиксом. Тот явился, всем своим видом говоря, что у него есть новости для господина.
   — Итак, Хикс?
   Лорд присел на край кровати. Хикс подошел поближе и заговорил, понизив голос;
   — Я разузнал кое-что из того, что хотелось узнать вашей светлости.
   — Что же это?
   — Во-первых, милорд, касательно ожерелья. Похоже, с ним связана какая-то тайна.
   — Что за тайна?
   — Видите ли, милорд, одна из служанок во дворце Соджино — прелестная крошка — сказала мне, что, похоже, оно исчезло года этак два тому назад, и с тех пор о нем ни слуху ни духу!
   Хикс выразительно взглянул на хозяина, но лорд только сказал:
   — Продолжайте!
   — Потом я узнал, что, как ни странно, милорд, у князя и его семьи с деньгами туго, во дворце наводят всякую экономию. Поговаривают, что они и вещи продают.
   Именно это ожидал услышать лорд Миер, поэтому он только кивнул, а Хикс продолжал свой рассказ:
   — Она не знает точно, что было продано, но об этом говорили старшие слуги.
   — Это все?
   — На сей момент — да, милорд. Но у меня свидание с ней. Уж очень горяча! А как любит англичан! Хикс слегка приосанился.
   — Хорошая работа, Хикс! Я еще просил вас разузнать, вернулся ли князь Антонио в Италию.
   — Я об этом не забыл, — быстро отозвался Хикс. — Он возвращается нынче ночью, па крайней мере его ждут, и остановится во дворце.
   — Спасибо, Хикс! Это-то я и хотел узнать. Когда встретитесь со своей девушкой сегодня вечером, пока я буду на обеде, узнайте, какую комнату будет занимать князь.
   При мысли о предстоящем свидании на губах Хикса появилась легкая улыбка.
   — Я вас не подведу, милорд, не сомневайтесь.
   — Как только узнаете, сообщите мне, как бы поздно вы ни вернулись? Понятно?
   — Да, милорд!
   Лорд Миер переоделся и снова вышел посидеть в саду.
   Однако сейчас даже лучи предзакатного солнца, которые играли на шпилях и башнях города, даже воды Арно, мерцающие всеми цветами палитры художника, не давали ему забыть умоляющие о помощи глаза Флоренчии. Глаза ребенка, который инстинктивно просит поддержки у того, кто старше и мудрее, чем он.
   Лорд чувствовал ее отчаяние, хотя девушка еще не сказала ему ни слова.
   Он знал, что всем своим разумом, всей своей чистой непорочной душой она восстает против того, что многие уже считали ее судьбой.
   Спрашивая себя, откуда ему знать об этом, лорд Миер не находил иного объяснения, кроме того, что обаяние Флоренчии для него то же самое, что обаяние и власть работ Рафаэля.
   Он все знал, как если бы они были давно и близко знакомы.
   Сосредоточившись, лорд Миер призвал на помощь все свое профессиональное мастерство, как он делал это всегда, приступая к тому, что называл работой. Прежде всего лорд тщательно обдумал все, что знал о семьях Соджино и Гориция.
   Он проанализировал также все, что заставило его усомниться в подлинности «Мадонны Ансидеи». Но когда он подвел итог своим размышлениям, все вопросы все еще оставались без ответа. Странная головоломка не складывалась.
   Лорд просидел в саду до захода солнца, пока не наступило время переодеваться к обеду.
   Сев вместе с хозяином дома за прекрасно сервированный стол, на который подавались не менее превосходные блюда, он заметил, что у сэра Юлиуса утомленный вид. Как только они покончили с едой, лорд встал с кресла и сказал:
   — Опасаюсь, что наша поездка в палаццо и званый вечер накануне подорвали ваши силы. Не прилечь ли вам?
   — Я бы с удовольствием так и сделал, — благодарно произнес сэр Юлиус. — Мне только неловко, что я так плохо принимаю вас.
   — Уверяю вас, я всем доволен и буду рад просто почитать хорошую книгу и поразмышлять о тех великолепных картинах, которые видел сегодня.
   — Я знал, что они произведут на вас впечатление. Лорд Миер не ответил. Помолчав минуту, сэр Юлиус сказал:
   — Хотел бы я, чтобы вы как-нибудь помогли этой несчастной девочке! Как может она вступить в брак с человеком, чья развращенность известна всей Флоренции?
   — Я спрашивал себя о том же, но, похоже, не нашел ответа. Разве что вы поможете мне?
   — Молю Бога, чтобы он помог проникнуть в эту тайну! — воскликнул сэр Юлиус. — Я знаю Флоренчию с той поры, когда ей исполнилось десять лет, и с каждым годом она становится все очаровательнее! Что заставляет князя поступать столь безжалостно с собственной дочерью?
   — Для этого должна быть чрезвычайно веская причина, — медленно проговорил лорд Миер.
   Сэр Юлиус взглянул на него. Было ясно, что какая-то внезапная мысль ошеломила его.
   — Уж не думаете ли вы… что князя шантажируют? — нерешительно проговорил он.
   — Семья Гориция? — закончил его вопрос лорд Ми-ер. — Меня бы это не удивило.
   При этом он вспомнил, что граф Росберри предупреждал его о слухах, будто князь ди Соджино находится в оппозиции к королевскому дому.
   Если это правда, князь ди Гориция мог воспользоваться этим обстоятельством.
   И все же эта мысль казалась лорду невероятной. Он чувствовал, что сэр Юлиус пристально смотрит на него. Через некоторое время тот очень тихо произнес:
   — Думаю, Инграм, если кому-нибудь и под силу найти решение этой загадки, так только вам.
 
   Лорд Миер ушел к себе в комнату в одиннадцать часов. Он не звонил в колокольчик, чтобы вызвать Хикса, так как знал, что камердинер ожидает его. По крайней мере так считали остальные слуги.
   Однако Хикса в комнате не было, и лорд понял, что тот еще не возвращался.
   Лорд Миер разделся, лег в постель и попытался сосредоточиться на чтении довольно скучного политического исследования. Оно только что вышло из печати, и прочитать его лорд считал своим долгом, хотя и не испытывал при этом никакого удовольствия. Но и с печатной страницы на него смотрело милое лицо Флоренчии. Он поймал себя на мысли, что хорошо бы еще раз взглянуть на ту гравюру, чтобы навсегда запечатлеть в памяти образ изображенной на ней мадонны.
   Потом лорд криво улыбнулся, сообразив, что ему и так никогда не удастся забыть Флоренчию.
   Ее образ — или образ мадонны — был здесь, рядом. Нравится ему это или нет, похоже, он навсегда вошел в его жизнь.
   Была уже полночь. Лорд глубоко погрузился в размышления, когда отворилась дверь и вошел Хикс. Лицо камердинера яснее ясного свидетельствовало, что он провел время с пользой для хозяина и с удовольствием для себя.
   Лорд сел в постели и спросил:
   — Что вы разузнали?
   — Князя Антонио, милорд, ожидают сегодня вечером. Он вот-вот должен приехать.
   — Отлично! Вы узнали, какие комнаты, он занимает?
   — Да, милорд!
   Хикс точно указал, где расположены комнаты молодого князя, и лорд Миер догадался, что из их окон виден тот же великолепный пейзаж, что и из зала, в котором принимали их с сэром Юлиусом, только комнаты князя расположены этажом выше.
   Под окнами, как сообщил Хикс, имелись балконы.
   Лорд Миер встал с постели.
   — Спасибо, Хикс! Думаю, нам надо поторопиться!
   — Мы поедем туда сейчас, ночью, милорд?
   — Да! Вы не забыли упаковать мою обычную одежду, как я просил?
   — Да, милорд.
   Меньше чем через двадцать минут лорд Миер и Хикс, взяв лошадей из конюшни сэра Юлиуса, выехали с виллы.
   Конюх, зевая, выразил удивление, что его светлость желает прокатиться верхом в столь поздний час. Лорд сослался на бессонницу, а Хикс заметил к тому же, что луна светит так ярко, что нет никакой опасности сбиться с дороги.
   Улицы были пустынны, и всадники быстро добрались до палаццо Соджино.
   В лунном свете дворец казался еще более величественным, чем днем. Они проехали между вековыми деревьями, потом через сад и оказались перед той частью палаццо, где находилась спальня князя Антонио.
   Хикс указал окно комнаты. В нем горел свет.
   — Ждите здесь, Хикс, — приказал лорд, — чтобы я знал, где вас найти, когда вернусь.
   — Будьте осторожны, милорд! — произнес Хикс. Это были его первые слова с момента, когда они покинули виллу. — С этими макаронниками нужно держать ухо востро. Когда дело доходит до драки, у них даже зубы острые, как стилеты!
   Лорд Миер не ответил.
   Он двинулся кружным путем, держась в тени, где вряд ли его мог заметить кто-либо из обитателей палаццо.
   На нем был костюм, который он сам придумал для таких операций. Плотно прилегая к телу, костюм не имел деталей, которые могли бы зацепиться за что-либо. В нем было безопасно влезать на деревья или на стены, а именно это лорд намеревался проделать сейчас. Подошвы его башмаков позволяли двигаться бесшумно и не скользили. Влезть на стену палаццо, как я предполагал лорд Миер, оказалось нетрудно.
   Камни, из которых она была сложена, были старые, во многих местах крошились, образуя выступы.
   По фасаду нижнего этажа тянулся ряд геральдических скульптур, на которые было легко опереться.
   Хорошо тренированный, атлетически сложенный, лорд Миер легко добрался до балкона.
   Здесь он стал двигаться более осторожно, стараясь не производить ни малейшего шума.
   В окне все еще горел свет, и оно было открыто, хотя занавески наглухо задернуты.
   Лорд Миер уверенно и бесшумно через открытое окно проник в комнату.
   Стоя за занавесками, он прислушивался, почти уверенный, что в кровати кто-то лежит. Он отчетливо слышал чье-то дыхание. Если в комнате был князь Антонио, то, появившись внезапно и обвинив его в краже колье, лорд поставил бы князя в трудное положение.
   Лорд Миер перевел дыхание, мысленно призвав себе на помощь силу, гораздо большую, чем его собственная.
   Затем резким, несколько театральным движением он обеими руками раздвинул шторы.
   Комната была большая. Почти прямо перед ним стояла огромная резная кровать под тяжелым бархатным пологом, закрепленным в резном кольце почти под самым потолком.
   В кровати, опираясь спиной о взбитые подушки, сидел не князь Антонио, как ожидал лорд Миер, а Флоренчия, глядя на него широко открытыми изумленными глазами.

Глава 4

   Мгновение они пристально смотрели друг на друга. Лорд первым овладел собой и проговорил совершенно спокойно и убедительно:
   — Я же говорил, что мне необходимо увидеть вас!
   — Как вы… попали сюда? — спросила девушка и тихонько вскрикнула. — Вы, должно быть, взобрались по стене?
   Он улыбнулся, задернул занавески и подошел к кровати.
   — Вы могли… погибнуть! — с трудом выдохнула она, — Уверяю вас, мне ничего не грозило. Он стоял рядом, глядя на нее, потом, подумав, что она смутится, если он сядет на кровать, пододвинул себе стул.
   — В-вы не должны… находиться здесь, — произнесла она дрожащим голосом.
   — Я знаю, но мы одни, никто не знает, что я здесь, так что давайте поговорим откровенно.
   Он чувствовал, что Флоренчия едва ли слышит его, только пристально смотрит на него, и ее глаза кажутся огромными и бездонными. Наконец она тихо сказала:
   — Это… смело с вашей стороны… но вам лучше уйти.
   — Думаю, — возразил лорд Миер, — мой уход разочаровал бы вас. Сейчас мы можем поговорить без помех. Я так много хочу услышать от вас, что не стоит попусту тратить время на то, что не имеет никакого значения.
   Неожиданно для лорда девушка слегка улыбнулась.
   — Трудно сообразить, что именно нужно сказать… при таких обстоятельствах.
   — Не думаю. Вы ведь не хуже меня понимаете, что между нами произошло нечто странное. Во всяком случае, я сознаю так ясно, как не сознавал ничего другого за всю мою прошлую жизнь, что должен помочь вам.
   Флоренчия слегка вздрогнула, и лорд понял, что его слова напомнили ей о князе Винченте.
   Он смотрел на нее и думал, что никогда еще не видел женщины, которая была бы так очаровательна в постели и в то же время так чиста и невинна.
   Золотистые волосы ниспадали по ее плечам почти до талии. Ночная сорочка, отделанная кружевом, застегивалась у самого горла. В ней было что-то детское, но лорд подумал, что Мария, когда перед ней предстал архангел Гавриил, наверное, выглядела так же.
   Ни в одной женщине прежде лорд Миер не встречал подобной чистоты души и тела, чистоты божественно совершенной.
   Он очень мягко повторил:
   — Доверьтесь мне.
   — Как я могу? Даже если я расскажу вам, что происходит, вы ничего не сможете изменить.
   — Почему вы столь уверены в этом?
   Флоренчия посмотрела на него, и ее взгляд проник глубоко-глубоко в его сердце.
   Лорд Миер и сам поступал так, когда пытался понять другого человека, усилием воли проникнуть в глубину чужой души. Он молчал, не отводя глаз, как бы удерживая ее взгляд, пока она не произнесла, немного робко, будто размышляя сама с собой:
   — К-как получается, что вы совсем… другой, чем все?
   — Но ведь мы с вами родственные души, поэтому я прошу вас довериться мне. Мы оба некоторым образом отличаемся от других, и это необъяснимое отличие, возможно, даст нам силу совершить чудо.
   Ее глаза озарились внезапным светом, как будто он сказал то, о чем она непрерывно молилась. Обеими руками Флоренчия стиснула край покрывала, отороченного кружевами. Пальцы у нее были тонкие, длинные и такие красивые, что любой живописец дорого бы дал за возможность запечатлеть их на холсте.
   Лорд ждал ответа. Через минуту девушка очень тихо сказала:
   — Я… я не знаю, с чего начать. Внезапно за дверью раздался мужской голос. Человек говорил по-итальянски. Лорд Миер вскочил на ноги, а Флоренчия воскликнула, задыхаясь от волнения:
   — Это… мой брат! Он… не должен… обнаружить вас здесь!
   Не отвечая, лорд Миер быстро пересек комнату и, зная, что в его распоряжении не более одной-двух секунд, спрятался за занавесками окна, соседнего с тем, через которое он попал в спальню.
   Едва он успел задернуть занавески, дверь открылась и он услышал восклицание Флоренчии:
   — Антонио! Что случилось? Отчего ты так поздно?!
   — Вот уж не ожидал увидеть тебя здесь, — ответил ей брат. — Ты так добра, что не ложилась, ожидала меня?
   — Где ты был? Папа думал, ты приедешь раньше!
   — Да, я знаю, — отвечал князь Антонио. Лорду Миеру было слышно, как с этими словами Антонио поставил на пол что-то тяжелое. Секунду спустя он услышал, как кто-то другой, очевидно, слуга, вносит багаж.
   — Это все, Джордже, — сказал князь.
   — Прислать к вам камердинера, ваше высочество?
   — Нет, я сам справлюсь.
   Слуга пожелал ему спокойной ночи и вышел из комнаты. Лорд услышал, как князь опустился на тот же стул возле кровати, на котором только что сидел он сам.
   — Ты беспокоилась? — спросил князь.
   — Оно у тебя с собой? — тихо спросила Флоренчия.
   — Да, я вернул колье. Одна из причин, почему я так задержался, в том, что я заезжал на Понте-Веккью к Джованни. Надо было укрепить один из камней в оправе.
   — Ни один из них не пропал?
   — Нет, все на месте, и Джованни утверждает, что с тех пор, как он видел колье в последний раз, его цена возросла вдвое!
   Брат с сестрой замолчали, и лорд Миер представил, какой несчастный вид сейчас у Флоренчии.
   — Бесполезно, дорогая, — резко сказал князь. — Мы не можем помешать им завладеть этим колье. Но вряд ли оно принесет им счастье.
   — Н-но… они ведь… хотят получить… и меня тоже! Флоренчия выговорила это с трудом, будто пыталась, но была не в силах помешать этим словам сорваться с ее губ.
   — Знаю, знаю! — раздраженно произнес Антонио. — Но мы уже все передумали. Похоже, нет другого способа спасти папу.
   Снова воцарилось молчание. Потом Флоренция, видимо, вспомнив о присутствии лорда Миера, спросила:
   — Ты, кажется, собирался… лечь спать? Брат улыбнулся.
   — Ты так уютно устроилась здесь, что мне не хочется тебя тревожить. Мы можем поменяться комнатами завтра утром.
   — Я пришла сюда, что боялась не увидеть тебя. Ты ведь мог уйти из дома рано утром, прежде чем я проснусь. Князь засмеялся.
   — А мог бы прийти так поздно, что ты уже уснула бы. Бьянка просила меня остаться с ней, но я знал, что вы будете ждать меня к завтраку, и поэтому отказался.
   — Ты виделся с Бьянкой?
   — Она скучала по мне не меньше, чем ты»— отвечал князь, — и у нее были кое-какие новости для меня.
   — Новости?
   — Отчет о новых неблаговидных поступках, которые этот дьявол Винченте совершил в городе. Я составляю их перечень!
   — Зачем?
   — Сейчас нам от этого никакой выгоды нет, но кто знает? Когда-нибудь может и пригодиться. Никогда нельзя быть уверенным заранее!
   — Н-не могли бы мы… — запинаясь, произнесла Флоренчия, — использовать это против него, чтобы мне не нужно было… выходить за него замуж?
   Брат покачал головой.
   — Сомневаюсь. Все знают, что он собой представляет, и порицают его поведение, но пока он не совершал преступления с точки зрения закона.
   В его голосе звучала полная безнадежность. Потом князь Антонио взволнованно добавил:
   — О Боже, Флоренчия, ты же знаешь, я спас бы тебя, если бы мог! Но если не убить его, что еще могу я, черт побери, сделать?!
   — Я знаю, Антонио, дорогой, но если ты убьешь его, тебя повесят, и это будет позором для семьи… Папа не переживет этого.
   — Он все равно не переживет, если потеряет тебя. Флоренция не ответила, а Антонио через минуту сказал уже спокойнее:
   — Ты устала. Ложись, дорогая моя, и молись до последнего момента, чтобы свершилось чудо, которое спасет всех нас. Нам больше некого просить, кроме Всевышнего.
   — Я молилась и молюсь все время, — сказала Флоренчия с дрожью и отчаянием в голосе. — Только сомневаюсь, что Бог меня слышит.
   Брат нагнулся и поцеловал ее:
   — По крайней мере у нас есть колье, которое хоть немного облегчит папину участь.
   — Ты поступил очень смело, вернув его, — ответила Флоренчия. — Спокойной ночи, Антонио.
   — Спокойной ночи, моя дорогая сестричка, — ответил князь, — и да хранит тебя Бог.
   Он пересек комнату, и лорду Миеру показалось, что он взял с пола один из чемоданов, которые принес слуга.
   Потом князь вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Из коридора послышался звук удаляющихся шагов.
   Лорд Миер не двигался, боясь навредить и себе, и Флоренчии, проявив излишнюю поспешность.
   Через некоторое время он услышал тихий испуганный голос Флоренчии;
   — Вы… вы еще… здесь?
   Он вышел из своего укрытия и увидел ее напряженный взгляд, устремленный на него; ее лицо было очень бледно. Лорд почувствовал, что она напугана и взволнована еще сильнее, чем при появлении брата.
   Он подошел и сел на край кровати, чтобы никто не подслушал их разговор. В безмолвии ночи даже тихие голоса могли быть легко услышаны.
   Мгновение они лишь смотрели друг на друга. Потом лорд Миер сказал:
   — Теперь вам незачем притворяться передо мной. Расскажите, почему ваш брат был вынужден украсть колье у моей сестры и отдать его семье Гориция?
   Флоренчия зажала рот рукой, словно пытаясь сдержать крик, готовый вырваться из ее груди. Потом шепотом сказала:
   — Я понятия не имела, что это ваша сестра владела колье! Я только знала, что оно было продано какому-то высокопоставленному английскому аристократу.
   — Благодаря совершенно удивительному совпадению он оказался женат на моей сестре. Но как мог ваш отец продать такую необыкновенную фамильную драгоценность?
   Флоренчия отвела взгляд и горестно стиснула руки.
   — Я действительно могу вам доверять? Он протянул руки и тихонько взял ее ладонь. Она вся дрожала, а ее пальцы трепетали в его руках, как маленькая птичка, попавшая в силок.
   — Клянусь вам перед Богом, что вы не только можете мне доверять, — заговорил лорд Миер, — но что я найду способ избавить вас от брака с Винченте!
   Она слушала его, не шелохнувшись, только ее лицо сияло нездешним светом.