Картленд Барбара. Чудо для мадонны

   Когда он обещал графине посетить ее после обеда у Гориция, он не намеревался этого делать. Однако теперь он еще раз убедился, что судьба на его стороне: помощь приходила к нему словно по волшебству.
   Никто не сможет обвинить его в смерти Винченте, если будет считаться, что он рано уехал с приема у князя, чтобы посетить графиню и провести вторую половину ночи у нее.
   Та юная девушка могла бы рассказать о том, что произошло между нею и Винченте и о своем неожиданном избавителе, но лорд достаточно хорошо знал, как робки и застенчивы молодые итальянки.
   Впрочем, даже если бы она и рассказала о том, что ее спасли от бесчестья, которое хуже смерти, она, как был уверен лорд Миер, была настолько перепугана, что в темноте скорее всего не узнала его.
   «Все, что мне надо, — это дать понять всем, кого это заинтересует, где я буду находиться ближайшие несколько часов», — сказал он себе.
   Подходя к некоторым гостям, чтобы попрощаться, он намеренно старался вызвать их вопросы о своих планах. И это удалось.
   — Вы уходите так рано? — спросил один.
   — Я обещал графине Мацара заглянуть на ее раут, — объяснил лорд. — Как всегда: два восхитительных приглашения на один и тот же вечер, а потом дни томительной скуки, когда не предвидится ничего интересного!
   Вокруг засмеялись.
   — Это правда, — согласился кто-то из гостей. — И я знаю, какие увлекательные вечера бывают у графини!
   Примерно то же самое лорд Миер повторил хозяину дома, который даже заметил:
   — Мне показалось, графиня была весьма раздосадована, что я опередил ее со своим приглашением. Вас прямо-таки рвут на части, молодой человек! Конечно, я понимаю, приятно одним выстрелом убить двух зайцев!
   Князь ди Гориция рассмеялся собственной шутке, очень довольный тем, что сумел закончить английской поговоркой.
   Лорд Миер тоже засмеялся.
   — Я непременно передам графине ваши слова, — ответил он, — и благодарю вас за восхитительный обед. Я получил огромное удовольствие.
   Князь был столь любезен, что проводил его до парадного входа. Когда карета отъехала, лорд Миер облегченно откинулся на мягкие подушки сиденья и закрыл глаза. Он едва верил, что все уже позади.
   События этого вечера разыгрались как по нотам, и похоронный марш перебивала торжественная мелодия триумфального шествия.

Глава 6

   Через некоторое время лорд Миер сделал знак кучеру остановиться.
   — Я собираюсь нанести визит графине Мацара, но моего слугу мы высадим около виллы, когда будем проезжать мимо. Однако мне нужно сначала поговорить с ним.
   Кучер позвал Хикса, и тот переместился в карету. Когда они тронулись с места, лорд Миер произнес:
   — Спасибо, Хикс. Вы отлично сумели отвлечь телохранителя князя.
   — Это было нелегко, милорд, — ответил Хикс. — Это довольно неугомонный малый, но, когда он прикончил наполовину фляжку вашей светлости, я бросил туда одну таблетку из тех, что мы использовали раньше.
   Лорд Миер приподнял брови, но ничего не сказал, и Хикс продолжал:
   — Тут-то он в момент отключился! Через несколько минут все слуги потешались, а он только храпел, как мертвецки пьяный.
   Миер вздохнул с облегчением. Он с самого начала предполагал, что первым на мертвое тело князя скорее всего наткнется его телохранитель. Но таблетка должна была действовать еще по крайней мере пять часов. Лорд подумал, что удача никогда еще не улыбалась ему так приветливо, как в этот вечер, и он был уверен, что обязан этим молитвам Флоренчии.
   Потом, вспомнив, что Хикс ожидает указаний, он произнес:
   — То, чего я теперь хочу от вас, Хикс, дело довольно трудное, но я уверен, вы справитесь, как и всегда, — Я постараюсь сделать все как надо, милорд, — ответил Хикс.
   Через пять минут карета подъехала к воротам виллы сэра Юлиуса, которая темным силуэтом вырисовывалась на фоне неба.
   Хикс спрыгнул с подножки кареты.
   — Доброй ночи, милорд. — Он постоял молча, ожидая, пока карета отъедет.
   Лорд Миер прибыл в особняк графини еще до полуночи.
   Лакеи с факелами снова встречали гостей на улице, а вереница стоявших у входа экипажей свидетельствовала, что приглашенные еще не расходились.
   Когда доложили о прибытии лорда, графиня не смогла сдержать радостного возгласа. Она двинулась навстречу, грациозная, как змея, сверкая драгоценностями. Глаза ее сияли.
   — Вы пришли! Вы сдержали обещание! Я опасалась, что мне придется разочароваться.
   — Разве я осмелился бы разочаровать вас?! — спросил лорд Миер, целуя ей руку.
   Его представили другим гостям, и завязалась обычная светская беседа, полная намеков, скрытых обещаний, сплетен. Прием был действительно небольшой. Гости явно были близкими друзьями хозяйки дома и с любопытством поглядывали в сторону лорда.
   Они как бы всесторонне оценивали его, задавали деликатные, но настойчивые вопросы о том, что привело его во Флоренцию, интересовались, понравилось ли ему в палаццо Гориция.
   — Думаю, во Флоренции склонны устраивать приемы такого рода, — непринужденно отвечал лорд Миер. — И, надо сказать, это гораздо более приятный способ занимать гостей, чем помпезные балы с огромным количеством приглашенных, которые дают в это время в Лондоне.
   Он видел, что слушателям польстил его комплимент. Разговор переключился на королеву и членов королевской семьи.
   По манере, с которой гости держались с ним, лорд Миер понял, что графиня успела изобразить его даже более значительным лицом, чем он был на самом деле.
   Так как ему это было на руку, он держался весьма любезно со всеми, недвусмысленно давая понять, какой интерес вызывает у него хозяйка дома.
   Он пригласил ее танцевать, и, когда они закружились в вальсе, графиня спросила:
   — Надеюсь, вы не торопитесь к сэру Юлиусу. Мои друзья скоро разъедутся, и было бы восхитительно поговорить с вами наедине.
   Что она подразумевает под этим «наедине», понять было нетрудно.
   — Я надеялся услышать эти слова, — сказал лорд Миер. — Излишне упоминать, что я считаю минуты до этого момента. Ваши друзья очаровательны, но сейчас они лишние.
   Он почувствовал, как графиня слегка придвинулась к нему, и подумал, что два-три дня назад он ни за что не отказался бы от подобного приключения. Но сейчас…
   С того самого мгновения, когда он увидел лицо Флоренчии и понял, что именно она смотрела на него с полотен Рафаэля, он уже не мог восторгаться какой-либо другой женщиной.
   Но графиня была важной частью его плана. Да и от ее друзей не укрылись беглые взгляды, которыми обменивались он и графиня, и ее явная радость при его появлении.
   Танец закончился, и они подошли к дивану. Гости внезапно замолчали, и лорд Миер понял, что разговор шел о нем и графине. Пока все шло как он задумал.
   Друзья графини, из тех, кто постарше, постепенно стали прощаться.
   Графиня никого не задерживала. Она лишь сказала, что была рада им, и выразила надежду встретиться на следующий день за завтраком в доме общих знакомых.
   Постепенно поднялись и стали прощаться все остальные гости. Внезапно один из лакеев, приблизившись к лорду Миеру, сказал ему достаточно громко, чтобы это слышали все присутствующие:
   — Прибыл ваш слуга, милорд. Ему необходимо немедленно поговорить с вами. Дело срочное! Всем своим видом Миер выразил удивление:
   — Ума не приложу, чтобы это могло значить? Он посмотрел на графиню и спросил:
   — Неужели сэр Юлиус заболел? Графиня нервно хрустнула пальцами.
   — О Боже мой! Надеюсь, что нет!
   — Немедленно пришлите сюда моего человека! — обратился он к лакею.
   — Сэр Юлиус в самом деле болен? — спросил кто-то.
   — Я видел его перед тем, как уехать на обед к князю Гориция, — ответил лорд Миер. — Он жаловался на усталость, но не считал ее настолько серьезной, чтобы посылать за врачом.
   Не успел лорд договорить, Хикс торопливо вошел в зал.
   Он был одет щеголевато, держался с достоинством и имел вид образцового английского слуги.
   — Прошу прощения, милорд, — сказал он с поклоном, — но я должен известить вас, что на виллу прибыл посланец королевы. Он уверяет, что ему крайне необходимо увидеться с вашей светлостью, и как можно скорее.
   — Посланец королевы! — изумленно воскликнул лорд Миер. — А не изволил ли он сообщить, по какому поводу прибыл?
   — Он только сказал, милорд, что, по указанию ее величества, вам необходимо немедленно вернуться в Англию!
   — Он не назвал причин?
   — Насколько я понял, милорд, кто-то очень важный прибыл с визитом к ее величеству в Виндзорский дворец, и ее величество требует, чтобы вы занимались ее гостем во время визита.
   Хикс говорил по-английски, но лорд знал, что почти все присутствующие понимают по-английски настолько, чтобы не только уловить, о чем идет речь, но и вслушиваться в каждое слово, по-своему оценивая новости.
   — Спасибо, Хикс, — сказал лорд. — Я полагаю, карета ждет?
   — Да, милорд. Даже две кареты. Я постарался прибыть сюда как можно скорее. Таково было указание посланца королевы!
   — Совершенно правильно! — одобрил лорд Миер. Хикс почтительно поклонился и направился к выходу, а лорд красноречиво развел руками.
   — Как мог я предполагать, — обратился он к графине, — что ее величество прервет мой визит во Флоренцию столь решительным образом?
   — Но королевскому приказу вы обязаны повиноваться, — печально ответила графиня.
   — Я не смею ослушаться. Посланец королевы ждет на вилле. Инструкции будут переданы в письменном виде. Тогда я узнаю, кто это важное лицо, которое прибывает с визитом.
   Он недовольно поморщился и добавил:
   — Возможно, ее величеству требуется переводчик. Королева непоколебимо верит в мои лингвистические способности и уверена, что я смогу перевести все с любого экзотического языка.
   Лорд Миер забавлялся, зная, как заинтригованы слушатели, не сомневаясь, что уже к утру вся Флоренция заговорит о том, какой важной персоной является он при английском дворе.
   Гости, похоже, раздумали уходить и явно были настроены обсудить новость и высказать свои предположения немедленно по его уходе.
   Лорд Миер попрощался со всем обществом, графиня вышла за ним из гостиной в коридор, который вел к главному холлу.
   — Судьба против нас! — тихо сказала она.
   — У меня нет слов, чтобы выразить свое сожаление!
   — Вы приедете еще когда-нибудь?
   — Я не сделал и половины того, что собирался сделать во Флоренции, — ответил лорд, зная, что графиня истолкует его слова как обещание скорого возвращения.
   В присутствии слуг он ограничился тем, что поцеловал ее руку долгим поцелуем. Темные глаза графини были печальны, когда она пожелала ему счастливого пути.
   Лорд Миер уехал, считая, что удивительно удачно сумел выйти из очень трудного положения.
   Карета отъехала не слишком далеко, когда он приказал кучеру остановиться и заявил, что до возвращения на виллу должен посетить палаццо Соджино.
   Кучер, не выразив никакого удивления, направил карету по уже опустевшим улицам за городскую черту, где на возвышенности стоял палаццо Соджино, окруженный садом и лесом.
   В предвкушении встречи с Флоренчией сердце лорда Миера отчаянно колотилось. Он все еще с трудом верил, что все вышло так успешно.
   Пленки и снимки лежали в его потайном кармане, а Винченте был мертв.
   Лорд Миер надеялся, что тело молодого князя обнаружат только утром.
   Конечно, всех это повергнет в ужас, но скорее всего подозрение, что Винченте был убит, возникнет не сразу.
   Домашние, вероятно, прекрасно знали, что он много пил и принимал наркотики. Прежде всего подумают, что он свалился с бастиона случайно, в состоянии опьянения.
   Только молоденькая кузина может рассказать о драке Винченте с каким-то молодым человеком, которого она вряд ли разглядела.
   Но даже если завтра же это выплывет наружу, фамильная гордость не позволит старому князю признать, что его сын был побежден в драке или стал жертвой неизвестного убийцы в момент, когда пытался совершить насилие над своей юной родственницей.
   Более достойно будет заявить, что Винченте умер от внезапного сердечного приступа или что он по неизвестной причине потерял сознание, а поскольку помощь не подоспела вовремя, князь простудился и скончался от пневмонии.
   Лорд Миер слишком хорошо знал, что для флорентийских аристократов самое главное — скрыть любое обстоятельство, которое так или иначе умалило бы достоинство кого-либо из членов семьи или всего клана. Карета остановилась у ворот в палаццо Соджино. Лакей постучал, дверь открыл молодой слуга, который явно не знал, как ему надлежит поступить с посетителями, прибывшими в столь неурочный час. Лорд Миер вышел из кареты.
   — Мне нужно немедленно видеть ее высочество княжну Флоренчию! Не будете ли вы добры известить ее, что я здесь и прошу ее принять меня?
   Слуга нерешительно взглянул на него:
   — Ее высочество сейчас в часовне, милорд, но я мог бы передать ей записку от вас, Лорд быстро возразил:
   — Нет, я сам пройду к ней! Оставайтесь на своем месте!
   В его голосе чувствовалась властность, и слуга не посмел перечить.
   Лорд быстро пошел по темным коридорам, лишь кое-где освещенным газовыми фонарями или свечами в серебряных канделябрах.
   Он знал, где находится часовня, так как князь показывал ее во время их посещения палаццо, чтобы Миер мог полюбоваться резной рамой исключительно красивой картины Таддео Гавди, изображавшей распятие Христа. Дверь в часовню была приоткрыта, в ней горели несколько свечей, установленных перед статуями святых.
   В их неверном свете лорд сразу увидел стройную фигурку Флоренчии, которая, убрав золотистые волосы под черную вуаль, преклонила колени на ступенях перед алтарем.
   Лорд Миер знал, что она молится за него, и душа его преисполнилась благодарности за то, что Бог послал ему эту женщину, самую любимую, самую желанную, которая думает о нем и молится о его спасении.
   Он был уверен, что никакая другая женщина, с которыми он был знаком, с кем у него случались пылкие романы, не молилась бы коленопреклоненно в такой поздний час о нем.
   Медленно, почти бесшумно ступая по толстому ковру, который устилал центральный проход между рядами стульев, лорд приблизился к Флоренчии.
   Она была глубоко погружена в молитву. Голова ее немного откинулась назад, руки сжаты, глаза закрыты.
   Он снова подумал, что только Рафаэль мог бы изобразить такой свою мадонну — выражающей мольбу всей своей позой, сердцем и душой.
   Когда лорд Миер опустился на колени рядом с ней и она внезапно ощутила его присутствие, он почувствовал, как дрожь пронизала девушку, как будто она только что вернулась с небес на землю.
   Она медленно повернула голову.
   Их взгляды встретились, и тихим голосом, проникновенным и взволнованным, лорд Миер сказал:
   — Твои молитвы, дорогая моя, услышаны! Еще не смея поверить, она пристально смотрела на него, потом на глаза ее навернулись слезы, и она прошептала:
   — Ты хочешь сказать, что?..
   — Твой отец в безопасности и ты тоже! Она посмотрела на него долгим взглядом, потом снова откинула голову назад, закрыла глаза, и губы ее беззвучно зашевелились. Лорд Миер понял, что она возносит благодарственную молитву той Силе, которая помогла им. Он тоже произнес короткую молитву, решив, что по возвращении в Англию сделает пожертвование для церкви.
   Потом они оба поднялись с колен, Флоренчия взяла его под руку, и так рука об руку они покинули часовню.
   Напротив часовни находилась гостиная, в которой висели несколько прекрасных картин. Сейчас ее освещал лишь слабый огонь, догоравший в огромном камине.
   Лорд обнял девушку, а она, прильнув к нему, тихо и нерешительно спросила:
   — Правда ли… правда ли, что ты действительно… спас папу?
   — Я спас вас обоих!
   Он прижался к ее губам и целовал ее страстно и требовательно, пока не испытал ощущения, что они как бы парят в безоблачном небе и нет для них больше ни забот, ни страхов.
   Только когда лорд оторвался от ее губ, Флоренчия выговорила:
   — Я… я все еще не могу поверить! Неужели Винченте больше не сможет ничего… требовать от нас?
   У лорда Миера перехватило дыхание. Зная, что предстоит немало потрудиться, прежде чем тучи над их головой окончательно развеются, он сказал:
   — Я должен поговорить с твоим отцом, дорогая моя. У нас очень мало времени. Отведи меня к нему. О, как бы я хотел остаться здесь и целовать тебя всю ночь! Не мы не имеем пока на это права.
   Он почувствовал, как она задрожала, услышав эти слова, привлек ее к себе и проговорил:
   — Я люблю тебя! Боже, как я люблю тебя! Но у нас еще много дел, и, как бы это ни было трудно, я не должен целовать тебя, пока ты не узнаешь о моих планах.
   Флоренчия почувствовала, как серьезно звучит его голос, и, не споря, подала ему руку со словами:
   — Папа собирался лечь спать. Но я подозреваю, что он так и просидит ночь перед камином, не в состоянии уснуть.
   Лорд Миер не ответил. Они пошли темными коридорами вверх по лестнице, которая вела в личные покои князя и других членов семьи. Остановившись перед массивной дверью, Флоренчия тихонько постучала. Ответа не было, и она открыла дверь. Войдя в большую комнату с огромной кроватью в дальнем ее конце, лорд Миер при первом же беглом взгляде убедился, что кровать пуста.
   Князь сидел перед камином в кресле с высокой спинкой, и, хотя на коленях у него лежали газеты, он спал.
   Флоренчия направилась к нему, но раньше, чем она успела приблизиться и заговорить, князь вздрогнул, поднял голову и сказал:
   — Я, кажется, задремал. Что ты хочешь, мое сокровище?
   — Здесь лорд Миер, папа, ему нужно тебе что-то сообщить.
   Лорд прошел вслед за Флоренчией.
   На князе был халат из тяжелого бархата, но и в ночной одежде вид его был исполнен достоинства. Под глазами у князя залегли черные круги, взгляд поражал тоской и безнадежностью, а рука, которую он протянул лорду Миеру, дрожала.
   — Простите, что не встаю, чтобы приветствовать вас, милорд, — произнес он.
   — Прошу меня извинить за визит в столь поздний час, — ответил лорд Миер, — но я должен передать вам кое-что, в чем вы, я полагаю, нуждаетесь уже довольно продолжительное время.
   С этими словами он вынул из кармана фотоснимки и пленку и отдал князю, который смотрел на снимки, казалось, не смея верить собственным глазам. Флоренчия, слабо вскрикнув, упала на колени радом с креслом отца.
   Когда она снизу вверх взглянула на лорда Миера, он увидел, как по ее щекам текут слезы.
   — Как мог ты совершить такое невероятное… чудо? — воскликнула она.
   Князь все еще смотрел затуманенным взором на то, что держал в руках. Лорд Миер сказал:
   — Могу я предложить, ваше высочество, немедленно сжечь все это, чтобы мы навсегда могли забыть о страданиях, которые вам пришлось пережить?
   Князь молчал, и лорд продолжал;
   — Я полагаю, некоторые снимки не имеют к вам отношения. Я просто взял из сейфа все, что там было. Но их, как и пленки, надо уничтожить, чтобы все жертвы князя Винченте, узнав о его смерти, знали, что им больше ничто не угрожает.
   — Винченте мертв?
   Это были первые слова, которые произнес князь после того, как лорд Миер отдал ему фотографии.
   — Он мертв! — подтвердил лорд. — По всей вероятности, это обнаружится не раньше глубокой ночи, а возможно — завтрашнего утра.
   Лорд сделал паузу, потом заговорил снова:
   — Я хочу убедить ваше высочество в том, что при данных обстоятельствах в интересах Флоренчии будет лучше, если к тому времени, когда разнесется эта весть, вас не будет во Флоренции.
   Чувствовалось, что у князя перехватило дыхание, но, когда он заговорил, его голос звучал спокойно и ровно:
   — К) да, по-вашему, мы должны уехать?
   — Разбудите весь дом, скажите, что получили известие о серьезной болезни близкого родственника или близкого друга семьи, который живет в Париже. Потом вы, Флоренчия и, если пожелаете, князь Антонио первым же поездом уедете во Францию.
   — А что нам делать, когда мы приедем в Париж? Лорд Миер улыбнулся:
   — Мне хотелось бы, чтобы из Парижа вы сразу перебрались в Англию и были моими гостями в моем имении в Оксфордшире.
   Взглянув на Флоренчию, лорд добавил:
   — Там мы с Флоренчией сможем пожениться без лишнего шума, а когда прекратятся толки по поводу смерти князя Винченте, мы объявим всем о нашей женитьбе.
   Князь слушал лорда Миера с нескрываемым удивлением. Повернувшись к Флоренчии, он спросил:
   — Ты этого хочешь, моя дорогая?
   — О да, папа! Я люблю его, и раз Винченте мертв, не вижу причин скрывать это.
   Князь не ответил. Он встал и, схватив снимки и пленку, бросил их в огонь. Целлулоид, коснувшись едва тлеющих угольков, с треском вспыхнул, на мгновение осветив всю комнату.
   Лорд Миер помог Флоренчии подняться на ноги, и она спрятала лицо у него на груди.
   — Все позади, — тихо сказал он, — но сейчас я должен оставить вас и вернуться на виллу. Я уеду немедленно, первым же поездом, раньше, чем вы. Нам не стоит путешествовать вместе.
   Посмотрев ей в лицо, он продолжил:
   — Я буду ждать вас в Париже, а оттуда мы отправимся в Англию, где ты станешь моей женой.
   Флоренчия, дрожа от волнения, взглянула на него, и ее глаза наполнились слезами. Лорд Миер подумал, что ни одна женщина в мире не может быть так прекрасна, Они так и стояли, глядя друг на друга, пока князь, оторвав взгляд от пламени, которое еще пожирало остатки фотографий, не сказал:
   — Не знаю, милорд, смогу ли я когда-нибудь отблагодарить вас.
   — Я могу легко ответить на ваш вопрос, — сказал лорд. — Я хочу, чтобы Флоренчия была моей женой. И еще я буду очень признателен, если вы поедете за мной в Англию и захватите с собой флорентийское колье. На мою сестру обрушится большое несчастье, если ее муж обнаружит, что она потеряла его.
   — Могу только принести свои извинения… — смущенно начал князь.
   — Пожалуйста, не нужно, — перебил его лорд. — Я прекрасно понимаю, какие обстоятельства толкнули вашего сына на попытку вернуть фамильную драгоценность. Но теперь я прошу, чтобы вы перед отъездом поручили Джованни изготовить копию этого колье.
   — Копию? — недоуменно переспросил князь.
   — Когда Джованни сделает это, мы отдадим копию моей сестре, и я уверен, у моего зятя не возникнет ни малейшего подозрения, что это не подлинник, который имеет такое большое значение для вашего рода. Он должен оставаться у своих законных владельцев.
   Князь почти задыхался.
   — Не нахожу слов, чтобы выразить вам свою благодарность за такую доброту.
   — Я попрошу Флоренчию сделать это за вас, — с улыбкой ответил лорд Миер, — если вы разрешите ей проводить меня до кареты, которая ждет внизу. А вы займитесь приготовлениями к отъезду. Еще раз напоминаю вам, что все должно выглядеть так, будто вы уехали, понятия не имея о том, что Винченте мертв.
   Князь кивнул в знак согласия:
   — Да, конечно. Я сделаю все в точности как вы советуете.
   С этими словами он протянул руку, и лорд пожал ее.
   Потом лорд увел Флоренчию из комнаты, поскольку князь уже дернул сонетку, вызывая камердинера.
   По коридору они прошли к главной лестнице, и у самого выхода лорд Миер заключил Флоренчию в объятия и целовал ее, пока сердца обоих не забились с неистовой силой.
   Теперь он знал, что она безраздельно принадлежит ему.
   — Я… люблю тебя! — шептала Флоренчия. — Я люблю тебя… нет никого умнее и добрее! Я говорила себе, что даже святой Георгий, святой архангел Михаил, все ангелы не в состоянии спасти меня. Но ты сделал это, и я хотела бы на коленях благодарить тебя…
   — Я бы предпочел обнять тебя, — ответил лорд, и в его голосе была всепоглощающая любовь. — Я боготворю тебя, моя маленькая мадонна, и ничто больше не стоит на пути нашего счастья. Я буду любить тебя всю жизнь, и чем скорее мы поженимся, тем лучше!
   — Я… я надеюсь, папа не будет возражать против нашей свадьбы, — ответила Флоренчия. — Но наши родственники… наверное, это будет удар для них!
   — Поэтому мы сохраним в тайне наш брак и проведем несколько месяцев в Англии. А когда пройдет время, это уже никого особенно не удивит!
   — Я… я надеюсь, что ты прав, — с сомнением произнесла Флоренчия. — Я хочу выйти за тебя замуж, но я не хотела бы, чтобы о нас злословили.
   — Предоставь все мне. Наша вера и наши молитвы, дорогая моя, уже принесли нам так много счастья! Я надеюсь, оно не оставит нас.
   И лорд снова поцеловал девушку.
   Потом, высвободившись из ее объятий, он сбежал вниз, где лакей распахнул перед ним дверь.
   Лорд сел в карету и по дороге решил, что прикажет прицепить отдельный вагон к поезду, который будет следовать от Парижа до побережья. Тогда он мог бы быть с Флоренчией и князем на последнем этапе их путешествия.
   Хикс должен был уложить его вещи и узнать час отхода ближайшего поезда. Сложная головоломка, к несказанному облегчению лорда, наконец сложилась и больше уже не представляла для него загадки.
   Он выяснил то, о чем просил его граф Росберри, нашел свою судьбу в лице Флоренции и спас ее от ада, которого не выдержала бы никакая женщина. Лорд Миер чувствовал себя удачливым и самым счастливым человеком и, к своему удивлению, обнаружил, что твердит про себя:
   — Благодарю Тебя, Боже, благодарю Тебя!
 
   Хикс действительно уже ждал его. Войдя в свою спальню, лорд увидел, что вещи уложены, а дорожная одежда висит на стуле в ожидании его.