Картленд Барбара. Лиса в ловушке

   — Я надеюсь на это. Значит, я действительно могу выехать?
   — Боюсь, что вам придется снова надеть чадру, мисс Невада. Но у меня есть молодая лошадка, которая, я надеюсь, вам понравится, и очень удобное седло, хотя и без луки.
   — Я буду готова через две минуты.
   Невада заторопилась к себе. На ней был шитый серебром белый кафтан. Не очень-то подходящий костюм для верховой езды, но переодеваться не было времени. Накинув чадру, она поспешила назад.
   — Проворно! — улыбнулся он.
   — Я боялась, что вы не станете меня ждать.
   — Вы понимаете, что нам все-таки не стоит рисковать, и мы не сможем отъехать далеко, — предупредил Тайрон, — тем более, что скоро станет слишком жарко. Но завтра мы выедем пораньше. Если хотите, отправимся вместе перед завтраком.
   — Ничего не может быть лучше, — ответила она, не скрывая своей радости.
   Тайрон уже повернулся к двери, как навстречу ему поспешил слуга.
   Он был явно очень возбужден и быстро заговорил высоким взволнованным голосом.
   Невада вслушивалась, но не могла понять, о чем идет речь.
   Она пыталась учить арабский язык, заставляя свою горничную повторять название каждого предмета у себя в спальне, и могла уже произнести несколько простейших фраз типа «Благодарю вас», «Можно мне еще немного?»и «Спокойной ночи». Но разобрать торопливую сбивчивую речь ей было не по силам.
   Слуга на этот раз был очень многословен, и Тайрон слушал его внимательно и серьезно.
   Наконец слуга замолчал. Инстинктивно чувствуя, что что-то произошло, Невада с беспокойством спросила:
   — Что случилось? Что он вам сказал?
   — Землетрясение, — коротко ответил Тайрон Штром.
   — Землетрясение?
   — Да, в деревне Сакджена. Я должен немедленно поехать туда, быть может, я смогу чем-то помочь пострадавшим.
   — Можно я поеду с вами?
   Невада сама не заметила, как вырвались у нее эти слова.
   Он взглянул на нее, как ей показалось, с удивлением.
   — Пожалуйста, возьмите меня, — сказала она умоляющим голосом.
   — Хорошо, — немного поколебавшись, согласился Тайрон Штром. — Лошади готовы.
   Через несколько минут они уже выехали из долины в голую каменистую пустыню.
   Лошади шли быстро. Возвысив голос, Невада спросила:
   — Далеко до Сакджены?
   — Около четырех-пяти миль.
   — Землетрясения здесь, наверно, бывают редко?
   — Довольно часто, но толчки бывают слабые, и на них не обращают внимания, когда нет жертв.
   Неваде хотелось задать еще сотню вопросов, но они ехали слишком быстро и ей пришлось сосредоточить все свое внимание на том, чтобы удержаться в седле.
   Сидеть в седле по-дамски, без луки, было очень трудно, и хотя седло, нечто вроде детского креслица, и давало ей некоторую опору, требовалось много усилий и умения, чтобы путешествовать таким образом.
   Они скакали дальше и дальше, пока не оказались среди ущелий, чередующихся с бесплодными долинами, покрытыми валунами.
   Миновав еще одно такое ущелье, они увидели дома, выстроенные у подножия высокой горы, и Тайрон крикнул ей:
   — Это и есть Сакджена!
   Над местечком поднимался столб густой пыли, и, когда они подъехали ближе, Невада заметила, что то, что казалось ей домами, было на самом деле огромными грудами строительного мусора и обломков.
   Кругом валялись части крыш, двери, какие-то вещи. Осколки скал торчали здесь и там в самых невероятных местах вперемешку с остатками стен, а среди развалин бродили фигуры несчастных мужчин и женщин, разыскивающих в этом страшном хаосе своих родных и близких. Раздавались отчаянные вопли и крики, стоны раненых.
   Стоял страшный оглушающий шум. Кое-где можно было заметить клочья порванной одежды и разбросанные предметы домашнего обихода, сломанные, разбитые и покрытые осевшей после землетрясения пылью.
   Но подлинный ужас охватил Неваду, когда она увидела распростертые безжизненные тела, в самых неестественных позах застывшие среди развалин.
   Тайрон спешился, и Невада увидела приближавшегося к ним, карабкающегося через обломки какого-то человека. К ее удивлению, на нем был европейский костюм.
   Когда он пробрался к ним, девушка заметила на нем круглый белый воротничок, какие обычно носят священники.
   Тайрон отдал поводья подбежавшему мальчику и сказал ему, куда отвести лошадь. Оглянувшись, он воскликнул:
   — Преподобный отец! Вот это чудо! Я никак не ожидал найти вас здесь.
   — А я вас, мистер Штром.
   Священник говорил по-английски с сильным шотландским акцентом.
   — Я приехал, как только услышал о случившемся несчастье, — сказал Тайрон. — Многих засыпало?
   — Порядочно.
   — Надо что-то срочно предпринять.
   С этими словами он снял Неваду с седла, и другой мальчик взял уздечку, чтобы отвести лошадь в тень пальмовых деревьев.
   — Мисс Невада, позвольте мне представить вам преподобного Эндрю Фрейзера, — сказал Тайрон. — Помимо того, что он уважаемый миссионер, он еще и талантливый врач.
   — Вы мне льстите, мистер Штром!
   Священник пожал ей руку, казалось, совершенно не удивившись ее появлению в этих отдаленных от цивилизации краях.
   — Мисс ван Арден из Америки, — объяснил Тайрон. — Найдите место для вашего походного госпиталя, преподобный отец, и она вам там поможет.
   В это время к кем подошла женщина с ребенком на руках.
   Она была покрыта пылью и грязью и горько плакала. Совершенно неподвижный ребенок обмяк у нее на руках.
   Он был либо без сознания, либо уже мертв. Из его рассеченного лба и из ноги, где была сорвана кожа, сочилась кровь.
   Поскольку женщина с трудом удерживала его, Тайрон, выступив вперед, взял у нее ребенка.
   Несколько секунд он всматривался в детское личико, потом передал его Неваде.
   — Ребенок еще жив! От матери никакого толку. Ступайте с мистером Фрейзером. Он скажет вам, что нужно делать, мисс Невада.
   Почти что машинально, не в силах что-нибудь сказать от растерянности, Невада взяла ребенка на руки, откинув с лица мешающую ей чадру.
   — Пойдемте со мной, мисс ван Арден, — сказал Эндрю Фрейзер.
   Тайрон уже ушел, и ей ничего не оставалось делать, как повиноваться.
 
   Следующие несколько часов у Невады не было времени думать ни о чем, кроме несчастных детей, которых приносили к походному госпиталю одного за другим.
   Если раны у них были слишком серьезны, чтобы их просто перевязать, или требовалось наложить швы, девушка передавала их Эндрю Фрейзеру.
   Но он был занят мужчинами и женщинами, которые больше пострадали от землетрясения, чем дети.
   Видимо, у него уже был немалый опыт в оказании первой помощи пострадавшим. Он быстро нашел уцелевшую часть дома, где удобнее было заниматься пациентами, чем под открытым небом.
   Остатки крыши защищали их от солнца, а то, что осталось от комнаты бывшего сравнительно богатого дома, было предоставлено Неваде, занимавшейся детьми.
   Некоторые из них лежали прямо на полу, один или двое на матрацах, добытых из развалин, а остальные на собственной одежде или пальмовых листьях, защищающих их от пыли.
   «Хуже всего эта въедливая пыль», — подумала Невада.
   Она попадала ей в глаза, в горло, проникая в раны детей, так что ей было очень трудно промывать их, прежде чем наложить повязку.
   Плач и стоны испуганных детей были менее оглушительны, чем вопли их родителей, оплакивающих гибель родственников и потерю имущества.
   Невада пыталась убедить некоторых женщин помочь ей, но вскоре поняла, что они были настолько деморализованы катастрофой, что не приходилось рассчитывать на их помощь.
   Их слезы и истерические вопли еще сильнее нервировали детей. С помощью Эндрю Фрейзера, говорившего на их родном языке, Неваде удалось убедить их остаться за стенами временного госпиталя.
   К счастью, через некоторое время они либо устали от шума, либо наглотались пыли, так что вместо криков и плача раздавались только всхлипывания.
   Невада знала, что Тайрон находился где-то поблизости, извлекая тела из-под развалин домов или из-под обломков гранитных скал, вблизи которых они были построены.
   В тени пальмовых деревьев росло количество трупов, которых закрывали любым клочком материи, какой только удавалось найти.
   Но было и множество таких, кого нашли без сознания, но кто мог быть спасен стараниями и искусством Эндрю Фрейзера.
   Полдень миновал. Становилось все жарче, но мужчины, под руководством Тайрона Штрома ведущие поиски похороненных под развалинами, трудились не покладая рук, понимая, что счет идет на минуты.
   Невада невольно подумала, что они давно бы оставили свои усилия, если бы Тайрон не заставлял их продолжать.
   К вечеру никакой помощи еще не поступило.
   — Я послал в Тизнит за всем, что мне необходимо, — сказал Фрейзер Неваде, когда она попросила у него еще бинтов. — У меня с собой только очень небольшой запас, и в такой катастрофе, как эта, его недостаточно.
   — Детям, которых я уже перевязала, нужно сменить повязки, — сказала Невада.
   Шотландец невесело улыбнулся ей.
   — Придется им подождать, милочка. Но вы молодец. Вы, наверное, ужасно устали.
   — Мне хочется пить, — призналась Невада. Он дал ей напиться из бурдюка. Вода показалась ей еще более соленой, чем та, что она пила когда-то в оазисе.
   — Я полагаю, мистер Штром раздобудет вам что-нибудь поесть, — сказал Эндрю Фрейзер.
   — Я не голодна, — ответила Невада. — Мне только жаль, что я не могу ничего больше сделать. Когда у вас найдется минута, я бы хотела, чтобы вы посмотрели, не слишком ли я туго наложила повязки. Боюсь, что у меня в этом деле мало опыта.
   — Вы все сделали отлично, — похвалил ее Эндрю Фрейзер, и она с благодарностью улыбнулась ему, подумав, что никогда еще не слышала такого приятного комплимента.
   К ним подбежал маленький мальчик и что-то торопливо сказал прерывающимся от волнения голосом.
   — Что-нибудь случилось? — спросила Невада.
   — Мистер Штром прислал сказать, что они нашли еще десяток людей. Некоторые уже мертвы, остальных к нам сейчас принесут.
   — Что мы сможем сделать без бинтов? — с огорчением обратилась к нему Невада.
   И тут ей в голову пришла хорошая мысль.
   — У меня плотная чадра, но, во всяком случае, она довольно чистая. Мы порвем ее на бинты.
   — Превосходная идея, мисс ван Арден, — отозвался Эндрю Фрейзер. — Но, я думаю, будет удобнее воспользоваться ножницами.
   Он протянул ей их, и, усевшись прямо на землю, Невада начала резать чадру на длинные узкие полосы.
 
   Закат был, как всегда, великолепным, но сейчас было не до красот природы. Тайрон Штром медленно подошел к импровизированному госпиталю. У него был вид смертельно усталого человека.
   Священник в это время закрывал лицо пожилого человека, который только что умер, несмотря на все предпринятые усилия по его спасению.
   Когда Эндрю Фрейзер поднялся на ноги, Тайрон сказал ему:
   — Я думаю, дальнейшие поиски бесплодны. Если какие-то несчастные еще остались под развалинами, они должны быть уже мертвы.
   Он вытер лоб тыльной стороной ладони, оставляя грязные полосы на лице.
   Тайрон Штром осунулся и выглядел непривычно подавленным.
   Эндрю Фрейзер протянул ему бурдюк, зная, что он страдает от жажды.
   — Не представляю, что бы мы делали без вас, мистер Штром, — признался он.
   — Я думаю, жителям Сакджены повезло, что мы оба оказались здесь, — серьезно ответил Тайрон. Он взглянул на лежащих на полу раненых.
   — Без вашей помощи многие бы из них умерли.
   — Да, совершенно случайно я оказался по соседству, — сказал шотландец. — Бог привел меня сюда.
   — Аминь, — сказал с улыбкой Тайрон. — Вы дали знать в Тизнит, что вам необходимо из медикаментов?
   — Да, к утру будет все, что нужно. Вам надо отдохнуть, мистер Штром. Езжайте домой, пока светло. Я теперь справлюсь сам благодаря помощи мисс ван Арден.
   Тайрон Штром оглянулся;
   — Где она?
   — Она занимается пострадавшими детьми. Она молодец, правда, молодец. Не знаю, что бы я без нее делал, — с чувством произнес Эндрю Фрейзер.
   Тайрон вошел в полуразрушенный дом.
   На полу вместе с детьми лежали их матери, которые теперь уже настолько успокоились, что им позволили остаться.
   В дальнем конце того, что некогда было комнатой, Тайрон увидел Неваду.
   Она лежала на голом полу, положив голову на связку тряпья.
   Нарядная, когда-то белоснежная одежда была в пыли и грязи и покрыта пятнами крови.
   Левой рукой она прижимала к груди маленького ребенка с перевязанной головой, правой обнимала за плечи прильнувшую к ней девочку лет шести.
   Все трое спали. Тайрон, приглядевшись, увидел на грязном лице Невады следы слез, но на губах ее блуждала слабая улыбка, словно она видела какой-то хороший сон.
   Некоторое время он смотрел на нее, потом взял из ее рук ребенка и положил его на матрац рядом с другим спящим мальчиком.
   Когда он прикоснулся к девочке, Невада проснулась.
   — Что… что такое? — испуганно спросила девушка, явно не понимая, где она и что происходит.
   — Вы сделали все, что могли, — сказал Тайрон. — Сейчас поедем домой.
   — Я не заметила, как заснула, — словно оправдываясь, проговорила Невада.
   — Неудивительно. Вы много поработали, устали, наверное, ужасно проголодались.
   Она несмело улыбнулась ему, как будто не совсем понимая, что такое он говорит.
   Тайрон поднял маленькую девочку и осторожно положил ее головку на кучу тряпья, на которой лежала Невада.
   Ребенок даже не проснулся.
   Невада стояла, ожидая его. Тайрон обнял ее за плечи и повел туда, где их ждал Эндрю Фрейзер.
   — Я обязательно приеду завтра утром, — пообещал Тайрон священнику. — Мисс ван Арден и я хотели бы сделать что-нибудь для восстановления деревни. Вы сообщите об этом кому следует?
   — Мне все время приходится благодарить вас за что-нибудь, мистер Штром, — ответил Эндрю Фрейзер, — так что у меня просто не осталось подходящих слов, но вы знаете, как я вам благодарен.
   — Это своего рода благодарственное пожертвование, — улыбнулся Тайрон. — Мы с мисс ван Арден избежали недавно большой опасности, и это лучший способ для нас выразить свою благодарность за собственное спасение.
   — Вы знаете, что я никогда не откажусь от того, что даете мне вы, — ответил священник. — Возьмите эту голубушку домой, она заслужила свой отдых.
   Тайрон все еще бережно поддерживал Неваду, обхватив ее за плечи, сознавая, что она находится в полусне и плохо понимает, что происходит.
   Мальчики по-прежнему присматривали за их лошадьми. Младший подхватил на лету брошенную ему монету и заулыбался, придя в восторг от щедрой награды.
   Держа Неваду в седле перед собой, как он вез ее, когда они оставили караван, Тайрон направился в Тафрут.
   Было уже темно, но на небе зажигались яркие звезды, и он, ориентируясь по ним, легко находил дорогу.
   Последние две мили маяком для него послужили огни Тафрута. Как только они подъехали к дверям своей касбы, Невада открыла глаза и поняла, что проспала всю дорогу.
   Она снова ощутила чувство безопасности и покоя, которое впервые испытала с ним, когда они спасались от людей шейха.
   «Как я могла спать, когда я была в его объятиях, и моя голова лежала у него на груди?»— спрашивала она себя.
   Невада страстно желала, чтобы Тайрон снова крепко прижал ее к себе, и чуть не плакала от досады, что все это было, а она даже не сознавала, что с ней происходит.
   Девушка услышала приветственные возгласы слуг, вышедших им навстречу, которые ее и разбудили.
   Они подъехали к внутренней двери, ведущей в дом.
   — Вот мы и дома! — прошептала она.
   — Да, дома, — ответил он.
   Тайрон спешился и, легко сняв Неваду с седла, внес девушку на руках через гостиную в ее спальню.
   — Вы не ляжете спать, пока что-нибудь не съедите, — распорядился он. — Но, я думаю, вы сначала захотите помыться.
   Опустив ее на кровать, он вышел, и тут же появилась горничная с горячей водой и чистыми полотенцами.
   Медленно, словно каждое движение стоило ей сверхчеловеческих усилий, Невада устало поднялась на ноги и, взглянув на себя в зеркало, ахнула от ужаса.
   Единственное, что могло ее заставить окончательно проснуться, был вид ее серого от пыли лица и волос, завязанных какой-то тряпкой, которую она подобрала на земле.
   Ее нарядную одежду нельзя было узнать, настолько она была перепачкана.
   Прошел почти час, прежде чем она, с еще влажными после мытья волосами, присоединилась к Тайрону во внутреннем дворике. На ней был новый кафтан, а испорченный, покрытый грязью и пятнами крови, она приказала горничной выбросить.
   Тайрон поднялся при ее появлении и молча подал ей бокал вина.
   — Если я выпью на пустой желудок, я сразу же опьянею, — предупредила она.
   — Неважно, — улыбнулся он. — Если вы опьянеете, я тотчас же отнесу вас в постель.
   Пригубив вино, Невада улыбнулась, только теперь стряхнув с себя испытанный недавно ужас. На лице у нее выступил легкий румянец.
   Им сразу же подали ужин. Невада почувствовала, как с едой у нее проходит усталость. У нее уже не было такого ощущения, что она вот-вот потеряет сознание.
   Они ели молча, и когда наконец слуги удалились, Тайрон сказал:
   — Я понимаю, что вам не терпится лечь, но прежде я хотел бы выразить вам свое восхищение.
   Что-то в его голосе заставило Неваду взглянуть на Тайрона с удивлением. Встретившись с ним глазами, она смущенно отвернулась.
   — Я… боялась, — призналась она, — очень боялась сделать что-нибудь не то, но мистер Фрейзер, кажется, остался доволен мной.
   — Очень доволен, — подтвердил Тайрон. — Он сказал, что не смог бы без вас обойтись, мисс Невада.
   — И без вас тоже. Ведь это вы спасли всех этих людей. Если бы вас там не было, они бы только стонали и плакали, но ничего бы не делали. Перед лицом бедствия они совсем растерялись…
   — Таковы малообразованные народы повсюду, — заметил Тайрон. — Они нуждаются в руководстве. Когда им отдают нужные распоряжения, они проявляют себя замечательно.
   — Это как раз то, что вы им дали, — сказала Невада.
   — Я откапывал людей из-под развалин, но дети бы погибли, если бы вы им не помогли.
   — Мне было так их жаль… Некоторые малыши держались очень храбро.
   При этих словах слезы выступили у нее на глазах, наверно, потому, что она очень устала. Один ребенок умер у нее на руках, и Неваде показалось, что она никогда этого не забудет.
   Девушка смахнула слезы и очень смутилась, так как была уверена, что Тайрон их заметил.
   Он наблюдал за ней, и под его пристальным взглядом она опустила глаза. При виде своих рук Невада удивилась: она никогда не видела их в таком состоянии — ногти были сломаны, на пальцах появились царапины.
   — Вам нужно лечь, — сказал Тайрон, — мы поговорим обо всем завтра.
   — Обо всем? — переспросила она.
   — О вас, — поправился он.
   Невада посмотрела на него с удивлением. Что-то в выражении его глаз заставило ее сердце гулко застучать, как барабаны восточных музыкантов, игравших во время танцев.
   И тут она вспомнила юную очаровательную танцовщицу, и словно холодная рука сжала ее сердце.
   Тайрон, быть может, и желает о чем-то поговорить с ней, но он не скажет того, что ей хотелось услышать.
   Невада не думала, что он изменил свое презрительное и пренебрежительное отношение к ней.
   Она отчетливо видела, как будто это все происходило сейчас перед ее глазами, змееподобные движения обольстительной танцовщицы, чувственные изгибы ее тела, закрытые от томной страсти глаза, полуоткрытые пухлые губы, падавшие на обнаженную грудь длинные темные волосы.
   Это видение стояло перед ней как мираж.
   Невада собралась с силами и встала.
   — Вы правы, — сказала она, надеясь, что ее голос звучит естественно. — Я очень устала. Спокойной ночи, мистер Штром.
   Тайрон тоже встал и, когда она уже совсем хотела уйти, он взял ее руку и поднес к губам.
   — Приятного вам сна, — пожелал он, — и благодарю вас от всей души.

Глава 7

   Проснувшись, Невада сразу почувствовала, что в комнате жарко, и догадалась, что было уже намного позднее того часа, когда она обычно вставала.
   Яркие солнечные лучи проникали сквозь шторы, закрывавшие ее окна, которые не вздымались, как обычно, под дуновением прохладного утреннего ветерка.
   Девушка чувствовала себя отдохнувшей и бодрой, Наверное, она спала очень долго. Повернувшись, она взглянула на часы на столике у кровати, и остатки сна тут же слетели с нее.
   Был уже первый час!
   Невада села на постели и позвонила в маленький серебряный колокольчик. Тут же появилась горничная.
   — Поздно, очень поздно! — укоризненно сказала ей Невада, указывая на часы.
   — Господин говорить вы спать.
   Они объяснялись с трудом, но кое-как понимали друг друга. Если им не хватало слов, на помощь приходили жесты.
   Невада поняла, что хочет сказать девушка, но в то же время ее рассердило, что ее не разбудили.
   Это значило, что Тайрон уехал в Сакджену без нее, а ей так хотелось поехать с ним и посмотреть, не может ли она чем-нибудь помочь пострадавшим при землетрясении.
   Горничная вышла и вернулась с завтраком на подносе.
   Невада устроилась поудобнее, села и принялась за еду, все время сожалея, что ей не удалось позавтракать с Тайроном, как она это делала каждое утро со времени своего приезда сюда.
   Сначала все ее мысли были заняты тем, как она ненавидит его, и предвкушением мести, так что в первое время она не сознавала, насколько приятным может быть завтрак в обществе интересного мужчины.
   Затем постепенно красота уютного дворика, овевавший по утрам ветерок с горных вершин, аромат цветов и щебетание птиц превратили для нее завтрак в особенное удовольствие.
   И надо же, чтобы сегодня утром, после всего, что произошло вчера, когда у нее была к нему тысяча вопросов, когда ей так много хотелось узнать, Тайрон Штром позавтракал без нее и один уехал в Сакджену.
   Но если признаться честно, воспоминания о пережитом сильно подействовали на нее. Вчера был долгий трудный день, и он сильно нарушил ее душевное равновесие.
   Неваде никогда еще в жизни не приходилось сталкиваться лицом к лицу с людским горем, заглядывать в глаза смерти.
   Девушка по-прежнему переживала этот ужасный момент, когда до нее дошло, что ребенок, которого она перевязывает, умирает, и она ничего не может сделать, чтобы сохранить ему жизнь.
   Когда глаза его закрылись и последнее дыхание слетело с посиневших губ, она отнесла его к Эндрю Фрейзеру.
   Тот взял у нее ребенка, осмотрел глубокую рану у него на лбу, нанесенную, вероятно, острым осколком скалы, и тихо сказал;
   — Ничего не поделаешь, милочка, этот крошка попал на небеса. Упокой, Господи, его душу!
   Он положил маленькое тельце рядом с другими, ожидавшими погребения, а Невада, обливаясь слезами, вернулась к живым детям.
   Казалось, напрасно было так переживать одну потерю, когда при землетрясении погибло столько людей, но Невада чувствовала себя так, словно каким-то образом несет за это ответственность, как будто было что-то, что она могла сделать, но не знала, что именно.
   Окончив завтрак, Невада слова легла и знаком приказала горничной раздвинуть шторы.
   Солнце залило комнату, принося с собой все усиливающуюся жару, но Невада не замечала ее, поглощенная созерцанием красоты розовых скал под ярко-голубым небом.
   Тайрон назвал долину «маленьким раем», и Невада понимала, что она и была для него раем, как и для все тех, кто здесь жил. Только для нее в этом раю не было места.
   Вчера Тайрон Штром сказал: «Мы поговорим о вас…»
   Тогда она не задумалась над тем, что бы он мог иметь в виду. Сейчас Невада была уверена, что он скажет, что она может возвращаться домой.
   Девушка не знала, откуда у нее появилась такая уверенность; она только сознавала, что как кончается каждая глава, как подошла к концу его книга, так и в их отношениях — она не знала, как их можно было бы определить — скоро будет поставлена точка.
   Быть может, ему надоело ее наказывать, быть может, он утратил к ней интерес или желал, наконец, остаться один в своей розовой касбе.
   Но каковы бы ни были причины, Неваду терзали противоречия: ей мучительно хотелось его видеть и в то же время она боялась его возвращения.
   Видимо, сказалась усталость, которую она поначалу не ощутила при пробуждении, а также тягостные мысли, потому что она снова уснула, а проснувшись обнаружила, что жара схлынула и наступил вечер.
   Невада начала настойчиво звонить в колокольчик и, когда явилась горничная, она поспешно встала, умылась и оделась, опасаясь, что вернувшийся Тайрон застанет ее заспанной.
   Но когда она вышла в гостиную, там не было и признаков его присутствия. Невада подошла к столу, чтобы взглянуть на его книгу, к которой он уже два дня не прикасался.
   «Быть может, она уже закончена, — подумала Невада. — Если это так, я уже не могу быть ему полезна».
   Желая хотя бы дотронуться до всего, чего касалась его рука, Невада подержала ручку, которой он писал, провела рукой по бювару из такой же красноватой кожи, как его сапоги, по пресс-папье и другим мелким предметам, загромождавшим его письменный стол.
   Она чувствовала, что каждый из них имел для него особое значение. Они были его собственностью, и Тайрон Штром любил их, как и они его.
   Не находя себе места, она беспокойно блуждала по дому, пока не вышла наконец во внутренний дворик.