Картленд Барбара. Река любви

   Старуха проницательно взглянула на нее.
   — Помни все, что я сказала тебе, и если хочешь добиться своего, тебе придется крепко держаться своего разума и быть начеку.
   — Я запомню, — ответила Лили безразличным голосом.
   Она положила полгинеи на стол, думая при этом, что тратит слишком большие деньги на прочтение ее мыслей, хотя оно и усилило ее уверенность в себе.
   И теперь, спускаясь по лестнице со второго этажа в большую гостиную с окнами, выходящими на деревья в Белгрэйв-сквер, она говорила себе, что все, что она планировала, все, ради чего трудилась, теперь исполняется.
   Герцог Дарлестонский ожидал ее, и она с твердой уверенностью, которая вела ее с тех пор, как ей исполнилось пятнадцать лет, решила, что он будет ее мужем.
   Гадалка в Эдинбурге заставила Лили задуматься о новом способе добиться своего.
   Если старушка, живущая на окраине, может ощутить помыслы людей своим способом, который шотландцы называют «фей», то этим даром, думала она, может быть наделен каждый. Необходимо лишь развить его, а она долго жила в Шотландии и знала, что в любой деревне есть старушка, к которой обращаются за пророчеством, поскольку она обладает тем, что люди называют «третьим глазом».
   Лили этот дар хотела использовать для достижения своей цели.
   Если бы она могла проникнуть в чувства и мысли мужчины, ее власть над ним была бы более сильной, чем от воздействия ее красоты.
   Она испытывала свою способность почти на каждом, с кем встречалась, пытаясь прочитать их мысли, и ей казалось, что в некоторых случаях она добивалась успеха.
   Во всяком случае. Лили научилась быстро распознавать интересы и увлечения мужчин.
   Что же касается женщин, она обычно вызывала их на искреннюю исповедь об их чувствах и научилась разбираться в причинах их горестей и несчастий.
   Теперь, говорила она себе, ей следует с самого начала заставить герцога понять, что она отличается от всех других женщин, которыми он был увлечен и в которых быстро разочаровывался.
   Она вошла в гостиную.
   Герцог, привлекательный и блестящий в своей небрежной изысканности, беспечно стоял среди старомодной мебели и, казалось, властвовал над всем в комнате.
   Лили задержалась на мгновение в дверях, зная, что в белом платье и с укладкой рыжих волос, над которой утром поработал парикмахер, она выглядит чрезвычайно прелестной.
   Ее глаза округлились как будто от изумления, прежде чем она двинулась к нему.
   — Какой сюрприз, ваша светлость, — сказала она, — но я с сожалением должна сказать вам, что леди Раштон нет дома.
   — Я пришел увидеться с вами, — ответил герцог.
   Он взял ее руку и, прежде чем поднять ее к своим губам, задержал на мгновение, глядя в ее глаза.
   — Увидеться со мной? — простодушно спросила Лили.
   — Надеюсь, вы, как и я, помните, как прошлым вечером в Мальборо-Хаус нашу беседу прервали. Его королевское высочество увел вас от меня, и мне даже не удалось начать то, что я хотел сказать.
   Лили приняла к сведению не только слова герцога, но и то, как его глаза, словно поглощали черты ее лица, взмах ее Длинных ресниц, и она стыдливо потупилась, как будто его восхищение смутило ее.
   Она отняла у него свою руку, и он сказал:
   — Давайте присядем. У меня есть приглашение для вас, которое, я надеюсь, вы примите.
   Лили не отвечала, но подумала, что от приглашения в замок Дарлестон она не отказалась бы.
   Это дало бы возможность увидеть дом, который когда-нибудь будет принадлежать ей и где она станет гостеприимной хозяйкой для всего высшего общества.
   Она слабо улыбнулась ему, немного робко и как бы вопросительно, словно не была уверена, в чем будет заключаться его приглашение, и не знала еще, как ответит на него.
   Она села на софу, держась прямо и сложив руки на коленях, а потом повернулась лицом к герцогу.
   Лили знала, что в такой позе ее волосы окружены ореолом, создаваемым бледным зимним солнцем, светящим через окно сзади нее.
   — Я решил, — сказал герцог, — почти немедленно отправиться в Египет на своей яхте и надеюсь, что вы присоединитесь ко мне в качестве одной из моих гостей.
   — В Египет? — спросила Лили.
   Этого она определенно не ожидала и в растерянности не знала, что ответить.
   Но с радостным сердцебиением она поняла, что если окажется наедине с герцогом на его яхте, то за столь длительное путешествие ему невозможно будет избежать действия ее чар.
   Взглянув на солнце, которое светило, но не грело, герцог сказал:
   — Я хочу подняться вверх по Нилу и сегодня утром впервые узнал, что в Египте не бывает дождей!
   Он радостно рассмеялся, и от этого показался Лили еще более обаятельным.
   — Вы согласны? — спросил он.
   Она не отвечала, и он продолжал:
   — Я пригласил лорда и леди Саутуолд, о которых вы, быть может, слышали, и двоих мужчин, Джеймса Башли и моего старого друга Гарри Сэтингема, с которым вы познакомились прошлым вечером в Мальборо-Хаус.
   — Да, я помню! — сказала Лили.
   — Нас будет шестеро, — сказал герцог, — и я думаю, что могу обещать вам, леди Кэрнс, очень приятное и очень комфортабельное путешествие.
   Наступила небольшая пауза, затем Лили поднялась, чтобы пройти к одному из окон и взглянуть на площадь.
   Солнце спряталось за тучу, и все за окном выглядело тусклым и серым.
   Герцог тоже поднялся вместе с нею, но все еще стоял на ковре перед камином, глядя на нее и ожидая ответа.
   — Я… не знаю, что… сказать, — нерешительно сказала Лили.
   — Что вас смущает? — поинтересовался он.
   — Траурный срок истек лишь наполовину, — ответила Лили, — и я чувствую, что мне не стоит предаваться радостям такого путешествия, когда я все еще… горюю по моему дорогому… мужу.
   Говоря это, она чувствовала, что выбрала верные слова и тон голоса, который звучал чрезвычайно трогательно.
   — Мне кажется, что вам необходимо, — сказал герцог, — отвлечься от вашего прошлого, поменять обстановку, увидеть новые лица, пообщаться с новыми людьми.
   — Все это звучит очень пленительно, — сказала Лили, не поворачивая головы.
   — Я и хочу, чтобы это было так, — сказал он, — и, поскольку я знаю, что будет лучше для вас, я не желаю слышать «нет».
   Она повернулась к нему с улыбкой.
   — Может быть, это… помогло бы мне.
   Чувствуя, что он ожидает продолжения, она сказала:
   — Мой муж был очень властным, авторитарным человеком. Я… не привыкла… сама принимать решения.
   — В таком случае я приму его за вас, — отвечал герцог. — Сможете вы быть готовы послезавтра?
   Она прошла от окна к нему.
   — Мне кажется, раз вы говорите, что я должна быть готова… мне придется подчиниться.
   — В таком случае это приказ! — сказал он. — Если вы спросите супруга леди Раштон, то он скажет вам, что приказам следует подчиняться!
   — Я буду… готова!
   — робко произнесла Лили.
   — Я не могу сказать вам, как я счастлив!
   Она подняла на него глаза.
   — Мне хотелось бы сделать вас счастливым… но мне говорили, что вы сами даете людям счастье.
   — Я рад слышать подобный комплимент, — улыбнулся герцог.
   Он продолжал глядеть ей в глаза, и ресницы Лили, чуть потемнее, чем того хотела природа, вновь опустились, вырисовываясь на белой коже.
   Лили вновь устроилась на софе, и герцог сказал:
   — Я решил, что плавание по Бискайскому заливу может быть очень неприятным в это время года, поэтому мы отправимся сначала на поезде и пересядем на мою яхту в Марселе. «Наяда» уже покинула гавань и направилась туда.
   — «Наяда»? — повторила Лили. — Какое прекрасное название и очень… романтическое.
   — Потому я и назвал ее так. Вы играете в бридж?
   — Да… да, конечно! — ответила Лили.
   Она была рада, что брала уроки, обучаясь этой модной игре, когда ездила в Эдинбург, поскольку бридж считался новым светским увлечением, хотя герцогиня Девонширская оставалась верна старомодному висту.
   — Нас ждет много разных развлечений, если на палубе будет слишком холодно, — заметил герцог, — а когда мы достигнем Египта, я уверен, что вы будете зачарованы храмами, которые мне самому не терпится увидеть, Лили подумала, что не знает, как выглядят храмы в Египте.
   Никто из ее знакомых не интересовался этой далекой страной, и, хотя она знала из учебников о пирамидах и сфинксе, храмы связывались в ее представлении скорее с Индией, чем с Египтом.
   — Это, конечно, должно быть… прекрасно, — сказала она.
   — Я послал моего управляющего, — продолжал герцог, — закупать все книги по Египту, которые только имеются в библиотеках, и мы сможем просмотреть их, пока будем пересекать Средиземное море, чтобы узнать побольше о фараонах.
   — И конечно, о Клеопатре, — сказала Лили, вспомнив, что там была такая же красавица, как она.
   — Мне не захочется смотреть на нее, когда вы будете там, — сказал герцог.
   Лили не была уверена, что он не произнес эти слова автоматически, вследствие длительной практики в комплиментах.
   И в то же время выражение его глаз не оставляло сомнений в том, что он находил ее столь же прекрасной, какой она сама себя считала.
   Прежде чем он ушел, она с недоумением сказала:
   — Вы… совершенно уверены, что хотите, чтобы я… поехала с вами? Все-таки, ваша светлость… поскольку я жила так долго на Севере, я могу показаться вам… довольно скучной и очень… несведущей в том, что… интересует вас.
   — Я скажу вам точно, что интересует меня, когда у нас будет больше времени, — ответил герцог.
   Уходя, он вновь поцеловал ей руку, и лишь когда дверь гостиной закрылась за ним, Лили повернулась к зеркалу над камином.
   Вглядываясь в свое отражение, она подумала о том, что не может представить себе женщину, которая выглядела бы более привлекательной и обворожительной.
   «Я прекрасна, и он уже очарован мной! — сказала она себе. — Но я должна разыгрывать свою карту очень, очень предусмотрительно, если хочу, чтобы он предложил мне замужество, чего я намерена добиться».
   Она не поддалась желанию подойти к окну и посмотреть, как герцог отъезжает в своем экипаже, ждавшем его на другой стороне улицы.
   Тем не менее она посылала вслед за ним свои мысли, внутренне повторяя: «Ты мой! Мой муж! Мой!»
   От безудержной радости она вскрикнула с восторгом и триумфом.
   — Египет! — воскликнула она, радостно раскинув руки. — Египет! И никто там не отвлечет его от меня!

Глава 3

 
   Пересекая Францию в личном вагоне герцога, прицепленном к экспрессу, направлявшемуся в Марсель, Лили окунулась в роскошь и комфорт, о которых прежде не имела представления.
   «Вот что значит быть по-настоящему богатым!» — думала она с удовлетворением.
   Замужество с герцогом представлялось ей теперь чем-то вроде плавания на золотой тучке в окружении звезд из бриллиантов.
   Один его вид уже погружал ее в романтические чувства, не говоря о его владениях, обрамлявших его внешнюю привлекательность подобно позолоте.
   Из бесед с другими она все больше узнавала о чудесах замка в Дарле, а также о владениях герцога в других частях Англии.
   Остальные гости в этом путешествии, как выяснила Лили, принадлежали к классу людей, чья роскошная жизнь была несравнима с существованием ее бывшего мужа сэра Эвана.
   Кроме нее, единственной женщиной в компании была леди Саутуолд, и Лили ждала встречи с нею с некоторой тревогой.
   Они познакомились в салон-вагоне поезда на вокзале Виктория, и с первого же взгляда Лили поняла, что Эми Саутуолд уже порядочно за тридцать и опасаться какого-либо соперничества с ее стороны не придется.
   Вскоре же после отправления поезда Лили убедилась, что леди Саутуолд хотя и не была красавицей, но обладала несомненным очарованием, остроумием и веселым нравом.
   Поэтому герцог и пригласил ее с супругом присоединиться к их компании, и Гарри полностью одобрил его выбор.
   Лорд Саутуолд, лишь недавно ставший пэром благодаря своей дружбе с принцем Уэльским, был чрезвычайно умным человеком, сумевшим самостоятельно удвоить и утроить унаследованное им немалое состояние.
   Люди, критиковавшие принца Уэльского, Намекали, что лорд Саутуолд был одним из тех финансистов, которые помогали принцу вкладывать свои деньги и заботиться о том, чтобы он не потерял их.
   Чарльз Саутуолд занял место в кругу таких людей, как Ротшильд, но он при этом продолжал нравиться всем, кто знал его, и, хотя он был старше герцога и Гарри, они считав ли его одним из своих ближайших друзей.
   Эми завоевала высший свет своим веселым нравом, и герцог был уверен, что она может спасти от скуки любую компанию.
   Когда он пригласил ее отправиться с ним в Египет, она воскликнула:
   — О, Счастливчик, ты, как всегда, отзываешься на мои мольбы! Чарли слишком много работает в последнее время, и я подумала, куда бы нам уехать, чтобы он ничего не мог делать, кроме как есть, пить и наслаждаться солнцем.
   — Как раз этим мы и будем заниматься на «Наяде», — ответил герцог.
   — Он, как и я, с радостью поедет с тобой и Гарри, — сказала Эми Саутуолд. — Ты не только самый привлекательный мужчина, но и самый добрый.
   — Ты смущаешь меня, — отвечал герцог, — но мне тоже хочется уехать к солнцу, и я очень благодарен тебе и Чарли за то, что вы согласились составить мне компанию.
   Эми не сомневалась, что стремление уехать было вызвано слухами, не прошедшими мимо ее ушей, о завершившемся романе с Миртли. Но когда она увидела Лили, то поняла, что путешествие имело и другую причину.
   Четвертый гость герцога, Джеймс Башли, служил когда-то вместе с ним в одном полку и был желанным гостем на каждой вечеринке, так что все хозяйки соперничали из-за него, а недоброжелатели утверждали, что ему так часто приходится менять место ночлега, что у него не остается времени обзавестись женой в собственной постели.
   Он часто говорил, что вместе с герцогом и Гарри они являются «тремя мушкетерами».
   — Три холостяка в поисках приключений! — пояснял он. — До сих пор не помню случая, чтобы нас постигла неудача.
   Романы Джимми Башли длились дольше, чем увлечения герцога, но он наловчился ускользать из ловушек, расставляемых для него амбициозными мамашами.
   Он должен был стать со временем графом Тэмским после смерти его отца, еще сравнительно молодого человека, если нынешний граф Тэмский не обретет наследника, г Эти будущие перспективы не беспокоили, однако, Джимми, хотя светский мир не обходил их вниманием.
   Как и герцог, он всегда говорил, что не собирается жениться, и, как и герцогу, ему всегда напоминали, что рано или поздно придется побеспокоиться о наследнике.
   А пока он наслаждался жизнью, и хотя не блистал умом, как герцог, но был для него хорошим компаньоном, готовым разделить с ним любое увлечение.
   Когда Джимми увидел Лили, в уголках его губ заиграла насмешливая улыбка, и он вполголоса сказал Гарри:
   — Теперь я понимаю это поспешное бегство из Англии!
   Глаза Гарри весело сверкнули, но он ничего не ответил.
   Он думал о том, что Лили, несомненно, одна из тех прекраснейших женщин, каких он когда-либо встречал, а его любовь к герцогу заставляла надеяться, что и за этой красивой оболочкой скрывается нечто, не менее привлекательное.
   Когда путешественники достигли Кале и личный вагон герцога был прицеплен к экспрессу, они наконец с упоением устроились в нем, готовые чувствовать себя «дома вдали от дома», куда бы ни приехали.
   Слуги герцога сервировали великолепный стол, поскольку блюда готовились его личным поваром, вина были превосходными, и Лили спала в купе, где большая комфортабельная кровать была застелена простынями с вышивкой короны герцога.
   Ей казалось, что она имеет дело с джинном, по волшебному мановению которого на свет может появиться все, что она пожелает.
   Лили невольно гадала: когда герцог открыто проявит свои чувства к ней?
   Она размышляла, стоит ли ей показаться шокированной и сказать, что не намеревается вступать в какую-либо связь, которая не предполагает предложения обручального кольца.
   Но затем она сказала себе, что в таком случае она может отпугнуть его с самого начала.
   Она была не молодой девушкой, которую он не посмел .бы соблазнить, а вдовой, и считалась, выражаясь на жаргоне светских клубов, «честной добычей».
   Видя теперь всю остальную компанию. Лили хорошо понимала роль, которую герцог отвел ей, и знала, что она больше других будет занимать его.
   Он и сам, как никто другой, так безудержно наслаждался жизнью, что увлекал всех вокруг, заражал радостным настроением, подзуживал Эми Саутуолд, забавлявшую компанию шутками и смешными словечками, острыми как стрелы. Он с Гарри и Джимми так потешно острословил, что казалось, будто наблюдаешь за театральным зрелищем.
   Лили понимала, что ей не справиться с ролью исключительно умной женщины, чтобы быть с ними наравне, и в первый же вечер призналась себе, что с ее ограниченными познаниями той жизни, которую вели гости, у нее нет шансов быть звездой в их обществе.
   Продумав все это, она решила, что может привлечь герцога своей красотой и в отсутствие соперниц удержать его возле себя до тех пор, пока не узнает его достаточно хорошо, чтобы приковать к себе.
   По мере того как они проезжали по Франции, она замечала, что его страсть к ней все возрастает, и по выражению его глаз видела, что он должен будет вскоре сделать первый шаг.
   Она считала, что это случится, когда они приедут на яхту в Марселе.
   Внимательно прислушиваясь ко всему, что говорилось вокруг нее, она осторожно попыталась использовать свой метод «ясновидения», применявшийся ею ранее.
   Однажды за ужином она сказала лорду Саутуолду:
   — Вы руководствуетесь вашей интуицией, когда покупаете акции на фондовой бирже?
   — Моей интуицией? — переспросил он. — Нет, не часто, хотя у меня иногда появляется то, что можно было бы назвать «предчувствием».
   — Это я и имела в виду.
   — И твои «предчувствия» определенно оправдываются, Чарльз! — рассмеялся Гарри.
   — Мне рассказывали о человеке, — сказала Лили, — который сделал состояние, потому что следовал указаниям звезд.
   — Как интересно! — воскликнула Эми. — И как же он делал это?
   — Астролог читал для него знамения звезд.
   — Египтяне верили в астрологию, — сказал герцог. — Фараоны почти ничего не предпринимали, не посоветовавшись с придворными астрологами, которые, как я могу судить, были очень загружены работой.
   — Интересно, есть ли они там теперь?
   — Я совершенно уверен, что там есть орды шарлатанов, жаждущих предсказать твое будущее, — сказал Гарри. — Все, кто приезжает из Индии, жалуются на надоедливых ясновидцев, которые к тому же жестоко обращаются со своими Цыплятами, которых используют в ворожбе.
   — Я не это имела в виду! — возразила Лили. — Я говорила о людях, подобных шотландским «фей».
   — Да, конечно! Они действительно могут «видеть» будущее, — согласилась Эми.
   — Да… я знаю! — произнесла Лили тихим голосом.
   То, как она сказала это, заставило Чарльза Саутуолда внимательно взглянуть на нее.
   — Не хотите ли вы сказать нам, — спросил он, — что вы тоже «фей»?
   — Временами. Это всегда кажется невероятным сначала, но потом, когда мои предчувствия оправдываются, это удивляет меня и других!
   — Ну, в таком случае я должен буду просить вас использовать ваши способности для меня, — сказал Чарльз Саутуолд. — Сейчас мне предстоит совершить три сделки, и было бы очень интересно услышать мнение относительно их будущего успеха.
   — Я… попытаюсь… сказать вам, — смущенно промолвила Лили.
   — Но это превосходно! — возбужденно воскликнула Эми. — Конечно, вы должны рассказать нам все, что ожидает нас в будущем.
   — Вы пугаете меня! — запротестовала Лили. — Если я скажу вам что-то неприятное, вы разгневаетесь и, чего доброго, оставите меня в пустыне и уплывете дальше!
   — Я обещаю вам, что подобное вряд ли возможно, — сказал герцог.
   Лили видела выражение его глаз и ощутила радостное возбуждение. Не было сомнений, что она очаровала его и, видимо, преуспела в своем плане заинтересовать герцога не только своей внешностью, но и заинтриговать какой-то неуловимой загадочностью души.
   Марсель был залит солнцем, однако ветер пронизывал холодом, и сумерки наступали рано.
   «Наяда» оказалась больше и внушительнее, чем представляла себе Лили. Яхта была последним приобретением герцога, и он очень ею гордился.
   В Британии это была самая большая личная яхта, после королевской, и герцог сам следил за ее постройкой, так что «Наяда» в большей мере отвечала его желаниям и характеру, нежели любой из унаследованных им домов.
   Яхта была снабжена самыми последними изобретениями и устройствами, а внутреннее убранство отличалось прекрасным вкусом и красотой.
   Кроме стюардов, в составе команды были и некоторые личные слуги герцога, путешествующие с ним, а на камбузе командовал его кок.
   Лили с довольной улыбкой отметила, что ее просторная и комфортабельная каюта соседствовала, как она и предполагала, с апартаментами владельца яхты.
   В первый вечер они не выходили из гавани. За великолепным ужином леди Саутуолд и Лили были одеты в свои лучшие вечерние наряды, сверкая драгоценностями, украшавшими их обнаженные шеи.
   Они все долго беседовали за столом в обеденном салоне, а когда перешли в другой, чрезвычайно комфортабельный салон, леди Саутуолд сказала:
   — Надеюсь, Кэрнс, что вы покажете нам сегодня ваши способности к ясновидению. Здесь по крайней мере спокойно и тихо.
   Когда они просили ее предсказать их будущее в вагоне поезда, она отказалась под тем предлогом, что стук колес мешал ей, а покачивание вагона не позволяло ей сосредоточиться.
   Теперь же она улыбнулась и сказала:
   — Я, конечно, попытаюсь, но я сожалею, что упомянула об этом. Я всегда чувствовала, что подобные предсказания не совершаются по произволу. Они приходят сами, как неожиданный луч лунного света сквозь облака, и ими невозможно управлять.
   Пока они говорили, мужчины присоединились к ним, и Эми Саутуолд сказала:
   — Это поразительно! Леди Кэрнс говорит, что испытает свои силы сегодня. Я знаю, что это интересует всех нас.
   — Не потребуется ли какой-либо реквизит для вашей демонстрации? — поинтересовался Гарри.
   Что-то в его тоне и веселье в глазах заставили Лили заподозрить, что он расценивает ее слова как стремление привлечь к себе внимание.
   Но если даже так, то для нее это было не важно, и, когда она взглянула на герцога, ища поддержки, он сказал:
   — Не обращайте внимания на Гарри. Я уверен, что способность «фей» для вас — нечто серьезное, к чему нельзя подходить легкомысленно.
   — Вы… понимаете, — сказала она.
   — Я хочу понять.
   Какой-то момент она продолжала глядеть в его глаза, как будто забыла о присутствующих.
   Словно почувствовав, что должна подтвердить наличие своего дара, она сказала:
   — Мне будет легче, если я на чем-либо сосредоточусь, и то же потребуется тому, для кого я буду предсказывать.
   — Что же вам нужно? — спросил герцог.
   — Вряд ли у вас на борту есть хрустальный шар, — отвечала Лили, — поэтому сгодится и колода карт.
   После своего визита к миссис Макдональд она просмотрела в библиотеках книги по ясновидению и гаданию и удивилась, что их было довольно много, хотя большинство показалось ей вздором.
   Однако Лили нашла в них то, что ей было нужно, то есть значение каждой карты. Она узнала также, что в течение веков предпочитали гадать с помощью колоды из семидесяти восьми карт, на которых были картинки, и назывались они Таро.
   Это гадание показалось ей довольно сложным, и она решила, что игральных карт вполне достаточно, чтобы при их раскладывании продемонстрировать свои красивые руки, используя одновременно свою натренированную «интуицию» для определения характера сидящего перед нею человека и «напророчить» именно то, что ему хотелось бы услышать.
   Она была уверена, что секрет успеха гадания госпожи Макдональд заключается в ее проницательности, умении разгадать душу клиента, и поэтому она тоже постаралась собрать все сведения о друзьях герцога, беседуя с леди Раштон перед тем, как покинуть Лондон.
   К сожалению, у Лили не было много времени для подробных расспросов, но она почерпнула недостающую информацию о своих будущих спутниках в справочнике Дебре. Вечером же, накануне отправления в Египет, она присутствовала на званом ужине, где, к счастью, сидела рядом с известным светским сплетником.
   Когда она сказала ему, что будет гостьей герцога Дарлестонского, а также в чьем обществе собирается путешествовать, он поведал ей немало любопытного, которое пригодилось бы в нынешнем гадании.
   — Сначала я проникну в судьбу лорда Саутуолда, — сказала она, — однако при условии, что он пообещает мне в случае финансовых потерь, вызванных моим советом, не требовать от меня возмещения образовавшегося дефицита на его банковском счету!
   Последовал всеобщий смех, и Гарри заметил:
   — Если Чарльз потеряет деньги, он спишет их на статью «Расходы на приобретение опыта», а опыт он, несомненно, получит от вас, леди Кэрнс.
   Герцог принес Лили колоду новых карт, и она уселась за карточным столиком.
   Повернувшись ко всем, она сказала:
   — По-моему, как-то неловко, если все будут слушать нас.
   Вы, возможно, будете смеяться и нарушите ход моих мыслей.
   Не лучше ли, если вы поиграете пока в бридж и не станете обращать внимания на нас с лордом Саутуолдом?