Картленд Барбара. Великая сила любви

   Мягким, ласкающим голосом он стремился успокоить девушку.
   — Я сделаю все, что потребуется. Может быть, кто-то из живших раньше в монастыре монахинь захочет вернуться, если, конечно, после отца Протеуса на счету монастыря остался хоть пенни.

* * *

   На следующее утро маркиз узнал о том, что прежде в этом монастыре проживали пожилые женщины, у которых не было другого пристанища.
   Затем отец Протеус прибрал его к рукам и вызвал своих сообщников. Прежний священник был слишком болен, чтобы бороться против них, а мать-настоятельница необыкновенно напугана. Так что преступники просто захватили управление монастырем в свои руки.
   В монастыре не было никого, кто бы посмел возражать или жаловаться.
   — Вы понимаете, ваша светлость, — объяснял прибывший начальник полиции графства, — что мне не поступало никаких жалоб от обитателей монастыря. У меня не было оснований вмешиваться в это дело.
   — Я понимаю, — сказал маркиз. — Но теперь что-то необходимо предпринять.
   — Непременно! — подтвердил лейтенант полиции Корнуэлла.
   Он был членом палаты пэров. Маркиз несколько раз встречал лейтенанта в Виндзорском замке.
   Когда он услышал о том, что происходит, то сам настоял на том, чтобы принять немедленно все возможные меры против отца Протеуса.
   У Ции взяли показания против него.
   Оба представителя закона пообещали маркизу разобраться с этим делом как можно быстрее. Сам маркиз торопился в Лондон, и его заверили в том, что отчет будет прислан ему на дом.
   — Надеюсь, вы понимаете, как я заинтересован в расследовании, — сказал он. — И я также буду вам благодарен, если имя моей подопечной не появится в газетах.
   — Я понимаю, ваша светлость, — ответил лейтенант полиции, — Я сделаю, как вы просите.
   Как только гости покинули яхту, маркиз распорядился выходить в море.
   — Теперь от нас ничего больше не зависит, — сказал он Ции. — Можно отдохнуть и насладиться путешествием.
   — С вашей стороны было очень благородно проявить заботу о бедной сестре Марте.
   Маркиз пообещал, что, если потребуется, констебль поможет Марте добраться до Дубового замка, где сестра поживет, пока ее будущее не определится.
   — Все расходы я беру на себя, — добавил маркиз. — Я также оплачу дорогу тому, кто пожелает поехать с ней в качестве сопровождающего. Мы должны помнить, что, если бы не. сестра Марта, которая набралась смелости ослушаться отца Протеуса, вы никогда бы не выбрались из монастыря.
   — Я сделаю для нее все возможное, — сказала Ция. — На самом деле это мне следует заботиться о ней, а не вам.
   — Не будем ссориться по поводу сестры Марты, — улыбнулся маркиз. — Надеюсь, ее будущее будет намного счастливее, чем прошлое.
   — Бедняжка, если бы только мы могли изменить ее внешность! — сказала Ция. — Она страдает от того, что некрасива.
   — Если она не захочет оставаться монахиней, — ответил маркиз, — она сможет носить красивые платья и модные прически. Уверен, этого вполне достаточно.
   — Мы постараемся ей помочь, — сказала Ция и добавила с улыбкой:
   — Мы говорим о ней, как будто мы ее удочерили!
   Обоих развеселило такое сравнение.
   Нечаянное упоминание о ребенке заставило маркиза подумать о Жасмин.
   Он едва справился с нахлынувшими чувствами, когда вспомнил, что она обманом пыталась принудить его вступить с ней в брак.
   — Я что-нибудь сказала.., не так? Что вас.., так расстроило? — прервала его мысли Ция.
   Она была так взволнована, что маркиз поспешил ее успокоить:
   — Это никак не связано с вами. Я просто вспомнил О своих неприятностях, это привело меня в такое смутное расположение духа.
   Он видел, что она все еще в недоумении, и добавил:
   — У меня такое ощущение, что вы читаете мои мысли. Я всегда гордился своей проницательностью, но никак не мог предположить, что мне встретится еще кто-нибудь с такими же качествами.
   — Мне кажется, я всегда обладала этим свойством, — ответила Ция. — Папа обычно говорил, что я угадываю его мысли. Мама считала, что это благодаря кельтской крови, которая течет в наших жилах.
   — Как ваш опекун, — с шутливой серьезностью произнес маркиз, — я запрещаю вам читать мои мысли: они не всегда достойны ушей молодой девушки.
   Ция рассмеялась:
   — Вы разожгли мое любопытство. Теперь я буду более внимательно прислушиваться к вашим мыслям.
   — Не могу поверить, что вы отказываетесь подчиняться мне! — воскликнул маркиз. — Придется держать вас под строгим присмотром.
   Ция снова рассмеялась:
   — Я слишком молода, чтобы быть проницательной, а вы слишком молоды, чтобы быть моим опекуном. Опекуны, как правило, очень старые и седые.
   — Именно так и относитесь ко мне, — сказал маркиз.
   Она одарила его озорной улыбкой:
   — Теперь вы пытаетесь напугать меня. Но так как теперь я свободна и ничего не боюсь, то вам придется подыскать более подходящий способ присматривать за мной.
   Маркизу показалось, что Ция становится все более беспечной: весь вечер она поддразнивала его.
   В ее обществе время бежало незаметно.
   Они решили, что переночуют в тихой бухте, на следующее утро доберутся до Фолькстоуна, а оттуда поедут поездом до Лондона.
   Маркиз вдруг понял, что ему так приятно это маленькое путешествие в обществе Ции, что возвращаться в Лондон совсем не хочется.
   Тем не менее он распорядился, чтобы капитан повел яхту вверх по Темзе, чтобы сойти на берег возле Вестминстера.
   — Мне очень нравится плавать по морю, — сказала Ция, когда маркиз рассказал ей о своих планах, — но еще большее удовольствие мне доставит путешествие в вашей компании: вы напоминаете мне об отце.
   Маркиз мысленно усмехнулся: никому из тех женщин, с кем он когда-либо общался, он не напоминал об их отцах.
   Несмотря на то что Ция шутила и смеялась, словно они были ровесниками, маркиз был уверен, что она относится к нему иначе, чем те женщины, с которыми он до сих пор встречался: зачастую они видели в нем лишь привлекательную партию.
   Он объяснил это тем, что Ция еще слишком молода и не знает жизни.
   С ней было очень интересно разговаривать, намного интереснее, чем с теми юными красавицами, чьего расположения они с Гарри так упорно добивались. Возможно, потому, что юных леди всегда сопровождают дуэньи, что делает разговор невыносимо скучным.
   С Цией же ему не было скучно ни секунды.
   Общение с его прежними приятельницами, включая Жасмин, как правило, сводилось к банальному флирту, даже если удавалось остаться наедине. И во взгляде каждой сквозило неприкрытое желание завладеть им.
   От них он ждал лишь объятий, поцелуев и всего, что следует за этим.
   В поведении Ции не было и намека на такое развитие событий.
   Маркиз первым вышел к обеду, ожидая появления Ции в гостиной.
   Яхта встала на якорь в маленькой бухте, укрытой от ветра и волн.
   Стюард еще не зажег свет. Гостиная освещалась лишь зажженными свечами, что создавало романтическое настроение.
   Маркиз был одет в вечерний костюм.
   Ожидая Цию, он наблюдал, как в иллюминаторе одна за другой зажигаются звезды.
   Вечер выдался теплым. Рейберн подумал, что в такую замечательную погоду любая другая женщина пожелала бы выйти на палубу, где в лунном свете ее тонкий профиль и нежная шейка выглядели бы неотразимо. Завладеть им, утонуть в его объятиях, слиться с ним в долгом поцелуе — вот чего с неизбежностью хотелось бы ей.
   От этих размышлений его отвлек звук легких шагов, и через секунду Ция появилась на пороге.
   — Вы только посмотрите на меня! — воскликнула она, раскинув в стороны руки и поворачиваясь кругом так, чтобы маркиз мог разглядеть ее новый наряд.
   Низ пышной юбки был украшен свободным каскадом оборок, талия казалась еще тоньше, чем в дневном наряде. Платье цвета весенней молодой листвы оставляло плечи обнаженными.
   В сочетании с красноватыми искорками в волосах, отбрасываемыми зажженными свечами, бледно-зеленый наряд делал ее похожей на маленькую сирену, вышедшую из морских волн.
   В ней было что-то легкое, воздушное, неземное. В то же время казалось, что она словно напоена музыкой.
   — Я должен поздравить капитана! — сказал маркиз. — У него безупречный вкус.
   — Я тоже так считаю, — согласилась Ция. — Я должна сейчас же ему показаться!
   Не дожидаясь от маркиза ответа, она выбежала из гостиной и поднялась на палубу. Затем он услышал, как она направилась к капитанскому мостику.
   Он пошел вслед за кей, не в силах сдержать улыбки.
   Ему вдруг пришло в голову, что ни одна из тех светских красоток, кем они с Гарри увлекались, не пошла бы интересоваться мнением капитана, хотя они и ожидали бы от него шквала комплиментов.
   — Я не должен портить ее, — сказал себе Рейберн, направляясь к капитанскому мостику.
   — Я счастлив, что вам понравился мой выбор, мисс Лэнгли, — услышал маркиз слова капитана. — Моя жена всегда спрашивает моего совета, прежде чем купить себе новое платье.
   — Тогда вы можете передать ей, что его светлость также находит ваш вкус безупречным, — ответила Ция. — Надеюсь, когда мы доберемся до Бонд-стрит, вы посоветуете мне, что следует купить.
   Капитан рассмеялся:
   — Я все-таки лучше разбираюсь в кораблях, чем в платьях. мисс Лэнгли. А надо сказать, сейчас мне выпала честь управлять одним из лучших кораблей в мире.
   — Теперь настала моя очередь получать комплименты! — сказал маркиз, присоединяясь к ним.
   — И по праву, — заметила Ция. — «Единорог» — великолепная яхта.
   Когда они направлялись обратно в гостиную, маркиз не мог не задуматься о том, какого же мнения была Ция о самом хозяине «великолепной яхты».
   Он так привык получать комплименты от женщин, с которыми виделся прежде, что с удивлением обнаружил, что теперь ему этого не хватает.
   Они сели за стол, и Ция отметила, что блюда приготовлены так же великолепно, как и вчера. Затем они вновь заговорили о прошлых днях, и Ция забыла о своем новом наряде.
   — Я не знаю.., когда мы с вами.., вновь встретимся, — с грустной ноткой в голосе произнесла Ция, — но может быть… если вы будете участвовать.., в бегах.., вы могли бы взять меня с собой?
   — Это вряд ли возможно? — ответил маркиз. — Женщины не принимают участия в скачках с препятствиями. Но обещаю, что летом я устрою бега, в которых вы сможете поучаствовать среди прочих наездниц.
   Несколько мгновений Ция пристально, как бы изучая, смотрела на него, а потом сказала"
   — Я дочь своего отца. Если вы одолжите мне одну из ваших превосходных лошадей, то, держу пари, я выиграю у вас скачку.
   — Вы действительно так считаете? — спросил маркиз.
   Он ожидал, что она ответит что-нибудь вроде того, что это маловероятно, но она постарается, но вместо этого девушка сказала:
   — Надеюсь, вы позволите мне самой выбрать лошадь. И еще мне нужно немного времени, чтобы познакомиться с ней поближе.
   Маркиз удивленно вскинул брови.
   — Лошади любят скачки, — пояснила Ция. Каждый раз им надо рассказывать, что там будет. И еще — хорошо, если у лошади есть время привыкнуть к своему седоку. Тогда они смогут лучше понимать друг друга. Так всегда говорил мой отец.
   Рейберн хотел было возразить, что Ция все это придумала, но затем он вспомнил, как полковник сам говорил нечто подобное своим подчиненным перед ответственными полковыми соревнованиями.
   — Я хочу сказать, — продолжала Ция, — что, если у меня будет время поговорить с моей лошадью, я смогу объяснить ей, что нам необходимо вас обыграть. Я уверена, мы пересечем финишную прямую первыми.
   — А я уверен, что вы фантазируете, — ответил маркиз. — Это не входит в правила игры.
   Ция рассмеялась.
   — Если я смогу хоть раз показать вам, что я имею в виду, — ответила она, — уверена, вы все поймете.
   Маркиз действительно понял, что прежде он никогда не встречал женщины, владеющей секретами, известными только цыганам и жокеям.
   Когда пришло время идти спать, он почувствовал, что получил огромное наслаждение от прошедшего вечера. Как никогда прежде, он был уверен, что Ции суждено блистать в лондонском обществе.
   — Она необыкновенно естественна и очень обаятельна! — сказал он себе.
   Он решил, что непременно скажет бабушке, что собирается дать в честь Ции два бала — один дома в Лондоне, другой в Дубовом замке.
   — На балу, — аукал он, — в элегантном, модном туалете она будет выглядеть просто потрясающе, намного привлекательнее других девушек, впервые вывозимых в свет. Она с легкостью завоюет сердце какого-нибудь преуспевающего молодого аристократа. На этом я буду считать свой долг выполненным.
   Именно так поступили бы и ее родители.
   Затем он стал перебирать в уме, кто из знакомых ему молодых людей подошел бы на, роль мужа Ции. Он отвергал одну кандидатуру за другой.
   Претендент непременно должен принадлежать к аристократии, к древнему роду и носить звучный титул.
   Но вскоре маркиз был вынужден признать, что ни один из его знакомых не сравнится с Цией.
   С ее огромным состоянием можно долго и придирчиво выбирать себе мужа.
   Но было невозможно представить Цию, например, женой одного из молодых пэров, приятеля маркиза, который, с тех пор как окончил школу, только и делал, что волочился за смазливыми актрисами.
   Два других его приятеля-аристократа проводили все свободное время, объезжая лошадей.
   Из разговора с Цией маркиз понял, что она не подозревала о существовании так называемого «нормального мужского поведения».
   Она будет поражена, когда узнает об этом.
   В ней было столько чистоты и цельности! Столько неземного, светлого, делавшего ее непохожей на большинство женщин!
   — Черт возьми! — возмутился маркиз. — Неужели на свете нет достойного Ции мужчины, который будет всегда честен со своей женой?
   Затем он принялся размышлять о том, станет ли Ция с возрастом такой же, как Жасмин и многие другие знакомые ему женщины.
   Сам он всегда испытывал неловкость, если случалось ухаживать за чужой женой, к тому же в доме ее мужа.
   Это было похоже на карманное воровство.
   Тем не менее это было принадлежностью светской жизни, жизни, которой он до сих пор жил.
   Он был готов согласиться с тем, что женщина, чей муж находит развлечение на стороне, в свою очередь не обязана хранить ему верность.
   Но от своей жены он ожидал бы преданности. Немного поразмышляв, Рейберн подумал, что требует слишком многого.
   Как он мог быть уверен в том, что, отлучись он хоть ненадолго, его жена не приведет в дом любовника? Сама мысль об этом доставляла ему мучения.
   Маркиз встал и подошел к иллюминатору. Небосвод был усыпан сияющими звездами, которые отражались в морской воде.
   Это было очень красиво и необыкновенно таинственно.
   Он постоял недолго у окна, а затем обреченно произнес приглушенным голосом:
   — Женщины, все до единой, нечестны, вероломны и непостоянны! Я никогда не женюсь!

Глава 4

   Наконец «Единорог» прибыл в Лондон.
   Когда они сошли на причал, карета уже ждала маркиза и его гостью.
   Ция не забыла поблагодарить капитана за приятное путешествие.
   Когда карета тронулась, она сказала маркизу:
   — Все было просто восхитительно!
   — Уверен, вам понравится в Лондоне, — ответил маркиз. — А позже я покажу вам свой замок в Сассексе.
   Она улыбнулась:
   — И конечно же, ваших лошадей!
   Маркиз подумал о том, уместно ли пригласить Цию на обед, который он собирается устроить на следующей неделе.
   С Жасмин покончено, следовательно, освобождается одно место. Но тут же он сказал себе, что это не тот случай, когда можно приглашать дебютантку.
   «Я поселю ее в Лондоне вместе с моей бабушкой, — решил маркиз. — А через неделю она сможет приехать погостить в замок».
   Когда они подъезжали к дому маркиза на Парк-лейн, Ция от души восхитилась прекрасным особняком. Не менее сильное впечатление на нее произвело внутреннее убранство дома. Она была просто очарована картинами, украшавшими стены.
   Маркиз был польщен. Он всегда гордился домом, который некоторое время назад был заново обставлен его матерью.
   Салфеточки, вазочки и прочие безделушки, ставшие необыкновенно модными при королеве Виктории, здесь полностью отсутствовали.
   Вдовствующая маркиза получила воспитание во времена регентства.
   Она вспоминала о прошлом с особым восхищением и считала, что нововведения викторианской эпохи не выдерживают никаких сравнений с той золотой порой.
   Ция и не знала, что восхищается стилем, который уже давно «вышел из моды». Она просто чувствовала, что это прекрасно и необыкновенно отвечает ее настроению.
   Маркиза уже получила известие о том, что ее внук скоро прибудет, и теперь сидела в огромной гостиной в ожидании гостей.
   Сама гостиная была выполнена в великолепном классическом стиле. Стены украшали полотна французских художников, а огромная люстра сияла тысячью тонких свечей.
   Ции эта комната, занимавшая почти весь первый этаж, показалась настоящей дворцовой залой.
   Маркиза приятно удивило то, что Ция так непринужденно общалась с маркизой, которая многим людям внушала благоговейный страх.
   Она грациозно поклонилась и сказала:
   — Я очень хотела познакомиться с вами, мадам. Его светлость так много рассказывал мне о вас и о тех балах, что вы регулярно даете. Он говорит, что они одни из самых блестящих в Лондоне.
   Маркиза улыбнулась и спросила:
   — Вы ожидаете, что я устрою нечто подобное и в вашу честь?
   — Нет, что вы! — ответила Ция. — Но когда я вошла в эту гостиную, то подумала о том, как здесь должно быть красиво во время подобных празднеств. Эта комната — готовая декорация к пьесам Шекспира.
   Маркиза снова улыбнулась.
   — По-моему, Рейберн, — обратилась она к внуку, — Ция относится к нам, как к книжным героям, а не как живым людям, которые частенько бывают и капризны и занудливы.
   — Уверен, бабушка, — ответил маркиз, — что к вам это не относится. Что касается меня, то сравнение с книжным героем мне нравится больше, чем с невыносимым занудой.
   Маркиза взглянула на маркиза изучающе. Он понял, что в его голосе прозвучала неприкрытая горечь.
   Тогда он быстро перевел разговор на другую тему: он принялся рассказывать о том, как ему удалось вырвать Цию из лап отца Протеуса.
   — Только прошу тебя, бабушка, — добавил он, — никому ничего не рассказывай. Иначе эта история станет главной темой сплетен в салонах и клубах Лондона.
   — Конечно, мой мальчик. Никогда не слышала ничего более ужасного! — продолжала маркиза. — Бедное дитя! Представляю, через что вам пришлось пройти.
   — Я была очень напугана… — ответила Ция. — Но его светлость считает, что я должна быстрее забыть о том, что произошло. Это я и пытаюсь сейчас сделать.
   — Надеюсь, вам помогут в этом наряды, которые мы для вас приготовили. Уверена, они самые красивые во всем Лондоне. А мой внук уже приступил к рассылке приглашений на бал в вашу честь.
   — Бабушка, я хотел бы устроить два бала: один здесь, а другой в Дубовом замке, — сказал маркиз. — Уверен, это именно то, что сделали бы для Ции ее родители.
   — Именно так! — одобрила маркиза. — Тебе следует поторопиться с рассылкой приглашений, так как, уверена, ты хочешь, чтобы у Ции осталось время посетить и другие балы.
   — Я просто не могу во все это поверить! — взволнованно воскликнула Ция. — Это как сон. Мне хочется петь танцевать и совсем не хочется просыпаться.
   Рейберн и маркиза рассмеялись.
   Когда они отправились обедать, маркиз был в приподнятом настроении. Его увлекала идея дать бал в Дубовом замке: прежде он никогда этого не делал.
   После обеда маркиза распорядилась приготовить экипаж, чтобы отправиться с Цией за покупками.
   — Сначала мы выберем вам несколько готовых платьев, — предложила Ции маркиза, — и попросим прислать их сюда, чтобы вы смогли как следует их примерить. А затем мы сошьем несколько нарядов на заказ, и подберем к ним все, что следует.
   — Для меня это слишком сложно! — сказал маркиз. — Надеюсь, вы не заставите меня сопровождать вас по магазинам?
   — Этого мы как раз и не хотим! — ответила маркиза. — Как настоящий англичанин, ты будешь сидеть со скучающим видом, давая всем понять, что тот, кто проводит время в магазине в такой солнечный день, — совершает преступление против собственного здоровья!
   Ция рассмеялась:
   — Так и будет. Папа всегда любил, когда мама покупала новое платье. Но об участии в самой покупке не могло быть и речи. Он предпочитал сразу увидеть маму в обновке.
   Маркиз проводил обеих женщин до экипажа.
   Затем он вернулся в свой кабинет, где, как он был уверен, его уже ждет мистер Баррет с кучей писем.
   Он не ошибся. Баррет тут же приступил к делу:
   — Здесь два письма, милорд, которые, как я уверен, вы захотите прочесть первыми. Одно из них из банка с подробным отчетом о состоянии дел мисс Лэнгли. Другое от лейтенанта полиции Корнуэлла.
   — Я ждал от него вестей! — оживленно воскликнул маркиз, взяв письмо.
   Но по мере того как он его читал, выражение его лица менялось.
   — Вы уже читали это, Баррет? — спросил он.
   — Да, ваша светлость.
   — Как этому подлецу удалось скрыться так быстро? Не понимаю, как ему удалось узнать, что его собираются арестовать?
   — Плохие новости быстро разносятся, ваша светлость, — заметил Баррет.
   — Могу только предположить, что он каким-то образом узнал о том, что моя яхта стоит в бухте Плимута, и понял, что я веду переговоры с начальником полиции.
   — Похоже, что именно так все и было, — согласился Баррет. — Лейтенант полиции сообщает о том, что в монастыре никого не осталось, за исключением монахинь и священника, который слишком стар, чтобы понимать, что происходит.
   Маркиз вновь взглянул на письмо.
   — Лейтенант пишет, что поможет сестре Марте уехать в Лондон сегодня же. Думаю, к вечеру у нас будет больше сведений.
   — Боюсь, когда она приедет, будет уже довольно поздно, — сказал Баррет. Может быть, лучше будет молодой женщине отправиться отдохнуть с дороги. Думаю, все расспросы можно оставить на утро.
   — Так и сделаем, Баррет, — согласился маркиз. — Меня беспокоит лишь то, что преступник до сих пор не наказан.
   — Ваша светлость считает, что мисс Лэнгли угрожает какая-либо опасность со стороны этих разбойников?
   — Этого никто не может знать, — ответил маркиз. — Но я уверен, что они вряд ли будут благодарны нам за то, что из-под самого носа мы увели у них целое состояние.
   Баррет выглядел обеспокоенно.
   Затем маркиз убежденно сказал:
   — Беспокоить мисс Цию сейчас было бы большой ошибкой. К тому же я не думаю, что отец Протеус, хотя это вряд ли его настоящее имя, глуп настолько, чтобы пытаться предпринять что-нибудь решительное. Он прекрасно понимает, что сейчас его всюду разыскивает полиция.
   — Уверен, что вы правы, милорд, — согласился мистер Баррет. — По крайней мере мисс Ции будет покровительствовать ее светлость.
   — Да, конечно, — согласился маркиз.
   Про себя он решил, что обязательно поговорит с бабушкой.
   Лучше поостеречься и не ездить с Цией во всякие неизвестные места, где вполне может появиться Протеус.
   И уж конечно, маркиз позаботится о том, чтобы карету Ции всегда сопровождал вооруженный человек, как это было в те времена, когда на дорогах бесчинствовали грабители и разбойники.
   К счастью, это дела давно прошедших дней. Маркиз был уверен, что почти никто из путешественников не берет с собой оружия, а если и берет, то оставляет его незаряженным.
   Маркиз отдавал себе отчет, что он скорее всего излишне осторожничает: маловероятно, чтобы отец Протеус решился рискнуть своей свободой и принялся бы разыскивать Цию.
   Вслух он сказал:
   — Я поговорю с мисс Цией. Слугам не следует ничего об этом знать, иначе поползут сплетни.
   — Да, конечно, милорд, — согласился Баррет.
   Затем он передал маркизу письмо из банка.
   В отчете подробно излагались все денежные операции, связанные со счетом мисс Лэнгли. Когда маркиз дочитал до последней страницы, то был поражен не на шутку.
   От Баррета он знал, что леди Лэнгли оставила племяннице большое состояние, но точной суммы не знал. Теперь же реальная цифра превзошла все его ожидания.
   Баррет ожидал, что маркиз придет в изумление, и поспешил объяснить:
   — Когда ее светлость вышла замуж за брата полковника, она не была настолько богата. Но в течение нескольких лет скончались некоторые из ее родственников, оставив ей все состояние. К тому же деньги были очень удачно вложены, что принесло дополнительный капитал.
   — Понимаю, — сказал маркиз. — Хотя для молодой девушки не всегда благо обладать таким огромным состоянием.
   — Уверен, вы беспокоитесь об охотниках за богатыми невестами, — заметил Баррет.
   — Еще как! — воскликнул маркиз. — Поручаю вам, Баррет, пресекать в зародыше всякие попытки молодых повес завязать отношения с мисс Цией, будь то цветы, приглашение в театр или еще что-нибудь в этом роде.
   — У меня нет сомнений, — начал Баррет, — что немногие мужчины упустили бы шанс наложить руку на столь огромное состояние. Не говоря уже о том, что мисс Ция самая привлекательная молодая леди, которую мне доводилось встречать.
   — Не понимаю, — сказал маркиз, — почему я так часто попадаю в подобные истории? Вне всякого сомнения, Баррет, если мисс Лэнгли свяжет свою судьбу с неподходящим человеком, это останется у меня на совести до конца моих дней.